Папизм - злейший враг Православной Церкви

[Александр Васильевич]

Григорий Тинский

Ватикан и политика. Часть II.
Операция прикрытия


_{Папа Пий XII}

Напуганный шквалом разоблачений пронацистской деятельности папы Пия XII, вызванного неуклюжей попыткой канонизировать этого «Папу Гитлера»[1], Ватикан организовал «операцию прикрытия», пытаясь убедить общественное мнение в том, что понтифик тайно помогал жертвам нацистов. Пожалуй, впервые в истории решение Ватикана о канонизации вызвало такую мощную волну протестов. Дело дошло даже до того, что Председатель Совета раввинов Италии Джузеппе Ларас отказался приветствовать Бенедикта ХVI (в миру Йозефа Ратцингера) во время его визита в римскую синагогу.

В ответ апостольская столица выслала на передовую отца Джанкарло Чентиони. Этот 97 летний священник в 1940-1945 годах был капелланом добровольной фашистской милиции. Отец Чентиони внезапно вспомнил, что папа Пий XII создал тайную сеть для спасения евреев во время Холокоста. Руководил этой организацией, по версии отца Чентиони, отец Йозеф Кентених, а в Риме его помощником был отец Антон Вебер, который получал указания непосредственно от папы. Организация называлась Rafaels Verein (по-немецки Общество святого Рафаэля) и помогала еврейским семьям нелегально выехать из Германии, снабжая их деньгами и документами. Излишне упоминать, что никого из участников этого католического сопротивления нет в живых и свидетельства отца Чентиони подтвердить некому.

Почти одновременно с этими откровениями ватиканская газета «L’Osservatore Romano» опубликовала статью, в которой рассказывается о том, что еще в 1978 году итальянский историк Эннио ди Нольфо обнаружил документы на тему взаимоотношений между Ватиканом и США в период с начала Второй мировой войны до 50-х годов. Среди этих документов ватиканские журналисты особенно важным признали отчет о встрече немецкого католического юриста, деятеля антигитлеровского движения Сопротивления Йозефа Мюллера с посланником США в Апостольской столице Гарольдом Титтманом. Во время этой встречи Титтман, якобы, сказал Мюллеру, что слышал о всеобщей критике в адрес папы, который впервые осудил нацизм только после окончания войны. В ответ Мюллер рассказал, что молчание папы в годы войны было вызвано просьбой немецкого движения Сопротивления не осуждать нацизм публично, поскольку это могло осложнить положение немецких католиков. На основании этих «ценных» свидетельств ватиканская газета осудила критиков Пия XII за пренебрежение столь важными документами.

30 января с. г. та же газета вновь вернулась к теме молчания папы римского, не желавшего осудить нацистский режим. На сей раз, она опубликовала два документа из лондонских архивов Kew Gardens. Это доклады американских и британских дипломатов, в том числе и упоминавшегося выше Гарольда Титтмана, своим министерствам иностранных дел о встречах с Пием ХII в 1943-1944 гг. В этих докладах дипломаты информировали свое начальство о том, что все их попытки склонить папу к публичному осуждению нацизма закончились неудачей, даже после уничтожения 400 тысяч евреев в Венгрии, причем причину этого отказа Пий XII назвать отказывался. Это, по мнению, газеты явно доказывает, что папа действовал в конспиративной связи с движением Сопротивления, и именно поэтому не мог назвать причину своего молчания.

Аргументацию такого качества, откровенно говоря, даже не хочется анализировать. Хочется только посочувствовать бедности интеллектуального ресурса защитников папы римского и выразить удивление кадровой политикой ватиканских СМИ.

_{[1] Книга известного историка Джона Конуэлла под таким названием («Hitler`s Pope»), наделавшая много шума}.

http://www.pravoslavie.ru/smi/1790.htm

[Александр Васильевич]

Григорий Тинский

Ватикан и политика. Часть III.
Усташи – «духовные чада» папы Пия XII


_{Архиепископ Загреба Алоизие Степинац (на фото крайний справа) призвал католическое духовенство поддержать фашистский режим Анте Павелича}

Перед Первой мировой войной Хорватия была одной из провинций Австро-Венгрии. После войны она вошла в состав Королевства СХС (Сербии, Хорватии и Словении), а в 1921 году король изменил название государства на Югославию. Уже тогда Югославию раздирали конфликты между православными сербами и католиками-хорватами. Несмотря на то, что православные составляли большинство (5,5 миллиона человек против 4,7 миллиона католиков), католическое меньшинство не ощущало нажима со стороны православного большинства. В 1935 году Югославия даже подписала Конкордат с Ватиканом. Уникальным в этом договоре было то, что католическое меньшинство получило целый ряд выгодных для него положений.

Готовивший этот документ Еугенио Пачелли смог внести в него право Римско-католической церкви свободно и публично исполнять свою миссию, католическое духовенство получило привилегии в виде освобождения от налогов, правительственных субвенций, а изучение католической религии в школе стало обязательным. Церковный брак был уравнен в правах с гражданским, а папский нунций стал главой дипломатического корпуса в Югославии, что в сумме давало Ватикану в этой стране преимущества, которых он не имел даже в традиционно католических странах. В результате югославский парламент отказался ратифицировать Конкордат, а обиженный Пачелли произнес зловещую фразу: «Наступит день, когда немало людей горько пожалеют о том, что отвергли это великодушное предложение, сделанное от всего сердца их стране».

Упоминавшийся выше Конкордат, подписанный Ватиканом с Сербией 24 июня 1914 года, предусматривал точно такие же привилегии для католиков и дополнительно предусматривал еще и государственные денежные пособия для католических епископов.

Таким образом, можно смело утверждать, что католическое меньшинство в Югославии не имело никаких проблем не только в сфере религиозной, но и в государственной.

После оккупации Югославии нацистами 6 апреля 1941 года в активное сотрудничество с ними вступило движение усташей, созданное в 1929 году неким Анте Павеличем (усташи – значит повстанцы). Усташи, действуя из-за границы, в основном, с территорий Италии, Венгрии и Австрии, провели в Югославии несколько шумных террористических акций, и даже организовали покушение на Александра I в Марселе в 1934 году. Вскоре Павелич стал главой Независимого Хорватского Государства (НХГ), которое Гитлер признал арийским. В состав нового государства вошли, кроме Хорватии, Босния и Герцеговина, а также сербский Срем (общая территория 92,5 тысяч кв. км). Столицей НХГ стала Баня Лука.

Установленный в новом государстве усташами режим стал одним из наиболее жестоких, возникших в ходе Второй мировой войны. Основой его стало уничтожение православных, евреев, цыган и коммунистов. Министр образования этой «страны» доктор Миле Будак определил политику своего правительства следующим образом: «Часть сербов мы уничтожим, часть будет изгнана, а та часть, которая примет католицизм, будет включена в состав хорватского народа. Наша политика определяется верностью религии и католической церкви».

Посланник германского МИДа Г. Нойбахер докладывал Риббентропу: «Политика вождя усташей и поглавникаi Хорватии, Анте Павелича, напоминает религиозные войны, особенно самые кровавые из них: «Одна треть должна стать католиками, одна треть покинуть страну, а одна треть – умереть!» Последний пункт этой программы уже выполнен».

В новом хорватском государстве проживало 6,7 миллиона человек. Половина из них были католиками, 2,2 миллиона человек православных, 750 тысяч мусульман, 70 тысяч протестантов и 45 тысяч евреев. Вся агрессия католиков была направлена исключительно против православных и евреев. Фанатизм и смертельная ярость хорватских фашистов имели в своей основе религиозную нетерпимость, а государственный план предусматривал создание монорелигиозного государства. Без преувеличения инфернальный кошмар воцарился на территории Независимого Хорватского Государства.

Патологическую жестокость усташей запечатлели фотографии очевидцев этих событий: женщины с отрезанными грудями, вырванные глаза, отсеченные гениталии, палачи в «ошейниках» из человеческих языков и глаз. Зверства германских нацистов по сравнению с этим ужасом выглядят просто бюрократической рутинной работой, как бы ни кощунственно это звучало. Немецкие генералы в Хорватии были потрясены действиями Павелича и его подручных. В начале июня 1941 года генерал вермахта Edmund Glaise von Horstenau докладывал в Берлин: «Усташи обезумели. Шесть наших батальонов пехоты бессильно взирали на ослепленных кровавой яростью хорватов».

17 февраля командующий полицией безопасности (Sicherheitspolizei) и специальных служб в Хорватии докладывал Рейхсфюреру SS Гиммлеру: «Количество православных, которых хорваты уничтожили самым садистским образом, следует оценить примерно в 300 000 человек. При этом католическая церковь активно поддерживала в последнее время ужасные методы обращения православных в католичество. Живущие в Хорватии сербы, перешедшие в католичество, могут жить там совершенно спокойно. Из этого следует, что хорватско-сербская война имеет в своей основе политику Римско-католической церкви, направленную против Православия».

Дело доходило даже до вооруженного вмешательства вермахта в этот жуткий религиозный геноцид. В июне 1942 года командир 718 немецкой пехотной дивизии приказал разоружить и арестовать целую роту усташей, истреблявших сербов на территории Румынии. Риббентроп даже передал Павеличу через немецкого посла «неудовольствие правительства Рейха в связи с ужасными эксцессами в Хорватии». Итальянские фашисты тоже были в шоке от хорватской жестокости. 1июля 1943 года войска Муссолини взяли под охрану 33 тысячи жителей Хорватии, в том числе 2100 евреев. Это не понравилось хорватскому архиепископу Степиначу, который жаловался на то, что «на хорватских территориях, занятых итальянскими войсками, наступил упадок религиозной жизни и явные тенденции схизмыii».

В мае 1941 года были введены в жизнь первые антиеврейские законы, основанные на расовых критериях. В том же месяце первые евреи были отправлены в концлагерь в Данице. Сербам было предписано ношение голубых повязок с буквой «П» (Православные), а евреям – с шестиконечными звездами. На дверях загребских магазинов, ресторанов, на трамваях и автобусах висели таблички с надписью: «Сербам, евреям, бродягам и собакам вход запрещен».

Эти факты приводит в своем исследовании известный польский публицист Мариуш Агносевич.

Ватикан активно участвовал в хорватском шабаше с самого начала. К партии усташей принадлежало множество католических священников. В их числе был архиепископ Сараево Иван Шарич, монах-францисканец Берто Драгичевич из монастыря Широки Бриег был командиром отряда усташей. Хорватская католическая церковь не только знала о преступлениях своей паствы, но и активно направляла их. Эксперты считают, что в результате преступных действий усташей в Хорватии они завладели имуществом своих жертв на сумму около 80 миллионов долларов.

«Золото усташей» хранилось в сейфах Ватикана, а Римская курия составила план переоборудования православных церквей в католические. Архиепископ Алоизий Степинач устраивал торжественные приемы, где чествовал хорватского фюрера Павелича, который на одном из таких приемов заявил, что «не будет терпеть сербской православной церкви, поскольку она является политической организацией». Видимо, поэтому Степинач называл Павелича «искренним католиком», а тот обращался к папе Пию XII со следующими заверениями в преданности: «Святой отец! Когда Божье Провидение позволило мне взять в свои руки управление моим народом и моей отчизной, я решил твердо изо всех сил добиваться того, чтобы хорватский народ, верный своей славной истории, навсегда в будущем стал верным Святому Апостолу Петру и его наследникам».

24 апреля 1941 года отряд усташей напал на несколько православных деревень, арестовал 250 заложников, которые в тот же день были сожжены живьем и похоронены в могилах, которые они же сами и выкопали под дулами винтовок усташей. И в тот же самый день архиепископ Степинач обращается с пастырским словом к своим прихожанам: «Кто может обвинить нас в том, что мы, как пастыри, разделяем радость и энтузиазм народа, выражая глубокую признательность божественному величию. Мы знаем людей, держащих в своих руках судьбу хорватского народа, и убеждены, что церковь в обновленном хорватском государстве будет свободно провозглашать принципы правды и вечной справедливости».

Через несколько дней после этого замечательного обращения в Остаце были схвачены 330 сербов, которых так же заставили выкопать себе могилы, после чего изрубили их топорами. Православного священника Бранко Добросавлевича и его сына оставили на конец: ребенка рубили топорами на глазах отца, который должен был произносить слова молитвы за убитых. После этого священника подвергли страшным пыткам: вырвали волосы из головы и бороды, вырвали глаза и живьем сняли с него кожу. Бывшего члена парламента, Луку Аврамовича распяли вместе с сыном.

