Память о русском православном герое Евгении Родионове - жива!

[Александр Васильевич]

Верность Кресту Христову

О подвиге воина Евгения Родионова



Постоянно обращаясь к памяти новых мучеников и исповедников Российских, мы молимся о том, чтобы Господь даровал Своей Церкви благодать покаяния на той же глубине, на какой явилась праведность ее святых. И мы вспоминаем не только тех, кто принял страдания в годы коммунистических гонений, но и тех, кто пострадал за Христа в наши дни. Мы знаем имена убиенного иеромонаха Нестора, убиенного иеромонаха Василия и других Оптинских иноков, убиенного архимандрита Петра и многих других невинно убиенных православных христиан, среди которых немало священников, монахов, девиц и детей.
 
Прошло двадцать три года со дня убиения воина Евгения Родионова, принявшего смерть за Христа 23 мая 1996 года, в праздник Вознесения Господня, в селении Бамут в Чечне. День смерти его был в день его рождения, когда ему исполнилось 19 лет. Мы слышали уже о других христианах, принявших страдание в недавние годы — о убиенном протоиерее Анатолии Чистоусове и иерее Игоре Розине, о трех юных солдатах, распятых в Великую Пятницу, о других мучениках. И вот теперь — воин Евгений. Посмертно он был награжден государством Орденом Мужества.  Вся Россия должна бы увидеть, что это ее национальный герой, и это событие должно быть поставлено посередине Церкви, на свещнице, да светит всем в нашем доме. Известно его широкое почитание ныне в греческой и сербской Церкви.
 
Что же произошло? О чем рассказал матери воина Евгения в присутствии представителей ОБСЕ его убийца? Молодым солдатам, захваченным в плен, сказали: «Кто хочет остаться живым, пусть назовет себя мусульманином». Когда Евгений отказался снять свой крестик, его стали жестоко избивать. Потом подвергли издевательствам и пыткам, которые продолжались в течение трех месяцев. Потом — убили, отрезав голову. Могилу его за огромные деньги указал матери сам убийца. Мать опознала тело сына по нательному крестику — тому самому, который он сам перед уходом в армию смастерил для себя. Поразительно, что даже с мертвого они не сняли крестик — не посмели.
 
Что такое нательный крестик? Почему так ненавидит его сатана и делает все, чтобы никто его не носил, или носил просто как бессмысленное украшение?
 
Многие, наверное, слышали рассказ о юном Ленине, о том, как в детстве в приступе ярости в ответ на настойчивые приглашения пойти в церковь он выбежал из дома на снег, сорвал с себя крестик и стал топтать его. То, что произойдет потом с Россией, будет связано с этим эпизодом его биографии. Я помню, как в шестидесятые годы одна молодая женщина испытывала после принятия крещения диавольские нападения. Ночью на нее сквозь сон навалилась такая тяжесть, что она, осознавая присутствие нечистого, не могла пошевелить рукой, чтобы перекреститься. Голос ласковый и гипнотически-повелительный сказал ей: «Сними крестик, ведь он такой маленький». Она уже было послушно потянулась к крестику, но когда коснулась его, пришла в себя, прочла «Отче наш», перекрестилась и услышала, как дьявол с тяжким стоном отошел от нее.
 
Другой молодой человек в те же годы рассказывал, какие искушения он пережил после крещения. Диавол начал внушать ему, что внешнее необязательно, пусть в сердце будет вера: зачем крестик носить на шее, можно сказать, напоказ? Когда он уже был готов снять свой крестик, Господь сказал ему во сне: «Крестик — это колокольчик на шее овцы, чтобы Пастырь мог скорее услышать ее, когда она в беде». Однако и после этого в храм он продолжал ходить крайне редко. Даже на Пасху однажды, вернувшись усталым после командировки, решил не ходить и лег спать. Но среди ночи он внезапно проснулся от обжигающего грудь огня, и когда невольно схватился за то место, откуда огонь исходил, то в руке его оказался нательный крестик, который продолжал жечь руку и все тело охватывал радостным огнем. Он взглянул на часы: было ровно двенадцать. В храмах начинался пасхальный крестный ход. Он вскочил и побежал в ближайшую церковь, и с тех пор жизнь его переменилась.
 
Мы не знаем, какие духовные переживания были связаны у Евгения с его нательным крестиком. Вполне возможно, что никаких особенных не было. Кроме веры, что это — Крест Христов. С Крестом Христовым в руке изображаются на иконах Христовы мученики.
 
А что было с теми, кто сняли свои крестики? Диавол никогда не успокоится, пока не завладеет человеком до конца. Им приказали расстреливать своих же пленных, если они хотят сохранить себе жизнь. А потом, после этого, одного из них заставили перед телекамерой отказаться от родной матери, перед всем миром сказать: «У меня нет матери, у меня есть только Аллах».
 
Любовь Васильевна, мать нового мученика Евгения сказала: «Что может быть тяжелее для матери, чем потеря сына! Но то, что он оказался достойным христианином, утешает меня. Если бы он отрекся от Христа, от православной веры, от России, от матери, я не могла бы это пережить».
 
Постараемся осмыслить подвиг воина Евгения. Прежде всего, сама картина истязаний пленных многое раскрывает. Не было пытки, физической или нравственной, через которую они не прошли. Если они уступали, их опускали еще ниже. Никто не может представить все ужасы, которым они подвергались. Как рассказывал один молодой человек, переживший плен: «Вначале они заставляли меня пытать другого. А потом того, другого — меня». Только диавол может додуматься до такого. Заставить людей убивать друг друга по очереди, с тем чтобы разрушить всякую связь между людьми. Мы призваны быть едиными во Христе, а здесь — единство в диаволе. Чтобы никто не верил никому, никто не доверял никому и все боялись друг друга. Чтобы никто не сопротивлялся торжествующему злу — то, чего диавол добивается в сегодняшнем мире. Чтобы человек почувствовал, что он абсолютно один, одинок как диавол, как тот, кто в аду. Чтобы кругом была выжженная пустыня, чтобы люди не знали, куда они идут, чтобы все были охвачены смертельным страхом.
 
Мученический подвиг Евгения, обстоятельства его смерти заставляют задуматься, во-первых, о том, что накопление зла столь велико в мире, что согласно Писанию, Церкви не избежать перед кончиной мира новых гонений. И во-вторых, о том, как мы должны достойно подготовиться к новым испытаниям.
 
Кто были эти потерявшие человеческий облик убийцы и малодушно забывшие человеческое достоинство предатели? Если бы не «перестройка», все они были бы комсомольцами, как их отцы и деды.
 
Но в сегодняшнем мире зло достигает еще больших глубин. Разве вы не знаете, что через телевидение, через порнографические видеофильмы, через рок-музыку, которая порой предельно демонична, через компьютерные игры молодежь с детства учат, как пытать и расстреливать других людей? Для многих юношей, вскормленных на этой культуре, кажется нормальным и возможным сделать из пыток развлечение. К одному священнику подошла в храме женщина и рассказала, что у нее четверо детей, и двое из них — младших — уже связались с сатанинской сектой. Она со слезами просила батюшку помолиться за этих детей, чтобы они вернулись ко Христу. Самое поразительное, рассказывал этот священник, когда он благословил их крестом, это вызвало у них злобную ярость к нему. Как страдает мать! Дети маленькие, а сатана уже крепко держит их в своей власти.
 
Мы призываемся воспринять подвиг мучеников наших дней как особенный призыв к молодежи, потому что молодежь, как известно, всегда полна страстей, а атмосфера вокруг сегодня губительная. Наши враги хотят погубить всех. Если человек не желает ограничивать себя в чем-либо (а этот принцип внедряется сегодня в массовое сознание во всем мире), где возьмет он силы не уступить сатане без колебаний, когда придет час испытаний?
 
Мы все воины Христовы. Но скорее как те воины, которые в речах смелы, но еще не нюхали по-настоящему пороха, и дело покажет, каковы они в действительности. Мы иногда, может быть, слишком легко, не задумываясь повторяем слова о том, что в годы гонения явилась не только великая слава новых мучеников, но открылся позор небывалого в истории Церкви отступничества. Человек может пройти через любые пытки и через смерть, и спастись. Но отречься от веры, отречься от всего, что является краеугольным камнем души, сказать, что вся моя жизнь сплошная ложь, что я не верю в Христа Бога, не люблю моих родителей, что мне наплевать на мое Отечество и на Церковь, и остаться живым — что делать человеку после этого с его жизнью?
 
