Истории обращения в Православие раввина, буддиста и двух протестантов

[Александр Васильевич]

Протоиерей Владимир Пархоменко: «Я мечтал стать морским офицером!»



Настоятель Вознесенско-Пантелеймоновского храма ‒ о подводных лодках и пути к священству

Протоиерей Владимир Пархоменко служит в саратовском селе Усть-Курдюм. Кроме саратовских семинаристов, которых он растит в будущих пастырей, воспитывает и семеро своих собственных детей. Восьмой ребенок ‒ младенец Иоанн, или попросту Ваня, родился совсем недавно. Отец Владимир – человек неординарной судьбы. Выпускник Нахимовского военно-морского училища, бравый моряк, владеющий приемами рукопашного боя и болеющий флотом, он бросил все и посвятил свою жизнь священству. В этом интервью ‒ немного о том, как это произошло.

Эсминец «Окрыленный»

‒ Батюшка, Вы окончили Нахимовское училище. Вы были офицером?

‒ Нахимовское, а потом еще высшее морское училище подводного плавания, штурманский факультет. Учился на штурмана подводной лодки. Офицером не стал, за веру мы были едва не отчислены из училища.

‒ За веру? А какие это были годы?

‒ 91-й. В стране начиналась перестройка, но в армию она, видимо, на тот момент еще не дошла. С нас крестики командиры срывали. Была такая идея – верующих к серьезным объектам не допускать. Поскольку мы готовились служить на атомных ракетоносцах, с носителями ядерного оружия, нам впрямую говорили, что некоммунистов к управлению не допустим. Все наши аргументы, что коммунист не обязательно будет лучше родину защищать и больше ее любить, не имели значения ‒ была идеология. И когда узнали, что нас во взводе трое стало верующих, затаскали по всяким особым отделам. Это было целое ЧП!

Нас готовили к отчислению, и не просто хотели отчислить, а послать дослуживать в самые злачные места морского флота – на плавмастерские. Это такие плавающие заводы – суда ремонтного назначения. Это были подразделения, чем-то похожие на стройбат, где нет власти офицеров, процветает землячество и дедовщина в жесточайшей форме. А в результате Господь все устроил нормально – мы отслужили на лучших кораблях Северного флота. Я попал на один из лучших в то время эсминцев 53-й бригады 7 оперативной эскадры Северного флота эсминец «Окрыленный».

‒ Красивое название!

‒ У моряков вообще очень красивые названия, у эсминцев, наверное, самые красивые. Окрыленный, Стерегущий, Расторопный, Сметливый…

‒ Сколько вы прослужили?

‒ На эсминце год, а в сумме, если считать с училищем, лет пять.

Я вообще не собирался священником быть. Я очень любил флот и сейчас его люблю. И когда произошла ситуация, после которой мне стало понятно, что мне надо свою жизнь посвятить священству, для меня это была проблема, которую я не знал, как решить. Но потом со мной стали происходить изменения, когда любовь к флоту не то чтобы исчезла, а стала затухать, а необъяснимая тяга к будущему священническому служению стала разгораться огнем.

‒ А что это за ситуация, которая все переломила?

‒ У меня все случилось за одну ночь. Была ночь, в которой было то ли полувидение, то ли тонкий сон, где было сказано, что я должен поступить в семинарию. Это не был простой сон. Если вы когда-нибудь влюблялись, то Вы знаете ощущение жжения в сердце, которое при этом чувстве возникает. Вот такое же чувство было и у меня к будущему священническому служению, которое я представлял себе только теоретически.

‒ Но ведь православная Церковь относится к снам скептически и не советует им верить.

‒ Православная церковь не относится к снам скептически, она относится к ним трезвенно. Это разные вещи. Это значит, не доверять безосновательно. А если есть основания, то почему бы не доверять? Мы знаем много примеров, когда во снах люди получали откровения. Господь иногда именно через сон вразумляет человека. У меня было именно так. Проснулся после этого сна совершенно другим человеком. Когда пришли ко мне мои друзья сослуживцы, я им заявил: все, наверное, буду в семинарию поступать. Они так и сели в шоке. А потом Вы же понимаете, что если бы после этого сна со мной не стало бы происходить перемен, от меня не зависимых, то ничего бы не произошло – сон бы просто забылся.

С чем это можно сравнить? Вот я, например, не могу объяснить точно, почему у меня в 4 классе родилась тяга к военному флоту, к морю. Меня с детства палеонтология интересовала, может быть, я был бы неплохим палеонтологом, в Москве были для этого возможности. И пару раз мама меня возила в 4 классе в музей палеонтологии и хотела записать в кружок. Но он то закрыт был, то еще что-то не складывалось. А с флотом все само сложилось. С Нахимовского училища у меня была мечта стать командиром подводной лодки. Вопрос: может ли это просто исчезнуть? Нет.

Моряки вообще такие ребята ‒ романтики. Сколько у меня друзей, не могу назвать ни одного, кто бы пошел на флот служить из-за денег. Недавно я ездил в Питер на двадцатилетие выпуска, у всех в душе сохранилась вот эта нематериальная любовь к морю, к кораблям, к флоту. Как это может уйти из человека? А у меня это стало происходить. Я сам себе удивлялся. Как-то сердце стало охладевать. Но почему охладевать? Потому что параллельно стала расти вот эта тяга к священству.

Через Бхагавадгиту – к вере

‒ Вы говорите, Вас собирались отчислить. Почему не отчислили?

‒ А путч случился. Мы как раз тогда были в Ирландии, в учебном походе, и наш командир, вице-адмирал Тамков, который был главным противником веры в армии, поддержал путч. Когда мы из Ирландии возвращались, с путчем уже разобрались, а заодно и с нашим командиром. Наш корабль загнали в Рижский залив, окружили эсминцами, за адмиралом пришел катер, под ручки его увели, и больше мы его не видели. А вопрос с отчислением завис.

После путча стало многое меняться, от нас уже не требовали так жестко в партию вступать. А потом случилось то, о чем я вам сказал, поэтому мы сами ушли.

‒ А к вере Вы как пришли?

‒ Это был целый процесс, который начался еще с Нахимовского училища. У меня он начался рационально, с вопросов о смысле жизни. Мне было лет 15, впервые о Боге я задумался на уроке обществознания, был такой предмет у нас в училище, вела его Тамара Павловна. И была тема — разделение людей на идеалистов и материалистов. Рассказав вкратце, в чем суть идеализма, что есть идея Бога, идеального начала, она бросает фразу: «Ну, понятно, что они заблуждаются, потому что Бога нет». И кто-то из класса выкрикнул: «А почему это нет? Докажите!»

Сказано это было не из желания отстоять идею бытия Божия, а просто курсанты народ такой: урок сорвать — хлебом не корми. Учительница, как сейчас помню, попыталась отшутиться: ну нет, потому что нет. Но тогда еще кто-то из ребят выступил: «Подождите, что это за доказательство? Вы по-нормальному докажите!» В общем, бедную Тамару Павловну довели до того, что она в слезах выбежала из класса. Человек просто растерялся, она не готова была к такой реакции. Как преподаватель она бессильна, потому что невозможно ничего на самом деле доказать, это вопрос вековечный.

Потом через минут десять пришел командир роты Строганов Виктор Иванович и отправил нас всем взводом на неделю на картошку, чтоб мы знали, как родине служить и как вопросы задавать. Я тогда в дискуссии не участвовал, но вся эта коллизия мне в душу запала, я тогда подумал: а правда, интересно, есть Он или нет? У меня математический склад ума, я очень любил физику, высшую математику, у меня пятерки всегда были. И я для себя решил, что надо с этим вопросом как-то разобраться. Если Его нет, то надо этот вопрос закрыть раз и навсегда и жить дальше, исходя из того, что Его нет. А если есть…

‒ И как же Вы определялись?

‒ Дело в том, что это был Питер конца 80-х – начала 90-х годов, когда в стране появилась различная духовная литература и разные духовные практики. Поскольку у нас военное училище, то нам преподавали различные единоборства, от рукопашного боя до бокса. А еще есть восточная борьба виньчунь, ею в частности Брюс Ли занимался. На корабле узкие коридоры и рукой боксера особо не размахнешься или, как каратист, ногу до потолка не задерешь. И поэтому нам преподавали такую школу, которая предполагает эффективное сражение с противником без длинных ударов, что полезно в замкнутых пространствах – узких коридорах корабля или подводной лодки. А тренер был продвинутый, в Китае какой-то вес имел, вид у него был тоже китаеобразный, с бородочкой он такой ходил и усиками. И он потихонечку давал нам духовный восточный самиздат – книжки по дзен-буддизму, чань-буддизму, ламаизму. Нам-то были интересны всякие приемы поначалу, а он нам вталкивал, что за этим стоит определенная философия и что ее надо понимать. Так в нас, простых советских ребятах, проснулся интерес к духовным практикам, о которых мы впервые услышали. Я занимался интегральной йогой и даже конспектировал Бхагавадгиту!

‒ Да Вы что, она же толстенная!

‒ Совершенно верно, но меня это тогда не останавливало. Потом я довольно продолжительное время участвовал в теологических дискуссиях с уже крещеными ребятами, иногда их побеждал, но они бегали в город, где у них был знакомый священник, и он им все очень грамотно отвечал. В результате возникла ситуация, когда я уже пошел напрямую беседовать с ним. Прекраснейший священник, сейчас он епископ Геннадий, служит в Казахстане. Он же меня и крестил потом, тогда он еще был отцом Михаилом.

Так началось мое серьезное знакомство с христианством, я впервые прочитал Евангелие. И, конечно, Евангелие меня поразило. Это как ты идешь по лесу с фонариком, вокруг темно и вдруг свет. И все ясно, все понятно, все встало на свои места. Такое впечатление было серьезнейшее. Никакая Бхагавадгита не сравнится. И никакой Коран, который я к тому времени уже тоже прочитал.

‒ И что было дальше?

‒ Дальше мы с Божией помощью нашли церковь, я крестился и думал, буду просто верующим офицером, мне моя военно-морская жизнь очень нравилась. То есть крещение и священство для меня совершенно разные этапы.

«Никуда мы не поедем…»

‒ Как Вам кажется, почему Господь Вас призвал к священству, заставив так круто изменить свою жизнь?

‒ На этот вопрос вам не ответит ни один священник. Господь призывает не по каким-то видимым причинам или заслугам. В каждом Он усматривает что-то свое. Я, например, про себя не могу сказать, что такого во мне узрел Господь. И любой нормальный священник не скажет, потому что понимает, что мы плохие, живем не так, как нужно жить, не соответствуем тому идеалу священства, которому должны соответствовать. У нас с головой все нормально, мы все трезвые люди и понимаем, что не достойны. Но вот Господь призвал и поэтому служим.

‒ Перед поступлением в семинарию Вы ушли с флота?

‒ Да, ушел. Поступал и думал так, что если не поступлю, значит, это будет знаком о том, что я ошибся или прельстился, и обратно выйду на флот. Но я сразу поступил – московская духовная семинария, Сергиев Посад, Троице-Сергиева Лавра.

По окончании служил сначала в Костроме, был проректором по воспитательной и учебной работе. Потом Воронежская епархия, тоже проректором. Ну и сейчас я до сих пор в семинарии преподаю.

‒ А Владыка Лонгин Вас в Саратов как позвал?

‒ Очень просто. Иду, помню, вечером детский садик освящать ‒ звонок. Поднимаю трубку ‒ секретарь Саратовской епархии, сейчас с Вами будет говорить епископ Лонгин. Владыка со мной переговорил. Он возглавил епархию в 2003 году, ему нужны были помощники.

‒ И Вы сразу согласились?

‒ Ни в коем случае! Я в Саратов заехал с Заводского района, и это для меня была такая тоска! В Воронеже все цветет, а здесь все показалось как-то мрачно. По пути заехал в храм – было такое впечатление, что церковная жизнь в Саратове отстала от общероссийской лет на 8-10. С Владыкой мы очень тепло побеседовали, но уезжал я со стойким убеждением: я сюда никогда не поеду. Воронеж моя малая родина, я сам с Дона, у меня родители в Воронежской области живут, я рад был жить рядом с ними и думал, что уже отсюда никуда не уеду. Жене приехал и сказал: я все посмотрел, никуда мы не поедем.

‒ А что потом?

‒ Недели через две появилось непреодолимое желание ехать в Саратов. Я думаю, да что ж такое?! Прямо тянет и все. Я не могу объяснить почему, с точки зрения логики это непонятно. Как это уехать от родителей? У нас в Воронеже было все обустроено, мне все нравилось. Посоветовался с духовником, он говорит, хочешь – езжай. Вот я и приехал в Саратов, и здесь уже живем одиннадцатый год, слава Богу.

