Свет СоловецкийОчерк 
Соловки
Средь бурного Белого моря
Есть остров красивый на вид,
Купаясь на водном просторе,
Он в тихую пристань манит.
(Из песнопений монастырского Соловецкого хора)
Соловки – острова чуть ли не на краю света – почти у Полярного круга, среди холодного северного Белого моря. В разные времена они были «островами спасения», «крепостью русского духа», «оплотом и твердыней веры православной», «национальной Голгофой». Эта каменистая, суровая земля, отделенная от материка десятками километров «морской пучины», – зеркало России. В истории Соловецких островов, как в капле воды, отразились все ключевые моменты истории Отечества.
И теперь, как и много лет назад, тысячи людей со всех уголков страны, оставив домашние дела и заботы, несмотря на расходы и тяжёлый путь, едут на Соловки. Кто – просто из любознательности, из желания увидеть не тронутую пока цивилизацией северную природу, кто – в память о погибших в Соловецком лагере родных, близких, но всё больше людей едут в Соловецкую монастырскую обитель в поисках духовного утешения.
Наместник монастыря архимандрит Иосиф говорит: «Сейчас, после «десятилетий зимы», нужен достаточно продолжительный период, чтобы листья души и цветы святости вновь возросли на нашей Русской земле. Я верю, что Господь благоволит к нашему Отечеству. И это возрождение Православной веры свидетельствует о любви Божией к русскому народу. Значит, среди наших соотечественников еще есть немало праведников, ради которых Господь нас не только терпит, но и благоволит к нам. Я вижу, что увеличивается число приходящих богомольцев, как в сам монастырь, так и на подворья. Люди идут к нам не просто поставить свечку и уйти, а идут с тем, чтобы исповедать свои грехи, получить очищение от духовной скверны, от всего того, что смущает совесть. А это значит, что в людских сердцах есть сожаление о грехе, есть желание быть лучше. И таким людям, я уверен, придёт на помощь Господь».
С группой паломников Спасского храма Воронежа побывала на Соловецких островах и я. Преодолев две тысячи километров на автобусе, усталые и измотанные, ночью прибыли в небольшой городок Кемь, который так хорошо и не рассмотрели. Несмотря на позднее время, нас приветливо встретили на монастырском подворье. Разместили в огромных комнатах-кельях с высокими потолками на необычных трехъярусных кроватях-нарах.
Утром, сделав шаг в сторону набережной, в удивлении застыла. Никогда тут не была – но все знакомое. Потом поняла: именно здесь в Кеми снимался недавний, тронувший души фильм «Остров». Вот монастырский домик, дамба, северное море...
А на причале нас уже ждали. Прибыл монастырский катер «Святитель Николай», который должен был доставить нашу группу в бухту Благополучия на Большой Соловецкий остров. Путь занял около трёх часов.
После воронежской сорокаградусной жары сразу почувствовали – с севером шутки плохи! Утеплились, кто как мог. Кстати оказались и куртки, и пуховики, в необходимости которых я, как и многие, очень сомневалась в изнуряющей духоте родного города.
Высадились прямо у монастыря. Четыре дня жили в паломнической гостинице в нескольких шагах от стен обители. Их мощь, величие и неприступность сразу по прибытии поразили всех. Крепость монастыря напоминает корабль (пятиугольник, вытянутый с севера на юг) с круглыми боевыми башнями по углам. Она – словно Ноев ковчег, в который преподобные собирают желающих спастись от грехов многосуетного мира.
Крепостные стены обители сложены из огромных валунов-камней, некоторые из которых весят более 11 тонн! Их возводили по царскому приказу, но силами монастыря в конце XVI века. Общая протяжённость стен Соловецкой крепости более километра, высота достигает 11 метров, а толщина у основания – 5-7 метров. Нельзя не удивляться силе и твердости духа монастырской братии, не убоявшейся такого грандиозного строительства, сумевшей с Божией помощью возвести крупнейшую крепость земли Русской.
Сейчас булыжники стен покрывает лишайник. Не удержалась – незаметно погладила один из валунов, ощутив под пальцами бархатистость растения и холодноватую мощь камня.
