Папизм - злейший враг Православной Церкви

[Александр Васильевич]

Ольга  Четверикова

Отмывка денег и промывка мозгов, или Еще раз о дружбе Ватикана и Ротшильдов



Не собирайте себе сокровищ на земле... но собирайте себе сокровища на небе...
ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.
Евангелие от Матфея, 6, 19-21

Не прекращающиеся в последнее время разговоры о необходимости сближения с Ватиканом «для совместного продвижения традиционных христианских ценностей» и отстаивания одних и тех же позиций в вопросах морали происходят на фоне все более глубокого погружения Католической церкви в систему спекулятивных финансов, что наиболее открыто выявляет двойные стандарты папства, которое на протяжении веков оттачивало искусство облекать свои мирские интриги в пелену приторно сладких речей о вере и любви. И чем больше Ватикан возвышает свой голос в защиту христианской этики, тем откровенней «христианские» ростовщики раскручивают маховик спекулятивного бизнеса.

В настоящее время, как известно, прокуратура Италии ведет расследование схемы отмывания денег через счета Банка Ватикана (ИДР), который используется итальянскими налогоплательщиками в качестве ширмы, прикрывающей незаконные сделки. Будучи юридически автономным внутри государства и не входя в список официальных оффшоров, Банк Ватикана ведет хитрую игру, позволяющую ему, прикрываясь «святым» авторитетом Бенедикта ХVI, беспрепятственно обслуживать интересы мафиозных структур, вести счета несуществующих фондов и проводить незаконные дела тех политиков, которые действуют от имени «христианских» партий. Выявить структуру и связи финансовых институтов Ватикана крайне сложно (не случайно данная сфера деятельности находится под контролем самой закрытой католической организации - «Опус Деи»), однако и то, что известно, дает возможность предположить масштабы финансовой экспансии Ватикана.

В этой связи большой интерес представляет деятельность особенно популярного у нас банка Сантандер, глава итальянского филиала которого Этторе Готти Тедески был назначен руководителем Банка Ватикана в целях осуществления почетной миссии - выведения ИДР на высший уровень соответствия требованиям финансовой глобализации.

Банк Сантандер, являющийся главной финансовой группой Испании, первым банком в еврозоне и девятым в мире по рыночной капитализации, представляет особый интерес. Во-первых, в силу своей близости к «Опус Деи»: с ним связан и Готти Тедески, и нынешний президент банка миллиардер Эмилио Ботин, чья жена Палома О’Шеа является супернумерарием ордена (именно Ботин ввел Готти Тедески в ближайшее окружение Бенедикта ХVI)[1]. Во-вторых, в связи с тем, что он входит в важнейшую ротшильдовскую структуру - Интер-Альфа группу, созданную еще в 1971 г., как раз когда Ричард Никсон отменил золотое обеспечение доллара, положив начало демонтажу Бреттон-Вудской системы[2]. Интер-Альфа группа представляет собой банковский консорциум, возглавляемый Королевским банком Шотландии (RBS) и объединяющий одиннадцать контролируемых Ротшильдами ведущих европейских банков, среди которых нидерландский ING Bank, французский Société Générale, ирландский AIB Group, итальянский Intesa Sanpaolo, португальский Banko Espírito Santo, Национальный банк Греции и др.[3] Королевский банк Шотландии, обслуживающий королевскую семью Великобритании, входит также в Европейский круглый стол по вопросам финансовых услуг (ЕКСФУ), который в своих отчётах в последние годы активно отстаивает концепцию создания единого надзорного и контрольного органа («the lead supervisor concept») в качестве наиболее продуктивного средства интеграции европейских финансовых рынков. Данный орган должен стать «мегарегулятором» деятельности всех трансграничных финансовых организаций.

Интересно при этом, что со многими из упомянутых банков связаны различные скандальные истории. Так, португальский Banko Espírito Santo известен как «сверхпреступный банковский и страховой гигант» [4], а сформированный недавно итальянский Intesa Sanpaolo наряду с Банком Ватикана пребывает в настоящее время в центре расследования итальянской прокуратуры. Что же касается банка Сантандер, то имя его президента Ботина не раз всплывало в связи с торговлей наркотиками. Так, в сентябре 2004 г. постоянный подкомитет сената США по расследованиям вынес строгое предупреждение банкам» Сантандер и HSBC за слабый контроль за соблюдением мер по предотвращению отмывания денег и за получение подозрительных переводов на 35 миллионов долларов от лица, подозреваемого в наркоторговле из Экваториальной Гвинеи[5].

С самого своего основания в 1857 г. финансовая структура Сантандер находится в сфере влияния группы Ротшильдов, с которой связаны представители семейства Ботин, изначально возглавлявшие данный банк. Благодаря этим связям ему удалось осуществить крупномасштабное расширение своей сети сначала по всей Испании, затем провести финансовую экспансию в Латинскую Америку (Аргентину, Мексику, Бразилию, Чили и др.), в которой ему принадлежат 10% всех банковских активов[6], и, наконец, закрепить свое присутствие в Европе, заключив стратегический союз с Королевским банком Шотландии, под управлением которого он фактически и находится в настоящее время [7]. Учитывая, что с британскими банковскими домами и с Ротшильдами имеет крепкие исторические связи и другой крупнейший банк Испании - Бильбао Визкайя Архентария (BBVA) и что вместе с Сантандер банком он контролируют 56% испанского банковского капитала, можно считать, что банковская система Испании, по своей сути, как пишет известный американский экономист Л.Ларуш, является филиалом Лондона[8]. Не случайно когда в условиях финансового кризиса Еврокомиссия потребовала от шотландского банка в обмен на финансовую помощь выставить на продажу 700 его филиалов, именно Сантандер банк предложил выкупить 318 из них, хотя он уже владеет 1,3 тыс. различных подразделений RBS[9].

В своих отчетах Сантандер банк предстает в качестве процветающего банка, опережающего по годовой прибыли в последние три года Bank of America, JP Morgan, Union Bank of Switzerland и тот же RBS. Между тем, вся империя банка Сантандер представляет собой, по выражению исследователя Д.Смолла, лишь огромных размеров куклу без серьезных основательных активов[10]. Главные свои прибыли банк получает за счет раздувания огромного спекулятивного пузыря в Бразилии, Великобритании и Испании. В Бразилии - от операций по «кэрри-трейд» с бразильскими государственными обязательствами, представляющими собой громадную финансовую пирамиду, а в двух других странах - от операций с деривативами на недвижимость, в результате которых у Сантандер накопились огромные токсичные активы, приведшие к резкому возрастанию невозвратных долгов в испанской банковской системе.[11] Однако Эмилио Ботин не видит никаких проблем и стремится превратить свой банк в первый по величине банк Англии по объемам рынка, прибыльности и рентабельности. Как пишет Д.Смолл, «таким трофеем Ботин и его английские покровители будут гордиться, даже если бы вся мировая финансовая система одновременно отправилась в небытие. Но синдром Сантандера - смертоносное жульничество, от которого патриоты России, Китая, Индии должны держаться подальше»[12].

Именно к этим странам банк Санрандер проявляет особый интерес, выразившийся в разработке Фондом М.Ботина (личным фондом семейства Ботина) своего собственного проекта БРИК, в соответствии с которым с 2006 по 2009 гг. в штаб-квартире фонда в Мадриде проводились ежегодные встречи с представителями политических кругов Китая, Индии, России и Бразилии для частных обсуждений вопроса о том, какой должна быть ориентация той или иной страны. Политические, экономические и стратегические корректировки курса, которые должна сделать Россия, обсуждались на соответствующем семинаре в 2009 г.

В нашей стране в последние годы банк Сантандер развивает необычайную активность, действуя через свое подразделение «Сантандер Консьюмер Финанс, С.А.». Хотя его специализацией является автомобильное кредитование клиентов, главным направлением его деятельности является совсем другое. Можно считать, что сегодня Сантандер вполне заменил собой фонд Сороса, сконцентрировавшись на научно-образовательных проектах.

Дело в том, что группа Сантандер является, похоже, единственным банком, в рамках которого существует отдельное глобальное подразделение, называемое «Университеты Сантандер», отвечающее за реализацию программы сотрудничества с академическими сообществами в различных странах мира (главным образом в Латинской Америке). Данное подразделение осуществляет поддержку университетов, с которыми у банка имеется соглашение о сотрудничестве, проводя различного рода поощрительные мероприятия - предоставление стипендий на обучение, организация проектов для преподавателей и исследователей, поощрение развития отношений между университетами и бизнес-сообществом. В период с 1996 по 2008 гг. на эти цели было направлено около 590 млн. евро[13]. В настоящее время соглашения подписаны с более чем 700 университетами, а более широкий проект «Универсия» охватывает 1169 образовательных учреждений в 23 странах, в которых учатся и работают 13,5 млн. студентов и преподавателей.

В России партнерами банка Сантандер являются уже 8 ведущих вузов страны[14], в которых реализуются программы академической мобильности для студентов и преподавателей, международного сотрудничества для научного сообщества, создаются исследовательские центры по вопросам международных финансов и осуществляется подготовки в сфере культуры предпринимательства (на базе американского колледжа Бабсона, считающегося лучшим в мире учебным заведением по данной дисциплине) и др. О том, как, при этом, Сантандер банк понимает культуру предпринимательства, хорошо свидетельствует следующий эпизод. Когда Эмилио Ботин подписывал в Москве соглашение о сотрудничестве с Высшей школой экономики (ВШЭ) и предложил гостям церемонии посмотреть небольшой ролик о банке, один из руководителей ВШЭ под впечатлением просмотра вспомнил высказывание частного банкира короля Эдурда VI Эрнеста Касселя, изложившего суть своего ремесла следующим образом: «Когда я был молодым и только начинал финансовые операции, меня многие считали игроком, потом мои операции увеличивались, увеличивались, меня начали считать спекулянтом. Затем, когда мои операции стали очень большими, все начали считать, что я банкир. В действительности всё это время я делал одно и то же дело»[15].

О важности, которую придает банк Сантандер своему присутствию в России, говорит тот факт, что на состоявшейся 30 мая - 1 июня в Гвадалахаре (Мексика) Второй международной встрече ректоров университетов-участников проекта «Университеты Сантандер» впервые присутствовали представители российских вузов. Участников встречи приветствовал сам Эмилио Ботин, подтвердивший готовность выделить в ближайшие пять лет 600 млн. евро на развитие образовательных программ. При этом с представителями университетов России, Китая, США и Великобритании президент банка провел отдельную встречу, на которой была подчеркнута важность глобализации образовательного пространства и тесного взаимодействия с университетами ибероамериканского региона.

Таким образом, деятельность группы Сантандер стала уникальным примером инновационного глобально-сетевого проекта, когда частный банк, объединяя вокруг себя ведущие университеты мира, формирует фактически собственную транснациональную образовательную систему («Сантандер-сеть»). Пытаясь осуществить органический синтез ростовщически-спекулятивных и высокоидейных начал, банк Сантандер стал по сути олицетворением союза бизнеса с продвинутым католицизмом опус-деистского толка. В связи с этим интересно было бы ознакомиться с отчетом о проделанной работе российского представительства «Опус Деи», официально работающего у нас с декабря 2007 г.

Ольга Четверикова, доцент МГИМО МИД России, кандидат исторических наук

[1] http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:ohRlPwrUGIUJ:www.respublika-kz.info/news/finance/5987/+%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%B7%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D1%82+%D0%B1%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D0%B0+%D1%81%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D1%80+%D0%BE%D0%BF%D1%83%D1%81+%D0%B4%D0%B5%D0%B8&cd=2&hl=ru&ct=clnk&gl=ru

[2] http://siliconinvestor.advfn.com/readmsg.aspx?msgid=26517523

[3] http://www.inter-alpha.com/

[4] http://www.davidicke.com/forum/showthread.php?t=106690

[5]Смолл Д. Синдром банка Сантандер: Сити водит за нос простаков // Strategium. Политическое Экспертное Сообщество. 20.04.2010// http://strateger.net/sindrom-banka-santader?s=3a32ef3a333ebef16527d61a23038059

[6]  Ibid.

[7] http://www.santanderconsumer.ru/about/group/history/

[8] http://www.larouchepac.com/node/14636

[9] http://www.cnbc.com/id/37773562/Banco_Santander_confirms_bid_for_RBS_branches

[10] Смолл Д. Указ.соч.

[11] http://www.larouchepub.com/russian/novosti/2010/b0096_brazil_carry.html

[12] Смолл Д. Указ.соч.

[13] http://www.santanderconsumer.ru/about/liability/events/

[14] http://www.santanderconsumer.ru/about/liability/univer_msk/

[15] http://www.hse.ru/news/recent/7147948.html

http://www.ruskline.ru/analitika/2010/06/29/otmyvka_deneg_i_promyvka_mozgov_ili_ewe_raz_o_druzhbe_vatikana_i_rotshildov/#_ftnref13

[Александр Васильевич]

Архиепископ  Иоанн  (Максимович)

Извращение латинянами в новоизмышленном догмате «Непорочного зачатия» истинного почитания Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии



Когда обличены были порицающие непорочную жизнь Пресвятой Девы, отрицающие Её Приснодевство, отрицающие Её достоинство Божией Матери, гнушающиеся Её икон - тогда, когда слава Богородицы осветила всю вселенную, тогда появилось учение, как будто возвышающее высоко Деву Марию, а в действительности отвергающее все Ея добродетели. Это учение называется учением о непорочном зачатии Девы Марии, а приняли его последователи римского папского престола. Оно состоит в том, что «Преблагословенная Дева Мария в первом мгновении Своего зачатия, по особенной благодати Всемогущего Бога и особому преимуществу, ради будущих заслуг Иисуса Христа, Спасителя рода человеческого, была сохранена свободной от всякой скверны первородной вины» (Булла папы Пия IX о новом догмате). Другими словами, Божия Матерь при самом зачатии была сохранена от первородного греха и благодатию же Божией была поставлена в невозможность иметь личные грехи.

Христиане не слышали про это до IX века, когда впервые Корвейский аббат Пасхазий Радберт высказал мнение, что Святая Дева была зачатою без первородного греха. Начиная от XII века, эта мысль начинает распространяться среди духовенства и паствы Западной церкви, уже отпавшей от Вселенской Церкви, и тем лишившейся благодати Святого Духа.

Впрочем, члены Римской церкви далеко не все соглашались с новым учением. Разделились во мнениях даже знаменитейшие богословы Запада, так сказать, столпы латинской церкви. Фома Аквинат и Бернард Клервосский решительно порицали его, в то время как Дунс Скотт его защищал. От учителей разделение перешло к их ученикам: латинские монахи и доминиканцы, за своим учителем Фомой Аквинатом, проповедовали против учения о непорочном зачатии, а последователи Дунса Скотта - францисканцы старались его всюду насадить. Борьба между этими двумя течениями продолжалась в течение нескольких веков. И на одной и на другой стороне были личности, считавшиеся среди католиков величайшими авторитетами.

Не помогало решению вопроса то, что некоторые сообщали, что имеют о сем откровение свыше. Знаменитая в XIV веке среди католиков монахиня Бригитта в своих записках говорила о явлениях ей Богородицы, Которая Сама ей сказала, что Она зачата непорочно, без первородного греха; а еще более знаменитая современная ей подвижница Екатерина Сиенская утверждала, что в зачатии св. Дева была причастна первородному греху, откровения же она получает от самого Христа (Прот. Ал. Лебедев. «Разности в учении о Пресвятой Богородице церкви восточной и западной»).

Таким образом, ни на основании богословских сочинений, ни на основании чудесных явлений, взаимно противоречащих, латинская паства не могла разобраться долгое время, где же истина. Римские папы до Сикста IV (конец XV века) оставались в стороне от этих споров, только сей папа в 1475 году одобрил службу, в которой ясно выражалось учение о непорочном зачатии, а несколько лет спустя, воспретил осуждать тех, кто верует в непорочное зачатие. Однако и Сикст IV не решился еще утверждать, что таково есть непоколебимое учение Церкви, почему, запретив осуждать тех, кто верует в непорочное зачатие, он не осуждал и тех, кто верует иначе.
Учение о непорочном зачатии тем временем приобретало все больше сторонников среди членов римско-папистической церкви. Причиной этому было то, что казалось весьма благочестивым и угодным Богоматери воздавать Ей как можно больше славы. Стремление народа прославить Небесную Заступницу с одной стороны, а с другой стороны уклонение западных богословов в отвлеченные рассуждения, приводящие к лишь кажущейся истине (схоластика), наконец, покровительство римских пап после Сикста IV - все это привело к тому, что мнение о непорочном зачатии, высказанное Пасхазием Радбертом в IX веке, было уже всеобщим верованием латинской церкви в XIX веке. Оставалось лишь окончательно это провозгласить церковным учением, что и сделал Римский папа Пий IX, во время торжественного служения 8 декабря 1854 г. объявивший, что непорочное зачатие Пресвятой Девы есть догмат Римской церкви.

Таким образом, Римская церковь прибавила ещё одно отступление от того учения, которое исповедовала, пока была членом Соборной Апостольской Церкви, каковую веру нерушимо и без перемен и доселе содержит Православная Церковь. Провозглашение нового догмата удовлетворило широкие круги народа, принадлежащего к Римской церкви, в простоте сердца думавшего, что провозглашение нового учения в церкви послужит к вящей славе Богоматери, Которой они этим как бы делают подарок; было удовлетворено и честолюбие западных богословов, защищавших и разработавших его; а больше всего провозглашение нового догмата принесло пользу самому римскому престолу, так как, провозгласивши новый догмат своей властью, хотя и выслушав мнения епископов католической церкви, римский папа тем самым открыто присвоил себе право изменять учение Римской церкви и поставил свой голос выше свидетельства Священного Писания и Предания. Отсюда прямым выводом было, что римские папы непогрешимы в делах веры, что тот же папа Пий IX также провозгласил догматом католической церкви в 1870 году.

Так изменялось учение Западной церкви, отпавшей от общения с Истинной Церковью. Она вводит у себя новые и новые учения, думая тем больше прославить Истину, а в действительности искажая ее. В то время, как Православная Церковь смиренно исповедует то, что приняла от Христа и Апостолов, Римская церковь дерзает дополнять это, то из «ревности не по разуму» (Рим. 10, 2), то уклоняясь в суесловия и прекословия лжеименнаго разума (1 Тим. 6, 20). Иначе и не могло быть: что «врата адовы не одолеют Церкви» (Мф. 16, 18), обещано лишь истинной, вселенской Церкви, а над отпавшими от нея сбываются слова: «якоже розга не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе: тако и вы, аще во Мне не пребудете» (Ин. 15, 4).

Правда, в самом определении нового догмата говорится, что не устанавливается новое учение, а лишь провозглашается как церковное - то, которое всегда существовало в Церкви, которого держались многие святые отцы, выдержки из творений коих приводятся. Однако все приведенные изречения говорят лишь о высокой чести Девы Марии, Ея непорочности, дают Ей многие имена, определяющие Ея чистоту и духовную мощь, но нигде не говорится о непорочности в зачатии. Между тем, те же святые отцы в других местах говорят, что лишь Иисус Христос совершенно чист от всякого греха, все же люди, как рожденные от Адама, носили плоть подверженную закону греха.

Никто из древних святых отцов не говорит, что Бог чудесным образом ещё в утробе очистил Деву Марию, а многие прямо указывают, что Дева Мария, как и все люди, претерпела борьбу с греховностью, но явилась победительницей над соблазнами и спасена Своим Божественным Сыном.

