(Окончание)В 1931 г. ОГПУ сфабриковало в Ленинграде второй массовый процесс «контрреволюционной монархической церковной организации истинно-православных». Аресты продолжались с 19 сентября 1930 по 22 апреля 1931 гг., пик их пришелся на конец декабря. Кроме епископов Сергия (Дружинина) и Василия (Докторова), арестованных 7 декабря, в камеры Дома предварительного заключения были отправлены архимандриты Димитрий (Пляшкевич), Иона (Шибакин), Макарий (Трофимов), протоиереи Никифор Стрельников, Феодор Романюк, Михаил Рождественский, Филофей Поляков, Димитрий Кратиров, Алексий Кибардин, Викторин Добронравов, Иоанн Быстряков и Николай Васильев, священники Василий Пронин, Иоанн Экало, Георгий Преображенский, протодиакон Михаил Яковлев, диакон Кирилл Иванов и другие — всего 89 человек. Следствие велось более полугода, обвинительное заключение было составлено 30 мая 1931 г. на 76 человек, в том числе 50 священнослужителей. Постановлением Коллегии ОГПУ от 8 октября 1931 г. епископ Сергий был приговорен к 5 годам лишения свободы в местах, подведомственных ОГПУ.
Владыка был подвергнут шести допросам: 17, 23 февраля, 3, 7, 13 и 15 марта. Он вел себя мужественно и не скрывал политических убеждений:
Я считал, что церковь Советская власть стремится уничтожить, разрушает и издевается над святынями и что сама Православная Церковь не может оставаться безучастным зрителем всех этих мероприятий со стороны Соввласти, а скорбит и должна бороться за свое существование...
Истинное Православие может существовать только при монархе. Только он один может восстановить мир и любовь, только монархический строй может восстановить порядок в разоренной России и дать возможность церкви процветать на погибель всех гонителей православной Церкви... Будучи 20 лет духовником великих князей, я был целиком предан им. Государя я считал и считаю Помазанником Божьим, который всегда был с нами, с нами молился и вместе с нами вел борьбу с хулителями Церкви. За его убийство, за убийство наследников я ненавижу большевиков и считаю их извергами рода человеческого. За кровь Помазанника Божьего большевики ответят.
За все, что большевики совершили и продолжают совершать, за расстрелы духовенства и преданных Церкви Христовой, за разрушение Церкви, за тысячи погубленных сынов Отечества большевики ответят, и русский православный народ им не простит. Я считаю, что у власти в настоящее время собрались со всего мира гонители веры Христовой. Русский православный народ изнывает под тяжестью и гонениями этой власти. Стремление Советской власти посредством коллективизации, устройства колхозов спасти свое положение — не пройдет. Крестьянство политикой Соввласти недовольно... Я и мои единомышленники считали, что истинное Православие через Церковь приведет разоряемую большевиками страну к нашей победе, к победе над врагами и гонителями веры православной.
Осужденная по одному делу с еп. Сергием В. Н. Ждан-Яснопольская позднее вспоминала:
Во время одной из ночных бесед следователь сказал: «Мы умеем уважать врагов». Вот епископ Сергий Дружинин прямо говорит: «Я не верю вам. Счастливой жизни на земле вы без Бога не построите». Вот таких врагов мы уважаем.
Отбывать срок Владыку Сергия отправили в Ярославскую тюрьму особого назначения (политизолятор), куда епископ прибыл в декабре 1931 г. Здесь он провел почти четыре года, за исключением трехмесячного пребывания (21 января — 26 апреля 1935 г.) в больнице московской Бутырской тюрьмы. Существует предание, что также отбывавший срок в Ярославском политизоляторе архиепископ Димитрий (Любимов) скончался там 17 мая 1935 г. на руках Владыки Сергия.
