О Святых Кирилле и Мефодии

[EVG]

О Святых Кирилле и Мефодии

Исторический очерк

Предлагаемая вниманию читателей исторический очерк «О Св. Кирилле и Мефодии» впервые был опубликован в 1843 году в журнале «Москвитянин», издаваемом М.П. Погодиным. Автор её, Александр Васильевич Горский (1812-1875), в это время служил ординарным профессором Московской Духовной Академии, преподавал церковную историю и одновременно заведовал академической библиотекой. Позже, в 1860 году А.В. Горский будет возведён в сан протоиерея и в 1862 году станет ректором Московской Духовной Академии – первым из белого духовенства – и будет занимать эту должность до конца жизни; при нём в 1870 году будет освящён Покровский академический храм. Александр Васильевич станет членом многих научных сообществ: Московского археологического общества (1850), Санкт-Петербургской Академии наук (1856), Общества любителей российской словесности (1858), Общества любителей духовного просвещения (1863), Общества истории и древностей российских (1864), Югославянской академии наук и искусств (1871). А.В. Горский будет избран почётным доктором истории Московского университета (1864) и Санкт-Петербургского университета (1867), почётным членом Киевской духовной академии (1865), Казанской духовной академии и Братства митрополита Петра (1872).

Очерк «О Св. Кирилле и Мефодии» стал значимым событием для своего времени, он был переведен на чешский язык и стал известен европейским ученым. Через полвека, в 1900 году, заслуженный профессор Московской Духовной Академии, член-корреспондент Императорской Академии наук Г.А. Воскресенский напишет: «Это исследование Горского легло в основу большей части позднейших исследований о первоучителях славянских, а открытые им пространные славянские жития отодвинули на второй план прежние источники и сами заняли первенствующее место в Кирилло-Мефодиевской литературе».

Высокую оценку работе А.В. Горского «О Св. Кирилле и Мефодии» дают и наши современники. А.С. Мельков, Президент Института современных гуманитарных исследований, называет её «драгоценной». В работе «Кирилло-Мефодиана в научных трудах протоиерея Александра Горского» А.С. Мельков пишет: «Первым, кто обратил должное внимание на славянские жития святых Кирилла и Мефодия, стал А.В. Горский. Его знаменитая статья «О святых Кирилле и Мефодии» привлекла как к Александру Васильевичу, так и к его трудам внимание многих русских и иностранных исследователей... В своей статье Горский, строго придерживаясь текста житий, обстоятельно излагает биографии святых Кирилла и Мефодия, снабжая ее основательными критическими замечаниями, хронологическими и историческими, воспользовавшись для этого византийскими и западными источниками. Сами выводы, к которым пришел А.В. Горский, сохраняют ценность и актуальность до сих пор… Получив благодаря трудам А.В. Горского известность, пространные жития Константина и Мефодия сразу же стали объектом специального изучения нескольких поколений исследователей, среди которых были многие выдающиеся представители славистики».

Статья А.В. Горского «О Св. Кирилле и Мефодии» была вновь опубликована в 1865 году в «Кирилло-Мефодиевском сборнике», посвящёном тысячелетию славянской письменности, и с тех пор, по-видимому, не переиздавалась. К настоящей публикации подготовлена М.А. Бирюковой.

 

О СВЯТЫХ КИРИЛЛЕ И МЕФОДИИ

 

История Славянских проповедников, Святых Кирилла и Мефодия, после исследований Добровского, преимущественно раскрывается на основании памятников Латинских. Главное место здесь занимают: «История перенесения мощей Св. Климента в Рим» и История обращения Каринтийцев, писанная кем-то из Зальцбургского духовенства. Добровский мало доверял Греческому жизнеописанию Болгарского Архиепископа Климента, ученика Мефодиева, ещё менее Славянскому жизнеописанию Св. Кирилла и Мефодия, которым восхищался Шлецер. Но, кажется, ещё не было обращено должного внимания на Славянские известия о жизни и действиях просветителей Славянского Мира. Мы говорим о встречающемся в рукописях житии Св. Мефодия и другом житии Св. Кирилла. Первое начинается так: «Бог благ и всемогай, иже есть сътворил от небытия в бытие всяческая». Второе – так: «Бог милостивый и щедр, жадая на покаяние человека».

Важность сих жизнеописаний много зависит от объяснения, где и когда они составлены.

В житии Св. Мефодия встречаются довольно ясные признаки, по которым можно разрешить сии вопросы. Видно, что оно писано а) в стране, признававшей церковную зависимость от Римского престола, но православной, однако не в Моравии, а в области Кочела; б) писано не в продолжительном времени после кончины Св. Мефодия. Первое видно вообще из взгляда сочинителя на предметы. В самом вступлении, говоря о посланниках Божиих, являвшихся в различные времена к созиданию Церкви Божией, жизнеописатель, по исчислении Патриархов и Пророков, Ветхозаветных, во временах Новозаветных останавливается только на Апостолах Петре и Павле. Потом, упоминая о Соборах Вселенских, служивших к утвержению Православной Веры, он везде ставит наперёд имя Пап, при которых они были, исключая только второго Вселенского Собора. Исчисляя самые Соборы, он говорит только о шести, хотя Св. Мефодий и Кирилл жили и действовали уже после седьмого: в сем отразились те пререкания, какие были на Западе против последнего Вселенского Собора, по которым и Папа Иоанн в письме к Святополку Князю Моравскому писал о Символе Веры, утверждённом «на шести Вселенских Соборах от Святых Отец». Жизнеописатель почти везде называет Папу Апостоликом (Pater Apostolicus). Передавая ответ Папы Адриана Кочелу о Мефодии, жизнеописатель выражается так: «Не тебе единому токмо, но и всем странам тем Словенским слю и учителя от Бога и от Святого Апостола Петра, первого настольника и ключедержца Царствию небесному». В послании Папы Адриана мы читаем у жизнеописателя особенное одобрение Кириллу и Мефодию за то, что они обратились с покорностью не к какому-либо другому престолу, а именно к Римскому. «Не токмо у сего (Римского) Святительского стола просисте учителя, но и у благоверного Царя Михаила. Да посла к вам блаженного Философа Констянтина и с братом, дондеже мы не доспехом. Они же уведевше Апостольского стола достояща вашя страны, кроме канона не сотвористе ничьсоже, но к нам приидосте». Жизнеописатель, говоря об угрозах Латинских Епископов Мефодию («не избудеши нас добре») замечает, – что сами они «не избыша Святаго Петрова суда». – По всем сим признакам можно заключать, что житие Мефодия писано кем-либо из принадлежавших к Римской Церкви, – впрочем, исповедующим символ Церкви Православной. В самом вступлении он говорит: «От тогоже Отца и Св. Дух исходит, – якоже рече Сам Сын Божиим гласом».

Жизнеописатель должен быть из области Кочеловой, – Паннонии. Сказавши, что Кочел упросил Папу поставить ему Мефодия в Епископа Паннонского, он продолжает: «Старый враг, завидливый добру и противник истине (т. е. диавол) въздвиже сердце врагу (чит. врага) Моравского Короля на нас с всеми Епископы». Таким образом жизнеописатель очевидно отличает себя от подданных Моравского Короля, между тем, везде называет Мефодия своим учителем («посла Коцель к Апостолику, проси Мефодия, блаженного учителя нашего», и в других местах). Жизнеописатель говорит об угрозах «Королевых Епископов» Кочелу, который покровительствовал Мефодия: «Пустиша (Мефодия из заключения), рекше Коцелю: аще сего имаши у себе, не избудеши нас добре». Говоря о том, что, после сопротивлений, наконец, и Моравляне приняли Мефодия, и что это сопровождалось благоприятными последствиями для гражданского благосостояния Моравии, жизнеописатель прямо приводит слова самых Моравлян, как постороннее свидетельство: «Яко и сами поведают присно».

б) Время жизнеописателя Мефодиева определяется следующими его словами: «В наша лета Бог воздвиже нашего учителя Блаженнаго Мефодия». Близость жизнеописателя ко времени Св. Мефодия подтверждается ещё заключением жизнеописания: «Тыже свыше, Святаа и честнаа главо (речь относится к Мефодию), молитвами своими призираяй на ны, желающия тебе, избавляй от всякой напасти ученикы своя, и учение пространяя, и ереси прогоняй, да достойно звания вашего (если это не ошибка писца, то должно значить: достойно того, к чему вами, Святые Кирилл и Мефодий, мы призваны) живше зде, станем с тобою, твое стадо, одесную страну Христа Бога нашего». Наконец, к тому же ведёт и замечание жизнеописателя о распространении и возвышении Моравии с того времени, как Мефодий был принят Святополком: «Тольми паче и Моравска область пространити начат (в) вся страны и врагы своя побежати; и с непогрешением, яко и сами поведают присно». Сочинитель говорит о величии Моравского государства, – не говорит об упадке его, который быстро последовал за возвышением, так что с концом IX столетия и заключается история Моравии, как самостоятельного государства.

Показав признаки, по которым можно определить, где и когда составлено житие Св. Мефодия, обратим внимание на житие Св. Кирилла.