В Баня Луке 81-летнего епископа Платова в буквальном смысле подковали конскими подковами и заставили ходить по улицам, пока он не потерял сознание, после чего вырвали ему глаза, отрезали нос и уши, и только после этих ужасных пыток добили старика. 14 мая 1941 года в городке Глина несколько сот сербов были загнаны в православную церковь. За ними ворвались усташи, вооруженные топорами и ножами. Те, кто не смог предъявить свидетельств о переходе в католицизм (таких оказалось только двое), были зарезаны. Инициаторами этой варварской акции были министр юстиции Хорватии доктор Мирко Пук и приор францисканского монастыря в Чунтич Частимир Херманн.

Через четыре дня после этого, 18 мая 1941 года, Павелич был торжественно принят папой Пием XII, который во время аудиенции благословил «верного сына Римско-Католической церкви». Трудно предположить, что благословляя Павелича, папа не знал о зверствах в Хорватии и том, что хорватский фюрер был осужден заочно к смертной казни за убийства, в числе которых было покушение на короля Александра. «Да здравствует Хорватия!», – провозгласил Пий XII во время аудиенции.

Описанные события, происходившие с благословения Пия XII, заложили основы взаимной вражды между сербами и хорватами, выплеснувшейся наружу в 90-е годы ХХ века. Именно они стали причиной отделения Хорватии от Югославии в 1991 году, что положило началу распада Югославии.

http://www.pravoslavie.ru/smi/1794.htm

[Александр Васильевич]

Григорий Тинский

Ватикан и политика. Часть IV.
«Крысиная дорога» и золото усташей


_{Анте Павелич}

Благодетель нацистов

Симпатии Пия ХII к гитлеровцам были хорошо известны, в Италии его даже прозвали «немецким папой». В период его понтификата в коридорах Ватикана звучала, в основном, немецкая речь. Хозяйство понтифика вела немка Паскуалина Ленерт, которая готовила ему блюда немецкой кухни. К сожалению, кулинарные предпочтения Пия XII отражались и на его политической деятельности: известны его молитвы о победе Гитлера над коммунистической Россией, благословение немецких войск, отправлявшихся через Рим на африканский фронт под командованием генерала Роммеля, и кровавого фюрера Хорватии Анте Павелича.

Гауляйтер Reichsgau Wartheland (западные территории Польши, включенные Гитлером после оккупации в состав Третьего рейха) Артур Грайсер, персонально ответственный за уничтожение сотен тысяч поляков и евреев, был вместе с Гансом Франком, генерал-губернатором Польши, осужден после войны к смертной казни через повешение. Пий ХII потребовал помиловать их, а когда ему в этом было отказано, лично перед казнью благословил их.

После победы антигитлеровской коалиции Ватикан активно помогал нацистским преступникам избежать заслуженного наказания. По личному указанию Пия XII архиепископ Алоиз Худал (Alois Hudal) занимался их переброской в Южную Америку, используя для этого католическую благотворительную организацию Caritas и Красный Крест. Его близким другом был Вальтер Рауфф (Walter Rauff), изобретатель передвижных автомобильных газовых камер. По ватиканским паспортам покинули Европу около 30 тысяч нацистов, в том числе генералы SS и такие преступники как Адольф Эйхман (Adolf Eichmann), впоследствии повешенный по приговору суда в Тель-Авиве и Франц Штангль (Franz Stangl) – начальник концлагеря в Треблинке. Нацисты прятались в католических монастырях и зачастую выезжали из Италии, переодетые католическими священниками.

Что хранилось в Ватиканском банке?

Процедура канонизации Пия XII началась еще в 1990 году и для ее окончания нужна всего лишь подпись нынешнего папы Бенедикта ХVI. Иоанн Павел II сделать это не решился. Дрогнула рука и у нынешнего понтифика. Причина проста – Ватикан хочет подписать Конкордат с Израилем, о чем проинформировал власти этой страны еще в марте 1999 года. Речь идет, прежде всего, о праве собственности на шесть католических храмов и гарантии налоговых привилегий для них на территории Израиля. Государство Израиль и еврейские организации по всему миру активно протестуют против канонизации Пия XII, считая его ответственным за Холокост, уничтожение около полумиллиона православных сербов и цыган в Хорватии, Боснии и Сербской Краине преступным режимом усташей в 1941-45 годах. Только в созданном на территории Хорватии концлагере Ясеновац было уничтожено около 700 тысяч человек – сербов и евреев, из них около 20 тысяч детей. Именно туда ведут следы знаменитого «золота усташей», грабивших свои жертвы перед их уничтожением. Это золото хранилось в Ватиканском банке и было использовано, в частности, для организации так называемой «крысиной дороги» – канала переброски нацистских преступников в Южную Америку.

Благодаря заступничеству и нелегальной помощи Ватикана даже Анте Павелич не понес справедливого наказания, сбежав в Аргентину «крысиной дорогой», а затем, воспользовавшись «гостеприимством» испанского диктатора Франко, мирно прожил в Испании до 1959 года, где и скончался в возрасте 70 лет. Духовный наставник Павелича, архиепископ Загребский Алоизий Степинач, который не избежал суда и после войны был осужден к 16 годам лишения свободы за военные преступления, после освобождения из тюрьмы в 1952 году был произведен Пием ХII в кардиналы.

По свидетельствам очевидцев, «золото усташей» было вывезено на десяти грузовиках в Рим, где первоначально хранилось во францисканском монастыре Святого Иеронима в Риме, и где прятались хорватские нацисты, включая их »поглавника» Павелича. Этой операцией руководили католические священники Крунослав Драганович и казначей ордена св. Франциска отец Доминик Мандич. В 1998 году госдепартамент США опубликовал доклад о швейцарских и ватиканском банке, скрывающих награбленные нацистами деньги их жертв. По фамилии заместителя госсекретаря США Стюарта Эйзенстата, представлявшего этот документ общественности, он был назван «Докладом Эйзенстата». Результатом публикации стал коллективный иск жертв хорватских нацистов и Организации Украинских борцов антифашистского сопротивления, Украинского союза жертв нацизма, Ясеновацкого исследовательского института, Международного союза бывших узников фашизма Украины, России и Беларуси, Республики Сербской Краины и Союза цыган Сербии против Банка Ватикана и Ордена Францисканцев в федеральном суде Сан-Франциско. (С материалами дела можно ознакомиться по следующему адресу – http://www.vaticanbankclaims.com/six.Pdf)

Одним из важных доказательств по данному делу является рапорт специального агента американской контрразведки Уильяма Гоуэна (William Gowen), датированный 1947 годом, в котором описаны приведенные выше обстоятельства сокрытия «золота усташей».

Деньги для проекта «ОДЕССА»

С помощью различных юридических ухищрений адвокаты ответчиков изо всех сил затягивают рассмотрение дела по существу в надежде на то, что большинство истцов – люди преклонного возраста и многие из них уже скончались, так и не дождавшись праведного суда. Адвокатам Ватикана уже удалось исключить из обвинения военные преступления и нарушение прав человека. Однако обвинение в хищении имущества жертв нацизма осталось. В то же время, документы, представленные истцами, свидетельствуют о том, что Ватикан посредничал в выводе значительных финансовых средств из немецкого Рейхсбанка в контролируемые нацистами швейцарские банки. Целью было создание «крысиной дороги» и финансирование организации «ОДЕССА»[1].

Трудно сказать, сколько еще мрачных тайн скрывают ватиканские архивы. Вряд ли они когда-нибудь будут предъявлены общественности, по крайне мере, как заявили американские адвокаты Ватикана, всё, что касалось предмета иска жертв нацизма в суде Сан-Франциско, уже уничтожено. Канонизация «папы Гитлера» вроде бы внутреннее дело Ватикана, но провозглашение святым пособника нацизма всё же иначе как кощунством назвать нельзя.

Григорий Тинский


_{[1] ОДЕССА – Organisation Der Ehemaligen SS-Angehörigen – Организация бывших членов SS. Была создана в конце войны по инициативе Генриха Гиммлера, Рейхсфюрера SS, для спасения наиболее «ценных кадров» SS от мести победителей. Именно ОДЕССЕ были обязаны своим спасением такие известные нацистские преступники, как Адольф Эйхман, Йозеф Менгеле, Эрих Прибке и Клаус Барбье. Деятельность этой организации подробно описана в романах Юлиана Семенова.}
   
http://www.pravoslavie.ru/smi/38150.htm

[Александр Васильевич]

Ватикан намерен улучшить репутацию Иуды Искариота


_{Джотто. "Предательство Иуды"}

Влиятельный клирик и известный журналист, входящие в ближайшее окружение Папы Римского Бенедикта XVI, намерены улучшить репутацию Иуды Искариота, апостола, предавшего Иисуса Христа. Ватикан предпринимает этот нетривиальный шаг с двумя целями: во-первых, пересмотр отношения к Иуде упрощает некоторые доктринальные проблемы, а во-вторых, это должно снизить напряжение между католиками и иудеями, сообщает Lenta.Ru.

Возглавил кампанию по реабилитации Иуды президент Папского комитета исторических наук монсеньор Вальтер Брандмюллер, а помогать ему будет журналист Витторио Мессори, один из крупнейших писателей и журналистов, тесно связанный и с Иоанном-Павлом II, и с Бенедиктом XVI.

Мессори дал пространное интервью итальянской газете "La Stampa", в котором объяснил, что пересмотр отношения к Иуде "решит проблему видимого отсутствия сострадания Христа по отношению к одному из своих ближайших учеников".

Монсеньор Брандмюллер намерен обратить внимание паствы на то, что без предательства Иуды не произошло бы ни казни Иисуса, ни его воскресения. Следовательно, Иуда и его преступление – это часть божественного плана, направленного на спасение человечества через смерть и воскресение Сына Божьего.

Стереотипное отношение к Иуде (еврей, с легкостью предавший учителя за небольшую мзду) привело к возникновению устойчивого антисемитизма в среде католиков. Улучшение отношений между двумя конфессиями, между тем, является одной из главных задач нынешнего понтифика, уже сделавшего ряд беспрецедентных шагов в этом направлении. Разъяснение в новом свете роли Иуды пастве должно послужить этой цели.

Пересмотр отношения к Иуде в Ватикане также связывают с желанием Римско-Католической Церкви подготовить паству к готовящейся первой публикации так называемого Евангелия от Иуды, апокрифического текста, найденного в середине XX века в Египте.

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/15887.htm

[Александр Васильевич]

Еретики опечалены. Латиняне признали наступление кризиса экуменического движения



Настоящая цель сторонников экуменизма - достижение единства в вере, таинствах и литургии - до сих пор еще не достигнута. "Сейчас экуменическое движение переживает кризис", - заявил кардинал Курт Кох, председатель папского совета содействия христианскому единству, пишет katolik.ru

Восьмого ноября кардинал принял участие во встрече движения Фоколяров, организованной в швейцарском Берне. "Надежда, которая родилась во время II Ватиканского собора, на то, что экуменическое единство среди христиан будет достигнута быстро, не осуществилась", - сказал тогда представитель Ватикана.

По мнению кардинала, в последние десятилетия ситуация наоборот осложнилась, цель экуменического движения стала еще более расплывчатой и неопределенной. "До сих пор мы не заключили никакого прочного соглашения", - говорит Курт Кох.

"Возможно, мы шли путями, направленными в разные направления, и, в конце концов, еще более отдалились друг от друга. Было бы важно, чтобы в конечном итоге мы пришли к согласию в реализации нашей цели", - отметил кардинал Кох.

http://3rm.info/30155-eretiki-opechaleny-latinyane-priznali-nastuplenie-krizisa-ekumenicheskogo-dvizheniya.html

[Александр Васильевич]

О подготавливаемом Ватиканом соединении Православной и Римско-Католической Церквей


_{Папа Иоанн Павел II и католик византийского обряда архимандрит Сергий Гаек}

Проявление дружеского расположения некоторых кругов внутри Православной Церкви к Римскому папе вызывало бы меньше озабоченности у большого числа неравнодушных православных людей, если бы были заметны какие-либо изменения в политике Ватикана. Однако уния все более набирает обороты, первенство и непогрешимость папы декларируются по всякому поводу и без, а ватиканская дипломатия делает все возможное, чтобы способствовать объединению с православными на основе решений Флорентийского и II Ватиканского Соборов, призвавших православных братьев-«схизматиков» вернутся в лоно «истинной» папской Церкви.

