Новое лицо секуляризации

[Владимир К.]

Алексей Поповкин 17.07.2009 

Новое лицо секуляризации

Полемика, развернувшаяся в России по поводу ратификации Европейской Социальной Хартии, показала, что в нашем обществе есть силы, способные понимать исходящую от этой Хартии опасность и противостоять этой опасности. Православная общественность смогла, благодаря усилиям «Русской Линии» и через посредство Святейшего Патриарха Кирилла, донести своё неприятие «секспросвета» и антигуманной «ювенальной юстиции» до сведения партии власти.

Теперь, когда со стороны «Единой России» даны определённые обещания, мы можем перейти к вдумчивому наблюдению за событиями и фиксированию фактов, свидетельствующих о выполнении (или невыполнении) этих обещаний. Также очень важно воздействовать на парламентариев для того, чтобы добиться принятия поправок, нейтрализующих вредоносное влияние Хартии на наше законодательство, хотя, в условиях практически полного отсутствия в Госдуме политиков православно-патриотической ориентации, это будет очень непросто.

При этом стоит ещё раз попытаться понять, каковы глубинные причины появления международных правовых актов, подобных скандально известной 11 статье Хартии и «разъяснениям» этой статьи. Ведь эта статья – не первый и, увы, не последний правовой акт, принятый в «постхристианской» Европе и оскорбляющий чувства верующих.

Нам необходимо понять, откуда будет исходить опасность – для того, чтобы в будущем действовать на опережение.

Европейская Социальная Хартия – лишь один из элементов системы новейшей европейской секуляризации. Принятие «рекомендаций» по принуждению детей к «сексуальному просвещению», в том числе и к ознакомлению с практикой всевозможных половых извращений, стало возможным только после того, как во многих странах Запада из школы была изгнана христианская мораль. Законодательные акты, подобные 11 статье и «рекомендациям», направлены на замещение христианской морали в обществе тоталитарной либертарианской (следовательно, и секулярной) «моралью».

Обвинение, произнесённое мною, серьёзно, и я намерен его доказать.

В христианском государстве и обществе, в христианской школе не могло бы быть и речи о тех, с позволения сказать, «законодательных актах», которые являются темой настоящей статьи.

Как же Европа дошла до таких Геркулесовых столбов?!

Современная антихристианская законодательная практика европейских институций (и США) есть продолжение процесса гражданско-правовой административно-правовой и идеологической секуляризации, начавшегося много столетий назад. А сопровождающая эту практику «правозащитная» макулатура представляет собою продукт секулярного мышления, также сформировавшегося не вчера.

Премьер-министр Франции Жан-Пьер Раффарен, комментируя в мае 2004 года ситуацию вокруг проекта конституции ЕС, заявил: «Проект конституции – светский, секуляризм должен стать основой будущего европейского общества» [1].

Как видим, вопрос и 5 лет назад ставился жёстко и не предполагал компромиссов. Хотя проект Конституции ЕС провалился на референдумах, «дух» проекта витает в решениях и нынешних европейских институций и правительств.

В Великобритании принят кодекс, распространенный на все школы страны, со специальными нормами поведения для преподавателей, в соответствии с которыми, в христианских школах обязательно должны пропагандироваться нехристианские религии и…гомосексуализм. Преподаватели, которые не справляются с новыми правилами, будут наказываться. Всеобщий совет преподавателей Великобритании требует, чтобы каждый преподаватель подписал новый кодекс [2].

Совсем недавно, в июне 2009 года, один из функционеров социалистического правительства Испании заявил, что Церковь, оказывается, не имеет права выступать в защиту нерождённых младенцев, так как «в стране может быть только одна мораль – мораль конституции».

Что же касается европейских институций, то зимой-весной этого года отгремел грандиозный скандал, связанный с грубым вмешательством этих институций в дела Болгарской Православной Церкви.