Во вступлении излагается та же главная мысль, какая и в начале жития Мефодиева, только короче, именно: Бог по Своей милости, каждому роду и времени даёт Своих учителей; – и нам даровал учителя Константина, «иже просвети языке наш». – В житии Св. Кирилла повторяются некоторые особенные выражения, какие встречаются и в житии Мефодия: «По днех же мнозех Философ на суд грядый», т.е. приближаясь к смерти. В житии Кирилла об отце его говорится: «На суд же ему хотящу ити, плакашеся мати». – Папа называется так же, как и там «Апостоликом». – Там и здесь неоднократно повторяется выражение: «на молитву ея наложи». – В том и другом житии встречается непонятное слово: «сетнее». О Кирилле сказано: «Сетнее же на свою ся злобу обращьше (Сарацыны, с которыми он имел прение), даша ему яд питии». В житии Мефодия читаем «Они бо (Латинские Епископы), Божия рабы (титул клириков Латинских) творящеся, тай развращаху я, ласкающе имения ради, да сетнее отлучиши (отлучити?) я от церкве». – В житии Мефодия по большей части то опускается, что подробнее изложено в житии Кирилла.

[EVG]

(продолжение)

И так оба жития можно считать произведениями одной страны и одного времени [1]. Впрочем, в житии Кирилла нельзя не заметить дополнений Русских. Там, где говорится о пребывании Кирилла в Корсуне, между прочим прибавляется: «Обрете же ту Евангелие и Псалтирь Русскыми письмены писано, и человека обрет, глаголюща тою беседою, и беседова с ним, и силу речи приим, своей беседе прикладаа различнаа письмена, гласная и съгласнаа, и к Богу молитву творя, въскоре начат чести и сказати, и мнози ся ему дивляху, Бога хвалящее». И на конце жития присовокуплено: «Сеже буди ведомо всеми языкы и всеми людьми, яко Русский язык ни оттудуже приа веры сеа святыа, и грамота Русскаа никым-же явлена, но токмо самем Богом Вседержителем», и пр. Сие сказание от слова до слова согласно с выпискою, помещённою из Хронографа XV ст. при переводе сочинения Добровского: «Кирилл и Мефодий» стр. 118, 119; только там должно читать не: «пришед вои Латинскии в Мораву, и в Чехи, в Ляхи, разрушиша веру правоверную, и русскую грамоту отверже»; а: «пришед Въйтех.... разруши». Сей Войтех или Войцех есть Адальберт, Еп. Пражский в Чехии, скончавшийся мученически у Пруссов. Из сего дополнения узнаём мы одного из главных виновников порабощения некоторых Славянских племён Латинской Церкви.

Из сих жизнеописаний, столь близких по времени и месту к Святым мужам, извлечём краткие сведения об их жизни и действиях, означая жизнеописание Кирилла литерою К., а Мефодиево литерою М. – Соображение и поверка с известными прежде историческими данными раскроют ещё более достоинство сих жизнеописаний.

1. Константин и Мефодий были из Солуня, «рода нехуда отъобоюду». М. – Отец их, именем Лев, «бе муж добророден и богат, предръжа сан другареск под Стратигом» [2]. «Родиже седмеро отрочят, от них же бе мезинец седьмый Константин Философ». К. – Семи лет [3] Константин в сновидении, подобном виденному Св. Григорием Богословом в юности, избрал себе из представленных ему девиц, прекрасную Софию-мудрость. И «егда вдаста и в учение книжное, спеяше паче всех ученик в книгах». К. В одно время отрок вышел было со своим «ястребом» на охоту: но ветр занёс его птицу, и огорчённый Константин оставил сию забаву навсегда, привязавшись ещё усерднее к учению. Его особенно пленяло изучение творений Св. Григория Богослова, и он ещё в юности написал у себя на стене, под знамением креста, похвалу Св. Григорию в следующих словах: «О Григорие! Телом человече, а душею Ангеле! Ты бо телом человек еси, и Ангел явися. Уста бо твоя, яко един от Серафим, Бога прославляют и всю вселенную просвещают, правыя веры наказанием. Тем же и мене, припадающа к тебе любовию и верою, приими и буди ми просветитель и учитель». К.

2. Услышав о мудрости и прилежном учении Константина «Царев строитель, иже нарицается Логофет, посла по него, да ся бы с царем учил [4]. Егдаже прииде к Царю-граду, вдаша и учителем. – И в три месяци навык всю грамотикию и по прочаа ся ят учениа: научижеся Ориму (чит. Омиру) и Геометри, и у Льва и у Фотея [5], Диалексице и всем Философскым учением; к сим же и Риторикии, и Арифмитикии, и Астрономии, и Мусикии. – Боле же учениа тихый образ на себе являя». К.

3. «Узрев же и тако суща, Логофет даст ему власть на своем дому и в Цареву палату с дрезновением въходити». К. – Он хотел женить Константина на своей крестнице, обещая ему часть княжения от Царя и звание стратига; – но, получив в сем отказ от Константина, положил: «Постригше и на поповьство» сделать Библиотекарем при Патриархе во Святой Софии. «И створиша ему то, – говорит жизнеописатель. – Мало же с ними в том побыв Константин на Уское (Узское?) море шед, съкрыся отай в монастыри», так что едва нашли его чрез полгода. Но и возвратив в Константинополь, не могли склонить Константина, чтобы он продолжал прежнее служение; только убедили его принять «учительный сан, учити Философии своя земця и странныа» [6]. К.

4. В сие время Константин, ещё юный возрастом, по повелению Царя, имел прение об иконопочитании с низложенным за иконоборческие мнения Патриархом Аннием. К. [7]

5. Когда Константин достиг уже 24 лет, его послали, вместе с Георгием Асикритом, к Сарацинам, над которыми владычествовал Амаврий («Амавриино владычество»). Поводом к сему путешествию был вызов Сарацин для прений с Христианами о вере. Константин вышел с победою из сей борьбы, приняв даже яд без вреда от руки неприязненной. К. [8]

6. По возвращении из сего путешествия Константин избрал безмолвное житие, потом перешёл к своему брату Мефодию в Олимп («в Елим»). К. – Мефодий, несколько лет держав «княжение Словеньско» удалился в сию гору, «идеже святии отцы живут», и там постригся. М. Оба брата проводили время в молитве, бдении и посте. К.

7. Мирные упражнения мудрых подвижников были прерваны новым вызовом Царя – идти к Козарам, которые просили Императора прислать к ним людей сведущих, чтобы оградить их с одной стороны от Евреев, а с другой – от Сарацин, усиливавшихся обратить их в свою веру [9]. Константин, «дошед до Корсуня, научися ту жидовьстей беседе и книгам, осмь частий Грамматикии преложь, и от того разум болий въсприим» [10]. Здесь же научился Константин и Самарянскому языку; нашёл Евангелие и Псалтирь на Русском языке, как сказано было выше; побудил Херсонского Архиепископа к отысканию мощей Св. Климента, находившихся в море. Упоминая о сем последнем событии, жизнеописатель ссылается на сказание об обретении мощей Св. Климента, говоря: «Якоже пишет (вм. пишется) в обретении его» [11]. Во время пребывания Константина и Мефодия в Корсуне окружил было город Козарский воевода; но, по ходатайству Константина, оставил жителей его в покое. На пути из Корсуня к Козарам Коистантин встретился с Уграми: но и теми был отпущен безвредно. К.

8. Наконец, «всед в корабль, Константин пути ся ят Козарскаго на Ометское (Меотийское?) езеро и Каспийскаа врата Кавкажьскых гор» [12]. Здесь описываются прения Константина у Кагана с мудрецами Казарскими, Иудеями и Сарацинами – Магометанами. Препираясь с жидами, Константин в одном месте указывает им на слова Аквилы, которого перевод Св. Писания был в особенном уважении у Иудеев. – Заключая изложение сих прений, жизнеописатель пишет: «От многа мы се украчьше (сокративше), в мале положихом, селико (только) памяти ради. А иже хощете съвръшеных бесед сих Святых искати, в книгах его обрящете я, еже преложи учитель наш и Архиепископ Мефодий, брат Константина Философа, раздели (разделив) е на осмь словес» [13]. Концом сих прений было то, что дано было позволение всем, кто хочет, креститься, и крестилось до 200 человек; а обращающимся из Греков в веру Козарскую, или Иудейскую, или Магометанскую, объявлена смертная казнь. – Наконец, Константин, испросив себе вместо всех даров, чтобы Каган отпустил на свободу до 20 пленных Греков, отправился в обратный путь. К.

9. На сем пути Константин, для утоления нестерпимой жажды, молитвою преложил солёную воду в сладкую. В Корсуне предрёк близкую кончину тамошнего Архиепископа, «во Фульсте языце» (вероятно, на том же полуострове, в окрестностях г. Филлы, упоминаемого в житии Иоанна Е. Готфского на Греч. языке), пресек суеверное уважение к одному великому дубу, срубив самое дерево. Возвратившись в Константинополь, Константин жил при церкви Св. Апостол. К. – А Мефодию, после того, как он отказался от предлагаемого ему сана Епископского, дан монастырь Полихрон, в котором было до 70 старцев [14] М. – Жизнеописатель Константина здесь присовокупляет, что Константин в сие время объяснил на одном потире, или чаше «Соломоня дела в церкви Св. Софии надпись, которой никто до него не мог понять» [15].

