Столп от земли до небаОчерк
Взметнулись ввысь золотые купола храма Павла Таганрогского к небу синему и озарилась вся округа солнечным светом. Над донским казачьим посёлком Матвеев Курган жемчужной россыпью звона колоколов раздался благовест. В сквере неподалёку от храма собралось множество народа. По окончанию службы из церкви крестным ходом, во главе со священниками, вышли прихожане. Казаки несли иконы и хоругви. Процессия направилась в центр сквера. Здесь величественно стоял огромный камень, привезённый с земли Переславль-Залесской, с родины благоверного князя Александра Невского. Торжественно сняли с камня белое покрывало. Священники отслужили молебен и освятили место, где будет стоять памятник князю…
* * *
Три дня назад микроавтобус их делегации, выехав из Москвы, стремительно шел на юг. Великолепная трасса М4 «Дон» величественной лентой опоясывала просторы Тульской, Липецкой, Воронежской областей. Впереди лежали донские земли. После московской непогоды они вырвались из снежного плена и столичных пробок, проехали границу холодного фронта, теперь с каждым десятком километров становилось всё теплее и теплее. И на душе было тепло от того, что они ехали с благородной миссией: на многострадальной Луганской земле у храма Александра Невского в столице Луганской Народной Республики будет установлен закладной камень памятнику святому князю, великому воину и дипломату, молитвеннику и устроителю земли Русской.
Где-то за горизонтом справа от пути их следования лежали ратные поля великих побед русского оружия – Куликовское и Прохоровское поля. Они ехали в Донбасс, который стал новым ратным полем битвы со вселенским злом ползущим с Запада…
На донской земле в Донецке (Ростовском) делегация сделала первую остановку. Впереди в сумраке ночном за пограничным переходом Изварино лежала тревожная степная тишина.
С рассветом, когда из-за горизонта вышло солнышко, озарив своим светом луганские дали, открылись взору отроги Донецкого Кряжа, широкие поля, балки, кручи и рукотворные пирамиды терриконов. В голубой дымке, в звенящей прохладе осеннего неба, на юг уходили последние караваны перелетных птиц.
– Благодать-то какая, – сказал Виктор Петрович всматриваясь в красоту донской земли.
– Петрович, хватит мечтать пора ехать, неизвестно сколько на таможне ещё проторчим, – Сергей Ионович загрузил в микроавтобус свои сумки, и командирским голосом сказал:
– Всё, по машинам! Вперед! Василий, заводи! Смотрите, други, ничего не забыли? Тогда с Богом!
Они продолжили свой путь по обожженной войной дороге. Проехали через героические города Краснодон и Молодогвардейск, остановились в расстрелянной бандеровскими неофашистами Новосветловке. Поклонились сожженному танку ополченцев. Здесь летом 2014 года шли ожесточенные кровопролитные бои, украинские силовики и бандеровцы пытались перерезать единственную дорогу, которая связывала Луганск с Россией – эта дорога стала «дорогой жизни», несмотря на большие жертвы, тогда ополченцы луганщины выстояли и победили!
Прифронтовой город, столица ЛНР Луганск, встретил утренней суетой и чистотой улиц и проспектов. Делегация прибыла к храму Александра Невского.
Колокольный звон известил о начале торжественного освящения закладного камня. После митинга в небо взлетела стая голубей и белые шары выпущенные юными школьниками, как символ мира и благополучия. Дальше их путь лежал в Донецкую Народную Республику и ещё дальше в Матвеев Курган…
Дорога шла через донбасские города Красный Луч, Миусинск, Снежное, здесь на легендарной земле Миус-фронта на кургане Саур-Могила, как и в далеком 1943 году, так и в 2014-м, шли кровопролитные бои с врагами земли русской: в 43-м – с гитлеровскими фашистами, а 2014-м – с бандеровскими националистами. Они ехали по исковерканной снарядами и ракетами дороге, они ехали по стонущему, от нахлынувшей беды, Донбассу, они ехали сквозь время боли и немеркнущей славы, которой пронизано это великое пространство…
* * *
Границу с Россией пересекли уже под вечер. В Матвеев Кургане делегацию встретил настоятель храма Павла Таганрогского отец Игорь. Настоятель определил гостей в пансионат на ночлег. Дружная компания собралась в холле и, ожидая когда накроют ужин, повели разговор с отцом Игорем. Батюшка с большим интересом расспрашивал об обстановке в Донбассе, о настроениях людей, его интересовало всё до малейших подробностей. Как оказалось, отец Игорь был родом из Краматорска, там начинал свой путь священника, а во время страшных боёв лета 2014 года принимал беженцев, расселял детей, женщин и стариков по домам прихожан в Матвеев Кургане.