Посмотрим теперь, какие предшественники были у месье Раффарена и его единомышленников в деле построения «секулярного общества» в Европе.

В течение длительного времени (рубежами здесь служат начало Реформации в Европе и «йозефинизм» в Австрии, то есть 1520е-1780е годы) секуляризация воспринималась прежде всего в гражданско-правовом контексте. В Словаре В.И.Даля читаем: «Секуляризация… обращение церковных и монастырских имуществ в светское владение…» [3]. Одним из европейских правителей, известных мероприятиями по тотальной секуляризации церковного и монастырского землевладения, был Король Англии Генрих VIII, получивший прозвище «Синяя борода». Это один из наиболее чудовищных и отталкивающих персонажей европейской истории, «прославившийся» развратом, обжорством и изощрённым садизмом. Варварское разрушение многовекового христианского наследия, произведённое Генрихом и его последователями, вполне сравнимо с большевистским погромом.

В XVI – XVIII веках в Европе прошло ещё несколько кампаний по секуляризации, причём она носила уже не только гражданско-правовой, но и административно-правовой характер : феодальные владения (княжества-епископства, княжеские аббатства) в германских землях меняли статус с церковного на светский. И в России в 1764 году прошла кампания по секуляризации монастырских земель, имевшая самые печальные последствия – она подорвала самобытную систему просвещения беднейших слоёв населения, после неё уровень грамотности среди крестьян стал резко падать. Последняя серия мероприятий, направленных на преимущественно на гражданско-правовую (но отчасти и на идеологическую) секуляризацию, была проведена «антиавстрийским» ( по выражению Н. Я. Данилевского) Императором Иосифом II в рамках его реформ, получивших название «йозефинизма».

«… Преобразование сопровождалось совершенно неоправданной горячностью и неразберихой. Монастыри были ограблены с безпощадным насилием, их имущества растрачены, их драгоценные библиотеки уничтожены или расхищены» [4].

В 1789 году началась новая волна секуляризации, на сей раз преимущественно идеологической (хотя и об ограблении церквей тоже не забывали). «Декларация прав начиналась словами «L’Assemblee… en presence et sous les auspices de l’Etre supreme» и т.д. Слово «Dieu», видно, казалось уже не достаточно «современным»: сказано не «Бог», а «высшее существо»; однако этому высшему существу разрешается ещё некоторое, хотя отдалённое, вмешательство в дела Франции (auspices). Редакциею 1793 года это право ограничено, «Богу» разрешается лишь присутствовать при действиях представителей французского народа…» [5]. Как видно, граждане из Конвента 2004 года превзошли по революционности якобинцев из Конвента года 1793 : в проекте Конституции ЕС про l’Etre supreme не сказано ровным счётом ничего.

О зверствах, сопровождавших секуляризацию 1789-1796 годов, написано достаточно много. Её сторонники буквально залили кровью Вандею и области Нижней Луары, Южную Францию и Бретань…

После череды революций «окончательная победа» сторонников секуляризации над Церковью во Франции была достигнута в 1905 году. «Радикальный Кабинет Эмиля Комба находился у власти в 1902-1905 годах… Закон 7 июля 1904 года запретил религиозным организациям заниматься просвещением. Подготовленный этим Кабинетом закон об отделении Церкви от государства был принят 9 декабря 1905 года» [6]. Папа Римский подверг депутатов, голосовавших за закон, отлучению ipso facto, что является доказательством большего, чем сегодня, здравомыслия католиков. Исследование профессора В. Шохина, опубликованное на сайте «Богослов. Ру» [7], показывает, сколь печальную эволюцию (в сторону сервильности перед воинствующим секуляризмом) претерпел католицизм за последние 100 лет…

В XIX веке большой популярностью в Европе стала пользоваться фраза «отца итальянского единства» и одного из руководителей международного масонства графа Камилло Бенсо Кавура: «Свободная церковь в свободном государстве». Подлинный смысл её был определён Н.Я.Данилевским. ««Свободная церковь в свободном государстве», то есть, выражаясь полнее и точнее, свободная от государства церковь в государстве, свободном от церкви. Что же это такое значит?