Толкователи латинского вероисповедания также говорят, что Дева Мария спасена Христом, но понимают это так, что Мария была предохранена от скверны первородной вины ввиду будущих заслуг Христовых (Булла о догмате непорочного зачатия). Дева Мария, по их учению, как бы вперед получила тот дар, который Христос принес людям Своими страданиями и крестной смертью. Больше того. Говоря о муках Богородицы, которые Она претерпела, стоя при кресте Своего возлюбленнаго Сына, и вообще о тех печалях, которыми была исполнена жизнь Богоматери, они считают их дополнением к страданиям Христовым, а Марию нашей Соискупительницей. По толкованию латинских богословов «Мария сообщна нашему Искупителю как Соискупительница» (См. Лебедев, там же, стр. 273). «В деле искупления Она некоторым образом помогала Христу» (Катехизис д-ра Ваймара). «Матерь Божия, - пишет д-р Ленц, - не только мужественно перенесла бремя Своего мученичества, но и с радостью, хотя и с разбитым сердцем» («Мариология д-ра Ленца»). По сей причине Она есть «дополнение Св. Троицы», а «как Сын Ея есть единственный Посредник, избранный Богом между Его оскорбленным величием и грешниками-людьми, так точно главная Посредница, поставленная Им между Сыном и нами, есть Преблагословенная Дева». «Тремя отношениями: Дочери, Матери и Супруги Бога, Святая Дева возвышена до некоторого равенства с Отцем, до известного превосходства над Сыном, до известной близости к Свят. Духу» («Непорочное зачатие», Малу, еп. Бругес).

Таким образом, по учению представителей латинского богословия, Дева Мария в деле Искупления становится рядом с Самим Христом и возвышается почти до равенства с Богом. Дальше идти некуда. Если всё это ещё не оформлено окончательно как догмат Римской церкви, то Римский папа Пий IX, сделав в отношении этого первый шаг, указал направление для дальнейшего развития общецерковно признанного вероучения своей Церкви, косвенно подтвердив приведенное учение о Деве Марии.
Так, Римская церковь в своем стремлении возвысить Пресвятую Деву идет по пути полного обожествления Ея, и если уже сейчас ея авторитеты называют Марию дополнением Святой Троицы, то скоро можно дождаться, что Деву будут почитать, как Бога.

На тот же путь стала и группа мыслителей, принадлежащих пока ещё к Православной Церкви, но строящих новую богословскую систему, положив в основу ея философское учение о Премудрости Софии, как об особой силе, связующей Божество и творение. Также развивая учение о достоинстве Богоматери, они хотят видеть в Ней существо, являющееся чем-то средним между Богом и человеком. По некоторым вопросам они умереннее латинских богословов, но по другим, пожалуй, уже опередили их. Отрицая учение о непорочном зачатии и свободе от первородного греха, они, однако же, учат о полной свободе Ея от всяких личных грехов, видя в Ней посредницу между людьми и Богом, подобную Христу: в лице Христа явилось на земле Второе Лицо Святой Троицы, Превечное Слово, Сын Божий, а Дух Святый является через Деву Марию.

По словам одного из представителей этого течения, с вселением Святого Духа Мария приобрела «двуединую жизнь, человеческую и божескую, т.е. совершенно обожается, почему в Своем ипостасном бытии является живым тварным откровением Духа Святого» (Прот. Сергей Булгаков. «Неопалимая Купина», изд. 1927 г. стр. 154), «есть совершенное явление Третьей Ипостаси», (там же, стр. 175), «тварь, но уже и не тварь» (там же, стр. 191). Это стремление к обожению Богоматери наблюдается, преимущественно, на Западе, в то самое время, как там, с другой стороны, имеют широкий успех разные секты протестантского характера вместе с главными ветвями протестантства: лютеранством и кальвинизмом, вообще отрицающие почитание Божией Матери и Ея молитвенное призывание.
Но можем сказать словами святого Епифания Кипрского: «одинаковый вред в обеих этих ересях, и когда уничижают Деву, и когда, напротив, прославляют Ея сверх должного» (cв. Епифаний Кипрский. «Панарион, против Колларидиан»). Святой отец обличает тех, которые воздают Ей почти божеское поклонение: «В чести да будет Мария, поклоняем же да будет Господь». (Там же). «Хотя Мария есть сосуд избранный, однако женщина по природе ничем от других не отличающаяся. Хотя история Марии и предание сообщает, что отцу Ея Иоакиму сказано было в пустыне: "жена твоя зачала", однако это совершилось не без союза брачного и не без семени мужа» (cв. Епифаний Кипрский. «Против Колларидиан»). «Сверх должного не должно почитать святых, но чтить Владыку их. Мария не Бог и не с неба получила тело, но от совокупления мужа и жены, и по обетованию, как Исаак, предуготована к участию в домостроительстве Божием. Но, с другой стороны, никто да не дерзает и безумно оскорблять Святую Деву» (cв. Епифаний. «Против Антидикомарионитов»).
Православная Церковь, высоко превознося Богородицу в своих хвалебных песнях, не дерзает приписывать Ей то, что не сообщено о Ней Священным Писанием или Преданием. «Истина чужда всех преувеличений и умалений: она всему дает подобающую меру и подобающее место» (Еп. Игнатий Брянчанинов). Прославляя непорочность Девы Марии и мужественное перенесение скорбей в Ея земной жизни, отцы Церкви отвергают, однако же мысль, что Она явилась посредницей между Богом и людьми в смысле совместного искупления Ими человеческого рода. Говоря о готовности Ея умереть вместе с Сыном Ея и с Ним вместе страдать ради общего спасения, знаменитый отец Западной Церкви святой Амвросий, епископ Медиоланский, добавляет: «Но страдание Христово не нуждалось в помощи, как Сам Господь предсказал о том задолго раньше: "и воззрех, и не бе помощника, и помыслих, и никто же заступи, и избави я мышца Моя" (Ис. 63, 5)» (cв. Амвросий. «О воспитании Девы и приснодевстве св. Марии», гл.7).

Тот же святой отец учит о всеобщности первородного греха, из чего исключением является один Христос. «Из всех рожденных женами нет ни одного совершенного святого, кроме Господа Иисуса Христа, Который, по особому новому образу непорочного рождения, не испытал земного повреждения» (Св. Амвросий. In. Luc. k. 2). «Один только Бог без греха. Обыкновенно, все рождаемые от жены и мужа, т.е. плотского союза, бывают повинны греху. Следовательно, кто не имеет греха, тот не был и зачат таким образом» (cв. Амвросий. «Ар. Aug. de nupcio et concepcio»). «Один только человек, Ходатай Бога и человеков, свободен от уз греховного рождения, потому что Он родился от Девы и потому, что рождаясь, не испытал приражения греха» (cв. Амвросий. «Против Иулиана», кн. 2).
Другой знаменитый учитель Церкви, особенно почитаемый на Западе, блаженный Августин пишет: «Что касается до других людей, исключая Того, Кто есть краеугольный камень, я не вижу для них другого средства сделаться храмами Божиими и быть для Бога жилищем кроме духовного возрождения, которому необходимо предшествует рождение плотское.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Таким образом, как бы мы ни думали о детях, находящихся в утробе матери, хотя бы слово св. Евангелиста, который говорит об Иоанне Крестителе, что он взыгрался радостно в чреве матернем (что произошло не иначе, как по действию св. Духа), или слова Самого Господа, сказанные Иеремии: "Я освятил тебя прежде, чем ты вышел из чрева матери" - давали или не давали нам основание думать, что дети в этом состоянии способны к некоторому освящению. Но, во всяком случае несомненно, что то освящение, по которому все мы вместе и каждый в особенности бываем храмом Божиим, возможно только для возрождённых и что возрождение предполагает всегда рождение. Только те, которые уже родились, могут соединиться с Христом и быть в союзе с этим Божественным телом, которое делает Его Церковь живым храмом величия Божия» (Блаженный Августин. «Письмо 187»).

Приведенные слова древних учителей Церкви свидетельствуют, что на самом Западе учение, ныне там распространяемое, отвергалось и там прежде. Даже после отпадения Западной церкви, признаваемый там великим авторитетом Бернард писал: «Ужасаюсь, видя, что ныне некоторые из вас возжелали переменить состояние важных вещей, вводя новое празднество, неведомое Церкви, неодобряемое разумом, неоправдываемое древним преданием. Ужели мы более сведущи и более благочестивы, нежели отцы наши?... Вы скажете, должно как можно более прославлять Матерь Господа. Это правда; но прославление, воздаваемое Царице Небесной, требует различения. Царственная сия Дева не имеет надобности в ложных прославлениях, обладая истинными венцами славы и знамениями достоинства. Прославляйте чистоту Ея плоти и святость Ея жизни. Удивляйтесь обилию даров сей Девы; поклоняйтесь Ея Божественному Сыну; возносите Ту, которая зачала, не зная похоти, и родила, не зная болезни. Что же еще нужно прибавить к сим достоинствам? Говорят, что должно почитать зачатие, которое предшествовало славному рождению; ибо если бы не предшествовало зачатие, то и рождение не было бы прославлено. Но что сказать, если бы кто-нибудь по той же самой причине потребовал такого же чествования отца и матери св. Марии. Равно могут потребовать того же для Ея дедов и прадедов - до бесконечности. При том же, каким образом грех не мог быть там, где была похоть? Тем более пусть не говорят, что св. Дева зачалась от Духа Святого, а не от человека; я утвердительно говорю, что Дух Святый сошел на Нее, а не то, что пришел с Нею...

Я говорю, что Дева Мария не могла быть освящена прежде Своего зачатия, поелику не существовала; если тем паче не могла быть Она освященною в минуту Своего зачатия, по причине греха с зачатием нераздельного, то остается верить, что Она освящена после того, как зачалась в утробе Своей матери. Это освящение, если оно уничтожает грех, делает святым Ея рождение, но не зачатие. Никому не дано право быть зачатым во святости. Один Господь Христос зачат от Духа Святого, и Он один свят от самого зачатия Своего. Исключая Его, ко всем потомкам Адама относится то, что один из них говорит о себе самом как по чувству смирения, так и по сознанию истины: "се бо в беззакониях зачат есмь" (Пс. 50, 7). Как можно требовать, чтобы это зачатие было свято, когда оно не было делом Духа Святого, не говоря уже, что оно происходило от похоти? Святая Дева отвергнет, конечно, ту славу, которая, по-видимому, прославляет грех; Она никак не оправдает новизны, выдуманной вопреки учению Церкви, новизны, которая есть мать неблагоразумия, сестра неверия и дочь легкомыслия» (Bernard, Ep. 174; Цитировано, как и предыдущее (от бл. Августина) из Лебедева: «Разности в учении Церквей»).
Приведенные слова ясно обнаруживают как новизну, так и нелепость нового догмата Римской церкви.
Учение о полной безгрешности Божией Матери:
1) Не соответствует Священному Писанию, где неоднократно говорится о безгрешности «Единого Ходатая Бога и человеков, человека Иисуса Христа» (1 Тим. 2, 5), «и греха в Нем несть», «иже греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его», «искушена по всяческим, по подобию, разве греха», «не ведавшаго бо греха, но нас грех сотвори» (1 Ин 3, 5; 1 Петр. 2, 21; Евр. 4, 15; 2 Кор. 5, 21), но про остальных людей сказано: «Кто чист от скверны? Никтоже, аще и един день житие его на земле» (Иов. 14, 4). «Составляет же свою любовь к нам Бог, яко еще грешником сущим нам Христос за ны умре... Аще бо врази бывше примирихомся Богу смертию Сына Его, множае паче примирившеся, спасемся в животе Его» (Рим. 5, 8-10).

2) Противоречит это учение и Священному Преданию, содержащемуся в многочисленных святоотеческих творениях, где говорится о высокой святости Девы Марии от самого Ея рождения и об очищении Ея Духом Святым при зачатии Ею Христа, но не при собственном Ея зачатии Анною. «Ни един есть чист пред Тобою от скверны, ниже аще един день живота его есть, разве Ты точию един на земле явивыйся безгрешный Господь наш Иисус Христос. Имже вси уповаем милость получити и оставление грехов», говорит Василий Великий, (молитва вечерни Пятидесятницы), «Но когда Христос пришел через чистую, девственную, не познавшую супружества, богобоязненную, нескверную Матерь без брака и без отца, и поелику Ему надлежало, родиться, очистил женское естество, отринул горькую Еву и отверг плотские законы» (св. Григорий Богослов. «Похвала девству»), добавляет св. Григорий Богослов. Однако, и тогда, как говорят об этом святые Василий Великий и Иоанн Златоуст, Она не была поставлена в невозможность согрешить, но продолжала заботиться о Своем спасении и победила все соблазны (св. Иоанн Златоуст. Толкование на Евангелие. Ин. беседа 85; св. Василий Великий. Ep. CLX).

3) Учение о том, что Божия Матерь была очищена прежде рождения, чтобы от Нея мог родиться Чистый Христос, бессмысленно, так как если Чистый Христос мог родиться только, если Дева будет очищена еще в утробе родителей, то для того, чтобы Дева родилась чистою, нужно было бы, чтобы и Ея родители были чисты от первородного греха, а они опять бы должны были родиться от очищенных родителей, и так далее идя, пришлось бы прийти к выводу, что Христос не мог бы воплотиться, если бы предварительно не были очищены от первородного греха все Его предки по плоти до самого Адама включительно; но тогда бы уже не было нужды в самом воплощении Христа, так как Христос сходил на землю, чтобы уничтожить грех.
4) Учение, что Божия Матерь была сохранена от первородного греха, как и то, что Она благодатью Божией была сохранена от грехов личных, представляет Бога немилостивым и неправедным, так как если Бог мог сохранить Марию от греха и очистить еще до рождения, то почему же Он и других людей не очищает до рождения, но оставляет их во грехе; выходит также, что Бог спасает людей и помимо их воли, до рождения ещё предопределяя некоторых ко спасению.
5) Это учение, по-видимому имеющее целью возвысить Богоматерь, в действительности совершенно отрицает все Ея добродетели. Ведь если Мария еще во чреве матери, когда еще не могла и пожелать чего-нибудь доброго или злого, была благодатью Божией сохранена от всякой нечистоты, потом той благодатью сохранялась от греха и после рождения, то в чем же Ея заслуга? Если Она была поставлена в невозможность согрешить и не согрешила, то за что же Ея Бог прославил? Если Она без всякого усилия или не имея никаких побуждений согрешить, осталась чистою, то за что же Она увенчана больше всех? Победа без неприятеля не бывает.

В том и проявилась праведность и святость Девы Марии, что Она, будучи «человек подобострастен нам», так возлюбила Бога и предалась Ему, что чистотою Своею высоко возвысилась над остальным человеческим родом. За то, предуведенная и предизбранная. Она и удостоилась, что Духом Святым, нашедшим на Нея, Она была очищена и зачала от Него самого Спасителя мiра. Учение о благодатной безгрешности Девы Марии отрицает Ея победу над соблазнами и из победительницы, заслуженной быть увенчанной венцами славы, делает Ея слепым орудием Божьего Промысла.
Не возвышение и большую славу, а унижение Ея представляет тот «подарок», который поднес Ей Папа Пий IX и все остальные, думающие, что могут прославить Божию Матерь отысканием новых истин. Пресвятая Мария настолько прославлена Самим Богом, так высока Своею жизнью на земле и Своею славой на небе, что человеческие вымыслы ничего не могут прибавить к Ея чести и славе. То, что люди сами измышляют, лишь затемняет от их очей Ея Лик. «Братие, блюдитеся, да никтоже вас будет прельщая философиею и тщетною лестию, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христе», писал Духом Святым Апостол Павел (Кол. 2, 8 ).

Вот такою «тщетною лестию» и является учение о непорочном зачатии Анною Девы Марии, на первый взгляд возвышающее, а в самом деле унижающее Ея. Как и всякая ложь, оно является семенем «отца лжи» (Ин. 8, 44) дьявола, сумевшего им прельстить многих, не понимающих, что хулят Деву Марию. Вместе с ним должны быть отвергнуты и все остальные учения, проистекающие из него или сродные ему. Стремление возвысить Пресвятую Деву до равенства со Христом, придавая Ея материнским мукам у креста равное значение со страданиями Христа, так что страдали одинаково Искупитель и «Соискупительница», по учению папистов, или «что человеческое существо Богоматери в небе вместе с Богочеловеком Иисусом вкупе являют полный образ человека» (Прот. С. Булгаков. «Неопалимая купина», стр. 141), по учению лжесофианцев (София значит премудрость), одинаково есть тщетная лесть и прельщение философией. О Христе Иисусе «несть мужеский пол ни женский» (Гал. 3, 28), и Христос искупил весь человеческий род, почему одинаково в Его воскресение «ликовал Адам и радовалась Ева» (Воскрес. кондаки 1-го и 3-го гласа), а Своим вознесением Господь возвысил все естество человеческое.

Также, что Божия Матерь есть «дополнение Святой Троицы» или «четвертая ипостась» или «Сын и Мать являют откровение Отца через Вторую и Третью ипостась», что Дева Мария есть «тварь, но уже и не тварь», все это есть плод лжеумствования, не удовлетворяющегося тем, что Церковь содержит от времен Апостольских и пытающегося прославить Святую Деву больше, чем Ея прославил Бог.

Сбываются слова св. Епифания Кипрского: «Некоторые безумствующие во мнении о самой святой Приснодеве старались и стараются ставить Ея вместо Бога» (св. Епифаний. «Против Антидикомарионитов», ересь 78). Но в безумии приносимое Деве, вместо восхваления Ея оказывается хулением, а Пренепорочная отвергает ложь, будучи Материю Истины (Ин. 14, 6).

1928 год

http://www.blagogon.ru/digest/89/

[Александр Васильевич]

Зависшие между Православием и католицизмом


Среди украинских националистов греко-католицизм пользуется особой любовью. Греко-католиками были многие видные палачи – русофобы, включая Бандеру и Шухевича. Греко-католицизм восхвалял идеолог радикального украинского национализма (очень близкого к расизму) Дмитрий Донцов. Его призывы к украинцам отречься от православия и отдаться греко-католицизму до сих пор многими «национально озабоченными» гражданами воспринимаются как инструкция к действию. И, как результат, западноукраинские греко-католические миссионеры зачастили в казармы украинской армии, стараясь обратить в «истинную» веру молодых призывников.

На Украине институт капелланства «оранжевые власти» принялись возрождать в безудержных попытках приблизиться к стандартам НАТО не только в военной сфере, но и в духовной.

Вслед за независимостью политической решили добиваться независимости религиозной, раскалывая православие в угоду текущим политическим амбициям. Словно грибы после дождя, появились в украинских городах и весях при поддержке официальных властей раскольнические приходы Украинской Православной церкви Киевского Патриархата и Украинской автокефальной церкви. Тогда же значительно возросло число приходов Украинской греко-католической церкви.

Философ XIX века Владимир Соловьёв определял сущность католичества как наступательную и рациональную, в то время как православие занимало во многом оборонительную позицию перед лицом активных католических миссионеров. С тех пор не изменилось практически ничего. Рим по-прежнему активен на землях канонического православия, превратив земли Западной Украины в плацдарм для проникновения вглубь страны.

«О, мои русины! Через вас я надеюсь достигнуть Востока ...», - взывал к галичанам Папа Урбан VIII в начале XVII столетия. Уже в ХХ столетии, в 1929 году, митрополит Андрей Шептицкий, вторя Папе Урбану VIII, обращался к своему духовенству: «Многим из нас Бог еще окажет милость проповедовать в церквах Большой Украины... по Кубань и Кавказ, Москву и Тобольск». Мало что изменилось в политике католицизма сегодня.

Наиболее активной является Львовская архиепархия УГКЦ. Созданный при ней Центр военного капелланства опекает Академию Сухопутных войск Украины во Львове, военные лицеи и гимназии, а также воинские части по всей Львовской области, в которых служит немало призывников из традиционно православных областей Украины.

Регулярные встречи с военнослужащими, «душеспасительные» беседы с приезжими курсантами на морально-этические темы, экскурсии по святым местам католической Галиции призваны «перековать» православных призывников в верных католиков.

По сообщению официального сайта Департамента прессы и информации Министерства обороны Украины, руководство Центра военного капелланства разрабатывает новые планы по расширению своей деятельности на территории всей Украины, а также за её пределами, в миротворческих контингентах украинской армии. Этому способствуют давно налаженные связи УГКЦ и Министерства обороны Украины. Кроме того, для украинских солдат организовываются регулярные военные паломничества к святым местам католической Европы для участия в международных католических мероприятиях с военнослужащими стран НАТО. Периодически католические миссионеры выезжают на места полевых учений украинской армии, проповедуя солдатам прямо на полигонах.

