Галиция. Трагическая история

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Если в землях прежнего Великого княжества Литовского католики (что, как  отмечалось, означало их польскую самоидентичность) составляли хоть господствующее, но все же подавляющее меньшинство населения, то в Галиции ситуацию была значительно трагичнее. Здесь не было не казачества, ни близости Московского рубежа, ни даже степи, где могли укрыться недовольные, и поэтому всякое сопротивление религиозной и этнической ассимиляции было во много раз более трудным делом. И при этом полонизация началась здесь на три века раньше, чем в землях Великого княжества Литовского. И нельзя не восхититься тому обстоятельству, что Галиция в таких неблагоприятных условиях смогла сохранить свой восточнославянский характер. Другое дело, что века польско-католического господства наложили неизгладимый отпечаток на все стороны жизни галичан, что сказывается и в XXI веке.

Полонизация Галичины началась сразу после покорения края Казимиром III. Показательно, что хотя колонисты с католического Запада прибывали в Галицкое княжество еще за столетие до этого, при Данииле, но во Львове при занятии его поляками в 1349 году еще не было ни одного католического храма, в котором бы Казимир III смог бы устроить благодарственный молебен по случаю своей победы. Но сразу после покорения Галичины сюда двинулись католические миссионеры. Уже в 1367 году при Казимире III было создано  католическое архиепископство в Галиче (в дальнейшем перенесенное во Львов), причем потребность архиепископства объяснялась не удовлетворением духовных нужд малочисленных на тот момент католиков, а стремлением к распространению католицизма. Католические деятели могли похвастаться определенными успехами. Многие бояре оказались «совращены» в латинство, что, впрочем, объяснялось вполне земными причинами в виде желания заполучить привилегии польского панства. И уже в XV веке произошло окатоличивание практически всей местной русской аристократии. Гордые боярские роды Кердеевичей, Ходоровских, Цебровских с многовековой родословной, влились в ряды польской знати.

Города с инонациональным населением окатоличились и ополячились значительно позднее аристократов. Только к концу XVII века города стали польскоязычными. Немецкое и армянское население окончательно влилось в число местных поляков. Разбогатевшие горожане нередко приобретали имения в деревне и превращались в шляхту. Так, богатое семейство Штехеров из Львова, приобретя село Малые Винники, превратилось в шляхтичей Винницких.

 Евреи продолжали исповедовать иудаизм и пользоваться в быту языком идиш.

Русины, жившие в городах, занимали самую низкую социальную позицию, Современные украинские историки обычно приходят в экстаз, когда пишут про то, что города Галиции  имели полное самоуправление на основании Магдебургского права. Однако они склонны умалчивать, что, в отличие от городов Великого княжества Литовского, (где католиков было мало, и городские свободы распространялись на всех свободных горожан), в Галиции городскими свободами пользовались только католики. Иначе говоря, русин (как и армянин, и еврей) мог стать полноправным горожанином только сменив веру.  Так, в уставе цеха львовских ювелиров говорилось, что: «львовские ювелиры не должны между собой ни терпеть, ни принимать ни одного мастера - еретика или  схизматика, лишь католиков, разве что какой-то еретик из русин или армян соединился бы с римской Церковью»[iv]. Интересно, что некоторые польские короли предпринимали меры по прекращению дискриминации православных, заботясь о политической стабильности, но все благие пожелания королей саботировались католической верхушкой цехов.  Понятно, что постепенно все больше и больше русин принимали католичество, вливаясь в ряды привилегированного городского слоя.

В период Хмельнитчины два раза (в 1648 и 1655 гг.) Львов дважды осаждал Богдан Хмельницкий. Однако львовское бюргерство совсем не симпатизировало мятежным «селюкам». Правда, и воевать бюргеры не хотели, поэтому Хмельницкий, взяв со Львова большую контрибуцию, удалился. Как видим, уже тогда существовала огромная разница между инонациональным городом и сельским населением края. Подобное положение просуществует до середины XX столетия.

Упадок экономики и, соответственно, городской жизни в Польше в конце XVII и почти всего XVIII веков привел, парадоксальным образом, к окончательной полонизации городов Галиции, поскольку в приток новых жителей из деревни, который происходил бы в случае экономического развития, увеличил бы долю русин, что открыло бы возможность к рерусификации городов. Но застой городской жизни привел к закостенению и социальной, и этнической структуры населения галицийских городов.  На протяжении трех веков, вплоть до конца XIX столетия, города Галиции представляли собой еврейские местечки с вкраплением польскоязычного католического населения.

Сопротивление русинских крестьян, испытывавших жесточайший социальный гнет, наряду с национальным и религиозным, носило характер вооруженного разбоя. Уже в 1550-х гг. упоминаются действовавшие в Карпатских горах  «опришки» - благородные разбойники, защищающие народ. Центром опришковства было Покутье - горная местность между реками Прут и Черемош, на стыке границ тогдашних Польши, Молдавии и Валахии, ныне - Коломыйский район Ивано-Франковской области.  Опришки действовали вплоть до конца XVIII столетия, то есть три века! (Впрочем, отдельные группы опришков существовали еще в первой четверти XIX века). Подобное явление не могло быть столь длительным, если бы испытывало поддержку местного населения. Самый знаменитый из опришков, память о котором доныне сохранилась в русинском фольклоре, Олекса Довбуш, был убит в 1745 году.

Нельзя не признать, что если в Галиции крепостной не мог укрыться в инонациональном городе, ему достаточно сложно было пробираться в Запорожскую Сечь, и в этих условиях опришковство стало действительно наиболее яркой формой борьбы за защиту русинского населения от последствий колонизации и крепостничества.

Наиболее упорные и смелые галичане все же пробирались на Днепр к казакам. Галицкое происхождение имел знаменитый казачий атаман Петр Сагайдачный, храбро сражавшийся с турками и защищавший православие против унии. Из галичан Перемышля вышел отец Богдана Хмельницкого. В период освободительной войны 1648-54 гг. в Покутье образовался обширный освобожденный район, где местными повстанцами руководил Семен Высочан.

Последствия двух процессов -  колонизации и ассимиляции были для Галичины роковыми:  местные русины лишились почти полностью своей элиты, поскольку боярство ополячилось, а городские слои состояли из иноземцев. Русины, в основном крестьяне, в большинстве своем крепостные, и лишь небольшая часть низших слоев городского населения, могли опираться только на церковь.

Католические иерархи всячески стремились подорвать влияние православной церкви. Королевские власти ввели множество оскорбительных для православных законов. Так, например, все православные должны были в обязательном порядке отмечать католические праздники. При судебных разбирательствах с католиками показания православных не принимались и считались недействительными. Православное духовенство должно было платить подушный налог, в отличие от полностью освобожденного от податей католического духовенства. Кстати, все податные сословия Галиции должны были платить налог с земли, и только для русских попов была введена подушная подать. Королевские власти по совету иерархов католической церкви стремились подорвать православие тем, что на протяжении полутора веков не давали выбрать митрополита Галицкого, и тем самым рукополагать духовенство. Впрочем, православные получали посвящение от  митрополита Молдавии. Курьезно, но находящаяся в зависимости от турецкого султана Молдавия оказалась борцом за права русин в Польше. 

Но раз среди прихожан уже почти не осталось более или менее состоятельных шляхтичей и горожан, православная церковь стала именно народной, имея поддержку среди масс забитых крестьян.

Конечно, православные значительно преобладали численно. В середине XVI века в селах пропорция между православными храмами и католическими костелами составляла 15: 1[v]. Другое дело, что православные приходы были бедными, порой один священник обслуживало несколько приходов. После Брестской унии в Галиции началось навязывание униатства. Главную роль в борьбе против унии стали играть городские церковные братства из мирян, не подчиняющиеся местным церковным иерархам.

Во Львове такое братство возникло в 1572 году, и 14 лет спустя получило от антиохийского патриарха Иоакима право патриаршей ставропигии, то есть независимость от местных церковных владык. Это имело огромное значение, поскольку местный православных епископ Гедеон Балабан склонялся к церковной унии. Впрочем, в дальнейшем Балабан выступил против униатства, примирившись с Братством.

Инициатором создания братства во Львове был Юрий Рогатинец, прославленный  мастер-ремесленник, внедривший «новый вид и стиль седельного мастерства», а одновременно с тем, по словам его соратников, неформальный «патриарх и доктор» для львовян, общественный деятель, талантливый публицист.

Львовское братство в 1585 году открыло свою школу, в котором преподавали и светские науки. По образцу Львовского вскоре открылись братства и школы и в других городах - Перемышле, Галиче, Красном Ставе (Красныставе), и других.

Львовские братчики имели солидный опыт борьбы за свои права с католическим большинством Львова. Не удивительно, что многие галичане возглавили борьбу против унии и на всей территории Малой Руси, находящейся под польским господством. Так, Елисей Плетенецкий из-под Львова возглавил Киево-Печерскую Лавру, неподчиненную униатскому митрополиту. Когда же униатские иерархи попытались сместить Плетенецкого, то весь православный Киев выступил в его защиту, а назначенного на его место униата утопили в Днепре.

Преемником Плетенецкого стал еще один галичанин из деревни Копыстна в окрестностях Перемышля - Захарий Копыстенский, блестящий писатель и полемист. Галичанин Памва Берында, поэт и переводчик,  стал одним из первых издателей православных книг. Преподаватель Львовской братской школы, происходивший из мещан Белза,  Лаврентий Зизаний в 1596 году издал азбуку и церковнославянскую грамматику. Среди наиболее известных православных публицистов, борющихся с унией, был афонский монах Иван Вишенский, происходивший из Судовой Вишни под Львовом.

В 1620 году Иерусалимский патриарх установил новую православную иерархию, то главой всей церкви, не признающей унию, стал опять галичанин Иов Борецкий. Он был ректором Львовской братской школы,  в 1615 г. переехал в Киев, возглавив теперь школу при основанном там братстве. В  1620 году Иов  стал новым митрополитом Киевским, Галицким и всея Руси. Дважды Иов посылал в Москву посольства с просьбами о помощи, которая была так нужна в трудном деле борьбы с униатами и королевской властью за право существования православия в Речи Посполитой. Вот что писалось в челобитной митрополита Иова к царю Михаилу Фёдоровичу: «Тако и твое пресветлое царское величество, царь от царей сый, отрасль и племя великих всея Россия самодержцов, божиею волею и его всесильным мановением не в чужду заведен краину, но свою от заведения освобождая землю, десницею вышнего царскую восприял еси диадиму и Российскоя великоя державы увенчеся венцем, и облечен бысть профирою. Яко да в первых ратных от твоея державы оточных силою креста ту без беды сотвориши, также да благочестивых род и церковь православных, в плузе работы и злочестивых и безбожных агарян озлоблении обретающийся, щедротами ти царскими утешити, последи же и о нас, росийскаго ти племени единоутробным людем державы ти и твоему самому царскому величеству родом плоти и родом духа единоя, святоя соборноя апостольския церкве людех же и градех...».[vi]

Как видим, галицкое (и, шире, малороссийское православное духовенство) фактически признавало единство русского народа .

Но бурный подъем православного (что для тех времен означало также и этнического) пробуждения был недолгим. Кризис Речи Посполитой во второй половине XVII века привел к упадку городской жизни. В результате постепенно деятельность братств угасала. И униатство окончательно восторжествовало. В 1700 году львовский епископ Иосиф Шумлянский объявил о присоединении к унии (греко-католической церкви).

Однако решительное сопротивление епископу оказали Львовское Успенское Старопигиальное братство и монастыри Галиции. Львовское братство продолжало борьбу с унией до 1708 г. Добило братство разорение Львова войсками шведского короля Карла XII во время Северной войны.

Еще дольше, чем братчики, противилось введению унии православное монашество Галиции. Манявский скит в Карпатских горах сумел продержаться, не признавая унию,  до 1786 г. Монастырь это так никогда и не был совращен в унию - его упразднил своим приказом император Иосиф II после того, как Галиция вошла в состав империи Габсбургов. Этот же монастырь окормлял две последние оставшиеся православные церкви в Галиции во Львове и Бродах. Обе церкви были в нанятых частных квартирах, по предписанию общеобязательного закона, существовавшего еще с середины XV века, который запрещал православным строить новые или ремонтировать старые православные храмы.

Наиболее несгибаемые сторонники православия переезжали на Левобережную Украину или в Московское царство, где многие беженцы из Галиции сделали неплохую карьеру. Среди них был Стефан Яворский, уроженец местечка Явор, при Петре I местоблюститель патриаршего престола и президент Святейшего Синода, то есть фактически возглавлявший всю Русскую церковь.

Итак, в XVIII веке уния все же восторжествовала среди русин Галиции. Восток и Запад Малой Руси уже не связывали духовные узы - главные культурные скрепы эпохи. Галиция все больше и больше теряла свой русский характер. В 1720 году городе Замостье состоялся собор униатской церкви, на котором униатство подверглось заметной латинизации.  Были внесены поправки в порядок литургии в соответствии с римско-католическим каноном, признаны католические дополнения в Символ веры (филиокве), введен ряд чисто католических праздников. В униатских храмах теперь могло не быть иконостасов, зато установлены скамьи, священники стали брить бороды и даже внешне стали напоминать ксендзов. Правда, на правобережной Украине эти новшества из-за сопротивления казачества не успели утвердиться, а вскоре последовало возвращение малороссийских земель по правому берегу Днепра в состав России, и ликвидация унии. Но Галиция, которая при разделе Польше досталась Австрии, осталась униатской, вместе со всеми латинскими новшествами.
 

Лебедев Сергей Викторович, доктор философских наук

__________________________

[i ] Повесть временных лет. СПб, 1999, с. 38

[ii] Яковенко Н. Очерк истории Украины в Средние века и раннее Новое время. М, НЛО, 2012, с. 146

[iii] Головацкий Яков. Карпатская Русь (историко-этнографический очерк). // ж-л Русин, 2008, № 3-4, с. 233

[iv] Яковенко Наталия. Очерк истории Украины в Средние века и в ранее Новое время. М, НЛО, 2012, с. 166

[v] Яковенко Н. Указ. Соч. с. 157

[vi] Челобитная киевского митрополита И.Борецкого царю Михаилу Федоровичу... // Воссоединение Украины с Россией. Сб. материалов и док-тов. М., 1954. Т.I. № 22, с.47.

______________________________

http://ruskline.ru/analitika/2014/01/16/galiciya_etnicheskaya_istoriya/

[Александр Васильевич]

Галиция: этническая история

Части 4-5

4. «Королевство Галиции и Лодомерии» в Австрийской империи

В 1772 году, по первому разделу Речи Посполитой, Галиция вместе с южными землями собственно Польши, размером в 83 тысяч км (из которых примерно 55 тысяч км2 занимали русские земли), с населением в 2 650 тысяч человек, отошла к Австрийской империи. Это событие стало важным рубежом в истории этого края. В составе лоскутной империи Габсбургов новая провинция получила название «Королевство Галиции и Лодомерии». Австрия заняла Галицию, ссылаясь на то, что в XIII в. Галицко-Волынская княжество было короткое время под господством венгерских королей, в том времени титуловали себя гех Galiciae et Lodomeriae. Этот титул унаследовали и императоры дома Габсбургов. И вот в 1772 году этот титул неожиданно стал соответствовать истине.


_{западные и восточные славяне Австро-Венгрии}

Правда, в данное «королевство» входили, как уже сказано, и чисто польские земли (историческая область Малая Польша), которые никогда не входили в Галицко-Волынское княжество. Поэтому уже в те времена, что бы определить восточнославянские и польские районы, широко употребляли понятия Западная Галиция (Westgalizien), куда входила Малая Польша с Краковом, и Восточная Галиция (Ostgalizien), то есть изначальная Галичина со Львовом. Впрочем, нередко Галицию австрийцы назвали Рутенией, признавая ее русский характер. 2/3 населения «Королевства» приходились на Восточную Галицию. Русины составляли 79 % всех галичан к моменту присоединения к Австрии.

Австрия застала Галичину в огромном запустения, без школ, без дорог, без больших городов, без промысла и торговли, с бедным, полностью закрепощенным польской шляхтой сельским населением. Крепостничество напоминало плантационное рабство - барщина доходила до 300 дней в году! Поскольку спрос на сельскохозяйственную продукции из Польши в Европе упал, помещики нашли выход из положения, начав масштабное винокурение, главным потребителем которого делали своих крестьян, силой спаивая их. Некогда развитая городская жизнь пришла в упадок.

И поэтому неудивительно, что население Галиции радостно приветствовало оккупацию Австрии, веря, что хуже никак не может быть, чем под польским господством. Эти надежды, хотя бы на время владения Марии Терезии (1772-1780) и ее сына Иосифа II (1780-1790), несколько оправдались. Для укрепления своей власти австрийским властями были проведены реформы, способствующие культурному и хозяйственному подъему края. Так, в 1783 году во Львове была открыта униатская духовная семинария, а в следующем году открылся Львовский университет. Лекции читались на немецком языке, но в принципе ограничений по вероисповеданию и национальности при поступлении в университет не было. Другое дело, что забитые и нищие русины практически были лишены права получить образование.

Униаты получили определенное равенство в правах с католиками, а униатскую церковь в 1806 году возглавил особый униатский митрополит, что выглядело как повышение статуса этой церкви.

Важнейшей реформой австрийской власти при присоединении к себе Галиции была отмена в 1782 году крепостного права (точнее, наиболее диких его форм), и введение вместо него барщины. Как видим, личная зависимость от помещика сохранилась, но теперь пан не мог карать или миловать своего крепостного. Повинности крестьянина определялись законом, а не волей помещика. Реально крепостное право было отмечено в Галиции только в 1850 году. Но и после этого сохранились многие возможности помещиков законно грабить своих крестьян. По условиям раскрепощения помещики сохраняли за собой право владения сервитутами, т. е. лесами и пастбищами, пользоваться которыми до этого могли и крестьяне. Это означало, что теперь крестьянам приходилось платить любую назначаемую помещиком цену, чтобы нарубить дрова или накосить сено.

Тем не менее, многовековое крепостничество действительно было ограничено, и благодарность русин выражалась в преданности австрийскому императору. Это особенно проявилось уже в 1809 году, когда в ходе войны Австрии с Наполеоном галицийские поляки подняли восстание, надеясь на то, что французский император возродить Польшу в прежних границах. Однако униатское население выступило против мятежников с оружием в руках и помогло австрийским войскам навести порядок.