‒ Если проследить ход Вашей жизни, то получается, что Вы все время пытались прислушиваться к тому, чего хочет от Вас Господь и не сопротивлялись Его голосу?

‒ Я не сопротивлялся, но я все равно ко всем своим внутренним призывам критически относился. По учению отцов Церкви воля Божия по-разному познается. Она может познаваться аналитически, из заповедей, может из обстоятельств жизни, в которые тебя Господь ставит, когда человек фактически лишается выбора и становится понятно, что Бог тебя подталкивает к какому-то решению. Воля Божия может познаваться из советов с духовно мудрыми людьми, а может через вот такие внутренние призывы.

‒ В этих внутренних призывах легко запутаться. Ненадежный ведь источник.

‒ Конечно. Так бывает в ситуации выбора супруга или супруги. Влюбилась девушка – а мой или не мой? Как к этому чувству отнестись? Тут трезвенность должна быть. И в моем случае она мне помогла. Я же в Саратов не просто поехал по этому призыву, я посоветовался с духовником, мы все обсудили. Не я, а он подтвердил, что этот выбор был бы для меня правильным.

Беседовала Елена Балаян

Источники: газета «Саратовская панорама» № 25 (2009) / информационно-аналитический портал «Православие и современность»

https://azbyka.ru/way/protoierej-vladimir-parhomenko-ja-mechtal-stat-morskim-oficerom/

[Александр Васильевич]

Как кришнаитка Ананда Рупа вновь стала Ольгой

Петр Давыдов

Однажды на двери астрологического кабинета кришнаитки Ананды Рупы появилась записка: «Кабинет закрыт в связи с моим возвращением в Православие. Чего и вам искренне желаю. Спаси вас Христос. Ольга». О том, как формально крещёная, но никак не просвещённая Ольга Гагушичева стала кришнаиткой и практикующим астрологом и почему вернулась в Отчий дом ко Христу, и что из этого вышло – эта беседа.

Дни лукавы суть,
или Такая неправославная православная жизнь

_{Ольга Гагушичева}

Когда я выходила замуж, было модно венчаться. Повенчались

– Ольга, до того, как вы оказались во власти астрологии и прочих прелестей, вы что-нибудь знали о Христе?

– Когда мне был год, родители хотели меня крестить. По словам мамы, тот день выдался очень солнечным, дождя не было, и в церковь решили не ехать: зачем пропадать такой прекрасной погоде – поехали собирать ягоды. А в церковь мы всегда успеем. В том самом походе за ягодами я сильно заболела и болела, как мама говорит, три года. Она мне об этом рассказала, когда мне уже было 16 лет. Я, естественно, поняла: надо идти креститься. Понимаете, вообще без царя в голове. И со мной пошло креститься много родственников. Ну, вот. И на этом было всё мое христианство. А, нет, еще были «знания» о Церкви и Боге, полученные в советской школе. Вообще было намешано всего. Я была комсомолкой, понятное дело. И я помню, как нас предупредили, что ни в коем случае – будет служба в церкви на Пасху – ни в коем случае комсомольцы не должны идти в церковь. А нам было интересно: как же это? Тем более что говорят «нельзя». И мы тогда пошли – сквозь все эти кордоны милиции и активистов-комсомольцев, с повязками и без. Естественно, нас потом завуч вызвал и всех отчитывал, ругал и говорил, что вообще всех выгонит. Но, естественно, никого никуда не выгнал. Как проходило само Крещение, я не помню, потому что это было без должного осознания. Ну, вот просто так. Потом, когда я выходила замуж, было модно венчаться. Повенчались… Мы договорились венчаться в деревенской церкви, ради нас ее открыли, повенчали там, под Череповцом. И, в общем-то, на этом всё. Детей покрестили – и всё. Понимаете, вот это была такая православная жизнь – неправославная.

«Спасибо» прессе

– А когда появился интерес к астрологии? Как он проявился? В какие годы всё это было?

– Это было ещё в школе. Это, наверное, были 1985–86-й годы.

– Когда только-только отворились эти самые «ворота с Запада».

– Разверзлись, скорее.

– И когда в телевизоре стали появляться все эти товарищи…

- Да: вместо генсеков таращили глаза и водили руками маги, экстрасенсы и прочие просветленные личности. Не только ведь в телевизоре: моду на гороскопы поддержали тогда самые массовые журналы – «Работница», «Крестьянка» и т.п. Про газеты и не говорю.

– Как начали в то время мозги пудрить предсказаниями, так и продолжают: это в изданиях низкой пробы считается до сих пор чем-то необходимым.

– Вот почему я газет не читаю – ни местных, ни центральных.

– Получается, вы впервые столкнулись с этим явлением, когда учились в старших классах, и моде на гороскопы, экстрасенсорику и прочую бесовщину сильно способствовали, по вашим словам, средства массовой информации.

– Да. Отдельная благодарность прессе, простите за выражение. И потом появились всякие заманчивые, таинственные «Книги перемен»: гадания, предсказания по звездам, по годам, месяцам. Тогда было интересно. Казалось, что это такое тайное, позволяющее заглянуть в тайну твоей и чужой жизни.

– Не было ощущения, что это – как подглядывать в замочную скважину, нет?

Тяга к Богу у каждого есть, но это трудно – следовать в правильном направлении

– Это было, знаете, как будто прикасаешься к чему-то великому. Тут дело в неверном векторе: тяга к Богу у каждого есть, но это довольно трудно – следовать в правильном направлении. Гораздо ведь легче что-нибудь такое сделать, что автоматически тебе откроет много тайн, без всяких там трудов и терпения. Мы особо и не парились: во-первых, безграмотные в духовном отношении. Во-вторых, зачем искать Бога у темных бабок и попов, считали советские комсомольцы. В-третьих, если есть уже книги о духовности и гороскопы, значит, полагали наивные мы, они не соврут. В-четвертых, мы же были уверены, что это всё понарошку: поиграем и оставим, без особых для себя последствий.

– Я правильно вас понимаю: вы в то время «на потоке», вместе со всеми прибегли к таинству Крещения и Брака, в основное же время повышенный интерес проявляли к астрологии?

– Да, можно и так сказать. Но главное было – работа, тот самый быт. И жили, в общем-то, хорошо: нужды не было. И, понимаете, вот пришло время, когда ты стала понимать, что как-то не для «этого всего» мы родились, не для бытовой житухи этой. Да, вот чего-то хотелось большего. То есть понять вообще: зачем мы пришли на землю? кто я? что я? Неужели просто родить детей, построить дом – и всё? Это было в начале 2000-х. И вот тогда я стала искать по-настоящему. Я помню, тогда как-то пришла в церковь на службу – крестик освятить. И знаете, как-то мимо всё прошло, тогда я ничего не заметила ни в себе, ни вокруг: ну, служба и служба, ко всему еще малопонятная. А вовне-то уже вовсю: и астрология, и «о тебе расскажут тайное», «тебе откроют твоё предназначение», «тебе скажут и кто ты, и что ты». И я тоже, конечно, хочу! Так я окунулась во всё это. Началось с астрологии. Дальше – Ошо, Блаватская, Рерихи. Всё, весь набор, что был тогда. Это читалось всё-всё и, увы, практиковалось.

«Катехизнула»

– Своим умом дошли или присоветовал кто добрый?

– Держитесь крепче. Астрологию мне посоветовала... певчая (!) из кафедрального собора. Её муж у нас тогда работал. Мы с ней иногда делились своими женскими проблемами. И она сказала: «Сходи, тебе всё там скажут». До сих пор эта вся каша существует у некоторых людей, которые ходят в церковь, я знаю, да-да. И вот меня туда и понесло. «Энергии», «подъем кундалини», это вообще… это, знаете, «по воздуху ходить», как говорится. Не есть, не пить – жуть как туда охота.

Вы понимаете, ну это ж тайна, такое посвящение – «увидеть», «узнать». Я изучала, как увидеть «ауру». Я, помню, сижу в школе на собрании и начинаю видеть, у кого там рога и ещё что-то. Не факт, что я сама это видела: теперь я понимаю. Но тогда казалось, что я вижу. Вот. Я начала видеть энергию в воздухе.

– Это не самовнушение?

– На тот момент мне это не казалось самовнушением. То есть энергии – я до сих пор их просто вижу: в воздухе, например, какие-то, да. Хочу не хочу, оно просто есть. Вот это, видимо, осталось до сих пор. А потом, уже погрузившись в астрологию с головой и ушами, я познакомилась с кришнаитами и с другими культами…

– Вы отхватили, конечно.

– Мда. Я познакомилась с ними и даже получила там посвящение. Я искренне думала, что служу Господу. Я училась у Торсунова, Гадецкого, Рами Блекта.

– Кто это такие?

– Это всё – лидеры деструктивных сект. И я искренне верила, что нужно это знание ведическое давать людям, что они живут неправильно. Стала вегетарианкой. А сначала оно пахнет так вкусно: благовонием. И всеми этими улыбками добродушными, и вот этой любовью и заботой. И «харе, Кришна» читай – будешь счастлив, и все твои проблемы решатся. И ты думаешь: да, потому что беды-то какие – дети тебя не слушаются, проблемы в бизнесе, может, у кого-то по здоровью. Все бегут читать «харе, Кришна» и хотят быть счастливыми.

– Вы говорите, что искренне считали, будто служите Господу…

– Да.

– Но о каком Господе может идти речь у тех товарищей?

– У кришнаитов и им подобных? Это всё подавалось, что Кришна или кто там еще – это единственный бог, что Иисус – это полубог. И вообще эта версия в Индии распространяется до сих пор. Вы знаете, когда я пришла в Церковь, я абсолютно в этом была уверена. Я верила в реинкарнацию. Вы понимаете, это было потрясение. Я ничего про Христа не знала, я не знала про Евангелие. Накануне кришнаитской инициации я попала в Иерусалим. Ну, приехала и приехала – просто ходила на своих ощущениях, на том, что действительно это какое-то светлое, чистое место, что Иисус был великий проповедник – сильный йог, мистик. Вот я сейчас это понимаю, что это были тогда определённые знаки, которыми мне Господь говорил: «Подумай!» Мы там были, наверное, в августе, а в сентябре я принимала инициацию.

– Прихожу в себя и медленно повторяю: вам к астрологу посоветовала обратиться православная певчая?

– Да.

– В ответ на ваши духовные поиски.

– Да ладно вам. Еще не то услышите. Мы с ней до сих пор общаемся, в очень хороших отношениях. Мы это всё вспоминаем и говорим, что надо было этого дерьма всего нажраться. Выражение резкое, но истине соответствует, поверьте. Вообще кошмар, конечно, и это чудо просто, что нас Бог отвел.

Перед выбором

– И как же Он вас отвел?

– Представьте себе: вот я, одна из ведущих кришнаиток, практикующий астролог, веду женский клуб, веду йогу. У нас в 2011-м году умирает свекровь в Череповце. Её мы, естественно, поехали отпевать. Я-то понимаю, что она вроде как крещёная, значит, её надо отпеть: традиция есть традиция. Отпевать – значит, пошли отпевать все в храм. Утром срядились и пошли. И тут я захожу в тот храм, в котором когда-то крестилась, и во мне начинает всё просто переворачиваться… я вообще не понимаю, что со мной происходит. Я на небе и на земле, вот понимаете, и не могу выйти из храма. Все говорят: «Пошли уже, нам надо ехать». Ничего не понимаю, слёзы текут, всё внутри дрожит и четко, ясно, по-доброму призывает вернуться ко Христу, Которого я предала, получается. А сейчас вернулась домой. Я хожу по храму, мне хочется это потрогать, это… Хожу и плачу.

– Значит, Крещение даром-то не прошло? Не просто так?

– Нет, не просто так, выходит. Итак, мы похоронили свекровь, потом приехали домой, зима, каникулы. Я первый раз пришла в храм на Исповедь. Точнее, я не очень-то и соображала, что это за штука такая – Исповедь. Мне надо прийти сюда, и всё. Я с утра поела, попила, помылась, пришла туда, исповедовалась первый раз, причастилась. Мантры перед этим почитала…

– Насчет еды и питья перед Причастием промолчу, но, простите, мантры-то с какого перепугу?

Мантры читать не могу, как на раз начало отворачивать

– Да я ж тогда совершенно ничего, ну, вот вообще ничего не знала! Хотя вот после Исповеди… я даже не знаю, как всё это описать. Стало происходить непонятно что. Мантры читать не могу, чётки эти ужасные в руках держать не могу, как на раз начало отворачивать и отрезать, отсекать. Прямо по-живому.

– Получается, вы были поставлены уже перед выбором: или – или? Или ты с Христом, или против.

