Марина ЕЛИСЕЕВА, «Красная звезда».«СМЕРШ»: ЛЕГЕНДЫ И БЫЛИВ годы Великой Отечественной войны погибли более шести тысяч военных контрразведчиков - сотрудников особых отделов НКВД, 3-го управления Наркомата обороны, легендарного «Смерша». По инициативе и при содействии Региональной общественной организации «Ветераны военной контрразведки» возводится часовня-памятник на месте кровопролитных боёв в посёлке Невская Дубровка Ленинградской области, где плечом к плечу с другими войсковыми соединениями Красной Армии сражались четыре дивизии войск НКВД, из которых на Большую землю вернулись только по 300–400 человек. В числе почётных гостей, приглашённых на открытие памятника, которое состоится 22 июня 2011 года в 4 часа утра, - ветеран Великой Отечественной войны, кавалер четырёх боевых орденов полковник в отставке Борис Пидемский - участник боёв на Невском пятачке в составе 20-й стрелковой дивизии НКВД.
«Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты»
Я встретилась с Борисом Михайловичем у него дома. Обычная трёхкомнатная квартира в Санкт-Петербурге, скромная обстановка. В комнате - стенка с книгами, тахта, письменный стол, стул, кресло. Я обратила внимание на подбор книг, который, как известно, всегда выдаёт вкусы хозяев. Это были произведения Юрия Бондарева, Сергея Орлова, Сергея Викулова, Александра Яшина, Михаила Дудина, Юлии Друниной, Константина Симонова, Даниила Гранина, некоторых других поэтов и прозаиков. Заметив мой интерес, Борис Михайлович сказал, что большинство книг подарены авторами, и разрешил их полистать. Почти во всех я увидела автографы, говорящие о тёплых дружеских взаимоотношениях. Так, ленинградец Михаил Дудин написал в своём трёхтомнике: «Боре Пидемскому по древней ленинградской памяти», в другом собрании стихотворений и поэм - «Боре П. Во имя дней, прошедших в громе, во имя будущих в огне!» Москвичка Лариса Васильева: «Дорогому Борису Пидемскому...с нежной дружбой», кабардино-балкарец Кайсын Кулиев: «Борису Михайловичу с удовольствием дарю эту книгу», Даниил Гранин: «Боре Пидемскому в знак доброй нашей дружбы». А Юрий Бондарев подарил книгу «с наидобрейшими чувствами и братством солдатским». На мой удивлённый вопрос, как Борис Михайлович познакомился и стал дружен с такими известными поэтами и писателями, он ответил, что произошло это благодаря друзьям детства - ставшим впоследствии известными поэтами Сергею Орлову и Сергею Викулову, Александру Яшину - земляку, другу. Так наш разговор плавно перешёл в детские годы контрразведчика.
До войны Борис родился 6 января 1918 года в семье медицинских работников на Вологодчине в селе с волшебным названием Чарозеро. Затем семья переехала в село Мегра. «Это край лесов и озёр, птичьего гомона и ромашек, медово-полынного настоя в воздухе, чистом, как ключевая вода. Не иначе отсюда пошли сказки о царевичах, прекрасных могучих замках, о коврах-самолётах», - с любовью писал Борис Михайлович в одном из своих очерков о малой родине.
В 1934 году после окончания семи классов Борис по семейной традиции поступил в Череповецкий медицинский техникум. Одновременно занимался в лётно-планерной школе Осоавиахима. В то время кумирами молодёжи были лётчики, чекисты и моряки-подводники. Гремел призыв: «Молодёжь, на самолет!» Вот и Борис наверняка связал бы свою жизнь с авиацией, но перед выпуском в техникум прибыли медработники Главного управления пограничных и внутренних войск и предложили ребятам службу в пограничных войсках. Из двадцати студентов, давших согласие на досрочный призыв в армию, взяли семерых, в том числе и Пидемского. Военную подготовку юноши проходили в лагере Военно-медицинской академии. Первое назначение и звание военфельдшера (позднее - лейтенанта медицинской службы) Борис Михайлович получил на границе с Эстонией. Второе - в Октябрьском железнодорожном полку войск НКВД, который в 1939–1940 годах принимал участие в войне с белофиннами. Тогда Пидемский вступил в ВКП(б), мечтал поступить на учёбу в Военно-медицинскую академию, но жизнь внесла коррективы.
