О воспитании детей

[Александр Васильевич]

«Взрослые испугались детей и перестали их воспитывать»

Психолог Ирина Медведева прокомментировала издевательскую выходку детей над стариком-ветераном



«Довольно продолжительное время всячески разрыхлялась и продолжает разрыхляться почва для ощущения полной безнаказанности у наших детей. Тщательно готовилась почва для того, чтобы дети перестали чувствовать, где добро, а где зло. Происходило стирание граней между добром и злом, внушение всему обществу, особенно детям и подросткам, что добра и зла вообще не существует. Эта идеология постмодерна, конечно, теперь сказывается на поведении детей. Сказывается и то, что взрослые люди перестали правильно реагировать на дурное поведение детей. Взрослые испугались детей и перестали их воспитывать. Разве кто-то из взрослых делает сегодня замечание подросткам, молодым людям, которые спокойно сидят в метро, когда рядом с ними стоят пожилые или старые люди? Иногда ещё женщины могут попросить хамоватого подростка встать, когда рядом с ним стоит старый человек. Также робко, опять же женщины, могут сделать замечание, когда подростки громко на улице или в общественном месте ругаются матом. А мужчины теперь боятся делать замечания подросткам. Но от этого же можно озвереть! Вот подростки и озверели, потому что взрослые перестали их воспитывать», - заявила в интервью «Русской народной линии» директор Института демографической безопасности, психолог, член Союза писателей России Ирина Медведева, комментируя недавнее издевательство екатеринбургских подростков над ветераном Великой Отечественной войны.

Как сообщает ИА «Росбалт», екатеринбургские школьники издевавшиеся над ветераном делали это ради популярности в Интернете. Они сняли издевательство над стариком на видео и выложили запись на страничку в социальной сети.

Подростки встретили 91-летнего Михаила Чебыкина на улице. Они попросили рассказать о войне, и пожилой человек не мог отказать детям. Он увлекся воспоминаниями и не замечал, что за спиной 15-летняя школьница то наставляла ему рожки, то пыталась изобразить нечто похожее на эротический танец, то собиралась пнуть старика.

Михаил Чебыкин прошел всю войну. Он участвовал в боях за Москву, в битве на Курской дуге и освобождал от захватчиков Европу. На его кителе нет свободного места - весь в орденах и медалях. После войны Михаил Петрович работал в школе. Он и мысли не допускает, что школьники могли над ним издеваться. «Когда я рассказываю, они очень внимательно слушают. Говорят, что тоже бы стали военными. Знаете, патриотизм у русского народа порядочный. Но никто надо мной не смеется!», - заявил Чебыкин.

Внимание на двухминутный ролик обратил московский режиссер и сценарист Андрей Гончаров. Он разместил информацию об этом в одном из сообществ Живого Журнала. Также Гончаров написал письмо в школу, где учится девочка, разместившая видео на своей странице в социальной сети. В школе ответили, что с девочкой и ее родителями проведена беседа, утверждают даже, что она раскаялась в содеянном. В школе добавили, что владелица странички - проблемная ученица, она состоит на внутришкольном учете. Когда мать девочки узнала об этой шутке - слегла. Женщину с сердечным приступом доставили в больницу. Теперь ребенка опекает тетя.

Заместитель генерального прокурора России Юрий Золотов потребовал от прокурора Свердловской области организовать по этому поводу тщательную проверку и дать случившемуся должную правовую оценку, определив степень ответственности виновных лиц, в том числе родителей подростков, педагогических работников и сотрудников специализированных подразделений по делам несовершеннолетних. За результатами надзорных мероприятий управлением Генпрокуратуры в УрФО установлен особый контроль.

«Главная проблема заключается в том, что детские души регулярно кормят помоями. А душа не может питаться отбросами, которые завуалировано называются "молодежной субкультурой". Но это не культура - это помойное ведро. Душа юного человека от такой "культуры" звереет так же, как звереет человек, которого долго не кормят. Вот эта озверевшая душа себя и проявляет в таких гадких, отвратительных поступках», - считает психолог Ирина Медведева.

«Я думаю, что природа сегодняшней агрессии молодого поколения в том, что им тщательно внушают, что нет никакого добра и зла, внушают презрение ко взрослым, в частности, к старым людям. Хронический душевный голод вызывает агрессию. И сегодня уже просто невозможно жить в этой парадигме постмодерна. Если раньше, в 1990-е, это было "достоянием" творческой элиты, которой очень нравилось смеяться над всем, над смертью, над старостью, над ветеранами войны, то сегодня это пришло в массы. Если те, кто воспитывался в советское время, еще сдерживаются "допотопным" воспитанием, то юное поколение сегодня уже ничто не сдерживает. Они родились в новое время», - заключила Ирина Медведева.

http://www.ruskline.ru/news_rl/2011/02/28/vzroslye_ispugalis_detej_i_perestali_ih_vospityvat/

[Anna]

В одной школе родители стали возмущаться,что их детей заставляют дежурить по классу : мыть доску,приносить мел к уроку. Заявили,что это эксплуатация детского труда.
Чуть не засудили учителей.
Теперь в школе нельзя попросить ребенка помочь.Сразу родители начинают орать.
Поэтому ничего удивительного нет,что дети не уважают взрослых. Их никто этому не учил. Какая им разница -ветеран или просто старенькая соседка по подъезду.
Дети - наше зеркало. Какие мы ,такие и наши дети.

[Александр Васильевич]

Татьяна Шишова

Воспитание мальчиков

Работа с трудными детьми дает обильную пищу для размышлений не только о самих этих детях и их семейном окружении, но и о множестве социо-культурных факторов, способствующих расшатыванию и без того некрепкой детской психики. При этом нередко оказывается, что бытующие в современном массовом сознании представления о тех или иных вещах – это чистой воды мифы. Иногда безобидные, чаще – не очень. Но в любом случае уводящие в сторону от понимания истинного положения дел. И, соответственно, блокирующие поиск правильных решений.

Мифы, ведущие в Зазеркалье



К числу таких отнюдь не безобидных мифов относится, на мой взгляд, и миф о повышенной ранимости мужской психики. Дескать, женская психика более устойчива, а мужчины хотя и считаются сильным полом, но это скорее недоразумение. На самом деле всё с точностью до наоборот. Гиперактивностью, аутизмом, различными видами зависимости (алкоголизмом, наркоманией, компьютерной и игровой аддикцией) гораздо чаще страдают представители мужского пола, а не женского. И живут мужчины, как известно, меньше женщин. В общем, о чем тут говорить? – Неоспоримый факт!

А говорить, между тем, можно о многом. Начать хотя бы с того, что будь мужчины всегда такими слабаками, род человеческий давно бы пресекся, ведь на долю мужчин во все времена приходились самые трудные, опасные занятия, самые тяжелые работы. Попробуй повоюй, имея хрупкую, ранимую психику! Или даже поохоться на свирепых зверей, причем без огнестрельного оружия, как делали многие поколения наших предков! А жизнь крестьянина-землепашца? Сколько изнурительной физической работы! Сколько, выражаясь современным языком, стрессов и психотравм! Постоянная угроза голода из-за неурожая (по всяком случае, в российской зоне рискованного земледелия), высокая младенческая и детская смертность… Как ни убеждай себя, что тогда люди смотрели на смерть детей иначе («Бог дал – Бог взял»), всё равно это было горе, которое необходимо было пережить. Для чего требовалось немало сил.

А какая ответственность лежала на главе большого семейства! Современным людям даже трудно себе представить, какой это огромный груз, ведь мы с пеленок настраиваемся совсем на другое. Для нас трое детей – уже многодетность, а пять или шесть (среднее число детей в русских семьях до революции) – чуть ли не признак умопомешательства. Особенно, если «условия не позволяют». А «условия» должно создавать государство, которым мы вечно недовольны, потому что оно «недодает». То есть граждане занимают по отношению к государству позицию подростков, которые борются за свои права, но при этом норовят уклониться от обязанностей. Не буду вдаваться в подробности, чтобы не уйти слишком далеко в сторону от темы. Скажу лишь, что такое мироощущение было нашим предкам глубоко чуждо. Лет 150–200 назад русский человек очень удивился бы, услышав модную ныне сентенцию «Я никому ничего не должен».

Но ведь совершенно очевидно, что выдержать бремя ответственности под силу только сильным людям. И чем бремя больше, тем человек должен быть сильнее.

Значит, тезис об изначально более хрупкой, ранимой психике мужчин не выдерживает критики. Но с другой стороны, мужчины и впрямь ослабели, что доказывает, в частности, статистика вышеупомянутых психических отклонений.

В чем же дело? Мне кажется, дело в том, что мужчина, если можно так выразиться, существо более общественное, нежели женщина. Веками и даже тысячелетиями мир женщин ограничивался семейным кругом. В общественных делах они участия не принимали. Конечно, попадались исключения, но они не меняли порядка вещей. Мужчины же формировали условия жизни в социуме, создавали общественные и государственные институты, управляли ими, составляли законы (среди прочих и касающиеся семьи). Вероятно, поэтому их психика сильней реагирует на ситуацию социально-культурного слома. Они быстрее перенимают новые социальные установки, острее чувствуют, куда дует «общественный ветер», в них меньше консерватизма. Соответственно, если социально-культурные изменения носят положительный характер, мальчики будут стремиться приблизиться к положительному идеалу. Если же в обществе идет пропаганда дегенеративных «ценностей» и моделей поведения, мужская часть населения деградирует интенсивнее, нежели женская.

Всего несколько достаточно свежих примеров. В 1990-е годы, когда у власти в России был президент-алкоголик и все об этом знали, пьянство на работе (в том числе в весьма престижных учреждениях и ведомствах) стало чуть ли не повсеместным явлением. И, казалось, поделать с этим уже ничего было нельзя. Доходило до того, что начальники, которым нельзя было пить по состоянию здоровья, посылали отдуваться вместо себя подчиненных. Так было с другом нашей семьи, занимавшим весьма высокое место на чиновничьей лестнице. Бедняга чуть не спился и вынужден был под угрозой развода поменять место работы…

Но пришел к власти другой человек – и беспробудное пьянство на рабочем месте быстро прекратилось. Причем для этого не потребовалось каких-то специальных указов! Просто среди начальства пьянство «вдруг» стало не престижным, а подчиненные ориентируются на начальство. Недаром говорят, что рыба гниет с головы.

Другой пример. В 1990-е, когда сверху был брошен клич «Обогащайтесь!», многие мальчики дошкольного и младшего школьного возраста, которых приводили к нам на консультацию, мечтали разбогатеть. А на вопрос «Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?» дружно отвечали: «Бизнесменом». Теперь же мечты о богатстве (во всяком случае, среди нашего контингента) гораздо менее популярны, а профессия предпринимателя в списке «жизненных стратегий» почти не фигурирует. Зато футболистом хотят стать очень многие, в том числе и те, кому это явно «не светит» по состоянию здоровья. Что изменилось? Разве деньги утратили свою важность? Или предпринимательство стало не нужным? – Нет, но в общественном сознании произошел сдвиг. В СМИ все чаще поднимается тема неправедно нажитого богатства. Слово «олигарх» уже прочно ассоциируется с ярлыком «вор», а футбол стали пропагандировать (опять-таки с подачи сверху). Футбольные новости выделяются особо, во многих кафе в качестве приманки появилась возможность посмотреть прямую трансляцию футбольных чемпионатов. Государство вновь потихоньку начало поддерживать идею, что футбол отвлекает подростков от вредных привычек… Результат не замедлил сказаться.

Да что там выбор профессии! Даже желание продолжить род у многих мужчин возникает не на уровне инстинкта, а под влиянием общественных установок. Престижно быть отцом большого семейства – они будут к этому стремиться. Если же, наоборот, в обществе востребован образ дон Жуана, которому, по вполне понятным причинам, дети не нужны, очень многие мужчины вздохнут с облегчением. Обратите внимание, сколь немногие из них возмущаются грубым попранием мужских прав в проабортном законодательстве, согласно которому жена может сделать аборт без согласия мужа. А ведь речь идет об убийстве их общего ребенка! Значит, такое положение вещей мужчин устраивает. Они вовсе не считают это ущемлением своих прав, поскольку и в советское, и тем более в постсоветское время многодетность преподносилась как нечто архаичное, обременяющее нормального человека ненужными заботами, мешающее развиваться, жить интенсивной, полноценной (сейчас говорят «качественной») жизнью. Поэтому ситуация, когда по закону жена фактически единолично определяет количество детей в семье, часто даже не ставя мужа в известность о происходящем, не кажется многим мужчинам унизительной. Хотя на самом деле она унизительна до безобразия! А вот попробуйте экстраполировать ситуацию на что-нибудь другое, более ценное в глазах современного общества. Скажем, предложите закон, по которому жена будет иметь право распоряжаться квартирой или дачей, нажитой в браке, не испрашивая согласия супруга на продажу недвижимости и даже не ставя его об этом в известность, а супруг такого права будет лишен, – это вызовет у всех мужчин бурю негативных эмоций.

Очень ярко социальная ориентированность мужчин проявилась в тяжелые перестроечные и постперестроечные годы. Рухнуло государство, распались скрепы, державшие общество; творцы общественного мнения принялись уверять народ, что можно делать всё, что по закону не запрещено. Таким образом, мораль фактически отменялась, ибо множество неблаговидных поступков, осуждаемых общественной моралью, формально законом не запрещены. Подлость не запрещена, блуд и прелюбодеяние тоже. Пьянство и наркомания опять-таки по закону не преследуются. Люди оказались предоставлены сами себе: выживай, как знаешь. Делай, что хочешь. Или не делай ничего. Уголовную статью о тунеядстве отменили, принудительное лечение алкоголиков и наркоманов объявили вредным, неэффективным, нарушающим права человека, даже вытрезвители – и те позакрывали. Страну залили дешевой водкой, завалили наркотиками, порнографией и прочими атрибутами западной свободы. И многие отцы семейств не устояли. Осознав, что управы на них нет, они (не говоря уж о неженатых парнях) пустились во все тяжкие. Конечно, так вел себя далеко не каждый мужчина, однако это было (да и остается) достаточно массовым явлением. Матери же поддавались соблазну «забросить чепец за мельницу» гораздо реже (хотя тоже случалось). Типичная картинка тех времен: женщины-челночницы с тюками выше их роста. Что их вынуждало надрываться, гробить здоровье, подвергаться разнообразным опасностям, лишениям, унижениям? Почему они не могли вслед за мужем уйти от невыносимо тяжелой реальности? Ведь спиртное продавалось не по половому признаку. И управы на них, как и на мужчин, не было никакой. Что же помешало им, воспользовавшись безнаказанностью, быстренько покатиться по наклонной плоскости?

А помешал им материнский инстинкт. Тот самый, который заставляет маленькую беспомощную пташку грудью защищать птенцов от хищника, в разы превосходящего ее по силе и размеру. Матери жалели детей больше, чем самих себя. И не представляли себе жизни без них, психологически не отделяли себя от ребенка, хотя он мог быть уже не маленьким, а подростком. Да и физически им приходилось с ним расставаться на время поездок за товаром, а затем и работы на рынке. Но все равно они с ребенком были единым целым, семьей.

Тот же инстинкт не дает подавляющему большинству матерей бросать детей-инвалидов. Исключения есть, но пока, несмотря на более чем двадцатилетнюю атаку на мораль, это именно исключения. Ситуация же, когда отец бросает семью, в которой ребенок родился инвалидом, распространена настолько, что это уже никого не удивляет. «Не выдержал нагрузок», – обычно говорят в подобных случаях. Формулировка в духе модной нынче толерантности: вроде бы объяснение и одновременно скрытое оправдание. Что, дескать, с него взять? Мужчины же хрупкие, ранимые, это всем известно…

Все это я пишу отнюдь не для того, чтобы уязвить мужчин и восхвалить женщин. Дело не в выяснении вопроса «Кто самее?» и не в перекладывании вины на противоположный пол. Просто без отказа от мифов, искажающих реальность, не поймешь, как избавиться от искажений. Исходя из ложных посылок, не придешь к правильным выводам. И до цели не доберешься, если будешь брести в тумане в какую-то другую сторону.

Наша же цель, ради которой затеян весь предыдущий разговор, состоит в том, чтобы понять, как в современных условиях воспитывать мальчиков. Что нужно делать? Из чего исходить? Согласитесь, есть огромная разница между представлением о мужчинах как об изначально хрупких, ранимых созданиях и утверждением, что не мужская природа сама по себе, а несовместимость этой природы с особенностями так называемого постиндустриального, постмодернистского общества вызывает очевидное, наблюдаемое уже невооруженным глазом ослабление мужчин. В первом случае хрупкие создания надо холить, лелеять, если и закалять, то крайне осторожно, иначе нежное растение не выдержит и погибнет. Во втором случае упор должен делаться на изменение установок, на переориентацию микро- и макросоциума. На то, чтобы максимально устранить из жизни ребенка факторы, мешающие нормальному развитию его мужского начала.

Конечно, сейчас это сделать сложнее. Куда проще холить, лелеять и ничего не требовать. Но у нас нет другого выхода, если мы хотим элементарно выжить. Футурологические рассуждения о некоем постчеловечестве, у которого якобы всё будет по-другому, – бесстыжий блеф. По крайней мере, в нашей стране, на которую столько веков подряд разевали рот все, кому не лень, дальнейшее ослабление мужского начала чревато потерей не только жизненного пространства, но и самой жизни. Наивно полагать, что народ «лишней страны» – так, не церемонясь, называли Россию в 1990-е годы западные политики – не окажется лишним на пиру победителей.

Что мешает становлению мужского начала

Ну, а что же конкретно в современном обществе мешает становлению мужского начала?

Мне кажется, это, прежде всего, установка на гедонизм. Основополагающая установка потребительского общества. Если в обществе востребован «идеальный потребитель», если жажда наслаждений во главе угла, то, соответственно, в человеке пышным цветом расцветают эгоизм, индивидуализм и инфантилизм. Он не взрослеет, не развивается как личность. Меняются только объекты вожделения: вместо детских игрушек появляются взрослые. Но суть остается прежней. Не человек управляет своими желаниями, а они переполняют, захлестывают его и влекут за собой, как бурный поток – легкую, маленькую щепку. А когда человек не может противостоять своим страстям, о какой силе воли тут говорить?

Нетрудно заметить, что всё это способствует успеху противника в информационно-психологической войне, цель которой – ослабить потенциальных защитников Отечества (то есть мужчин). И если теперь мы посмотрим с этой точки зрения на современного «проблемного ребенка», то увидим, что цель в значительной степени достигнута. Опираясь на собственные наблюдения, а также на жалобы родителей и педагогов, единодушно свидетельствующих, что трудных детей (преимущественно мальчиков) в последние годы становится все больше, набросаем примерный портрет такого ребенка.

