Вторник Светлой Седмицы

[Александр Васильевич]

Плакать с плачущими и радоваться с радующимися

Слово протоиерея Александра Шаргунова во вторник Светлой седмицы



Продолжается Пасха, наш праздник сорокадневный, вечный, не имеющий конца. И особенно драгоценны для нас дни Светлой седмицы. Столь же драгоценны, как дни Страстной седмицы. И еще более драгоценны, потому что то, что было тогда, раскрывается в полноте сейчас. Поистине не символически открыты Царские врата — небо раскрывшееся, с завесой, разодранной от верхнего края до нижнего при распятии Христовом, благодать, даруемая роду человеческому в Его победе над смертью, предлагается нам за всеми этими богослужениями.

Мы помним слова апостола Павла, что христиане должны уметь не только плакать с плачущими, но и радоваться с радующимися. Страстная — это то, что относится к первой части слов апостола Павла, а Светлая — это радость о Господе нашем. Радость со всей Церковью, небесной и земной. Эта радость велика, она безмерна, она бесконечна, она ни с чем несравнима. Это не та естественная радость, которую может знать человек, оттого что у него все идет хорошо, что он брызжет молодостью и здоровьем, что у него успех во всем, что у него самые прекрасные отношения в семье и с другими людьми. Все может быть отнято у человека, а радость, которую дает Христос, будет расти. В этом — чудо победы Божией. Он приобщает нас этой радости.

Сегодня, на третий день Пасхи, мы приносим особую хвалу и благодарение Божией Матери: «Радуйся». «Ангел вопияше Благодатней: радуйся, и паки реку: радуйся, Твой Сын воскресе тридневен от гроба». Та, Которая имела самые великие скорби, приняла самую величайшую радость. И это закон христианской жизни. Когда мы воспеваем: «О Пасха! Избавление скорби», — мы имеем в виду не то, что у нас больше не будет скорбей и испытаний. Нет, многими скорбями надлежит нам войти в Царство Божие. И смерть — самое великое испытание. Но чем больше испытаний, чем больше скорбей, тем большая из них рождается радость, если мы вместе со Христом. И Божия Матерь сегодня сугубо молится о нас, чтобы путь нашей жизни был пасхальным. Чтобы мы знали, что радость, которую предлагает Господь, подлинная, ничем неустранимая радость приходит после скорбей, после самых страшных поражений, если мы со Христом. Это радость, которая «прииде Крестом всему миру». И Господь по Воскресении Своем, даруя радость, дарует нам мир. В первый вечер Пасхи, явившись Своим ученикам, Он говорит эти слова: «Мир вам». То, что мы слышим за каждый богослужением. Христос устами священника преподает нам этот мир, всякий ум превосходящий. Не так, как мир дает, а так как Христос дает. «Мир» на языке Священного Писания — это полнота жизни, полнота даров Божиих, это истинные отношения с Богом и с другими людьми. Этот мир, целование пасхальное, мы приносим друг другу приветствием: «Христос воскресе! Воистину воскресе!»

Да будет дано нам узнать этот мир, глубокий и неотъемлемый мир, который среди самых страшных потрясений, среди самых великих бурь может быть дарован человеку. И Господь посылает нас, принявших Его мир и радость, в этот мир страшными непостижимыми словами благословения Своего: «Как Отец послал Меня, так Я посылаю вас». Это непостижимое доверие, которым Господь облекает Свою Церковь, всех нас. Господь дарует каждому из нас свое служение. Это значит, что каждый из нас должен быть Христом, Его присутствием в мире. Как Христос является присутствие Отца Небесного, явил это присутствие в Духе Святом. И даже до Крестной смерти и Воскресения Своего. Чтобы во всех наших встречах с другими людьми мы действовали как те, кто послан Христом в этот мир. «То, что я говорю тебе, это то, что Христос хочет тебе сказать» — чтобы мы имели право и внутреннюю власть так говорить и так мыслить. Как апостол Павел, принявший этот дар от Господа, говорит: «Уже не я живу, но живет во мне Христос». Чтобы мы были устами Христовыми, Его ногами, Его руками, исполняющими Его дела, идущие Его путями, дарующими людям другим Его мир, Его радость, Его новую жизнь, Его пасхальную благодать.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

http://ruskline.ru/news_rl/2015/04/14/plakat_s_plachuwimi_i_radovatsya_s_raduyuwimisya/

[Александр Васильевич]

Последования утрени, часов, обедницы и вечерни Светлого Вторника для домашнего совершения



Последования утрени, часов, обедницы и вечерни Светлого вторника для домашнего (келейного) совершения (в формате Word).