Чтобы стало понятнее, через какие испытания проходил воин Евгений (еще раз повторим, что его мучили в течение трех месяцев) и другие мученики, приведем свидетельство православного человека, прошедшего через ГУЛАГ и не выдержавшего пыток, а потом покаявшегося. «Самое трудное — не пытки, — сказал он. — Они могут начать пытать вас сегодня, а завтра еще кого-то, и у вас будет время для отдыха. Но они всегда, как бесы, внимательно наблюдают за вами, и хотят любой ценой заставить вас сказать ложь или хулу на Бога. У них нет времени бить вас каждый день с утра до вечера, но они могут заставить вас сказать что-нибудь против вашего друга или против Бога. Когда вас пытают, после часа или двух часов страданий боль начинает стихать. Но после отречения от Бога от одного сознания, что ты предал Бога, боль не прекращается. Духовная боль несравненно мучительнее телесной. Что делать человеку после этого, чтобы не сойти с ума? Только молиться. Без покаянной молитвы невозможно выжить».
 
Много раз, рассказывал этот человек, у него восставал ропот на Бога: «Если Ты существуешь, почему Ты позволяешь быть всему этому?» Но были моменты, когда милосердие Божие касалось его, и он мог сказать: «Господи, прости меня. Боже, помоги мне». И этого было достаточно, чтобы знать, что Бог есть и что Он не оставляет его Своей любовью. Этот человек говорил, что ему трудно вспоминать о том, что было — не пытки, не палачей, он их простил. Но трудно простить себя, хотя он знал, что Бог никогда не напомнит ему его отступничество.
 
Между прочим, мать воина Евгения сказала, что она лично не находит в себе сил простить убийц и молиться за них после всего, что она насмотрелась, когда искала своего сына. И только после того, как ей в руки попали известные стихи, переписанные в заточении великой княжной Ольгой, в ней начало что-то меняться:

...И у преддверия могилы
Вложи в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.

Она стала просить Бога дать ей постигнуть смысл слов святого царя-страстотерпца в письме, отправленном из Тобольска царской дочерью: «Отец просит передать всем, на кого он может иметь влияние, чтобы они не мстили за него, что зло, которое в мире, будет еще сильнее, но не зло победит зло, а только любовь».
 
Самое существенное, что можно сказать о воине Евгении — он участвовал в страданиях за Христа. Они убили его, потому что он был христианином. Его подвиг — оправдание нашего пребывания в сегодняшнем аду. Все золото мира, вся ложь средств массовой информации, вся военная мощь ненавистников России стоит за тем, что происходит сегодня с нашей Родиной. И он показал, что православная вера сильнее.
 
Значение подвига воина Евгения Родионова в том, что он показывает, что есть христианское достоинство и что есть человеческое достоинство в мире, где поругание Церкви доходит до показа на всю страну богохульного фильма, до публичного кощунства над иконами в центре Москвы и поругания человека в массовом растлении детей и молодежи. Его подвиг говорит об очень важном для нашего времени — о тайне неразрывного единства целомудрия и мужества, без которого не бывает мученичества. Они били его в грудь, по спине, они отбили ему легкие и почки. Наше тело — инструмент, через который враг хочет достать нашу душу. Ему надо растлить тело, чтобы сделать душу уступчивой злу. Сластолюбцы не могут быть мучениками за Христа, а только возлюбившие чистоту, как свидетельствует жизнь Церкви от святого мученика Вонифатия до преподобномученицы великой княгини Елисаветы.
 
Этот подвиг дает сегодня всем желающим возможность увидеть, что существует духовный мир, и что духовный мир важнее, чем материальный. Что душа дороже всего мира. Его подвигом как бы спадает завеса со всех событий и обнажается суть: он напоминает, что наступают испытания, когда человек не может жить по совести и правде, не может быть просто честным гражданином, воином, верным своей присяге, не может не быть предателем всех, если он не христианин.
 
Я знаю, человек может стать диаволом; я знаю, что и я могу стать диаволом. Поэтому я должен быть очень осторожным и внимательным к себе. Я должен наблюдать за собой, пресекать всякое, самое малейшее уклонение к злу, потому что зло, однажды принятое и нераскаянное, неприметно разрастаясь, может заполнить всю душу. Диавол очень хитер. Христос говорит, чтобы мы были готовы отсечь свою руку или ногу, или вырвать глаз, но только не уступить диавольскому соблазну.
 
Наступают трудные времена для христиан. Но те, кто ищет чистоты и истины, милостью Божией обретают способность к сопротивлению. Бог сократит, сокращает эти времена, и мы должны понять, что духовное сопротивление в сегодняшней России важнее всякого другого.
 
Мы должны готовиться не к пыткам, не к голоду или чему-нибудь такому. Но мы должны духовно и нравственно готовить себя к тому, чтобы сохранить душу свою и свое лицо, Божий образ в человеке, незамутненными. Мы должны доверять Богу и знать, что Он не оставит Своих. Это не слова, не просто красивые слова — это жизнь, о которой свидетельствуют тысячи новых мучеников и исповедников Церкви Русской, воин Евгений Родионов и все мученики за веру в наши дни, и о которой призваны свидетельствовать мы.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

http://ruskline.ru/news_rl/2019/05/23/vernost_krestu_hristovu/

[Александр Васильевич]

Павлов Юрий

От креста до Креста. Поэма

23 мая 1996 годы был умучен воин Евгений Родионов

Светлой памяти воина-мученика Евгения Родионова

и иже с ним пострадавших воинов Андрея, Игоря и

Александра, казненных 23 мая 1996 года под Бамутом, посвящается
 

...Так вот как яростно и просто

Умеют люди умирать...

С. Васильев, из поэмы «Достоинство».



1

Воин Евгений РодионовЖизнь как будто, по сути, проста:

Это путь от креста до креста -

От купели святой до могилы...

Путь неблизкий, и хватит ли силы,

Чтоб его одолеть и пройти?!

Все случается в долгом пути...

От креста до креста - не верста,

Это путь многотрудный Христа,

Коль душа не покрылась коростой.

И под свист, как под выстрел, хлыста

Шансов выжить - лишь десять из ста,

А погибнуть - так все девяносто...

2

А завязка поэмы проста:

Снег в крови у ворот блокпоста.

Лишь придушенный вскрик и возня -

В ранних сумерках зимнего дня,

Ветра вой да ночи чернота.

Пустота...

На заставе не гавкнули псы,

Время замерло, встали часы.

Мрак, зловещая тишь: ни гу-гу -

Только кровь на измятом снегу...

Как жестоки удары судьбы:

Из солдат - в одночасье в рабы,

В подземелье, где сырость и тлен,

В беспросветный, безжалостный плен...

Все крещены, но только один

Крест нательный хранил на груди,

А теперь уготовано им

Непосильный страдальческий крест,

Как с подножья на пик Эверест,

С той минуты нести четверым.

3

Их не сразу хватились, не вдруг,

Не обшарили местность вокруг,

Не рванули ни в ночь, ни в пургу,

Словно кровь не цвела на снегу...

Смена поздно пришла, поутру,

Никого не нашла... На ветру ­-

Сиротливый свидетель потерь ­-

Лишь скрипела на петельках дверь...

Что же наши «отцы - командиры

Не порвали чужие мундиры

Об российские наши штыки»,

На дыбы не подняли округу,

Проутюжив всю местность по кругу,

Все аулы и все уголки?!

Растерялись отцы-командиры,

Проглотив неприятную весть,

Озаботились «честью мундира»,

Разменяв офицерскую честь...

И «в штыки» не рванула застава,

Бедолаг выручая своих,

А, не мудрствуя боле лукаво,

Назвала дезертирами их...

Словно не было в горном логу

Крови, крови - на черном снегу...

