На что Зулейха открыла глаза

[Александр Васильевич]

Татьяна Корсакова

На что Зулейха открыла глаза

Размышляя над нашумевшим телесериалом



Бордовое красное знамя. Именно такого, темно-красного, не вполне естественного цвета революционное знамя постоянно мелькает в телесериале «Зулейха открывает глаза». Таким же, в отличие от первоосновы – романа Гузель Яхиной, оказался и сам фильм, который вызвал огромную волну критики.

Скажу сразу – всё это было. Из пяти, по крайней мере, видов репрессий, употребленных властью против нежелательных для победы революции элементов, лично на мою родную семью в 20-е, 30-е и 40-50-е годы ХХ века обрушилось четыре.

Не коснулся нас разве что только церковный разгром (репрессии против мракобесия), да и то лишь потому, что единственный священнослужитель в семействе, регент церковного хора юный Вася, мой будущий дед со стороны матери, к тому времени из «мракобесия» уволился и подался в ветеринары. К тому же на всю жизнь влюбился в Соню.

Родители Васи, уехавшего из казачьей станицы Березовская (бывш. Область Войска Донского) учиться в саратовский зооветинститут, были с криком и угрозами расказачены, хотя и оставлены в станице. Отец его жены Софьи, старшей дочери в семье из 11 детей (два самых старших сына, Александр и Григорий, еще до Октябрьской революции погибли за Родину и царя-батюшку в Первую Мировую войну), С.Э. Хрисанфов был раскулачен и отправлен на Северный Урал. Кулаком его назначили только потому, что у него была то ли корова, то ли лошадь – а как прокормишь без них большую семью? Но Сергей Эрастович хоть вернулся, а два средних его сына, Петр и Николай, были сосланы по глупейшим поводам на строительство Беломорканала, где и погибли, о чем родным можно было только догадаться. Сгинули и сгинули.

В 1937 году неизвестно за что, по навету односельчанина из села Казачка Саратовской области, был расстрелян молодой красавец, бухгалтер, муж Сониной младшей сестры Нины, только что родившей сына или даже еще беременной.

В конце 40-х годов уехала как декабристка вслед за мужем в Коми АССР еще одна сестра бабушки Сони – Мария: муж ее, Владимир Иванович Феофаров, был «спецом», железнодорожным инженером-строителем, принудительно вывезенным на прокладку железной дороги в будущих довлатовских местах.

Вот почему я низко кланяюсь прекрасной писательнице Гузель Яхиной, не зря получившей престижную литературную премию за свою книгу «Зулейха открывает глаза». «Восхитительный русский язык», сказал о прозе Гузель Яхиной известный тележурналист Сергей Брилёв.

Но главное – Яхина явила правду. Теперь я знаю по прочтении, как ехал на Северный Урал – без понятия, куда едет, – и что чувствовал мой прадедушка. Спасибо ей от имени всех его внуков и правнуков.

Но, то роман о простой, очень чистой и очень честной татарской женщине, которая с достоинством проходит через множество испытаний, даже не задумываясь о сопротивлении, злобе, бунте, при этом внутренне взрослеет. А что фильм по роману?

Сценарий писала не Гузель Яхина, хотя по второму образованию она сценарист, и могла бы. Что гораздо лучше было бы для кино, для зрителей, для собственного мироощущения этого удачливого новичка в писательском мире. Уверена, сложилось бы всё совсем по-другому, если бы Яхину, с ее умом и вкусом, сделали хотя бы внештатным консультантом сериала, она бы присмотрела за сценарной и съемочной группами, не дала бы распуститься пышным цветом, увы, привычной ныне киношной исторической пошлости. Детей и произведения не бросают на произвол судьбы, дорогая Гузель. Потому что этот произвол может поставить и на замысле, и на самом факте описываемой истории жирный косой крест.

Неизвестно, как выпутаются постановщики сериала из самой безобразной истории с перечислением на перекличке в качестве раскулаченных самых известных в современном мире татарских мусульманских деятелей. Вот как описывает это в своем эссе известный публицист Максим Соколов:

«Сериал изначально критиковали за маловысокохудожественность, однако, все это были цветочки. Ягодками оказалась сцена, когда чекисты перекликают ссыльных татар: "Таджуддин Талгат! – Я! (Верховный муфтий РФ) – Гайнутдин Равиль! – Я! (председатель Духовного управления мусульман РФ), – Идрисов Умар! – Я! (председатель Духовного управления мусульман Нижегородской обл.)". Перекликнуты оказались как здравствующие представители мусульманского духовенства, так и почившие, причем еще в XIX в., т. е. при полном алиби чекистов.