Церковь, по нашему православному понятию, есть собрание верующих всех времён и народов под главенством Иисуса Христа и под водительством Святого Духа. Каким же образом может государство быть от неё свободным – свободным от Христа? Конечно, не иначе как перестав быть христианским… Государство, объявляя себя свободным от церкви, следовательно, объявляя себя вне церкви существующим, по необходимости выделяет себя и от того, что неразлучно с христианством» [8]. Данилевский отмечает, что государство, «свободное от церкви», должно быть свободно так же и от христианской нравственности [9].

В 1917 году Всероссийское Временное Правительство в лице обер-прокурора Синода В.Н.Львова и его верного оруженосца профессора Титлинова поставило фразу Кавура девизом своей конфессиональной политики [10]. Временное Правительство к сентябрю 1917 года подготовило ряд законодательных актов, направленных на «изгнание Закона Божия из школы» [11].

Большевистский декрет 1918 года об отделении Церкви от государства был, по свидетельству участника Поместного Собора 1917-1918 гг. генерала Л. К. Артамонова, копией закона Эмиля Комба [12]. Напомнить бы об этом еврочиновникам, упражняющимся в обличении «коммунизма»…

Между тем ещё один из основоположников славянофильства И.В.Киреевский в 1850е годы предвидел, что после отделения Церкви от государства произойдёт подавление Церкви государственными структурами. «… Государство совершенно безотносительное к Церкви так же невозможно, как и философия совершенно безотносительная – к учению веры. Если вещество не повинуется духу, то не может оставаться в <i>равных</i> правах, но неизбежно должно взять верх… Как скоро духовное начало перестало господствовать над светским, так светское стало господствовать над духовным» [13]. Об этом же позднее, в 1884 году, писал А.А.Киреев: «Борьба эта (между Католической церковью и государством в Европе – А.П.) и <i>должна</i> кончиться подчинением одного из борющихся другому» [14]. Кстати, в этой же статье мыслитель-неославянофил предлагает простой и надёжный критерий оценки государственно-конфессиональных отношений: «Государство… изгнав из школы Христа, превращается в государство атеистическое».

Среди предшественников Раффарена – сторонников секуляризации были и такие, о которых многие европейцы хотели бы забыть. Немецкий консервативный публицист Эмиль Францель очень точно называл нацистов «коричневыми якобинцами… на 150 лет опоздавшими к власти» [15]. «Суд над далемским евангелическим пастором Исповедальной церкви Нимёллером (в 1938 году – А.П.) … с беспощадной ясностью показал упорное сползание Германии к демонической коричневой секуляризации» [16].

Среди жертв этой секуляризации были и представители самого маленького славянского народа. В июле 1939 года была запрещена газета «Католический вестник», которая являлась единственным печатным изданием серболужицкой народности, а в январе 1941 года был арестован и брошен в концлагерь Дахау дрезденский католический священник Алойс Андрицкий, выдающийся верхнелужицкий журналист [17].

Секуляризация продолжилась и в послевоенные годы. Говоря о гонениях на религию в СССР, иеромонах Серафим (Роуз) замечал, что «Более тонкое, вполне гуманное по своим средствам, но не менее нигилистическое по своим последствиям, переобучение имеет место в так называемом свободном мире, и нигде оно не проводится столь последовательно и эффективно, как в его интеллектуальном центре – в академическом мире.

Здесь внешнее принуждение заменено внутренним убеждением, всем правит мертвящий скептицизм, скрытый под остатками «христианского наследия», в которое верят очень немногие, а с глубоким убеждением и того меньше» [18]. Итог этому «переобучению» подвёл социолог Питер Бергер: «религиозные традиции утратили свой характер свободных символов для общества в целом, и общество должно теперь искать интегрирующие символы в каком-то другом месте. Те, кто продолжают придерживаться универсума, определенного религиозными традициями, оказываются в положении когнитивных меньшинств…» [19].

