Игорь ТОМБЕРГИтоги «пятидневной войны» в энергетикеКраткий по продолжительности вооруженный конфликт в Южной Осетии будет иметь, тем не менее, весьма серьезные и долгосрочные последствия в мировой политике. Одной из сфер, немедленно оказавшихся под влиянием дестабилизации обстановки на Кавказе оказалась энергетика, точнее, ее инфраструктурная составляющая. Сейчас сложно предсказать, приведут ли завершившиеся военные действия к фундаментальным переменам в энергетической картине каспийско-ближневосточного региона, однако скорость реакции на события всех производящих топливо и транзитных государств заставляет говорить о серьезном возрастании военного фактора в оценках перспектив не только отдельных проектов, но и целых регионов в мировой энергетической политике.
В то же время, вряд ли стоит сводить суть конфликта в Южной Осетии лишь к борьбе за контроль над маршрутами, по которым из Каспийского региона идут поставки нефти и газа. Вопрос действительно шире: Россия в наиболее решительной форме выдвинула свои претензии на восстановления влияния на Кавказе и в прикаспийском регионе, что, в принципе, включает контроль над путями доставки углеводородов, однако явно им не ограничивается.
Вооруженное противостояние послужило поводом для начала новой информационной войны между Россией и США за контроль над нефтегазовыми потоками из Каспийского региона. Сомнения экспертов в США расценили как умышленную дискредитацию американских инфраструктурных проектов в регионе, прежде всего, БТД. Этот нефтепровод был построен исключительно благодаря финансовой и политической поддержке Вашингтона, поэтому критика закавказских обходных маршрутов воспринимается американцами крайне болезненно. «В Грузии на карту у нас поставлены важные стратегические интересы, в особенности продолжение потока нефти через трубопровод Баку - Тбилиси - Джейхан, который Россия в последние дни попыталась разбомбить», - заявил на днях кандидат в президенты США Джон Маккейн. Сенатор призвал Азербайджан, Турцию и «других заинтересованных друзей» к совместной работе по укреплению безопасности БТД.
Призывы американских политиков к своим традиционным и новоиспеченным союзникам звучат сегодня в несколько иной атмосфере, что была до южноосетинского конфликта. В дело вмешались иные факторы, свидетельствующие об изменении расстановки сил в этой части планеты.
Фактор Турции. Маккейн, по доброй американской традиции, «валит с больной головы на здоровую». Если нефтепровод БТД и пострадал, то не от российских бомбовых ударов, а от диверсии курдов, которые таким образом отвечают на карательные операции в Северном Ираке, проводимые турецкой армией.
Закрытие БТД обходится Турции в $300,000 в день. С момента начала работы нефтепровода в мае 2006 г. Турция получили в виде транзитных платежей $2,6 млрд., однако курдская диверсия заставила порт Джейхан перейти на отгрузку нефти из хранилищ, которые сейчас сильно истощились.
Крайне обеспокоила турецкую сторону и немедленная реакция казахстанских и азербайджанских нефтяников, обратившихся к российской компании Транснефть с просьбой расширить прокачку нефти через российскую территорию на Новороссийск.
Даже кратковременная потеря транзитных поступлений стала ударом для Турции, которая рассматривает транзитные доходы от БТД как частичную компенсацию за свою поддержку американской операции «Буря в пустыне» в 1991 г. Последовавшие затем санкции против Ирака к моменту американского вторжения в 2003 г. обошлись Анкаре в $80 млрд. за счет потери транзитных доходов от поставок нефти по нефтепроводу Киркук-Джейхан и прерванных торговых связей с Ираком.
Во избежание повторения этих событий Турция активно включилась в процесс урегулирования ситуации в Грузии. Премьер-министр Реджеп Эрдоган приехал в Москву и встретился с президентом Д. Медведевым и премьером В. Путиным. Эрдоган выразил поддержку действиям России. Турция заинтересована в стабильности на Кавказе, через который в Турцию поступает основной поток энергоносителей. «Я приехал продемонстрировать солидарность Турции с Россией», - заявил Эрдоган, обращаясь к Дмитрию Медведеву.