– Да, только тут это уже было более осознанно. Я ж тесно общалась с кришнаитами, а они ведь все говорят о том, что это всё – об одном Боге, только на разных уровнях. Это вера в невежестве. И, со всеми этими кармами в голове, со всеми реинкарнациями, я сначала вообще не могла понять: делать-то что? Что есть, чего нет на самом деле? Вообще жить-то теперь как дальше? Я поняла сразу, что здесь астрологию не принимают. Я даже боялась заикнуться, что я астролог.

Вологодский санскрит против вологодской доброты

– Вы оставались практикующим астрологом, так?

– Да. Много было передумано за эти дни. Я, наверное, все каникулы просто проревела. Ходила и исповедовала те грехи, которые я помнила и осознавала: с детства какие-то, с юности. Три раза я причастилась. И так как на улице, где был мой кабинет астролога, был Никольский храм, я стала заходить в эту церковь. И поговорить-то хочется – а не с кем. Не знаешь, как здесь к людям подойти вообще. Причём, представляете, когда человек изучает несколько вер, какую-то другую культуру, это ж всё сложно: я пришла сюда и говорила на полурусском-полусанскрите. Тогда я поняла, что за «базаром» придётся следить…

– Причём санскрит звучал в варианте вологодских кришнаитов. Окающий кришнаит – как мило.

– Очень. И вот женщина, дежурная в храме, говорит мне что-то, а я только буквы понимаю, в слова соединить не могу. Потом отчетливо уже слышу: «Вы не хотели бы сходить на Исповедь, причаститься?» Отвечаю: «Я уже была». Она говорит: «Да? А вы готовились?» – «Нет, а как надо готовиться?» Оказывается, надо говеть, надо молитвы прочитать, надо попоститься. А я мяса не ем – что мне поститься?

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

– По-доброму отнеслась к вам, да?

– Да, спаси ее Господь за это. Я тут же молитвенник свой первый купила, записала, от какой страницы до какой надо прочитать, в какой день чего… Пришла домой, начала читать молитвослов, и не могу передать, что происходит: с одной стороны – санскритские мантры, с другой – неизвестные, но родные звуки речи, на которой мы уже тысячу лет обращаемся к Богу. Читаю мантры – отторжение, читаю молитвы – практически всё понятно, и свет в душу льется.

– С церковнославянским языком не было трудностей?

– Было почти всё понятно. Причём тогда, мне кажется иногда, было понятнее, чем сейчас, когда читаешь по памяти уже, не так внимательно, не с такой любовью… А тогда – вчитываешься в каждое слово, и оно прямо вот в тебе звучит, в сердце. Еще я с ужасом вспомнила, что сменила во время оно имя Ольга на «Ананда Рупа», т.е. «Пристань вечного покоя» или что-то в этом роде. У меня и паспорт был с таким именем. Пришла в паспортный стол, так и так, говорю: девки, отдайте мне нормальное русское имя. Они, хоть и ко всему привыкши, стараются быть серьезными, но плечи трясутся от хохота, и носом шмыгают. Ладно, вместе посмеялись – дали мне нормальный паспорт.

Беги, девка, обратно: без Бога жизни нет!

– С чем бы вы сравнили ваше возвращение к Богу?

Когда я прочитала сердцем молитвы, это был конец моим странствиям на страну далече

– Далеко ходить не надо – только вспомнить Евангелие от Луки, 16-ю главу. Да-да, ту самую притчу о блудном сыне. В моем случае – дочери. Когда я прочитала сердцем молитвы, это был уже конец моим странствиям на страну далече. Теперь уж ни о каких мантрах речи не было – только о доме, о Христе. Там тепло, там тебя любят по-настоящему.

– Какое впечатление у вас сложилось после контактов с силами, которые, мда, «вдохновляют» астрологов и их братьев по разуму?

– Когда я «консультировала», зачастую было так, что ты говоришь человеку далеко не то, что ты видишь в гороскопе. То есть какие-то вещи – они просто реально приходили. Какие-то мысли, и человек их подтверждает. А потом уже, оглядываясь назад, я понимала, что вряд ли это мне шептали ангелы, вряд ли это шло от Бога. Это, скорее всего, шло от совершенно других сил – для того, чтобы дать мне укрепиться в своей значимости. Ведь человек, который занимается таким делом, чувствует себя выше других, в нём гордыня есть. Несмотря на то что я пыталась быть смиренной, но это было не смирение – я это сейчас понимаю.

– Много людей приходило?

– Много. Причём приходили... из Церкви, приходили регенты! Я тогда смеялась и говорила: «Девки, что вы-то ко мне идёте? У вас же должно быть всё хорошо». Но тем не менее приходили. И причём одну женщину я, получается, вернула в храм. Она поёт в храме, всё хорошо.

– Это не та самая, которая посоветовала вам обратиться к астрологии?

– Да, она.

– И она потом попала к вам?

– Да, как к астрологу.

– И вы её вернули в храм?

– Да, я ей говорю: «Беги обратно! Без Бога жизни нет».

– Вы это ей прямо на приёме сказали?

– Да, да, вы понимаете, в отличие, например, от очень многих сектантов, я не пыталась всех затянуть в «свои ряды». Просто думала: ну, пусть они на этом своем уровне ходят в церковь. Лишь бы шли к Богу. Я искренне верила, что служу Богу. Что показываю дорогу. Было желание служить, поэтому, думаю, Он и привел меня сюда, увидев, что хочу служить Ему. Я читала про обращение Савла, князя Владимира, я тоже пережила что-то подобное.

– Досталось вам.

В голове – карма и реинкарнация, а внутри чувствуешь, что Бог – здесь

– Было дело, да. Много было звонков, приезжали: «Ты вернись, ты предаешь гуру». Но почему же они не говорили, что я Христа предала, когда принимала посвящение?! Все лекции этих проповедников «о чистой жизни», «о йоге» – это все обман, и проповедуют там вовсе не о том, что говорится словами. Так что моя несчастная астрология была своеобразным протестом. Глупо, конечно, но всё же.

– Что заставило вас прекратить все эти практики?

– Прежде всего – ощущение того, что я предатель. Очень хорошо представляю себе третий крик петуха в иерусалимскую ночь, греющихся у костра людей, ожидающих окончания разговора во дворе дома Каиафы. С одной стороны – это чувство, с другой – я почувствовала себя в храме наконец-то дома, у Бога. В голове – карма и реинкарнация, а внутри чувствуешь, что Бог – здесь. У нас был женский клуб, где обсуждали Бхагавадгиту. Когда пришла в Церковь, поняла, что больше не могу говорить об этом. А девчонки меня поняли: «Хорошо, и мы тогда пойдем в храм». Такая радость была. Что-то очень русское есть во всем этом: «А, и мы с тобой тогда – хватит этой фигней маяться». И смех, и грех, и освобождение от греха.

Не розы: жабы по феншую

– Были еще препятствия на пути ко Христу?

– Темные силы мешали. Я поэтому и хотела пообщаться с вами об этом в храме или рядом с ним. Я потеряла все, чего достигла материально. В той жизни ведь была установка: если ты духовно богат, то богат и материально. А я все потеряла. Был очень трудный финансовый период в жизни, проще говоря, денег просто не было. Еще проще: однажды наступил день, когда не было 20 рублей на билет на автобус до монастыря, куда я ходила на службы.

– Как справились с этим?

– Так ведь Бог-то не оставляет! Одна история, помню, ужаснула: женщина, читавшая мантры, в течение года получила столько денег, что смогла купить себе недвижимость на далеком теплом море. Очень богатой стала. Но она сделала аборт на восьмом месяце: не хотела «плодить нищету», наверное. Это меня, знаете, убедило, что деньги в жизни – не главное. Помню слова святителя Николая Сербского: «Не бойся: немногие сошли с ума от бедности – больше обезумевших от богатства», – по-моему, это тот самый случай. Когда денег полно, будешь ли думать о Боге?

Потом, очень юмор и ирония помогают. Мне теперь все эти гороскопы и т.п. просто странны и смешны. Вот, в Интернете изучают силу камней. Я тогда верила в этот бред, а сейчас мне смешно: «Положи сапфир в изголовье алкоголику, и он перестанет пить», «жаба по фен-шуй: поставь – будут деньги»…

Ну, и потом, бедность не означает, что надо сидеть сложа руки. Сейчас мы занялись производством натуральной косметики. Не нефть с алмазами, конечно, но, слава Богу, нищету преодолели. Так что горевать тут не стоит.

Такие разные преемники апостолов

– Это материальная сторона трудного пути домой. А духовная была?

– В 2012-м г. я пришла в Церковь, а астрологию полностью оставила только в конце 2014 г. Мне один батюшка (!) сказал: «Ты от этого кормишься, ну и кормись».

– Оп-па.

– Говорила же вам, что много чего интересного услышите.

– Это не столько интересно, сколько грустно.

– О, да. Ладно, потом я пошла учиться на катехизатора, окунулась, можно сказать, в церковно-профессиональную среду, и не все из «профессионалов» соответствовали моим, и не только моим, представлениям о христианских идеалах… В общем, было много искушений на пути к Богу. Я думала, зачем все это, зачем все это мне видеть? С помощью настоящих священников удалось все-таки справиться, слава Богу, с этими гадостями.

– Я не уверен, что найдется очень много людей, которые, столкнувшись хотя бы с долей ваших испытаний – как материальных, так и духовных – столь настойчиво продолжали бы оставаться в Церкви. Как вы справились с тем ужасом, который увидели, испытали в самой Церкви?

– Христа предал не только тот, кто грелся у костра во дворе у Каиафы – был и еще один предатель. Первый стал апостолом Петром, а второй – несчастным Иудой. Убеждение в том, что все мы можем повторить путь апостола Петра, и помогает мне. Тем же, кто повторяет путь Иуды, судья – Бог.

– Какова была реакция на ваше возвращение к Богу у близких?

– Тяжело было. У меня дома муж, сын, дочь, которые поддерживали астрологию и прочее. Как мне сказать мужу, как мне сказать всем, что я не могу больше это выдержать, что это всё больше не мое? Муж у меня тоже мантры читал. Вообще беда, короче. Но осознание того, что я вернулась к Отцу, было сильным, оно и победило в конце концов.

Дочка в Церковь ни ногой после Исповеди у одного священника. Сын видел пьянство среди священников, поэтому тоже не ходит в храм и против того, что я хожу в храм. У меня слетели розовые очки в отношении жизни, говорю сыну: «Иди, зарабатывай!» Ему это не нравится… Муж редко ходит, на Пасху, молится дома.

Читайте классику, люди!

– Какие книги вы читаете?

– Читаю много, слушаю разные лекции, нашла диспут отцов Олега Стеняева и Андрея Кураева с кришнаитами и Ко, вот это да, очень пригодилось. А еще я погрузилась в нашу классическую литературу. Читаю и изумляюсь: даны практически все ответы на мучающие людей с незапамятных времен вопросы – чего ради мы тогда в астрологию да секты перлись?! А если внимательно читать Псалтирь или Притчи Соломона? Это же кладезь, источник чистейшей воды. Люди, мы имеем такое богатство у себя под носом, а вместо этого часто гоняемся за ломаным грошом в навозе!

– Насколько я понимаю, сейчас вы были бы не против обратить внимание людей на особую осторожность в духовных поисках.

– Конечно! Хочется сказать людям: начните жить осознанно, задумайтесь! И, пожалуйста, не бегите по любому поводу к астрологу. Увы, мы не хотим брать ответственность на себя, перекладываем ее на других людей. Так проще: пойти и спросить: «Что мне делать? Выходить замуж или нет? Рожать или нет?» Или вдруг начинаем везде искать какие-то знаки. Это же склонность к элементарному язычеству. А надо полностью положиться на Бога, предаться Ему в руки, и тебя никто и ничто не лишит Его любви: ни внешние трудности, ни иудины грехи. Искренне всем нам желаю спасения.

С Ольгой Гагушичевой
беседовал Петр Давыдов

7 сентября 2018 г.

https://pravoslavie.ru/115560.html

https://azbyka.ru/way/kak-krishnaitka-ananda-rupa-vnov-stala-olgoj/

[Александр Васильевич]

Марк Марцинковский

«Мой путь к Богу». Рассказ бывшего кришнаита



– Здравствуйте, это передача «Мой путь к Богу» и я, священник Георгий Максимов. Сегодня у нас в гостях Марк Алексеевич Марцинковский – музыкант, бизнесмен. Ваш путь к святой Церкви православной, к Господу Иисусу Христу был, скажем так, очень долгим, длинным. Но мы начинаем обычно с самого начала, с первых моментов ощущения Бога, ощущения духовного мира. Вот у Вас эта предыстория с чего начиналась?