К осуждающим сериал коммунистам и русским националистам добавились казанские правоверные. Объяснение соблазна, данное продюсером фильма, заключалось в том, что "художники по реквизиту для создания этой сцены просто искали популярные татарские имена". Выходило, что Таджуддин и Гайнутдин – это было для них что-то вроде мебели, поскольку именно подобными предметами заведуют реквизиторы, а диалоги они не пишут вообще.

Но если вынести эту странность за скобки, логика художников по реквизиту понятна. Работай они в Голливуде над созданием вампуки из русской жизни, им тоже в рамках экономии усилий пришло бы в голову использовать списки членов Политбюро ЦК КПСС – "Андропов! – Я! – Суслов! – Я! – Громыко! – Я!" - или же имена русских классиков – "Пушкин! – Я! – Тютчев! – Я! – Тургенев! – Я!". Никакого коварного умысла тут не было бы. Тратиться еще и на консультанта – бюджет не резиновый, а оптимизированный, а массовому голливудскому зрителю что Суслов, что Сахаров, что Бунин, – совершенно один черт».

Ну разве не прав Максим Юрьевич? Еще как прав. Но председатель Духовного собрания мусульман России, член Общественной палаты Российской Федерации муфтий Альбир Крганов заявил ТАСС об этом кино-ляпсусе еще определеннее:

«Создатели телевизионного сериала «Зулейха открывает глаза» обязаны принести извинения за то, что в картине в качестве имен политических заключенных были использованы имена российских представителей мусульманского духовенства».

Так добейтесь же этого извинения, и обязательно публичного, уважаемый Альбир Рифкатович! Это поможет воссозданию репутации современного кинопроизводства. Уму непостижимо! Десятки людей прослушивали реплики и диалоги на выходе сериала к зрителям: сам режиссер Егор Анашкин, продюсеры, редакторы, да вся киногруппа, приблудные случайные зрители – и что, никто из них не смотрит свои же «Вести» или другие новости, в которых регулярно фигурируют господа Таджуддин и Гайнутдин? Или что: ни одного консультанта-татарина при съемках? Ах, Гузель, Гузель, как же вас там не хватило…

Похоже, что порой в создании сериала рулили именно бутафоры-реквизиторы, при всем уважении к их незаменимой профессии, – но все-таки надо знать историю, относиться к ней с почтением и зрителя уважать: не все такие неграмотные и невнимательные, как вы.

Одна сцена в эшелоне вызывает просто оторопь. Умирает от голода дочка одного из раскулаченных. Кадры – на разрыв сердца. И тут кто-то протягивает ей аккуратный прямоугольник хлеба. Не ломоть, который отламывают, а именно прямоугольник от буханки, аккуратно нарезанной промышленной хлеборезкой. И трагическое обаяние эпизода разрушается в один момент.

А поселок Семрук, возведенный нанятыми киногруппой плотниками на берегу Камы, удачно играющей в сериале сибирскую Ангару? Его словно специально строили как будущий туристический центр. Но взять бы, да и подумать: а где в тайге нашли бы несчастные спецпоселенцы механизм для продольной распилки сосновых стволов на доски и центнеры гвоздей для того, чтобы обшить каждый дом в поселке неким подобием вагонки? Жирный Зиновий Кузнец им бы привез?! Так разрушаются еще два образа: самого этого таежного поселка, а также безжалостного негодяя гэпэушника, которого потрясающе играет Роман Мадянов.

Набрала слово «спецпоселенцы» и поймала себя на мысли, что удалые сценаристы, в сущности, не оставили в киносценарии раскулаченных сельхозпроизводителей начала советской эпохи! Однорукий «прораб» Авдей и рыбак-чуваш Лукка исчезли и появляются только к концу фильма, когда про них вдруг вспоминают. А держалось действие и в истории, и в книге Гузель Яхиной именно на них. Все те, около 4 миллионов репрессированных хозяев, по подсчетам историка Виктора Земскова, которых беднейшие крестьяне прозвали кулаками, в том числе и мой прадед, выживали в ссылке только благодаря своему уму, трудолюбию, хозяйственной сметке, умению держать в руках топор, молоток, стамеску и другие инструменты. Но создателям многосерийного фильма больше понравилось мучить вместе с обреченной на муки и открытие глаз Зулейхой «поганую интеллигенцию», сосланную из Ленинграда, которую с удовольствием прессует все тот же циничный жирный хам Зина Кузнец.

