Россия и Украина: одна купель - два послушания

[Александр Васильевич]

Россия и Украина: одна купель - два послушания



Часть 1

Одной из наших наиважнейших нерешенных исторических загадок является причина разделения единого русского народа.Загадка эта отнюдь не является праздной забавой. Никак не соединяясь в единое целое, в то же время и не становясь окончательно отдельными народами, восточные славяне ощущают какую-то свою историческую незавершенность, какую-то общую сверхзадачу, которую никак не удается даже осознать, а не то чтобы решить. Эта незавершенность является многовековой драмой восточнославянских народов, зачастую прерываемой трагедиями. Прояснению этой неопределенности и посвящена концепция «одной купели и двух послушаний», или просто концепция «двух послушаний», предложенная ниже взыскательному суду читателя.

Со школьных лет нам известно, что монголо-татарское нашествие привело к осознанию необходимости единства Руси. До нашествия, в период усобиц бывало так, что удельный князь, почитавший свои святыни и монастыри, в землях соседних князей сжигал храмы, грабил монастыри и оскорблял святыни. Русские люди, идя на войну с такими же русскими людьми, похвалялись своими святыми, призывая их на помощь в братоубийственной войне, и превозносили их над святыми, почитаемыми у соседей. Было так и некоторое время под игом монголо-татарским, но постепенно русский народ укрепился в осознании необходимости единства русских земель. «По этому представлению, раздел власти между князьями был политической ошибкой, результатом которой явился удельный период русской истории; эта политическая ошибка была исправлена государственной мудростью московских князей-собирателей Руси; вместе с тем исправлены были и ее последствия - раздробление Руси и татарское иго»[1]. Свое отражение эта концепция получила и в официальной русской историографии»начиная с XVI в.»[2], в особенности - в трудах наиболее влиятельного русского историка Николая Михайловича Карамзина. Кто бы теперь ни сказал, что хорошо бы сейчас отделить от Москвы, например, Рязань илиДальний Восток,такие слова воспринимались бы русским народом как нелепость или попытка предательства Отечества. Хотя, с другой стороны, для христианского сознания само по себе разделение народов не есть что-то безусловно отрицательное. Достаточно вспомнить о Вавилонском разделении народов как о благом акте, попущенном свыше, или обратить внимание на традиционное для многих христианских конфессий неодобрение нового смешения народов сведением их к общему обезличенному знаменателю в процессе глобализации.Отсюда следует, что невозможно с научной достоверностью и определенностью обосновать необходимость единства русского народа, как невозможно таким же образом обосновать необходимость его разделения. Так, невозможно обосновать необходимость разделения или единства чехов и словаков, немцев Австрии и Германии, португальцев и испанцев, провансальцев и бургундцев, швабов и пруссаков, валлонов и англичан. Разделение, единение или слияние народов необходимо выстрадать. Таким образом, не будет преувеличением сказать, что основной вывод, который выстрадали русские люди во время монголо-татарского ига, ‑это осознание необходимости единства...

Заметим, что этот вывод делается на основании истории Северо-Восточной Руси. Но поучительной в то время была история не только Северо-Восточной Руси. Если мы обратим внимание на Юго-Западную Русь, то увидим не менее важные для нас особенности...

Если в Северо-Восточной Руси завоеватели терпимо относились к религии русского народа и как будто специально устранились от непосредственного управления, довольствуясь данью, и дали князьям возможность враждовать друг с другом вплоть до осознания пагубности такой вражды, то на западе было совсем по-другому...

Киев был сожжён монголо-татарами в 1240 году, и там осталось около 200 домов. Второй удар по Киеву был нанесён в 1299 году. Город вовсе опустел. В 1246 году через эти земли проезжал миссионер ПланоКарпини, который писал: «Бóльшая часть людей Руссии была перебита татарами или уведена в плен»[3]. В киевской и переяславской земле он встречал бесчисленное множество человеческих черепов и костей, разбросанных по полям. Сдерживать влияниезападных соседей здесь было уже некому. В XIV веке Галиция была захвачена Польшей (ок. 1340), а остальная часть Поднепровья была захвачена Литвой. Известнейший украинский историк Михаил Сергеевич Грушевский присоединение Украины кобъединенному Польско-Литовскому государствуотносит к XIV - XVI векам и посвящает этому периоду весь 4-й том своей десятитомной «Истории Украины-Руси»[4].

Оначале употребления названия «Украина» до сих пор ведутся споры. Позиция русофильская близка к той формулировке, которая содержится в энциклопедии Брокгауза и Ефрона: «Украина - так назывались юго-восточные русские земли Речи Посполитой. Это название никогда не было официальным; оно употреблялось только в частном обиходе и сделалось обычным в народной поэзии. Границы земель, которые были известны под именем «украинных», трудно определить, тем более, что название это не было устойчивым и в разное время обнимало собою неодинаковое пространство»[5]. Можно предполагать, что это название дало своим новым (бывшим русским) землям польско-литовскоенаселение. Украинофилы же возводят этот топоним ко времени до монгольского нашествия, и даже отождествляют его с названием славянского племени «анты», утверждая, что «цяназвазасвідченапосередньо в чужійіранськійформі з VI-VII ст. по Хр. назвою анти («пограничнеплем'я, краяни»), що з історичних, географічних, ономастично-філологічних і іншихміркуваньтотожна з назвоюукраїнців - останнім, крайнімплем'ямтогочасноїслов'янщини на південномуСходівідсторониіранців»[6]. В подобных утверждениях просматривается стремление утвердить древность самоназвания украинского народа.

Но, «в XIV ст. за почином царгородськогопатріярха для галицькоїмитрополії, а за тим і на означенняГалицько-Володимирськоїдержавиприймаєтьсяназва Мала Русь (у відрізненнівід земель київськоїмитрополії, яку звали Великою Руссю - термін, щойого перебрали для своєїдержавимосковськівеликікнязі)»[7], по Фасмеру же это название появилось с 1292 года[8].

Литовцы, управлявшие поначалу Малой Русью, приняли православие, не отягощали чрезмерно русское население. Русскиенадеялись, что литовские князья ‑ это преемники Рюриковичей, что литовско-русское государство имеет блестящее будущее. Но история не оправдала этих надежд. В 1377 году скончался великий князь литовский Ольгерд, постригшись перед смертью в монахи, сменив мирское имя Александр на Алексий. После него князем стал его сын Ягайло, в крещении Иаков. Вильна могла стать центром объединения русских земель, ведь к 1386 году при Дмитрии Донском, как свидетельствует Платонов: «Литва была вполне русским государством с русской культурой, с господством русского князя и православия»[9].Православное русское население составляло 9/10-хот общей численности граждан литовского государства и отличалось несомненно высшей культурой, чем языческая Литва. Однако история иначе распорядилась судьбой Литвы.

В середине 80-х годов поляки сделали предложение Ягайлестать королем.Ягайло принял католичество, вступил в брак с королевой Ядвигой и так соединил Польшу и Литву династическим браком. Ягайло был провозглашён польским королём Владиславом. Вскоре после этого началось наступление на православных. Литовским боярам, принявшим католичество, Ягайло даровал многочисленные привилегии...

«А Литва начинает клониться к погибели в то самое время, когда она достигает, казалось бы, полного расцвета своих сил»,[10]- утверждает С. Ф. Платонов. Почему? Уния посеяла семена внутренней вражды разложения между русскими и литовцами, православными и католиками. Уния ввела в Литву латинство, которое провозглашалосьгосподствующим. Окатоличивание сопровождалось полонизацией. Польское духовенство, польские аристократы сменяли русских придворных при литовском дворе. Польские нравы и обычаи сменяют русские. Так возникает не только религиозная, но и национально-культурная вражда... Литовская православная Церковь имела при Ягайле мучеников...

Король Ягайло переехал в Польшу, а великим литовским князем в 1392 году был провозглашён его брат Витовт. Литва простиралась от Черного моря до Балтийского, государство включало Украину, Белоруссию и собственно Литву. Никогда Литва не была столь обширным государством. Витовт вмешивался в дела Новгорода, Пскова, Твери, Рязани, Нижнего Новгорода, зажал Москву в клещи. Сын Дмитрия Донского Василий Дмитриевич был женат на дочери Витовта Софье, и ему приходилось не раз противостоять притязаниям своего тестя. Казалось, Литва подчинит и Москву.

Опершись на русскую партию в Литве и приняв православие в борьбе против Ягайло и унии, и, сделав свою политику русской, Витовт мог бы стать соперником Москвы или объединить московского князя и всю русскую землю под своим скипетром, но, «будучи не решителен, меняя несколько раз свою религию, Витовт не мог опереться на сильнейший в Литве элемент, на русскую народность, как могбы сделать чисто православный князь»[11]. Витовт этого не сделал, возможно, потому, что нуждался в Польше для борьбы с немцами. Литва оказалась между двух огней - Москвой и немцами. В 1413 году, по Городельскойунии, подданные литовского князя бояре-католики получили те же права, какие имели поляки соответствующего сословия. Среди подданных Витовта было три партии: православно-русская, старо-литовская, польско-католическая. Все эти партии «Витовтасчитали своим»[12]. Но сам Витовтне вставал решительно ни на чью сторону, будучи трижды крещён: первый раз в 1382 году покатолическомуобряду под именем Виганд, второй раз в 1384 году поправославномуобряду под именем Александр и третий раз в 1386 году по католическому обряду также под именем Александр.Не склонен он был подчиняться Ягайле, и даже хлопотал в конце жизни о получении от императора Германии королевского титула, следовательно, независимости от Польши, но тщетно. Скончался он в 1430 году, оставив семена распрей, которые, взойдя, погубили силу и величие русско-литовского княжества. Кто не знает истории Литвы, тот не знает истории Украины, Белоруссии и России...

В это время в Западной Европе, во многом благодаря политическим и богословскимпопыткам оспорить неограниченность папской власти, с 12-го века активно развивалась богословская и юридическая наука, что влекло за собой развитие школьного дела и основание университетов. В конкурентной борьбе между протестантами и католиками создается орден иезуитов, который проводит активную миссионерскую и образовательную деятельность. Особых успехов иезуитам удалось достичь в Речи Посполитой, население которойтеперь стало выгодно отличаться от православного населения этой страны. В 1364 г. Казимир основал в Кракове академию, которая имела свои филиалы во многих городах Польши и Литвы. В 1569 г. иезуиты были призваны в Литву, через год они основали в Вильне коллегию, которая при Стефане Батории стала академией (1572) со всеми правами и привилегиями университетов. В 1586 г. в ней было уже 700 учеников. В 1571 г. иезуитская коллегия является на Червонной Руси, затем иезуиты открыли свои школы в Львове, Перемышле, Станиславове и др. местах[13]. Образование, выстроенное на католической доктрине, транслировалось в массовое сознание многих поколений и закреплялось как устойчивый стереотип...

Студентов многие годы обучали дискутировать на религиозные темы и обращать в католицизм тех православных, которые не продавались за политические или экономические выгоды и права, но сдавались перед интеллектуальным напором. Диспуты устраивали где угодно. Не будет чисто художественным вымыслом, если мы представим такую картину...

Православный батюшка пришел на рынок купить чего-либо, и вдруг в шумной базарной толпе встречается с ксендзом.

-Джень добры, пане-добрóдию, - громко, во всеуслышание кричал ксендз, раскрывая широко братские объятия.

-Добрыдэнь, шановныйпане, - отвечал православный батюшка, втягивая голову в плечи в предчувствии неприятности. Весь торговый и праздный люд, и католики, и православные, сразу же образовывали плотное кольцо вокруг духовных лиц.

- Я погоджуюсь з тим, що папа Римский не може бути безпомильным коли вiн субъект харизмибезпомилковісті»gratumfaciens», але що вы скажете, коли вiн субъект харизмибезпомилковісті»gratisdata»зарадиінших?[14]

Батюшка рделся и молчал, потому что не знал, что ответить...

Ксендз продолжал:

- Пане-добродию, в нас у костёлидужегарна музыка грае - на оргáни. Приходь, послухаешь. Уже и твоиприхожаны до нас прыходять, и хлопцив своих прыводятьлатынськумовувчити.

Тут батюшка, не купив на базаре ни сала, а ни жепаляныци, уходил до хаты под грустные взгляды своей паствы. Подобные споры имели место повсюду и заканчивались чаще всего подобным же образом.