Папизм, учитывающий не только решения семи Вселенских Соборов единой Церкви до схизмы, но, прежде всего, связанный постановлениями четырнадцати собственных «вселенских» Соборов, не может искать другого пути к объединению с православными, кроме их «возвращения». Так, в решениях II Ватиканского Собора, несмотря на некоторые незначительные шаги Ватикана в сторону православных, догматы о первенстве и непогрешимости папы нисколько не ограничиваются и не замалчиваются, но, напротив, им придается еще большая значимость по сравнению с решениями I Ватиканского Собора.

«II Ватиканский Собор не преминул придать еще больший авторитет положению папы, причем до такой степени, что некоторые его восторженные почитатели на Соборе давали понять, что главой Церкви является уже не Христос, а Петр, а через него и папа»[1]. Что же касается изменения взглядов Римско-Католической Церкви, то следует иметь в виду, что «речь идет об изменении внешней политики и общественного образа Римской Церкви, а не о внутренней реформе ее вероучения»[2].

Сами римские папы время от времени подтверждают непреклонную решимость папизма отстаивать свои догматы. Так, папа Павел VI в своей первой после избрания энциклике «Ecclesi amsuam» (от 6 августа 1965 г.) заявил: «Ошибаются те, кто думает, что мы отказываемся от своих привилегий, данных нам апостолом Петром»[3]. И папа Иоанн Павел II в энциклике «Lumen Orientalis» (от 25 марта 1995 г.) утверждает то же: «Каждое обсуждение возможности объединения Церквей предполагает безоговорочное признание первенства папы, которое установлено Богом, как “вечного”, видимого начала и основы единства»[4]. Так что вряд ли стоит питать иллюзии о возможности достижения соглашения между Римско-Католической и Православной Церквами на основе не модернизированной, но апостольской веры, той, которую сохранила до сего дня Православная Церковь.

Каждый, кто внимательно изучит стадии, что прошли отношения православных и римо-католиков, заметит, что у Ватикана есть план, который будет постепенно осуществляться, пока не случится «объединение». О плане Ватикана осуществить объединение православных и католиков профессор Иоанн Кармирис писал: «Папа Павел VI и близкие ему католические богословы выработали хорошо продуманную широкую программу римоцентричного экуменизма, близкого латинской экклезиологии»[5]. Митрополит Перистерионский Хризостом уточняет, о каком объединении идет речь: «Братья-католики прямо или косвенно дают понять, что Православная Церковь может объединиться с Римско-Католической посредством консолидации, подобной и параллельной тем процессам, которые существуют между ней и униатами»[6]. Известный греческий богослов отец Иоанн Романидис рассказывал о доверительной беседе с католическим епископом, который поведал ему план Ватикана, в соответствии с которым объединение Церквей произойдет не сверху (то есть не через епископов, богословов и диалоги между ними), а снизу – посредством так называемого народного экуменизма.

Для реализации римоцентричного плана объединения уже предприняты следующие шаги.

1. Снятие анафем 1054 года, но не отказ от спорных догматических позиций.

2. Обмен визитами церковной иерархии и принесение в дар Ватиканом святых мощей и икон. Таким образом создается впечатление, что Ватикан дружески расположен к Православию.

3. Начало богословского диалога. Его цель – взаимное признание таинств, священства и апостольского преемства, в конечном итоге признание Церквей как «сестер».

4. Несмотря на прекращение межцерковного диалога в связи с униатской проблемой (Балтимор, 2000 г.), он был возобновлен без решения проблемы унии. (Более того, униаты участвовали в диалоге с православными как полноценные участники переговорного процесса.) Очевидно, что, хотя уния как метод объединения на словах и осуждается, на деле она навязывается католиками как единственный путь к единству (в соответствии с решениями II Ватиканского Собора).

Нынешний папа, Бенедикт XVI, в послании униатскому архиепископу Украины Любомиру Хузару приветствовал борьбу униатов за сохранение своего своеобразия и независимости: «У греко-католической церкви, находящейся в полноценном общении с наследником апостола Петра, двойная задача, состоящая в сохранении восточной традиции в рамках Католической Церкви и способствовании сближению двух традиций, свидетельствуя, что они не только близки, но и составляют глубокое единство в своем многообразии»[7]. В Ефесе тот же папа вновь выступил в поддержку унии, «которая, по его мнению, лучший путь к единству Церкви»[8].

То обстоятельство, что папизм основал униатские «церкви» на канонической территории всех древних Церквей Востока, свидетельствует о сохранении курса на унию как на способ и эталон «объединения» и возвращения православных и других христиан Востока в лоно Рима.

5. Выработка, демонстрация и поддержка новых теорий, в соответствии с которыми догматы о Filioque, первенстве и непогрешимости папы трактуются римо-католиками таким образом, что становятся «приемлемыми» для православных[9]. Около 40 лет назад я участвовал в собрании православных богословов Афин. На эту встречу был приглашен и известный клирик Римско-Католической Церкви Пьер Дибре. Тогда он сказал нам: «Мы сформулируем догмат о первенстве папы таким образом, что вы его примете». Я заметил, что имеет значение не формулировка, а суть. Мы никогда не примем догмат о первенстве в том смысле, в каком его подразумевает папа Римский.

6. Проведение совместных православно-католических богословских конференций, пропагандирующих якобы православную духовность и насаждающих идею стремления к единству, несмотря на все догматические расхождения.

До сих пор большинство православных богословов исходило из того, что между Православием и Католицизмом лежат определенные догматические противоречия, без решения которых никакого объединения быть не может. Теперь же и некоторые православные заговорили о том, что у нас единая вера, единая традиция и существуют определенные предпосылки, при которых мы сможем признать первенство папы.

Здесь хотелось бы, прежде всего, подчеркнуть: Православная Церковь никогда не признавала, что после схизмы у православных и католиков осталась единая вера и единая традиция. Свидетельствуют об этом великие иерархи и богоносные отцы, такие как святой Григорий Палама, святой Марк Ефесский, святой Мелетий Пигас, преподобный Никодим Святогорец, святой Нектарий Эгинский, Досифей Иерусалимский и многие-многие другие. Свидетельствуют об этом соборные решения православных патриархов в 1848, 1868, 1895 годах. Да и простые православные люди, несмотря на трудности турецкого владычества и систематическую латинскую пропаганду, а также давление, время от времени оказываемое унией, не изменили своей вере, а остались верны догматам своей Церкви.

Готовящееся объединение, которое вот уже несколько десятилетий тщательно прорабатывается Ватиканом, не будет принято большинством православных, но лишь приведет к расколу, так как в основу этого объединения предполагается положить не разрешение догматических расхождений, не отказ католиков от еретических догматов (Filioque, первенство папы, тварная благодать и т.д.), а их новую трактовку.

Конечно, наше общество, одурманенное идеями глобализации и «нового мирового порядка», не имеет, к сожалению, духовной чуткости тех православных, которые не приняли некогда Флорентийской унии. Но и сегодня достаточно сознательных православных, которые будут противостоять любой попытке объединения, совершающегося не на основе истины, хранимой в Православии. Беспокойство, которое у многих православных вызывают события последних лет, доказывает, что православное самосознание по-прежнему живо.

Так что тем, кто сегодня стремится к объединению, стоит задуматься: не добьются ли они, вместо преодоления разногласий, раскола единой православной паствы.

Перевод с греческого Афанасия Зоитакиса специально для «Православия.Ру»


[1]  Καρμίρη Ι. Ορθοδοξία και Ρωμαιοκαθολικισμός. Αθήναι, 1964. Τ. Ι. Σ. 25.
[2] Καρμίρη Ι. Указ. соч. Τ. ΙΙ. Σ. 170.
[3] Ενθ' ανωτ. Σ. 171.
[4] Παναγόπουλου Ι. Το Βατικανό και η Ένωση των Χριστιανικών Εκκλησιών. Εφημ. Καθημερινη. 30/7/1995.
[5] Καρμίρη Ι. Указ. соч. Τ. ΙΙ. Σ. 170.
[6] Χρυσοστόμου-Γεράσιμου (Ζαφείρη), μητροπολιτου Περιστερίου. Ορθοδοξία και Ρωμαιοκαθολικισμός. Ο αρξάμενος Θεολογικός Διάλογος. Γεγονότα και σκέψεις // Θεολογία. Τ. 53 (1982). Σ. 77.
[7] Καθολική. Φ. 3046/ 18-4-2006.
[8] Ορθόδοξος Τύπος. 8/12/2006.
[9] См.: Γεωργίου (Καψάνη), αρχιμ. Καινοφανείς θεολογικές απόψεις εν όψει των διαλόγων // Παρακαταθίκη. Τ. 43/2005; Δημητρίου (Γρηγοριάτου), ιερομ. Η Ρωμαιοκαθολική Clarification (Διασάφησις) επαναβεβαιώνει το Filioque // Παρακαταθίκη. Τ. 52/2007.
http://www.orthodoxnet.gr/ (Публикуется с небольшими сокращениями)


Архимандрит Георгий (Капсанис) – крупнейший современный греческий богослов, авторитетный церковный деятель. На русский язык переведены его работы: «Пастырское служение по священным канонам» (М., 2006), «Обожение как смысл человеческой жизни» (Изд. Владимирской епархии, 2002).

http://www.pravoslavie.ru/orthodoxchurches/41412.htm

[Дмитрий Н]

Поиск истины, или Обретение истинной веры. Беседа со священником Фомой Дицем


Слыши, дщерь, и смотри, и приклони ухо твое,
и забудь народ твой и дом отца твоего.
И возжелает Царь красоты твоей;
ибо Он Господь твой, и ты поклонись Ему.

(Пс. 44: 11– 12)


В неделю Торжества Православия 2006 года ректор Московской духовной академии и семинарии архиепископ Верейский Евгений рукоположил в сан диакона студента 3-го курса семинарии Фому Дица (Thomas Diez), направленного в Московские духовные школы по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в ответ на ходатайство архиепископа Берлинского и Германского Марка. Это был первый диакон, ставленник Русской Зарубежной Церкви, который получил рукоположение в Московской Патриархии. Ныне священник Фома Диц служит в Москве, в храме Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря. Он также является редактором немецкой страницы интернет-проекта «Непридуманные рассказы о войне». У отца Фомы и матушки Иоанны растут четыре дочки[1].



Священник Фома Диц


– В чем была причина поиска новой религии, новой веры? Что подтолкнуло к такому решению? Люди, события? Была ли ваша семья религиозной?

– Я родился в 1963 году в немецкой лютеранской семье, азбуку веры мне передал отец. Он был верующим, лютеранином. С детства я был религиозным человеком и исповедовал свою веру перед сверстниками. Подростковый возраст означал для меня серьезное потрясение, я пережил эти годы очень тяжело. Отталкивала школа ее ориентацией на успех, желанием вызвать в молодежи конкуренцию и стремление к карьере и одновременно своим неумением ответить на вопросы о смысле жизни. Как и большинство людей, я потерял свою детскую веру в возрасте 15–16 лет. После окончания гимназии я прослушал курсы катехизации в одном католическом приходе в пригороде Мюнхена. Это был «Неокатехуменальный путь» – одно из так называемых «духовных движений» Римско-Католической Церкви: в маленьких общинах читается слово Божие и совершается исповедь и Евхаристия. И здесь, в этом движении, я нашел некую опору в своем одиночестве и в своих религиозных исканиях.

– То есть поиск продолжался.

– В 1985 году я начал учебу на архитектурном факультете в Мюнхене, а также с большим энтузиазмом и с не меньшей преданностью углубился в жизнь Католической Церкви, стал катехизатором, участвовал во многих паломничествах в Италию, к центру упомянутого выше движения, и принял католическую веру. Очень важным для всего моего дальнейшего жизненного пути стал 1988 год, когда я участвовал в миссии Неокатехумената в Западном Берлине. Это был последний год перед крушением Берлинской стены. По сути, я сопровождал одного итальянского священника и четыре многодетные семьи из Мюнхена и Вены, приглашенных Берлинским католическим кардиналом для постоянной евангелизации в этом городе. Опыт совместной молитвы и труда, благовествования Евангелия и семейной жизни под его светом, а также первое знакомство с Православием в его русском «облачении» перевернули во мне все жизненные чаяния. Дело в том, что волны празднования тысячелетия Крещения святой Руси докатились также до Западного Берлина, и можно было много об этом прочитать в прессе. Я начал изучать русский язык (мы так смеялись, когда услышали слово «преподавательница» впервые на магнитофоне). Шансы выучить язык казались мне небольшими. Но я не сдавался, и русское слово скоро стало для меня вообще воплощением красоты речи. Мне очень нравится славянский язык. Он как колокол, как мощный колокол. Это хороший способ для того, чтобы слово звучало и давало свое богатство, свое содержание через красоту звука…

С того года я загорелся желанием стать миссионером Католической Церкви в России.