Утреня

Часы и обедница

Вечерня

См.по нижеприведённой ссылке:

http://www.patriarchia.ru/db/text/5625264.html

[Александр Васильевич]

Икона Церкви

Слово в Светлый вторник



Мы называем Страстную седмицу стоянием перед Крестом и Евангелием. Потому что в эти дни, согласно церковному уставу, должны быть прочитаны за богослужением все четыре Евангелия.

Невозможно было войти нам в главные тайны нашего спасения, не просветившись Словом Божиим, а в свете Пасхи оно раскрывается в полноте и обретает для нас еще большее значение. Если нам дано было узнать в Страстную седмицу, какой это великий дар — читать Евангелие, не по зачалу только, а так, как предлагает Церковь, предуготовив нас к этому постом и покаянием, — мы будем вдвойне дорожить возможностью питать себя им в пасхальные дни. И во все последующее время постараемся хранить в памяти то, что говорит Христос о непостижимом и страшном родстве с Ним: «Матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Божие и исполняющие его» (Лк. 8, 21). Та, Которая сподобилась всепревосходящего избранничества быть Матерью Божией, потому что «слагала в сердце Своем» все, что слышала от Бога, предлагается нам как совершенный образ, к которому мы призываемся восходить Ее заступничеством.

В третий день Пасхи, прославляя воскресшего Господа, Церковь сугубо молится Богородице, ради Ее чудотворного образа Иверского. Пречистая Дева напоминает нас, Она — от нас, от нашего рода человеческого. Разумеется, Она — первая, и если Она идет впереди нас, Она представляет всех нас. В Ней прообразуется, предначинается Церковь. В Евангелии от Луки Она — икона Церкви. Вот почему то, что говорится о Ней, то, что говорится Ей, может относиться к нам, и мы должны увидеть, как.

Пречистая Дева исполнена благодати. Ее избрание — преимущество, которым Она обладает, — не делает Ее исключением, удаляющим от нас, выводящим Ее из наших рядов. Она открывает нам то, что Бог обещает нам, то, что Он равным образом хочет дать каждому из нас, «в похвалу славы благодати Своей, которою Он облагодатствовал нас в Возлюбленном» (Еф. 1, 6).

И также то, что Архангел благовествовал Пречистой Деве, Послание апостола Павла к Ефесянам возвращает нас к этому и распространяет этот дар на всех. Мы — не отвергнутые, Бог исполняет нас Своей благостью. Взирая на Бога, мы знаем то, что мы должны воспринять. Божия Матерь приняла Евангелие, Благую весть, которую Бог хочет возвестить миру среди сынов человеческих. Она являет согласие на принятие дара Божия. Она — первая из просвещенных Евангелием, Она первая сподобилась услышать «начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия» (Мк. 1, 1). В Ней мы видим неслыханное совпадение Слова и Присутствия Божия. Слово о Иисусе Христе несет в себе Его присутствие. И это мы можем видеть в различных проявлениях на протяжении всего Евангелия от Луки. Пресвятая Дева — первая, но мы можем следовать за Ней. Матерь Божия, Она чудесно и непреложно близка к Своему Сыну, но это преимущество Она разделяет с нами, потому что дары Божии никогда не бывают для исключительного принятия.

Вот почему Господь скажет Своим ученикам: «Матерь Моя и братья Мои — слушающие слово Божие». Блаженны мы делать то, что делала Божия Матерь — слушать Слово! В высоком Своем проявлении Слово Божие сотворило из Девы Марии Свою Матерь, и оно может сотворить из нас слушающих его, братьев Господних — не братьев по крови, но братьев его по Слову. Нам дается дерзновение принять до конца то, что говорит нам Господь, эту Благую Весть, которую Слово услышанное делает из нас — не только «Его братьев», но «Его Материю»! Чудо благодати, чудо присутствия в глубинах нашей жизни, в сокровенности нашего сердца, как сеяние в землю.

Пресвятая Дева принимает Духа Святого. Воскресший Господь обещает Своим ученикам Духа, а апостол Лука употребляет схожие слова, чтобы показать, что он хочет приблизить друг ко другу два события. «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя» (Лк. 1, 35) и «вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый» (Деян. 1, 8 ). Последствия сошествия Духа Святого сравнимы. Пресвятая Дева становится Материю Господа Иисуса Христа, а Его ученики становятся Его свидетелями. И если первая носит Его в Своей плоти, другие, свидетели, несущие Евангелие Иисуса Христа, носят Его присутствие в своих словах. Пресвятая Дева и ученики — христоносцы, чтобы воскресший Христос, рожденный в мир Пречистой Девой, не перестал быть приносимым людям в лице Своих учеников, везде и всюду.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

https://ruskline.ru/news_rl/2020/04/21/ikona_cerkvi_

[Александр Васильевич]

Вторник Светлой седмицы



От Светлого Христова Воскресения седмицы начинаются с воскресного дня и оканчиваются субботой. Слово седмица означает годовой отрезок, равный семи дням. Слово седмица имеет библейское происхождение, так как Бог сотворил Свои дела за шесть дней и в седьмой день почил от дел. Начинается седмица с Недели, что значит не делать в этот день согласно 5-й заповеди Бога.

