Страшная история, или Как священник боролся с колдуньейДиакон Андрей
Автор данного текста пожелал сохранить свою фамилию втайне, так же как и имя главного героя этой реальной истории.Когда мы с товарищами учились в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете на богословском факультете, куратор нашей группы однажды поинтересовался: с кем бы мы хотели встретиться из известных священников? В своих фантазиях, кого пригласить, мы дошли до легендарных, прозорливых старцев. Но у легендарных на нашу группу, видимо, времени не нашлось, а пришел к нам в гости обыкновенный московский батюшка (я изменю его имя, потом вы поймете – почему, назовем его отец Алексей). И мы попросили его рассказать нам самую интересную, быть может, даже потрясающую историю из его священнической практики.
Отец Алексей не заставил себя долго упрашивать.
Началась эта история в городе Магадане, когда туда приехала молодая супружеская пара из Москвы. Жена только что закончила педагогический институт и прибыла в Магадан для прохождения практики. Сняли они комнату у какой-то старушки. Бабуся, как божий одуванчик, ходит, все под нос себе что-то нашептывает…
И вдруг эта престарелая хозяйка заболела. Да так тяжело, что слегла и вроде как даже собралась помирать. Она жестами подзывает проходившую мимо ее комнаты московскую жиличку, мол, «подойди поближе, хочу тебе что-то сказать». Квартирантка подходит. Старушка опять ей делает знак рукой: наклонись, нужно сказать тебе на ушко. Девушка склоняется над больной и вдруг – откуда у умирающей старухи взялись силы и прыть? – она срывает с себя амулет, который висел у нее на шее, и бечевкой от него, как петлей, стремительно опутывает шею своей жиличке и начинает ее душить.
При этом предлагает:
– Принимай… Или задушу.
А ошарашенная учительница и не поймет: чего принимать-то?
Но оказалась она перед выбором: или принять неизвестно что, или оказаться задушенной. Потом, вспоминая, она объясняла, что в этот момент ее еще немного разбирало любопытство, что последует за этим дальше… В общем, квартирантка – учительница на ультиматум умирающей согласилась.
Продолжение этой истории последовало уже в Москве. Когда в храм к отцу Алексею пришли на исповедь две молодые, знакомые друг с другом женщины. Одна – в первый раз, вторая – не в первый. И та, которая в первый, попросила, чтобы батюшка после исповеди еще приехал дополнительно освятить ее квартиру.
Батюшку это насторожило. За время его (пускай к тому времени еще не очень продолжительной) практики, такого не случалось, чтобы неофит (то есть тот, кто делает в Церкви первые шаги) пожелал в ближайшие дни осуществить чуть ли не весь комплекс мер по полной программе: и сходить на исповедь, и освятить жилище… Батюшка, повторю, насторожился, но, как он потом объяснял: «Если просят, его долг – прийти и исполнить».
По указанному адресуПрибыв по указанному адресу, отец Алексей освятил квартиру. Хозяйка накрыла стол какими-то яствами, угощениями, чтобы отметить событие. Она батюшку потчует, они мило беседуют, улыбаются, празднуют…
Вдруг он поднимает на нее взгляд и видит, что у нее вместо глаз – две горящие плошки (батюшка выразился образно: «плошки», я так понимаю – как блюдца, то есть чрезвычайно расширенные глаза). И из них на него изливается холодная, лютая… ненависть. Вне всякого контекста со всем предыдущим.
Отец Алексей вспоминает: «Мне стало, мягко говоря, не по себе… Я пытаюсь продолжать поддерживать диалог, но в то же время стараюсь про себя вспоминать молитвы. Еще раз поднимаю на нее взор – опять эти «плошки», опять холодная, лютая ненависть… И вдруг от нее отделяются некие прозрачные сущности и начинают надвигаться на меня».