Отец Фома с супругой

Вернувшись в свой родной город Мюнхен для продолжения образования, я хотел жениться, но у Господа были другие планы. Он готовил меня постепенно для принятия святого Православия.

Помню, когда я слушал по радио песнопение «Ich bete an die Macht der Liebe» («Коль славен наш Господь в Сионе») Бортнянского[2], я расплакался. И до сих пор со мной так происходит, когда исполняют духовные песни нашей Церкви, полагая в них всю душу. На Западе, в католических храмах, начинают заменять пение в сопровождении органа песнями под гитару. Попытки оправданны, ведь песнопения традиционного Католицизма оказываются неспособными вызвать в человеке покаяние. Другое дело – сложившиеся музыкальные традиции Православия. Их глубина несравнима с песнями, которые сейчас используют в Католичестве или других инославных конфессиях.

– Вы много читали о Православии? Как происходило это проникновение в мир совершенно другой культуры, религии?

– Что только я нашел в немецкой литературе о Православии, я все прочитал. Особенно мне запомнилось жизнеописание святого Иоанна Кронштадтского и его «Жизнь во Христе», а также «Откровенные рассказы русского странника». Я все опасался прикоснуться слишком к Православию, боясь за свою католическую веру, и молился к Пресвятой Богородице, чтобы не потерять ее. Итак, когда меня пригласили посетить русскую Пасху в Мюнхене, я отказался. В 1990/1991 году я повторно был послан с миссией Неокатехумената, на этот раз в Венгрию. Тут было заложено призвание ко священству, и, закончив архитектурный факультет, я поступил уже в Международную католическую семинарию города Берлина.

– Интересен путь из другой религии, из Германии, в Православие. Причем не просто принять веру, но стать священником, принять рукоположение.

– Там шли два процесса параллельно. Один процесс – это мое вовлечение в католическую общину с 19-летнего возраста, а другой – это постепенное возрастание моего интереса к Православию, начавшегося на несколько лет позже. Я читал все, что можно было найти, что было тогда доступно на немецком языке. Существуют труды русских отцов Церкви на немецком языке, их биографии, также введения в Иисусову молитву.

Учась в католической семинарии, с 1992 по 1998 год, я скоро почувствовал, что эти две сферы не соединяются воедино. Католическая семинария делает сильную опору на общинную жизнь и на отказ каждого воспитанника от своих личных интересов и пристрастий. И я понял: если я хочу стать католическим священником, то рано или поздно придется отказаться от своей тяги к Православию. Но хочу ли я этого? В чем воля Божия? Я решил себя проверить тем, что отказался от всего, что было связано с Россией, с Православием, от всех моих учебников и книг. С этого момента прошло три с половиной года, и Господь мне ответил ясно, что же делать со своей жизнью. Но тогда я находился уже в Риме…


Отец Фома с матушкой, детьми и друзьями в Германии

– А сколько лет вы учились в Риме?

– Один год на степень бакалавра теологии. Желание стать священником угасло, и оказалось, что путь целибата был не для меня. Я был вынужден отказаться и вернулся домой в свой родной город – в Мюнхен. Снова приступил к своей профессиональной деятельности как архитектор. Нашел работу, слава Богу. И тогда я отложил все самоограничения и стал посещать богослужения в кафедральном соборе Русской Зарубежной Церкви и заниматься православным богословием. Экклезиология Православной Церкви стала для меня камнем преткновения, для моего, тогда еще католического, восприятия богословия и учения о Церкви. Важно понять, что Зарубежная Церковь всегда воздерживалась от всякой экуменической настроенности, и вследствие этого она утверждала не только, что Католическая Церковь исторически отпала от Православия, но и то, что ее вероучительные отступления вели в ересь. Такое я тогда впервые слышал.

– Католики не знают об этом?

– Они сторонники теории ветвей, осужденной у нас архиерейским собором в 2000 году. В католическом сознании нет существенных вероучительных различий между Православием и Католичеством. Как же возможно думать, что католическая вера ущербна, если 1 миллиард человек ее исповедует? Вначале я сомневался: не фанатики ли эти «зарубежники»? А потом я стал убеждаться в том, что другие Православные Церкви одинаково учат – они только более дипломатично выступают. Благодаря бескомпромиссности Зарубежной Церкви в отношении к инославным мне открылись двери святого Православия, за что я ей очень благодарен.

– Это был тяжелый процесс?

– Это рухнула твердыня. Что Церковь возглавляется папой. И что она непогрешимо сохраняет и передает Священное Предание. Это рухнуло тогда в моем сознании. Есть еще один важный момент, и я должен это сказать. В Католичестве есть много симпатии к Православной Церкви. Например, тогдашний папа Иоанн Павел II писал немало о Православии, в том числе о монашестве. Говорил о том, что нужно много сил приложить, чтобы найти потерянное единство с Православными Церквами. Потерянное единство. Действительно, католики потеряли единство Церкви. Даже кардинал Вальтер Каспер, возглавляющий Конгрегацию единства Церкви в Риме, признавался, что отделение от Православия привело Западную Церковь к глубокому кризису в веках, следующих за Великой схизмой 1054 года, и в конце концов вызвало Реформацию.

– То есть это признается даже Каспером.

– Да. Мне стала очень важной мысль обретения единства в Церкви. Можно сказать, Господь вложил ее мне в сердце. И я нашел ответ в поиске единства Церкви в Православии и его учении. Поэтому, когда я увидел, что в Православии нет отступлений от Священного Предания, но верное и целое его сохранение, я перешел на другую сторону реки. Мне казалось, что довольно поздно для такого шага – мне тогда было 36 лет; и более того – это было большим риском. Ведь все мои знакомые, вся среда движения Неокатехумената – все были католики. И я знал, что наши отношения, вольно или невольно, прерываются навсегда. Так и произошло.


В скиту святой Анны на Афоне

– Вы легко вошли в православную среду?

– Да, относительно легко. Я знал русский язык, мог общаться, тем более владыка Марк много делал тогда и делает сейчас для немцев. Поэтому для меня это было относительно легко, я любил русскую культуру. Конечно, другим немцам, не говорящим по-русски, было труднее удержаться в среде русского прихода. И не один обращенный в Православие потом ушел через несколько лет, в том числе священники. Для немца принять Православие очень тяжело потому, что все Православные Церкви, которые существуют в Германии, делают сильный акцент на сохранение своего языка и своей культуры.

– Вы имеете в виду язык богослужения?

– И язык богослужения, и язык общения между собой. Поэтому перед человеком встает проблема: меняется не только литургическая жизнь, но он вступает в Византийский мир богослужения из Западного. Мы с вами знаем, что Православие определяется не обрядом богослужения. Римский обряд богослужения тоже считался православным – до разделения. Православие определяется богословием, духом и молитвой. Однако Православной Церкви западного обряда ныне не существует, по крайне мере в Германии, и поэтому немцы стоят, с одной стороны, перед необходимостью привыкнуть, вжиться в византийский обряд и, с другой стороны, дополнительно разбираться в этой новой языковой среде. Эта двойная сложность объясняет, почему так мало немцев до сих пор принимает Православие. Часть из них предпочитает, приняв Православие, оставлять свое отечество, чтобы жить в Греции или в России.

– Вы приняли крещение в Мюнхене?

– Да, в 2000 году в храме Новомучеников и исповедников Российских и святителя Николая Мирликийского. Сразу начал нести послушание на клиросе. Я чувствовал, что Бог меня призывает к священству. То, что было невозможным у католиков, казалось осуществимым в условиях Православия. Владыка Марк поддерживал меня в намерении принять священство, правда, после некоторых колебаний. Потом созрело желание получить образование в России и остаться там. Я чувствовал это как призыв, как заступничество святителя Николая, что мой путь идет туда, в Россию, надолго и, может, навсегда. Начали искать возможности. Сначала владыка подумал о Свято-Тихоновском университете. Но потом показалось, что самое подходящее место – Московская духовная семинария в Сергиевом Посаде. В 2006 году я стал диаконом, первым ставленником Русской Зарубежной Церкви в Московской Патриархии. Это было тогда большое событие, послужившее сигналом для непосредственно предстоящего объединения двух Церквей.

– Актуален ли для вас вопрос взаимоотношения между Православием и Католичеством?

– Очень актуален. Важнейшей темой в настоящий момент для наших взаимоотношений остается примат папы. Мы привыкли смотреть на вопрос примата, верховенства Петра и его служения, как на изолированный, отдельный факт, как будто это касается только администрирования и юрисдикционных вопросов. Но он сказывается также на духовной жизни человека в Католической Церкви. Как это понять? Римский папа претендует на непогрешимость, что для нас, православных, является искажением Священного Предания. Это неприемлемо для Православия, ни один человек не является непогрешимым. И с признанием непогрешимости связан вопрос послушания. Непогрешимому человеку, хотя бы лишь в вопросах вероучения, должно оказываться безоговорочное послушание. Оказывается, что специфическое для католиков требование послушания проникает все слои иерархии. Даже среди простых верующих вспыхивает порой фраза: «Ты должен мне послушать». В чем заключается послушание, и в чем состоит христианская свобода, свобода совести перед Богом в нашем понимании? В Православной Церкви есть огромная свобода и ответственность человека. Старец, направляя и наставляя своих пасомых в духовной жизни, как бы вместе с ними ищет воли Божией (во взаимном возрастании). Духовник, слушая волю своего чада, осознает, что в ней, возможно, явится голос Божий. Богословие греческих отцов Церкви (Григория Нисского, Василия Великого) гораздо положительнее оценивает человеческую волю, нежели западное под влиянием блаженного Августина. Отражение этого найдем в молитве Симеона Нового Богослова: «Даждь ми дерзновенно глаголати, яже хощу, Христе мой, паче же и научи мя, что ми подобает творити и глаголати» (Последование ко святому Причащению. Молитва 6). В глубоком уважении свободы и воли человека как предпосылки христианского послушания я вижу разницу с его католическим пониманием. Для Католичества характерна безоговорочность, а нам этот дух чужд.


В Белоруссии

– А как же быть с этой известной притчей? Старец велел ученику посадить репу, причем корешками кверху. А ученик подумал: «Вот, старец что-то перепутал», – и посадил правильно: вершками наверх. Репа, конечно же, взошла. Тогда ученик и говорит старцу: «Видите, репа-то выросла, потому что я не послушал вас». На что старец ответил: «Но иначе выросло бы твое послушание».

– Послушание нужно. Но здесь какая разница? Послушание значит, что придется порой делать то, чего я не понимаю. И, как верный ученик, я не должен сейчас понимать. Я могу доверять старцу, что Бог ведет его, и могу в послушании делать то, что он говорит, хотя я пока не понимаю. Это православное понимание. Здесь мы еще едины. Где мы расходимся с католиками – это момент, когда Католичество требует безоговорочного послушания для того, чтобы оставаться в конкретной общине или вообще в лоне Церкви.

– Нужен ли диалог с католиками?

– Надо быть очень осторожным при контакте с католиками и не забывать о том, что их учение о Церкви скрывает в себе огромные камни гордости, которые разламывать нелегко. Здесь нужны гибкость и мудрость, чтобы не только не сдавать свои позиции, но и поломать, в хорошем смысле, эту гордыню богословского учения, касающуюся примата. Мы также обязаны молиться о единстве, чтобы те, кто потерял единство с нами, вернулся в лоно Церкви. Бог силен реализовать это шаг за шагом. Поэтому полезны контакты с католиками, полезны диалоги, если они только происходят на фоне истины. Необходимо умение различать вопросы первостепенного значения от второстепенного. Необходимо ознакомить католических богословов в широком масштабе с православным богословием, которое, что любопытно, не входит ни в один учебный план факультетов католической теологии для получения диплома или степени бакалавра. Обычный католический священник с Православием совершенно не знаком, его учения не знает. В Русской Православной Церкви каждый священник хотя бы один год обучается основам западных христианских конфессий.

Когда Католическая Церковь продолжает стучаться в наши двери в поиске единства, возможного соединения, мы должны им предложить: введите основы православного богословия как обязательный предмет теологического образования будущего католического священника.

– Очень часто говорят, что это не поиск единства, а поиск новой паствы. Часто говорится, что Католическая Церковь испытывает недостаток паствы, а Россия – это страна традиционно верующая. И это поиск новой паствы.