Вновь верность австрийскому кайзеру русины продемонстрировали в феврале 1846 году, когда поляки в Кракове подняли очередное восстание. Поскольку целью мятежников было восстановление прежней Польши, то эта перспектива, мягко говоря, не вызвала восторга не только у русин, но и самого польского крестьянства. И буквально вслед за польским дворянским мятежом началось крестьянское восстание против мятежников. Восставшие разорили более 500 панских усадеб, расправлялись, порой совершенно зверским образом, с попавшими под руку помещиками, ксендзами, и вообще по-европейски одетым людям. Были убиты более тысячи помещиков и многие сотни католиков. Польские повстанческие отряды были разгромлены и уничтожены крестьянскими отрядами верноподданных мятежников. Австрийские власти сами не ожидали такой лояльности русин. Когда же власти объявили, что будут выплачивать денежное вознаграждение за головы польских мятежников, то крестьяне, буквально поняв это обещание, с энтузиазмом приняли отпиливать головы своим пленникам, принося мешки с отрезанными головами в распоряжение австрийских правительственных чиновников. Порой, что бы «товар не испортился», крестьяне пригоняли в город пленных помещиков и уже там отпиливали им головы, и со свежей панской головой отправлялись за получением честно заработанных наград.

Так века угнетения и приниженности отозвались взрывом страстей, в том числе и самых низменных. Хмельнитчина в 1648 году, Уманская резня в 1768 году, Галиция 1846 и Волынь 1943 гг. - все эти дикие всплески жестокости в отношении поляков-католиков были актами возмездия за все вековые обиды всей предшествующей историей.

Подобную верность «наийяснейшему цисарю» русины продемонстрировали и во время «весны Европы» - революции 1848-49 гг., охватившей многие страны Европы, в том числе и Австрию. В условиях, когда против Габсбургов бунтовала имперская столица Вена, Венгрия отделилась полностью, галичане оказались верны Габсбургам.

В апреле 1848 года галицийские поляки, ничему не научившись в 1846 году, вновь взбунтовались, ставя перед собой старую цель - восстановление Речи Посполитой в прежних границах. Центром революции стала Рада Народова во Львове, под руководством которой в городах и местечках провинции была создана целая сеть революционных органов управления и части национальной гвардии. Выборы в имперский парламент способствовали развитию местной прессы и сплочению польского дворянства, горожан и интеллигенции вокруг Рады Народовой.

В противовес полякам русины создали свою организацию - Главную Русскую Раду, лидером которой был униатский епископ Григорий Яхимович. Возник также Собор русских ученых, в университете открылась кафедра русского языка. Возникла также, по примеру различных славянских «матиц», (буквально «ульев», как назывались славянские общественно-просветительские организации), и Галицко-русская матица, занимавшаяся вопросами просвещения. При Главной Русской Раде был сформирован особый полк «русских стрельцов» по типу национальной гвардии. Эти «стрельцы» позднее участвовали в составе императорских войск в усмирении венгров. Особенностью русинского национального движения этого периода была резкая враждебность польским либералам, представляющим интересы помещиков, и подчёркнутая лояльность императору. Впрочем, энтузиазм русинов подкреплялся официальной отменой барщинных повинностей для крестьян, которые провозгласил имперский наместник Галиции. Русинские деятели выдвинули также предложение о разделе провинции Галиция на русинскую восточную, и западную польскую.

На выборах в австрийский имперский парламент, проходивших на основании очень либерального закона о выборах, большинство галичан проголосовало за умеренных, лояльных монархии деятелей. Показательно, что в парламент были выбраны 31 крестьянин, 26 помещиков, 17 служителей церкви (9 униатов, 6 ксендзов, 2 раввина). В дальнейшем национальный конфликт между поляками и русинами только усилился. Кончилось все восстанием поляков во Львове, при подавлении которого участвовали не только правительственные войска, но и русины. События 1848 года стали рубежом для дальнейшего этнического, культурного и идеологического развития Галиции.

Однако лояльность русин империи не была вознаграждена, Вена быстро нашла общий язык с польской аристократией. Галиция получила в 1860 году довольно широкую автономию в составе империи. В целом Галиция стала фактически автономным польским государством. Не случайно польские политические деятели стали называть Галицию «польским Пьемонтом». Напомним, что Пьемонтом называлось одно из итальянских государств, ставшее базой объединения всей Италии. Польские деятели рассчитывали, что Галиция станет основной базой восстановления Речи Посполитой.

Образование полностью находилось в руках поляков, и в 1869 г. официальным языком образования и делопроизводства в провинции стал польский. Краевой сейм (местный парламент) формировался на основании избирательной системе, выгодной аристократии и буржуазии, что в галицких условиях автоматически означало невыгодность для русин. Члены провинциальных сеймов избирались по четырем куриям: крупных помещиков, торговых палат, мещан и сельских общин, каждая из которых имела право на определенное количество депутатов. В галицком сейме из 150 депутатов 44 были избраны от крупных помещиков, три - от торговых палат, 28 - от мещан и 74 - от сельских общин (где тоже могли пройти помещики). Для выбора одного депутата по курии помещиков нужно было 52 голоса, а по курии сельских общин - 8 764. В результате доля русин в составе депутатов краевого сейма никогда не превышала 15 % . Так, в результате выборов 1889 года из 151 депутатов сейма было только 16 русин, которые были к тому же расколоты на русское и украинское направления. (Разумеется, нынешние самостийники радостно сообщают, что «украинцы» Галиции были приобщены к европейской демократии).

Под скипетром Габсбургов все же Галиция могла похвастаться ростом населения. Так, 1831 году в Восточной Галиции проживало 2 957 700 человек. В 1849 г. население Восточной Галиции выросло до 3 113 320 человек. Русин из них было 2 210 460 человек, или 71% населения Реально русин было несколько больше, поскольку владевшие польским языком или исповедующие римский католицизм (а за 1801-1850 гг. 210 тысяч униатов перешли в католичество) автоматически учитывались как поляки. Тогда же в Галиции насчитывалось: поляков - 635 113 человек (или 21%), евреев - 245 950 (7,9%), немцев - 18 680 (0,6%). В городах Галиции евреи составляли самую большую группу населения, например, в 1842 г. в Тернополе - 54%, а в Станиславе - 53,5%.

По переписи 1910 года в Восточной Галиции насчитывалось уже 5 334 193 чел. По данным австрийской переписи, сделанным на основании использования «обиходного языка», в уездах Восточной Галиции превалировали русины: 3 124 тысяч человек, или 62,5% говорили в быту на разных русинских диалектах, в том числе и на том, что считалось «украинской мовой». С учетом всех греко-католиков русинов было 3 293 тысячи человек. Как видим, относительная доля русин в общем составе населения уменьшилась.

 Зато увеличилась и в абсолютной, превысив отметку в 1 млн., и в относительной численности, составляя уже 22,4 % всех жителей края, польское население, (хотя его естественный прирост был меньше русинского), что объяснялось не только более лучшими жизненными условиями, но и ассимиляцией русин. Не менее 400 тысяч русин приняли римский католицизм и полностью ополячились. Особенно впечатлял рост еврейского населения - с 6 до 13 % всех жителей края, несмотря на массовую эмиграцию. К концу XIX века практически полностью исчезло ранее многочисленное армянское население. Как отмечал в 1900 году русский автор Василевский, в городе Куты, где все мещанское население состояло из армян, еще были старики, помнившие немного по-армянски, на армянском языке шли службы в церкви, но проповеди читались по-польски[i ].

При Габсбургах Галиция испытала новый приток немецких колонистов. В 1786 году их было 12 тысяч, а в 1861 году - уже 126 тысяч[ii]. В дальнейшем, впрочем, численность начала сокращаться из-за оттока в немецкоязычные провинции, и уже в 1910 году галицких немцев оставалось 70 тысяч человек.

Однако прирост галичан всех национальностей не может считаться высоким на фоне бурного роста населения в России и большинстве регионов Австро-Венгрии. Согласно статистике, в Галиции умирало больше, чем рождалось в 1831, 1847, 1848, 1853, 1854, 1855, 1866, 1873 гг., когда голод и эпидемии косили людей сотнями тысяч.[iii] Безземельные крестьяне, которые не могли податься в город, где для них не было работы, массами эмигрировали за океан. Особый размах эмиграция приняла на рубеже веков. Так, за 1880-1913 гг. эмигрировало свыше миллиона галичан, то есть почти каждый 5-ый житель. Из галицких эмигрантов русины составляли 36 %.

Здесь учитывалась только заокеанская эмиграция. Но многие галичане переселялись в Российскую империю. Так, многие гуцулы и покутяне перебирались в Бессарабскую губернию. В 1897 году в Бессарабской губернии подданных Австро-Венгрии, преимущественно Галицких русин, насчитывалось 16 тысяч человек. В дореволюционном Кишиневе существовал целый квартал Гуцулевка. Селились галичане и на Кубани. Только в одном 1892 году, по данным украинофильского журнала «Дiло», в Россию перебрались 3 тысяч крестьян. В Россию переселялись не только русины, но и галицийские поляки. Вопреки расхожим мнениям о жуткой участи евреев в России, галицкие евреи также переселялись из своей «Галилеи» во владения царя. Галицких евреев часто называли «бродскими», поскольку город Броды на австро-российской границе был для них местом перехода в соседнее государство.

Наконец, в Австро-Венгрии за пределами Галиции проживали 107 тысяч уроженцев этой провинции.

Однако не эмиграция оказывала основное воздействие на демографию Галиции. Главная причина пониженного естественного прироста при очень высокой рождаемости были социальные условия австрийской Галиции.

В экономическом плане Галиции оставалась беднейшим регионом Европы, хотя по сравнению с последним столетием Речи Посполитой развитие под скипетром Габсбургов могло показаться огромным прогрессом. Официальная Вена рассматривала Галицию лишь как поставщицу сырья и никаких попыток индустриализации не предпринимала. К тому же польская землевладельческая элита провинции отнюдь не горела желанием проводить экономические изменения, боясь, что развитие региона, особенно индустриальное, лишит ее дешевой и многочисленной рабочей силы. Крестьянство Галиции беднело из-за разделов имущества и земельных участков, из-за уплат своим прежним помещикам, падением цен на сельскохозяйственную продукцию при отсутствии в крае альтернативных источников развития. В 1902 года 80% крестьян даже по официальной статистике считались бедными, имеющих менее 4 га земли. Восточная Галичина была краем, где около 40 % пахотных земель принадлежали 2,4 тыс. крупных землевладельцев, а на сотни тысяч крестьян с их крохотными наделами приходилось 60 % обрабатываемой земли[iv].

В 1900 г. в Восточной Галичине одна корчма или шинок проходились на каждые 220 жителей (и только одна начальная школа на каждые 1500). Здравоохранение в крае также было среди самых заброшенных в империи. Если в собственно Австрии одна больница приходилась на 295 жителей, то в Галичине это соотношение равнялось 1:1,2 тыс. Свыше половины детей не доживали и до пяти лет, обычно в результате эпидемий или недоедания. Каждый год голодной смертью умирало около 50 тыс. человек.[v]

Еще в 1888 году депутат сейма и имперского парламента С. Щепанский писал, что в среднем галичане питаются хуже, чем обитатели английских приютов для нищих, а так как определенная часть населения Галиции все-таки обеспечивает себя нормальным питанием, то положение остальных жителей в этом отношении является совершенно бедственным. Количество и качество питания галичан было недостаточным не только для воспроизводства рабочей силы, но и для поддержания здоровья и жизни. Из всех коронных земель Австро-Венгрии Галиция давала наибольший процент людей, непригодных к военной службе.

Только около десятой части населения Галичины проживало в городах, при этом в 1900 году свыше 75 % населения городов провинции разговаривало по-польски, только 14 % - на местном русинском диалекте (или, если угодно, по-украински), остальные - по-немецки и идиш. В то же время евреями были 40-45 % горожан, в некоторых городах, таких как Броды, их насчитывалось до 70 %. Единственным значительным городом Восточной Галиции был Львов, имевший в 1857 году 70 тысяч жителей, и 212 тысяч в 1914 году. 54 тысячи жителей имел Перемышль, 42 тысячи Коломыя, по 33 тысячи имели Тернополь и Станислав[vi]. Русины составляли не более 10 % всего городского населения. Остальные города были небольшими еврейскими местечками.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Даже начавшаяся нефтедобыча практически ничего не дала Галиции. В 1880х гг. началась промышленная добыча нефти в Бориславском месторождении. В начале XX века уровень добычи нефти на территории Галиции достиг своего первого максимума - около 2 млн. тонн в год. Но от этого нефтяного бума сами галичане не получили ничего, кроме загаженной территории. Почти вся прибыль от нефтедобычи уходила в Вену, и даже галицийская еврейская и польская буржуазия не получили ничего.

Если Галиция была наиболее отсталой из провинций Австро-Венгрии, то среди населяющих Галицию национальностей в самом незавидном положении находились галицкие русины. Тогда как в целом в крае число жителей, занятых в сельском хозяйстве, составляло 74%, то среди русинов - 95%. В городах русины в основном трудились на малоквалифицированных работах и в прислуге.

Неграмотные среди русин составляли 76 % от всей их численности. Из 56 гимназий лишь 5 был малороссийскими (с русским, а затем, с украинской мовой в качестве основного языка преподавания). В Львовском университете в первые годы XX века 63 % студентов составляли поляки, 26 % евреи и только 22 % русины. В Политехническом институте Львова студентов-русин было 5 %. Но это не помешало главарю украиофилов М. Грушевскому объявить, что Галиция является «передовой частью украинского народа»!

Возникала, конечно, и местная русинская интеллигенция, но она была немногочисленной, причем в ее число включались и униатские священники. Кстати, большинство деятелей культуры из числа русин как правило, были сыновьями священников. Именно этой малочисленной интеллигенции предстояло бороться против казавшейся неминуемой полной ассимиляции русин. И, самое трагичное, все это пришлось делать в условиях глубочайшего раскола.
 

5. Борьба за душу русина

Исчезновение русин и растворение их в польском населении в середине XIX века казалось неизбежным и близким. В самом деле, вся аристократия и почти все городское население стало польским, то почему их примеру не последовать крестьянству? В период революции 1848 года даже возникла организация Собор Русский, состоявшая преимущественно из ополяченных русинов, которые полагали, что галицкиe русины составляют только разновидность польского «племени», и верили в общность интересов обеих народностей, объединенных идеей одной общей «matki» - Польши.

После компромисса с польским дворянством в 1860 году, когда Галиция получила автономию, официальную Вену русинский вопрос не интересовал. Один из австрийских деятель высказал это с полной откровенностью: «Могут ли существовать русины и в какой мере - этот вопрос остается на усмотрение галицкого сейма».

На самом деле австрийские власти вовсе не отстранились от проблем Галиции. Одна из особенностей австрийской монархии, сумевшей просуществовать три века в качестве великой державы, властвуя над полутора десятком народов, заключалась в проведении в жизнь старого имперского принципа - divide et impera (разделяй и властвуй). По этой причине австрийские власти старались не допустить чрезмерного усиления в империи ни одной народности. Поэтому, стремясь не допустить чрезмерного усиления поляков, Вена периодически поддерживала русин.

Однако, что имело гораздо важное значение, еще больше Вена опасалась возрождения русского самосознания у русин. Именно по этой причине Вена развивала у галицких русин особый национализм, одновременно антипольский и, самое существенное, антирусский.

С большой Россией (Российской империей) власти империи Австрийской имели союзнические отношения, но это никак не отражалось на распространении русской литературы в пределах владений Габсбургов. Так, уже в 1822 году ввоз русских книг в Австрийские владения был запрещен. Впрочем, они попали в Галицию подпольно. Но этого было явно недостаточно для распространения литературного русского языка среди русинских масс.

В первой половине XIX века в Галиции началось определенное культурное возрождение русин. Началось оно со споров, которые, кстати, не окончились и по сей день, о языке. Поскольку много веков Галиция была отрезана от остальной Руси, и при этом здесь фактически исчез письменный русский язык, а языком образования, канцелярии и армии был польский, а при австрийцах также немецкий, то именно возрождение родного языка стало главной проблемой галицких просветителей. Большинство из них считали необходимым распространение в Галиции русского литературного языка. Были и сторонники развития литературы на основе местных говоров. Так, в 1837 году трое молодых ученых литераторов - М. Шашкевич, Я. Головацкий, И. Вагилевич, выпустили на русинском диалекте альманах «Русалка Днестровская», в котором были опубликованы народные песни, стихи, переводы, отрывки из древних документов. Впрочем, в первой половине XIX века в самой России еще создавались нормы литературного русского языка, а среди галичан существовали многочисленные собственные говоры, так что выбирать из чего было сложно.

Единственный язык, который знали как все русины, так и все русские Российской империи, был церковнославянский (ведь униатская церковь также пользовалась им при богослужениях). Неудивительно, что русины пользовались в качестве письменного языка церковнославянским с местными словами и выражениями. Этот язык назвался галицко-русским, и рассматривался пишущими на нем лишь как этап при переходе на литературный русский язык. Позднее украинофилы прозвали его «язычием», что носило презрительный оттенок, что, впрочем, не помешало много позднее произведения на галицко-русском языке объявить примерами украинской литературы. Впрочем, по-настоящему русинское возрождение в Галиции начнется во второй половине XIX века.

С самого начала деятельности галицких просветителей им пришлось бороться не только с прямой и грубой полонизацией, которую проводили власти, но и с распространившимися среди некоторых русинских деятелей стремлением ввести латинский алфавит в создаваемую галицкую письменность. Большую часть XIX века шла борьба за кириллицу, которая увенчалась успехом. Еще в 1830-х гг. предпринимались попытки издавать для русин книжки духовного содержания польским вариантом латинского алфавита. А в 1859 году австрийский наместник Галиции польский граф Агенор Голуховский распорядился ввести латинский алфавит («абецадло» по первым буквам алфавита) во всех русинских школах. Но, натолкнувшись на единодушное сопротивление всех русин, и даже униатской церкви, властям пришлось в этом вопросе отступить. Но, впрочем, австрийские власти постарались сделать кириллицу для русин отличной от русской.

Но вот на каком языке будут писать кириллицей галичане, этот вопрос оказался самым сложным, не решенным до нашего времени. В основном галицкие деятели стремились перейти на литературный русский язык, хотя в основном в силу объективных обстоятельств, в частности, малодоступности русских книг, им приходилось пользоваться «язычием», более или менее понятном русинам и «москалям» (русским Российской империи).

