Сила народного подвига ХХ века

[Владимир К.]

Сила народного подвига ХХ века
Анатолий Софронов, его поколение и время


Анатолий Софронов

В январе будущего года исполняется 100-летие со дня рождения великого гражданина Отечества, человека-эпохи, русского богатыря, интеллигента, крупнейшего общественно-политического деятеля советского времени, творца: поэта, публициста, просветителя, журналиста, издателя, драматурга, главного редактора журнала «Огонек» Анатолия Владимировича Софронова.

  Имя Софронова на протяжении нескольких десятилетий ушедшего века было хорошо известно не только у нас в стране, но и во всем мире. Оно, буквально, гремело, заставляя друзей восхищаться и невольно подражать, врагов приводило в зависть и трепет. И хотя по сей день мы поем песни на его стихи («Ах, эта красная рябина», «Шумел сурово Брянский лес»), в сотый раз пересматриваем фильмы, поставленные по его сценарию («Стряпуха», «Операция на сердце»), вспоминаем постановки его спектаклей («Наследство», «Миллион за улыбку», «Сын», «Старым казачьим способом»), еще висят на стенах огоньковские репродукции Третьяковки, Эрмитажа – все это никак не отражает того мощного, гигантского наследия, которое оставил нам этот великий русский богатырь из былины ХХ века. Даже если взять плод его профессиональной деятельности – многочисленные тома поэзии, прозы, публицистики, драматургии, сборники исследовательских статей, к их числу прибавить 2,5 миллионные тиражи еженедельно выходящего на протяжении 33 лет общественно-политический журнал «Огонек», невозможно будет в полной мере оценить его вклад в нашу жизнь. Да, именно, так – в нашу с Вами – единую многосоставную взаимосвязанную взаимозависимую народную жизнь. Не понимание этого есть процесс разрушения себя, любимых...

Умышленное замалчивание столь знакового в истории ХХ века имени сегодня, скорее не умаляет, а подчеркивает значимость грандиозной личности Софронова. Цель же – лишить народ своих героев, в очередной раз обрезать, прервать связь времен, скрыть и затоптать правду «русского чуда» – великий подвиг и миссию личности, всего поколения ровесников минувшего ХХ века.

Время священно, потому что его феномен есть тайна миротворчества Творца и главного Его творения – человеческой души. Осмыслить эпоху – понять души людей, которые это время продвигали и смогли своей внутренней силой уловить её смысл, место-миссию в контексте всей истории. Подвиг – продвижение, прорыв из прошлого в будущее силой души человека. Он не только ускоряет или выправляет ход истории. Он испытывает дух народа, вывертывает наружу души людские и рождает личности.

Русское чудо – великий подвиг победы и созидания, явленный всему миру нашим народом в ХХ веке, есть плод творчества христианской души Российской империи, выпестованной девятью предшествующими веками Православия. Это они, рожденные в русском царстве, – Циолковский, Вернадский, Чижевский, Келдыш, Колмогоров, Капица, Александров, Кольцов, Вавилов, Патон, Расплетин, Калашников, Челомей, Берг, Глушко, Королев и мн. др., выстраивая советскую, развивали русскую науку. Они – Жуков, Рокосовский, Конев, Чуйков, Говоров вывели народ к победе во Второй мировой войне, подтвердив в очередной раз силу русского оружия. Они – Горький, Алексей Толстой, Леонов, Шолохов, Есенин, Ахматова, Цветаева, Твардовский, Скрябин, Свиридов, Прокофьев, Уланова, Платов, Станиславский, Михалков, Софронов продолжили славу великой русской литературы и искусства. Невозможно опровергнуть и поразительный факт: разруха гражданской войны, стройки пятилеток, ГУЛАГ, Великая Отечественная война, концлагеря, голод, целина, освоение и запуск первого человека в космос легли преимущественно на плечи одного предреволюционного поколения православного царства Российской империи.