– Я ни одной секунды в жизни не был атеистом. С самого рождения, вспоминая себя ещё пятилетним ребёнком, я всегда ощущал Бога. Я не знал, как это выразить, я не знал ни христианство, ни другие какие-то религиозные течения. Я просто ощущал всегда, что Он есть, я чувствовал эту любовь. Я помню себя, когда я верил, просто меня окутывало это изнутри ощущение, что есть Бог. И с самого детства у меня не было никакой религиозной семьи, никто меня не обучал, не рассказывал о христианстве, о Православии. Отец у меня, скажем так, такой атеистический агностик, потому что тогда ещё он был атеистом, хотя сейчас периодически, как говорит, заходит в храм – всё-таки, наверное, с возрастом что-то поменялось в голове. Мама у меня, к сожалению, типичная «православная», как у нас, к сожалению, большая часть нашей страны. То есть это два раза прийти в храм на праздник, покрасить яйца и поставить свечку – всё, на этом вся вера заканчивается, к сожалению. Поэтому никто со мной не разговаривал никогда о Боге.

И так получилось, что в подростковом возрасте и в школе, в том числе, я столкнулся с большими проблемами – в том плане, что я хотел заниматься творчеством, искусством, музыкой. У меня всегда был вопрос: вот в чём истина? Мне всегда нужна была как-то глубина какая-то, какой-то интерес к миру, познанию мира. Школа этого не даёт, школа отрубает это. Ты хочешь познать мир – она говорит: сиди, пиши синус, косинус. Зачем? Мне интересно познать Вселенную, познать мир. Я спрашиваю, в чём смысл жизни – мне отвечают: иди, пиши физическую формулу. То есть вот в этом плане я очень сильно сломался, я потерял интерес к образованию. Потому что мне хотелось познать истину, а мне не давали. Мне давали какой-то суррогат, то, что меня не интересовало. И на этом этапе я познакомился с плохой компанией, то есть с алкоголем, в частности, и я все свои вопросы начал алкоголем просто заглушать. И так получилось, что это длилось, наверное года 4-5, мы каждый день во дворе встречались, пили водку, пиво, то есть это было ужасно. И к 19-ти годам в один момент просто я проснулся, мне было ужасно плохо, меня тошнило, у меня состояние было просто отвратительное. Это не то что похмелье – это умножить в 100 раз, это была реальная ломка. Я понимаю, что, если сейчас не выпью, просто умру. У меня была еще заначка, я выпил её, меня стошнило – уже с кровью. Тогда я просто понял, что всё, вот с этого момента у меня осознание. Я поднялся, посмотрел на себя в зеркало, увидел это лицо, это грязное, убитое, пропитое, пустота… Мне 19 лет, я молодой, я был всегда симпатичный человек, симпатичный парень, и я вижу, что всё – моя жизнь сейчас на этом просто закончится, если я дальше продолжу. Я поклялся себе, Господу, что всё, на этом я завязываю с этой компанией, с этой деятельностью.

После этого я начал изучать вопросы здорового образа жизни. То есть я всегда человек фанатичный, я сразу начинаю углубляться в то, чем занимаюсь, и познакомился с профессором Ждановым сначала. Он рассказывал замечательные лекции о вреде алкоголя. Также мы с моим другом начали смотреть лекции генерала Петрова. Это «Концепция общественной безопасности», тогда он тоже рассказывал о вреде алкоголя, мировоззренческих вещах очень интересных. И потом начались лекции, именно у него есть курс лекций о том, что есть некая мировая закулиса, есть глобализация, нами всеми управляют, и там фигурировал такой момент, что одна из форм управления человечеством – это христианство, религия. То есть человек через религиозные догматы, есть эгрегориальные формы связи, то есть Церковь это большой эгрегор, некое энергетическое поле. Попы-священники этим управляют, они выбрасывают туда дезинформацию, паства это всё на энергетическом уровне схватывает, и в итоге мы все деградируем – это форма управления. Я думаю: «Точно!» Я же смотрю на священников, кто-то на машине (я их не то что не видел, я нигде вживую с ними особо не контактировал), весь этот мусор, который вбрасывают СМИ, я воспринимал христианство именно так, как нам преподносят.

Я углубился вот в эту систему мировоззрения – «Концепцию общественной безопасности», и мне очень понравилось там система деизма так называемая. Если как бы я верю Богу напрямую, зачем мне посредник, зачем мне церковь, зачем мне кто-то там из священников, зачем мне попы и так далее, если я сам могу верить напрямую Богу? То есть церковь – это зло, Православие – это самое последнее зло, потому что там они тоже всё это расписывают вплоть до Писания, они вырывают из контекста очень грамотно фразы и спекулируют на каких-то этих моментах. И тогда, соответственно, я начал познавать эту самую систему. У меня была именно моя мировоззренческая позиция деистическая, то есть я молился не Христу, не молился какому-то там Богу как какой-то известной личности в мире религиозной – я молился просто: вот Господь есть – всё, так вот я молился. И потом я начал как-то углубляться. Я такой человек, я начал интересоваться, как-то на одном месте не останавливаться: а что есть дальше, например, из чего состоит Вселенная, какие есть энергии. В итоге познакомился так ещё с одной системой: космоэнергетика. Когда я услышал, думаю: круто! То есть космическая энергия, я могу с ней работать, и я крутой же буду вообще! На меня будут люди смотреть, как на какого-то полубога, я вообще почувствовал себя суперменом каким-то. У меня было там посвящение в эту космоэнергетику, я смотрел лекции – кстати, тоже Петрова, это уже другой Петров. Первый Петров – это генерал, а второй Петров – основатель космоэнергетики вообще. Я познакомился именно с его учеником прямым, который сидел, медитировал в пещерах, который с ним везде ездил, то есть, в общем, крутой по их меркам, прямо очень крутой. Я начал нарабатывать каналы, то есть ты стоишь в комнате, слушаешь шаманскую музыку, обращаешься ко Вселенной, то есть нарабатываешь, и в итоге потом ты проходишь это посвящение, потом кого-то даже лечишь руками.

– Насколько глубоко Вы во всё это вошли?

– Я вошёл достаточно глубоко, потому что это работает, скажем так. Всё, что там есть, это действительно система не иллюзорная, потому что, например, когда проходишь посвящение, ты реально видишь образы, ты реально видишь цвет другой, как-то меняется, ты видишь всё по-другому. Но очень важный момент. Когда ты туда углубляешься, в итоге я начал видеть такое, от чего просто плохо. Ну, наверное, скажу: это бес. Образы, вот это выражение лица мерзкого, омерзительного. Лежишь, смотришь в темноте, потом оно как вспыхнет – и всё. Вот это шок. Появился внутренний страх, появилась какая-то неполноценность, появилась иллюзия: вроде ты духовно развиваешься, подмена вот этих сект, всяких течений. Самое-самое страшное слово у нас, которым в интернете спекулируют, – это духовность и саморазвитие сектантское. Человек слушает: я хочу духовно расти я хочу саморазвиваться! А они вместо Господа истинного дают суррогат. И вот я тоже попал на этот крючок. То есть начались вот эти образы, я видел там многое, чего только я не видел, вспоминать, честно говоря, страшно. И мой «наставник», скажем так, гуру мой духовный, рассказывал, как к нему приходили ночью эти «ребята» и говорят: «Братан, пойдём в окошко, мы тебя пронесём, выйди, а мы покатаемся с тобой, полетаем!» То есть они прямо склоняли его к суициду, этого парня. Кстати, забегая вперёд: он в итоге тоже воцерковился со временем, пришёл к Господу. Слава Тебе, Господи! Это, конечно, тоже чудо. Потому что, когда он в итоге (я тоже немножко забегу вперёд) сказал мне, что я воцерковился, хотя в понятии оккультиста классического церковь – это что-то: есть очень высокий уровень развития, пьедестал развития духовный – это эзотерика, это энергии, это космос, это всё; а Православие – такой примитивизм абсолютный, – то когда человек говорит тебе, который был вот …космоэнергетика…. шаманизм… ученик, такие там практики… И он в Православии – просто непонимание, как это, ты чего?

– Он раньше Вас воцерковился?

– Да раньше. И тогда я его не понял. То есть мы просто прекратили диалог, и всё. И тогда я начал активно спекулировать на Православии. Как я делал: я мог просто вырвать какую-то картинку – очень часто в интернете есть картинки, вырванные из Ветхого Завета: «убей» и так далее, и говорят: «Смотри, какая Библия! Вот какая Библия-то на самом деле, где ж там любовь-то, вот Он говорит: «Иди, убивай», понимаешь? Господь говорит, вот кто это – Яхве, Иегова?» – всё. И тогда я начал изучать Ветхий Завет. Но я его изучал довольно вырвано, то есть я его изучаю и понимаю, как я понимаю – без какого-то богословского  трактования, без здравого анализа. Я его читал с целью именно разоблачить Библию – вот с такой целью. Что ищешь, то и находишь. Я читаю Ветхий завет – действительно, много моментов, которые я не понимал, и потом начал анализировать его с Новым, и думаю: точно! Ветхий Завет написал Иегова, демон, это не бог, это какой-то придуманный людьми демон, а Новый Завет – Иисус, это уже пришедший Иисус. Но опять же я Его не считал Богом, я думал, что Он просто как один из пророков. Вот такое у меня было мировоззрение, то есть я к христианству относился именно со своей колокольни. Я не говорил, что его не существует, это иллюзия, сказка – нет. Я очень активно публично христианство высмеивал, то есть я был против христианства так сильно, что я увёл от Христа, наверное, сотни людей, тысячи – не знаю. То есть я в интернете очень известный в этом плане был человек, который выступал против именно христианского мировоззрения, снимал видео, давал картинки, разные посты, разоблачения и так далее. Вокруг меня как бы сформировалась определённая моя такая каста людей, кто это всё поддерживает.

– Я бы хотел немножко на этом моменте остановиться и уточнить. Потому что и мне самому, и другим людям бросалось в глаза: ну, предположим, я христианин, я не верю в учение Конфуция. Но я же не трачу по большей части никакого времени, чтобы опровергать или высмеивать учение Конфуция, предположим. Ладно, учение Конфуция от нас очень далеко. Есть многие вещи, которые гораздо ближе к нам, с которыми я, допустим, категорически не согласен, но у меня нет, и я не чувствую особого зуда, чтобы их постоянно разоблачать. Понятно, что, может быть, у человека есть позиция, может он один раз скажет, что – да, вот это не моё, мне это не близко, допустим, и даже мне это не нравится. Но вот стремление разоблачительства – чувствуется, что здесь что-то есть, что-то большее, чем просто, скажем так, мировоззренческое несогласие. Если Вы вспомните Ваше внутреннее самоощущение тогда – что именно подталкивало вас или, может быть, как-то подзуживало, может быть, давало как-то стимул именно на то, чтобы на это тратить значительную часть своей жизни?

– Первое – это, конечно, ложное мировоззрение, навязанное сектами. Это «КОБ», это всевозможные те же эзотерические учения. То есть ты их изучаешь, и они практически всегда про христианство говорят негативно. Почему ты как-то замолкаешь, сложно сказать, потому что христианство сегодня обсуждается, наверное, всеми и вся. То есть будь то телевидение в негативной форме, будь то эзотерика и прочие другие течения обсуждаются. И я, как человек всё-таки публичный, то есть я в тот момент уже и записывал много видео, у меня видеоблог, – я могу, наверное, признаться и сказать, что всё-таки, в том числе, это был их пиар. Но, скажем так, это искренний был пиар. То есть я реально был убеждён, что христианство – это вот то, о чём я говорил. Это моё было ярое убеждение, и мне хотелось искренне людям донести: куда вы идёте! Скажем так: я, как миссионер, – ложный миссионер, но миссионер, – я понимал и ту истину, которую я нёс, я хотел помочь людям. Эта искренность – она присутствовала. Я просто видел, когда люди многие себя вели, я видел кучу разных историй, и всё-таки первая моя мотивационная цель была как-то помочь тем, кто идёт к христианству, увести их от Христа. И даже не то чтобы от Христа Самого. Я всё-таки делил Христа и делил Церковь. Я не могу сказать, что я ненавидел Христа – такого не было. У меня, наоборот, к Нему было всегда тёплое отношение. Но именно к Церкви у меня сложился негативный отпечаток, тем более после всех лекций. Вы поймите, что это не просто десятиминутная какая-то лекция, это целый огромнейший курс подробный, с картинками, разоблачающий эгрегориальные связи, исторические моменты, вырванные цитаты. То есть ты напичкиваешь себя этим так много, что в итоге у тебя действительно складывается какая-то цельная антихристианская картина, которой ты в итоге и делишься.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Вы спросили, почему не Конфуций: потому что все секты, «КОБы», энергетики, эзотерики все не критикуют Конфуция, не говорят про японских мастеров. Все критикуют только христианство, в этом и заключена сама суть. Смысл всякого нью-эйджа, так называемой эзотерики в том, что там нет рамок. То есть ты можешь изучать всё что угодно, по сути – всё, кроме христианства, главное, это такой момент важный. Я помню, начал слушать мантры тогда, вот эту просто слушаю мантру «Харе Кришна», и я написал «В Контакте» на стене, что там мне так прикольно было, весело, и мне пишет подруга моя из онлайна, она пишет: «Ты тоже что ли Харе Кришна?» Я такой: «В смысле?» – «Ну, у тебя там мантра». Я говорю: «Нет» – «Тогда поехали с нами в храм Кришны на выходных, там весело, прикольно!» Я говорю: «Ну поехали». В общем, эти ребята меня забрали, мы на выходных поехали к кришнаитам, и вот это самое такое эмоциональное впечатление у меня вызвало. Потому что из серого, по сути, общества, из серых буден, из каких-то проблем, суеты ты только заходишь туда – красивые девочки, разрисованные, в индийских сари встречают тебя с конфетками. Парни тоже в красивых белых дхоти, с тилакой на лбу, все улыбаются, все поют тебе. То есть ты приходишь, тебе поют, тебя угощают, тебя любят. Думаешь: куда я попал, вот это общество мне нравится! Как раз я в тот момент был вегетарианец. Когда я бросил пить, бросил курить, стал вегетарианцем. Мне говорят: кришнаиты вегетарианцы. Я говорю: точно в этом истина, значит! Раз они, значит, точно, всё, вот оно! И в конце программы был прасад. Прасад – это так называемая духовная пища, предложенная божествам, которую раздавали как раз кришнаиты, и она вегетарианская. Я поел, действительно, хорошая, вкусная пища, то есть они умеют готовить хорошо, тут нечего скрывать. Тогда я увлекся очень сильно, то есть сразу начали проповедовать, сразу мне дали «Бхагавад-гиту», потом начались у нас программы по выходным. Мы ездили домой, так называемый бхакти-врикша называется, когда по выходным собираются дома кришнаиты и изучают писание.