10. В сие время «Ростислав, Моравский Князь, съвет сътвори с Князи своими и с Моравляны, посла к Царю Михаилу, глаголя: людем нашим поганьства ся отвръгшим и по Христианеск ся закон дръжащим учителя не имам (не имамы) такового, иже бы ны в свой язык истую веру Христианьскую сказал, да быша и ины страны, того зряще, подобили бы ся нам. То посли нам, Владыко, Епископа и учителя таковаго. От вас бо на вся страны всегда добрый закон исходит». К. – Царь, после совещания соборного, избрал на сие дело Константина и Мефодия и склоняя их принять на себя сие служение, представлял Солунским братьям: «Вы бо еста Селунянина: да Селуняне все чисто Словенскы беседуют» [16]. М. – Философ, хотя и был болен, не отказывался; только желал знать, имеют ли Моравы свои письмена? Царь отвечал: «Дед мой и отец мой и инии мнози, искавше того, не обрели суть». Философ возразил: «То кто может на воде беседу написати, или еретичьско имя себе обрести (т.е. нововведением навлечь на себя подозрение и обвинение в ереси)?» – Однако же, по убеждению Царя, принял на себя великое дело и, совершив молитву «с инеми споспешникы, сложи Письмена и начя беседу писати Евангельскую: искони бе Слово, и Слово бе у Бога, и Бог бе Слово» [17]. Обрадованный Царь отправил Константина к Ростиславу с дарами и посланием. К. – Вместе с Константином отправился и Мефодий. М.

11. «Дошедъшю же Константину Моравы, с великою чьсшью прият и Ростислав, и, собрав ученики, вдасть я учити. Вскор же ся весь Церковный чин предложи (преложен) и научи я – утрении и годинам обедней и вечерней, и павечерницы и тайней службе. И отверзошася, по пророческому словеси, уши глухых услышати книжная словеса, и язык ясн бысть гугнивым. Бог же ся возвесели о сем вельми, и дьявол постыдеся». К.

[EVG]

(продолжение)

2. Но вскоре нашлись и противники сего дела. Начали говорить: «Не славится Бог о сем. Аще бо бы Ему сице угодно было, не бы ли могл сотворити, да быша исперва, письмены пишюще беседы своя, славили Бога? Но три языки есть токмо: Еврейск (здесь пропущены: Эллинский и Латинский), им же (ими же) достоить славу Богу въздаяти. – Беша же се глаголюще Латиньстии и Фряжестии Архиереи с Иереи, и ученицы, собравшеся с ними». – «Не токмо же се едино глаголаху, но и иному безчинью учаху, глаголюще: яко под землею живут человеци велегливи (велеголовы, или велеглаголивы?); – и весь гад – дьяволя тварь есть; – и аще кто убиет змию, девяти грех избудет того ради; – аще человека убьет кто, три месяцы да пиет в древяни чаши, а стекляне ся не прикасает, – не браняху же жерътв творити по перьвому обычаю, ни женитв бещисленных творити» [18]. Св. Константин противодействовал всем сим заблуждениям и злоупотреблениям силою слова в течение сорокамесячного (по житию К., а по Мефодиеву трёхлетнего) пребывания своего в Моравии, и потом чрез владения Кочела отправился в Рим. Кочел «Князь поганеск» принял проповедников весьма благосклонно и, обрадовавшись Славянским письменам, сам выучился им и дал Константину 50 ученнков. К.

13. Здесь жизнеописатель с особенною подробностию передаёт, как Константин, будучи «в Нятцех» [19], опровергал возражения против сделанного им перевода Св. книг. «В Нятцех же бывшю ему, собрашася нан Латиньстии Епископи, и попове, и черноризци, яко врани на сокол, и въздвигоша триязычную ересь, глаголюще: человече, скажи нам, како ты еси ныне сотворил Словеном книгы и учити я, ихже несть никтоже ин первее обрел, ни Апостол, ни Римскый Папеж, ни Феолог Григорий, ни Иероним, ни Августим? Мы же трия зыкы токмо вем, ими же достоит в книгах славити Бога: Еврейскы, Еллиньскы, Латиньскы. Отвеща Философ к ним: неидет ли дождь от Бога равно на вся, или солнце такоже не сияет ли на вся? Ни ли дыхаем на аер равно вси? То како вы ся не стыдите, три языки токмо мняще, а прочим всем языком и племеном слепым веляще быти и глухым? Скажите ми, Бога творяще немощна, яко не могуща сего дати, или завистлива, не хотяща дати? Мы же многы роды знаем, книгы умеюща и Богу славу въздающа своим языком кождо; – яве же суть си: Ормени, Перси, Авазеги, Иверии, Гугди, Готьфи, Обри, Турсии, Козари, Аравляне, Египтяни, Сури, и инии мнози [20]. Аще ли не хощете от сих разумети, поне от книг познайте – Судию. Давид бо вопиет, глаголя: пойте Господеви вся земля, пойте Господеви песнь нову» и проч.

14. Побуждением к путешествию в Рим в том и другом житии представляется требование Папы. «Уведев же Римскый Папежь, посла по него» (Константина). К. Уведев же такого мужа, (Константина и Мефодия), Апостолик Никола посла по ня, желая видети я» М. Но кроме того в житии Константина представляется и другое побуждение: «иде святить ученик своих» [21]. Ростислав и Кочел, из уважения к просьбе проповедников, даровали свободу до 900 пленным Грекам.

15. Папа Адриан («Апостолик Адриан») [22] сам встретил Константина и Мефодия за городом, так как они принесли с собою часть мощей Св. Климента. Потом «приим Папежь книгы Словенскыя освяти и положи я в церковь Святыа Mapиa, яже ся нарицает Фант [23]; пеша же с ними литургию. И по сем повеле Папежь двема Епископома Формосу и Гоиръдиху святити Словенскыя ученики (в житии Мефодия определённее сказано: «святи от ученик Словенеск три попы, а два анагноста, т.е. чтеца); и яко я святиша, и тогда пеша литургию в церкви Св. Петра Словеньскым языком (в житии Мефодия не упомянуто об освящении книг в церкви Св. Марии, но сказано: «Положь Словенское Евангелие на олтари Св. Апостола Петра») и в другый день пеша в Церкви Св. Петрониллы, и в третий день пеша в Церкви Святаго Андреа, и оттуду пакы у великаго учителя языческого Павла Апостола в церкви в нощи пеша Св. Литургиюo Словенски над Св. гробом, имеюще на помощь Св. Арсения Епископа, единого суща от седми Епископ, и Анастаса Вивлотикаря [24]. К. Ни то, ни другое жизнеописние не говорит, чтобы Папа хотел рукоположить в Епископа, но о Мефодии сказано, что Папа «святи его на поповьство», т.е. рукоположил в Священника. М.

16. Приняв переводчиков так благосклонно, Папа не уважил возражений их противников; тех, которые утверждали, что священные книги должны быть только на Еврейском, Греческом и Латинском языках, и Пилатны (то есть подражателями Пилата) и треязычникы нарек, проклят и (прокляти) повел единому Епископу, иже бе тоюже язею болел» [25]. М.

17. Между тем, Св. Константин, изнуренный многими трудами, в Риме заболел. «Тръпящу ему язю болезньную многы дни, единою же видев Божие явление, начет пети сице: о рекших мне внидем в дворы господни, возвеселими ся дух мой и сердце обрадовася». И, предвидя близкую кончину, сказал: «Отселе несмь азь ни Царю слуга, ни иному кому же на земли, но токмо Богу Вседръжителю – и бех и есмь в веки». На утро облекся в иноческий образ, приняв имя Кирилла, и чрез пятьдесят дней после сего скончася, с молитвою об умножении Церкви и об утверждении верующих в единомыслии и правом исповедании. – Святый Кирилл скончался сорока двух лет, 14 февр. 6377, т.е. 869 [26]. – Мефодий хотел взять с собою останки своего брата, чтобы положить их «в своем монастыре», по завещанию матери: но по просьбе Епископов Латинских, согласился оставить их в Риме. Рака с мощами поставлена в церкви Святого Климента. К.

18. Пред кончиною своею Святый Кирилл убеждал своего брата не оставлять дела, начатого у Славян. «Се, брате, – говорил он Мефодию, – супруга бяхове, едину бразду тяжаща. И аз на лехе падаю: свой день скончав [27]. А ты любиши гору вельми, то не мози горы ради (т.е. Олимпа) оставити учения своего, паче бо можеши, кым спасен бытии». – Между тем, было прислано в Рим посольство от Кочела, который также просил Папу отпустить к нему Мефодия. Адриан отвечал: «Не тебе единому токмо, но и всем странам тем Словеньскым слю и учителя от Бога и от Святаго Апостола Петра, перваго настольника и ключедержца Царствию Небесному». М. Таким образом Мефодий снова отправился на место прежних трудов своих.

