Огненное эхо Афгана. Очерк

[Александр Васильевич]

Огненное эхо Афгана

Очерк



Тридцать семь лет назад в последние зимние дни декабря 1979 года началась афганская компания, которой было суждено стать для советского народа долгой «афганской войной», она продолжалась девять лет, один месяц и двадцать два дня. Эта война унесла на своих черных крыльях жизни более пятнадцати тысяч воинов, и эта война ещё не одно десятилетие будет будоражить души тех, кто прошел дорогами Афганистана, тех, кто не дождался своих родных и близких.
 

Об этой войне написано немало, но ещё больше будет написано историками, писателями, публицистами, исследователями, поэтами в будущем, потому что афганская война стала отправной точкой нового времени нашей Великой Родины.

Конец семидесятых – начало восьмидесятых годов прошлого века ознаменованы высшим рассветом Советского Союза, его мощи! В это время, несмотря на все нападки либеральной публики на нашу историю, было временем наивысшего сплочения советского народа, мы были едины во всем своем национальном многообразии.

К примеру, в нашем танковом батальоне, а это чуть больше сто двадцати человек, было около двадцати национальностей, мы были едины! Все мы были советскими! И чтобы не говорили враги наши о «застойном времени» и что Афганистан стал катализатором распада страны, скажу однозначно, враньё! Никаких предпосылок распада Союза в то время не было, об этом сейчас говорят видные историки и экономисты, политики и деятели культуры. Об этом знает и помнит наш народ, как говорится, «от Москвы, до самых до окраин…»

Советская Армия была сомой могущественной армией в мире. И это подтвердят мои боевые товарищи, к примеру, наша сороковая армия была на то время самым мощным соединением, под силу которой были любые боевые задачи. А задачи перед солдатами и офицерами сороковой стояли глобальные, мы, наша советская (русская) цивилизация, противостояли на геополитическом мировом поле битвы с империалистической системой запада, системой зла, в так называемой, «холодной войне». Хотя эту войну назвать «холодной» можно с большой натяжкой, если вспомнить, после Великой Победы над фашизмом: Карею, Вьетнам, Африку, Ближний Восток и, конечно же, Афганистан. И воевала наша армия не числом, а умением.

Если сопоставить цифры потерь американцев во Вьетнаме за практически такой же промежуток времени увидим: США официально вступили в войну в августе 1964, последний американский солдат покинул Вьетнам в конце марта 1973 года, потери американцев в этой войне составили больше 58 тысяч убитыми и больше 300 тысяч ранеными, 1874 человек считаются пропавшими без вести. Только за 1965-1975 годы США потратили на войну во Вьетнаме 111 миллиардов долларов. Вот и весь ответ!

Многие исследователи, описывая войну в Афганистане, говорят о том, что до конфликта это было крайне отсталое государство, но некоторые факты умалчивают. До противостояния Афганистан на большинстве территории оставался феодальной страной, но в крупных городах, таких как Кабул, Герат, Кандагар и многих других, была достаточно развитая инфраструктура, это были полноценные культурные и социально-экономические центры, которые развивались благодаря Советскому Союзу. Афганский народ всегда с уважением относился к русским, советским людям. Как мы знаем – «восток дело тонкое» и обмануть афганцев было невозможно, они на генетическом уровне чувствовали искренность наших намерений и ощущали помощь «большого северного соседа» не одно десятилетие, что трудно сказать об англичанах или американцах.

Об этом говорят сами афганцы вспоминая, несмотря на войну, огромную помощь Советского Союза. Америка делала всё для того чтобы как можно сильнее разжечь конфликт в Афганистане и втянуть Советский Союз в большую войну, но у них этого не получилось и Советская Армия вышла в феврале 1989 года с гордо поднятой головой.

Предательство части высшего политического руководства СССР во главе с Горбачевым-Шеварднадзе-Яковлевым и иже с ними ввергло Афганистан после вывода наших войск в ещё большую гражданскую войну, а заокеанские «закадычные друзья» взрастив Аль-Ка́иду, одну из самых крупных ультрарадикальных международных террористических организаций ваххабитского направления ислама, перебросили огонь войны в девяностых годах на Кавказ. Если бы мы оставались в Афганистане – не было бы, Карабаха и Сумгаита, не было бы и чеченских войн. Если бы не было предательства «лучшего меченного немца» был бы жив и не развалился великий Советский Союз, но история не знает слов «если бы…»

Слава Богу, что это мы понимаем теперь, когда пылает Сирия, а всё те же «закадычные западные друзья» в начале двадцать первого века снова взрастившие террористов «исламского государства» подливают масла в огонь новых конфликтов направленных прежде всего на ослабление России. Всеми силами способствуют братоубийственной войне на Украине, но это тема другого разговора, вернемся в далекий 1979 год.
 

* * *

Решение о вводе войск ВС СССР в Афганистан было принято 12 декабря 1979 года на заседании Политбюро ЦК КПСС, в соответствии с секретным постановлением ЦК КПСС № 176/125 «К положению в „А“», «с целью предупреждения агрессии извне и укрепления южных рубежей дружественным режимом в Афганистане». Решение принималось узким кругом членов Политбюро ЦК КПСС (Ю. В. Андропов, Д. Ф. Устинов, А. А. Громыко и Л. И. Брежнев).

Для достижения этих целей СССР ввёл в Афганистан группу войск, а отряд спецназовцев из числа специальных подразделения КГБ «Вымпел» и «Зенит» провели блестящую операцию «Шторм-333» по устранению от власти Х. Амина.
 

