Брусиловский прорыв

[Андриан В.]

Ровно 100 лет назад - 4-го июня 1916 года - Русские войска Юго-Западного фронта перешли в масштабное наступление, вошедшего в историю Первой мировой войны как Брусиловский прорыв. В этот день в Столице пройдет Акция Памяти «Бессмертный полк героев Брусиловского прорыва».



4-го июня (в субботу) в 12:30 состоится поминовение национального героя России генерала Алексея Брусилова и его родственника генерала Ростислава Яхонтова на месте их захоронений, которые расположены на территории Новодевичьего монастыря у Храма Смоленской иконы Божией матери. Проезд: метро «Спортивная».

К этой дате волонтеры Военно-исторического движения очистили от грязи и отреставрировали текст на надгробных памятниках генералам Брусилову и Яхонтову.

По окончании поминовения, волонтеры возьмут горсть земли с места погребения ген. Брусилова и Яхонтова. А затем проедут из Новодевичьего монастыря в район метро «Сокол».

В 15-30 на «Соколе» состоится возложение цветов и открытие символической надгробной плиты «ГЕРОЯМ БРУСИЛОВСКОГО ПРОРЫВА», воздвигнутой возле сохранившегося старинного памятника в сквере на улице Алабяна, устроенного на месте Воинского некрополя «Арбатец». Просим принести с собой букеты цветов.

Приглашаются потомки участников Первой мировой войны. Желающие принять участие в акции памяти могут согласовать свое участие и получить аккредитацию по контактным телефонам 8(499)735-1966, 8(495)393-5624, моб. 8(926)533-6194 либо направить заявку по E-mail: Dobr.korpus@yandex.ru или oswag@yandex.ru



В основание плиты «ГЕРОЯМ БРУСИЛОВСКОГО ПРОРЫВА» в сквере на месте некрополя «Арбатец» (в районе «Сокол») будет воссыпана земля, привезенная из Новодевичьего монастыря с могил генералов Брусилова и Яхонтова.

На этой плите высечена надпись: «Героям Брусловского прорыва и воинам-инвалидам, погребенным в районе «Сокол». К 100-летию наступления войск Юго-Западного фронта в 1916 г., которым командовали генералы Алексей Брусилов, Владислав Клембовский, Алексей Каледин, Михаил Ханжин, Владимир Сахаров, Дмитрий Щербачев, Платон Лечицкий».

Сбор желающих принять участие в открытии плиты на «Соколе»: 4-го июня к 15-30 на территории Воинского некрополя «Арбатец» возле старинного надгробия и 2-х памятных плит, расположенных близ метро «Сокол», В СКВЕРЕ между улицей Алабяна и Малым Песчаным переулком, позади дома № 77, корпус 1.

Проезд метро «Сокол».

Как пройти: Выход в сторону Храма Всех Святых на Соколе. Далее идти 200-300 метров по тротуару вдоль Ленинградского проспекта в сторону ул. Алабяна. Дойти до пересечения Ленинградского проспекта с улицей Алабяна. Далее повернуть налево и идти по тротуару 200-300 метров вдоль ул. Алабяна. Дойти по ул. Алабяна до первого перехода и перейти на противоположную сторону ул. Алабяна, где находится сквер в 50-60 деревьев. Впереди, в 20-30 метрах от перехода (в глубине сквера) стоят старинный памятник и две плиты Русским героям.

Ориентир: рядом со сквером (справа в 15-20 метрах) находится дворик и задняя часть дома № 77, корпус 1, а чуть подальше (в 30-40 метрах) расположен детский сад.

На территории некрополя «Арбатец» и соседних воинских погостах хоронились герои Крымской, Русско-Турецкой, Русско-Японской и Первой Мировой войн, скончавшиеся в госпиталях и приютах для воинов-инвалидов.

В прошлом году на этом месте у сохранившегося старинного памятника в сквере «Арбатец» была открыта еще одна плита «ПРИМИРЕНИЯ И ПАМЯТИ РУССКИХ ГЕРОЕВ битвы за Севастополь, Плевну, Шипку, Порт-Артур, крепость Осовец и «Атаки мертвецов».

По завершении мероприятия в сквере «Арбатец», участники посетят территорию Братского кладбища героев Первой мировой войны (в Мемориальном парке на Новопесчаной ул.), с целью возложить цветы к памятнику Сергею Шлихтеру, надгробным плитам сотнику Виктору Прянишникову и Сестрам милосердия.

Общественный Совет «Содействие в увековечивании памяти
героев Первой мировой войны».

Военно-историческая организация
«Добровольческий корпус».

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА.

Место для воздвижения указанных плит было выбрано не случайно.
На этом месте был расположен воинский некрополь «Арбатец», именуемый в народе «Солдатское кладбище».

Как уже упоминалось в приглашении, на территории некрополя «Арбатец» и в его окрестностях на соседних воинских погостах хоронились участники Крымской, Русско-турецкой, Русско-японской, Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн. Среди них и участники Брусиловского наступления, скончавшиеся от ран и увечий в московских госпиталях и приютах для воинов-инвалидов.

В 1960-е годы все памятники и надгробия на Солдатском кладбище «Арбатец» были ликвидированы.
Сейчас на территории некрополя «Арбатец» расположен сквер сквере на ул. Алабяна.

До сего времени на его территории сохранилось лишь одно старинное надгробие, попечительство и заботу над которым взяли краеведы района «Сокол», прихожане Храма Всех Святых на Соколе, активисты «Добровольческого корпуса» и потомки участников Первой мировой войны.

Исторические материалы и подробности опубликованы в статьях «На кладбище «Арбатец» возложат цветы и откроют плиту «Примирения и Памяти Русских героев»; «В Москве открыли мемориал "Примирения и памяти русских героев».

При содействии прихожан и администрации Храма Всех Святых в основании этого старинного надгробного памятника были воздвигнуты две памятные плиты «ПРИМИРЕНИЯ И ПАМЯТИ РУССКИХ ГЕРОЕВ», «ГЕРОЯМ БРУСИЛОВСКОГО ПРОРЫВА И ВОИНАМ-ИНВАЛИДАМ, ПОГРЕБЕННЫМ В РАЙОНЕ «СОКОЛ».



Командующий Юго-Западным фронтом генерал Алексей Брусилов и начальник Штаба Владислав Клембовский разработали и применили несколько новых военных приемов. В частности, при подготовке операции, было запланировано начать наступление сразу на нескольких участках, которые занимали четыре армии ЮЗФ. На первый взгляд это распыляло силы Русских армий, но противник лишался всякой возможности заранее выявить место главного удара и своевременно перебросить резервы на участки прорыва. Этим удалось полностью дезориентировать руководство противника, которое посчитало, что наступление начнется на других участках по линии соприкосновения войск ЮЗФ.

На направлениях главных ударов 4-х Русских армий было создано превосходство над противником в 2-2,5 раза в живой силе и в 1,5-1,7 раза в артиллерии. Причем наступлению предшествовали тщательная разведка, обучение войск, оборудование инженерных плацдармов, приблизивших русские позиции к австрийским.

