Один из оппонентов не согласился со мной в том, что ярые антисоветчики всегда становятся ярыми церковными реформаторами. Но дело обстоит именно так. Не все антисоветчики становятся церковными людьми, но те из них, которые приходят в Церковь, обязательно начинают потом "бузить". Это, кстати, вполне объяснимо еще и с психологической точки зрения. Ведь если человек сформировался как диссидент, то он, в принципе, никогда не может принять идею церковного послушания, его лейтмотив - всегда быть против. Один знакомый диссидент сказал мне однажды: "Ваша Церковь - это тот же "совок", только в православной упаковке". В диссидентстве центр тяжести находится не столько в объекте критики, сколько в субъективном умонастроении - всегда везде быть против. Правда, интересно заметить, многих антисоветчиков-диссидентов удалось "перевоспитать" с помощью денежных знаков, и они сейчас вполне успешно интегрировали в сложившуюся систему и готовы защищать ее до последнего доллара на банковском счете. Честь русской интеллигенции всегда спасала служивая интеллигенция, которая в диссидентских кругах именовалась и именуется гнусным словечком "совок". Диссидентствующая интеллигенция бунтовала против "режима", главным образом на кухнях, прикрывая, в большинстве случаев, свое неумение и нежелание работать, свою бездарность, свою личностную и профессиональную несостоятельность. Люди уровня А. Сахарова, ставшего, к сожалению, рупором профессиональной революционерки Е. Бонер, редки в диссидентском сообществе. А служивая интеллигенция - это лучшая, наиболее одаренная часть русской интеллигенции. Служивому интеллигенту некогда заниматься борьбой с "режимом", он тихо и незаметно делает свое нужное дело, невзирая на низкую зарплату и многие унижения, которые приходится претерпевать. Так было и в советское время, так происходит и сейчас. Поэтому совершено неверно отождествлять русскую интеллигенцию исключительно с диссидентствующей ее частью. Диссидентство есть грех русской интеллигенции, и когда она от него освобождается, ей цены нет! Как удивительно остроумно заметил в своем отзыве Владимир из СПб: "На диссидентской основе не то что страны - свинарника не выстроишь".
За время перестройки народилось новое поколение молодых диссидентов, которых А.К. Светозарский в своей статье очень удачно назвал "мальчиками-белогвардейчиками". Эти белогвардейские бойскауты знают о советской действительности в основном из лживых перестроечных учебников и протухшего телевидения, они - поколение вражеской радиостанции "Эхо Москвы" - никогда не дышали воздухом советского времени. За всей этой власовской белогвардейщиной стоит органическое либеральное неприятие реальной России. Белогвардейские бойскауты утверждают, что они не любят советскую Россию, но любят досоветскую. Но очевидно, что за тотальным отрицанием советской эпохи кроется отрицание подлинной России. Поэтому есть все основания утверждать сегодня, что советский вопрос - это все тот же русский вопрос. Но я не хочу ставить железный крест на "мальчиках-белогвардейчиках". Будем надеяться, что они подрастут и поумнеют.
А диссидентствующей интеллигенции, которая уравнивает Сталина и Гитлера, советую честно ответить на один простой вопрос: Что случилось бы с евреями, жившими в СССР, если бы в Великой Отечественной Войне победила фашистская Германия? Один мой, уже почивший, знакомый ветеран войны, побывавший в немецком плену, рассказывал, что в их лагере немцы предпочитали евреев не расстреливать, как остальных заключенных, а закапывать живьем. Хотелось бы подчеркнуть, что ветераны войны, живущие в Израиле, наших диссидентствующих уравнителей Сталина и Гитлера не поддерживают. Жаль, что нет в живых выдающегося человека и писателя Ильи Эренбурга, а то, боюсь, этим уравнителям пришлось бы в панике ретироваться.
