Русская душа ушиблена ширьюРусский менталитетВ третьем номере «Роман-журнал ХХ I век» прочитал статью Ирины Монаховой «Цена менталитета». Статья очень удивила и задела. Прочитал еще раз, потом еще…И понял, что не могу не высказать своего мнения, так как со многим не согласен.
Но сразу сделаю одну оговорку: это мнение глубокого провинциала, с доперестроечных времен никуда не выезжающего из сибирской глуши и никогда не видевшего «заграницы». А это, естественно, накладывает на данные размышления отпечаток «отшиба», так как о менталитете других народов и даже столичного сообщества могу судить лишь по СМИ и художественной литературе. Но дух русского народа – он везде одинаков, по всей Руси. Вот только трудно судить о положении в столице: все-таки это почти «государство в государстве», да и русских-то там, насколько я наслышан, менее половины.
Вместо слова «российский», которое в своей статье использует И. Монахова, мотивируя это тем, что на территории России проживают люди не только русской национальности, я все же буду употреблять слово «русский». Сейчас, может быть, и российский… Но всего-то два десятилетия назад был и менталитет советского народа. А мы говорим именно о русском народе, не один век заселяющем данную территорию. А если и живет кто-то среди нас других кровей, то, если он живет с нами на одной земле, живет своим трудом и плачет вместе с нами и с Богом, то он уже – русский. Если ж, живя среди нас, он нас презирает и обманывает, то он ни русский, ни российский… Он – чужеродец.
Итак, главный вывод И. Монаховой: российскому народу необходимо срочно менять свой менталитет, так как «…постаревший народ не выносит своего же собственного оставшегося прежним менталитета, который становится для него слишком тяжел».
Менталитет – слово-то больно не наше, да и толкуется в разных словарях по-разному. Если перевести на русский – это внутренний мир (душа) и выражение этого внутреннего мира (характер) людей одной национальности, принадлежащих к одной культуре и проживающих на одной территории. Это то, что вырабатывалось не годами, а веками и даже тысячелетиями, то, что обуславливалось историей развития данного народа, даже менее – политикой и экономикой, а более – местностью, где постоянно проживает этот народ, и даже климатом этой местности. Это очень метко когда-то заметил Н. Бердяев, сказав, что «…русская душа ушиблена ширью». И действительно, человек, живущий на крайнем севере и занимающийся охотой и рыболовством, значительно отличается от живущего на черноморском побережье и существующего лишь за счет курортников. Они различаются не только манерами и говором, но и мироощущением, и характером восприятия окружающего мира. Их не то, что не спутаешь, их даже не сравнишь, настолько они разные. Во всем. Менталитет – это как цвет кожи или разрез глаз. Их невозможно ни изменить, ни исправить. Были попытки «оцивилизовать» северные малые народы, да только неудачные, как и недавняя попытка изменить цвет кожи, закончившаяся весьма плачевно. Менталитет, если применять это слово относительно народа, не может быть ни устаревшим, ни неправильным, как и душа народа, как и характер народа, как и мудрость народа.
Но вернемся к обсуждаемой статье. Приведу еще одну цитату: «Таким образом, без изменения российского менталитета и, следовательно, воздействия на менталитет, эта пропасть ( между Россией и Западом – прим. авт.) не может быть преодолена, а движение в направлении Запада – проблематично». По- русски говоря, чтобы подружиться с таким умным и высокоморальным Западом, нам необходимо измениться, подстроиться под него. Но зачем? Дружить можно, лишь уважая не только друг друга, но и самих себя. Иначе это уже зависимость. Да и зачем нам двигаться в направлении Запада? У них свой путь, у нас – свой. Мы и так переняли у них рыночные отношения (причем, не самые лучшие его стороны), чем катастрофически расширили пропасть меж бедными и богатыми. А эта пропасть в социальном плане намного страшней и опасней пропасти между Россией и Западом. В русской душе искони не было места торгашескому духу. Мы не азиаты, для которых базар – жизнь, и не европейцы, где все измеряется только копеечкой. Мы – другие. И не надо нас подстраивать под кого-либо. Плохое всегда почему-то приживается быстрее. Уже никого не бросает в шок, когда в больнице дедушка со слезами просит «утку», а молоденькая нянечка выясняет, есть ли у него с собой деньги, а, если нет, то когда придут родственники и рассчитаются, а то у нее утром кончается смена. Все-таки приносит и пишет на салфетке на тумбочке «утка – 15 рублей. Наташе». И это по-русски? И к этому нас зовут? Наверное, тысячу раз прав сатирик Задорнов, постоянно твердящий, что мы, русские, с нашим менталитетом выживем в любых условиях. И, не дай-то Бог, конец света, – приспособимся и к нему. А вот «они» – вряд ли. А для любого народа главное – живучесть, то есть способность выжить в любых, даже самых экстремальных условиях.