И после окончания срока заключения власти не освободили епископа. 7 октября 1935 г. он был приговорен Особым Совещанием при Народном комиссариате внутренних дел к ссылке в Марийскую автономную область на 3 года. Согласно распоряжению от 15 ноября Владыка Сергий 5 декабря 1935 г. был отправлен из тюрьмы по этапу в г. Йошкар-Ола.
Прибыв в этот заволжский город, он поселился и прожил последние два года жизни в доме бывшей насельницы закрытого в 1921 г. Царевококшайского Богородице-Сергиева монастыря Анны Михайловны Комелиной на ул. Волкова, 94. Сестра Анна родилась в 1887 г. в д. Овечкино Оршанского уезда Казанской губернии в крестьянской семье, после закрытия обители жила за счет случайных заработков, в 1923 г. была лишена избирательных прав, в 1934 г. подвергалась аресту органами НКВД по обвинению в антисоветской деятельности и агитации, но вскоре оказалась освобождена под подписку о невыезде. Монахиня была арестована и осуждена вместе с Владыкой Сергием.
Проживая в Йошкар-Оле, епископ служил тайно, местное население чтило его как святого старца. Место жительства Владыки в ссылке стало центром притяжения людей, ищущих духовного общения и окормления. К епископу приходило довольно много людей — не только жители города, но и верующие из различных районов Марийской области. Нередко бывали у него иосифляне из Кировской (Вятской) епархии, а с начала 1936 г. стали приезжать духовные чада еп. Сергия из Ленинграда. Нередко Владыку посещали священнослужители, главным образом, отошедшие от митр. Сергия. Впрочем, в феврале 1937 г. к ссыльному дважды приходил управлявший в те годы Марийской епархией епископ Варлаам (Козуля). Он просил еп. Сергия примириться с митр. Сергием и вернуться к нему. Епископ Сергий обещал «списаться с профессорами» и поступить так, как они посоветуют, но, судя по всему, этого не сделал.
Ссыльный Владыка поддерживал связь с другим проживавшим в Марийской области — в г. Козьмодемьянске, на поселении — иосифлянским епископом Иларионом (Бельским). Отбыв пятилетний лагерный срок на Соловках и в Беломоро-Балтийском лагере, еп. Иларион остался убежденным противником Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и, приехав летом 1937 г. в Йошкар-Олу к еп. Сергию, «очень просил не присоединяться к продавшим себя большевикам сергиевцам и обновленцам». Вскоре после этой поездки Владыка Иларион был арестован, 28 августа приговорен к высшей мере наказания и 31 августа 1937 г. расстрелян в Йошкар-Оле.
Во время проживания в Марийской области здоровье престарелого епископа Сергия уже было подорвано предыдущим тюремным заключением, и он страдал немощностью. Беспокоясь о Владыке, верующие старались помочь кто чем мог, окружали его, как настоящая семья, заботящаяся о своем отце и утешаемая его духовными дарами. Епископу приносили продукты, одежду и другие необходимые для жизни вещи. Одна из бывших прихожанок прислала Владыке антиминс и облачение со словами: «Как-нибудь уж сохраните, чтобы не попало в руки врагов». Возможно, на этом антиминсе епископ и служил дома литургию, так как иосифлянских храмов в Йошкар-Оле не было. Отбывавший ссылку в Архангельске староста Феодоровского собора Детского Села Иван Корнилович Корнилов просил еп. Сергия, получив его адрес от епископа Авраамия (Чурилина), сообщить о себе и одновременно извещал, что вместе с ним в Архангельске живет прот. Василий Верюжский, бывший настоятель собора Воскресения Христова в Ленинграде, куда из ссылки вскоре возвращается протодиакон этого храма Василий Смирнов. В марте 1936 г. ухаживать за Владыкой приехала из Ленинграда пенсионерка Екатерина Аверьяновна Киселева, которая, по ее словам, узнала адрес своего духовного отца через Красный Крест.