4

И пошла на родительский кров,

Хлынув ливнем с поникших голов,

В кровь внося леденящую дрожь,

Не кричащая правда утрат,

От которой и свету не рад -

А безумная, дикая ложь...

Телеграмма ­- как в сердце свинец:

«Сын ваш в розыск объявлен - беглец...»

В одночасье обрушился мир:

«Сообщаем: ваш сын - дезертир...»

И пошло-покатилось: с крыльца

По селу - от конца до конца,

Подло, в спину, не прямо ­- с лица:

«Мать дезертира», «отец беглеца»...

Как клеймо, как тавро, как печать!

Только б волосы рвать и кричать:

Нет!!! Не верим! Не верим! Сынок...

Поступить так не мог он, не мог!!!

В Подмосковье искали, в Орле,

По сараям, домам, в барахле,

Среди хлама, в столетней пыли -

Рылись, нюхали и - не нашли!..

По три раза являясь на дню,

Всякий раз «убивая» родню.

В это время в сиротстве своем

Гнили пленники в яме живьем...

Неисповедимы Господни пути,

Знать, судьба ­-­ через это пройти.

Что еще предстоит испытать... -

Дай Бог сил тебе, Русская Мать!

***

Нет, они - не рабы, не рабы!

Не пригнули к земле свои лбы.

Раб - лишенный присутствия духа,

Сердце чье безнадежно и глухо,

А пока, если духом не слаб,

Даже ты на коленях - не раб!

Беспросветность, мучительность плена

Сзади бьет по ногам - на колени!

Но в глазах у несчастных ­-­ огонь:

Бей! Пластай! А вот душу ­-­ не тронь!

5

Так недели - одна за другой,

И беда за бедой чередой,

Потянулись, и день, как полвека.

Непосильный им выпал удел,

И немыслимо, есть ли предел

Для терпенья и сил человека.

Вековая как будто бы тень

Скрыла солнце для них: что ни день,

То допросы, то пытки да казни.

Редкий случай - отстанут от них,

И хоть раз не получишь под дых -

Этот день почитай как за праздник...

Третий день не дают им еды

Кроме хлеба да кружки воды,

Хоть не бьют, и спасибо на этом.

- Вон, знакомая наша, шурша,

Мышка вылезла - тоже душа!

Покормить бы, да корочки нету...

- Слышь, братва, а чего это вдруг -

Тишина - и ни звука вокруг?

Присмирели, что ль, гордые горцы?...

Может, завтра - свобода, не плен,

Ведь, слыхал я, бывает обмен,

Эта...- миссия, ну, - миротворцы?!..

- Размечтался... Забыли про нас,

Кто когда-то отдал нам приказ,

Коньячок попивают на дачах.

В эти наши нелучшие дни

Три сестры у нас общей родни:

Лишь терпенье, надежда, удача...

И, добро, в стенах этой тюрьмы,

Что речам не поверили мы,

Их словам обольстительно - лисьим,

Что души не открыли засов,

Что не дали своих адресов

И домой не отправили писем!

Да и где б наскрести нам деньжат,

Как в тисках, всяк нуждою зажат,

А сейчас ненароком подумал:

Только души родимые рвать,

Как представлю несчастную мать -

С письмецом, что в плену, мол...

Жизнь и так свой оставила след

На лице ее - в сорок-то лет!

Ведь на трех испласталась работах...

Все заботы, как вечный нарыв,

Скачет белкой, себя позабыв,

А не то, что про сон и про отдых...

У тебя, что ль, не так?

- У меня

Мать, отец, две сестры - вся родня,

А с девчонками больше и траты.

По обновкам, когда мой черед,

Я все время хитрил наперед:

Ни к чему мне, ведь скоро в солдаты...

- Вот, подумай, - домой написать,

И на деньги, что вышлет мне мать,

Измываться над нашим же братом

Кто-то будет, обкуренный вдрызг, -

Глотку сразу б тому перегрыз,

Не судьба коль сразить автоматом!

- Нет, без денег - на вечный покой...

И не тешьте себя чепухой,

Не солдаты, а дети вы что ли?

А всю жизнь, пробиваясь горбом,

В лучшем случае - лучшим рабом

Быть у них - не дай, Бог, эту долю!

Нет чудес, и не сдали б сердца

Этот путь нам пройти до конца.

Через казни прошли, через пытки.

Дашь слабинку и станешь роптать,

Озвереют и будут топтать,

Как клубок, размотают до нитки...

Как-то ночью я долго не спал,

Мне явился седой генерал,

Помню: что-то читал о нем в школе,-

Как попал он контуженный в плен,

Не согнул пред врагами колен,

Не сломился в фашистской неволе.

С благородной и чистой душой,

С верой в жизнь неизбывно-большой,

Не принявший ни лесть, ни угрозы,

Крепкий был он и мудрый старик,

Вмиг брандспойтами в страшный ледник

Превращенный на диком морозе.

«День последний наступит когда-то,-

Он сказал мне,- послушай, меня:

Нет спасительней чести солдата,

Эта честь - оберег и броня.

Мне, казалось, - оставили силы,

Было тяжко порою, хоть плачь,

Когда кровью душа исходила,-

Это все не увидел палач!

И на сердце запало с тех пор,

Прозвучавшее голосом вещим:

Кроме смерти страшнее есть вещи:

Грех паденья, бесчестья позор...

Если дрогнешь, в шакальем их стане

Будешь ползать (когда-то потом),

Никогда с ними вровень не станешь,-

Разве только - рабом иль скотом...

Цель у них - растоптать, обесчестить,

На весах - жизнь раба или честь:

Мне - Отчизну продать, тебе - крестик,

Для тебя он - Отчизна и есть!

День наступит, закатится солнце -

Не дай, Бог, чтобы дрогнула стать!

Умирать все равно ведь придется, -

Важно как ­- чтоб Иудой не стать!...

Вспоминай про родные места,

Про закаты над гладью озерной

И мечтай, потому что мечта -

Это добрые мужества зерна...

И когда тот приблизится срок,

В час последний, исповедальный,

Ты о Родине думай, сынок,

Перед этой дорогою дальней...»

Тут проснулся я... Зябкий рассвет

Бесприютно сочился в оконце.

День вставал без надежды на солнце,

Лишь в душе разгоравшийся свет,

Словно кто-то затеплил лампадку,

Будоражил, давал еще сил:

Кто стонал, кто во сне голосил.

Мокрый снег опускался в распадке...

- Ни царя, ни вождя за мессию

Не почел и погиб за Россию,

Выше долга не знал ничего.

- Дай, Бог, памяти: помнилось прочно...

Вроде - Дмитрий Михайлович? - точно!

Вспомнил! - Карбышев - звали его!

- Крепок духом был «твой» генерал,

Как мучительно он умирал,

И - ни звука! А мы так смогли бы?!

Встать над смертью, царящей кругом,

Над трясущимся в злобе врагом,

Ледяною - и все-таки ­- глыбой!

6

Утром звякнул засов: - «Выхады!»

Холодок поселился в груди,

И приклад прогулялся по спинам.

Кто-то буркнул: - Полегче, не скот

Выгоняешь на дальний умёт.

Вот, совсем озверели, кретины...

- Глянь, ребята, садов благодать,

Из-за цвета листвы не видать!..

- Дома садят картошку... Никола!

- Мать одна...В этот год не помог...

- В школе нынче последний звонок,

Эх, сеструха закончила школу...

-Слышь, братва, а куда это нас,

Может быть, попугать, как в тот раз?

Может, только куражатся, слышь?!

- Вряд ли, - денег у нас - ни гроша,

А на кой хрен им наша душа -

Им один бог желанный - «бакшиш»...

- Знать, не зря по утрам: тарарам!

Знать их крепко прижали к горам,

Озверели, чинят самосуд...

- Плохо братцы, наверно - «каюк»,

Никого, как в пустыне, вокруг...

- Может, наши поспеют, - спасут...

- Мной потерян уж времени счет.

Что сегодня у нас - двадцать треть...?

Погоди...погоди...Не хватало еще

В день рождения свой умереть...

- Братцы, слушай: коль дело - «труба»,

Умирать, так не смертью раба:

Ни слабинки - сломают, как спичку!