Было бы несправедливо упрекать в таком положении только Европу. Патрик Бьюкенен пишет о том, что в 1954 году «Верховный суд начал осуществлять в Америке социальную, моральную, культурную революцию.

В ходе этой «секулярно-эгалитарной» революции американские школы оказались дехристианизированными не менее школ Советского Союза. Добровольные молитвы и чтения Библии отменили. Из кабинетов и классов убрали все плакаты с текстом Десяти заповедей. Отказались от постановки пасхальных и рождественских живых картин. Учителям запретили появляться в классах с нательными крестиками на виду. И безжалостная кампания по истреблению Веры оказалась только началом. За полстолетия… Верховный суд и его филиалы добились следующего:

- объявил порнографию и стриптиз в увеселительных заведениях конституционно охраняемыми способами самовыражения…

- объявили аборт конституционным правом каждой женщины и запретили защищать младенцев от жуткой процедуры, при которой младенческую головку пронзают ножницами…

- потребовали… отказаться от традиций мужских кадетских корпусов 150-летней давности и прекратить возносить молитву перед приёмом пищи…» (с. 296-297)

Окончание следует

[Владимир К.]

В 1973 году Верховный суд принял вердикт, по которому власти штатов не имеют права запретить женщине сделать аборт. (с. 308).

«Для неоконсерваторов, одержимых Ираком, такие проблемы, как аборты, однополые браки, исследования стволовых клеток или клонирование, представляют собой не более чем досадные помехи. Но для традиционалистов эти проблемы являются фундаментальными вопросами различения добра и зла, и от ответов на них зависит, останемся ли мы единым народом и единым государством» [20].

Патрик Бьюкенен не зря столь подробно пишет о роли суда в процессе секуляризации. Европейский суд по правам человека (институция при Совете Европы) внёс весьма серьёзный вклад в этот процесс.

Крайне любопытно одно из его решений, принятое в 1993 году по иску иеговистов к Греческому государству. «Суд последовательно признавал, что у государств – участников договора должен быть некоторый запас при оценке существования и степени необходимости вмешательства [по вопросам защиты свободы совести – А.П.], но такой запас должен находиться под европейским наблюдением, охватывающим как законодательство, так и решения его применяющие, даже те из них, которые выносятся независимым судом» [21]. Этим судебным решением вопросы свободы совести были фактически изъяты из ведения национальных судов в пределах юрисдикции ЕСПЧ. Результат не замедлил сказаться. В 1996 году Европейский суд вынес очередное решение в пользу иеговистов. Среди прочего в нём говорилось: «Суд пришёл к заключению, что осуждение заявителей так сильно и непосредственно воздействовало на их свободу исповедовать свою религию, что оно не может быть расценено как соразмерно правомерно преследуемой цели и поэтому как необходимое в демократическом обществе» [22]. Итак, можно констатировать, что сектанты в лице ЕСПЧ получили мощный инструмент поддержки. Совет Европы и в дальнейшем пытался вмешиваться в отношения между конфессиями и национальными правительствами. В 2002 году была принята Рекомендация Парламентской Ассамблеи Совета Европы «Религия и перемены в Центральной и Восточной Европе». В ней содержался призыв «предпринять эффективные меры с тем, чтобы гарантировать свободу религиозных меньшинств, особенно в Центральной и Восточной Европе, с особым упором на их защиту от дискриминации или преследования со стороны религиозного большинства или иных групп, практикующих агрессивный национализм и шовинизм» [23]. Последняя фраза являет собою пример хамства и христианофобии, но главную опасность представляет другая часть Рекомендации:«гарантировать всем церквям, религиозными организациям, центрам и объединениям статус юридического лица в том случае, если их деятельность не нарушает права человека или международное право и, в частности, потребовать от правительства Республики Молдова зарегистрировать Бессарабскую митрополию в соответствии с решением Европейского суда по правам человека от 13 декабря 2001 года». Тем самым СЕ не только вмешался в отношения между государством и конфессиями, но и вторгся в чисто церковную сферу канонического права. Второе такое вторжение имело место в 2008-2009 годах – ЕСПЧ взял под опеку болгарских раскольников. Комментируя решения европейских институций в отношении Болгарской Церкви, председатель ОВЦС Московской Патриархии архиепископ Илларион (Алфеев) «выразил озабоченность в связи с тем, что решение ЕСПЧ формулирует новую норму, на основе которой могут решаться и другие вопросы церковно-государственных отношений применительно к жизни любой традиционной религиозной общины в Европе. "Это создает почву для озабоченности не только поместных Православных Церквей, но и других традиционных религиозных организаций", – подчеркнул представитель Русской Православной Церкви.