Еще одним новаторским приемом оказалась мощнейшая артподготовка, с использование химических отравляющих снарядов, по всей линии Юго-Западного фронта. Между артподготовкой и штурмом не было ни секунды перерыва. Тяжелая артиллерия переносила огонь в глубину, по резервам противника, 2-й и 3-й линии обороны. Легкая била по объектам 1-й линии до последнего момента, а когда русская пехота врывалась в них, часть батарей отсекала контратаки с фронта и флангов, а часть шла вслед за русской пехотой, пробивая снарядами ей путь. Это была главная тактическая новинка - впервые в Первой мировой войне появилась и на «отлично» сработала артиллерия сопровождения пехоты, самостоятельность и выживаемость которой сразу повысились.

Позаботились о закреплении на взятых позициях и непрерывности наступления, чтобы впавший в панику противник не организовал активных контрмер. Для этого наступавшая русская пехота делилась на «волны атаки». Каждый полк образовывал 4 волны, идущих одна за другой на дистанции 150–200 шагов, интервал между бойцами 5 шагов. Вооруженные противогазами, гранатами, пулеметами, дымовыми шашками, ножницами для резки проволоки первые две волны пехоты брали первый окоп, не задерживались, атаковали второй, где и закреплялись. В каждой русской роте была своя штурмовая группа из наиболее ловких солдат. Идя в голове атаки, они гранатами и массированным ружейно-пулеметным огнем ликвидировали огневые точки, расчищая путь наступающим товарищам. Третья-четвертая волны быстро перекатывались через первые две, свежими силами брали третий окоп и артиллерийские позиции. Этот метод потом стал широко использоваться под названием «атака перекатами».

Самого значительного успеха добилась 8-я армия с ее наибольшей мощью артподготовки и массированного применения штурмовых пехотных групп, так как фронт каждой дивизии составлял всего 2,5 версты. 8-я армия ЮЗФ вклинилась между 2-й и 4-й австрийскими армиями (которые были разгромлены наголову к 15 июня). Уже в первые дни 8-я армия ЮЗФ достигла таких успехов, каких ни достигала ни одна из армий Антанты ни разу: на фронте в 80 км. австрийские позиции были прорваны до 30 км. в глубину! Ворвавшись в Луцк, русские солдаты 8-й армии первым делом срубили виселицы в городском саду, где оккупанты казнили непокорных жителей.

Соседняя 9-я армия ЮЗФ перемолола 7-ю австрийскую армию и к 13 июня прорвалась на 50 км. вглубь территории противника. 18 июня 9-я армия ЮЗФ штурмом взяла Черновицы, названые за неприступность «вторым Верденом»: сплошной железобетон, джунгли колючей проволоки с пропущенным током, артиллерия вплоть до калибра 305 мм.

В результате Брусиловского наступления Австо-венгерская армия была фактически уничтожена, потеряв убитыми и раненными 1,5 миллиона человек, а в русский плен попало более 400 тысяч солдат и офицеров противника.

Державы стран Оси (Германия и Австро-венгрия) с огромным трудом смогли заткнуть фронт, только перебросив туда все резервы с западного и южного театров военных действий. Благодаря этому от разгрома были спасены Франция и Италия.

Напомним о том, что генерал Брусилов командовал в 1916 году во время Первой мировой войны Юго-Западным фронтом, а ген. Клембовский был начальником штаба ЮЗФ. Генерал Каледин был командующим 8-й армией ЮЗФ, которая достигла наибольшего успеха в ходе Луцкого прорыва (впоследствии получившего наименование «Брусиловский прорыв»). А генерал Ханжин занимал должность инспектора артиллерии 8-й армии и сыграл выдающуюся роль в организации наступления Юго-Западного фронта («Брусиловского прорыва»), что было отмечено в Ставке. Генерал Сахаров командовал 11-й армией, ген. Щербачев - 7-й армией, а ген. Лечицкий - 9-й армией ЮЗФ. Исторические подробности опубликованы на «Википедии» в материале «Брусиловский прорыв».

Необходимо обратить внимание на то, что в пофамильном списке на плите высечена фамилия генерала Каледина, который сыграл выдающуюся роль "Луцком прорыве", получивший в советское время получил наименование "Брусиловский прорыв". Но немногие помнят о том, что "Луцкий прорыв" имеет еще одно наименование "Калединский прорыв". В советское время о решающей роли генералов Каледина и Ханжина в Луцком прорыве умалчивалось, так как Каледин был одним из основателей Белоказачьего движения на Юге России, а генерал Ханжин воевал на стороне адмирала Колчака на Востоке.



Памятная плита «ГЕРОЯМ БРУСИЛОВСКОГО ПРОРЫВА И ВОИНАМ-ИНВАЛИДАМ, ПОГРЕБЕННЫМ В РАЙОНЕ «СОКОЛ» была изготовлена группой волонтеров «Добровольческого корпуса» и прихожан Храма Всех Святых на Соколе.

Изготовление и размещение текста на памятной плите:



Транспортировка и воздвижения памятной плиты на территории воинского некрополя "Арбатец" в сквере на улице Алабяна:







Это уже вторая памятная плита.

Ровно год назад в этом месте была воздвигнута и торжественно открыта первая плита Русским героям.




Текст на первой плите, открытой год назад в 2015 голу: «Плита примирения и памяти Русских героев битвы за Севастополь, Плевну, Шипку, Порт-Артур, крепость Осовец и «Атаки мертвецов». Тут был некрополь «Арбатец» при Алексеевском, Александровском и Елизаветинском приютах, где погребены участники Крымской, Русско-Турецкой за свободу Болгарии, Русско-Японской, Первой мировой войн, Белого движения, юнкера, чины полиции, бойцы Красной армии и милиции, советские летчики, зенитчики и защитники Москвы».

ФОТОГРАФИИ НАДГРОБНЫХ ПАМЯТНИКОВ И ПЛИТ ГЕНЕРАЛОМ БРУСИЛОВУ И ЯХОНТОВУ В НОВОДЕВИЧЬЕМ МОНАСТЫРЕ, отреставрированных волонтерами Общественного Совета, «Добровольческого корпуса» и военно-исторического движения:


Место захоронения ген. Брусилова и Яхонтова в Новодевичьем монастыре, откуда будет привезена земля и воссыпана к плите «Героям Брусиловского прорыва и воинам-инвалидам, погребенным  в районе «Сокол», в сквере на ул. Алабяна, разбитом на территории Воинского некрополя «Арабатец».


Памятник на могиле Брусилова с лаконичной надписью «Генерал Алексей Алексеевич Брусилов. Родился 1 сентября 1853 г. Умер 17 марта 1926 г.»


В основании памятника Брусилову расположена гранитная плита с лавровой гирляндой, Георгиевским крестом и текстом «ЗА ВЕРУ, ЦАРЯ, ОТЕЧЕСТВО. Памяти победоносного наступления войск Юго-западного фронта. 1916 г.»

Надгробная плита над захоронением генерала Р.Н. Яхонтова:


Гранитная плита с текстом «Генерал Яхонтов Р.Н. 1858-1924» и мраморная доска с эпитафией «ГЕНЕРАЛАМ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИИ», обрамленная бронзовым венком, под которым размещена надпись «1914-1917. От Российского ополчения Движения «Память».


Очистка от грязи и реставрация текста на надгробных памятниках и плитах генералам Брусилову и Яхонтову в Новодевичьем монастыре.