* * *

Чтобы понять истинные причины афганского кризиса, стоит вспомнить историю. В июле 1973 года произошло свержение монархии. Переворот осуществил двоюродный брат короля Муххамед Дауд. Генерал объявил о свержении монархии и назначил себя президентом Республики Афганистан. Свержение монархии проходило при содействии Народно-демократической партии. Был объявлен курс реформ в экономической и социальной сфере. В реальности президент Дауд не проводил реформы, а только уничтожал своих противников, в том числе и лидеров НДПА. Страна катилась в пропасть гражданской войны, репрессии и физическая расправа над неугодными стали нормой.

Противостояние СССР и США послужило толчком к еще более массовому кровопролитию. 27 апреля 1977 года произошла Апрельская (Саурская) революция, организованная военными отрядами страны, НДПА и коммунистами. К власти пришли новые лидеры – Н. М. Тараки, Х. Амин, Б. Кармаль. Они сразу же объявили о проведении антифеодальных и демократических реформ. Афганистан стал Демократической Республикой. Уже через месяц после кровавого свержения правительства Дауда новые политические силы погрязли в конфликтах. Группировки «Хальк» и «Парчам», как и их идеологи, не находили точек соприкосновения между собой. В августе 1978 года происходит полное отстранение «Парчам» от власти. Кармаль вместе со своими единомышленниками выезжает за границу. Еще одна неудача постигла новое правительство – проведение реформ тормозилось оппозицией. Исламистские силы объединяются в партии и движения. В июне в провинциях Бадахшан, Бамиан, Кунар, Пактия и Нангархар начинаются вооруженные выступления против революционной власти. Гражданская война в Афганистане стала  катализатором мощнейшего противостояния СССР и США на долгие годы. Каждая из сверхдержав преследовала свои геополитические интересы.

Америка сделала ставку на исламских фундаменталистов – Исламской партией Афганистана (ИПА) и Исламским обществом Афганистана (ИОА), Г. Хекматьяра и Б. Раббани, щедро осыпая их долларами и тем самым ещё больше разжигая войну. Всё это было максимально спланировано иностранными державами-участниками блока НАТО и некоторыми исламскими государствами. Еще до вторжения советских войск в Афганистан ЦРУ финансировали моджахедов, обустраивали для них тренировочные базы в соседнем Пакистане и снабжали исламистов оружием. В 1979 начало войны в Афганистане, вернее, ввод ограниченного контингента Советской Армии, стал неизбежен.

После успешной операции «Шторм-333» советские войска взяли под контроль все крупные города и индустриальные центры страны. Здесь необходимо отметить, что при непосредственном вводе советских войск в Афганистан крупномасштабных боевых действий не было. Наши войска афганцы встречали с цветами и надеждой на мир, на окончание гражданского противостояния на их земле. Так было в Кундузе и Баграме, так было и в Герате, через который шли колонны 5-й дивизии 40-й армии, в которой я служил. Об этом рассказывали непосредственные участники событий первоначального этапа афганской компании.
 

Из воспоминаний командира 24-го гвардейского танкового полка 5-й мотострелковой дивизии Михаила Федоровича Козлова.

«В три часа утра 28-го от командира дивизии получил приказ на выдвижение к госгранице. Отдав указания своим заместителям и поставив задачу штабу полка, решил, пользуясь своим присутствием невдалеке от Кушки, заскочить домой. Дома оставались жена и маленькая дочь. Как там сложится, что нас ждет впереди, никто не знал.

Кушка была вся в огнях, в окнах домов горел свет, со всех сторон был слышен гул моторов вперемежку с криками людей. В окнах и на балконах стояли матери, жены, дети. Провожали своих близких.

Мы, командиры всех степеней, и малые и большие, ждали, готовились к этому, но до последней минуты не верили, что это может произойти.

Ан, нет, произошло…»
 

Части 5-й дивизии совершили марш по маршруту: Кушка – Герат – перевал Мир-Али – Адраскан – Шинданд. Протяженность марша составила 280 км.

Дивизия выдвигалась по одному маршруту. Колонна главных сил расчленилась по глубине на колонны полков, которые двигались на сокращенных дистанциях. Между частями – 2 км, между батальонами – до 1 км.

Точно в установленное время, к исходу 28 декабря 5-я гвардейская мотострелковая дивизия заняла районы предназначения южнее г. Герат и на аэродроме г. Шинданд. В последующем зона ответственности дивизии расширилась до Кандагара, куда вышел ее 373-й мсп, преобразованный затем в 70-ю омсбр.

Стоит отдать должное командиру дивизии генерал-майору Ю.В. Шаталину, который в ходе этой масштабной операции проявил себя как выдающийся организатор и военачальник. Дивизия вошла в Афганистан без потерь!

Начались военные будни. Маховик внутреннего афганского конфликта, теперь уже с присутствием советских войск, стал раскручиваться с помощью западных спецслужб с новой силой.

Стоит отметить, что советскому восьмидесяти – стотысячному контингенту в Афганистане и правительственным войскам ДРА противостояли, при поддержке США, Великобритании, Пакистана, Саудовской Аравии, Египта, Ирана, Китая, Израиля и других стран, афганские и иностранные моджахеды общей численностью (к 1988 году) более чем 140 тысяч штыков. За девять лет исламисты так и не смогли взять под свой контроль ни один крупный населенный пункт страны, воюя в основном из засад, атакуя военные и гражданские автоколонны, локально нападая на опорные пункты и военные городки наших войск. За девять лет войны было проведено десятки крупных операций по уничтожению баз моджахедов, которые вошли в учебники по военному искусству и за всем этим стоял наш советский, русский солдат! Войны не бывает без потерь, и я ниже расскажу о нескольких эпизодах этой войны, расскажу о героях Афгана, которые сложили свои головы, честно выполняя свой солдатский долг, защищая южные рубежи нашей Родины.
 