19. Папа отправил с ним послание к Князьям Моравским, которое жизнеописатель передаёт в таком виде: «Андреян, Епископ и раб Божий к Ростиславу и Святополку и Коцелю. Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение, яко о вас духовная слышахом, на ня-же жадахом с желанием и молитвою, вашего ради спасения, како есть въздвигл Господь сердца вашя искати его, и показал вам, яко не токмо верою, но и благыми делы – достоит служити Богу. Вера бо без дел мертва есть, и отпадают тии, иже ся мнят Бога знающе, а делы ся его отметают. – Не токмо бо у сего Святительскаго стола просисте учителя, но и у Благовернаго Царя Михаила, да посла вам блаженнаго Философа Константина, и с братом, дондеже мы не доспехом. Они же увидевше, Апостольскаго стола достояща ваша страны, кроме канона не сътвористе ничесо же, но к нам приидосте, и Святаго Климента мощи несуще. Мы же трегубу радость приимше умыслихом, испытавше послати Мефодиа, свящьше и с ученикы, сына же нашего, на страны ваша; мужа съвершена разумом и правоверна, да вы научит, яко же есте просили, сказая книгою в язык ваш, по всему церковному чину исполнь, и с святою мшею, рекше с службою, и крещением. Яко же есть Философ Констянтин начал Божиею благодатию, и за Святаго Климента молитвы: також аще ин кто възможет достойно и правоверно сказати, свято и благословенно Богом и нами, и всею Кафоликиею, и Апостольскою Церковию – буди, да бысте удобь заповеди Божия навыкли. Сей же един храните обычай, да на мши прьвое чтут Апостол и Евангелие Римскы, тяче Словенскы: да ся исполнит слово книжное, яко всхвалят Бога вси языцы, и другойци: вси взглаголют языкы различны величия Божиа, якож даст им дух Святый отвещевати. Ащеж кто от събранных вам учитель и слышащих слухы, и от истинны отвращающих на бляди, начнет дерзнув инако разъвращати вы, гадя книгы языка вашего, да будет отлучен, – но токмо в суд даны (данный, т.е. предоставленный) Церкви, дондеже ся исправит. Ти бо суть волци, а не овца, яже достоит от плод их знаши и хранитися их. Вы же, чада възлюбленная, послушайте учениа Божиа и не отрините казаниa церковнааго, да ся обрящете истиннии поклонницы Божии, Отцу нашему Небесному, с всеми Святыми Аминь [28]. М.

20. Мефодий прибыл во владения Кочела. Князь принял его с великою радостью; но желая иметь его не только Священником, но и Епископом, отправил новое посольство в Рим вместе с Мефодием, прося Папу возвести учителя Словенского на престол Апостола Андроника. «Приат же и Коцель с великою честию и пакы посла и к Апостолику и двадесять муж честныя чади, да и (его) ему святить на Епископство в Панонии, на стол Св. Авдроника Апостола от 70. Еже и бысть». М. [29]

21. Став Епископом Паннонским, Мефодий увидел у себя ещё более врагов, хотя и не простирал никаких притязаний на область Моравскую. Епископы Немецкие, присвояя себя права управления Церквью Паннонскою [30], не терпели совместничества и потому заслали Мефодия «в свабы». Там содержался Мефодий два года с половиною, доколе стало сие известно в Риме. Раздражённый Первосвященник, защищая не только свои распоряжения, но и древнейшие права свои [31], запретил Немецким Епископам священнодействие, если они не дадут свободы Мефодию. Невинный страдалец был освобождён, а его противников постиг суд Божий. Всё это жизнеописатель передаёт так: «Старый враг, завидливый добру и противник истинне взвиже сердце врагу (вм. врага) Моравского Короля на нас, с всеми Епископы: «яко на нашей области учиши». – Он же Мефодий отвеща: и аз аще бых ведал, яко ваша есть, кроме бых ходил; но Святаго Петра есть. Да правдою, – аще ли вы рвениа ради лакомства – на старыя пределы наступаете, чрез каноны взбраняюще учениа Божиа, блюдетесь, еда како хотяще железну гору костяным теменем пробити, мозг ваш излеете. – Реша же ему, яро глаголя: зла добудеши». Отвеща он: истинну глаголю пред Цари, и не стыжуся. А вы творите волю вашу на мне: несмь бо лучше тех, иже суть правду глаголюще, многими муками житиа сего избыли. Многам же речем прогоненам, и не могущем противу ему отвещевати, рече Король изница: не тружайте моего Мефодиа: уже бо ся яко и при пещи употил. Рече он: ей, Владыко! Философа потна иногда сретше людие, реша ему: что ся потиши? деет он: с грубою ся чадию прех. О том же словеси съпревшеся разидоша, а оного заславше в свабы, дрьжааше полътретиа лета, (дондеже) дойде к Апостолику, и уведев, посля клятву на ня, да не поют мша, рекше службы, все Королеви Епископи, дондеже и держать; и тако и пустиша, рекше Коцелю: «Аще сего имаши у себе, не избудеши нас добре». Но они не избыша Святаго Петрова суда: четыри бо от них Епископи умроша [32]. М.

[EVG]

(продолжение)

2. Наконец, и Моравляне почувствовали несправедливость усилий, какими старались удержать их под своим владычеством Немецкие Епископы [33]. Выгнав из своей земли сих Епископов, они послали к Папе с такою просьбою: «Яко и первее отци наши от Святаго Петра крещение приали, то даждь нам Мефодиа Архиепископа и Учителя». Папа послал им Мефодия, вероятно, из области Кочела. Сам Святополк теперь поручил ему все церкви и «стрижникы (т.е. духовенство, отличавшееся от мирян тонсурою) в всех градех. От того же дня, – замечает жизнеописатель, – вельми начат рости Божие учение и стрижници множитися в всех градех, и погании веровати в истинный Бог. Тольми паче и Моравска область пространити начат (в) вся страны и врагы своя побежати. И с непогрешением, яко и сами поведают присно». М.

23. Здесь жизнеописатель, сказав, что Святый Мефодий обладал и предведением будущего, передаёт три случая, в которых обещания, или угрозы Св. Мефодия исполнились, Именно 1) «Поганеск Князь силен вельми, седя в Вислех, ругашася Христианом, и пакости деяше. Послав же к нему (Мефодий) рече: добро ти ся бы крестити сыну волею своею на своей земли, да не пленен, нудми крещен будеши на чужей земли, и помянеши мя. Еже и бысть. – 2) Иногда же, пакы Святополку воюющу на поганыя и ничесоже успеющу, но медлящу, – Святаго Петра мши приближающися, рекше службе, (Мефодий) посла к нему, глаголя: яко аще ми ся обещаеши на Св. Петров день с вои своими сътворити у мене; верую в Бог, яко предаши имать я вскоре. Еже и бысть. – Третий случай касается одного богатого Советника, вступившего в брак со своею «купетрою», или «ятровью», т.е. сестрою жены своего брата. Святый Мефодий старался расторгнуть сей брак, но Немецкие священники, «Божиа раби творящеся, тай развращааху я, ласкающе имениа ради». По предсказанию Мефодия беззаконников постиг суд Божий. М.

24. Но Епископы Немецкие не оставляли Мефодия в покое. То явно, то тайно они разглашали в народе, что Папа им отдаёт власть в Моравии, а Мефодия и его учение велит изгнать. В числе сих врагов жизнеописатель особенно замечает «болевших Иопаторьскою epecью». Народ, собравшись, требовал, чтобы прочитано было всем письмо Папы, которым осуждается Архиепископ на изгнание. Но, «почетше Апостольскыя книгы (т.е. письмо от Апостолика, Папы) обретоша писание, яко брат наш Мефодий Святый правоверен есть, Апостольско деание делает, и в руку его суть от Бога и от Апостольска стола вся Словеньскыя страны, да егоже прокленет, проклят, а егоже святит, той свят да будет» [34]. М.

25. Не имея успеха в сем, хотели повредить Мефодию с другой стороны; распустили молву, что на него гневается Император Константинопольский: «Да аще его (Мефодия) обрящет, несть ему живота имети». Случилось напротив. Император пригласил Мефодия к себе в Константинополь, принял с честью, оставил у себя из учеников его «попа и диакона с книгами», и отпустил его с дарами. – Также благосклонно принял его и Патриарх [35]. М.

26. После сего жизнеописатель, исчислив словами Апостола опасности, каким подвергался в своих путешествиях Св. Мефодий (беды от разбойник, беды в море, беды в реках), даёт разуметь, что остальные годы его жизни протекли в покое. «Потом же, – говорит он, – отвергъся молвы и печаль свою на Бога возложь». – Вслед за сим читаем: «Прежде же (конечно, прежде путешествия в Константинополь) от ученик своих посажь два попы скорописца зело, преложи в борзе вся книги исполнь, разве Маккавей, от Греческа языка в Словенеск, шестию месяц, начен от Марта месяця до двоедесяте и шести дне Октября месяця. Скончав же, достойную хвалу и славу Богу вздасть, дающему таковую благодать и поспех, и святое взношение тайное с клиросом своим взнес, створи память Святаго Димитрия. Псалтырь бо бе токмо и Евангелие с Апостолом и избранными службами церковными, с Философом преложил первее; тогда ж и номоканон, рекше закону правило, и отеческыя книгы преложи» [36]. М.