Генерал Яхонтов, погребенный на этом Святом месте в 1924 году, был сводным братом Надежды Желиховской - супруги генерала Брусилова.

Исторические подробности, уникальные документы и фотографии опубликованы в материале «Как патриоты России боролись за возрождение памяти и сохранение захоронений генералов Брусилова А.А. и Яхонтова Р.Н. в Новодевичьем монастыре».






Командующий Юго-Западным фронтом в 1916 г. генерал Алексей Брусилов.


Генерал Владислав Клембовский - начальник Штаба Юго-Западного фронта.


Генерал Алексей Каледин - командующий 8-й армией ЮЗФ, которая достигла наибольшего успеха в ходе Брусиловского прорыва.


Генерал Михаил Ханжин - инспектор артиллерии 8-й армии, сыгравший выдающуюся роль в организации наступления Юго-Западного фронта («Брусиловского прорыва»), что было отмечено в Ставке.


Генерал Владимир Сахаров - командующий 11-й армией ЮЗФ.


Генерал Дмитрий Щербачев - командующий 7-й армией ЮЗФ.


Генерал Платон Лечицкий - командующий 9-й армией ЮЗФ.

[Александр Васильевич]

«Завещаем всем — никогда и никому с русскими не воевать»



 4 июня 1916 года, 100 лет назад, начался Брусиловский прорыв — самая громкая военная операция русских войск, которую впоследствии назовут «предтечей замечательных прорывов, осуществленных Красной армией в Великой Отечественной войне». Как солдаты Николая II разгромили противника, вспоминает отдел науки «Газеты. Ru».

Весна 1916 года. Самый разгар Первой мировой войны. Русская ставка Верховного главнокомандующего, располагавшаяся на тот момент в Могилеве, принимает директиву, согласно которой на Юго-Западном фронте следовало провести наступательную операцию. Юго-Западный фронт возглавлял генерал-адъютант Алексей Брусилов — и впоследствии военное действие назовут Брусиловским прорывом.

Наступление началось на рассвете

В мае Брусилов получил телеграмму от Михаила Алексеева — начальника штаба Ставки Верховного главнокомандующего. В письме Алексеев просил генерал-адъютанта поскорее начать наступление — с целью оттянуть часть сил противника с итальянского фронта. Брусилов ответил, что немедленно приступит к операции против немцев и австро-венгров — но только в том случае, если его поддержит Западный фронт.

    Однако генерал Алексей Эверт, командующий Западным фронтом, заявил, что ему на подготовку нужна как минимум еще одна неделя.

В итоге было решено, что Брусилов наступает 4 июня (по старому стилю — 22 мая), а Эверт — спустя 12 дней.


_{Генерал Алексей Брусилов}

В ночь перед началом операции Николай II решил, что запланированное военное действие «слишком рискованное» и план наступления следует изменить. Брусилову о решении императора сообщил в разговоре по прямому проводу Алексеев, однако командующий Юго-Западным фронтом категорически отказался следовать воле императора. Михаил Алексеев принял сторону генерал-адъютанта и решил не сообщать о его словах Николаю II до рассвета. А на рассвете наступление уже началось.

«Никогда и никому с ними не воевать!»

В бой солдаты Алексея Брусилова вступили «воодушевленные и готовые к победе»: они были хорошо подготовлены к военной операции и знали, что застигнут противника врасплох.

    В девять утра, после шестичасовой артподготовки, русские перешли в наступление против четырех австро-венгерских армий и одной немецкой.

«Неприятельские позиции были чрезвычайно сильно укреплены, — вспоминал Брусилов. — По всему фронту они состояли не менее как из трех укрепленных полос в расстоянии друг от друга приблизительно от трех до пяти верст. В свою очередь, каждая полоса состояла из нескольких линий окопов, не менее трех, и в расстоянии одна от другой от 150 до 300 шагов… Все окопы были выше роста человека, и везде в изобилии были построены тяжелые блиндажи, убежища, лисьи норы, гнезда для пулеметов, бойницы, козырьки и целая система многочисленных ходов сообщения для связи с тылом. Окопы были сооружены с таким расчетом, чтобы подступы к позициям обстреливались перекрестным ружейным и пулеметным огнем. Убежища были устроены чрезвычайно основательно, глубоко врыты в землю и укрывали людей не только от легких, но и от тяжелых артиллерийских снарядов…

    Каждая укрепленная полоса была основательно оплетена колючей проволокой: перед фронтом тянулась проволочная сеть, состоявшая из 19–21 ряда кольев.

Местами таких полос было несколько в расстоянии 20–50 шагов одна от другой; некоторые ряды были оплетены столь толстой стальной проволокой, что ее нельзя было резать ножницами; на некоторых боевых участках через проволоку заграждений пропускался сильный переменный электрический ток высокого напряжения, в некоторых местах подвешены были бомбы, а во многих местах впереди первой полосы были заложены самовзрывающиеся фугасы».

Очень скоро русские 8-й, 11-й, 7-й и 9-й армий наголову разгромили австро-венгерское войско под командованием эрцгерцога Фридриха. В плен было взято множество неприятелей, которые, однако, еще пребывали в уверенности, что русским не удастся победить своих противников. Так, пленный офицер-венгр заявил солдатам Брусилова:

    «Наши позиции неприступны, и прорвать их невозможно. А если бы это вам удалось, тогда нам не остается ничего другого, как соорудить грандиозных размеров чугунную доску, водрузить ее на линии наших теперешних позиций и написать: «Эти позиции были взяты русскими. Завещаем всем — никогда и никому с русскими не воевать».

Без Святого Георгия 2-й степени

На второй день наступления, по свидетельству Брусилова, «русские взяли в плен 900 офицеров, свыше 40 тыс. нижних чинов, 77 орудий, 134 пулемета и 49 бомбометов». На пятый день «было взято уже 1240 офицеров, свыше 71 тыс. нижних чинов и захвачено 94 орудия, 179 пулеметов, 53 бомбомета и миномета и громадное количество всякой другой военной добычи». По воспоминаниям русских солдат, «противники пребывали в нервном настроении».

Немцы и австро-венгры нервничали не зря: в считаные дни армия Брусилова взяла Луцк (один из древнейших городов Западной Украины), а затем Черновицы (после 1944 года — Черновцы). «Это победа, какой в мировую войну мы еще не одерживали», — воскликнул тогда военный историк Антон Керсновский.

    Вести о блестящем прорыве Брусилова в мгновение ока распространились по всей стране — все славили победоносного генерал-адъютанта.

Один только Николай II сдержанно высказывался об успехах Брусилова. А впоследствии император и вовсе откажется представлять военачальника к награждению орденом Святого Георгия 2-й степени. И вот в 1917 году, во время Февральской революции, Брусилов выскажется за смещение Николая II и приход к власти Временного правительства.

«Крупное достижение русского военного искусства»

Брусиловский прорыв завершился только 20 сентября 1916 года. В результате военной операции русские заняли Волынь, Галицию и Буковину. «Фронтовая операция по своим результатам приобрела черты стратегической значимости, — писал советский военачальник Борис Уткин. — Наступление потрясло Австро-Венгрию, лишило ее войска возможности вести активные действия до конца войны; Румыния была выведена из союза с Германией, вступила в войну на стороне Антанты. Брусиловский прорыв заставил австрийские войска приостановить наступление на итальянском фронте и тем, по сути дела, спас итальянскую армию от разгрома.



