Освободительный поход Красной Армии (сентябрь 1939 года)

[Александр Васильевич]

Николай Сергеев

Освободительный поход Красной Армии (сентябрь 1939 года)



В  сентябре 1939 года произошло событие, которое является  одной из самых знаменательных вех   истории Белоруссии. В результате Освободительного похода Красной Армии насильственно разорванный  белорусский народ вновь стал единым. Это был акт великой исторической справедливости, что является  бесспорным фактом, но, к сожалению, это понятно далеко не всем.

На Западе имеются влиятельные силы, которые пытаются не только приписать Советскому Союзу  соучастие с гитлеровской Германией в нападении на Польшу в сентябре 1939 года, но и навязать нашему народу чувство некой вины за те события.  И за этим кроется  не только корыстное желание попытаться истребовать  «моральную» и «материальную» компенсацию за утрату возвращенных истинным хозяевам западнобелорусских земель, но и подвести   «правовую» базу под возможный территориальный пересмотр  существующих границ.
На первый взгляд может показаться, что подобный  сценарий развития событий абсолютно  невероятен.  Но где сейчас  не так  давно  еще цветущая европейская страна Югославия?Историю необходимо  не только знать, но и уметь извлекать из нее правильные выводы. А это нужно  и для того, чтобы ясно представлять себе, где твой брат и союзник, а где в лучшем случае  партнер.

Под «польским часом»

17 сентября  1939 года Красная Армия перешла старую советско-польскую границу, разрезавшую территорию Белоруссии практически пополам. По большому счету, называть существовавшую до середины сентября 1939 года границу «старой» можно было лишь с большой долей условности, так как она появилась только в соответствии с Рижским договором от 18 марта 1921 года, т.е. существовала всего 18 лет.

Этот документ  стал итогом неудачной для Советской России войны с Польшей, в результате которой  к последней отошли обширные белорусские и украинские территории. В довоенной Польше эти земли именовались «кресами всходними» (восточными окраинами) и последовательно превращались в нищий и бесправный придаток  второй Речи Посполитой.

Вот только некоторые   цифры. В 30-х годах двадцатого столетия в Новогрудском и Полесском воеводствах от 60-ти до 70-ти процентов населения были неграмотными. Подавляющее большинство земельных угодий находилось во владении крупных польских помещиков и военизированных польских переселенцев-«осадников» .

Что касается экономического развития региона, то за время «польского часа» доставшаяся с дореволюционных времен промышленность пришла в полный упадок. А на тех немногих предприятиях, которые имелись в наличии, заработок рабочих был на 40-50 процентов ниже, чем в самой Польше. А ведь и польские рабочие находились в  тяжелом материальном положении – подавляющее большинство  имело доходы ниже тогдашнего прожиточного минимума. Поэтому жизнь впроголодь была присуща для большинства западнобелорусского населения.

Но крайняя нужда была не самой черной стороной жизни западных белорусов. На восточных землях второй Речи Посполитой  Варшавой проводилась политика жесткой полонизации, что вылилось в практически полную ликвидацию образования на белорусском и русском языках, закрытие и разрушение сотен православных храмов.


_{Польская карикатура 1934 года изображает борцов за независимость - белорусов и украинцев в концлагере Береза-Картузская}

Невозможно без содрогания читать и слушать воспоминания очевидцев (некоторые еще живы) о том, каким оскорблениям и унижениям со стороны «педагогов» подвергались белорусские дети в польских школах за случайно оброненное белорусское или русское слово. Особенно пристальным вниманием со стороны польских властей пользовалась белорусская интеллигенция, в первую очередь учителя, которым настоятельно предлагалось принять католицизм и поменять национальное самоопределение с белорусского и восточнославянского  на польское.В противном случае упрямцев ждало или лишение работы (это в лучшем случае) или политические репрессии (тюрьма или концлагерь в Березе-Картузской). Человек мог оказаться в польском застенке только за чтение (!) Пушкина или Достоевского. Положение белорусского населения на «кресах всходних» было просто отчаянным, что выливалось в многочисленные, временами довольно жесткие, протестные выступления.