Во взаимоотношениях религиозной организации и национального государства все более серьезную роль играет "третий субъект" – международные организации, которым национальные государства делегировали часть своих полномочий. Этот подход в полной мере проявился в решении ЕСПЧ. Таким образом, государства попадают в зависимость от решений, принимаемых за их пределами, и не имеют возможности оказать реальное влияние на такие решения. "Это серьезный вызов прежней системе национального и международного права", – отметил владыка Илларион.

В частности, в решении суда заметно стремление к насаждению некой "универсальной модели религиозно-государственных отношений в европейских странах", в то время как в современной Европе существует большое разнообразие таких моделей. "Убежден, что законодательство не может идти вразрез с реальностью и основываться исключительно на теоретических понятиях. Его задача состоит в том, чтобы преломить универсальные ценности в конкретных исторических условиях", – заявил архиерей.

В решении суда от 16 декабря 2008 года говорится об обязанности государства быть нейтральным по отношению ко всем религиозным организациям. Однако подобное толкование 9-й статьи Европейской конвенции по правам человека владыка Илларион назвал произвольным» [24].

Одновременно с вмешательством в вопросы канонического права происходит вторжение в сферу религиозной морали. В Испании Верховный Суд постановил: тысячи детей, бойкотирующих уроки гражданского образования, включающие ознакомление с такими вопросами, как права гомосексуалистов и исследования стволовых клеток, должны вернуться в классы. Они не имеют права пропускать занятия на основании своих убеждений. Решение Суда стало ударом для родителей, которые считают, что школы узурпировали их право формировать нравственность своих детей и продвигают идеи, которые противоречат их собственным ценностям [25].

Именно вмешательство секулярных институций в вопросы канонического права и в сферу религиозной морали является чертой того феномена, который я назвал «новым лицом секуляризации». Впрочем, так ли уж оно ново, это лицо с хорошо угадываемыми морщинами?

Татьяна Глушкова ещё в 1991 году подметила, что от евроатлантической демократии сильно попахивает казармой. А ещё ранее, в 1990 году, Патриарх Алексий по свежим следам «бархатных революций» констатировал, что «в экономическом, политическом и, пожалуй, культурном аспектах славянские народы … вступили на путь унификации со всеми остальными европейскими народами» [26]. Социальная унификация же, как писал ещё Гизевиус, есть признак тоталитарного господства. Эту унификацию в 2003 году Сильвио Берлускони назвал «изменением менталитета восточноевропейских народов»…

На Западе склонны сопрягать определённый (по их мнению – эталонный) тип государственного устройства с определённой идеологией. «Идеи демократии и либерализма почти неразличимо сливаются в сегодняшней господствующей западной политологии. Так, в книге Д.Бэтхама и К.Бойла «Введение в демократию», изданной в рамках программы ЮНЕСКО по обучению демократии и правам человека читаем: «…Попытки сконструировать демократию без либерализма обречены на провал»» [27].