– Вы себя стали ассоциировать с этим учением, с этой группой, с этой общиной, или Вы себя чувствовали всё-таки гостем там?

– Вначале, первый, наверное, месяц я чувствовал себя гостем. Забыл сказать, что я к этому времени, изучая космоэнергетику, шаманизм, перечитал всего Карлоса Кастанеду, все его книги. Я был, можно сказать, просто фанатиком, то есть это духовные практики, это «взгляд орла», в общем всё вот это на себе именно попрактиковал, я именно был практик. То есть я читаю какую-то кастанедовскую практику, практикую, и они реально работают: остановка диалога внутреннего, чтобы мысли не было. То есть, когда ты практикуешь постоянно, у тебя реально происходит какое-то умиротворение внутри. Это в принципе естественно: если ты ни о чём не думаешь, то нет проблемы, вот я ни о чём не думал, и проблемы куда-то уходили. И после моего первого месяца знакомства с кришнаитами, я пытался его ассоциировать как раз таки и с «КОБом», и с Кастанедой, то есть я пытался сравнивать все течения, и в итоге всё равно я сломался. Сломался под их – не то чтобы давлением, давления нет. Скорее, под практикой. Они дали сразу мне чётки, они дали мне книги, они познакомили меня с каким-то гуру, с храмом, с киртаном. И я просто начал углубляться, углубляться, и всё остальное, что было до этого, ушло на второй-третий план. Там тоже есть своё, скажем так, богословие, есть своё течение, есть свои гуру и свои лекции, и ты просто ежедневно начинаешь туда углубляться и становишься просто кришнаитом. Вот так я стал кришнаитом. После этого я начал читать те же 16 кругов. У кришнаитов есть чётки, 108 бусин на этих чётках. Они кладутся в мешочек, оттуда палец так торчит смешно, кришнаиты все ходят спальцем вот так в чётках, и на каждой бусине повторяется махамантра, это мантра «Харе Кришна».

– То есть это такая регулярная как бы практика молитвенная?

– Да, то есть получается примерно в среднем 16 кругов, это примерно 2 часа в день ты посвящаешь этой практике. Очень долго это длилось, в районе трех лет я практиковал, читал эти 16 кругов, ходил на программы, пел киртаны. Я музыкант, то есть мне было тоже приятно внимание, приятно было воспевать на гармошке, когда все поют, весь зал поёт, тоже это очень интересно было. Но мне не нравится быть формально верующим, я очень категорично и, скажем так, негативно отношусь к людям – мне лучше атеист, чем формально верующие православные. Потому что это искренне. Вот когда человек просто говорит, что он православный, его спрашиваешь какой-то элементарный вопрос – он не знает, в храм не ходит, но он себя ассоциирует – там Православием и не пахнет. Эта маска, иллюзорность меня больше пугает, чем искренность в каком-то даже лжеучении. И поскольку мне интересно было разобраться в богословии кришнаитском, то есть – а Кришна ли бог? В начале это эмоции, это общество, это любовь какая-то, это красивые мантры, это сари, это вкусный прасад. А потом ты задумываешься: подожди, а что – бог реально синий? Я смотрю на Кришну, я думаю: это бог что ли, или что? Думаю: подожди-ка… Потом я читаю мантру, повторяю мантру, а внутри ничего нет, я повторяю её, а внутри я Бога не ощущаю. Просто у меня в определённый момент осознание, что я просто как трактор, какая-то машина по перевариванию этих чёток. Я говорю просто формальные эти слова, а что я ощущаю – ничего. Я чувствую бога? Я его не чувствую. Я люблю бога? Я его не люблю, я его не чувствую так. Я смотрю на образ – его нет, я повторяю мантру – у меня в определённый момент даже пошло отторжение просто. Я её повторяю – и мне плохо, я чувствую, что что-то здесь не то, здесь что-то ненастоящее. Думаю: ладно. Говоришь с «преданными», они говорят: это нормально, это сложности в духовной жизни, это надо пройти, читай больше кругов, ходи больше на программы. Я так делал, но ничего не менялось. Формализм вот этот – почему я говорю про формализм, он остался, я не могу формально делать вещи и притворяться верующим, притворяться, что я люблю бога, а сам я его даже не чувствую. Как можно любить бога, называть себя верующим ,и быть с ним не в контакте, не любить его, не общаться с ним? А я с ним не общаюсь, я просто формально говорю какие-то слова, и всё.

В итоге после этой ситуации я начал также углубляться в богословие. И кстати, у кришнаитов даже та же самая мантра «Харе Кришна» – я открыл писание, узнал, где она вообще находится, в какой из книг. Там всего одна книга, это упоминается один раз, и то она читается задом наперёд. – Ну, так гуру сказал. А почему так мы читаем мантру? – Так сказал Прабхупада. Кстати, моё мнение о Прабхупаде. Тоже на интуитивном уровне он мне никогда не был симпатичен, все кришнаиты поклоняются ему. Если брать кришнаизм как таковой, Кришна ушел там на второй-третий план, первый план – это Прабхупада. Всегда первый поклон в храме – Прабхупаде, первая молитва – Прабхупаде, многие прямо так говорят: я молюсь Прабхупаде. То есть всегда вот этот момент меня очень сильно смущал. Я говорю: мы же вроде как бога должны любить, а почему поклоняемся всё время Прабхупаде? – Ну, он там основатель ачарьи…  – Но мы же бога любить должны! – Нет, надо гуру поклоняться. Вот такие моменты. И в итоге, изучая уже «Бхагавад-гиту», у кришнаитов есть там 4 регулирующих принципа: не пить, не курить, быть вегетарианцем, не играть в азартные игры и вести, скажем так, неблудную жизнь. То есть четыре регулирующих принципа, на чём зиждется весь кришнаизм. Я открываю «Бхагавад-гиту» – не нахожу ни того, ни того, ни того. Не нахожу, где читать 16 кругов. Я говорю: где говорит Кришна про16 кругов? Нет такого. Где говорит Кришна про 4регулирующих принципа? Нет такого. И ещё важный момент в кришнаизме. «Бхагавад-гита» тоже говорит: иди убивай, иди убивай родственников, иди убивай родных. У меня никогда не укладывалось в голове: как это так? То есть как это вообще соотнести с любовью? Я этого не мог понять.

Там можно долго рассказывать богословские моменты и моменты практичные, и самое главное – это неощущение Бога, то есть я не вижу в этом образе, в синем этом пастушке бога своего, вот ну не ощущаю, хоть убей! Ну, стараюсь, год прошёл, второй, третий, но не вижу я в нём любви, не вижу. И на этом у меня начались уже сомнения. Я нашёл сначала одного на Ютубе парня, который был кришнаитом, потом посмотрел, отец Георгий, Вашу передачу как раз с Андреем Колобовым, в которой он рассказывал свой путь. Мне тогда очень сильно помогло, потому что любое течение, любая секта, любое мировоззрение, в котором ты погряз очень на много лет, оттуда выйти практически невозможно, очень сложно. Потому что у тебя окружение такое, мировоззрение такое, образ мысли такой, образ жизни такой – ты там полностью. И ты смотришь: человек, который больше тебя там намного лет был, – и вышел. Ты думаешь: как так, почему? И когда ты начинаешь делать этот первый шаг, начинает дорога перед тобой открываться.

Тогда у меня были проблемы с бизнесом, я закрывал свою компанию, причём очень я туда много вложил денег, средств, энергии, не один миллион я туда инвестировал. Очень было всё вначале хорошо, а потом я всё это потерял в один момент, всё это шло к закрытию. И именно благодаря этой ситуации я начал задумываться опять о своём пути духовном, почему-то вот так взаимно получилось. Как-то ночью я лежал в кровати, и как-то на Ютубе просто случайно – не помню, как это было, просто какая-то мистика, – мне открылась «Херувимская песнь», и у меня просто слёзы из глаз, в душе переворот конкретный. Я лежу, у меня просто озарение какое-то, я не понимаю – я чувствую любовь, я чувствую, что христианство – это вот, оно рядом, вот Христос. Я не могу даже сейчас это описать словами, это просто надо было ощутить – эту любовь, эту гармонию, это непередаваемое ощущение. Я лежал, плакал, плакал, плакал, и у меня просто всё в глазах перевернулось. Просто как вышибло пробкой всё. Я включил другое песнопение, монашеское – я ещё больше углубился, я полночи прослушал церковные песнопения, просто как будто я не мылся никогда в жизни, и тут я в самое-самое чистое озеро вошёл. У меня начало всё как-то уходить куда-то. И потом я вопрос себе задаю: собственно, а что меня останавливает к принятию христианства? Если мне так хорошо от песнопений, если я в принципе могу углубиться туда – что меня тормозит? И у меня были серии вопросов, которые меня тормозили. Первые – это о жестокости Ветхого Завета. То есть я всегда открывал, слушал проповеди разных там гуру. И вы не поверите: то, что меня останавливало ко Христу, я нашёл ответ на вопрос за 5 минут! Я просто вбил на Ютубе «жестокость Ветхого Завета и объяснение священника» – просто пятиминутный ответ, всё логически, по полочкам, исторически, всё прямо чётко изложил. У меня шок. У меня было очень много вопросов таких. Например, творение. Мне казалось, что творение мира в христианстве очень банальное по сравнению с кришнаизмом, где есть Кришналока, духовные планеты, адские планеты, это такой описанный космос, просто там так красиво… И в христианстве: Бог создал за шесть дней, на седьмой отдыхал… И ты думаешь: ну как, ну слишком примитивно всё!.. Нет, мне нужно, чтобы это было как-то изысканно, как-то глубоко. И когда я открыл лекцию отца Андрея Кураева про сотворение мира, где он там по одному дню мог по 20 минут, расписывая всё так… Ну там, грубо говоря, он берёт даже рассказ про человека, рассказывает: Адам и Ева, что ребро переводится в том числе как «грань», что не просто в прямом смысле физическое, и ещё как грань, что это единое целое, мужчина и женщина – единое целое. И вот таких моментов очень много скопилось, и по сотворению мира у меня просто был шок. То есть, оказывается, сотворение мира христианское ещё более глубокое, чем сотворение мира ведическое! Я думаю: как так? И вот на каждый мой вопрос находил мгновенно ответ, просто мгновенно. Господь начал: вот на, смотри!