В 1921-1925 годах в Западной Белоруссии действовало активное партизанское движение, направленное против польской власти. Партизаны наносили удары по полицейским участкам, жгли усадьбы польских помещиков и хутора поляков-осадников. По данным Второго разведывательного отдела (небезызвестная «двуйка») генерального штаба Войска польского, в 1923 году общая численность партизан, действовавших на территории Виленщины, в Полесье, в Налибокской, Беловежской и Гродненской пущах составляла от 5 до 6 тысяч человек.

В числе известных руководителей западнобелорусского  партизанского движения были Кирилл Орловский, Василий Корж, Филипп Яблонский, Станислав Ваупшасов. Наиболее влиятельными силами в этом движении были Коммунистическая партия Западной Белоруссии (КПЗБ), Белорусская партия социалистов-революционеров, а также Белорусская революционная организация (БРО), выделившаяся из левого крыла партии эсеров.

В декабре 1923 года БРО вошла в состав КПЗБ, так как обе организации имели практически совпадающие программы – конфискация помещичьих земель с безвозмездной передачей крестьянам, восьмичасовой рабочий день, объединение всех белорусских земель в рабоче-крестьянскую республику.

В эти годы Западная Белоруссия фактически была охвачена народным восстанием за освобождение от владычества второй Речи Посполитой. Для подавления партизанского движения польское правительство широко использовало регулярную армию, в первую очередь подвижные кавалерийские части. В результате жестоких репрессий и массового террора партизанское движение  к 1925 году пошло на спад. По данным польских властей только в Полесском воеводстве в апреле 1925 года было арестовано 1400 подпольщиков, партизан и их помощников.

В этих условиях руководство КПЗБ принимает решение об изменении тактики борьбы, отказывается от партизанских действий и уходит в глубокое подполье. К концу 1930-х годов в рядах КПЗБ состояло около 4000 человек. Кроме того, более 3000 членов этой партии постоянно находилось в тюрьмах. В то же время, начиная с 1924 года, в Западной Белоруссии вполне легально действовала  организация содействия революционерам «Красная помощь».

В ноябре 1922 года в Польше состоялись парламентские выборы, по итогам которых в Сейм и Сенат прошли соответственно 11 и  3 депутата-белоруса, создавшие в Сейме фракцию – Белорусский посольский клуб (БПК).  В июне 1925 года левой фракцией БПК совместно с КПЗБ и другими революционно-демократическими организациями была создана Белорусская крестьянско-рабочая громада (БКРГ), выросшая в короткий срок в массовое общественно-политическое движение.

К началу 1927 года Громада насчитывала более ста тысяч членов и к тому времени фактически установила политический контроль над многими районами Западной Белоруссии. В мае 1926 года была принята программа БКРГ, которая требовала конфискации помещичьих земель с последующей их передачей безземельным крестьянам, создания рабоче-крестьянского правительства, установления демократических свобод и самоопределения Западной Белоруссии.

Польское правительство недолго терпело такую политическую самодеятельность и в ночь с 14 на 15 января 1927 года начался разгром Громады. Были произведены массовые обыски и аресты членов БКРГ. Без согласия сейма были арестованы депутаты Бронислав Тарашкевич, Симон Рак-Михайловский, Павел Волошин и другие. А 21 марта 1927 года БКРГ была запрещена.

К началу тридцатых годов практически единственной реально дееспособной политической организацией в Западной Белоруссии оставалась только КПЗБ, что во многом было обусловлено поддержкой со стороны Коминтерна. В мае 1935 года второй съезд КПЗБ принял решение о переходе к тактике создания широкого народного фронта на основе общедемократических требований – отмена репрессивной конституции, бесплатное наделение крестьян землей, введение 8-часового рабочего дня и ликвидация концлагеря в Березе-Картузской. На этой платформе в 1936 году КПЗБ заключает соглашение о совместных действиях с Белорусской христианской демократией.

Казалось бы, что тактика широкого народного фронта имела хорошие политические перспективы, но удар по западнобелорусским коммунистам был неожиданно нанесен с той стороны, откуда его никак не ожидали. В 1938 году решением Исполкома Коминтерна Коммунистические партии Западной Белоруссии и Западной Украины были распущены. С чем же это было связано? Очевидно с тем, что коммунисты Западной Белоруссии и Западной Украины были активными действующими революционерами и слишком привержены идеям свободы и народовластия (выражаясь современным бюрократическим языком, были экстремистами), что никак не могло устраивать уже давно вставших на путь левого тоталитаризма советских руководителей.