Время, так жестоко разделившее тело народное на «белых» и «красных», сегодня собирает, воссоединяет и примиряет наш народ своим непревзойденным в истории человечества подвигом. И, прославляя новомучеников страдальцев за веру, святых подвижников, на которых стояла и будет стоять русская земля, имеем ли мы право топить в нашем забвении тех простых и не простых парней, женщин, стариков, детей, вышедших из гущи народной, силой своего внутреннего духа явивших миру гражданский подвиг живой любви к своему Отечеству, народу, ближнему – святой подвиг ратного стояния, терпения, веры и созидания? Прославить их сегодня – наша обязанность.

Через кровавую яму революции, целью которой было превращение России «в пустыню, населенную белыми неграми» нечеловеческими усилиями наперекор всему и вся русская цивилизация вошла в новый век, сохранив в чистоте свою веру, продемонстрировав всему миру силу веками сложившегося архетипа духовной жизни русского народа, его традиции, запечатленной в российской имперской модели государственности.

Это мы, поколения, вошедшие из века ХХ в век ХХ I , рожденные в атеизме СССР с грифом «новый советский» человек, проигрываем Третью мировую. Поколение Софронова, рожденное в православии Российской империи в первые десятилетия прошлого века, вошли в историю как победители и созидатели. Их жизненный путь начался в период расцвета небывалого по духу русского царства, продуктивный период жизни закончился в 70-х годах в период расцвета единственной в мире коммунистической империи СССР. Построенное ими мощнейшее советское государство – их проект, их чудо, их творчество. И строилось оно не на пустом месте, а по образу материнской модели, отчего дома. Не освещенное свыше, оно не имело жизненной силы, как любой продукт рук человеческих. Выстроенная Вавилонская башня так же быстро разрушилась, как и строилась. Но она была… великая в гордых глазах человеческих и… ничтожная в очах Творца, оказавшись… путем, дорогой, которую они проложили своим потомкам, всему многонациональному русскому миру из второго в третье тысячелетие христианской эры.

Конечно же, есть во времени и подвиге героического поколения ХХ века некая тайна. Уже стало привычным объяснять это пассионарностью, энтузиазмом. Но, сказано: «без Меня не можете делать ничего»(Ин.15:5)

Тайна ХХ века лежит в феномене души человеческой, а точнее, в силе животворного Идеала – Образа Божьего, вложенного Творцом при творении. Сила эта, как масло, по каплям выжимается, поколениями накапливается, бережно хранится, по надобности используется. Произведенная отжимом из благочестивой верной Богу многовековой жизни народной, взращенной и закрепленной жизнью церковной, она вспыхнула ослепительным русским фавором, не повреждая Основы, и осветила Вселенную мощью Православия.

Есть в этом чудесном факеле и свет душевного горения Анатолия Софронова.

Родился Анатолия Владимирович в православной семье донских казаков в г. Минске в январе1911 года. Детство потомственного защитника Отечества прошло в Новочеркасске – столице войска Донского Российской империи. Отец его был юристом, мать, по обычаю того времени, домохозяйкой. Тихое, безмятежное, счастливое, короткое детство. Но как много оно значит в нашей жизни!

Эвелина Сергеевна Софронова, вдова юбиляра, вспоминает: «Каждый раз, когда мы приезжали в Новочеркасск, в обязательном порядке заходили в Вознесенский кафедральный войсковой собор, куда его, маленьким мальчиком, по воскресеньям и праздникам водили родители. Там у семьи Софроновых было любимое молитвенное место. Анатолий Владимирович, стоя на нем, любил вспоминать свои детские впечатления, рассказывал о том, как причащался.

«Все биографии в эпоху вплетены,

Каким бы цветом нитка не плелась бы…

Но ниточка моя,

                         она осталась

Её уже не выплесть

                          никому;

Она ведет

                          к началу моему –

Туда,

                          откуда детство начиналось», –

напишет в Поэме времени в период 1968-1970 гг. уже именитый поэт. Осмысляя в канун своего 60-летия пройденный путь, он явно указывает его исток – русский православный мир.

  Российская империя, в которой проходил наиважнейший период становления поколения Софронова, находилась в своем расцвете и могуществе. Это было самое динамично развивающееся государство того времени. В идеальной модели возделываемого мироздания Третьего Рима внутренняя и внешняя жизнь человека, общества и государства были скреплены и сквозь пронизаны Единой Соборной и Апостольской Церковью. Светская структура в единстве с церковной составляли живую матрицу, окормляемую самим Творцом.