В половине сериала царствует Настасья, о которой даже Зиновий Кузнец, попользовавшийся ее милостями, высказывается определенно и на грани обсценной лексики. Зачем ее роль продлили? Простите еще раз за сравнение с романом, но Гузель Яхина, с ее чувством стиля, благополучно оставляет в Казани и скучную гражданскую жену Игнатова, и горячо влюбленную в него шлюшку. А тут ввели еще и сомнительный эпизод с солдатами охраны, которые совершенно естественно себя ведут с доступной, на их взгляд, бабой и спокойно пристреливают ее за дерзкие шуточки. Зачем, повторяю. Чтобы показать телезрителю, какие они бывают, эти раскрепощенные русские бабы?

Спасает сериал, заставляя не обращать внимания на серьезные просчеты сценария и режиссуры, ожидаемо замечательная игра актеров и прежде всего – Чулпан Хаматовой. Зулейха – одна из лучших ролей талантливой актрисы.

Очень убедителен Сергей Маковецкий в роли профессора Лейбе, который сначала чуть не сходит с ума от ужасов гражданской войны, когда на его глазах шальной пулей убивают его недавнюю пациентку, которую он пять часов за операционным столом спасал от недуга. А после, когда надо будет спасать рожающую в тайге Зулейху с поперечным предлежанием плода, вдруг освобождается, как от защитной оболочки, от своего психоза.

Наглецу и урке Горелову в исполнении Александра Баширова веришь как-то сразу и безоговорочно.

Очень люблю Александра Сирина – и он тут заметен, вернее, его профессор-биолог Константин Арнольдович из Питера, сумевший накормить весь поселок плодами сибирской земли, так же, как и художник Иконников (Дмитрий Куличков), сумевший эту жизнь украсить.

Актриса Роза Хайруллина вообще принесла в жертву свою красоту, чтобы очень похоже, очень страшно исполнить роль слепой, с бельмами вместо глаз, Упырихи – жестокой свекрови Зулейхи, а потом и ее призрака, являющегося заглавной героине; причем, удивительное дело, оказывается, и у призрака возможно развитие характера, если его играет одаренный артист.

Очень хорош, наконец, Евгений Морозов в роли коменданта Ивана Игнатова, любящего Зулейху. А ведь как убеждал в самом начале повествования не интересную ему ничем, кроме бурного животного секса, Настасью: любить можно, дескать, только великие вещи – революцию, страну, партию. Это он тогда к Зулейхе не пригляделся. Он живой, он меняется в связи с изменением обстоятельств на протяжении сериала. И, кстати, совершенно непонятны претензии татарских критиков к роману и фильму о Зулейхе, к той его части в финалах обоих произведений, где Иван пишет метрику (свидетельство о рождении) для сбегающего в Ленинград Юзуфа и называет его Иосифом Ивановичем Игнатовым. Он же спасает его чисто советским способом, скрыв настоящую фамилию, которая восходит к кулаку Валиеву, – этот эпизод лишь демонстрирует опасение русского человека за сына любимой женщины и желание его спасти, дать ему дорогу в ничем не замутненное будущее. Опять же Иосиф, имя человека с портрета, – очень удачное имя в тяжелые те времена.

Похвалить создателей сериала «Зулейха открывает глаза» следует за то, что они оставили хотя бы исторические комментарии, закадровый текст, благодаря чему зритель узнаёт, как относились революционные власти к самому факту существования людей, умеющих быть толковыми земледельцами.

Собственно кулаков, мироедов, жестоких непримиримых собственников, желавших зла новой Советской власти, было среди них совсем немного: крестьяне не любят лезть в политику. Но раскулаченных гнобили в реальности до последнего момента. Моего прадеда Сергея Эрастовича, состарившегося в ссылке, отпустили в конце 30-х годов с Северного Урала в Саратов, но все равно запретили жить в деревне, дабы он, бывший «кулак», своими умелыми действиями в поле и на ферме не показывал пример колхозникам. Эти запреты на осмысленную работу действовали и в спецпоселениях, где с таким трудом обосновывались раскулаченные. Власти не учли в своей оголтелой ненависти к «крепким хозяевам», то есть не бессловесным, как Зулейха в начале романа и фильма, а инициативным, активным, знающим людям, что большинство из них успели оставить потомство, не дали пропасть своим генам. Пусть простит меня читатель, но мне придется вернуться к истории своей собственной родной семьи, потомков Сергея Хрисанфова. Никто из них не пропал в безделье, беспомощности и пьянстве. Вот коллективный и, разумеется, далеко не полный портрет этого потомства; помню, в основном, профессии внуков и правнуков. Обратите внимание на то, сколько раз повторяется в следующих двух абзацах отчество «Сергеевич». Это его, репрессированного «кулака», дети. Сын Нины Сергеевны и ее расстрелянного мужа Гриши Владимир Григорьевич стал ученым-математиком, работал в геологии, ездил в Афганистан в советские времена, чтобы помочь своими знаниями тамошним геологоразведчикам; его дочь – врач. Дочь Владимира Сергеевича Лариса стала прекрасным учителем русского языка и литературы, работала с мужем – офицером-компьютерщиком на Урале, недалеко от места ссылки своего дедушки; их дочь – юрист. Лев, сын Леонида Сергеевича, выучился на инженера, дочь Леонида Сергеевича Галина была мастером-полиграфистом, обучала подростков в училище, одна из правнучек – историк. Дочь Петра Сергеевича, погибшего на строительстве Беломорканала, Лидия Петровна защитила кандидатскую диссертацию по микробиологии, а два его сына остались работать в сельском хозяйстве.