Мы с университетскими товарищами, пытаясь понять правильно, выясняем: «Батюшка, но как вы могли увидеть это нечто инородное, если говорите, что оно было прозрачным?» – Отец Алексей поясняет: «Но как мы видим прозрачные капли? И здесь было нечто похожее на огромные капли, размером с кулак. Они все переливались, ходили ходуном и медленно надвигались на меня».
Священник признается: «Большего страха в жизни я не испытывал. Но и более горячей молитвы у меня тоже никогда не было. Только в тот момент у меня не получалось вспомнить ни одной более-менее длинной молитвы, даже самой простой, как «Отче наш». Попробовал читать «Богородице Дево, радуйся». Прочитал чуть ли не задом наперед. Только, – говорит, – “Господи, помилуй!” про себя непрестанно твержу».
Вдруг отец Алексей обратил внимание, что эти сущности, которые предстали в таком виде, все переливались и ходили ходуном, до него не долетают, будто им преграждает путь невидимое препятствие, незримая стена. И он интуитивно понимает, что добраться до цели им тоже мешает страх.
Тогда в третий раз он взглянул на хозяйку: «Смотрю, – говорит, – а у нее уже нормальное лицо, нормальные глаза». Она сделала вид, что ничего не произошло. Он делает вид, что ничего не заметил. Какое-то время продолжает поддерживать беседу.
Наконец, отец Алексей замечает:
– Уже поздно. Темно за окнами. Пора мне собираться домой.
Она отвечает:
– Я вас провожу.
Если бы мне предложила услуги по провожанию заведомо известная колдунья, то я бы решил, что это ей нужно только для того, чтобы внизу, в темной парадной, как говорил первый президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев: «Начать и углубить начатое». Шарахнет чем-нибудь сзади по голове, чего еще хорошего можно ожидать от колдуньи? Но батюшка (удивляюсь его великодушию) соглашается…
Как вы, наверное, уже догадались, та московская жиличка, с которой началась эта история в городе Магадане, которая приняла от умирающей старухи неизвестно что, и хозяйка московской квартиры, пригласившая священника освятить свое жилище, – это одно и то же лицо.
Умирающая бабка из Магадана, у которой она снимала комнату, оказалась колдуньей, а колдуньи не могут просто так умереть, пока не передадут кому-то свою власть и своих невидимых помощников – демонов. Перед смертью она передала их своей квартирантке – практикантке из Москвы.
И когда эта учительница-практикантка вернулась в столицу, она вступила здесь в сатанинскую секту. И к моменту знакомства с отцом Алексеем уже достигла в ее иерархии какого-то ранга, какой-то не последней ступени.
ЗаданиеОднажды она получила от московских сатанистов задание: заманить православного священника к себе домой и с помощью клофелина (подмешав его в пищу) усыпить.
В это время внизу, около подъезда, в машине ее поджидали два сообщника, два архаровца из этой сатанинской секты. По ее сигналу они должны были подняться наверх, к ней в квартиру, раздеть священника, сфотографировать его в непотребном виде в постели с женщиной, роль которой, как я понимаю, должна была сыграть она сама. Чтобы опорочить и православного священника, и Церковь.
Столичные сатанистыНекоторые эксперты утверждают, что в одной только Москве – тысячи сатанистов[1]. Во время «черной мессы» они совершают ритуальные убийства не только животных, но и людей. Могут принести в жертву и взрослого, и ребенка.
На одном из православных форумов священник Антоний Березин (имя изменено. – Прим. авт.), который, кроме прочего, занимается реабилитацией бывших членов сатанинских групп, сделал доклад о том, что в Москве действуют десятки сатанинских организаций, насчитывающих около двух тысяч членов, в которых культивируются самые черные виды оккультизма: поклонение злу, приобщение молодежи к наркотикам, различным греховным практикам, извращениям, осуществляются ритуальные и заказные убийства…
Члены сатанинских организаций свидетельствуют, что в Москве, в частности в районе гостиницы «Украина», на больших квартирах еще совсем недавно собирались сатанисты и совершали свои кровавые обряды. В жертву приносились в основном грудные младенцы, «отказники», которых они выкупали (или похищали) в родильных и детских домах. Часть младенцев ритуально убивали, а часть использовали «на запчасти», а также для омоложения богатых мерзавцев, в том числе приехавших из-за рубежа. В оккультизме существует поверье, что, если человеку омыться кровью убитого младенца, у него наступает омоложение и исцеление от болезней.