    Существенно облегчилось положение английских и французских войск, когда немцы ослабили удары под Верденом и на Сомме.

Операция стала крупным достижением русского военного искусства: она открыла новую форму прорыва позиционного фронта, наиболее успешного для того времени. Она положила начало перелому в ходе войны в пользу Антанты. Перспективы окончания войны, достижения победы получили реальную основу, прервали застой, дали импульс успеху других операций, кампаний».

По официальным данным, русская сторона потеряла 477 967 солдат и офицеров, противники же лишились 1,5 млн человек.

Екатерина Шутова

http://rusvesna.su/news/1465036021

http://www.gazeta.ru/science/2016/06/04_a_8280539.shtml

[Александр Васильевич]

Брусиловский прорыв



100 лет назад, 4 июня 1916 года, началось наступление русских армий Юго-Западного фронта против австро-германских войск. Эта операция вошла в историю как Брусиловский прорыв, а также известно под названиями Луцкий прорыв и 4-я Галицийская битва. Это сражение стало наиболее памятным для России в Первой мировой войне, так как русские войска в Галиции под командованием генерала Алексея Брусилова прорвали оборону австро-германских войск и стремительно пошли вперёд. В первые же дни операции счёт пленных пошёл на десятки тысяч. Появилась возможность вывести из войны австро-Венгерскую империю. После тяжелых неудач кампании 1915 года, эта операция временно укрепила боевой дух армии. Операция русских войск продолжалась с 22 мая (4 июня) до конца августа 1916 года.

Успешные действия Юго-Западного фронта не были поддержаны другими фронтами. Ставка оказалась неспособной организовать взаимодействие фронтов. Также сказались ошибки командования на уровне командования Юго-Западным фронтом и командования армий фронта. В результате Луцкий прорыв не привел к падению вражеского фронта и крупному стратегическому успеху, ведущему к победе в войне. Однако операция в Галиции имела крупное значение. Австро-германские потеряли в мае-августе 1916 г. до 1,5 млн. человек, из них до 400 тыс. пленными (правда, и русские войска понесли тяжелые потери только в мае-июне 600 тыс. человек). Силы австро-венгерской военной машины, которая уже потерпела страшное поражение в ходе кампании 1914 г. и смогла более или менее восстановиться в 1915 году, были окончательно подорваны. Австро-Венгерская империя до конца войны уже не была в состоянии вести активные боевые действия без поддержки германских войск. В самой Габсбургской монархии резко усилились процессы распада.

Чтобы остановить наступление русской армии, германскому командованию пришлось перебросить с Западного фронта на Восточный 11 дивизий, а австрийцам снять с Итальянского фронта – 6 дивизий. Это способствовало ослаблению давления германской армии в районе Вердена и общей победе союзных войск в Верденской битве. Австрийское командование вынуждено было остановить Трентинскую операцию и значительно укрепить группу армий в Галиции. Операция Юго-Западного фронта стала крупным достижением военного искусства, доказав возможность прорыва сильной позиционной обороны врага. Румыния, которая в 1914-1915 гг. выжидала, ожидая крупного успеха одной из сторон в Великой войне, выступила на стороне Антанты, что распылило силы Центральных держав. Луцкий прорыв наряду Верденской битвой и сражением на реке Сомме положил начало стратегическому перелому в ходе мировой войны в пользу Антанты, вынудив Центральные державы в 1917 году перейти к стратегической обороне.

В результате это сражение войдёт в официальную историографию как «Брусиловский прорыв» - это был уникальный случай, когда битву назвали не по географическому (например, битва на Калке, Куликовская битва или Эрзерумская операция) или другому сопутствующему признаку, а по имени полководца. Хотя современники знали операцию как Луцкий прорыв и 4-ю битву за Галицию, что соответствовало исторической традиции давать название сражение по месту боя. Однако пресса, преимущественно либеральная, стала восхвалять Брусилова, как не восхваляли других успешных полководцев Великой войны (вроде Юденича, который на Кавказе несколько раз нанес тяжелейшие поражения турецкой армии). В советской историографии, с учетом того что Брусилов перешел на сторону красных, это название закрепилось.

План на кампанию 1916 г.

В соответствии с решением конференции держав Антанты в Шантильи (март 1916 г.) об общем наступлении союзных армий летом 1916 года, Русская Ставка решила начать в июне наступление на Восточном фронте. В своих расчётах Русская Ставка исходила из соотношения сил на Восточном фронте. Со стороны России действовало три фронта: Северный, Западный и Юго-Западный. Северный фронт Куропаткина (начальник штаба Сиверс) прикрывал Петербургское направление и состоял из 12-й, 5-й и 6-й армий. Штаб фронта располагался в Пскове. Им противостояла 8-я германская армия и часть армейской группы Шольца. Западный фронт Эверта оборонял Московское направление. В его составе были 1-я, 2-я, 10-я и 3-я армии (в мае была придана 4-я армия). Штаб фронта – в Минске. Русским войскам противостояли часть армейской группы Шольца, 10-й, 12-й и 9-й и часть армейской группы Линзингена. Юго-Западный фронт Брусилова прикрывал Киевское направление и имел в своём составе 8-ю, 11-ю, 7-ю и 9-ю армии. Штаб фронта – Бердичев. Против этих войск действовала армейская группа Линзингена, армейская группа Бём-Ермоли, Южная армия и 7-я австро-венгерская армия. По данным Алексеева на трёх русских фронтах было более 1,7 млн. штыков и сабель против свыше 1 млн. человек у противника. Особенно большое преимущество было у Северного и Западного фронтов: 1,2 млн. человек против 620 тыс. германцев. Юго-Западный фронт располагал 500 тыс. человек против 440 тыс. австро-германцев.

Таким образом, по данным русского командования на северном участке фронта русские войска имели двойное превосходство над противником. Этот перевес можно было серьёзно увеличить после комплектования частей до штатной численности и переброски резервов. Поэтому Алексеев предполагал предпринять решительное наступление на участке только севернее Полесья, силами Северного и Западного фронтов. Ударные группировки двух фронтов должны были наступать в общем направлении на Вильно. Юго-Западному фронту ставилась оборонительная задача. Брусилов должен был только готовиться к удару из района Ровно в направлении на Ковель, если на севере наступление будет успешным.

Алексеев считал, что необходимо захватить стратегическую инициативу в свои руки и не дать противнику первым перейти в наступление. Он считал, что после неудачи под Верденом, германцы снова обратят внимание на Восточный театр и перейдут в решительное наступление, как только позволит погода. В результате русская армия должна была или отдать инициативу врагу и готовиться к обороне, или упредить его и атаковать. При этом Алексеев отмечал отрицательные последствия оборонительной стратегии: наши силы были растянуты на 1200 километровом фронте (англо-французы обороняли всего 700 км и могли сосредоточить большее число сил и средств, не опасаясь атак врага); слаборазвитая сеть коммуникаций не позволяла быстро перебросить резервы в необходимом количестве. По мнению, Алексеева необходимо было начать наступление в мае, что упредить действия противника.

