Жертва Богу тричисленнаяВасилий, Трофим и Ферапонт 
Новомученики
Казалось бы, это произошло почти вчера: жуткое событие на Пасху 1993 г., когда обезумевшийчеловек, сразу после 6 часов утра, через час после Всенощной вбежавший на территорию Оптиной пустыни, нанес огромным ножом с гравировкой«сатана 666»смертельные ранения троим инокам.
Меж тем, прошло уже 18 лет, почти два десятилетия. За это время шок у православного мира отчасти прошел, три новомученика Оптинских упрочились в Вечности, их теперь почитают по всей Православной Руси, и сильно возросло количество притекающих к их могилам — с просьбами, записками, мольбами. Впрочем, поток этот начался сразу по кончине и захоронении погибших.
Мне доводилось в Пасхальные дни 2003 г . побывать у могилок новомучеников, когда они располагались еще под открытым небом, у монастырской стены, среди захоронений братии. В 2009 г. я дважды постетил установленную на этом месте часовню, в которой теперь находятся три гроба с упокоенными останками убиенных— иеромонаха Василия (Рослякова), а также иноков Ферапонта (Пушкарева) и Трофима (Татарникова).
У гробниц новомучеников Оптинских
Примерно посередине между Введенским и Казанским храмами Оптиной пустыни находится каменный постамент, на котором лежит гранитная черная книга с золотящимися словами из Евангелия от Иоанна: «Грядет час, в оньже вси сущии во гробех услышат глас Сына Божия, и изыдут сотворшии благая в воскрешение живота, а сотворшии злая в воскрешение суда».
Та самая звонница . Май 2009
О сотворенном здесь зле вспомнишь тотчас, как только взглянешь на стоящую тут же деревянную звонницу. Нынче она украшена куполом и крестом, а прежде была покрыта лишь навесом, и именно здесь произошла трагедия 5 (18) апреля 1993 г . На деревянной табличке читаешь: «Тропарь мученикам, глас 4-й. Мученицы Твои, Господи, во страданиях своих венцы прияша нетленныя от Тебе, Бога нашего, имуще бо крепость Твою, мучителей низложиша, сокрушиша и демонов немощныя дерзости. Тех молитвами спаси души наша».
Доска на той самой звоннице в Оптиной пустыни
Дальше — видна та самая новая часовня, где и упокоены три Оптинских новомученика.
«Вот как Господь почтил Оптину... Теперь у нас есть мученики. На Пасху!..» Эти слова произнес иеромонах Михаил, тогда начальник Иоанно-Предтеченского скита, получив трагическую весть в течение получаса после того, как злодеяние было совершено.
Убийца, культпросветработник Николай Аверин, отслуживший в составе контингента войск Советской Армии в Афганистане, тогда сначала скрылся, а после сам пришел к братии, оправдывая себя тем, что сделал «благое» дело: через мученическую смерть приблизил три души к Господу. Убийца признался также, что совершил преступление по прямому приказу дьявола: «Если ты не убьешь монахов — нам не выиграть эту войну!»
В Оптиной пустыни. На заднем плане часовня Новомучеников оптинских. Май 2009
Приведемфрагмент речи иеромонаха Феофилакта, сказанной по отпевании убиенных оптинских иноков:«...Сегодня здесь совершается нечто необычное, чудное и дивное. ... Всякий христианин, хорошо знакомый с учением Церкви, знает, что на Пасху так просто не умирают, что в нашей жизни нет случайностей, и отойти ко Господу в день Святой Пасхи составляет особую честь и милость от Господа. С этого дня, когда эти трое братии были убиты, по-особому звучит колокольный звон Оптиной Пустыни. И он возвещает не только о победе Христа над антихристом, но и о том, что теперь земля Оптиной Пустыни обильно полита не только потом подвижников и насельников, но и кровью Оптинских братьев, и эта кровь является особым покровом и свидетельством будущей истории Оптиной Пустыни. Теперь мы знаем, что за нас есть особые ходатаи пред Престолом Божьим».
Отец Василий, молодой москвич, в миру был журналистом, мастером спорта международного класса, капитаном сборной МГУ по ватерполо, членом сборной СССР, о. Трофим и о. Ферапонт были выходцами из сибирских деревень, крестьянами. Предки всех троих отдали немало сил ратному подвигу защиты Родины — на фронтах Великой Отечественной войны.
Свидетельствуют, что на аналое в келье убиенного иеромонаха Василия Апостол был открыт на четвертой главе Второго послания к Тимофею Апостола Павла: «Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего сошествия настало; подвигом добрым я подвизался, течение свершил, веру соблюл; а теперь готовится мне венец правды, который воздаст мне Господь в день оный, праведный судия; не только мне, но и всем, возлюбившим Его…» (2 Тим. 4, 7–8).