Входило в обычай и просто грубое давление. Пьяным шляхтичам ничего не стоило напасть на православный храм, побить священников, взять сосуды, оклады с икон и пропить их в шинке. Иезуиты направляли своих школяров против православных, которые заводили уличные драки, нападали на процессии, нередко разносили в прах церкви и дома. В окрепшую к тому времени Россию шли бесконечные жалобы на притеснение православных.

Православные ничего не могли противопоставить со своей стороны коллегиям и семинариям, которые заводили иезуиты в разных местах Литвы и Польши, и, чувствуя потребность в образовании, волею или неволею принуждены были отдавать своих детей в те же училища. Зная, что в иезуитских училищах дети могут потерять веру отцов, православные начали заботиться об учреждении своих собственных училищ[15].

Во второй половине XV века в Юго-Западной России возникли Православные братства. В Галиции, во Львове (первые известия о Львовском братстве - 1453 г.), в Литве, в Вильне, мещане, купцы и ремесленники собирались в союзы, выстроили себе дома для совещаний и беседы, устраивали церковные школы[16]. Не подозревая о последствиях, польское правительство разрешало их учреждение.

Неудивительно, что первые средние и высшие школы появились именно в Западной Руси, где, в столкновении с католическим миром русские осознали необходимость и важность образования, имели перед собой образцы к заимствованию форм и методов его и саму возможностьего приобретения. Обучившись у католиков, православные стали открывать свои школы. Первой из не начальных была Острожская школа (ок. 1580). В ней обучали не только славянскому языку, но и наукам греческим и латинским... Не менее принесла пользы православной Церкви и львовская школа (1586)... В ее уставе сказано, что учитель должен обучать не только чтению и письму, но и латинскому и греческому языкам, грамматике, риторике, диалектике, музыке, святому Евангелию и книгам апостольским, пасхалии, арифметике, церковному пению... По составу наук это была школа если не из высших, то из средних[17].

В 1588 г. Цареградский патриарх Иеремия II, будучи главой Юго-Западной митрополии, побывал в Литве, и, увидев в братствах единственную надежду на выживание Церкви, возвел Львовское и Виленское братства в степень патриарших ставропигий (т.е. теперь они подчинялись непосредственно только патриарху), дал им уставы и благословил утверждать новые братства, предписал заводить школы и типографии. Каждое братство имеет теперь ларец для пожертвований на церкви и школы, рядом со школами и типографиями иезуитскими возникают школы братские. Таким образом, история церковной школы Юго-Западной и Литовской Руси в эпоху XVI-XVII веков есть собственно история братских школ.Православное образование стало защитой от католической экспансии.

(Окончание 1-й части следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание 1-й части)

В акте 1631 г. Петр Могила говорит уже о недостаточности образования и решается завести новые школы по образцу иезуитских, с сильным элементом схоластики, что ему и удается. Ученость повысилась, но проникли в мир православной русской культуры и отрицательные черты западного образования, свойственные схоластической методологии.В этой статье мы не будем перечислять эти отрицательные черты, им достаточно много уделено внимания в различных исследованиях по философии, педагогике и в других науках. Отметим лишь, возможно, одну из самых вредных для духовной жизни христианина: в сложнейших и длительных спекулятивных построениях ум схоласта малозаботится о жизни собственного сердца, поэтому такой «богослов»как бы выпадает в независимое от Божественной благодати бытие и с легкостью, часто незаметно для себя, теряет Божественную Любовь. Подобнымискушениям западноевропейской христианской культуры предстояло теперь противостоять православным Юго-Западной Руси.

Таким образом, главной проблемой русских в Польско-Литовском государстве была не грубая языческая сила, как это было на Руси Московской, не меч, лук и стрелы, но мысль, книга и перо должны были стать основным оружием сопротивления развитой, изысканной, но чуждой христианской культуре Западной Европы. Чтобы победить в этой конкурентной борьбе, не потерять самобытность, необходимо было сохранить православную культуру, повышая образовательный уровень через православное просвещение.Не сложно понять, что эти усилия естественным образом вели к необходимости возникновения не принципиально иной культуры, ибо католическая и православная веры весьма близки, но более высокой, чистой во всех отношениях, без искусственных натяжек и подпорок, настоящей народной христианской культуры.

А как обстояло дело с образованием на Руси Московской?

«Споры князей, вместе с тягостною зависимостью их от татарских властителей, отвлекли князей от школы и деятельность их в этом отношении сокращается, так что с половины XIII в. летописи умолкают и не говорят больше о деятельности князей на пользу установления школ»[18]. О Димитрии Донском пишется, что он «не был изучен хорошо книгам», а сын его Василий Темный «был не книжен, ни грамотен»[19].

«Русские...спокойно продолжали идти тем же путём, каким шли их предки, довольствуясь теми же первоначальными школами, какие существовали и прежде, и не простирали в этом отношении своих желаний далее, как только чтобы уметь свободно читать и понимать Божественные и святоотеческие книги на пользу собственных душ и для созидания ближних»[20].

В Московской Руси знали о судьбе братьев на западе и за религиозную независимость боролись простым, но эффективным способом, стараясь предусмотрительно искоренить саму возможность подобной ситуации у себя: предпочитали не пускать иноверцев и не давать, таким образом, возможности для спекулятивной работы ума, потому что из этого бывают и ереси. Иногда предпринимались отдельные робкие попытки изменить положение вещей. Например, царь Борис Федорович хотел завести школы. Как писал в своей «Московской хронике» Конрад Буссов,в 1600 году «для того, чтобы в будущем иметь среди своих подданных мудрых и способных людей, он предложил оказать всей стране милость и благоволение, и выписать из Германии, Англии, Испании, Франции, Италии и т. д. ученых, чтобы учредить преподавание разных языков. Но монахи и попы воспротивились этому и ни за что не хотели согласиться, говоря, что земля их велика и обширна и ныне едина в вере, в обычаях и в речах и т. п. Если же иные языки, кроме родного, появятся среди русских, то в стране возникнут распри и раздоры и внутренний мир не будет соблюдаться так, как сейчас... из-за решения монахов и попов это благое намерение царя и не могло быть исполнено»[21]. Впрочем, перед их глазами бушевали религиозные распри и раздоры в Речи Посполитой, а иметь подобные распри в Московском Царстве никто не желал.

Таким образом, образованию серьезному, высшему, в великой России сопротивлялись.

В современном мире даже для того, чтобы заработать на хлеб насущный, нужно иметь некоторое образование выше элементарного. Поэтому, для современного человека это не вопрос - конечно, образование необходимо. Но в то время для этих целей образование было не нужно, а необходимость в развитии науки и не предвиделась. В таком случае, зачем и какое было необходимо образование христианину? Достаточно уметь читать церковные книги и соблюдать заповеди - вот и все, что необходимо для спасения души. Необходимость для христианина тратить годы на учебу в то время еще нужно было доказать. Но вот от Юго-Западной Руси, при высочайшем покровительстве, начали приезжать люди, которые начали искушать дотоле спокойную и уверенную в этом мнении Русь Восточную, доказывая, что образование необходимо. Просто запретить им уже было нельзя, нужно было доказать свою правоту. Но для того, чтобы доказать в споре, что для спасения души не нужно образование,... нужно было получить хорошее образование. Чтобы доказать, что не нужно для спасения души читать много книг,... нужно было прочитать много книг. Чтобы доказать вообще что-либо,... нужно было научиться доказывать, чтобы преодолеть враждебную мысль, нужно было научиться мыслить логически, излагать свои мысли понятным хотя бы для себя самого образом. Так великорусский народ был втянут в образовательный процесс.

Этот процесс связан с тем, «что условно называется иногда «третьим южнославянском влиянием», т.е. влиянием книжной традиции Юго-Западной Руси на великорусскую книжную традицию в XVII в.; во второй пол. XVII в. это влияние приобретает характер массовой экспансии юго-западнорусской культуры на великорусскую территорию»[22].С увлечением всем украинским, которое всегда имело ностальгический оттенок (как будто по безмятежному золотому веку давней совместной истории), великорусы стали ощущать себя защитниками всего такого поэтического, сердечного, искреннего православного единства от рационального, расчетливого Запада и от иррационального, жестокого Востока.

В 1654 г. происходит присоединение Украины. Не сразу, не в один этот год, конечно (это дата формальная, дата официального договора), но с того времени делятся братья друг с другом тем, что было ими выстрадано за это время. Великая Россия Малой дает религиозную независимость, покровительство, возможность жить в единой мощной стране с уже не враждующими друг с другом княжествами. Малая Россия дает Великой возможность иметь высшее православное образование, открыть семинарии и академии, многие десятки лет самые важные великорусские кафедры занимают малороссы. Необходимо отметить, что именно Церковь являлась в то время единственной рассадницей образования и просвещения,имела всеохватывающее духовное и культурное влияние на каждого человека и стала источником культуры в Российской империи.

Влияние украинской культуры и образования на Великую Россию трудно переоценить. Не только в церковной сфере, не только в области вероучения, но и во всех сферах государственного строительства XVII-XVIII вв. деятельностьпроходила либо под непосредственным руководством, либо под большим влиянием малороссов. В XIX векеодин Николай Васильевич Гоголь для православного культурного самосознания русского и украинского народов сделал больше, чем армия государственников-функционеров. Весьма заметным и полезным было влияние украинской культуры и в Советском Союзе, где украинские песни, фильмы, литературные произведениябыли у всех на слуху и поддерживали высокий уровень нравственной культуры, хотя непосредственно о божественном источнике этой культуры свидетельствовать не имели права. Даже вплоть до хрущевских и брежневских времен в биографии значительного числа деятелей культуры, науки и искусства можно обнаружить следы вдохновляющего и активизирующего церковного влияния, а в этом влиянии и украинскую составляющую.

Но и в XVII-м, и в XVIII-м, и в XIX-м, и в XX-м веках можно говорить именно об общей православной русской культуре.Можно смело сказать, что той культуре, которая была создана единым русским народом, нет равных в мире ни по силе вдохновения, ни по проникновенности в духовный мир человека.В этих отношениях, сравниться с русской культурой может, разве что, Византийская. Многие искушения преодолевала она в течение многих веков, ноее мастера не смоглина очередном этапе преодолетьвозникшие перед ней препятствия. Возможно, эти препятствия призвана преодолеть русская культура, русская цивилизация.

Таким образом, история русского народа от монголо-татарского нашествия и до воссоединения Украины и Белоруссии с Россией (ибо то же, что говориться об Украине, значимо и для Белоруссии), и даже, можно сказать, до сих пор, есть торжество идеи русской православной цивилизации. Торжеству этой идеи были призваны служить братские народы, каждый исполняя свое послушание перед Богом и человечеством, со всем напряжением сил содействуя единствуи православному просвещению.

По всей видимости, выходит, что украинцы, белорусы и русские представляют собою один народ, разделенный некогдана два послушания:на содействие единению православных славян в мощное государство и созидание особенной, невиданной до сих пор и, к сожалению, до сих пор не явленной православной культуры.

Подсознательно многие чувствуют необходимость единства, его историческую правду, но на словах все аргументы сводятся к некоему абстрактному славянскому единству, за идеей которого не чувствуется жизненной правды.

Как только в сознании русских людей обапослушания займут им подобающее положение, единство православных славянских народов найдет естественное объяснение.

Если из этих двух основополагающих послушаний одно, - созидание единого мощного государства, осознано вполне и исполняется великорусским племенем с предельным напряжением сил, то второе послушание, не менее важное, созидание особенной русской православной культуры, до сих пор даже не замеченов том же историческом контексте малороссийским племенем, и оттого не имеет такого же влияния на сознание русского народа... А, между тем, результатами этих послушаний следовало бы уже давно взаимно обогатиться и достичь в том гармоничного единения.

Протоиерей Александр Добросельский, кандидат педагогических наук, доцент кафедры теологии Рязанского государственного университета им. С. А. Есенина

________________________________

[1]Карамзин Николай Михайлович// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). СПб., 1890-1907.

[2] Там же.

[3]Карпини, Iванн де Плано. ИсторiяМонгаловъ. Вильгельмъ де Рубрукъ. Путешествiе в Восточныя страны. Перевод А.I.Малеина. СПб. Изданiе А.С. Суворина. 1911. 232 с. - С. 45.

[4]Грушевський М. С. IсторiяУкраiни-Руси. Тт. 1-4. Львiв, 1904-1907. http://litopys.org.ua/hrushrus/iur.htm.