Старшая дочь Сергея Эрастовича Софья Сергеевна, моя бабушка, вместе с мужем Василием в годы войны, на которой погиб их сын Виталий, молодой офицер-артиллерист, кстати, коммунист, и которую прошла военврачом моя мама Галина Васильевна, работали в хвалынском детдоме: Василий Михайлович Мишаткин, который стал в конце концов, не ветеринаром, а педагогом – директором, а Софья Сергеевна – воспитательницей. К ним привозили еще до войны детей репрессированных интеллигентов, а потом, с началом войны, – спасенных от нацистов минских пионеров, в основном еврейских детей. Мы – правнучка Сергея Эрастовича Татьяна и его праправнук, мой сын Денис – стали журналистами, и в этом году наш совокупный стаж работы в одной из лучших газет страны составит полвека.

Не удалось лесорубам от политики вырубить достойный род под корень. И очень много таких родов.

А что касается фильма, то оценить его теперь предстоит не только зрителям и критикам, но и экспертам. Вот только несколько их оценок из интернета.

Известный общественный деятель, татарская писательница Фаузия Байрамова пишет: «Какой же грязный фильм сняли о татарах на деньги Татарстана! Под предлогом возвеличивания Зулейхи, они унизили и растоптали целую нацию. Ни Вахши Муртаза, ни его мать не являются воплощением собирательного образа татар. Самые плохие, самые грязные и самые злые.

Ничего не характерно для татар – ни слова, ни одежда, ни жизнь! Нет у татар таких обычаев, нет у татар такой глупости и невежества! Эти кладбищенские явления, эти банные сцены совершенно не свойственны татарам! Татарская жизнь показана в черном цвете, будто издеваясь, эту грязь смешали с национальными песнями. Этот фильм – ядовитая конфета для обмана татар, пыль в глаза».

Сериал осудил муфтий Татарстана Камиль Самигуллин. Он сказал, что после его выхода к нему стали обращаться мусульмане с вопросом, действительно ли съемки постельной сцены прошли в мечети (часть съемок осуществлялась в Татарстане, в частности в недействующей мечети). «Возмущения мусульман вполне понятны: глумление над мусульманскими религиозными ценностями и святынями было бы непростительным кощунством, – написал он в телеграм-канале. Неприличная же сцена, призванная нам напомнить о чудовищной политике воинствующего безбожия в недавней истории нашей страны, была сделана в съемочном павильоне и затем добавлена в картину с помощью монтажа», – объяснил муфтий.

Возмущение общественности дошло и до Государственной думы РФ. Председатель Комитета Госдумы по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений Сергей Гаврилов сообщил, что он направил в прокуратуру обращение в связи с общественной дискуссией вокруг показа по телеканалу «Россия 1» сериала «Зулейха открывает глаза». По мнению парламентария, говорится в пресс-релизе Комитета, «российское телевидение продолжает негативную практику показа перед Днем Великой Победы фильмов и сериалов, которые крайне односторонне, предвзято и даже искаженно показывают историю нашей страны».

Специально для «Столетия»

http://www.stoletie.ru/obschestvo/na_chto_zulejkha_otkryla_glaza_967.htm

[Александр Васильевич]

На российском ТВ вышел сериал, раскалывающий общество, — Гаврилов



Председатель Комитета Госдумы по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений Сергей Гаврилов высказал свою позицию в связи с общественной дискуссией вокруг показа по телеканалу «Россия 1» сериала «Зулейха открывает глаза».

Подробности «Русской Весне» рассказали в пресс-службе депутата.

По мнению парламентария, «российское телевидение продолжает негативную практику показа перед Днем Великой Победы фильмов и сериалов, которые крайне односторонне, предвзято и даже искаженно показывают историю нашей страны».