– Граница-то тут рядышком, да и какая-то граница, когда один народ живет и по ту и другую сторону. Раньше только столбы телеграфные разделяли наши уделы, а нынче по сердцу и душе человеческой раной болючей нарезают бесы границы свои адовы. Неделю назад у меня останавливались паломники из села Дьякова, шли пешком в Таганрог поклониться святым мощам Павла. Слёзно плакали, рассказывали о зверствах, что чинили нацики, когда в четырнадцатом прорывались через их село. Насильничали зверюги, убивали, пока их ополченцы не отогнали. Сейчас потише стало, а то и у нас в Кургане слышен был грохот орудий, так били пушки и бомбили на границе, что земля дрожала. Храни Бог всех нас, – отец Игорь перекрестился.
– Батюшка, храм новый возводите, строительство, как видно, ещё не завершено, трудное это дело служить и строить? – спросил Сергей Ионович.
– А что легко? С Божьей помощью храм уж стоит, всё остальное приложится с молитвой, и памятник Александру Невскому стоять будет!
Начиналось-то всё почти на ровном месте. Ещё на пороге двухтысячных годов жители нашего посёлка обратились за благословением к архиепископу Ростовскому Пантелеимону на образование нового прихода и, получив оное от владыки, благочинным Матвеево-Курганского округа протоиереем Николаем Чернявским было проведено учредительное собрание. С того времени всё и началось…
Настали тогда времена благих дел. Вначале богослужения проходили в здании бывшего кинотеатра, который был переоборудован под молитвенный дом. Потом, по просьбе ветеранов Великой Отечественной войны Матвеево-Курганского района, архиепископ Пантелеимон благословил называть будущую церковь храмом в память Победы на Миус-фронте, в воспоминание и поклонение о 800 тысячах воинов погибших на Южном фронте в годы Великой войны, а небесным покровителем нашим есть блаженный Павел Таганрогский. Всем миром строим храм…
– Батюшка, а что это за памятные доски на стенах церкви?
– Нынешний митрополит Ростовский Меркурий благословил установить в храме мемориальные доски с именами погибших земляков в годы войны, а на территории храма была заложена часовня-усыпальница для захоронения останков воинов. Упокой их душу, Господи!
В этих обожженных войной местах, в донской степи ежегодно поисковые отряды поднимают с ратных полей сотни останков погибших, их-то мы и перезахораниваем в будущей усыпальнице.
– Отец Игорь, расскажите о святом Павле, я ещё с детства от бабушки слышал о нём, а ко своему стыду и дремучести мало знаю о святом, – попросил водитель Василий.
Батюшка кротко улыбнулся и сказал:
– Коль вам будет интересно, расскажу. Блаженный Павел Таганрогский – один из самых почитаемых на Дону святых, живший в середине XIX века. Его мощи почивают в Никольском храме города Таганрога и являются особо чтимой донской святыней.
Блаженный родился в семье благочестивых черниговских дворян. Родители хотели обеспечить своему сыну образование и хорошее общественное положение, юноша же стремился ко спасению и богоугодной жизни в молитве и странничестве по святым местам…
Много лет длилась его странническая жизнь, а затем он поселился в приморском городе Таганроге, где, забывши свое дворянское происхождение, жил в землянке. Тяжелыми работами в порту и неустанной молитвой он очистил душу и тело от всего страстного и греховного, на нём явно почила благодать Божия, и он многим светил своей праведной жизнью…
В преклонные лета, он оставил тяжелые труды в порту и поселился в маленьком доме, молясь непрестанно Богу и служа людям.