Иеромонах Ипатий рассказал: «Последняя наша встреча с отцом Василием была во вторник Страстной седмицы, в день памяти моего небесного покровителя, преподобного Ипатия. После Литургии он зашел меня поздравить с днем Ангела и принес крест. И сказал: «Вот я подумал… Мне хочется, чтоб он был у тебя». Рассказал, что этот крест из Иерусалима, с ним прошли крестным путем Господа до Голгофы. Я был поражен тем, что он самую большую свою святыню мне отдал, я знал, как он дорожил этим крестом. Благодарить было даже как-то и нелепо. Мы обнялись с ним. И вот что я заметил: он был в особом состоянии, тихий-тихий такой, необычайно тихий. .... Как только отец Василий ушел, мы с Димой повесили крест чуть правее окна, около Святого угла. Отец Василий был убит за стеной как раз напротив этого креста».
Иеромонах Василий
Рассказывавшие про иеромонаха Василия ( Игорь Иванович Росляков; 1960—1993) иноки вспоминали, что по ночам через фанерную перегородку было слышно, как он читал вполголоса Псалтирь, и, хотя для того, чтобы делать поклоны беззвучно, он клал на пол телогрейку или кусок войлока, было понятно, что он творит Иисусову молитву. Он служил в Оптиной Пустыни и в Москве при открытии Подворья на рубеже 1990-х, в первое время, которое было самым трудным, самым тяжелым. «Весь в себя ушел, отче Василие, творя молитву Иисусову, и все, кто встречал тебя, помышляли, что видят ангела, так ты был тих, — гласит икос 8 -й Акафиста «Преподобномученикам Оптинским, на Пасху убиенным, Василию, Трофиму и Ферапонту», хотя нет решения Церкви о прославлении трех страдальцев в лике святых.
Теперь изданы поэтические произведения о. Василия. Прочтем три последних строфы «Псалма 60» из цикла «Стихи на Псалмы».
...Услышал Ты, Боже, обеты мои,
И мне возвестил в тишине,
Что дал мне в наследие петь о любви,
О грустной моей стороне.
И Ты приложи удивительным дням
Еще удивительней дни,
И слишком короткие жизни певцам
Хотя б после смерти продли.
И я буду Имени петь Твоему,
Пока на земле моя тень,
И буду тянуться губами к Кресту
В Воскресный и Праздничный день.
Трогающие до слез бесхитростные строки сбылись в полноте: и в движении ко Кресту в Пасхальный день, и, верим, после смерти продлены «слишком короткие жизни» всем троим новомученикам Оптинским, которые словно в единый венок духовной славы сплели для России святость Собора старцев Оптинских и свое мученичество.
Вот черновая запись, сделанная новоначальным послушником Игорем Росляковым в 1989 г ., на первую Пасху возрожденной пустыни: «Светлая седмица проходит единым днем… Время возвращается только в Светлую субботу… Восстанавливается связь времен, восстанавливается Оптина Пустынь, восстанавливается правда. Глава же всему восставший из Гроба Христос. «Востану бо и прославлюся!»
Удивительные по глубине, полноте и свету слова были отпущены Игорю Рослякову. Вот и его уже нет на земле, а слова — живы и сияют. Он оставил и свой «Покаянный канон», церковное сочинение большой силы, в котором духовное и поэтическое дарования о. Василия соединились в самой значительной мере:«При брезе стану, Господи, и восплачу, яко зрю Тя по иную сторону вод непроходимых, обрати ко мне очи Твои, Спасе мой, и помилуй мя... Померче во мне Солнце Правды, и прииде на мя хлад земный, греюся огнем страстей моих, во дворех чуждих обретаюся, окаянный. Взыди, Господи, на небо сердца моего и день спасения мне возвести».
о. Трофим и о. Ферапонт (внизу) на звоннице
Н. Ильичева в очерке«Любовь, брат, не умирает...» пишет, что инок Ферапонт ( Владимир Леонидович Пушкарев; 1955—1993) остался в людской памяти как человек скромный, молчаливый, втайне творивший каждую ночь пятисотницу с поклонами. Монахи называли егоангелом молчания. Он объяснял: молчит не по обету, а потому что понял, как легко словом обидеть человека, лишить душевного мира. Говорил: «Кто молчит, тот приобретает свет в душе, ему открываются его страсти». После окончания ПТУ паренек из глухой деревни несколько лет жил один среди лесов близ Байкала. Понял: где нет храма, там нет жизни. Одному брату признавался: «Если бы ты знал, через какие страдания я шел ко Христу». Рассказывал, что там, в лесу, подвергался прямому нападению бесов. Но зато приобрел страх Божий. Говорил: «Страх вечных мучений очищает от страстей». В лесу же научился молчать не только устами, но и помыслами. Поехал в Ростов-на-Дону, к дяде. Работал дворником при храме Рождества Богородицы. Ездил в Троице-Сергиеву Лавру, где старец Кирилл (Павлов) благословилего идти в монастырь.В 1991 г . приехал в свой родной поселок, со всеми простился. Родственникам сказал: «Больше вы меня никогда не увидите». Не пропускал ни одного богослужения, был виртуозным звонарем. Имел дар непрестанной Иисусовой молитвы. Перед Пасхой 1993 г . раздал все свои вещи.