27. Последнее известие, сообщаемое жизнеописателем о деяниях Мефодия, касается сношений его «с Королем Угорским, пришедшим в страны Дунайские». Король сам пожелал его видеть. Все говорили, что Мефодию грозит это опасностью жизни. Но Мефодий был принят с любовью и отпущен с дарами. Жизнеописатель влагает в уста Короля Угорского такие слова при прощании с Мефодием: «Помяни мя, Честный Отче, в Святых молитвах твоих присно» [37]. М.

28. Наконец, настало время и почить праведнику от трудов своих. Его спрашивали: «Кого чюеши, Отче и Учителю честный, в ученицех своих, дабы от учениа твоего тебе настольник был?» Мефодий указал на одного «от известных ученик своих, нарицаемаго Гораздал, глаголя: сей есть вашея земля, свободь мужь, научен же добре в Латинскыя книгы, правоверен. То буди Божиа воля и вашя любы, якоже и моя [38]. В цветную неделю в последний раз вышел Св. Мефодий в церковь и беседовал со своею паствою, уже больный. Предвидя близкую кончину, он сказал окружающим: «Стрезете мене, дети, до третиаго дне». И утром третьего дня скончался, именно 6 апр. 885 [39]. Ученики совершили над ним службу «Латинскы, Греческы и Словенскы» и положили его в соборной церкви [40]. М.

Здесь оканчиваем рассмотрение жизнеописания Святых Кирилла и Мефодия. Каждый, и по сделанным уже замечаниям, может судить о важности их для истории Апостолов Славянского мира.

 

ПРИМЕЧАНИЯ ПРОТ. А.В. ГОРСКОГО:

 

[1] В Сборнике 1076 г., именно в статье, содержащей похвалу чтению книжному, есть указание на Житие Кирила философа. Там сказано: «Послушай ты Житья Святааго Василия и Святааго Иоанна Златоустаго, и Святааго Кирила Философа, и инех мног Святыих, како иити съпрьва поведают о них рекутше: измлада прилежааху Святъх книг, тоже и на добрая дела подвигнушася». – Кир. и Мефод. Добров. стр. 104. пр. в.

[2] По воинскому уставу Императора Льва философа, воинские чины делятся иерархично... Сар. 4. § 6. А прежде друнгарий значил то же, что Мерарх. См. Ducang. gloss, med. Graecit. Т. I. p. 333. Таким образом объясняется, что значит «друнгарий под стратигом»: это второе лицо после главного военачальника.

[3] Так как жизнеописатель Св. Константина относит его кончину к 869 г., и притом свидетельствует, что Константин скончался 42 лет, то год его рождения будет 827. – Год рождения Мефодия неизвестен: только Мефодий был старее Константина. – О видении Кириллом Софии-Премудрости намекается и в древнейшем Тропаре Св. Кириллу, помещенном у Калайдовича в Иоанне, Экзархе Болгарском, стр. 91.

[4] Из Жития видно, что Константин взят ко Двору уже после смерти отца, и что он лишился отца 14 лет; следов., он вызван в Константинополь с восшествием на престол трёхлетнего Михаила (842). Империею управляла мать Михаила, Св. Феодора с двумя опекунами. Опекуны были: Мануил, Magister et scholarum domesticus, и Феоктист – Patricius dromique Logotheta. Вероятно, сей-то Феоктист Логофет был покровителем Константина.

[5] Учитель Константинов Лев был, вероятно, тот самый, которому Имп. Феофил дал престол Церкви Фессалонитской, и который, с восстановлением иконопочитания после Феофила Феодорою, лишившись сего престола, сделался начальником основанного Вардою училища в Константинополе и учителем Философии. И Греки, и Сарацины дивились его учёности. Калиф-Аль-Мамун, славившийся покровительством наукам, вызывал его к себе, пленившись математическими познаниями его ученика. Script. post Theophan. p. 115 – 119. Geschichte der bildenst?rm. Kaiser. v. Schlosser. s. 618 – 620. – Другой наставник Фотий – известный своими обширными познаниями, впоследствии Патриарх Константинопольский. Что он имел своих учеников, это видно из определений неприязненного ему Константинопольского Собора (869 г.), из коих девятое надписывается у Анастасия Библиотекаря таким образом: «De subvertendo et solvendo vinculo proprii scripti, qvod Photio excogitatum et exactum est ab omnibus volentibus exteriorem discere sapientiam. В самом правиле читаем следующее: Variam et diversam malitiam in Ecclesia Constantinopolitana infelix operatus est Photius. Didicimus enim, quod et multo ante tyrannicum Praesidiatum propriae manus subscriptionibus muniebat adhaercates sibi clientes ad discendam sapientiam. – Сам Фотий, изображая свои занятия до вступления на престол Патриаршеский, писал к Папе Николаю...

[6] Вероятно, отсюда и произошло прозвание Константина Философом. Наименование сие усвояется ему и Славянами: в Сборнике 1076 года (см. Кир. и Мефод. Добровского. стр. 104. пр. 6.), в Месяцеслове Евангелия Остромирова, под 14 февр. (Glagolita Clozian. p. LXIV.), и в древнейших Прологах; – и Латинянами: Анастасием Библиотекарем в Деяниях Собора Константинопольского 869 г. (см. в сочинении Добровского, Кирилл и Мефодий с. 148), также в письме от 875 г. к Карлу Плешивому (там же с. 26). Так называется Константин и в послании Папы Иоанна VIII к Святополку от 880 г., и в древнейших легендах Латинских. – Тогда Философы причислялись к чинам придворным, по свидетельству Дюканжа. Gloss. med., et intim., Graecit. p. 1636.

[7] Патриарх Анний или Ианнес, во смерти Имп. Феофила низведённый с престола, известен своим ожесточённым упорством в иконоборческих мыслях. Будучи уже в изгнании, он велел своему диакону выколоть глаза на одной иконе. Scriptor. post. Theoph. p. 93 – 98. Прение с Ианнесом напечатано в извлечении из Хронографа. Кир. и Мефод. стр. 110 – 111.

[8] Путешествие Константина к Сарацинам, по счислению лет его жизни, относится к 851 году. Константин едва ли был у самого Калифа Джафара Мотавакела (847 – 861), а вероятно у Емира Мелитинского. Имя Амаврия, вероятно, испорченное наименование Емира. Продолжатель Константина Порфирогенета (Scriphor. post Theophhn. p. 103) пишет, что Мелитинский Амер, или Емир, которого испорченно народ называл: Амврий. – Вопросы о религии в то время занимали многих преемников просвещённого Гарун-Ал-Рашида. При Алмамуне (813-833) шли сильные споры о том: сотворен, или не сотворен Алкоран? Abulfeda II. p. 155. – Прение Константина с Сарацинами также напечатано при переводе сочинения Добровского: Кир. и Мефод. стр. III. Впрочем, в Житии прение обширнее.

[9] Приведём здесь слова Арабского Географа XIII или XIV в.: «Ибн-ул-Азир повествует, что Государь Константинопольский во время Гаруна-Ал-Рашида (786 – 808) выгнал из земли своей Иудеев, что Иудеи ушли к Козарам и, видя в них людей добросердечиых, предложили им свою веру; что Козары, находя её лучше собственной, приняли оную и несколько времени хранили. Ибн-ул-Азир сказывает также, что Козары в 254 (868) г. приняли Магометов закон», и пр. История Государства Российск. Т. VIII. Примеч. стр. 140-141.

[10] Неизвестно, с какого и на какой язык, и для кого. Не вставка ли это в жизнеописании, как и известие о найденном переводе Евангелия и Псалтири на Русский язык?

[EVG]

(продолжение)

[11] В Месяцеслове при Остромировом Евангелии, Обретение мощей Св. Климента отнесено к 30 ч. Генваря. – Есть описание сего события, составленное очевидцем, в одной рукописной Четьи Минее на Генварь месяц. Оно любопытно по многим подробностям, хотя и не встречается здесь имени Константина. Надпись его следующая: «Слово на пренесение мощем преславнаго Климента, историческую имуще беседу, яко Христовою помощию в 4 тысуща (должно быть: 6000) 369 лето, изыскавшем его любезне и верно якож из инех (sic) в Понте восиа». Повествователь сам пишет о себе: «Идохом до блаженнаго оттока. ...Главу Климента видев первоицы иже и се есть повестник, абие блаженный глас возопи»; т. е. повествователь, первый увидев главу Климента, испустил радостный глас.

[12] Меотийское озеро есть Азовское море. Каспийские врата в Кавказских горах известны и доселе. Следы пребывания Козар близ Каспийского моря сохранились в наименовании сего моря Козарским.