С нашей верой для них мы - враги,

Их в пыли целовать сапоги,

Быть у них в каждой бочке затычкой?!...

Не до-ждут-ся!!!

- Кончаем базар!

Эй, гяуры, кому я сказал! -

И послал им вдогонку окурок.

«Неужели обрушится мир?

Может, знает чего конвоир,

Да и знает, не скажет... придурок...

Ах, какое палящее солнце!

Может, как-нибудь все обойдется?..»

* * *

Говорят, что в воронку подряд

Не ложится повторно снаряд.

Говорят...

В ней спасенья незримая сила.

А сейчас у нее на краю

Каждый думает думу свою:

Неужель она станет могилой?!..

 

Их накроет землей - не снарядом,

И, возможно, лежать будут рядом

Или их разбросают тела,

И обгложет зверье эти кости,

Иль бензином плеснут - и дотла?! -

Ни могил, ни холма на погосте...

7

Может, час протянулся иль два,

Звон в ушах, и гудит голова,

И в глазах то круги, то свеченье.

Уж ребята затихли внизу,

Силы нет проронить хоть слезу,

И скорей бы конец всем мученьям...

Неудобны их позы - ничком,

Из-за спин кулаки их - торчком,

Вот и сузился жизненный круг -

Он один, и бандиты вокруг...

Всеми преданный, даже в Кремле,

Как последний солдат на земле...

Жжет колени земля, как зола,

У бандитов ­- « совет да дела»,

Обугрились их шеи по-бычьи.

Ослепленная солнцем скала,

Распростертые крылья орла,

Стерегущего зорко добычу...

* * *

Знаю точно: есть в каждом из нас

До поры скрытой силы запас.

Детонатор к ней - скопище боли.

Наступает и день тот, и час,

И диктуется сердцем приказ:

Из кипящей души, клокоча,

Рвется лава наверх, горяча, -

Сплавом мужества, силы и воли!

 

-Что с него нам - ни мяса, ни шкуры,

Может, грохнем, как этих гяуров?

-Потерпи, дарагой, это рано,

Ми зарэжем его, как барана,

Прежде вырвем поганый язык!

Ми зажарым его на шашлык!

Слушай, эй, голопузый солдат,

Твой начальник Москва будет рад,

Мы отправим ему твой шашлык,

Вай! Как вкусно! - запрыгал кадык.

- Испугался, упрямый солдат?!

Может смерти мучительной рад?!

Выбьем - выхаркнешь с кровью начинку...

Только час или два попытать -

Твое время покатится вспять,

И покажется небо с овчинку!

И другая откроется жизнь,

Только твердое слово скажи,

Смерть-старуха уйдет пожилая.

Снимешь крест свой и примешь ислам

И послужишь Аллаху и нам,

Будет все, что душа пожелает!

- Ты не воин аллаха - торгаш,

Разговор не получится наш:

Языкам мы обучены разным -

Ты - мертвяк и смердящий скелет,

В коем чести и совести нет,

Потому и война тебе - праздник...

Мне с колен, а подальше видать:

Время, нет, не покатится вспять,

Те часы завели мы упруго.

Сразу станет в горах веселей,

Как последних возьмем из щелей,

И моя будет в этом заслуга!

Разложил, как купчишка, товар:

Выбирай, коль - дрожащая тварь,

Но дороже мне благ ваших ­-­ Имя!

Не куплю я свободу свою,

Лучше в муках погибну в бою,

Верно, - мертвые сраму не имут...

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

- Перегрелся...- Ахмад! Охлади! ­-­

Струи хлынули с плеч и с груди,

Посвежел на мгновение воздух...

Этот миг, чтоб вздохнуть, улучил, И носком сапога получил

Прямо с лету да с вывертом, в «поддых»...

...Как в ночи непроглядной окно,

Засветилось призывно пятно

В самом чреве разверзнутой бездны.

Это - сон или явь, иль мираж -

Проявляется зимний пейзаж:

Серый, зябкий и лунно-небесный...

И скала изо льда - не скала,

Вот слегка шевельнулась скула,

Слабо дрогнули в инее веки.

- Вы как будто...

-        - Узнал меня, брат?

Вот такой генерал и солдат,

Коль поставлен, стоять уж навеки...

Да и твой подошел уже срок

На развилке размытых дорог,

Верстовым встать военных обочин.

Ты прошел этот путь до конца,

Сохранил честь и совесть бойца,

Отчего ж так, сынок, озабочен?..

- Мало, мало я сделать успел

На земле этой радостных дел,

В час откроюсь я, исповедальный...

- Не беда, ты все сделал, что смог!

Ты о Родине думай, сынок,

Перед этой дорогою дальней...

Скоро все поглотилось метелью,

Ставшей враз генералу шинелью,

Скрыв его очертанья во мгле.

Был ли - нет? Его светлая милость,

Иль в мозгу воспаленном приснилось

И поземкой пошло по земле?...

Той войны нет подлей, где подряд

На одном языке говорят

С той и с этой враждующих армий.

Прежде вместе сдавали зачет,

Комсомольский носили значок,

Не в одной ли служили казарме...?!

 

А теперь- ты мне зверь, я- твой зверь,
Чьи клыки и чьи зубы острей?!

«Крестик - снять? Вот - шнурок: резани -

Был и - нет! Восхотели они,

Чтобы сам я низверг все, что нажил,

Чтоб отрекся и предал Христа,

Маму, дом свой, родные места,

А потом русской кровью повяжут...

Крест воюет за землю свою,

Разве брошу оружье в бою?!

Для меня - это дом, это мать -

Отказаться, отречься и ­-­ снять?!

Крестик мой ­-­ он и плоть, он и кровь,

Всю вобравший печаль и любовь,

Ставший сутью моей и судьбой

В бесконечных терзаньях с собой?!

Нет! Пусть короток вышел мой путь,

За горизонт не случилось взглянуть,

Пусть уж так, но никто не осудит...

День рожденья и смерти - один,

Что ж, судьбы моей Бог - господин,

Так уж вышло... Другого не будет...»

- Ну, так что ж ты надумал, гяур?

Долго тянется твой перекур,

Напоследок задумайся трезво...

Ты ж не глупый и храбрый солдат,

Будешь счастлив и многому рад,

Нам такие нужны «до зарезу»?

- Без упрека ли, «рыцарь», без страха -

Каждый воин священный аллаха, -

А по - нашему - головорезы...

И враги, как бараны, для вас,

Припасенные в жертвенный час,

Как сказал ты сейчас - «для зарезу»...

 

-Что мой крестик нательный для вас:

Ведь не мина он и не фугас?

Или вам, как для черта, он - ладан? ­-

Тут же брызнули искры из глаз,

Вспыхнул свет и мгновенно погас

От удара в затылок прикладом....

... Снова выплыли дрожь и озноб,

Вместо треснувшей почвы ­- сугроб:

Ни вздохнуть и ни охнуть ­- не туго ль ­

Опоясала боль ­- не уйти

И спасенья в снегу не найти ­-­

Снег горит, раскаленный, как уголь...

Сквозь метели порывистый бег

Проступает во мгле человек,

Резко сдвинув упрямые брови,

Под ревущий неистовый вой,

Кто ты ­- с гордой идешь головой,

Искусавшая губы до крови?!

Кто ты, девушка, чьей ты мечты,

Или это чернеют кусты, ­-

Обезумев, дошел я до точки?..

У меня ­-­ ни сестры, ни жены...

Что ж ступни твои обожжены?

Почему на морозе ­-­ в сорочке?!

- Брат мой, разве меня не признал?

Барабана и горна сигнал,

Пионерского, школьного, ­- вспомни!...

Это были хорошие дни...

Здесь, в звериных горах, мы одни,

Коль не брат по несчастью ­- ты кто мне?!

-­ Вспомнил... Зоя! ­- Портрет на стене

И цветы... Всей знакома стране,

Всей стране ­- от конца и до края!

Твое имя носил наш отряд,

Каждый сбор, как священный обряд...

Значит, вот ты какая...

-Так уж вышло.. Кого в том винить,

Что все тоньше незримая нить,

Что судьба обернулась жестоко...