[5]Украина // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). СПб., 1890-1907.

[6]«Это название засвидетельствовано посредством иноязычной иранской формы VI VII столетия по Рождестве Христовом названием «анты» («пограничное племя, жители окраины»), которое с точки зрения исторических, географических, ономастически-филологических и иных рассуждений, тождественно названию украинцев - последнего, крайнего племени тогдашнего славянства на южном западе со стороны иранцев» (перевод автора - А.Д.).Рудницький Я., Січинський В.Назва «Украïна»// ЕНЦИКЛОПЕДІЯ УКРАЇНОЗНАВСТВА - I. Мюнхен - Нью-Йорк, 1949, Т. 1, С. 12‑16. http://litopys.org.ua/rizne/nazva_eu.htm.

[7]«в XIV веке, по почину константинопольского патриарха, для Галицкой митрополии, а затем и для обозначения Галицко-Владимирской державы, принимается название Малая Русь (для различия с землями Киевской митрополии, которую называли Великой Русью - термином, который переняли для своей державы московские великие князья)» (перевод автора - А.Д.).Кузеля З.Назватериторії і народу. // ЕНЦИКЛОПЕДІЯ УКРАЇНОЗНАВСТВА - I. Мюнхен - Нью-Йорк, 1949, Т. 1, С. 12. http://litopys.org.ua/rizne/nazva_eu.htm.

[8] См. статью «Малороссия» в: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. Т 2.

[9]Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. М.: Высшая школа, 1993. 736 с. - С. 162.

[10] Там же.

[11] Там же. С. 163.

[12] Там же.

[13]Миропольский С. Очерк истории церковно-приходской школы от первого ее возникновения на Руси до настоящего времени. Выпуск третий. Образование и школы на Руси в XV-XVII веках. СПБ., 1895. С. 5.

[14]«Я соглашаюсь с тем, что папа Римский не может быть безошибочен, когда он субъект благодати безошибочности «освящающей» [того, кому она дарована], но что вы скажете, если он субъект благодати безошибочности «данною даром» на благо другим?».

[15]Макарий (Булгаков), митрополит. История РПЦ. Книга пятая. М.: изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1996. С. 229.

[16] Там же. С. 6‑7.

[17] Там же. С. 259.

[18]Лешков В. Русский народ и государство: История русского общественного права до XVIII века. М.: Университетская типография, 1858. 625 c. - С. 417.

[19]Миропольский С. Очерк истории церковно-приходской школы от первого ее возникновения на Руси до настоящего времени. Выпуск второй. Образование и школы на Руси в XV-XVII веках. СПБ., 1895. С. 7.

[20]Макарий (Булгаков), митрополит. История РПЦ. Книга третья. М.: изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1996. С. 306.

[21]Смута в московском государстве: Россия начала XVII столетия в записках современников. - М.: Современник, 1989. 462 с. - С. 249.

[22]Успенский Б. А. Краткий очерк истории русского литературного языка, М.: «Гнозис», 1994. - 240 с.

См. § 3. Влияние языковой ситуации Юго-Западной Руси на великорусскую языковую ситуацию: преобразование здесь церковнославянско-русской диглоссиивцерковнославянско-русское двуязычие

http://www.ukrhistory.narod.ru/texts/uspenski-3.htm 

_______________________________

http://ruskline.ru/analitika/2014/06/26/rossiya_i_ukraina_odna_kupel_dva_poslushaniya/

[Александр Васильевич]

Протоиерей  Александр  Добросельский

Россия и Украина: одна купель - два послушания

Часть вторая. После воссоединения



Концепция «одной купели и двух послушаний» вкратце

Если опустить изложенные в первой части исторические подробности[1], которые могут как способствовать, так и препятствовать пониманию текста, то суть концепции «двух послушаний» вкратце можно изложить следующим образом...

В российской исторической науке утвердилось хрестоматийное ныне мнение, с которым вряд ли кто-нибудь станет спорить, что монголо-татарское нашествие привело к осознанию необходимости единства Руси. Если в домонгольский период обычным занятием русских князей была братоубийственная война, то продолжение междоусобиц перед лицом общего врага грозило уничтожением уже всей Руси. «Раздел власти между князьями был политической ошибкой, результатом которой явился удельный период русской истории; эта политическая ошибка была исправлена государственной мудростью московских князей-собирателей Руси; вместе с тем исправлены были и ее последствия - раздробление Руси и татарское иго»[2].

Свое отражение эта концепция получила в официальной русской историографии «начиная с XVI в.»[3], в особенности - в трудах наиболее влиятельного русского историка Николая Михайловича Карамзина.
 

Но поучительна для нас не только история Северо-Восточной Руси.

Юго-Западная Русь, в силу географических особенностей более подвергшаяся разорению и, по тем же причинам, вскоре подпавшая под власть Польши и Литвы, подверглась иному испытанию - католической культурой. Православная Византия была далеко, рушилась сама и кроме отдельных высоких образцов культуры ничего дать не смогла. Культура же состоит не из отдельных образцов, но, как тело человеческое, из бесконечного числа органов и связок. Веры же католическая и православная очень близки, а населения Украины и Польши родственны, и жили вперемежку. Была ли необходимость в этих условиях, да и сама возможность, в выработке своей православной культуры, когда рядом есть уже многовековая католическая, опирающаяся, к тому же, на многовековое античное наследие, и активно впитывающая достижения Византии? Только уверенность в истинности своей веры могла поддержать в этом выборе русских людей: если православная вера безупречна, то и самостоятельная православная культура необходима! И эту задачу Юго-Западная Русь решала успешно в течение нескольких веков, несмотря на неослабевающее и агрессивное давление в экономическом, политическом, эстетическом, интеллектуальном и религиозном отношениях.

Таким образом, главной проблемой русских в Польско-Литовском государстве была не грубая языческая сила, как это было на Руси Московской, не меч, лук и стрелы, но мысль, книга и перо должны были стать основным оружием сопротивления развитой, изысканной, но чуждой православию христианской культуре Западной Европы. Чтобы победить в этой конкурентной борьбе, не потерять самобытность, необходимо было сохранить православную культуру, повышая образовательный уровень через православное просвещение. Не сложно понять, что эти усилия естественным образом вели к необходимости возникновения более высокой, чистой во всех отношениях, без искусственных натяжек и подпорок, настоящей народной христианской культуры.

Когда же пришло время воссоединиться двум частям разделенного народа, малороссы принесли в Московскую Русь богословие, способное отделить католические и протестантские заблуждения от чистого православия, а также систему образования и разнообразные достижения культуры и искусства.

Этот процесс связан с тем известным в истории и филологии явлением, «что условно называется иногда "третьим южнославянском влиянием", т.е. влиянием книжной традиции Юго-Западной Руси на великорусскую книжную традицию в XVII в.; во второй пол. XVII в. это влияние приобретает характер массовой экспансии юго-западнорусской культуры на великорусскую территорию»[4]. С увлечением всем украинским, которое всегда имело ностальгический оттенок (как будто по безмятежному золотому веку давней совместной истории), великорусы стали ощущать себя защитниками всего такого поэтического, сердечного, искреннего православного единства от рационального, расчетливого и рафинированного Запада и от иррационального, жестокого Востока.

В 1654 г. происходит присоединение Украины, и с того времени делятся братья друг с другом тем, что было ими выстрадано за это время. Великая Россия Малой дает религиозную независимость, покровительство, возможность жить в единой мощной стране с уже не враждующими друг с другом княжествами.

Малая Россия дает Великой возможность иметь высшее православное образование, открыть семинарии и академии, многие десятки лет самые важные великорусские кафедры занимают малороссы, в Великую Россию переезжают тысячи самых образованных и талантливых малороссиян. Необходимо отметить, что именно Церковь являлась в то время единственной рассадницей образования и просвещения, имела всеохватывающее духовное и культурное влияние на каждого человека и стала источником культуры в Российской империи.

Кто оторван от Церкви, способен любоваться цветами и шатрами дерев, но никогда не узнает, какие корни вскармливают их, и не будет напоен их соком.

Кто оторван от Церкви, никогда не поймет, что такое настоящая Культура...

Трудно, даже невозможно представить себе, чтобы все описанное произошло случайно, не по Воле, которую принято в христианстве исполнять с благоговением, и исполнение которой принято называть «послушанием».
 

Подтверждение «двух послушаний» чрезвычайным характером и взаимностью этих исторических явлений.

Концепция ‑ не теория, чтобы нуждаться в доказательствах, как говорится, хочешь - верь, не хочешь - не верь. Но дополнительные аргументы придают ей очевидности. Первый из аргументов в пользу любой концепции - чрезвычайный (особенный) характер обстоятельств. Христиане же знают, что случайностей не существует, но все преисполнено смысла. Тем более два народа - это не две птицы, чтобы случайно произошли с ними те страшные, великие и чудесные события, которые произошли с разделенной Русью. Но и о птицах сказано в Евангелии:

«Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц. Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф. 10:29-32).

Почему не об одной, и не о трех птицах сказал Христос, но о двух? Не только чтобы подчеркнуть незначительную стоимость птиц в сравнении с человеком, но и потому, что в этом числе есть разделение, так что и разделение бывает от Бога, но ни одна из двух птиц не упадет, если будет исповедовать Христа.

Произошедшее с Русью не случайно и не имеет подобий в истории народов, и в этом видимый знак особого, чрезвычайного послушания Божия, порученных дел, от которых мы не имеем права отречься.

Какой еще из народов, не имея в наследии культурного багажа, после получения истинной веры в Богочеловека Христа и божественной жизни в святом крещении, оказался бы зажат между дикой восточной языческой степью и рафинированным католическим Западом, имевшим к тому же богатое классическое наследие?

И как еще объяснить это положение, как не заданием свыше созидать единое мощное государство и превосходящую все аналоги православную культуру?

Если мы только принимаем этот мир существующим не только без случайностей, но и проникнутым божественными смыслами, то конечно согласимся  и с этим очевидным выводом.

Но здесь возникает вопрос: зачем нужно было разделять народ для этих двух послушаний?
 

О необходимости разделения Руси на два послушания.

Опять же со школьной скамьи мы знаем, что почти невозможно одному и тому же ученику стать и круглым отличником, и успешно противостоящим школьным хулиганам спортсменом. Недаром в школьной психологии отличник и спортсмен - идеал ученика, почти не случающийся в реальной жизни. Если же учесть, что учиться и одному, и второму приходится не у учителей и друзей, но у врагов, то задача становится и вовсе неисполнимой. Невозможно было Руси одновременно достичь успеха на таких различных фронтах как строительство духовной культуры и мощного государства, так как одно противоречило другому.

Противостоянию жестокому востоку был бы помехой пример рафинированного и разобщенного Западного христианского мира, а противостоянию западному рационализму помехою служил бы иррационализм и жестокость востока.

Чтобы выработать собственные культурные навыки в соревновании с другим народом, не достаточно общаться с ним на удалении, но необходимо войти с ним в тесный, повседневный, длительный контакт. Чтобы под угрозой внешней грубой агрессии преодолеть внутреннюю ожесточенную вражду и разобщение, напротив, не полезно быть в полном порабощении, но для этого необходимо было в течение длительного времени получать удары от внешнего врага при каждом междоусобном нестроении.

То есть, необходимо было, с одной стороны, жить бок о бок с чужим, превосходящим по культуре народом и учиться ежедневно и ежечасно, с другой - находиться на удалении от чужого народа и получать от него удары каждый раз, когда пришлось бы ссориться между собой...

Превозмочь вызовы можно было только разделившись на две семьи, каждая из которых постигала бы свою науку, чтобы в свое время поделиться ею с братьями и в свою очередь научиться у них.

Изначально даром достались Руси святая вера и единое государство, созданное святым равноапостольным князем Владимиром, но даром данное мало и ценится. Единство страны вскоре было разрушено, а самоуничтожение в междоусобных войнах стало национальной забавой, неким подобием спорта, которое не могло не привести со временем и к окончательной потере или повреждению православной веры. Поэтому, и единство страны, и истинную веру необходимо было выстрадать уже после их получения.