А такое сопряжение тоже есть признак движения в сторону от идеологического разнообразия.

Итак – сегодня мы видим на Западе сопряжение государственного устройства с идеологией, социальную унификацию, вмешательство в дела религиозных организаций и в сугубо частную сферу моральных установок граждан. Всё это – как ни крути – признаки тоталитарного перерождения.

Тоталитарное государство и общество, как показывает история, не может обойтись без секуляризации. Вот и ответ на вопрос, что же значит призыв Жан-Пьера Раффарена и кто является его идеологическими предшественниками и единомышленниками. В связи с этим причитания евродепутатов о «сталинских преступлениях» нельзя не признать ханжескими.

В конце концов, все мероприятия по секуляризации в последние три века вдохновлялись нигилистической ненавистью к Богу, сотворённому Им мiру и Церкви. Но поскольку чистый нигилизм существовать не может, «буря и натиск» секуляристов приводили к укреплению тоталитарных режимов, первый из которых возник во Франции в 1792-1793 годах. Либеральный этатизм современных европейских социалистов (символами которого являются Сеголен Руаяль и Хосе Луис Родригес Сапатеро) оборачивается грубым попранием морали во имя «прав человека».

Современный секуляризм поэтому несовместим с принципами свободы совести и убеждений. Он несовместим также и со свободой научного поиска, так как секуляристы устраивают травлю учёных-креационистов и медиков, отказывающихся делать аборты.

Среди современных социологов религии довольно популярно мнение, что «религия уходит из общества в область индивидуального, персонального бытия человека, институциональная религиозность замещается личностной» [28]. Однако, как мы только что видели, область персонального бытия вовсе не является надёжным убежищем для религии. К тому же институциональность есть неотъемлемое качество Православной Церкви («Верую… во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь»). Также неотъемлемым качеством нашей Церкви является иерархичность, а, по мнению А.Морозова, «постсовременность – как этап секуляризации – направлена на окончательное развинчивание иерархизированной вертикали личности» [29].

Поэтому столкновения избежать не удастся. Сопротивление принятию Европейской Социальной Хартии – лишь один из эпизодов борьбы.

Поскольку международные правовые акты всё больше противоречат нашей морали и национальным интересам, было бы целесообразно рассмотреть вопрос об изъятии из нашей Конституции положения о приоритете международных правовых актов над национальным законодательством. И внести в Основной закон поправку, согласно которой все международные соглашения, которые предлагаются нам на ратификацию, должны обязательно проходить процедуру всенародного референдума.

Борясь с остатками советского секуляризма и соблазнами секуляризма евроатлантического, необходимо помнить слова Господа нашего Иисуса Христа: «Я победил мiр»!

 

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Журавский А. Религиозная традиция в условиях кризиса секуляризма:http://magazines.russ.ru/continent/2004/120/zh17.html

2. Леонов И . Парад содомитов и информационная война против России: http://www.moral.ru/parad.html

3. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х томах. Т. 4. М.: Русский язык, 2000. С. 171.

4. Рыжов К. Все монархи мира. Западная Европа. М.: Вече, 1999. С. 199.

5. Киреев А. А. Воссоединение церквей и Славянство/ /Известия Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества. 1884. N 7. С. 6.

6. Священный Собор Православной Российской Церкви 1917-1918 годов. Обзор деяний. Третья сессия/ Составители А.Г.Кравецкий и Гюнтер Шульц. М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, Общество любителей церковной истории, 2000. С. 127.

7. См.: Шохин В.К. Христианство как религия политкорректности в современной Европе: иллюзия и реальные перспективы: http://www.bogoslov.ru/text/390531.html

8. Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. М.: Изд. Эксмо, 2003. С. 205.

9. Там же. С.207.

10. Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 годов (репринт). Том 2, М.: Изд. Новоспасского монастыря, 1994, С. 170: «Получаем «Церковно-Общественный Вестник» с девизом «Свободная Церковь в Свободном государстве»».