Анкара находится в сложном положении – Запад показал, что не стремится особо учитывать ее интересы. Американцы, вторгшиеся в Ирак, создали на его территории фактически независимое курдское государство, ставшее плацдармом для курдских сепаратистов. Европа упорно не желает принимать Турцию в ЕС. А последние события в Пакистане, где запад и США отказали в поддержке своему традиционному союзнику Первезу Мушаррафу, укрепили сомнения турецкого руководства относительно безальтернативности союзничества с Западом. Турция начала поиск «альтернативной системы координат», пытаясь построить собственную систему безопасности в регионе, в т.ч., гарантирующую безопасность углеводородных маршрутов. Отсюда - поддержка миротворческой операции России в Южной Осетии, причем, не только словами – отправленные к берегам Грузии корабли ВМС США до завершения конфликта не могли пройти контролируемые турками проливы Босфор и Дарданеллы.
Раздражение Анкары политикой США, дестабилизирующей обстановку в регионе, не означает, что Турция в одночасье откажется от союза с НАТО и Западом. Однако планы Вашингтона по расчленению Ирака несут угрозу сильнейшей активизации борьбы курдов за создание собственного государства. Дело явно не ограничится территорией Ирака, поскольку курды живут во всех странах от Кавказа до Ближнего Востока. И первой мишенью курдских ударов, как стало ясно уже сейчас, становится Турция.
Фактор Ирана. Происходившие одновременно подготовка грузинского нападения на Южную Осетию и расширение американского военно-морского присутствия в Персидском заливе многие наблюдатели (а в первую очередь – Тегеран) рассматривали как прелюдию к началу военной операции США против Ирана. В таких условиях разгром российской армией военной инфраструктуры Грузии существенно ослабил ее роль как плацдарма для удара по Ирану и объективно снизил угрозу американо-иранского вооруженного конфликта. Иран не преминул воспользоваться ситуацией для усиления собственного позиционирования как важнейшего источника углеводородов для нуждающейся Европы.
В период столкновений в Южной Осетии замдиректора по инвестициям Иранской национальной нефтяной компании доктор Хаджатолла Ганимифард заявил, что территория Грузии является не менее опасным участком БТД, чем территория Турции, а остановка нефтепровода вновь поставила под вопрос безопасность и экологическую надежность проекта. Достойной альтернативой этому небезопасному проекту, по мнению Хаджатоллы Ганимифарда, может стать иранский экспортный нефтепровод Нека - Джаск. Замминистра нефти по международным вопросам Хосейн Ногрекар-Ширази сообщил, что в настоящее время производится расчет оптимального маршрута и ТЭО этого проекта. А недавно готовность принять участие в строительстве этого трубопровода выразили Россия и Казахстан.
Азербайджан, столкнувшийся с трудностями при отправке своей нефти на Запад начал использовать территорию Ирана как новый маршрут для транзита азербайджанской нефти. Как сообщило 26 августа агентство Iran News, Азербайджан отправил в Иран первую партию нефти для транзитных поставок.
Кроме того, Тегеран усиливает политическое давление на Европу в формате «политическая поддержка в обмен на газ». Судя по интервью главы консорциума Nabucco Gas Pipeline International Рейнхарда Митчека, угроза газового голода заставляет европейцев более внимательно относиться к предложениям Ирана. По словам Митчека, рыночные исследования показывают, что потенциальные грузоотправители желают получить более 100% пропускной способности газопровода "Nabucco" (до 31 млрд. куб. м газа в год). Исследования демонстрируют большой спрос в Европе на азербайджанский, туркменский и иракский газ, а также на иранский газ. Если учесть, что Азербайджан и Туркмения объективно не располагают ресурсами газа для заполнения крупного газопровода, то основным источником может стать только Иран при условии крупных инвестиций в добычу газа.
Фактор Израиля. Интересы Израиля в конфликте были столь широки, сколь и противоречивы. С одной стороны – израильское вооружение и инструкторы в грузинской армии. С другой – паническое нежелание обострять отношения с Россией. Израильские аналитики усматривают в этой непоследовательности интересы, относящиеся к обеспечению собственной энергетической безопасности.
Расположенный в регионе, где добывается львиная доля нефти, Израиль не имеет существенных собственных месторождений и зависит от импорта. Шансы приобрести нефть у соседних арабских стран равен нулю, и Израиль вынужден покупать нефть у поставщиков, находящихся за пределами ближневосточного региона. Сегодня – это 300 000 баррелей нефти в сутки.