В детских глазах ровесников века, в их подсознании навсегда отпечаталось то, что они видели вокруг себя: мирные образцы внешней и внутренней жизни, церковные службы, русский лад, выверенные предыдущими поколениями православные жизненные устои, в которых жила империя, формируя их целостное мировоззрение. В психологии это явление называется импринтингом-запечатлением. Осознанно и неосознанно несли ровесники века в своем сознании материнскую матрицу отчего дома, пытаясь воплотить и воссоздать каждый в меру, отмеренную ему Богом, всю оставшуюся жизнь. И они её преосуществили, выстроили, не пытаясь заимствовать и копировать чужого, воспринимая, как нечто новое, неведанное ранее.

Великим обрезанием всего Российского многоукладного, многосословного, многонационального царства вошла в жизнь народа Октябрьская революция. «Новым» объявлялось тщательно выскобленное от истинных идеалов старое. В одночасье из живой многомерной структуры православного царства была выбита основа, сословие-каркас, пронизывающий все и вся общества – священство. И по сей день мы можем наблюдать эффект карточного домика, который уже добрался и до наших безбожных душ. А тогда были затронуты только внешние скобы. Внутренние скрепки души человеческой – благодатный Образ Божий, помимо воли и в одночасье революция повредить не могла.

Взрослеть поколение мальчишей-кибальчишей, потерявших в гуще событий своих отцов и старших братьев кто на стороне красных, а кто белых, начало уже после разрушительного шквала революции. Своего отца, расстрелянного за связь с белыми, Анатолий потерял в 16 лет.

Внешне обрезанное безбожием сознание обманутого поколения запруживалось неоязычеством большевизма. «Святая» вера в идеалы коммунизма, навязываемая силой в их неокрепшие души была для поколения Софронова неминуема.

У всех по-разному ложились на душу коммунистические идеалы. Кто-то их категорически не принимал, становясь мучеником за Христа. У кого-то вера отцов трансформировалась или просто вытеснялась. Оставленный ноющий «рубец» подавлял столь важный для нормальной жизни духовный рост, способствуя оскудению сознания – природа не терпит застоя. Но созидателями и победителями стали именно те, кто хранил в себе веру и образ детства.

Продолжение в следующем сообщении

[Владимир К.]

Цельность души Софронова, крепко базирующаяся на внутренней христианской нравственности, волей бытийных обстоятельств и провидения не поколебалась, пребывая в неизменности всю его жизнь. Вера отцов, полученная с молоком матери, церковными таинствами, глубоко заземлилась в душе, изливаясь твердой уверенностью в русскую идею служения России и народу, сформировав в нем необыкновенно динамичную личность. В 1978 году он – коммунист, верный ленинец неожиданно для всех пишет:

Еще в лампаде масла много,

Я за поклоном бью поклон;

И строгий лик иного Бога

Огнем земного озарен…

…Ему я низко бью поклоны,

Плету из терниев венок;

И слышу как по горним склонам

Ко мне спускается мой бог.

Единый для православного люда Бог стал для многих своим собственным, тайным. Они жили с ним, скрывая друг от друга зашитые в белье крестики и ладанки, проговаривая про себя молитвы в самые тяжелые моменты жизни. И Он их слышал и помогал: в холод, голод, жару, на стройках, в окопах, в бою, на переправах, на тонущих кораблях, в воздухе, под бомбами, на развалинах городов и в сожженных до тла деревнях.

Рожденные в начале последней эпохи второго тысячелетия несли в себе то качество человеческой души, которое веками селекционировалось Православием. Силой внутреннего Образа Божьего – определенной уподобленностью высших свойств души – милосердием, состраданием, способностью бескорыстной любви, целомудренностью, самоотверженностью, чувством локтя и единства, ненасытным инстинктом творчества была перемолота и преобразована человеконенавистническая идеология Троцкого и Ленина. Моральный кодекс строителя коммунизма – плод творчества их умов и чаяний, как им казалось тогда, без Бога и Церкви.