Генерал-полковник Б.В. Громов, последний командующий 40-ой армией (руководил выводом войск из Афганистана), в своей книге «Ограниченный контингент» высказал такое мнение относительно победы или поражения Советской Армии в Афганистане:

«Я глубоко убежден: не существует оснований для утверждения о том, что 40-я армия потерпела поражение, равно как и о том, что мы одержали военную победу в Афганистане. Советские войска в конце 1979 года беспрепятственно вошли в страну, выполнили – в отличие от американцев во Вьетнаме – свои задачи и организованно вернулись на Родину.

Перед 40-й армией стояло несколько основных задач. В первую очередь мы должны были оказать помощь правительству Афганистана в урегулировании внутриполитической ситуации. В основном эта помощь заключалась в борьбе с вооруженными отрядами оппозиции. Кроме того, присутствие значительного воинского контингента в Афганистане должно было предотвратить агрессию извне. Эти задачи личным составом 40-й армии были выполнены полностью.

Перед Ограниченным контингентом никто и никогда не ставил задачу одержать военную победу в Афганистане. Все боевые действия, которые 40-й армии приходилось вести с 1980 года и практически до последних дней нашего пребывания в стране, носили либо упреждающий, либо ответный характер. Совместно с правительственными войсками мы проводили войсковые операции только для того, чтобы исключить нападения на наши гарнизоны, аэродромы, автомобильные колонны и коммуникации, которые использовались для перевозки грузов…

Если в качестве основного противника Ограниченного контингента рассматривать вооруженные отряды оппозиции, то различие между нами заключается в том, что 40-я армия делала то, что считала нужным, а душманы – лишь то, что могли…»
 

* * *

В одном ряду с частями 40-й армии воевали и наши доблестные пограничники. Среди моих друзей немало воинов в зеленых фуражках, о многих я написал в своих очерках и рассказах. Но сейчас, в канун очередной даты начала афганской компании, мне особенно хочется вспомнить о том времени, когда я работал, готовил к печати Книгу Памяти «Афганская Голгофа».

161 человек уроженцев Луганской области погибли на этой войне, среди них: десантники, танкисты, водители, пограничники, среди них был и прапорщик, радиоразведчик, Сергей Клименко, о котором я написал небольшой очерк. Книга вышла в свет в 1995 году. Прошло больше пятнадцати лет. В 2011 году работая над очередным материалом об афганской войне, я встретился с пограничником Николаем Левковичем, инструктором служебных собак. Эта встреча была особенной, потому что открылась новая страница в судьбе, открылись новые детали подвига, Сергея Клименко, который погиб практически на самом выводе советских войск из Афганистана. Николай Левкович участвовал в тех трагических событиях января 1989 года, был в тех местах, где совершил свой огненный полет МИ-8 с бортовым номером 86.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолженеие)

Об отважном пограничнике вышел большой материал в луганской газете «Шахтерский маяк», где рассказано об увлекательной работе инструкторов служебных собак и о судьбе героя-пограничника, но всё так переплелось, что я приведу эти очерки полностью.
 

Из Книги Памяти Луганской области «Афганская Голгофа»:
 

КЛИМЕНКО СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ

родился 22 июля 1957 года в селе Николаевка

Попаснянского района Луганской области.

Прапорщик. Погиб 19 января 1989 года.

Награжден орденом Красного Знамени (посмертно).

 

И МЕРТВЫЕ СТАЛИ ТОВАРОМ...
 

Заканчивалась афганская война, колонны советских войск шли на север.

...Бездонное афганское небо. МИ-8, бортовой номер 86, и вертолет прикрытия шли заданным курсом. Сергей Клименко внимательно слушал эфир, «колдуя» над пеленгатором, рядом сидел переводчик. Разведчики вышли в заданный район и обнаружили скопление душманов, о чем тут же доложили командованию. Это было 19 января 1989 года.

Вспоминает мама Сергея, Мария Калиновна:

«Сережа рос очень спокойным смышленым мальчиком. Бывало, говорю ему: «Сережа, да оставь ты хоть ненадолго эти книги, пойди погуляй», а он в ответ: «Успею еще...». Учился в школе хорошо, увлекался радиотехникой. Позже закончил школу ДОСААФ. Все эти знания пригодились в дальнейшем. После срочной службы на границе он закончил школу прапорщиков и был направлен в г. Душанбе. Здесь, на территории воинской части, прапорщик Клименко посадил сад, ставший гордостью солдат и офицеров. Как было прекрасно попасть в цветущие объятия деревьев и отдохнуть после трудной и опасной работы. А работа Сергея была по-настоящему опасна. С 1979 года и до последних дней своей жизни он находился в отряде специального назначения, неоднократно пересекал границу Афганистана для ведения радиоразведки. Но об этом мало кто знал из родных, только когда Сергей приезжал из командировок домой, уставший и морально, и физически, можно было понять, что это была за работа. А работа была адской: в тылу душманов с переносной радиостанцией в горах и пустынях, в огне и холоде. Почти десять лет в разведке особого назначения, такое трудно укладывается в голове. Десять лет войны...

Огненные пунктиры трассирующих крупнокалиберных пуль рассекли небо. Вертолеты сделали разворот и ушли в безопасную зону. С земли, с командного пункта, последовал новый приказ – еще раз проверить указанную местность. Экипаж выполнил и эту задачу. Стало более чем ясно: огромная банда готовит нападение на дороге, где почти беспрерывным потоком идут советские колонны. Вертолеты чудом во второй раз вышли из опасной зоны, передавая данные разведки, но командованию и эта информация показалась недостаточной, и с земли дается новое задание – лететь в третий раз по тому же маршруту. И, словно испытывая судьбу, вертолеты делают новый разворот. Облачное свинцовое небо встретило разведчиков. Они подлетали к месту скопления душманов. И вдруг командир услышал удар по машине. Вертолет стал терять управление, командир экипажа дал команду по внутренней связи – покинуть борт, но связь уже была повреждена, вертолет падал. Молодой офицер, выполняя команду командира, немедленно покинул машину, выпрыгнул с парашютом, но зацепился стропами за падающий вертолет. Он так и упал с ним на землю. Бортовой техник побежал в грузовой отсек, где был Сергей и офицер-переводчик, они продолжали работать на радиоаппаратуре. Командир экипажа не дождался возвращения бортового механика, внутренняя связь не работала, выпрыгнул с вертолета.