Он возбудим, плохо концентрирует внимание, быстро устает, поверхностен, часто не имеет выраженных творческих, познавательных интересов, а стремится лишь к развлечениям, легко поддается дурному влиянию, не умеет прогнозировать последствия своих поступков (сначала делает – потом думает), недисциплинирован. В то же время он амбициозен, конкурентен, у него завышенные притязания, претензии на лидерство при отсутствии потенциала для такой непростой задачи. Он часто тревожен и даже труслив, однако старается замаскировать свою трусость бравадой. Чувствуя себя безнаказанным, такой ребенок проявляет демонстративность и своеволие. Он эмоционально недоразвит, не способен на глубокие чувства, относится к окружающим, даже к самым близким, потребительски, как к объектам манипулирования, не считается с переживаниями других людей, в случае выгоды для себя легко может обмануть, пойти по головам, не признает своих ошибок, не испытывает настоящего раскаяния (бессовестен).

Именно такие люди входят в группу риска по алкоголизму и наркомании, являющимися весьма эффективными способами уничтожения населения в фазе «холодной войны». А при переходе к настоящим боевым действиям армия, состоящая из мужчин с подобным профилем поведения, не имеет шансов на победу. Часть из них быстро перебьют, другая часть разбежится или перейдет на сторону врага.

Совершенно очевидно, что культурно-исторически не только в нашей стране, но и в остальном мире такой тип мужчин был признаком вырождения, поскольку не соответствовал основным задачам сильного пола: быть защитником, созидателем, кормильцем, главой семьи и рода, опорой общества и государства. И создание условий, при которых вышеперечисленные отрицательные качества развиваются в ущерб положительным, неизбежно ведет к тому, что мужская психика искажается, дух и тело ослабляются, жизнь укорачивается. Это запрограммировано.

Есть и еще один крайне важный фактор. Современное потребительское общество стремится вытравить из жизни человека все высшие смыслы. Смысл – в потреблении и наслаждении. Чего еще делать? Чем низменней, утробней и примитивней – тем ты «круче»! Высмеивается всё, что делает человека человеком. СМИ и прочие каналы воздействия на общественное мнение предпринимают титанические усилия для того, чтобы размыть – а в перспективе и полностью упразднить – традиционные понятия долга и чести, патриотизма, любви и верности. В Бога современный либертарианец, задающий тон в построении «открытого глобального общества», естественно, не верит. А если и верит, то в такого, который благоволит Содому во всех его проявлениях (то есть – не в Бога, а в диавола). Но среди простых людей, которых особо откровенные идеологи уже и людьми-то не называют, а говорят «биомасса», настойчиво пропагандируется атеизм: разговоры о спасении души смешны, это позавчерашний день, фанатизм, мракобесие и – опять-таки в перспективе – религиозный экстремизм.

В нашей стране, которая в XX веке уже пережила период воинствующего атеизма, причем не в холодной, а в горячей фазе, с уничтожением храмов и убийством миллионов православных христиан, дела обстоят несколько иначе. Здесь борются две взаимоисключающие тенденции. С одной стороны, всё больше людей приходит ко Христу. С другой, либералы усиливают атаки на Церковь, стараясь ослабить ее как снаружи, так и изнутри. Исход борьбы будет зависеть от того, удастся ли России обрести суверенитет и пойти по собственному пути развития, возрождая традиционные христианские ценности и решительно отвергая всё, что старается их размыть и уничтожить. Но сам по себе суверенитет нам на голову не свалится. Обретем мы его или нет, зависит от каждого из нас. В том числе и от того, как люди будут воспитывать своих детей.

На что делать упор в воспитании мальчиков

Одним из важнейших качеств, сцепленных с полом (таких, без которых мужчин трудно назвать мужчинами), является смелость. Развитие этого качества активнейшим образом поощрялось у всех народов во все времена. Сейчас с этим проблемы. Многие семьи (не только неполные, но и зачастую такие, где папа есть) страдают гиперопекой. А тут еще СМИ нагнетают страхи. Ювенальщики, подсевшие на западные гранты, призывают запретить оставлять детей без присмотра лет этак до четырнадцати. Уже немало случаев, когда ссадина или синяк, замеченный у ребенка воспитательницей, – и уж тем более обращение в травмопункт с подозрением на сотрясение мозга или перелом костей! – превращались в грозную улику «жестокого обращения в семье». И маме приходилось оправдываться перед участковым, доказывая, что она не изверг, желающий ребенку зла. Если такая практика укоренится и родители, справедливо опасаясь неприятностей, начнут трястись над детьми еще больше, оберегая каждый их шаг, на воспитании смелости можно будет окончательно поставить крест. Допустить этого нельзя.

Разумеется, воспитывать смелость следует с учетом характера ребенка, не перенапрягая его в раннем возрасте, чтобы не вызвать невротизации. Но поощрять это качество в мальчиках совершенно необходимо. А сейчас нередко бывает, что и у самих родителей нет понимания, насколько оно важно. Их гораздо больше волнует развитие интеллекта, усидчивости, прилежания, творческих способностей – всего того, что нужно для хорошей учебы и дальнейшего устройства на высокооплачиваемую работу в офисе и т.п.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Но, во-первых, далеко не факт, что жизнь в комфорте и уюте продолжится на необозримые времена. Как бы нам ни хотелось жить тихо-мирно, скорее всего без испытаний не обойтись. Во-вторых, и в нынешней, достаточно спокойной жизни люди не застрахованы от разного рода неприятных происшествий типа нападения хулиганов. И, в-третьих (а на самом деле, во-первых), поскольку смелость одно из самых главных мужских качеств, на нем, как на фундаменте, в значительной степени строится мужская личность. Судите сами.

Смелый человек – это человек мужественный (слово, свидетельствующее само за себя!). А мужественность предполагает и стойкость, и выносливость, и «удаль молодецкую», и тягу к преодолению трудностей. И, разумеется, силу воли, без которой не выковывается мужской характер. Жизнь в современном городе существенно ограничивает развитие всех этих качеств. Неслучайно столько мальчишек «подсаживается» на компьютерные игры. Дело не только в том, что это модный досуг и «валюта общения» в детско-подростковой среде. Гораздо важнее тот факт, что компьютерные игры дают возможность подростку уйти от реальности и прикинуться настоящим мужчиной, не развивая в себе мужских качеств, а подменив их фантомом игры. В жизни надо ходить в спортзал, изо дня в день делать зарядку, выполнять упражнения, которые вовсе необязательно даются тебе легко, терпеть замечания тренера и удары по самолюбию, когда кто-то другой оказывается успешней. А тут – закрылся в комнате, уселся поудобнее, запустил «комп», щелкнул несколько раз «мышкой» – и ты герой, наращиваешь силу, могущество… Дешево и сердито! Недаром именно слабовольные, немужественные (хотя, быть может, скрывающие свою трусоватость) подростки так часто становятся кибераддиктами. Смелый, волевой парень не будет тратить всё свое свободное время на эту дребедень. Он, конечно, может поиграть, но ему гораздо интересней заняться какой-то активной деятельностью, творчеством, узнать что-то новое, сходить в поход на байдарке, подняться в горы, побороться с противником не на экране, а на ринге… Трудности, неудачи его только раззадоривают. Он не боится жизни, не прячется от нее, как улитка в раковину, не дает истерических реакций, столь характерных для фанатов компьютерных игр, не манерничает, пытаясь прикрыть трусость и слабоволие напускной бравадой и «наплевизмом». Иными словами, нормальный парень не ведет себя как изнеженная, избалованная кисейная барышня, непонятно с какой стати претендующая на роль командира в семье.

Другими – не менее важными – мужскими качествами являются благородство и великодушие. Они не дают разгуляться животной свирепости, жестокости, не позволяют глумиться над слабыми, накладывают вето на пошлость и цинизм.

Современная масс-культура пытается отправить эти ценнейшие мужские качества в утиль. Усиленно рекламируется жеманное, истеричное «оно», украшающее себя ожерельями и серьгами, ухаживающее за кожей лица по всем правилам косметологии XXI века и даже не стесняющееся продефилировать – пока, правда, только по подиуму, а не по улице – в юбке. Для тех же, кто не хочет вконец обабиться, предлагается иной вариант: тупой, грубый мужлан, внешне и внутренне мало чем отличающийся от орангутанга. Не буду углубляться в тему, но, насколько могу судить по оценкам экспертов, это два полюса «культуры Содома». Ни то, ни другое к настоящей мужественности отношения не имеет.

Размышляя над отличиями мальчиков от девочек, психологи отмечают, что мальчики имеют развитое «чувство стаи», охотно признают социальную иерархию. Они соревновательны, борются за лидерство. Девочки же более чувствительны к межличностным отношениям. Их общение более доверительное, у каждой обычно есть лучшая подруга, с которой делятся секретами. Конечно, и среди девочек есть слабые и сильные личности, но стремление стать «вожаком стаи», как правило, им не свойственно. И это абсолютно понятно. Предназначение женщины – быть женой и матерью, дарить близким любовь и нежность. Мужчине же отведена Богом роль начальника. Кому-то – маленького, кому-то большого – это зависит от потенциала и от того, как удастся его реализовать, как сложится жизнь.

Но упускать из виду в воспитании мальчиков эту наиважнейшую роль нельзя. Иначе формирование мужского характера будет искажено. Тот, кто послабее, будет задавлен, станет пассивным и малодушным. Натуры посильнее начнут упрямиться, бунтовать. Разумеется, родителям не следует позволять сыну командовать ими (сейчас это нередко встречается, так как взрослым легче уступить, чем терпеть скандалы своего отпрыска). Но поскольку мальчики очень чувствительны к соблюдению иерархии, они перестают уважать взрослых, которые дают садиться себе на шею. И быстро выходят из-под контроля, разбалтываются, не приучаются к дисциплине, труду и ответственности.

Без развития вышеперечисленных качеств: смелости, стойкости, выносливости, силы воли, инициативности и самостоятельности, великодушия и благородства – быть нормальным начальником невозможно. Ни в семье, ни в обществе, ни в государстве. А не выполняя своего основного предназначения, мужчина не чувствует себя счастливым, пытается утешиться суррогатами и нередко вконец запутывается, бездарно растрачивает свои лучшие годы. Родителям мальчиков следует изначально ставить перед собой правильную цель. А то многие спохватываются чересчур поздно, когда даже слепому уже ясно, что парень к мужской роли не готов. И что с этим тогда делать – большой вопрос.

Духовное воспитание мальчиков: вызовы времени

Занятия спортом, овладение приемами борьбы, участие в турпоходах, приобщение к труду с упором на традиционно мужскую работу, множество героических примеров, которыми изобилуют история, литература, искусство и – слава Богу – современная жизнь, – это, выражаясь языком математики, условия необходимые, но недостаточные для настоящего мужского воспитания.



В наше время, когда духовная брань становится все ожесточеннее, без духовной опоры человек не может устоять. Все зыбко, призрачно; традиции, позволяющие людям хотя бы по инерции следовать добрым обычаям предков, утрачены, ценности оспариваются, верх и низ переворачиваются. Отцы в подавляющем своем большинстве не являются для детей духовным авторитетом, не могут наставить их в вере и благочестии. А значит, не являются настоящими главами семьи, сколько бы денег ни зарабатывали и какие бы начальственные посты ни занимали. А сыновья, немного повзрослев, больше ориентируются на отцов, нежели на матерей. В последние годы, правда, мужчин в храмах прибавилось, но кардинально ситуация пока не изменилась. А она должна измениться кардинально, ибо общество, в котором женщина духовно, душевно, а теперь порой и физически сильнее мужчин, обречено на самоуничтожение.

Причем в вопросах духовного воспитания мальчиков тоже важно учитывать их особенности, сцепленные с полом. Восприятие мальчиков и девочек существенно различается. Девочки лучше усваивают эмоционально окрашенную информацию, поскольку они более чувствительны, романтичны, настроены на установление теплых, доверительных отношений с преподавателем. Их восприятие обычно более конкретно, направлено на практические задачи: где можно применить полученные знания? Мужской склад ума другой – более аналитический. Поэтому среди мужчин гораздо больше математиков, физиков, философов. Мальчики лучше усваивают абстрактные науки. В одном из проведенных на эту тему исследований число мальчиков-подростков с математическими способностями превосходило количество их ровесниц в соотношении 13:1[1]. Мальчикам важно докапываться до сути, видеть глубину и объем проблемы. Они легко решают новые задачи и, в отличие от девочек, не любят стереотипных. Они нацелены на новые знания, повторы им скучны.

Если посмотреть под этим углом зрения на приобщение детей к вере, то мы увидим, что оно, как и светское образование, сейчас больше рассчитано на девочек. Пока дети маленькие, это не столь заметно. Многие мальчики тоже с удовольствием вырезают из бумаги ангелочков, красят пасхальные яйца, выступают в рождественских спектаклях. Но ближе к юношескому возрасту всего этого, и даже занятий борьбой, походов, паломнических поездок и т.п., им становится мало. Они, как и многие предыдущие поколения «русских мальчиков» (выражение Ф.М. Достоевского), начинают искать в жизни более глубокий смысл. И, не найдя у окружающих понимания, приникают к другим источникам.

А понимание найти сейчас нелегко. Воцерковленные взрослые сейчас в основном женщины. А к подростково-юношескому возрасту психология мальчиков очень отличается от женской. Кроме того, родители нынешних подростков, как правило, пришли к вере в более или менее сознательном возрасте, успев поблуждать в потемках и наконец выйти на свет. Поэтому им часто кажется, что сын бесится с жиру: «Ладно, мы чего-то не знали, но тебе-то смысл с пеленок открыт! Ходи в храм, молись, исповедуйся, причащайся, старайся не грешить, а согрешишь – покайся. И все будет хорошо!»

И это, конечно, правильно, но мальчишку не устраивает. Глубокое, серьезное мужское наставничество нужно современным юношам как воздух. Решить этот вопрос только силами священников, которые и без того перегружены так, что своих собственных детей часто почти не видят, нереально. Родителям важно это понимать и заранее позаботиться о том, чтобы подростку было с кем подискутировать, поделиться своими мнениями и сомнениями. Лучше всего, разумеется, чтобы эту роль взял на себя и достойно выполнил сам отец. Трудно даже передать, какое это великое счастье для сына – гордиться своим отцом не просто как уважаемым человеком, специалистом в каком-то деле, но и как моральным, духовным авторитетом. И какая это великая честь для отца в эпоху демонстративного ниспровержения авторитетов, торжества хамства.

Если в общество вернуть понимание этих вещей, многие отцы задумаются и начнут вести себя по-другому. Ведь все мужчины, даже маленькие мальчики, хотят, чтобы их уважали. Вопрос: за что? Сейчас этот вопрос ключевой. Пока его решение не перейдет в духовную плоскость, пока мужчины не дозреют до осознания первостепенной важности веры и не начнут соответственным образом себя вести, воспитание мальчиков будет хромать. Сколько бы ни старались матери восполнить недоданное отцами.

Давши слово – держись!

Учите мальчиков держать слово. Когда-то это считалось делом чести и неотъемлемым качеством мужчины. Даже торговые сделки русские купцы и предприниматели нередко заключали на словах: «ударяли по рукам». Не выполнить обещание значило утратить доверие в своем кругу, прослыть непорядочным, низким, нерукопожатным человеком. Никакой снисходительности в данном отношении общество не проявляло. «Не давши слово – крепись, а давши – держись», – требовала народная мудрость. Теперь же нам внушают, что невыполнение обещаний совершенно нормально. В политике – так вообще якобы иначе не бывает. Но если оправдывать непорядочность государственных мужей, чего тогда требовать от людей обыкновенных: мужей, отцов, сыновей?

Получается, что не на кого положиться. В ответ на твою просьбу тебе говорят «да», но это ничего не значит. Мать, вернувшись домой с работы, в очередной раз видит сына с несделанными уроками, уткнувшегося в компьютер, и гору грязной посуды в раковине, хотя по телефону он клятвенно заверял, что к ее приходу всё будет в порядке. Апеллировать к мужу тоже бессмысленно: он и сам не выполняет обещаний. Полки, которые муж должен был навесить три недели назад, до сих пор даже не распакованы. Да и физически его присутствия в квартире не наблюдается, несмотря на то, что накануне он твердо пообещал вернуться с работы пораньше и заняться с сыном математикой… Продолжать эту реалистическую зарисовку не буду. Всё и так слишком хорошо знакомо. Скажу лишь, что у женщин такая инфантильная необязательность мужчин вызывает стремительную потерю уважения. Видимо, потому что это входит в резкое противоречие с архетипическим образом мужа как надежи и опоры, за которым как за каменной стеной. Жена может смириться со многими недостатками супруга, но потеря уважения для брака фатальна. Даже если он формально не распадется, жена будет испытывать глубочайшее разочарование и реагировать соответствующим образом.

Поэтому, желая мальчику счастья, его обязательно – прошу прощения за каламбур! – надо приучать к обязательности, учить выполнять свои обещания. Как приучить? Да, в общем-то, тут нет особых премудростей. Если ребенок склонен хитрить и манипулировать, если он выпрашивает авансы, а получив их, не выполняет обещанного, то авансов давать не надо. Это должен быть железный закон, который не проломить никакими уговорами и истериками. «Утром деньги – вечером стулья». И никак иначе. А параллельно стоит периодически говорить сыну (не в укор, а как бы просто так), что настоящие мужчины умеют держать слово. Стоит прочитать рассказ А.И. Пантелеева «Честное слово» и обсудить его. А также привести примеры из жизни. В том числе из жизни великих людей, житийные истории. Скажем, вспомнить эпизод из жития святых мучеников Адриана и Наталии или мученика Василиска. Адриана отпустили к жене, чтобы он сообщил ей о дне своей казни. А Василиск попросил темничных стражей отпустить его попрощаться с родными. Теоретически оба мученика могли убежать, но они вернулись на верную смерть, потому что хотели пострадать за Христа и не хотели терять своего доброго имени, прослыть обманщиками и трусами.

А еще не давайте авансом не только вожделенных сладостей и мультиков, но и – что гораздо важнее! – привилегий, связанных с взрослением. Как, собственно, было во все времена у всех народов. Ребенок сначала должен был доказать, что он дозрел до перевода в другую возрастную категорию, и лишь потом его права расширялись. А не наоборот, как зачастую происходит сейчас.

Мальчики подвижнее девочек

Мальчики в среднем подвижнее и шаловливее девочек. И это тоже неспроста. Инертному увальню трудно было бы справиться с нелегкими задачами добычи пропитания, защиты рода, поиска и освоения новых земель. По сравнению с девочками мальчики имеют более развитое чувство ориентации. Помню, как меня поражало, что старший сын уже в три с половиной года указывал мне дорогу, когда я везла его на машине через весь город к прабабушке. Я сама еще толком не запомнила маршрут, а ему хватило нескольких поездок, чтобы подсказывать мне, где повернуть, а где ехать прямо.