Ночи напролёт он проводил в усердной, с коленопреклонением, молитве. Иисусова молитва никогда не сходила с его уст. Учил он и всех приходящих к нему творить эту молитву и без нее никогда никого не впускал к себе в келью.
Говорил блаженный на суржике, но так проникновенно и доходчиво, просто до трепета душевного. Народ тянулся к святому. Утвердившись в непорочной жизни, по закону Господню, Павел был как бы светильником на земле, сияющим добрыми делами. Он получил от Господа дар исцелений и прозорливости. И люди шли к нему со своими скорбями, бедами и вопросами.
Однажды к блаженному пришел нечестный торговец со слезами и спросил: «Дедушка, скажите, кто у меня украл товар?» Блаженный Павел, утешая его, сказал: «Не плачь, чоловиче добрый, ты же у людей крав?» – «Крал», отвечает тот. – «Вот и у тебя украли. А ты когда-нибудь помынав своих родителев?» – «Нет, никогда не поминал». — «Ну вот добри люды и помянуть». И еще много говорил ему блаженный в назидание, и привел его к умилению, так что тот и жалеть о пропаже перестал, ушел от старца утешенный, а потом часть своего состояния передал на нужды церкви. Огромной силой праведного слова обладал блаженный Павел!
А вот ещё. Однажды, пришли к нему двое паломников, только что вернувшихся со Святой земли. Павел велел впустить их на кухню и послал спросить, «шо воны на Чёрном мори бачилы, та нехай кажуть правду».
Посетители содрогнулись и открыли все как было:
«Когда мы плыли по Черному морю, была сильная буря, пароход качало из стороны в сторону, так что волны переливались через него, и мы, будучи в большой опасности, приходили в отчаяние. Не надеясь на спасение, мы обратились к молитве, просили Господа, Божию Матерь и Николая Угодника помиловать наши грешные души, а также призывали имя блаженного Павла Таганрогского. И вдруг, увидели мы его (блаженного) прошедшего по пароходу в белой одежде, шёл он подвязанный поясом, с палкой в руках. После чего Павел стал невидим, а буря стала стихать. Скоро море успокоилось, и мы благополучно доплыли к пристани. Теперь заехали поблагодарить его, великого молитвенника за бедствующих людей».
Блаженный Павел наказал паломникам и всем слышавшим их никому не говорить об этом: «Пока я живый, никому не кажить про цэ, а як помру, то хоть всим рассказувайте…»
Преставился блаженный Павел 10 марта по старому стилю 1879 года. Вечером он сделался крайне слаб и, приобщившись Святых Христовых Таин от своего духовника отца Дамиана, предал свою праведную душу Богу.
В момент кончины все предстоящие видели, что лицо угодника Божия просияло великой радостью, с благодатной головы его по всему телу до самых ног прошла как бы желтоватая тень, и после этого тело сделалось белое, подобно снегу. Все, видевшие это знамение благодати Божией над блаженным Павлом, умилились сердцем и прославили Бога за такую Его милость.
В эту ночь почитаемый в Таганроге за свою подвижническую жизнь протоиерей Василий Бандаков имел видение, в котором ангелы несли на небо с радостным пением святую душу. Батюшка спросил их: «Чья это душа, восходящая к Богу с пением ангельским?» И услышал голос с небес: «Эта блаженная душа есть душа Павла Павловича». На утро отец Василий в своей проповеди пред множеством народа засвидетельствовал о виденном…
– Батюшка, а после кончины старца были чудеса? – не унимался со своими вопросами к отцу Игорю водитель Василий.
Батюшка улыбнулся и продолжил рассказ о Павле Таганрогском.
– При жизни блаженного многим было открыто, какими благодатными дарами Господь отметил Своего угодника. Незадолго до кончины Павла его посетил святой праведный Иоанн Кронштадтский. Предание сохранило слова приветствия, которыми обменялись подвижники: «Здравствуй, столпе от земли до неба…», – сказал отец Иоанн, а Павел ответил молодому Иоанну: «Здравствуй и ты, солнце от запада на восток…».