Как бы там ни было, но борьба компартии Западной Белоруссии и других революционно-демократических организаций за освобождение  от власти второй Речи Посполитой является одной из самых героических страниц в истории белорусского народа. Эта борьба в разных формах продолжалась в течение всего периода польской оккупации и явилась проявлением глубокого неприятия западнобелорусским населением второй Речи Посполитой, которая была для него чужой и враждебной.

Весь период «польского часа» западные белорусы верили и надеялись, что освобождение придет с востока. Не разбираясь в большинстве своем в особенностях государственного устройства СССР и уж тем более в перипетиях партийно-политической борьбы в ВКП (б), западный белорус знал, что восточнее станции Негорелое, что под Минском, находится великая страна, которая помнит о нем и для которой он является сыном.

Польская кампания вермахта

1 сентября 1939 года гитлеровская Германия начала молниеносную войну против Польши, и за 16 дней полностью разгромила польскую армию и систему государственного управления второй Речи Посполитой. Как справедливо писала 14 сентября по этому поводу газета «Правда»: «Многонациональное государство, не скрепленное узами дружбы и равенства населяющих его народов, а, наоборот, основанное на угнетении и неравноправии национальных меньшинств, не может представлять крепкой военной силы».

Справедливости ради надо отметить, что Германия в количественном отношении не имела подавляющего превосходства над польскими вооруженными силами. Для проведения польской кампании германское командование сосредоточило 55 пехотных и 13 механизированных и моторизованных (5 танковых, 4 моторизованных и 4 легких) дивизий. В целом это составило около 1 500 000 чел. и 3500 танков. Воздушные силы образовали две воздушные армии в составе около 2500 самолетов.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Польша выставила против Германии  45 пехотных дивизий. Кроме того, она имела 1 кавалерийскую дивизию, 12 отдельных кавалерийских бригад, 600 танков и всего около 1000 действующих самолетов. Все это составило численность примерно в 1 000 000 человек. Кроме того, Польша имела около 3 миллионов обученных солдат, более половины которых прошли обучение после 1920 года. Однако огромная часть этого обученного запаса польское командование так и не смогло использовать  в этой войне. В итоге до 50 процентов лиц, годных для военной службы, остались в сентябре 1939 года вне армии.

Со своей стороны германскому командованию удалось в последний период перед 1 сентября с большой быстротой сосредоточить и развернуть мощную ударную группировку войск .  В целом же польская кампания выявила подавляющее качественное и организационное превосходство вермахта над польской армией, что и обеспечило скоротечность войны. Злую шутку над польским правительством сыграло и то обстоятельство, что все межвоенные годы Польша готовилась к войне с Советским Союзом и в результате оказалась совершенно неготовой к вооруженному противоборству с Германией, на границе с которой с польской стороны практически отсутствовали даже какие-либо серьезные укрепления.

К концу первой декады сентября польское правительство бежало в Румынию, а население еще не захваченных немецкими войсками территорий и остатки польских вооруженных сил были оставлены на произвол судьбы. Исходя из такого  хода событий, 10 сентября 1939 года нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов сделал заявление, в котором говорилось, что «Польша распадается, и это вынуждает Советский Союз прийти на помощь украинцам и белорусам, которым угрожает Германия».

А в это время немецкие войска быстро продвигались на восток, передовые танковые отряды уже подошли к Кобрину. Нависла реальная угроза гитлеровской оккупации западнобелорусских земель. Обстановка требовала от руководства Советского Союза решительных и незамедлительных действий.



Вынужденная мера

14 сентября в Смоленске командующий войсками Белорусского особого военного округа М.П. Ковалев на совещании высшего начальствующего состава сообщил, что «в связи с продвижением немецких войск в глубь Польши советское правительство решило взять под защиту жизнь и имущество граждан Западной Белоруссии и Западной Украины, ввести свои войска на их территорию и тем самым исправить историческую несправедливость». К 16 сентября войска специально образованных Белорусского и Украинского фронтов заняли исходные рубежи в ожидании приказа от наркома обороны.

В ночь на 17 сентября в Кремль был вызван германский посол Шуленберг, которому Сталин лично объявил, что через четыре часа войска Красной Армии пересекут польскую границу на всем ее протяжении. При этом немецкой авиации было предложено не залетать восточнее линии Белосток-Брест-Львов.