Кем же считали себя галицкие русины? В период революции 1848 года верноподданные Австрийской монархии русины совершенно определенно читали себя русскими, не видя никаких противоречий в своей русскости и верности дому Габсбургов. 19 апреля 1848 г. львовское духовенство обращается к австрийскому императору Фердинанду I с петицией. Вначале составители ее расписывают «былую славу» средневекового Галицкого княжества и последующее порабощение его поляками, особо подчеркивая тот факт, что население края «принадлежит к великой русской нации... и все говорят на одном языке». Позднее галичане могли высказаться еще более конкретно.

В 1866 году видный галицийский просветитель И. Г. Наумович не без гордости писал в журнале «Слово», издававшимся в Галиции на русском языке: «Все усилия дипломатии и поляков сделать из нас особый народ рутенов - униатов, оказались тщетными...Русь Галицкая, Угорская, Киевская, Московская, Тобольская и пр, с точки зрения этнографической, исторической, языковой, литературной, обрядовой, - это одна и та же Русь...Мы не можем отделиться китайской стеной от наших братьев и отказаться от...связи со всем русским миром. Мы больше не русины 1848 г.; мы настоящие русские»[vii].

На Славянском Съезде 1867 года, другой видный галицийский деятель, Яков Головацкий, говорил, обращаясь к великороссам: «Да придут все в сознание того убеждения, что мы по роду и по племени, по вере и по языку, по крови и по кости, искони один народ. Да живет великий, славянский, многомиллионный, русский народ!»[viii]

«Трехмиллионный народ наш русский, под скипетром австрийским живущий, есть одною только частью одного и того же народа русского, мало-, бело- и великорусского» - говорилось в принятой в марте 1871 года программе «Русской Рады» - организации, представлявшей тогда интересы всего галицко-русского населения.

Галичане, рассматривавшие русин как часть большой русской нации от Карпат до Камчатки, получили прозвище москвофилов. Девизом москвофилов были слова: «Лучше утонуть в русском море, чем в польском болоте!».

Действительно, трудно было представить себе, что со временем Галиция превратиться в Западную Украину. В ней развился особый национализм, распространивший свое влияние на российскую Малороссию, подчинивший себе и самостийников в пределах Российской империи. В этом - огромная заслуга австрийских властей, польских помещиков и униатской церкви.

Украинство начало развиваться по прямым распоряжениям австрийских властей и при полном одобрении польской аристократии с начала 1860-х гг. (Последние, видя провал попыток ополячивания русин, решили придерживаться по отношении к ним принципа: «Если не поляки, то, по крайней мере, не русские»!). Естественно также, что украинофилы Галиции называли себя «народовцами», демагогически разглагольствуя о защите народа. Учитывая, что москвофилы действительно занимали консервативные позиции в социальных проблемах, считая их малозначимыми по сравнению с великими задачами объединения русского народа, то народовцы действительно смогли привлечь на свою сторону немало галичан. Так, примкнул к «украинцам» действительно талантливый писатель и поэт Иван Франко, начинавший как москвофил. (Впрочем, по своим взглядам Франко был социалистом, и отрицательно относился к большинству украинофилов).

Народовцы издавали на «мове» и на «язычии» свои газеты, которые, как правило, были недолговечными и почти не имели читателя. Правда, в 1863 году, в разгар польского восстания в России, в номере львовского журнала «Мета», было впервые опубликовано стихотворение П.П. Чубинского «Ще не вмерла Украина», подражание польскому гимну «Еще Польска не згинела...», что было фактическим призывом примкнуть к мятежникам. Позднее, положенное на музыку сербской народной песни, «Ще не вмерла...» стало в XX веке гимном украинских националистов, а в несколько переработанной форме - и гимном Украинской республики.

В 1868 году в Галиции было создано общество «Просвита», начавшее выпуск книг на «мове» с использованием «кулишовки». Впрочем, галицийский украинофильский журнал «Правда», редактируемый О. Огоновским, издаваемый на кириллице, выходил в свет с предуведомлением редакции, что как только просвещение народа поднимется до более высокого уровня, журнал перейдет на латиницу.

Определенный результат эта деятельность дала. Среди русин действительно появились украинцы. Впрочем, как и в России, это было название члена партии. Но один из основателей самостийничества в России М. П. Драгоманов так оценивал галичан в украинском движении: «Галицкий элемент - узколобый, реакционный и лакейско - карьерный».

Что бы «доказать» отличие галичан от великороссов и одновременно подтвердить свою лояльность Австрии, украинофилы писали, что галицкие русины являются вовсе славянами, а потомками готов. Как всегда, украинские деятели оказались плагиаторами, поскольку именно о своем готском происхождении писали хорватские националисты, доказывая свое отличие от сербов. Впрочем, для подавляющего большинства русин все рассуждения о «наших предках готах» были чем-то непонятным. В основном украинство привлекло к себе часть населения Галиции за счет антипольской и антиеврейской риторики. Но к началу XX века украинофилы еще не доминировали в крае.

О расстановке сил в Галиции свидетельствовали такие факты: в Восточной Галиции издавалось 17 газет и 50 журналов на русском языке (51 газета и 136 журналов на польском, 8 газет и 7 журналов на немецком, 4 газеты и 4 журнала на еврейском языках)[ix]. Если русинские издания, такие как «Галичанин», «Прикарпатская Русь» издавались на средства подписки, то украинские («Дiло», «Руслан») пользовались субсидиями австрийского МИДа[x ] . В таких условиях у украинофилов не было никакой возможности победить в честной конкуренции. Пришлось идти на поклон к хозяевам.

В 1890 году депутат галицийского сейма Ю. С. Романчук провозгласил соглашение («угоду») с поляками. В его заявлении утверждалась «национальная отдельность» «руського» народа, проживавшего в Галиции, от «российского». В подтверждение существования отдельного «руського» народа австрийские власти начали создавать отдельную письменность. Поскольку латинский алфавит был для русин неприемлем, то после нескольких попыток с 1892 года в Галиции было введено фонетическое написание слов на основе «кулишовки», вместо характерно также для великорусского языка этимологического письма. Напомним, что смысл фонетического письма заключается в том, что слова пишутся так, как произносятся. Учитывая, что среди русских рубежа XIX - ХХ веков существовало 19 диалектных особенностей, то внедрение фонетики могло привести к возникновению 19 «языковых норм». К счастью, фонетика применялась только к галицийскому говору малорусского диалекта в Австро - Венгрии. Со временем, однако, именно это фонетическое написание стало основой современного украинского алфавита. Целесообразность этой азбучной «реформы» мотивировалась тем, что подданным австрийского императора «и лучше, и безопаснее не пользоваться тем самым правописанием, какое принято в России».[xi]

В 1891 году были проведены реформы в униатской церкви, в результате которых богослужение и обряды еще более приблизились к римскому католицизму. Вообще униатская церковь стала главным «украинизатором» Галичины. Причина понятна: само существование этой гибридной церкви зависело от украинства, ведь победа общерусской идентичности рано или поздно привела бы к разрыву унии. И действительно, уже 1880-х гг. началось довольно массовое движение русин за возвращение в православие. Поскольку самые образованные русины были или сами священниками, или вышли из духовной среды, то и большинство москвофилов также были в большинстве своем были поповичами. Но борьба за русскую Галицию была их индивидуальным выбором. А вот униатская церковь как социальный институт была непримиримым противником русского единства.

В 1900 году митрополитом униатской церкви стал Андрей Шептицкий, польский аристократ, католик, родной брат которого был австрийским генералом, тем не менее, перешел в униатство и быстро сделал карьеру, став в 35 лет митрополитом. Шептицкий все же был сильной личностью, в отличие от бесхребетных предшественников на посту пастырей униатской церкви, и действительно стал виднейшим политическим деятелем Галиции на четыре десятилетия. В украинизации Галичины он сыграл огромную роль. Конечно, только один Шептицкий вряд ли превратил русин в украинцев.

 Австрийские банки давали ссуды только тем крестьянам, которые согласны называть себя украинцами. Вскоре в Галиции начинается бурный рост различных экономических, культурных и социальных организаций украинской ориентации. Эти организации были в большинстве параллельными с таковым же, или сходными с уже существовавшими организациями «москвофильских» настроений и повели с ними ожесточенную борьбу за руководство широкими народными массами. Эти украинские организации могли, однако, опираться на неприкрытую поддержку властей и явно превосходили московофилов в финансовом отношении.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Видный москвофил О. А. Мончаловский в 1903 году приводил такие факты по финансированию украинства: «Явную поддержку украинофильства со стороны центрального правительства доказывает ежегодное пособие в количестве 20 000 корон, получаемое Обществом имени Тараса Шевченко во Львове. От галицкого сейма, т.е. от поляков, украйнофильские общества и редакции ежегодно получают следующие суммы: Общество «Бесіда» во Львове на содержание театра - 14 500 корон; певческое Общество «Боян» во Львов - 600; редакция журнала «Учитель» - 1 000; Общество «Просвіта» - 10 000; Общество имени Т.Шевченко - 8 000; редакция детского журнала «Дзвінок - 400; издательство книжек - 12 000; девичье училище в Перемышле -400; Общество педагогическое на издательство «украинско-русской» библиотеки - 600; женская школа во Львове -3 200; базилиане на издание брошюр - 400; на содержание пансионов для бедной учащейся молодежи - 5 000, итого -50 100 корон, между тем как русские общества не получают ни гроша»[xii] . Но здесь не учитывались средства, перечисленные украинофилам униатской церковью и крупными землевладельцами.

Финансировала украинское движение в Галиции и Германия. В 1910 году бывший германский агент во Львове Раковский предал гласности факты поддержки ряда украинских изданий и организаций немцами. По его данным, из секретных прусских фондов журнал «Украинише Рундшау» получил в 1907 году - 5 400 немецких марок, а в 1909 году уже 12 000; газета «Діло» (Львов) в 1907 году получила 3 450 немецких марок, а в 1908 году - 2 600; в 1910 году на спонсирование украинской национальной прессы выделялось 15 000 марок. Наукове Товариство Шевченка, Украинский Студенческий Союз и Львовская украинская читальня получили по 600 марок в год и т. д.

Из России москвофилы получали только незначительную и крайне нерегулярную финансовую поддержку. Причем основными благодеяниями были пожертвования частных лиц. Так, когда видный деятель русского движения Иван Наумович оказался в сложном финансовом положении, он получил помощь от российского славянофила князя В. Черкасского[xiii]. Но это было частной инициативой Черкасского.

 С конца 1860-х гг. периодическую поддержку галицким москвофилам оказывали Славянские благотворительные комитеты. Некоторые субсидии получили галицкие газеты. В 1876-80 гг. небольшие субсидии (по 300-500 рублей в год) из Петербурга стала получать галицкая газета «Слово».

В 1902 году в России возникло Галицко-русское благотворительное общество под председательством Владимира Бобринского, оказывавшее финансовую помощь, в основном из личных средств самого Бобринского, различным галицким деятелям, проживавшим в России.

Наконец, в 1911 году галицкая Русская народная партия, весьма удачно проведшая избирательную кампанию и пославшая своих депутатов в австро-венгерский имперский парламент, получила на покрытие части избирательных расходов от российского премьер-министра П. Столыпина одноразовую субсидию в 15 тысяч рублей.

Как видим, всего этого было недостаточно для столь масштабного движения. Тем не менее, до сих пор украинские историки повторяют одну и ту же мантру - о «золотых царских рублях». Впрочем, свидомых можно понять - им не приходит в голову, что люди могут бороться за идею! Каждый судит о других в меру собственной испорченности.

Для того, что бы национальный раскол был не заметным, достаточно долго в Галиции использовали понятие Украина - Русь, не вызывавшее протеста у сторонников русского единства, ведь Галиция действительно была «украинной» (окраинной) частью исторической Руси. Не случайно созданная галицийскими самостийниками в 1890 году воинственно русофобская партия официально называлась Русско - Украинская Радикальная партия (РУРП).

После того, как в головы Галицким русинам была вбита мысль об их отдельности от москалей и возникла привычка к слову «Украина», австро - венгерским властям удалось добиться еще более важного успеха - распространить Галицкое украинство в пределы российской Украины. В 1895 году Ю. Бачинским была опубликована брошюра «Украина irredenta», (то есть «неискупленная Украина»). Бачинский, хотя и признавал отсутствие этнического и языкового различия великороссов и малороссов, выдвигал идею Соборной (Воссоединенной) Украины, включающей в себя Галицию, Буковину и малороссийские губернии Российской империи. Идея Соборной Украины действительно вдохнула жизнь в украинский национализм в Галиции. В самом деле, без идеи Соборной Украины галицкое движение могло или добиваться воссоединения с Россией, что бы Галиции стать в ней одной российских губерний, или же развить свой маленький галицкий национализм. Учитывая, что в Галиция была одной из самых бедных и отсталых частей Австро - Венгрии, русины составляли в Галиции лишь около 60 % населения, причем наиболее бедную и необразованную часть, то создание отдельного галицкого государства вряд ли пошло на пользу самим галичанам. Но вот возможность создания Соборной Украины не могло не вдохновить галицких деятелей. Правда, галичанам для этого надо было стать противниками России и всячески способствовать ее ослаблению. Это, естественно, очень устраивало Австро - Венгрию, которая теперь могла быть спокойна за свою провинцию Галиция, и Германию, рассчитывавшую на использование украинского движения в России в своих интересах. В результате Галиция начала превращаться в «украинский Пьемонт» (как видим, и здесь не обошлось без плагиата: украинские самостийники совершенно не способные придумать чего-нибудь самостоятельного, естественно, позаимствовали понятие «Пьемонта» у поляков).

Весьма странно понималось «национально-освободительная» миссия «украинского Пьемонта»: «освобождение Украины за Збручем от московского ярма», но не своей земли от Австрии. Возникает очень неудобный для украинских идеологов вопрос: какой смысл навязывать освобождение другим, которые вовсе не считают себя отдельной и к тому угнетенной нацией, при этом самим оставаться несвободными? Но, разумеется, «национально-сознательных украинцев» такой вопрос не смущал.

Правда, «настоящий» украинский национализм будет создан позднее, уже на рубеже XIX - ХХ вв., и будет связан с деятельностью Михаила Грушевского и «Наукова товариства имени Т. Шевченка», о которых уже говорилось.

Позиция же официальной Вены была вполне понятна. Деятели русского движения подвергались в конституционной Австро-Венгрии преследованиям. За симпатии к России множество людей были осуждены на различных судебных процессах. Периодически подвергались арестам москвофильские деятели.

А вот как выглядели демократические выборы в конституционной Австро-Венгрии. Так было, например, во время выборов 1907 года в селе Горуцко. «Все село проголосовало за русского кандидата, даже еврей-корчмарь. И вдруг ожидавшие результатов селяне узнают от «украинского» священника, бывшего председателем избирательной комиссии, что якобы избран украинский депутат. Это вызвало естественное негодование. Внезапно в селе появляются никогда до того не бывавшие здесь жандармы, стреляют в толпу и убивают четырех человек, причем одного старика прямо в его доме, а 10 тяжело ранят»[xiv].

Русины Галиции с этого времени стали именоваться во всех официальных австро - венгерских документах украинцами. В учебнике литературы на первом месте помещается в искаженном переводе на галицко-русское наречие монография М. Костомарова: «Две русские народности», где слова Малороссия, Южная Русь заменяются термином «Украина» и где подчеркивается, что «москали» похитили у малороссов имя «Русь», что с тех пор они остались как бы без имени, и им пришлось искать другое название. По всей Галичине распространяется литература об угнетении украинцев москалями[xv]. В учебнике по литературе А. Барвинского чуть-ли не на каждой странице содержались ругательства в адрес «московщины»[xvi], но вообще никакой литературы в учебнике литературы на деле не было, кроме нескольких жалких переводов с польского. В школах и гимназиях был введен курс истории, которая сводилась к краткому описанию истории Галицкого княжества до князя Льва, а затем излагалась польская история. Впрочем, в ней не было ничего про Хмельницкого и казацкие восстания.

Родившаяся в Галиции украинская литература была весьма жалка, подражательна, и почти не имела читателя. Даже М. Грушевский жаловался в 1911 году: «Десять-пятнадцать лет проходит, пока книга Франко, Коцюбинского, Кобылянской разойдется в тысяче-полторы тысяче экземпляров, покроет типографские расходы и какой-нибудь маленький гонорарчик, заплаченный автору. Возможна ли в таких обстоятельствах какая-нибудь литературная работа, какое-то энергичное движение книжное? Разумеется, нет»[xvii].

Поскольку в Галиции не было ни одного русского среднего и тем более высшего учебного заведения, то своего рода учебными центрами стали бурсы (студенческие общежития). При бурсах были русские библиотеки, проводились занятия по русскому языку и истории. Фактически бурсы стали параллельной образовательной системой, к тому же, в отличие от лояльных Габсбургам политических партий, в бурсах высказывались совершенно антиправительственные взгляды. Власти встревожились и в 1910 году бурсы были запрещены.

Одновременно посыпались запреты на использование во всех не только казенных документах, но и в частной переписке русского языка. Накануне проведения переписи 1910 года австрийские власти особым циркуляром перечислили языки народов Австро-Венгерской империи, которые должны были быть указанными в переписных анкетах, и русского языка в списке языков страны не было. Так русский язык в Австро-Венгрии оказался вне закона.

Правда, учитывая, что русины мало поддавались ассимиляции, австрийцы делали ставку на развитие местного диалекта, годного к экспорту в Россию. В 1912 году австрийскими властями было объявлено о создании украинского университета. То, что его задача вовсе не высшее образование для галичан, а создание курсов пропагандистов украинского движения, было ясно практически всем. Кстати, именно по случаю открытия этого университета император Франц-Иосиф в своем письме от 18 июня 1912 года впервые употребил термин «украинский» вместо традиционного «рутенский» (Ruthenen). Так, наконец, в 1912 году русины Галиции (о Буковине и Карпатской Руси речь не шла) были официально объявлены украинцами.

Это заявление вызвало бурное недовольство не только русин, но и ряда других австрийский партий. Министр внутренних дел Австро-Венгрии барон Гейнольд вынужден был извиняться за «ошибку при переводе». Таким образом, в 1912 году украинство еще не овладело русинами.