Убивают (приносят в жертву) сатанисты не только младенцев, но и взрослых[2]. Поэтому это, наверное, еще не самое страшное, что они могли сотворить с православным священником, героем нашего повествования отцом Алексеем.
Но так как другой персонаж этой истории, учительница-практикантка из Москвы, приняла колдовскую власть от умирающей ведьмы недобровольно, перед этим она ни о чем подобном даже не помышляла, поэтому у нее, вероятно, еще оставались угрызения совести и некоторые нравственные ориентиры. И она, предполагая, что дежурившие внизу у ее подъезда сатанисты пройти мимо их «поста» служителю Церкви просто так не дозволят, действительно захотела его проводить.
Под контролем своей новой знакомой отцу Алексею удалось миновать «засаду» демонопоклонников невредимым.
Пример из жития святогоПозже батюшка встречался с учительницей-колдуньей еще неоднократно. Они если и не подружились, то, во всяком случае, сблизились. Отец Алексей ее уговаривал:
– Бросай ты своих дружков-сатанистов, уходи от них. Иначе ничем хорошим это для тебя не закончится.
– Не могу, – обреченно вздыхала она, – меня Бог уже не простит.
Видимо, успела натворить в этой секте уже что-то довольно серьезное.
Отец Алексей же ободрял ее, говоря, что милосердие Божие больше любого греха. И приводил в пример эпизод из жития святителя Василия Великого, в котором повествуется, как некий молодой человек, который жил во времена Василия Великого (в IV веке) в его же городе влюбился в дочку сенатора, у которого он был слугой (в первоисточнике написано даже – рабом) и мечтал на ней жениться. Но по тем временам такой социально неравный брак был невозможен.
Образ же девушки не выходил из головы молодого влюбленного. И он решил прибегнуть к последнему средству: идти к местному колдуну и просить его о помощи.
Колдун, когда он пришел, задал один вопрос:
– Готов ли ты отказаться от Христа?
– Готов и на это, лишь бы получить желаемое, – ответил несчастный.
– Можно помочь твоему горю, – подытожил колдун, – но для этого нужно прийти ночью на кладбище и начать вызывать того, кто… (между нами говоря) не к ночи будет помянут.
Молодой человек отправился на языческое кладбище, там ему явились лукавые духи и перепроводили к своему князю – дьяволу, сидящему на высоком престоле.
– Что ты хочешь? – поинтересовался враг рода человеческого у юноши.
Тот объяснил.
Дьявол задал тот же краеугольный вопрос:
– Отрекаешься ли ты от своего Христа?
– Отрекаюсь, – подтвердил юноша.
– Можно исполнить твое желание, – пояснил дьявол, – и сделать так, что она полюбит тебя не меньше, чем ты ее, но тогда твоя душа после твоей смерти будет принадлежать мне.
Ослепленный страстью юноша согласился.
Дьявол продолжил:
– Все вы, сыны человеческие, когда вам что-то требуется, согласны на все. А когда получаете просимое, меня предаете, от меня отказываетесь. Пиши расписку о том, что ты добровольно отрекаешься от Христа и крещения и обещаешь быть моим навеки. И со дня судного будешь терпеть со мною вечную муку.
Несчастный подписал все, что от него требовали.
Тогда губитель душ человеческих (дьявол) послал бесов прелюбодеяния, и они возбудили в девице такую сильную любовь к этому юноше, что она, воспылав от плотской страсти, упала на землю и стала кричать своему отцу:
– Пожалей меня, пожалей дочь твою и выдай меня замуж за нашего слугу, которого я со всею силою полюбила.