– Я не думаю, что Рим делает ставку на успешную миссионерскую работу в России. Католиков здесь просто не принимают. Я, однако, недостаточно информирован, насколько униаты в России и в странах СНГ занимаются вербованием. Но есть формы косвенного, непрямого влияния Католической Церкви на Православие. Это, например, ее миссионерские движения, начавшие после перемен, в начале 1990-х годов, свою деятельность в России, прямо с Москвы. Среди них есть также «Неокатехуменальный путь», к которому принадлежат и православные верующие, которые стараются внедрять в наших приходах этот путь. Сложность заключается в том, что верующие, находящиеся лет десять, двадцать в непрерывном молитвенном общении с католиками, от них в результате уже ничем не отличаются: для них службы, подобные всенощному бдению, оказываются лишенными смысла, церковно-славянский язык является лишь помехой, иконы – не предметы поклонения, догматические различия между Католицизмом и Православием несущественны. Конечно, не в наших интересах насаждать в наших общинах этот дух.



(Окончание следует)

[Дмитрий Н]

(Окончание)



– А если немного отступить от богословия. Как сложилась ваша семья? Как вы встретились, как познакомились? Как образовалась такая замечательная семья, семья православного священника, и еще в России? Ведь многие стремятся уехать из России.

– Моя матушка из Белостока, это Восточная Польша, и родом из православной семьи. Она тоже приехала на учебу в Сергиев Посад с благословения архиепископа Иакова (Белосток и Гданьск). И там мы познакомились на клиросе. Сначала было сложно, потому что я хотел остаться в России, а она – вернуться в Польшу. Мы только начинаем понимать, как Господь ведет нашу историю. Появились друзья, подруги. Появились дети. Со временем стало легче жить в России благодаря тому, что есть приход, среда, которая нас сильно поддерживает. Мы находимся как в лоне одной большой семьи. Сколько помощи мы получали, когда просто на финансовом уровне было очень трудно держаться. Кто-то поможет с врачом, кто-то с машиной, с квартирой. Сложно, конечно, с языком, особенно для меня. Проповеди говорить по-русски – дело непростое. Иногда мешает акцент, иногда интонация.

– В ваших планах сейчас быть здесь, в России?

– Если удастся решить все житейские проблемы, в том числе жилищный вопрос, и священноначалие даст свое благословение, тогда останемся в России.

– Когда вы начали служить в России, работать здесь, общаться с людьми, с паствой, в чем была трудность? В чем отличие от немецкой, католической паствы, в чем плюсы, минусы? Что вас, может быть, удивляет?

– Если сравнивать с Католичеством, то отличия настолько велики, что просто нет смысла сравнивать. В России мне бросается в глаза, что очень важны личные отношения с духовником. В рамках исповеди решаются в принципе все важные вопросы. И это было для меня что-то совершенно новое. Я знал из Католичества, что очень многое личное решается общинно и гласно, например в катехизационных встречах. В некотором смысле исповедь у нас заменяет отсутствие таких встреч.

Она – мощное средство душепопечения в своем индивидуальном обращении к каждому приступающему к Причастию.

Но чувствуется недостаток общения среди верующих. И желательно, чтобы появились группы или братства, где люди жили бы вместе и делили бы все совместно друг с другом. Если есть маленький приход, это появляется. В XVII, XVIII веках существовали такие братства в Юго-Западной Руси, но и сейчас есть, например, братство в Москве – «Всемилостивого Спаса» – и другие.

С некоторыми членами миссионерского движения, основанного иереем Даниилом Сысоевым, мы задумываемся об основании миссионерско-богословского братства[3].


Четыре дочери отца Фомы

– Расскажите о своей семье. Как вы общаетесь с детьми? На каком языке?

– Мы такая семья – с родителями из двух наций. Нам педагоги и друзья посоветовали обращаться к детям на своем родном языке. То есть я делаю это исключительно на немецком языке, а моя супруга – на польском языке. Между собой говорим только на русском как на нашем единственном общем языке. Дети обращаются ко мне по-русски, а к моей супруге по-польски или по-русски.

– Отношение к семье на Западе и здесь, в России. Есть большая разница или нет?

– (Матушка Иоанна): Бытовая неустроенность. Просто страшно иногда.

– Тяжело с семьей жить? Большинство людей бегут на Запад в том числе из-за детей. А вы оттуда сюда.

– Мы долго жили здесь на птичьих правах. Сейчас у нас уже есть разрешение на временное проживание – еще на два года. Социальное обеспечение иностранных граждан в России, в отличие от Евросоюза, слабее, чем для коренного населения.

– И четверо детей! Как же медицинская помощь?

– Нынешний наш статус включает уже бесплатную медицинскую помощь, а до этого нас лечили порой бесплатно. Адвокат из наших прихожан помогает нам выкрутиться из неудачного решения квартирного вопроса.

– То есть вы живете в приходской православной среде – и это вас спасает?

– В России есть столько утешения, столько солидарности. И, несмотря на то, что не зарабатываем, наша одежда не снашивается и ботинки не в дырках. Наша жизнь погружена в Божественную экономию, в Божественный Промысл. Поэтому мы счастливы.


Со священником Фомой Дицем беседовала Людмила Болотнова


_______________________________________


[1]   Интервью со священником Фомой Дицем любезно предоставлено для публикации на портале Православие.Ru редакцией журнала «Мир Божий», в 16-м номере которого оно и должно было выйти. Следуя пожеланиям отца Фомы, мы публикуем данный материал с некоторыми исправлениями и уточнениями.


[2]   В дореволюционной России национальный духовный гимн.

Коль славен наш Господь в Сионе
(Музыка Д. Бортнянского, слова М. Хераскова)
Коль славен наш Господь в Сионе,
Не может изъяснить язык.
Велик Он в небесах на троне,
В былинах на земли велик.
Везде, Господь, везде Ты славен,
В нощи, во дни сияньем равен.
Тебя Твой Агнец златорунной
В Себе изображает нам:
Псалтырью мы десятострунной
Тебе приносим фимиам.
Прими от нас благодаренье,
Как благовонное куренье.
Ты солнцем смертных освещаешь,
Ты любишь, Боже, нас как чад,
Ты нас трапезой насыщаешь
И зиждешь нам в Сионе град.
Ты грешных, Боже, посещаешь
И плотию Твоей питаешь.
О Боже, во Твое селенье
Да внидут наши голоса,
Да взыдет наше умиленье,
К Тебе, как утрення роса!
Тебе в сердцах алтарь поставим,
Тебя, Господь, поем и славим!


[3]   Со второй половины XIX века до 1917 года в России было образовано до 700 братств.



http://www.pravoslavie.ru/put/57518.htm

[Александр Васильевич]

Николай Малишевский

«Крестовый поход на Восток»


_{Римский папа Иоанн Павел II и Рональд Рейган}

7 июня 1982 года в Ватикане произошло знаменательнейшее событие новейшей истории

30 лет назад, 7 июня 1982 года, в Ватикане произошло знаменательнейшее событие новейшей истории - встреча президента США Рональда Рейгана (сына рьяного католика-ирландца) с римским папой Иоанном Павлом II (в миру – поляком Каролем Войтылой). Длившийся почти час разговор велся в основном о Польше и «советском владычестве» в Восточной Европе. В результате этой встречи президент США и глава римско-католической церкви пришли к соглашению о проведении совместной тайной операции, целью которой было «ускорение распада коммунистической империи». Занимавший пост советника Рейгана по национальной безопасности Ричард Аллен позже по этому поводу скажет: «Это был один из величайших союзов всех времен».

Чтобы этот союз обрел символическое воплощение, Рейган на следующий день выступил в Лондоне с программной речью, в которой объявил «крестовый поход» против «империи зла». После этого последовал специальный президентский эдикт, провозгласивший 1983 год «годом Библии». Данное решение было подтверждено 18 апреля 1983 года, когда Иоанн Павел II принял почти полный состав - около 200 человек - одной из влиятельнейших параполитических организаций планеты «Трехсторонней комиссии». Таким образом, очередной «Дранг нах Остен» символически стал преемником первого «крестового похода германцев против славян», провозглашенного в 1147 году папой Евгением III.

Центром всех операций «новых крестоносцев» была выбрана Польша. И Рейган, и Войтыла были убеждены: если Ватикан и США объединят свои усилия, чтобы сокрушить польское правительство и всесторонне поддержат объявленное в Польше вне закона движение «Солидарность», то эту страну можно будет вырвать из советского блока. Под эгидой президента США и римского папы была создана широко разветвленная сеть, которая начала подпитывать и широко консультировать «Солидарность». По ней стали поступать в Польшу деньги от ЦРУ, «Национального фонда демократии» США, а также с тайных счетов Ватикана. Ключевыми фигурами со стороны США выступили директор ЦРУ У.Кейси и экс-командующий вооруженными силами НАТО в Европе А.Хейг (родной брат которого, патер Хейг, занимал высокий пост в иерархии «папской гвардии» - ордене иезуитов) – оба «рыцари» Мальтийского ордена.

Следует отметить, что стратегическое взаимодействие между Вашингтоном в лице Рейгана и Ватиканом в лице Иоанна Павла II, а также между главами их спецслужб Уильямом Кейси (ЦРУ) и Луиджи Поджи (разведка Ватикана, которую западные исследователи называют «Священным Альянсом») было установлено еще за несколько недель до торжественной церемонии принесения клятвы в Капитолии Р.Рейганом, избранным президентом во многом благодаря поддержке избирателей-католиков. С конца 1980 года связь между США и Ватиканом по польскому вопросу осуществляли Збигнев Бжезинский и глава отдела пропаганды Ватикана кардинал Йозеф Томко, возглавлявший ватиканскую контрразведку Sodalitium Pianum (до момента объединения Иоанном Павлом II обеих спецслужб Ватикана в одну и назначения ее руководителем Луиджи Поджи).

Ксендзы и представители американских и европейских «независимых» профсоюзов и разведок передавали «человеку из народа» Леху Валенсе и другим лидерам «Солидарности» стратегические рекомендации, отражавшие образ и ход мыслей как Ватикана, так и рейгановской администрации. Вынутый к тому времени, словно черт из табакерки, Валенса за предшествовавшие встрече Рейгана и Войтылы долгие годы успел поработать «электриком-механиком» на гданьской судоверфи всего лишь несколько месяцев. Это было необходимо для создания образа «человека из народа». До этого «народный вождь» вместе со своей родней в течение десяти лет находился на содержании у католической церкви или, как говорили в советское время, тунеядствовал. Его деятельность курировал лично руководитель разведки Ватикана через своего агента - польского священника-иезуита Казимира Пржидатека.

Пржидатеку изначально была поставлена задача собрать группу польских священников, которые могли бы внедриться в круги потенциальных забастовщиков и профсоюзные структуры, среди которых вновь созданный профсоюз Леха Валенсы, получивший наименование «Солидарность», стал объектом особого внимания. Каждый вечер агенты в сутанах составляли отчеты с данными «из первых рук», почерпнутыми из бесед с рабочими и другими священниками. Одним из наиболее информированных осведомителей был Генрик Янковский – ксендз костела Святой Бригитты, прихода, который Валенса посещал в Гданьске. Помимо прочего, Пржидатек убедил Валенсу ввести в руководство «Солидарности» редактора католической газеты «Wiez» Тадеуша Мазовецкого и историка Бронислава Геремека. С этого момента, по мнению западных исследователей, «забастовочное движение перешло под контроль церкви».

В обратном направлении, т. е. в Вашингтон и Ватикан, информация с мест шла не только через «отцов церкви», завербованных профсоюзных деятелей и активистов «Солидарности», но и от «пятой колонны», т. е. агентуры, находившейся непосредственно в польском правительстве и министерстве обороны (одним из наиболее эффективно работавших более 11 лет на разведку Ватикана агентов был адъютант генерала В.Ярузельского полковник польского Генштаба Рышард Куклиньский).

Член комитета Палаты представителей по разведке США Генри Хайда позже рассказывал: «…в Польше мы делали все, что делается в странах, где мы хотим дестабилизировать коммунистическое правительство и усилить сопротивление против него. Мы осуществляли поддержку снабжения, в том числе техническую, в виде нелегальных газет, радиопередач, пропаганды, денег, инструкций по созданию организационных структур и других советов. Действиями из Польши, направленными вовне, было инспирировано аналогичное сопротивление в других коммунистических странах Европы».