Сразу после приема посла Германии уже заместитель наркома иностранных дел СССР В.П.Потемкин вручил польскому послу в Москве В. Гржибовскому ноту советского правительства. «События, вызванные польско-германской войной, – говорилось в документе, – показали внутреннюю несостоятельность и явную недееспособность польского государства. Все это произошло за самый короткий срок... Население Польши брошено на произвол судьбы. Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. В силу такого рода положения заключенные между Советским Союзом и Польшей договоры прекратили свое действие... Польша стала удобным полем для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Советское правительство до последнего времени оставалось нейтральным. Но оно в силу указанных обстоятельств не может больше нейтрально относиться к создавшемуся положению».

В настоящее время можно услышать много спекуляций по поводу правомерности действий Советского Союза в сентябре 1939 года. Польская сторона, например, заостряет внимание на том, что продвижение германских войск по территории Польши не было бы таким успешным, если бы части Красной Армии не перешли советско-польскую границу 17 сентября 1939 года. Подчеркивается, что вхождение советских войск на территорию Польши произошло без объявления войны, а на восточных землях имелись все возможности (готовились-то к войне против  СССР) для оказания длительного сопротивления наступающим частям и соединениям Красной Армии. И, наконец, польская историография пытается утверждать, что советские войска выполняли некий особый план, разработанный совместно руководителями Союза ССР и фашистской Германии.

На самом деле действия Советского Союза в той обстановке были продиктованы сложившейся в связи с агрессией Германии против Польши обстановкой и оправданы не только в военно-политическом отношении, но и с позиций международного права. Достаточно сказать, что ко времени начала операции тогдашней Польши как государства уже не существовало. Бездарное польское правительство «санации» бежало из осажденной Варшавы. Сколько-либо упорядоченная система государственной власти совершенно распалась, было полностью потеряно управление польскими войсками, везде царили хаос и паника.

Однако польская сторона, напротив, утверждает, что только после получения сообщения о переходе советскими войсками восточной границы Польши, верховный главнокомандующий Рыдз-Смиглый вместе с президентом и правительством выехали в Румынию. Более того, польские историки специально обращают внимание на то, что польские войска не оказывали никакого сопротивления Красной Армии, поскольку якобы получили соответствующий приказ сверху. Но кто мог отдать такой приказ в тот момент, когда все польское государственно-политическое и военное руководство уже сидело под фактическим арестом в Румынии? Какие штабы польских соединений и частей способны были получить эту директиву в условиях тотальной дезорганизации систем связи и управления?

Что касается военной составляющей Освободительного похода 1939 года, то она имела все признаки, говоря современными понятиями, миротворческой операции.
 

Освободительная операция

В 5 часов 40 минут утра 17 сентября 1939 года войска Белорусского и Украинского фронтов перешли советско-польскую границу, установленную в 1921 году. Войскам Красной Армии запрещалось подвергать авиационной и артиллерийской бомбардировке населенные пункты и польские войска, не оказывающие сопротивления. Личному составу разъяснялось, что войска пришли в Западную Белоруссию и Западную Украину «не как завоеватели, а как освободители украинских и белорусских братьев». В своей директиве от 20 сентября 1939 года начальник пограничных войск СССР комдив Соколов потребовал от всех командиров предупредить весь личный состав «о необходимости соблюдения должного такта и вежливости» по отношению к населению освобожденных районов. Начальник пограничных войск Белорусского округа комбриг Богданов в своем приказе  прямо подчеркнул, что армии Белорусского фронта переходят в наступление с задачей «не допустить захвата территории Западной Белоруссии Германией».

Особое внимание обращалось на необходимость охраны жизни и имущества всех украинских и белорусских граждан, тактичного и лояльного отношения к польскому населению, польским государственным служащим и военнослужащим, не оказывающим вооруженного сопротивления. Польским беженцам из западных регионов Польши предоставлялось право двигаться беспрепятственно и самим организовывать охрану стоянок и населенных пунктов.