Напрочь отрицается православное наследие Западной Украины, хотя тот же собор св. Юра во Львове, главная святыня УГКЦ, был возведен на месте православного храма – каменной трёхапсидной церкви-базилики в византийском стиле, построенной в 1363-1437гг. вместо православной деревянной церкви и оборонного монастыря, возведенных еще при князе Льве Даниловиче около 1280 года и разрушенных польским королем Казимиром III в 1340 году…

Безусловно, военнослужащие католического вероисповедания имеют право на соблюдение своих религиозных прав и отправление соответствующих обрядов. Недопустимо только, чтобы под соблюдением религиозных свобод молодым призывникам подсовывалась полуфашистская пропаганда. Как раз этим тоже занимается УГКЦ, в дополнение к прочим националистическим информационным ресурсам и русофобским политическим силам.

В чем это выражается? Солдатам рассказывают о религиозно-политических подвигах святого отца Андрея (родителя главаря ОУН Степана Бандеры), святого отца Ивана Гринёха (капеллана дивизии СС «Галичина»), святого отца Андрея Мельника (походного священника УПА, погибшего в бою с Красной армией). Демонстрируются исторические видеофильмы и фотографии, где некоторые из прославляемых греко-католических священников, а также многие из их паствы, одеты в форму вермахта. Проводятся круглые столы и беседы, в ходе которых звучат призывы отказаться от «сталинского» восприятия событий 1941-1945гг. и не поддерживать «мифы о победе в Великой Отечественной войне», поскольку победы как таковой для украинского народа, оказывается, не было.

Бывший сотрудник абвера Альфонс Паулюс на Нюрнбергском процессе дал следующие показания: «… кроме групп Бандеры и Мельника, пункт абвера, а также командование абвера 202 использовали УГКЦ. В учебных лагерях генерал-губернаторства проходили подготовку и священники украинской униатской церкви, которые принимали участие в выполнении наших заданий наряду с другими украинцами». (ЦГАООУ).

Националистически настроенные украинские политологи и религиоведы справедливо называют греко-католицизм лиминальной (промежуточной, переходной) духовной конструкцией. Это уже не православие, но ещё и не в полной мере католичество. Греко-католики зависли где-то посередине, оставшись в этом подвешенном состоянии. Но от призывов превратить украинский греко-католицизм в мощную политико-духовную силу для противостояния русскому православию веет иезуитской изощрённостью польской шляхты и их ватиканских наставников.

Александр Дундич

http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=1&newsid=12216

[Александр Васильевич]

Александр  Беляков

Роль католической церкви в период Смутного времени



Как в свое время метко заметил наш известный историк Василий Осипович Ключевский, "история учит даже тех, кто у нее не учится: она их проучивает за невежество и пренебрежение". Для того чтобы мы в очередной раз не были проучены, необходимо вновь и вновь возвращаться к прошлому, переосмысливая наиболее сложные периоды жизни нашего народа.

Подходит к заключительной фазе один из самых скорбных юбилеев истории нашего Отечества - 400-летие Смутного времени, ознаменованного стихийными бедствиями, большими территориальными и людскими потерями, глубоким хозяйственным упадком. Какие же уроки нам следует извлечь из этого тяжелейшего политического, экономического, государственного и социального кризиса?

 

Краткий анализ обстановки в России и причин вызвавших Смутное время

 

Как писал один из главных участников процесса учреждения в 1589г. патриаршества в России константинопольский патриарх Иеремии, "так как ветхий Рим пал от аполлинариевой ереси, а второй Рим - Константинополь находится в обладании у безбожных турок, то... великое Российское царство - третий Рим - превзошло благочестием все прежние царства, они соединились в одно... царство (Московское) и один (русский царь) теперь именуется христианским царём во всей вселенной, поэтому и это превеликое дело (учреждение патриаршества) по Божию промыслу, молитвами чудотворцев русских и по... царскому прошению у Бога и... совету исполняется".[1] Тёмные силы устремились на борьбу с "Третьим Римом", чтобы сокрушить его и господствовать над всем христианским миром.

В 1596г. римская католическая церковь вынудила Западную Русскую православную церковь принять Брестскую Унию. Этим актом Рим одержал бесспорную победу и над православием и над русским народом в Польше. Окрылённая своими успехами, римская церковь стремилась и в Московской Руси видеть желанную унию. В 1600г. польский король Сигизмунд III отправил Льва Сапегу с предложением вечного мира при условии свободного вероисповедания, постройки костелов, учреждения государством католической коллегии и школ. Ответ был отрицательный относительно постройки костелов, хотя свобода вероисповедания была подтверждена.

В это же время в Московской Руси наблюдается упадок богослужебной жизни. Так в Казани будущий патриарх митрополит Гермоген обращает внимание, что крещёные инородцы, живя по-прежнему с неверными совершенно забывают христианскую веру и держатся языческих обычаев. С другой стороны отпадают от православия и русские, живущие у язычников и немцев.[2] Упадок богослужения наблюдается не только среди простых людей, но и среди священников. Так тиун патриарха Иова, которому было поручено выдавать знамёна священникам, нанимавшимся служить по церквам, докладывал патриарху, что "поповские старосты и десятские в избу не приходят и попов и дьяконов от бесчинства не унимают, безместные попы и дьяконы в поповскую избу не ходят и перед литургией правила не правят, а садятся у Флоровского моста и чинят великие бесчинства, заводят игры, бранятся и борются между собою и тут же нанимаются служить литургию; приезжие попы нанимаются служить и ему, тиуну, ставленых своих грамот не кажут, его не слушают, бранят и позорят".[3]

В то же время политическое состояние русского государства осложнилось рядом неблагоприятных обстоятельств. После двух лет относительно спокойного царствования Бориса Годунова, им овладела сильная подозрительность. Начались доносы и шпионство. Мучимый подозрительностью, Годунов подкупал слуг боярских, поощрял доносчиков. По сказанию Авраамия Палицына "произошло действие страшное:- боярские слуги начали умышлять зло над своими господами; сговорившись между собой человек по пяти, по шести, - один из них шёл доносить, а других поставлял в свидетели. А доносчиков царь Борис жаловал поместьями и деньгами. И от таких доносов в царстве была большая смута; доносили друг на друга - жёны доносили на своих мужей, дети - на отцов; от такого ужаса мужья от жён таились, и в этих окаянных доносах много крови пролилось неповинной, многих казнили, иных по всем домам и разорили. Ни при одном государе таких бед никто не видел"[4].

В числе многих пострадавших от подозрительности Годунова оказалась и вся семья Романовых - сыновья Никиты Романова, брата царицы Анастасии, жены Ивана Грозного. По свидетельству Палицына, Борис дал клятву Никите Романову соблюдать его детей, которых и вверил ему старый боярин. Кроме того, в народе держится слух, что царь Фёдор, умирая, советовал избрать на царство одного из Романовых. Братьев Романовых обвинили в намерении отравить царя. Фёдор Никитич, умный, начитанный был насильно пострижен под именем Филарета и сослан в Антониев Сийский монастырь на далёком севере. Супругу его, Ксению Ивановну, также постригли под именем Марфы и сослали в один из Заонежских погостов. Братья Фёдора Романова в ссылках были подвержены такому жестокому обращению, что год спустя только он один из четверых остался в живых. Недовольство народа усилилось ещё и тем, что Годунова считали виновником прикрепления к земле и отдачи их, таким образом, во власть помещиков, а пристрастие к иноземцам отдалило от него и духовенство. Вдобавок к этому Московское государство постигло великое бедствие, которого не помнили ни деды, ни прадеды. Три года подряд были неурожаи, которые привели к неслыханному голоду: ели сено, всякую падаль, мясо человеческое продавалось в пирогах на рынках. Вследствие голода распространились повальные болезни, истребившие много народа. Люди роптали и говорили, что бедствия посылаются на русскую землю Богом по вине Бориса: за его гордыню. Во время венчания на царство Годунов громко сказал патриарху: "Не будет в моём царстве бедного человека!" - и, тряся ворот своей рубахи, продолжил: "И эту последнюю рубашку разделю со всеми!"[5].

В связи с экономическим кризисом обострились классовые отношения, началась крестьянская война.

Во время голода знатные и богатые люди, имея большое число холопов, затруднялись содержать их и прогоняли от себя. Число холопов, лишённых приюта и пропитания, увеличивалось холопами опальных бояр. Стало развиваться бродяжничество, и таким образом приготавливалась почва для самозванческого движения. Недовольные люди шли в пограничные области, особенно в Северскую Украину, на границе с Польско-Литовским государством, и без того наполненную людьми с неприязненными намерениями. [6] На русскую землю надвигалась грозная туча. Пошли слухи о якобы спасшемся Дмитрии, который скрывается где-то в Польше. Поляки знали о положении дел в России и поняли, что есть надежда занять престол: будь то настоящий или ложный царевич.[7] Посредством мнимого законного царевича, Польша намеривалась покорить Москву и на её пределы распространить католическую веру, как это уже случилось с Западной Русью.

 

Период 1-го самозванца

 

Кто был самозванец, выдавший себя за царевича Дмитрия, достоверно неизвестно. По рассказам некоторых современников, он был слугой Галицкого служилого человека и назывался Григорием Отрепьевым. При полной явности обмана, Григорий Отрепьев, по-видимому, был уверен в том, что он действительно происходил из царского рода. Эта уверенность основывалась на его некоторых случайных признаках сходства с убитым царевичем.

Выучившись грамоте, Григорий Отрепьев рано принял монашество. Перебывав в разных монастырях, он поселился в московском Чудовом монастыре; здесь, как человек не только грамотный, но и начитанный, он состоял некоторое время писцом при патриархе Иове. Близость к патриарху давала возможность Отрепьеву бывать во дворце. В связи с этим, Отрепьев изучил порядки царской жизни. Скитаясь по монастырям, он знал и настроение народа.

Воображению Отрепьева стало казаться, и иногда он даже проговаривался, что ему суждено быть царём. Такие речи дошли до Годунова. Было принято сослать Отрепьева в ссылку, но он успел спастись бегством за границу.

Беглец, уходя из одного из приютивших его монастырей, оставил архимандриту записку: "Я царевич Дмитрий - сын Иоаннов, не забуду твоего хлеба-соли, когда придёт время открыться перед всеми". Все недоумевали, а записка породила много разнообразных толков.

Побродив по монастырям в Киеве и на Волыни, Отрепьев снял рясу и жил довольно долго среди запорожских казаков, у которых он научился владеть оружием и верховой езде.[8] Затем он нанимается слугою к князю Адаму Вишневскому, где, притворившись опасно больным, требует к себе духовника, чтобы исповедать ему перед смертью тайну своего царского происхождения. Этим духовником оказался иезуит, который тотчас открыл "тайну" князю Вишневскому и своим собратьям.[9]

 

Действия католической церкви и иезуитов в период Лжедмитрия 1-го.

В нашей исторической литературе есть мнение митрополита Галактиона, что самозванец был воспитанник иезуитов. Карамзин ссылается на свидетельство Вассенберга, который говорит, что Дмитрий 7 лет учился в иезуитской школе.[10] Впервые о Дмитрии упоминается в официальных документах в 1603г., но это не значит, что вездесущие иезуиты не знали о нём прежде. Русская историческая наука, основываясь на несомненных источниках, говорит, что слухи о самозванце ходили в Польше уже с 1600г. Левитский и Пирлинг считали, что, перейдя границу, самозванец попадает в школу Гойских, где "изучал в Гощи учитися в школе по латински и по-польски и по люторски крамоте и бысть отметник и отступник православныя веры".

Иезуиты принимали активное участие в домогательстве Лжедмитрием власти над русскими и приобрели столь могущественное влияние на него, что не без основания надеялись видеть в Москве католического государя над католической в будущем Россией. Преосвященный Макарий, ссылаясь на Карамзина, представляет дело так, что иезуиты тотчас же окружили самозванца, после того, как он открыл своё царское происхождение, и затем началась переписка с царским нунцием и Курией.[11]

Судьба Дмитрия целиком связана с влиянием на него иезуитов. Общность целей Самозванца и ордена способствовала успешному дальнейшему продвижению царевича при польском дворе и сулила поддержку Курии. Речь Дмитрия от 19/III-1604г. уже чётко отражает политику Рима "стремящегося просветить обширную Россию и дать ей место в лиге против турок"[12]. Благодаря влиянию приставленного к самозванцу иезуита Савицкого, названный царевич 17/IV-1604г. в доме Мнишка, тестя Вишневского, изъявил согласие причаститься по католическому обряду, получить конформацию. Здесь же он засватал дочь Юрия Мнишка - Марину, и согласно депеше Рангони, он выразил полное попечение папе, истинному вселенскому пастырю, "обещал вывести из схизмы свой народ греческого обряда и крестить магометан и язычников, когда прибудет на трон".[13]

Лжедмитрий дал (25мая 1604г.) своему будущему тестю клятвенную запись, что женится на его дочери панне Марине, как только утвердится на московском престоле. Он обещал уступить ей в полное владение Новгородскую и Псковскую области с правом устроить в них латинские церкви, монастыри, школы и свободно исповедовать римскую веру, которую он сам принял и намерен ввести во всём Московском государстве. Король Польши Сигизмунд III официально признал самозванца царевичем Дмитрием. Он назначил ему жалование в 40000 злотых в год и разрешил набирать волонтёров в свои войска. 30 июля 1604г. Лжедмитрий написал собственноручно письмо к папе Клименту VIII, в котором обещал обратить в католичество всю Россию. После этого он был немедленно обнадёжен из Рима в содействии апостольской власти.[14] Спустя два с половиной месяца, вступая с ополчением в пределы России (16 октября 1604г.), взял с собой двух краковских иезуитов Николая Чижевского и Андрея Левицкого. Они оставались при нём постоянно в качестве его духовных наставников и руководителей.[15] Как только в январе 1605г. Лжедмитрию сдались первые южные города, новый папа Павел V в письме к нему начал величать его "государем всей России, московским, новгородским, казанским и пр". Он также напоминал самозванцу о данном обещании просветить русских, сидящих во тьме и "сени смертней" и даже обещал прислать ему епископов.[16] Кардиналу Мацеевскому было предписано действовать на самозванца через воеводу сендомирского. Самому воеводе надлежало "употребить всё величие на Дмитрия и стараться поддерживать ревность к католичеству в сердце Дмитрия".[17] Очевидно, Курия не была уверена в твёрдости католичества Дмитрия. Особая надежда, поэтому возлагалась на брак самозванца с истинной католичкой Мнишек, которой авторитетом преемника апостола Петра заповедовалось поддерживать будущего своего мужа в учении Римско-Католической Церкви.[18]

Лжедмитрий в начале своего похода лицемерно пытался показать свою приверженность к православию. Вступив в Путивль, он приказал перенести к нему из Курска в ставку чудотворную икону Знамения Божией Матери, встретил её с особенной честью и ежедневно усердно молился перед ней.[19] Возможно, он так поступил по совету иезуитов, во всяком случае, это свидетельствовало, что он хотел прикрыть своё намерение обратить русских к католицизму видимостью своей преданности к православию. Хотя самозванец допускал и явное пренебрежение к церковным уставам и обычаям.

20 июня 1605г. Лжедмитрий вошёл в Москву: На Лобном месте его встречал народ с иконами и при пении священных песен, но тут же, к изумлению православных, играли литовские музыканты и своими трубами и бубнами заглушали церковное пение.[20] Самозванец сошёл с коня и пошёл в кремлёвские соборы: Успенский и Архангельский, но ввел за собою туда же и многих еретиков, ляхов и венгров, что не могло не показаться народу прямым осквернением святыни.

Перед прибытием Лжедмитрия в Москву приверженцы его, прежде всего, свергли патриарха. Они ворвались в Успенский собор во время литургии, сорвали с Иова святительскую одежду, облекли в рясу простого монаха и вытащили на Лобное место. Иов готов был умереть, но его оставили в живых. Он обратился к Собору архиереев признавших Лжедмитрия, с просьбой позволить ему удалиться в Старицкий монастырь. Самозванец издал приказ: исполнить просьбу узника Иова, увезти в Старицу, "взять его там за приставы" и содержать "во озлоблении скорбнем".[21]

Одним из первых действий нового царя, показавшим его "заботливость" о православной церкви, было избрание нового патриарха. Выбор его пал на архиепископа Рязанского Игнатия. Вот так излагает эти события посол императора Леопольда I-го А. Маерберг: "В 1605г. (Лже - А.П.) Дмитрий, опозоренный у москвитян известным именем обманщика Гришки Отрепьева, согнав Иова с его патриаршего престола, принудил его удалиться во стены его монастыря, и поставил Игнатия, исповедовавшего, по сказанию московских летописей, римскую веру".[22] Игнатий, первый из архиереев в июне 1605г. встретивший самозванца в Туле, признавший его и приведший других к присяге, не был забыт лжецарем и 24 июня 1605г. был им возведен в патриархи без совершения чина посвящения. Эти два человека смутной эпохи вполне подошли друг к другу. Самозванец мечтал о короне и ради неё не останавливался ни перед чем. Таков же был и Игнатий. Позже в 1611г. он бежал в Литву, где открыто принял унию. В Вильне ему даже позволяли иногда служить в кафедральной униатской церкви. В 1640г. он умер.[23]

Для окончательного утверждения на престоле, самозванец по обычаю русских царей короновался 21 июля 1605г. Во время коронации с приветственной речью выступил иезуит патер Черниковский. Зорко следя за всем происходящим в Москве, Рим обратился к коронованному московскому царю с напоминанием о данных им обещаниях. Папа Павел V написал ряд писем об этом: а) приветствие с восшестствием на престол, где убеждал его Божиими благодеяниями, которых он удостоился за принятие будто бы католической веры, хранить её твёрдо и неизменно всегда; б) в августе новое письмо со своим чиновником Александром Рангони (по одним данным - внуком нунция,[24] а по другим - его племянником[25]), которому просил верить во всём; в) в сентябре приветствие с коронацией в связи с посылкой нескольких иезуитов, как помощников в проведении плана латинизации, и обещал прислать даже епископа; г) письмо к Юрию Мнишку, чтобы он, пользуясь своим влиянием на Лжедмитрия, возбуждая в нем ревность к латинской вере и к распространению ее в России; д) письмо к кардиналу Бернарду Мациевичу, чтобы он действовал с этой целью на самого Мнишка.[26] В июле 1605г. папский нунций в Кракове, епископ рижский Клавдий Рангони прислал в Москву патера Алоизуиса с поздравлением по случаю восшествия самозванца на русский престол, при этом советует служить польскому королю. Клавдий уведомляет Отрепьева о новом папе Павле V и присылает в подарок латинский крест, четки и латинскую Библию. Он побуждает Лжедмитрия от себя послать папе посольство с поздравлением и вообще писать ему чаще о своих обращениях. "Папе же всего исполнить обет свой, то есть соединить Российскую Церковь с Римским Костелом". Он советовал действовать "неплошно, и мудро, и бережно", чтобы для него самого не произошло "страху и убытку какого".[27] Лжедмитрий так и старался действовать. В душе он был латинянин, но пытался казаться и православным, посещал православные церкви. Держал при себе иезуитов как своих духовных руководителей, но избрал и православного духовника, архимандрита Владимирского Рождественского монастыря. Он подарил в самом Кремле недалеко от Дворца большой дом иезуитам, где они совершали богослужение, оглашая окрестности музыкой. Лжедмитрий пытался использовать стремление Ватикана и Польши латинизировать Россию в сторону просвещения: Иезуиты писали в Польшу, чтобы оттуда прислали новых деятелей, но знающих русский и церковно-славянский языки; писали об этом и иезуиту Антонию Поссевину (пытавшемуся склонить к латинству ещё Иоанна Грозного и Фёдора Иоанновича), который был жив и принял в деле самое активное участие. То есть самозванец как бы предвосхитил реформы Петра Великого под предлогом подготовки к соединению церквей. Чтобы ослабить в русских излишнюю привязанность к православной церковной обрядности и отвращение ко всему иноземному, по их понятиям еретическому, Лжедмитрий показывал пренебрежение к их церковным уставам и обычаям и во всём следовал иностранцам. Он не крестился перед иконами, не велел благословлять и кропить святой водой свою трапезу, садился за нее без молитвы, ел телятину даже в Великий пост, разрешал полякам и людям других вер входить в Успенский собор и другие московские церкви с саблями.[28]

На письма папы Лжедмитрий дважды отвечает и говорит о своём намерении идти вместе с римским императором в поход против турок. Посольством самозванец уведомляет папу о готовности его начать войну с турками, для этого просит содействовать созданию антитурецкой лиги, просит привлечь в лигу и польского короля, а так же повлиять на него, чтобы он признал императорский титул Лжедмитрия, наконец, ходатайствует о присвоении Рангони кардинальского звания.[29] В ответе от 10 апреля 1609г. Павел V обещал исполнить просимое, выражая надежду, что помощь и благодеяния, полученные им, не будут забыты.[30] Прибывшему от папы послу, Лжедмитрий объясняет, что некоторая холодность в приеме посла с его стороны объясняется опасением боярства. Грамота папы, переданная с послом Александром Рангони, снова напоминает самозванцу его долг перед Римом, как католика: "... употреби все старание твоё, дабы вера, которую Римская Церковь приняла от князя апостолов Петра, принята была возлюбленными чадами нашими, твоими подданными".[31] Видимо, роль просветитель России католичеством была не совсем лёгкой для Лжедмитрия, поэтому он медлит и даже старается уклониться от этой опасной для него обязанности. Но в Риме полагали, что для торжества католичества в Москве теперь нет препятствий, поскольку народ Руси послушен своему царю,[32] то всё зависит лишь от Дмитрия, и уже готовы были епископы для России.[33]

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Большие надежды Ватикан возлагал на брак Лжедмитрия с Мариной, поэтому на этом эпизоде следует остановиться особенно.