Мы с тобой ­- побратимы невзгоды:

Той зимы сорок первого года

И весны девяносто шестого...

Час подходит мой: плачь иль не плачь ­-

Равнодушно-спокоен палач...

Пусть жесток он, пронырлив и ловок ­-

Умирать за народ вышло мне,

Двести нас миллионов в стране,­-

Перевешать? ­- Не хватит веревок!..

...Вот средь мрака едва различим:

В Туркестанском полку младший чин ­-

Проступает... Россия, он -­ сын твой!

Русский воин ­- Данилов Фома,

Да ведь это ж Россия сама! ­-­

Ее гордый немеркнущий символ!

Он, кипчаками пойманный в плен,

Не вступил на дорогу измен.

Весь светясь христианской любовью,

Чашу скорби испил он до дна.

Жизнь его, как страница одна,

Обагренная праведной кровью...

Что грозит ему ­- знал он и сам,

Всей душой отвергая ислам,

За черту не вступил межевую...

- Слышишь, друг, озверели они,

Кожу всю со спины, как ремни,...

Посдирали! Слышь, братец, ­- вживую!..

...Тихий свет замаячил вдали,

Не лампадку ль во мраке зажгли?!

Жив! Не канул в безвестную небыль!

Слабый взмах переломанных крыл ­-

Он с усильем глаза приоткрыл,

И качнулось бездонное небо...

Ослепленная солнцем скала...

Распростертые крылья орла...

В первый раз и в последний ­- до дрожи...

Хриплый гогот гривастых быков...

И, лишаясь незримых оков,

Он рванулся и плюнул им в рожи!..

- Нечестивец, ты вздумал дерзить?

Твоя жизнь - тоньше волоса нить -

Жизнь одна, если жертвовать - всем ли?

Кто б назвал тебя здесь подлецом ?-

Вон, свидетели, ткнулись лицом,

Успокоившись, в грешную землю...

- Ну, а как же ваш строгий Коран?

Или мало у вас мусульман? -

И на счет ­-­ каждый воин Аллаха,

Что иуд собираете вы

Под знаменами цвета листвы,

Всех, - на подлость готовых от страха?!

Прежде б им не сносить головы,

Их удел - иль петля, или плаха!

Против шерсти - (сдержался едва!)

Показались бандиту слова,

Он кивнул, и один из уродов

Подскочил, обнажая кинжал,

Больно к горлу солдата прижал,

Вздернув к небу его подбородок.

- Что, неверный, ведь хочется жить?

Знаю, вижу, ведь хочешь - скажи!!!

...И солдат, повернувшись к нему

И кровавою пеной давясь,

Прохрипел: «Бородатая мразь,

Убивай! Я креста не сниму...»

8

Той поре уже тысячу лет,

Все горит ее благостный свет.

Этот свет, что ни с чем не сравним,

К нам пришел с византийских равнин,

Ветер гнал семена в непогоду.

Долетели, купаясь в пыли,

В благодатную почву легли,

Дали дружные добрые всходы.

Эту поросль негаснущих сил

Князь Владимир крестом осенил...

И пошло на Руси с той поры:

Разбудили простор топоры,

Поднимались церковные своды.

Что ни селище - свой богатырь,

Словно плечи раздвинули вширь,

Будто стали мы новой породы.

И ведомые свыше перстом,

На восток осеняясь крестом,

Уходили с родного порога.

И была не одна лишь крепка -

Меч вздымавшая в сечах рука -

Но и Вера великая в Бога.

Словно отблеск грядущих побед,

Полыхнул Александр Пересвет,

Как предтеча высокого взлета,

И крестьянин, оставивший твердь,

Перед выбором: жизнь или смерть,

Уводил иноземцев в болота!

Колыхнулась страна, и Сибирь,

Как великой Руси богатырь,

В подмосковных сугробах глубоких,

Протянув вековечную связь,

С трехлинейкой, двуперстно крестясь,

Шла на танки фельдмаршала Бока...

Нить нетленная славных имен

Дотянулась до наших времен,

Несмотря на разврат и на смуту,

И явилась, крепка и чиста,

На измятом снегу блокпоста,

Склон воронки прошив под Бамутом...

Удлинилась на имя одно,

Обнажив благодатное дно

Бездны подвига славного,

ибо

Рядовой среди хлама войны

Сделал больше для нищей страны,

Чем любой генерал и кто-либо...

Как воистину русский солдат,

От огня не качнулся назад,

А бесстрашно шагнул он к барьеру...

Посмотреть - не велик, не удал,

Всеми преданый, сам не предал

Ни друзей, ни Россию, ни Веру....

Поразившая общество хворь

Не проникла в души его створ,

Видно, был он другого покроя,

Доказал, что Россия - жива,

Будет жить - и не век, и не два,

А пока есть такие герои!

Этот подвиг солдата велик,

Он, как свет через толщу веков -

В потускневших киотах и рамах.

Не его ли страдальческий лик

Прорисовывал в фресках Рублев

В полутемных владимирских храмах?!

Раз в столетье иль в тысячу лет

Сходит с неба божественный свет.

И в лихую годину, и в мор,

И в раздрай, и вселенский раздор,

Когда люд в нечистотах увяз,

Как в репье извалявшись в пороках,

Нам Господь посылает пророка -

Врачевателя струпьев и язв...

 

Он, шагнувший на небо до срока,

Ярко высветил наши пороки.

9

Орден Мужества в виде креста -

Неспроста!

Словно кровь, его цвет ­- не случаен...

Ведь по воле Господня перста

Каждый подвиг ­-­ несенье креста,

Доброту и любовь излучает...

 

Крест - дорога в четыре конца,

Начинаясь с родного крыльца,

Простирается главная - к храму.

Вправо, влево, вперед - до могилы

Он прошел, рассчитав свои силы,

Помня Бога, Россию и маму...

В чем глубинная подвига суть? ­-

В том, что это ­- возвышенный путь:

Начинается к храму с дороги?!

Он дарован тому, кто не лгал,

Кто на верность служить присягал

С детства ­- Родине, людям и Богу...

Вот, рывками взлетая на кран,

Крановщица в слепой ураган

Вглубь отводит его, где потише,

Чтобы, падая, вздыбленный вспять,

Не успел он стрелою распять

Спящих в детском саду ребятишек...

И ракета нацелилась ввысь,

Улыбнись еще раз, улыбнись,

Всему миру знакомой улыбкой!

И не зная, вернется ль назад,

Он безмерно и счастлив, и рад

Той стезе своей, призрачно-зыбкой...

Подвиг это не праздная жизнь,­-­

Труд такой, ­- что в седле удержись!

И смиренья, и скорбей в избытке...

Жизнь в мольбах, не вставая с колен,

Тот же подвиг ­- мучительный плен,

Как одна бесконечная пытка...

Зоин подвиг ­- врагу не урон?!

Не устроив ему похорон,

Она звонко дала оплеуху

Штурмбанфюрерам разных пород,

Взяв одну из незримых высот

Монолитности русского духа...

С каждым днем все земля горячей,

Все трясет нашей жизни повозку.

На асфальте все больше свечей -

Хватит ли воска?!..

Свечи... свечи... У входа в метро,

Выворачивая нутро,

Суету разгоняя мирскую,

Словно совесть ­- их пламя огней:

Под землей, на земле и над ней ­-

И вглуби ­- через толщу морскую...

Свечи... свечи ­- как море огней,

Сумрак душ или мрак наших дней

Раздвигает их свет поминальный...

Тот же подвиг ­-­ подняться в свой рост

И войти в обреченный «Норд-Ост»

Иль в распятую школу Беслана...

День расцвечен зеленой травой,

И небес напоён синевой,

Он в награду нам дан иль в наследство?!

И о ком ты не ведал порой,

Вдруг в мгновенье: подлец иль герой -­

Кто к чему был готов еще с детства?!

Жизнь без цели длинна и пуста,

То не путь - от креста до креста,

Путь житейский - не лист без помарок,

Больше меток - он светел и ярок...

Кто-то путь озарил свой огнем,

Сколько ярких отметин на нем

Он оставил в служении Богу!