Показателем этого стала деятельность галицких эмигрантов за океаном, где над ними не довлели ни австрийские власти, ни польские помещики, ни униатские церковные иерархи. Только в США русин к 1914 году проживало свыше 500 тысяч, в Канаде - 150-160 тысяч[xviii]. Кроме того, десятки тысяч русин оказались в Аргентине, и ряде других стран Латинской Америки, в Австралии и Южной Африке. Заметим, что речь идет именно о русинах, поскольку огромное количество евреев из Галиции (а их эмигрировало до 1914 года свыше 250 тысяч), и поляков примыкали к «своим» диаспорам. Русин в США было значительно больше, чем собственно русских из России. Среди них были православные русины Буковины, но большинство относились к униатской церкви.

И вот среди эмигрантов началось массовое движение в возвращение в православие. Так, только в 90- е гг ХIХ века, почти 100 тыс эмигрантов - униатов, по инициативе и под руководством униатского священника Алексия Товта (1854-1909), вновь стали православными. Этот процесс продолжался многие десятилетия и после смерти А. Товта. Впоследствии, в 1994 году А. Товт был причислен американской православной церковью к лику святых[xix].

Перешедшие в православие русины стали наиболее крупной на тот момент группой православных в Северной Америке. Так, епископ Тихон (будущий патриарх) в своем отчете за 1899 год сообщал о наличии среди своих прихожан 7 498 русских, причем «в том числе из России до 600 человек»[xx]. Остальные его прихожане были галицкими русинами.

Большинство галицких эмигрантских газет также были прорусского направления. Это сохранилось вплоть до XXI века. Среди них выделялся журнал «Свободное слово Карпатской Руси» (ныне - «Свободное Слово»), который 30 лет редактировал Михаил Туряница, активно выступавший против всех расчленителей Руси.

В самой Галиции в 1900 году москвофилы создали Русскую народную партию, среди основных программных установок были введение именно русского литературного языка в качестве основного в Галиции, возвращение русин в православие.

 Но все же в Галиции украинство превратилось в большую силу. Усиленное промывание мозгов галичанам, которым внушалось, что они не русские и даже не русины, а отдельная украинская нация, вместе с многовековым отрывом от основной массы восточных славян, дало свои плоды.

 Разумеется, полной победы «украинцы» не достигли. Как только в первые годы XX века в Вене решили, что украинское движение стало слишком сильным и может пытаться вести собственную игру, власти ослабили давление на москвофилов, и на выборах в Галицкий Сейм те неожиданно одержали серьезные победы, потеснив украинофилов. В порыве ревности украинские активисты даже убили наместника Галиции, считая его прорусски настроенным. Разумеется, получив от украинофилов заверения в совершенной верности, власти снова начали им потворствовать.

В таком положении пребывала Галиция перед Первой мировой войной.
 

Лебедев Сергей Викторович, доктор философских наук

__________________________________

[i ] Василевский А. Современная Галиция . СПб, 1900, с. 73

[ii] Кабузан В. М. Украинцы в мире, М, Наука, 2006, с. 229

[iii] Кабузан В. М. Украинцы в мире, М, Наука, 2006,. с. 168, 207

[iv] Субтельный О. Украина. История. Киев. Лыбидь, 1994, с. 395

[v] Там же

[vi] Ястребов Н. В. Галиция накануне Великой войны 1914 года. Пг, 1915, С. 18

[vii] Мончаловский О. А. Житье и деятельность Ивана Наумовича. Львов, 1899, с. 61

[viii] Первый всеславянский съезд в России, его причины и значение. М., 1867, с.42

[ix] Австро-Венгрия. Военно-статистическое описание... Пг., 1915. Ч.1. Восточно-Галицийский район. С.161.

[x ] Там же, с. 162

[xi] Флоринский Т. Малорусский язык и «украіно-руський» литературный сепаратизм.//Украинский сепаратизм в России. М. 1998, с. 379

[xii] Пашаева Н. М. Очерки истории русского движения в Галичине XIX-XX .М., 2001,с. 114-115

[xiii] Пашаева Н. М. Очерки истории русского движения в Галичине XIX-XX .М., 2001,с.115-116

[xiv] Пашаева Н.М. Очерки истории русского движения в Галичине ХІХ вв. М.,2000. - С.130.

[xv] Тёрех Украинизация В. И. Галичины//Свободное слово Карпатской Руси. 1960, №5-6

[xvi] Грот К. Я. Галицкая Русь прежде и теперь. СПб, 1907 с 50

[xvii] М.С. Грушевский. «Наша полiтика», Львiв, 1911 г.

[xviii] Украинцы в мире....

[xix] Озеров Д. Е. Православие в США: возникновение, развитие, современное состояние. //автореф на соискание. к.ф. н. СПб, ЛГОУ, 2002 г.

[xx] Тихон, епископ. Отчет о состоянии Алеутской еп. За 1899 г. //Материалы житию святителя Тихона Московского. Американский период жизни и деятельности святителя Тихона: первые годы служения епископа Тихона в Соединенных Штатах Северной Америки/сост. А. В. Попов. СПб, 2008, с. 152-153

___________________________________

http://ruskline.ru/analitika/2014/01/17/galiciya_etnicheskaya_istoriya/

[Александр Васильевич]

Галиция: этническая история

Заключительные части



6. Украинизация в огне и крови

Первая мировая война, одним из главных виновников которой была Австро-Венгрия, стала роковой для этой монархии, но посеянные ей зубы дракона еще неоднократно после 1918 года, давали кровавые всходы.

Власти Дунайской монархии потому так старательно готовили украинский национализм, что рассчитывали не только удержать в своих руках Галицию, но и присоединить всю остальную российскую Украину. Размах приготовлений не может не впечатлять. Так, заранее был подготовлен будущий «король» Украины - эрцгерцог Вильгельм Франц Габсбург, которого с юности воспитывали к будущей роли, так что он владел украинской мовой, носил под австрийским военным мундиром вышиванку и командовал кавалерийским полком из галицких русин. На украинский манер эрцгерцога Вильгельма в вышиванке называли Василь Вышиванный.

О том, каковы были планы Вены в отношении Украины, говорил протокол, составленный 28 апреля 1915 года начальником жандармского управления русского военного генерал-губернаторства Галичины полковником Мезенцевым об обнаруженном в тайнике в здании при соборе святого Юра секретного соглашения между униатским митрополитом Шептицким и австро-венгерским правительством относительно присоединения Украины к Австро-Венгрии. В этом документе говорилось:

«Как только победоносная австрийская армия вступит на территорию российской Украины, нам придется решать тройную задачу - военную, правовую и церковную. Выполнение этих задач должно быть совершено по возможности какой-нибудь мирной конференцией не только для того, чтобы поддержать деятельность нашей армии, но и для того, чтобы эти области отделились от России и предоставить им статус национальной области, независимой от России... Чтобы не одни политические комбинации не могли уничтожить следов нашей победы.

I. Военная организация. Она должна базироваться на традициях запорожских казаков... Один из самых способных военноначальников нашей армии после одной из побед может быть назначен нашим императором - гетманом... (На роль будущего «гетмана» и был впоследствии был выдвинут австрийскими властями Вильгельм Габсбург).

II. Правовая организация. Под грохот орудий населению необходимо точно объяснить, что российское законодательство было к нему несправедливым и угнетало его...

III. Церковная организация. Она должна иметь ту же цель: отделить украинскую церковь от русской. Необходимо издать целый ряд церковных декретов (например: украинская церковь отделяется из подчинения Петроградского Синода и т. д.). Все эти декреты должны исходить от митрополита Галича и всей Украины...»[1]

Для такой благой цели украинцы должны были служить Габсбургам верой и правдой. Многочисленные военизированные организации Галиции должны были дать Австро-Венгрии многотысячную армию бойцов.

Еще в 1912 году на совещании в Вене представители основных украинских партий в Галиции приняли заявление о лояльности правительству Австро-Венгерской империи и о поддержке его в грядущей войне с Российской империей.

Перед самой войной заранее были мобилизованы поэты, воспевающие грядущую счастливую жизнь украинцев под немецким сапогом.  «Поэт» из Львова В. Пачовский писал:

Для воли Украины тильки один шлях

Через Германию. В славян мы вси рабы...

Немецка сила стане за любовь!

Немецка сила двине волю нам!

Впрочем, сие творение предназначалось для «образованных», не случайно использовалось название «Германия» вместо «Нимеччины». Для «простых» же, но уже «национально - сознательных» украинцев,   в преддверии войны выпускались такие «народные» песни:

Украинци пють, гуляють,

А кацапы вже конають!

Украинци пють на гофи

А кацапы в Талергофе.
 

Или, вот еще один «шедевр» «народной» поэзии:
 

«Де стоїть стовп з телефона,

Висить кацап замість дзвона.

Уста його посиніли,

Чорні очі побілили,

Зуби в крові закипіли,

Шнури шию переїли»
 

Да, немецкая аккуратность и организованность - это нечто величественное. Даже «народные» песни были подготовлены заранее! Также заранее было рассчитано, что сторонники русского единства в Галиции будут брошены в концлагерь Талергоф. Но война против России, как всегда, пошла не по плану.

Для Австро-Венгрии война с Россией началась 6 августа 1914 года, и с самого начала была для дунайской монархии неудачной. Русские войска быстро заняли Галицию, нанеся тяжелые поражения австро-венграм. Но для русского движения в Галиции война оказалась гибельной. Уже 31 июля, то есть еще до начала войны, австрийские власти осуществили превентивные аресты практически всех деятелей движения.  Арестовывали и депутатов парламента, и простых крестьян, и священников, и адвокатов. К 28 августа только во Львове оказалось около 2 тысяч узников из числа москвофилов (все восточнославянское население Львова насчитывало 34 тысячи человек). За решеткой оказалась практически вся и без того немногочисленная русинская  элита. В сентябре специально для арестованных галицких русофилов был создан концентрационный лагерь Талергоф в глубине чисто австрийских земель. Разумеется, все арестованные были невиновны, что признал не кто иной, как последний австро-венгерский император Карл I, сменивший на троне Франца-Иосифа. 7 мая 1917 года он объявил амнистию для всех заключенных Талергофа.  В своем рескрипте Карл I написал: «Все арестованные русские не виновны, но были арестованы, чтобы не стать ими»[2]. Арестованные русины находились также и в других лагерях (Терезин, Куфштайн, и ряд других). Всего через Талергоф и другие лагеря прошли более 80 тысяч человек, многие из них погибли. По подсчетам польского историка Дашинского число казненных составляло 30 тысяч.[3]

Некоторые галицкие деятели, оказавшиеся в России, 11 августа 1914 года образовали  в Киеве «Карпаторусский Освободительный комитет», который выступил с воззванием к галицкому народу поддержать Российскую Империю.

В результате стремительного наступления русская заняла большую часть Галиции, включая Львов, уже  к концу сентября 1914 года. Население торжественно встречало освободителей. Во многих сёлах навстречу им выходили крестьянские депутации с хлебом-солью. При вступлении во Львов огромная толпа забрасывала солдат цветами. Значительное число жителей Галиции, Буковины и Закарпатья вступило добровольцами в русскую армию. Ликование по случаю освобождения от шестисотлетнего иноземного ига было всеобщим. Радость и восторг царили повсюду, вплоть до галицкой диаспоры в Соединённых Штатах. «Наш Львов - русский, наш Галич - русский! Господи, слава Тебе, из миллионов русских сердец шлёт Тебе вся Русь свою щирую молитву, Боже великий, могучий Спаситель, объедини нас, як Ты один в трёх лицах, так Русь наша в своих частях одна будет во веки!» - писала газета американских галичан «Світ»[4].

На занятой территории было образовано особое генерал-губернаторство во главе с генералом графом Г. А. Бобринским. Это не был военно-оккупационный режим в буквальном виде, поскольку изначально к вопросам управления вплоть до самого высокого уровня привлекали гражданских служащих из местных жителей. Показателен и такой факт: австрийские военные русинского происхождения, оказавшиеся в русском плену, освобождались и отправлялись по домам при обещании больше не воевать против России. Этот, казалось, совершенно неуместный в условиях тотальных войн XX века рыцарский жест дал значительный эффект - большинство русин сдержали свое обещание. Следует заметить, что австрийские власти, изначально не доверяя русинам, почти всех мобилизованных русин отправили воевать на Балканы и Итальянский фронт. По этой причине российские военные власти отказались от формирования особых галицких частей под русским знаменем, резонно считая, что пусть лучше пророссийски настроенные русины служат в гражданских структурах.

Во всей контролируемой русскими властями Галиции за все время их пребывания там было проведено 1 200 арестов (это в условиях войны на занятой вражеской территории!). Учитывая, что на занятых русскими территории Галиции и Буковины проживали перед войной около 4 млн. жителей, такая цифра может считаться минимальной. За время русского контроля над  Восточной Галицией из нее было выслано 1 568 человек. Во внутренние губернии под надзор полиции было выслано: евреев  - 585 чел.( 38%); русинов-галичан   - 455 чел. (29%); поляков  - 412 чел.( 25%); немцев и венгров  - 76 чел.( 5%); русских подданных  - 28 чел.( 2%); итальянцев, греков и чехов - 12 чел. Ни одному гражданскому лицу не был вынесен смертный приговор.  Как видим, это даже неуместно сравнивать с террором австрийских властей против собственных граждан.

Весной 1915 года австро-венгерские и германские войска перешли в наступление, и русские войска оставили Галицию. Вместе с русской армией из Галиции двинулись в Россию сотни тысяч беженцев. Сколько их было никто из историков не смог подсчитать. Только в Киеве 18 мая 1915 года было зафиксировано 2 тыс. беженцев,  а на 4 июня 1915 г. их было уже 15 тыс. чел. В Ростове-на-Дону было 6 тысяч беженцев-галичан. Специальные лагеря беженцев из Галиции были созданы также в Люблине, Холме, Луцке и Ковеле. В целом примерно 10 % русин покинуло родные края вместе с отступающей русской армией.

Возвращение австрийцев галичане воспринимали отнюдь не как освободителей. Так,  начальник разведывательного бюро австрийского Генерального штаба Макс Ронге вспоминал об ощущениях военного командования на собственной территории:  «Мы очутились перед враждебностью, которая не снилась даже пессимистам. Пришлось прибегнуть к таким же мероприятиям, как и в Боснии, - брать заложников, главным образом, волостных старост и православных священников»[5].

Возвратившиеся власти Габсбургской монархии продолжили массовые репрессии против русин, хоть в чем-то показавшими себя недостаточно лояльными. Не осталось ни одного населенного пункта Галиции, в котором не было арестованных, а нередко и казненных за русофильство. Одновременно были предприняты меры по полной дерусификации русин. Так, летом 1915 года венгерское правительство создало специальную комиссию греко-католиков Карпатской Руси, призванную внести изменения в церковную литературу, ввести грегорианский календарь и заменить традиционный кириллический алфавит русинов латиницей. На униатских священников, симпатизирующих православию, обрушились репрессии. Более 300 священников отдали на заклание за симпатии к вере отцов.

Как видим, все полтора века австрийского господства галичане были искренними верноподданными Габсбургов, но чувство русского единства оказалось выше традиционной лояльности. И многолетнее взращивание украинства не помогло.

Правда, наиболее умные деятели Австро-Венгрии изначально не переоценивали мощь украинского движения. Сам главнокомандующий австро-венгерской армией эрцгерцог Фридрих в докладной записке Францу Иосифу свидетельствовал, что среди коренного населения Галиции, Буковины и Закарпатья существует «уверенность в том, что оно по расе, языку и религии принадлежит к России».[6]

Как же вели себя свидомые украинцы Галиции? С начала войны все украинские партии, как и следовало ожидать, объявили о своей поддержке правительству и призвали сознательных украинцев вступать в специальный легион, получивший название «украинские сичевые стрельцы» (УСС). Добровольцев, годных к военной службе, оказалось 2,5 тысячи человек. 3 сентября 1914 года УСС принял присягу на верность Австро-Венгрии.  Впрочем, лавров бойцы УСС (усусы, или усесяки) не сыскали, трижды полностью обновив свой личный состав в результате потерь на фронте. Поскольку на фоне мировой войны, когда во враждующих армиях бились 70 миллионов солдат, из них было 9 млн из Австро-Венгрии, несколько тысяч усесяков при всем желании не могли играть какой-либо значимой роли в войне.

Высоким боевым духом усесяки явно не отличались.  Вот что писал в своем письме брату-митрополиту полковник С. Шептицкий: «Россияне атакуют. Мы понесли поражение. В районе Гнилой Липы идут тяжелые бои. Твое крестьянское войско, твои Украинские Сичевые Стрельцы, боя еще не видели даже издалека, но известно, что при первой же возможности собираются «со славой» сдаться москалям»[7].

Украинским политикам пришлось срочно придумывать боевые подвиги УСС в оправдание их существования. Так в анналы украинства вошла битва за гору Маковка в апреле - мае 1915 года. Не имевшая даже тактического значения окопная кампания в Карпатах, сопровождавшаяся атакам и контратаками противоборствующих сторон, которые даже не упоминались в военных сводках, получила известность только потому, что в ходе одного из таких боев местного значения участвовали усесяки. О «размахе» боев за Маковку  говорит тот факт, что за два месяца «беспрерывных подвигов» в сей эпохальной битве сечевые стрельцы потеряли 42 человека убитыми, 76 ранеными и 35 пленными.

Но раз уж никаких других подвигов усесяки не совершили, то пришлось украинским националистам создавать культ Маковки. Еще в 20-е годы активисты националистических организаций установили на Маковке крест и стали совершать паломничество на места «боевой славы». Да и в дальнейшем самостийники устраивали на Маковке свои тусовки. О сражении на Маковке написано книг больше, чем было участников сего события.

Вообще реальных ратных подвигов русин в австро-венгерском мундире можно было бы  сыскать много. Русины составляли 8 % солдат армии Дунайской монархии, то есть свыше 700 тысяч человек. Интересно, что в ряде случаев общепонятным языком военных команд для русин в австро-венгерской армии оказывался русский язык[8]. На итальянском фронте русины покрыли себя славой, отражая атаки итальянцев в предгорьях Альп. В общем, когда дело не касалось России, галичане оставались верными императору. Но раз уж украинский национализм направлен исключительно против русских, то героизм, которые проявили русины (или, если угодно, западные украинцы) в боях с цивилизованными западноевропейцами, остаются неизвестными.

В 1914-18 гг. погибли свыше 300 тысяч галичан из числа гражданского населения, свыше 400 тысяч бежало в Россию. В 1918 году Галицию охватила эпидемия гриппа, которая унесла больше жизней, чем военные потери[9].