Потом я уже со своей девушкой, мы гуляли на улице, тогда я ещё в храм не заходил, я боялся. Я боялся реально зайти в храм. Мы шли с моей девушкой, на Китай-городе есть храм Космы и Дамиана. Мы мимо проходили, и был вечер, как-то остановились – не помню, то ли она, то ли я: «Может, зайдём?» – «А давай!» И я в первый раз – вот в новый дом, наверное, ты заходишь, и ты боишься, ты не знаешь, как это, что это, это же твоё, но страшно. И я зашёл, уже был конец службы, уже всё уже закончилось, до закрытия храма минут 15. Я подхожу, а был как раз день преподобного Серафима Саровского, и как раз была икона, – а я вообще зашёл в шапке, в капюшоне, не снимая, не понимая, что происходит, и женщина, которая работает в храме, меня даже не упрекнула. Она говорит: «Молодой человек, не могли бы вы, пожалуйста, иконы перевесить?» То есть из центра храма повесить на место. Я воспринял это как тоже очень позитивный знак, потому что когда я уже приехал к себе, я сам хожу в храм в Медведково, храм святого Серафима Саровского в Раеве, вот как раз Серафима Саровского тоже. И тогда я начал углубляться в христианство, потому что – да, молитва, да, сходить в храм, но есть же причастие – я слышал, что есть причастие.

– А Вы уже были крещёным?

–  Да, в детстве. В детстве, я думаю, что, как большинство детей, крестили.

– Для Вас вопрос должен быть в исповеди – первая исповедь получается. И когда Вы уже как бы узнали то, что должен быть такой рубеж, получается?

– Я готовился год к исповеди. Повторюсь: я не люблю формализм, я его не переношу. Если я что-то делаю, я должен это делать осознанно и правильно. Я нашёл в интернете право-славную онлайн-службу. Я сначала приходил в храм в воскресенье, там причащались, и в конце храма обычно ставят запивочки. Я приходил, стоял в конце храма, обычно все причащались, а я просто брал запивку и просфорку и думал, что я причащаюсь. Я звоню в православную службу, говорю: «Здравствуйте, я вот причастился». Они говорят: «Как Вы причащались?» Я говорю: «Ну, вот я в храм зашёл, в конце». Они говорят: «Это не причастие». – «Как не причастие, а что тогда?» Они начали уже объяснять. Тогда я начал готовиться уже к исповеди, я пересмотрел огромное количество видеороликов священников и литературу, и, в общем, у всех разные какие-то там слова, разные позиции на эту тему, их очень много. В итоге просто я открыл православный сайт, даже не помню название его, и там просто список грехов – перечисление. Думаю: надо выписать на бумажку, как говорили, и пойти в храм. В общем, так первый раз я пришел на исповедь, у меня довольно большой был, конечно, список. Но самое главное – это, конечно, моё сектантство и моё такое отношение к Православию, что я хулил святую православную Церковь. Об этом, конечно, мне прямо сразу говорили уже и мои знакомые, которые были христиане, и священник: это апостол Павел – гонитель, и у тебя такое озарение. Я, наверное, минут сорок исповедовался, я был как раз в будний день, то есть специально, чтобы священник был посвободнее.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

– Вот что касается расставания с прошлым – потому что понятно, что Вы пришли, и Ваше внутреннее путешествие здесь Вы вполне понятно описали. А как быть с тем, что осталось позади? Потому что я думаю, Вы, наверное, всё-таки не скрывали – может быть, сразу, может быть, не сразу, но рано или поздно нужно было объясниться и с Вашими прежними единоверцами, и с теми, кто, собственно говоря, слушал Вас, доверял Вам и, может быть, находился под влиянием того, что Вы говорили ранее. Как произошло вот это, с одной стороны, расставание, а с другой стороны, объяснение?

– Вначале это было очень страшно. Хоть я всегда был довольно радикален и смел в высказываниях, всегда рубил правду-матку о чём думаю, не стесняясь. Это было очень страшно. То есть твоё окружение, реально всё окружение – это оккультисты, кришнаиты, сектанты, нью-эйдж, язычники… И тут я становлюсь теми, кого я критиковал, против кого я вы-ступал на протяжении стольких лет. Это было очень сложно сделать. Я начал постепенно добавлять просто себе  «ВКонтакте» – поскольку у меня раскрученная страница – добавлять себе картинки, связанные с цитатами православными, делать репосты из православных пабликов. Естественно, у всех там разрыв мозга, и все сначала думали, я шучу, они прямо под постами смайлики ставили: о, Марк прикалывается, наверное! Потом я поехал в Сергиев Посад и в храме мне там тоже сделали фотографию, где я на икону смотрю, я выложил, и у всех такая же реакция: ну ты и тролль, пришёл в храм потроллить, наверное! То есть люди не поняли, не верили даже, я реально уже говорю, я пишу: нет, я воцерковился. И смайлик, опять полное неверие. Потом у меня начали проскальзывать довольно чаще и фотографии, истории из храма и добавленные цитаты и так далее. Люди уже начали всерьёз думать и чувствовать: тут что-то не то с Марком. Где оскверняющие видео, где плохие картинки? И после этого мне уже пришлось записать видео, я снял видеоролик, как я вышел из секты, стал православным, и тогда он поставил все точки над «i» окончательно. Это мне очень сильно помогло, потому что в день поступало там по 20 вопросов: как так, как так?! Многие меня сразу удалили из друзей, многие меня добавили в «чёрный список» прямо сразу, то есть ненависть пошла конкретно: «Ты христианин?» – и мат-перемат такой. С этим я столкнулся довольно серьёзно, я не ожидал от своих людей, от которых, может быть не близких друзей, но хороших знакомых, что будет прямо столько ненависти. А касаемо именно кришнаизма – не могу сказать, что меня обратно зазывали, что со мной хотели вести какие-то там богословские диспуты, что они как-то меня пытались, что они плохо отнеслись. Нет. Мне кажется, им все равно, то есть – что мне всё равно, что им всё равно, там не такое течение.

– Интересное, конечно, открытие, если вспомнить, что началось с открытия того, что Вы пришли, и как бы Вас все любят, закончилось открытием того, что Вы ушли, и всем всё равно.

– Я поражаюсь, что мне за всё время, – а я уже 2 года как воцерковился, – за всё время мне ни один, кстати, кришнаит, именно из самых близких, с кем я общался, к кому ездил домой, с кем мы дружили, с кем мы танцевали, готовили прасад – ни один мне вопрос не задал: а как так получилось, почему? Просто нет и нет, пока. Всё очень просто получилось. Вот это кришнаиты. А именно оккультисты и «кобовцы», язычники – у них прямо радикализм такой, у них ненависть к христианству конкретная. Если у кришнаитов Иисус – это один из их пророков, им неважно, в кого ты веруешь. В Христа? Хорошо. Придёшь, это просто низкий уровень ещё, Христос – это сын Кришны, раз ты веришь в Христа, значит, ты всё равно тоже кришнаит, то есть вот такая логика у них, поэтому у них такой ненависти нет. А именно у эзотериков, язычников, «кобовцев» и других мировоззренческих сект  прямо сразу – нет. Там я наслушался, потому что до сих пор я веду там паблик православный и выкладываю картинки, до сих пор всплывают некоторые там прямо сразу.

– Чтобы Вы могли сказать людям, которые находятся в таком состоянии в таком отношении к христианству, поскольку Вы сами как-то это прошли и прожили, и Вы, соответственно, можете сравнить христианство: каким Вы его увидели со стороны и под определённым прочим углом зрения, и каким Вы его увидели изнутри, когда уже вошли в церковь? Что Вы могли бы им сказать – не в плане спора, а в плане предложения к размышлению?

– Есть истинное христианство, и есть иллюзия христианства. Всё, что мы видим в основном: по СМИ, в интернете, весь негатив – это всё иллюзия. Это маска, которую надевают на христианство, и которая полностью искажает весь смысл. Более глубокой мудрости, чем в Евангелии, я не встречал никогда. Хотя я прочитал много довольно книг – наверное, по оккультным, эзотерическим я прочел не то чтобы большинство, а большинство таких известных, как, скажем, Кастанеда, Зеланд, и так далее. Более глубокой мудрости я не видел нигде. Более глубинной любви Бога к человеку я не встречал никогда, полноты своего счастья, когда у тебя открывается сердце. Я два года хожу, и я как ненормальный – в хорошем смысле. Я чувствую Бога, я чувствую любовь, и я вообще не понимаю, как я жил без этого, как я жил в этом суррогате. И у меня такая благодарность, такая любовь, что мне хочется постоянно что-то хорошее кому-то сделать. Это непередаваемые ощущения.

Первое, что нужно сделать человеку, который сомневается, либо находится в этой иллюзии – это признать себя просто ребёнком и дураком, признать, что я в этом ничего не понимаю, я не читал Библию, я не читал богословие, я не читал какую-то там патрологию, литургику, я вообще ничего не знаю. То есть надо прямо назвать себя дураком вначале. Это первый момент. Потому что обычно люди считают себя очень умными в этот момент. Самый страшный человек – это не глупый человек, который не знает, а который утверждает, что он знает, а на самом деле он не знает. У нас таких, к сожалению, большинство.  Они утверждают, что они что-то знают. Надо признать, что я ничего не понимаю, я ничего не знаю, и я советую хотя бы год посвятить себя изучению Евангелия – первое; второе – посещению храма и непосредственно самих церковных Тайн. Чтобы всё присутствовало, такая была гармония. Если год вы этому посвятите, и вы не ощутите любви, у вас что-то не сложится – я очень удивлюсь. Потому что самая большая ошибка любого оккультиста, эзотерика, кришнаита – этодумать, что ты знаешь христианство. Те же кришнаиты строят свои всеубеждения о Христе через своих гуру. Гуру сказал, что Христос – это пророк, и они говорят: это пророк. Надо признать себя неправым, а это самое сложное, чтобы человек перешагнул через свое «эго» и сказал: я в этом не разбираюсь, я этого ничего не знаю, я глупый человек. Это очень сложно. Но если вы это сделаете, друзья, у вас принципиально откроются глаза на христианство, принципиально изменится мировоззрение.

– Вы знаете, здесь ещё будет такой момент. Я думаю, что и у некоторых наших зрителей, в том числе и у Ваших прошлых зрителей, это будет вопрос, который возникает при слушании Ваших слов. Они могут сказать, что – да, христианство, Христос – это очень симпатичная для нас фигура, христианство, может быть, хорошее учение, но вот церковь… Вот церковь, как же ты до церкви-то докатился? Вы знаете, как её представляют: структура просто по промыванию мозгов и вымыванию денег из кошелька, в лучшем случае и так далее. Вот с церковью-то как быть? Некоторые так и говорят: христианство – очень хорошо, я люблю христиан, некоторые говорят: люблю даже книжки читать христианские, но вот чтобы в церковь? Нет, нет, ни ногой!

– Во-первых, достаточно открыть Священное Писание и прочитать, где Христос говорит: «На сём камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её» (Мф.16:18). То есть вначале ты сталкиваешься с тем, когда ты оккультист и так далее, конечно, ты реально думаешь, вот все они говорят одну фразу: «Христос Православие, церковь не создавал». Показываешь цитату – они даже этого не читали и не знали. Второе. Меня тоже очень сильно смущала вот эта, скажем так, концепция: священники на джипах с большими пачками денег. Я начал в этом тоже разбираться. Я пошёл в храм, у меня сейчас появился друг, священник, отец Никита, который служит в храме Серафима Саровского. Я был как раз на исповеди, мы с ним уже на протяжении полугода дружим, вместе даже в кафе ходим, мы очень хорошо подружились. Он примерно мой ровесник – постарше года на 4, наверное. И я у него тоже, естественно, спрашиваю и про зарплату. Он говорит: что-то в районе 40 тысяч. То есть учитывая, что у него жена, двое детей, для Москвы, понятно, что это вообще ни о чём. И я начал других священников спрашивать, я начал читать, смотреть видео священников из сёл разных, где они выживают. Есть такой видеоканал, называется «Поп на джипе». Он в деревне, на «Ниве», которая разваливается уже, в деревне, в просто  разваливающемся доме снимает видеоблог священник. Действительно, я посещаю храмы, я начал ходить во многие московские храмы, Сергиев Посад, и смотрю: все священники что-то без машины как-то, а кто-то на машине, но такая простенькая машинка. Общаясь со священниками – никакого хамства, наглости, ничего нет, наоборот ко мне такая любовь, они меня прямо укутали так, что все вопросы помогли, подсказали, приходи. То есть я увидел принципиально иную картину, я не увидел ни какого-то там быдла на «мерседесах», я этого не увидел. Я увидел наидобрейших людей, у которых нет ни богатства, ничего, которые могли слушать мои раскаяния по полчаса и сами задавали вопрос, не то что там давай, иди, а именно даже сами не отпускали меня. Я говорю: «Батюшка, всё, я уже Вас задерживаю!» – «Нет, Марк, давай ещё!» Не отпускают, хотят искренне, сердцем, помочь, подсказать что-то. Вот что я увидел. То есть я увидел церковь любви, я увидел священников любви. Я не встретил за всё мое время ни одного какого-то там богатого попа на джипе, я это вообще не вижу. Всё, что мы видим в интернете, либо по телевизору – какие-то именно вырванные отрезки видео. Да, я не спорю, в церкви есть проблемы, это нормально, глупо это скрывать.