Горы еще долго разносили эхо гулких разрывов бомб, отпевая реквием по погибшему борту № 86. А по бетонке двигались советские колонны на север, домой.

Тела погибших не отдавали трое суток, потом, на четвертые сутки, после переговоров со старейшинами моджахедов, тела передали завернутыми в красный бархат. И мертвые стали товаром... По договору за тела советских разведчиков командование части отдало душманам новый автомобиль ГАЗ-66. Вот такая война...

В воинской части был проведен траурный митинг, друзья, родные прощались с боевым экипажем МИ-8. До окончания этой долгой войны оставались считанные дни...

 

* * *

Прежде чем рассказать о Николае Ливковиче ещё несколько слов непосредственно о героическом полете наших вертолетчиков 19 января 1989 года. Может быть, где-то будут повторения в описании этих событий, но мне кажется, для полной картины этого крещенского дня 19 января будет уместным привести выдержки из листовки, отпечатанной в дни, когда последние колонны советских войск покидали землю Афганистана и очерка полковника Е. Бессчетнова «Час мужества».
 

Из листовки:

«Шли парой, как всегда. Первый борт пилотировал капитан Ильгиз Шарипов, второй – его друг капитан Валерий Попков. В толще облаков, закрывающих землю, неожиданно показалось «окно». Выскочили из облачности.

И вдруг шариповский борт вспыхнул. Позже станет известно, что вертолет был сбит «стингером», а тогда все увидели, как объятая пламенем машина, заваливаясь на правый бок, резко пошла вниз.

Шарипов с залитым кровью лицом (посекло осколками стекла) пытался вырвать машину из пике, но искалеченный вертолет не слушался. В грузовом отсеке ревел огонь. Командир еще не знал, что весь экипаж погиб, и что выбросившийся с парашютом борттехник слишком рано раскрыл купол и попал под лопасти несущего винта…

Сообразив, что ничего уже нельзя сделать, Шарипов вниз головой вывалился из кабины. Бывший десантник, он пошел на затяжной прыжок. Во-первых, чтобы его не догнал падающий вертолет, а во-вторых: медленно спускающийся парашютист – слишком хорошая мишень для душманов. Они уже бежали к нему, их было несколько десятков. Четыреста метров, триста. Достав пистолет, Шарипов приготовился принять последний бой. В это время над его головой проревел вертолет Попкова. Валерий быстро и точно оценил обстановку. Опыт трех тысяч боевых вылетов подсказал ему единственно верное решение: атаковать, а потом, воспользовавшись замешательством банды, подобрать друга. Дымные стрелы НУРСов понеслись навстречу моджахедам. И тут же машина Попкова пошла на снижение. Опомнившись, бандиты открыли яростный огонь, но пули не задели никого, и это было похоже на чудо. Потом, уже на базовом аэродроме, техническая комиссия насчитала в вертолете Попкова двадцать одну пробоину. Одна пуля застряла в аппаратуре пилотской кабины как раз напротив головы Валерия.
 

ЧАС МУЖЕСТВА

Журнал «Авиация и космонавтика», № 9, 1989 г. (печатается с сокращениями)
 

Случилось это за несколько дней до полного вывода советских войск из Афганистана. Пара вертолетов Ми-8 поднялась в небо на разведку. Капитан Валерий Попков, шедший ведомым у капитана Ильгиза Шарипова, четко выдерживал свое место в строю. Над землей стелилась сизая дымка; горы, вонзаясь вершинами в сплошную пелену облаков, как бы поддерживали их на своих плечах. Впрочем, погода вполне устраивала экипажи: не мешала выполнению поставленной задачи, зато давала шанс обезопасить себя от душманских ракет на маршруте.

Вслед за ведущим Попков пробил облачность вверх, и пара с полчаса двигалась над горами.

– Внимание! Подходим к цели, – предупредил Шарипов и повел вертолет на снижение.

Немного приотстав от него, маневр повторил Попков.

Когда экипажи вышли под нижнюю кромку облаков, они, используя бортовые средства, тотчас приступили к выполнению задания. Довольно быстро определили место нахождения банды, по радио передали на аэродром её координаты. «Отлично. Скоро сюда придет звено боевых вертолетов – и «духам» не сдобровать», – отметил про себя Попков. Он хорошо представлял, что будет твориться на земле, когда по бандитам, сосредоточившимся для обстрела выводимых советских войск, ударят залпы реактивных снарядов.

Между тем пара Ми-8 сделала плавный разворот вправо и, войдя с набором высоты в облака, взяла курс в сторону аэродрома. Казалось, самое трудное позади. Оставалось пройти за облаками обратным маршрутом и совершить посадку. Вроде бы уже ничто им не угрожает. Но именно тут и случилось то, чего экипажи опасались.

На пути неожиданно открылся большой разрыв в облаках. Попков, поминутно бросавший взгляд вперед, вдруг увидел: вертолет ведущего вздрогнул от удара, и тотчас оделся пламенем. По инерции секунд пять двигался прямо, потом начал заваливаться и круто понесся вниз. Шарипов успел лишь доложить:

– Борт   0-86… Пожар правого двигателя, – и на этом связь с ним оборвалась.