«…Сущность религии (особенно христианства) – это не молитвы и не хождение в церковь, а отношение к человеку… Менталитет западного человека, являясь тоже далеко не идеальным, как и российский, все-таки несколько больше соответствует требованиям того, что составляет основу идеологии западного мира, – то есть христианства». Я потому так усердно цитирую И. Монахову, чтоб более понятно представить ее позицию и чтобы исключить упреки в передергивании или выхватывании нужных мне вещей из контекста. Получается, что менталитет русского народа не совсем соответствует христианству. Мало, наверное, святости. Да и отношение к человеку у нас не на достойном уровне.
Христианство же Запада – свое, утилизированное. Вера для них – что утренняя чистка зубов. Почистил (обязательно!) и все, забыл. И целый день абсолютно другая жизнь, не соотнесенная ни с верой, ни с Богом. Там, действительно, человек, а не Бог на первом месте. Там в храме можно и посидеть (чего надсажаться стоять перед кем-то), там можно и договориться с Богом, как с партнером (чего ради вымаливать прощение да каяться в грехах, коли все это можно купить за деньги).
А, по-моему, суть христианства – это в первую голову отношение к Богу. И недаром в главном « документе» христианской веры – 10 заповедях – все-таки первая, основная, часть – это отношение к Богу. И только потом – отношение к человеку. И святость русского народа – особая. Возвышенная, трепетная, восходящая до самоотречения, но не фанатичная и, тем паче, не утилизированная. Наша вера – от души, а не от ума и не по необходимости. Есть земли, которые называют святыми, потому что там зародилась религия, есть народ, который называют богоизбранным (его же, кстати, и богоизгнанным)… И только единственное место, где свято все, и земля, и люди, живущие на этой земле, называют Святой Русью! Об этом не надо забывать.
На первом месте для русского человека все-таки Бог, а отношения к другим людям, к миру материальному, к «набитию желудка» и прочее – это совсем другой уровень, более приземленный. «Не хлебом единым…» – исконно русская поговорка с глубочайшим смыслом. Именно эта духовная возвышенность ( «непрозрачность» по выражению И.Монаховой, внесенная ею в список отрицательных черт нашего менталитета) и выгодно отличает нас от других, и дает возможность выжить и все-таки остаться людьми вопреки всему.
«…Другая черта российского менталитета – высокий уровень агрессивности, что свойственно народу молодому и растущему». Обратите внимание на то, какое выбрано слово – «агрессивность». Не «жестокость», не «злоба», которые могут быть порой неосознанными, беспричинными и даже безадресными… А именно «агрессивность», что уже заведомо предполагает осмысленные притязания на захват, покорение других народов и территорий. А это, говоря без обиняков, прямой поклеп на русский народ. Русский, советский ли, российский ли народ никогда не имел имперских амбиций, никогда не начинал и не вел захватнических войн и никогда не был угрозой для соседей. Ни для кого не секрет, что Западом специально создается этакий образ дремучего и полуграмотного русского мужика со звериным блеском в глазах и живущего чуть ли не в обнимку с медведем. Но это же политика, в которой так мало реальности. Но даже и в этом образе так не выпячивается агрессивность. Да. Мы своего не отдадим ни за какие коврижки, но и на чужое никогда не застились.
К плюсам же западного менталитета И. Монахова относит «…рационализм, индивидуализм, в большей степени «прозрачность» менталитета, преимущественно «этическая» шкала ценностей, где на первом или близком к первому месте находится человек». Что ж, русский человек более абстрактен в своем мышлении и поведении и более склонен к коллективизму. Это правда. А вот что полезней или правильней – это пока вопрос без ответа. Просто мы рождены такими. Такими созданы Богом. Ну а насчет отношения к человеку, на чем, кстати, автор статьи неоднократно делает упор, здесь для меня как-то непонятно… Чье отношение к человеку имеется в виду? Если, государства – то это совсем другой вопрос. У нас народ и государство (то есть правительство плюс чиновничий аппарат) разделены такой пропастью, что и об отношениях-то говорить довольно сложно. Для народа чем меньше контактов с государством, тем спокойнее и безопасней. Конечно, чего скрывать, живет где-то глубоко в народных генах надежда на доброго царя-батюшку, мудрого и справедливого. Все еще жива. Потому и ходим еще голосовать, но с каждыми новыми выборами надежды этой остается все меньше и меньше. Как обстоят дела на Западе, честно скажу – не знаю. Но и не думаю, что там государство по-отечески относится к своему народу и у них взаимные любовь и уважение.