Лжедмитрий, зная взгляд русской церкви на католиков, обратился через своего секретаря к Клавдию Рангони. Секретарю Бучинскому он даёт наказ, которым он должен у папского легата исходатайствовать разрешение для Марины причастия на обедне от православного патриарха, потому что без этого она не может быть коронована, ходить в русскую церковь, разрешить есть в субботу мясо и поститься в среду. Рангони в своём письме от 3 февраля 1606г. писал самозванцу, что удовлетворить его желание не может, так как это дело, "будучи великой трудности и важности, гораздо сильнейшей требует помощи и зрелого испытания", но прибавил: "Я не сомневаюсь, что когда ваше величество обстоятельнее и прилежнее взвесит это дело, то силою своей высочайшей, которой никто не должен противиться, преодолеете все препятствия и не допустите никакого принуждения вашей невесте. Да и не новое это дело: повсюду видим, что латиняне берут себе невест греческого закона, а держащиеся греческой веры женятся на латинянках и оставляют своих жён невозбранно при их вере и обрядах. Говорят, что один из ваших предков, когда хотел жениться на польской королеве, то предоставлял её сохранять и исповедовать свою веру и обряды".[34] Но, как отмечает преподобный Макарий, то, что не разрешили гласно, нашли возможность разрешить негласно. Марина лицемерно поступила так, как хотел Лжедмитрий, а она, как истинная католичка, не сделала бы этого без дозволения папы или его агентов. Кроме того, 12 ноября 1605г. в Кракове самозванец тайно был повенчан с Мариной Мнишек по латинскому обряду кардиналом Мациевским в присутствии польского короля Сигизмунда. Поэтому совесть Марины и ее отца Юрия Мнишка была спокойна.

В Москву Марина прибыла только 2 мая 1606г. Её сопровождали около 2000 поляков и литовцев, в том числе и пять новых иезуитов. Для маскировки самозванец принял решение в один и тот же день совершить и присоединение Марины к православию, и их бракосочетание, и коронование её, чтобы, по словам А.В. Карташова "неполнота каждого момента несколько маскировалась общей сложностью".[35] Вся церемония происходила в пятницу, под Николин день - 8 мая, что противоречило церковному уставу. Царь и царица нарядились по-польски.[36] Причём порядок совершения обрядов был изменён: не присоединение, потом брак и наконец коронование, в, с начала коронация, потом присоединение и наконец венчание. То есть на русский престол восходила католичка, причём не обвенчанная с русским царём. Во время коронации было совершено миропомазание, которое могло быть истолковано и как коронационное и как момент введения в православие. После венчания Лжедмитрий и Марина должны были подойти к причастию, что никак не могли допустить иезуиты. По тайному сговору, ни тот, ни другая к чаше не подошли. Архиепископ Арсений Элассонский пишет: "И после венчания своего оба они не пожелали причастия Святых Тайн. Это сильно опечалило всех, не только патриарха и архиереев, но и всех видевших и слышавших их. Итак, это была первая и великая печаль, и начало скандала, и причина многих бед для всего народа московского и всей Руси".[37] Позже Лжедмитрий говорил своему секретарю Яну Бучинскому: "Я больше всего боялся, что епископы не помажут миром цесаревну и многолетие ей не возгласят. Но когда венчание было совершено, я делал, что хотел... во всём была моя воля".[38]

В соборе при Марине находился её духовник иезуит Савицкий. А другой иезуит, Черниховский сказал её приветственную речь на латыни.

Брак самозванца с Мариной Мнишек чрезвычайно обрадовал папу. После их обручения и венчания по латинскому обряду он сразу отправил три письма (от 1 декабря 1605г.): одно Лжедмитрию, другое Марине, третье её отцу. В письме Лжедмитрию папа восхвалял брак с Мариной, подтвердивший надежды всех. Папа писал: "Мы несомненно уверены, что как ты желаешь иметь себе детей от этой избранной женщины, рожденной и воспитанной в благочестивом семействе, так вместе желаешь привести народы Московского царства, наших вожделенных чад, к свету католической истины, к святой Римской Церкви, матери всех прочих Церквей. Ибо народы необходимо должны подражать своим государям и вождям... Верь, ты предназначен от Бога, чтобы под твоим водительством москвитяне возвратились в лоно своей древней матери, простирающей к ним свои объятия... И ничем столько ты не можешь возблагодарить Господа за оказанную тебе милость, как твоим старанием и ревностью, чтобы подвластные тебе народы приняли католическую веру...".[39] Марине папа выразил свою радость по случаю бракосочетания и убеждения, что этот брак принесёт большую пользу католицизму, что Марина как благочестивая католичка употребит все усилия вместе с мужем к приведению подданных в лоно Римской Церкви. Юрия Мнишка папа просил, чтобы он, а также через свою дочь, всеми мерами возбуждал московского царя ввести в Россию католичество. Из целого ряда писем папы к Лжедмитрию видно, что Ватикан ожидал от самозванца решительных действий по окатоличиванию России. 11 февраля 1606г. папа напоминает ему об обещании, данном ещё папе Клименту VII, подчинить русских Римскому престолу и выражал надежду, что царь поспешит исполнить своё обещание. А 10 апреля папа пишет: "Зная твою преданность престолу нашему и твоё пламенное усердие помогать христианскому делу, мы ждали от тебя грамот с таким нетерпением, что начали было винить посланного тобою иезуита Андрея Левицкого в нерадении... Наконец он прибыл, отдал нам твои письма, рассказал о тебе вещи достойные и своими словами доставил нам такое удовольствие, что мы не могли удержать слёз от радости. Мы уверены теперь, что апостольский престол сделает в тех местах великие приобретения при твоём мудром и сильном царствовании... Перед тобою поле обширное: сади, сей, пожинай, повсюду проводи источники благочестия, строй здания которых верхи касались бы небес, пользуйся удобностью места и, как второй Константин первый, утверди в нем католическую церковь. Обучай юношество свободным наукам и собственным примером направляй всех на путь христианского благочестия..."[40] В письмах Марине и её отцу, привезённых тем же Левицким, папа напоминает о воспитании будущих детей Марины в ревности к католической вере, а Юрия Мнишка ещё и уверял, что полагается на его благочестие и ревность в деле распространения католицизма в Московии.

После этого Юрий Мнишек и его дочь, сразу же по прибытии в Москву, начали наседать на самозванца, чтобы он исполнил обещание, данное папе. Иезуиты со своей стороны тоже не дремали. И Лжедмитрий сразу же в первые дни после своего брака решил приступить к осуществлению своего намерения. 16 мая он говорит князю Константину Вишневскому в присутствии своих секретарей, братьев Бучинских: "Пора мне промышлять о своём деле, чтобы государство свое утвердить и веру Костела Римского рассмотреть. А начать нужно с того, чтобы побить бояр; если не побить бояр, то мне самому быть от них убиту, но лишь только побью бояр, тогда что хочу сделаю." Когда же ему заметили, что за бояр встанут все русские, он ответил "У меня всё обдумано. Я велел вывезти все пушки, будто для воинской потехи и дал наказ, чтобы в следующие воскресение, 18 мая выехали туда, будто бы смотреть стрельбу все поляки и литовцы в полном вооружении, а сам выеду со всеми боярами и дворянами, которые будут без оружия. И как только начнут стрелять из пушек, тот час поляки и литовцы ударят на бояр и перебьют их; я уже назначил, кого кому убить из бояр, - и в заключении с клятвой произнёс, - в следующие воскресение, 18 мая, непременно побить на стрельбе всех бояр, и дворян лучших, и детей боярских, и голов, и сотников, и стрельцов, и черных людей, которые станут за них, а совершив то, я тотчас велю ставить римские костелы, в церквах же русских петь не велю и совершу всё, на чем присягал папе, и кардиналам, и арцбискупам, и бискупам и как написал под клятвою в записи своей (сендомирскому) воеводе".[41] Но планам самозванца не суждено было сбыться. 17 мая он был убит. Вместе с его планами рухнули планы и римской католической церкви.

 

Противодействие Русской Православной Церкви окатоличиванию России в период воцарения 1-го самозванца.

Заканчивая описание действия католической церкви и иезуитов в подготовке 1-го самозванца и в период его царствования, следует отметить противодействие русского народа во главе с Православной церковью внедрению католичества в России. Особенно нужно отметить роль патриарха Иова. Архиепископ Филарет отмечает: «Патриаршество явилось в Церкви русской в такое именно время, когда власть патриарха все более могла быть полезной для Церкви и Отечества. Разумеем страшное время самозванцев, когда в волнах безначалия и чужеземной власти совсем готова была погибнуть Россия, и когда личность патриарха, пользовавшегося самым высоким уважением в России».[42]

Патриарх Иов со всей своей твёрдостью восстал против Лжедмитрия. В своих устных проповедях и, особенно в патриарших посланиях, он обличал самозванца, приводил свидетельства смерти царевича Дмитрия, указывал на то, что король Сигизмунд использует самозванца для попрания на Руси православной веры, и повелевал анафемствовать Лжедмитрия. Чтобы подавить движение в корне, патриарх отправил в 1604г. к высшей раде Короны Польской и великого княжества Литовского, к арцибискупам, бискупам и всему духовенству посла Андерея Бунакова с грамотой. В грамоте Лжедмитрий разоблачается как грубый обманщик, бывший монах Григорий Отрепьев. Но Бунаков был задержан на границе в Орше. Патриарх посылает такую же грамоту с Афанасием Пальчиковым Киевскому воеводе - князю Константину (Василию) Ивановичу Острожскому, лично знавшему Отрепьева, с просьбой обличить самозванца и арестовать.

Когда Лжедмитрий взял Путивль, Иов, желая образумить мятежников, послал туда трёх монахов убеждать народ оставить самозванца. Несчастные монахи были схвачены и подверглись жестокой пытке. По распоряжению Иова в Москве служились молебны, чтобы Господь даровал победу царю над врагами. К тому же призывали грамоты рассылаемые патриархом в провинции. В них Иов обрисовывал самозванца, как противника православной веры. Цель его движения в Российском государстве - «церкви Божии разорити и костелы латинские и лютарские учинити и веру крестьянскую попрати и православных крестьян в латынскую и люторскую ересь привести и погубити».[43] Далее излагается биография самозванца, его похождения в России и переход в Польшу с переменой веры. Оттеняя латинство самозванца и указывая на его планы окатоличить Россию, патриарх взывает к народу восстать на защиту веры, которой грозит опасность. Видя в движении самозванца гнев Божий, грамота призывает не только к молитве, но и к христианским подвигам. «Подвигнетеся трудолюбезно со игумены и протопопы и со всем освященным собором и со всеми православными крестьяны постом и молитвою и чистотою душевне и телеснее и прочими духовными добродетелельми».[44] Патриарх давал указания прочитать эту грамоту по всем церквам. В заключение грамоты произносится проклятие изменнику и преступнику креста Христова, еретику, отметнику, поругателю христианской веры Гришке Отрепьеву со всеми его приверженцами. «А мы здесь в царствующем граде Москве, соборне, с митрополиты и епископы и игумены и со всем освященным собором и со всеми православными христианы також их вечному проклятию предахом и впредь проклинати повелеваем».[45] Грамота патриарха рассылалась повсюду с указанием получивших её пастырей. Настолько далеко достигла она, можно сделать вывод по надписи митрополита Исидора, пересылавшего грамоту в Соловецкий монастырь.[46]

Поддержка законного царя выражалась не только в грамотах, но и в материальной помощи царскому войску. Для этой цели были высланы в Калугу к князю Мстиславу слуги патриарха, епископов и монастырей.

«Судим и повелевахом, да вси патриаршие, митрополичьи, архиепископли и монастырей слуги колико их есть годных, вскоре собрався, со всяким поспешением, с оружием и запасы идут в Калугу к боярам нашим и воеводам князю Феодору Ивановичу Мстиславскому с товарищи, а останутся токмо престарелые и немощные...» говориться в грамоте от 12 июля 1604г.[47]

После кончины Бориса Годунова 3 апреля 1605г. церковь освятила власть Федора Борисовича. «И наречен бысть Феодор Борисович на царстве Московском Российского государства по благословению патриарха Иова и всего освященнаго собора».[48] Для привода к присяге войска высланного под Кромы, был отправлен Новгородский митрополит Исидор. Патриарх Иов рассылает грамоты в провинции с указанием привести народ к присяге царю Федору Борисовичу. Призывая к присяге, патриарх напоминает о присяге Борису Годунову с его семьёй: «И ныне к тому же вас благославляем... Служите прямите без всякой хитрости и иного государя не искати и не хотети и ни в чём ни измените.» пишет патриарх.[49]

Раздраженные деятельностью патриарха, сторонники самозванца свергли Иова и заточили его в Старицкий монастырь. Но и в монастыре Иов оставался твёрдым противником нашествию католицизма. Когда самозванец, соблюдая «приличие», направил в г. Старицу назначенного им патриарха Игнатия за благословением к Иову, то Иов отказал в благословении Игнатию, «ведая в нём римские веры мудрование»,[50] сказав: «по ватаге атаман, по овцам пастух».[51]

Рядом с именем патриарха Иова можно поставить имя архиепископа Астраханского Феодосия. Когда в ответ на грамоты Лжедмитрия на юг России ему передавались один за другим русские города, Феодосий мужественно противился этому движению, убеждая народ, в том, что называющий себя царевичем Дмитрием, есть самозванец, похититель царского имени. Но жители Астрахани едва не убили своего архипастыря, заточив его в Троицкий монастырь. Когда Лжедмитрий воцарился в Москве, они с бесчестием привели Феодосия из Астрахани в столицу и представили царю. Самозванец с гневом сказал архиепископу: «Астраханские все смуты от тебя, и ты перед людьми называешь меня не прямым царём, да кто-де я?».

Феодосий, зная, что может заплатить жизнью, безбоязненно ответил: «Знаю, что ты называешься царём, но прямое твоё имя Бог весть, ибо прирожденный Дмитрий царевич убит в Угличе и мощи его там».[52] Смелый ответ так подействовал на Лжедмитрия, что он ограничился арестом Феодосия.

Бесстрашными защитниками православия явились митрополит Казанский Гермоген и епископ Коломенский Иосиф. Когда Лжедмитрий просил благословения на его брак с Мариной Мнишек без совершения над ней крещения по православному обряду, а также допустить строительство в Москве католических костелов, Гермоген, поддерживаемый Иосифом, сказал: «не подобает христианскому царю брать некрещеную и вводить во святую церковь и строить римские костёлы».[53] Самозванец возражал, но безуспешно. Гермоген оставался неприклонным. «И много ему бысть от оного ростриги прещения смертнаго и жестоких словес, он же, ярко крепкий поборник, никако сего ужасеся, непристанно его божественным Писанием укоряя и заклиная от такового начинания престати».[54] Гермоген за это был удалён в свою епархию и заключен в монастырь, а Иосиф по одним источникам был отправлен в заточение,[55] а по другим послан на покой.[56]

Ярким примером отношения к самозванцу как к еретику со стороны православного русского человека является дьяк Тимофей Осипов. Движимый ревностью к вере, он решился обличить лжецаря и приготовился к мученичеству. Он несколько дней постился и молился. Потом, причастившись Святых Тайн, пришёл в царские палаты и перед всеми сказал самозванцу: «Ты воистину Гришка Отрепьев, расстрига, а не цесарь непобедимый, не царев сын Дмитрий, но греху раб».[57]



Период 2-го самозванца и польской интервенции

 

Избранный после смерти Лжедмитрия, а точнее, выкрикнутый толпой новый царь Василий Иоаннович Шуйский сидел весьма не прочно на престоле. Это обнаружилось с первых же дней его царствования. Все, кто были недовольны его избранием, представляли собою самую удобную среду для появления нового самозванца. И, действительно, вскоре после его воцарения, поползли слухи о том, что царь Дмитрий остался жив и бежал из Москвы, а во время переворота 17 мая по одним версиям убит его конюх, а по другим - какой-то немец. Бывший любимец Лжедмитрия князь Григорий Шаховской успел похитить государственную печать во время московского мятежа и в Путивле объявил, что Шуйский - похититель престола, а царь Дмитрий жив и скрывается до времени. И вот 1 августа 1607г. в Стародубе объявил себя новый Лжедмитрий. Польша сразу же пришла ему на помощь. Скоро вокруг него собрались «ратные люди, вышедшие из Речи Посполитой искать в Московии счастья и добычи, среди которых были польские вожди со своими отрядами - Лисовский, Сапега и др.».[58] 1 июня 1608г. новый самозванец занял своими войсками село Тушино в 12 верстах от Москвы.

 

Деятельность католической церкви и иезуитов в период действий Лжедмитрия 2-го и польских интервентов.