Выполняя общий миротворческий замысел операции, советские войска старались избегать вооруженного соприкосновения с частями польских вооруженных сил. По признанию начальника штаба польского главного командования генерала В.Стахевича, польские войска «дезориентированы поведением большевиков, потому что они в основном избегают открывать огонь, а их командиры утверждают, что они приходят на помощь Польше против немцев». Советские ВВС не открывали огонь по польским самолетам, если те не вели бомбометание или обстрел частей наступающей Красной Армии.  К примеру, 17 сентября в 9 часов 25 минут польский истребитель был приземлен советскими истребителями  в районе пограничной заставы «Баймаки», чуть позже на другом участке советскими истребителями был принужден к посадке польский двухмоторный самолет П-3Л-37 из бомбардировочной эскадрильи 1-го Варшавского полка. В то же время отдельные боевые столкновения были отмечены на линии старой границы, по берегам реки Неман, в районе Несвижа, Воложина, Щучина, Слонима, Молодечно, Скиделя, Новогрудка, Вильно, Гродно.

Следует добавить, что крайне мягкое отношение частей Красной Армии к польским войскам было обусловлено во многом тем обстоятельством, что в то время большое количество этнических белорусов и украинцев было призвано в польскую армию. Например, солдаты польского батальона, расквартированного на стражнице «Михайловка»,  трижды обращались к командованию Красной Армии с просьбой взять их в плен. Поэтому в том случае, если польские части не оказывали сопротивления и добровольно складывали оружие, рядовые чины практически сразу распускались по домам, интернировались лишь офицеры.

В современной Польше внимание общественности пытаются сконцентрировать исключительно на трагической судьбе части офицерского корпуса Польши, погибшего в Катыни и других лагерях для пленных польских офицеров. Между тем замалчиваются  материалы и факты по полному освобождению летом 1941 года почти миллиона поляков, временно находившихся на поселении в Средней Азии и Сибири. Замалчивается и предоставленная полякам в СССР по договору с правительством генерала Сикорского в Лондоне (30.06.1941 г.) возможность воссоздания польских вооруженных сил на советской территории. А ведь, несмотря на тяжелейшие условия первого года войны с фашистской Германией и ее союзниками, СССР помог к 1942 году создать на своей территории 120 тысячную польскую армию, которая по согласованию с польским правительством в изгнании затем была переброшена в Иран и Ирак.

Необходимо обратить  внимание на то, что при встрече с немецкими войсками частям Красной Армии предписывалось «действовать решительно и продвигаться быстро». С одной стороны, не давать германским частям без необходимости повода для провокаций, а с другой - не допускать захвата немцами  районов, заселенных украинцами и белорусами. При попытке же немецких войск завязать бой, надлежало давать им решительный отпор.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Естественно, что когда большие массы недружественных (пусть пока еще и невраждебных) войск действуют на встречных направлениях, практически неизбежными становятся различные недоразумения и отдельные боевые столкновения. Так, 17 сентября части германского 21-го армейского корпуса подверглись восточнее Белостока бомбардировке советской авиацией и понесли потери убитыми и ранеными. В свою очередь, вечером 18 сентября у местечка Вишневец (85 км от Минска) немецкая бронетехника обстреляла расположение 6-й советской стрелковой дивизии, погибло четверо красноармейцев. 19 сентября в районе Львова произошел бой между частями немецкой 2-й горнострелковой дивизии с советскими танкистами, в ходе которого обе стороны понесли потери убитыми и ранеными. Тем не менее, ни СССР, ни Германия не были заинтересованы в то время в вооруженном конфликте и тем более в войне. К тому же решительная военная демонстрация, осуществленная Красной Армией, способствовала прекращению продвижения германских войск на восток.



Жители Западной Белоруссии и Западной Украины в сентябре 1939 года встречали войска  Красной Армии с большим воодушевлением – с красными знаменами, плакатами «Да здравствует СССР!», цветами и хлебом-солью. Заместитель начальника пограничных войск СССР комбриг Аполлонов в своем донесении, в частности, отмечал, что «население польских сел повсеместно приветствует и радостно встречает наши части, оказывая большое содействие в переправе через реки, продвижению обозов, разрушая укрепления поляков». Командование Белорусского пограничного округа также сообщало, что «население Западной Белоруссии с радостью, любовью встречает части РККА, пограничников». Лишь небольшая часть интеллигенции и зажиточных белорусов и украинцев заняли выжидательную позицию. Они, конечно, опасались не «прихода России» как таковой, а антибуржуазных преобразований новой власти. Исключение составляли местные поляки, которые в большинстве своем переживали происходившее как национальную трагедию. Именно они организовывали вооруженные банды, распространяли среди населения провокационные слухи.