«В сериале, вызвавшем дискуссию в обществе, были озвучены имена и фамилии глубоко уважаемых российских муфтиев — руководителей централизованных религиозных организаций — в качестве политических заключенных, что по существу оскорбляет чувства верующих.

Мною направлены обращения в Генеральную прокуратуру РФ с просьбой проверить сериал на предмет оскорбления чувств верующих и в Министерство культуры РФ о прекращении практики использования бюджетных средств на производство фильмов, очерняющих историю страны, раскалывающих общество и оскорбляющих верующих, в том числе руководителей религиозных организаций. Для многонационального народа России очень важно мнение религиозных организаций и общин традиционных конфессий, в частности мусульманской уммы.

Нам не нужны демонстрируемые перед аудиторией, особенно многочисленной в период самоизоляции, фильмы, которые провоцируют расколы в обществе, в частности разжигают межрелигиозную рознь.

Мы не покушаемся на свободу творчества. Но в год 75-летия Великой Победы, в переживаемое нашей страной сложное время борьбы с коронавирусом есть неоспоримая потребность демонстрации по государственным телеканалам произведений искусства, воспитывающих чувство гордости и патриотизма за неделимую историю нашей страны — Российской Империи, Советского Союза и современной России.

Все мы заинтересованы в консолидации, общественном согласии. Уверен, что бюджетные средства должны направляться на создание и показ по центральным телеканалам именно таких патриотических произведений», — сказал Сергей Гаврилов.














См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=Ba7WW_PQmu4&feature=emb_err_watch_on_yt


https://rusvesna.su/news/1587678878

[Александр Васильевич]

РОЗЫ ДЛЯ АЛЬФИИ

Альфия Черемисинова – сельский учитель, ведет уроки русского языка и курс «Основы православной культуры». Зулейха – героиня сериала, снятого по известной книге. Обе – татарки, обе – прошли через тяжелые испытания. На этом общее и заканчивается…


_{Альфия Избаевна Черемисинова на занятии по «Основам православной культуры» дает детям первые понятия о молитве}

После того, как я познакомился с Альфией Избаевной Черемисиновой, школьной учительницей, мой друг сказал:

– Это тебе привет с небес, от твоей Раи.

Мой друг знал, что моя покойная супруга – татарка, что настоящее ее имя – Фирайя (красивая) и что необычная, впечатляющая судьба Альфии (дружелюбная, вызывающая симпатию) обязательно отразится в моей работе.

Для киноочерка мне нужно было узнать, как идет учеба у детей моих друзей, приехавших из Франции жить к нам, в Россию, спасаясь вовсе не от коронавируса, а от вируса куда более страшного – с малолетства убивающего иммунитет нравственности, делающего прививку к разврату, сексуальной вседозволенности. И вот на уроке русского языка и литературы встречаю преподавателя Альфию Избаевну. Мало того, что в ее четвертом классе «сплошной интернационал»: помимо француженки Эллен армяне, азербайджанцы, казахи, киргизы… Так еще и на уроке, куда мы пришли, мальчишки и девчонки читают: «Осенняя пора, очей очарованье», а за окном ликует именно прощальная пора, и солнце светит ласково, и дети так хорошо читают Пушкина и получают прививку любви к земле, которая теперь для всех них – Родина.

После урока Альфия Избаевна приглашает нас на следующее занятие – это «Основы православной культуры».

Ну разве это не подарок для меня? И сама тема урока замечательна: детям даются первые понятия о молитве.

Это еще одна прививка – в ее силе и пользе не приходится сомневаться.

Закончен урок, но мне хочется узнать, почему татарка по национальности преподает русский язык и литературу и «Основы православной культуры». Мы беседуем в пустом классе, и я узнаю гораздо более впечатляющие подробности судьбы школьной учительницы, о которых поделился с моим другом, а теперь хочу поделиться с вами.

Выбор пути

Что она будет учительницей, Альфия решила еще в детстве. Росла она в мусульманской семье, в городе Ош, в Киргизии, где о вере не особенно заботились – как, впрочем, и в других семьях до «перестройки». Когда начались волнения, даже резня, муж увез ее в Нижегородскую область. Там она успешно стала преподавать в сельской школе, родила первенца, и все шло хорошо, если бы… Ладно, с выпивкой у многих мужчин бывают нелады. Но вот с чувством ревности, которая овладевает человеком вплоть до свирепости, потери контроля над собой, особенно когда он пьян, справиться гораздо трудней, чем с алкоголем.

И вот однажды в приступе такого одурения он стал избивать жену. Да так, что после удара о батарею отопления она поняла: может убить.