Рим, потерявший надежду окатоличить Россию при первом самозванце, снова выступил на сцену. Орудием его действий опять явилась Марина, признавшая Тушинского вора своим мужем и тайно с ним повенчанная одним иезуитом.[59] В целях пропаганды для нового самозванца был составлен обширный наказ, обсуждавший подробно все пути и способы насаждения в России не сразу католичества, а известной в Западной Руси унии. Характерно, что Курия учла в новом наказе ошибки, допущенные её в инструкциях к 1-му самозванцу. Лжедмитрию 2-му рекомендовалось действовать во всём с крайней осмотрительностью. Для насаждения унии в Московском государстве предписывалось: 1) еретикам (т.е. протестантам), врагам унии запретить въезд в государство; 2) монахов из Константинополя, находящихся в России, изгнать; 3) с осторожностью выбирать людей, с которыми вести речь об унии, ибо преждевременное разглашение об этом и теперь повредило; 4) государю держать при себе небольшое число католического духовенства; письма, относящиеся к этому делу, писать, посылать и принимать, особенно из Рима, как можно осторожнее; 5) самому государю заговаривать об унии редко и осторожно, чтоб не от него началось дело, а пусть сами русские предложат путь к унии; 6) издать закон, чтобы в Церкви Русской все произведено было под правила Соборов и отцов греческих и поручить исполнение закона людям благонадёжным, приверженцам унии: возникнут споры, дойдут до государя, он назначит Собор, а там с Божией помощью можно будет приступить и к унии; 7) раздавать должности людям, расположенным к унии, особенно высшее духовенство должно было быть за унию, а это в руках его царского величества; 8 ) намекнуть черному духовенству о льготах, белому о наградах, народу о свободе, а всем представить связь с греками, как рабство; 9) учредить семинарии, для чего призвать из-за границы людей учёных, хотя светских; 10) отправлять молодых людей для обучения в Вильну или лучше туда, где нет отщепенцев, - в Италию, в Рим; 11) позволить москвитянам присутствовать при католическом богослужении; 12) хорошо, если бы поляки набрали здесь молодых людей и отдали их в Польше учиться к отцам иезуитам; 13) хорошо, если бы у царицы между священниками были один или два униата, которые бы отправляли службу по обряду русскому и беседовали с русскими; 14) для царицы и живущих здесь поляков построить костел или монастырь католический и т.д.[60]

(Продолжение следует

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Много бед наделала шайка Тушинского вора, руководимого из Рима. Многие обители были разорены и разграблены. Так Сапега со своим отрядом, взявши после осады Панфутьев монастырь, убил игумена и братию. Число всех перебитых вместе с мирянами достигло там 12000. Лисовский со своим отрядом взял Калязинский монастырь преподобного Макария. Мощи преподобного Макария были повергнуты на землю, а рака рассечена. Игумен с братией перебиты, казна разграблена, а сам монастырь сожжен. При разорении Толгского монастыря в Ярославле, убиты были все иноки и слуги в количестве 46 человек. В николаевском Милоярославском монастыре избита была вся братия за сопротивление, так что после этого монастырь был ещё 10 лет в запустении. Кроме того, были разграблены монастыри: Валаамский, Волоколамский, Угличский, Алексеевский, Корельский, Песоцкий, Свияжский-Богородицкий, Муромский, Конеозерский, Костромско-Ипатьевский, Савин-Сторожевский, Ярославский, Галичский-Симоновский, Плесский-Николаевский, Тихвинский и многие другие.[61]

Многие архиереи и священники пострадали от Тушкинского вора. Вот некоторые из них: Тверской архиепископ Феоктист, который ранее прогнал от Твери банды Ивана Болотникова, был взят в плен и перевезён в Тушино (1608г.). Здесь он был подвергнут поруганиям и мучениям. Когда в 1610г. он попытался убежать в Москву, то по дороге его убили. Брошенное тело святителя было найдено обезображенным. Псковский епископ Геннадий, когда увидел, что смутные грамоты от вора доходят в Псков, стал увещевать псковитян стоять за царя Шуйского. Но он не мог перенести измену большей части горожан и умер от горести. Суздальский епископ Галактион, отказавшийся благословить самозванца, был сослан в изгнание, где и скончался. Коломенского епископа Иосифа, взятого в плен, мятежники держали в своём отряде под арестом и привязывали к пушке, чтобы устрашать противников.[62]

Бояре, вероятно, вскоре поняли, что скрыть явную ложь относительно царского происхождения Лжедмитрия II невозможно, и ставка в реализации планов окатоличивания России уже делается на польского короля Сигизмунда III.

Зная враждебное настроение в Москве многих бояр против Шуйского и непрочность положения Тушинского вора, Сигизмунд III решил воспользоваться этими обстоятельствами. С разрешения сейма он начал войну с Россией, чтобы не только овладеть ею, но, главное (как сообщал в Рим папский нунций, находившийся тогда в Польше), распространить в ней католическую веру.[63] Перейдя границу, он послал в Смоленск грамоту, в которой говорил, что, соболезнуя бедствиям русских людей, он выступил не для войны, а чтобы остановить кровопролития, утвердить православную веру и даровать всем спокойствие и тишину. Но Сигизмунду не удалось обмануть смолян и началась длительная осада города.

В декабре 1609г. польский король отправляет в Тушино послов к москвичам с грамотой, в которой в частности лицемерно писал: «А похочете ль вы нашу к вам королевскую ласку вдячъне принятии и бытии под нашею королевскою рукою, упевняем вас нашим господареним истенъным словом, што веру вашу православную, правдивую греческую и уставы все церковные, и вси обычаи старожитные вашого духовного чину вцеле нерушимо держати, и вас всих не одно при ваших стародивных отчизнах и наданьях церковных и монастырских заховати; Але и вышъ того всякого честью, вольностью и многим жалованием нашим господским вас и церкви Божия и монастыри надарыти и размножити хочем»[64]. Бояре поверили такому обещанию Сигизмунда и отправили к нему в Смоленск посольство. 7 октября 1610г. посольство прибыло к польскому королю. Принятые с честью, послы благодарили короля «за то, что, видя великое смятение между всеми людьми московскими, он желал, чтобы Московское государство было как прежде в тишине и мире».[65] Послы били челом, чтобы королевич Владислав был государем. Но при условии, что: 1). Он примет православие прежде прибытия в Москву; 2). Женится на православной (пример Марины нагляден); 3). Отступники от православия будут преследоваться или наказываться смертной казнью; 4). Не сноситься с папой и не принимать от него благословения; 5). Не допускать католической пропаганды на Руси и не строить костелы.[66] Отсюда видим, что главным условием и главным требованием для русских было сохранение православия неприкосновенным, ограждённым от посягательства католичества. Сигизмунд делал вид, что соглашается с условиями, кроме крещения Владислава и его будущей женитьбе на православной, добавив при этом, что сейм должен решить, окончательно обсудив эти условия. Будучи фанатично настроенным иезуитами, Сигизмунд преследовал, прежде всего, религиозные цели, торжество католичества в Москве для него было больше политических выгод. Король понимал, что скорее 15-летний Владислав станет православным, чем Русь - католической. Вот почему он сам добивался власти над Москвой вооружённым путём. Это давало простор действиям в обращении православных, какие он имел в Западной Руси. Об истинных планах Сигизмунда говорят плоды дел его (Мф 7, 15-20). Жители осаждённого Смоленска писали в январе 1611г. своим братьям всего Московского государства, о том, что королю и полякам верить нельзя, что во всех городах и уездах Смоленской области, где только им поверили и передались, православная вера ими поругана, церкви разорены и все православные обращены в латинство, что отпустить королевича Владислава государем на Москву в Польше и не думают, а положил только сейм овладеть всею Московскою землею и опустошить её и что «если которые ещё хотят в православной вере окончатися, начните таковому делу душам своими и головами, чтоб быть всем крестьянам обще всем в соединении». [67] Когда он наконец захватил Смоленск, поздравляя короля с победой, иезуит Скарга выразил в своей речи радость о том, что Бог «указует путь к расширению правды католицкой среди схизматиков».[68] Польский гетман Жолткевский, посланный Сигизмундом с вооруженным отрядом в Москву, безуспешно пытался войти в доверие к патриарху Гермогену. Он посылал к патриарху вежливые и почтительные письма, обращая в них уважение к греческой вере. Но это была лишь иезуитская готовность пойти на всё ради достижения своей цели. Вошедшие в Москву поляки проявляли грубые кощунственные выходки в отношении к православным святыням, стреляя для забавы в иконы на воротах и церковные купола.

После освобождения Кремля от поляков всем бросились в глаза картины безобразий, которые натворили враги. «Что безумия сего безумнейший, - пишет Авраамий Палицын, - еже сотвориша окаянии лютори с треклятыми и богомерзкими отступники и прелагатаи с русскими изменники, видяху-бо церкви Божии осквернены и поруганы и скверных мотыл наполнены, святые же и поклоняемые образы Владыки Христа и Его Пречистыя Богоматери и всех святых разсечены и очеса извертаеми и всяку святыню до конца разорену и обругану злым поруганием, и множества трупа людей разсечены от человекоядец и в сосудах лежащих».[69]

 

Защита православия Русской Православной Церковью в период действия Лжедмитрия II и польских оккупантов.

Русская церковь встала на защиту православия. Многие иерархи мужественно боролись против засилья католицизма. «Священных чин, - пишет Палицын, - потреблен бысть, и вси иерархи, право учащие, или в правде стоящие, видимо яко злодеи в узах не токмо от меньших, но и от первопрестольных».[70] Во главе этого движения стоял патриарх Гермоген.

Главная деятельность патриарха Гермогена была посвящена служению Василию Шуйскому и Отечеству в борьбе сначала с самозванцем, а затем с польским королём Сигизмундом. Но, служа Отечеству, Гермоген тем самым служил церкви, потому что за самозванцем и Сигизмундом стояли иезуиты с их замыслами ввести в Россию латинство или хотя бы унию.

Когда мятежники, восставшие против Шуйского, бежали в Тушино, Гермоген пишет им воззвания. Вот одно из них: «Аз смиренный Гермоген воспоминаю вам прежде бывшим господаем и братием и всему священству и иноческому чину, и боярам, и окольничим, и дворянам..., бывшим православным христианом всякого чина и возраста и сана, ныне же, грех ради наших, сопротивно обретется, не ведаем как вас и называти, - оставивши бо свет во тьму отойдосте, отступившее от Бога к сатане прилепистеся, возненавидевшее правду, лжу возлюбисте, отпадши от соборныя и апостольския церкви, Пречистыя Владычицы нашея Богородицы, крестьянския непогрешимыя надежи, и великих чудотворцев Петра и Алексия и Ионы и прочих святых просиявших в России, и чуждившихся православных догмат святых вселенских седми соборов и невосхотевшим святительских настольник и нашего смирения благословения, и отступивших от Богом венчанного и святым елеом мазанного и в ото всего мира и от вас самех избранного царя и великого князя Василия Ивановича всея Руси, туне или незначаючи, яко Вышний владеет царством человеческим и ему же хочет и дает; вы же забыв обещания православныя - крестьянский нашея веры, в нем же родихомся, в нем же крестихомся и вопитахомся и возрастахомся, и бывши во свободе и волею иноязычным поработившимся, преступивши крестное целование и клятву, еже стояти было за дом Пречистыя Богородицы и за Московское государство до крови и до смерти, сего не воспомянувше и преступившее клятву ко врагом креста Христова и к ложномнимому вашему от поляк именуемому царьку пристали...».[71] Так патриарх приравнивает измену царю отступлению от веры и церкви. Далее он продолжает: «... помилуйте братия и чада единородныя, своя души и своя родителя отошедшая к живыя, отец своих и матерей, и жены своя и сродники, други, возникните и вразумейте и возратитеся! Видите бо Отечество своё чуждими расхищаемо и разоряемо, и святые иконы и церкви обругаемы, и неповинных кровь проливаема, еже вопиет к Богу, яко праведного Авеля, прося отмщения; вспомните на кого воздвизаете оружие и не на Бога ли сотворившего нас, не жребия ли Пречистыя Богородицы и великих чудотворцев? Не на своих ли единоплеменных братию? Не свое ли Отечество разоряете, ему же иноплеменных многия орды чудишася, ныне же вами обругаемо и попираемо».[72] Здесь Гермоген с отчески-пастырскою любовью увещевает изменников подумать, на что они восстали, - на свое Отечество расхищаемое и раздираемое. Сравнив преступление бежавших в Тушино с примером иудейской истории, патриарх призывает их «отстати от таковаго начинания». В другом своем послании Гермоген пишет: «Мы чаяли, что вы содрогнетеся, воспряните, убоитесь праведного Судии, прибегнете к покаянию, а вы упорствуете и разоряете свою веру, ругаетесь святыми церквами и образами, проливаете кровь своих родственников и хочете окончательно опустошить свою землю... Не ко всем пишем это слово, но к тем, которые, забыв смертный час и Страшный суд Христов и преступив крестное целование, отъехали и изменили царю государю Василию Ивановичу, и всей земле, и своим родителям, и своим женам, и детям, и всем своим ближним и особенно Богу, а которые взяты в плен, как Филарет митрополит и прочие, не своею волею, но нуждою, и на христианской закон не стоят и крови православных своих братий не пролевают, мы не порицаем, не молим о них Бога, чтобы он отвратил от них и от нас праведный гнев свой... то мученики Господни, и ради нынешнего временного страдания они удостоятся Небесного Царствия».[73]

Нельзя забывать подвиг братии Троицко-Сергиевой лавры. 23 сентября 1608г. Сапега и Лисовский подошли к её стенам с 30000 войском и осадили монастырь. У осажденных было менее 2400 человек. Но эти малочисленные дружины всё же отражали нападения врагов. Осада продолжалась шестнадцать месяцев, но обитель устояла, не сдалась самозванцу.

Патриарх Гермоген и во время нашествия поляков проявил себя ярым защитником православия. Когда бояре согласились с избранием на Московский престол королевича Владислава, патриарх вначале воспротивился этому решению. Напомнив о том зле, какое причинили поляки, приходившие в Москву с 1-м самозванцем, он сказал: «А ныне чего ещё токмо конечнаго разорения царству и христианству и вере? Или невозможно вам избрати на царство из князей русских?».[74] Он предложил им Голицина или М. Ф. Романова. Карамзин по этому поводу заключает: «Так Гермоген безсмертный предвозвестил России волю небес».[75] Не смотря на это, бояре настояли на своём. Тогда патриарх выступил ревностным защитником православной веры. Он не мог примириться с мыслью об иноверном государе и говорил боярам: «Аще будет крестится и будет в православной вере, и аз вас благословляю; аще будет не крестится, то нарушение будет всему Московскому государству и православной христианской вере, да не будет на вас наше благословение».[76] И боярами был заключен договор с польским гетманом Станиславом Жоклевским, в котором выдвинуты те условия, какие были повторены перед Сигизмундом послами. В договоре имеются такие слова: «Не быть в России ни латинским, ни других исповеданий костелам и молебным храмам; ни склонять никого в римскую веру, ни в другия веры, чтобы святая православная вера имела свою красоту и целость по прежнему; жидам не въезжать в Москву для торговли».[77] Когда к Гермогену явились бояре, первыми подавшие мысль об избрании Владислава - Салтыков, Мосальский и др, то патриарх сказал им: "Буде вы пришли в соборную и апостольскую церковь с правдою, а не с лестию: и буде в вашем умысле не будет нарушения православной христианской веры, то буди на вас благословение от всего великого собора, и мое грешное благословение, а буде вы пришли с лестью и нарушение будет в вашем умысле православной христианской веры, то не буди на вас милость Божия и Пречистыя Богородицы, и будьте прокляты от всего вселенского собора".[78]

Сторонники Сигизмунда Михаил Салтыков, Масальский и другие написали капитуляционную грамоту и 6 декабря 1610г. её принесли на подпись патриарху. Но Гермоген отказался ставить свою подпись. Изменник Салтыков обрушился на патриарха бранью и выхватил кинжал. «Не страшусь твоего ножа, вооружаюсь против него силою Креста Христова, ты же будь проклят от нашего смирения в сей век и в будущий».[79] Антипольское движение встревожило поляков и бояр преданных Сигизмунду. Салтыков со своими сообщниками вновь пришёл к патриарху и сказал: «Ты писал по городам, велел идти к Москве, теперь напиши, чтоб не ходили». «Напишу, - отвечал патриарх, - чтоб возвратились, если ты и все, находящиеся с тобою изменники и королевские люди, выйдете вон из Москвы, если же не выйдете, то благословляю всех довести начатое дело до конца, ибо вижу попрание истинной веры от еретиков и от вас, изменников, и разорения святых Божиих церквей и не могу более слышать пения латинского в Москве».[80] Мужественный протест Гермогена, звучавший среди повсеместной боярской измены, воодушевлял русских постоять за свою национальную свободу, за свою православную веру. Патриарх стал средоточием, вокруг которого группировалось национально-освободительное движение. Современники понимали это, называя его «великим и непоколебимым столпом, Богом крепко вооруженным не на писце основанном, но на земле сердечнее тверде».[81]

Мужественный голос первосвятителя не остался безответным. В Смоленске митрополит Филарет Романов, возглавлявший посольство к королю, твёрдо стоял за православную веру. К Москве шли войска народного ополчения. В октябре 1612г. народное ополчение во главе с Мининым и Пожарским освободило Москву, не застав уже в живых патриарха Гермогена.

Освобождением Руси рушились все планы Польши и иезуитов насадить унию в русском государстве. Все те страдания и ужасы смутного времени нераздельно связаны в памяти народа с римо-католическим духовенством благословлявшим поработителей. Вследствие этого возросла ненависть к католицизму, и вплоть до конца XVII в. католическому духовенству запрещалось пребывать в России, не говоря уже о возможности постройки костелов. Виновному в нарушении закона грозила смертная казнь.

Деятельность католической церкви в период смутного времени еще раз показала ее коварство. Россия переживала прямую военную интервенцию католиков, которые, среди прочих злодеяний, разоряли храмы и оскверняли святыни. Интриги папских дипломатов во многом стали причиной трагического раскола в русской Церкви.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Таким образом история нас учит, что в тяжелые для России времена Ватикан всегда спешил использовать ее беды для осуществления заветной мечты - уничтожить ненавистную «схизму» и, повергнув в прах Православную Церковь, подчинить себе Третий Рим. Католическая церковь поддерживала интервенцию европейских держав в союзе с мусульманской Турцией во время Крымской войны 1854-1855 годов. До 1927 г. Ватикан официально и неофициально поддерживал правительство большевиков, содействуя его выходу из дипломатической изоляции. Перед Второй мировой войной Ватикан ориентировался на германский блок, заключив конкордаты (договоры о дружбе) с режимами Гитлера и Муссолини. Рим приветствовал войну против СССР. Не является исключением и смута 90-х годов прошлого века. Не смотря на уменьшение на территории Российской Федерации численности традиционных католиков (литовцы, поляки, немцы) были учреждены четыре католические епархии, возглавляемые митрополитами. Ватикан усилил поддержку униатов. В настоящее время в нашей стране действуют около десяти католических орденов, занимающихся прозелитизмом среди православных. С каждым днем все более увеличивается число католических священников и мирян, приезжающих в Россию для миссионерской деятельности. Их количество абсолютно неадекватно числу верующих католиков - здесь налицо именно прицел на дальнейший прозелитизм. Экспансия Ватикана продолжается. В этих условиях нам следует помнить, что мы должны не только исповедовать Святое Православие, но и защищать свою веру и Церковь от посягательств непрошеных миссионеров и проповедников.

[1] Карташев А. В. «Очерки по истории Русской церкви», Том 2. Москва 1992г., с.36.

[2]  Успенский Д. «Страдальцы за землю Русскую Патриарх Гермоген и Троицкий Архимандрит Дионисий» Москва 1911г., с.6.