От земных скорбей к небесам чистой веры приводит блаженный всех обращающихся к нему. Если придти на его могилу и помолиться, то всё, о чем просишь с верою, обязательно свершится, если просьба, конечно, будет благочестивого свойства. Когда в 1892 году в Таганроге началась холерная эпидемия, унесшая за короткое время около тысячи человек, горожане отслужили на могиле старца молебен, и холера сразу исчезла.
Блаженный Павел любил говорить: «Хоть я и умру, а мое место не останется пустым». И прибавлял: «Мой куст никогда не будет пуст».
В день памяти блаженного Павла великое множество верующих людей со всех концов России собирается к раке с его святыми мощами, чтобы молитвенно почтить его. Никогда не пустеет часовня на старом кладбище Таганрога, где он был погребен, не гаснут лампады перед святыми иконами в его келлии. По молитвам блаженного Павла Павловича верующим подаются от Господа исцеления, утешение и благодатная помощь.
Много ещё разных чудес связано с именем блаженного, но пора, братцы, отужинать, чем Бог послал, и отдыхать. Вы же с дороги, тем паче, что с донбасской земли приехали.
…После ужина к московским гостям в пансионат заглянул местный литератор Кузьма Прядкин. Он, стесняясь, смущенно поздоровался со всеми за руку.
– Я вот вам в подарок свою книжонку принёс, можно сказать, небольшое исследование о нашей местности, может быть, будет интересно почитать, может быть, в Москве кому покажите…
Кузьма Иванович вытащил из сумки несколько толстеньких брошюр и раздал всем. На обложке было написано «Зуева горка».
Виктор Павлович пролистал книжку, в конце были иллюстрации старинных фотографий, рассматривая фото, он спросил автора:
– А что это такое «Зуева горка»?
– В наши места в камышовые плавни Тузлова и Миуса бежали крестьяне, что были вне закона, некоторые из них создавали разбойничьи шайки. Память о них сохранилась в названиях здешних мест – Харцызская балка, урочище Зуева гора и так далее… В нашем Приазовье не раз бывал Антон Павлович Чехов. Он очень любил эти места, увековечив их в ряде своих рассказов. В письме к Таганрогскому доктору Нардапову в 1890 году он писал, что ему приходилось слышать от крестьян рассказы про Зуя Харцыза, благородного разбойника. В рассказе «Счастье» герой его вспоминает о кладах, зарытых разбойниками, о том, что «в Матвеев Кургане армяшка жил, талисманы продавал», что по ним можно найти разбойничьи сокровища, это Антон Павлович о нашей земле писал! – Значимо и с какой-то не наносной, а душевной гордостью пояснил Кузьма Иванович. – Только мы кладов не ищем, курганы наши все давно распаханы и счастье наше как бы земли донские до купы собрать. Сестра моя в Стаханове, в луганской земле живет, под бомбами и снарядами жизнь коротает. Звал её не раз, да не едет она от могилы мужней. В шахте моего свояка убило ещё до войны этой окаянной. А племянница Оксана, дочка сестрина, с малолетним ребёночком в Первомайске под руинами дома своего сгинула, киевские добродетели говорят, что это сами себя ополченцы из тяжелых орудий обстреливали. С землёй пятиэтажку сравняли, и будь здоров! Вот сестра моя Екатерина, от одной могилке к другой и ходит. Был я у неё недавно, чуть ли не силком тянул к себе, а она как помешанная, не поеду, говорит, если уеду, на кого землю родную оставлю и сердешных моих людей. Вот так и коротает жизнь свою, то в подвале с бабушками-старушками, когда грюкают, то на погосте… Переживаю я за неё дюже, как бы с ума совсем не поехала…
«Я вот, - продолжал свой рассказ Кузьма, - пописываю книжонки, край наш удивительный, цельный, донской, не по зря в здешних местах история Российская творилась, выливаясь в величие своё. Ещё с царя Петра здешние места славны, что говорить о ратных подвигах отцов и дедов, которые в Великую Отечественную войну здесь стояли насмерть, а потом ломали хребет фашистам. Щедро земля донская кровью людской полита, оттого быть может и родючая такая…
(Окончание следует)