Крутой поворот судьбы В начале сороковых годов XX века в службах органов госбезопасности СССР проводилась реорганизация со сменой кадрового состава. НКВД был разделён на два наркомата: НКВД и НКГБ. Особые отделы (контрразведка) в Красной Армии и Военно-Морском Флоте были переданы из НКВД в подчинение Народному комиссару обороны и переименованы в 3-и отделы военных округов. Командованию и политорганам армии и флота было поручено совместно с 3-ми отделами отбирать из молодых перспективных военнослужащих комначсостава РККА новых сотрудников для контрразведки. Одними из главных критериев при этом, наряду с образованием, политической и военной грамотностью, были обязательны высокий духовно-нравственный уровень, порядочность и бескорыстие. Отдавалось предпочтение и военнослужащим, хорошо зарекомендовавшим себя в советско-финской кампании.
Одним из новобранцев военной контрразведки стал в марте 1941 года и Борис Пидемский. Молодым контрразведчикам объяснили, что завершается чистка от сотрудников, опозоривших звание чекиста необоснованными репрессиями 1937–1938 годов при бывшем наркоме внутренних дел Ежове, и нужны для восполнения кадров грамотные, надёжные, преданные Отечеству офицеры-коммунисты...
Через несколько месяцев обучения и напряжённой службы Пидемский получил очередное воинское звание политрук. Великую Отечественную войну он встретил уже подготовленным оперативным работником.
На объектах особого внимания
Борис Михайлович вспоминает, что в воскресный день 22 июня он планировал сходить с мамой в Русский музей. О нападении фашистской Германии они узнали из выступления председателя Совнаркома В.М. Молотова по радио. Одновременно последовал звонок из третьего отдела Ленинградского военного округа. Собранным по тревоге чекистам поставили задачу совместно с политорганами не допустить паники на объектах, а ещё обеспечить исполнение и неразглашение мобилизационных планов, активизировать разработку лиц, подозреваемых в измене Родины, шпионаже, враждебных намерениях. На участке Бориса, в Центральном военном госпитале, формировались в соответствии с мобпланом больше сотни фронтовых госпиталей. Немцы вскоре стали забрасывать шпионов под видом раненых, поэтому медицинские учреждения подвергались тщательной проверке контрразведкой. Как вспоминает Борис Михайлович, в начальный период войны это были агенты, подготовленные абвером из изменников Родины прошлых лет. Их провалы иногда происходили из-за незнания событий, произошедших в стране недавно. А все последующие потоки лазутчиков абвера, вербовавшихся из военнопленных и скоропалительно обучавшихся в разведшколах, разоблачались из-за низкого уровня их подготовки, из-за ошибок в документах и благодаря информации советской агентуры, уже внедрённой в разведшколы немцев.
Многие немецкие агенты из бывших советских военнослужащих приходили с повинной, объясняя согласие на вербовку желанием вернуться на Родину. Они нередко успешно использовались для перевербовки и внедрения в разведцентры противника в целях работы на нашу контрразведку.
«Фрицев подарок» В начале августа 1941 года Борису поручили участвовать в операции по переброске за линию фронта агента контрразведки - немца из Поволжья из семьи коммуниста. На одном из рубежей обороны договорились с командиром полка, что в определённое время тот откроет огонь с фланга, противоположного переброске агента, чтобы отвлечь внимание немцев, пока группа разведчиков будет пересекать «нейтралку». Однако, когда агент уже был на территории, занятой немцами, а сопровождающие его Пидемский и капитан Герасимов поползли обратно, фашисты их заметили и обстреляли. Как выяснилось впоследствии, командира части, обеспечивающего прикрытие группы, внезапно поменяли, и все договорённости об отвлекающем артогне были нарушены.