Свидетельствует американский журналист Карл Бернстайн, проведший журналистское расследование отношений между Ватиканом, Вашингтоном, польской католической церковью и движением «Солидарность» в 1980-е годы (опубликовано в виде статьи «Священный союз» в нью-йоркском журнале «Таймс»): «Американское посольство в Варшаве стало ведущим центром ЦРУ в коммунистическом мире, и по всем меркам самым эффективным… Кейси стал главным архитектором вырабатываемой в отношении Польши политики. А тем временем Пайпс и сотрудники Совета национальной безопасности США занялись подготовкой проектов намечаемых санкций».

«Цель заключалась в том, чтобы истощить Советы и повесить на них вину за объявление военного положения, - конкретизирует сам Пайпс. – Вопрос о санкциях разрабатывался совместно со «Спецоперациями» (подразделение ЦРУ, в ведении которого находятся группы, участвующие в выполнении тайных операций), и главная задача заключалась в том, чтобы сохранить жизнь «Солидарности», обеспечив ее деньгами, связью, техникой... В первые же часы кризиса Рейган распорядился, чтобы Иоанну Павлу II с максимальной оперативностью доставляли американские разведанные… Все основополагающие решения Рейган, Кейси, Кларк принимали в тесном контакте с Иоанном Павлом II… Тем временем в Вашингтоне установились тесные взаимоотношения между Кейси, Кларком и архиепископом Лаги».

Роберт Макфарлайн, бывший заместителем Кларка и Хейга, сообщал: «Почти все, что касается Польши, шло, минуя нормальные каналы государственного департамента, и проходило через Кейси и Кларка… Я знал, что они встречаются с Лаги и что Лаги должен был принять президент…» Что же касается Лаги, то он, по крайней мере, шесть раз являлся в Белый дом для встречи с Кларком и президентом. Вот свидетельство самого Лаги: «Моя роль заключалась в том, чтобы облегчить контакт между Уолтером и Святым Отцом. Святой Отец знал своих людей. Ситуация была чрезвычайно сложной, и нужно было решать, как настаивать на правах человека, свободе религии, как поддерживать «Солидарность»… Я говорил: «Слушайте Святого Отца, у нас 200-летний опыт в этом деле».

Здесь сделаем небольшое отступление и поясним, какой «опыт» мог иметь в виду католический архиепископ. Дело в том, что термин «пропаганда» как специфический вид комбинированного (информационного и возможного физического) воздействия с целью увеличить влияние и власть ввела в оборот именно католическая церковь. Оно зазвучало в современном понимании 6 января 1622 года, когда Ватикан создал впервые в истории человечества «министерство правды» - специальное структурное подразделение для усиления борьбы за свое идеологическое и политическое влияние. В названии этого спецподразделения, ставшего одним из прообразов современных спецслужб, занимавшегося сбором информации разведывательного характера по всей Европе, было использовано слово «пропаганда».

Так что госсекретарь США А.Хейг недаром позже заявит: «Вне всякого сомнения, информация, которую поставлял «туда» Ватикан, абсолютно превосходила нашу по всем параметрам – и по качеству, и по оперативности». Войцех Адамицкий, отвечавший за организацию подпольных изданий «Солидарности», рассказывал: «Церковь в плане поддержки «Солидарности» играла первостепенную роль и активно, и тайно… Тайно – поддержка политической деятельности, доставка печатного оборудования всех типов, обеспечение помещений для тайных встреч и митингов, подготовка демонстраций». ЦРУ, в свою очередь, делилась с кардиналами информацией, основанной на подслушанных телефонных разговорах латиноамериканских священников и епископов, высказывавших взгляды, оппозиционные американским ставленникам в их странах.

Свидетельствует кардинал Сильвестрини, бывший заместитель госсекретаря Ватикана: «Наша информация о Польше зиждилась на очень хорошей основе, ибо епископы поддерживали постоянные контакты со святым престолом и «Солидарностью». Свидетельствует Бернстайн: «На территории Польши ксендзы создали сеть связи, которая использовалась для обмена сообщениями между костелами, где укрывались многие руководители «Солидарности… Все ключевые исполнители в этом предприятии с американской стороны были набожными католиками – шеф ЦРУ У.Кейси, Ричард Аллен, Кларк, Хейг, Уолтерс и Уильям Уилсон».

Читая все эти откровения, кто-то может подумать, что тайные операции, которые в конечном счете привели к «крупнейшей геополитической катастрофе века», остались в прошлом. Отнюдь! Дело «новых крестоносцев» имеет продолжение и в наши дни, но это уже отдельная история.

http://www.km.ru/spetsproekty/2012/08/08/zarubezhnaya-istoriya/krestovyi-pokhod-na-vostok

[Александр Васильевич]

Преподобный Макарий Оптинский: «наша церковь считает латинян еретиками»



В интернете нет-нет и натолкнешься на жаркие дебаты на тему: "А являются ли католики еретиками или не являются". Эмоции подчас льются через край. А зачем спорить? Есть же признанные Православной Церковью святые - наши Оптинские старцы, мнение которых на этот счет единодушно, а, главное, совпадает с мнением Святой Соборной Апостольской Церкви, т.е. оно - истинно.

 

 Вот, например, выдержка из собрания наставлений преп. Макария Оптинского, которые очень метко названы составителем "ДУШЕПОЛЕЗНЫМИ ПОУЧЕНИЯМИ"

 

«...как горько видеть все проделки папы и его воинства - иезуитов и пропаганды; сколько он делал ухищрений в достижении главенства пап и непогрешимости их во многих нововведениях догматических в Церкви, по отпадении от греческой Церкви. А наша Церковь стоит в чистоте учения Христова и апостольского и святых Вселенских Соборов. А они внесли ереси; и НАША ЦЕРКОВЬ СЧИТАЕТ ИХ ЕРЕТИКАМИ, а они до сих пор усиливаются распространять свои ЕРЕТИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ в нашу любезную и православную Россию; и многие из аристокартов уже увлеклись их учением, прешед в католицизм, и стараются собратий своих туда же увлекать; допущена была веротерпимость, а ныне уже и проповедь возникает их ложного учения».(Душеполезные поучения преподобного Макария Оптинского. Оптина Пустынь, 2009. С.803-804)

http://www.optina-pustin.ru/1571-prepodobnyy-makariy-optinskiy-nasha-cerkov-schitaet-latinyan-eretikami.html 

http://3rm.info/30464-prepodobnyy-makariy-optinskiy-nasha-cerkov-schitaet-latinyan-eretikami.html

[Александр Васильевич]

Архимандрит Иероним (Эспиноза)

Как я перешел из католицизма в Православие

Тридцатишестилетний кубинец архимандрит Иероним (Эспиноза) был известным ученым-химиком и выпускником католического богословского учебного заведения. Однажды он случайно попал на службу в православный храм и после этого резко изменил свою жизнь, принял монашество и посвятил себя служению Православной Церкви

____________________________________________



Католик с высшим теологическим образованием, окончивший семинарию, неожиданно принимает православную веру. Более того - его рукополагают в сан православного священника. Как же такое случилось?

Это было действительно неожиданно. Если бы за десять лет до этого мне сказали, что однажды я покину Римо-католическую церковь и перейду в другую конфессию, тем более в Православие, - я бы не поверил. Я говорю «тем более в Православие», потому что в католических церковных кругах Кубы о православии почти ничего не знали, а когда о нём всё-таки заходила речь, в связи с ним непременно упоминали беспорядок, невежество и отступление от веры! Церковное образование я получил у иезуитов, известных своей особой преданностью папскому престолу.

Я абсолютно уверен, что мое обращение было промыслительным. Первый раз я пришёл в православный храм св. Николая в Гаване с любопытством студента, изучающего древнегреческий язык, - хотел найти там древние тексты и ни о чём более не помышлял. Но тогда, в час Вечерни, я понял (не столько умом, сколько душой), что существует нечто другое, именно то, чего мне не хватало столько времени в католических службах, хотя я этого и не осознавал. Так я постепенно стал приближаться к Православию и всё серьёзнее изучать его.

«Как мог сменить веру католик с теологическим образованием?»

В первую очередь благодаря молитве. Мне очень помогли Отцы Церкви – читая их труды, я постепенно начал понимать многое и видеть некоторые вещи в другом свете.



Обрели ли вы душевное спокойствие и совершенство приближения ко Христу после перехода в другую Церковь?

Душевное спокойствие – определённо. Именно это является причиной моего обращения, потребность в богословских изысканиях появилась уже потом. В Православии я нашёл то, чего мне не хватало в латинской церкви, в Православии я нашёл духовную, эсхатологическую составляющую. В католической церкви сильнее составляющая катехизаторская, позитивистская, академическое знание. Ей недостаёт элемента духовного и священнотаинственного. Я не говорю, что образование не важно, напротив, как академическое, так и духовное образование вкупе с молитвой помогают нам в нашем пути к Богу, но прежде всего – именно молитва, непрестанная молитва.

Если Христос – Единый, Неделимый и Неразделённый, как мы можем утверждать, что наша вера более правильна (так сказать, мы Его «правильнее славим»)?



Я лично могу предложить вам такой опыт. Оставим на мгновение богословие и рассмотрим проблему с точки зрения нерелигиозного человека. Мы проведём этот опыт в практических целях. Я спрошу: какая Церковь из всех церквей и сект мира происходит непосредственно от апостолов и самого Христа? Ответ несложен. А какая из них сохранила единое богословское учение и традицию на протяжении веков? Сохранила единство, когда другие, например копты или латиняне, отделились от её ствола? Думаю, ответ очевиден. Это Православие.

Ради духовного сана Вы оставили даже занятия химией…

Мои занятия точными науками в целом – не только химией, но и математикой, а в особенности молекулярной физикой, очень помогли мне в духовной жизни. Это может показаться странным, но лично мне они помогли понять законы физического функционирования Вселенной (по крайней мере, вплоть до границ, очерченных наукой). Это укрепило мою веру в Бога и мою жизнь как клирика. Верующий человек и в науке и физических законах видит волю и руку Божию – именно там, где другие ищут основание для своего неверия.



Отметили ли вы какие-либо различия по существу между греческим и католическим богословием?

Различий множество. Существует общая основа: период истории Церкви до последнего Вселенского собора, примерно до IX века, когда на Западе начинается господство франков после победы Карла Великого. Затем пути и обеих Церквей, и их богословия стали расходиться всё сильнее и сильнее. Мы больше не можем говорить о едином богословии. Сейчас латинское богословие, особенно академическое, основано большей частью на учении блаженного Августина и Фомы Аквинского. Из теологии Фомы Аквинского проистекает все западное богословие, которое вот уже почти тысячу лет отдалено от православного. Новые догматы, новые богословские решения, папские энциклики (которые вместе с догматом о непогрешимости папы имеют догматический характер) и новые движения, такие, как теология освобождения, заполнили академическую нишу на Западе. Православные же богословы избегали новшеств, стараясь сохранить учение отцов Вселенских Соборов - не в неподвижности, как нас обвиняют католики, а, напротив, придавая богословию его подлинный характер. Поэтому в прошлом веке о. Иоанн Романидис выдвинул идею об опытном богословии, т.е. о богословии, происходящем не только от академического знания, но и от опыта обожения.

Сейчас единственная религия, которая продолжает распространяться, - это ислам. Что Вы можете сказать по этому поводу?

Не только ислам - ещё и протестанты, мормоны и многие другие. За это мы несём большую ответственность. Они просто заполняют не занятые нами ниши. И когда я говорю, что это наша личная ответственность, я имею в виду не одну лишь Церковь – и власти, и правительство, и каждого из нас. Когда Церковь не ведёт духовно-просветительскую работу, когда власти не только не интересуются деятельностью церкви, но и порой ей мешают, когда правительство во имя псевдодемократии принимает в парламенте законы, нарушающие священные каноны (как в случае легализации абортов), когда мы с гордостью называем себя православными христианами, но порог храма переступаем только на Пасху и Рождество или же становимся «эхом» СМИ, обвиняя Церковь и её иерархов на основании первых же «желтых» новостей – тогда мы оказываемся союзниками еретиков и предателями нашей родины, основание и столп которой – православная вера и кровь тысяч мучеников, отдавших жизнь за свободную и православную Грецию.



Как Вы считаете, находит ли нынешняя проповедь Церкви отклик среди верующих? Может быть, растущее безбожие объясняется неспособностью Церкви к убеждению?