«Подбит» – обдало Попкова холодом от этого сообщения. Догадался: видимо, душманы по звуку определили, что в небе идут вертолеты. И ждали их. Как только ведущий показался в разрыве облаков, не медля, пустили по нему ракету «Стингер». И поразили.

Валерий Филиппович сразу доложил на командный пункт:

– 86-й горит. Падает в район Ханабада.

Чтобы не потерять из виду вертолет Шарипова, он, пренебрегая опасностью (ведь душманы могут ударить ракетой и по нему), лег в глубокий вираж и с разворота по крутой спирали устремился вниз, к земле.

Из горящего вертолета кто-то выпрыгнул. Потом еще и еще. Над ними раскрылись купола парашютов. Но куда люди опустились, Попков не успел заметить, так как выполнял еще разворот. Зато видел, как горящая машина, упав на пригорок, выбросила вверх пучок огня.  Завершив разворот, Валерий Филиппович повел вертолет на посадку. Возле арыка на земле заметил яркий оранжевый купол. Сюда уже бежали мятежники, ведя на ходу огонь. Попков чуть довернул в сторону и ударил реактивными снарядами, а борттехник капитан Рафаил Гильмидинов, припав к пулемету, посылал через открытый блистер короткие очереди, не давая душманам возможности продвигаться вперед.

– Командир, это, кажется, Шарипов, – указывая в сторону парашютиста, в возбуждении произнес правый летчик старший лейтенант Александр Рыжков.

Попков не ответил ему – настолько был захвачен боем. Да, бывший десантник капитан Шарипов, позднее других покинувший машину, кажется, спасся. А что с его правым летчиком борттехником старшим лейтенантом Александром Щеняевым, с теми, кто, кроме них, находился на борту? Как бы хотелось, чтобы они уцелели!

Выровняв круто снижавшуюся машину, он начал подтягивать ее, чтобы сесть поближе к Шарипову, который продолжал бежать вдоль арыка. Казалось, он не слышал звука приближающего вертолета. Только когда Попков приземлился впереди него, он как бы опомнился, пришел в себя.

В момент посадки Валерий Филиппович почувствовал в кабине острый запах керосина. «Обстреляли, сволочи, – подумал он о душманах. – Повредили вертолет. Где-то задело топливопровод». Он сознавал, что в любой момент на машине может возникнуть пожар, однако не было времени думать о своей безопасности: надо действовать.

– Всем спасать Шарипова и его экипаж! – распорядился он.

Как только коснулись колесами земли, капитан Гильмидинов, а также находившиеся на борту майор Сергей Шустиков и прапорщик Эрадж Курбанов, выполняя команду, тотчас выскочили из грузовой кабины и ударили из автоматов по приближающимся душманам. Гильмидинов, подхватив Шарипова, помог ему подняться в вертолет, затем вернулся к Шустикову и Курбанову.

Может быть, для них было лучше тоже вернуться в машину и подлететь до горящего вертолета, но они, охваченные азартом боя, продолжая отстреливаться, втроем бросились по склону вверх, на пригорок, туда, где трепетали языки пламени. Надеялись прикрыть остальных членов экипажа.

До упавшего вертолета было метров триста. Капитан Попков, оторвав машину от земли, почти на висении двинулся следом за ними. Надо было убедиться, что стало с людьми.

Тут мятежники чуть ли не со всех сторон принялись бить из гранатометов по низко летевшему вертолету. Попков чувствовал, что со своим Ми-8 он для них как живая мишень. Гранаты рвались в непосредственной близости. Взрыв прогрохочет то впереди, то справа, то слева, и машину подкидывает, как пушинку, ставит то на «рога», то на хвост. Слышно было, как по обшивке щелкают пули и осколки. Казалось, еще миг – и их здесь накроют. Но группа в составе Шустикова, Гильмидинова и Курбанова, продвигаясь вперед, обстреливала мятежников и мешала им метко прицелиться. Из грузовой кабины работал пулемет, посылал очередь за очередью туда, где появлялись вспышки душманских выстрелов. Хотя гранаты рвались близко, душманам так и не удалось подбить вертолет.

Попков подлетел к горевшей командирской машине. Тут – никаких признаков жизни. А пламя яростно пожирает облитый горючим металл. Между тем душманы перенесли огонь на пригорок. Обстрел даже усилился. Чтобы не оказаться сбитым, Попков маневрировал: то поднимал машину, то опускал, уходил то в одну, то в другую сторону. Развернувшись с зависания, все же опустился на вершину холма. Подбежавшие сюда Шустиков, Гильмидинов и Курбанов, продолжая отстреливаться, быстро обследовали все вокруг, затем, прикрывая огнем автоматов друг друга, поднялись в вертолет. Последним забрался Шустиков.

– Командир, тут нет никого в живых, – прокричал Гильмидинов, шагнув в пилотскую кабину. – Уходим, а то собьют.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Попков кивнул в знак согласия и, выбрав всю мощность двигателей, бросил вертолет с холма вниз. А мятежники по склону уже взбирались наверх. И он прошелся над ними низко-низко, давя их колесами. Знал: кто уцелел, наверняка, ударит вслед, такая у них манера. Стремясь увернуться от удара, энергично водил ручкой управления туда и сюда: маневрировал, менял линию пути.

Наконец набрал необходимую скорость и круто пошел с набором высоты. Все, они уже в безопасности. Только теперь у Попкова появилась возможность более подробно доложить обстановку на командный пункт. Сообщил, что забрал командира экипажа, что остальные, судя по всему, погибли, указал место падения сбитого вертолета.

– А как у вас?

– Машину сильно поклевали. Задет топливопровод, но вовремя перекрыли группу баков. Жизненно важные органы, кажется, не задеты. Приборы показывают: силовая установка работает нормально. Надеемся свои ходом добраться до базы.