Этот день посвящен памяти о воскресении Христа из мертвых, он так и остался в народном календаре – воскресенье. Далее следует первый день по Неделе – понедельник. Затем второй – вторник, после которого наступает середина – среда. Четвертый день – четверг. Пятый – пятница. И завершает седмицу суббота, название которой установлено еще в Ветхом Завете через пророка Моисея. Суббота была установлена Богом как день покоя от дел, но в Новом Завете этот день заменил день Воскресения. Во всех календарях воскресенье остается выходным днем.

С апостольских времен торжественное празднование христианской Пасхи подобно ветхозаветной продолжается целую седмицу. На Шестом Вселенском Соборе в 66-ом правиле было принято «От дня Воскресения Христа Бога нашего до Недели Новой (Фомины), во всю седмицу верные должны в святых церквах непрестанно упражняться в псалмах и пения духовных, радуясь и торжествуя о Христе и внимая чтению Божественных Писаний наслаждаться святыми Таинами (Св. Причащением). Ради этого торжества не бывает конское ристалище или иное народное зрелище». В Светлую седмицу отменяется пост в среду и четверг, поэтому она называется сплошная.

Во всю Светлую седмицу совершается пасхальный трезвон.

Беседа во Вторник Светлой седмицы

Святитель Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический

Христос воскресе! (Лк. 24:13—35).

В ныне чтенном Евангелии, братие, вы слышали одну из трогательных повестей во всем Священном Писании; и я немало думал, излагать ли вам ее снова в настоящем собеседовании: ибо всякое изложение ее всегда останется ниже трогательной простоты евангельской. Между тем, некоторые стороны события еммаусского явно требуют пояснения; притом не всякий из нас удобно может приложить его к себе и своему состоянию. Посему и решился я кратко повторить с вами повесть Евангельскую, стараясь, сколько возможно, не удаляться от ее духа и силы. О, если бы мы ощутили при сем в сердцах наших хотя некую часть того пренебесного огня, коим горели сердца учеников, шедших в Еммаус! Но это, братие, зависит не от слов и усилий человеческих, а от всемогущей благости Духа Божия: посему, если желаете быть не хладными слушателями повествуемого, то отверзите слух и сердца ваши к вещаниям сего Духа, Который, без сомнения, не остается безмолвным в то время, когда мы, служители слова, возвещаем вам пути живота вечного.

Прежде всего должно заметить, братие, что явление Господа двум ученикам на пути в Еммаус произошло не ныне, а в первый день воскресения, под вечер; в настоящий же день Евангелие о сем читается в церкви, вероятно, потому, чтобы на сем событии остановить особенно наше внимание: ибо в первый день воскресения произошло много событий, и там между ними настоящее событие не было бы так заметно. Не тем ли паче, братие, должны мы усугубить внимание к тому, что произошло в Еммаусе?

Посему, чтобы точнее и лучше понять событие еммаусское, начнем повествование наше с того, что ему непосредственно предшествовало. В прошедших собеседованиях наших мы видели, как Господь в самый день Своего Воскресения, поутру, явился двукратно женам-мироносицам. Вследствие повеления от Него и от Ангелов, жены немедленно известили о Воскресении Его всех апостолов и прочих ближайших последователей Его. Но предубеждение, страх и печаль были так велики у всех, что радостнейшая весть показалась для многих плодом воображения. «Явишася, — говорит евангелист, — ...яко лжа глаголы их» (Лк. 24:11). Между тем, в уме и сердце всякого из почитателей Иисусовых, по необходимости, возбудилось при сем множество разных мыслей и чувствований. Никто не верил твердо известию жен, но всякий хотел верить; многие отдали бы самую жизнь свою за истину Воскресения Учителя, как и отдали после.