Церковь на протяжении всей своей истории многое испытала, переживала периоды и упадка, и расцвета. В нашу эпоху мы испытываем не только экономический кризис, но и кризис традиционных ценностей. И в целом, проанализировав нынешнюю ситуацию, вы увидите, что все религиозные системы переживают кризис. Мир потерял надежду, и люди пытаются найти решение проблем путём поиска новых ощущений. Я верю, что вера во Христа – источник единственной надежды, которая может вознаградить человека. Вне Христа надежды нет. Долг всей Церкви и каждого верующего в отдельности – дать надежду этому миру. Церковь должна обновить свой евангельский характер и вновь понести миру благую весть, мир сегодня нуждается в том, чтобы услышать её голос, но звучащий с той силой, с какой он звучала в апостольскую эпоху, и, самое главное, со свидетельством веры, с любовью.

Другие церкви и религии имеют божественное происхождение или являются изобретением людей?

Церковь – Единая, Кафолическая и Апостольская, Богом создана, Богом живёт и к Богу движется. Все другие есть не что иное, как напрасное стремление неразумных людей к счастью, надежде и спасению.

http://www.indobserver.blogspot.gr

http://www.pravoslavie.ru/smi/57898.htm

[Александр Васильевич]

Ватикан призвал к созданию Мирового правительства и Нового мирового порядка

Оригинал статьи: Vatican Calls for the Establishment of World Government and a New World Order - http://www.theglobalistreport.com/vatican-world-government-new-world-order/



Глава католической церкви папа Бенедикт XVI призвал к созданию мирового правительства и Нового Мирового Порядка.

В речи, произнесённой на Папском совете 3 декабря 2012 года папа призвал к «построению мирового сообщества с соответствующими полномочиями», на службу «для всеобщего блага человеческой семьи».

В качестве средства защиты глобального мира и справедливости, видение Папы по установлению Мирового правительства и Нового мирового порядка, похоже, основывается не на создании одного сверхгосударства, а нового управленческого органа, который предлагал бы находящимся у власти политикам, которые отвечают за принятие решений, критерии для оценок и практические рекомендации.

Папа сказал:

Предлагаемый орган (Мировое правительство) не был бы сверхдержавой, сосредоточенной в руках горстки людей, которые властвовали бы над всеми остальными, эксплуатируя самых слабых.

Папа также поделился своим видением нового органа как «моральной силы» или морального авторитета, который имел бы «власть оказывать влияние в соответствии с разумом, то есть, коллективная власть, ограниченная в своей юрисдикции законом».

Эти последние замечания, сделанные Папой и католической церковью едва ли должны вызывать удивление, учитывая то, что в 2010-м католическая церковь стремилась к созданию нового Мирового центробанка, который отвечал бы за регулирование глобальной финансовой индустрии и международной денежной массы.



Как сообщалось, Ватикан пытался создать «наднациональную власть», имеющую общемировой масштаб, и «универсальную юрисдикцию», чтобы направлять и контролировать глобальную экономическую политику и принятие решений.

Новый толчок Китая к более тесным связям с Россией, рост вмешательства со стороны ООН в отношении контроля за интернетом, и последние замечания, сделанные католической церковью, все они указывают на то, что новый мировой порядок установит такой курс, от которого мир может просто не восстановиться.

http://mixednews.ru/archives/28196

[Александр Васильевич]

Польский историк пришел к выводу, что накануне войны в Польше был взят курс на искоренение Православия



Накануне Второй мировой войны в Польше был взят курс на окончательное искоренение Православия, уничтожение православных церквей и монастырей и перевод в католицизм православных верующих. Об этом в последнем номере популярного польского еженедельника «Пшегленд» пишет историк Павел Борецкий, сообщает Патриархия.Ru.

По его данным, к 1938 году Православие было второй по величине конфессией в Польше: в стране насчитывалось примерно 3,8 млн. православных – главным образом, украинцев и белорусов.

Активное наступление на Православие началось с 1936 года. Ситуация приобрела особенно драматичный поворот летом 1938, когда в нее вмешались армейские подразделения. Основной удар был направлен против восточных районов Польши, в особенности – окрестностей города Люблин, где компактно проживало большинство польских православных. Уже весной 1938 года там стали принудительно закрывать православные храмы, и проводилась акция «устрашения православных украинской национальности».

После того, как армия «зачищала» очередную территорию, на ней проводились торжественные мероприятия по массовому «добровольному» переходу населения в католицизм. На торжествах обязательно присутствовали армейские подразделения расквартированной в районе Люблина третьей пехотной дивизии.

Официально объявлялось о том, что православные святыни разрушаются потому, что «напоминают о временах русификации, временах неволи». Автор статьи в «Пшегленде» полагает, что реально удар был направлен против «украинских общественных движений».

Летом 1938 года, по официальным данным, только на территории нынешнего Люблинского воеводства были уничтожены 91 православная церковь, 10 часовен и 26 молитвенных домов. В числе разрушенных святынь находились настоящие жемчужины архитектуры и истории. К примеру, снесенный храм в Шебжишине был построен в 1184 году, церковь в Бялой Подляске – в 1582, храм в Хелме – в 1596.

При этом, пишет «Пшегленд», лишь пять из всех разрушенных храмов находились в приходах, насчитывающих меньше чем по одной тыс. православных верующих. Четыре православных храма и четыре часовни были переданы Католической Церкви. Польская армия стирала с лица земли и православные кладбища.

6 июля 1938 года письмо с протестом против разрушения православных святынь послал в адрес правительства Польши глава Православной Церкви Польши митрополит Дионисий. Через несколько дней осудил политику польских властей депутат Сейма доктор Стефан Баран, представлявший интересы украинского меньшинства. С резкими протестами выступила православная общественность в других государствах, в частности русские эмигранты в странах Западной Европы, США и Канаде. Польские ордена в знак протеста вернул правительству Польши глава Православной Церкви Болгарии.

Однако, указывает «Пшегленд», разрушение православных святынь и репрессии против православных были остановлены не из-за этих протестов, а потому, что правительственный план по расправе с Православием был выполнен.

Римско-Католическая Церковь не возражала против репрессий, обрушенных на православных властями Польши. «Несмотря на то что события 1938 года носили признаки преступлений против человечности, ни один представитель Польши не принес до сих пор извинений за беззаконное разрушение православных святынь в межвоенный период и за репрессии против польских граждан православного вероисповедания», – пишет еженедельник.

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/14534.htm

[Александр Васильевич]

Бывшая Югославия как полигон...


_{Посланник Ватикана в Фашистской Хорватии. Крайний справа - кардинал Алоиз Степинац - духовный отец католиков-усташей, на исходе XX века канонизированный папой римским Иоанном Павлом II.}

Ситуация, сложившаяся на Украине, показала, что сосуществование на одной территории Православной Церкви и латинской конфессии сопряжено с целым рядом серьезных проблем.

   Папизм, имеющий своей главной целью поглощение Православия, со времен крестовых походов не отказался от идеи проникновения в Восточные православные земли. В этом отношении одним из «полигонов» отработки методов перевода православного населения «под крыло святой матери римо-католической церкви» стала территория бывшей Югославии. Именно там в первые десятилетия ХХ века Ватикан приступил к реализации программы по переводу в латинскую веру населения территорий со смешанным конфессиональным характером. Выполнение миссии «золотого моста проникновения католицизма на Балканы» легло на хорватский народ, которому даже было присвоено наименование «оплота Христианства».

   В 1900 году на первом хорватском католическом конгрессе была выработана, а с основанием Югославии проведена в жизнь, программа деятельности, посеявшая вражду между народностями Югославии и подготовившая ее распад. В предвоенные годы хорватское католичество объединилось с т.н. хорватским народным движением, наладило связи с итальянским и немецким фашизмом, превратившись в клирофашизм. Его гибельное значение сказалось еще до Второй мировой и, как только сдерживающее начало югославской государственности было подавлено Гитлером, зверская природа хорватского воинствующего клирофашизма превзошла ужасы средневековой инквизиции.

   После оккупации Югославии и основания «Независимой Хорватской Державы» клирофашисты, поддерживаемые папой, Гитлером и Муссолини, стали превращать Хорватию в «царство великого инквизитора», в папскую вотчину, в которой нет места православным.

   В Хорватии тогда было несколько православных епархий с 1 889 943 чел. православного населения. Началось самое варварское искоренение православных сербов. Около полумиллиона человек было уничтожено невероятно жестоким образом, до 300 тыс. насилиями и угрозами обращены в католичество, сотни тысяч – ограблены и изгнаны в Сербию, а оставшиеся должны были носить на руке голубую ленту с буквой «П» и быть на положении безправных рабов, которых всякий мог безнаказанно убить или ограбить.

   Для разрушения православных храмов было организовано специальное учреждение – «Уред за рушенье православных цркава». Православные епископы и сотни священников подверглись расправе или изгнанию в Сербию. 2 апреля 1942 года с целью массового окатоличения православных путем унии, а также и с целью массовой денационализации сербов была создана раскольничья «Хорватская православная церковь».

   Папизм прибавил религиозный коэффициент безконечности к усвоенному им политическому властолюбию древнего Рима и во имя его, не останавливаясь ни перед чем, попирает, где только может, всё, мешающее его планам, и с особенною яростью обрушивается на Православную Церковь, являющуюся постоянным обличением его неправды

   Но кровавые преследования православных продолжались и после основания этой «церкви». «До сих пор мы работали в пользу католической веры молитвенником и крестом, – поучал свою паству ксендз М. Могуш, – а теперь пришло время действовать ружьем и револьвером».

   Директор «вероисповедного отделения» францисканец Юричев заявил: «Я уже очистил в некоторых областях все, начиная от цыпленка до старца, а если будет нужно, то же сделаю и здесь, так как теперь не грех убить и семилетнего ребенка, мешающего нашему усташскому строю».

   По наущению ксендза Сидония Шольца, православного священника с. Балевицы Георгия Богича в полночь вывели из дома, отрезали ему нос и язык, сожгли бороду, распороли живот и обмотали кишки вокруг шеи. Летом 1941 года в Ливанийском округе францисканец д-р Сречко Перич обратился к хорватам с речью: «Братья хорваты, идите и перережьте всех сербов, а для начала зарежьте мою сестру, вышедшую замуж за серба, а потом и всех сербов по порядку. Когда с этим покончите, приходите ко мне в церковь, я вас поисповедаю, и все грехи вам простятся». В этом округе были перебиты все сербы – 5600 человек. Избивая православных, католики часто надевали феску, чтобы их приняли за мусульман.

   Все, что произошло в «Независимой Хорватии», не является каким-либо случайным эпизодом или исключением в истории католичества. Везде и всегда служители католической «церкви», лишь только освобождались от сдерживающего государственного начала и получали в свое распоряжение силу государственной власти, проявляли то же безчеловечие, ту же жестокость, что и в Хорватии. Об этом свидетельствуют пытки и костры «святой» инквизиции, об этом говорят религиозные войны и крестовые походы, преследования православных в католической Польше, в Словении, в Словакии, и не только в XV–XVII веках, но и в XX веке... А причина заключается вовсе не в каких-либо временных и местных условиях, в которых протекала история католической «церкви», и не в личных недостатках ее отдельных представителей. Причина – в самом ее учении – в папизме.

   Поэтому при возникновении подобных исторических условий не исключены новые гонения, новые расправы над православными в любой другой стране, например, на Украине или в Белоруссии. А в нынешней ситуации, когда верхушка епископата РПЦ безстыдно предает Православие и, стремясь к унии с Ватиканом, приветствует создание новых католических приходов на исконно православной Русской земле, – этого можно ожидать и у нас в России.

Галина ДОРОХИНА

По материалам:
1. Филимонова А. Римокатолики и православные:
проблемы сосуществования в переломные моменты
истории (опыт югославских территорий 1900–1930 гг.).
2. Троицкий С. Рецензия на книгу В. Новака «Magnum
Crimen. Полвека католицизма в Хорватии».

http://gazeta-pkrest.livejournal.com/8987.html

[Александр Васильевич]

Изменился ли католицизм?

 Нынешние события в мире развиваются в таком ключе, что все, кто еще не потерял голову от страха или фанатизма, начинают потихонечку сбиваться вместе. И Ватикан, который в русском сознании имел вполне определенную и столетиями заслуженную репутацию, начинает восприниматься чуть ли не как потенциальный союзник в моральном противостоянии злу. Поскольку возможностей у него больше, разумеется, он становится силой центральной, к которой следует лишь примкнуть – ну а потом и отождествить себя с ней. С такой перспективой мы незаметно начинаем забывать себя. Наши различия уже кажутся не столь существенными. В самом ли деле так? Только ли полемический задор мешает нам заключить в объятия своих когда-то потерянных и «неожиданно обретенных» братьев? Достаточно ли одних внешних обстоятельств, пусть бурных, чтобы уже не замечать настоящих причин давно произошедшего разделения?