В мальчиках дремлет древний инстинкт охотника. Им нужен простор, нужны странствия, приключения. 95% юных бродяжек мужского пола. Проводя большую часть жизни в закрытом и достаточно тесном помещении – городской квартире и школьном классе – мальчики страдают от физической и психической депривации (нехватки движений и необходимых положительных эмоций). Поэтому на перемене или выбежав из квартиры на улицу они начинают куролесить, носиться, возиться. Попытки задавить этот выплеск энергии приведут к еще большему перенапряжению, росту агрессивности и непослушания. Многие родители отмечают, что, находясь несколько дней подряд в четырех стенах (например из-за болезни), сын начинает буквально стоять на голове. А вырвавшись на свободу, набегавшись и напрыгавшись, успокаивается, становится более управляемым и сговорчивым.

Поэтому обязательно следует считаться с этими мальчуковыми особенностями. Необходимо строить режим детей так, чтобы была возможность побольше погулять и побегать на свежем воздухе, ходить в походы, видеть новые места, зимой кататься на лыжах и на коньках, весной и летом – на велосипеде. Короче говоря, взрослые должны насыщать потребность мальчиков в двигательной активности и освоении пространства. Сидячий образ жизни, этот бич горожан, и для взрослых-то чреват множеством крайне неприятных заболеваний, а для юного, еще только формирующегося организма он просто губителен. Конечно, есть вещи, с которыми приходится смиряться. Мы не в силах отменить классно-урочную систему школьных занятий, хотя и в рамках этой системы есть методики, позволяющие детям подвигаться. Например, система В.Ф. Базарного, по которой классы оборудованы не обычными партами, а столами-конторками, и школьники могут работать то сидя, то стоя. Но то, как ребенок проводит свободное время, почти полностью зависит от родителей: что они ему разрешают, на что выделяют средства.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

С этих позиций тоже лучше не поощрять увлечение сыновей компьютером и телевизором. Особенно в будни, после школы. Помимо прочих минусов, это и дополнительная нагрузка для глаз, и гиподинамия, приводящая к нарушению работы сердечно-сосудистой системы и головного мозга, из-за чего возникает общая слабость, бессонница, уменьшается трудоспособность, снижается умственная активность. Отрицательно влияет гиподинамия и на костно-мышечный аппарат, и на работу желудочно-кишечного тракта. Короче говоря – на весь организм.

В школьном возрасте мальчикам очень важно заниматься в какой-нибудь спортивной секции. Это дает возможность чередовать умственные нагрузки с физическими, дисциплинирует, отвлекает от бесцельного времяпрепровождения.

Заботьтесь о развитии ума

Кстати об умственных нагрузках. Разрушение фундаментального образования, приучение школьников действовать в основном в рамках заданных алгоритмов, натаскивание на решение стереотипных задач, а то и вовсе чуть ли не на угадывание правильного ответа в тестовом режиме, когда контрольная или экзамен больше похожи на разгадывание кроссворда, нежели на серьезную, глубокую проверку знаний, – подобные «инновации», мешающие нормальному развитию интеллекта, для мальчиков просто убийственны. Мужской ум, пытливый, свободный, ищущий самостоятельных решений, оказывается загнанным в клетку. Да и хаотичность подачи материала, отсутствие стройности и внутренней логики – всего того, что было характерно для классического образования, – особенно нестерпимы именно для аналитического, мужского склада ума. Не понимая смысла, не видя логики в произвольном наборе фактов, умный мальчик теряется. Он не может механически заучивать урок, чтобы понравиться учителю (мотив, нередко вполне достаточный для девочек). Интерес к учебе пропадает, трудности накапливаются, пробелы в знаниях становятся все больше, и к концу начальной школы ребенок, подававший столько надежд, зачастую превращается в невротичного троечника.

Если же мальчишка еще и подсаживается сызмальства на компьютерные игры, то дело совсем швах. Не только потому, что это вид зависимости, неизбежно приводящий к сужению кругозора, утрате любознательности, а часто и вообще каких бы то ни было интересов, кроме игровых. Дело в том, что компьютер, по отзывам психиатров и психологов, изучающих этот вопрос, искажает мышление ребенка, учит мыслить не творчески, а технологически. В большинстве популярных игр нет простора для полета мысли и фантазии, поиск решений сводится к выбору из заранее заданных вариантов (то есть это тоже своего рода тесты), детям навязываются стандартные образы и клише. Мышление программируется, происходит роботизация личности. Ребенок не учится искать решения самостоятельно, не учится анализировать и делать выводы, а действует в основном методом проб и ошибок, ибо только так можно продвинуться вперед во многих компьютерных играх.

Обратите внимание, как много в современной рекламе парней с откровенно тупым, даже дебильным выражением лица. К сожалению, в данном случае реклама уже не выдает желаемое за действительное, а в определенной степени отражает реальность. Достаточно проехаться в метро, пройтись по улицам и посмотреть по сторонам. А ведь детишки в большинстве своем по-прежнему рождаются не ущербными в интеллектуальном плане, а совершенно нормальными и даже смышлеными! Так что речь идет о типичной педагогической запущенности и намеренном оболванивании людей в рамках информационной войны, что чревато трагическими последствиями как для отдельно взятой личности, так и для страны в целом. Оглупленные мужчины не только не вызывают уважения у женщин (а значит, утрачивают право главенства в семье и обществе), но и часто оказываются не в состоянии осознать происходящее. Поэтому ими легко манипулировать. А косность, негибкость, стандартизированность мышления приводит к зашоренности, когда даже под напором неопровержимых доказательств человек не может принять точку зрения, не вписывающуюся в привычные стереотипы, и либо впадает в агрессию, либо уходит от реальности в мир компьютерно-телевизионных грез, одурманивает себя наркотиками или алкоголем. То есть еще больше отключает и без того слабое сознание.

Мальчиков надо воспитывать в военном духе

Для многих родителей практически единственным способом удержать подростков от ухода на улицу и дальнейшего, как выражаются ювенальные правозащитники, «конфликта с законом» является кадетский корпус. Для многих, но не для всех. Для детей с хрупкой психикой (например таких, у кого под воздействием стрессов возникают нервные тики и навязчивости) отрыв от дома и жесткое мужское обращение могут стать непосильной психологической нагрузкой. Мне, во всяком случае, неоднократно приходилось сталкиваться с тем, что, отдав сына в военизированное учреждение по совету психолога или по собственному разумению, родители впоследствии вынуждены были лечить его от невроза.

А для других, более «толстокожих» ребят военизированное учебное заведение поистине спасительно. Причем распознать, кому что больше подходит, можно гораздо раньше, не дожидаясь подросткового возраста. Сколько раз приходилось слышать от родственников своевольных мальчишек, что из тех, кто с ними мягок и ласков, они вьют веревки, а грозную учительницу или строгого тренера обожают и слушаются беспрекословно. И от притеснения хулиганов такой парень страдать не будет. Он сам, кого хочешь, притеснит.

Однако нередко бывает, что мама преувеличивает ранимость своего чада. И потому, что он всё еще кажется ей маленьким, и потому, что многим женщинам не хватает чуткости со стороны мужей, вот они и ищут такого понимания в сыне. А он, пользуясь маминой снисходительностью, совсем отбивается от рук. В тех, увы, слишком распространенных в наше время случаях, когда семья не справляется со строптивым подростком, а он в силу своей незрелости еще не способен обходиться без контроля и внешнего побуждения к труду, лучше все-таки задуматься об устройстве мальчика в какое-то закрытое учебное заведение. Пусть не военизированное, но всё равно такое, где следят за дисциплиной, приучают к самоконтролю и самообслуживанию. Вот что говорит об этом княгиня Ольга Николаевна Куликовская-Романова, вдова князя Тихона Николаевича Куликовского-Романова, доводившегося родным племянником святому царю-мученику Николаю II: «Было бы правильно после десяти лет, когда ребенок уже получил сполна родительской любви и ласки, отдавать его в школу-интернат. Там ребенок учится дисциплине. Это дома он может нежиться в постели и не умываться. А попробуйте так вести себя в интернате. Дети в коллективе обычно всё делают вместе со всеми. В интернате все встают, все идут на линейку, все идут в класс… Что касается мальчиков, то очень важно возрождать в России систему кадетских корпусов… Мальчиков надо воспитывать в военном духе. Мальчикам это нужно. Они вовсе не обязательно должны становиться военными после окончания кадетского корпуса. Но они будут дисциплинированными на всю жизнь. И дети получат себе друзей на всю жизнь. Кадетская дружба – навсегда».

Ольга Николаевна знает, о чем говорит, поскольку и сама обучалась в закрытом пансионе для благородных девиц. «Если бы я не была приучена к дисциплине в Мариинском Донском институте, – свидетельствует княгиня, – мне бы не перенести тех испытаний, которые выпали на мою долю»[2].

Материнская жалость («Как же он без меня справится, он ведь такой незащищенный!») в подобных случаях идет отнюдь не на пользу сыну, и если дать этой жалости волю, то последствия могут быть очень даже плачевными. Как получилось, к примеру, у мамы тринадцатилетнего Лени К. В детстве у него был целый «букет» болезней: бронхиальная астма, нейродермит, гастрит, сколиоз, бесконечные ОРЗ. Мать растила его одна. Муж формально существовал, но в реальности не присутствовал, денег не давал, интересовался не сыном, а преимущественно водкой. Людмила Вадимовна «тащила» ребенка одна. Годам к десяти он окреп, хотя похвастаться отменным здоровьем всё равно не мог. Зато в психологическом плане ситуация стремительно ухудшалась. Парень на глазах превращался в «асоциальный элемент». А мать, понимая и признавая это, расписывалась в своей беспомощности, говоря, что у нее слишком мягкий характер и она не имеет на сына влияния. К 13 годам и ей, и всем окружающим стало ясно, что если не принять срочных мер, то парень однозначно пойдет по кривой дорожке. Он уже бросил все кружки, учиться не хотел, матери хамил и отчаянно добивался самостоятельности, понимая под этим возможность приходить домой когда заблагорассудится (или не приходить вообще) и делать то, что пожелает его левая нога. Людмила Вадимовна взывала о помощи, умоляя устроить ребенка в хороший интернат. В кадетский корпус его брать отказывались по состоянию здоровья.

Одним сердобольным людям с большим трудом удалось договориться о приеме Лени в хорошую закрытую школу, находящуюся за пределами Москвы, вдали от городских соблазнов. Труды были предприняты поистине гигантские, поскольку у мамы не было денег для оплаты, да и с такими отметками, как у Леонида, не то что в хорошую школу, а и в самую захудалую соваться было рискованно. Кроме того, мальчик и сам постоянно ставил палки в колеса, понимая, что в интернате не забалуешь. Максимум, на что он согласился, это поехать туда на каникулы, чтобы «просто посмотреть» (а за это время его обещали подтянуть по основным предметам). Но, попав на место, Леня, как часто бывает с детьми, быстро обжился, втянулся в интересную, содержательную жизнь, которую педагоги старались устроить ученикам, не уехавшим по тем или иным причинам летом домой, подружился с ребятами. Потом начался учебный год. Леня неплохо успевал по всем предметам, дисциплину не нарушал, увлекся игрой в баскетбол. Короче, чего еще было желать? Однако мама после окончания первой четверти забрала сына в Москву. По какой причине? А потому что у Лени, когда она его навестила, был утомленный (и, как ей показалось, несчастный) вид, он пожаловался ей на усталость и на строгого тренера, заставляющего отжиматься на кулаках. Ну, и еще у него был насморк, а медсестра не обратила на это должного внимания, просто выдала ребенку капли – и всё. А Леня рассеянный и безответственный: поставил пузырек на тумбочку и забыл. Так недолго и гайморит заработать!

Теперь Леониду шестнадцать. Мать давно обкусала все локти, но сделанного не вернешь. До конца девятого класса сын, правда, все-таки дотянул, но это далось ей такой дорогой ценой, что при одной мысли о пережитом слезы льются ручьем. На данный момент парень не учится, не работает, до четырех дня спит, потом где-то шатается или сидит за компьютером, с матом и угрозами вымогает у матери деньги, подворовывает в супермаркетах, пьянствует. Про здоровье, естественно, не думает. Людмила Вадимовна внушает себе и окружающим, что хотя бы до наркотиков дело еще не дошло, но это больше похоже на психотерапию… В последнее время Леня связался с футбольными фанатами. Что будет дальше – лучше не думать. Один из его приятелей, года на три постарше, уже сидит за поножовщину, второму в драке сломали два ребра и ключицу…

Слушая эту сагу, становящуюся с каждой главой все кошмарнее, хочется воскликнуть: «Ну и чего вы добились, защищая сына от строгого тренера и от насморка?» Но что толку спрашивать? А ведь Леню даже собирались перевести со временем в кадетский класс – в интернате был и такой, – настолько хорошо он себя зарекомендовал…

А раньше как воспитывали мальчиков?

Задумываясь о воспитании, поучительно обращаться к опыту, накопленному в народе. Скажем, как воспитывали мальчиков русские крестьяне, составлявшие подавляющее большинство населения до революции? «Отсутствие крепкой власти и надлежащего надзора со стороны отца, подкрепленного практикой применения силы, считалось причиной беспорядка в семье, распущенности, недисциплинированности детей, ссор и драк между ними, – пишет В.Г. Холодная в статье «Отцовское наказание в воспитании мальчика-подростка у восточных славян в конце XIX – начале XX века». – У русских неподчинение отцовской воле закрепляло за сыном прозвище “непочетника”/“непочтенника”, “ослушника”, считавшееся позорным, и могло стать поводом для изгнания из дома без положенной части отцовского имущества»[3]. У малороссов даже пословица существовала: «Кто не слухае тата, той прослухае ката (палача)».

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

«До окончания младенческого возраста, – продолжает автор, – отец, предстающий в ритуалах “очеловечивания” (в первом пеленании, крестинах, постригах) как символ приобщения к семье, роду, а для мальчика являвшийся прототипом мужественности, в воспитании сына почти не участвовал… До 5–7, а иногда и до 12 лет дети находились под опекой матери, на ней лежали основные обязанности по заботе и уходу за детьми. Глава семьи выполнял функцию общего надзора, его призывали как высший авторитет, когда ребенок нарушал правила, но наказание в этот период не было его прерогативой».

«Отец мало имеет с ними общения, так как они ему еще не помощники. Он только в редких случаях и наказывает их, а большей частью делает это мать», – сообщали информанты из Вологодской и Костромской губерний.

«Батько не бьет детей попусту. Летом у него нет времени сойтись с детьми, а зимой только вечерами: сажает на колени, сказки рассказывает»[4]. В Вологодском уезде, пока сыновья были малы, они назывались «дети матери». Лаская их, она прямо говорила: «Это еще мой сын». С 12 лет, как только сыновья начинали помогать отцу в полевых и прочих мужских работах, они выходили из-под надзора матери и, в отличие от дочерей, становились «детьми отца». Теперь мать общалась с сыновьями меньше, прерогатива воспитания, а значит и поощрения и наказания, отходила к отцу.

Сын, до взрослого возраста воспитывавшийся матерью, вне мужского сообщества, высмеивался в народе как избалованный, непутевый, нескладный. Ему давалось прозвище «маменькин сынок», которое говорит само за себя. В 1772 году крестьянка-вдова Томской губернии «объявляла» в Бердской судной избе, что имеет «при себе сына Федора… коего-де к хлебопашеству и домовому заведению научить некому», и просила разрешения переселиться вместе с сыном к деверю. «Наблюдатели единодушно подтверждают вывод об исключительной роли отца и вообще старших в семье мужчин в воспитании сыновей», – сообщив этот факт, поясняет историк Н.А. Миненко[5].

К детям до 5–7 лет относились мягко, почти не наказывали, на многие проступки и шалости смотрели сквозь пальцы. «“Ен ишшо мал, смыслу у него не хватает, – отзывался отец о сыне, – подрастет, в рассудок придет, то и будет делать, а теперь што с его взять? Ты его ноне выпори, а ен завтра сызнова за то же”… Как только дети “приходили в свой разум”, отношение к ним становилось строже и требовательнее, их начинали “учить”, то есть бранить и взыскивать за шалости и непослушание. Особенно строго поступали, если ребенок озорничал на глазах у взрослых, мешал и не слушался замечаний; повторное наказание (“клин клином выбивают”) мог заслужить и тот, кто, получив свое, долго орал и жаловался»[6].

Трудовое воспитание мальчиков начиналось достаточно рано. В крестьянской среде очень ценились смекалка, хозяйственность, умелые руки. «Уже трехлетний мальчуган помогает матери: чистить картофель, мести пол, отыскать отцовский кушак, собрать в чашку рассыпавшийся горох, выгнать кур с огорода», – сообщали в конце XIX века из Новоладожского уезда Санкт-Петербургской губернии[7]. Затем мальчики постепенно приучались к мужским работам. В 6–7 лет они уже загоняли во двор скотину, с 8–9 – водили лошадей на водопой, ездили вместе со старшими ребятами в ночное, учились сидеть на лошади и управлять ею, отвозили взрослым обед в поле. К 9–10 годам (в других местах несколько позже) мальчик умел самостоятельно запрячь коня, помогал отцу при бороньбе, насаживал снопы на овин и молотил. Мальчик, правящий лошадью при бороньбе, назывался бороноволоком. Достижением возраста бороноволока (от 10 до 15 лет) гордился не только сам ребенок, но и вся его семья. Даже бытовала пословица «Свой бороноволок дороже чужого работника». Параллельно обучали и различным ремеслам, необходимым для ведения крестьянского хозяйства. В зависимости от специфики той или иной местности, это могла быть обработка дерева или кож, плетение лаптей, бечевок и т.п. Приучались мальчики и к рыболовству, и к охоте. Всё это происходило под присмотром старших. Особенно строго пресекалась леность.

Обычно к совершеннолетию, а то и раньше – в 14–15 лет, семейные наказания заканчивались. За провинности уже не наказывали поркой, а старались внушать словами. Чем старше становился сын, тем уважительнее к нему обращались взрослые. Наказывать взрослого сына за непослушание, непочтение или нанесенное отцу оскорбление мог только общинный суд. По жалобе родителей администрация могла наказать арестом или публично высечь розгами, причем сельские и волостные власти не в праве были отказать в содействии. Оскорбленный отец собирал селение и просил соседей отодрать сына в присутствии всех. Такая крайняя мера покрывала сына позором, противопоставляла обществу и фактически изымала из сферы репродукции, потому что прилюдная порка совершеннолетнего парня считалась несмываемым позором, девушки отказывались выходить за него замуж.

Основанием для жесткой системы ограничений активности мальчика-подростка служили представления о стихийности, неуправляемости его сущности.