В таком смущенном и скорбном состоянии духа, под конец дня шли двое из учеников в недалеко отстоящую от Иерусалима весь, называемую Еммаус. Одного из них евангелист Лука именует Клеопой; название другого умолчано; посему еще в древности составилось мнение, что это был он сам. Удаление сих учеников в такой день из Иерусалима — места Воскресения Господа Иисуса, где скорее можно было надеяться верного известия о нем, могло бы навести сомнение на их приверженность к Распятому: если бы повеление, данное через жен самим Воскресшим, чтобы ученики шли в Галилею (Еммаус лежит на пути к ней), не служило к оправданию настоящего путешествия. И не веря твердо в сказание святых жен о воскресении, ученики могли поспешить туда, где, по словам их, надлежало ожидать явления Воскресшего. Но собственные лица и слова путешественников суть лучшие свидетели их любви к распятому Учителю. На пути, несмотря на светлость праздничных дней, они представлялись совершенно мрачными от печали, и беседовали между собой не о другом чем, как о том, что наполняло их душу и сердце — о судьбе Иисуса Назарянина. Восхитительный теперь для нас предмет сей представлял в то время тьму недоумений; посему беседа происходила не без взаимных совопрошений и споров, кои, по недостатку ясного разрешения, все оканчивались увеличением туги сердечной.

В таком положении учеников, неприметно приблизился к ним один путешественник, и начал идти с ними. То был Сам Воскресший Иисус; но идущие, сверх чаяния, нисколько не узнали Его. — Поникшим от печали и углубленным в самих себя было не до подробного соглядатайства чужих лиц. Притом Сам Господь благоволил явиться теперь, по замечанию евангелиста Марка, «инем образом» (Мк. 16:12), то есть, отличным от того, в каком видали Его прежде. Это было новое некое преображение смирения, подобное тому, которое последовало, как мы видели, в вертограде для Магдалины, подумавшей, что она видит перед собой вертоградаря. Как там пощажена слабость жены, не способной вынесть радости внезапного явления, так здесь сделано снисхождение к душевному состоянию учеников, и дан случай воспрянуть вере их постепенно, через собственное размышление о согласии смерти и Воскресения Христова с учением пророков. «Господь, — по глубокомысленному замечанию одного отца Церкви (Григорий Великий, беседа 23), — явился для телесных очей учеников в том самом виде, в каком Он был пред их очами душевными: они в душе своей и любили Его, и сомневались о Нем; и Он теперь и был пред ними, и оставался неизвестным; присутствовал с теми, кои беседовали о Нем, не являл Себя тем, кои сомневались о Нем: беседовал, упрекал, изъяснял Писание; но поелику сердца учеников были еще далеко от живой веры, то и Он — «творяшеся далечайше ити» (Лк. 24:28).
«Что суть словеса сия, о нихже стязаетася к себе идуще, и еста дряхла?» (Лк. 24:17) — так начал чудный Странник беседу, входя в состояние учеников, и как бы не зная ничего из современных событий. — Но такое неведение было новой тяжестью для сердец печальных. «Как! Не знать того, от чего страдает душа их и столь многих тысяч людей? «Ты ли един пришлец еси во Иерусалим, — отвечал Клеопа, — и не уведел еси бывших в нем во дни сия?» (Лк. 24:18). То есть, — хотело сказать печальное сердце, — мы занимаемся тем, что должно занимать теперь всех и каждого, следовательно, и тебя, если у тебя есть сердце, и о чем нет посему и нужды ни спрашивать, ни отвечать. Божественный Странник, однако же, нисколько не тронулся упреком и продолжал показывать неведение и любопытствовать. «И рече има: киих?» (Лк. 24:19) — После сего уже явно было, что прежний вопрос предложен Им не для того, чтобы спрашивать, а по нужде, посему ученики, помогая один другому, рассказали подробно, как Иисус Назарянин был муж «пророк, силен делом и словом пред Богом и всеми людьми; Како предаша Его архиереи и князи на осуждение смерти, и распяша Его.