Когда сознание уже затуманилось, Альфия вдруг увидела… Ее: Она приложила палец к губам, показывая: не кричи

В этот момент, когда сознание уже затуманилось, она вдруг увидела какую-то Женщину в белом. Она стояла в глубине комнаты, за спиной мужа. И приложила палец к губам, как бы показывая: не кричи, терпи, иначе тебе несдобровать.

И она изо всех своих сил крепилась, следуя повелению Незнакомки.

И тем спаслась.

После этого случая Альфия решилась уйти из дома. Но куда?

Внутренний голос ей подсказал: в Дивеево, это же здесь, в Нижегородской области. Святое место. Опытные молитвенницы-монахини подскажут, как жить дальше.

Забрала с собой сына и поехала. По ее просьбе настоятельница определила ее на дальний скит ухаживать за скотом. В скиту начальница сказала: «Мне здесь стюардессы не нужны».

Альфия стройна, хороша собой (оттого и «стюардессой» назвали). Но она с детства привыкла к сельскому труду – доить коров, косить, ворошить сено, делать все, что нужно по хозяйству. И скоро в скиту, видя ее усердие в труде и молитве (здесь она с сыном приняла святое крещение), стали звать ее Аллой, приняли уже за свою, а не за «стюардессу».

Но настоятельница, приглядевшись к Альфии, поговорив с ней не один раз, сказала, как мать: «Твое место не здесь. Твое дело – растить детей. У тебя их будет много. Ступай. Но только выбери себе новое место. Какое – Господь укажет».

«Твое место не в монастыре. Твое дело – растить детей. А где – Господь укажет», – сказала настоятельница

И она последовала наставлению матушки. Выбрала место в Самарской губернии, через подругу. В самой Самаре жить не захотела – с детства любила, чтобы был свой дом, своя земля. Вот так и оказалась в районном центре Красный Яр Самарской губернии. Место здесь красивое, поворот Волги у кургана, который издревле называют Царевым. А на кургане Поклонный крест. Он говорит о том, что народ здесь живет хотя и многонациональный, но по преимуществу православный.

Крест ставили по заветной мечте митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева). В Самаре он прослужил четверть века, и его духовное чадо протоиерей Владимир Назаров (1951–2013) воплотил его мечту в жизнь.


_{Поклонный крест на Царевом кургане под Самарой. Интересно, что главным благотворителем установки креста стал Кандид Кантария, родной племянник того самого Мелитона Кантария, водрузившего вместе с Михаилом Егоровым флаг над рейхстагом в поверженном Берлине}

Счастье

Говорят, что счастливый человек – это тот, который утром торопится на работу, чтобы заняться любимым делом, а после работы торопится домой, где его ждут любимая жена и дети.

Александра Наговицына, мужа Альфии, в полной мере можно назвать таким человеком. По профессии он кузнец. Дело это – любимое. Овладевал он им сам, своим старанием и умением. Рисовать он всегда любил, но еще более полюбил что-нибудь делать своими руками. Более всего – из железа. Нравилось, когда раскаленный огонь делает железо податливым. Можно придать ему такую форму, какую задумаешь.

Например, розы.

Когда он познакомился с Альфией, казалось, ответное чувство у нее если и возникнет, то все равно ничего не получится.

Ведь у него четверо детей, которых он сам воспитывает.

А у нее двое.

Где же тут найти общий язык?

Бывшая жена Александру досталась бойкая, красивая. Да гулящая. Терпел он ее долго, более всего из-за детей. Но когда ее выпивки превратились в загулы, когда она стала оставлять детей ради своих удовольствий, терпению Александра пришел конец.

Особенно после того, как старший сын так сильно обварился кипятком по вине матери, что стал инвалидом.

Александр развелся, добился того, чтобы жену лишили родительских прав. Детей взялся воспитывать сам.

Характер у него твердый, сильный. Закалку прошел, служа на флоте, потом в погранвойсках.

Альфия сумела разглядеть этого немногословного, серьезного человека. Ну и что же, что у него четверо. Ничего. Будет шестеро. Найдут общий язык. Они же дети. Главное – что?

Главное – любовь.

Ну и что же, что у Александра четверо детей. Своих двое, будет – шестеро. Главное – любовь

Если дети видят, как относятся родители друг к другу, они так же будут вести себя между собой.


_{Александр в своей кузнице мастерит розу для жены}

Так и произошло.

Конечно, было трудно. Иногда – очень. Особенно с мальчишками. С тем, которого обварила кипятком мать. У него нарушилась психика. Приступы бывали очень тяжелыми.

Но ничего: все шестеро поднялись. Все теперь уже живут самостоятельно. В разных городах, своими семьями.



Мне очень хотелось сделать групповой снимок – чтобы много детей сгрудилось вокруг родителей. Пусть такие фото стали штампом. Все равно на подобные снимки приятно смотреть.