В настоящее время до 80% потребляемой Израилем нефти поступает из России. Стремясь снизить зависимость от российских поставок, Израиль прилагает усилия к налаживанию поставок каспийской нефти и туркменского газа через терминалы турецкого порта Джейхан. Между Израилем, Турцией, Грузией, Туркменистаном и Азербайджаном идут интенсивные переговоры по созданию новых веток трубопроводов в Турции, откуда нефть и газ будут поступать на терминалы в Ашкелоне и в Эйлате (на Красном море). Оттуда супертанкерами энергоносители можно доставлять на Дальний Восток через Индийский океан.
Провозить нефть по этому коридору в больших объемах проблематично из-за ограниченных возможностей прохода танкеров через Босфор и Суэц. Однако соединение трубопроводов Баку-Тбилиси-Джейхан и Ашкелон-Эйлат создало бы новые возможности для выхода на стремительно растущие азиатские энергетические рынки. Реализация данного проекта вполне реальна, так как он не требует больших затрат. Азербайджан и Турция проявили интерес к этому проекту. Однако без решения вопроса с обеспечением безопасности БТД на Кавказе танкеры из Красного моря вряд ли смогут начать перевозки каспийской нефти в Индию и Китай.
Отсюда и противоречивость позиции Израиля по грузинской проблематике. Тем более, что агрессивные выпады Тель-Авива в отношении Ирана также не способствуют включению страны в новый маршрут транспортировки нефти в Азию: столкновение с Ираном немедленно повлечет перекрытие Ормузского пролива и остановку танкерных перевозок. Поэтому сегодня израильтяне стоят перед выбором – реальный нефтетранзитный проект «БТД – Эйлат – Азия», или конфронтация с Россией и Ираном в угоду Вашингтону и, соответственно, в ущерб собственной энергобезопасности.
Фактор России. «Признание независимости Абхазии и Южной Осетии стало окончательным сигналом включения России в большую геополитическую игру, целью которой является изменение ее роли и статуса в современном мире…», - резюмировал 27 августа ресурс «Утро.ru».
Защищая своих граждан в Южной Осетии, Россия одновременно отстояла свое уникальное положение единственного стабильного транзитного пространства между Европой и Центральной Азией и каспийским регионом. После того как вслед за остановкой нефтепроводов Баку - Тбилиси - Джейхан (БТД) и Баку - Супса свою работу приостановил газопровод Баку - Тбилиси - Эрзурум (БТЭ), экспертное сообщество вновь выступило с критикой в адрес Грузии как транзитной страны. В статье «Турция и проблемы БТС», опубликованной 13 августа Фондом “Jamestown Foundation“ отмечается: «Долгосрочное воздействие кризиса выражается в том, что Западу придется отказаться от убеждения в целесообразности использования территории Грузии в нефтяных и газовых проектах без учета мнения Москвы».1
Восстановление российского контроля над нефтегазовыми поставками из Каспийского региона не вызывает восторга у европейцев. Им предстоит либо вступать в конфронтацию с Россией, либо создавать новую структуру отношений с ней. Запад грозит Москве «холодной войной», однако не собирается сворачивать торговлю и, естественно, энергетическое сотрудничество. Пример тому, заявление канцлер Германии Ангелы Меркель о том, что конфликт в Грузии не окажет влияния на строительство газопровода "Северный поток". «Газопровод является стратегическим для Европы проектом», - отметила канцлер в ходе своего визита в Швецию 26 августа. Да и европейская пресса не слишком переоценивает возможности Европы в энергетическом противостоянии с Россией. «Нельзя совершать новых ошибок, необходимо понять, что Россия несет в себе энергетическую угрозу, уточняют некоторые эксперты, осуждая европейскую стратегию, как слишком "агрессивную". Почти весь газ, который будет питать Европу в ближайшие 30 лет, будет иметь российское или иранское происхождение», - предупреждала французская Le Monde 27 августа.
_______________________
Игорь Томберг
к.э.н., ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН, профессор МГИМО1 Turkey and the problems with the BTC, By John C. K. Daly, Wednesday, August 13, 2008, The Jamestown Foundation. «The long-term impact of the crisis is to throw into sharp relief the West’s assumptions about the expediency of using Georgian territory for oil and natural gas projects without taking Moscow’s views into consideration» http://www.fondsk.ru/article.php?id=1578