– Добро, возвращайтесь на «точку». Вам на смену идет пара транспортных вертолетов и звено боевых. Когда встречная группа подходила к заданному району, Попков связался с ведущим пары Ми-8 майором Михаилом Зубко и предупредил его:

– Имейте ввиду: огневое воздействие там со всех сторон. У «духов» гранатометы и стрелковое оружие. Не исключено применение ракет.

– Понял. Не беспокойся. Отработаем как надо, – заверил его Зубко, выступавший в роли старшего группы.

Как позднее узнал Попков, при подходе к цели звено Ми-24 по команде ведущего вначале нанесло сильный огневой удар по скоплениям душманов, затем под его прикрытием пара майора Зубко совершила посадку вблизи догоравшего вертолета. К сожалению, пришлось убедиться, что действительно, кроме капитана Шарипова, никто не уцелел. Остальных членов экипажа душманы поразили в воздухе, при снижении, а их тела забрали с собой…

На аэродроме возвращения Попкова все ждали с большим нетерпением. Первыми Валерий Филиппович увидел на стоянке командира эскадрильи майора Сергея Болгова, командира отряда майора Виктора Еремина, инженера эскадрильи Ивана Голышева. Чувствовалось, люди переживали. Волновались за них. И когда вышли из машины, их окружили плотным кольцом. Всех потрясла беда. Что произошло в полете, как? Начались расспросы, расспросы…

Командование, выяснив все обстоятельства дела, выступило с ходатайством о представлении Попкова В.Ф. к званию Героя Советского Союза.
 

Виражи судьбы офицера пограничника

Николай Левкович родился в городе Лутугино Луганской области, после окончания средней школы работал автослесарем и в 1976 году был призван в ряды Советской Армии. Не знал тогда Николай, что воинская служба свяжет его судьбу на долгие десятилетия с армией, но все по порядку.

Николай Левкович в 1976 году попадает в учебное подразделение пограничных войск Туркистанского военного округа и осваивает одну из самых важных профессий на границе инструктора службы собак. Пять месяцев в городе Душанбе Николай постигает премудрости общения с четвероногими друзьями пограничников. Не секрет, что львиная доля успеха в поиске и задержании нарушителей государственной границы пригодится на пограничника с собакой. Все мы с детства знаем по художественным фильмам о пограничниках с такими знаменитыми овчарками как Джульбарс, Алый и других.

– Основные задачи пограничной службы – охранять государственную границу и способствовать борьбе с организованной преступностью, контрабандой и т.д. Наравне с пограничниками службу на рубежах страны несут и собаки, – говорит Николай Левкович. – Строго говоря, ни одна служба не нуждается в собаках так, как пограничная. Здесь незаменим их нюх – и для задержания нарушителей, контрабандистов и для поиска наркотиков, оружия и взрывчатых веществ. Каждая собака имеет свою специализацию. Кто-то ищет наркотики, кто-то – оружие или взрывчатку. Работа пса зависит от его размеров. Легковые машины исследуют спаниели, а для грузовых авто подойдут и овчарки. И все же чаще на границе несут службу собаки крупной породы, обычно это немецкие или восточно-европейские овчарки: размеры пса – дополнительное психологическое воздействие на нарушителя. Крупное животное не только вселяет страх, ему проще задержать человека. Однако выдрессировано животное так, что действовать начнет только по команде. Кстати, часто служебные собаки – это домашние питомцы пограничников, соответственно, и «сработанность» у пары собака-человек намного выше.

Я влюбился в свою профессию и поэтому написал рапорт для поступления в пограничное военное училище. Получив профессию офицера-кинолога, в 1983 году молодым лейтенантом был направлен в резерв округа в город Сортавала, Карелия.
 

Один из самых запоминающихся эпизодов службы в Карелии Николай описывает так: «Нас подняли по тревоге, резерв округа поднимают только в экстренных случаях, около трехсот пограничников с собаками были задействованы в этой операции вытеснения перебежчика от государственной границы с Финляндией. Нас на машинах Газ-66 вывезли в район Выборга и, затем, мы несколько десятков километров по карельской тайге выдавливали нарушителя на наши заслоны. Операция продолжалась более двух суток и была успешно завершена. Кто-то пробивал дырочки под ордена, а кто-то просто гладил своих четвероногих помощников, без которых нарушитель не был бы пойман».

Еще несколько слов о служебных собаках.

Перед тем, как попасть на границу, собаки сдают специальные экзамены. Если пес получил неудовлетворительный балл, ему дается шанс продолжить учебу. Впрочем, бывает и так, что животное признается вовсе не годным к службе. У собак, как и у всех живых существ, могут быть проблемы со здоровьем и даже психологическая неустойчивость – пограничных псов проверяют и на это.

Жизнь пограничной собаки подчинена строгому расписанию. Четко определены количество и частота приемов пищи, порядок выхода на службу. В среднем животное служит восемь-девять лет.

Служебные собаки на границе по своей основной задаче разделяются на две группы: специальные и поисковые. Поисковые задерживают людей, а специальные псы ищут наркотики, оружие, взрывчатку.

Поиск опасных веществ для пограничной собаки сродни игре. На тренировках кинологи используют так называемые закладки – это заменители наркотиков в специальной упаковке, которые животное воспринимает как игрушку.

Нос собаки-пограничника чувствителен настолько, что позволяет учуять молекулу заданного вещества в литре воздуха. Кстати, контрабандисты могут пытаться забивать запах специальными веществами. Животное в этом случае начинается нервничать, а это уже сигнал искать как можно тщательнее.