Согласно классическому определению[5], под семьёй понимается «группа людей, связанных прямыми родственными отношениями, взрослые члены которой принимают на себя обязательства по уходу за детьми». Дети же могут вместе со своими супругами и даже со своими детьми и так далее входить в состав так называемой «патриархальной семьи». Если глава семьи не уважает своего отца, то он назовет своей семьей супругу и детей, уважающий - еще и отца, мать, братьев и племянников, дядьев и дедов. Так что, по аналогии с понятием семьи, о Великой, Малой, Белой, и Червоной Руси мы можем говорить и как об отдельных народах, но можем говорить о них и как об одном народе русском, о Руси, если только они сами признают себя членами одной великой патриархальной семьи, в которой единым Отцом является Господь Бог. Слово Русь - недаром существительное собирательное, Русь значит - один народ в разделении и отдельные народы в единстве.
 

«Культурное» послушание после воссоединения.

Если защита Великой Россией Малой Руси от иноземного гнета признана очевидным историческим фактом, то культурное обогащение Малой Русью Великой кажется не столь очевидным...

Между тем, влияние украинской культуры и образования на Великую Россию трудно переоценить. Не только в церковной сфере, не только в области вероучения, но и во всех сферах государственного строительства XVII-XVIII вв. деятельность проходила либо под непосредственным руководством, либо под большим влиянием малороссов. Об этом много написано, но для впечатления читающих, многие из которых не историки, мы позволим себе привести одну цитату из исторической монографии: «Вопрос о культурном влиянии малороссов на великорусское общество в XVII-ХVІІІ ст. не подлежит сомнению. Не спорят и относительно широты и разносторонности этого влияния... Всякий знает, как были они (т. е. малорусские и белорусские воздействия) обильны, сильны и влиятельны, напр. для Великороссии, и особенно Москвы. Пришельцы заняли здесь самые видные и влиятельные места, от иерархов до управлений консистории, ими устроенных, от воспитателей семьи царской до настоятелей монастырских, до ректоров, префектов и учителей ими же проектированных школ, до кабинетных и типографских ученых, делопроизводителей, дьяков и секретарей. Все почти подверглось их реформе, по крайности неотразимому влиянию: богословское учение, исправление священного и богослужебного текста, печатание, дела раскола, церковная администрация, проповедь, храмовое, общественное и домашнее пение, ноты, внешность архиерейских домов, образ их жизни, экипажи и упряжь, одежда служителей, напр. певчих, вид и состав школ, предметы и способы учения, содержание библиотек, правописание, выговор речи устной и в чтении (церковное мягкое г вместо твердого), общественные игры и зрелища и т. д. и т. д... К сказанному немного можно прибавить, - нужно было бы отметить деятельность малороссов как приходских, придворных, военных и заграничных священников, миссионеров, законоучителей светских школ, экзаменаторов, переводчиков, иконописцев, граверов»[6]...

А классик украинской литературы Евгений Павлович Гребёнка (укр. Греби́нка) уже в середине XIX века писал: «Петербург есть колония образованных малороссиян. Все присутственные места, все академии, все университеты наполнены земляками, и при определении на службу малоросс обращает на себя особенное внимание»[7].

Если в мореплавании, военном деле, медицине и прочих естественных и точных науках, начиная с Петра Великого, россиян обучали выходцы из Западной Европы, то церковную жизнь, государственную идеологию и культуру, как выше было уже отмечено, во многом выстраивали малороссы.

Например, ближайшими сподвижниками Петра Первого в духовной сфере были митрополиты Стефан Яворский (уроженец г. Яворова нынешней Львовской области) и Феофан Прокопович (уроженец г. Киева).

Отнюдь не в последнюю очередь, украинцы и создали Российскую империю такою, какой она была, со всеми ее положительными и отрицательными сторонами.

Казалось бы еще немного, и русские высшие круги заговорили бы украинской мовой, но... заговорили на французском... Где-то не достало сил противиться западноевропейскому гуманистическому влиянию... Однако, украинская закваска делала свое дело в течение двух веков, и далее не уступила первенство экспансии западноевропейского гуманизма, ‑ русская культура осталась русской ... Просто в XIX веке и далее восточнославянские народы настолько смешались, что расчленять их общую культуру на национальные составляющие стало весьма затруднительно... В XIX веке один Николай Васильевич Гоголь для православного культурного самосознания русского и украинского народов сделал больше, чем армия государственников-функционеров. Как определять, русским или украинцем он был? По происхождению? По месту рождения? По месту деятельности? По культурной принадлежности? ... То же можно сказать о бесконечном ряде таких деятелей культуры как: Владимир Лукич Боровиковский, Дмитрий Григорьевич Левицкий, Иван Константинович Айвазовский, Архип Иванович Куинджи, Артем Лукьянович Ведель, Дмитрий Степанович Бортнянский, Петр Ильич Чайковский, Федор Михайлович Достоевский, Владимир Иванович Даль, Сергей Михайлович Соловьев, Владимир Сергеевич Соловьев, Николай Иванович Костомаров и т.д. и т.д...

Весьма заметным и полезным было влияние украинской культуры и в XX веке, в том числе и в Советском Союзе, где украинские песни, фильмы, литературные произведения были у всех на слуху и поддерживали высокий уровень нравственной культуры, хотя непосредственно о божественном источнике этой культуры свидетельствовать не имели права. В биографиях значительного числа деятелей культуры, науки и искусства можно обнаружить следы вдохновляющего церковного влияния, а в этом влиянии и украинскую составляющую. Как определять, русскими или украинцами они были? По происхождению? По месту рождения? По месту деятельности? По культурной принадлежности? Михаил Афанасьевич Булгаков, Анна Андреевна Ахматова, Максимилиан Александрович Волошин, Корней Иванович Чуковский, Николай Александрович Бердяев, Василий Васильевич Зеньковский, Антон Семёнович Макаренко, Сергей Фёдорович Бондарчук, Сергей Сергеевич Прокофьев, Игорь Фёдорович Стравинский, Сергей Павлович Королёв, Александр Петрович Довженко, Владимир Иванович Вернадский, Владимир Галактионович Короленко, Константин Эдуардович Циолковский, Игорь Иванович Сикорский, Илья Ефимович Репин, Казимир Северинович Малевич, Николай Иванович Пирогов, Игорь Эммануилович Грабарь, Илья Ильич Мечников, Георгий Васильевич Флоровский, Василий Семёнович Гроссман, Анатолий Борисович Соловьяненко, Иван Семёнович Козловский, Александр Исаевич Солженицын  и т.д., и т.д.... Все они сделали мировое имя русской культуре.

Но и в XVII-м, и в XVIII-м, и тем более в XIX-м, и в XX-м веках можно говорить именно об общей - великорусской, малорусской, белорусской -  православной русской культуре. Можно смело сказать, что той культуре, которая была создана единым русским народом, нет равных в мире ни по силе вдохновения, ни по проникновенности в духовный мир человека. В этих отношениях, сравниться с русской культурой может, разве что, Византийская, которая за тысячу лет своего существования преодолела многие искушения, но на очередном историческом этапе ее мастера не смогли преодолеть возникшие перед ней препятствия. Возможно, эти препятствия призвана преодолеть русская культура, русская цивилизация.

_____________________________________
 
[1] В полном изложении концепцию читайте на сайте РНЛ в статье прот. А.А.Добросельского «Россия и Украина: «одна купель и два послушания»

[2] См. статью «Карамзин Николай Михайлович» в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона

[3] Там же.

[4]  Успенский Б. А. Краткий очерк истории русского литературного языка, М.: «Гнозис», 1994. - 240 с.

См. § 3. Влияние языковой ситуации Юго-Западной Руси на великорусскую языковую ситуацию: преобразование здесь церковнославянско-русской диглоссии вцерковнославянско-русское двуязычие http://www.ukrhistory.narod.ru/texts/uspenski-3.htm

[5] одного из крупнейших английских социологов Энтони Гидденса

[6] К.В.Харлампович, «Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь». Казань, 1914 г., стр.III

[7] Цит. по кн: Пиксанов Н. О классиках.  М., 1933, стр. 59.

_______________________________

http://ruskline.ru/analitika/2014/07/31/rossiya_i_ukraina_odna_kupel_i_dva_poslushaniya/

[Александр Васильевич]

Россия и Украина: одна купель - два послушания

Часть третья. Сиротство и непослушание



Сиротство как предпосылка создания национальной культуры

Итак, малороссийская культура, возникшая и окрепшая в борьбе с католической и протестантской культурами Западной Европы, слилась с формирующейся великороссийской культурой в одну православную русскую русскоязычную культуру. Все наиболее ценное было отдано и поступило на службу общему государству. Порыв к свободе религиозного и культурного самосознания привел к единению разрозненный народ...

На малороссийской простой мове и до воссоединения Украины и России богословские и прочие научные тексты не писались (исключениями являлись разве только полемические[1]), но употребляли латынь, церковнославянский, польский и греческий языки. Теперь же образованные украинцы стали все в большей степени употреблять русский язык[2], ведь цвет образованного малороссийского общества переехал туда, где говорили по-русски, а украинскому языку оставили, разве, фольклор. Язык, на котором говорили в Малороссии, хоть и называли его в Польше и Австро-Венгрии русским, все же отличался от великорусского, был иным, поэтому в Великой России, где эту разницу хорошо чувствовали, называли малороссийским наречием. Но наречие на Украине было не одно, существовала целая группа говоров, которые называли малороссийскими - по месту их распространения. Одни говоры мало чем отличались от великорусских, другие более... Существуют различные малороссийские говоры и теперь, например: слобожанский, подольский, волынский и проч., и они суть естественное явление для любого языка. Российский лингвист Андрей Зализняк отмечал, что еще в XI-XII вв. киевский диалект отчётливо отличался от новгородского[3]. В течение же многих веков раздельного проживания, различия, по разным причинам, увеличились. Причем, не так уж и важно, путем польского культурного влияния, или в большей степени естественным развитием, или другим каким образом, или всеми способами одновременно, но украинский язык, вернее, целая группа диалектов и говоров, стала отличаться от великорусского языка, вернее, от великорусской группы говоров (там было тоже некоторое диалектическое разнообразие). Со временем, киевский (по другому мнению полтавский) диалект стал основой украинского литературного языка, был возведен в норму первыми украиноязычными писателями. Сколько бы ни спорили политики от лингвистики, или лингвисты от политики, как бы то ни было, на этом языке говорили и говорят, это родной язык для большого числа людей, подобно тому, как и русский язык является родным и любимым для великорусов, хотя тоже претерпел влияния иных языков.

Но, справедливости ради необходимо отметить и то, что и на Московской Руси с великорусским наречием в допетровское время происходило нечто подобное, - языком дипломатии и богословия был общий язык богословия для всей Руси - церковнославянский, использовался и греческий, в меньшей степени латынь, великорусское же наречие стало употребляться в высоких сферах только при Петре Первом, и, благодаря этой его реформе, сразу получило преимущество перед малороссийским наречием...

Так сложилась парадоксальная и несправедливая ситуация, при которой, после культурного объединения восточных славян, украиноязычные культура и литература лишилась серьезного наполнения. Малороссийские интеллектуальные силы ушли в великороссийскую языковую среду, малороссийской же мовеосталось быть разговорной в быту, а также песни и фольклор. Николай Васильевич Гоголь писал, что вся южная первобытная Россия оставлена своими князьями[4]. Мы бы добавили, что южная первобытная Россия, оставлена дважды: сначала ополяченными князьями, затем переехавшей в Великую Россию интеллигенцией. Вряд ли малороссийская, белорусская и червонорусская интеллигенция хорошо осознавала, что языковое и географическое расстояние между Украиной и Россией, хотя и не было пропастью, но было достаточным, чтобы малороссы оказались дважды сиротами, почувствовали себя провинциалами, говорящими на «неправильном»русском, а потому, забавном, даже смешном, языке.

Конечно, на Украине было достаточно образованных людей, которые любили свой язык и хотели бы иметь написанные на нем достойные литературные произведения... Кроме того, если на бытовом уровне житель Украины прекрасно понимал великороссиянина, то на уровне культурного строительства пользоваться, пусть даже и близким, но до тонкостей не прочувствованным языком, не возможно.

И вот, на рубеже между XVIII и XIX вв. возникает новый украинский литературный язык, развивающийся на народной языковой основе, и новая украинская литература.

Литература же, в силу своих универсальных возможностей, более всех иных искусств и направлений человеческой деятельности отражает культуру народа, поэтому нам удобно именно на примере истории украинской литературы рассмотреть характер развития украинских культуры и мировоззрения в XVIII -XX вв.