 Мы же, — прибавили повествующие, — надеяхомся, яко сей есть хотя избавити Израиля: но и над всеми сими третий сей день есть днесь, отнелиже сия быша. Но и жены некия от нас ужасиша ны, бывшия рано у гроба: и не обретша телесе Его, приидоша, глаголющя, яко и явление Ангел видеша, иже глаголют Его жива. И идоша нецыи от нас ко гробу, и обретоша тако, якоже и жены реша: Самого же не видеша» (Лк. 24:19—24). Такой язык, обнаруживая сердечное расположение к Распятому, не показывал веры в Воскресшего и в то же время свидетельствовал сам против себя. Ибо, если не одна, а многие жены говорили о воскресении и явлении им Воскресшего и Ангелов; то почему не верить такому числу свидетельниц? Если притом «и нецыи от нас идоша ко гробу, и обретоша тако, якоже и жены реша» (Лк. 24:24): то зачем предаваться такой печали? — Зачем, по крайней мере, спешить вон из Иерусалима, из сообщества прочих учеников, и уходить, так сказать, от истины? Почему притом, среди темноты обстоятельств и мыслей, не обратиться к светильнику, возженному Самим Богом — писаниям Моисея и пророков? — Все это видимо отзывалось маловерием и малодушием, стоющим строгого обличения, — и оно тотчас последовало. «О несмысленная и косная сердцем еже веровати о всех, яже глаголаша пророцы!» (Лк. 24:25) — воскликнул Странник, — как бы не могши продолжать прежнего равнодушия. «Не сия ли подобаше, — продолжал Он, показывая в себе человека, сведущего в Писании, — пострадати Христу, и внити в славу свою?» (Лк. 24:26)

Но сие: «подобаше» — было превыше понятия учеников, мало знакомых с духом писаний пророческих. Гораздо легче, по-видимому, было теперь им уразуметь лицо, с ними говорившее; ибо упрек в неразумии и вопрос о пророках показывали, что вопрошавшему известно гораздо более о всех происшедших событиях, нежели самим ученикам, что он вовсе не так чужд делу, как прежде казался; самый тон обличения легко мог возбудить мысль о достоинстве Обличающего. Но, очи учеников, — по выражению евангелиста, — держастеся, да Его «не познаста» (Лк. 24:16). Чувствовали справедливость упрека, видели в Обличающем нечто необыкновенное, хотели бы оправдать перед Ним свои сомнения; но печаль смущала ум и связывала язык, — чувствовали, недоумевали, стыдились и — молчали.

Между тем, строгий Путник, в доказательство слов Своих, начал пространную беседу о тех местах Ветхого Завета, в коих предсказаны страдания Мессии. Каждое значительное место у каждого пророка было им указано, изъяснено и приложено к событиям, недавно случившимся. Можно представить, как ясны после сего казались и пророчества и самые события! Слушая Божественного Толкователя, ученики невольно убеждались, что так, точно так «подобаше пострадати Христу» (Лк. 24:46), как пострадал Учитель их; душа была полна от умиления; сердце горело от каждого слова; сознавались внутренно, что говоривший таким образом не простой странник, что Сам Воскресший говорил бы не иначе, и, однако же, — не узнали Его! «Ибо очи их» еще держастеся, да Его «не познаста» (Лк. 24:16).

Среди такой сладкой беседы, с огнем в сердце, недолго было идти до Еммауса. От полноты чувства и углубления в самих себя, ученики забыли даже и спросить, Кто такой сладкоглаголивый Странник. Занялись Им не прежде, как приблизившись к Еммаусу, когда вместо того, чтобы оставаться с ними на ночлеге, Он — «творяшеся далечайше ити» (Лк. 24:28). Тут обнаружилась вся приверженность к Тому, кто умел успокоить расстроенное воображение и сердце: готовы были употребить даже дружеское писание, только бы иметь удовольствие провести с Ним еще несколько времени. «И нуждаста Его, глаголюще: облязи с нама, яко к вечеру есть, и преклонился есть день» (Лк. 24:29). Если говорившие таким образом были сами, как вероятно, жители Еммауса; то приглашение их имело тем более силы.

 Но Воскресший не для того и явился, чтобы отойти неузнанным. «И вниде с нима облещи» (Лк. 24:29).

В доме, по обычаю, предложена была вечерняя трапеза, долженствовавшая еще отзываться безквасием Пасхи ветхозаветной. Чудный Странник сел за трапезу, но только для того, чтобы показанием Себя в Своем виде окончательно обрадовать сердца скорбные. Старшему надлежало, по обычаю, благословить и раздать хлеб. Странник благословил — тем благословением, для коего нет слов в языке человеческом, — и трапеза приняла другой вид! Сходство ли сего благословения с тем, как обыкновенно благословлял хлеб Иисус; или ближайшее воззрение за трапезой на благословлявшего и особенно на Его прободенные руки; или сверхъестественное просветление взора учеников телесного и духовного, или все сие вместе: только, едва преломив хлеб, «даяше има, онема отверзостеся очи, и познаста Его». Но, к довершению изумления, — познанный «невидим бысть има!» (Лк. 24:30—31)