Однако постепенно над еп. Сергием стали «сгущаться тучи». 14 февраля 1937 г. местные агенты НКВД арестовали бывшего церковного старосту крестьянина Игоря Ильича Стенькина. На допросе он признался, что с группой из 21 человека принадлежит к «истинно-православным христианам», которые собираются в его доме и в доме Прасковьи Александровны Кирпичниковой из деревни Важнангер, поскольку «с момента ареста в 1932 году нашего православного священника Мало-Сундьярской церкви Игноносова Александра Семеновича все мы в церковь не ходим, молимся дома, потому что церковь перешла в сергианскую ориентацию, которую, по своему убеждению, мы считаем отошедшей от православия и продажной советской власти».
С начала 1934 г. эта группа истинно-православных христиан поддерживала переписку с близким к иосифлянам архиепископом Угличским Серафимом (Самойловичем), который, отбыв заключение на Соловках, с 1932 г. жил в ссылке в Архангельске до нового ареста там 21 мая 1934 г. Пастырем, который непосредственно окормлял ИПХ, был замечательный православный исповедник священник Харитон Иоаннович Пойдо. Он родился в сентябре 1888 г. в с. Днепрово-Каменки Лиховского уезда Екатеринославской губернии в крестьянской семье. Окончив два класса сельской школы, Харитон до начала I Мировой войны был послушником в Святогорской Успенской пустыни на востоке Украины, а затем в Троице-Сергиевой Лавре. Будучи призван в армию, он воевал на фронте и в 1915 г. попал в немецкий плен, в котором находился четыре года.
Вернувшись на Родину, Х. И. Пойдо принял сан священника. Служение о. Харитона в 1920 г. было прервано арестом и приговором ВЧК к трем месяцам заключения, которые он отсидел за то, что свидетельствовал о чуде обновления икон. В 1927 г. батюшку, жившего, по его словам, «в Советском Союзе как пленник веры православной», сослали на три года в Марийскую область, где по отбытии срока дали 30 января 1930 г. еще три года, но уже лагеря в г. Котласе. В 1932 г. отец Харитон был вновь приговорен Коллегией ОГПУ, на этот раз на семь лет лишения свободы. Правда, после трех лет ссылки в Архангельске, исповедник был освобожден досрочно в 1935 г. и вернулся в Марийскую область. С 1936 г., после фабрикации первого дела истинно-православных в Марийской АССР (образованной из автономной области), о. Харитон стал служить тайно, скрываясь от властей.
Арестовали священника 26 августа 1937 г. в д. Коряково одноименного сельсовета, в доме крестьянки Марии Степановны Булыгиной, которая якобы «совместно с ним проводила контрреволюционную подготовительную, разлагательскую работу среди колхозников и распространяла слухи о скорой войне и гибели Советской власти». Отец Харитон окормлял не только группу И. Стенькина, но и примыкавших к ним истинно-православных крестьян из Виловатовского, Кузнецовского, Кожволжского и Красноволжского сельсоветов, т.е. довольно большой заволжской катакомбной общины.
На допросе 2 сентября священник «заявил, что он Советскую власть не признает, так как это власть антихриста, и он вел борьбу против Советской власти и будет вести борьбу в дальнейшем». При этом отец Харитон уточнил, что борется «путем защиты» Церкви и «учения Христова». Отказавшись отвечать на большинство поставленных вопросов, батюшка лишь признал, что «учил христиан, чтобы крестьяне не входили в колхозы, не верили в учение Советской власти и не подчинялись бы ей», и считал «советские законы безбожными, не совпадающими с духом православной церкви».
И. Стенькин также откровенно рассказал следователю о своем враждебном отношении к советской власти:
Налог не платил, хлебопоставку, мясопоставку и другие обязательные поставки также не платил; никакие обязательства и платежные поручения от местной власти не принимал; своей росписи на советских документах не учинял. На лесозаготовку не выходил; детей своих в советскую школу не пускаю; медицинской помощью и товарами советского производства не пользуюсь.