Родоначальником новой украинской литературы (можно назвать ее художественной литературой, в отличие от церковной, существующей до того) общепризнанно[5] считается Иван Петрович Котляре́вский[6] (1769 -1838), а его «Энеида» (укр. Енеїда. На малороссійскійязыкъперелиціованная И. Котляревскимъ»), поэма-бурлеск на сюжет одноименной поэмы римского поэта Вергилия - первое художественное произведение на украинском языке. Эту забавную вещь, в которой присутствуют отличительные особенности современной Котляревскому народной речи и образцы фольклора, изучают в украинских школах. Однако, при написании поэмы Котляревский не имел цели создать украинский литературный язык, напротив, использовал его как образец низкого стиля специально для большего комического эффекта[7]. Котляревский имел основательное православное духовное образование, при этом был масоном, что в те наивные времена часто совмещалось, жизнь прожил деятельную, увлекательную и достойную уважения. Шедевром украинской литературы является его пьеса «Наталка-Полтавка», на основе которой Николаем Лысенко была сочинена знаменитая одноименная опера.

После Котляревского столпами в украинской литературе были трое представителей так называемого «харьковского кружка». Первый из них -учившийся в Киевской духовной академии сын православного священника, ректор Харьковского университета, сатирик и баснописец Пётр Петрович Гула́к-Артемо́вский (1790-1865). Его немногочисленныепроизведениябыли весьма заметны в свое время.

Второй - Евгений Павлович Гребёнка(укр. Євге́нГребі́нка; род. 1812 в Полтавской губернии - ум. 1848 в Санкт-Петербурге), совоспитанник Гоголя и Кукольника по Нежинскому лицею, верующий человек, достойный всяческого уважения труженик на ниве образования.Его песни «Помню, я ещё молодушкой была» и «Очи чёрные« стали русскими народными. Писал он достаточно много[8] и увлекательно, но в основном на русском, на украинском же в основном басни.Романтическая поэма Гребенки «Богдан» (1843) посвящена единству малороссов и великороссов.Гребёнка одним из первых оценил талант Т. Г. Шевченко, принимал участие в его выкупе из крепостной зависимости и публикации первых его произведений, в частности в 1840 году - в издании «Кобзаря». Однако позже их отношения ухудшились.

Последний столп украинской литературы до Шевченко - первый классик украинской художественной прозы Григорий Фёдорович Кви́тка-Основья́ненко (1778-1843). Слепой от рождения, он чудесным образом шести лет от роду исцелился от слепоты в Озерянской пустыни перед чудотворной иконой, молодым человеком жил четыре года в монастыре. Человек глубоко верующий, общественно активный, писать всерьез он стал только после пятидесяти лет, и писал с тонким юмором, умно, увлекательно, доступно даже детям. Вряд ли в семи томах[9] его сочинений можно почувствоватьхотя бы тенденцию к национальному обособлению малороссов или к трагическому восприятию действительности. Но и он на украинском языке писал комедии и бурлески, да три сентиментальные повести.

Ощущение безмятежного счастья под надежной защитой - вот настроение этого периода развития украинской культуры, возможно, как остаток эйфории объединения русского народа.

Эта литература пишется на той «простой» мове, которая достаточно сильно отличается от великорусской. Вподобных случаях,в достаточно удаленном диалекте, язык показывает себя под иным углом преломления и неожиданно открывает свои скрытые или незаметные грани, этимологию, гипотетические смыслы и прочее, и, в том числе сам собою, возникает комический эффект... Этот комический эффект ощущается только носителем литературной нормы или говора, достаточно близкого чтобы понимать, но и достаточно удаленного, чтобы иметь серьезные, но не абсолютные отличия, которые не заставляли бы смотреть в словарь, но провоцировали бы угадывать смысл сказанного с помощью разнообразных методов ассоциативного, логического, образного мышления и тому подобных. (Именно подобные взаимоотношения, по мнению многих лингвистов, говорят о том, что перед нами не разные языки, но разные диалекты одного и того же языка.Если же, чтобы понять услышанное, приходится прибегать к пояснениям и словарям, то перед нами уже иной язык).

Так был сделан шаг к сотворению украинского литературного языка на основании удаленных от великорусского языка говоров, а малоудаленные говоры продолжают свое существование до сих пор[10].

И снова справедливости ради необходимо подчеркнуть, что и на великорусском наречии в это же самое время художественная литература только формируется, и еще ведутся жаркие споры, например, между архаистами и карамзинистами, о самой возможности создания русского литературного языка на разговорной основе. Решительный шаг в этом направлении совершил только Александр Сергеевич Пушкин, став основателем русского (великорусского) литературного языка.

Начало культуры сиротства и непослушания.

Второй по значимости (после Шевченко) украинский писатель Иван Франко, в авторитетности мнений которого об украинской литературе никто не усомнится, пишет о рождающейся новой литературе, а значит, и о зарождающемся новом самосознании русских людей, живущих на Украине, следующее: «Украинский народ после ужасных треволнений XVII века начинает жить более спокойной, упорядоченной, хотя далеко не розовой жизнью. Цена человеческой жизни повышается, личность начинает чувствовать себя и стремиться к самовыражению. Героическая эпоха отходит в мир традиции; на смену национальному эпосу - думе - выступает народная лирика, достигающая, особенно в женских песнях, высокой степени красоты и задушевности. Политическое самосознание народа постепенно затемняется, но зато тем ярче вырабатывается классовое (песни чумацкие, рекрутские, бурлацкие) и индивидуальное чувство»[11]. Этот очерк отлично характеризует путь украинской культуры «от спокойной, упорядоченной жизни», отраженной в произведениях Котляревского и «харьковского кружка», до «классового сознания» и «индивидуального чувства» следующего по времени выдающегося украинского писателя и властителя дум Тараса Григорьевича Шевченко (род. 1814 на территории нынешней Черкасской области - ум. 1861 в Санкт-Петербурге). Тарас Григорьевич тоже многое писал на русском, даже личные дневники, но тематика произведений на украинском языке у него совсем иная, нежели у представителей «харьковского кружка»: красной нитью через все его творчество проходит тема печальной судьбы угнетенного казацкого рода (малороссиян). Можно отметить, конечно, что в отличие от предыдущих авторов - дворян из казацкой старши́ны, Тарас был совсем иного происхождения, а с учетом сложностей личной жизни, она была менее радостной, чем даже у многих крестьян того времени. Шевченко как писателю и поэту много дано характеристик как положительных, так и отрицательных, поэтому здесь мы ограничимся лишь необходимымдля нашего очерка...

Христианскому сознанию свойственно принятие догмата о грехопадении человека и о последствиях грехопадения. Согрешив и, таким образом, отвергнув божественную жизнь, которой жил человек до грехопадения, Адам и все его потомки стали испытывать на себе «произошедшие вследствие падения изменения состояния природы человека и внешних условий его жизни»[12]... Страдания падшего человека происходят от, во-первых, собственных грехов, во-вторых, от потерявшего райскую гармонию мироздания[13]. При этом, интуитивное знание о том, что безмятежная, полноценная и счастливая, «райская» жизнь должна быть каким-то образом достигнута, в каждом человеке присутствует, и каждый к этой жизни стремится. Христиане же всегда понимали, что от страданий, следующих за грехами, можно уйти, для чего необходимо приобщиться благодатной силе Христа Бога и уйти от греха. Но от последствий космической катастрофы[14]уйти не мог в земной жизни и сам Христос, тело которого имело «нужду в пище и питье, подвергалось усталости (см.: Ин.4:6), требовало сна (см.:Мк. 4:38), было способно к болезненным ощущениям (см.: Лк. 7 22:41 - 44 и Ин. 19:30) и, наконец, вкусило смерть»[15]. К последствиям космической катастрофы относится и то, что вместо легкодоступного питания земля стала приносить человеку терния и волчцы (Быт.3:18), и питание приходится добывать трудом в «поте лица». А еще вред от животных, насекомых, непогоды, катастроф, зноя, стужи, трудоемкость любого изделия и его безжалостная хрупкость, ограниченность познаний и так далее, и так далее - все это последствия грехопадения человека, которые только отчасти могут быть преодолены усилиями человека и его покаянием.

Тарас Григорьевич Шевченко прочувствовал и описал скорбь человека с особой остротой, внятностью и пронзительностью. Но никогда он не понимал сам и не учил своих читателей, как избавляться силой благодати Христовой от той половины скорби человеческой, которая является следствием греховности самого человека, и в которой человек виноват сам («Караюсь, мучусь... але [но] не каюсь!»[16]). А объективный, непреодолимый и только смягчаемый покаянием и усилиями человеческими характер второй части страданий, которой избежать в земной жизни невозможно было и саму Господу Богу, он как бы не замечал. Виновниками же и первых, и вторых страданий в творчестве Шевченко выступают некие внешние социальные силы, чаще всего - великороссийская государственность и ее защитники- москали.

Между тем, такая психология восприятия страдания, во-первых, значительно усиливает его действие, потому что никаких реальных способов уйти хотя бы от некоторой части страданий не видится, разве что кроме социальной борьбы, или почти нереальной, или чреватой еще большими страданиями, а безнадежность усиливает страдания до состояния уныния отчаяния. Во-вторых, такая психология страдания тождественна тем чувствам, которые испытывали древние язычники перед слепым и жестоким роком, или судьбой. Ощущения бессмысленности и произвола страданий - это всегда дополнительные невообразимые, гомеровские муки. Отсутствие покаяния ведет к отсутствию видения своих грехов и неправд, а значит, и к непониманию связи грехов с их мучительными последствиями.

Широкий спектр человеческих, слишком человеческих, и отнюдь не богочеловеческих[17] чувств порождает подобная богатая на эмоции литература. Жгучая человеческая обида и тоска, уныние и униженность, укоры и обличение, безнадежность и бессилие перед слепой судьбой и ее несправедливостями, зависимость во всем и ото всего, жажда возмездия, пронзительная отчаянная и болезненная жалость к себе и «своим», беспросветная обездоленность и неприкаянность, безрадостность и ропот - и во всех этих духовных проблемах обвиняется исключительно некая внешняя сила.
 

Родственная линия в Великороссии

Но и в Великой России был писатель, который никогда не понимал сам и не учил своих читателей избавляться силой благодати Христовой от той половины скорби человеческой, которая является следствием греховности самого человека, и в которой человек виноват сам, а объективный характер второй части страданий человеческих, которой избежать в земной жизни невозможно было и самому Господу Богу, он как бы не замечал. Виновниками же всех страданий в его творчестве выступают некие внешние социальные силы, а именно - высшие классы общества. Этот писатель - Александр Николаевич Радищев (1749-1802), автор хрестоматийного, известного всем в России и в Советском Союзе со школьной скамьи «Путешествия из Петербурга в Москву«. Мировоззренческая позиция Радищева была разгромлена еще в очерке Пушкина «А.Н. Радищев»: «Сетования на несчастное состояние народа, на насилие вельмож и проч. преувеличены и пошлы. Порывы чувствительности, жеманной и надутой, иногда чрезвычайно смешны... Он поносит власть господ как явное беззаконие; не лучше ли было представить правительству и умным помещикам способы к постепенному улучшению состояния крестьян?... Какую цель имел Радищев? чего именно желал он? На сии вопросы вряд ли бы мог он сам отвечать удовлетворительно».

«Присовокупив к званию писателя должность трибуна, защитника всех обездоленных, Радищев основал мощную традицию, квинтэссенцию которой выражают неизбежно актуальные стихи: «Поэт в России больше, чем поэт»«[18].

(Окончание 3-й части следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание 3-й части)

«Радищев родил декабристов, декабристы - Герцена, тот разбудил Ленина, Ленин - Сталина, Сталин - Хрущева...»[19]. Этой фразой известный журналист Петр Вайль только повторяет мысль В. И. Ленина, высказанную в очерке «Памяти Герцена», которую полагалось знать всем гражданам Советского Союза: «Сначала - дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли» Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. «Молодые штурманы будущей бури» - звал их Герцен. Но это не была еще сама буря. Буря, это - движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян. Первый натиск бури был в 1905 году. Следующий начинает расти на наших глазах». Дворянин Радищев является прародителем всех русских социальных революционеров.

Широкий спектр не богочеловеческих чувств порождает подобная богатая на эмоции литература. И во всех проблемах обвиняется исключительно внешняя сила, в первую очередь - власть имущий класс.
 

Параллельное течение двух болезней на Руси.