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

После сего было не до чувственного вкушения снедей. Оставив трапезу, еммаусские путники, несмотря на совершенно преклонившийся день, поспешили немедленно в Иерусалим, напитать вестию о воскресении прочих учеников. И теперь беседовали между собой на пути, но уже не состязаяся, а удивляясь единодушно тому, как они могли быть невнимательны к Божественному Страннику, что не узнали Его прежде. «Не сердце ли, — припоминали, — наше горя бе в нас, егда глаголаше нама на пути, и егда сказоваше нама писания?» (Лк. 24:32). Между тем, в Иерусалиме, вследствие явления Господа, среди дня, Петру, печаль также у многих переменилась на радость; еммаусские благовестники сами встречены были от многих вестью: «яко воистинну воста Господь, и явися Симону» (Лк. 24:34). Но это не воспрепятствовало им сообщить, а прочим услышать, как Господь, не узнанный на пути, познался им в преломлении хлеба. Как бы в доказательство их слов, «сия же им глаголющим, сам Иисус ста посреде их» (Лк. 24:36): то есть в сие время последовало новое явление Господа всем апостолам, о коем мы беседовали в прошедший день недельный, среди вечернего богослужения.

Теперь, братие, обратим внимание на дух события еммаусского, и посмотрим, не бывает ли чего-нибудь подобного и с нами.

Чудно поучительное зрелище представляет событие сие с первого взгляда. — Господь приближается к ученикам, идет с ними довольно долго, — и Его не узнают! — Он предлагает им вопрос, делает даже строгий упрек, — и Его не узнают! — Излагает писание, доказывает из всех пророков, что «тако подобаше пострадати Христу, и внити в славу свою» (Лк. 24:26), — и Его не узнают! — От слов Иисуса горит сердце, но Его не узнают! Когда Он, наконец, «творится далечайше ити», Его принуждают остаться и облещи, — и, однако же, не узнают! Боже мой, что это за чудное неузнание? — Явно, братие, что оно устроено, или допущено с премудрым намерением: но каким? — Для большего ли вразумления учеников еммаусских, и вообще первых учеников Евангелия? — Но еммаусские странники не преминули бы возвратиться с вестью в Иерусалим и тогда, если бы Воскресший прямо предстал за их вечерней трапезой, как предстал потом в иерусалимской горнице апостолам. — Или, может быть, сердце их имело особенную нужду в святом «горении» от слов Иисусовых на пути? — Но в таком случае наши хладные сердца тем паче имеют нужду в божественном пламени; и мы должны разделить его с учениками еммаусскими.

Подлинно, братие, если в каком случае, то в настоящем мы не войдем в не принадлежащую нам часть, если не вступим на путь, ведущий в Еммаус. — Но нужно ли и вступать, когда мы все уже давно на сем пути, хотя многие и не ведают того? Ибо не все ли мы идем в тот неземной Еммаус, из коего уже нет возврата в земной Иерусалим, где ожидает каждого или вечеря нескончаемая, или глад вечный? — Для некоторых, может быть, «уже преклонился есть и день» жизни, и волей или неволей, но им остается одно — «облещи» (Лк. 24:29) в утробе земли до всеобщего утра и пробуждения. Возможно ли же, чтобы мы шли сим великим путем одни, чтобы с нами не было нашего Спасителя, когда Он Сам сказал, что будет пребывать с верующими в Него «до скончания века»! (Мф. 28:20). Нет, как бы мало ни думали о Нем, но Он с нами, всегда с нами на пути нашей жизни, с каждым из нас: и если мы не ощущаем Его присутствия, не познаем Его; то это несомненный знак, что и наши очи «держатся», как у учеников еммаусских, «да Его не познаем» (Лк. 24:16). И у кого же они совершенно отверсты?