Однако мартовская неудача (Нарочская операция) катастрофически повлияла на главнокомандующих Северным и Западным фронтами – Алексея Куропаткина и Алексея Эверта. Всякое решительное наступление казалось им немыслимым. На совещании в Ставке 1 (14) апреля генералы Куропаткин и Эверт высказались за полную пассивность, при техническом состоянии нашей армии наше наступление должно было, по их мнению, закончиться провалом. Однако новый главнокомандующий Юго-Западным фронтом Алексей Брусилов верил в русские войска и потребовал для своего фронта наступательной задачи, ручаясь за победу.

По утвержденному Ставкой 11 (24) апреля плану главный удар наносился войсками Западного фронта на Виленском направлении. Вспомогательные удары наносили Северный фронт из района Двинска на Ново-Александровск и далее на Вильно, и Юго-Западный фронт – на Луцком направлении. В связи с тяжелой ситуацией на Итальянском фронте, где австро-венгерские войска в мае 1916 г. начали Трентинскую операцию и угрожали прорвать фронт и вывести Италию из лагеря Антанты, союзники обратились к России с настоятельной просьбой ускорить начало наступления, чтобы оттянуть войска противника с Итальянского направления. В результате Русская Ставка приняла решение начать наступление ранее намеченного срока.

Таким образом, вместо двух главных ударов силами Северного и Западного фронтов было решено нанести решительный удар силами только одного – Западного фронта. Северный фронт поддерживал это наступление вспомогательным ударом. Существенным образом менялась задача Юго-Западного фронта, который должен был нанести вспомогательный удар на Луцк и тем самым содействовать действиям войск Западного фронта на главном направлении.

Наступательная операция отличалась тем, что она не предусматривала глубины операции. Войска должны были прорвать оборону противника и нанести ему урон, развитие операции не предусматривалось. Считалось, что после преодоления первой полосы обороны будет подготовлена и проведена вторая операция по прорыву второй полосы. Русское верховное командование, с учётом французского и собственного опыта, не верило в возможность прорвать оборону противника одним ударом. Для прорыва второй полосы обороны требовалась новая операция.




Подготовка операции

После принятия Ставкой плана операции в кампанию 1916 г. фронты приступили к подготовке стратегического наступления. Апрель и большая часть мая прошли в подготовке решительного наступления. Как отмечал военный историк А. А. Керсновский: «Сборы Северного фронта были мешковаты. Куропаткин колебался, сомневался, теряя дух. Во всех его распоряжениях чувствовался ничем не обоснованный страх перед высадкой германского десанта в Лифляндии – в тыл Северного фронта». В результате Куропаткин всё время просил подкреплений и все войска (в целом 6 пехотных и 2 кавалерийские дивизии) отправлял на охрану побережья Балтийского моря. Тем самым он ослабил ударную группу, которая должна была поддержать главный удар Западного фронта.

Схожая ситуация была и на Западном фронте Эверта, войска которого должны были сыграть главную роль в операции. Эверта нельзя было обвинить в плохой работе, он провел титаническую бумажную работу, буквально засыпал войска бесчисленными приказами, указаниями, наставлениями, стремясь предусмотреть буквально каждую мелочь. Командование русского Западного фронта ориентировалось на опыт Французского фронта, создать же своё, найти выход из стратегического тупика позиционной войны оно не могло. В результате за суетой штаба Западного фронта чувствовалась неуверенность в своих силах и войска это чувствовали. Эверт сосредоточил для удара на Вильну в Молодеченском районе 12 корпусов 2-й и 4-й армий Смирнова и Рагозы – 480 тыс. солдат против 80 тыс. германцев. Кроме того, за ними во второй линии, в резерве Ставки было 4 корпуса (включая 1-й и 2-й гвардейские, гвардейский кавалерийский корпуса). Однако главнокомандующему казалось этого мало. И чем ближе приближался срок начала наступления 18 мая, тем более падал духом Эверт. В последний момент, когда операция уже была подготовлена, он вдруг изменил весь план и вместо удара на Вильно избрал атаку на Барановичи, переведя на новое направление штаб 4-й армии. На подготовки нового удара он потребовал отсрочки – с 18 мая на 31 мая. И тут же попросил новую отсрочку – до 4 июня. Это рассердило даже спокойного Алексеева и он приказал наступать.

Лучше всего подготовка к наступлению велась на Юго-Западном фронте. Когда главнокомандующий Иванов сдавал фронт Брусилову, он охарактеризовал свои армии как «небоеспособными», а наступление в Галиции и на Волыни назвал «безнадежным». Однако Брусилов смог переломить эту неблагоприятную тенденцию и внушить войскам уверенность в своих силах. Правда, Каледин и Сахаров (8-я и 11-я армии) не ожидали от операции ничего хорошего, Щербачев и Лечицкий (7-яи 9-я армии) проявляли скептицизм. Однако все энергично взялись за работу.

Идея Брусилова, положенная в основу наступательного плана фронта, была совершенно новой и казалось авантюрной. До начала войны наилучшей формой наступления считался обход одного или двух флангов противника с целью его окружения. Это заставляло врага отходить или приводило к полному или частичному окружению. Позиционная война с сплошным, хорошо подготовленным к обороне фронтом, похоронила этот метод. Теперь приходилось прорывать оборону противника мощным фронтальным ударом и нести огромные потери. Учтя полностью опыт неудавшегося наступления и попыток прорыва позиционного фронта на Французском и Русском фронтах, главнокомандующий отказался от сосредоточения в одном месте ударного кулака, который всегда заранее выявлялся противником, и потребовал готовить наступление по всему фронту, чтобы ввести врага в заблуждение. Брусилов приказал каждой армии и некоторым корпусам выбрать по участку прорыва и немедленно приступить к инженерным работам по сближению с противником. По этой же причине была сокращена артиллерийская подготовка, чтобы обеспечить внезапность удара. Каждый командарм должен был атаковать в направлении, которое сам выберет. В результате фронт наносил не один концентрированный удар, а начинал 20-30 атак в различных местах. Австро-германское командование было лишено возможности определить место главного удара и сосредоточить здесь артиллерию, дополнительные войска и резервы.

Этот метод прорыва вражеского фронта имел не только плюсы, но и серьёзные недостатки. На направлении главного удара нельзя было сосредоточить такое количество сил и средств, которые позволяли развить первый успех. Сам Брусилов хорошо понимал это. «Каждый образ действий, - писал он, - имеет свою обратную сторону, и я считал, что нужно выбрать тот план действий, который наиболее выгоден для данного случая, а не подражать слепо немцам». «…Легко может статься, - отмечал он, - что на месте главного удара мы можем получить небольшой успех или совсем его не иметь, но так как неприятель атакуется нами, то больший успех может оказаться там, где мы в настоящее время его не ожидаем». Эти смелые идеи смутили верховное командование. Алексеев пытался возражать, но как обычно без особой энергии, в итоге, получив отпор от подчиненного, смирился.

Главную роль генерал Брусилов отвел своему правому флангу – 8-й армии Каледина, как смежной с Западным фронтом, который должен был нанести врагу главный удар. Брусилов всё время помнил, что решает вспомогательную задачу, что роль его фронта – второстепенная и подчинял свои расчёты выработанному в Ставке плану. В результате главное направление Юго-Западного фронта – Львовское, на котором располагалась 11-я армия, было принесено в жертву. В 8-ю армию направили треть пехоты (13 дивизий из 38,5) и половину тяжелой артиллерии (19 батарей из 39) всего фронта. Армии Каледина указали направление Ковель-Брест. Сам Каледин решил нанести главный удар своим левым флангом на Луцком направлении, хорошо подготовленными войсками 8-го и 40-го корпусов.