***
Жизнь в паломнической гостинице идет заведённым порядком – «со своим уставом в монастырь» ходить не принято. Расселили нас, женщин, в двух просторных кельях. Мужчины жили отдельно – на территории монастыря.
Сразу предупредили, что убирать за собой надо самим. Готовить еду – в общей гостиничной трапезной на русской печке. Дровишки сложены внизу уже нарубленные, посуда необходимая имеется.
Гостиница поразила домашним уютом и чистотой. Светлые обои, пёстренькие занавесочки, радующие глаз скатёрочки на кухонных столах. Ещё одна особенность – кельи почти никогда на ключ не запираются. Да и зачем – никому ничего чужого не надо. Оставляли сотовые телефоны, аккумуляторы видеокамер и фотоаппаратов на подзарядку у розеток в коридоре. Без всякого присмотра! Ни у кого ничего не пропало.
За день до нас приехали паломники из украинского города Николаев. Делились наболевшим: ужасная засуха и град погубили урожай, трава в лугах не выдержала пекла, пожухла враз – сено заготовить не успели. Только на русском севере отошли душой, на зелёные леса-поля посмотрели.
Поразили нас, воронежцев, широтой души, оставили гору продуктов, не захотели везти с собой: «Вам тут нужнее будут, а нам, в автобусе, зачем они?» Днями позже по примеру украинцев поступили также – на общую кухню отнесли всё оставшееся…
***
Постепенно открывая для себя монастырь, всё больше и больше убеждалась, что история Государства Российского не отделима от истории Православной церкви. В 1429 году пришли на Соловки с материка монахи Герман и Савватий, искавшие уединения для трудов и молитвенных подвигов. Через несколько лет преподобный Савватий скончался, но на смену ему явился новый подвижник Зосима. Трудно складывались первые годы жизни на острове. Оторванность от материка, тяжкие искушения, суровый климат, скудная земля – все тяготы выпали на долю преподобных. Постепенно вокруг них стали собираться монахи и миряне, прося принять себя «для жительства по иноческому образу». Мало-помалу монастырь рос, становился крепостью и в духовном, и в военном смысле. Нравственный подвиг, каждодневный тяжёлый труд во благо народа и Отечества, верность православным традициям и добродетелям – из этого складывалась жизнь монахов. Преподобные Савватий, Герман и Зосима почитаются святыми основателями монастыря, их мощи сейчас находятся в главном Спасо-Преображенском соборе обители.
Нашей паломнической группе повезло. Мы попали на праздничную службу во имя преподобного Германа Соловецкого. Приложились к открытым мощам святых основателей обители, исповедались, причастились Святых Христовых Таинств. Под звучный колокольный перезвон шли со свечами за монастырской братией крестным ходом вокруг монастырских стен. Видели, как архимандрит Мефодий освящает воду в Святом озере у обители (это делается каждый раз во время праздничных богослужений).
Возвышенного, праздничного настроения не испортила ни пасмурная погода, ни мелкий моросящий дождик. Светло и радостно было на душе, хотелось вобрать и сохранить в себе каждую частицу благодати, увезти с собой, чтобы поделиться потом ею с близкими и друзьями.
В монастыре сейчас возводится новая деревянная звонница. На ней – наши, недавно отлитые «во граде Воронеже» колокола. Скоро и они запоют над островами, над Белым морем.
***
На Большом Соловецком острове есть ботанический сад. Там, трудами монахов, прижились растения со всего света. Огромные сибирские кедры с лопушистым баданом у корней и сейчас мирно соседствуют с южными культурами. Трудно поверить, но раньше здесь выращивали даже ананасы!
Путевод рассказывал об особенностях островного животного мира, а мы, как дети, ринулись на черничные поляны. Кисловато-сладкие, душистые ягоды так и просились в рот. Трудно было от них оторваться и продолжить экскурсию. Тут, кстати, узнали, что черника растет около десяти лет до предельной своей высоты – около 20 сантиметров. А Белое море, оказывается, на порядок солоней Чёрного (в нём 28 граммов соли приходится на литр воды, а в Чёрном – только 18).