[13] Вот какими источниками пользовался составитель Жития Св. Константина! Мы не имеем теперь их. – В самом деле, опровержения различных заблуждений показывают острый и сильный ум в защитиике Христианства. – Учёный Раввин Иуда – Левий (ок. 1140 г.) в своей «Книге о Казарах, (Sepher-Kosri)», пишет, что лет за 400 до него было у Козар прение между Сарацинами, Христианами и Иудеями, что со стороны Иудеев держал сие прение Раввин Исаак Симгар. Wolfii Bibliotheca Hebr. Т. I. p. 439 – 444. III.            p. 322. З23. Показание времени не согласуется с обстоятельствами, о которых повествует Ибн-ул-Азир. Полагая сие прение, позднее, можно думать, что это и было то прение, в котором участвовал Константин. – В рк. Прологах (Кирилл и Мефодий Добровского стр. 103 – 107.) противник Константина из Козар называется Замврием, Замбием. Имя сие близко к имени Самгара. – Прение Константина с Иудеями и Магометанами пред Каганом Казарским напечатано, впрочем, короче помещённого в Житии, в отрывке из Хронографа. Кирил. и Мефод. стр. 111 – 115.

[14] В Жизнеописании прибавлено ещё: «Ему же (монастырю) есть се мера 24 спудове злата». Спуд, по Славянскому переводу Пятокнижия Моисеева Лев. 27, 16. Числ. II, 52., соответствует Греческому: корос, которым означается Еврейская мера: хомер. – Смысл сего прибавления не ясен. – Монастырь Полихрон также не известен.

[15] Надпись сделана была, как сказано в Житии, письменами Жидовскими и Самарянскими в трёх гранях. В первой грани было написано: «Чяша моа, чяша моа! Прорицай, дондеже звезда. В пиво буди Господи (вм. Господеви), прьвенцу бдящу нощию». – Во второй: «На въкушение Господне сътворена, древа иного. Пий и упийся веселием, и възъпий: аллилуиа». В третьей: «Се Князь! И узрит весь сънем (т. е. сонм) славу его. И Давыд Царь посреде их. И посем число написано: девять сот и девятеро». В Житии прибавлено, что Константин принял сие число за означение времени от 12 года Царствования Соломонова до Царства Христова, и таким образом нашёл в сей надписи пророчество об Иисусе Христе.

[16] Сие выражение, конечно, означает то, что Солуняне все могут свободно говорить по-Славянски, а не то, чтобы они только и говорили по-Славянски. Иначе было бы лишним слово: «чисто». – Что около Солуня в IX столетии и ранее много жило Славян, на это есть несомненные доказательства, кроме Греческих Летописей, в Греческом описании чудес Св. Димитрия Солунского, напечатанном in Actis Ss. Octobr. Т. 4. – Феофан, в своей Хронографии под 782 г. пишет: «hoc anno Irene Stauratium patricium cum numeroso exercitu adversus Slavinorum nationes misit: qui cum Thessalonicam et Graeciam adiisset, regionem omnem imperio subiecit. – Ed. Paris. p. 385. Сл. Fallтеrауеr, Geschichte d. Halbinsel Morea I. Th. S. 217. В описании чудес Св. Димитрия Солунского между прочим повествуется: «В ту пору, как Славяне, прилежащие Богоспасаемому сему граду (Солуню) повидимому соблюдали мир», градоначальник Солунский оговорил пред Императором Князя одного из Славянских племён, Ринхинов, по имени Первунда в злоумышлении против города. Император, коего имени в описании не сказано, но, как доказывает Тафель (Historia Thessalonica. Tubingae. 1835. in 4. p. 59.et 66.), Константин IV. Погонат (668 – 685), приказал схватить Первунда, – и Князь Славянский, в то время живший в Солуне, был схвачен и препровождён в Константинополь. Славяне, именно Ринхины и Стримонцы, отправили к Императору посольство, просить об освобождении Первунда. Император, занятый в то время войною с Сарацинами, обещал исполнить просьбу Славян, по окончании сей войны. Между тем, Первунд, по совету переводчика Императорского, признал за лучшее искать спасения в бегстве. Однако же он снова был пойман и умерщвлён. Раздражённые тем Славяне, особенно Стримонцы, Ринхины и еще Сагудаты начали разорять окрестности Солуня: жителей брали в плен; город держали в осаде; ни сушей, ни морем нельзя было подвезти к нему съестных припасов. В таком состоянии Солунь находился около двух лет. Голод усилился до крайности. Император успел прислать десять судов с хлебом: но сего было недостаточно, чтобы выдерживать осаду. Положили отправить эти суда снова для закупки хлеба в Фивы и Димитриаду к Белегезитам (Беловежичи?), племени также Славянскому, но, как видно, бывшему в мире с Солунянами. Лишь только суда вышли из пристани, Князья Драгувитские (Дряговичи?), как видно, управлявшие осаждающими, положили напасть на город всеми силами. Но предприятие сие расстроилось. Act. Ss. Octobr. Т. 4. р. 173. et seqq. Повествователь является современником событий. – При описании нового нашествия Славян, от стран при-Дунайских, по мнению Тафеля, в царствование Константина Копронима (741-775), племена Драгувитские прямо называются прилежащими Солуню. Ibid. р. 179 et seqq. – Из соображения сих обстоятельств открывается, что 1) ещё в VII столетии некоторые Славянские племена имели постоянные жилища близ Солуня. Так одни из них назывались Стримонцами от р. Стримона, впадающей в море недалеко от Солуня, с Восточной его стороны; 2) с другими племенами Солуняне были в дружествениых сношениях, именно с Белегезитами, близ Фив Фессалийских и Димитриады; 3) близ самого Солуня жили Драгувиты, также Славянское племя. – Присовокупим ещё свидетельство Иоанна Камениита, описавшего взятие Солуня Сарацинами в 904 г. (inter scriptor. post Theophanem), что «в долине, идущей от Солуня на Запад, где стоял и город Bepия, – между сими двумя городами – рассеяно было несколько селений, из коих одни подчинены были городу (Солуню), именно Другувитские и Сагудатские, другие платили дань смежному народу Скифскому». с. 6. – Таким образом, Солунь отвсюду окружён был Славянскими племенами.

[17] Так читается начало Евангелия Св. Иоанна и в списке Остромировом, кроме слов: «у Бога». Вместо сего там стоит: «от Бога». Но в следующем стихе – у Бога. См. Добровск. Кир. и Мефод. стр. 99.

[18] Не входя в разыскание о мнениях, приписываемых здесь Немецкому Духовенству, заметим, однакож, что при Папе Иоанне VIII на Соборе Равеннском, одному из Князей Славянских – Кочелу сделано было подтверждение относительно браков, как видно из напечатанного Копитаром (Glagolita Clozianus p. LXXI in Notis) Акта Капитула Ольмюцкого. Копитар нашёл об этом и пастырское наставление в прибавлении к переводу Греческой проповеди, в свейм глаголитской Рукописи. Ibid. р. 4. versus 120 et seqq. – Об истреблении различных заблyждений у Моравов, кратко упоминает и составитель древнейшей Легенды Латинской. Asseman. Т. III. р. 20.

[19] «В Няшцех». Хотя в наших летописях встречается слово: нятство в смысле темничного заключения; но здесь, кажется, надобно разуметь какой-нибудь город. Нечто подобное по звукам слышится в имени Венеции, – у Бнеции, как значится на книгах, печатанных в Венеции. У Южных Сербов Венеция называется Млетки и Нетки, даже находим на книгах, там напечатаемых, Нятки. Это Славянское название, образовавшееся из Славянского же Чешского: Бенетки, Бенатки, ведущее корень свой от имени Венетов, строивших Венецию, коих имя иначе звучало ещё Бенеты (Beneti), напр. во многих старых рукописях и во всех древнейших изданиях Плиния «Веnеdi», а у Немцев-соседей – и теперь ещё нepедко: «Benden, Binden». См. Славян. Древности, Шафарика, Русск. перев. Часть I-я, стр. 272.

[20] Ещё Златоустый в Толковании на Св. Иоанна писал: «И Сирияне, и Египтяне, и Индийцы, и Персы, и Ефиопляне, и многие другие народы, переложивши на свой язык его (А. Иоанна) учение, научились любомудрствовать, хотя и варвары». Opp. T. VIII. p. 9. Вместо Гугды не должно ли читать Сугды?

[21] Об учениках упоминают и древняя Латинская Легенда и Греческое жизнеописание Климента. Добр. С. 8.

[22] Так именно в жизнеописании Константина: хотя ни в том, ни в другом жизнеописании не упоминается о смерти Николая. (31 Нояб. 867 г.). В жизнеописании Мефодия, не только призвание в Рим, но и принятие в Риме относятся к Николаю: но это только неточность выражения. Далее жизнеописатель именно говорит об Адриане.

[23] Вероятно, это церковь S. Mariae ad praesere, которую так часто Папы украшали, и которая упоминается в жизнеописании Папы Адриана, Anastas. Bibliothec. P. 209. 223. Praesere. Отселе испорченное наименование Славянское: Фант. Церковь Петрониллы в Риме также упоминается у Анастасия Библиотекаря в Житии Папы льва IV p. 182.