Благочестивый же отец ее, сенатор, который перед этим, как выяснилось, посещал святые места и вознамерился даже отдать свою дочь в один из монастырей на служение Богу (тогда же, заметим, исконный ненавистник добра, дьявол, и возбудил в этом рабе пылкую страсть к дочери своего господина), услышав это, пришел в ужас и с плачем воскликнул:
– Горе мне, грешному! Что такое случилось с моей дочерью? Кто прельстил мое дитя? Кто украл у меня мое сокровище? Что ты, чадо мое, меня позоришь? Я хотел обручить тебя Небесному Жениху, чтобы ты была подобна ангелам и в песнопениях духовных прославляла Бога, а ты хочешь выйти за моего раба? Не срами своего благородного звания! В жизни этому не бывать!
Она же, не обращая внимания на увещание родителя, твердила одно:
– Если не сделаешь по моему желанию, я наложу на себя руки.
Против этого аргумента любящее сердце отца уже не нашло, что возразить. Вскоре сыграли свадьбу, и молодая жена со временем стала замечать, что ее супруг никогда не ходит в храм (а для того времени, не в пример нашему, такое считалось из ряда вон выходящим). А если уж иногда туда и заглянет, то уж точно никогда не причащается. Молодая супруга принялась допытываться о причине такого необычного поведения своего мужа. И в конце концов он был вынужден во всем сознаться.
В ужасе дочка сенатора прибежала к Василию Великому, который, на их счастье, жил в это время и в их городе, и рассказала все неприглядные подробности о своем избраннике.
Святитель Василий призвал этого молодого оболтуса к себе в храм и поинтересовался:
– Это правда?
Тот утвердительно кивнул.
– Хочешь ли снова обратиться к Господу нашему Иисусу Христу? – спросил святой.
– Даже если бы и хотел, не смогу, – с горестью ответил зять сенатора.
– Отчего же? – поинтересовался Василий.
– Оттого, что я дал расписку в том, что отрекаюсь от Христа и предаю себя дьяволу.
– Не скорби об этом, – успокаивает его Василий, – ибо Бог – человеколюбив и принимает кающихся.
Святитель Василий запер юношу в одном из помещений, находящихся в церковной ограде. Наложил на него и на себя сугубый пост. Велел ему в дополнение усиленно молиться. И сам встал на молитву. Через три дня посетил кающегося и через дверь поинтересовался:
– Как ты чувствуешь себя, чадо?
Тот отвечает:
– Обступили меня, владыка, со всех сторон демоны, избивают меня и, боюсь, совсем убьют.
Через некоторое время, после новых продолжительных молитв, архиепископ Василий опять задал ему вопрос:
– А как сейчас? Что у тебя происходит?
Тот сообщает:
– Слава Богу, владыка, по твоим молитвам бесы немного отступили от меня, но все равно продолжают дышать злобою и угрозами.
На сороковой день, по утверждению зятя сенатора, демоны совсем скрылись из виду, пригрозив напоследок, что все равно после смерти он окажется в аду, а его душа будет принадлежать им, потому что его расписка – у них в руках.
Тогда Василий Великий, как повествуется в его житии, призвал всех священнослужителей, иноков и прихожан этого собора, рассказал им про беду молодого повесы и призвал всех, не выходя из храма, начать за него молиться.
Верующие молились о кающемся всю ночь, взывая «Господи, помилуй!». Вдруг из-под свода храма раздался зловещий, не предвещавший ничего хорошего голос:
– Василий, ты меня обижаешь. Это не я к нему пришел. Это он ко мне пришел. Он отрекся от Христа. И его расписка – у меня в руках, которую я и покажу всеобщему Судье в день судный.
Тогда Василий Великий попросил всех верующих воздеть руки гор
е и, усугубив молитву, взывать: «Господи помилуй!». И не опускать рук до тех пор, пока расписка не будет возвращена.
(Окончание следует)