Игорь Ильич так обосновал свое поведение:
Отказывался и отказываюсь от выполнения всех законов Советской власти, потому что я — истинно-православный христианин, а Советская власть создана не Богом, а сатаной и является безбожной властью, продажной антихристу... не признавать ее как безбожную власть и не поддерживать материально учит Закон Божий, которому мы, истинно-православные христиане, верим и его выполняем.
Высказался Стенькин также о судьбе советского строя: «Власть, созданная не Богом и не признающая Бога, долго существовать не будет, и мы ожидаем такую власть, которая бы поощряла религию», бесстрашно уточнив, что «на случай военных действий мы за советскую власть воевать не пойдем и будем придерживаться той политики, которую проводим сейчас».
Единственным приемлемым для себя строем истинно-православные христиане считали монархию. При обыске у них были изъяты вырезанные из календаря портреты Николая II, изображения коронации, статьи об Императоре, что для следствия явилось «вещественным доказательством безусловного желания реставрации старых порядков в стране». «Мы в своих молитвах поминали царя», — откровенно показывал на допросе И. Стенькин. Он же говорил, что эти убеждения разделял Владыка Сергий (Дружинин), который «при каждой встрече восхваляет царя Николая Романова и ставит его в разряд “святых”».
Монархические убеждения епископа сближали его с истинно-православными христианами, но между ними имелись и серьезные различия. В частности, еп. Сергий никогда не призывал к невыполнению всех основных советских законов и не отрицал благодатности таинств, совершаемых священнослужителями — сторонниками митр. Сергия.
Однако марийским органам НКВД показалось очень выигрышным сфабриковать дело подпольной «контрреволюционной группы церковников» во главе с известным в стране епископом. Через пять дней после ареста о. Харитона Пойдо было выписано постановление о предъявлении обвинения и избрании меры пресечения в виде содержания под стражей в тюрьме Йошкар-Олы еп. Сергию, так как он «являясь ссыльным за к-р. деятельность... определил себя к-р. монархическо-церковным элементом в городе, среди населения ведет к-р. деятельность, а так же объединяет своим руководством все к-р. группировки ИПЦ в МАССР». 5 сентября был выписан ордер на проведение обыска в квартире епископа и его арест.
Владыку Сергия схватили у него на квартире 7 сентября 1937 г., после того как допросили всех арестованных истинно-православных христиан и знакомых епископу монахинь, которые жили в Йошкар-Оле общиной вместе с бывшей игуменией Богородице-Сергиева монастыря Магдалиной (Большаковой). В ходе следствия монахини на вопросы старались отвечать предельно кратко и отрицательно. Когда престарелую Анастасию (Задворову) следователь спросил: «Вы использовали религию на борьбу с советской властью. Признаете ли Вы это?» — она решительно ответила: «Нет, не признаю». Главная задача органов следствия состояла в том, чтобы связать епископа Сергия с истинно-православными христианами, взгляды которых далеко не во всем совпадали с иосифлянами, и выставить Владыку их руководителем. Решить эту задачу помог служивший в сергианской Велюновской церкви священник Иоанн Демидов. На допросе он показал:
Дружинин Сергей с первого времени нахождения в политической ссылке окружил себя наиболее реакционной частью духовенства и монашествующих... ведет активную контрреволюционную организационно-практическую работу по сплачиванию и объединению контрреволюционных групп церковников, последователей Истинно-Православной Церкви.
Владыка Сергий был допрошен лишь один раз — в день ареста 7 сентября. Согласно протоколу допроса на трижды заданный вопрос о признании виновным в контрреволюционной деятельности новомученик каждый раз отвечал категорическим отказом. Епископ не назвал ни одного имени и не привел ни одного факта, за который могли бы ухватиться органы следствия. Видимо поняв, что добиться признаний от него невозможно, Владыку больше на допросы не вызывали.