С творчеством А. Н. Радищева началась тяжелая и затяжная болезнь Великой России. С творчеством Т.Г.Шевченко - началась тяжелая и затяжная болезнь России Малой.

Творчество Тараса Григорьевича Шевченко может быть очень полезным для формирования таких качеств личности, как сострадание, сочувствие, соучастие, уважительное отношение к личности, чуткость, внимание и под... Однако, его одиночество на украиноязычном литературном горизонте оказало пагубное влияние на духовную жизнь украиноязычных малороссиян.В Евангелии сказано: «Ученик не бывает выше своего учителя; но, и усовершенствовавшись, будет всякий, как учитель его» (Лук.6:40). Даже если бы Шевченко был пророком или апостолом, и в этом случае его слов недостаточно было бы для уверенного стояния в истине[20]... Тем более, когда мы говорим не о пророке, но о литераторе. Можно представить, насколько разрушительные последствия произошли бы в великороссийской культуре, если бы существовала в ней исключительно линия Радищева... Болезнь, которую перенесла Россия в XX веке, была бы значительно тяжелее.Отсюда можно заключить, что болезнь, поразившую Малую Россию, излечить нелегко.

Главным направлением украиноязычной культуры линия Шевченко стала благодаря упомянутой выше двойной обиженности и брошенности народа. Во-первых, не осталось князей, которые заботились бы об образовании народа, - они давно перешли в католичество и растворились в Польше. Во-вторых, новообразованное из казачьей старши́ны новое украинское дворянство, как и полагается государственным деятелям, чаще всего находилось в Петербурге и Москве и стало говорить по-великорусски. Более того, со временем добавилась и третья обида, - царское правительство стало проводить политику русификации - сглаживания накопившихся различий между малороссами и великороссами. И эта обида воспринималась особенно остро. Чтобы понять эту обиду, россиянину достаточно представить, чтобы украинцы затребовали от жителей Средней полосы России писать и читать только на украинском языке, а русский оставить для песен, сказок и базаров. Украинцы до сих пор аккуратно ведут учет каждого шага, сделанного властями Российской империи в этом направлении[21]... Итак, вся южная первобытная Россия трижды оставлена своими князьями: первобытными, церковными и новыми дворянами из казачьей старши́ны. И теперь каждый простой украинец чувствовал себя трижды сиротой, только не каждый мог объяснить, откуда бралось это щемящее потомственное чувство, и не каждый мог перечислить все три случая своего сиротства. Казацкая старши́на не заметила за собою предательства, просто каждый устраивал свою жизнь и искал своей личной выгоды... Но простым казакам и крестьянам это последнее предательство было горше первого, потому что многовековые надежды на понимание, защиту и уважение «старшего» брата безнадежно рушились... Невозможность культурного развития в родной языковой среде - это невозможность существования вообще. Все, что впитывается с молоком матери, и в первую очередь, родной язык, становится плотью и кровью народа. Язык, на котором каждый малороссиянин впитывал чудные колыбельные песни и материнскую любовь, был освящен материнской любовью и памятью предков. Неудивительно, что украинцы увидели в Шевченко «батька», который один чувствовал ту же покинутость и которому одному было их жалко. Шевченко стал их единственным светом в окошке, и оттого его ошибки стали их ошибками, его недостатки - их недостатками. Шевченко был выразителем народных настроений, а народные настроения, в свою очередь, стали поддерживаться гением Шевченко. Круг замкнулся и выхода из него нет до сих пор. Даже тех деятелей искусства и литературы, мировоззрение которых расходилось с мировоззрением Тараса Григорьевича, народный авторитет теперь присваивал генеральной линии Шевченко, просто потому, что иной линии не имел и не желал.

Так постепенно, но неуклонно, на чувстве заброшенности и обиды возникал украинский национализм. Конечно, эта обида - не есть оправдание, ибо греху не может быть оправдания, но это еще и обвинение нечуткой и топорной национальной политике Российской империи. Отвержение духовного пути - есть духовное самоубийство. Совершающий самоубийство - совершает преступление, но и доведение до самоубийства -преступление не меньшее...

С другой стороны, трудно сироте стать на верный жизненный путь, но тем большая слава ждет его на Небе,как сказано в псалме: «ибо отец мой и мать моя оставили меня, но Господь примет меня» (Пс.26:10) и «Господь...поддерживает сироту и вдову, а путь нечестивых извращает» (Пс.145:9). Если же сирота становится нечестивцем, то и преимуществ сиротства лишается, и извращает Господь его путь...

В дальнейшем зарождающийся украинский национализм виден из принципиального и нарочитого формирования своего культурного багажа ради этого самого багажа. Не служение истине здесь на первом месте, которое сопровождалось бы национальным колоритом и облекалось в национальные формы, но именно сам национальный колорит принципиально занял первенствующее положение. Хоть что, лишь бы свое, украинское, отличное от русского.

Если Радищев породил декабристов, Герцена, Ленина, Сталина и Хрущева..., то Шевченко, сам о том не заботясь, породил Шухевича и Бандеру.

Шевченко и его ученики и последователи увели генеральную линию украинской культуры в сторону от православной, да и вообще от христианской духовности, так как, проигнорировав догматические начала христианской веры, вместе с тем отвергли и саму веру.

Идею христианского национализма, национализма, при котором любят Бога превыше нации и всего прочего и служат Истине всеми национальными дарами и силами, выдвинул самый ортодоксальный православный русский философ XX века И. А. Ильин[22]. Второй же вариант, при котором нацию положено любить больше Бога, заклеймен навеки общественным мнением всех народов. Национализм христианский есть служение истине всем национальным культурным своеобразием народа, а национализм греховный - эгоистическое служение своему своеобразию. Такое служение очень быстро обнаруживает внутреннюю пустоту и вырождается в пошлость. Чтобы поддерживать его - необходимо создать идолов, к которым нельзя прикасаться и нельзя подвергать малейшей критике, потому что они не выдерживают любого поиска истины - на социальном ли, психологическом ли, богословском или любом ином уровне.

Духовная жизнь - очень тонкое явление, требующее вдумчивости и осторожности. Всего-то поменять ценности местами, на место Бога поставить что-то другое, пусть даже и высокое, например, закон и порядок, или семью, или нацию,- и ты уже преступник, достойный самых суровых наказаний. И сколько бы ты ни считал себя христианином - в реальности ты уже либо фарисей и законник, либо семейный эгоист, либо фашист.

В духовном мире человека в данном случае происходит всего лишь перестановка ценностей, на что многие чувствуют полное право и смело идут, вопреки христианским заповедям. Иногда же и не ощущают произошедшую в сердце перестановку, считая себя по-прежнему добрыми христианами, иногда же просто следуют за толпой и не понимают, что творят. Во внешнем же мире, в жизни социальной и политической, последствия этих перестановок катастрофические. По этим внешним проявлениям можно представить и то, насколько разрушительно действуют эти перестановки на души людей. Но куда серьезней эти последствия сказываются на вечной духовной судьбе человека, который, если принципиально нарушает духовные законы, становится духовным мертвецом.

Самое дорогое в нашей жизни - это мысли, потому что за них приходится дороже всего платить.

Но в общей для русских и украинцев русскоязычной культуре, где, кроме последователей Радищева, Некрасова, Горького и Бедного, есть линии Гоголя и Достоевского, Тургенева и Толстого, западников и славянофилов и прочие, имеет место если не повсеместное служение истине, то хотя бы споры о ней, а разрушительное однобокое влияние коммунистической идеологии на русскую культуру преодолено к исходу XX века.

Таким образом, можно сказать, что существует украинская русскоязычная и украинская украиноязычная культуры. И, хотя украинские националисты их стараются не разъединять (ибо чем больше культурный «валовый продукт», тем престижнее),в украиноязычной культуре всегда ощущается или явно, или ненавязчиво утверждение новой нации, оппозиция великорусской культуре, тенденция к тому, чтобы слово украинец окончательно стало не этнохоронимом, но обратным макроэтнонимом... То есть, чтобы украинцами называли не жителей местности Украина, но новообразованную нацию по названию страны...

О духовной сущности двух болезней - продолжение следует...

Протоиерей Александр Добросельский, кандидат педагогических наук, доцент кафедры теологии Рязанского государственного университета им. С. А. Есенина

__________________________

[1]См. например, произведения Иоанна Вишенского, Лаврентия Зизания, ЗахарииКопыстенского и др.

[2]См. например, произведения Григория Сковороды, Феофана Прокоповича и др.

[3]http://ru.wikipedia.org/wiki/Украинский_язык

[4]Н. Гоголь «Тарас Бульба»

[5] Смотри, например, статью «Южно-русская литература» авторитетнейшего автора Ивана Франка в словаре Брокгауза и Ефрона

[6]Все сочинения Котляревского способны поместиться в один том...

[7]Кулиш П. А. Обзор украинской словесности // Основа. 1861. № 1. С. 244, 246. 247.  И далее: http://ru.wikipedia.org/wiki/Котляревский,_Иван_Петрович

[8] Издание 1862 года насчитывает 5 томов, советское издание 1980 года - 3 тома.

[9] 1978 года издания.

[10]Носители же этих говоров, которые являются чем-то промежуточным между литературнымиукраинским и русским языками, испытывают напрасное чувство неполноценности то перед одним, то перед другим, ибо имеют полное право говорить так, как их предки говорили в течение сотен лет. Иногда их говоры называют суржиком, смесью русского и украинского языков, на самом же деле, скорее всего они существовали всегда, хотя и смесь языков (суржик) тоже вероятна в тех или иных регионах Украины.

[11]Южно-русская литература // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). СПб., 1890-1907.

[12] Давыденков О., прот. Догматическое богословие: Учебное пособие / Протоиерей Олег Давыденков. - М.: Изд-во ПСТГУ, 2013. С. 330.

[13] См. там же, сс. 328-352.

[14] «Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей.

(Быт.3:17)»

[15] См. там же, сс. 356-357.

[16]N. N. (О думимої!О славо злая!). Тарас Шевченко. Зібраннятворів: У 6 т. - К., 2003. - Т. 2: Поезія 1847-1861. - С. 47; 580-581.

[17] «Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Фил.2:5)

[18]ВайльП.Кризис жанра.http://www.litra.ru/critique/get/crid/00151311266840632414/

[19] Там же.

[20] См. у ап. Павла 1Кор.3:3-6 и далее: « вы еще плотские. Ибо если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? и не по человеческому ли [обычаю] поступаете?  Ибо когда один говорит: "я Павлов", а другой: "я Аполлосов", то не плотские ли вы? Кто Павел? кто Аполлос? Они только служители, через которых вы уверовали, и притом поскольку каждому дал Господь. Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог.

[21]См., например: Николай Покровский. Три века искоренения украинского языка// Гривна. - № 32 (500). - 05.08.2004 (стр. 12); Роман Сушко. Мирослав Левицький. ХроніканищенняукраїнськоїмовивіддобиРоманових до сьогодення[Хроника уничтожения украинского языка от времени Романовых до сего дня. - перевод автора - А.Д.]. Виданнячетвертевиправлене й доповнене. Київ 2012. Народний Рух України. 79 с.

[22] «О русском национализме»

____________________________

http://ruskline.ru/analitika/2014/08/27/rossiya_i_ukraina_odna_kupel_dva_poslushaniya/

[Александр Васильевич]

Россия и Украина: одна купель - два послушания

Часть четвертая. Духовная сущность двух болезней: фашизма и коммунизма



К паутине из пунктиров.

Как отмечалось ранее, в Великой России идеологическая линия, которую начал Радищев, привела к коммунистическому мировоззрению. В Малой России идеологическая линия, начатая Шевченко, привела к национализму. Кто знает, не предпочли бы Радищев и Шевченко раскаяться в своих, тогда еще не столь ясных по последствиям, мнениях, если бы знали, во что они разовьются и к чему приведут? Основная же вина за это «развитие», однако, лежит не на литераторах, которые облекали тогда еще только возникшие невнятные настроения в слова, но на тех, кто эти слова претворял в идеи, далее эти идеи развивал и воплощал в дела. Ведь чем более продвигались на своем пути те, кто считал себя их последователями, тем более явными становились для них губительные последствия их действий, и тем большей ответственности они подвергали себя и тем большим бедам - своих ближних.