Большое внимание уделялось и героическому воспитанию сыновей. В массовом сознании высоко ценились полководцы и военные герои, добывавшие славу России. Тип национального лидера Древней Руси представлен князьями, предводителями дружин… В их подвигах ценились как личная праведность, так и национальное служение – то, что они, не щадя живота своего, защищали родную землю. Очень почитались и простые люди, пожертвовавшие собой ради Отечества. В конце XIX века один из корреспондентов из Гжатского уезда Смоленской губернии сообщал в Этнографическое бюро, что «народу приятно читать про лиц, приносивших себя в жертву России… подвиги многих незначительных лиц, проявленные во время Отечественной войны 1812 года, вызывают гордость народа и глубокое уважение к безвестным героям, память о которых передается от старшего к младшему»[8]. Идеал смелого, сильного, верного Отечеству воина, надежного друга и товарища проходит через весь фольклор – от былин до поздних солдатских песен. Примечателен сам факт бытования солдатских песен – их темы были близки крестьянству. Со времени Северной войны, когда солдатская масса впервые выступила в качестве коллективного героя русского эпоса, эти песни становятся едва ли не основными в русской исторической поэзии[9].

Призываемый на военную службу был в глазах народа защитником Отечества и неизменно ощущал уважительное отношение односельчан, всех обитателей округи. Проводы в солдаты проходили торжественно. Новобранца благословляли родители, а также крестные отец и мать. Возвращение солдата со службы также составляло событие для всего селения. Множество народа собиралось в избу послушать его рассказы про нашу военную силу. Тема сражений, воинских подвигов в прошлом и настоящем была постоянной во время бесед на встречах взрослых, часто в присутствии детей. В рассказах о войнах основное внимание уделялось успехам русских войск. Дурные вести проникали в народ эпизодически, и неудачам не придавали особого значения, будучи уверенными, что враги не смогут устоять против русских, что «сам Бог, Божия Матерь и святой Никола Угодник не допустят этого»[10]. Иными словами, в подрастающих поколениях будущих мужчин воспитывались оптимизм и вера в победу. Упаднические настроения, столь распространенные в последние десятилетия среди нашего населения, не пользовались популярностью, хотя и условия жизни были куда тяжелей современных, и поражения, как мы знаем из истории, тоже случались.

Трусить, увиливать от тягот и испытаний, прятаться за спинами товарищей считалось позорным. Вот какое интересное свидетельство о характере представлений кубанских казаков оставил военный корреспондент на Дальнем Востоке в период Русско-японской войны 1904–1905 годов. Ему довелось побеседовать с кубанским пластуном – так назывались особые подразделения, занимавшиеся разведкой, диверсионными операциями и т.п. Можно сказать, это был аналог современного спецназа. «Высокий, могучий как дуб казак-кубанец горько жаловался на то, что его назначили в обоз. “Разве я для того шел сюда, чтобы только убирать лошадь да возить крупу? Что я дома скажу, когда меня будут расспрашивать, как я дрался с японцами?” Неподдельное горе светилось на энергичном лице… “А нельзя ли так сделать, – продолжал казак, – чтобы нас, пластунов, всех зачислить в строй, а на наше место в обозе назначить запасных солдат? Между ними есть совсем плохенькие мужички”»[11].


_{[1] Богуцкая Т. Мальчики предпочитают соперничать, а девочки – сотрудничать // Домашнее воспитание. 2004. № 2. С. 3–4.
[2] Куликовская-Романова О.Н. Я вижу преображение России // http://www.ruspred.ru/arh/23/25rr.html.
[3] Мужской сборник. Вып. 2. М., 2004. С. 170.
[4] Дерлица М. Селянськi дiти // Етнографичний збiрник. Львiв, 1896. Т. 1. С. 131.
[5] Миненко Н.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII – первая половина XIX в.). Новосибирск, 1979. С. 121.
[6] Холодная В.Г. Отцовское наказание в воспитании мальчика-подростка у восточных славян в конце XIX – начале XX века // Мужской сборник. Вып. 2. С. 175.
[7] Листова Т.А. Традиции трудового воспитания в деревне. Русские. М., 1997. С. 115.
[8] Буганов А.В. Воин-герой в исторической памяти русских // Мужской сборник. С. 200.
[9] Там же.
[10] Там же. С. 200–201.
[11] Тонконогов И. Наши казаки на Дальнем Востоке // Сборник рассказов корреспондентов и участников войны, помещенных в различных периодических изданиях. СПб., 1907. С. 28.}


http://www.pravoslavie.ru/jurnal/62520.htm

[Anna]

Папаши должны понимать: если в семье родился мальчик,то ваша свободная жизнь закончилась, расслабляться не получится. Придется воспитывать сына.Своим примером. Мальчики берут образец мужского поведения со своих пап.И маленьким мальчикам обязательно нужно чувство защищенности,что за ними есть сила.Именно мальчики в этом нуждаются. Поэтому в мальчишеской среде часто хвастают между собой : " а вот мой папа.." или " я папе скажу"..
По сыну сразу видно : какой в семье отец.
Вот если у вас родились дочки,тут ещё можно шлангануть,дочкам не нужно много папиного внимания. Можете смело идти зарабатывать дочкам приданное. Дочкам достаточно ласковое слово от папы и куклу в подарок или красивое платье.Для девочки папа - это первый опыт общения с мужчинами. Так что ,папы ,у которых дочки : будьте внимательны,чтобы потом ваша дочка,когда вырастет сумела выстраивать свои отношения с мужчинами без потрясений для себя.
Но если сын - придется засучить рукава ,чтобы вырастить настоящего мужчину.
Мамам же можно посоветовать доверять папе сына. Хоть это бывает и волнительно.Поменьше опекать,хотя и это трудно,потому что девочки растут проще. А мальчиков чтобы довести до ума - нужно столько сил и времени потратить.
И объясните своим сыновьям,что у мужчины должно быть дело жизни,которому он обязан посветить себя. Для мужчин это важно. Это для женщин достаточно реализации в семье, а мужчина одной семьей не будет удовлетворен. Ему нужно ещё и оставить свой след в обществе. Совершить что-либо.

[Дмитрий Н]

Когда дети хамят

Материнские заметки


Анна Сапрыкина




– Ну почему моя дочка так хамит, так грубит?! Она вся в отца, яблоко от яблоньки… Я учу ее только хорошему, она выросла в храме, я всё время говорю ей о заповедях, но она дочь своего отца – ничего не поделаешь. Наглая хамка.

Эта девушка, и правда, очень грубо и дерзко разговаривает с мамой. Признанный факт: хамство становится нормой. Нормально сказать матери: «Отстань, кому сказал!» Нормально сказать отцу: «Это не твое дело, понял?» Нормально демонстрировать перед друзьями, что ты способен проигнорировать требование или просьбу «предков».

Но ведь это совершенно недопустимо. Вопрос даже не в справедливости или правильности тех или иных отношений детей и родителей. Дело не в родителях и не в конкретной ситуации, а в том, что Бог заповедал нам почитать отца своего и матерь свою (см.: Исх. 20: 12; Втор. 5: 16; Мф. 15: 4, 19: 19; Мк. 7: 10 и др.). За это Он обещает – а Божии обещания не ложны – благо на земле и долголетие. Христос запрещает нам злословить родителей: «Злословящий отца своего и матерь смертью да умрет» (Мф.15: 4; также: Лев. 20: 9; Мк. 7: 10). И то, что ребенок хамит мне или злословит меня, должно не оскорблять меня – ишь, сопляк неблагодарный, как меня обидел! – а вызывать страх за ребенка, навлекающего на себя проклятие Божие.

Но вот в чем ловушка. В нее попадаются многие и многие родители. Как попалась та мама – чудесная мама, любящая своих детей, искренне верующая, – словами которой мы начали этот разговор.

Я наставляю ребенка чтить меня – мать и одновременно… поношу его отца. Мое отношение к отцу ребенка таково, что мои слова – злословие этого человека, моего мужа, отца моих детей. Такой-сякой, и ребенок-то своими недостатками весь в отца. Ребенок это слушает – и участвует в злословии родителя. А ребенок может не просто слушать, не просто принимать, но и активно поддерживать позицию матери против отца. Дети, особенно маленькие, часто психологически тесно соединены именно с матерью, да и неправильное поведение отца может быть вполне реальным фактом.

    Вроде бы учили злословить отца, а ребенок злословит мать. Но грех хамства равноправен в отношении обоих родителей.

Но таким образом мать учит ребенка хамству, учит не чтить, учит злословить родителя. Приходится ли удивляться, что ребенок усваивает эти уроки и начинает хамить наставнице – маме? Вроде бы учили злословить отца, а он злословит мать. Но это абсолютно всё равно: заповедь дана относительно отца и матери, и грех хамства равноправен в отношении обоих родителей. Если ребенок хамит отцу, он становится хамом. Папа грубо и пренебрежительно обращается с мамой – и таким образом учит детей хамить матери – и ребенок становится хамом. Хамом и по отношению к родителям – обоим, конечно, обоим обязательно, – и к старшим, и вообще к власти… и хамом его сделали сами родители, которые использовали ребенка как орудие в своей войне друг против друга.

Разлад между родителями – страшная вещь. Святитель Николай Сербский пишет: «Наши родители, как единая плоть, символизируют Бога Отца, а мы символизируем Бога Сына. Так что наше отношение к родителям есть символ нашего отношения к Богу, к Пресвятой Троице»[1]. И получается, что несогласие между родителями – единым существом – оказывается по отношению к ребенку, как это ни страшно звучит, разделением внутри Бога. Это невозможно. Но в семье, в человеческой грешной семье, и невозможное бывает – одно существо становится двумя врагами, и ребенок вынужден принять одну сторону – и стать врагом для другой стороны. Поэтому хамство детей оказывается одним из прямых следствий родительских раздоров.

Раздоры могут быть обычным образом жизни семьи: постоянные мелкие перепалки, усталое озлобление, временные перемирия. Благоприятная почва для нервных расстройств, и для выращивания в детях разветвленных страстей, и для воспитания хамов. Раздор может вырасти в развод. Стать полным разрывом, разрушением брака, катастрофой, разрушающей дома, города и всю вселенную, как ярко выразился святитель Иоанн Златоуст[2]. И в эпицентре этого взрыва родители, цепляясь за осколки разрушенной малой Церкви, вылавливают своих детей и требуют ответа: ты на чьей стороне?

Это может быть «тактичным» и «интеллигентным» вопросом. Может быть, ребенку разрешат повременить с четким и конкретным решением. Может быть, сообразительный ребенок будет лавировать меж двух огней. Может быть, ребенок будет вынужден публично, перед судом, свидетельствовать не только о том, с кем из родителей он «хочет жить», но и выступать с обвинениями против другого родителя.



И вот ребенок выбирает кого-то одного. Например, выбирает маму – не важно, по каким причинам. Потерявшая мужа, эта мама теперь сосредоточена на детях, теперь дети для нее – и семья, и любовь, и друзья. И со всей силой своего материнского чувства такая мама – не обязательно, но, увы, часто – общение с ребенком строит «против папы». Чтобы дети не выросли такими, как их отец. Чтобы понимали и никогда не забывали, что их отец – подлец и страшный грешник. Быть похожим на отца – самое ужасное обвинение в такой семье. Не быть похожим на отца – уже благо…

А потом такие матери удивляются, ужасаются: почему дети выросли хамами? Вроде бы мы не учили ребенка грубо разговаривать с нами, матерями; за это, наоборот, ругаем и наказываем. Но ведь одобряем все его резкие и негативные высказывания в адрес отца, нас огорчает то, что ребенок может хотя бы в чем-то положительно относиться к отцу. Во время развода мать (или, соответственно, отец) могут просто заставлять своих детей обвинять и поносить отца (или мать) на суде. Как же потом удивляться, что этот самый ребенок хамит тому, с кем остался? Странно человека, выращенного в хамстве, которого одобряли за хамство, корить… за хамство. Какая разница – учили хамить папе или маме?

Родитель в таком случае заставляет ребенка напрямую нарушить заповедь. Одну из десяти заповедей, которую неоднократно повторял нам Христос. Причем один родитель может требовать непочтения и злословия другого родителя именно из «благочестивых» соображений. И ведь правда: такие соображения возможны! Например, чтобы оградить ребенка от жизни с нераскаянным преступником, с блудником, богохульником, вероотступником… Понятно стремление матери уберечь ребенка от зла. Понятно и то, что разведенная женщина – бросил ли ее муж, или она сама от него ушла – вряд ли счастлива, скорее всего не только ее семья, но и вся жизнь разрушена, прошлое перечеркнуто, и впереди – страх и неизвестность. И неужели же ожидать, что такая женщина не будет искать у своей единственной надежды и отрады – у своих детей – поддержки против «бывшего»?!

***

   

«Бывший» – для разведенной стороны, а для детей этот человек никогда не будет «бывшим» – отцом или матерью.

«Бывший» муж ушел к другой, уже пятерых детей от нее народил и про старую семью не вспоминает и вспоминать не хочет. Да только «бывший» он – для разведенной с ним жены, а для детей он никак не сможет стать «бывшим», даже если сам этого сильно захочет. И обязанность чтить отца (или мать в подобной ситуации) остается всё той же самой. И получается, конечно, непросто: если мать хочет воспитывать своих несчастных, брошенных деток достойными людьми и христианами, именно ей и придется учить их чтить своих родителей, в том числе чтить того самого, своего «бывшего». Тяжело – не то слово. Впрочем, вообще спасаться непросто. Придется хотя бы не учить своих детей хамскому отношению к отцу. На худой конец – хотя бы не заставлять поносить и злословить другого родителя.

Конечно, лучше с самого начала научиться любить, уважать и терпеть другого супруга, вообще не доводить до раздоров, лучше не разводиться, а развелись – найти в себе смирение, мудрость и силу восстановить семью. Но это бывает невозможно, если другой изменил и вообще завел новую семью. Общение с богохульником или развратником может быть просто опасным для ребенка, для его духовного, душевного и физического здоровья, даже для жизни… Но ведь почитать родителей – не значит обязательно жить с ними, общаться с ними. Родителей можно оставить, иногда даже нужно – например ради Христа и Евангелия и чтобы соединиться с женой своей. Почитать – даже не значит слушаться их. Послушание, при всей его важности, – мера временная и условная, слушаться и отца, и мать дети должны «о Господе», то есть когда не требуется нарушать заповеди Божии[3]. Папа учит хулить Бога – детям нельзя его слушать; мама учит злословить папу – детям нельзя ее слушаться. Послушание родителям также ограничено возрастом и положением – так, девушка, вышедшая замуж, подчиняется своему мужу, а не родителям. И решать вопрос с послушанием «неправильному» родителю в разводе на практике проще, чем с почитанием. Маленький ребенок с кем остался, того и слушает.

   

Заповедь почитания родителей – безусловна. Чтят не потому, что родители – хорошие люди, не потому, что учат добру и заботятся о детях.

А вот заповедь почитания родителей – безусловна, то есть не поставлено никаких условий: почитай – и всё. Не потому, что родители – хорошие люди, не потому, что они учат тебя добру, и даже не потому, что они вообще заботятся о тебе, но просто по факту родительства. Святитель Иоанн Златоуст так говорит об этом: «Эта честь есть награда за болезни рождения. Потому и премудрый говорит: яко владыкам, послужи родившим тя; затем приводит причину: что има воздаси, якоже они тебе? Что же есть такого, чего бы сын не мог воздать отцу? Ни о чем ином говорит, как о следующем: как они родили тебя, ты не можешь родить их»[4]. Если для почитания поставить условия, так окажется, что мало кто из родителей, положа руку на сердце, сможет сказать, будто достоин почитания.

Детям любого возраста, и отрокам, и взрослым людям может быть очень трудно, конечно, почитать родителей. И не только потому, что мама (или, соответственно, папа) буквально требует хамского отношения к папе (к маме).

***

Нет человека без греха. И родители – тоже люди, и обязательно, гарантированно грешные. Внимательный ребенок в свое время начинает, конечно же, видеть грехи родителей. Ребенок, уже вышедший из отроческого возраста, даже должен увидеть эти грехи. Потому что мы во многом наследуем греховные склонности наших родителей, хотя бы просто потому, что были воспитаны именно этими людьми. И чтобы не позволить родительскому греху завладеть нами, этот грех нужно четко и ясно осознать.

Поступки родителей могут быть самыми подлыми и мерзкими, ведь таковыми могут быть вообще поступки людей. И конечно же, ребенок сознательного возраста, подросток обязательно должен понимать, что подобный поступок родителя – недопустим ни при каких обстоятельствах. Например, развод со всеми вытекающими проблемами часто происходит в случае прелюбодеяния. Мама бросает мужа, родных детей, уходит к «чужому мужику». Папа «нашел молоденькую» и забыл о жене, отдавшей ему всю молодость, забыл детей. Так не должны поступать те, кто называет себя людьми, тем более – христианами. Не должны, а поступают. Как почитать отца или мать в таком случае? Если ребенок принимает подобное поведение как нормальное, привыкая к чередованию папиных жен и маминых мужчин, он, скорее всего, сам станет блудником, вряд ли сможет создать и сохранить честный брак. Поэтому почитание родителей никак не может означать, что их требуется считать всегда правыми.

Можно осудить грех и нужно осудить, но при этом – не осудить человека. Невероятно трудно, когда речь идет о близких людях и когда этот грех, то же прелюбодеяние или пьянство, разрушил твою семью. Но, с другой стороны, в семье как раз легче. Ты четко и ясно понимаешь, что папа или мама совершили страшный грех. Да еще яснее некуда видишь последствия этого греха – как разрушается всё вокруг, как страдает множество людей. Но при этом – ты любишь этого человека, своего согрешившего отца, согрешившую мать. Любовь поможет не судить, но жалеть, поможет увидеть возможные оправдания и, не оправдывая греха, оправдать человека.

   

Не-хам не смакует родительский грех. Он прикрывает по возможности этот грех – например, не обсуждая его с другими, не злословя.

Но ведь мы должны не только не судить родителей – но почитать их. Как же почтить явного грешника, да еще виновного в разрушении твоей семьи? И здесь, наверное, может помочь история с тем самым собственно Хамом. Его отец в описанный Библией момент был в неприглядном, смешном, презренном виде. Хам посмеялся. И пришли Сим и Иафет, не-хамы и, отвернувшись, чтобы не видеть наготы отца, прикрыли его. Не-хамы не разглядывали грех родителя. Не-хам не смакует известный ему отцовский или материнский грех, не копается в грязном белье своих родителей. Он прикрывает по возможности этот грех – например, не обсуждая его с другими, не злословя, не вынося его на всеобщее обозрение по примеру Хама; не позволяет при себе обсуждать и осуждать его родителей. Прикрывает либо оправданием, либо молчанием. Это возможно всегда, какими бы ни были родители.