Первая мировая закончилась распадом Австро-Венгрии в начале ноября 1918 года. Правда, мира галицийским землям это сразу не принесло. Немедленно после развала монархии Габсбургов начались этнические конфликты и войны между новоявленными государствами, образовавшимися на развалинах Австро-Венгрии. В Галиции сразу же местные поляки провозгласили присоединение к возрожденной Польше.  Русины (или украинцы, в тех условиях эти понятия уже стали синонимами), забыв о прежних разногласиях, объединились против поляков. Еще 10 октября 1917 года украинская фракция австрийского парламента (поскольку русская фракция была арестована еще в 1914 году) во главе с Евгением Петрушевичем приняла решение созвать во Львове Украинский национальный совет (УНС) - нечто вроде временного правительства края. Совет провозгласил своей целью создание украинского государства на территории Галиции, Буковины и Закарпатья.

Разумеется, между польскими и украинскими властями, каждая из которых опиралась на национальные части прежней Австро-венгерской армии, раздоры быстро переросли в боевые действия. Во Львове и других городах Галиции шли уличные бои, и под аккомпанемент выстрелов 10 ноября 1918 года была провозглашена Западно-украинская республика (ЗУНР), а на другой день в Варшаве была провозглашена независимость Польши, границы которой не были указаны, но подразумевалось, что вся Галиция отойдет к Польше. Украинцы сформировали украинскую Галицкую армию (УГА), которая вела бои с польскими частями. Поляки имели численное превосходство   и поддержку Антанты, и украинцы к лету 1919 года потерпели поражение. Остатки УГА отошли на территорию прежней Российской империи и влились в ряды армии Деникина. Таким образом, галичане продолжали сражаться уже в русской гражданской войне.

Обратим внимание на тот факт, что галичане примкнули в России не к украинским самостийникам Петлюры, а к воюющим за «единую и неделимую Россию» белым армиям. Значит, что галичане по-прежнему относили себя к единому русскому народу. Интересно, часть галичан примкнула к красным, создав ЧУГА - Червонную Украинскую Галицкую армию.

В целом украино-польская война, которая шла с ноября 1918 по июль 1919 года сопровождалась взаимными жестокостями с обеих сторон. ЗУНР потеряла 15 тыс. бойцов и от 70 тыс. до 100 тыс. (из разных источников) населения, погибшего от террора и умершего в  лагерях.  Потери польской стороны - 10 тыс. солдат. У потерпевших поражение украинцев не пропадало стремление к реваншу.

Бесславное поражение ЗУНР объяснялось не только превосходством поляков, но и личными качествами украинских политиков. Известный писатель и незадачливый политический деятель российской Украины В. Винниченко справедливо охарактеризовал галицких политиканов: «Сыновья сельских священников или мелких чиновников, дети бедной, маленькой, забитой страны... с ограниченным миропониманием - где им было понять революционный дух борьбы? Они знали мелкую кулуарную суету: там выпросить должность для земляка и дать взятку, там школу для маленького городка. Это была сфера их политической деятельности. Еще, конечно, речи на выборах в парламенте - где они чемпионы пустопорожней болтовни. Наученные и приученные только выпрашивать и подхватывать крохи со стола австрийских панов - как и когда они могли успеть сменить свою суть, природу и стать лидерами масс»?

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Между тем очередной вожак самостийников российской Украины Симон Петлюра заключил союз с Польшей, отдав всю Галицию полякам. Как всегда, личная власть для украинского атамана несравненно важнее, чем какие-то там украинские земли.

Галиция вскоре вновь стала театром военных действий, теперь уже советско-польской войне 1920-21 гг. Красная армия заняла значительную часть Галиции и штурмовала Львов (впрочем, безуспешно), но общий перелом в войне привел красных к отступлению. Галиция, таким образом, осталась за Польшей.

Сколько всего потеряли народы Галиции в 1914-1920 гг погибшими, раненными и эмигрировавшими, никто из историков подсчитать не брался. Ясно, что речь может идти о сотнях тысяч человек. Резко сократилось количество евреев, большие людские потери понесли остальные народы. Для русин самым главным последствием периода 1914-1920 гг. стало торжество украинской идентичности. Причина была понятна: почти вся русская элита была уничтожена или изгнана. При этом после Октябрьской революции новые власти России провозгласив принципы интернационализма, одним из проявлений которого стала украинизация Малороссии,  что для большинства русских галицких деятелей как бы выбило почву из под ног. Ориентироваться на Россию и православие в условиях, когда сама Россия стала теперь СССР, а православие стало гонимой верой, стало затруднительно. Вот так в огне и крови трех войн - мировой, украино-польской и советско-польской, украинское самосознание стало доминировать в Галиции.
 

7. Польская Галиция 1921-1939 гг.

В межвоенный период юридически не было не только никакой Западной Украины, но и даже Галиции, поскольку край официально назывался «Малопольска Всхудня» (Восточная Малопольша). Как видим, польские лидеры в области фантазии такие же скудоумные, как и их противники - украинские националисты.

Согласно польской переписи 1931 года, в Восточной Галиции проживали  2 875 725 восточных славян. Из них 1 196 855 галичан назвали себя «русскими», или «русинами», и 1 675 870 - украинцами. Выходит, что немало русин сохраняли русскую идентичность, несмотря на всяческое покровительство «украинцам» со стороны официальных властей и униатской церкви.[10] 2 808 тысяч галичан говорили в быту на украинской мове. 3 240 тысяч человек были униатами по вероисповеданию. При этом многие галичане - католики предпочли назвать себя поляками. Увы, украинцами назвали себя уже более половины галицких русинов, так что украинизаторы могли с облегчением считать, что украинство теснит русское самосознание.

Этнический состав населения восточной Галиции в 1931 году был таков: украинцы и русины вместе - 59,1 %, поляки - 29,9 % (1 378 тысяч человек), евреи - 10,3 %, и совсем небольшое количество немцев, чехов и пр. Восточные славяне по сравнению с 1910 годом уменьшились на полмиллиона человек, сократилась их доля в населении края. Таковы были последствия войн, репрессий и эмиграции. Увеличение доли поляков отчасти объясняется расселением в Галиции по меньшей мере 100 тысяч осадников.

В городе Львове в 1931 году проживало 312 тысяч жителей. Этнический состав горожан был таков:             украинцев 24 245 чел. или 7,8% , русинов 10 892 чел. или 3,5% , поляков 198 212 чел. или 63,5% , евреев 75 316 чел. или 24,1% , прочих 3 566 чел. или 1,1%. Как видим, восточные славяне составляли лишь 11 % львовян. Их численность - 35 137 человек, была практически такая же, как в 1900 году! При этом количество поляков во Львове за 1900-1931 гг. выросло более чем вдвое, евреев - на 66%.

Среди восточных славян Львова 23 % были неграмотны, 73% были работниками физического труда, (среди поляков - 50%, среди евреев - 32%). На 30 000 всех украинцев и украинок, которые зарабатывали во Львове, было 9 700 слуг, 2 000 сторожей, 1 400 неквалифицированных рабочих и 9 000 квалифицированных рабочих и ремесленников. Таков был оплот украинского духа!

К концу 30-х гг. этнический состав населения края был примерно таким же. Численность русин и украинцев достигла 3,3 млн. человек, из 487 тысяч в быту пользовались польским языком и только греко-католическая религия сохраняла их идентичность, русинскую или украинскую. Галицких поляков к 1939 году было  1,5 млн. Немцев в Галиции насчитывалось 40 тысяч.

По внутренним областям в 1939 году этнический расклад выглядел так: в Львовском воеводстве проживало 58% украинцев, 29% поляков, 13% евреев; в Тернопольском - 61% украинцев, 30% поляков, 8% евреев; в Станиславском - 75% украинцев, 15% поляков, 9% евреев.

Рождаемость у галичан всех национальностей оставалась достаточно высокой. Заокеанская эмиграция уменьшилась из-за введенных в США и Канаде ограничений на въезд. За межвоенные годы эмигрировали примерно 200 тысяч человек, то есть вдвое меньше, чем за двадцать предвоенных лет. С учетом высоком естественного прироста как «старых», так и «новых» эмигрантов, в Канаде в 1941 году статистикой учитывалось 306 тысяч «украинцев» (включая буковинцев и закарпатцев). Почти 50 тысяч галичан осели в Аргентине и еще 20 тысяч в других латиноамериканских странах. Новым явлением стала трудовая эмиграция в Европу. Тысячи галичан работали, например, на угольных шахтах Франции.

В социальном плане мало что изменилось со времен Австро-Венгрии. Так, свыше 75 % крестьянских наделов не превышали своими размерами около 4 га. В то же время приблизительно на 2 тыс. крупных польских владений, некоторые из которых достигали размеров в 4-8 тыс. га, приходилось 25 % земель. В области экономики и без того отсталая Галиция так и не достигла уровня 1913 года.

Понятно, что социальные и этнические противоречия в Галиции были весьма напряженными. Так, галичане дружно бойкотировали попытку проведения переписи польскими властями. Против поляков действовали непримиримые противники - большевики и самостийники. Так, самостийники уже весной 1921 года устроили покушение на Пилсудского, главнокомандующего польской армией и «начальника государства». Вплоть до 1925 года в Галичине действовали пробольшевистские партизанские отряды. Одновременно начались диверсионно-террористические действия самостийников, создавших в 1920 году  Украинскую Военную Организацию (УВО), руководителем которой стал бывший офицер Австро-венгерской армии Евгений Коновалец. Вскоре, в 1929 году, после объединения УВО с рядом других украинских радикальных групп была создана зловещая Организация Украинских Националистов (ОУН) во главе со всем тем же Коновальцем. Среди оуновцев все более выдвигался молодой Степан Бандера.

Забастовки, демонстрации, нередко сопровождающиеся столкновениями с полицией, поджоги, покушения, взрывы, уличные перестрелки, стали повседневностью для Галиции 20-х гг. Когда же грянул мировой экономический кризис (Великая депрессия), то положение в Галиции, где рухнула вся экономика, а сельское хозяйство страдало от резкого падения цен на сельхозпродукцию, стало особенно напряженным. Правивший в Польше диктатор Пилсудский начал в 1930 году «пацификацию» (умиротворение) края.  Армейские части, заняв около 800 сел, громили украинские клубы и читальни, отбирали имущество и продукты, избивали всех, кто пытался протестовать. Арестовано было 5 тысяч человек, несколько десятков убито. Одновременно польские власти осуществили массовое закрытие украинских школ (русских школ уже давно не было). В 1935 году Польша официально отказалась от своих обязательств перед Лигой Наций по обеспечению прав национальных меньшинств

Как легко догадаться, подобные меры только привели к еще большему ожесточению. Если прокоммунистические элементы занимались пропагандисткой работой, то националисты развернули террор против представителей власти. За 30-е гг. ОУН организовало более 60 покушений и убийств. Среди наиболее знаменитых терактов ОУН было убийство министра внутренних дел Б. Перацкого, непосредственно осуществлявшим «пацификацию». В ответ правительство развернуло массовые репрессии, для заключенных создав специальный концлагерь в местечке Береза-Картузска. Среди арестованных оказался и Бандера, что создало ему ореол мученичества. Националисты покушались не только на поляков, но и на местных коммунистов и советских дипломатов. Так, в 1933 году ими был убит генконсул СССР во Львове А. Майлов. При всей враждебности СССР и Польши такое событие вызвало волну новых репрессий со стороны польского правительства.

Это не сбило волну протестов. В апреле 1936 года во Львове происходил настоящие баррикадные бои с десятками убитых и сотнями раненых. Край стоял на пороге революции, и основной проблемой стало: кто ее возглавит - коммунисты или украинские националисты. При этом к концу 30-х гг. и коммунисты, и националисты оказались расколотыми. Компартия Западной Украины в 1938 году была распущена, многие ее активисты, выехавшие в СССР, были репрессированы. Правда, основную силу коммунистов представляла не сама это подпольная партия, а массовое крестьянское объединение «Сельроб». Но в нем также произошли расколы, и к 1939 году организация оказалась резко ослабленной.

Свои проблемы были у националистов. Руководитель ОУН Коновалец был ликвидирован советскими спецслужбами в 1938 году, что вызвала серию расколов в ОУН и непрерывную многолетнюю войну между отдельными группировками украинских националистов. Слово «война» здесь не преувеличение, поскольку различные фракции ОУН действительно убивали своих «неправильных» товарищей по оружию, при этом количество убитых во внутренних разборках исчислялось сотнями. Никаких идейных противоречий у передравшихся националистов не было, шла элементарная борьба за власть. Кстати, немцы, которые еще с 20-х гг., до прихода Гитлера к власти,  взяли на содержание самостийников, сами поощряли вражду между группировками ОУН.

Правомерен вопрос: почему поляки, столь долго и настойчиво выращивавшие украинский национализм, вдруг стали так решительно подавлять его? Ответ будет прост - ранее украинство рассматривалось польскими деятелями, мечтавшими о восстановлении Речи Посполитой в прежних границах, как средство дерусификации малороссов. Теперь же, когда, как казалось, дело было сделано, украинский национализм внутри восстановленного польского государства стал не нужен. Правда, украинство пытались использовать против СССР, надеясь на распад страны и присоединение остальных украинских земель. В этом смысле украинство в «экспортном» варианте против СССР продолжали развивать. Но в самой Польше, особенно в таком регионе, как Галиция, украинцы должны были ассимилироваться с поляками. Меры для этого применялись самые грубые и жестокие. Но джинна украинства уже выпустили из бутылки, и вскоре многим кресовым полякам довелось стать его жертвой.

Русское движение Галиции переживало определенное возрождение. При этом русофилы не могли опираться на поддержку России, за период 1914-21 гг. они потеряли большинство своих лидеров, лишились практически всех своих газет, библиотек, и вообще материальных средств. Все, отказавшиеся принести присягу верности Польше, немедленно увольнялись с должности. (Кстати, в Австро-Венгрии ничего подобного не было). Тем не менее, уже в 1921 году возникла Русская народная организация (РНО). Возродились и ряд других русских организаций австрийских времен. Некоторые из русских организаций были весьма массовыми. С 1924 года стали издаваться сборники «Талергофского альманаха», посвященные увековечиванию памяти жертв австрийских репрессий. В 1929 году возникла Русская аграрная партия, насчитавшая свыше 100 тысяч членов и имевшая влияние на село. Как пишет Н. М. Пашаева, «Работа русских галичан в межвоенную пору была настоящим подвигом. Польский националистический пресс, нажим украинских националистов. И тяжелейшие материальные условия - многие русские деятели просто голодали»[11].

При этом русскому движению приходилось противостоять не только польским властям, украинским самостийникам, но и коммунистическим организациям, которые, выполняя указы Москвы, объявили всех галицких русин украинцами.

Наиболее заметным в русском движении стало возвращение к православию многих русин. Правда, в основном этот процесс охватил Карпатскую Русь, оказавшуюся в Чехословакии, и в русинских районах в Румынии. В Галиции число вернувшихся в православие к 1933 году дошло до 60 тысяч человек. Эта цифра не может считаться незначительной, учитывая тогдашние политические реалии, ведь порывать с унией было уголовным преступлением.

И все же, при всей самоотверженности деятелей русского движения, украинство овладело массами.
 

8. Тотальная война и тотальная украинизация

Вторая мировая война радикально изменила этническую ситуацию в Галиции. В сентябре 1939 года Польша рухнула под ударами немецких войск как карточный домик. На 17-ый день войны в стране не было уже ни правительства, ни военного командования, бежавших за границу. Тогда Красная армия перешла границу и заняла почти без боевых действий всю Западную Украину, включая Галицию.

При проведении советизации возвращенных русских земель советские власти присоединили Галицию к советской Украине и начали украинизацию. Деятели русского движения как «реакционеры» подверглись репрессиям. Впрочем, осуществлялись также и депортации подозрительных и социально-чуждых элементов. Всего к концу 1939 года в Галиции было арестовано по разным статьям, включая уголовные,  18 260 человек. В советской Галиции разместились также 83 тысячи беженцев из оккупированной немцами Польши.

Как и исторической Малороссии, советские власти немедленно развернули украинизацию новоприсоединенных территорий. Разумеется, «восточная Малопольша»  официально не стала вновь Галицией, и даже Галичиной, а превратилось в Западную Украину. Украинизация новоявленной Западной Украины за неполные два гола  (1939-41 гг.) была весьма масштабной. К середине 1940 г. количество начальных школ достигло 6 900, из них 6 тыс. украинских. Львовский университет получил имя Ивана Франко и перешёл на украинский язык преподавания. Улучшилось медицинское обслуживание, особенно на селе. Были национализированы промышленность и торговля, которой ранее владели поляки и евреи. Были национализированы земли крупных польских землевладельцев с обещанием раздать их крестьянам. Украинская интеллигенция получила работу в культурных и образовательных учреждениях.

22 июня 1941 года на советскую Галицию обрушились бомбы и началось немецкое вторжение. Вместе с немцами действовали и украинские самостийники. Советские и, как ни странно, современные украинские историки называют всех украинских националистов бандеровцами, хотя это не совсем правильно. Помимо бандеровцев, существовали еще мельниковцы, которые воевали (в буквальном смысле) с людьми Бандеры.

Перед нападением на СССР в немецкой армии из пробандеровски настроенных националистов был создан «Легион украинских националистов» в количестве 600 человек в составе двух батальонов - «Роланд» и «Нахтигаль». Немцы хотели использовать их для диверсионных целей в советском тылу. Разумеется, два батальона - это крайне мало для края с 4 миллионами жителями, что не мешает многочисленным западным и украинским «историкам» говорить о «всенародной поддержке» бандеровскому движению.

Ворвавшись во Львов, бандеровцы даже успели провозгласить создание «Украинской державы». Разумеется, немцы быстро пресекли это своевольство лакеев, что, конечно, не помешало тем служить хозяевам верой и правдой.  Зато душу бандеровцы отводили на местных евреях. Подавляющее большинство евреев Галиции были уничтожены в первые же месяцы оккупации.  Летом 1943 года руководство СС с удовольствием констатировало, что при активном участии украинских сил Галиция стала «юденфрай» - свободна от евреев. Считается, что погибло свыше 500  тысяч галицких евреев.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Массовый террор осуществлялся и против польского населения, хотя таких дикостей, как на Волыни, в Галиции не было. На Волыни большинство поляков были крестьянами, и немцы не препятствовали их уничтожению. В Галиции среди поляков было много квалифицированных специалистов, которых немцы собирались использовать при эксплуатации занятой территории. Но многих польских ученых с мировым именем, среди которых были 70 академиков и профессоров Львовского университета,  бандеровцы все же убили. В 1944 году, когда фронт начал приближаться к Галичине и немцы уже не были заинтересованы в польских рабочих,  бандеровцы, наконец, приступили к очищению края от поляков.