И ещё. Хочешь похвалиться, где побывал? Покажи пятисотрублёвую купюру, если, конечно, она бывает в твоём кошельке. На ней не что-нибудь, а Соловецкий монастырь!
На обратном пути подвезли женщину с ребёнком. Жительница Петербурга с внучком приезжает летом на остров уже не первый год. Останавливается в любом пустом, заброшенном доме (такие есть в поселке), снимать комнату ей дороговато. «Ходим в лес, собираем грибы, ягоды. Один воздух тут здоровья на год придает! Вода тоже с питерской не сравнится – мягкая, вкусная, умоешься такой – и никакого крема не нужно».
По рассказам местных жителей, многие приезжающие на остров поражаются дешевизной жилья – покупают тысяч за пятнадцать дом и лишь потом понимают, как же тяжело тут жить. «Газового отопления нет у нас. Топим печи дровами. Зимы-то холодные и долгие. Летом вот благодать – люди приезжают, жизнь кипит! Но что там того лета! Вот в этом году первого июня не было ещё ни травинки, ни листочка».
***
В истории Отечества случалось, что инокам с оружием в руках приходилось вставать на защиту родной земли от вражеского нашествия. Так было и на Куликовом поле, и в тёмные годы Смуты начала XVII века, и во время нашествия Наполеона в 1812 году. Соловецкие монахи тоже защищали землю русскую. Вот только один из примеров тому.
Мало кто знает, что в Крымскую войну, в дни героической обороны Севастополя 1854 года, английский флот начал угрожать и северным берегам России. С большим трудом на остров прибывают из Архангельска нарочные с сообщением об опасности вражеского нападения. Смельчакам пришлось идти на лыжах по подтаявшему льду и тянуть за собой лодку, куда пересаживались в открытой воде. Сколько раз они подвергались опасности провалиться под лёд, попасть на дрейфующую льдину, сбиться с пути, но – дошли, выполнили порученное. Специальным предписанием решено было перевести монастырь в оборонительное состояние, а церковные драгоценности и библиотеку отправить в Архангельск. Кстати, библиотеку с богатейшим собранием рукописных и старопечатных книг в монастырь потом так и не вернули.
Из состава братии, работников и богомольцев формируется отряд защитников крепости. Пересматривается старый арсенал. Однако, кроме старых, малопригодных пушек и вышедших из употребления самострелов, пистолетов, пик и бердышей, ничего обнаружить не удаётся. Восемь пушек со снарядами прибывает из Архангельска. К середине лета соловчане, как могли, приготовились к отражению вражеского нападения.
Решающие события произошли 6 июля, когда военные английские корабли «Бриск» и «Миранда» бросили якорь у Соловецкого монастыря. Пытаясь вступить в переговоры, англичане выставляли на корабле сигнальные флаги. Но незнакомые с морской грамотой монахи хранили молчание. Два сигнальных выстрела с корабля они восприняли как начало военных действий и в завязавшейся перестрелке повредили один из кораблей. На следующее утро командир эскадры капитан Э. Омманей выдвинул ультиматум о безусловной и полной капитуляции гарнизона во главе с его комендантом «вместе со всеми пушками, оружием, флагами и военными припасами». Настоятель монастыря архимандрит Александр с монахами составили достойный ответ неприятелю: «Гарнизона, флагов, оружия и прочего в Соловецком монастыре не имеется. Коменданта никогда не было и теперь нет. Солдаты находятся только для сохранения монашествующих и жителей… Так как в монастыре гарнизона нет, то и сдаваться, как военнопленным, некому». И подписали: «Соловецкий монастырь».
Получив такой дерзкий ответ, Омманей распорядился начать бомбардировку монастыря. Она продолжалась более девяти часов. В храмах обители всё это время шли молебны, читались акафисты православным святым и Божией Матери. Под ужасающий грохот обстрела по всей монастырской стене был совершён крестный ход. В самом опасном месте, как раз напротив пароходов, архимандрит осенил народ крестом и чудотворной Смоленской иконой Божией матери. Содрогались монастырские стены, трещала на них деревянная крыша, огненные шары, разрывая её, неслись над головами шествующих. Смерть была на волосок от каждого, но ни один человек не пострадал!