Но нет, такого снимка у Альфии и Александра нет. Да и дети все больше сняты то по двое, то по трое.

Ну, я не очень-то и огорчился. Потому что есть фото уникальной входной двери дома Александра и Альфии.

Он сказал жене:

– Чтобы ты не упрекала меня, что я тебе цветов не дарю, сделаю тебе розы на дверь. Чтобы ты постоянно видела мое к тебе отношение.

А чтобы одна роза была перед глазами, Альфия установила ее в вазу, в спальне.



Александр еще и умелый садовод. В их саду прекрасные георгины, плодовые деревья. Есть даже выращенное Александром абрикосовое дерево, редкость для наших краев.

Трехлитровую банку с вареньем из абрикосов нам вручили, когда мы прощались.

– До будущего урожая! – сказала Альфия. – Посмотрите, какую прекрасную малину муж вырастил. По три-четыре урожая снимаем. Просто не знаем, куда малину девать.

Конечно, мы приедем сюда еще.

В этот дом, где все невзгоды, драмы, даже трагедии победили Вера, Надежда, Любовь и мать их София.

Ведь именно в день памяти этих святых мы и познакомились с нашими героями.

Постскриптум,
или Немного о сериале «Зулейха открывает глаза»

Вот удивительно: только поставил точку в рассказе про учителя начальных классов Альфию Избаевну Черемисинову, у которой побывал на уроках русского языка и литературы, а потом и на занятии по «Основам православной культуры», как в интернете разгорелся нешуточный спор по поводу сериала «Зулейха открывает глаза». Сериал стал показывать телеканал «Россия-1», и после первых же серий появились резкие отзывы и даже раздались требования снять показ сериала с эфира.

И дело заключалось не столько в художественных достоинствах сериала, сколько в показе национальных особенностей жизни татарского народа, семьи главной героини Зулейхи и тех людей, которые ее окружали.

Самые негативные отзывы пошли со стороны авторитетных писателей, деятелей театров Татарстана – как раз тех, кто, казалось бы, должен был радостно приветствовать выход на федеральный канал многосерийного фильма, где главная героиня – татарка.

Мне, как раз написавшему о судьбе татарки, которая нашла свое счастье и в личной жизни, и в работе у нас в Самарской области, знающему не понаслышке и до встречи с Альфией Избаевной национальные особенности характеров татар (жена и теща, с которыми в любви и согласии прожил 30 лет, дали эту возможность), захотелось понять, почему сериал встретил такую негативную оценку. Ведь роман, по которому он снят, отмечен самыми престижными премиями, издан немыслимыми по нашим временам тиражами (180 тысяч экземпляров), рекламная кампания проведена тоже беспрецедентно: изо дня в день нас настойчиво убеждали: мы дождались главной премьеры года с несравненной Чулпан Хаматовой.

И вот…

Терпеливо досмотрев сериал до финала, выскажу всего лишь некоторые соображения, ни в коем случае не вступая в полемику с создателями фильма. Понимаю, как профессионал, всю многотрудность проделанной работы. Ни в коем случае не хочу вставать в позу ментора с указующим перстом. Может быть, мое слово хоть как-то отзовется в сердцах коллег. Тогда, поверьте, мне станет радостней в эти светлые пасхальные дни, которые мы все встречаем в таких сложных условиях.

Первое, и самое главное.

И сценаристы, и режиссер должны были знать, с какой ответственностью надо подходить к изображению сцен фильма, касающихся религии. Тем более если они идут в начале картины. Раскулаченных крестьян привозят в Казань и размещают в мечети. Допустим, так могло быть в богоборческие 1930-е годы. Но что происходит в святом для каждого татарина месте?

Герой фильма и его лихая боевая подруга на месте, где обычно находится мулла, бесстыдно предаются разврату. Причем снято это как в типичных американских боевиках – со всеми обязательными для таких сцен подробностями. Попутно замечу, что все любовные сцены у этих героев сняты тоже по образу и подобию американскому: героям надо обязательно в экстазе рвать одежду друг с друга, не целовать, а просто жадно пожирать друг друга.

Опытный постановщик уже второго десятка сериалов («Московская борзая», «Кровавая барыня», «Уйти, чтобы вернуться» и др.) Егору Анашкину стоило бы вспомнить, что если даже он хочет показать, какой безнравственностью отличались красноармейцы 1930-х годов, то все же стоило и подумать, а как воспримут такую сцену в мечети татарские зрители.

Впрочем, самих татар и режиссер, и сценаристы не жалуют: муж Зулейхи показан надменным, сильным и грубым человеком, которым владеют животные страсти. Из-за них он и погибает.