Партизаны и подпольщики советской ориентации в условиях галицкой специфики имели небольшое влияние. В 1942 году советским командованием сбрасывались на парашютах небольшие диверсионно-партизанские группы, но они были быстро уничтожены немцами и бандеровцами. В 1942-44 гг. во Львове действовали просоветские подпольные группы (народная гвардия имени Ивана Франко). Во Львове знаменитый разведчик Николай Кузнецов лично ликвидировал немецкого вице-губернатора Галиции Бауэра и начальника канцелярии губернаторства Шнайдера.

В 1943 году героический рейд в Карпаты совершили партизанский отряд под командованием Сидора Артемьевича Ковпака. Сформированный из восточных украинцев, отряд Ковпака прошел через всю Галичину, уничтожая железнодорожные мосты, нефтепромыслы, истребляя оккупантов и их пособников. Поскольку украинские самостийники, которые были доблестны только в расправах с безоружными, оказать серьезного сопротивления ковпаковцам не могли, разбегаясь сразу при их появлении, и поэтому германскому командованию пришлось бросить против партизан немецкие фронтовые части. Против ковпаковцев сражались части из горной немецкой дивизии «Эдельвейс»,  переброшенный из Норвегии  26-й горно-полицейский полк СС, три венгерских горнострелковых полка, батальон бельгийцев, батальон кавказских добровольцев, другие «национально-карательные» части. Всего против  2 тысяч партизан Ковпака было задействовано свыше 50 тысяч солдат, применялась авиация и танки. Но Ковпак прорывал все окружения и его отряд вернулся на свои прежние базы в восточной Украине.

И все же показателен тот факт, что ковпаковцы не остались в Карпатах, не создали здесь долговременного партизанского края и почти не получали пополнения из местных жителей.

Некоторую поддержку со стороны местного польского населения в 1941-44 гг. имели польские группы сопротивления Армии Крайовой (АК). По уверениям польских историков, в рядах галицийских частей АК насчитывалось 25 тысяч человек. Впрочем, даже если их численность была именно такой, то оружия аковцы имели совсем немного. В основном местным полякам приходилось не воевать с оккупантами, а защищаться от бандеровцев, приступившим, начиная с февраля 1944 года, к методическому истреблению польского населения. Стремясь сохранить Галицию в составе Польши, польское эмигрантское правительство  в Лондоне распорядилось провести операцию «Буря», что бы захватить свои прежние восточные «кресы» до того, как их займет Красная армия. Летом 1944 года аковцы действительно пытались захватить Львов, Тернополь, Самбор и ряд других городов Галиции, но все эти попытки были поразительно бездарно подготовлены и проведены, так что все закончилось разгромом поляков. Когда Львов был занят Советской армией, поляки подсуетились и водрузили свои красно-белые флаги на административных зданиях городах.  Но советские офицеры без церемоний сорвали эти флаги и повесили свои.

Попытки АК и другой польской организации НСЗ (Народовы силы збройне) оказать вооруженное сопротивление установлению советской власти были пресечены спецорганами, и концу 1945 года польское вооруженное движение было ликвидировано.

Следует заметить, что история второго падения Польши в 1939 году ничему не научила польских лидеров. В 1943 году в оккупированной немцами Варшаве в глубоком подполье был организован «Комитет восточных земель» (KZW). Исходя из того, что восточные границы послевоенной Польши будут такими же, как в 1939 году, поскольку западные демократии не отдадут прежние польские восточные земли Сталину, члены «Комитета» предлагали такое окончательное решение украинского вопроса:  выселить из «восточных кресов» всех русин и разместить их в глубине собственно польских земель из расчета 2-3 украинские семьи в одной польской деревне. В результате галицкие восточные славяне должны были полностью исчезнуть[12]. Этот, повторим, планировалось в оккупированной Варшаве, когда немцы методично уничтожали поляков.

Наконец, в 1941-44 гг. в Галиции, помимо советских, польских партизан, пронемецки настроенных и воюющих между собой мельниковцев и бандеровцев, действовали различные украинские неуправляемые формирования, воюющие со всеми. Понятно, что за пределами крупных городов Галиции царила анархия.

Поскольку бардак в тылу мешал организации фронта, немцы время от времени наводили порядок, расстреливая или бросая в концлагеря излишне буйных самостийников, а попутно также устраняя опасных свидетелей, которые, впрочем, в глазах нацистов были такими же унтерменшами, как и все украинцы. Иногда, впрочем, немцы ликвидировали своих лакеев из-за ловких операций советских спецслужб. Так, видный разведчик Д. Н. Медведев в своей книге «Это было под Ровно» описывает такую операцию: в одной из стычек «с бандой националистов» был захвачен «один из эмиссаров Степана Бандеры... Мы начали с того, что пополнили бумажник. Мы положили в него примерно то, что обыкновенно находили у каждого взятого в плен или убитого в бою националиста: десятка полтора рейхсмарок, столько же американских долларов, купюру в пять фунтов стерлингов, советские деньги. Положили также несколько коронок от зубов... В последний момент, стараясь предусмотреть все, чтобы гитлеровцы этот фокус приняли за чистую монету, мы прибавили к содержимому бумажника три золотые десятки царской чеканки». Но, главное, заменили оригинальную директиву новой - в которой речь шла о том, что пора выступать против немцев и «акция послужит сигналом для дальнейших действий против швабов». Реакция немцев «на бумажник» оказалась вполне предсказуема: только в Ровно, как утверждал Медведев, было арестовано и расстреляно 38 видных функционеров ОУН, причем «аресты не ограничились только Ровно»...

Факты таких преследований максимально используются современными самостийниками, дабы доказать, что самостийники, оказывается, «боролись» с немецкими оккупантами. При этом тот факт, о будущий главком Украинской Повстанческой армии (УПА) Шухевич, внук великого этнографа, исследователя быта и культуры гуцулов Владимира Шухевича, был дважды кавалером немецкого Железного креста и гауптштурмфюрером (капитаном) СС, видимо, свидетельствует о специфике бандеровского «сопротивления» немцам.

Оккупированная Галиция немцами была включена в состав Варшавского генерал-губернаторства Рейха. Обратим внимание на тот факт, что Галиция была  отделена от остальной Украины. Немцы четко проводили грань между Галицией и Украиной. Более того, даже в диверсионных школах для коллаборационистов не только восточные украинцы, но и уроженцы Волыни,  были отделены от галичан.

В 1944 году из числа галичан немцами была создана дивизия СС «Галичина» численностью в 11 тысяч человек. Присяга членов дивизии была такой же, как у членов других добровольческих подразделений Третьего рейха: «Я служу тебе, Адольф Гитлер, как фюреру и канцлеру германского рейха верностью и отвагой. Я клянусь покоряться тебе до смерти. Да поможет мне Бог!». Как видим, не о какой Украине речи и быть не могло. Командовали дивизией также немецкие офицеры. Дивизия принимала участие в карательных акциях. В дальнейшем она вступила в единственное боевое столкновение с советской армией под Бродами и была полностью уничтожения.

Галиция была освобождена весной 1944 года. В 1944-45 гг.  750 тысяч уроженцев края влились в Советскую Армию-победительницу. Половина из них за боевые заслуги удостоилась государственных наград, а 23 стали героями Советского Союза.

Впрочем, мир здесь не наступил и после бегства немцев, так как украинские националисты начали вооруженную борьбу против советской власти. Следует заметить, что среди бандеровцев далеко не все были свидомыми украинцами. Большинство ушло в лес в 1944 году, уклоняясь от призыва в советскую армию, что каралось по законам военного времени. Многие примкнули к бандеровцам, поскольку были «замараны» сотрудничеством с оккупантами, участием в расправах над евреями и поляками. Был и социальный фактор, подтолкнувший многих галичан в ряды бандеровцев. После ликвидации польского помещичьего землевладения в 1939 году, а также исчезновения еврейского ростовщичества (вместе с евреями)  Галиция могла чувствовать себя освобожденной страной, которую вдруг заняли «москали». Вместе с советской властью в 1944 году на запад Украины вернулась коллективизация, и прочие прелести «социалистического строительства». Это не могло понравиться местному  крестьянству (кулачеству, по советской терминологии). В результате началось вооруженная борьба. Как видим, война с бандеровщиной в западных областях  Украинской ССР была продолжением российской гражданской войны 1918 - 22 гг.

Хотя сам Степан Бандера, живший после войны в Западной Германии, вряд ли был способен вообще чем либо руководить, а командовал боевиками Роман Шухевич, но движение почему-то стало носить имя Бандеры. Его ликвидация советскими спецслужбами в 1959 году окончательно сделало его имя символичным. С точки зрения пропаганды, разумеется, было выгоднее оставить Бандуру в покое и дать ему умереть в немецком сумасшедшем доме, чем превратить в мученика идеи. В настоящее время вся Галиция (и некоторые другие области Украины) покрыты памятниками Бандере. Правда, на памятниках предстает молодой атлетически сложенный  человек со взором фанатика, а вовсе не толстый плешивый обрюзгший коротышка (ростом 1м 59 см) с кривыми ногами (последствия перенесенного в детстве рахита), каким был Бандера в те годы, когда он как бы «руководил» вооруженным движением имени себя.

Несколько иной характер приняло бандеровское движение в тех землях, что и после 1945 года остались в Польше, в Закерзонье. Но об этом поговорим далее.

Всего через ряды т.н. УПА за 1944 -1954 гг. прошло не менее 100 тысяч боевиков.

Ответные меры на бандеровщину не замедлили последовать. 31 марта 1944 выходит распоряжение НКВД СССР № 7129 которым утверждался порядок и перечень лиц подлежащих ссылке в отдаленные районы СССР членов семей и активных повстанцев. Согласно ей ссылке подлежали все совершеннолетние члены семей ОУНовцев и активных повстанцев, как арестованных, так и убитых при столкновениях. Высылаемым разрешалось брать с собой до 500 кг вещей и имущества (вес продуктов не ограничивался).

Всего с 1944 по 1952 год было депортировано 203 тысячи человек, из них большинство составляли «бандпособники». Жуткие цифры в миллионы высланных в Сибирь, которыми любят потрясать чувства публики, являются, мягко говоря, преувеличенными.

Одновременно объявлялись амнистии для тех, кто был готов сдаться властям. Амнистии объявлялись в марте и ноябре 1944 году, в мае 1945, в декабре 1947, в декабре 1949 гг. За период с февраля 1944 года по июль 1946 года добровольно сдались 52 452 человека.

Война с самостийниками на советской Украине была долгой и ожесточенной. Достаточно сказать, что только войска   министерства внутренних дел и советской армии потеряли 6 223 человека, в том числе 5 635 убитыми. [13] Общее число погибших бойцов ОУН-УПА составило 155 108 человек. Явилось с повинной 76 753 человека. Арестовано за принадлежность к повстанцам 103 866 человек, из них 87 756 было осуждено[14].

Но главную роль в разгроме бандеровщины сыграли «истребительные батальоны», состоящие из местных жителей. К январю 1951 года из них было организовано 6 158 групп охраны общественного порядка численностью около 54 тысячи человек. На них же и пришлась большая часть потерь. Жертвами повстанцев стали 30 676 человек гражданского населения.

Вообще,  Карпатские горы, густо заросшие лесами, являются идеальным краем для партизанской войны. В принципе, здесь можно было организовать масштабную герилью типа Югославии 1941-44 гг. Однако для этого требовалось одно - полная поддержка, или хотя бы благожелательный нейтралитет местного населения. Но, хотя действительно бандеровцы в ряде мест имели серьезную поддержку среди местных жителей, все же говорить о «всенародной войне» не приходится. Собственно, бандеровцы и не рассчитывали на победу, а просто ждали, когда начнется новая мировая война и на Украине высадятся американцы, и тогда бандеровцы смогут вновь вернуться к любимой работе карателей на благо новых хозяев. Об этих настроениях повстанцев УПА свидетельствует, как ни парадоксально, распространение схронов, что является своего рода «визитной карточкой» бандеровского движения, как, впрочем, и прибалтийских «лесных братьев». Заметим, что ни советские партизаны в Белоруссии, ни титовские партизаны в Югославии, ни латиноамериканские герильерос, ни вьетконговцы во Вьетнаме никогда не строили массивных схронов. Эти схроны, представлявшие собой оборудованную яму, сверху прикрытую замаскированным люком, позволяли порой месяцами прятаться в земле, не вылезая на поверхность. Такие убежища предназначены для того, чтобы укрываться и пережидать, но не для того, чтобы вести маневренную партизанскую войну.

Боевые действия против бандеровцев продолжались довольно долго. Так, в 1946 году произошло около 2 тысяч боев и вооруженных стычек, в 1948 - около 1,5 тысяч. В марте 1950 года был уничтожен главком УПА Роман Шухевич, что окончательно привело движение к агонии. Как бы то ни было, в 1954 году повстанцы провели всего лишь 13 акций, включая 7 терактов. Последний командующий УПА Василий Кук был арестован 24 мая 1954 года. К марту 1955 года на территории Западной Украины было зарегистрировано всего 11 боевых групп (32 человека), 17 боевиков-одиночек и 500 человек в розыске. В целом, бандеровщина была ликвидирована, и Западная Украина впервые за 600 лет стала частью единого восточного славянства.

Галиция за период 1939-50 гг. пережила радикальнейшие этнические изменения. Потери украинской части жителей Галичины в период немецкой оккупации составляли около 875 тыс. погибших и 300 тыс., вывезенных в Германию. На протяжении 1941-1944 гг населения галицких областей уменьшилось на 60%. Сразу после войны край продолжали покидать отдельные категории населения, и прибывать другие.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Почти полностью исчезло в Галиции столь многочисленное польское население. Уже осенью 1944 года, по договору с коммунистическим правительством Польши, подписанному в Люблине 9 сентября 1944 года, началось выселение поляков Галиции в Польшу (часть, впрочем, бежала от «москалей» и от бандеровцев добровольно). За 1944-46 гг. из трех областей Галичины в Польшу выехало 812 688  человек (из них 352 тысячи - из Львовской области, 229 тысяч - из Тернопольской, 228 тысяч - из Ивано-Франковской). Последние поляки, примерно 217 тысяч человек,  выезжали в Польшу из Галиции к 1958 году.

 В результате из полуторамиллионного польского населения Галиции в 1959 году осталось только 93 тысячи человек. В основном это были польки, вышедшие замуж за украинцев. Малочисленные поляки стремительно ассимилировались среди украинцев, и в 1989 году поляков Галиции осталось 37 тысяч человек, что составляло 0,7 % всех жителей! Так закончилась шестивековая история галицкой Полонии.

Еврейское население погибло почти полностью в период немецкой оккупации. Немецкое население бежало вместе с немецкой армией. В результате край стал почти полностью этнически «чистым». Доминировали в населении теперь русины, практически полностью усвоившие украинскую идентичность. Украинизации усилило прибытие 500 тысяч русин (точнее, 482 170 человек) из Закерзонья.

Еще больше сблизить Галичину (теперь край можно было называть русским словом) позволила ликвидация главной идеологической силой западно-украинского отщепенства - униатской церкви. Хотя даже не симпатизирующие украинским  самостийникам (которым, впрочем, мало кто в мире симпатизирует) заявляют, что разрыв унии и возвращение в православие было сделано по приказу Сталина, на деле стремление вернуться к вере предков существовало в Галиции всегда. В православие еще в начале 30-х гг. обратилась вся Лемковина. Даже среди части духовенства униатской церкви возникло стремление о «очищению» восточного обряда от латинских заимствований. Сразу после победы стремление к разрыву унии охватило и мирян и духовенство. Инициатором возврата в православие стал священник Гавриил Костельник (1886-1948).

В марте 1946 года во Львове состоялся церковный собор, на котором голосами подавляющего большинства (997 из 1270 священников) уния была расторгнута. За свой поступок Гавриил Костельник заплатил своей жизнью, убитый бандеровцами прямо на пороге своего храма. Вообще священников, вернувшихся в православие, убивали в не меньшем количестве, чем членов компартии. При этом советские власти относились к униатам с поразительным гуманизмом. Лишь 35 униатских священников были арестованы[15], причем не за веру, а за политику.

Но униатство не исчезло. Поскольку религия - единственное, наряду с мовой, что отличало галичанина от москалей и восточных украинцев, то все самостийническое движение на Западной Украине, большинство активистов которого были атеистами, носило внешне греко-католический характер.

В послевоенные годы в Галичине появилась новая, доселе почти отсутствовавшая, этническая группа - великороссы, или собственно русские. Во второй половине 40-50-е гг. в отсталую Галичину прибыли со всего Советского Союза инженеры, техники и специалисты. Вообще-то большинство присланных сюда специалистов были уроженцами восточной Украины, и в основном по паспорту украинцами, и только специалисты  особенно высокой квалификации были русскими. В принципе, русских было немного, в основном они жили во Львове, где их насчитывалось чуть более четверти жителей.

В Ивано-Франковской и Тернопольской областях, где развитой промышленности так и не появилось,  русских было чуть более 1 %. В 1959 году русских (великороссов) в Галичине было 246 тысяч человек (4,5 % населения). Другое дело, что в силу образования русские были весьма заметными в хозяйственной жизни.

Население края, в котором сохранялись традиции многодетности, росло быстро. За 1959-1989 гг. население Галичины выросло на миллион человек, достигнув 5,3 млн. человек, из которых 93 % были украинцами, значительно превзойдя довоенную численность. Впервые галичане стали составлять подавляющее население своих городов. В 1989 году население Львова насчитывало 818 тысяч человек. Во Львове насчитывалось 137 больших предприятий, которые изготавливали автобусы, автопогрузчики, телевизоры и т.д. и т.п..

Так москали угнетали «украинский Пьемонт»!

Ну, а когда настала «незалежность», начался кризис. Регион вновь стал отсталым поставщиком эмигрантов.

Западная Украина была одним из тех немногих регионов СССР, где самостийнические настроения имели действительно массовую поддержку. И после провозглашения независимости Украины «западенцы», казалось, могли считать свою «миссию» выполненной - «Соборная Украина», территорией почти от Сяна и почти до Дона была создана. Только вот, как и во всех делах самостийников, ничего хорошего народу, который они «освобождали», это не принесло. Всеохватывающий кризис тяжело поразил и «украинский Пьемонт», не пощадив его национально-сознательных жителей.