В 11-й армии генерал Сахаров наметил прорыв от Тарнополя на участке своего левофлангового 6-го корпуса. 7-я армия генерала Щербачева, против которой находился наиболее крепкий участок австро-германского фронта, была наиболее слабой и насчитывала всего 7 дивизий. Поэтому Щербачев решил прорывать вражескую оборону там, де это было легче всего, на участке левофлангового 2-го корпуса у Язловца. В 9-й армии Лечицкий решил сначала разбить противника на Буковине, поэтому наносил удар своим левым флангом – усиленный 11-й корпус, в юго-западном направлении, к Карпатам. Затем, обеспечив левый фланг, планировал перенести удар на правый фланг, в Заднестровье.

Таким образом, Юго-Западный фронт запланировал четыре сражения, не считая отвлекающий и вспомогательных действий других корпусов. Каждый командарм выбрал направление для своего удара, не считаясь с соседями. Все четыре армии наносили удар своими левыми флангами. Особенно плохо было то, что в разнобой действовали 8-я и 11-я армии. 11-я армия Сахарова, по идее, должна была активизировать свой правый фланг, содействуя главному удару 8-й армии на Луцк. Вместо этого Сахаров все свои усилия направил на левый фланг, а правофланговый 17-й корпус имел задачу только демонстрировать наступление. При нормальной координации действий 8-й и 11-й амии прорыв вражеского фронта мог выйти более впечатляющим.

Однако штаб Юго-Западного фронта не задавался целью связать воедино действия четырех армий, или хотя бы двух – 8-й и 11-й. Ведь главное сражение на юго-западном стратегическом направлении совершенно не входило в расчёты Русской Ставки, даже как план «Б», если провалится наступление Западного фронта. Главная роль в стратегическом наступлении отводилась Западному фронту. Фронт Брусилова должен был только «демонстрировать». Поэтому Брусилов и запланировал несколько сражений, рассчитывая многочисленными ударами отвлечь и сковать австро-германские силы. Развитие наступления, в случае прорыва обороны противника, просто не предусматривалось, кроме Луцкого направления в 8-й армии и в то в зависимости от успеха Западного фронта. В резерве у Брусилова был всего один корпус.

Сама подготовка к прорыву вражеской обороны была проведена армиями Брусилова на отлично. Штаб 8-й армии хорошо организовал «огневой кулак», тщательно подготовил пехотный штурм штаб 7-й армии. Наша авиация сфотографировала вражеские позиции на всем протяжении фронта Южной германской армии. По этим снимкам штаб 7-й армии составил подробные планы, где занёс все укрепления, ходы сообщения и пулеметные гнезда. В тылу 7-й армии даже возвели учебные городки, где воспроизвели намеченные для штурма участки вражеской обороны. Войска готовились так, чтобы затем чувствовать на вражеских позициях, как у себя дома. Были проведены огромные земляные работы и т. д.



Источник: Зайончковский А. Мировая война 1914-1918 гг.

Продолжение следует…

Самсонов Александр

http://topwar.ru/96229-brusilovskiy-proryv.html

[Александр Васильевич]

Олег Назаров

Брусиловский прорыв: как Россия спасала союзников по Антанте


_{Русская пехота}

Германия и Австро-Венгрия были вынуждены ослабить натиск на Италию и Францию

100 лет назад, 4 июня (22 мая по старому стилю) 1916 года, в наступление перешли войска Юго-Западного фронта Русской армии.

Утром этого дня начался знаменитый Брусиловский прорыв, названный так по фамилии командующего фронтом генерала Алексея Брусилова.

Достигнутый им успех оказался спасительным для западных союзников России и существенно повлиял на последующий ход и общие результаты Первой мировой войны.

План операции на западном направлении разрабатывался Ставкой Верховного главнокомандующего с конца 1915 года — в соответствии с совместным решением государств Антанты начать в мае 1916 года всеобщее наступление. Его приняли на конференции во французском городе Шантильи.

Таким образом, натиск русской императорской армии должен был стать частью крупномасштабного плана по разгрому Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции. Против последней войска Кавказского фронта уже в декабре 1915 года начали успешное наступление (см. статью "Сказ о том, как русские войска турецкие крепости брали").

К концу марта 1916 года начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Михаил Алексеев разработал план наступательной операции. Ее планировалось провести силами Северного и Западного фронтов, которым предстояло нанести сходящиеся удары в направлении Вильно.

Перед Юго-Западным фронтом изначально ставилась более скромная задача — сковать войска Австро-Венгрии, лишив ее возможности перебросить часть своих сил и средств на помощь Германии.

Казалось, что всё учтено. Однако, как говорят в таких случаях, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Беда пришла откуда не ждали — первыми в наступление перешли войска Австро-Венгрии, действия которых прежде не отличались эффективностью.

Но на сей раз солдаты "лоскутной империи" действовали энергично, целеустремленно и результативно. Нанеся в мае 1916 года в районе Трентино серьезное поражение итальянцам, они продолжили наступать. Быстро прийти на помощь оказались не в состоянии ни англичане, ни французы. Италия оказалась на пороге разгрома.

В очередной раз спасать союзников по Антанте пришлось России. "Традиционная судьба русского народа вытаскивать каштаны из огня для других не оставила его и в летнюю кампанию 1916 года. Она принесла больше пользы нашим союзникам, чем нам", — констатировал командир 30-го армейского корпуса генерал Андрей Зайончковский.

Как бы то ни было, но 18 (31) мая император Николай II успокоил взывавшего о помощи итальянского короля Виктора-Эммануила III телеграммой: "Мой начальник штаба доложил мне, что 22 мая (4 июня) моя армия будет в состоянии начать атаку австрийцев. Это даже несколько ранее той даты, которая установлена военным союзным советом… Решил предпринять это изолированное наступление с целью оказать помощь храбрым итальянским войскам и во внимание к твоей просьбе".

Поскольку "усмирить" надо было не немцев, а австрийцев и венгров, то первыми наступать прошлось действовавшим против них войскам Юго-Западного фронта. Их натиск должен был ослабить наступательный порыв австро-венгерских войск и помочь Италии выстоять.

Задачи осуществить стратегическую наступательную операцию перед Брусиловым никто не ставил. Ведь он к ней не готовился, да и командующим фронтом был назначен только в марте 1916 года.

Войскам Юго-Западного фронта противостояли четыре австрийские и одна немецкая армия — 448 000 штыков, 38000 сабель, 1300 легких и 545 тяжелых орудий.

Брусилов вспоминал, что позиции противника "были чрезвычайно сильно укреплены. По всему фронту оно состояли не менее как из трех укрепленных полос в расстоянии друг от друга приблизительно от 3 до 5 верст. В свою очередь, каждая полоса состояла из нескольких линий окопов, не менее трех, и в расстоянии одна от другой от 150 до 300 шагов в зависимости от конфигурации местности. Все окопы были полного профиля, выше роста человека, и везде в изобилии были построены тяжелые блиндажи, убежища, лисьи норы, гнезда для пулеметов, бойницы, козырьки и целая система многочисленных ходов сообщения для связи с тылом. Окопы были сооружены с таким расчетом, чтобы подступы к позициям обстреливались перекрестным ружейным и пулеметным огнем".