Кроме того, пограничного пса учат не реагировать на выстрелы, преодолевать любые препятствия, пробегать большие расстояния и слушаться только своего хозяина. При виде врага, или даже более крупного животного, они не теряют самообладания.

Настоящей легендой для советских мальчишек в свое время был следопыт Никита Карацупа, который благодаря своей собаке за время службы задержал 338 нарушителей границы. Его первым щенком стал полукровка Ингус, впоследствии эту кличку он давал всем своим псам.

Служебных собак у нас всегда любили. Стоит только вспомнить фильм «Джульбарс» 1935 года о противостоянии пограничников и отважной немецкой овчарки Джульбарс банде, возглавляемой бывшим баем. Еще один советский фильм – «Пограничный пес Алый» 1979 года. Немало памятников установлено четвероногим охранникам границы. Пожалуй, самый известный – памятник пограничнику с собакой в Москве на станции метро «Площадь Революции». Нос и лапы пса отполированы до блеска множеством рук. Согласно поверью, если потереть псу нос – тогда непременно придет к человеку удача.

В историю Великой Отечественной войны вписаны славные страницы, связанные с подвигами наших солдат с собаками, вот только один из них.
 

В конце июля 1941 года Отдельная Коломыйская пограничная комендатура, отступая с боями на восток, прикрывала отход штабных частей командования Уманской армейской группировки. В селе Легедзино находились штабы 8-ого стрелкового корпуса генерал-майора Михаила Снегова и 16-й танковой дивизии. Штаб 8-го стрелкового корпуса прикрывали три роты особой Коломыйской погранзаставы, которыми командовал майор Филиппов. Пограничная комендатура была усилена школой служебного собаководства в составе 25 кинологов и 150 служебных собак, которые принадлежали пограничному отряду Коломыйской комендатуры и Львовской пограншколе служебного собаководства.

30 июля 1941 года полк «Лейбштандарт Адольф Гитлер» атаковал село Легедзино. Атаку отражали 500 пограничников. Во время этого боя пограничный отряд уничтожил много живой силы противника и 17 танков. Но силы оказались неравными, закончились боеприпасы. Последним резервом обороняющихся был кинологический отряд со 150 служебными собаками. Когда на поле боя осталось несколько живых пограничников, на врага выпустили 150 служебных овчарок, после чего немецкое наступление было остановлено на этом участке фронта почти на два дня.

В этом бою погибли все пограничники. Уцелевшие собаки были расстреляны после сражения немецкими солдатами. Местные жители захоронили погибших пограничников и их собак в братской могиле на месте боя. В 1955 году останки пограничников и собак были перезахоронены возле сельской школы, где сегодня находится братская могила. На окраине села возле трассы Золотоноша – Умань, где произошёл этот бой, 9 мая 2003 года был открыт памятник героям-пограничникам и их служебным собакам.
 

За шесть лет службы в Карелии офицер-кинолог Николай Левкович подготовил более 650 пограничников собаководов. В конце 1988 года он собирается в отпуск, но не знал тогда Николай, что судьба сделает новый свой вираж. В их часть пришло предписание направить опытного офицера пограничника для формирования особой группы подвоза и направить его на таджико-афганскую границу. Так для Николая началась афганская война.

Это были последние месяцы войны. 40-я армия выходила из кровавой мясорубки, выходили и мото-маневренные группы пограничников из своих зон ответственности. Дни и ночи колоны особой группы подвоза курсировали от советской границы в глубь Афганистана, подвозили боеприпасы, продовольствие, топливо для боевых подразделений пограничников, вертолетчиков, артиллеристов, ракетчиков, назад вывозили имущество. Постоянное напряжение, связанное с опасностью нападения на колону, отнимало много сил у отважных пограничников, но чувство долга и ответственности всегда толкало вперед, поставленная задача должна быть выполнена.

– Так, в один из январских дней, практически на наших глазах разыгралась воздушная трагедия, – говорит Николай Георгиевич, – наши вертолеты, выполняя боевое задание в районе Ханабада, попали под обстрел зенитных комплексов «Стингер». Один наш вертолет был сбит, загорелся и упал на землю, взорвался, а второй отсекая огнем моджахедов, кружил над местом падения нашей машины, затем сел и забрал на борт оставшегося в живых вертолетчика. Кто знает, если не летчики, что осталось бы от нашей колоны. Как потом выяснилось, в окрестностях Ханабада была сосредоточена очень большая группировка душманов. После того как разыгралась в небе трагедия, все близ лежащие кишлаки, практически в течении двух суток утюжила авиация, артиллерия и ракетные установки «Град». Наша отдельная автогруппа сделала несколько рейсов по подвозу ракетных зарядов для «Градов», земля дрожала от взрывов…
 

Вот как описана в истории Афганской войны воздушная трагедия в небе над Ханабадом.

«19 января 1989 г. при выполнении боевой задачи по радиотехнической разведке противника в районе города Ханабада  днем в сложных метеоусловиях на высоте 700 м над рельефом местности зенитной управляемой ракетой «Стингер» был сбит вертолет Ми-8 Душанбинского авиаполка, командир экипажа капитан Шарипов Ильяз Карибуллович. Получив сильный удар в правый борт, вертолет стал неуправляем и с правым креном и с пикированием пошел к земле. Попытки экипажа выровнять машину успеха не имели, поэтому командир экипажа дал команду: «Всем покинуть вертолет». Бортовой техник старший лейтенант Щеняев Александр Петрович первым покинул вертолет через входную дверь, но слишком рано раскрыл парашют, зацепился куполом за ферму спецподвески, попал под лопасти несущего винта и погиб. Старший летчик-штурман старший лейтенант Бариев Ильфат Мидехатович после команды на покидание вертолета вышел в общую кабину, но выпрыгнуть с парашютом не смог, так как вертолет уже был в крутом пике и накренен на правый бок, а входная дверь на вертолете Ми-8 находится с левой стороны.