Тот прошел ­- от креста до креста,

Оглянулся - дорога пуста...

Значит, не было к храму дороги...

А давно ли колосьями хлеб

Величаво вплетался в наш герб -

Хлеб, ходивший волнами у рощи -

В будни, в праздник - всегда на столе,

Величальная песня земле -

Символ счастья, достатка и мощи?!

За него без шумихи и слов

В рост встает Анатолий Мерзлов!

Шаг в бессмертие - в пламя пшеницы.

Честь и совесть, и жизнь ­-­ на кону,

Он не поле закрыл, а страну, -

Шелестящие славой страницы...

Жизнь, как мудрая Книга Пути,

От нее не сбежать, не уйти ­-

Сами пишем её ежечасно.

Солнца свет иль кругом вороньё ­-

Мы старательно пишем её:

Кто ­- по белому черным, кто ­- красным...

На земле все цвета хороши,

Цвет чернил ­- он от цвета души,

Что впитала в себя ещё с детства.

То ль лампадка внутри, то ли ночь ­-

Никому уж теперь не помочь...

Это выбор судьбы... Как наследство!

10

Мироточит икона в тиши,

Он не просит помин для души,

То не плач, а слеза умиленья.

И встает горизонтом заря,

Жизнь, как всполох, и все же - не зря,

Маяком ­- молодым поколеньям!

Его подвиг - во имя Христа,

Это подвиг в защиту Креста,

Этот подвиг во имя России,

Чтоб горел ее свет негасимый!

И бессмертью души это гимн

Завещание многим другим...


Юрий Сергеевич Павлов, член Союза писателей России

г.Владимир

8 октября 2006 - 6 марта 2009

http://ruskline.ru/analitika/2011/05/23/ot_kresta_do_kresta_poema/

[Александр Васильевич]

Мать воина-мученика Любовь Родионова награждена медалью «Народного Собора»

Этой награды она удостоена за многолетнюю патриотическую работу



23 мая 2019 года, в День памяти воина-мученика Евгения Родионова, на кладбище Сатино-Русское в Новой Москве возле  его могилы собрались родные, друзья и сослуживцы погибшего в Чечне солдата. Почтить память и подвиг этого русского героя прибыли также ученики кадетских классов, юноармейцы, представители многих ветеранских, казачьих организаций, военно-патриотических клубов и других общественных объединений из разных регионов России, в том числе – активисты Общероссийского общественного движения «Народный Собор» во главе с его сопредседателем Олегом Кассиным, сообщает пресс-служба Общероссийского общественного движения «Народный Собор».

После окончания службы в местном храме Вознесения Христова состоялась панихида у могилы Евгения Родионова. Собравшиеся возложили цветы к его могиле, пообщались с мамой Жени Любовью Васильевной Родионовой.

В феврале 1996 года рядовой Пограничных войск РФ Евгений Родионов во время дежурства вместе с тремя товарищами был захвачен в плен чеченскими боевиками. 23 мая 1996 года после 100 дней плена и жестоких пыток Евгений Родионов был убит в день своего рождения за  отказ снять  с груди православный крест и изменить Православной вере в обмен на обещание отпустить его за это на свободу. Озверевшие боевики обезглавили российского пограничника. Но крестик, который Женя носил с 11 лет, они  с него не посмели снять даже с мёртвого.

Мама Евгения Любовь Васильевна Родионова приехала в Чечню на поиски сына. Более 10 месяцев она разыскивала своего Женю, исходила пешком сотни километров по аулам и горным тропам. Встречалась не только с нашим военным руководством, но и с командирами чеченских боевиков Хаттабом, Арби Бараевым, Радуевым, Гелаевым, Басаевым, который при всех пообещал ей найти сына. Но когда Любовь Васильевна вышла из селения, её догнал брат Басаева и жестоко избил до полусмерти, сломав женщине позвоночник и разбив голову. Спасшаяся чудом, в конце концов, Любовь Васильевна была вынуждена заплатить боевикам деньги, чтобы узнать место захоронения сына. Тело Евгения она опознала по нательному крестику. Позже результаты опознания подтвердила экспертиза.

Евгений Родионов посмертно награжден орденом Мужества. Для многих он стал символом чести, мужества, верности  воинской присяге и Православной вере. Общероссийская ветеранская организация «Боевое братство» учредила медаль «За верность» памяти Евгения Родионова.

На его могилу, где постоянно горит лампадка, приезжают тысячи людей. Сейчас создаются музеи Евгения Родионова, о нём выходят книги в России, Сербии, Черногории, Греции. За границей его называют Евгений Русский. В 2016 году члены «Изборского клуба» обратились к Патриарху Кириллу с просьбой канонизировать этого русского солдата.

Любовь Васильевна, мама Евгения Родионова, ведет большую общественную работу, встречается со многими  ветеранскими, кадетскими, казачьими, военно-патриотическими организациями и клубами. Два десятилетия назад она приняла решение взять под опеку российских бойцов, заброшенных судьбой в «горячие точки». За это время Любовь Васильевна более 60 раз побывала в Чечне, и каждый раз с благотворительным грузом для российских солдат.

Выполняя решение Центрального Совета Общероссийского общественного движения «Народный Собор», его сопредседатель Олег Юрьевич Кассин вручил Любови Васильевне Родионовой награду Движения – медаль «Вместе за одно!», которой она удостоена за многолетнюю патриотическую работу.
 

 

 

 


http://ruskline.ru/news_rl/2019/05/25/mat_voinamuchenika_lyubov_rodionova_nagrazhdena_medalyu_narodnogo_sobora/

[Александр Васильевич]

«Со временем, Бог поругаем не бывает, Его святые становятся явными»

25 лет назад мученическую кончину приняли воины-пограничники Евгений Родионов, Андрей Трусов, Игорь Яковлев и Александр Железнов



25 лет назад, 23 мая 1996 года, мученическую кончину приняли воины-пограничники Евгений Родионов, Андрей Трусов, Игорь Яковлев и Александр Железнов, попавшие в плен и замученные чеченскими боевиками.

«Зимой 1996 года рядовой пограничник Родионов начал нести службу на Ингушской заставе в составе погранотряда особого назначения. Военная специальность Евгения - гранатометчик.

Совсем рядом находилась граница с Чечней. Вместе с другими солдатами Женя нёс службу на контрольном пункте, через который проезжали машины, проходили люди, следуя в Чечню и обратно. Блокпост был абсолютно не оборудован для проверки: ни света, ни связи, ни огневой поддержки.

Женя и его сослуживцы — Андрей, Саша и Игорь — досматривали машины, старались не допустить провоза оружия и боеприпасов для боевиков. Ежедневно через пункт проезжал "уазик", прозванный "таблеткой".

В ту ночь "уазик" остановился сам. Из него выскочили несколько хорошо вооруженных бандитов Руслана Хойхороева - завязалась борьба. Спустя некоторое время «уазик» уехал в сторону Чечни, увозя в плен молодых солдат.

Так начался мученический путь Евгения и его товарищей. Сто дней и ночей проведут узники в чеченском плену в местечке Бамут», - пишет публицистка Галина Николаевна Николаева.

«Убийца рассказал матери Евгения в присутствии представителей ОБСЕ, - говорится далее, - что молодым солдатам, захваченным в плен, сказали: "Кто хочет остаться живым, пусть снимет свой нательный крестик и назовет себя мусульманином".

Когда Евгений отказался снять свой крестик, его стали жестоко избивать. Потом подвергли издевательствам и пыткам, которые продолжались в течение трех месяцев. И как его ни мучили, он ни за что не захотел снять крест, что был на его груди. Озверевшие бандиты жестоко казнили Евгения, отрезав голову непокорному пленнику.

Это произошло 23 мая 1996 года, в день Вознесения Господня и в день рождения самого Евгения, ему исполнилось 19 лет. Словно Сам Господь ждал и укреплял молодого воина, чтобы вознести его душу ко Отцу Своему.

Тело Евгения было привезено матерью на Родину 20 ноября 1996 года в день памяти мучеников Мелитинских. Они были воинами-христианами Римской армии, и за отказ отречься от Христа им отсекли головы».