Помощь войскам Белорусского фронта в ряде мест оказали повстанческие отряды и революционные комитеты. Повстанческие отряды (отряды самообороны) начали возникать уже в первые дни германо-польской войны из числа коммунистов и комсомольцев, избежавших ареста либо бежавших из мест заключения, дезертиров польской армии и местной молодежи, не явившейся на призывные участки. Действиям повстанцев, устраивавших засады полицейским конвоям и отбивавшим арестованных «большевиков», громивших полицейские участки, помещичьи имения и хутора осадников (польских военных поселенцев), способствовало безвластие, возникшее после бегства польской администрации из сельской местности в города – под защиту армии и жандармерии.

19 сентября Молотов сообщил германскому послу Шуленбергу, что советское правительство и лично Сталин посчитали нецелесообразным создание «Польской Советской Республики» на западнобелорусских и западноукраинских землях (ранее такая возможность рассматривалась), где восточнославянской население составляло 75% от всех проживающих.

С рассветом 23 сентября советские войска должны были начать выдвижение на новую демаркационную линию. Отход соединений вермахта на запад должен был начаться на сутки раньше. При совершении маршей между советскими и немецкими войсками предполагалось   сохранение дистанции в 25 километров.

Однако в Белосток и Брест советские войска вошли на сутки раньше, исполняя указание воспрепятствовать вывозу из этих городов немцами «военной добычи» – попросту, предотвратить разграбление Белостока и Бреста. В первой половине дня 22 сентября передовой отряд 6-го кавалерийского корпуса (120 казаков) вошел в Белосток, чтобы принять его от немцев. Вот как описывает эти события командир кавалерийского отряда полковник И.А. Плиев: «Когда наши казаки прибыли в город, случилось то, чего гитлеровцы больше всего боялись и чего пытались избежать: тысячи горожан высыпали на безлюдные доселе улицы и устроили красноармейцам восторженную овацию. Немецкое командование наблюдало всю эту картину с нескрываемым раздражением – контраст со встречей вермахта был разительный. Опасаясь, что дальнейшее развитие событий примет нежелательный для них оборот, немецкие части поспешили покинуть Белосток задолго до наступления вечера – уже в 16.00 прибывший в Белосток комкор Андрей Иванович Еременко не застал никого из германского командования».



К 25 сентября 1939 года войска Белорусского фронта вышли на демаркационную линию, где и остановились. 28 сентября с капитуляцией остатков польских войск, располагавшихся в Августовской пуще, боевые действия Белорусского фронта прекратились. За 12 суток похода фронт потерял 316 человек убитыми и умершими на этапах санитарной эвакуации, трое человек пропали без вести и 642 были ранены, контужены и обожжены.

17 – 30 сентября 1939 года фронт взял в плен (а по существу интернировал) 60202 польских военнослужащих (в том числе 2066 офицеров). К 29 сентября войска Белорусского и Украинского фронтов находились на линии Сувалки – Соколув – Люблин – Ярослав – Перемышль – р. Сан. Однако эта линия просуществовала недолго.

20 сентября Гитлер принял решение о скорейшем превращении Литвы в германский протекторат, а 25 сентября подписал директиву № 4 о сосредоточении войск в Восточной Пруссии для похода на Каунас. В поисках спасения Литва запросила помощи у СССР. В тот же день Сталин в беседе с Шуленбергом делает совершенно неожиданное предложение: обменять отошедшие к СССР Люблинское и часть Варшавского воеводства на отказ Германии от претензий на Литву. Тем самым устранялась возможная угроза германского вторжения в Белоруссию с севера.

Вопрос обсуждался в конце сентября в ходе  визита Риббентропа в Москву. В соответствии с подписанным 29 сентября 1939 года советско-германским договором «О дружбе и границе» Литва отошла в советскую сферу интересов, а новая советско-германская граница пошла по линии р. Нарев — р. Западный Буг — г. Ярослав — р. Сан. К 5-9 октября все части советских войск были отведены за линию новой государственной границы. 8 октября 1939 года на белорусских территориях граница с Германией была взята под охрану пятью вновь сформированными пограничными отрядами – Августовским, Ломжанским, Чижевским, Брест-Литовским и Владимир-Волынским.