[3]  Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996г., с.55

[4] Корольков Н. Ф. «Старец Авраамий Палицын и его деятельность в Смутное время на Руси» С-Петербург 1902г., с.11

[5] Корольков Н. Ф. «Старец Авраамий Палицын и его деятельность в Смутное время на Руси» С-Петербург 1902г., с.10

[6] Корольков Н. Ф. «Старец Авраамий Палицын и его деятельность в Смутное время на Руси» С-Петербург 1902г., с.12-14

[7] Корольков Н. Ф. «Старец Авраамий Палицын и его деятельность в Смутное время на Руси» С-Петербург 1902г., с.16

[8] Корольков Н. Ф. «Старец Авраамий Палицын и его деятельность в Смутное время на Руси» С-Петербург 1902г., с.14-15

[9] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с. 75-76

[10] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.48

[11] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996г., с.76, 585

[12] Успенский Ф. «Сношение Рима с Москвой», с.323

[13] Успенский Ф. «Сношение Рима с Москвой», с.325

[14] Карташев А. В. «Очерки по истории Русской церкви», Том 2. Москва 1992г., с.54

[15] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.51

[16] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с.76

[17] Филарет, архиепископ Черниговский «История Русской церкви I-V периоды» Чернигов 1862г., с.117

[18] Толстой Д. «Римский католицизм в России» С-Петербург 1876г., с.81

[19] Карташев А. В. «Очерки по истории Русской церкви», Том 2. Москва 1992г., с.55

[20] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с.77

[21] Карташев А. В. «Очерки по истории Русской церкви», Том 2. Москва 1992г., с.52

[22] Августин архимандрит «Роль патриархов в преодолении Смутного времени», из материалов всероссийской научно-практической конференции «Да возвеличится Россия». Царское село, 6 января 1993г., с.37

[23] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с.104-105

[24] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с.81

[25] Толстой Д. «Римский католицизм в России» С-Петербург 1876г., с.81

[26] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с.81

[27] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с.81

[28] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996г. с.81

[29] Успенский Ф. «Сношение Рима с Москвой», с.390

[30] Филарет, архиепископ Черниговский «История Русской церкви I-V периоды» Чернигов 1862г., с.119

[31] Толстой Д. «Римский католицизм в России» С-Петербург 1876г., с.81

[32] Толстой Д. «Римский католицизм в России» С-Петербург 1876г., с.81

[33] Филарет, архиепископ Черниговский «История Русской церкви I-V периоды» Чернигов 1862г., с.118

[34] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.73

[35] Карташов А. В. «Очерки по истории Русской церкви», Том 2. Москва 1992г., с.60

[36] Корольков Н. Ф. «Старец Авраамий Палицын и его деятельность в Смутное время на Руси» С-Петербург 1902г., с.18

[37] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с.645

[38] Карташов А. В. «Очерки по истории Русской церкви», Том 2. Москва 1992г., с.62

[39] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с.83

[40] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с.84

[41] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996г., с.84-85

[42] Тальберг Н. «История Русской церкви», изд. Сретенского монастыря, 1997г.,с.306

[43] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.26

[44] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.27

[45] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.28

[46] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.29

[47] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.30

[48] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.31

[49] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.32

[50] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с.78

[51] Тальберг Н. «История Русской церкви», изд. Сретенского монастыря, 1997г.,с.310

[52] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с.77

[53] Тальберг Н. «История Русской церкви», изд. Сретенского монастыря, 1997г.,с.311

[54] Успенский Д. «Страдальцы за землю Русскую Патриарх Гермоген и Троицкий Архимандрит Дионисий» Москва 1911г., с.7

[55] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.75

[56] Карташов А. В. «Очерки по истории Русской церкви», Том 2. Москва 1992г., с.59

[57] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.84

[58] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.110

[59] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.112

[60] Карташев А. В. «Очерки по истории Русской церкви», Том 2. Москва 1992г., с.67

[61] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.131

[62] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.122-123

[63] Макарий Митрополит Московский и Коломенский «История Русский церкви». Книга 6-я Москва 1996 г.., с.99

[64] Тальберг Н. «История Русской церкви», изд. Сретенского монастыря, 1997г.,с.306

[65] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.136

[66] Толстой Д. «Римский католицизм в России» С-Петербург 1876г., с.92

[67] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.172

[68] Знаменский П.В. «История Русской церкви», Москва 1996г.,с.232

[69] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.256

[70] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.122

[71] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.143-144

[72] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.145

[73] Карташев А. В. «Очерки по истории Русской церкви», Том 2. Москва 1992г., с.70

[74] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.154

[75] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.154

[76] Успенский Д. «Страдальцы за землю Русскую Патриарх Гермоген и Троицкий Архимандрит Дионисий» Москва 1911г., с.17

[77] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.155

[78] Феодосий Иванов «Церковь в эпоху смутного времени на Руси» Екатеринослав 1906г., с.155

[79] Карташев А. В. «Очерки по истории Русской церкви», Том 2. Москва 1992г., с.75

[80] Карташев А. В. «Очерки по истории Русской церкви», Том 2. Москва 1992г., с.77

[81] Успенский Д. «Страдальцы за землю Русскую Патриарх Гермоген и Троицкий Архимандрит Дионисий» Москва 1911г., с.9

http://www.ruskline.ru/analitika/2010/8/03/rol_katolicheskoj_cerkvi_v_period_smutnogo_vremeni/

[протоиерей Георгий Завгородний]

19.07.10 Правительство Туркменистана подтвердило официальный статус Католической Церкви в стране, расширив тем самым ее полномочия как в юридической сфере, так и в сфере пастырской деятельности. Святой Престол горячо приветствовал решение туркменского правительства. В Ашхабаде с представителями министерства иностранных дел и министерства юстиции встретился апостольский нунций в Турции и Туркменистане архиепископ Антонио Лучибелло. Католическая община Туркменистана насчитывает около сотни человек. 90% населения страны исповедуют ислам. Туркменистан поддерживает дипломатические отношения со Святым Престолом с 1996 года. Несмотря на это, посла при Святом Престоле у государства никогда не было. Седмица.Ru

[Александр Васильевич]

Ющенко с семьей изобразили на стенах униатской церкви

Экс-президента Украины Виктора Ющенко вместе с женой Катериной и сыном Тарасом изобразили на сводах Украинской греко-католической церкви (УГКЦ) архистратига Михаила селе Верин Львовской области, сообщает в пятницу интернет-издание "Сегодня".

По словам художника Николая Гаврылива, в церквях всегда было принято изображать не только святых, но и, например, гетманов или основателей церкви.

Настоятель церкви отец Василий Говгера сообщил, что Ющенко с женой и младшим сыном символизируют украинскую семью.

"Ющенко - лучший президент, который был у Украины. Если Янукович будет таким или лучше, то и для него место под куполом найдется", - добавил священник.

Ющенко с семейством изображен по правую руку от Богородицы. По соседству с ним "поместили" солдат УПА, пап римских Бенедикта XVI и Иоанна Павла II, митрополита УГКЦ Андрея Шептицкого, теперешнего главу грекокатоликов Любомира Гузара и местных епископов.

РИА "Новости"

http://www.edrus.org/content/view/21858/53/

[Александр Васильевич]

Греко-католические извращения имени Ющенко

Экс-президента Украины Виктора Ющенко вместе с женой Катериной и сыном Тарасом изобразили на сводах Украинской греко-католической церкви (УГКЦ) архистратига Михаила села Верин Львовской области. Настоятель церкви отец Василий Говгера сообщил, что Ющенко с женой и младшим сыном символизируют украинскую семью. Львовские греко-католики сочли Ющенко достойным располагаться под церковным сводом по правую руку от Богородицы.

Склонность греко-католиков к религиозно-политическим извращениям общеизвестна. Это типичная черта всех перебежчиков, которые с остервенением набрасываются на то, во что ещё вчера сами же верили. Когда-то греко-католики были православными. Не найдя в себе силы и мужества остаться до конца верными Православной вере, они приняли заманчивое предложение римских экклезиастов и их польских агентов о подчинении папе римскому с сохранением богослужения греческого обряда. По сути, это было уже не православие, а симбиоз католицизма с православием, причём от последнего там почти ничего не осталось, особенно в духовном плане.

По накалу русофобии в рядах своих верующих греко-католики могут дать фору многим. Большинство членов ОУН-УПА – предателей, пресмыкавшихся перед фашистами, были прихожанами именно греко-католических приходов – Бандера, Шухевич и прочие выродки. Быть чистыми католиками им мешала ненависть к полякам. Быть чистыми православными им мешала ненависть к русским. Они выбрали третий путь – быть ни теми, ни другими. И зависли в своей вере где-то посередине, хотя духовно продолжали ориентироваться на Ватикан.


Когда-то Ватикан грезил крестовыми походами против православных народов. Сегодня Ватикан тоже грезит крестовыми походами, но предпочитает не огонь и меч, а брань духовно-пропагандистскую. Главные задачи Святого престола ясны и понятны – выдавить православие с Украины, оттеснить его ещё дальше, в ненавистную Московию. Хорошим подспорьем в этом послужат те, кто уже выдавил из себя капля за каплей, православную душу – украинские греко-католики. Большинство сегодняшних западноукраинских националистов принадлежат к греко-католической пастве. Самые известные идеологи агрессивного украинства видели в греко-католицизме действенный инструмент по уничтожению русскости среди малороссов.

Главный теоретик так называемого волевого национализма (интеллектуальные карлики ужасно любят грозные названия) Дмитрий Донцов в 1916 году в статье «Дело Унии» обозначил дух униатства (греко-католицизма) как главный элемент формирования украинской нации, который не позволит ей войти в союз с православной Евразией, то есть, Россией.

Только греко-католицизм, по мнению Донцова, способен ввести украинцев в семью европейских народов, где нет места русофильским настроениям.

Теперь мы видим, что в действительности из благопожеланий Донцова явью стало отсутствие русофильства среди украинских греко-католиков. И не случайно по соседству с фресками, изображающими националиста-русофоба Ющенко «поместили» солдат УПА, пап римских Бенедикта XVI и Иоанна Павла II, митрополита УГКЦ Андрея Шептицкого, теперешнего главу греко-католиков Любомира Гузара и местных епископов.

Войти же в семью европейских народов Украине так и не удалось, поскольку стараниями таких «анацефалов», как Донцов, она превратилась в лимитрофное государство без внятной внешней политики.

Нахождение физиономии Ющенко рядом с бандеровскими палачами тем более уместно, что недавно «оранжевый» политический труп объявил очередную войну «искусственно созданному Русскому миру». Если уж и говорить об искусственных созданиях, то впору припомнить участие Польши и Австро-Венгрии в «конструировании» украинцев как отдельной от русских нации. Кто в этом сомневается, советую почитать труды польского геополитика Влодзимежа Бончковского, где он настоятельно советует укреплять украинское самосознание населения Украины, дабы предотвратить их возвращение в лоно Русской цивилизации, поскольку это не соответствует геополитическим устремлениям Польши. Добавим, что это не соответствует и геополитическим интересам самой Украины, но об этом предпочитают стыдливо помалкивать.

Расчёт римских католиков оказался верен. Сегодня, как и сотни лет назад, греко-католики выступают в качестве таранного орудия западного католицизма и русофобской политики Запада в отношении России и веры Православной. Поэтому главной целью, что и следовало ожидать, они объявили борьбу с Русским миром. Брань духовная продолжается.

Сергей Маньшин

http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=11&newsid=12574

[Александр Васильевич]

Андрей ГЕРАЩЕНКО

Польская экспансия в Белоруссии. От Кревской до Люблинской унии (I)

 Началом активной польской экспансии на земли Белой Руси является 1385 год (на Украине эта экспансия началась чуть раньше – с 1349 года, после захвата поляками Галицкой Руси), когда Великий Князь Литвы и Руси Ягайло, князья Скиргайло, Корибут, Лугвен и Витовт с многочисленной свитой по решениям Кревской унии дали обещание «на вечные времена присоединить свои земли, литовские и русские, к короне польской». На этот шаг руководство Великого княжества Литовского вынуждено было пойти в связи с ослаблением государства после многолетней гражданской войны между Ягайлой и отцом Витовта Кейстутом, убитым сторонниками Ягайлы в Креве. В 1386 году Ягайло заключил династический брак с польской королевой Ядвигой и перешёл из православия в католичество, приняв имя Владислав. Согласно подписанным Ягайлой обязательствам, он намеревался оказывать полное содействие переводу всех православных и язычников в католичество. По сути, данный династический договор стал отправной точкой для последующей многовековой польской этнорелигиозной экспансии.

Вся последующая политика поляков на востоке сводилась к религиозному прозелитизму и колонизации западнорусских территорий. Подлежащие колонизации территории Украины и Белоруссии поляки называли Кресы Всходни. Это было даже не столько географическое понятие, сколько некий новый мир за пределами польской короны, который необходимо было преобразовать по польскому образцу.

В 1387 году Ягайло проводит массовое крещение литовцев-язычников по католическому образцу. Для того, чтобы способствовать этому процессу, Ягайло издаёт специальную грамоту, которая наделяла дополнительными правами и вольностями представителей дворянства, принявших католицизм. Этих привилегий православная знать была лишена. Часть православной западнорусской знати также приняла католицизм, прельстившись привилегиями. В этот же период начинается строительство костёлов и католических монастырей, причём не только в крещёной по католическому обряду Литве, но и в западнорусских землях - Белоруссии и на Украине. Были со стороны Ягайлы попытки привлекать к католичеству православных и насилием. Сохранились свидетельства о мученической смерти двух знатных жителей княжества, которые не пожелали переменить православие на латинство.

Всё это вызывало значительное недовольство русских феодалов. Они начали всё решительнее выступать против объединения княжества и польской короны. Их поддержали и часть литовской знати, недовольная усилением польского влияния в Литве. Борьбу против Ягайло возглавил сын Кейстута Витовт и православный князь Андрей Полоцкий. В 1392 году Ягайло, будучи польским королём, вынужден был уступить – два трона было не удержать, и Витовт стал великим князем литовским, русским и жемойтским. Польша и Великое княжество Литовское объявлялись союзными государствами, но всё же с первенствующей ролью польского короля. Полякам было запрещено приобретать земли и селиться в Великом княжестве Литовском.

XVвек

Витовт вёл дело к окончательному разрыву унии и восстановлению самостоятельности Великого княжества Литовского. Этому содействовали и военные успехи – в состав княжества в результате успешных войн вошла Южная Подолия, появился выход к Чёрному морю. В 1410 году Польша и Великое княжество Литовское при поддержке русских полков нанесли решающее поражение Тевтонскому ордену, после которого он уже не восстановил былого могущество. Теперь уния была уже не так и нужна.

В это время ни Польская корона, ни княжество Литовское не были абсолютными монархиями. Многие вопросы решались на радах и сеймах – коллективных собраниях наиболее значимых представителей знати. В Великом княжестве Литовском католическая знать опасалась потерять те привилегии, которые она приобрела в результате унии. Она добивалась не столько независимости от Польши, как этого хотел Витовт, сколько уравнивания прав с польской шляхтой. На этом противоречии и сыграли Ягайло и польская шляхта.

В 1413 году в Городле (замке на Западном Буге) произошёл съезд феодалов Польши и княжества Литовского. Княжество было представлено католиками. Сорок семь польских феодалов наделили такое же количество своих коллег из княжества своими гербами и приняли их в своё гербовое братство. Согласно решениям Городельской унии шляхта, принявшая польские гербы и католичество, получила новые привилегии. Православным было запрещено заседать в раде Великого княжества Литовского и занимать ведущие государственные посты. После смерти Витовта и Ягайлы новых короля и великого князя польско-литовские феодалы должны были избрать совместно. Витовту был обещан королевский титул, а княжество должно было стать полноправным королевством, как и польская корона. Православные феодалы княжества остались ни с чем.С Городельского сейма в Литве постепенно устанавливаются черты польского общественного порядка. До 1413 года устройство княжества было похоже на русское: под великим князем правили удельные, вокруг них группировалась дружина, города имели вечевое устройство, крестьянство свободно передвигалось. С введением польских порядков, с 1413 года, в Литве начинает образовываться шляхта на манер польской, и среди нее распространяются католичество и польские нравы; города получают "Магдебургское право польских городов". В Литве являются сеймы и сеймики (местные сеймы), как были они в Польше, появляются и пожизненные должности по польскому образцу.

Это ещё больше усугубило противоречия между двумя составляющими ВКЛ (Великого княжества Литовского) – нового литовского католичества и русского православия. В 1430 году новым великим князем был избран Свидригайло. Последний, несмотря на то что придерживался католичества, был противником унии с Польшей и поддержал требования исповедующей православие знати уравнять их в правах с католиками. Стремясь привлечь православных на свою сторону, Свидригайло начинает привлекать их к управлению государством, раздавать земли и замки. Недовольная литовская католическая знать при поддержке поляков провозглашает великим князем брата Витовта Сигизмунда. Свидригайло отправляется в один из оплотов православия – Полоцк. В 1432 году начинается гражданская война. Православные составляли в ВКЛ численное большинство и поначалу казалось, что именно они и одержат победу. Однако Ягайло и поддерживаемый ими Сигизмунд хорошо понимали, что православные поддерживают Свидригайло из-за того, что не имеют равных прав с католиками. Поэтому в 1432 и 1434 годах Ягайло и Сигизмунд издали новые привилегии, практически уравнивающие православную и католическую знать. Русские стали покидать лагерь Свидригайло, и последний в 1436 году был окончательно разгромлен. Поляки вынуждены были временно уступить, чтобы не потерять западнорусские земли.

В 1439 г. на Ферраро-Флорентийском соборе была провозглашена уния церквей - восточной и западной. Польское правительство, само мечтавшее о такой унии, вздумало поддерживать ее в Польше, и в результате явилась грамота преемника Ягайлы Владислава III. Предоставляемые русской Церкви права, в случае принятия ею унии, должны были служить внешним побуждением к переходу православного духовенства в унию. Но русские не приняли Флорентийской унии. Эта грамота не имела никакого практического значения, но она интересна в том отношении, что знакомит нас с фактическим положением православной Церкви в Польше: в ней прямо говорится, что «церковь восточная» и ее духовенство, из-за разности в вере и несогласия с католической, «первей... утисненье поносили» и иногда до такой степени, что у них даже отбирались разными лицами «села и державы» (имения).

В 1440 году преемник Ягайлы Владислав IIIстал ещё и королём Венгрии, что привело к войне с турками. Потребовалось серьёзная мобилизация всех военных сил короны и княжества, в том числе и поддержка православных. Брат Владислава III, погибшего в 1444 году под Варною в битве с турками, Казимир Ягеллон только спустя почти три года согласился принять предложенную ему польскими панами (еще в 1445 году) польскую корону и таким образом, снова соединил в своем лице Польшу и Литву. В 1447 году при Казимире православные феодалы добились окончательного юридического уравнивания своих прав с католиками, хотя на практике неявная дискриминация православных всё равно продолжалась.

Польско-литовские противоречия обострились после смерти Казимира. Знать ВКЛ в 1492 году самостоятельно, без учёта мнения поляков, избрала себе нового великого князя – королевича Александра. Поляки в то же время вынуждены были избрать своим королём третьего сына покойного короля Яна Альбрехта, который прибыл на Пиотрковский съезд с сильным военным отрядом. Уния вновь оказалась под угрозой расторжения. И корона, и княжество в конце века вновь втягиваются в кровопролитные войны. Польское коронное войско терпит тяжелейшее поражение в 1497 году на Буковине от турок и крымских татар и вынуждено отступить с большими для себя потерями. Почти непосредственно за этой неудачей последовали два больших нашествия турок на Польшу. Турки проникли вглубь Польши, дошли даже до Сандомира, произвели страшные опустошения и забрали в неволю десятки тысяч людей. Литовское войско в 1500 году на реке Ведроша проигрывает сражение войскам Ивана III в начавшейся русско-литовской войне.

XVIвек

Поводом к войне между Московским и Литовским княжествами было то, что многие князья Восточной Белоруссии стали переходить в подданство единоверному московскому князю. Литва в результате утратила 25 городов и волостей и вынуждена была признать за Иваном III титул «государь Всея Руси», а не только «великий князь Московский», что было важной победой московского великого князя для обоснования в последующем объединения всех русских земель.

После смерти Яна Альбрехта Александр занимает и польский престол и вновь объединяет два государства. Война с Московским княжеством заканчивается в 1503 году ценой территориальных уступок и брака Александра с дочерью Ивана III. Турок и татар удаётся остановить только в 1527 году после победы под Каневым на Украине.

Успехи православных князей Восточной Белоруссии и победы московских войск подтолкнули православных ВКЛ к новому восстанию. После смерти Александра западнорусское национально-освободительное восстание в 1508 году возглавил один из лидеров православных ВКЛ Михаил Глинский. Иван III обещал ему свою поддержку в стремлении создать самостоятельное православное государство. В целом восстание было неудачным – Глинских поддержали только Мстиславские и некоторые другие князья. Большинство православной знати решило отсидеться. В этих условиях Глинский вынужден был отойти к Днепру, где стояли русские войска. Но и Русь была обескровлена прошедшей войной, и русские рати, прикрыв отряды Глинского, переправились вместе с ними на другую сторону реки, не вступая в сражение с подошедшими войсками нового польского короля Сигизмунда I. Участники восстания, оставшиеся в Литве, подверглись репрессиям. Вместе с тем Сигизмунд I понимал, что притеснения православных были главной причиной прорусского восстания. Поэтому при нем православным не навязывали никакой религиозной унии, а латинское духовенство не предпринимало никаких особенных мер к распространению своего учения среди православных.