[24] Упоминаемые здесь лица Формоз, Арсений и Анастасий весьма важны для определения точности жизнеописания Константинова в подробностях обстоятельств, известных жизнеописателю. Формоз Е. Портуанский в конце 866 г. послан был Папою Николаем в Болгарию для удержания её за Римским Престолом (Baron. ann. 867. § 1. Anastasii Bibliothecar. p. 222 et seqq.). В жизнеописании Папы Адриана прямо говорится, что Формоза ещё не было в Риме при вступлениина престол сего Папы, т.е. 14 дек. 867 г. Время его возвращения в Рим определяется из того же жизнеописания Адрианова по следующим обстоятельствам: Формоз возвратился с Посланником Болгарским Петром, чрез которого Болгарский Князь Михаил просил у Папы себе в Архиепископы или Марина Диакона Римского, или кого другого из Кардиналов. Так как Марин был избран в Константинополь на Собор, то Адриан отправил в Болгарию другого – Сильвестра. Но Болгарский Князь немедленно возвратил присланного с просьбою, чтобы дали ему в Епископа Формоза Портуанского, и когда Папа отказался исполнить сие желание, то Михаил того же самого Посланника Петра отправил в Константинополь, где он застал ещё Легатов Римских, только что кончивших там свои дела на Соборе. Петр в присутствии сих Легатов и Патриархов Восточных, от имени своего Государя предложил вопрос: кому должна принадлежать Болгария по церковному управлению, – Римскому, или Константинопольскому престолу? Вопрос сей, как известно, решён был не в пользу Римского престола. Но нам нужно знать не то. Собор Константинопольский, на который назначен был Марин, начался в Октябре 869, и кончился в Марте 870. По ходу дела видно, что Формозу надлежало приехать в Рим вскоре по вступлении Адриана на престол, т. е. ещё в 868 г. Иначе, когда бы могли совершиться такие путешествия: Формоза и Петра из Болгарии в Рим, Сильвестра из Рима в Болгарию и обратно; Петра в Болгарию и из Болгарии в Константинополь? Присовокупим к сему: на двух последних заседаниях Собора Константинопольского был и Анастасий Библиотекарь, который послан был по делам брачным между двумя Императорскими Домами: Немецким и Константинопольским. Следовательно, в конце 869 г. Анастасия нельзя уже было застать в Риме. По окончании дел Соборных Легаты сами поручали Анастасию пересмотреть перевод Папских булл на Греческий язык. Здесь мы встречаем и имя Арсения Епископа. Анастасий обличал Греков в том, что они намеренно не перевели приписки, сделанной Папою Адрианом к посланию Папы Николая, в пользу Императора Немецкого, как сказано, по настоянию Епископа Арсения. Вероятно, это Арсений, Еп. Ортинский, чрез которого Папа Николай действовал в примирении Лотаря с его супругою в 865 г. (Baron. annal. ad ann. 865). Арсений называется в Житии одним от Седьми Епископ. У Анастасия Библиотекаря, в Житии Папы Стефана IV, (816 г.) сказано: «Hiс statuit, ut in omni dominico die a septem Episcopis Cardinalibus hebdomadaris, qui in Ecclesiis servatoriis observant, missarum solemnia super altare B. Petrii celebrarentur. Из всех сих соображений открывается, что 1) в 868 г., когда пришли Кирилл и Мефодий в Рим, могли они видеться со всеми тремя лицами: Формозом, Арсением и Анастасием; 2) ранее, именно в 867 г. там не было Формоза, 3) позднее, в 869 г. выехал Анастасий. – Заметим ещё, что добрые известия, принесённые Формозом из Болгарии, могли сделать Папу уступчивее в отношении к Моравии, что Формоз мог видеть на опыте нужду в переводе Славянском для народов, говорящих Славянским языком, и как много проповедники Греческие этим выигрывали пред Латинскими. – Кто же упоминаемый в жизнеописании Гоирдих? Это, вероятно, Gaudericus или Iadericus, Епископ Велитернский, который, со вступлением на престол Папы Адриана, возвращён был из ссылки: (Vita Adriani. 1. с.). В 873 г. он отправлялся от Папы Иоанна послом к Людовику; в 875 к Императору Карлу Плешивому; подписался под инструкциею, данною Легату Папскому при отправлении на Собор Константинопольский, по случаю восстановления Фотия в 879 г. (Baron. Лип. 819 п. 52). Тот же Гавдерик в трёх книгах описал жизнь Св. Климента Папы Р. Болландист Геттений (in Act. ss. Mart. d. 9.) пишет, что он получил от Аббата Уггеллли сие жизнеописание Гавдерика, но неполное, и выписывает из него посвящение труда Папе Иоанну VIII. В сем посвящении сказано: «Diguum esse putavi ас honorem et laudem Tui Praecessoris В. Clementis et Martyris atque Poniificis aliqua de genere vel vita ipsius, Deo institutore, in unum collegi...» Далее: «Non tam strenue, quam devote collegi et in tribus libris conglutinans ordinavi. In primo siquidem libro Clementis genus, patriam, nativitatem, b. In Secundo – profunditatem doctrinae... Ast in tertio miracula, prodigia, exulationis angustias, Martyrii laureas, reversionis ejus ad propriam sedem miracula colligere procuravimus». Наконец: «Quae nos, ut meminimus, quae vidimus et legimus, – colligentes transcripsimus... Геттений весьма правдоподобно думает, что признаваемая за достоверную Латинская Легенда: «О принесении мощей Святаго Климента» есть не что иное, как часть сего обширного сочинения, именно отрывок из третьей книги.

[EVG]

(окончание)

25] Что Папа Адриан знал о сделанном переводе и одобрял его, это подтверждается и Греческим житием Климента, Архиепископа Болгарского. Добров. Кир. и Мефод. стр. 8. – Добровский отвергает cие потому, что об этом ничего не говорится в так называемой у него древнейшей Латинской Легенде. Но это потому, что сия легенда есть собственно повествование о перенесении мощей Святого Климента; а не о деяниях Константина.

[26] День кончины Св. Кирилла так означен и в Месяцеслове Остромирова Евангелия, и в других древнейших Латинских памятниках. Добров. Кир. и Мефод. стр. 57, 58. Год кончины 869-й, а не 868-й, оправдывается следующими соображениями. Кирилл и Мефодий пришли в Рим уже по вступлении на престол Адриана, след., после 14 Дек. 867 г. Кирилл был болен в Риме «многи дни». За пятьдесят дней до кончины облекся в иноческий сан и скончался 14 февр. Этого не могло быть в 868 году.

[27] Св. Кирилл сравнивает себя и брата своего с парою волов, трудящихся на поле, как и Апостол в послании к Филипп. 4, 3. «Тяжуща» от одного корня со словами: тяжатель Марк. 12, 2. Тяжание, 1 Кор. 3, 9. Деян. 16, 16. Тяглый, тягло. Леха – ряд, гряда. Мар, 6, 40.

[28] Хотя послания сего мы и не имеем на Латинском языке; но это одно ещё не служит доказательством его подложности. Не дошло до нас и послание Адриана к Князю Болгарскому Михаилу, о котором упоминается в житии Папы Адриана. Не дошло до нас послание Папы Иоанна к Мефодию, отправленное с Павлом, Епископом Анконским (Кир. и Мефод. Добров. стр. 71.). При отправлении Мефодия в Mopaвию, – Священником ли, Епископом ли, нужны были письма к Князьям, которых Папы хотели приковать к Римскому Престолу. Тон Епистолии Славянской приличен лицу Римского Первосвященника. Сочинитель умеет обращать в свою пользу и невыгодные для него обстоятельства, как напр., требование переводчиков из Константинополя. Пиша тогда, когда ещё не был известен отказ относительно Болгарии после Собора, Адриан не ссорится с Константинополем, отзывается об Императоре, который очень много наделал неприятностей Римскому Двору при Николае, благосклонно. Зная о переводе, зная, что только из-за сего перевода Князья и сносились с Константинопольским Двором, – отказать в употреблении сего перевода, не упрочив своего влияния на Церковь Моравскую, значило подать Славянам повод к совершенному отложению от Римского Престола. Правда, так и сделал было Папа Иоанн, но не зная хорошо обстоятельств; и, как скоро вникнул в дело, посоветовавшись с самим Мефодием, то и переменил образ действий. – Папа в послании именует себя: «раб Божий». Конечно, это испорчено переплетчиком, вместо: раб рабов Божиих, servus servorum Dei. Послание надписывается ещё к Ростиславу: в 870 году, он уже бедствовал в узах. – Все сии соображения могут поддерживать спор против сомнений о подлинности послания.

[29] Ни в одном сказании о Кирилле и Мефодии не говорится, чтобы Мефодий сначала послан был из Рима только Священником, а потом уже Епископом. Но нет уважительных причин отвергать сего. Жизнеописатель знает даже и то, как велико было числом Посольство, чрез которое Кочел просил Папу о посвящении Мефодия в Епископа. И когда он представляет действующим одного Кочела, то этим показывает, что знает тогдашние обстоятельства Ростислава и Святополка.

[30] Доказательством сему служит записка об обращении Каринтийцев, составленная в 873 г. с тем именно намерением, чтобы доказать права Зальцбургских Архиепископов на область Кочелову, по делам Церковным. Она критически издана Копитаром в его Glagolita Clozianus. Vindobon. 1836. p. LXXII-LXXVI.

[31] На сии-то права указывает Папа Иоанн VIII, в письмах к Императору Людовику и к Карломану около 874. Добровск. Кир. и Мефод. стр. 68, 69.