Борис был ранен в колено. Хирургическую операцию делать Пидемскому не стали. Как правильно предвидел фронтовой хирург профессор Виноградов, пуля, засевшая в кости, со временем инкапсулировалась, и через месяц политрук был уже в строю. Только на рентгеновском снимке коленного сустава до сих пор отчётливо виден «фрицев подарок». К слову, заброшенный агент, как стало известно от другой агентуры, удачно внедрился в разведшколу, но был выдан перебежчиком-односельчанином, оказавшимся в той же школе, и расстрелян.
На линии огня С приближением противника к городу оперативные работники Особого отдела Ленинградского фронта перешли на казарменное положение. Помимо своих обязанностей военным контрразведчикам не раз приходилось помогать сотрудникам областного Управления НКВД в так называемой фильтрации потока беженцев, прорывавшихся через фронт из Прибалтики, Псковской области и оккупированных пригородов Ленинграда. В памяти Бориса Михайловича в связи с фильтрацией отложился один неприятный случай измены Родине. Из Москвы прибыл капитан госбезопасности Поваров, назначенный на должность начальника отделения Особого отдела фронта. Однажды Поварову не понравилось, что Пидемский и его коллега политрук Ревин решили отпустить двух эстонцев, которые благополучно прошли проверку. «С такими фамилиями - Лепп и Сепп, - кричал Поваров, - они не могут быть чисты! Работать не умеете! Сейчас покажу, как надо получать показания». Он ворвался в кабинет, где сидели эстонцы, с винтовочным шомполом...
О недозволенных методах допроса начальника Борис Михайлович и Иван Ревин сообщили заместителю начальника Особого отдела Ленфронта. Поваров был понижен в должности и отправлен из ОО фронта в армию.
Пидемскому вскоре было поручено участие в формировании 20-й стрелковой дивизии войск НКВД, готовящиеся к переброске на Невский пятачок, с приказом «обеспечить форсирование водной преграды, чёткую связь частей с правым берегом и между собой». Напомню, на этом участке побережья Невы в 1941–1943 годах войска Ленинградского фронта около 400 дней безуспешно пытались прорвать блокаду Ленинграда.
Переправу на левый берег реки Борис Михайлович сравнивает с пеклом, для описания которого не хватило бы фантазии Данте. Половина отплывающих лодок шла ко дну, не достигнув условной «границы спасения», где огонь противника был уже навесным, без прямой наводки. От фейерверка осветительных немецких ракет ночи превращались в день.
Форсировав вместе с личным составом подразделения Неву, Пидемский по приказу должен был вернуться в управление фронта, но по распоряжению заместителя начальника Невской оперативной группы заменил на «пятачке» погибшего оперработника. Работы чекисту хватало: он принимал меры по предотвращению внедрения в часть лазутчиков, утраты кодовых таблиц и шифров, дезертирства и паники, подключения немцев к линиям связи. Как и другие оперработники, ходил в атаки и контратаки со своей частью. Атаки же немцев следовали непрерывно, как и огонь по «пятачку». Но даже в этом аду, на пепле выжженной Невской Дубровки бойцы создавали себе маленькие радости. Однажды вечером Борис услышал доносящийся из землянки женский голос, читающий... стихи. Оказывается, сразу у двух связисток совпал день рождения. Девушки до утра с упоением наперебой читали в блиндаже стихи Пушкина, Блока, Есенина, Маяковского, созвучного настроению и обстановке Багрицкого: «Боевые лошади уносили нас, на широкой площади убивали нас...» Вырываясь из-под земли, эти строки неслись под грохот взрывов над ночными траншеями и летели в небо, пересекаясь с трассами огненного свинца.