***

 

Как ребенку научиться такому нехамскому отношению к родительским грехам? Как и в других случаях, в первую очередь получить пример подобного отношения к греху вообще, к конкретному грешнику – в частности. Увидеть отношение папы – к маме, мамы – к папе. Мы можем учить детей и словами, примерами из жизни других людей. Если мы окружим ребенка любовью, если сами любим согрешающего супруга, если сами не судим, не осуждаем – то научить почитать какого бы то ни было «нерадивого» родителя – возможно, даже если, не дай Бог, придется изолировать ребенка от этого самого «нерадивого». А вот если мы сами судим и злословим, ребенку придется самостоятельно учиться почитать родителей. Вопреки всей логике жизни, несмотря на противодействие «благочестивого» папы или «благочестивой» мамы, не забывающих постоянно напоминать своим детям о грехах другого родителя. Вести эту невыносимую борьбу с собственным хамством в одиночестве. Рискуя для каждого из родителей показаться врагом, ведь если ты не враг «плохому» папе (или маме) – то не можешь быть другом маме (или, соответственно, папе).

***

Иногда кажется, что наша современная культура – культура хамства. Культура, в которой маленькие дети и подростки грубо и дерзко обращаются с родителями, учителями. В которой взрослые люди не уважают пожилых. Культура, не уважающая прошлое как устаревшее, как дикое и по определению старомодное. Культура, которая старый мир разрушает до основания и признает только новый, самостоятельно возведенный. Культура, в которой принято – просто обычай такой – хаять любую власть, любых власть имущих. Культура, которая на уровне законов защищает детей от родителей. Культура, в которой у детей есть права, а у родителей – обязанности. Культура, в которой хамство всевозможных оттенков везде: в очередях и в метро, в рекламе и на выборах, в детских книжках и исторических телепередачах.

Мы обвиняем в этом злой современный мир, Интернет, телевизор, школу, мировую и отечественную историю. Но и мы, родители, часто сами растим наших детей хамами – раздорами в семье. Неуважением своего супруга. Непочитанием наших собственных родителей. Мы тщательно с младенчества растим детей в хамстве – и потом киваем на современную культуру. Киваем на бытовое хамство, якобы свойственное русскому народу. Да только люди в нашей стране сегодня совсем не те, что были еще сто лет назад. Россия давно занимает одно из первых мест в мире по количеству разводов, и больше половины заключенных браков – распадается. Значит, большинство детей – русских детей вокруг нас – из таких семей, которые жили раздорами, а потом и вовсе распались, со всеми вытекающими последствиями для духовного и душевного здоровья этих детей. Взрослые люди вокруг нас, которые нам хамят, пережили тяжелую психическую травму – развод родителей, и эта ситуация сделала их хамами, если только они сознательно не побороли в себе этот грех, этот недуг. Поэтому, какими бы ни были причины возникновения культуры хамства, какими бы ни были причины хамства наших собственных детей, – мы всегда можем изменить ситуацию. Хотя бы немного. Хотя бы на капельку. Потому что никогда не поздно научиться чтить собственных родителей. Потому что мы можем не допускать раздоров в своих семьях, можем беречь мир, любовь и согласие в той малой Церкви, в которой учатся жить, учатся относиться к людям и к Богу наши дети.


9 октября 2014 года

<sub>[1] См.: Николай Сербский, святитель. Вера святых. Катехизис Восточной Православной Церкви. Гл. 4. П. 4.5. Пятая заповедь.

[2] «Как при потрясении основания ниспровергается всё здание, так и при супружеских раздорах разрушается вся наша жизнь… вся вселенная наполняется смятением, войною и раздорами» (In epistulam ad Ephesios, XX // PG. 62, 136 // Иоанн Златоуст, святитель. Полное собрание творений. Т. 11. Кн. 1. М., 2004. С. 166).

[3] Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Чада… послушайте своих родителей о Господе, то есть по воле Господа, – Бог, говорит <апостол Павел>, повелел так. Но как поступать, если бы приказания были непристойные? Правда, едва ли какой-нибудь отец, даже самый бесчестный, станет приказывать своим детям что-либо непристойное. Однако ж и для подобного случая (апостол) дает наставление, сказав: о Господе, то есть так, чтобы (исполнением воли родителей) тебе не оскорбить Бога» (In epistulam ad Ephesios, XXI // PG. 62, 149 // Там же. С. 184).

[4] In Genesim, IV // PG. 54, 597 // Иоанн Златоуст, святитель. Полное собрание творений. Т. 4. Кн. 2. М., 2005. С. 748.</sub>


http://www.pravoslavie.ru/jurnal/74208.htm

[Дмитрий Н]

Время Хлестаковых

Мысли о сегодняшнем родительстве и воспитании

Андрей Рогозянский


Портал «Православие.ру» начинает публикацию серии очерков Андрея Рогозянского о состоянии воспитательной культуры в современном обществе и в Церкви и о том, как родителям не опустить руки и не потерять нить воспитательных отношений с ребенком.

Педагогика – постоянная тема для автора. Книги А. Рогозянского «Церковь, дети и современный мир» и «Хочу или надо? О свободе и дисциплине при воспитании детей», выходившие в свет начиная с 1990-х годов, пользовались успехом у читателя и выдержали множество переизданий.

А. Рогозянский – многодетный отец, имеет 6 детей.


Воспитанность – исчезающее понятие



Одно из исчезающих понятий сегодня – воспитанный человек. Воспитанность придает отдельным качествам и способностям души целостный, завершенный образ; это как бы отлаженный по камертону внутренний строй человека. Воспитанный человек умеет быть вежливым, сдержанным, в случае необходимости оставлять эмоции при себе. Удовлетворение воспитанный человек получает не от того, когда во что бы то ни стало добивается своего. Академик Д.С. Лихачев говорил, что воспитанный человек – тот, кому собственная вежливость не только привычна и легка, но и приятна. Если кто-то со знакомыми вежлив, а с родными, в доме из-за любой мелочи раздражается, то это не воспитанный человек.

А.П. Чехов связывает воспитанность с великодушием в первую очередь: «Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки; живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения. Они прощают и шум, и холод, и пережаренное мясо, и остроты, и присутствие в их жилье посторонних». Воспитанный человек уважает чужую собственность и старается не иметь долгов. Он также чистосердечен и чужд игры на публику. «Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет в его глазах говорящего. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии. Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают. Из уважения к чужим ушам они чаще молчат». Воспитанность в том, чтобы не играть на струнах чужих душ, чтоб в ответ им вздыхали и нянчились с ними. «Они не говорят: “Меня не понимают!”» Кроме того, воспитанные люди не суетливы: «Их не занимают такие фальшивые бриллианты, как знакомство со знаменитостями». Для главного, высшего, например для служения долгу или таланту, они готовы приносить в жертву низшее: покой, развлечения, славу.

Я-культура – антипод воспитанности

К сожалению, к настоящему времени представления о воспитанности перестали регулировать жизнь общества и отдельного человека. Нам не просто трудно достичь хороших манер: скромности, пунктуальности, такта, великодушия. Их место заняли установки я-культуры. Умолчания и мелкая ложь в свою пользу, всезнайство, самореклама, меркантилизм, нетерпение, недовольство своим положением, критиканство и требовательность, давление на собеседника воспринимаются как своего рода норма, вполне допустимые вещи.

    Хлестаковщина в новом ряду понятий получает наименование лидерских качеств, коммуникабельности, позитивной самооценки

Тот, кто следил за перипетиями полета Незнайки на Луну, смеялся над страницами гоголевского «Ревизора», не думал, что антиутопия и гротеск когда-нибудь войдут в нашу жизнь буквальным образом. Хлестаковщина в новом ряду понятий получает наименование лидерских качеств, коммуникабельности, креативности, прагматизма, позитивной самооценки и прочего. Грубоватая и прямолинейная нарочитость в поведении и речи должна по идее отображать новую искренность и отсутствие «лишних условностей». Так ведут себя взрослые, и подобное поведение трактуется как невинное, естественное для детей.

Я-культура – антипод воспитанности. Вот на экране телеведущий беседует с кем-то. Вот мы встречаемся с группой молодых людей на отдыхе. Вот дамы почтенного возраста присели за чашечкой кофе в кафе. Вот офис-менеджмент компании собрался обсудить возникшие сложности. А вот стайка школьников бредет с рюкзаками за спиной по улице после уроков. Всюду в интонациях, в мимике, жестикуляции прочитываются капризность, заносчивость, мнимая компетентность и довольство собой (как вариант – культ «крутизны», агрессивность или же болтливость, развязность, дурачество). Это своего рода comme il faut современности – то, как принято, как следует делать, новые правила хорошего тона. Наоборот, проявления доброты, простоты, скромности, собранности, делового настроя, сопереживания, внимания к окружающим, заботы, стыдливости окажутся исключением из правил, соберут в свой адрес значительно меньше коллективных поддержки и одобрения.

Православные и я-культура

Находимый нами в Евангелии образ любви к ближнему, жертвенности и самообладания еще более высок и строг по сравнению с нормами светской нравственности, воспитанности, культурного этикета. Однако мы не слишком противимся общей расслабленной, нагловатой манере. Современные православные свыклись с этим.

Церковная проповедь остается внешне неизменна, святоотеческие наставления о добродетели у всех на слуху. В молитвах мы продолжаем просить у Бога тихого, безмолвного (без молвы) жития во всяком благочестии и чистоте. Хотя, по правде сказать, тихое житие в чистоте – это уже не наш идеал. Кто восхитится в наш век такому качеству, как неприхотливость, рачительность, умение обойтись малым, отсутствие интереса к новым приобретениям, к деньгам? Для кого из нас скромность важнее возможности обратить на себя внимание? Кто воспитает сына в разнообразных умениях, в мужестве, выносливости и умении держать свое слово? Кто подрастающей дочери пожелает взамен яркой внешности и смелости – молчаливости, застенчивости и тонкой грации, качеств хозяйки и будущей матери? Современные православные ассимилированы; больше, чем от кроткого и сокрушенного сердца Писания, они черпают от примеров окружающей жизни и принятого общественного стандарта.

Позади слышится слабый старческий оклик: «Жить можно и в миру, но не на юру, а жить тихо». Спасибо, преподобный Амвросие Оптинский, величание мы тебе пропоем, а вот жить пойдем на юру. Тихо, не на юру – нестерпимо скучно…

Боязнь отстать во всеобщем забеге пересиливает доводы духовного разума. На всякое отступление изобретено оправдание. Быть христианином старательным, не сетующим, собранным – непопулярно.

    С я-культурой апокалипсис мелкого греха наступил

В пренебрежении комфортом и новшествами увидят отсталость, соблюдение правил объяснят фарисейством, строгость родительскую – недостатком любви. Человека стеснительного, мягкого, недокучливого, не умеющего соперничать, работающего не ради выгоды обзовут «терпилой». О послушливости, желании услужить рассудят как об отсутствии достоинства. На качество смирения, основополагающее для Православия, вылито столько недобрых слов и насмешек, что вспоминать его становится неудобно. Всё это качества, затрудняющие нам жизнь. Всё это традиционные свойства христианской воспитанности, вытесняемые и уничтожаемые я-культурой.


_{Архиепископ Иоанн (Шаховской)}

Архиепископ Иоанн (Шаховской) в «Апокалипсисе мелкого греха» представлял современность как огромную курительную комнату, в которой всё предусмотрено и подготовлено для удобства удовлетворения надуманных, раздутых потребностей. В этом мире, пишет он, «табак, “маленький кокаин”, дозволен так же, как маленькая ложь, как незаметная неправда, как убийство человека в сердце или в утробе… Множество малых, недостойных привычек – тина для души человека, если человек утверждает их в себе или осознал как “неизбежное” зло, против которого “не стоит” и “нельзя” бороться».

Все мы часто согрешаем, отклоняемся от назначенной цели спасения. Но никогда окружающая реальность не была столь токсична по отношению к христианам и Церкви. По крайней мере демонстративное предъявление своего греха: горделивого чувства, самодовольства, бахвальства, эротизма, изнеженности, корысти – верующему человеку должно представляться немыслимым, отвратительным. С я-культурой апокалипсис мелкого греха наступил.


24 мая 2017 г.

http://www.pravoslavie.ru/103773.html

[Виктоp]

«Вредные советы» родителям, или О философии Вовки в Тридевятом царстве

Мысли о сегодняшнем родительстве и воспитании

Андрей Рогозянский


Портал «Православие.ру» продолжает публикацию очерков Андрея Рогозянского на темы воспитания и воспитанности в современных условиях. На сей раз речь пойдет об «альтернативной педагогике», внедрении либерального стандарта и искусственном муссировании «ужасов родительского воспитания».


_{Фрагмент обложки книги Г. Остера «Вредные советы»}

Пришествие антивоспитания

Современный родитель боится воспитывать: его запугали. Запугали тем, что воспитание –это, мол, насилие, нанесение психических травм ребенку и как следствие – детский и подростковый бунт, депрессия, срывы. Споры о позволительности шлепков – арьергардные бои и способ давления на мамины-папины нервы.

Традиционно считалось, что детям невозможно нормально расти вне послушания старшим. В плане морального взросления ребенок несамостоятелен. Разрозненные способности человека приводит в порядок воспитанность, которой оканчивается процесс сотворения пришедшего в мир юного человека. Сказать «человек воспитан» по самому смыслу своему означает: «воспитан кем-то» – с прозрачным указанием на результат чьей-то работы, на то, что формирование данной личности не было стихийным.

«Нам кажется недостаточным оставить тело и душу детей в таком состоянии, в каком они даны природой, – писал античный софист Лукиан, – мы заботимся об их воспитании и о6учении, чтобы хорошее стало много лучшим, а плохое изменилось и стало хорошим». Возможности посредством воспитания повлиять на будущий путь человека впечатляли: «Нет столь дурного человека, которого бы хорошее воспитание не сделало лучшим» (В. Г. Белинский). Равно и учителя Церкви и святые отцы указывали на ответственность перед Богом, которую несут отцы и матери, и о воздаянии при плохом воспитании и порочном образе жизни детей.

    Теперь главным врагом ребенка считаются… родитель и учитель

В сравнении с этим современные представления о воспитании необычайно бедны и утрированы. Приблизительно со второй половины ХХ века начинают расти антипедагогические настроения, и теперь главным врагом ребенка считаются… родитель и учитель. По мнению идеологов личной свободы, именно воспитательное воздействие всё портит. Из воспитательных ошибок и неудач был сделан вывод о коренной неправильности, порочности традиционных практик: «Лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой, воспитанной тварью» (Ф. Раневская).

Общество прошлого не было, разумеется, поголовно воспитанным, и этикет не обязательно означает воспитанность, прикрывая порой неприглядное нутро. Стать воспитанным человеком непросто. Но посмотрите: всё здесь взамен ставится с ног на голову! Ругательство матом дается как бы в подтверждение честности и «хорошести» человека, в то время как тихому человеку без стеснения прилагают уничижительное «тварь».

С перестройкой и реформами воспитанность тем паче оказалась в опале. Скепсис, насмешка, буйство «капитализма периода начального накопления» произвели необычайный сумбур в головах, дали разительную перемену ориентиров. На знамени тех недалеких, во всех смыслах, лет гордо реет начертание Г.Б. Остера, корифея альтернативного воспитания и автора небезызвестных «Вредных советов»: «Нет ничего страшней общества послушных взрослых, выросшего из общества послушных детей».

Я-культура атакует не переставая. Принцип личной независимости, непослушания как некая универсальная мудрость, сверхценность предлагается раз за разом. Достоинство, успех, самоуважение, сопротивление тирании, права – множество лозунгов и событий последнего времени представляют знаки антивоспитанности, начертанные в пространстве я-культуры, олицетворяющие ее мятежный, горделивый дух.

Освобождение от воспитания



Православные редко ходят на митинги, не совершают революций, не борются за права меньшинств и вообще консервативны по своим воззрениям, как может показаться. Но философия личной свободы проникла глубоко внутрь, пропитала чувства, мысли, поступки. Свой маленький майдан каждый из нас носит в себе…

Говорят о развитии личности, о талантах, свободе, о любви к ребенку и о психологическом здоровье, но что «человек воспитан» или «кто-либо проявляет качества воспитанности» слышать почти не приходится.

Православный родитель сегодня, как и другие прочие, боится воспитывать. Мало того, неприемлемой для многих кажется сама идея об активном воздействии на ребенка. Родительская деспотия встает в центр обсуждений. Это при том, что субординация и родительская строгость в наше время встречаются реже и реже, дети же предъявляют амбиции, запросы и образ поведения, немыслимые два-три десятилетия назад!

Перед нами не что иное, как проникновения я-культуры внутрь Церкви, усилия по перевоспитанию нас, православных, в альтернативном ключе. Семейная педагогика, образование, работа учителя – традиционные практики и роли – уже длительное время находятся под обструкцией в обществе. Взрослый изображается властолюбивым, самодурствующим, ограниченным, а то и нездоровым душевно существом. Всюду мерещатся корысть и стремление старших к обладанию, подавлению и мучительству младших. Поиски авторитаризма, погоня с увеличительной лупой за посягательствами на личную свободу распространились в последнее время и на православных.

    Родитель деморализован, он ощущает как бы внутренний барьер при указании своему чаду на должное и недолжное

Родитель деморализован, он ощущает как бы внутренний барьер при указании своему чаду на должное и недолжное. Всё ситуативно, запутано, общие ориентиры и правила отсутствуют, одни многочисленные личные мнения. Душа заражается сомнением, словно бы оцепеневает: «Откуда я знаю, что для него правильно?»

Не воспитывать в рамках я-культуры парадоксальным образом оказывается лучше и безопасней, чем воспитывать. По общему мнению, это менее предосудительно! Дети хотят делать всё по-своему и поперек старшим, настаивать бесполезно, разрыв рано или поздно наступит. Чтобы вырасти и «быть как все», никакого воспитания вовсе не требуется. Необходимые качества грубости, самоуверенности, настырности разовьются сами по себе – достаточно предоставить ребенку свободно вращаться в среде сверстников. Именно это понимают под «адаптацией к социуму» и «умением жить».

Отпуская ребенка на волю желаний, родитель разом разрешает для себя множество сложностей. В нем рождается иллюзия упрощения, высвобождения из-под морального прессинга, примирения и взаимопонимания с другими подобными. Так педагогика чахнет и умирает. Я-культура добивается своего и торжествует победу.

О воспитательном тесте

Удивительно, но публикации в православных СМИ зачастую сегодня также поддерживают философию личной независимости. Верующего родителя в них активно агитируют оставить педагогические действия – «сложить оружие и прекратить сопротивление». Не ответственность и опыт старшего, но свобода и собственный выбор ребенка в соответствии с актуальными общественными «трэндами» берутся за отправную точку. Дети на юру, предоставленные сами себе, мыслятся проблемой меньшей в сравнении с пресловутой угрозой репрессии, ограничения свободы.