В 1558 году Иван Грозный начинает Ливонскую войну, имевшую целью обеспечить Руси выход на побережье Балтийского моря. Ливонский орден терпит поражение и признаёт себя вассалом Великого княжества Литовского. Русские войска вступают на территорию ВКЛ. В 1563 году русские войска овладевают Полоцком. Путь на Вильно в Литву открыт. Православные белорусы открыто поддерживают русские войска.

В этих условиях в 1569 году в Люблине был созван общий польско-литовский сейм, который продлился шесть месяцев. Поначалу литовские послы, увидев, что поляки хотят воспользоваться трудностями княжества и навязать свои условия унии, демонстративно покинули Люблин. Тогда Сигизмунд IIсвоим указом присоединил к Польше почти всю Украину. ВКЛ, занятое войной с Русью, не смогло этому воспрепятствовать. Попытки договориться с Иваном Грозным также не имели успехов. Тогда через полгода литовские послы вернулись в Люблин и подписали унию на польских условиях.

Многие современные польские, литовские и даже белорусские историки представляют Люблинскую унию в качестве «равноправного договора народов», хотя на самом деле это был обыкновенный аншлюс – Польша, воспользовавшись трудным положением княжества, навязала ему свою волю. Обе страны окончательно объединялись в единое государство с единым монархом – Речь Посполитую. Княжество сохранило определённую автономию – название, местное самоуправление, войско, русский язык в качестве государственного. Но ведущая роль Польши в Речи Посполитой была очевидной. Поляки добились также права получать земли и проживать на территории княжества Литовского. Это послужило началом новой волны польской экспансии – польская шляхта стала получать от короля земли на территории Белоруссии и православных русских людей в качестве крепостных. Украина окончательно отошла от ВКЛ под власть Польши. О степени «равноправности» короны и княжества можно судить по количеству депутатов сената Речи Посполитой – из 180 делегатов лишь 46 представляли Великое княжество Литовское.



 Люблинская уния стала предвестником унии религиозной, усиления польского гнёта и последующих крестьянско-казацких восстаний. К этому времени иезуиты, явившиеся в Польшу и Литву в 1565 году, успели ликвидировать занесённое в Литву из Германии протестантство и обратили своё внимание на православных. В этом они встретили полное понимание со стороны польского короля Стефана Батория, также желавшего подорвать влияние «схизматиков».

В ответ на Люблинскую унию во многих городах Белоруссии создаются православные братства.

Конец XVIвека ознаменовался борьбой за престол в Речи Посполитой. Существовал даже и такой своеобразный, но так и не реализованный проект объединения в одно государство Речи Посполитой и Руси.

http://www.fondsk.ru/news/2010/10/12/polskaja-ekspansija-v-belorussii.-ot-krevskoj-do-ljublinskoj-unii-i.html

[Александр Васильевич]

Андрей ГЕРАЩЕНКО

Польская экспансия в Белоруссии. От Люблинской унии до Переяславской Рады (II)

 Заключённая в 1569 году Люблинская уния, с одной стороны, ознаменовала пик могущества Польского государства, выразившийся в образовании Речи Посполитой, с другой - явилась «началом конца», так как стала спусковым механизмом католического прозелитизма и притеснения православия, что, в конце концов, вылилось в казацко-крестьянскую войну 1648-1651 годов, которая нанесла Речи Посполитой такой урон, от которого польское государство так и не смогло оправиться.

Люблинская уния открыла путь католической экспансии. Воспользовавшись решением Ферраро-Флорентийского собора 1439 года, на котором была провозглашена уния восточной и западной церквей, Ватикан и польское католическое духовенство начали продвигать решения собора в Речи Посполитой. Там в 1587 году на трон взошёл Сигизмунд III, правивший 45 лет (до 1632 года). Этот польский король был воспитан иезуитами. Современники отмечали его фанатизм, которым король выделялся даже на фоне других фанатиков своего времени. Сигизмунд III прекрасно понимал, что прямое столкновение, особенно военное, с лидером православных Константином Острожским и его сторонниками будет непредсказуемым по своим последствиям, но вместе с тем постоянно и целенаправленно укреплял католицизм. Протестантам и православным, несмотря на юридическое равенство с католиками, был закрыт доступ к сенаторским креслам (за исключением К.Острожского, обладавшего огромным богатством и влиянием, который к тому же поддержал Сигизмунда III при его восшествии на престол), дигнитарствам, урядам, староствам и другим должностям. На все высшие и средние государственные должности назначались католики. В судебных и иных спорах судьи чаще всего также принимали сторону католиков, отказывая православным даже в их законных требованиях.

Между тем до восшествия на престол Сигизмунда III позиции православия на территории Белоруссии в Великом Княжестве Литовском, Русском и Жемойтском были чрезвычайно сильны. В первой половине XVI века православными были 23 княжеских и 42 шляхетских рода. Среди них такие знаменитые магнаты, как Тышкевичи, Острожские, Чарторыйские, Сапеги. Только при Сигизмунде I на землях ВКЛ было построено почти 90 православных храмов. Даже в Вильно, оплоте католицизма в ВКЛ, при 14 католических костёлах было 17 православных церквей. В Новогрудке количество православных храмов в 10 раз превышало количество костёлов. В Полоцком и Витебском поветах было всего по одному костёлу, а на востоке (Мстиславские, Оршанские, Могилёвские земли) католических храмов не было вовсе. Между тем католики активно осваивали западные земли Белоруссии. Особенно прочные позиции занимали католические ордена францисканцев, августинцев и бернардинцев. В Гродненском повете было 19 католических парафий, в Новогрудском – 20, Минском – 16, Волковысском -15, Слонимском – 7, в Оршанском, Витебском и Полоцком – по 1. Решающую роль в наступлении католичества играли великий князь и его католическое окружение. Католикам раздавались многочисленные земли в ВКЛ. Православные же вынуждены были довольствоваться сохранением того, что у них было. Так же обстояло дело и с церковью – католическая получала богатые землевладения от государства, а православная – лишь то, что ей жертвовали её приверженцы.

Незадолго до Люблинской унии в 1564 году на ниве борьбы с реформацией и протестантами в Княжестве появляются иезуиты. С.Будный называл их «чёртовым семенем». Поначалу иезуиты довольствовались просветительской деятельностью, но при Сигизмунде III стали играть значительную роль. Под их давлением ряд старинных православных родов (Сапеги, Зборовские, Вишневецкие и др.), поначалу перешедшие в протестантизм, вернулись в католичество.

В 1596 на Брестском соборе, несмотря на активное противодействие при его подготовке со стороны К.Острожского и православной шляхты, была объявлена уния, и большинство православных иерархов (за исключением 2 владык) во главе с киевским митрополитом Михаилом подчинились папе.

6 октября 1596 года начали собор и православные архиереи под председательством экзарха Константинопольского патриарха Никифора и при деятельном участии К.Острожского.

Большинство низшего духовенства и верующих остались верными православию. Сигизмунд III, опираясь на решение собора, объявил православною церковью только тех, кто принял унию, а отвергших унию просто игнорировал.

Русское население восприняло унию довольно враждебно, считая её вероотступничеством. Начались брожения казаков, переросшие в открытое восстание Наливайко, чьи загоны проникали и глубоко в Белоруссию. К.Острожский так и не решился возглавить православное восстание, пытаясь убедить Сигизмунда III в ошибочности его курса и даже сдерживал активные действия православных, осуждая в том числе и действия Наливайко.

Восстание Наливайко потерпело поражение. После смерти К.Острожского в 1608 году православные лишились своего лидера. Сигизмунд III и его иезуитско-католическое окружение перешли в открытое наступление на православие.

Первоначально позиции русского языка были ещё достаточно сильными. Не зря в 1621 году К.Пашкевич писал, что «Польша цветёт латинством, Литва цветёт русскостью». Однако постепенно стала сужаться и сфера русского языка. Даже в униатских храмах, где в пику православным начали проводить богослужения не на церковно-славянском языке, а на русском, постепенно всё чаще стали звучать польские фразы и выражения.

Начался и новый виток антиправославной деятельности центральных и местных властей. Насильно закрывались православные церкви, школы, участников православных братств отлучали от церкви, православных священников угрозами заставляли принимать унию. Нередки были и случаи избиений православных священников. Особенно отличился на ниве борьбы с православием униатский полоцкий епископ Иософат Кунцевич. Более 5 лет он продержал закрытыми все православные храмы в Орше, Могилёве, Витебске и Полоцке. Православные горожане вынуждены были слушать службы за городом, зачастую и без священника – ему запрещалось жить в городе и округе. В Полоцке Кунцевич, узнав, что, несмотря на его запрет, на кладбище похоронили людей по православному обычаю, пришёл в ярость, велел выкопать трупы и бросить их собакам. В своих речах этот фанатик-униат не раз подчёркивал, что он «волен топить неуниатов и сечь им головы». Подобное поведение Кунцевича привело к взрыву народного возмущения – в 1623 году в Витебске при попытке Кунцевича расправиться с православным священником горожане ворвались в дом униатского епископа, убили его, проволокли по улицам города и утопили в Западной Двине. Волнения начались в Полоцке, Могилёве, Минске, Орше.

Властям с трудом удалось их подавить и, хотя зачинщики были казнены, а Витебск лишился Магдебурского права, было ясно, что такими крайними методами, которыми действовал Кунцевич, можно было принести больше вреда для унии, нежели пользы. К тому же после воцарения в 1613 году в Москве Михаила Романова у поляков стали постепенно исчезать иллюзии быстрого завоевания всей православной Руси, которые были особенно популярны в смутное время Лжедмитриев.

Однако Сигизмунд III упрямо стоял на своём, и постепенно это начало приносить свои плоды. К окончанию его правления в Минске из 13 бывших православных храмов в руках у униатов оказалось 12. Униаты захватили знаменитый Жировичский монастырь и полоцкий Софийский собор. В Витебске активно действовали католические и униатские храмы, а у православных остался лишь Марков монастырь, расположенный в 2 километрах от города. Православие покинули все знаменитые магнатские роды, в том числе и Острожские. Большинство средней шляхты быстро ополячивалось и окатоличивалось. Мелкая шляхта, как правило, переходила в униатство. Русское население Белоруссии сохранило в своей массе православную веру и язык своих предков, шляхта же постепенно и в языковом, и в религиозном плане теперь значительно отличалась от подконтрольного ей крестьянства. Стали слабеть православные братства, так как вся их сила заключалась в активной поддержке православного дворянства, которого становилось всё меньше.

После смерти в 1632 году Сигизмунда III православные, используя опыт прошлых периодов безвластия в Речи Посполитой, попытались вернуть свои права.Духовным лидером православного движения стал Пётр Могила, бывший тогда архимандритом Киево-Печерской Лавры. Конвокационный сейм 1632 года после избрания сеймового маршалка Христофора Радзивилла — кальвиниста по вероисповеданию, пошёл на ряд уступок православным и протестантам, уступив их давлению. Однако решения были половинчатыми и даже близко не возвращали православным тех прав, которые у них были до Люблинской и Брестской уний. На избирательном сейме 1632 года православные послы при поддержке протестантов заявили, что не приступят к обсуждению государственных дел, пока православным не будут возвращены все те права, которые были отняты у них после унии. Владислав, которого должны были избрать королём, рассчитывал на поддержку православных. Он не любил иезуитов, а кроме того, не оставлял надежды оказаться на московском троне. Поэтому, несмотря на протесты папы и польских католиков, Владислав IV во время коронационного сейма 1633 года поддержал требования православных. Но юридические права, возвращённые православным, так и не стали фактическими. Продолжалось давление католиков и униатов, чему немало способствовали и призывы из Рима.

На почве притеснения православия в тридцатых годах XVII века подняли восстание казаки Павлюка и Острянина (в 1637 и 1638 годах), но поляки подавили восстание, и национально-религиозный гнёт усилился ещё больше. Закрытые православные храмы, которые были не нужны униатам, сдавались евреям в аренду. В это время становится всё очевиднее, что крупные магнаты и шляхта уже мало подчиняются королю – во всяком случае, при всём своём желании Владислав IV не мог обуздать их самовольства, хотя и понимал, что Речь Посполитая понемногу начинает напоминать пороховую бочку.

И взрыв не замедлил произойти. В 1648 году началось восстание Богдана Хмельницкого, переросшее впоследствии в полномасштабную гражданскую войну в Речи Посполитой, а затем и войну Речи Посполитой с Россией. Одержав серьёзные победы над польскими войсками под Жёлтыми водами и Корсунем, Хмельницкий начинает рассылать по всем русским землям Речи Посполитой универсалы – специальные письма, в которых говорилось о том, что казаки сражаются против польской шляхты, восставшей против короля и угнетающей православных. На юг Белоруссии вступают казацкие загоны Кривошапки, Головацкого, Небабы и др. Хмельницкий отправляет посольство к Владиславу IV, но король умирает. Избирательный сейм, назначенный на 6 октября 1648 года, происходил под влиянием побед Хмельницкого, который от Белой Церкви двинулся вглубь Польши, истребляя попадавшиеся ему польские отряды. Восставшие повсеместно крестьяне производили избиение панов, ксендзов, католических монахов и евреев. Скрываемое долгое время раздражение русского народа против своих притеснителей прорвалось теперь наружу и сопровождалось жестокой расправой по отношению ко всему католическому и польскому. Отряды Хмельницкого овладели Гомелем, Лоевым, Чечерском, Бобруйском, Мозырем, Туровом, Пинском, Кобриным. Юг Белоруссии (кроме Слуцка и Старого Быхова, где стояли мощные правительственные гарнизоны) оказался полностью в руках казаков. Бегство шляхты приобрело массовый характер – паны с семьями спешно покидали ВКЛ, спасаясь в городах Короны. Собрав ополчение из хорошо вооружённой шляхты и набрав наёмников, гетман Я.Радивилл выступил навстречу казакам и обложил Пинск. Горожане отказались сдаться. Взяв город, солдаты Радивилла убили свыше 3 тысяч жителей. После взятия Пинска польско-литовское войско опустошило весь юг Белоруссии, стремясь подавить восставшее русское население и не допустить объединение отрядов белорусских крестьян и мещан с казаками Хмельницкого. В Турове, Давид-Городке, Чечерске и Мозыре были перебиты все жители, поддержавшие казаков. Особенной жестокостью Радивилл отметился в Бобруйске – 800 человекам отрубили руки, множество православных жителей подверглось пыткам. Хмельницкий направил на помощь белорусам казачьи загоны Голоты и Подобайлы. 31 июля 1649 года под Лоевым произошла самая крупная битва войны 1648-1651 годов на территории Белоруссии. В упорной битве польско-литовское войско нанесло казацко-крестьянским отрядам поражение, что привело к постепенному затуханию повстанческого движения в Белоруссии.

Хмельницкий уже не мог оказать серьёзной помощи православным Княжества, так как готовился к битве с войсками польской Короны. 5 августа под Зборовым казаки разбили польское войско под предводительством короля. Неудача принудила польское правительство вступить в новые переговоры с казаками и на этот раз быть более уступчивыми. 9 августа был заключен так называемый Зборовский договор, который помимо всего прочего предусматривал значительные уступки православным, в том числе и предоставление киевскому митрополиту места в сенате.Сейм назначен был на 22 ноября 1649 года. Католическая партия и слышать не хотела об уступках православным. Короля винили в потакании казачеству. Католические бискупы в пункте о допущении православного митрополита в сенат видели оскорбление латинства и нарушение старинных прав римско-католического духовенства и решительно заявили, что они тотчас же оставят сенат, если в него войдет киевский митрополит. Митрополит Сильвестр Коссов и православные вынуждены были отказаться от своего требования. Вместе с тем, согласно королевскому диплому, православным возвращали ряд монастырей. Витебский епископ должен был получить в своё владение половину имений Полоцкого униатского епископа. Сейм оказался очень бурным и затянулся до января 1650 года, но так и не прекратил враждебных отношений между католиками и православными. Все готовились к новой войне. В конце 1650 года король созвал новый сейм, но и он не имел успеха.

Военные действия, возобновившиеся весной 1651 года, оказались крайне неудачными и для казаков, и для православных в целом. 20 июня 1651 года запорожцы потерпели серьёзное поражение под Берестечком. Поляки захватили всю Украину, и Хмельницкий 17 сентября 1651 года заключил Белоцерковский мир, результаты которого во многом возвратили прежние привилегии католикам.

Хотя православное восстание в Белоруссии потерпело поражение, на Украине боевые действие продолжались вплоть до 1653 года. Видя невозможность победы, Хмельницкий обратился за помощью к царю Алексею Михайловичу. К этому времени Москва, выдержав натиск Речи Посполитой, была готова к освобождению своих русских единоверцев на Западе. В Белоруссии на Украине началось встречное движение, так как и православной шляхте, и казакам, и простым жителям стало ясно, что самостоятельно им от польско-католического гнёта не избавиться.

Земский собор 1653 года принял Запорожское казачье войско в подданство русского царя. 8 января 1654 года Переяславская Рада – военный совет русских воевод и казацкой старшины во главе с Хмельницким - бесповоротно подтвердила, что Украина переходит в русское подданство. Решения Переяславской Рады стали основанием для освобождения Белоруссии. Москва открыто заявила о своих правах на древнерусские земли Западной Руси. Начался совершенно новый исторический этап.

http://www.fondsk.ru/news/2010/10/17/polskaja-ekspansija-v-belorussii.-ot-ljublinskoj-unii-do-perejaslavskoj-rady-ii.html

[Александр Васильевич]

Михаил  Первухин


«Черный папа»

Закрытие ордена иезуитов



От редакции Русской Народной Линии: Ниже мы впервые переиздаем фрагмент из очерка М.К.Первухина (1870-1838) «Черный папа» (См.: Михаил Первухин «Черный папа» Очерк об иезуитах).

Публикацию, специально для Русской Народной Линии (по изданию: Первухин М.К. «Черный папа» // Исторический вестник.- 1916.- N2.- С.538-543)), подготовил доктор исторических наук, профессор Харьковского национального университета имени В.Н.Каразина Александр Дмитриевич Каплин.


Подзаголовок - составителя.

+ + +

Избранный конклавом 1769 года папа Климент XIV из исторического рода Ганганелли, еще будучи кардиналом, зарекомендовал себя убежденным противником ордена иезуитов и сторонником идеи необходимости для пап эмансипироваться от влияния ордена. Как всемогущий тогда орден допустил избрание Климента в папы, это и сейчас остается загадкою. В Риме и до наших дней сохранилась легенда, что во время конклава иезуиты пытались отравить кардинала Ганганелли, но по ошибке яд попал какому-то другому кардиналу, который и пал будто бы искупительною жертвою за Климента.

Сделавшись папою, Климент не замедлил занять позицию, враждебную ордену. Орден отплатил, разумеется, сугубо тем же, предприняв поход против нового папы. В темных народных массах агенты ордена всеми способами порочили имя папы, обвиняя его во всех семи смертных грехах. Какие-то неведомые «поэты» высмеивали папу в стихах и в прозе. На стенах Рима по ночам невидимые руки изображали папу в карикатурном виде или расклеивали пасквили, направленные против него. Здесь и там в стране появлялись странствующие монахи-проповедники, предрекавшие страшные беды всему человечеству, если «папа-еретик» еще останется на престоле. Появились и раз- ные «пророчицы», запугивавшие невежественную народную массу угрозами близости конца мира - за грехи папы Климента.

История сохранила рассказ о деятельности двух наиболее отличившихся в этот период итальянских «пророчиц», игравших печальную роль в руках иезуитов.

