Бойков ИгорьКризис легитимности 
Ситуация в нашей стране на сегодняшний день складывается не предреволюционная, а предобвальная, а это, вне всякого сомнения, намного хужеСреди всех прочих кризисов (социального, экономического, межнациональных отношений и т. д.), охвативших нашу страну за последние несколько лет, наиболее масштабным и глубоким (хоть при этом медленно разворачивающимся во времени и не проявляющимся в острых формах) мне представляется кризис легитимности – легитимности действующей власти РФ.
Практически любое объективное и непредвзятое социологическое исследование существующих сегодня в России (и при этом непрерывно нарастающих!) общественных настроений подтвердит: все меньшее количество людей воспринимают действующую власть во всей ее совокупности институтов (президент, Госдума, правящая партия, местные парламенты и т. д.) как законную и легитимную, т. е. занимающую свое место по праву. Реальные рейтинги доверия практически всем властным институтам в стране на сегодняшний день не просто низкие, а катастрофически низкие. То, о чем говорили еще не так давно всего лишь как о тенденции и не более, сегодня принимает вполне реальные очертания: пропасть между правящей верхушкой (к коей принадлежит абсолютное меньшинство) и всем остальным народом (который составляет абсолютное большинство) расширяется стремительно и такими темпами, которых не было, пожалуй, с 90-х.
Долгое время на протяжении «нулевых» годов эта крайне неприятная для правящего режима статистика несколько скрашивалась аномально высоким рейтингом доверия президенту В.Путину (порядка 70-75%, по данным различных соцопросов и исследований). Аномальным он выглядел потому, что при низком общественном доверии к институтам власти вообще, факт которого не отрицали и не отрицают даже представители официоза, столь высокий авторитет того, кто, собственно, характер этой власти и определяет, смотрелся совершенно противоестественно.
Опустим здесь рассуждения на тему того, каким образом и при использовании каких именно методик составлялся данный рейтинг популярности Путина, коим в свое время апологеты Кремля так любили тыкать в нос своим политическим оппонентам. Нет никаких сомнений, что в реальности пресловутый рейтинг был значительно ниже официально декларируемого, по крайней мере, во время его второго срока. Но сейчас у власти нет и такого рейтинга доверия, пусть даже и наполовину липового, и, несмотря на предвыборный год, никому и в голову не приходит провозглашать действующего президента «национальным лидером»: просто не прозвучит. Лично я, например, не знаю ни одного человека, у которого бы Дмитрий Медведев как президент страны вызывал хоть какую-нибудь симпатию. И цифры, обнародованные Левада-центром в августе прошлого года, в самый разгар пожаров в Подмосковье, выглядят в достаточной степени реалистично. Так, согласно этим данным, доверие действующему президенту страны выражали лишь 38% опрошенных (проводивший аналогичный опрос ВЦИОМ в тот же период обнародовал цифры в 39% доверяющих).
Т. е. всего 38-39% граждан нашей страны доверяют руководителю государства! Меньше половины! И это с поправкой на то, что исследование проводили абсолютно лояльные власти аналитические центры, о методиках проведения исследований которых уже чуть ли не анекдоты ходят. Из чего можно предположить, что в реальности степень общественного доверия президенту Медведеву – еще ниже, не говоря уже о степени доверия остальным государственным институтам.
В самом деле, сложно в нашей стране отыскать человека, который бы искренне и на полном серьезе верил в то, что в Думе у нас сидят честные и принципиальные депутаты – избранники народа, в министерствах – порядочные и компетентные министры, в областных, краевых и республиканских администрациях – трудящиеся на благо своих регионов руководители и т. д. И с каждым годом степень неприятия, отчуждения народа от власти все более усиливается. Отчуждение зачастую выливается в тотальный нигилизм, во всеобщее озлобление и ненависть.
Выражение массовой поддержки пятерым приморским парням, летом прошлого года взявшим в руки оружие и начавшим, по примеру северокавказских боевиков, отстрел сотрудников правоохранительных органов, было лишь первым звоночком. Вторым – уже не звоночком, а настоящим ударом в колокол – послужило декабрьское выступление на Манежной площади. Не сомневаюсь, в тысячах и тысячах молодых русских голов после этого еще сильнее укоренилась мысль о том, что добиться от действующей власти выполнения своих
обязанностей (подчеркиваю, именно обязанностей, того, что она
обязана делать согласно своему статусу) можно только лишь посредством организации на нее публичного и массового уличного нажима. Можно не сомневаться: не устрой тогда фанаты «Спартака» и примкнувшие к ним небезразличные люди открытых выступлений, на выйди они в количестве 10 000 к кремлевским стенам и не потребуй громогласно от властей немедленных мер по розыску и аресту убийц Егора Свиридова – и никакие Утарбиевы сотоварищи не сидели бы сейчас в СИЗО. А, упиваясь безнаказанностью, по-прежнему украшали бы свои профили «Вконтакте» баннерами типа «Разбегаться, суки: мы с Кавказа!».