Подобные же учения возникли во многих странах мира, - тонкие пунктирные линии дискурсов разрослись в идеологические сети-паутины, подкрепленные тщательно разработанными в Западной Европе философскими учениями, приобрели серьезный, систематический, наукообразный и паукообразный вид и далеко увели русский и многие другие народы от христианского пути, ввергнув их в пучину (паучину, паутину) страданий. Волею судьбы (суда Божия) обе идеологии сошлись в смертельной схватке к середине XX века, так что и русским людям приходилось воевать друг с другом. Правда, на стороне фашизма русских находилось в значительно меньшем количестве, чем на стороне коммунизма... Хорошо ли это? Или плохо? Как оказалось, для многих этот вопрос до сих пор актуален. Постараемся здесь ответить на него...

Либеральное апостериорное мнение о двух болезнях

Апостериори, то есть, после того, как созрели, были приняты и усвоены человечеством плоды нацизма и коммунизма, и после искоренения нацистской идеологии в огне Второй мировой войны и обнаружения несостоятельности коммунистической идеологии после войны Холодной, эти идеологии стали чужды большинству человечества. Обе идеологии теперь представляются в мировом демократическом и либеральном общественном мнении как равновеликие по своим негативным последствиям явления, так что, по все более распространяющемуся мнению, они друг друга стоят. Ведь и при одном, и при другом режиме был тоталитаризм, концлагеря, репрессии, бесконечные произвол, жестокости и смерти, и многое другое. Но, как не трудно убедиться, это мнение является мнением людей внешних, тех, кто не жил ни при одном, ни при другом режиме, тех, чьи отцы и деды не сражались ни на одной из враждующих тогда сторон. В основном, это мнение разделяют так называемый англо-саксонский мир и их союзники. И вот почему...

В XIX веке, в связи с неравноправием и имущественным расслоением общества, в странах христианского мира возникла кризисная, революционная ситуация, и многие страны на десятилетия утонули в крови. Но англосаксонский мир и его сателлиты смогли избежать революционных искушений или обойтись «малой кровью», что, безусловно, достойно всяческого уважения. Преодолением этим они обязаны Христу Богу, так как верили в Него и искали Его помощи и поддержки больше иных христианских народов. Чтобы это утверждение не казалось надуманным или преувеличенным, в подтверждение приведем красноречивую цитату авторитетнейшего эксперта в духовной жизни английского общества прошлого века, знаменитого писателя [1] Клайва Стейплза Льюиса. В его зарисовке «Баламут предлагает тост» бес по имени Баламут с сокрушением сообщает: «В английском секторе, где я в основном работаю, случилась страшная вещь: Враг [то есть Бог] почти прибрал к рукам себе на пользу прогрессивное и либеральное движение. От прежней вражды к христианству осталось очень мало. Повсюду развивалось преотвратительное явление, называвшееся христианским социализмом. Фабрикантов доброго старого типа, нажившихся на непосильном труде, не рабочие убивали - это бы хорошо! - а осуждали собратья, свой же класс. Богачи все чаше отдавали власть и деньги не от страха, не перед лицом насилия, а по велению совести. Бедные же вели себя хуже некуда. Мы [то есть бесы] резонно надеялись, что на свободе они пограбят как следует, поубивают, ну хоть запьют, а они, гады, стали чище, бережливей, образованней, что там - порядочней!» [2] В сочинениях Льюиса и многих других деятелей христианской культуры англосаксонского мира того времени можно увидеть напряженную личную духовную борьбу на стороне Христа, и чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать «Письма Баламута» Льюиса, в которых видны психологическая глубина и драматизм, а значит и реальность этой борьбы. Благодаря этой борьбе и все общество было не в пример здоровее многих соседних обществ, в подтверждение чего достаточно вспомнить историю с продажей Синайского кодекса.

Неудивительно, что счастливо избежав увлечения двумя модными в XX веке идеологиями, ни они, ни их потомки не чувствовали между этими идеологиями существенной разницы, а, между тем, это было бы весьма полезно.

Но совсем другой менталитет выработался в обществах, где модные идеологии, все же, доминировали...

Нелиберальные апостериорные мнения о двух болезнях

Те же, кто жил при одном, или другом режиме, те, чьи отцы и деды сражались на одной из враждующих тогда сторон, и которые от своих отцов и дедов не отреклись, чувствуют ситуацию иначе. Даже если вера в идеалы отцов утеряна, остается вера в то, что вера отцов все же лучше веры их врагов. И сыновья, и внуки тех, кто строил коммунизм, гордятся достижениями, энтузиазмом и самопожертвованием предков, хотя и убедились в несбыточности их надежд. И сыновья, и внуки фашистов гордо поднимают головы, заявляя, что их предки осуждены только потому, что победителей не судят, а побежденный всегда виноват... Кто же из двух неправых правее? Кто имеет право не стыдиться своих отцов? И имеют ли они право гордиться своими отцами? Вот серьезные вопросы современности, которые внезапно возникли на месте, казалось бы, однозначно решенных проблем.

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к суду в свете Христовой правды.
 

Страдание как критерий.

Вряд ли энциклопедические, да и вообще рациональные определения коммунизма и фашизма, способны четко развести эти столь различные по сущности явления, показать практический их вред и пагубный их духовный характер, и то, какое из них страшнее и вреднее. Сравнение этих двух идеологических и культурных линий на уровне рациональном вполне способно поставить между ними знак равенства, ведь и социальная справедливость (за что ратует коммунизм), и национальные интересы (за что ратует фашизм), должны быть соблюдены. Недаром изначально последователей было много и у коммунизма, и у фашизма. И только плоды этих учений, во-первых, указывают на то, что они ошибочны, и, во-вторых, то, что по масштабности заблуждения, и по масштабности последствий коммунизм куда менее страшен, чем фашизм. Недаром коммунистические партии существуют до сих пор в различных странах мира, а националистические и фашистские запрещаются. Сущностную же разницу между ними постараемся понять не через формальные определения, но через духовную, мистическую их сущность, отталкиваясь от категории страдания...

Страдание - категория самая заметная в духовной жизни человечества... Только что родившийся младенец сразу же плачет от страданий... «С точки зрения душевно-телесной организации, человек предназначен для переживания блага. Однако парадоксальным образом человек более чувствителен к переживанию страдания и боли, которые делают его уязвимым, несчастным и обреченным. Устройство сенсорных органов и высшей нервной системы таково, что переживание физического или душевного страдания превосходит переживание счастья своей силой, интенсивностью, продолжительностью и глубиной. При этом человек всегда переживает больше и глубже, чем он об этом может сказать. Адекватных средств для передачи его переживаний при помощи абстрактных понятий не существует». [3]

Любая философия и любая религия признает страдание человечества и сама возникает из желания преодолеть страдание и найти путь к счастью, поэтому категория страдания, как одна из самых актуальных в жизни человека, весьма удобна для создания определений к тому или иному учению или религии.

Чтобы избежать страдания, необходимо найти его причину. И каждое учение видит свою причину страданий и по-своему предлагает ее искоренить.

Преодоление страдания с помощью коммунизма (марксизма-ленинизма).

Коммунизм (изначально марксизм) видел причиною всех страданий человечества несправедливое классовое устройство общества, и, в первую очередь, - власть имущий класс, который, якобы за счет эксплуатации подчиненных классов, стремится избежать собственных страданий. Коммунизм отрицал христианский догмат о грехопадении человека и его последствиях и происходящих оттого страданий, а значит и христианство вообще. По его, коммунизма, догматике, бытие определяет сознание человека, следовательно, если будут хорошие условия для жизни - будет хорош и человек. Коммунизм - это решение проблемы страдания человечества через уничтожение класса «эксплуататоров» как социального института, паразитирующего на теле общества и препятствующего созданию благоприятных условий бытия. Было признано даже, что класс эксплуататоров в своих интересах тормозит научно-технический прогресс (отсюда возникла слепая вера в Научно-техническую революцию как панацею от всех бед), и стоит только преодолеть это сопротивление, как все объективные проблемы человечества будут решены путем электрификации, и вскоре человек достигнет бессмертия и даже воскресит предков (см., например, «Философию общего дела» Николая Федорова).

Как показала история, таким образом избежать страданий не удалось, так как вместо одних, которые были забыты уже в третьем поколении после революции, появились другие, и не понятно, какая ситуация оказывается более терпимой. По крайней мере, на данный момент решено прекратить строить коммунизм по причине явной нелепости и противоестественности создающейся при его строительстве ситуации, то есть, народ решил, что лучше терпеть естественные проблемы, да и бороться с ними приятнее, нежели самим создавать себе проблемы искусственные и бороться с самими собой.

Но самое главное, - обнаружилась полная беспомощность человека перед духовными проблемами, которые по наивности своей революционеры собирались преодолеть материалистическими методами, и которые являются последствиями грехопадения человека: перед греховностью человека, болезнями и смертью.

Преодоление страдания с помощью фашизма (национал-социализма).

Национализм тоже отрицает христианский догмат о грехопадении человека и его последствиях, а значит и христианство вообще, так как считает нацию способной преодолеть все проблемы. Национализм - это решение проблемы страдания человечества с помощью национальных достижений. Бывает такая вера в собственный народ, вера в то, что такая талантливая и умная нация преодолеет все трудности. Если же нации кто-либо препятствует в этом, как кажется, благом деле, то защитной реакцией становится фашизм. Фашизм - это дальнейшее развитие националистической идеи решения проблемы страдания человечества. Фашизм - это решимость на уничтожение социальных сил и общностей, которые препятствуют нации, способной решить проблемы человечества.

Фашизм возникает в случае, если признается существующей внешняя угроза для национализма.

В том, что национализм - это болезнь, и именно духовная болезнь, определенно доказывает главный лозунг националистов, подобный во всех странах: «Нация выше всего» (Deutschland uber alles, Україна - понад усе!), Россия превыше всего и под.). Божия заповедь гласит: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22:37-40).

Националист же переиначивает эту заповедь, как бы говоря: «Возлюби нацию свою всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби соплеменника твоего, как самого себя».

Ставить идолов на место Бога - дело естественное для каждого грешника. Пьяница ставит на это место водку, блудник - женщину, сребролюбец - деньги, националист - нацию.

Но только если Бог превыше всего, можно научиться правильному использованию всего, что дано нам в этом мире и при этом не грешить...
 

Христианское априорное мнение о коммунизме.

Христианам же оба направления были чужды и враждебны изначально, априори, то есть, до появления последствий... Христиане своим духом, с просвещенным Духом Божиим, прозревали результаты этих «благих» намерений и начинаний заранее.

Миллионы христиан замучены за неприятие коммунизма, хотя и само христианство проникнуто требованиями социальной и имущественной справедливости. Можно долго перечислять библейские тексты, требующие справедливого распределения благ. К примеру, апостол Иаков, почитаемый всеми праведник, из-за убийства которого, как считал Иосиф Флавий, разрушен был Иерусалим, писал: «Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни. Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа. Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши, как бы на день заклания. Вы осудили, убили Праведника; Он не противился вам» (Иак.5:1-6).

Но, несмотря на это, христианин никогда не станет искать социальной или имущественной справедливости путем насилия, или, как было рекомендовано революционерами, «экспроприации экспроприаторов», потому что в этом случае, совершая действия во исполнение одной заповеди, нарушались бы множество других. Тот же апостол Иаков говорит об этом так: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем. Ибо Тот же, Кто сказал: не прелюбодействуй, сказал и: не убей; посему, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона. Так говорите и так поступайте, как имеющие быть судимы по закону свободы» (Иак.2:10-12). Именно поэтому апостол Павел требовал, чтобы рабы не восставали против своих Господ, и только если предоставлялась возможность мирно выкупиться из рабства, воспользоваться ею: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван. Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся. Ибо раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов. Вы куплены [дорогою] ценою; не делайтесь рабами человеков. В каком [звании] кто призван, братия, в том каждый и оставайся пред Богом» (1Кор.7:20-24).

(Окончание 4-й части следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание 4-й части)

Вторая причина, из-за которой христиане не принимали коммунизм, это разное представление о природе и свойствах человека, то есть, разница антропологий. В соответствии с представлениями христиан, коммунизм на земле никогда построен быть не может, потому что человек впал в греховное состояние, а мир испорчен. Из-за недостатка смирения в человеке, даже при наличии необычайно развитой экономики и возможностей, в обществе будут происходить волнения и даже войны. То есть, то, в чем убедились строители коммунизма спустя 70 лет упорного строительства, христиане понимали еще до начала этого строительства. За это их и уничтожали, как несознательных саботажников...