– Не все святые, конечно.

– Но если я возьму 100 священников, по-моему, что я увидел в реальности, ну не знаю, но 98-99 будут те, что я описывал: это доброта, это помощь, любовь, поддержка, они искренне служат Господу, искренне служат людям. Вырывают вот этот один процентик и спекулируют на нём. Я могу посоветовать прийти в церковь, познакомиться со священником, посмотреть, как реально они живут, и увидеть всё своими глазами. Вот это единственное, что можно сделать.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://vk.com/video6955213_456239575

https://orthomission.ru/missioneru/video/tsikl-peredach-moj-put-k-bogu/997-moj-put-k-bogu-novoe-vypusk-2

https://azbyka.ru/way/moj-put-k-bogu-vypusk-2-rasskaz-byvshego-krishnaita/

[Александр Васильевич]

Потерять все и найти Бога. Певец Родион Оруджев



См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://yandex.ru/video/preview/3976702030389707226

https://vk.com/video-21030237_456245597?ref_domain=yastatic.net

Родион Оруджев: Я считал, что я выше других, что у меня такой на тот момент ‒ такой, вот, голос, опыт концертировать, когда в Москву приехал, тут уже были в Москве у меня концерты, и публика рукоплескала. Я думаю: «Вот как! Вот молодец какой!» Нет, не мое это. Бог даровал тебе, и ты должен правильно этим распорядиться ‒ это очень важно.

Он испытал все те же разочарования, что испытывают артисты, приезжающие за большой славой в столицу. Певец Рачик Оруджев ничем не отличался от большинства из них, был опьянен первым успехами, деньгами, и шел уверенно к своей цели, пока в один день не потерял все.

Храм преподобного Сергия Радонежского в Гольянове – здесь Рачик Оруджев (в крещении Родион) алтарничает уже пять лет с тех пор, как впервые зашел сюда, раздавленный унынием. Он отлично помнит тот день – это было накануне Великого поста.

Я пришел после службы, отстоял службу, и обратился к настоятелю храма отцу Петру со словами: «Отче, как я могу, чем я могу вам здесь быть полезен, и чем я могу вам помочь?» И дальше – уже сейчас я понимаю, каков это был промысл Бога, потому что видны плоды его. И отец Пётр, доброй души человек, говорит: «Приходи». И началось мое служение, мое ознакомление в полной мере с православием, с верой, со служением пономаря, алтарника. Сорок дней Великого поста так давили душу мою мои грехи, мое отчаяние, мое уныние, что я провел здесь каждый Божий день, утром и вечером.

На его месте любой мог бы впасть в уныние. Благополучная жизнь, которую он так старательно выстраивал, разрушилась как карточный домик в один день. В период кризиса остался без работы, без заказов, с огромными кредитами на руках.

Невероятные ощущения, когда у тебя есть достойная работа высокооплачиваемая, когда у тебя концерты, озвучки к каким-то фильмам, песни записывал, саундтрэки, сотрудничал с со звездами нашей индустрии музыкальной, личные концерты сольные. Потом я в 2003 году стал солистом Государственного музыкального театра национального искусства под управлением Владимира Назарова. У тебя есть какой-то достаток, родители живы, все хорошо, ты ни о чем не думаешь, а потом раз – и у тебя этого нет. А за спиной – ведь когда мы жили в достатке, людям хочется еще чего-то, потому что такая сущность людей. Кредиты как у всех, кредиты на неимоверную, большую сумма были, и когда нет в один момент ничего, а мешочек этот большой остается на спине. Бывало, есть было нечего, ходили в магазин макароны покупали за 8 рублей, которые кинул только в воду, а они в кашу.

Вслед за безденежьем новые испытания: диагноз врачей прозвучал как приговор. Ребенок, которого они женой так долго ждали, по прогнозу должен был родиться с синдромом Дауна.

Нам сказали, что у нас ребенок может родиться с синдромом Дауна. Первый ребенок, мне было 28 лет. Мы просто невероятно переживали, мы очень испугались, потому что нам точно сказали: большой процент синдрома Дауна. Нам, по-моему, даже предлагали сделать биопсию, отщипнуть. Я не помню, сейчас обманывать не буду, по-моему, мы и не решились на это, как раз-таки чудо в чем и состоит, что мы положились на Господа – не знаю, как. В отчаянии начал молиться.

Именно тогда Родион пришел в храм. И сначала в соседний, Зосимы и Савватия, а потом в этот неприглядный и очень скромный временный храм Сергия Радонежского в Гольянове. Рядом строится новый, постоянный, на днях забили первые сваи. Здесь Родион отстоял свой первый сорокадневный Великий пост в молитве. Первые искушения не заставили себя ждать: в храме он не почувствовал благодати.

Я думал: ну, молодой храм, ну как-то все, вроде как немоленное место, нет расписанных стен, и каких-то там чудотворных, как в том храме, в который я ходил, вот там как-то тепло душе… Вы представляете, какие мысли – это же просто уму непостижимо! Сегодня понимаю: ведь не за этим ты приходишь в храм! И потом я это понял позже. И слава Богу, что мы имеем такой скромный маленьких храмик – маленький, скромный. Слава Богу, что мы все прошли этот путь, потому что это путь, который тебе говорит о том, что ты должен где-то претерпеть, где-то смириться, где-то почувствовать. Потому что, когда тебе сразу дается, ты не умеешь потом благодарить за это, у тебя нет разницы, ты не можешь почувствовать вот эту разницу, ты не хлебнул, ты не пожил в холодных помещениях, в маленьком храме. Когда здесь все начиналось, отец Петр с небольшим количеством прихожан, когда он только пришел на подворье, служил на улице под четырьмя палочками и натянутым пакетом – это была зима и была только икона преподобного Сергия Радонежского, которую подарили в дар на заложение, на начало, и чаша со святой водой, которая на холоде – представляете, и ничего большего.

Но чем больше было трудностей в начале, тем больше радости потом. После преодоления себя, уже после первой исповеди, он почувствовал такую легкость, словно сбросил десятки килограммов.

Это были невероятные ощущения! Я впервые в жизни за долгое время исповедался, причастился, и вышел с ощущением того, что я сбросил физически килограмм 20-30 – невероятное, повторюсь, именно физическое ощущение. Я не знаю, как мы носим этот груз всегда. Мы думаем, что грехи – это духовно как-то. Нет, на уровне физиологии ты чувствуешь, как легко тебе становится, ты выходишь и как будто паришь.

В самый же первый день Родион захотел стать алтарником, и все время Великого поста провел в ожидании. Нетерпеливо подгонял время, переживал, когда же, наконец, получит заветный стихарь.

Я тогда так переживал, мне хотелось так примерить одежды, вот эти церковные одежды, стихари – я тогда даже не знал, как это называется. И я думал: ну, когда же, когда же!.. Все дается в смирении, терпеливо ожидая сорок дней, и на Пасху – слава тебе, Господи, ‒ отец Пётр благословил. И, наверное, для меня не было большего счастья, как будто я получил невероятный орден, какую-то такую благодать, которую я почувствовал, когда я одел стихарь. Что можно говорить о том, когда посещает нас благодать Господа нашего Иисуса Христа…

С этого момента и началась его дорога к Богу. Впереди его будет ждать еще много трудностей, но Родион встретит их в храме, уже понимая, для чего они ему выпали, и что теперь нужно делать. Самую первую он преодолел: Господь ему, новоначальному христианину, даровал чудо: ребенок родился здоровым.

Первый свой крест у него получился совершенно случайно. Родиону никогда даже в мыслях не приходилось заниматься подобным – друзья нашли выброшенные кем-то распятия.

Пришли, сказали: «Родион, ты не мог бы что-то сделать?» И попросили. И милостью Божией, помолившись, взяв благословение, родилась первая моя вот такая работа. Вот это та самая чеканка, которая была здесь грубо набита на этом кресте. Я ее аккуратненько вырезал, я ее вложил в древесное лоно, тем самым показывая, символизируя Гроб Господень, то есть в лоне состаренного дерева, это искусство называется браширование. Получается вот такое распятие: надпись, череп, все как положено, и вид такого старого-старого. Когда я только показал, мне сказали: «Ты что, нашел? А где ты откопал?»

Вслед за первым распятием появилось второе, да и другие заказы. Эту икону «Всех скорбящих Радость» тоже он сам реставрировал. Так случайно инициатива стала делом для души. Правда, условия мастерской спартанские: вагончик, который выделили для социального служения, плотно забит вещами для нуждающихся.

Мы принимаем разного рода вещи. Конечно, просим, чтобы вещи были хорошие, но часто приносят те, которые даже и выкинуть жалко, и поэтому использую вот такие средства защиты, потому что все летит, разлагается. Конечно, это вообще, можно сказать, благодать, потому что мужские вещи – это большая редкость, в основном женские и детские. Для мужчин вещей приносят очень мало – видимо, мужчины все дотаскивают прямо до дыр просто. Поэтому, когда я вижу пакет с мужскими вещами, я неимоверно радуюсь – значит, сегодня или в следующее кормление у меня будут одет нищий, или в регионах смогут так порадоваться.

Он без брезгливости бережно осматривает вещи. Те, что получше, раздаст нищим. Родион уже несколько лет возглавляет социальное служение при храме – он, когда-то мечтавший о славе и богатстве.

Это путь больших искушений. Больших, которых я не мог пройти, не обладая в душе и не держа в своем сердце Господа. Я искушался, я падал, я плавал в этой клоаке грехов и этих искушений, которые творятся в светской жизни. И когда я воцерковился, постепенно стал приходить к этому. Каяться от случая к случаю, которые были в моей жизни. Их было немало для тех лет – мальчик 14-15 лет, который настолько обуреваем страстями, искушаем светской жизнью, выпивкой, алкоголем, славословием, разнузданной жизнью. Это не воспитание моих родителей ‒ это социум, который меня окружал, артистическая сфера, в которой я пребывал. Я всем этим наслаждался и думал, что это ‒ нормально. У меня не было духовного наставника, который мог бы меня выдернуть оттуда.

Крестили Родиона еще в младенчестве, в храм его первые привела бабушка. Правда, ходили они туда вдвоем недолго: бабушку увлекли сектанты из свидетелей Иеговы, место православной службы заняли пастырские собрания.

Я не мог разобрать, где истина, где правда и где ложь. Потому что для маленького мальчика все очень похоже, за исключением посещения храма и таинства исповеди, причастия. Я думал, может это какая-то новая трансформация – ну, собираются по домам, в домах политпросвещения какие-то, здесь много народу, кто-то один там вещает, кого-то спрашивают, кто-то из зала встает, может что-то сказать, проповедать что-то. Ему задают вопросы, дома читают молитвы. Журнал я помню, западные картинки вот эти – это же, я так понимаю, американское получается, то есть красиво так все разрисовано, очень коммерчески поставлено, конечно. Я не знал, это истина или нет, я маленький, где-то восемь лет, я отрок.

Разобраться, где истина, Родиону помогли родители: вытащили сына из секты, хотя были не сильно верующими.

Они у меня не были воцерковлёнными тогда. Знали о Боге, верили – ну, как многие часто говорят: «в душе», но они не были прихожанами, не были воцерковленными, не ходили, но каким-то образом они почувствовали, что это ‒ не то. В храм они мне позволяли ходить, а это – нет. И помню, у меня было такое отчаяние, обида на них, потому что я бабушку эту так любил сильно, я плакал: как же вы, вы ее не понимаете, что вы делаете! Я думал, почему они так делают? Только сейчас я понял, какую благодать они сделали, не знаю – это у них надо спрашивать, почему они так решили, будучи невоцерковлёнными православными, что это ‒ секта, неправильно. Но, видимо, почувствовали вот эти хождения по домам, какие-то вечерни, какие-то сборища, чтение каких-то журналов.

Бабушка, увы, в храм так и не вернулась, так до конца жизни и осталась в сектантстве. Родион до сих пор переживает за посмертную судьбу ее души.

Она ушла в это, с головой ушла в это. В этой, так называемой секте, в веру в нее, в веру в их идеалы какие-то и постулаты – не знаю, как это сказать, ‒ она и почила, собственно говоря. Когда я разговариваю с настоятелем нашего храма и молюсь за нее, и записки подаю за нее, я говорю: «Она свидетель, но она приняла другую веру, ушла в секту». Он говорит: «А для Бога этого нет. Если она была крещена, она крещеная и ушла в мир иной, а дальше уже промысл Божий, как Он будет спрашивать, что Он будет» – так что молиться за нее можно и нужно.