На плацдарме Пидемскому удалось выжить 17 дней. В одной из атак разорвавшимся снарядом он был ранен и тяжело контужен. За доблесть и мужество, проявленные в боях на «Невском «пятачке», Бориса Михайловича наградили медалью «За отвагу».
После излечения зимой 1942 года Пидемскому пришлось вести невидимые бои с немецкими лазутчиками в блокадном Ленинграде. Получая новое назначение, он узнал, что его бывший начальник, тот самый пониженный в должности Поваров, прихватив секретные документы, перебежал к немцам и теперь преподаёт в разведшколе абвера. А к концу войны стало известно, что предателя задержала ОКР «Смерш» на Курляндском полуострове и он по приговору трибунала был повешен.
Пидемского назначили в Управление «Смерш» заместителем начальника отделения, оперативно обеспечивавшего тыл Ленфронта. И здесь контрразведчику «Смерш» хватало работы. Он руководил оперативной группой военной контрразведки, которой удалось найти в госпиталях нескольких шпионов. Он участвовал в разработке и обезвреживании засланных в Ленинград трёх групп абвера, в разоблачении и поимке агента немецкого разведоргана «Цеппелин», заброшенного накануне победы с расчётом на «оседание» в послевоенный период.
Выполняя опасную, трудную работу, контрразведчики, как и все остальные ленинградцы, стойко переносили тяготы блокады. После потери сознания при контузии на поле боя Борису Пидемскому довелось испытать и голодный обморок в блокадном городе. Лечился в госпитале от дистрофии. Один раз в окно его кабинета в управлении залетел осколок снаряда.
О героизме советских солдат на Невском пятачке на основе сделанных в военный период записей Борис Михайлович написал рассказ «На седьмой переправе» и документальную повесть «Поздней осенью сорок первого». А недавно при поддержке Общественного совета при ФСБ России в издательстве «Молодая гвардия» вышел в свет литературный сборник ветерана - члена Союза писателей России и Союза журналистов Пидемского «Под стук метронома» о работе контрразведчиков Ленинградского фронта. За эту книгу в 2008 году автор был удостоен почётного приза, медали и звания «Лауреат государственной премии ФСБ России за лучшее произведение литературы и искусства о деятельности органов Федеральной службы безопасности».
Всегда в строю
Послевоенные годы также не баловали спокойствием. Пидемский попал в жернова так называемого «ленинградского дела». В феврале 1949 года руководителей Ленинграда обвинили в измене Родине и заговоре против ЦК ВКП(б). Очень многих арестовали и расстреляли. Волна репрессий ударила и по командованию войсками округа, и управлениям МГБ и военной контрразведки. У майора Пидемского требовали компромат на начальника управления и коллег. Так и не добившись клеветнических показаний, офицера изгнали из органов без пенсии и объяснения причин. К счастью, армейское командование и коллеги по контрразведке помогли Борису Михайловичу восстановиться на военной службе, получить очередное воинское звание, устроиться старшим военным цензором 25-й воздушной истребительной армии. Должность спокойная, с перспективой, но Пидемского мучила необъяснённая формулировка увольнения: «за невозможностью использования». И он добился справедливости. Его восстановили на службе в контрразведке, где он за короткое время вырос до полковника. Уволился с должности начальника военной контрразведки 6-й отдельной армии ПВО в 1964 году.
Борис Михайлович, окончив исторический факультет Ленинградского государственного университета, создал и долгие годы возглавлял в Ленинграде издательство литературы по изобразительному искусству на иностранных языках «Аврора».
Несмотря на почтенный возраст, ветеран и сегодня продолжает активно участвовать в общественной жизни. Он - один из учредителей и заместитель председателя общественной организации Регионального объ единения ветеранов военной контрразведки.
Борис Михайлович по-прежнему полон сил, не утратил оптимизма и остроумия. Он внимательно следит за всем, что происходит в спецслужбах, и всегда готов поделиться опытом.
http://old.redstar.ru/2011/05/04_05/4_01.html