И все же, в то же время...

Коммунизм стремится вперед, к чему-то положительному и новому, к социальному равенству и общественной собственности пусть и неверными средствами и путями. Коммунизму присуще интуитивное ощущение истины и счастья в единении и равенстве всего человечества. В этом своем стремлении он имеет вектор развития, направленный к христианскому социализму и христианству вообще. К сожалению, всегда было за пределами понимания коммунистов то, что только во Христе, в Духе Божием, с необычайной силой сглаживаются и становятся несущественными львиная доля различий и неравенств между людьми. К тому же, эти неравенства, вместо предметов зависти становятся инструментами служения друг другу. Конкуренция же, если люди живут в Духе Божием, становится конкуренцией не в отнимании друг у друга средств существования и удовольствий, но конкуренцией в добрых делах и в служении друг другу. Но понять то, что истинное равенство достижимо только на путях духовного служения Богу, неверующему невозможно, а таковыми были в подавляющем большинстве те, кто отрицал догмат о грехопадении и стремился избежать страданий иным, не христианским путем.

Коммунизм поддается определению

Из выше сказанного следует, что коммунизм имеет положительное содержание, поэтому поддается определениям, к примеру, в Большой Советской энциклопедии читаем: «Коммунизм - бесклассовый общественный строй с единой общенародной собственностью на средства производства, полным социальным равенством всех членов общества, где вместе с всесторонним развитием людей вырастут и производственные силы на основе постоянно развивающейся науки и техники, все источники общественного богатства польются полным потоком и осуществится великий принцип «от каждого - по способностям, каждому - по потребностям». Коммунизм - это высокоорганизованное общество свободных и сознательных тружеников, в котором утвердится общественное самоуправление, труд на благо общества станет для всех первой жизненной потребностью, осознанной необходимостью, способности каждого будут применяться с наибольшей пользой для народа». [4] В сущности, это есть описание рая, но для райского бытия необходимо, чтобы у каждого труженика была смиренная сознательность Христова, а мир чтобы был - не окружающий нас, испорченный, но - райский, первозданный. Впрочем, достаточно было бы и первого условия, тогда несовершенство мира переживалось бы легко, да только строители коммунизма во Христа не верили, оттого и смирения не имели. Да и несовершенство мира тоже сделало свое черное энтропическое дело: падший мир устроен так, что без рыночной конкуренции возникла нехватка товаров, а коммунизм без изобилия товаров и вовсе оказался никому не нужен, ибо какой же рай с нуждою?

Фашизм не поддается определению

Фашизм же не имеет положительных стремлений. Именно поэтому, в отличие от коммунизма, у ученых всегда были проблемы с точным определением фашизма. Фашизм, вроде как есть, но при попытке понять, что же это за явление такое, обнаруживается, что его, вроде как, нет. В той же Советской энциклопедии о фашизме сказано следующее (статья «Фашизм»): «политическое течение, возникшее в капиталистических странах в период общего кризиса капитализма и выражающее интересы наиболее реакционных и агрессивных сил империалистической буржуазии. Ф. у власти - террористическая диктатура самых реакционных сил монополистического капитала, осуществляемая с целью сохранения капиталистического строя. Важнейшие отличительные черты Ф. - применение крайних форм насилия для подавления рабочего класса и всех трудящихся, воинствующий антикоммунизм, шовинизм, расизм, широкое использование государственно-монополистических методов регулирования экономики, максимальный контроль над всеми проявлениями общественной и личной жизни граждан, разветвленные связи с достаточно значительной частью населения, не относящейся к правящим классам, способность путём националистической и социальной демагогии мобилизовать и политически активизировать её в интересах эксплуататорского строя (массовая база Ф. - по преимуществу средние слои капиталистического общества). Внешняя политика Ф. - политика империалистических захватов» и т.д.

Как видим, определение подменяется перечислением ряда свойств. Из этой статьи понять, что такое фашизм невозможно, хотя трудно представить более заинтересованных в определении фашизма ученых, чем авторы Большой советской энциклопедии. Невозможно потому, что это явление не положительное, не созидающее, не имеющее собственной программы, но охранительное, реакционное, то есть, возникшее как реакция на угрозу извне, а значит, для определения своей сущности фашизм требует иных, не политических или экономических, но метафизических и мистических категорий.

Благородный фашизм.

Более того, реакционность фашизма представляется его оправданием. Дескать, если бы не возникло в европейской истории марксизма и социалистических революций, то не было бы и фашизма, что-де фашизм есть защитная реакция на социалистическое зло, что, если бы не было Ленина, не было бы и Гитлера, что Гитлер есть защитник традиционных европейских ценностей перед лицом дикой азиатской уравниловки. Так фашизм в глазах наивных и невежественных людей представляется явлением благородным. И тем «благородством» затмевается даже сопутствующий ему расизм.
 

Христианский взгляд на фашизм

Но оправдать расизм ничем не возможно. С точки зрения христианства - это есть откровенное и бессовестное проявление ненависти, никак не оправданное антропологией - наукой о человеке. Все люди созданы любящим их Богом, и только грех может подавить в человеке таланты, которыми щедро снабжает Создатель и отдельных личностей, и целые народы. Одного расизма достаточно было, чтобы миллионы христиан оказывали сопротивление этой новой бесчеловечной и безбожной идеологии, а эта идеология, хоть и была откровенно безжалостней коммунизма, к христианам относилась куда терпимей. Впрочем, ничего нового в том для нас нет. Но то, отчего появился такой парадокс терпимого отношения фашистов к христианам - является вопросом крайне важным, способным пролить свет на природу фашизма. Кроме того, необъясненный конкордат фашизма с христианством [5] дает еще один повод фашистам к оправданию своего миролюбия, которое предстает в более выгодном свете, чем воинствующее безбожие коммунистов.

Эти вопросы таинственно связаны с теми, которые возникали у удивленных до глубины души русских людей во время Второй мировой войны. А именно: как столь цивилизованные, чистоплотные, организованные и достойные уважения немцы оказались способны проявлять жестокость, превосходящую жестокость дикарей? Религиозные фанатики, революционеры, просто разбойники с большой дороги, как правило, убивали либо в состоянии аффекта, либо в запале борьбы, но целенаправленное, организованное и бездушное уничтожение миллионов миллионами холодных, звероподобных существ никак не укладывалось в сознании русского человека, как, впрочем, и многих других народов, как это выяснилось на Нюрнбергском процессе.

Как часто бывает, ответ на вопрос заключен здесь в самом вопросе. Так хладнокровно и организованно убивали именно благодаря тому, что были цивилизованными. Ведь цивилизованность и духовность - вещи разные...

Недаром историки подчеркивали, что фашизм, это - явление прежде всего европейское, то есть, возникающее на удобренной христианством почве. И, по нашему мнению, в нем наблюдается то, от чего предостерегал христиан еще апостол Павел: «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к [угождению] плоти, но любовью служите друг другу» (Гал.5:13). Языческие народы, хотя и знали только плотскую жизнь и стремились к угождению единственно плоти, но и в этом преуспеть не могли, будучи вообще неискусными и не творческими, как и все рабы плоти и врага рода человеческого. Апостол Павел, зная, что во Христе человечество получает не только небесное устроение, но и творческие возможности для устроения земного бытия, то есть цивилизации, предвидел, что цивилизация, в свою очередь, может служить искушением для угождения плоти. Угождение же плоти в достигших высокой ступени цивилизации странах достигает такой ступени, когда кажется, что нация, создавшая такую цивилизацию, способна преодолеть все страдания человеческого рода, и даже всеобъемлющий закон энтропии. Христиане в первую очередь создают культуру, цивилизация же создается как побочный продукт, между делом, по ходу спасения души. Именно об этом сказано в Евангелии Самим Господом: «Не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Матф.6:31-33). В сотрудничестве со Христом в сердцах своих христиане копят богатства добродетелей, и без Христа приобрести эти богатства невозможно: «в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь (2Пет.1:5-7). Это и есть истинная культура - культивированное Духом Божиим сердце человеческое. Но живут рядом с ними и неверующие, и все их чаяния заключаются в цивилизации, а не в культуре. Сытая жизнь, достаток, порядок, хорошее здравоохранение, наука, армия, государственное управление и свободы, и многое другое - это все вполне отвечает их интересам и представлениям о счастье. То, что сами они не создали бы такой цивилизации, им, скорее всего невдомек, ведь успехи эти они приписывают гению народа, с тем же гением ассоциируется, а значит и благосклонно терпится, и родная христианская традиция. Вот откуда появляется уважительное отношение к христианству, - как к части цивилизации. Чем больше успехи христиан в строительстве цивилизации, тем больше необоснованная гордость косвенно участвующих в этом строительстве неверующих их собратий, и вот, новый цивилизованный варвар тем более впадает в гордость, чем больше его мнимые цивилизационные успехи. Создают цивилизацию христиане, а преодолеть все страдания и проблемы с помощью созданной христианами цивилизации стремятся националисты. Христиане создают цивилизацию и культуру, националисты пользуются только цивилизацией, а христианской культурой пренебрегают. Христиане, живущие в нацистском обществе, всегда остро осознавали это противоречие, этот паразитизм национализма. (Ярким художественным примером здесь может служить пастор Шлаг из фильма «Семнадцать мгновений весны»). Христиане понимали, что рядом с ними живет цивилизованный варвар, зверь в человеческом обличии, бестия, которой чужды милосердие и любовь. Если и ценит такая бестия культуру, то только в виде произведений культуры, то есть в виде продуктов христианского духа, произведений Бетховена и Баха, Анжелико и Данте. Если же у народа отсутствует высокое развитие цивилизации - нет у него и почвы для гордости и для национализма, ибо невозможно тогда иметь иллюзию, что достижениями нации можно преодолеть страдания человека. Если же какая-нибудь сила препятствует высокоорганизованной и цивилизованной нации в этом мечтательном преодолении, возникает ответная реакция националистов - фашизм. Следовательно, фашизм - это защита христианской цивилизации антихристианскими методами. Фашисты - это наследники христианской цивилизации, отвергающие христианскую культуру. Вот откуда у фашистов такой внешний лоск и порядок, и вот откуда такая звериная сущность. Именно об этом сказано апостолом Павлом: «Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» (2Тим.3:1-5).

Выводы для нас

Однако, может возникать фашизм и при невысоком уровне цивилизации. Насколько смешна бывает нарциссическая личность, не имеющая ни внешних, ни внутренних дарований и успехов, настолько и национализм, возникающий при невысоком уровне цивилизации, и жалок, и смешон. Украинский нацизм жалок и смешон, потому что возник из подражания, православная же украинская культура, отвергаемая им, действительно величественна и спасительна.

Две Руси, переболев каждая своей болезнью, уклонились на некоторое время от своих послушаний, разойдясь самовольно в противоположных направлениях... Обе Руси были больны, но одна - болезнью полегче, и уже поднимается с постели, другая же при смерти, но в болезни своей признаться сама себе не хочет. Болезни, если их не лечить, имеют естественное течение и прогноз. О естественном течении рассматриваемых двух болезней ярче всего свидетельствует то, что фашизм ради цивилизации пренебрегал истинной культурой, а коммунизм ради культуры пренебрегал цивилизацией. Вероятно предположить, что один больной, приобретя культуру, приобретет и цивилизацию, а другой, потеряв культуру, потеряет и то, что имеет. Не об этом ли самом сказано в Евангелии: «Сказываю вам, что всякому имеющему дано будет, а у неимеющего отнимется и то, что имеет» (Лук.19:26).

Протоиерей Александр Добросельский, кандидат педагогических наук, доцент кафедры теологии Рязанского государственного университета им. С. А. Есенина

____________________________

Примечания:

1 Известен нам как аватор «Хроник Нарнии», «писем Баламута» и др. художественных и богословских произведений.

2 Льюис. К. С. Письма Баламута. Баламут предлагает тост. - М.: Гнозис; прогресс, 1991. С.152.

3 Архим. Платон (Игумнов). Православное нравственное богословие, Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. С.175

4 Программа КПСС, 1972, с. 62

5 Не только в переносном, но и в прямом смысле, например, Латеранский договор (конкордат) 1929 года между Католической церковью в лице папы Пия XI и Муссолини, в 1933 году тот же папа заключает конкордат с фашистской Германией

______________________________

http://ruskline.ru/analitika/2014/11/10/rossiya_i_ukraina_odna_kupel_dva_poslushaniya/