Очевидно, что благодаря Великой Победе, уцелела вторая в мире по величине после США еврейская диаспора, и все разговоры о советско-русском антисемитизме, мягко говоря, несерьезны. Я за свою уже довольно долгую жизнь не припомню ни единого случая очевидной дискриминации евреев. Напротив, почти все мои многочисленные знакомые и друзья из евреев получили хорошее образование, престижную работу и т.д. Хочу напомнить в этой связи, что без решающего слова товарища Сталина не появилось бы государство Израиль, а предатель и гитлеровский прихвостень Власов, которого защищают наши бледные либералы, призывал в своих листовках "бить жидов". Вот так, господа уравнители! Как ни крутите, получается, что Германия во главе с Гитлером хотела уничтожить весь мир и евреев, а Россия во главе со Сталиным спасла весь мир и евреев. Надо совсем потерять совесть и разум, чтобы их уравнивать. Кроме того, складывается такое впечатление, что кое-кто из наших диссидентствующих бледных либералов никак не может примириться с тем, что "великий" Троцкий проиграл "ничтожеству" Сталину битву за власть. Сталину задним числом пытаются приписать антисемитизм, раздувая так называемое дело врачей. Но ведь это дело рассыпалось, не успев толком начаться, его, собственно, сам Сталин и остановил. А в реальности мы видим, что еврейская служивая интеллигенция активно и эффективно участвовала в советской жизни, оставив свой впечатляющий след и в культуре, и в науке, и в создании ядерного щита страны. А гениальная песня Яна Френкеля "Русское поле" стала поистине народной, не говоря уже о военных песнях, в которых во всем блеске проявилось сотворчество русских и евреев.
Теперь хотелось бы обратить внимание на следующее рассуждение. Советская власть, с одной стороны, жестко ограничивала и контролировала Церковь, но, с другой стороны, эта же власть, особенно после войны, сводила к нулю шансы церковных реформаторов. Вот и еще одна причина ненависти к советской власти церковных диссидентов. Лишний раз останавливаешься в изумлении перед премудростью Божьего Промысла.
Характерно, что простые церковные люди никогда не поддерживали бунтарские настроения церковных диссидентов, за что последние называли их забитым стадом, быдлом, темной народной массой и тем же "совком". Между тем, оскорбляли они и продолжают оскорблять подавляющее большинство церковного русского народа. Опять кто-нибудь из оппонентов скажет, что отец Александр оправдывает советскую власть. Не собираюсь я оправдывать пороки любой власти, я просто хочу обратить внимание левых и правых схематистов на то, что в живой реальной жизни все гораздо сложнее, чем им хотелось бы. Я отнюдь не подвержен тайным мечтаниям о возвращении советской власти, которая заставила бы замолчать церковных реформаторов. Пусть об этом мечтает А. Проханов со своей "красной иконой". Я уверен, что у нашего священноначалия хватит мудрости, сил и ресурсов для того, чтобы решить эту задачу без вмешательства государства, хотя последнему, по моему глубокому убеждению, церковная революция тоже совсем ни к чему.
При этом хочу подчеркнуть, я отнюдь не считаю, что в нашей церковной действительности все идеально и не следует ничего менять. Есть больные вопросы, которые необходимо решать, но не революционными методами, а очень, очень аккуратно, так, чтобы не задеть здоровую ткань, которая безусловно преобладает. Вся беда игумена Петра и его сторонников в том, что они, говоря научным языком, не системно видят картину церковной жизни и совершенно неверно оценивают соотношение в ней позитивного и негативного. Негативное они истерически гипертрофируют, а позитивное либо вовсе не замечают, либо считают его ненужным, мешающим.
И опять волей-неволей приходится вспоминать "отца-основателя" диссидентства, писателя А.И. Солженицына. Мои оппоненты обиделись на меня из-за того, что я, по их мнению, неуважительно назвал писателя "дядя Саня из Рязани". Они, судя по всему, люди молодые, и когда мы уже зачитывались книгами Александра Исаевича, они еще пребывали в детсадовском возрасте. Так вот, уважаемые молодые адвокаты Солженицына, в 70-х - начале 80-х годов прошлого века существовал подпольный книжный рынок, на котором было принято общаться на конспирологическом языке. Например, приходит некто на такой рынок (места рынков постоянно менялись) и спрашивает у знакомого продавца: "Нет ли новостей от дяди Сани из Рязани?". В переводе на нормальный язык это означало: "Нет ли новых книг Солженицына?" "Архипелаг ГУЛАГ" назывался на этом рынке "Островом сокровищ". В советское время конспирологический язык вообще был в моде. Например, Никиту Сергеевича Хрущева называли по телефону Наумом Соломоновичем, а грозную организацию КГБ - Галиной Борисовной и т.п.