Замысел разработанной Брусиловым наступательной операции был необычен решением нанести удар сразу в нескольких местах. Таким образом, 7-й армии под командованием генерала Дмитрия Щербачёва предстояло наступать в направлении на Станислав (ныне Ивано-Франковск), 8-й армии генерала Алексея Каледина — на Луцк, 9-й армии генерала Платона Лечицкого — на Коломыю, 11-й армии генерала Владимира Сахарова — на Золочев.

22 мая (4 июня) 1916 года около 5 часов утра артиллерия фронта открывала шквальный огонь по позициям противника. "Временами он прекращался, и оглушенные солдаты неприятельской армии выбирались из укрытий в стремлении остановить русскую пехоту. Но через 15 минут артиллерийский обстрел возобновлялся, и так повторялось несколько раз. Этим приемом удалось ввести противника в заблуждение относительно момента развертывания атаки и сохранить много жизней наших бойцов", — утверждают историки Сергей Базанов и Василий Цветков.

Еще не завершила свою работу артиллерия, а пехота уже пошла в атаку. Как свидетельствовал командир одной из австрийских частей, "огромное густое облако покрыло поле боя, что позволило русским плотными колоннами подойти к нашим траншеям".

Австрийцы отчаянно сопротивлялись, но сдержать напор наших солдат оказались не в силах. Все четыре русские армии прорвали фронт. Особенно стремительным и успешным было наступление 8-й армии, быстро взявшей Луцк, и 9-й армии, которая овладела Черновицами (ныне Черновцы) и вышла к реке Серет.

Немецкий генерал Эрих Людендорф позже признал: "Русская атака в излучине Стрыя, восточнее Луцка, имела полный успех. Австро-венгерские войска были прорваны в нескольких местах, германские части, которые шли на помощь, также оказались здесь в тяжелом положении. Это был один из наисильнейших кризисов на Восточном фронте".

Так наступательная операция приобрела стратегическое значение. Однако для успешного ее продолжения сил и средств одного фронта было явно недостаточно.

К сожалению, командующие Северным и Западным фронтами генералы Алексей Куропаткин и Алексей Эверт под разными предлогами откладывали начало своего наступления. В результате войскам Брусилова не только пришлось сражаться в одиночку, но и находиться под угрозой вероятного контрудара со стороны германских войск на стыке 8-й армии Юго-Западного фронта и 3-й армии Западного фронта. После долгой проволочки ее передали Брусилову, но к тому времени немцы подтянули свежие войска, и ситуация на фронте изменилась.

Подводя итог Брусиловскому прорыву, военный историк Николай Шефов пишет: "Парадокс наступления Юго-Западного фронта заключался в том, что его основное позитивное влияние сказалось за пределами России. Ни один русский удар не произвел столь сильного резонанса по периметру австро-германских границ. Для латания дыр на востоке Германия и Австро-Венгрия были вынуждены ослабить смертельный натиск на Италию и Францию, что спасло этих союзников России от возможного разгрома".

Вместе с тем нельзя не признать, что в результате наступления линия фронта была отодвинута на запад. В сентябре 1916 года фронт стабилизировался по линии река Стоход — город Киселин — Золочев — Галич — Станислав — Делятин — Ворохта. К тому времени австро-венгерские войска потеряли убитыми, пленными и ранеными около полутора миллионов человек, утратив способность к проведению крупномасштабных наступательных операций.

Этот впечатляющий успех был достигнут самоотверженными усилиями русских солдат и офицеров, защищавших свою Родину от западных агрессоров.

http://www.km.ru/science-tech/2016/06/03/istoriya-khkh-veka/777835-brusilovskii-proryv-kak-rossiya-spasala-soyuznikov

[Александр Васильевич]

Сергей  Тюляков

Чужой среди своих

Слава и трагедия генерала Алексея Брусилова. К 100-летию Брусиловского прорыва



Сто лет назад, 4 июня 1916 года началось наступление русской армии под командованием генерала Алексея Брусилова. В итоге австро-германским войскам нанесли тяжёлое поражение. Это единственное сражение в Первой мировой войне, где в его названии - Брусиловский прорыв - фигурирует имя полководца.
Историки, исследуя ход Брусиловской операции, часто используют слово «впервые». Генерал первым предложил нанести одновременные дробящие удары на ряде участков фронта. Впервые были выделены батареи сопровождения пехоты и применено последовательное сосредоточение огня для поддержки атаки. Многое - впервые. Это полководческое новаторство убедило и зарубежных историков в правомерности использования определения «Брусиловский прорыв». Обычно названия сражениям дают, исходя из места их проведения.

Но «прорыва» могло не быть. Некоторые генералы из окружения императора Николая II были противниками стратегии Брусилова. По их мнению, наступление должно проводиться всеми силами по одной линии - «бить одним клином». Кстати, царь, как Верховный главнокомандующий, перед самым наступлением предложил Брусилову отказаться от его плана и наступать по старой схеме. Но тот не согласился, заявил о своей отставке. Царь её не принял, предложил Брусилову ещё раз всё взвесить.


_{Брусиловский прорыв. Русские в атаке}

В ночь перед наступлением Алексей Алексеевич через начальника штаба царской Ставки генерала Алексеева попросил передать царю, что о другом плане он, Брусилов, думать не будет. Наступление началось, когда государь ещё спал.

Но как только появились первые успехи и враг отступил на многих участках, император сменил гнев на милость. Хотя позже не утвердил награждение Брусилова орденом Святого Георгия Победоносца 2-й степени - высшей награды для полководцев. Отметил Георгиевским оружием, что по весомости ниже даже Георгиевского креста 4-й степени. Правда, награду для Брусилова украсили бриллиантами. Видимо, эта интрига потом стала одной из причин положительного отношения Брусилова к отречению Николая II. Впрочем, были и другие причины. Например, в ходе знаменитой битвы войска Брусилова своевременно не получили подкрепления для более ощутимого разгрома врага. Противнику удалось перебросить дополнительные силы и не допустить ещё большего прорыва русских.

Не всё так радужно в дореволюционной биографии полководца. Можно вспомнить о не­удачных боях гвардии под Ковелем. Брусилова даже обвиняли в гибели части русской гвардии при штурме города. А очернители славных российских и советских полководцев, их побед и вовсе обзывают Брусилова «ковельским мясником». Но есть ли в потерях под Ковелем вина Брусилова?

«Командиры гвардейских частей были для меня недосягаемы», - писал он. Что имел в виду? Да всё просто. Многие командиры назначались лично царём, часто на основе придворных интриг. И далеко не все командиры гвардейцев были готовы к ведению современной войны. Это отражалось на ходе сражений, в том числе под Ковелем. Например, у солдат-гвардейцев не было сапёрных лопаток, чтобы при необходимости быстро окопаться и защитить «хотя бы голову», как высказывались они. Зачастую не всё ладно обстояло с арт­обеспечением. Не было лёгких и безоткатных пушек. Не хватало тяжёлых орудий. Гвардейцы, не имея должной артиллерийской помощи, гибли под огнём пулемётов. Даже малую часть дальнобойной артиллерии Ставка не додумалась передать им в поддержку. В тоже время резервные орудия и даже новые самолеты имелись в распоряжении других частей, которые лишь готовились к наступлению. Под Ковелем же немецкая авиация господствовала в воздухе. Несколько русских самолётов не могли вылетать хотя бы для разведки. Противник, в отличие от русской Ставки, удачно и оперативно использовал свои силы.