Многие ли могут сказать, что они познали Господа на пути своей жизни? — При всем невнимании нашем, мы замечаем иногда, что кто-то как бы невидимо находится с нами и действует на нас во благо, входит тайным влиянием в наши мысли и чувства, разделяет справедливые радости и праведные печали, дает себя по временам сильно ощущать; но мысль, что это Спаситель наш, всего менее приходит при сем на ум: «очи наши держатся, да Его не познаем». При грехопадениях, слышим нередко внезапные, сильные упреки, то в уме и совести — извнутри, то совне — в событиях; некоторые из них отзываются явно гласом свыше и напоминают собой упрек еммаусский; но мысль, что таким образом нас обличает Спаситель наш, нам не приходит на ум: «очи» наши держатся, да Его не познаем» (Лк. 24:16). Святые предметы веры, наипаче же страдания и смерть Спасителя, непрестанно изъясняются нам пастырями Церкви; мы сами всегда, когда захотим, можем читать пророков и апостолов; при слышании и чтении сердце нередко приходит в сильное чувство, внутри нас возгорается небесный огонь, мы делаемся легки и готовы парить духом к небесам; но мысль, что этот огонь из уст нашего Спасителя, беседующего с нашим сердцем, не приходит на ум; «очи держатся, да Его не познаем». Наконец, увлеченные сладостью пребывания в области веры и любви христианской, стараемся иногда с усилием продлить благие мысли и чувства в душе, готовы за сие на самые жертвы, на борьбу с миром и его соблазнами, словом: «емлимся» на некоторое время «за вечную жизнь» (1 Тим. 6:12); но мысль, что все это есть следствие близости к нам нашего Спасителя, Его тайных вещаний, Его Божественного одушевления — не приходит на ум: «очи держатся, да Его не познаем». Вообще, святая мысль о присутствии нам нашего Господа, которая бы должна была непрестанно занимать нас, управлять нашими поступками и воодушевлять нас, — сия благотворная мысль чужда нам; самые добрые, по-видимому, христиане не почитают за нужное иметь ее всегда в уме. Сделают ли какое особенно доброе дело? — Вся честь их уму и сердцу. Постигнет ли какой внезапный, важный случай? — Виной люди или обстоятельства, или тот же случай. При изъяснении приключений своей жизни, скорее обратятся ко всякой другой причине, нежели — к своему Спасителю и Его действию; — не будут вовсе в состоянии сказать что-либо в изъяснение, но скажите им, что это тайное действие Спасителя, ищущего быть познанным, — и, вместо благодарности, вы сделаетесь предметом изумления, даже упрека, или сожаления. Хотим быть одни на пути жизни, действовать одни, страдать и радоваться одни; и точно бываем одни, не видим и не чувствуем Того, Кто с нами, всегда с нами, ибо мы токмо можем нарушить слово, Ему данное, а Он — никогда; сказал: буду с вами всегда, — и точно с нами всегда. Что же приобретаем мы от нашего печального одиночества, от нашей несчастной самостоятельности? — Приобретаем то, что нет ничего слабее нас ни в счастии, ни в несчастии. Встретится сомнение? И вера тотчас падает. Случится обида от ближнего? И вся любовь исчезла. Ищем непрестанно покоя сердцу, и нигде не находим; что бы долженствовало веселить, то самое огорчает нас. Между тем, так ли бы было, когда бы мы шли по пути жизни и действовали в присутствии нашего Спасителя? -Каких горестей не усладил бы Он нам своим благословением? Особенно с каким дерзновением вступали бы мы во врата смерти, на кои теперь и взглянуть не смеем без страха? — Поспешим же, братие, сорвать роковую повязку с очей наших и познать Господа своего, доколе мы еще на пути, и доколе не объял нас мрак той безконечной ночи, в которую и для зрящих не будет видно ничего, кроме ужасов тьмы.

Что же, спросите, должно употребить нам, дабы познать Господа, нам присущего? — То же самое, братие, что употреблено учениками еммаусскими: «они нуждаста Его облещи» (Лк. 24:29); должно и нам употребить это святое принуждение — не над Господом: ибо Он всегда с нами, — а над своим сердцем; надобно принудить самих себя облещи с Господом, то есть, как можно чаще заниматься мыслью о Нем, представлять Его присущим себе, обращать к Нему взор и слух сердца, воздыхать к Нему из глубины души, слушаться Его внушений, и вызывать Его к действию в нас усердным расположением состоять под сим действием. Такое сближение с Господом, сначала в мыслях и чувствах, а потом в делах и жизни, не может оставаться праздным и недействительным: Господь, видя нашу близость к Нему, верность и усердие, не умедлит исполнять, когда нужно, ум наш светом, а усердие теплотой небесной, посылать к нам от себя прямо радости и печали; а по возбуждении в нас духовного глада, по очищении вкуса, преломить и для нас хлеб жизни, причастить нас той «манны сокровенныя» (Откр. 2:17), которая может быть получаема только из Его рук, и получаемая всегда обнаруживает собой Дающего. Впрочем, любовь Его давно приготовила для всех нас и чувственную, постоянную вечерю, на коей Спаситель наш, еси не Сам видимо преломляет, то Сам видимо преломляется. Это — Таинство Евхаристии, в коем Господь не познается токмо, но и вкушается. Кто здесь не познает Его, хотя отчасти, тот совершенно ослеплен врагом спасения.