    Одного примера мало: не будучи приготовлен и подан, прямой пример жизни взрослого несварим для детей

Содержание выступлений сводится к двум тезисам: о необходимости любить ребенка и об убеждении детей своим положительным примером. Неплохо. Но мало. Родитель и учитель успели как-никак вырасти. Соответственно возрасту в жизни их отсутствует многое, что непосредственным образом касается детства. Не будучи приготовлен и подан, прямой пример жизни взрослого несварим для детей. Это как если бы хоккейный профи решил на своем примере обучить начинающего мальчишку технике передач и сложных бросков.

Педагогика всегда состояла не в одном лишь совместном проживании детства бок о бок воспитуемого с воспитателем, но выделялась в характерную, отдельную, узнаваемую отрасль и сферу деятельности. Для воспитания необходим поэтапный подход и особые навыки, напоминающие тренерские. В нем важны задаваемые векторы роста, предначертание – то, что называют словом «форсайт» (foresight). Ребенок пластичен, он заполняет собой ту форму, которая ему предоставлена. Будьте с ним, формируйте положительную среду интересов, занятий, общения, вносите закваску в виде соответствующих возможностей, знакомства с теми или иными предметами, и тесто взросления поднимется и заполнит приготовленный для него объем.

Громадную роль в детстве играет нужная встреча. Иной раз единственный взрослый, увлеченный, открытый, мастер своего дела или знаток своей профессии, коренным образом меняет всю логику интересов, развития, увлекая воспитанника за собой. Один известный педагог обещал как-то на спор, эксперимента ради взять группу детей и вырастить из них доктора, юриста, художника, торговца, руководителя, других обусловленных участником пари представителей разных сфер деятельности. И – о! – для человека опытного, знающего подходы к ребенку такой результат не является сверхъестественным, но вполне прогнозируемым, планомерно выстраиваемым. Всё искусство воспитания состоит в своеобразной медиации возможностей – умении правильно использовать ресурс времени и внимания воспитанника, своим волевым потенциалом восполнять недостаток детской воли, ассистировать первым нетвердым шагам и пробам ребенка.


_{Вовка в тридевятом царстве. Фрагмент мультфильма}

И возьмем противоположный случай: разомкнем воспитательный контур и предоставим росту ребенка форму стихийную – случайных сообществ, разноречивых посылов, образов и сентенций, выхваченных из СМИ, при эпизодическом и сокращающемся участии ответственного старшего. Мы закономерно получим при этом «тесто», ползущее в разные стороны, расплескивающееся, пристающее и мажущее – небезызвестную картину кулинарного фиаско Вовки в Тридевятом царстве.

Вовкина карикатурная присказка «Ничего, так сойдет!» в наши дни, к сожалению, перестала быть шуточной: она отображает грустную реальность. Среднему родителю предлагается привлекательная философия, продукт «2 в 1»: не воспитывая, не воспитывать из принципа.

«Вредные советы» делают свое дело. Мало что предпринимая и экономя усилия, родитель и педагог одновременно пребывают в высоком мнении о себе и своих педагогических воззрениях, считают попустительство в воспитании единственно правильным.


29 мая 2017 г.

http://www.pravoslavie.ru/103885.html

[Виктоp]

Были ваши, стали наши

Мысли о сегодняшнем родительстве и воспитании

Андрей Рогозянский


Третий очерк Андрея Рогозянского отвечает на вопросы, почему родитель теряет нить воспитания и что настраивает детей против старших.



Природная потребность воспитанности

Бунт против запретов и правил, преувеличенное внимание к личной неприкосновенности, обидчивость… Знакомые нам по поведению подростков вещи, несмотря на массовость, не являются природными; они заимствуются и приобретаются детьми позже. Таков эксцесс «теста в неправильной форме» — обрыва педагогической коммуникации.

    По природе своей ребёнок не ищет свободы, для него более важно внимание старших

По природе своей ребёнок не ищет личной свободы, для него более важны внимание и оценка старших. Временами дети проявляют упрямство и лень, но принцип послушания как таковой не подвергается ими сомнению, пока взрослый не отчуждается сам и не иссякает переток жизненного содержания в сообщающихся сосудах родительской и детской душ.

Любовь к детству, тяга к педагогическому творчеству сегодня встречаются редко. Мало о ком скажут: он или она любит детей. Идея личной независимости довлеет не только над младшим; взрослый по-своему также не прочь освободиться от ребёнка. Стиль времени — деловой, торопливый, прагматический — диктует свои интересы. Детьми занимаются через силу и на педагогические обязанности взирают как на повинность. Детские непоседливость, жажда родительского внимания воспринимаются как настоящая тирания!

Ребёнок видит это, он знает, что нужен взрослым только в редких случаях. Подходя с просьбой или вопросом, он то и дело рискует напороться на раздражённую отповедь или на рассеянные общие фразы. Его внимание раз за разом переадресовывают к телевизору и развлечениям. Мир живого общения ограничен одновозрастной средой, где дети и подростки, оставленные педагогическим участием, живут по своим диковатым законам, напоминающим законы большой стаи.

    Стихия подростковых тусовок и соцсетей — это современный аналог подворотни

Взрослый первым выкорчёвывает привязанность к себе, поощряет психологическое беспризорничество. Стихия подростковых тусовок и соцсетей — это современный аналог подворотни. Дети из приличных семей, хорошо одетые, экипированные «гаджетами», в педагогическом отношении, по степени своей упущенности, увы, недалеко отстоят от армии беспризорных оборванцев прошлого.

Антивоспитательная дрессура

Призывают дать ребёнку свободу, забывая спросить: а чего больше желает он сам — отделённости или со-бытия с родителем? У Антона Макаренко в «Книге для родителей» есть печальная история со счастливым концом. Одинокая мать тяжело переживает измену и уход из семьи мужа. Она растеряна, судорожно пытается начать жизнь заново, совершая при этом по отношению к подростку-сыну мыслимые и немыслимые ошибки. Кажется, что воспитание безнадёжно испорчено. Но стоит героине отвлечься от себя самой и своего горя, сместить акцент на помощь ближнему и служение высокой цели, как сын возвращает своё уважение и встаёт рядом с матерью.

Резервы сыновнего всепрощения, притяжения к родителю велики, почти безграничны.

Примитивный подлог: рассматривать детскую свободу исключительно как свободу от воспитующего. Родителю и учителю одним не разрешается оказывать влияние! Остальные субъекты процесса, как-то: одновозрастная среда, масс-медиа, проповедники радикальных течений и деструктивных идеологий, — не несут обязательств. «Запрещается запрещать» — этот лозунг бунтующей молодёжи Парижа 1968-го характерно передаёт дух антипедагогики. Детям между тем откровенно промывают мозги, настраивают против родителей. А ведь из того, что ребёнок — отдельная личность, никак не следует, что любому встречному-поперечному позволено вбивать любую дрянь ему в голову…

Отдельность, самостоятельность личности (раньше говорили, самостояние) — это самостоятельность и отдельность во всём, в первую очередь по отношению к пошлости — к поверхностным отношениям и вызывающим поступкам. Умение, которое не даётся само по себе и которое необходимо воспитывать.

«Были ваши, стали наши», — я-культура с ехидством потирает руки, принимая «тёпленькими» и облапошивая новые и новые души. В подростковых компаниях фактор негативного мнения, обструкции в отношении «не такого, как все», не соответствующего стандарту, крайне существен. Это настоящая дрессировка, происходящая в то время, когда родитель пальцем боится шевельнуть из опасения стеснить мнимую детскую свободу.

Преемство в непослушании



Дитя с ясным челом и улыбкой, проявлявшее вчера ещё столько открытости, пылкости сердца, стыдившееся неправды, любившее церковность, напускает на себя безразличие и отрицание, чуждается, кривляется и увиливает, говорит с чужих слов, перенимает чьи-то ужимки… Взрослый, замечая эту порчу детской души, не находит ничего другого, как успокоить себя. Он машет рукой, объясняя всё тем, что, дескать, «ничего, в жизни поможет, так ещё лучше…».

Мы — христиане, смирившиеся с собственной невозможностью, признавшие превосходство мирского разума. Приобретение даже не христианских добродетелей, но обыкновенной культуры, правил хорошего тона кажется нам во многом чем-то нежизненным, непозволительно дорогим.

Всегда бывшие ориентирами педагогики непосредственность, скромность, совестливость, послушание, услужливость, исполнительность ребёнка перестают оцениваться как необходимые и похвальные. Возможно, что современный родитель даже выразит сомнения в пользе их. В хит-парад симпатий войдут совершенно другие детские качества: раскованность, хорошо подвешенный язык, способность управляться с техническими устройствами, деловитость, в подражание взрослой солидности, для девочек — зрелая не по годам внешность, умение «сказануть», преподнести себя перед старшими, рассмешить за столом. Этим гордятся, и сообщения и фотографии, в удостоверение смелости и креативности чада, выставляют в соцсетях.

Свободолюбивое, раскрепощённое поведение романтизируется. Одна знакомая мамочка много раз пересказывала фразу дочери-четырехлетки: «Ни фига себе, мама пришла!». С её точки зрения, это было смешно и здорово. Другие родители часто слушали Гребенщикова, и куплеты и отдельные фразы, вовсе не детского содержания, в подражательном исполнении малышей приводили их в совершенный восторг.

Идеи я-культуры действуют изначально в самом воспитующем. Далее, через эмоциональные импульсы поощрения, осознанные и неосознаваемые, они передаются к ребёнку. Послушание и преемственность, таким образом, остаются, они никуда не девались. Только в наш век это будет усвоенная с детства вера в главенство для каждого своих интересов — странные, парадоксальные послушание-в-непослушании и преемственность-в-индивидуализме.

Может ли любовь являться заменой воспитанию?

Длительное время педагогика ставила целью взрастить в детях правдивость, трудолюбие, прилежание, дружеские качества, способность выполнять обещания, доводить начатое дело до конца. Сегодня богатство опыта, многообразие воспитательных приёмов, нюансы взаимоотношений, напряжение сил поглощены наименее определённым и наиболее приятным — превознесением на разные лады «ЛЮБВИ». Любви к детям.

Взяв в руки педагогическое пособие полувековой давности, мы будем видеть рекомендации по исправлению недостатков ребёнка и развитию положительных качеств. Раскрыв книгу авторства нынешних корифеев, мы обнаружим, скорее всего, обсуждение родительской ненормальности при единой общей рекомендации максимальной любви.

Любовь — подпорка и палочка-выручалочка, универсальный аргумент и объяснение. Редукция современного педагогического сознания наверняка имеет связь с мощным, стремительным и неодолимым шествием идеи любви. Люби (представляй, что любишь) и спокойно живи своей жизнью: делай карьеру, общайся с друзьями! Люби (покупай) — и ощущай себя в числе лучших родителей на свете! Люби и не забивай голову разной ерундой (что там происходит в школе, почему одежда у дочери стала вызывающе открытой и как быть с неспособностью сына забить молотком гвоздь).

С.И. Гессен в «Основах педагогики» назвал воспитательную работу прикладной философией. Обратившись к философским источникам, мы обнаружим, однако, что тема любви для мудрецов всех времён и народов представляла одну из труднейших. Интересно наблюдать за тем, как на фоне угасания воспитательной культуры, распространения антипедагогики родители и профессионалы пытаются переопределять простые вещи через более сложные.

В пространстве я-культуры любовь — сирота! Сколько ни пой песен «о главном», ни снимай мелодрам, дефицит любви для современности — данность. Таковой вытекает логически из всей организации жизни отчуждённых, противоречащих друг другу по интересам, зацикленных на комфорте, на принципе удовольствия и личной свободы субъектов.

    О любви говорят тем больше, чем её меньше

Любовь для нашего современника — это задание «на засыпку», напоминающее сказочные: «принести то, не знаю, что» и «достать перстень со дна моря так, чтобы рук не измочить». О любви говорят тем больше, чем её меньше. В мире прошлого, где люди не искали своего и все вместе стремились быть счастливы одним общим счастьем, разговаривать о любви считалось неприличным, да в этом и не было особой нужды.

В детях из-за недостатка жизненных впечатлений, отсутствия горького опыта следования своим желаниям преобладание «принципа удовольствия» над «принципом реальности» бывает проявлено острее всего. Цель родителя — побудить ребёнка преодолевать принцип удовольствия в пользу принципа реальности. Любовь, трактуемая в контексте личного выбора ребёнка, с неизбежностью даст «принципу удовольствия» перевес.

Если провести опрос родителей с предложением описать своё представление о любви, для большинства это будет эмоциональный «позитив»: чувство успокоения и неги с ребёнком, удовлетворения общих желаний, устранения острых вопросов. Но такое состояние неустойчиво, скоропреходяще! Плодотворно кропотливое, последовательное педагогическое действие, побуждаемое любовью к ребёнку.


31 мая 2017 г.

http://www.pravoslavie.ru/103947.html

[Дмитрий Н]

Духовный капитал семей

Воспитание детей по святому Паисию Святогорцу. Часть 1


Митрополит Лимасольский Афанасий




Все мы знаем, что сегодня дети, как никогда раньше, подвержены всевозможным опасностям и всяческим вызовам. И эти вызовы уже не поджидают их за порогом дома, а в огромной степени вошли внутрь, в самые комнаты и портфели наших детей, поскольку достаточно одного обычного использования компьютера, интернета или телевидения, чтобы каждый мог увидеть и узнать всё. Эта наша действительность, к сожалению, беспощадна и неумолима, и, хотим мы того или нет, наши дети вырастают в такой среде, и, как бы мы их ни оберегали, опасность каждый момент находится рядом с ними. И пока они маленькие и слушаются нас – хорошо, но что начнется, когда они вступят в переходный возраст или достигнут совершеннолетия? Это больной вопрос для большинства неравнодушных и ответственных родителей.

Тема, на которой я остановлюсь, – это воспитание детей по старцу Паисию.

По благоволению Всеблагого Бога нам дано было благословение близко знать преподобного старца Паисия, видеть его, слушать и, рука к руке, прикасаться к обитавшей в нем благодати Пресвятого Духа. А теперь, основываясь на его богодухновенных словах и писаниях, попытаюсь в немногих словах рассказать вам, каким был взгляд преподобного старца на воспитание детей.

    Воспитание ребенка начинается с беременности: мать молится и живет духовной жизнью, и дитя в ее утробе освящается

Как все святые, старец Паисий локализует начало воспитания детей до самого их рождения; воспитание детей начинается с беременности, говорит старец. Если мать, носящая плод, нервничает и расстроена, эмбрион в ее утробе волнуется. Если же мать молится и живет духовной жизнью, дитя в ее утробе освящается. Поэтому, когда женщина беременна, она должна молиться, изучать понемногу Евангелие, петь, держаться в стороне от стрессов, и окружающие должны стараться не напрягать ее. Тогда ребенок, который родится, будет освящен, и у родителей не будет с ним проблем, ни когда он будет маленьким, ни когда вырастет[1].

Наша Церковь всегда верила, а наука сегодня торжественно признает ее правоту, исследуя и считывая генетический код (ДНК), что с самого первого момента зачатия в матери уже есть совершенный человек. Следовательно, воспитание должно начинаться с первого момента вступления нового человека в мир сей. Преподобный старец потому так категорично говорит о периоде беременности, что уже всеми научно признано, что на эмбрион влияет и психологическое состояние беременной матери, и даже окружающая среда. Сегодня мы даже говорим о психологии эмбриона как науке, из которой явствует, как важен этот период жизни человека, в котором он начинает получать первые положительные и отрицательные семена влияния, еще будучи эмбрионом. Однако напрямую на воспитание эмбрионального человека воздействуют главным образом родители, особенно беременная мать.

Сколько таких матерей, которые проводили святую жизнь и растили освященных детей! Вот мать старца Хаджи-Георгия. Даже молоко у этой благословенной матери, которое сосал Гавриил (мирское имя старца Хаджи-Георгия), было аскетичным[2].

Родители несут ответственность за воспитание начиная с эмбрионального возраста. Если родители, когда ребенок еще во чреве матери, молятся, живут духовно, ребенок будет освящен, – говорил преподобный отец. И если впоследствии ему духовно помогут, он станет освященным человеком и принесет обществу пользу[3].

Если воспитание ребенка начинается с эмбрионального возраста, то куда больше оно воздействует, когда ребенок родится и будет опекаем родителями. Поэтому родители должны осознавать огромное благословение, огромную привилегию, но и огромную ответственность за то, что стали родителями нового человека – образа Божия в мире сем. Бог, говорит старец, дал первозданным Адаму и Еве великое благословение стать Его сотворцами. После них родители, прародители и т.д. тоже являются сотворцами Богу, поскольку дают детям свое тело[4].


_{Старец Паисий Святогорец и дети}

Как только мать и отец вкусят радость того, что взяли ребенка на руки, на них тут же ложится ответственность за воспитание этого нового человека, их ребенка, первейшая цель жизни которого – стать подобным Отцу своему, Богу, свободно и всецело любя Христа, питаясь благодатью Святого Духа в Святых Таинствах Православной Церкви нашего Христа. Родители должны знать, что их ребенок, каким бы ангелочком он ни был, наследственно несет в себе последствия грехопадения, искажение образа Божия и влечение всего его существа к лукавым вещам уже с самой молодости. Поэтому, как добрый педагог, преподобный Паисий говорит: родители должны духовно помогать детям, когда они малы, потому что тогда и слабости их малы и их с легкостью можно отсечь. Они подобны молодому картофелю, который, если его потереть, очищается от кожицы. Когда же подрастет, уже надо брать нож и очищать его, если же на нем окажется что-нибудь черненькое, то придется проникать еще глубже[5].

Воспитание детей надо вести с малого возраста, потому что тогда душа впитывает хорошие начала и благие семена, которые дадут впоследствии добрые плоды. Все мы по опыту знаем, как сильно влияет детский возраст на жизнь человека, поэтому когда психологи исследуют многочисленные психологические проблемы современного человека, они всегда обращаются к его детскому возрасту, чтобы найти там причины и травмы, оказывающие влияние на всю его оставшуюся жизнь. Родитель должен знать, что воспитание подобно медицинскому искусству, которое, с одной стороны, должно лечить, борясь с микробами, а с другой – укреплять организм с помощью лечебной терапии, чтобы он функционировал нормально.

Ссылаясь на святого Арсения Каппадокийского, житие которого он написал, преподобный старец Паисий описывает, как святой Арсений применял подобные упражнения с детьми. Кроме того, что он учил их грамоте как учитель, каковым являлся в селе, святой параллельно с этим еще и смирял их страсти, развивал в них мужество. Преподавал он детям и умную молитву: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», – или: «Во имя Христа и Богородицы», – а когда они порой грешили или совершали какую-нибудь пакость, учил их говорить: «Согреших Ти, Господи». Говорил он им и чтобы нарезали кусочки виноградных прутиков, нанизывали на веревочку и делали себе четки (наподобие плетеных четок), чтобы отсчитывать молитвы и поклоны, имевшиеся у каждого в качестве правила, и так ум детей очищался непрестанной молитвой[6].