Важной вехой в душевном и духовном становлении Софронова является период работы (1929-1935) в г. Ростов-на-Дону на «Сельмашстрое», куда он пришел рабочим еще на строительство завода. Творческая энергия бурлила в начинающем литераторе, изливаясь в самодеятельные пьесы для созданной им агитбригады, стихи, агитплакаты, очерки о заводских тружениках, переводя его в орбиту профессионального творчества – в сотрудники заводской многотиражки. Без отрыва от производства Анатолий поступил на вечерний литературный факультет Ростовского педагогического института и закончил его в 1937году. В 1934 году рабочий коллектив делегировал молодого активиста на судьбоносный для становления советской литературы I съезд Союза писателей СССР, заставивший почувствовать рабочего поэта в авангарде строительства «нового» государства и его культуры. Провозглашенные на съезде литературные идеалы – реализм, народность, историзм, патриотизм, культурная преемственность от русской классики, рьяно всколыхнули живые струны души, по-своему засели в сознании, став зримой опорой творчества всей жизни. Знал ли тогда молодой лидер, что столь естественные для его сердца идеалы так же природно недосягаемы для многих и, отстаивая их, ему придется идти против разрушительного «рожна» времени весь свой долгий творческий путь. Так, на заводе в рабочем коллективе, и, особенно, после его судьбоносного знакомства с Горьким и Шолоховым определилась и утвердилась в сознании духовная направленность творчества будущего советского мэтра. Одухотворенный теплыми ветерками в морозную стужу он уходит в большую творческую жизнь.

«Не знал тогда, как долог путь,

Когда нельзя с него свернуть». (Роман в стихах)

Сердцевина творчества Софронова неизменно наполнялась подлинно народным духом. Плоть от плоти, кровь от крови народа, он дышал и жил одним дыханием со своим поколением, со всей страной. Молодым человеком ощущал свою причастность к рабочему классу, работая слесарем и фрезеровщиком на заводе; прочувствовал свои родовые казацкие корни, собирая народный фольклор по станицам Дона и Кубани в студенческую бытность. Осознанно накапливаемое богатство души во сто крат преумножалось и укреплялось в нем, и когда будучи политруком и писателем газеты 19-й армии «К Победе», вместе с солдатами Великой Отечественной лежал в окопах под Витебском и Рудней, и когда его тяжело раненого лечили в госпиталях, и когда уже специальным корреспондентом «Известий» собирал материал для своих очерков в партизанских отрядах в тылу врага, в боях под Новороссийском. Там перед глазами смерти в окопах и под бомбежкой образы детства явственнее всплывают в сознании, предопределяя и жадно притягивая будущее, жажду мирного бытия.

Война, её тяготы и непрестанные, кажущиеся привычными подвиги ковали могучую творческую личность Софронова, бесповоротно, объемно и многосложно формировали в душе и душой его тяжеловесное неповторимое Софроновское ядро. Переполненная через край увиденным, прочувствованным, осмысленным и не принятым душа Софронова требовала разворота, выработки таланта, заложенного Богом.

Автор-фронтовик уже широко известных в стране стихов и песен входил в послевоенную мирную жизнь подлинным творцом, активно влияющим на жизнь в стране-победительнице, причем круги этого деятельного и благотворного воздействия неизменно и энергично расширялись. С1948 по 1953гг. судьба вознесла утверждающегося на столичных сценах драматурга Софронова на должность секретаря правления Союза писателей СССР. Тесное общение в этот период с Фадеевым, Леонидом Леоновым, Сергеевым-Ценским, Тихоновым и другими выдающимися литераторами уже окончательно сформировало мощное своей правдою духовное ядро творчества, необходимость его развития, тиражирования и передачи будущему поколению

«…как наказ, как приказ…

Бремя памяти, бремя гордости.

Бремя подвигов. Бремя мужества.