Защитники крепости отстреливались до последнего патрона, монахи бросались тушить загоревшиеся доски кровли, стен, растаскивая крючьями, засыпая песком, накрывая мокрым войлоком. И все, как один, верили, что Господь, Преподобные и Богородица не оставят обитель своей милостью, уберегут, не отдадут неприятелю на поругание. Многие видели, как перед старцем-иноком упала и не разорвалась бомба. Он потрогал её палочкой, поднял и понес за монастырскую стену. Ему кричали, чтобы он пригнулся, чтоб его не задели ядра. На что старец убежденно отвечал: «Им своя дорога, а мне своя!»
Последнее ядро, выпущенное по монастырю, попало в икону «Знамение» Пресвятой Богородицы над западными вратами Преображенского собора. Защитники и насельники монастыря поняли, что «сию рану благоволила принять за обитель Царица Небесная, как и Сын Её, за весь мир. Лик на иконе сделался бледным из тёмного. И наступила тишина». На другой день враги со стыдом удалились.
Капитан Омманей впоследствии признавался, что истраченных им на Соловки снарядов (бомб и ядер около 1800 штук) хватило бы для разрушения не то что малой безоружной обители, но шести больших городов. А то, что он не смог зажечь или разрушить не только монастыря, а даже и деревянной гостиницы для паломников, стоявшей вне стен на возвышенном месте, он объяснял тем, что монахи «чародействовали».
Позднее архимандрит Александр докладывал, что «враг должен был удалиться от нас без исполнения своего намерения. Все бесчеловечные его усилия нанести разрушение обители страшными снарядами остались посрамленными и пристыженными. В монастыре убитых нет, раненых нет, повреждения самые незначительные».
Писатель Сергей Максимов, посетивший монастырь спустя два года после описываемых событий, не нашел уже следов повреждений обители, но слышал рассказы очевидцев, каждый из которых добавлял, что «во время пальбы на монастырском дворе не видали убитою и ни одной чайки».
Не знаю, как для других, а для меня символом острова стала увиденная в одной из музейных выставок монастыря картина: инок, грозно вставший у монастырской пушки, готовый отдать жизнь, но не допустить неприятеля на нашу святую Русскую землю. Он непобедим в своей решимости, будто говорит врагу: «Мы тут! Бог за нас!»
***
Вечером, гуляя у стен монастыря, заглянули на Тамарин причал. Проходил там фестиваль авторской песни «Соловецкая селёдка». Выступали исполнители из разных городов страны. Послушали певцов из Архангельска, Петербурга, Владивостока.
Вроде, всё пристойно. Приличная публика, приятные голоса. Из горячительных напитков только пиво. Но на фоне вековых неприступных стен, поклонных крестов, величественных куполов монастырских соборов и храмов добрые, но незатейливые в большинстве своём песни о рыбалке, собачках, пеньюарчиках мне показались до боли, до крика неуместными. Слишком яркий контраст с многотрудной историей островов, их былым и возрождающимся величием.
Я не враг авторской песни. На любом курорте подобный фестиваль восприняла бы с радостью. Песни нужны всем и каждому. Но здесь, на Соловках… Все-таки не место это для беззаботного отдыха и туризма. Слишком много крови впитала эта земля, слишком много страданий и подвигов душевных видела.
Хотя, справедливости ради, многие зрители казались довольными. С восторгом и неподдельным интересом глазели на подобную экзотику иностранцы. На Тамарином причале я первый и единственный раз на Соловецких островах увидела негра.
А что касается самой селёдки, ловля которой шла на причале, то из-за ветра или по какой иной причине рыба эта оказалась практически неуловимой. Да и вообще – мы так и не увидели, чтобы на островах торговали морской рыбой. Что удивительно, ведь раньше это был один из основных промыслов местных жителей.
Зато в магазинах Соловков можно купить рыбные консервы, салат из морской капусты, какие есть и на прилавках Воронежа. Продаются импортные помидоры и бананы. А вот молочные продукты – небывалая редкость: молоко и ряженка чуть ли не на вес золота, но доступны «неживые» йогурты в пластиковых стаканчиках.
Окончание в следующем сообщении