Если же имеется в виду отношение человека к человеку, тут я никак не могу согласиться с И. Монаховой и признать, что на Западе эти отношения находятся на более высоком уровне. Испокон веков русский человек считался и добрым, и терпимым, и даже жалостливым. Его всегда отличали добрососедство и миролюбие. «Рубаху последнюю снимет…» – это о нас. И русский человек – не воин. Он – защитник. Если для кого-то военное поприще – это просто работа или же средство к существованию, а может даже и образ жизни, то для русского человека это всегда – служение. Служение Богу, народу, отечеству. Даже старинное название русского воина – ратник – корнями восходит к слову «пахарь», пахарь, готовый защитить себя, свой род, свою землю. А у защитника совсем другая мотивация. Вот почему нас никогда нельзя победить. Об этом надо помнить всем.
Что же касается следующего высказывания И. Монаховой, что «…российское население понемногу постоянно вымирает, не выдерживая тяжести своего собственного менталитета», то это утверждение даже не спорно, а просто бездоказательно. Скорее всего, вопрос надо было поставить по-другому: не сознательно ли извне и при помощи каких-то скрытых внутренних сил русский народ пытаются уничтожить? Но кто и почему? Наверное, кому-то это очень нужно. Мы постоянно кому-то мешаем. Не азиаты, но и не европейцы. Самобытный, своенравный, свободолюбивый народ, обладающий громадной территорией с неисчислимыми природными запасами, да еще и умом не совсем понятный для других. Народ, порой выписывающий такие кренделя и в то же время обладающий такой притягательной силой! А сколько захватнических волн, прокатившихся по земному шару, разбилось об этот неприступный утес… Да, многим мы как бельмо в глазу. Понимая, даже не раз убедившись в том, что силой нас не взять, пытаются уничтожить изнутри: внести раздор, разделить, разрушить моральные устои, отравить наркотиками… А наш менталитет здесь « никаким боком». Но я все же верю, что русский народ, до конца осознав грозящую ему опасность, сплотится и выстоит, как это уже было не раз. Выдюжит и будет процветать благодаря Богу и своему менталитету, а не вопреки ему.
И, пользуясь случаем, не могу не затронуть еще одну тему, такую же больную и животрепещущую. Это вопрос о русском языке, так же исторически сложившемся и саморазвивающемся организме, так же, как и менталитет, не терпящем вмешательства извне. Пытались в первые послереволюционные годы, когда «разрушали до основания старый мир», «перелопатить» и язык. Но, слава Богу, он выжил. А ведь следующая попытка может оказаться последней. Пока сделан только первый пробный шаг с «договором» и «йогуртом». И сделан-то он в момент кризиса: авось пройдет, авось не заметят, не до того… Получится – там можно и посерьезней, пожестче, а там и ненормативную лексику можно будет узаконить, а то чего ж это по телевизору слушать одни «пи…» да «пи…». Вот над чем надо сегодня серьезно задуматься.
Язык не утверждается указами. Его нужно не подстраивать под безграмотность, а – учить. У меня трепетно вздрагивает сердце, когда вдруг встречу где-то в тексте слово «светелка». Не комната, не номер – светелка, что-то светлое и теплое. Жаль его. Но ушло из обихода. Ушло и ничего с этим не поделаешь. А вот от «кетчупа» меня тошнит. Ну никак оно не вяжется с русским языком. То ли дело – «соус». Хотя тоже когда-то не наше, но настолько обрусевшее, что его даже можно « объяснить» по-русски: со-ус, то есть с усом. Настолько вкусно, что съешь с усами. Это, конечно, шутка, но вот то, что у «кетчупа» вариантов произношения больше, чем букв в нем, и, как я думаю, не только у нас в глубинке, – это уже не шутка. Не «личит» оно нам, а навязывают и с экранов, и с рекламных плакатов. Вот лучше бы принимали правильные законы о рекламе…
А язык наш – явление удивительное. Только не надо ему «указывать». Его должно изучать и сохранять.
Сергей ЧепровПриглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала:
"Русская беседа" http://voskres.ru/idea/cheprov.htm