Сохраним, пронесем без робости…»

В 1953 году его, известного и авторитетного литератора и общественного деятеля постановлением ЦК КПСС назначают главным редактором журнала «Огонек». Сфера созидания Софроновского кредо распространялась по всему миру и когда он, будучи уже утвердившимся общественно-политическим деятелем СССР с 1958 г. был одним из организаторов Всемирного международного движения солидарности писателей стран Африки и Азии, проехав с визитами мира от Америки до Индии.

Софронов всю свою сознательную жизнь посвятил однажды выбранному пути – возделыванию русской литературной нивы в условиях строго дозированного идеологией мировоззрения, в ограниченном пределами видения человеческого глаза «реальном» мире. Это был его творческий удел и он владычествовал над ним силой своей целостной души, живостью Образа Божьего. Надо было иметь пламенеющий любовью недюжий талант, чтобы в условиях максимально приземленного пространства, писать подлинные пропитанные народным духом произведения, оживляющие обрезанное народное сознание, пробуждающие жажду творчества, препятствующие душевному застою и деградации. Ведь без созидающих стимулов личностного и общественного развития, без духовного возрастания народная жизнь распадается и умирает.

Для Софронова советский народ – часть разбросанного по миру целостного многовекового организма русского народа, советское государство – временная епархия Российской империи, несли в себе образ и подобие некогда единого, мощного, но переболевающего безбожием организма Великой России. Софроновская нива, как капля в море, горсть родной «земли», в объятиях его таланта – чудесно плодовита, поэтична и песенна, разнообразна и многопланова, правдива и доходчива, мужественна и лирична, широка и могуча. Он писал простым понятным народу языком, о народе и для народа, как для самого себя, мелодичные и проникновенные стихи, легко ложащиеся на душу, широкомасштабные философские поэмы, статьи и рассказы, заражающие читателя целостной жизненной активностью, учащую мужественности и гражданственности в узких рамках господствующей идеологии публицистику, злободневную лечащую правдой жизни драматургию и мн. др, что перечислить в рамках одной статьи не реально. Софронов, как автор 66 разноплановых пьес, вошел в русскую драматургию как признанный классик соцреализма советского периода истории России.

Творчество Софронова было признано коммунистической властью при жизни. Тому красноречиво свидетельствуют многочисленные награды и звания. Наверное, еще и потому, что по свидетельствам очевидцев, он никогда не искал собственной славы, но посвятил всю свою долгую жизнь восстановлению величия Родины-земли. Такая устремленность сформировала не только литературного, но и государственного творца, наделенного властью от народа:

«Соединю историю,

                          свяжу

Вот эту маленькую

                        с нашей всей

                        гигантской»,

и лидера, активно формирующего вокруг себя духовную вотчину возрождения русской традиции:

«…Ты шел туда, где высятся вершины

Где время не годами исчисляется,

Где новый день зарею занимается,

Где все лежит, что мы еще не завершили.

И в этом – ты, твой взлет, твои усилья;

Твоя звезда и преданность твоя,

Твоя душа и Родина-земля

И вечная твоя любовь – Россия…».

Продолжение в следующем сообщении

[Владимир К.]

«Новый» день русского возрождения просветился для Софронова, как и для всех сознающих себя причастниками большой истории Великой России, только в период 1965-1970 годов, когда он, будучи уже всемирно известным борцом за мир, вхожим к первым лицам мировых держав, крупной общественно-политической фигурой, именитый и авторитетный у нас в стране и за рубежом литературный деятель, «задышал», как истинный патриот России, в полную грудь до того времени немыслимыми публикациями в «Огоньке». Именно тот журнал, наполненный яркими вкладками репродукций великих русских художников, статьями о всемирно известных отечественных писателях и поэтах и пр., мы сегодня вспоминаем с тоской. Один из выдающихся подвижников и основателей русского движения Председатель Союза писателей России Валерий Николаевич Ганичев вспоминает: «… «Огонек» Анатолия Владимировича Софронова был патриотическим, духовным центром, а его главный редактор одним из тех, кто мощью своей, уменьем, профессионализмом, талантом уничтожал уныние, вселял уверенность, укреплял дух у вех, кто служил делу России. Человек-крепость называли мы его. Ибо за стенами его авторитета было уютно, спокойно, и тут, на страницах «Огонька», встречались все подлинные таланты России, тут создавалась неповторимая панорама творчества народов СССР, взращивались молодые писатели, укреплялись в своих талантах именитые. «Огонек» для всей страны был подлинным очагом культуры, просвещения….»