В тот же день, 7 сентября, было составлено обвинительное заключение по групповому делу истинно-православных, в котором говорилось:
Дружинин Иван (он же Сергей) Прохорович, как непримиримый враг существующего строя — Советской власти, на всем протяжении ее существования вел активную контрреволюционную борьбу за свержение последней и установление монархического строя. Был организатором контрреволюционной монархической организации «Истинно-Православная Церковь» и под руководством Московского центра этой контрреволюционной организации создал в Ленинграде церковно-административныи центр, группируя вокруг этого центра все духовенство и других враждебно настроенных к Советской власти элементов. Формировал ячейки из погромно-черносотенного монархического элемента с целью подготовки реставрации монархического строя... Прибыв на место ссылки в город Йошкар-Ола, он активно возобновил свою к/р деятельность, группируя вокруг себя враждебно настроенных лиц к Советской власти преимущественно из духовенства, монашек, которые среди населения города Йошкар-Ола и окружающих деревень вели к/р пораженческую агитацию, распространяли слухи о скорой войне и гибели Советской власти. Систематически агитировали отсталую среду колхозников за выход из колхоза и роспуск последних. В результате к/р агитации к/р группы монашек, руководимых Сергеем Дружининым и попом Харитоном Пойдо, колхозницы не выходили на колхозные работы, требуя их исключения из колхоза.
Епископ Сергий также обвинялся в том, что он «вел систематическую переписку с членами к/р организации “ИПЦ”, проживающими вне территории МАССР, давая указание на проведение к/р работы среди населения города Йошкар-Ола Марийской республики, а также и из Кировской области, и с ними проводил нелегальное контрреволюционное совещание о дальнейшей к/р деятельности по борьбе с Советской властью».
Всего по делу еп. Сергия проходило 19 человек, из них осудили 18: самого Владыку, о. Харитона, 15 бывших сестер Богородице-Сергиева монастыря в возрасте от 56 до 72 лет, происходивших, в основном, из семей крестьян-марийцев, и укрывавшую священника X. Пойдо мирянку М. С. Булыгину.
Хотя при обысках у монахинь было обнаружено большое количество церковных книг, портреты Николая II и его Семьи (что следователи сочли вещественным доказательством), все арестованные сестры вели себя на допросах очень мужественно и виновными в контрреволюционной деятельности себя не признали. Впрочем, в то время особых доказательств вины для расправы и не требовалось. Уже 11 сентября 1937 г. Тройка Управления НКВД по Марийской АССР приговорила епископа Сергия, священника Харитона Пойдо, монахинь Антонину (Шахматову), Анастасию (Задворову) и Евдокию (Стародубцеву) к высшей мере наказания, а остальных обвиняемых — к 10 годам лагерей. В дальнейшем эти сестры получили еще по одному сроку заключения, и выжили в тюрьмах и лагерях из них лишь две монахини.
Епископ Сергий был расстрелян 17 сентября 1937 г. в 19 часов в подвале йошкар-олинской тюрьмы. Место погребения Владыки и убиенных вместе с ним за веру Христову неизвестно, но предположительно им служит одно из городских кладбищ. В архивно-следственном деле сохранилась фотография новомученика с трогательной дарственной надписью: «Дарю Вам образ лика моего, и в час досуга золотого Вы посмотрите на него и помолитесь за меня. Болящий Е. Сергий». Реабилитирован Владыка был только в 1989 г.
Подвиг епископа Сергия не был забыт Церковью. Память о нем сохранилась и в сердцах его сподвижников, духовных детей, и среди людей, когда-то просто оказавшихся в кругу его общения. Даже те, кто не знал об исповеднической стезе Владыки, не могли забыть его доброту, простоту и теплое отношение к ближним. Молитвы о епископе Сергии возносились и в марийских селах, и среди жителей пос. Володарский — прихожан когда-то окормляемого им храма, и в русском зарубежье. В октябре 1981 г. состоялась канонизация Владыки Русской Православной Церковью за границей. 11 марта 2020 года на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви его имя было включено в состав Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской.
https://azbyka.ru/days/sv-sergij-druzhinin