У многих и многих наших соотечественников возникает закономерный и логичный вопрос: что же это за государство, что же это за «властная вертикаль» такая, заставить которую выполнять свои обязанности (еще раз акцентирую внимание: не
милости оказывать, не барские жесты делать, а выполнять
обязанности) можно только посредством массовых походов к Кремлю и потасовок с ОМОНом? Ведь задействование подобных методов выражения гражданской позиции свидетельствует о полной управленческой несостоятельности пресловутой «властной вертикали», о том, что ничем по-настоящему она управлять не может. На практике государство не может даже защитить собственных граждан. По всей стране действуют сращенные с властью организованные преступные группировки, убивающие людей и держащие в страхе целые районы: трагические события в станице Кущевская лишь немного приоткрыли нам эту темную сторону современной российской жизни. И никто с этим по-настоящему и не думает бороться.
Но раз так, то по какому, собственно говоря, праву
такое государство и
такая власть распоряжаются нашими судьбами и жизнями?
И вот здесь мы подходим к главному – к вопросу о легитимности существующей в стране общественно-политической системы в глазах наших сограждан. Для того, чтобы с абсолютной ясностью представлять, о чем именно идет речь, определимся со значением терминов.
Легитимность (от лат. legitimus – законный) – в широком смысле означает признание, объяснение и оправдание социального порядка, действия, действующего лица или события.
В более же узком смысле легитимность трактуется как согласие народа с властью, когда он (народ) добровольно признает за ней (властью) право на принятие обязательных к исполнению решений. В политико-правовом плане под легитимностью понимают
положительное отношение народа, населения страны к действующим в данном государстве институтам власти, признание их законными. Таким образом, легитимность – это добровольное признание народом права власти на власть.
А теперь обратимся к российским общественно-политическим реалиям. Многие ли наши сограждане положительно относятся к таким институтам государственной власти, как правительство, депутатский корпус, чиновничий аппарат и т. д.? Многие ли из них признают в лице думских депутатов искренних выразителей своих интересов, а в лице президента – своего избранника, того, кому они (именно они, и никто другой!) вручили мандат доверия на управление страной?
Полагаю, что данный вопрос в реалиях современной России является чисто риторическим...
Последние выборы в муниципальные образования и законодательные собрания субъектов Федерации наглядно продемонстрировали рост недоверия к власти и всему, что с ней связано. В частности, к проводимым ею выборам. Так, средняя явка по стране в единый день голосования 13 марта, согласно анализу данных ЦИК, составила порядка 45%. Абсолютно заоблачные цифры в 80 и 73% пришедших на выборы в Дагестане и на Чукотке всерьез рассматривать не будем. О том, сколь сильно в национальных республиках расходятся официальные данные по явке избирателей с тем, что можно воочию наблюдать на участках для голосования, я знаю не понаслышке. Но даже то объявленное количество в 45-50% избирателей, явившихся 13 марта исполнить свой гражданский долг, зная практику ведения статистики отечественными избиркомами, следует разделить надвое (а в Дагестане – и вовсе как минимум на четыре). Поэтому можно предположить, что реальная явка по стране составила где-то в районе 20-25%, включая тех, кто обязан являться на выборы по долгу службы, т. е. чиновников, военных, правоохранителей, учителей и т. п. «подневольных».
Таким образом, в самой процедуре избрания региональных парламентов приняла участие лишь четвертая-пятая часть населения России. Неприятие правящей партии сейчас столь сильно, что даже при всех своих ухищрениях сотрудники избирательных комиссий вынуждены были зафиксировать повсеместное падение ее популярности на 15-20% по сравнению с думскими выборами 2007 г. Поэтому те проценты «Единой России», которыми бравурно жонглируют дикторы на официозных каналах, есть лишь волеизъявление
крайне ограниченной группы людей. Существуй по-прежнему порог явки, действуй в избирательных бюллетенях графа «против всех» и, наконец, проводись выборы по-честному, с допуском до них всех реально существующих партий, – и «партия жуликов и воров» потерпела бы сокрушительное фиаско.
Фактически мы вплотную подошли к ситуации, когда правящие круги, де-факто использующие институт выборов лишь для собственной легитимизации себя в глазах мирового сообщества как законных руководителей России, по сути, не представляют никого, кроме самих себя. В глазах все большего числа людей правящая верхушка превращается в
шайку самозванцев, которых на деле никто не выбирал и никакого права на распоряжение страной от лица народа не делегировал.