Как отмечала мать мученика Евгения, Любовь Родионова, «Жене досталось особенно, он верующим был, всегда носил крестик на верёвочке, не променял его даже на самодельные жетончики образца 1995-96 г. Андрей Трусов, Игорь Яковлев, Саша Железнов рядом с Евгением остались верны воинской присяге, долгу солдатскому и покрестились все кровью. Им было по 19. Случилось это 23 мая, в день рождения сына».

«Смутное время всегда порождает иуд-предателей, - пишет известный публицист, иконописец Виктор Саулкин. - Но все смуты Россия побеждала благодаря героям, которые в это трагическое время готовы были "положить душу за други своя". Такими героями и оказались Женя Родионов, Андрей Трусов, Александр Железнов, Игорь Яковлев и десятки других мальчишек, которых бандиты не смогли сломить в чеченском плену. Мы никогда не узнаем имен всех, кто остался верен присяге и принял мученическую смерть от рук изуверов-палачей. Многие из них до сих пор числятся пропавшими без вести. О примерах высочайшей воинской доблести, героизме наших воинов, которые сражались в те годы с международным терроризмом на Кавказе, сегодня знают лишь их боевые друзья и близкие родственники.

Но именно подвиг русских солдат и офицеров, вставших на смерть на этом последнем рубеже, удержал Россию от гибели. Герои тяжелейшей войны на Кавказе не позволили в те годы иудам-ворам и их заокеанским хозяевам руками исламских террористов окончательно добить обескровленную и ограбленную страну».

17 декабря 2003 года на пресс-конференции в Храме Христа Спасителя тогдашний председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами протоиерей Димитрий Смирнов отметил, что он верует и исповедует, что Евгений Родионов «совершил христианский подвиг, достойный канонизации», и выразил надежду на то, «что скоро, как только мы получим дополнительные сведения, она состоится». На официальном сайте отдела священник Константин Татаринцев писал, что прославление воинов возможно по формуле: «воин-мученик Евгений (Родионов) и иже с ним пострадавшие воины Андрей, Игорь и Александр».

Ныне покойный писатель, автор нескольких книг о воине Евгении Родионове Николай Коняев в интервью РНЛ выразил убежденность в том, что «вопрос о канонизации Евгения Родионова еще будет решаться, и будет обязательно решен, когда придет время, когда всем будет ясно, что он прославлен Богом. Святых редко встречали с объятиями, они претерпевали гонения не только при жизни, но часто и после кончины. А со временем, Бог поругаем не бывает, и Его святые становятся явными, когда приходит время».

https://ruskline.ru/news_rl/2021/05/22/so_vremenem_bog_porugaem_ne_byvaet_ego_svyatye_stanovyatsya_yavnymi

[Александр Васильевич]

О верности Кресту Христову

23 мая — 25 лет со дня мученической кончины воина Евгения Родионова



Постоянно обращаясь к памяти новых мучеников и исповедников Российских, мы молимся о том, чтобы Господь даровал Своей Церкви благодать покаяния на той же глубине, на какой явилась праведность ее святых. И мы вспоминаем не только тех, кто принял страдания в годы коммунистических гонений, но и тех, кто пострадал за Христа в наши дни. Мы знаем имена убиенного иеромонаха Нестора, убиенного иеромонаха Василия и других Оптинских иноков, убиенного архимандрита Петра и многих других невинно убиенных православных христиан, среди которых немало священников, монахов, девиц и детей.

Прошло более двадцати лет со дня убиения воина Евгения Родионова, принявшего смерть за Христа 23 мая 1996 года, в праздник Вознесения Господня, в селении Бамут в Чечне. День смерти его был в день его рождения, когда ему исполнилось 19 лет. Мы слышали уже о других христианах, принявших страдание в недавние годы — о убиенном протоиерее Анатолии Чистоусове и иерее Игоре Розине, о трех юных солдатах, распятых в Великую Пятницу, о других мучениках. И вот теперь — воин Евгений. Посмертно он был награжден орденом «Слава России». Вся Россия должна бы увидеть, что это ее национальный герой, и это событие должно быть поставлено посередине Церкви, на свещнице, да светит всем в нашем доме. Известно его широкое почитание ныне в греческой Церкви.

Что же произошло? О чем рассказал матери воина Евгения в присутствии представителей ОБСЕ его убийца? Молодым солдатам, захваченным в плен, сказали: «Кто хочет остаться живым, пусть снимет свой нательный крестик и назовет себя мусульманином». Когда Евгений отказался снять свой крестик, его стали жестоко избивать. Потом подвергли издевательствам и пыткам, которые продолжались в течение трех месяцев. Потом — убили, отрубив голову. Могилу его за огромные деньги указал матери сам убийца. Мать опознала тело сына по нательному крестику — тому самому, который он сам перед уходом в армию смастерил для себя. Поразительно, что даже с мертвого они не сняли крестик — не посмели.

Что такое нательный крестик? Почему так ненавидит его сатана и делает все, чтобы никто его не носил, или носил просто как бессмысленное украшение?

Многие, наверное, слышали рассказ о юном Ленине, о том, как в детстве в приступе ярости в ответ на настойчивые приглашения пойти в церковь он выбежал из дома на снег, сорвал с себя крестик и стал топтать его. То, что произойдет потом с Россией, будет связано с этим эпизодом его биографии. Я помню, как в шестидесятые годы одна молодая женщина испытывала после принятия крещения диавольские нападения. Ночью на нее сквозь сон навалилась такая тяжесть, что она, осознавая присутствие нечистого, не могла пошевелить рукой, чтобы перекреститься. Голос ласковый и гипнотически-повелительный сказал ей: «Сними крестик, ведь он такой маленький». Она уже было послушно потянулась к крестику, но когда коснулась его, пришла в себя, прочла «Отче наш», перекрестилась и услышала, как дьявол с тяжким стоном отошел от нее.

Другой молодой человек в те же годы рассказывал, какие искушения он пережил после крещения. Диавол начал внушать ему, что внешнее необязательно, пусть в сердце будет вера: зачем крестик носить на шее, можно сказать, напоказ? Когда он уже был готов снять свой крестик, Господь сказал ему во сне: «Крестик — это колокольчик на шее овцы, чтобы Пастырь мог скорее услышать ее, когда она в беде». Однако и после этого в храм он продолжал ходить крайне редко. Даже на Пасху однажды, вернувшись усталым после командировки, решил не ходить и лег спать. Но среди ночи он внезапно проснулся от обжигающего грудь огня, и когда невольно схватился за то место, откуда огонь исходил, то в руке его оказался нательный крестик, который продолжал жечь руку и все тело охватывал радостным огнем. Он взглянул на часы: было ровно двенадцать. В храмах начинался пасхальный крестный ход. Он вскочил и побежал в ближайшую церковь, и с тех пор жизнь его переменилась.

Мы не знаем, какие духовные переживания были связаны у Евгения с его нательным крестиком. Вполне возможно, что никаких особенных не было. Кроме веры, что это — Крест Христов. С Крестом Христовым в руке изображаются на иконах Христовы мученики.

А что было с теми, кто сняли свои крестики? Диавол никогда не успокоится, пока не завладеет человеком до конца. Им приказали расстреливать своих же пленных, если они хотят сохранить себе жизнь. А потом, после этого, одного из них заставили перед телекамерой отказаться от родной матери, перед всем миром сказать: «У меня нет матери, у меня есть только Аллах».

Любовь Васильевна, мать нового мученика Евгения сказала: «Что может быть тяжелее для матери, чем потеря сына! Но то, что он оказался достойным христианином, утешает меня. Если бы он отрекся от Христа, от православной веры, от России, от матери, я не могла бы это пережить».