Уважаемые защитники А.И. Солженицына, в предыдущей статье я ведь сказал о нем далеко не все, что следовало бы сказать. И вот теперь, пользуясь случаем, добавлю. Александр Исаевич всегда отличался предусмотрительностью и хитростью. Удивительно, что мы, читая "Архипелаг ГУЛАГ", не обращали внимание на такую деталь: на титульном листе книги под названием, написанным заглавными буквами, прописным шрифтом набрано: "Опыт художественного исследования". Всего три слова, но как много они теперь объясняют. Ведь художество предполагает вымысел. Зададимся вопросом: а может ли вообще исследование быть художественным? Может, но только в художественном произведении, прежде всего в романе. Что же такое "Архипелаг ГУЛАГ"? Это не роман и не историческое исследование. Тогда что же? Публицистикой это тоже не назовешь. Одним словом, я не берусь определить жанр данного произведения. Но для меня очевидно следующее - подзаголовок "опыт художественного исследования" избавляет писателя от необходимости объяснять впоследствии все несообразности, несоответствия, противоречия и просто ложь, которые могут быть обнаружены в тексте книги. Зачем кому-то что-то объяснять, исследование-то ведь художественное!
Что же касается его эпопеи "Красное колесо", то ничего более скучного я в жизни не читал. А скука, согласно виноградовскому критерию, есть смерть любого произведения.
В Евангелие сказано: "По плодам их узнаете их" (Мф 7, 16). Каков же главный плод чтения книг Солженицына. Я назвал бы его одним словом - пораженчество. Благодаря Александру Исаевичу, мы начали буквально во всем, от хоккея до Афганской войны, желать поражения своей стране.
А.И. Солженицын - ярчайшее подтверждение моей мысли о взаимозависимости антисоветизма и церковного реформаторства. Прочитайте его письмо Святейшему Патриарху Пимену от 1972 года. Это образец наглости и полного непонимания смысла церковной жизни. В письме Святейший Патриарх по существу обвиняется в равнодушии и попустительстве злу. Это гнусная клевета. В тех условиях Русская Православная Церковь делала все, что было в ее силах. Солженицын, прикрываясь деланным смирением, пытается провоцировать нашего Патриарха. Как можно без возмущения читать вот эти его слова: "Если бы Церковь не отреклась от своей самостоятельности и народ слушал бы голос ее, сравнимо бы с тем, как, например, в Польше". Здесь Солженицын демонстрирует свое полное непонимание конкретной исторической ситуации, а так же природы Церкви, которая в принципе не может отречься от своей самостоятельности. Ее стеснили - да, но и только! Также Солженицын воспел в своем письме очередного предателя, на этот раз "церковного власовца" - будущего расстригу Глеба Якунина. Это письмо, повторю еще раз, подстрекательство и провокация, облеченные в форму псевдосмирения. Святейший Патриарх Пимен, к слову, прошел войну и не писал, в отличие от Солженицына, глупых писем с фронта, очерняющих армию. Между прочим, в любой армии мира во время ведения боевых действий проверяются письма военнослужащих, и, в случае неблагонадежности того или иного текста, его автор подлежит немедленному аресту. В своем нелепом письме Патриарху Солженицын высокомерно пытается поучать Церковь и неслучайно, конечно, что он поддерживал всех церковных диссидентов своего времени.
Очевидно, что ненавидя Сталина, советскую власть, всю советскую эпоху, воспевая Власова, Солженицын и его последователи не могли и не могут принять церковную политику Святейшего Патриарха Сергия Страгородского, то есть ту линию, начало которой положил еще святитель Тихон и которая обеспечила Церкви выживание в сложнейших условиях. Я считаю Патриарха Сергия одним из выдающихся архипастырей за всю историю Русской Православной Церкви. Этот человек решал небывалые по сложности задачи. Недаром крупнейший православный богослов современности Владимир Лосский, спустя год после кончины Святейшего Патриарха Сергия, произнес знаменательные и пророческие слова: "Пройдут еще годы, десятки, сотни лет, изменятся судьбы народов, изменится самое лицо земли, но до конца времен Церковь сохранит память великого святителя, наряду с другими именами, которые знает каждый христианин". Желающие могут сколько угодно спорить по поводу личности Патриарха Сергия и проводимой им церковной политики. Но бесспорно одно - победа СССР в Великой Отечественной войне однозначно показала, что Патриарх Сергий был прав, решившись на поддержку советской власти и Сталина. И последний, насколько мог в тех условиях, оценил этот промыслительный выбор. И совершенно очевидно, что сегодняшняя полемика в отношении советского периода русской истории не может не затронуть фигуру Святейшего Патриарха Сергия в самых различных аспектах. Нам, его сторонникам, еще предстоит нелегкая борьба как с внутренними, так и с внешними антисергиевцами. И от исхода этой борьбы в очень большой степени зависит будущее Русской Православной Церкви.
http://www.bogoslov.ru/text/506030.html http://ruskline.ru/monitoring_smi/2009/11/26/sovetskij_vopros_i_cerkovnaya_revolyuciya/