Может сложиться впечатление о двурушничестве Софронова. Дескать, явно он служил коммунистическим идеалам, а в душе был имперским почвенником. Это так и не так, потому что в Евангелие сказано: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть.» (Мф. 6:24). Софронов, символизирующий определенную патриотически настроенную творческую часть народа, был всегда и во всем верен, именно, русской идее. Её трехсоставная формула в богоборческие времена могла звучать только как «Служение Отечеству». Обрезанная, оболганная, затоптанная… но в этом и заключается величие единого смысла русской жизни «Служение Богу, царю и Отечеству», что даже в обезглавленном и униженном состоянии её малая обрезанная часть вела к Богу.

В домашнем архиве Софронова хранится черновик письма Г. В. Свиридову, датированный 1989 годом за год до кончины. Анатолий Владимирович писал его после прошедшей встречи в кинотеатре «Россия» патриотически настроенной интеллигенции, деятелей литературы и искусства, на которой был показан документальный фильм о разрушении храма Христа Спасителя.         

«Дорогой Георгий Васильевич! Много раз хотелось написать или позвонить. Но как-то смущался. Но вот вчера в памятный день, когда мы собрались вместе, чтобы сказать друг другу о нашей святой вере, без которой жизнь была бы немыслима, захотелось послать весточку. Я всегда слушаю Вашу музыку, особенно, когда было очень тяжко. Вчера, услышав, понял состояние Вашей души. Моя душа тоже еще надеется и я хочу жить вместе с вами, с нашей Россией. Вы сказали, что когда люди у храма забивали гвозди, то как будто они забивали их в Самого Христа. Я тоже сразу подумал об этом….»

           

                                                           ***

Сегодня с позиции 100-летнего юбилея Софронова и в его лице мы чествуем высоту жизненного и, в определенном смысле слова, священнического, в условиях массового богоотступничества, подвига последнего поколения Российской империи ХХ века – ратного стояния в правде. Поколение Софронова явилось в мир титанами, подпирающими в саморазрушающемся дворце с мнимым каркасом его фундамент – русскую Правду.

Обрезание революции коснулось всех без исключения сторон жизни – государства, общества, многовековой культуры, семьи, человека. Начавшееся душевное оскудение, обрушение сознания народного, лишенного истинного Идеала, было подобно ползущей с горы лавине в открывшиеся космополитические бездны. Поколение Софронова силой обогащенного в детстве церковной благодатью душевного Образа стало мощным заслоном на пути начавшегося после революции потопа Российской цивилизации.

Место репрессированного священства заполнили возгордившиеся в своей жестокости идеологи. Литераторы и деятели искусства стали левитами при «священничестве» большевистской, а в дальнейшем коммунистической партократии. Началась беспощадная схватка за идейное влияние и место при кормушке новоиспеченного жречества. Оставленному без пророческого церковного водительства обманывающемуся народу официально дозволялся только один живой источник жизни, связывающий его с единым многовековым телом – предание предков – русская классическая литература и искусство. Но сотворенные рукой человеческой идеалы, как бы высоки они ни были, никогда не заменят Истинного.

Волей провидения вектор русского модерна в лице соцреализма, разработанного деятелями культуры и утвержденного Сталиным в 1932 году, уводил от ниспадающего отрицательного разрушительного течения . Он обратимо вел к своим истокам, как к идеалу, к русской классической культуре, основанной на православном мировоззрении. Декларированными культурными принципами, собирающими народ, был внесен мощный крен в дело революции. Вот она – волшебная сила искусства!

Сегодня можно констатировать, что начавшийся с конца XIX – начала XX века русский модерн не скатился в постмодерн ХХ века, как это произошло на Западе. Советский культурный приемник в лице соцреализма, как не звучит парадоксально, не отвращал от Бога, а, при желании, подводил к Нему своей нравственной основой. Подвергшийся испытанию огнем, мечем, лишениями, нищетой духовный стержень восточного христианства на поверку оказался сильнее искушаемого богатством и благополучием западного.