Рухнула практически вся промышленность Галичины, причем, как и в Прибалтике, скудоумные националисты даже радовались закрытию заводов, считая, что в результате уедут все русские инженеры и техники, оставив свои квартиры и собственность настоящим украинцам. Однако когда нет в крае промышленности, то никакой национальных дух долго не проживет.  В 1998 году Львовская область заняла первое место на Украине по показателю падения объемов промышленного производства - 27% от уровня 1990 г., тогда как в целом по Украине он составлял 50%.  И галичане массами, как во времена Австро-Венгрии потянулись на заработки в чужие края, а Галичина вновь становиться самым нищим регионом Европы. Регион стал депрессивным, живя только на дотации промышленных русскоязычных областей юго-восточной Украины, что, впрочем, не мешает галичанам считать себя элитой новоявленного украинского «государства».  Впрочем, свидомым украинцам не привыкать жить в мире самими созданных иллюзий.

В начале XXI века положение Галичины несколько улучшилось, но только за счет роста денежных переводов галицких гастарбайтеров на родину.  Другим положительным показателем для Галичины на фоне остальной Украины является несколько более высокий естественный прирост населения. Но эмиграция «съедает» весь прирост, так что сокращение населения, столь характерное для Украины, охватило и самый самостийнический регион.

Так, по данным Всеукраинской переписи 2001 года население Львова составляло  732 тысяч человек, то есть сократилось с 1989 года более чем на 86 тысяч человек. Почти одновременно с переписью, в декабре 2000 года специальное исследование населения города предпринял львовский Институт развития города. По данным этого исследования, в городе 85 % относили себя к украинцам, 12 % к русским; 79 % общались на украинском языке, 20 % - на русском. Аналогичная ситуация с Ивано-Франковщиной и Тернопольской областями.

Все это однозначно свидетельствует  полной несостоятельности украинства даже в самой «украинской» территории.
 

Заключение

Как видим, Галиция действительно имеет этническую историю, принципиально отличающую ее от истории всех других регионов исторической России, включая и Малороссию. Во-первых, в силу описанных выше условий среди галичан сохраняется четкое деление на субэнические группы и кланы. Это не способствует слиянию их в нечто единое даже в региональном ммасштабе. И не случайно лемки и особенно гуцулы четко отличают себя от всех прочих «украинцев», в том числе и всех равнинных западенцев. К смущению самостийников, по данным первой Всеукраинской переписи населения 2001 г., 21 400 жителей Украины назвали себя гуцулами, а не украинцами. Так что вслед за неизбежным распадом Украины последует распад и Галиции.

Во-вторых, главной духовной объединяющей силой всей Галиции является униатство. Однако, лемки сохраняли верность православию, да и униатская религия, видимо, в силу ее искусственности, носит многие черты язычества. Народную культуру гуцулов начала XX столетия так охарактеризовал украинский писатель М. Коцюбинский: «Гуцулы - оригинальный народ, с богатой фантазией, со своеобразной психикой. Глубокий язычник, гуцул всю свою жизнь проводит в борьбе со злыми духами, населяющими леса, горы и воды. Христианством он воспользовался лишь для того, чтобы украсить языческий культ». Гуцулы действительно поклонялись огню, и в ночь на Ивана Купалу на вершинах гор разжигали множество огней. Таким образом, для галичан характерно именно смешение языческих обрядов с латино-католическими и православными.

В-третьих, большую часть своей истории галичане были нацменами в собственном крае. Да, русины составляли 2/3 населения Галиции, но будучи лишь сельскими жителями, к тому же расколотыми на кланы и землячества, униаты и православные Галиции субъективно чувствовали себя меньшинством на своей земле. Великороссы никогда не были под чужеземным господством (ордынское иго сводилось к выплате дани), малороссы и белорусы жили под господством Польши несколько веков, но составляли большинство на своей этнической территории. Поэтому - то большинство восточных славян и не знает, что такое быть представителем и социально, и национально, и религиозно угнетаемого меньшинства. Поэтому многие галицийские комплексы просто непонятны не только москалям, но и большинству тех, кто считает себя украинцем, но живет за пределами Галиции. Психология нацмена своеобразна. Зато не державность, а мелкие групповые интересы составляли основу политического мышления галичанина. Он склонен только поддерживать своих родичей, включая, впрочем, и весьма отдаленных, но интересы государства для галичанина чужды. Так было и при Речи Посполитой, и при Австро-Венгрии, и при СССР.

Отсюда проистекает и последнее обстоятельство. Самые слабые духом русины ополячились и затем их потомки разделили судьбу галицийских поляков. Наиболее активные, не мирящиеся с собственным жалким положением, уехали в Россию или за океан. Остались лишь те, кто был готов терпеть рабство. Но, заметим, если раб борется, то вовсе не за свободу, а за месть своим хозяевам и из желания занять их место. Дикие расправы во время галицийской резни 1846 или в годы фашистской оккупации свидетельствуют о том, на что способна месть бунтующего раба. И именно стремление занять место вырезанных или изгнанных панов и определяло сущность бандеровского движения, а в наше время - весь этот «майдан». Но слабые меньшинства всегда склонны надеяться на какую-нибудь внешнюю силу, которая повысит их статус. Так  бандеровцы 30-40-хх.надеялись занять место любимого раба у немцев, а необандеровцы нашего времени питают надежды на подобное в единой Европе. Именно этим объясняется такой парадокс, что откровенно фашистская партия «Свобода» борется за права украинцев стать унтерменшами в Европе. Да, украинский национализм, это болезнь, а в Галиции симптому этой болезни особенно яркие.

Правомерен вопрос: может, Галиция - это отрезанный ломоть для русского Мира, и ее надо отдать полякам, или дать права галичанам жить в своем отдельном бантустане, но не отравлять остальную Малороссию? Однако не будет спешить с выводами. Исторически Галиция - все-равно русская Галичина. Конечно, более столетия галичан пытались превратить в украинцев, и, как видим, не без успеха. Вероятно, понадобиться не меньше времени для рерусификации сознания галичанина.

К сожалению, перспективы возрождения русского движения в крае на сегодня пока незначительны. Однако думается, что край, сохранивший свой восточнославянский характер, рано или поздно вольется в единую русскую семью.
 

Лебедев Сергей, доктор исторических наук

 ________________________________

[1] Государственный исторический архив Украины. Ф. 365.оп. 1. ед. хр. 997. л. 60а-60б

[2] Пашаева Н. М.  Очерки истории русского движения в Галичине XIX-XX .М., 2001,с.147-148

[3] Смолин М. История «украинского» сепаратизма после 1912 года и до середины  ХХ столетия//Щеголев С. Н. История «украинского» сепаратизма. М, Имперская традиция, 2004, с. 460

[4]  Казанский П.Е. Присоединение Галичины, Буковины и Угорской Руси. Одеса, 1914. - C.18.

[5] Ронге М. Разведка и контрразведка. М.,1939. - С.74-75.

[6] http://ruskline.ru/monitoring_smi/2013/04/10/posledovateli_kaina/

[7]  Даниленко С. Т.   Униаты. М, 1972 С. 49

[8] Уткин А.И. Первая мировая война. М, 2001,  с. 108

[9] Кабузан  В. М.  Украинцы в мире. М, 2006,    с. 210-211

[10] Дикий А. Неизвращенная история Украины - Руси. Нью - Йорк, 1960 г., Т. 1, с. 25

[11] Пашаева Н. М. Указ соч. с. 171

[12] Яковлева Е. Польша против СССР. 1939-1950. М, Вече, 2007, с. 215

[13] Россия  и СССР в войнах ХХ века. Потери вооруженных сил. М., 2001, с. 548

[14] Організація украінських націоналістів і Украінська повстаньска армія. - Киев, 2005. С. 439; Веденеев Д. В., Биструхин Г. С. Меч і тризуб. Розвідка І контрразвідка руху Украінських націоналістів та УПА. 1920-1945. - Киев, 2006. С. 335.

[15] Федоровский Ю.Р. Отец-доктор.// Донецкий кряж.-№25.-4 июля 2002.

___________________________________

http://ruskline.ru/analitika/2014/01/18/galiciya_etnicheskaya_istoriya/

[Александр Васильевич]

Русская Галиция



Почти шесть веков сопротивлялись галичане попыткам превратить себя в нерусь! Почти шестьсот лет Галиция была образцом мужества для всего русского племени! Шесть столетий боли, лишений и громогласной мольбы: «Пречистая Дево Мати Русскаго Края, не дай пропа́сти!».

Как русские Галиции боролись за свое имя описано в работе Дмитрия Вергуна «Что такое Галиция?», изданной в 1915 году. Представляемый ролик основан на отрывке из данного труда.

Посмотрите и послушайте, как русские герои выдержали многовековое давление, но не отреклись от самих себя! Подумайте, как всего за пару поколений, те же галичане... вдруг превратились в озлобленных русофобов!

См.видео по нижеприведённой ссылке:

http://www.youtube.com/watch?v=crIPwzwHI9I&feature=player_embedded

http://ruskline.ru/video/2014/04/04/russkaya_galiciya/

[Александр Васильевич]

Владислав ГУЛЕВИЧ

Каиниты-изменники



XIX век. Галицкая Русь томится под иноземным игом. Противостояние между «твердорусами» и украиноманами набирает обороты. Первые живут под дамокловым мечом польско-австрийских репрессий, вторые получают финансирование и всячески опекаются. Первые выступают за единство Русского мира, вызывая ненависть у польско-австрийских чиновников, вторые – за переход западнорусских земель, переименованных в украинские, под иностранный контроль и поэтому находятся в фаворе.

Градус противостояния постепенно повысился настолько, что это нашло отражение даже в местной поэзии. В 1879 г. во Львове выходит из печати стихотворный сборник «Венец сонетовъ, посвященный сынамъ Галицкой Руси».

Темой сборника было предательство национал-украинствующей публикой своих западнорусских прадедовских корней. Ведь инициаторами политического разделения единого народа на «правильных» и «неправильных», на «кацапов» и «щирих українців» выступала не интеллигенция, верная галицко-русским традициям, а новая поросль, политиканствующая на зарубежные деньги.

Неправда, будто «твердорусы» не любили украинский язык. Они писали на нем свои произведения, боролись за его сохранение под угрозой полонизации, но всегда считали его одной из ветвей единого русского языка. А там, где единый язык, народ тоже един. Это вызывало опасения и в Вене, и в Берлине, и в Париже.

   

                           

«Каиниты» - других чувств украинские националисты у русских галичан не вызывали.



«Изменник» - в этом слове заключена вся суть украинской националистической идеи.



«Хищники» - намек на иноземных угнетателей, загнавших Галицкую Русь в свое ярмо.



Надежда на пробуждение народа никогда не покидала сердца галицко-русских патриотов.





Добыть грядущее – в борьбе! Жизненное кредо галицко-русского народа.

* * *

XXI век. С момента публикации «Венца сонетов» прошло два столетия, но социально-политические механизмы «переделывания» Украины в гавань шовинистической русофобии остались прежними. Как и набор инструментария: все та же агрессивная украинизация, все те же нападки на общерусскую историю Украины, все те же ультранационалистические лозунги, состряпанные некогда по лекалам австро-германских стратегов.

Да и стратеги в большинстве все те же. Среди поклонников киевских евроузурпаторов мы видим и Париж, и Берлин, и Варшаву. За ними маячит тень нового гегемона – Вашингтона. Неудивительно, что стратеги эти придерживаются той же линии поведения, что два века тому назад. Та же безграничная благосклонность к украинским националистам и неумолимая жесткость к их идеологическим оппонентам.

Власти Австро-Венгрии и местная польская администрация тоже «вели диалог» с галицко-русской общественностью, давали ей пустые обещания, призывали, выражаясь современным языком, «интегрироваться» в государственно-политический организм империи Габсбургов. Несогласных просто убирали с дороги. Австрийские политики делали вид, что разговаривают с обеими сторонами конфликта, но слышали только одну из них – украинских национал-шовинистов.

Этой линии поведения Запад придерживается до сих пор. Вспомните визит в Одессу главы МИД Швеции Карла Бильдта, где он «не увидел» мирных протестов, а только выходки «сепаратистов». Вспомните заявления внешнеполитического ведомства США в защиту украинских радикалов, звучавшие неоднократно в последние месяцы. Вспомните агрессивную позицию Берлина, который тоже слышит только одну сторону конфликта. ООН, ПАСЕ и др. международные организации, призванные соблюдать нормы международного права, этими нормами жонглируют, как клоуны мячиками. Международная дипломатия их усилиями превращена в дипломатический цирк. Мы видим это на Украине, для которой западные режиссеры пишут свой сценарий, а каиниты-изменники выставляются в почетном свете.

http://odnarodyna.com.ua/content/kainity-izmenniki

[Александр Васильевич]

Почему мы должны освободить Галицию



Киевский мятеж поставил перед нами новые сложные задачи по помощи в наведении порядка на Украине. Россия не может, разумеется, не вмешаться в происходящее, даже чисто из прагматических соображений, не говоря уж о духовных и культурных. Ведь образование на ее границе крайне враждебного государства, баз НАТО у нее под боком в перспективе ведет к большим бедам. Кроме того, мятеже-война с легкостью может перекинуться на ее территорию, в виде потока оружия и беженцев, текущих через ее границы, в виде огромных банд террористов-бандеровцев, которые, во взаимодействии с «болотным» подпольем и этническими бандами, могут взорвать ситуацию в крупных городах.

Кроме того, Россия - это православный Катехон, который не может не защищать угнетаемые украинскими неофашистами народы Русского мира, православные святыни.

В принципе, в РФ практически никто и не спорит о необходимости помочь оздоровить ситуацию на Украине.

Вопрос идет о границах помощи в наведении порядка в этом бывшем государстве, после переворота превратившемся в зону хаоса. Конечно, пока что нам не до наведения порядка на всей Украине - надо для начала помочь местным здоровым силам навести порядок и законность хотя бы на Донбассе, в Одесской, Николаевской областях, и т.д.

С этими регионами, конечно, вопросы будут решены уже в ближайшем будущем - киевские мятежники там проигрывают с треском.

О необходимости помощи этим регионах в России, повторимся, никто и не спорит, кроме кучки каких-то либеральных маргиналов.

Однако в будущем нам придется как-то разбираться и с остальной частью Украины, где русофобы не просто захватили власть, но имеют и немалую социальную базу для своих черных делишек, пользуясь поддержкой большинства населения. Речь здесь идет не только о том же Киеве, который необходимо освободить от проамериканских оккупантов, но и о Галиции.

Реакция некоторых русских националистов на ситуацию в Галиции и в Центральной Украине, большая часть которых, увы, поддержала евромайдан, проста - пусть, мол, катятся куда хотят, это отрезанный ломоть, и т.д. Это абсолютизация общественного мнения просто «умиляет». Как в том известном фильме: «Кемска волость? Забирайте!»

Но вспомним Москву образца 1991 года. Тогда большинство москвичей было настроено проамерикански. Однако это же не стало, слава Богу, поводом отдать Москву американцам. И не отдали, здоровая провинция помогла постепенно раззомбировать москвичей от низкопоклонства перед Западом. Как и спасти разум и честь новосибирцев, большая часть которых на горбаческом референдуме 1991 года проголосовала против сохранения единого СССР.

А в целом, кстати, результаты тогдашнего голосования по Украине и России практически ничем не отличались. На Украине ЗА сохранение единого государства с Россией и остальными республиками проголосовало 70,2%, в России - 71,3%. То есть мы действительно еще совсем недавно по историческим меркам были единым народом, с единой самоидентичностью. Конечно, и тогда были некоторые региональные отличия, но таковые есть и в пределах самой РФ.

Сама Россия в силу многих причин, в том числе - огромного военного потенциала, ресурсов, была менее зависима от Запада, а значит - и от западной пропаганды, хотя и ее власти, особенно при Ельцине, были зависимы. Однако не настолько, как на намного меньшей Украине.   

Поэтому в России не было таких перекосов, как в несчастной Галиции. Еще 30 лет назад большинство галичан были верными ленинцами. Молодая коммунистка И. Фарион предпринимала большие усилия для распространения постулатов марксизма-ленинизма даже в конце перестроечных 80-х годов, когда в Москве над этой идеологией уже очень многие посмеивались. Брат Тягныбока был комсоргом класса. Конечно, и тогда в Галиции было немало русофобов - намного больше, чем в остальных частях СССР. Однако их, все же, было меньшинство. А лояльных к СССР, довольных миром и благосостоянием, куда большим, чем в нищей довоенной Польше, было большинство.

Искусственно раздувая вражду к России, предоставляя огромные гранты и «социальные лифты» русофобам, поощряя униатов, правительства США и ЕС постепенно перепрограммировали общественное мнение Галиции.

И меняло его потом постоянно.

Еще 10 лет назад большинство галичан было верными «ющенковцами». Теперь они почти все поголовно ненавидят и презирают своего бывшего кумира. Сейчас галицкие укро-националисты, как нередко бывало в их нелепой истории, снова служат чужим нациям. Они послушно исполнили роль «кулаков» правительств США и ЕС, которые устроили евромайдан в ответ на попытку Януковича отстоять суверенитет Украины, не подписав соглашение об Ассоциации Украины и ЕС.

Благодаря евромайдану, в котором решающую роль сыграли галичане, к власти пришли «щирые укры» вроде Бени Коломойского и Авакова, во главе с самоназначенным диктатором с чисто укровской фамилией Турчинов.

Надо, наконец, дать возможность осознать галичанам, кто контролирует их мозги, и как их используют в позорной роли «шестерок». Надо объяснить, что сам проект Украина задуман для уничтожения России - последнего оплота сопротивления новому мировому порядку, при котором все будет править всемирный правитель, который поголовно чипирует всех, уничтожит дорогой сердцу галичан институт семьи как таковой, уничтожит и их недогосударство. Конечно, для этого надо освободить их от зомбирующих СМИ, улучшить систему образования. Но все возможно. В целом укро-националисты - это мутировавшие русские, «украинство» - это не этнос, а идеология. 

Из галичан легко получаются нормальные русские люди, если они поживут в России хотя бы лет пять. Значительная часть руководства Газпрома состоит из галичан, подготовленных в специализированном вузе Ивано-Франковска, но ни о каких сепаратизмах они не думают, поддерживают РПЦ, укрепляют Россию. Я и сам лично таковых знаю.