Не оставим, наконец, братие, без замечания и того обстоятельства в событии с учениками еммаусскими, что Господь, по узнании Его, тотчас «невидим бысть има» (Лк. 24:31). История святых Божиих человеков показывает, что и сие обстоятельство повторяется над истинными последователями Христовыми. Минуты полных откровений Божественных, по признанию их, кратки; Господь дает Себя познавать и таинственно видеть по временам любящим Его, для ободрения их, но ненадолго; и это потому, что мы здесь должны ходить «верою... а не видением» (2 Кор. 5:7); потому что сумрак веры необходим для слабых очей наших, доколе они не исцелеют, и доколе мы не придем туда, где всегда невечерний день. Памятуя сие, братие, будем искать Господа; будем искать «лица Его выну» (Пс. 104:4), но не будем требовать, чтобы Он всегда подлежал чувствам нашим, не будем скучать, если Он бывает невидим и сокрывается от нас, — в твердой уверенности, что Он всегда с нами благодатью, коль скоро мы с ним любовью. Аминь.

По материалам открытых источников

STSL.Ru

http://stsl.ru/news/all/vtornik-svetloy-sedmitsy

[Александр Васильевич]

Вторник Светлой седмицы



Вся седмица, называемая Светлой, есть как бы один великий праздник Пасхи. Отцы Церкви и 66-е правило VI Вселенского Собора повелевают верующим в течение всей Светлой седмицы в храмах упражняться в псалмах и пениях духовных, торжествуя и радуясь о Воскресшем Господе


К Иверской. Светлый Вторник
Богослужения на Светлой седмице совершаются при открытых царских вратах — в знак того, что Господь Своим Воскресением отверз верующим двери рая. Они остаются открытыми и после богослужения, начиная с первого дня Пасхи, во всю седмицу и закрываются только в субботу перед 9-м часом.
Во всю Пасхальную седмицу начало и конец церковных служб совершается так же, как и в первый день (но крестный ход бывает в последующие дни не перед утреней, а после Литургии)

***

О ПРИГОТОВЛЕНИИ ДУШИ

Толкование на Святое Евангелие (Лк. 24, 12-35; Деян. 2, 14-21)

Христос воскресе!

Но разве только Христос воскрес? Воскресли и Лазарь (Ин.11), и дочь Иаира (Мф.9,23-25), и сын вдовы наинской (Лк.7,11-16). И даже может показаться, что они-то именно и воскресли по-настоящему. Только что лежали бездыханными, и встали, возвратились в круг живых, никуда не исчезают, и каждый может их видеть.

А Господь - не так. Никто не видел, как Он восстал из гроба. Вот лежат Его пелены; вот о Нем возвещают Ангелы. Вот, наконец, Он Сам является мироносицам, ученикам. Но эти явления кратковременны, и сначала Его или не видят, или не узнают. Мария Магдалина видит и думает, что это садовник; Апостолы видят и думают, что это призрак.

Сегодня читаем об одном явлении Господа, которое особенно подробно описано в Евангелии.

Два ученика шли и говорили о последних событиях. Иисус приблизился, но «глаза их были удержаны, так что они не узнали Его». Господь спросил, о чем их беседа, и когда получил ответ, сказал:

«О, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки!»

Он долго объяснял из Писания, что все именно так и должно было произойти. Затем сделал вид, что хочет идти Своим путем, но они упросили остаться. И только в доме, во время трапезы, Он открылся. Но тут же стал невидим.

Итак, сначала Господь попустил ученикам какое-то время беседовать одним. Когда они говорили между собой, то, наверное, как это бывает между своими, говорили полусловами, полунамеками. А Господь, задав вопрос, заставил собраться с мыслями и всё изложить последовательно. Вроде бы для Него, а на самом деле для самих себя. И лишь когда они высказали всё, что знали и о чем недоумевали, Господь стал говорить Сам. Он стал говорить на их языке, отвечать именно на их недоумения, продолжать именно с того, на чем они остановились. Они слушают, и сердца их горят неведомой радостью. Тут Господь делает вид, что хочет уйти. И это тоже не случайно: Господь побудил их удерживать Его, выразить желание еще и еще слушать слова истины, еще и еще чувствовать таинственное горение сердца. По их просьбе Господь вошел в дом. Во время трапезы Он, «взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его; но Он стал невидим» .

Вот так Господь приготовил души учеников: напитал истиной, зажег огнем любви, пробудил волю. И только после этого открылся. И только к такой душе приложимо пророчество Иоиля:

«И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется».

Имя Господне сможет вырвать из бездны и вознести на небо только ту душу, которая вся, до последнего уголка, ухватится за Него. Потому-то и нас так тщательно готовила Церковь ко дню Воскресения Христова: молитвой, постом, чтением слова Божия.

Христос воскресе!

Протоиерей Вячеслав Резников

Православное Пушкино

http://www.verav.ru/common/message.php?table=calend&num=640