Любая догматическая критика католицизма обычно сосредоточена на его «средневековых прегрешениях». И потому она часто не достигает цели, ибо современный католик, выросший в эпоху II Ватиканского собора, отвечает: я не узнаю в этой критике своей веры. Действительно, критика не касается современности, а нацеленный на «все подлинно прогрессивное» католицизм с тех пор как бы сильно изменился. Кроме того, в нынешнем католицизме догматическое сознание вообще ослаблено: как часто и бывает на Западе, вера становится слишком уж интимным делом, некоторые ее отличительные «особенности» осознаются как неудобные пережитки, и к ним уже нет серьезного отношения. Тем более что собственный приходской священник (если таковой есть) смотрит на вещи примерно так же, с легкой иронией воспринимая поднадоевшую порядком догматику. Да и внешний либерализм делает Католическую Церковь мало отличимой от протестантизма. Главное – не догматика, а душевное единство и социальное служение. Быть добрым человеком – вот настоящая задача… Это, безусловно, благородно. Но этого недостаточно.

Итак, в массовом сознании Запада догматика ушла в прошлое. Современный человек может быть «настоящим христианином» и без нее. Например, среднестатистический современный католик не видит ровным счетом никакого значения в Филиокве и считает спор о нем неким средневековым схоластическим пережитком. В лучшем случае разговоры на эту тему вызывают улыбку сочувствия, с которой обычно смотришь на человека безнадежно отсталого. В худшем ваш собеседник попытается сменить тему. Тогда, в самом деле, насколько же «средневековые грехи» Католической Церкви ныне актуальны?

Догматы Православной Церкви почти всегда имеют сотериологический смысл. Почему мы исповедуем в единой Ипостаси (Личности) Христа две природы – Божественную и человеческую? Потому что только так – посредством Богочеловечества – становится возможным наше спасение. Человек без Божества не смог бы не согрешить. Но и Бог без человечества не смог бы за нас пойти на смерть. Он не смог бы нас и судить. «И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий» (Ин. 5: 27). В чем смысл догмата об иконопочитании, если не в признании реальности и полной достоверности все того же факта Боговоплощения? Если Слово воплотилось, то Оно и изобразимо. Если Оно изобразимо – то богообщение становится возможным и через краски. И простые человеческие руки создают Образ Того, Кто единосущен нам по Своему человечеству. «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего. Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал, дабы, чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам» (Ин. 15: 15–16).

Католическая догматика, которую стали формулировать около 1000 лет назад, наоборот, всегда имела инструментальное значение и вводилась исходя из политических потребностей римской иерархии. Учение о Филиокве, независимо от изначальных причин появления самой этой вставки в Символ веры, было разработано Ансельмом Кентерберийским (XI–XII вв.) с очень четкой целью – для обвинения греков, не подчинившихся Риму, в ереси. Филиокве с этого времени стало символом духовного диктата папства. Никакого другого смысла у этого догмата не было. Когда-то, тысячу лет назад, всякий не признававший Филиокве, по римскому учению, не имел шанса на спасение. Сейчас подобный тезис лишь вызывает гуманистическую оторопь или вежливое молчание со стороны самих католиков. Сейчас, оказывается, этот вопрос не так уж и важен…

Сформулированная тогда же Ансельмом законническая «искупительная доктрина» и созданные на ее основе учения о чистилище, сверхдолжных заслугах и индульгенциях имели целью утвердить духовную власть римской иерархии над западным миром. Переживание коллективной вины за Адамов грех влекло потребность в подчинении. Не в покаянии и не в исправлении, потому что в сколько-нибудь полной мере это просто невозможно. Но именно в признании той силы и той власти, которая магическим образом освободит тебя от проклятия со стороны «безмерно оскорбленного» Бога. В конечном счете, ведь именно верховный понтифик имеет на Него прямой выход. Именно так власть ключа превращалась во власть меча. Ту же цель преследовало и учение о мессе, окончательно закрепленное Тридентским собором. Месса становилась оружием клира. Таким образом, в центре догматической доктрины Католической Церкви было не спасение человека, а закрепление власти Рима, придание ей догматического характера. Основным условием спасения становилось не общее упование в Святом Духе, а беспрекословное подчинение «святому престолу».


_{Тереза Авильская}

Когда в XVI веке римская монополия на Европу рухнула, брутальные средства неизбежно сменились более изысканными. Отныне ставка была сделана на «чувства», образование, иезуитскую интригу. Рационализм, усиленная работа над собой, перемежаемая эротическими опытами в духе Терезы Авильской, принесли свой плод: в борьбе с протестантами Рим не просто устоял – он одержал оглушительную победу, сохранив за собой лучшую часть тогдашней Европы, самые богатые и населенные ее страны. Духовные политтехнологии Тридента опутали и удушили весьма наивных проповедников Библии, еще сохранявших веру в слова и цитаты. Лишь проиграв, они поняли, что все цитаты летят по ветру без крепкой опоры на реальную силу и капитал. Но и тогда протестантизм не добился реванша. Следующий претендент на господство опять вышел из недр самого католицизма – рядящаяся в либеральные одежды секулярная тирания нуворишей. Но тот, для кого «двуногих тварей миллионы» были лишь немым орудием власти, хорошо понимал, что настоящая власть не может покоиться на гуманизме и атеизме, ей нужны другие, более твердые основы. И именно поэтому генерал Бонапарт стал Наполеоном, «императором французов». Традиция утвержденной папством империи франков не давала покоя. К самому папе, разумеется, отнеслись весьма пренебрежительно (все-таки, XIX столетие – век прогресса и свобод), но и обойтись без него в подобном деле было нельзя. В самом деле, ведь не от безликой «богини Разума» эпохи Французской революции принимать верховную власть? Власть нужно принимать от того, кто сам олицетворял Власть в Европе в течение тысячи лет.

По мере изменения политических условий римская догматика эволюционировала, отбрасывая или видоизменяя наиболее одиозные свои элементы. Перестали продавать индульгенции. Между тем интересно отметить: на днях был издан декрет Католической Церкви в Германии, по которому все не платящие церковный налог отлучаются от церковных таинств. За спасение все-таки надо заплатить… Сильно поменялось также католическое учение о мессе: тридентские постановления были фактически дезавуированы II Ватиканским собором, которой сформулировал учение, формально близкое православному. Другое дело, что на практике современная месса мало отличима от протестантского обряда. Но это противоречие лишь православному покажется противоречием: когда ритуал теряет свою идеологическую силу, он может быть отброшен – но не полностью, поскольку еще иногда встречаются наивные люди, считающие богослужение чем-то значимым, чем-то, что не может быть заменено простым собранием непринужденных и приятных в общении людей. Остается и целибат, столь важный для католической практики, поскольку он сохраняет непреодолимую черту между клиром и миром. Но по мере усиления секулярного духа (а препятствий этому не осталось) черта становится все более формальной, а отношения духовенства и паствы, наоборот, все менее формальными и все более сомнительными. И громкие скандалы последних лет – веское тому доказательство.

Однако стоит ли удивляться, что, несмотря на внешне столь причудливые модификации догматики, неизменным остается одно обстоятельство. Это «диктат Рима» – тот старый принцип, который был озвучен еще в XI веке папой Григорием VII. Тогда он оказался настолько вызывающим, что догматически был закреплен лишь в XIX столетии. Однако, как показывает практика, принцип прижился и пригодился. Современный западный человек с трудом может понять одно обстоятельство, которое православный даже не замечает: в мире существует более десятка Поместных Православных Церквей, не имеющих никакой административной связи, но сохранивших единство веры. На Западе давно произошло бы одно из двух: или Церкви разошлись бы в своем богословии (как это сделали протестанты), или они бы составили единую организацию с единым административным и вероучительным центром (как у католиков). «Тайна сия велика есть» (Еф. 5: 32), – свидетельствовал апостол Павел о союзе Христа и Его Церкви. Но западному человеку нужны дополнительные гарантии – более зримые. Такие как «святой престол». Даже если отношение к нему критическое, замены ему не видно.

Однако политические игры с догматикой имеют очень серьезные и очень печальные последствия. По сути, папа в римском учении заменяет собой Святого Духа. «Изволится нам и Святому Духу», – говорили на Вселенских соборах святые отцы. Изволится собору и мне – утверждает Ватикан. Именно его, папы, «непогрешимая» воля узаконивает решения католических «вселенских соборов». Хотя папа и именуется «епископом Рима», но полномочия «верховного первосвященника» и «пастыря всей Церкви» совсем не соответствуют епископским. Именование папы епископом – всего лишь безнадежно устаревшая формальность. Он – «преемник Петра», «наместник Христа» и «видимый глава всей Церкви», обладающий в ней «полной, наивысшей и всеобщей властью, которую он вправе всегда свободно осуществлять». Также говорится, что он наделен «верховной, полной, непосредственной и универсальной властью для попечения о душах». Это не средневековые формулировки, они входят в постановления II Ватиканского собора (1962–1965), ставшего символом католического Аджорнаменто («обновления»). Власти папы полностью подчинены и епископы. Святой Дух также выступает подчиненной силой: папа руководит Церковью и осуществляет над ней свою универсальную власть, а Дух Святой «непрестанно укрепляет ее органическую структуру и согласие» .

При всех внутренних изменениях католичества скрепляющий его папский стержень остается неизменным. Более того, все намеренные изменения как раз и направлены на то, чтобы «диктат папы» продолжал существовать. Похоже, это действительно самый ценный элемент католической духовности. Невозможно представить себе такой цели, ради которой Ватикан отказался бы от своей тотальной власти. Многочисленные извинения за прежние прегрешения происходят лишь в свете основной задачи – любой ценой сохранить или усилить свою духовную власть. Оборотной стороной такой политики выступает экуменизм: все человечество призвано склониться перед «одним пастырем» . Если вы думаете, что это Господь наш Иисус Христос, то можете быть спокойны: зачет по католической догматике вы уже провалили.

Как известно, папский статус основан на двух учениях: о «примате Петра» («верховной власти» Петра над апостолами) и о его наследовании папами. Но стоит ли говорить, что апостол Петр никогда не обладал в Церкви той властью, которую присваивает себе Римский понтифик? «Великим Первосвященником» в Новом Завете именуется не Петр, а Сам Иисус Христос (Евр. 4: 14). Часто в случае необходимости Петра урезонивал, даже упрекая в лицемерии, апостол Павел (см.: Гал. 2: 11–17). Кто, в таком случае, является «преемником Павла» в Римской Церкви? Если папа принимает на свой счет слова Христа: «Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16: 18), то уместно вспомнить и о других словах Спасителя, сказанных сразу после этих: «С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И, отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мф. 16: 21–23). В самом деле, «папский диктат» возник именно как следствие земных попечений. И как воплощение экклезиологической ереси.

Благодаря своей организации Римская Церковь, конечно, во многом преуспела. Целые народы были крещены за последние века. Безусловное благо заключено в том, что они обращались в Христову веру. Но если их в первую очередь учили подчиняться папе? «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас» (Мф. 23: 15). Обстоятельства ХХ века изменили правила игры и заставили сменить риторику. II Ватиканский собор провозгласил: «Условия настоящего времени ставят перед служением Церкви неотложную задачу, а именно: чтобы все люди, ныне теснее сплоченные многообразными общественными, техническими и культурными узами, осуществили и полное единение во Христе» . «Единение во Христе» было увязано с современным социальным прогрессом. Конечно, такая постановка вопроса совсем не удивительна, достаточно просто вспомнить, что именно католицизм когда-то спровоцировал эти процессы, в том числе и такие общественные и культурные явления, как антиклерикализм, секуляризация, безбожие. Но все же вопросы появляются. Неужели «единение во Христе» действительно обусловлено «многообразными общественными, техническими и культурными узами»? И неужели задача такого «единения во Христе» возникла только сейчас? Апостол Павел опровергает и то и другое, когда говорит: «Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная» (Рим. 12: 2). Так что же делала Римская Церковь ранее? Утверждала свою власть и «единение в папе»? Хотя «единение в папе» и «единение во Христе», как утверждает тот же II Ватиканский собор, суть одно и то же.

Папская тема – слишком сокровенна. Она составляет некую эзотерическую истину католицизма: и признаться непосвященному неудобно, и обойтись никак нельзя. Но важно помнить: любые братания с православными для Ватикана – лишь средство духовного подчинения. Пока существует Ватикан.

Федор Гайда

http://www.pravoslavie.ru/analit/58223.htm