В польских землях, отошедших в 1939 году к Рейху, по сути, вся польская интеллигенция была либо истреблена, либо отправлена в концлагеря, либо выселена. На других бывших польских территориях, включенных немцами в т.н. генерал-губернаторство, началась «чрезвычайная акция умиротворения» («акция АБ»), в результате которой сразу было уничтожено несколько десятков тысяч поляков. С 1940 года германские власти стали загонять бывших польских граждан в лагерь смерти Освенцим, а позже в концлагеря с газовыми камерами в Белжеце, Треблинке и Майданеке. Почти полностью были уничтожены польские евреи – 3,5 млн. человек, массовому террору подверглась польская интеллигенция, целенаправленно и безжалостно уничтожалась молодежь. Категорически запрещено было обучение поляков в средней школе и университетах. В начальной школе оккупационной немецкой администрацией был исключен из учебного плана перечень предметов: польская история и литература, география. Поляков переводили на животное существование, Рейх продолжал немецкую колонизацию на бывших польских территориях, превращая оставшихся в живых польских граждан в рабов. Попытки массового перехода польского населения на территорию Западной Белоруссии жестко пресекались немецкими оккупационными войсками.

Совершенно иная картина наблюдалась на землях, занятых Красной Армией. После завершения военной стадии операции начались политические и социальные преобразования. В предельно сжатые сроки была создана система временных органов «революционно-демократической власти»: временные управления в городах, поветах и воеводствах, рабочие комитеты на предприятиях, крестьянские комитеты в волостях и деревнях. Временное управление включало отделы продовольствия, промышленности, финансов, здравоохранения, народного образования, коммунальный, политического просвещения, связи. Состав органов временного управления первоначально утверждался командованием Красной Армии; временное управление, в свою очередь, утверждало состав крестьянских комитетов, избранных крестьянскими сходами.

Опираясь на отряды рабочей гвардии и крестьянской милиции, временные органы власти брали в свои руки руководство политической, административно-хозяйственной и культурной жизнью городов и деревень. Взяв под контроль наличные запасы сырья, продуктов и товаров, органы «революционно-демократической власти» обеспечивали население продовольствием и товарами первой необходимости по фиксированным ценам, вели борьбу со спекуляцией. Они принимали и распределяли продукты и товары, поступавшие из СССР в порядке безвозмездной помощи.

В сентябре – октябре 1939 года в Западной Белоруссии открылось значительное количество новых школ, образование в которых было переведено по выбору граждан на родной язык — белорусский, русский, польский. Бесплатное образование резко расширило число учащихся за счет детей крестьян и рабочих, Вновь открытые больницы, амбулатории и медпункты обслуживали население бесплатно.

В октябре 1939 года при высокой политической активности избирателей прошли всеобщие и свободные выборы в Народное Собрание Западной Белоруссии (НСЗБ). Польские исследователи, наоборот, утверждают совершенно обратное, что выборы в Западной Белоруссии и октябрьский 1939 г. референдум в Литве прошли в обстановке тотального террора большевиков. Но факты свидетельствуют о другом: 28-30 октября в Белостоке открылось заседание законно избранного Народного Собрания, в ходе которого было принято 4 основополагающих документа: «Обращение с просьбой о принятии Западной Белоруссии в состав СССР», «Об установлении советской власти», «О конфискации помещичьих земель», «О национализации крупной промышленности и банков». Уже 2 ноября 1939 года Верховный Совет СССР постановил удовлетворить просьбу Народного Собрания ЗБ и включить Западную Белоруссию в состав СССР с воссоединением ее с Белорусской ССР. 14 ноября внеочередная III сессия Верховного Совета БССР постановила: «Принять Западную Белоруссию в состав Белорусской Советской Социалистической Республики» и приняла решение о разработке комплекса мер по ускоренной советизации Западной Белоруссии. В тот же день Белорусский фронт был преобразован в Западный Особый военный округ со штабом в Минске.

Так завершился Освободительный поход Красной Армии 1939 года, ставший, по сути, блестящей миротворческой операцией, которая не только коренным образом изменила тогдашнюю политическую карту Европы в пользу Советского Союза, но и придала современные очертания (с некоторыми послевоенными изменениями) нынешней Республике Беларусь.


_{Объединённая территория Белоруссии. Западная граница БССР по международно признанной «линии Керзона» была изменена в 1946 году после передачи Белостокской области и частей Гродненской и Брестской области Польше (отмечено зеленым)}

http://zapadrus.su/zaprus/filzr/130--1939-.html