Сегодняшние деятели от культуры осознанно и неосознанно пытаются взять реванш посмодернистским безбожием Запада… и не безуспешно. Насаждаемая «философия» готовит почву для превращения нашего уставшего и опустошенного в боях прошлого века народа в космополитическую безродную пластилиновую массу для построения новой Вавилонской башни в масштабе не отдельно взятой страны, как было заявлено ранее, а в рамках постхристианского европейского мира.

                                 

* * *

Герой Социалистического труда, кавалер Трудового Красного Знамени, Отечественной войны, лауреат многочисленных отечественных и зарубежных премий, удостоенный многочисленными правительственными наградами Анатолий Софронов прожил большую жизнь защитника Отечества. Продолжив традицию своего казачьего рода, он вместе со своим героическим поколением сумел в страшной по своей жестокости идеологической внутрипартийной борьбе отстоять и защитить российскую цивилизацию, её духовную традицию.

Окончание в следующем сообщении

[Владимир К.]

Благодаря мощнейшей издательской, просветительской, популяризаторской деятельности Анатолия Владимировича и его соратников семьдесят советских богоборческих лет в культурной жизни народов России не прошли бесследно, не растворились в агрессивном космополитическом хаосе. Великая русская культура не стала реликтовой, не канула в лету. Советская литература и искусство вопреки всем законам жизни и господствующей нетерпящей инакомыслия идеологии, как органическая часть великой классической русской, вошли в общемировую сокровищницу. Канва времени не прервалась, жизнь русского и всех народов России не вычеркнута из общечеловеческой книги жизни.

Надо было иметь поистине богатырскую мощь, пламенеющее любовью к народу сердце, чувство ответственности за его судьбу, чтобы под шквалом богоотступного обрушения народного сознания удерживать силой своего творчества идеалы узаконенного Сталиным соцреализма. Сами по себе мертвые без Бога, они способствовали регенерации всегда живущей в сердцах людей святой правды жизни.       

Теперь, уже с высоты нашего времени мы можем увидеть состоявшуюся щедро одаренную талантами личность Анатолия Софронова всего и вся, во всей его жизненной полнокровности и природной широте. Всей своей впечатляющей внешностью, цельной всеобъемлющей душой, титаническими трудами и подвигами, совершенными за свои без малого 80 лет бесстрашной жизни, Анатолий Владимирович являет нам образ классического русского богатыря. Софронов, буквально, поражал собой, своей внутренней и внешней, духовной и материальной мощью. Наделенный огромной силой физической, он обладал могучим влиянием и авторитетом в мире литературы и искусства СССР. Человеком-горой звали его единомышленники за духовно-нравственную мощь, пробивной характер, убежденность, умение отстаивать правду; сослуживцы, члены большой редакционной семьи «Огонька», ласково звали «папой» за человечность, душевную распахнутость, природную доброту, искренность, надежность, чуткость, ему бесконечно верили, видели в нем надежную опору; в литературном мире – «Иваном Калитой» за умение собирать и объединять людей, талантливую молодежь, единомышленников, друзей; зарубежные друзья – «Советским Союзом» за масштабную символичность и представительность, олицетворение причастности к жизни страны, за всемирную русскую отзывчивость.

Он был огромный, красивый, добрый, щедрый, строгий, требовательный, плодовитый своими талантами, неравнодушный ко всему и вся. Его природная харизматичность – органичность и естественность души, простота и властность, авторитетность и честность – пугала и настораживала врагов, притягивала единомышленников, собирала друзей, Их у него, по его словам были тысячи у нас в стране и за рубежом. Его друзьями были Я. Арафат, Эрнст Буш, Поль Робсон, Муин Бсису, Абдар-Рахман аль-Хамиси и мн. др..

Подлинный гражданин мира Анатолий Софронов был в нем равноправен, авторитетен, свободен, чтим, ценен, как представитель и носитель духовно-нравственной российской культуры, как великий гражданин своего Отечества. Ощутив себя не однажды творцом мирового масштаба, представителем великой державы, трудно было согласиться с безродством космополитизма, «гулявшего» в мировоззрении части литературных кругов советского времени, с которым бескомпромиссный в своем служении деятель многие годы вел идейную войну.