11. Там же. С. 90-91.

12. Священный Собор Православной Российской Церкви 1917-1918 годов. Обзор деяний. Третья сессия. Составители А.Г.Кравецкий и Гюнтер Шульц. М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, Общество любителей церковной истории, 2000. С. 243. Л.К.Артамонов: «Я живой свидетель гонения веры во Франции и скажу, что настоящий декрет есть копия декрета Комба».

13. Киреевский И. В. Письмо к А. И. Кошелеву/ Киреевский В. И. Разум на пути к Истине. М.: Правило веры. 2002. С. 104.

14. Киреев А. А. Воссоединение церквей и Славянство/ /Известия Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества. 1884. N 7. С. 9.

15. Кретинин С.В. Социализм и консерватизм в работе Э.Францеля «Западноевропейская революция». В сб.: Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее: сборник научных трудов. Выпуск 1. /Под редакцией А.Ю.Минакова. Воронеж, Изд-во ВГУ, 2001. С. 240.

16. Гизевиус Г.Б. До горького конца. Записки заговорщика / Сокращённый перевод с немецкого Григория Рудого. Смоленск: Русич. 2002. С. 225.

17. Гугнин А.А. Серболужицкая литература ХХ века в славяно-германском контексте. М.: Индрик. 2001. С. 75-76.

18. Серафим (Роуз). Человек против Бога. М-Платина, Братство Преподобного Германа Аляскинского, Фонд отца Серафима (Роуза), Российское отделение Валаамского Общества Америки, 1995. С. 30-31

19. Журавский А. Религиозная традиция в условиях кризиса секуляризма:http://magazines.russ.ru/continent/2004/120/zh17.html

20. Бьюкенен П.Дж. Правые и не-правые: Как неоконсерваторы заставили нас забыть о рейгановской революции и повлияли на президента Буша. Перевод с английского К.Ковешникова. – М., 2006. С. 296-297, 308, 309.

21. Религиозные объединения. Свобода совести и вероисповедания. Нормативные акты. Судебная практика / Сост. к.ю.н. А.В.Пчелинцев, В.В.Ряховский. М.: Юриспруденция, 2001. С. 266.

22. Там же. С. 276.

23. Источник: http://www.rusoir.ru/06articles/zakon/ww/2/1/8/

24. Источник: http://www.religare.ru/2_63532.html

25. Леонов И. Парад содомитов и информационная война против России: http://www.moral.ru/parad.html

26. Пудожев В. «Путём самосознания».// Наш современник. 1991. N4. С. 167.

27. Катасонов В.Н. Великодержавность: геополитика и психология. Москва. 1998. N4. С. 95.

28. Журавский А. Религиозная традиция в условиях кризиса секуляризма:http://magazines.russ.ru/continent/2004/120/zh17.html

29. Морозов А. Четвертая секуляризация: http://www.archipelag.ru/geoculture/religions/religio-sekulario/four-secularization/

http://www.rusk.ru/st.php?idar=156012

[Михаил Филиппов]

На счет стволовых клеток замечание.

Я думаю через некоторое время исследования в области эмбриональных стволовых клеток будут вызывать меньшие опасения с моральной стороны, потому что некоторые лаборатории научились получать эти стволовые клетки, или по крайней мере очень похожие на них клетки, не из эмбрионов, а путем перепрограмирования клеток соеденительной ткани. Здесь пока, конечно, очень много проблем. Это и опухоли в результате ошибок программирования, и ряд других явлений, с которыми не просто будет совладать. Эксперименты идут на фибробластах мышей, которые тоже взяты из эмбрионов, но это в перспективе можно будет экстраполировать на взрослых особей, в том числе и на человека.

Терапевтическое клонирование и убийства эмбрионов можно будет избежать, но это должно контролироваться всевозможными комиссиями и комитетами, потому что здесь всегда найдется полно людей не чистых на руку.