В гвардейских полках солдат не успели обучить новой тактике наступления. Орудия противника заранее пристреливались по квадратам и создавались специальные артиллерийские «мешки», куда попадали наступающие войска. А новая «Брусиловская» тактика ведения боя как раз и уменьшала возможность попадания в эти «мешки».

И вот полуобученное войско с ходу бросили в бой. Солдаты из менее именитых частей лучше бы справились с задачами: по приказу Брусилова в тылу проводились учения по взятию вражеских окопов с применением лёгкой артиллерии. А гвардейцев этому не обучали!

Ковель, окружённый укреплениями, водоёмами, болотами, необходимо было взять любой ценой, как считал Брусилов. Противник также стоял насмерть. Ведь это был стратегически важный укрепрайон. Потеряв его, немцы были бы вынуждены отступать и с территории захваченной ими российской тогда Польши. В этих условиях Брусилов поначалу вынужденно не считался с большими потерями гвардейцев. При этом не Брусилов, а генерал Алексеев требовал создавать из конногвардейцев новые пехотные цепи для штурма Ковеля. Но его так и не взяли!

Эта неудача не может перечеркнуть другие, гораздо более значимые успехи. Поэтому Брусиловский прорыв завершился победно.

В связи со столетием события нельзя не задаться важным для понимания судьбы генерала вопросом: можно ли отнести Брусилова к числу успешных и реальных советских военных деятелей? Обратимся к воспоминаниям самого генерала, который принял решение служить в РККА.

«Там толкли воду в ступе, это была инсценировка со стороны правительства, это нужно было для виду, для газет ...» - писал он о своей службе в Особом совещании при Главкоме вооруженных сил. Командных полномочий у него не было. «Я встречался с Троцким два раза. А тот, кто видел меня в его вагоне, страдает галлюцинациями», - отмечает Брусилов.

Большевиков поддерживало большинство россиян, это Брусилов ясно понимал, поэтому призвал бывших офицеров идти на фронт против поляков. И сам подал пример.

При этом Брусилов писал: «Большевизм пройдёт, это временная тяжёлая болезнь... Пусть для этого необходимо носить красную звезду наружно, чтобы потом сбросить и заменить крестом, но нужно быть здесь, на Родине. Пока большевики стерегут наши границы, мне с ними по пути. Они сгинут, а Россия останется». «Убеждён, что многие помогавшие Троцкому воссоздать русскую армию, хотя бы и назвалась она «Красной», думали так же, как и я».

Потом он подписал вместе с советскими вождями «Обращение к военнослужащим армии барона Врангеля». Им обещали амнистию, и немало белогвардейцеа осталось в Крыму, а не уплыло за границу. Многих потом расстреляли. «Если бы я не был глубоко верующим человеком, то я бы покончил жизнь самоубийством. Я... попал в невыносимо тяжёлое положение, такое тяжёлое, что, право, всем тем, кто был попросту расстрелян, несравненно было легче», - с горечью писал генерал.

Летом 1918 года его самого подержали в тюрьме ВЧК, которая находилась на территории Кремля. Там он слышал на скверном русском языке команды конвоиров-австрийцев и видел древние кремлевские здания, повреждённые большевистским артобстрелом. Он вспоминал: «Вот уж не ожидал такого пассажа, что за всю мою службу во имя Родины попаду под арест и буду под надзором латышских и еврейских юношей. Были среди моих часовых и австрийцы, взятые мною в плен».

Поистине драматична была его судьба! Его сына Алексея, командира красноармейского полка, расстреляли белые. Брат Борис умер в тюрьме. Умирая, пытался осенить себя крестным знамением, но не успел. «Так и лежал в гробу с приподнятой рукой для креста. Он был кристальной честности человек», - писал Алексей Алексеевич...

Многие офицеры старой армии пришли на похороны самого Брусилова. В Новодевичьем монастыре фронтовики бросали в могилу Брусилова свои Георгиевские кресты. Понимали со слезами на глазах, что уже не доведётся носить заслуженные награды...

Позже на месте погребения Брусилова снесли крест. Остался безымянный холмик, ограждённый чугунной оградой. Правда, в годы Великой Отечественной войны над могилой был поставлен памятник из гранита.

Драматична история рукописных воспоминаний Брусилова. Её «антисоветскую часть» в 1945 году доставили в Москву из Пражского архива русской эмиграции. Чтобы представить Брусилова как сторонника Советской власти, в 1963 году авторство этой части рукописи приписали вдове генерала, сам текст объявив фальшивкой. Но это отдельная история, в которой ещё есть свои белые пятна...

Многие авторы продолжают писать, что Брусилов перешёл на сторону большевиков из-за расстрела его сына белогвардейцами. Так ли это? Генерал понимал, что в плену у белых его сына расстреляют как бывшего гвардейского офицера, ставшего командиром Красной Армии. Перед поступлением на службу в РККА Алексей обещал отцу, что не будет воевать против своих, т.е. против Белой армии. Его поначалу зачислили в тыловую часть. Почему же потом Алексей Брусилов-младший оказался на фронте? До сих пор это неразгаданная тайна. «Ясно, что для них важно было иметь в Красной Армии моего сына», - писал с болью Брусилов.

Он без страха и упрёка служил прежде всего Родине, а не царскому или советскому режимам. Остаётся ещё много малоизвестных страниц славной и трагической биографии выдающегося полководца и патриота генерала Алексея Брусилова.


 P.S. Как отмечалось выше, очернители имён российских и советских полководцев называли генерала Брусилова «ковельским мясником». Маршала Победы Георгия Жукова именовали в том же духе - «великим мясником» за его неудачную Ржевско-Вяземскую операцию 1942 года, называя её саму «ржевской мясорубкой». Такие люди обычно не учитывают военных реалий. Кстати, в 2003 году Ковель (Украина) и Ржев (Россия) стали городами-побратимами. Кто пошёл у нас на такое недальновидное решение? Сейчас у русофобов в соседней стране есть новый повод для проявления злорадства в отношении памяти о наших воинах, в том числе погибших во время Первой мировой войны. Памятные плиты и бюсты в честь маршала Жукова уже демонтированы в Киеве и Одессе. На очереди ликвидация мемориального барельефа генералу Брусилову в Виннице. На его плите уже есть следы повреждений.

А вот австрийскому императору Францу Иосифу I по инициативе Яценюка поставили памятник в Черновцах. В годы Первой мировой войны здесь с одоб­рения этого монарха проходил геноцид русинов - коренных жителей края. В концлагере Талергоф погибли тысячи русинов. Но история рано или поздно мстит тем, кто с ней не считается.

http://ruskline.ru/analitika/2016/06/06/chuzhoj_sredi_svoih/

http://lgz.ru/article/-21-6554-01-06-2016/chuzhoy-sredi-svoikh/