Инок Трофим ( Леонид Иванович Татарников; 1954 — 1993) в миру трудился в сельском хозяйстве, и в Оптиной Пустыни на него возлагались большие надежды в устроении подсобного хозяйства. Он отличался простотой, незлобием, великодушием и всепрощением. Его добрые голубые глаза всегда светились внутренней радостью. Мать, первый раз приехав к нему в ещё разрушенный монастырь, просила его вернуться, но он ей ответил: «Я сюда не по своей воле приехал, меня Матерь Божия призвала». В самом начале Страстной седмицы он, всегда неутомимый, вдруг на службе присел на ступеньку у алтаря и тихо сказал: «Я готов, Господи».
После Пасхальной службы новомученики за праздничным столом почти ничего не ели, первыми встали и отправились на послушания. Иеромонаху Василию надо было идти в скит, исповедовать, а о. Трофиму и о. Ферапонту на помост деревянной наземной колоколенки — звонить к ранней обедне. Первым лезвие убийцы пронзило о. Ферапонта и сразу— о. Трофима, который, собрав последние силы, ударил в набат. То есть последним своим дыханием подняв по тревоге монастырь.
Отца Василия, настигнутого убийцей по дороге в скит, еще живого, занесли прямо во Введенский храм и, истекавшего кровью, положили прямо у раки с мощами преподобного Амвросия, где чуть поодаль — рака с мощами преподобного Нектария.
Отпевание новомучеников Оптинских. Апрель 1993 г .
Когда стоишь в главном соборе святой Оптинской обители, у места, где лежало тело отца Василия, то ловишь себя на мысли: ты здесь, в этой неслучайной точке пространства-времени, где все для тебя свершается сию минуту, и сердце твое должно быть отверсто; виждь и внемли, это и есть рука Господа, приведшая тебя сюда — к поклону. Ведь у Господа нет времен, Он сохраняет всё, вот неподалеку — в храме в честь Владимирской иконы Божией Матери — усыпальница семи преподобных Оптинских Старцев: Льва, Макария, Илариона, Анатолия (Зерцалова), Иосифа, Варсонофия, Анатолия (Потапова), мощи которых были обретены всего-то несколько лет назад!
И неподалеку же, через две храмовых стены, в трехпрестольном соборе Казанской иконы Божией Матери покоятся святые мощи преподобных Моисея, Антония, Исаакия І, а также захоронения настоятелей Оптиной Пустыни архимандритов Ксенофонта и Досифея.
Почувствуй: великое совершается и при тебе. Только здесь, как у священных рак, так и у гробниц новомучеников, во всей полнотестановится ясной пушкинская строка «любовь к отеческим гробам…». Ибо есть нечто более великое — за смертью. Ибо смерть — частична, промежуточна, а жизнь — вечна. «Смерть, где твое жало?»И особо это торжество Вечной жизни ощущается в Пасхальный,Воскресный день.
Думается, Пасха Христова — очень русский праздник.
Верим, что три новомученика наследовали удел вечной блаженной жизни. На иконе,написаной в 1999 г . Екатериной Чирковой, «Всех святых, в земли Российстей просиявших», которая находится в Преображенской (нижней) церквиХрама Христа Спасителя в Москве, изображены Оптинские новомученики: в алой ризе с иконой Воскресения Христова в руках — иеромонах Василий (Росляков), за ним в скуфьях — инок Ферапонт (Пушкарев) и инок Трофим (Татарников).
Фрагмент иконы в Преображенской (нижней) Храма Христа Спасителя
Истинно сказано: Россия потеряла трех монахов, а получила трех Ангелов. Принесенная Оптинской братией, всем руским православным миром « жертва Богу тричисленная», «богомудрый Василий, милосердный Трофим и молитвенник всеславный Ферапонт», — это три богатыря новой и вечной Руси Небесной.
Новомученики Оптинские, в молитвах своих святых у Престола Всевышнего поминайте нас, совершающих память вашу.
Станислав Минаков
http://voskres.ru/podvizhniki/minakov1.htm