    Отметим важность подвига, чтобы дети могли обрести мужество и не боялись страданий

Здесь надо отметить важность подвига в случае с детьми, чтобы они могли обрести мужество и не боялись страданий, поскольку им предстоит стяжать благо, стяжать добродетель. Боязливость души – это порождение себялюбия, а, по святым отцам, себялюбие является порождением маловерия.

Так, святой Арсений практически помогал детям стяжать мужество, чтобы они потом благодаря мужеству, как говорит старец Паисий ниже, могли смирить свои страсти и очистить ум непрестанным призыванием имени нашего Христа, а также поклонами единственно истинному Богу и Спасителю нашему.

Еще очень важно, что преподобный Арсений учил детей возлагать надежду и черпать силу в имени Христа и Богородицы, а также иметь мужество смиряться, когда они делают ошибки, признавать их и исправлять, говоря: «Согреших, Боже мой». Как плохо, к сожалению, бывает сегодня, когда родители постоянно стараются оправдать своих детей из нездоровой любви к ним, думая, что таким образом они оказывают им любовь, воспитывая их в иллюзорном мире самохвальства и себяоправдания, что, увы, в какой-то момент сокрушит ребенка, когда он встанет перед своими ошибками и их последствиями как перед непреодолимой стеной в нашей жестокой и мстительной реальности.

Подвиг воспитания нашей Церкви, в основе которого лежит рассудительность, терапевтически воздействует на души наших детей, ставя пределы их поискам, воюя с их страстями с самого их появления и очищая души и тела любовью нашего Христа. Разумеется, в подвиге воспитания детей главной является рассудительность, чтобы оно совершалось со многой деликатностью и знанием возможностей ребенка и не приводило к противоположным результатам.

Однажды старца спросили:

– Геронда, некоторые матери спрашивают, какую молитву совершать детям трех-четырех лет?

Мудрый и рассудительный старец ответил:

– Говорите им: «Ты же мать, посмотри, сколько выдерживает твой ребенок». Не надо им действовать по предписанному.

– Геронда, а дети, которых сюда водят на всенощные бдения, не устают?

– Во время утрени надо дать им немного отдохнуть, а на Божественной Литургии пусть берут их в храм. Матери, чтобы дети не озорничали, должны научить их молиться с малых лет. Родители должны рассудительно помогать детям, чтобы они приблизились ко Христу с самого нежного возраста и переживали радости более возвышенные, то есть духовные. А когда дети станут ходить в школу, с ними надо мало-помалу изучать какую-нибудь духовную книгу, помогая переживать ее духовно. Тогда они станут ангелочками и своей молитвой обретут великое дерзновение пред Богом. Такие дети – духовный капитал семей[7].

Добродетель рассудительности, согласно святым отцам нашей Церкви, рождается из смирения. Только смиренный человек может быть рассудительным, поскольку своим смирением привлекает благодать Святого Духа, и она просветляет его в поступках. А с другой стороны, у смиренного нет предвзятости или приверженности к своей позиции и действиям, и поэтому он доверчиво принимает волю Божию, всецело уважая свободу личности другого, даже если этим другим является это малое дитя.

Эгоист и гордый человек не имеет просветления от Бога, он полон навязчивых идей и предубеждений, желая, чтобы другие стали такими, какими хочет он, он желает действовать по своей воле, а не чтобы происходило то, что действительно угодно Богу и полезно его ребенку. Поэтому он и делает ошибки, травмирует душу своего ребенка, и тот начинает проявлять отрицательные результаты и бунтарство. Такой человек не хочет слышать ни о свободе личности своего ребенка, ни об ограниченности его сил.

Родителю-педагогу самому надо пройти через терапевтическое воспитание, чтобы смочь правильно руководить своими детьми. Вот что говорит нам об этом мудрый преподобный старец, когда был спрошен:

– Геронда, одна мать дает своему ребенку святую воду, а он ее выплевывает. Что ей делать?

Он ответил:

– Молиться о ребенке. Может, то, как она дает ребенку святую воду, вызывает у него реакцию отторжения. Чтобы дети стояли на Божием пути, надо, чтобы и родители жили духовно правильно. Некоторые родители, будучи религиозными, стараются помочь детям стать хорошими не потому, чтобы их занимало спасение их души, а потому, что хотят, чтобы те стали хорошими детьми. Их больше волнует, что скажут об их детях люди, чем то, что они попадут в ад. Как же тогда Бог поможет им?

И духовно свободный и рассудительный старец продолжает, говоря:

    Цель не в том, чтобы дети непременно делали добро, а в том, чтобы почувствовали добро как необходимость

– Цель не в том, чтобы дети непременно ходили в церковь, а чтобы полюбили церковь. И не чтобы непременно делали добро, а почувствовали его как необходимость. Так они вырастают благочестивыми и с двойным здоровьем[8], без психических травм. Если родители заставляют ребенка из страха Божия, тогда Бог помогает и ребенку бывает легче. Если же родители делают это из эгоизма, тогда Бог не помогает. Часто детям бывает трудно из-за гордости родителей[9].

Некритичная, чрезмерная любовь родителей, поскольку содержит в себе эгоизм и отсутствие доверия к Богу, причиняет детям зло, потому что подменяет правильное воспитание и наносит вред вместо того, чтобы послужить на пользу. Когда старца однажды спросили, может ли своей некритичной любовью причинить вред ребенку даже мать, он ответил:

– Конечно, может. Когда, например, мать видит, что ребенку трудно ходить, и со словами: «Как его жаль! Бедняжечка, он же не может ходить», – берет на руки вместо того, чтобы немного поводить за ручку. Как же он научится ходить сам? Она, конечно, делает это из любви, но вредит ему своим излишним вниманием.

Любовь нуждается в некоторых тормозах, с рассудительностью. Настоящую любовь отличает бескорыстность, в ней нет эгоизма, а есть благоразумие. Многие думают, что любят своих детей, но своим отношением приводят их к катастрофе. Когда мать, предположим, из чрезмерной любви целует ребенка и говорит ему, что «на всем свете нет такого ребенка, как мой», она только культивирует в нем гордость и нездоровую самооценку. Потом ребенок перестает слушать своих родителей, потому что думает, что он знает всё[10].


(Окончание следует.)

Митрополит Лимасольский Афанасий
Перевела с болгарского Станка Косова
Слово, сказанное в святой митрополии Этолоакарнании в мае 2009 года (Этолоакарнания – регион в Западной Греции).

Книги митрополита Афанасия Лимасольского (Николау) в интернет-магазине "Сретение"

26 июня 2018 г.


[1] Паисий, старец. Слова. Т. 4: О семейной жизни. Издание м-ря св. евангелиста Иоанна Богослова. Суроти; Салоники, 2008. С. 84 (на греч. яз.).

[2] Там же. С. 90.

[3] Там же. С. 93.

[4] Там же. С. 91.

[5] Там же. С. 91–92.

[6] Паисий, старец. Святой Арсений Каппадокийский. Издание м-ря св. евангелиста Иоанна Богослова. Суроти; Салоники, 2008. С. 44–47 (на греч. яз.).

[7] Паисий, старец. Слова. Т. 4. С. 159–161.

[8] Вероятно, старец имеет в виду здесь духовное и телесное здоровье. – Болг. пер.

[9] Паисий, старец. Слова. Т. 4. С. 159.

[10] Там же. С. 159–161.


https://pravoslavie.ru/113943.html

[Дмитрий Н]

Боль за детей надо обращать в молитву

Воспитание детей по святому Паисию Святогорцу. Часть 2

Митрополит Лимасольский Афанасий




Как безрассудная любовь вредит, так вредит и безрассудное давление, поскольку оба они проистекают из нашего нездорового эгоизма. Старец отмечал это, говоря:

   «Некоторые родители сильно давят на своих детей, даже при посторонних. Как будто у них есть какой-нибудь ослик, и они
   его палкой направляют, чтобы шел вперед, держат уздечку в руках, а ему говорят, чтобы шел себе свободно! Потом
   доходят до того, что детей бьют. Своим давлением родители не помогают детям, а душат их.
 
   Постоянно: “Не то, не это, это сделай так…” Поводья держать надо, но так, чтобы они не лопнули. Пускай внимательно 
   контролируют детей, чтобы направить их на путь истинный, но не создают пропасть между собой и ими. Пусть делают то
   же, что хороший садовник, когда сажает деревце: он его нежно привязывает к колышку, чтобы оно росло ровным и не
   поранилось, когда ветер станет клонить то налево, то направо. Он его даже огораживает плетнем и поливает
   своевременно, смотрит, чтобы, пока у него ветки не отрастут, их не обглодали козы. Потому что если его оставят без
   ветвей козы, ему уже конец, оно уничтожено. Дерево с отломанными ветвями ни плодов дать не может, ни тени тебе
   предоставить. А когда ветки у него отрастут, тогда садовник убирает плетень, и дерево начинает давать плоды, а под его
   тенью могут найти себе приют козы, овцы и люди.

   В своей чрезмерной заботе родители, однако, хотят в большинстве случаев обмотать своего ребенка проволокой, тогда
   как его надо привязывать нежно, чтобы не поранить. Пускай стараются помочь детям таким образом, который
   культивирует в их душах достоинство, чтобы они ощутили добро как необходимость. Пускай объясняют им, что такое
   добро, насколько могут по-доброму, с любовью и болью»[1].

Незабвенный старец всегда подчеркивал и для малых, и для больших: что бы мы ни делали, надо делать это с усердием, благородством, любовью и болью. Он советовал родителям взращивать достоинство в детях, чтобы они могли сами смело и радостно делать добро в жизни, любить Христа и своего ближнего и чтобы их жизнь была исполнена духовного смысла.

Когда родители замечают безобразное поведение и негативную реакцию своих детей, надо хладнокровно узнать, в чем причина. Очень часто пример родителей играет главную роль в формировании характера и душевного мира наших детей. Старец говорил:

    Старец Паисий: «Мы помогаем детям главным образом своим примером, а не нажимом»

   «Чтобы ребенок нас слушал, а вел себя безобразно – значит, что-то тут не так. Может, он видит безобразные сцены или
   слышит безобразные слова дома или на улице. В любом случае мы помогаем детям главным образом своим примером, а не
   нажимом.

   Многие родители ссорятся при детях и дают им плохой урок. Бедные дети расстраиваются. Потом, чтобы их утешить,
   родители начинают исполнять любые их желания. Отец идет и берет ребенка добром: “Что ты хочешь, чтобы я тебе купил,
   золотко мое?”

   Идет и мать, которая тоже берет его добром, и в результате дети вырастают капризными и притворщиками. Если же
   родители впоследствии не смогут дать им того, чего им хочется, они начинают пугать их тем, что покончат с собой.

   Я вижу, как помогает детям добрый пример родителей. Когда дети видят, что родители любят друг друга, относятся друг к
   другу благоразумно, молятся и т.д., тогда они запечатлевают это в своих душах»[2].

Очень часто родители в начале семейной жизни бывают далекими от Бога и допускают много ошибок в воспитании детей. А потом познают Божию любовь и сильно удручаются, видя ошибки, которые сделали по отношению к своим детям, а главное то, что не научили их любить Бога. Факт, что такая боль достаточно сильна для чувствительных душ родителей, ставших впоследствии благочестивыми, и диавол может воспользоваться этим, выше меры опечалив их души, чтобы утопить их в чувстве вины и ввести в отчаяние из-за ошибок в спасении детей. В этих случаях мудрый и человеколюбивый старец говорил нам, что если у родителей будет откровенное покаяние и они будут молить Бога помочь их детям, Бог что-нибудь для них сделает. Бросит какой-нибудь спасательный круг, чтобы они спаслись от бури, в которую попали. И даже если не появятся люди, которые помогли бы, может, они увидят что-нибудь, что им поможет, чтобы положение дел повернулось к лучшему. Вы должны знать, что у этих родителей имелось благое расположение, но только, когда они были маленькими, им не помогли в семье, и они имеют право на Божию помощь[3].

Одним из главных поучений святого старца было то, что преблагий и справедливый Бог никогда не поступает несправедливо с человеком, и всякий человек, с которым поступили несправедливо, навсегда будет оправдан в Его вечном Царстве, но на этом свете Он тоже подает ему все возможности, чтобы он не пострадал духовно. Когда мы онеправдованы[4] людьми, нас оправдывает справедливый Бог, – очень часто говорил он нам в своих поучениях. То же самое и в случае с трогательным феноменом детей, которые живут духовно и любят Бога, но сталкиваются со многими трудностями и препятствиями со стороны родителей, а также в случае с сиротами. О них старец говорил, что Бог больше печется об этих детях, чем о тех, у кого есть родители, живущие духовно[5].

Старец всегда повторял нам, чтобы мы имели веру, доверялись Богу. Он считал, что чем меньше у человека помощи от людей, тем больше он имеет прав на Божию помощь, которая, по сути, и помогает нам и в которой мы нуждаемся. Об осиротевших детях он говорил характерным образом:

   «Я завидую детям, лишенным большой любви родителей, потому что они многое сделали для своего Отца – Бога уже в этой
   жизни, а параллельно с этим сделали вложение в сберегательную кассу Бога, лишившись родительской любви, которая
   приносит проценты.

   Но и в этой жизни добрый Бог поможет им, потому что с того момента, когда Он так или иначе забирает у них родителей,
   Он обязан защищать их. Бог естественным образом любит их больше и больше о них заботится. Этим детям Бог дает
   больше прав в этой жизни, чем другим»[6].


_{Преподобные Арсений Каппадокийский и Паисий Святогорец}

Блаженный старец приводил в пример своего святого – преподобного Арсения Каппадокийского, который рос круглым сиротой, без матери и без отца. Если бы он духовно не воспрял перед фактом своего сиротства, если бы он не воспрял с храбростью, то был бы измучен, имел бы психологические проблемы. Вы видите, однако, каким бесстрашием он обладал! Какую борьбу вел! Как он был болен, но как много пеших переходов совершал! Шел, будто летал! Здесь явна сверхъестественная сила, которую подавал ему Бог. Разве у Христа могут быть трудности с воспитанием сирот?[7]

Какое утешение подает нам старец этими словами! Но то ли только сиротство, когда родители умирают телесно? Не является ли видом сиротства, духовного и телесного, духовная омертвелость и погибель душ наших родителей, их постоянное отсутствие дома и жизнь, далекая от Бога?

Господь жив, уверяет нас преподобный старец. Когда кажется, что вокруг сплошной негатив и вот-вот наступит хаос, тогда Бог развеивает это Своей любовью, и в Боге человек очень часто из терний собирает благоуханные и драгоценные розы.

    Не будем отчаиваться, когда заметим, что наши дети испытывают духовные трудности, но станем молиться

Поэтому давайте не будем отчаиваться как родители, когда заметим, что наши дети испытывают духовные трудности, даже если это из-за наших недостатков. Через самоукорение, которое рождается из смирения и вводит благодать Божию в душу, встанем против трудностей наших детей, принимая на себя их боль, и обратим эту боль в боль молитвы к Богу как о своих недостатках, так и о трудностях наших детей, чтобы Он покрыл Своей Божественной силой и присутствием наши недостатки и упущения в воспитании детей.

Никогда не забуду, как старец с великой болью и любовью соучаствовал в трудностях людей и с самообвинением молился об их слабостях и болезнях.

Однажды в его каливу пришел один отец, ведя с собой ребенка лет десяти. Мы в это время были там, у старца, и в непосредственной близости видели всю сцену. Видно было, что отец и сопровождавшие их сказали ребенку, что старец имеет силу излечить его от болезни (думаю, у него была лейкемия), и ребенок ждал, что чудо свершится и он в тот же миг исцелится.

Старец, как обычно, принял их со многой любовью и говорил им духовные слова, увещая иметь надежду и веру во Христа и Богородицу нашу, а потом предложил им продолжить свое паломничество по другим монастырям Святой Горы Афон. И когда они встали, чтобы уйти, и ребенок понял, что чуда не произошло, как он себе представлял, он бросился к старцу, обнял его и стал просить:

– Отче, прошу тебя: исцели меня!

Неизгладимой остается во мне та боль и любовь, которая изобразилась на лице старца. Он обнял ребенка и так, стоя, устремил свои заплаканные глаза к небу, словно никого из нас там не было, а один только Преблагий Бог, и, изливая боль сердца, сказал Богу:

– Боже мой, чем виноват этот ребеночек, что я, недостойный и потерянный, не могу помочь ему?

Он закрыл глаза и погрузился в безмолвную молитву об этом маленьком ангелочке, а мы все молча переживали, как этот святой человек молится.

Что было потом, мы так и не узнали, но увидели, как старец берет боль людей на себя, обращая боль молитвы в крайнее смирение, которое отверзает потоки милости и благодати Божией.

С тех пор я говорю себе, что если бы и мне было так же больно или если бы так же больно было родителям и я брал бы ошибки и раны братий моих на себя, претворяя боль в молитву, тогда я был бы совсем другим и совсем иначе смотрел бы на братий своих, а родители – на своих детей. И действительно, как сильно мы помогли бы тогда своим детям духовно и телесно, да и себе самим, потерянным и недостойным!

И наконец, не гордость ли и наш эгоизм обычно вредят нам и нашим детям, а мы этого не понимаем, в то время как наше смирение и является противоядием от трудностей, как наших собственных, так и наших детей?

Не буду вас больше утомлять. Закончу чтением одного письма, которое почтенный старец написал отцу, страдавшему из-за своего ребенка, хотя и на нем самом лежала доля вины. Письмо само по себе говорит как о рассудительности старца, проистекавшей из его смирения и свободы в благодати Божией, так и о великой необходимости доверяться Отеческому Промыслу любви Божией, который в конечном счете и должен направлять наше существование, чтобы мы на корабле нашего семейства могли должным образом встретить надвигающиеся бури.

Итак, преподобный старец пишет:

    Старец Паисий: «Не давите, но покажите, что беспокоитесь о том пути, каким пошел ваш ребенок»

   «Уважаемый братец мой О., приветствие тебе в Господе.

   Что касается Вашего ребенка, о котором мне пишете, то мнение мое таково, что строгая позиция навредила бы ему еще
   больше. Говорите ему о добре по-доброму и не давите на него потом, но покажите, что беспокоитесь о том пути, каким он
   пошел. Это видно будет само собой, потому что ни радости скрыть нельзя, ни беспокойства. Вы исполняйте свой долг,
   давая советы, а потом надо доверить своего ребенка Богу.

   Я думаю, что боль принесет больше результатов, если будет обращена в молитву. Когда Вам больно из-за непослушания
   ребенка и Вы настаиваете на своем, Вы не достигнете результатов, потому что ребенка ввели в неистовство плоть и
   влияние лукавого, которому он дал власть.