В каждом новом храме он просит благословения сыграть на колоколах. В нем по-прежнему живет музыкант – правда, артистическая душа уже давно просит другой пищи, все его песни теперь духовного содержания. Покорять Москву он приехал в 2000-м из Новороссийска. За спиной было два сольных концерта в родном городе и выступления в соседних. Музыкант-самоучка, экономист-бухгалтер по профессии, замахнулся на Академию Гнесина, провалился, и это было первым серьезным поражением на пути.

Одиночество жуткое. Никого нет рядом, холод такой душевный, тебя никто не может поддержать, тебя никто здесь не ждет, ты приехал – мальчик, надеющийся на свои какие-то таланты, что тебе сейчас вся Москва открыла руки. Банальная, наверное, история для многих. И вот здесь начинают ныть, плакать, и начался вот этот зов Господа – наверное, тогда уже. Я стал потихонечку заходить в храмы, ставить свечку, искать вот этой теплоты души и разговаривать с Ним.

Тогда, после прихода в храм, его испытания только начались. Вслед за рождением дочери, которую он женой буквально вымолил у Бога, заболела мама, словно как приговор прозвучало: «онкология».

Третья степень, лёгкие. Родители, которых я безумно люблю, которые на протяжении всей моей жизни и в горе, и в радости… И когда человек, знаете: «Со мной такого не может быть, и не будет, нет!» Но большая радость в том, что у меня была тревога, для меня это было: «Как, мам? Это точно?..» А потом было какое-то спокойствие, что все будет хорошо – не знаю, с чем это связано. Я не впал в отчаяние – видимо, я знал, что Господь делает так, как должно быть. Сейчас я знаю, для чего это. Я абсолютно точно знаю, что Господь вел меня, я знаю, почему я потерял работу в 2015 году и в 2016 пришел на подворье: для того, чтобы я начал молиться за себя, за своих родных и близких.

Молиться пришлось много: и за маму, а потом и за отца. Папа упал с высоты и чудом выжил.

Мой папа упал с крыши, почти с четырех метров летел вниз головой, ударился о бетонный камень ‒ это большой кувшин у нас там стоит в новороссийские (у нас частный двор). У него была ссадина. Вы представляете, с четырех метров вниз головой – это просто можно инвалидом стать, сломать шею, погибнуть, стать обездвиженным – да кем угодно, как говорят, просто вот тело лежит. Ничего. Ссадина. Как не промысл, как не чудо Божие? Я сказал: «Папа, настало время обратить свои стопы к Господу».

Страх рождения больного ребенка, болезнь мамы, падение отца с высоты – все эти удары судьбы он убивал молитвой. И чем сильнее удар, тем сильнее молитвенное стояние за семью. Испытания не вызвали ни ропот, ни обиду, а наоборот, укрепили и дали сил. Сейчас родители делают первые свои шаги в храме. Мама исцелилась от рака, папа после падения чувствует себя хорошо. Оба понимают: это не случайность и не совпадение.

Взрослые люди, им по семьдесят лет, представляете, и сейчас вот они приходят, и для меня это лучше любого подарка, потому что я радуюсь этому, что они приходят к Господу, потому что я знаю, что сейчас они могут исправить многие вещи до того момента, когда Господь призовет. Я очень радуюсь, для меня это невероятное счастье – такие шаги моих родителей к Господу, к храму.

Храм стал для Родиона Оруджева вторым домом. И потеряв после кризиса доход в виде выступлений, он получает его здесь, отдавая всего себя любимому делу. Вечером его и его друзей-волонтеров ждет очередное кормление.

Мы заготавливаем вот такие мобильные лайтбоксы, такие пакеты с вещевой поддержкой для всех нуждающихся людей. Людей, бывает, приходит до 50 сейчас в дни пандемии, раньше окормлялось до 90 человек, но мы все равно делаем это количество по благословению нашего настоятеля, потому что мы отдаем по несколько пакетов. Поскольку рацион сокращен для того, чтобы человеку насытиться, нуждающемуся, и не один раз покушать, мы даем в руки по два, и мы покрываем 45-50 человек.

Кормят поблизости, на Щелковском автовокзале. Подопечные давно выучили график, и заранее выстраиваются в очередь – все, как положено, в масках. С благословения настоятеля храма Родион с друзьями замахнулся еще на один серьезный благотворительный проект. В социальных сетях и в интернете он рассказывает о людях, которые оказались на грани, но не сломались. Рассказывает с надеждой, что такие истории покажут пример другим, что они не одни. Когда-то он тоже был в отчаянии и не знал, как жить дальше.

Путь к Богу у всех свой – долог или короток. Я благодарен Господу, что я делаю весь этот путь, и знаю, что у меня было и что меня ждет, и прошу Его поддержать меня каждый Божий день, потому что немощен, потому что слаб и душой, и телом, обуреваем страстями, потому что каждую секунду своей жизни я могу уподобиться тому, что совершу какой-то грех – малый или большой. Но сегодня есть большая разница, огромная разница между тем человеком и сегодняшним. Я смею на это надеяться. Я знаю, куда мне прийти. Я знаю, где мой Врач, я знаю, где мой Целитель. Я знаю путь.

Видео-источник: Телеканал СПАС

https://azbyka.ru/way/poterjat-vse-i-najti-boga-pevec-rodion-orudzhev/

[Александр Васильевич]

О переходе в православие евангелической общины



См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://rutube.ru/video/2964bf022eea0d948875b59d3d250193/?&utm_source=embed&utm_medium=referral&utm_campaign=logo&utm_content=2964bf022eea0d948875b59d3d250193&utm_term=yastatic.net%2F&referrer=appmetrica_tracking_id%3D1037600761300671389%26ym_tracking_id%3D3736526541527711627

[Александр Васильевич]

Как я перешел из католицизма в Православие

Тридцатишестилетний кубинец архимандрит Иероним (Эспиноза) был известным ученым-химиком и выпускником католического богословского учебного заведения. Однажды он случайно попал на службу в православный храм и после этого резко изменил свою жизнь, принял монашество и посвятил себя служению Православной Церкви




Католик с высшим теологическим образованием, окончивший семинарию, неожиданно принимает православную веру. Более того - его рукополагают в сан православного священника. Как же такое случилось?

Это было действительно неожиданно. Если бы за десять лет до этого мне сказали, что однажды я покину Римо-католическую церковь и перейду в другую конфессию, тем более в Православие, - я бы не поверил. Я говорю «тем более в Православие», потому что в католических церковных кругах Кубы о православии почти ничего не знали, а когда о нём всё-таки заходила речь, в связи с ним непременно упоминали беспорядок, невежество и отступление от веры! Церковное образование я получил у иезуитов, известных своей особой преданностью папскому престолу.

Я абсолютно уверен, что мое обращение было промыслительным. Первый раз я пришёл в православный храм св. Николая в Гаване с любопытством студента, изучающего древнегреческий язык, - хотел найти там древние тексты и ни о чём более не помышлял. Но тогда, в час Вечерни, я понял (не столько умом, сколько душой), что существует нечто другое, именно то, чего мне не хватало столько времени в католических службах, хотя я этого и не осознавал. Так я постепенно стал приближаться к Православию и всё серьёзнее изучать его.

«Как мог сменить веру католик с теологическим образованием?»

В первую очередь благодаря молитве. Мне очень помогли Отцы Церкви – читая их труды, я постепенно начал понимать многое и видеть некоторые вещи в другом свете.



Обрели ли вы душевное спокойствие и совершенство приближения ко Христу после перехода в другую Церковь?

Душевное спокойствие – определённо. Именно это является причиной моего обращения, потребность в богословских изысканиях появилась уже потом. В Православии я нашёл то, чего мне не хватало в латинской церкви, в Православии я нашёл духовную, эсхатологическую составляющую. В католической церкви сильнее составляющая катехизаторская, позитивистская, академическое знание. Ей недостаёт элемента духовного и священнотаинственного. Я не говорю, что образование не важно, напротив, как академическое, так и духовное образование вкупе с молитвой помогают нам в нашем пути к Богу, но прежде всего – именно молитва, непрестанная молитва.

Если Христос – Единый, Неделимый и Неразделённый, как мы можем утверждать, что наша вера более правильна (так сказать, мы Его «правильнее славим»)?

Я лично могу предложить вам такой опыт. Оставим на мгновение богословие и рассмотрим проблему с точки зрения нерелигиозного человека. Мы проведём этот опыт в практических целях. Я спрошу: какая Церковь из всех церквей и сект мира происходит непосредственно от апостолов и самого Христа? Ответ несложен. А какая из них сохранила единое богословское учение и традицию на протяжении веков? Сохранила единство, когда другие, например копты или латиняне, отделились от её ствола? Думаю, ответ очевиден. Это Православие.



Ради духовного сана Вы оставили даже занятия химией…

Мои занятия точными науками в целом – не только химией, но и математикой, а в особенности молекулярной физикой, очень помогли мне в духовной жизни. Это может показаться странным, но лично мне они помогли понять законы физического функционирования Вселенной (по крайней мере, вплоть до границ, очерченных наукой). Это укрепило мою веру в Бога и мою жизнь как клирика. Верующий человек и в науке и физических законах видит волю и руку Божию – именно там, где другие ищут основание для своего неверия.



Отметили ли вы какие-либо различия по существу между греческим и католическим богословием?

Различий множество. Существует общая основа: период истории Церкви до последнего Вселенского собора, примерно до IX века, когда на Западе начинается господство франков после победы Карла Великого. Затем пути и обеих Церквей, и их богословия стали расходиться всё сильнее и сильнее. Мы больше не можем говорить о едином богословии. Сейчас латинское богословие, особенно академическое, основано большей частью на учении блаженного Августина и Фомы Аквинского. Из теологии Фомы Аквинского проистекает все западное богословие, которое вот уже почти тысячу лет отдалено от православного. Новые догматы, новые богословские решения, папские энциклики (которые вместе с догматом о непогрешимости папы имеют догматический характер) и новые движения, такие, как теология освобождения, заполнили академическую нишу на Западе. Православные же богословы избегали новшеств, стараясь сохранить учение отцов Вселенских Соборов - не в неподвижности, как нас обвиняют католики, а, напротив, придавая богословию его подлинный характер. Поэтому в прошлом веке о. Иоанн Романидис выдвинул идею об опытном богословии, т.е. о богословии, происходящем не только от академического знания, но и от опыта обожения.

Сейчас единственная религия, которая продолжает распространяться, - это ислам. Что Вы можете сказать по этому поводу?

Не только ислам - ещё и протестанты, мормоны и многие другие. За это мы несём большую ответственность. Они просто заполняют не занятые нами ниши. И когда я говорю, что это наша личная ответственность, я имею в виду не одну лишь Церковь – и власти, и правительство, и каждого из нас. Когда Церковь не ведёт духовно-просветительскую работу, когда власти не только не интересуются деятельностью церкви, но и порой ей мешают, когда правительство во имя псевдодемократии принимает в парламенте законы, нарушающие священные каноны (как в случае легализации абортов), когда мы с гордостью называем себя православными христианами, но порог храма переступаем только на Пасху и Рождество или же становимся «эхом» СМИ, обвиняя Церковь и её иерархов на основании первых же «желтых» новостей – тогда мы оказываемся союзниками еретиков и предателями нашей родины, основание и столп которой – православная вера и кровь тысяч мучеников, отдавших жизнь за свободную и православную Грецию.



Как Вы считаете, находит ли нынешняя проповедь Церкви отклик среди верующих? Может быть, растущее безбожие объясняется неспособностью Церкви к убеждению?

Церковь на протяжении всей своей истории многое испытала, переживала периоды и упадка, и расцвета. В нашу эпоху мы испытываем не только экономический кризис, но и кризис традиционных ценностей. И в целом, проанализировав нынешнюю ситуацию, вы увидите, что все религиозные системы переживают кризис. Мир потерял надежду, и люди пытаются найти решение проблем путём поиска новых ощущений. Я верю, что вера во Христа – источник единственной надежды, которая может вознаградить человека. Вне Христа надежды нет. Долг всей Церкви и каждого верующего в отдельности – дать надежду этому миру. Церковь должна обновить свой евангельский характер и вновь понести миру благую весть, мир сегодня нуждается в том, чтобы услышать её голос, но звучащий с той силой, с какой он звучала в апостольскую эпоху, и, самое главное, со свидетельством веры, с любовью.

Другие церкви и религии имеют божественное происхождение или являются изобретением людей?

Церковь – Единая, Кафолическая и Апостольская, Богом создана, Богом живёт и к Богу движется. Все другие есть не что иное, как напрасное стремление неразумных людей к счастью, надежде и спасению.

Источник: http://www.indobserver.blogspot.gr

Архимандрит Иероним (Эспиноза)

Источник: Святая Гора

https://pravoslavie.ru/57898.html

[Александр Васильевич]

Рассказ бывшего мормонского пастора Олега Кожина - Телеканал «СПАС»



См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://pravoslavie.ru/80067.html