Первую звали Бернардиною Баруцци, по иным источникам - Бернардиною Ренци. Обитала она поблизости от Рима, в местечке Валентано, Витербского округа, и зачастую наезжала в Рим, где и сейчас в затибрской части города, неподалеку от Сан-Пьетро, показывают старый, дряхлый дом, служивший верным убежищем «пророчицы». В подвальном помещении этого дома но ночам сходились доверенные лица, перед которыми Бернардина разыгрывала комедию: впадала в молитвенный экстаз, видела сходящих с неба ангелов и самое Мадонну, беседовала с ними. И передавала присутствующим содержание беседы:

- Мадонна гневается на безбожника папу, папу вольтерьянца, папу Антихриста.

В том же Валентано обитала другая пророчица и «святая», чудеса творящая, некая Анна-Тереза Палли, римлянка родом.

Эта неустанно предрекала близкую смерть папы Климента.

Иезуитский орден, в лице, главным образом, патера Кольтраро, распространял вести о неисчислимых чудесах, будто бы совершенных благочестивою Терезою. Она прикосновением рук исцеляла больных падучей болезнью и даже болезнью «французскою». Оца предсказывала будущее, могла предотвращать дождь и градобитие, избавляла женщин от безплодия, а мужчин от безсилия. И у нея на теле в минуты экстаза появлялись даже «стигматы», -кровоточивые раны, соответствующие ранам, полученным при распятии Иисусом Христом.

Епископ округа Орвиэтто обратил, наконец, внимание на деятельность этих двух мнимых пророчиц и патера Кольтраро, по его приказу обе ведьмы были арестованы и преданы суду. Одновременно подверглись секвестру документы патера Кольтраро, вдохновителя «святой Терезы». У него было отобрано сто пятнадцать фунтов одних писем, просмотр которых доказал, что в заговоре против папы Климента принимает участие огромное количество лиц, сплошь стоящих в связи с орденом иезуитов или попросту числящихся в списках членов этого ордена.

Среди секвестрованных в доме Кольтраро предметов было обнаружено множество так называемых «реликвий святой Терезы Палли»: тряпки, смоченныя кровью будто бы из стигмат, локоны волос и пр. Историк Тейнер заявляет категорически, что в числе этих мнимых реликвий находились такие предметы, происхождение которых оскорбляет нравственность. Реликвии раздавались и продавались верующим.

По-видимому, именно ознакомление с документами падре Кольтраро послужило окончательным толчком, вынудившим папу Климента покончить с колебаниями н приняться за тщательное разследование всей вообще деятельности ордена иезуитов.

Разследование было поручено трем пользовавшимся хорошею репутациею сановникам римской церкви: в самом Риме - кардиналу Марефоски, в Романъе - папским легатам Болоньи и Феррары, кардиналам Мальвецци и Боргезе.

Покуда шла работа этих лиц, Ватикан занимался собиранием исторических документов о деятельности иезуитов и дипломатическими переговорами с разными монархами Европы.

В обвинениях иезуитов недостатка не было: Пьер Шатэль, пытавшийся убить короля Генриха IV во Франции и поплатившийся за это четвертованием, был орудием в руках иезуитов, всеми силами души ненавидевших «Наварца». Равальяк, заколовший того же Генриха IV и тоже четвертованный, подозревался в соучастии с иезуитами. Иезуитов правительства республик Венеции и Генуи обвиняли в опасных политических интригах и создании безпорядков на территории этих государств. В Португалии они участвовали в заговоре на жизнь короля. В Мадриде - в бунте. На острове Мартинике они занялись банкирским делом, собрали, пользуясь доверием населения, колоссальные суммы в свои кассы, а потом устроили злостное банкротство и разорили тысячи и тысячи людей. И так далее, и так далее.

Бурбоны и Браганцкий дом уже изгнали орден из своих владений. Изгнаны они были и с Мальты орденом иоаннитов. Вся Европа волновалась и требовала от папы Климента полного закрытия ордена.

Папа Климент XIV, человек, который искренним образом- увлекался мечтою о возрождении католицизма на началах античного, чистого христианства, деятельно принялся за изучение большого и сложного иезуитского вопроса в сотрудничестве с учеными кардиналами Марефоски, Дзелада, Казали, Корсини, Караффа, Фантуцци и Негрони.

Против ордена иезуитов был собран огромный и безпощадно уличающий их обвинительный материал. Кроме преступлений общего порядка, орден был, несомненно, повинен в том, что он был тайною сектою, что с христианством, как таковым, и с католичеством в частности, он не имел по духу ничего общего, что он был чужеядным и опасным наростом на теле католической церкви и, наконец, что он фактически подменял собою самое папство, образуя государство в государстве.

Ничто не говорило за орден. Кроме разве страха перед его могуществом, перед его темными интригами...

Но страх этот был настолько велик, что только после долгих колебаний папа Климент XIV решился наконец подписать знаменитый указ 21-го июля 1773 года, начинающийся словами: «Господь и Искупитель наш»...

Указом этим просуществовавший с 1534 года орден иезуитов, основанный помешанным фанатиком Игнатием Лойолою, закрывался навсегда.

16-го августа в Риме прелаты Альфани и Мачедоннио с отрядами папских солдат заняли здания, принадлежавшая ордену, и удалили иезуитов из коллегий, находившихся в их заведывании, а именно из коллегии германской, греческой, маронитской, шотландской, английской, португальской и из пенитенциария, которым тоже заведывал орден.

19-го августа папа разослал всем монархам Европы текст этого указа.

Закрытие ордена иезуитов вызвало взрыв энтузиазма во всей Европе, но, конечно, только в ее культурных слоях, где отлично понимали все зло, причиняемое этою всюду проникающею и все захватывающею в свои руки организациею. Но в темных и фанатичных народных массах влияние иезуитов было слишком велико и в низших слоях населения Франции, самой Италии, Польши, Австрии, Венгрии и так далее - проповедь иезуитов здесь и там вызвала недовольство и даже протесты.

Рим - эта генеральная квартира ордена - наружно подчинился распоряжению папы, но под золою тлел ядовитый огонь, и отрава давала себя знать безчисленными пасквилями, направленными против папы. Сторонники иезуитов, не стесняясь, предрекали близкую гибель папы.

Из опасений за жизнь папы были удвоены и утроены обычные меры охранения его личности.

Кардинал Бернис писал в эти дни в частном письме королю Франции, что никогда еще папа не чувствовал себя так хорошо и не был таким бодрым.

Сам папа говорил о себе, что с закрытием ордена иезуитов у него словно камень с души свалился.

Но дни Климента XIV были сочтены. Это предсказала еще до закрытия ордена иезуитов иезуитская пророчица Бернардина Баруцци...

На Святой неделе следующего 1774 года произошла загадочная катастрофа: отлично чувствовавший себя до того времени папа Климент XIV внезапно тяжко заболел.

Заболевание сопровождалось всеми симптомами отравления. Народная молва указывает даже и яд, которым, будто бы, был отравлен злополучный папа-реформатор. Яд этот носит название «водички из Перуджии» и, по-видимому, представляет сложное химическое соединение, в состав которого входит и мышьяк.

Заболевание обнаружилось за трапезою. Папа внезапно почувствовал тошноту и головокружение, начались жестокие рвоты, как говорится, выворачивавшие все внутренности. Начались бредовые явления. Разум помутился. Папу охватил невыносимый страх смерти. В минуты просветления сознания он с подозрением смотрел на окружающих и всех обвинял в том, что его отравили.

Яд действовал не сразу, а медленно, понемногу разъедая весь организм. Больной папа замкнулся в своих палатах, куда доступ был только для самых близких людей. Так Климент XIV прожил всю весну и лето 1774 года. В середине августа ему сделалось немного лучше, и впервые после долгого перерыва к нему были допущены посланники иностранных держав. И вот вместо прежнего бодрого, подвижного, полного сил, энергичного старика они увидели полутруп: папа был неимоверно худ, желт, на лице кожа сморщилась и потрескалась, взор блуждающий, голос хриплый, еле слышный.

22-го сентября 1774 года смерть избавила папу от нечеловеческих страданий.

Смерть папы никого не удивила: весь Рим знал, что дни его сочтены. Население открыто обвиняло в отравлении папы иезуитов. А последние предавались буйной и кощунственной радости. Над покойным папою-мечтателем издевались самым гнусным образом. Его осмеивали, как не осмеивают самого презренного из смертных. Особенно усердствовали в этом отношении безчисленные биготки. История отметила участие в этой постыдной оргии ликования по поводу смерти несчастного папы и дам из высших слоев римской аристократии.

При бальзамировании тела почившего врачи установили ряд странных явлений: губы были черны, размер сердца невероятно уменьшен, мускулы спинного хребта расползались, как гнилая тряпка, все тело покрыто фиолетовыми пятнами. Кожа падала клочьями. Ногти выпали. Волосы с головы остались целиком на подушке, на которой покоилась голова страдальца.

Прошло три года со дня смерти папы Климента. На папском престоле сидел Пий VI. В разговоре с кардиналом Бернисом он откровенно заявил:

- Боюсь навлечь на себя гнев иезуитов. Иначе и меня постигнет такой же ужасный конец, который постиг моего предместника...

Всеми силами орден иезуитов добивался восстановления и права основаться снова в Риме. Но времена мало благоприятствовали этому: чувствовались уже раскаты приближающейся великой бури - французской революции.

Однако, когда гроза революции прошла и Наполеон пал, новый папа, уже Пий VII, не замедлил сдаться, и в 1814 году орден иезуитов открыто возродился. Нужно ли добавлять, что и все то время, когда он считался закрытым, он негласно продолжал существовать, как тайная организация, и оказывал свое влияние на мировую политику?

http://www.ruskline.ru/analitika/2010/10/13/chernyj_papa/

[Александр Васильевич]

Архиепископ геноцида


Диакон Владимир Ваилик о русском издании книги, посвященной усташско-католическому геноциду сербов



Завтра, 28 октября, в Петербурге состоится международная историко-богословская конференция «Православно-католический диалог после Ясеноваца». Конференция, организатором которой выступает исторический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, а информационную поддержку оказывает «Русская народная линия», будет проходить в Петровском зале главного здания прославленного вуза страны (историческое здание Двенадцати коллегий) с 10.00. С докладами выступят ученые из Сербии, Боснии и Герцеговины, Великобритании, Украины, Москвы и Санкт-Петербурга. Конференция приурочена к выходу в свет русской версии книги итальянского историка Марка Аурелио Ривели «Архиепископ геноцида: монсеньор Степинац, Ватикан и усташская диктатура в Хорватии 1941-45 г.». Книга издана Фондом единства православных народов имени святителя Марка Эфесского. Сегодня мы публикуем рецензию на эту книгу известного историка и богослова, доцента СПбГУ диакона Владимира Василика.

Выход этой книги является заметным событием в культурной и научной жизни России. В то время как число монографий и статей, посвященных усташскому геноциду на сербском, итальянском, английском языках исчисляется десятками, на русском языке они весьма и весьма немногочисленны. Причин тому много, но одна из главных в последнее время - политкорректность по отношению к Ватикану. Автор - зрелый и компетентный исследователь, прекрасно знающий источники и свободно ориентирующийся как в западно-европейской, так и в югославской историографии. Марк Ривели стремится быть предельно объективным и честным. То, что он - итальянец и католик, лишний раз гарантирует его беспристрастность, поскольку избавляет его от нареканий в возможной национальной и конфессиональной предвзятости.

Читать эту книгу тяжело. Не потому, что она написана тяжелым языком, напротив, стиль автора ясен и понятен… Страшны те факты, которые излагает автор. 700 000 умерщвленных хорватами только в Ясеноваце. Из них 500 000 - православные сербы. Остальные - евреи, цыгане.

Ясеновац - не единственный лагерь. Был еще лагерь в Жадовно, где по различным подсчетам было убито от тридцати пяти до семидесяти пяти тысяч человек. Около семидесяти тысяч человек (в основном женщины) было уничтожено в Старой Градишке, отметим, что в числе охранниц там служили католические монахини. Нельзя упомянуть и о лагере в Слано на о.Паго, где усташи уничтожили около десяти тысяч сербов. И это лишь несколько из десятков хорватских лагерей, где сербы подвергались планомерному истреблению.

И как их убивали! Кто-то умирал от голода, непосильного труда, эпидемий. Кого-то расстреливали. Но значительную часть умертвили холодным оружием - взрезали горло специальными ножами - «серборезами», разбивали головы молотами, отрезали руки, ноги, пальцы, уши, губы, выкалывали глаза, женщинам отрезали груди.


_{Алоис Степинац}


Анте Павелич однажды показал итальянскому корреспонденту целую корзину, наполненную чем-то слизистым. «Это устрицы?» - спросил его корреспондент? «Нет, - с доброй улыбкой ответил Павелич, - это сербские глаза, двадцать килограмм, дар моих верных усташей» (Ривели. Архиепископ геноцида. С.66). Упоминания о таких корзинах встречаются неоднократно. Например, рассказы о том, как один усташ носил бусы из сербских глаз, а другой - ремень, с которого свисали сербские языки (Там же. С. 103). Некоторых сербов принуждали пить еще теплую кровь их зарезанных родственников, а затем резали и их.

В двадцатом веке повторились зверства Тридцатилетней войны (1618-1648), когда хорватские солдаты Валленштейна отрубали чешским детям руки и накалывали их на свои шляпы. Но можно ли объяснить эти бесчеловечные, людоедские поступки лишь балканской дикостью хорватов, их архаическим фанатизмом? НЕТ.

Солженицын в свое время справедливо отметил: «Идеология. Это она дает искомую твердость убийце». Идеологию усташей (буквально повстанцев) и их главы (позднее - поглавника, или президента марионеточного Независимого Государства Хорватия) лучше всего охарактеризовать как клерикальный фашизм. Усташи экстремистскими способами стремились к полной независимости Хорватии, а достигнув ее, объявили гражданами только арийцев - хорватов и немцев, а всех прочих (сербов, евреев, цыган) - только собственностью государства, как скот. Павелич был категоричен: для окончательного решения хорватской проблемы требовалось одну треть сербов истребить, другую - окатоличить, третью - изгнать. «Или за Дрину, или в Дрину» - вот был его лозунг. А вот как его осуществляли: по Дрине плыли тела с табличками - «В Белград. Королю Петру». Или плыли отрезанные детские головы с надписями: «Мясо для Белградского рынка». Отметим, что Павелич был благочестивым католиком, даже в изгнании в Аргентине он каждый день слушал мессу. Хорватское государство он мыслил как католический бастион, противостоящий Православию, исламу и коммунизму. Он неуклонно боролся за традиционные католические ценности и именно апеллируя ими призывал своих сподвижников к безжалостности. «Мы не имеем права быть гуманными».


_{Алоизий Степинац, 1941 год}

Первый удар направлялся против православных священнослужителей. Можно вспомнить целый собор новомучеников сербских, прославленных Сербской Православной Церковью в последней четверти ХХ века, например, священномученик Пётр (Зимонич), митрополит Дабробосанский (память в третье воскресенье сентября), исповедник Досифей (Васич), митрополит Загребский (память 13 января) и т.д. Вот хотя бы несколько биографий сербских новомучеников. «С началом немецкой оккупации Югославского королевства начались ужасные страдания православных сербов в Боснии. Больного епископа Баня Лучского Платона хорватские усташи схватили в ночь с 4 на 5 мая 1941 года, убили, а тело бросили в реку Врбанью» (Цит. по материалам интернет-журнала Сретенского монастыря). А вот свидетельство об о. Бранко Добросавлевиче: «Шестого мая 1941 года, в день своих именин - святого великомученика Георгия, о. Бранко был схвачен хорватскими усташами во главе с вельюнским учителем Иваном Шайфором. Вместе с протоиереем были схвачены его сын Небойша, студент медицины, священник Димитрий Скорупан, настоятель прихода из Цвиянович Брда, и еще около 500 сербов. Все они были заперты в жандармском отделении Вельюна, где их жестоко мучили, особенно сына о. Бранко - Небойшу. Усташи требовали от протоиерея Добросавлевича, чтобы он совершил отпевание своего живого сына. Утром 7 мая 1941 года все они были отведены в лес Кестеновац под Хорватским Благаем, где и были убиты. После освобождения, в 1946 году их останки были перенесены в Вельюн, где и были похоронены в братской могиле» (Там же). А вот свидетельство о мученической кончине митрополита Дабробосанского Петра (Зимонича): «В начале немецкой оккупации Югославии в 1941 году митрополиту Петру советовали покинуть на несколько дней Сараево и переждать первую волну хорватского террора, но он решил остаться со своим народом. После объяснений с немецкими и хорватскими властями, а также с католическим епископом Божидаром Брале, который запретил православным пользоваться кириллицей, 12 мая 1941 года митрополит был схвачен и посажен в сараевскую тюрьму. После мытарств в Загребе и Госпиче митрополит Петр был убит в концлагере Ясеновац и сожжен в крематории» (Там же).

  Геноцид был ВСЕНАРОДНЫМ. И в уничтожении православных активнейшее участие принимали католические священники, католические монахи и монахини. Вторым комендантом страшного Ясеноваца был францисканский священник Мирослав Филипович. «Каждую ночь он выходил из дома, чтобы руководить бойнями и возвращался на рассвете в одежде, испачканной кровью... Однажды, когда он обедал, к нему подвели пленника. Филиппович встал и убил его. Потом сел и спокойно закончил есть, сказав: «Позовите могильщика». И таких были десятки, если не сотни. Вот призыв священника Дионисия Юричевича к жителям г. Стаза, куда он прибыл для насильственного крещения православных: «Мы все прекрасно знаем, куда будут высланы те, кто откажется от крещения. Эти южные области я уже очистил от всех, от младенцев до стариков. И, если будет необходимо, я сделаю это и здесь, потому что сегодня не грех убить даже семилетнего ребенка, если он мешает нашему усташскому режиму... Не обращайте внимания на мое священническое облачение. Знайте, что я, при необходимости, возьму в руки автомат и истреблю всех, кто будет противостоять государству и усташским властям (с. 123). Всего насильственно было перекрещено 2 400 000 человек. Но и перекрещивание не всегда спасало от гибели. Часто усташи убивали новообращенных, объясняя им: «Нам нужны не ваши тела, а ваши души».


_{Алоис Степинац}

Каково же было отношение главного героя книги Алоизия Степинаца, архиепископа Загребского к преступлениям подведомственного ему духовенства и паствы? В основном - нейтрально-благожелательное. Он приветствовал «поглавника» и его программу, принимал его милости и награды, всеми средствами укреплял новую власть и добивался дипломатического признания Ватиканом Независимого Государства Хорватии, которое и было получено de facto. Он раздавал палачам иконки и кресты, вместо того, чтобы отлучать от Церкви, публично одобрял все то, что совершалось в Хорватии. Как глава военного духовенства, он не сделал ничего, чтобы удержать своих подчиненных от преступлений. Правда, приватно он посылал Павеличу письма с некоторыми протестами, главным образом после Сталинграда, но от них жертвам геноцида было ни жарко, ни холодно. Степинац интриговал против Павелича в 1944 г., но, в отличие от других, не пострадал. Перед бегством, Павелич доверил Степинацу часть награбленного у жертв золота.

Поэтому осуждение Степинаца на процессе 1946 г. было более чем обоснованным. Потом его сделали «мучеником коммунизма», хотя просидел он всего 5 лет. В 1998 г. папа Иоанн-Павел II беатифицировал его, причислил к лику святых. Это - плевок в лицо сотням тысяч жертв усташского геноцида. И признание сопричастности Ватикана к этим преступлениям. Ибо папа Пий XI практически никак не реагировал на террор в Хорватии, хотя знал о нем все. Не отлучил палачей от Церкви, хотя в 1949 отлучил всех коммунистов. Более того, принимал делегации усташей в Ватикане.

А после войны Католическая церковь по т.н. «крысиной тропе» обеспечила бегство многих хорватских палачей, в т.ч. и самого Анте Павелича в Испанию, Аргентину и другие приятные места.

Об этом надо знать и помнить. Что значит коллаборационизм, который так любят у нас воспевать некоторые «церковные власовцы». И кого взрастила Католическая церковь в Хорватии.

Диакон Владимир Василик

http://www.ruskline.ru/news_rl/2010/10/27/arhiepiskop_genocida/