   Это буря, и она пройдет. Не убивайтесь, он придет в себя позднее. И не принимайте всё близко к сердцу, что он утратит
   чистоту или что будет потом.

   У людей нашей эпохи другие правила, они превратили грех в моду. Бог да помилует Вас.

   Смотрите, сколько можете, не ожесточайте ребенка, как я уже говорил, чтобы он не разорвал цепей и не ушел из дома,
   потому что потом он придет в себя, но не захочет подойти к Вам из самолюбия, и так будет полностью для Вас потерян.
   
   Что касается врача, о котором Вы мне пишете в связи с тем состоянием, в котором он находится, то даже если ребенок и
   демонстрирует что-нибудь, ему навредит, если Вы его туда отправите, потому что, с одной стороны, будет задето его
   огромное самолюбие, а с другой – появится помысл, что с ним что-нибудь случится из-за плотских желаний, которые не
   будут удовлетворены, и он впадет в страх и будет еще хуже. У ребенка нет ничего, кроме плотского детского безумия его
   возраста, которое возросло до большой степени и разожгло пожар из-за его невнимательной жизни.

   Если Вы думаете, что у него есть что-то и врач скажет, чтобы Вы давали ему лекарства, я не возражаю. Но проявите
   терпение на малый период времени и не обращайте внимания на его непослушание, пока он не сблизится с Вами больше. А
   при первой возможности, которую он даст Вам сам, когда почувствует недомогание или когда Вы найдете повод, тогда
   ведите его к врачу.

   В любом случае не беспокойтесь, Бог не оставит ребенка так. И грехов детей нынешней эпохи Он тоже не будет судить
   так, как будет судить грехи детей нашей эпохи.

   Молитесь, и я буду молиться, а благий Бог поможет Вашему ребенку, как и всем детям на свете.

   С любовью во Христе,

   монах Паисий».

Благодарю вас!


Митрополит Лимасольский Афанасий
Перевела с болгарского Станка Косова
Слово, сказанное в святой митрополии Этолоакарнании в мае 2009 года (Этолоакарнания – регион в Западной Греции).

Книги митрополита Афанасия Лимасольского (Николау) в интернет-магазине "Сретение"


27 июня 2018 г.


<sub>[1] Паисий, старец. Слова. Т. 4: О семейной жизни. Издание м-ря св. евангелиста Иоанна Богослова. Суроти; Салоники, 2008. С. 109–111 (на греч. яз.)

[2] Там же. С. 95–96.

[3] Там же. С. 100.

[4] Онеправдованы – претерпели несправедливость, обиду.

[5] Паисий, старец. Слова. Т. 4. С. 101.

[6] Там же. С. 126.

[7] Там же. С. 128.</sub>


http://pravoslavie.ru/113969.html

[Дмитрий Н]

Святитель Иоанн Златоуст о воспитании детей

Источник: Журнал "Покров"

   


Часто многие из отцов делают все и принимают все меры, чтобы у сына был хороший конь, великолепный дом или дорогое поместье, а о том, чтобы у него была хороша душа и благочестивое настроение, нисколько не заботятся.

Это и расстраивает всю вселенную – то, что мы нерадим о своих детях, заботимся об их богатстве, а душою их пренебрегаем, допуская крайне безумное дело. Ибо хотя бы и велики и драгоценны были богатства, но если человек не способен распоряжаться ими добродетельно, то все погибнет и исчезнет вместе с ним и причинит владельцу крайний вред; а если душа его будет благородна и любомудра, то хотя бы у него не было собрано ничего, он будет в состоянии свободно распоряжаться имуществом всех. Итак, нужно смотреть не на то, чтобы сделать детей богатыми серебром и золотом и тому подобным, но чтобы они были богаче всех благочестием, любомудрием и другими добродетелями, чтобы они не нуждались во многом, чтобы не увлекались житейскими предметами и пожеланиями. Нужно тщательно смотреть и за входами их и выходами, и за поведением и знакомствами в той уверенности, что за небрежение об этом мы не получим прощения от Бога…

Итак, не будем беспечными, зная, что дети, хорошо настроенные в отношении к Богу, будут честными и отличными и в отношении к настоящей жизни. Человека, живущего добродетельно и скромно, все уважают и почитают, хотя бы он был беднее всех; а порочного и развратного все отвращаются и ненавидят, хотя бы он владел великим богатством. И не только от других людей такой сын будет пользоваться уважением, но и для тебя – родителя – будет более любезным, представляя кроме природы еще другое не меньшее побуждение к любви – добродетель; и не только более любезным, но и более полезным для тебя, угождая тебе, услуживая, поддерживая в старости. Как неблагодарные в отношении к Богу презирают и родителей, так благоговейные пред Создателем оказывают и родителям великое почтение. Посему, чтобы тебе заслужить одобрение и от Бога и от людей, сделать для себя жизнь приятною и избавиться от будущего наказания, оказывай все попечение о сыне своем…


_{Святой Иоанн Златоуст}
   
Если ты хорошо воспитаешь сына своего, то и он – своего сына, а этот – своего сына; и как бы некоторая цепь и ряд прекрасной жизни будет продолжаться навсегда, получив начало и корень от тебя и принося тебе плоды попечения о потомках. Если бы отцы тщательно воспитывали детей своих, то не нужно было бы ни законов, ни судилищ, ни наказаний, ни мучений и публичных убийств; ведый сие, яко праведнику, говорит Апостол, закон не лежит, но беззаконным (1 Тим. 1:9). Но так как мы не заботимся о них, то и подвергаем их великим бедствиям и предаем в руки палачей, и часто ввергаем в пропасть…

Все пороки происходят от нашей беспечности, от того, что мы не с самого начала и не с первого возраста руководим детей к благочестию. О том, чтобы они получили внешнее образование и поступили в военную службу, мы заботимся, тратим деньги, просим друзей и много ходим и туда и сюда; а о том, чтобы они были угодны Царю ангелов, не оказываем никакого попечения. На зрелища ходить мы часто позволяем им, а в церковь – не заставляем никогда; если же однажды или дважды дитя придет туда, то остается там напрасно, тщетно, без пользы и для забавы. Нет, не так должно быть; как посылая в училище, мы требуем от них отчета в науках, так должны мы поступать и в церковь посылая, или лучше, приводя их. Но мы не делаем ничего такого, а если кто станет увещевать к этому, тотчас происходит смех; посему и низвратилось все, и кого не наказывают родители, того наказывают внешние законы.

О пользе для детей слушания слова Божия

Никто не говори мне, что нам не нужно занимать детей слушанием слова Божия. Не только этим должно заниматься, но об этом одном и надобно бы вам заботиться. Однако ж ради немощи вашей я уже не говорю этого; я и не отвожу детей от посторонних занятий, так же как и вас не отвлекаю от общественных дел. Я считаю только справедливым, чтобы из семи дней один посвящен был общему нашему Господу. Ибо как это несообразно – рабам своим приказывать, чтобы они все время служили нам, а нам самим не уделять и малейшего времени для Господа, и притом тогда, когда наше служение не приносит Ему ничего, ибо Бог ни в чем не нуждается, и только нам же самим обращается в пользу. Когда вы водите детей на зрелища, то не находите препятствия к этому ни в науках, ни в другом чем-нибудь. А когда надобно собрать и получить какую-нибудь духовную пользу, вы это дело называете бездельным. Как же вы не прогневляете Бога, когда во всем другом упражняете своих детей и на то находите время, а занимать их делом Божиим считаете тягостным и неблаговременным для детей! Нет, не так, братие! Этот-то возраст преимущественно и нуждается в таких уроках. Возраст нежный, он скоро усвояет себе то, что ему говорят; и как печать на воске, в душе детей отпечатлевается то, что они слышат. А между тем и жизнь их тогда уже начинает склоняться или к пороку или к добродетели. Посему, если в самом начале и, так сказать, в преддверии отклонить их от порока и направить на лучший путь, то на будущее время это уже обратится им в навык и как бы в природу, и они уже не так удобно по своему произволу будут уклоняться к худшему, потому что навык будет привлекать их к делам добрым…

Невозможно, как я и прежде говорил, чтобы наслаждающиеся слушанием Божественного Писания и внимающие такому поучению отходили отсюда, не получив какого-либо истинного, великого блага… Если мы, приучая зверей к нашим словам, таким образом укрощаем их, то не гораздо ли более чрез это духовное учение мы можем исправлять людей, когда там и здесь есть великое различие и между врачевствами и между врачуемыми? Ибо и грубость в нас не такова, как в зверях: у них она зависит от природы, а у нас от произвола; да и сила слов не одинакова: там она происходит от человеческой мысли, а здесь – от силы и благодати Духа. Итак, кто отчаивается в себе самом, тот пусть помыслит об укрощенных зверях, и он никогда не впадет в отчаяние.

Не от природы вещей происходит наше смущение, а от немощи нашего духа. Если бы мы подвергались этому страданию вследствие обстоятельств, то все люди должны были бы испытывать его. Ибо все мы плывем по одному и тому же морю, на котором невозможно миновать волн и бурь. Если же есть люди, которые остаются вне бури и волнений моря, то очевидно, что бурю производят не обстоятельства, но состояние нашего духа. Следовательно, если мы настроим душу так, чтобы она все легко переносила, то не будет для нас ни бури, ни потопления, а будет всегда благоприятная тишина.


Источник: Журнал "Покров"

9 августа 2018 г.


http://pravoslavie.ru/114995.html

[Дмитрий Н]

Милосердие и мультфильмы

Мария Минаева




На шкафчиках в нашем детском саду приклеены картинки с героями мультфильмов. Там есть девчонки из «Сказочного патруля» и робокары, Щенячий патруль и Барбоскины, Смешарики и Фиксики, доктор Плюшева и свинка Пеппа. Моя дочь по дороге домой рассказывает, кому из детей кто достался.

Вообще эти яркие фигурки с неправдоподобно большими глазами, непомерно длинными ногами и кучей необычных приспособлений заполонили всё, что каким-то боком имеет отношение к детям. Одежда, еда, спортивный инвентарь, канцтовары, ну и игрушки, конечно же. Очень сложно, по крайней мере у нас, в провинции, найти что-то для детей, не имеющее отношения к современной мультиндустрии.

И не то чтобы мне она однозначно не нравилась. Есть в ней и добрые персонажи, и дружба, и взаимопомощь, и восхищение красотой мира, и размышления о жизни. Но мультфильмы эти – как еда с усилителями вкуса: после них воспринимать авторские работы с их тонкими переливами цвета, сложным музыкальным рисунком, неспешным закадровым голосом детям непросто. Вот и возникают такие диалоги у нас:

– Мама, включи мультики.

– Давайте. Что вам? Могу про дедушку Мазая, про Рыбака и Рыбку, про царя Салтана, про Буратино, – листаю то, что скачано на жесткий диск.

– Ладно, мам, а потом про Щенячий патруль, – осторожно говорит старшая.

– А мне про Роя, – заявляет средний.

Младшая пока еще заявлять не умеет. Но и она усиленно хлопает в ладоши и приседает под задорные песенки из современных мультиков.

Нет, они любят и Чебурашку, и капельку Капитошку, и черепаху со львенком, и героев Сутеева. Но… Есть в этом вопросе «но».

И оно меня волнует. Потому что я не хочу действовать со своими детьми по принципу «запрещать и не пущать» и хорошо знаю: если они захотят – найдут и посмотрят. Не сейчас, так года через три, пять, десять. Не дома, так у друзей. А лучше всё-таки дома и с родительскими комментариями.

В моем окружении мультфильмы смотрят все дети, причем преимущественно современные. И мои дети их смотрят тоже. И появилось у меня несколько размышлений на сей счет, которыми хотелось бы поделиться.


Самое важное



Все родители хотят, чтобы дети смотрели только хорошие мультфильмы. А какие из них считать хорошими? Добрые – скажет большинство. А добрые – это какие?

Для родителя-христианина доброта имеет другой, важный и более глубокий понятийный пласт – милосердие. Милосердие – одна из добродетелей, и мы учим своих детей по мере сил исполнять ее.

Христианское милосердие имеет одну особенность. Быть милосердным – не просто щедрым жестом смахнуть объедки со своего стола нуждающимся. Это значит отдавать, отрывая что-то от себя.

Милосердие – это когда порой трудно. Стыдно. Жалко. Нет, не его вот жалко, кто нуждается, а отдавать жалко. Но отдаешь. Потому что а как же иначе? Как ты жить будешь дальше с этим, зная, что не помог тому, кто нуждался? А самое главное – зная, ЧТО отдал ради тебя Спаситель.

И вот на примере советских мультиков объяснять эти вещи детям проще. Там эта добродетель проявляется наглядно, выпукло. Не нужно нащупывать, искать подтекст, двойное дно. Вот же всё, на ладони.

    Быть милосердным – это отдавать, отрывая что-то от себя. На примере советских мультиков объяснить это проще

Вот заяц из мультика «Мешок яблок». Типичный такой неудачник, нарожал кучу зайчат, «наплодил нищету», и сидят они голодные в избушке. И вот тащит он этот мешок с яблоками, а ворона ему, между прочим, правду говорит: «Все яблочки другим рассовал, а родным – голодным – ничего не оставил!»

А он, и правда, не оставил. Он и бельчат угостил, и козлят, и медведя, и крота, и ёжика. И даже вороне вредной предложил. И остался с пустым мешком.

Только добро вернулось ему сторицей. Все, кого угостил заяц – добрая душа, принесли подарки в его дом. И плачет вредная ворона, глядя на полный стол и веселых зайчат, потому что не понимает, почему с ней такого не происходит.

А вот Гена с Чебурашкой. Это тоже типичные неудачники. Я даже на одном авторитетном портале читала мнение, что, дескать, это деструктивные образы: они не мотивируют ребенка на успех. Конечно, чего же тут успешного: и маршировать не умеют, и скворечники делать, и даже вредную старушонку с ее кознями отвадить не в силах.

    Добрые они. Смотрят внимательно и видят, кому нужна помощь, – и помогают

Только добрые они. Смотрят внимательно и видят, кому нужна помощь, и помогают. Сами одинокие, а строят домик для друзей. Пионеры их выгоняют, они смиренно уходят и… делают детскую площадку – потому что видят, что ребятам играть негде.

А вот еще один удивительный образ – Ёжик из мультфильма по мотивам сказок Сергея Козлова. Сидит он у кровати глупого заболевшего медвежонка, который объелся снега, не спит, не ест, только компресс ему на лбу меняет. А снегирь ему пеняет: дескать, зачем ты этому дураку помогаешь?! А ёжик молчит, только отжимает в тазике тряпочку… (м/ф «Зимняя сказка», 1981 г.).

Нет, не все советские мультфильмы такие. Есть, например, надутая от гордости курица с цыплятами, которая поучает своих соседей – щенка и котенка: не помогали нам, пни на поле не выкорчевывали, пшеницу не садили, так и пирога не получите (м/ф «Пирожок», 1956 г.). Такой грубый дидактизм. Ветхозаветное, прямо-таки, «око за око, зуб за зуб».

Но мы же понимаем, что среди огромной массы советских мультфильмов немало проходных. И, наверное, не все из них стоит показывать детям. Но в лучших образцах старых мультфильмов есть главное (помимо мощной художественной составляющей) – глубокое нравственное чувство, внимание к своим поступкам и голосу совести, бескомпромиссная честность и самопожертвование без надежды на похвалу и признание.


А что сейчас?



Открываем известный видеохостинг, вбиваем название популярного мультфильма, например «Свинка Пеппа». Поисковая строка заканчивает за нас: «Смотреть все серии подряд». Это удобно, конечно, если надо нейтрализовать ребенка, но в этом есть и серьезная опасность. Вот какая.

Изначально мультипликационный фильм – это произведение искусства. А произведение искусства – штучный товар. Заглатывать их десятками сложно. Над хорошим фильмом хочется думать, смаковать впечатление от него, рефлексировать. Так и с мультипликацией. Например, мультики по сказкам Пушкина или русским народным сказкам – все разные, их рисовали разные художники, а музыку писали разные композиторы, озвучивали разные актеры. У каждой такой картины – свое неповторимое лицо.

А современные мультсериалы – это массмаркет. Серии делаются по одному лекалу, во всех используется одна и та же музыка, одни и те же слоганы, разыгрываются похожие ситуации. И маленький зритель глотает их, как попкорн или чипсы, не чувствуя вкуса, и может делать это часами.

    Современные мультсериалы – это массмаркет: серии делаются по одному лекалу, с одними и теми же слоганами и музыкой

А что с нравственной составляющей этих мультфильмов, с пресловутым милосердием? Есть ли там оно? И вот здесь можно увидеть очень интересные вещи.

То, что надо помогать другим, в современных мультсериалах подчеркивается, и не раз. Более того, герои часто избирают это своей профессией. Взять хотя бы «Щенячий патруль» – это спасатели. У них есть все приспособления для оказания помощи, начиная от штаб-квартиры, напичканной гаджетами, и заканчивая машинами-трансформерами и рюкзаками с крыльями.

И всё это здорово, и они очень ловко гоняют и летают, и вытаскивают застрявших где-нибудь котят и цыплят, только… милосердие-то где?

Ведь приходить на помощь важно, даже когда у тебя нет суперрюкзака и гоночной машины. А в жизни зачастую случается именно так. Помощь – она далеко не всегда оказывается приятной, а часто приносит проблемы тому, кто ее оказывает. Мне рассказывали, и не раз, как, вызвав полицию к пьяному, замерзающему в сугробе человеку, получали кучу проблем, заполнение бумажек, ожидание на морозе, а потом нецензурную ругань от самого объекта спасения.



Герои большинства современных мультсериалов – это люди и зверушки, которые живут в абсолютно комфортных условиях. У них всё есть, всё размеренно, предсказуемо и удобно. И помогают они только «от щедрот», только убедившись в том, что это безопасно. Милосердие ли это? Вопрос остается открытым.

Чтобы не оказаться со своими рассуждениями в белом пальто, скажу: да, я поддаюсь на уговоры и тоже включаю детям современные мультсериалы. Это и моя проблема тоже, и она меня волнует и тревожит. И хочется найти золотой, серединный путь, без резких и категоричных запретов, которые породят если не открытое сопротивление, то обман.

    После просмотров надо говорить с детьми, моделировать ситуации по-другому, рассуждать о поступках героев

Мне кажется, что, включая детям современные мультсериалы, нужно давать альтернативу. Говорить с ними, моделировать ситуации по-другому, рассуждать о поступках героев. Сравнивать с историями из советских мультфильмов. Читать книги. И применять, по возможности, опыт, данный нам в Священном Писании. Думать, искать и находить примеры истинного, настоящего, пусть даже и «мультяшного» милосердия.


18 января 2019 г.

http://pravoslavie.ru/118698.html