Падение доверия к власти и всему, что с ней связано, принимает угрожающие масштабы. В России народ тотально не доверяет всему и всем: правительству, депутатам, чиновникам, полиции, армии, судам, системе образования и здравоохранения, налоговым службам и т. п. Даже те 6 партий, помимо «ЕдРа», которые милостиво получили регистрацию из рук Минюста и были допущены к участию в выборах в роли декоративной оппозиции «ее величества», на деле не пользуются ни массовым доверием, ни массовой поддержкой. Ну кто, скажите на милость, всерьез назовет Владимира Жириновского оппозиционером, а Геннадия Зюганова – надеждой для всех униженных и оскорбленных (притом, что этих униженных и оскорбленных в России – миллионы)? В 90-е годы (и даже в начале «нулевых») иллюзии по поводу возможности успешного ведения парламентской борьбы были, причем у многих. Сейчас от них не осталось и следа. И очередные, демонстративно наглые отказы в регистрации всем партиям реальной, а не карманной оппозиции («Другой России», «РОТ-Фронту», «Родине: здравый смысл») выглядят лишь как некое техническое действо, совершенное чиновниками Минюста по команде из администрации президента. В орган, который на самом деле в данном вопросе абсолютно ничего не решает, без всякой надежды на успех подают документы для регистрации – орган, выполняя указание сверху, в установленный срок в техническом порядке вручает ходокам заранее заготовленные постановления об отказах.
Собственно, ничего иного государственной машине и не остается: она подобна велосипедисту, который едет лишь до тех пор, пока удается крутить педали. Прекрати она это делать (т. е. перестань подавлять различными способами свободное волеизъявление народа, дай на ТВ-экран доступ представителям реальной оппозиции, пойди на организацию честных выборов) – и вся монополия чиновничье-олигархической группировки на власть закончится очень быстро.
На сегодняшний день любая, даже самая дикая несправедливость со стороны властных структур воспринимается большинством нашего народа обыденно, как нечто само собой разумеющееся: ведь
ничего иного люди от них в массе своей и не ждут. Для многих из них современная власть является олицетворением всего самого низкого, подлого и несправедливого, и это отношение при сохранении существующей общественно-политической системы изменить уже невозможно. Оно сформировалось на многие годы вперед.
Отсюда напрашивается и другой вывод. Чем слабее выражено признание легитимности власти, тем сильнее власть вынуждена опираться на инструменты насилия и подавления. В конечном итоге при массовой потере легитимности в глазах соотечественников лишь грубая сила может обеспечить власти режим сохранения. Все это мы уже наблюдаем в полной мере. Подавление любых ростков русского оппозиционного движения путем фабрикации дел по 282-й статье приняло массовый, повальный характер именно в последние 2-3 года, когда уровень доверия к власти и, соответственно, степень ее легитимности в глазах граждан РФ упали до угрожающей для нее (власти) отметки.
Кто-то может назвать подобную ситуацию предреволюционной. Но я бы выразился иначе: она сейчас не предреволюционная, а предобвальная – и это намного хуже. Ведь революционная ситуация подразумевает под собой такое состояние общества, при котором в противовес прогнившей, отжившей свое и уже не способной управлять «по-старому» элите существуют уже сформировавшийся новый класс и новая, пока еще теневая элита, готовящаяся в нужный момент выйти на арену истории и перехватить власть. Однако этого-то как раз мы и не наблюдаем.
Никакой теневой элиты именно как социальной общности сейчас нет. Есть лишь отдельные личности и группки, разбросанные по всей стране и не структурированные ни в какое единое целое: ни в мощную партию, ни в массовое движение, ни в социальный слой.
Складывается парадоксальная и вместе с тем трагическая ситуация: в государственной машине РФ действительно все прогнило сверху донизу, все государственные и властные институты не только повально заражены коррупцией и вопиюще неэффективны именно как органы государственного управления, но и не пользуются моральным авторитетом среди народа, и конструкция эта, по выражению Сергея Кургиняна, может обрушиться в любой момент от стука двери или хлопанья форточки (т. е. даже от действия любого, незначительного самого по себе фактора). И в то же время не просматривается никакой реальной общественно-политической силы, которая могла бы перехватить власть и остановить этот страшный процесс разрушения и расползания страны.
В условиях, при котором процесс разрушения сделается необратимым, власть может перейти в руки лишь тех сил, которые, образно выражаясь, находятся сегодня в катакомбах, тех, кто никак и никоим образом не связан с правящей верхушкой и, следовательно, не замаран. Но возможно это будет, по всей видимости, лишь через полную утрату государственной дееспособности (а может быть, даже и суверенитета), и через большую кровь.
За кризис легитимности, к которому нас закономерно привела политика, проводимая правящими кругами внутри страны, в будущем придется платить очень дорогую цену.
http://news.km.ru/krizis-legitimnosti