Поняв, что ничего уже нельзя сделать и, думая, что все остальные уже выпрыгнули через заднюю дверь, капитан И.К. Шарипов на высоте около 300 м вниз головой вывалился из вертолета через левую сдвижную дверь экипажа. Бывший десантник, он пошел на затяжной прыжок: во-первых, чтобы не догнал падающий вертолет, во-вторых, медленно спускающийся парашют слишком хорошая цель для бандитов. Удачно приземлившись на окраину кишлака Кохнакола, И.К. Шарипов видел, как совсем рядом его вертолет ударился об землю и взорвался, а также увидел бегущих к нему бандитов. Их было человек 80, и бежать им осталось 300-400 м.

При взрыве вертолета кроме старшего летчика-штурмана старшего лейтенанта И.М. Бариева и бортового техника старшего лейтенанта А.П. Щеняева также погибли: старший воздушный оператор старший лейтенант Долгарев Виктор Иванович, старший бортовой механик-оператор старший прапорщик Залетдинов Исмагил Сахапович и старший бортовой механик-оператор старший прапорщик Клименко Сергей Павлович. Это были последние потери летного состава авиации в афганской войне.

Капитан И.К. Шарипов освободился от парашюта, вынул пистолет, запасную обойму и приготовился принять неравный бой. И в это время он услышал, как над головой с ревом прошел вертолет ведомого капитана Попкова Валерия Филипповича. В состав его экипажа входили: старший летчик-штурман капитан Рыжов Александр Альевич, бортовой техник капитан Гильмидинов Рафаил Дахидович, бортовой механик прапорщик Дудник Александр Григорьевич, старший воздушный оператор майор Шустиков Сергей Сергеевич, старшие бортовые механики-операторы прапорщики Курбанов Эрадж Курбанович и Макаренко Сергей Николаевич.

Капитан В.Ф. Попков мгновенно и точно оценил обстановку. Он видел прыжок Шарипова, его приземление, бегущую к нему группу бандитов и взрыв упавшего вертолета. Семилетний боевой опыт подсказал единственно верное решение: атаковать, а потом, воспользовавшись замешательством противника, подобрать Шарипова. Вертолет развернулся, лег на боевой курс, и вскоре огненно-дымные стрелы НУРСов понеслись навстречу врагу. Один боевой заход, второй, третий… и бандиты залегли. Попков приземлился между горящей машиной Шарипова и бегущим к нему парашютистом. Из вертолета выскочили пять вооруженных автоматами человек: трое побежали к сбитому и горящему вертолету, а двое автоматным огнем прикрыли отход Шарипова. Он добежал до вертолета и тоже вооружился автоматом.

К этому времени бандиты уже опомнились и поливали огнем и вертолет Попкова, и всех кого видели около сбитой ими и горящей машины Шарипова… Нервы командира были на пределе. Наконец вернулись Шустиков и Курбанов, последним вскочил в вертолет бортовой техник Гильмидинов и доложили, что помогать во взорвавшемся вертолете уже некому. Капитан Попков под огнем противника произвел взлет и взял курс на свой аэродром, а вслед ему еще долго неслись очереди озлобленных бандитов, но пули чудом не задели никого.

После благополучного возвращения на базу в корпусе и несущем винте вертолета капитана В.Ф. Попкова насчитали 21 пробоину. Одна из пуль разбила приборы пилотской кабины вертолета как раз напротив головы командира. Но и после этого боевого вылета были еще полеты по эвакуации погибшего экипажа.

За мужество и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи Республике Афганистан, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 21 апреля 1989г. присвоил В.Ф. Попкову звание «Герой Советского Союза» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая звезда». Члены его экипажа были награждены боевыми орденами: капитан Р.Д. Гильмидинов орденом Ленина, майор С.С. Шустиков и капитан А.А. Рыжов орденами Красного Знамени, прапорщики А.Г. Дудник, Э.К. Курбанов и С.Н. Макаренко орденами Красной Звезды».

Несправедливо обошлись со спасенным капитаном Шариповым, которому в вину ставили то, что он остался жив, а экипаж погиб, но это совсем другая история…
 

15 февраля 1989 года были выведены советские войска из Афганистана, командующий 40-й армией генерал Борис Громов на весь мир заявил на мосту через Амударью, что афганская война завершена и за его спиной больнее нет наших солдат. Но пограничники, в том числе и Николай Левкович, еще почти год курсировали через границу Афганистана, выполняя поставленные перед ними военные задачи.

Еще во время учебы в пограничном училище в Алма-Ате Николай Левкович женился, и тогда в далеком 1989 году дома ждала любимая жена Руфия и двое детей, сын Ярослав и дочь Ольга. Николай после своей длительной афганской командировки ехал с приподнятым настроением, на его груди блестела медаль «За боевые заслуги». После радостной встречи и отпуска, капитан-кинолог Николай Георгиевич Левкович продолжил службу в пограничных войсках.

О своей воинской службе говорит так: «Служба была хорошая, люди разные, я не о чем не жалею, как говорил один из моих наставников еще в пограничном училище, прежде всего, нужно быть человеком с большой буквы, а потом уже офицером».
 

* * *

Сколько же всё-таки судеб сплела в единый узел афганская война! И этот узел нашей истории в единой, неразрывной цепи событий, за которыми героическое прошлое нашего народа, народа победителя, народа с несгибаемой волей и открытой, огромной душой. Будущим поколениям есть с кого брать пример. Мы гордимся, что рядом с нами жили и живут такие люди, герои.

На том стояла и стоит Русская земля!

Владимир Казмин

http://www.voskres.ru/army/publicist/kazmin14.htm