Постараемся осмыслить подвиг воина Евгения. Прежде всего, сама картина истязаний пленных многое раскрывает. Не было пытки, физической или нравственной, через которую они не прошли. Если они уступали, их опускали еще ниже. Никто не может представить все ужасы, которым они подвергались. Как рассказывал один молодой человек, переживший плен: «Вначале они заставляли меня пытать другого. А потом того, другого — меня». Только диавол может додуматься до такого. Заставить людей убивать друг друга по очереди, с тем чтобы разрушить всякую связь между людьми. Мы призваны быть едиными во Христе, а здесь — единство в диаволе. Чтобы никто не верил никому, никто не доверял никому и все боялись друг друга. Чтобы никто не сопротивлялся торжествующему злу — то, чего диавол добивается в сегодняшнем мире. Чтобы человек почувствовал, что он абсолютно один, одинок как диавол, как тот, кто в аду. Чтобы кругом была выжженная пустыня, чтобы люди не знали, куда они идут, чтобы все были охвачены смертельным страхом.

Мученический подвиг Евгения, обстоятельства его смерти заставляют задуматься, во-первых, о том, что накопление зла столь велико в мире, что согласно Писанию, Церкви не избежать перед кончиной мира новых гонений. И во-вторых, о том, как мы должны достойно подготовиться к новым испытаниям.

Кто были эти потерявшие человеческий облик убийцы и малодушно забывшие человеческое достоинство предатели? Если бы не «перестройка», все они были бы комсомольцами, как их отцы и деды.

Но в сегодняшнем мире зло достигает еще больших глубин. Разве вы не знаете, что через телевидение, через порнографические видеофильмы, через рок-музыку, которая порой предельно демонична, через компьютерные игры молодежь с детства учат, как пытать и расстреливать других людей? Для многих юношей, вскормленных на этой культуре, кажется нормальным и возможным сделать из пыток развлечение. К одному священнику подошла в храме женщина и рассказала, что у нее четверо детей, и двое из них — младших — уже связались с сатанинской сектой. Она со слезами просила батюшку помолиться за этих детей, чтобы они вернулись ко Христу. Самое поразительное, рассказывал этот священник, когда он благословил их крестом, это вызвало у них злобную ярость к нему. Как страдает мать! Дети маленькие, а сатана уже крепко держит их в своей власти.

Мы призываемся воспринять подвиг мучеников наших дней как особенный призыв к молодежи, потому что молодежь, как известно, всегда полна страстей, а атмосфера вокруг сегодня губительная. Наши враги хотят погубить всех. Если человек не желает ограничивать себя в чем-либо (а этот принцип внедряется сегодня в массовое сознание во всем мире), где возьмет он силы не уступить сатане без колебаний, когда придет час испытаний?

Мы все воины Христовы. Но скорее как те воины, которые в речах смелы, но еще не нюхали по-настоящему пороха, и дело покажет, каковы они в действительности. Мы иногда, может быть, слишком легко, не задумываясь повторяем слова о том, что в годы гонения явилась не только великая слава новых мучеников, но открылся позор небывалого в истории Церкви отступничества. Человек может пройти через любые пытки и через смерть, и спастись. Но отречься от веры, отречься от всего, что является краеугольным камнем души, сказать, что вся моя жизнь сплошная ложь, что я не верю в Христа Бога, не люблю моих родителей, что мне наплевать на мое Отечество и на Церковь, и остаться живым — что делать человеку после этого с его жизнью?

Чтобы стало понятнее, через какие испытания проходил воин Евгений (еще раз повторим, что его мучили в течение трех месяцев) и другие мученики, приведем свидетельство православного человека, прошедшего через ГУЛАГ и не выдержавшего пыток, а потом покаявшегося. «Самое трудное — не пытки, — сказал он. — Они могут начать пытать вас сегодня, а завтра еще кого-то, и у вас будет время для отдыха. Но они всегда, как бесы, внимательно наблюдают за вами, и хотят любой ценой заставить вас сказать ложь или хулу на Бога. У них нет времени бить вас каждый день с утра до вечера, но они могут заставить вас сказать что-нибудь против вашего друга или против Бога. Когда вас пытают, после часа или двух часов страданий боль начинает стихать. Но после отречения от Бога от одного сознания, что ты предал Бога, боль не прекращается. Духовная боль несравненно мучительнее телесной. Что делать человеку после этого, чтобы не сойти с ума? Только молиться. Без покаянной молитвы невозможно выжить».

Много раз, рассказывал этот человек, у него восставал ропот на Бога: «Если Ты существуешь, почему Ты позволяешь быть всему этому?» Но были моменты, когда милосердие Божие касалось его, и он мог сказать: «Господи, прости меня. Боже, помоги мне». И этого было достаточно, чтобы знать, что Бог есть и что Он не оставляет его Своей любовью. Этот человек говорил, что ему трудно вспоминать о том, что было — не пытки, не палачей, он их простил. Но трудно простить себя, хотя он знал, что Бог никогда не напомнит ему его отступничество.

Между прочим, мать воина Евгения сказала, что она лично не находит в себе сил простить убийц и молиться за них после всего, что она насмотрелась, когда искала своего сына. И только после того, как ей в руки попали известные стихи, переписанные в заточении великой княжной Ольгой, в ней начало что-то меняться:

...И у преддверия могилы
Вложи в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.

Она стала просить Бога дать ей постигнуть смысл слов святого царя-страстотерпца в письме, отправленном из Тобольска царской дочерью: «Отец просит передать всем, на кого он может иметь влияние, чтобы они не мстили за него, что зло, которое в мире, будет еще сильнее, но не зло победит зло, а только любовь».

Самое существенное, что можно сказать о воине Евгении — он участвовал в страданиях за Христа. Они убили его, потому что он был христианином. Его подвиг — оправдание нашего пребывания в сегодняшнем аду. Все золото мира, вся ложь средств массовой информации, вся военная мощь ненавистников России стоит за тем, что происходит сегодня с нашей Родиной. И он показал, что православная вера сильнее.

Значение подвига воина Евгения Родионова в том, что он показывает, что есть христианское достоинство и что есть человеческое достоинство в мире, где поругание Церкви доходит до показа на всю страну богохульного фильма, до публичного кощунства над иконами в центре Москвы и поругания человека в массовом растлении детей и молодежи. Его подвиг говорит об очень важном для нашего времени — о тайне неразрывного единства целомудрия и мужества, без которого не бывает мученичества. Они били его в грудь, по спине, они отбили ему легкие и почки. Наше тело — инструмент, через который враг хочет достать нашу душу. Ему надо растлить тело, чтобы сделать душу уступчивой злу. Сластолюбцы не могут быть мучениками за Христа, а только возлюбившие чистоту, как свидетельствует жизнь Церкви от святого мученика Вонифатия до преподобномученицы великой княгини Елисаветы.

Этот подвиг дает сегодня всем желающим возможность увидеть, что существует духовный мир, и что духовный мир важнее, чем материальный. Что душа дороже всего мира. Его подвигом как бы спадает завеса со всех событий и обнажается суть: он напоминает, что наступают испытания, когда человек не может жить по совести и правде, не может быть просто честным гражданином, воином, верным своей присяге, не может не быть предателем всех, если он не христианин.

Я знаю, человек может стать диаволом; я знаю, что и я могу стать диаволом. Поэтому я должен быть очень осторожным и внимательным к себе. Я должен наблюдать за собой, пресекать всякое, самое малейшее уклонение к злу, потому что зло, однажды принятое и нераскаянное, неприметно разрастаясь, может заполнить всю душу. Диавол очень хитер. Христос говорит, чтобы мы были готовы отсечь свою руку или ногу, или вырвать глаз, но только не уступить диавольскому соблазну.

Наступают трудные времена для христиан. Но те, кто ищет чистоты и истины, милостью Божией обретают способность к сопротивлению. Бог сократит, сокращает эти времена, и мы должны понять, что духовное сопротивление в сегодняшней России важнее всякого другого.

Мы должны готовиться не к пыткам, не к голоду или чему-нибудь такому. Но мы должны духовно и нравственно готовить себя к тому, чтобы сохранить душу свою и свое лицо, Божий образ в человеке, незамутненными. Мы должны доверять Богу и знать, что Он не оставит Своих. Это не слова, не просто красивые слова — это жизнь, о которой свидетельствуют тысячи новых мучеников и исповедников Церкви Русской, воин Евгений Родионов и все мученики за веру в наши дни, и о которой призваны свидетельствовать мы.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

https://ruskline.ru/news_rl/2021/05/24/o_vernosti_krestu_hristovu