А что же Зулейха?

Покорная, тихая рабыня. Верно заметил один из критиков: сериал напомнил первую «мыльную оперу», показанную по ТВ у нас в стране, – «Рабыню Изауру».

Другим центральным персонажам картины повезло еще меньше.

Вот один из «высших начальников», Кузнец – такая у него говорящая фамилия. В Сибири, в глуши он принимает раскулаченных.

Оставляет их практически умирать, обещая вернуться через недельку-вторую. А возвращается через год. Да еще и «воспитывает» полуживого «коменданта» – главного героя сериала – чекиста Ивана Игнатова.

Начальника, Кузнеца, играет многоопытный Роман Мадянов. Но скажите, чем он отличается от персонажа фильма Никиты Михалкова «Утомленные солнцем – 2: Цитадель», где пьяный, еле стоящий на ногах военачальник отдает дикую команду штурмовать неприступную фашистскую крепость, посылая на верную смерть своих воинов? Да разве что звездочками на погонах. И еще роскошной шубой, которую ему придумал художник по костюмам или еще кто, не знаю уж. Шуба призвана «оттенить» безобразность и безответственность Кузнеца. Но оттенков-то как раз и не получается. Потому что талантливый, опытный актер «востребован» на такие роли – дураков-мракобесов, тупых, пьяных и мстительных, которыми якобы и была напичкана элита наших армии и внутренних войск.

Вот и выдает Роман Сергеевич то, что от него требует режиссер, – очередной грубый штамп.

Это же можно, к огорчению, сказать и о других «звездах» сериала. Сергей Маковецкий играет то же самое, что уже сыграно им в сериале «Жизнь и судьба» режиссера Сергея Урсуляка. Юлия Пересильд, которая «восхитительно», как пишут ее почитатели, сыграла Настасью, ничего «восхитительного», кроме уже упомянутых американизированных сцен да еще ревности к Зулейхе, увы, не сумела показать.

Так в чем же дело? Актерский состав, как видим, «звездный». Режиссер опытный, достаточно зрелый. Бюджет недостаточный? Нет, среди продюсеров – сам Антон Златопольский, один из «столпов» телеканала.

Дело, видится, в той установке, нравственной, идейной, какая заложена и в романе, и в сценарии.

Надо было показать ужасы советской власти, которая ничего, кроме преступности, людям не несла. Ничего хорошего не было, и вообще «страна эта» – Россия – как была, так и осталась рабской, жуткой.

Создатели фильма говорят нам: «эта страна» – Россия – как была, так и осталась рабской, жуткой

Отсюда и отсутствие правды характеров. Да, мужья в татарских семьях бывают и резкими, властными. А в каких иных по национальности семьях не встречаются такие? В американских, что ли?

Полноте, думаю, режиссер и сценаристы достаточно насмотрелись американских и европейских фильмов с показом ужасов в семейных отношениях. Жены-татарки – верные, преданные семье, каких еще поискать в мире. Могу свидетельствовать об этом на личном опыте. Бабушки – любящие своих невесток как дочек родных.

О своей теще Закии Кабировне при случае напишу в другой раз. Хотя бы потому, что талантливую актрису Розу Хайруллину, которая, кстати говоря, из Самары, заставили изображать некую фурию. Вместо мистического, образного персонажа, какой дан в романе, в сериале получилась страшила с бельмами вместо глаз.

И в заключении вот что еще хочется сказать. На выручку москвичам защищать столицу в 1941 году пришли сибиряки. Среди них были как раз те самые «раскулаченные» крестьяне, в том числе и из Поволжья. Они шли защищать Родину. Вместе с теми, кто отправлял их в Сибирь. Среди защитников был и мой двоюродный дядя по материнской линии – Василий Клочков. Тот самый, который у разъезда Дубосеково вместе с другими героями-панфиловцами жизнь отдал, но врага к Москве не подпустил. Среди них были и казахи, и киргизы, и татары, и воины других национальностей. Но все они стояли насмерть, потому что слова политрука Василия Клочкова, родом из села Синодское Саратовской области, сына именно раскулаченной семьи, точно выразили суть того, что хранило сердце каждого панфиловца: «Отступать некуда – позади Москва».

Вот в чем суть и правда характеров тех, кто был раскулачен, но не озлобился, а любовью победил и зло, и лютого врага.

Желаю создателям сериала поступить так же: новой работой доказать, что они дети матери-России, которая вырастила их, дала им образование, профессию, широкую известность и популярность.

Алексей Солоницын,
писатель, киносценарист

https://pravoslavie.ru/130636.html