Конечно тех галицких нацистов, которые напрямую виновны в убийствах храбрых бойцов «Беркута», ВВ, организации мятежа, издевательствах над людьми, пытках, необходимо строго наказать по закону. Но несчастную массу галицких зомбяков, которые это морально поддержали под влиянием своих униатских попов-«парохов», под влиянием СМИ, контролируемых кучкой олигархов, их просто жаль. Их необходимо привести к Истине.

Православное русское сознание, сверяющее свой путь с христианским Преданием и Писанием, никогда не абсолютизировало общественное мнение, которое зачастую является продуктом кучки кукловодов. Правда, Пушкин писал о том, что «глас народа - глас Божий», но там речь шла о церковном народе, о мнении Церкви. А обычная толпа, чаще всего, глупа и жестока. Вечно она орет «распни, распни»... 

Когда наши войска освобождали ту же Галицию от нацистов, их не остановило то, что весьма многие галичане были замешаны в службе фашистам и ненавидели Россию. Мы освободили и всю Восточную Европу, не надеясь на то, что она сама придет в чувство. И даже саму Германию, которая, после военных поражений еще более укоренилась в своих фашистских убеждениях. Так же и нам не приходится надеяться на то, что Галиция одумается сама собой. Диктующие ей свое мнение медиа-магнаты даже падение жизненного уровня «вешают» на Россию, обеляя запустивших в казну свои загребущие руки Турчиновых, Коломойских, Порошенко, Кличко и других столь же достойных товарищей.   

Нельзя суживать русскую империю до размеров национального государства. Наше дело - не только защита прав русскоязычных, а также считающих себя частью русского мира украиноязычных граждан Украины. Мы должны защитить и находящихся в заблуждениях, обманутых ненавистников Русского мира от их поработителей.

Да, сегодня кажется утопией наведение порядка на Западной Украине. Однако еще недавно казалось невозможным освободить Крым от власти неофашистов, но освободили же. Казалось, что с властью пастора-террориста Турчинова уже смирился Юго-Восток, а он уже во многом сбросил с себя власть киевских мятежников. Постепенно встанут вопросы о спасении всех оставшихся территорий, и ориентиры наступления нужно ставить уже сейчас.

Игорь Друзь, председатель «Народного Собора» Украины

http://ruskline.ru/analitika/2014/05/01/pochemu_my_dolzhny_osvobodit_galiciyu/

[Виктоp]

Не враг ты мне, рогуль

Константин Щемелинин




В быту, да и в экспертном мнении, утвердился миф о том, что все галичане является природными русофобами, что в корне неверно.

Вот простой факт: 1950-х годах во Львове жило 110 тыс. этнических русских, а в 2001 году их стало 93 тыс. человек. Даже сейчас, в условиях конфликта на Донбассе, из Галиции не приходят сообщения о каких-либо враждебных проявлениях по отношению к русским!

К удивлению многих, истина заключается в том, что галицкие украинцы не враги русским — даже более того, они хотят искренне дружить с русскими!

Во всевозможных планах о разделе Украины, которые высказываются в России и в Донбассе, красной нитью проходит мысль о том, что есть антирусские области Украины, которые следует или оставить в одиночестве, оторвав их от Киева, или отдать Польше, а ведь оказаться под властью Польши — это и есть главный вековой страх Галиции!

Иными словами, складывается впечатление, что Галицию плохо понимают как в России, так и на самой Украине, потому что Галиция прошла свой, отдельный от русских, путь в веках.

Для понимания Галиции следует обратить внимание на разницу в мировосприятии между галичанами и русскими — русские никогда не жили в условиях многовекового угнетения по национальному признаку, какой испытали православные в Польше.

Итак, посмотрим на жизнь Галиции, которую она вела с начала прошлого тысячелетия, глазами местных жителей.

Прежде всего, до 1300-х годов эти земли назывались Галицкой Русью, и были населены древними русами, которые исповедовали Православие. В середине 1300-х годов Галиция попала под власть Польши и с тех пор порядка шестисот лет существовала отдельно от России; именно с тех пор местные жители стали называться русинами.

Поначалу жизнь православных русин в католической Польше была относительно комфортной, например, в 1434 году на их землях было даже образовано Русское воеводство.

В середине 1500-х годов была принята Брестская уния, положившая начало

Украинской греко-католической церкви. В первое время местные русины оставались в Православии, но постепенно под давлением Польши стали принимать новую веру.

О том, как жили православные под польским владычеством, описал, в частности, Лев Гумилев: «Велико-, бело- и малороссы, которые оказались подданными Речи Посполитой, в целом были вполне лояльны по отношению к польскому правительству. Однако поляки относились к своим православным подданным свысока и даже с презрением.

…Русское дворянство с занятых поляками земель было лишено всех прав на чины, а значит, и всякой возможности делать карьеру; русское купечество и городское ремесленное население было начисто вытеснено из торговли евреями, пользовавшимися покровительством католической церкви и польских панов.

…Налогами были обложены земли, водоемы, охотничьи угодья, сенокосы и даже православные церкви. Последнее особенно возмущало православных: еврей-фактор пользовался ключами от церкви так же, как ключами от амбара, открывая храм для службы по своему желанию в зависимости от уплаты прихожанами соответствующей суммы.

…Конечно, от произвола польских панов и еврейских факторов страдали и польские, и литовские крестьяне, но крестьяне-католики могли договориться со шляхтичами и помещиками — они оставались «своими», несмотря на социальную рознь. У православных же не было такой возможности: польские паны их слушать не хотели, ибо они были «чужие», «схизматики». Именно в силу этого различия ни польские, ни литовские крестьяне никаких крупных бунтов или восстаний против панов, несмотря на всю тяжесть эксплуатации, не устраивали. А православным, напротив, ничего другого делать не оставалось, и с конца XVI в. восстания русских шли одно за другим».

А вот что пишет о положении дел непосредственно в Галиции Сергей Лебедев: «На протяжении трех веков, вплоть до конца XIX столетия, города Галиции представляли собой еврейские местечки с вкраплением польскоязычного католического населения.

…Сопротивление русинских крестьян, испытывавших жесточайший социальный гнет, наряду с национальным и религиозным, носило характер вооруженного разбоя. Уже в 1550-х гг. упоминаются действовавшие в Карпатских горах «опришки» — благородные разбойники, защищающие народ. Центром опришковства было Покутье — горная местность между реками Прут и Черемош, на стыке границ тогдашних Польши, Молдавии и Валахии, ныне — Коломыйский район Ивано-Франковской области. Опришки действовали вплоть до конца XVIII столетия, то есть три века! (Впрочем, отдельные группы опришков существовали еще в первой четверти XIX века). Подобное явление не могло быть столь длительным, если бы испытывало поддержку местного населения. Самый знаменитый из опришков, память о котором доныне сохранилась в русинском фольклоре, Олекса Довбуш, был убит в 1745 году.

…Католические иерархи всячески стремились подорвать влияние православной церкви. Королевские власти ввели множество оскорбительных для православных законов. Так, например, все православные должны были в обязательном порядке отмечать католические праздники. При судебных разбирательствах с католиками показания православных не принимались и считались недействительными. Православное духовенство должно было платить подушный налог, в отличие от полностью освобожденного от податей католического духовенства. Кстати, все податные сословия Галиции должны были платить налог с земли, и только для русских попов была введена подушная подать».

Как видно, под властью Польши галицким русинам жилось отнюдь не комфортно, поэтому не удивительно, что уния постепенно восторжествовала в XVII веке.

В 1772 году Галиция вошла в состав Австрии. Вот что об этом периоде пишет Сергей Лебедев: «Австрия застала Галичину в огромном запустения, без школ, без дорог, без больших городов, без промысла и торговли, с бедным, полностью закрепощенным польской шляхтой сельским населением. Крепостничество напоминало плантационное рабство — барщина доходила до 300 дней в году!

...многовековое крепостничество действительно было ограничено, и благодарность русин выражалась в преданности австрийскому императору. Это особенно проявилось уже в 1809 году, когда в ходе войны Австрии с Наполеоном галицийские поляки подняли восстание, надеясь на то, что французский император возродит Польшу в прежних границах. Однако униатское население выступило против мятежников с оружием в руках и помогло австрийским войскам навести порядок.

Вновь верность австрийскому кайзеру русины продемонстрировали в феврале 1846 году, когда поляки в Кракове подняли очередное восстание. Поскольку целью мятежников было восстановление прежней Польши, то эта перспектива, мягко говоря, не вызвала восторга не только у русин, но и самого польского крестьянства. И буквально вслед за польским дворянским мятежом началось крестьянское восстание против мятежников. Восставшие разорили более 500 панских усадеб, расправлялись, порой совершенно зверским образом, с попавшими под руку помещиками, ксендзами, и вообще по-европейски одетым людям.

…Так века угнетения и приниженности отозвались взрывом страстей, в том числе и самых низменных. Хмельнитчина в 1648 году, Уманская резня в 1768 году, Галиция 1846 и Волынь 1943 гг.»

Австрия проводила политику веротерпимости (Патент о веротерпимости 1781 года), поэтому местные русины приветствовали новую австрийскую власть. За все время владычества Австрии и Австро-Венгрии, то есть вплоть до начала XX века галицкие русины никогда не бунтовали против австрийцев, всегда поддерживая их против поляков.

Общая картина жизни в Галиции, по мнению Сергея Лебедева, была такова: «Если Галиция была наиболее отсталой из провинций Австро-Венгрии, то среди населяющих Галицию национальностей в самом незавидном положении находились галицкие русины. Тогда как в целом в крае число жителей, занятых в сельском хозяйстве, составляло 74%, то среди русинов - 95%. В городах русины в основном трудились на малоквалифицированных работах и в прислуге.

В экономическом плане Галиции оставалась беднейшим регионом Европы, хотя по сравнению с последним столетием Речи Посполитой развитие под скипетром Габсбургов могло показаться огромным прогрессом. Официальная Вена рассматривала Галицию лишь как поставщицу сырья и никаких попыток индустриализации не предпринимала. К тому же польская землевладельческая элита провинции отнюдь не горела желанием проводить экономические изменения, боясь, что развитие региона, особенно индустриальное, лишит ее дешевой и многочисленной рабочей силы. Крестьянство Галиции беднело из-за разделов имущества и земельных участков, из-за уплат своим прежним помещикам, падением цен на сельскохозяйственную продукцию при отсутствии в крае альтернативных источников развития. В 1902 года 80% крестьян даже по официальной статистике считались бедными, имеющих менее 4 га земли».

С конца XIX-начала XX века в среде галицких русин произошел раскол: одна часть из них стала поддерживать украинский национальный проект (украинство), поддержанный Австро-Венгрией. Другая часть русин, придерживавшихся идеи единства с русскими, была подвергнута гонениям и репрессиям, в частности, именно таких людей заключали в первый в Европе концлагерь Талергоф (1914-1917 гг.).

В 1914 году (в начале Первой Мировой войны) русская армия вошла в Галицию, а в 1915 году вынуждена была оставить эти земли. За все время контроля русские власти выслали 1500 человек, арестовали 1200 человек, причем не было вынесено ни одного(!) смертного приговора гражданским лицам. И это в условиях войны! Как видно, 5 млн. местных галицких жителей, в целом, лояльно отнеслись к русским.

Тогда же, во время Первой Мировой войны, около 100 тыс. галичан бежали в Россию.

После 1918 года галичане оказались во власти Польши, что вызывало антипольскую борьбу под знаменами украинской национальной идеи. А как могло быть иначе, если Российская Империя прекратила свое существование, став непонятным для галичан Советским Союзом?

В 1939 году Польская Республика была разгромлена нацисткой Германией, а Галиция оказалась в составе СССР.  О том, с как жестко новые власти повели себя к местному населению, можно прочитать в Википедии: «До конца 1940 на территории Западной Украины (уже включавшей присоединенную в июле 1940 Буковину и часть Бессарабии) было арестовано и привлечено без ареста по различным статьям включая уголовные 69517 человек (из них 15518 поляков 15024 украинцев 10924 евреев) из них чуть более 300 было приговорено к ВМН.

…Минимум 198 536 человек было высланных из западных областей УССР: февраль 1940 г. — 89 062 человек (около 84,8 % поляков, 13,8 % украинцев, 1,4 % евреев и других) высланных в северо-восточные регионы европейской части РСФСР (Архангельская область, Коми АССР, Башкирская АССР, и другие), Сибирь, и Казахстан; апрель 1940 г. — 31 332 человек (около 70,6 % поляков, 25,0 % украинцев, 3,0 % евреев, 1,4 % русских, немцев, и других) высланных в Казахстан; июнь- июль 1940 г. — 67 049 человек (около 84,6 % евреев, 11,0 % поляков, 3,3 % украинцев, 0,4 % немцев, 0,7 % других) высланных в Сибирь, Дальний Восток, и в северо-восточные регионы европейской части РСФСР (Архангельская область, Вологодская область, Марийская АССР и другие); май-июнь 1941 г. — 11 093 человек (большинство украинцев, также поляки и другие) высланных в Сибирь и Казахстан».

Сравнивая 1914 год и 1939-1941 года можно сделать вывод о том, что русская власть вела себя с местными жителями гораздо мягче, чем советская власть, которая, к тому же, проводила политику коллективизации и национализации.

Австрийцы — это народ, очень близкий к немцам, а галичане помнили, что с австрийцами им жилось хорошо, вот поэтому и еще от обиды на действия советской власти местные галицкие украинцы радостно приветствовали немецко-фашистских солдат, которые летом 1941 года заняли Галицию. Во время Второй Мировой войны творилось много беззакония, но против русских в Галиции не было никаких враждебных этнических проявлений.

Это очень важный факт, который затушевывается творимыми тогда беззакониям — в Галиции антирусских акций в 1941-1945 годах не было! Нужно еще помнить о том, что многие ужасные дела того времени происходили в условиях поддержи и одобрения немецких нацистов, и что без такой поддержки со стороны власти маловероятно, чтобы кровавые события в Галиции могли бы произойти сами собой.

О действиях УПА так написано в Википедии: «В 1943-1944 отряды УПА действовали против советских партизан, отрядов польского подполья — Армии Людовой и Армии Крайовой. C 1943 года действовала против германской оккупационной администрации и её вооружённых формирований, ограничив, впрочем, борьбу с ней «самообороной народа». В 1943-1944 годах подразделения УПА были активны в украино-польском этническом конфликте.

С восстановлением советской власти на территории Украины, УПА стала действовать против военнослужащих Красной армии, внутренних и погранвойск НКВД СССР, сотрудников правоохранительных органов и служб безопасности, советских и партийных работников, колхозных активистов, представителей интеллигенции, приехавших «с востока», лиц из числа местного гражданского населения и структур ОУН(б), заподозренных в поддержке или лояльности советской власти».

Но УПА поддерживала лишь меньшая часть местного населения. Другая часть поддерживала Советскую власть — вот что о борьбе местных жителей против ОУН-УПА написано в Википедии: «С конца лета 1944 начинают активно формироваться истребительные батальоны и отряды содействия из местного населения. До ноября было сформировано 203 истребительных батальона (27 796 бойцов) и 2997 групп содействия (27 385 членов). К концу 1944 в западных областях насчитывалось 212 истребительных батальона (23 906 бойцов) и 2 336 групп содействия (24 025 членов)».  

Кроме этого, сотни тысяч галичан участвовали в Великой Отечественной войне на стороне Красной Армии. Сергей Лебедев об этом пишет так: «В 1944-45 гг.  750 тысяч уроженцев края влились в Советскую Армию-победительницу. Половина из них за боевые заслуги удостоилась государственных наград, а 23 стали героями Советского Союза».

В 1946 году была запрещена Украинская греко-католическая церковь, к которой принадлежали местные жители (сначала русины, а потом украинцы) в течение столетий — это также не могло понравиться галичанам-украинцам, поэтому они больше всех Украине радовались распаду СССР.

Таким образом, вырисовывается следующая картина: часть местных жителей Галиции воевала против Советской власти, а часть воевала за нее. Местные жители Галиции никогда не воевали против русских. В течение своей истории местные жители Галиции, в основном, воевали против Польши.

Отсюда происходит главный вывод. Природная русофобия галичан — это миф, а Львов — не враг ни Донецку, ни Москве!

А как и почему образовался миф о русофобии галичан и кому поддержание этого мифа выгодно – это отдельный вопрос. Но галичане не враги русским, а русские не враги галичанам!

В начале статьи было сказано, что галичане искренне хотят дружить с русскими. Теперь, когда ясно, что природная русофобия галичан – это миф, можно пояснить, почему жители Галиции хотят дружить с русскими.

Украинцы — это народ, этнически чрезвычайно близкий к русскому народу. В начале XX века галицкие русины перестали называть себя так, а стали называться украинцами, то есть местные жители Галиции чувствуют себя этнически близкими к русскому народу, но при этом понимают свои отличия от него.

Если бы жители Галиции чувствовали бы себя отдельным народом, совершенно отличным от русских и украинцев, тогда они бы называли себя как-нибудь по-другому, а не украинцами. В Галиции есть много местных этнических групп — лемки, бойки, гуцулы и так далее, так что этнический выбор у галичан есть, и они его сделали, назвав себя украинцами. А украинцы — это часть Русского Мира, поэтому, как ни удивительно это звучит для многих, но галичане — это часть Русского Мира.

Русский Мир — это широкое понятие, шире, чем собственно понятие русского (великорусского) народа. Русский Мир — эти не только три народа — русский, украинский и белорусский, но также и другие, близкие русским народы, например, сербов и русин.

История Русского Мира включает в себя Советский период, но как часть целого, как Гражданская война, Опричнина, Смутное время, распад Киевской Руси и прочие сложные периоды истории Руси, начавшейся еще в прошлом тысячелетии.

Именно в таком всеобъемлющем тысячелетнем этническом и историческом понимании Русского Мира галичане (которые этнически не являются русскими) являются частью Русского Мира; в то же время, если под понятием Русского Мира понимать возврат к Советской власти или только русский народ, тогда частью такого «узкого Русского Мира» галичане, естественно, не являются.

Итак, общий итог. Галичане-украинцы не являются природными русофобами, а являются частью широкого Русского Мира.


Примечание. Цитаты взяты из книги историка Льва Гумилева «От Руси к России» и из книги историка Сергея Лебедева «Галиция: этническая история».


01.03.2017

http://www.segodnia.ru/content/185246