Где бы ни был, Анатолий Владимирович всегда был на гребне событий, в строю, на передовой. Работая на заводе, в 1929-1930 гг., он создал первое литературное в советской России объединение. На четвертый день войны он ушел на фронт добровольцем, был тяжело ранен, но вернулся в строй и закончил войну … Попав по приглашению А. А. Фадеева после войны в Союз писателей СССР сразу оказался на передовой острой идейной борьбы, развернувшейся в литературных кругах после смерти Сталина.

Вся история идеологической сферы советской культуры пестрит ожесточеннейшей ярой публичной и подковерной негласной борьбой. Богатырь духа, Софронов, и в мирное время оставался в строю. Воин без доспехов, он всегда помнил, что добро должно быть с кулаками.

В 1978 году на заседании Комитета партийного контроля при ЦК КПСС был поставлен вопрос об исключении коммуниста Софронова из рядов КПСС…за неуплату партийных взносов. Это грозило ему – выходцу из рабочих, фронтовику, не раз обласканному властями … полным политическим, социальным и творческим забвением. Духовную помощь Анатолий Владимирович получил при встрече со Святейшим патриархом Пименом (Извековым) в одном их подмосковных санаториев, куда он вместе с супругой приехал на отдых. После долгого разговора, укрепленный твердым словом патриарха, он принял решение бороться до конца.

На истонченном революцией «мосте» русской духовной традиции многовековой России Софронов простоял без малого 60 лет. «Всегда в дозоре», он отбивал и отбивался, «шел в полный рост и по-пластунски», не раз был побиваем, против него постоянно плелись интриги, клевета. В чем только его не обвинял – и в сталинизме во времена хрущевской оттепели, и в антисемитизме в так называемый брежневский застой. Но он вновь расправлял крылья и парил.

"Я шел, а вслед летели градом камни,

И грязь хлестала вслед из подворотен…

Но мир широк, просторен и огромен,

Его не скроешь, не прикроешь ставней…"

Всегда устремленный к горнему, к духовным высям, он создавал образцы соцреализма в драматургии, базирующиеся не на реалиях жизни, а на правде, свято хранимой Церковью. Являясь всемирно признанным классиком советского драматического искусства, Софронов священнодействовал, когда еще при сохраняющемся в обществе духовном иммунитете, процесс деградации только начал проявляться в поведении людей. Когда с высоких трибун неслись рапорты о достижениях советской системы и о формировании «нового» человека, требовалось много мужества, чтобы безжалостно вскрывать образовывающиеся общественные нарывы.

Во всех своих многочисленных неповторяющихся разноплановых сюжетах автор высвечивает наметившиеся трупные пятна на народном теле. Постмодернистское смакование бытийных реалий-разложений, столь характерных для современных авторов, так же претит советскому драматургу. Его пьесы («Карьера Бекетова», «Московский характер», «Наследство», «Ураган» и мн. др.) не просто высвечивают общественные и личные конфликты, они судят поступки людей, возвращая их к нормальной жизни, побуждая к личностному росту. Сценическое творчество Сафронова, стоящее на жесткой нравственной платформе, представляло народу настоящие образцы жизни, подпитывая тем самым душу оказавшегося без церковного окормления народа.

Зная не по слухам цену жизни, он жаждал мира и потому большую часть своей общественной деятельности посвятил его укреплению на земле. Активно работая заместителем председателя Советского комитета солидарности стран Азии и Африки он, как опытный дипломат, сумел наладить еще не существовавшие тогда во внешней политике нашего государства отношения со многими странами.

До конца своих дней Софронов самоотверженно служил своему народу, как самому себе. С его уходом созидательная политическая жизнь «Огонька» закончилась. Некогда народный, одноименный журнал Коротича работал уже на чужие идеалы, которым Анатолий Владимирович служить не мог… не по душе и не по Времени.

Наталья Ваймугина

http://voskres.ru/articles/vaimugina.htm