[32] И это замечание жизнеописателя оправдывается истоорически. Конечно, он разумеет здесь Зальцбургского Архиепископа с подведомственными ему Епископами. В округе Зальцбургского Архиепископа в IX столетии были Епископы: Регенсбургский, Фрейзингенский, Пассавский и Бриксийский. – Действительно, Архиепископ Зальцбургский Адальберт помер в 875 г., Фрейзингенский Ганно в том же году; Пассавский Герменрик в 874. – Список Бриксийских Епископов в конце IX ст. не полон. – Pragmatisch. Gesicht. d. Deutsch. Concilien, von Binterim. I. B. S 315– 319. – Определить место заточения Мефодиева трудно.

[33] Нужду в переводах Св. Книг чувствовали и Немцы, и по возможности старались удовлетворять ей: только не хотели ничего сделать для Славян. На Соборе Франкфуртском 794 г. правилом 52-м было определено: никто не должен думать, что Богу можно молиться только на трёх языках. Можно молиться Ему на всяком языке; Он приемлет прошение, если только оно справедливо. (Binter. В. 2. S. 219.) На Соборе Аахенском 801-го г. пр. 4-м предписано было Священникам, каждое воскресенье и каждый праздник проповедовать Евангелие. S. 445. На Соборе Маинцском 813 г. пр. 45-м определено, чтобы все миряне знали Символ Веры и Отче наш, по крайней мере, на своём языке (vel in sua lingua hoc discat). S. 468. На другом Соборе в том же городе 847 г. пр. 2. предписано: Священникам предлагать свои поучения в Церкви на народном Немецком языке in rusticam Romanorum linguam, aut theotiscam S. 495. В IX ст. встречаются и переводы некоторых книг Св. Писания на Немецкий язык в прозе и в стихах. Binterim В. 5. S. 230 – 235. Но у Славян до Константина и Мефодия ничего не видим.

[34] Здесь жизнеописатель ничего не говорит о запрещении Папы Иоанна Мефодию совершать Богослужение на Славянском языке, по случаю обвинений Мефодия Немецкими Епископами в распространении ереси; – о вызове Мефодия в Рим, к оправданию пред Папою, и о разрешении снова отправлять Богослужение на Славянском языке; – о посвящении Мефодию помощника Викинга, и о неприятностях, какие он терпел от сего помощника. При всём том можно заметить из повествования жизнеописателя, что в настоящем случае обращено было особенное внимание врагов Мефодия на его православие. Немецкие Епископы говорят, что велено изгнать «учение» Мефодия. Защитники его говорят, что сам Папа называет его «Правоверным». – Отзыв, приводимый жизнеописателем из посланий Папских, во многих чертах буквально согласен с тем, что пишет о нём Папа к Святополку. – Он называет его собратом: «confratre nostro Methodio». Пишет: «Nos illum in omnibus Ecelcsiasticis doctrinis et utilitatibus orthodoxum et proticuutn esse reperientes, vobis iterum ad regeudam commissam sibi Ecclesiam Dei remittimus... ita sane, ut juxta canonicam traditionem omnium negotiorum Ecclesiasticorum curam habeat ipse. Nam populus Dei illi commissus est... Presbyteros vero, diaconos, seu cujuscunque ordinis clericos, sive sclavos, sive cujuslibet gentis, qui intra provincia tua consistunt, praecipimus esse subjectos et obedientes in omnibus jam dicto confratri nostro Archiepiscopo vestro. Quod si contumaces et inobedientes existentes scandalum quodlibet aut schisma facere praesumpserint: quasi zizaniorum seminatores ab Ecclesia et finibus vestris auctoritate nostra praecipimus esse procul abjiciendos, secundum auctoritatem capitulorum, quae illi dedimus, et vobis direximus». Отзыв Иоанна о переводе известен. – Но мы ещё не знаем, что содержалось в тех главах (capitula), какие сообщены были Папою Мефодию лично. Под именем ереси Иопаторской, вероятно, разумеется учение Латинян, которые утверждали, что Дух Святый происходит от Отца и Сына.

[35] Путешествие в Константинополь и благосклонный приём Мефодия Императором Василием и Патриархом Фотием (ибо Св. Мефодий скончался ранее Императора Василия и низложения Фотия) надобно изъяснять из отношений Моравского государства, основанного Святополком, к той и другой Империи.

[36] Сказание о переводе Священного Писания на Славянский язык согласно с Несторовым повествованиелм (Нестор Шлецера, г. 2 стр. 484 и 533). Внимательное сличение сих сказаний между собою показывает, что не жизнеописатель пользовался летописью Нестора, но Нестор жизнеописанием Мефодия. В первом месте (стр. 484) Нестора отзыв Папы о переводе заимствован из послания Адриана, которое у жизнеописателя Мефодиева приводится вполне. Самые обстоятельства, по которым дан сей отзыв, рассказываются теми же словами, как и в жизнеописании. – Что касается до второго места из Нестора, (стр. 533), оно также представляется заимствованным из жизнеописания. На это указывает 1) дополнительное замечание жизнеописателя, что книги Маккавейские не были переведены вместе с прочими; 2) замечание, что перевод был окончен ко дню Св. Димитрия Солунского, которого память для Мефодия, уроженца Солунского, особенно была священна. Оба сии замечания, важные для жизнеописателя, но не столько важныя для летописца и потому им опущенные, свидетельствуют, что полнейшее сказание древнее сокращённого. – Чтобы судить о вероятности столь скорого переложения Св. книг на Славянский язык двумя Священниками, должно иметь в виду, что а) весь Новый Завет и Псалтирь были переведены уже ранее. Переведено было не мало глав из В. Завета, которые читаются в паремиях: но сей перевод, как и ныне ещё можно примечать, разнится от перевода цельных книг, совершенного при Мефодии: и в этом заключается новое доказательство справедливости повествуемого жизнеописателем. б) Книги Маккавейские, а с ними, вероятно, книга Товии, Есфирь и 3-я Ездры не были ещё переведены при Мефодии. След., если не треть, то более четверти труда слагалось с новых переводчиков.

[37] Опустошительное нашествие Мадьяров на Славян, жившик по Дунаю, случилось после кончины Св. Мефодия. Но здесь, конечно, и не должно разуметь Мадьяров, которых Нестор называет Уграми чёрными. Истор. Госуд. Росс. Т. I. пр. 502. Имя Угров в Истории Кирилла и Мефодия встречается и ранее. Жизнеописатель Кирилл раз сказывает, что Угры напали на Константина на пути из Херсона к Козарам, «яко ивълческы воюще, хотяще и убити». Однако ж не причинили ему никакого вреда. – Впрочем, наименование предводителя сих Угров Королем и христианское обращение его с Мефодием не дают сему сказанию, стоящему так отдельно от прочих сродных с ним и уже на конце повествования, такой несомненности, какую имеют прочие части жизнеописания.

[38] Сведения о преемнике Св. Мефодия, Епископе Горазде, согласны с Греческим жизнеописанием ученика Мефодиева Климента, которое хотя и заподозревал в подлоге Добровский, но умеренная критика просвещенного историка Церкви освобождает от сих подозрений (Neander. Geschichte d. christl. Religion und Kirche IV. B. S. 476). Жизнеописатель Климентов говорит: «Преемником Мефодия общий глас заранее наименовал Горазда, отличнейшего из его спутников, которого и умирающий назначил по себе на Моравское Архиепископство». Добров. Кир. и Мефод. стр. 86. «Горазд, природный Морав, искусный в обоих языках Славенском и Греческом». стр. 89. Сомнение Добровского о том, что Горазд был Морав, не подтверждается.

[39] И по жизнеописанию Климентову Мефодий за три дня предсказал свою кончину. Там же ст. 86. – В 885 г. Пасха была 11 Апреля; следоват., Вербное Воскресенье 4 Апр. Считая с сего воскресенья на третий день и скончался Мефодий, т. е. 6 Апреля. – До открытия Ольмюкого акта неизвестно было, долго ли Св. Мефодий действовал в Моравии. Добровский полагал, что он ещё в 881 г. оставил сию страну и отправился в Рим. (Там же примеч.). Но Капитаром (Glagolita clozian § XXXVI) напечатано найденное Профессором Монзе в одном Ольмюцком кодексе донесение Настоятеля Райградского монастыря Северу Епископу Пражскому, в 1062 г., из которого видно, что Мефодием освящена была церковь в Брюне 29 Июня 884 г. – Наконец, сим показанием жизнеописателя Мефодиева объясняется и ошибка жизнеописателя Климентова, который говоришь о 24 годах Архиепископства Мефодиева (Добр. стр. 86), вместо того, чтобы считать 24 года всей деятельности Мефодия между Славянами.

[40] Так означено место погребения и в сведении о Мефодии, заимствованном из Пролога XIII в., которое вообще можно назвать сокращением полного жизнеописания Мефодиева, Иоанн, Екзарх Болгарский, стр. 90 пр. 10. – Совершение службы при погребении напоминает нам другой случай, о котором пишет Блаж. Иероним in Epitaph. Paulae: при погребении благочестивой Павлы петы были псалмы на Еврейском, Греческом, Латинском и Сирском языках.

Протоиерей Александр Горский

 http://www.voskres.ru/podvizhniki/gorskii.htm