ИГИЛ - «Исламское государство» — ДАИШ - проект американского происхождения

[Anna]

А во сколько обойдется нам американская афера " война в ираке"?

[Александр Васильевич]

Сопутствующее убийство в Ираке (Видео)

Проект Wikileaks, социальный сетевой проект, целью которого является "неотслеживаемая публикация и анализ документов, ставших доступными вследствие утечки информации", опубликовал видеоролик с убийством журналистов в Ираке, совершенным американскими военными 12 июля 2007 года. Видео под названием "Collateral Murder" ("Сопутствующее убийство") размещено на видеохостинге YouTube и доступно на главной странице WikiLeaks.

Как отмечает The Washington Post, 17-минутный ролик представляет собой видеозапись, сделанную с борта американского вертолета во время рейда по одному из районов Багдада. Американские военные заметили группу подозрительных людей и, приняв их за повстанцев, открыли по ним огонь. Военные заметили камеру у одного из людей и приняли ее за РПГ.

В результате большинство из подвергшихся обстрелу погибли. К месту происшествия подъехал микроавтобус, пассажиры которого попытались оказать помощь выжившим, однако и они были убиты повторным огнем с вертолета

http://blogs.alternet.org/speakeasy/2010/04/05/watch-the-wikileaks-video-revealing-u-s-military-cover-up/

http://www.warandpeace.ru/ru/news/view/45991/

[Александр Васильевич]

Как американцы ездят по Ираку: http://www.youtube.com/watch?v=x1nmXCfPlx8

[Александр Васильевич]

Как американцы отстреливают гражданских иракцев. Днём на улицах.

http://www.youtube.com/watch?v=ihFTmMh6hoo&feature=related

[Александр Васильевич]

Американские танки против иракских такси

http://www.youtube.com/watch?v=DKGhovgQIO4&NR=1

[Андрей]

Это свойство любого труса - он в драке зачищает вокруг себя пространство не разбирая своих и чужих.

[Александр Васильевич]

Расходы на войну в Ираке и Афганистане превысили $1трлн



Затраты США на военные операции в Афганистане и Ираке в конце прошлого месяца перевалили за $1 трлн., сообщает ИТАР-ТАСС cо ссылкой на экспертов исследовательской организации "Проект - национальные приоритеты".

В обнародованном докладе организации под названием "Цена войны" говорится, что для американских налогоплательщиков операции в Афганистане и Ираке, начавшиеся соответственно в октябре 2001 года и марте 2003 года, обходятся дороже, чем любые другие боевые действия, которые вели США за рубежом со времен Второй мировой войны.

Отметим, что ранее аналитики из Исследовательской службы Конгресса США подсчитали, что участие во Второй мировой войне стоило стране - в ценах 2008 года - $4,1 трлн., во вьетнамской войне - $686 млрд., в войне на Корейском полуострове - $320 млрд., в Первой мировой - $253 млрд. Эксперты отмечают, что, если бы затраченный триллион долларов был бы направлен в гражданские сферы, то этих денег хватило бы, например, для годовой зарплаты 21 млн. полицейских или для оплаты обучения в колледжах в течение девяти лет 19 млн. студентов.

http://www.warandpeace.ru/ru/news/view/47886/

[Александр Васильевич]

ВЬЕТНАМ – ИРАК: СТРАТЕГИЯ ГЛОБАЛЬНОГО НАСИЛИЯ.
Сходства и различия двух колониальных войн. Часть I. От Сайгона до Басры



Почему-то мало кто обращает внимание на то, что большинство конфликтов после Второй мировой войны, в которые ввязывались США, были продолжением конфликтов времён ещё колониальных. Мы уже писали о том, что после Второй мировой войны США остались единственной капиталистической сверхдержавой. Они как бы вступили в «наследство», оставленное им распадающимися колониальными империями Великобритании и Франции.


В апреле с. г. исполнилось 35 лет ухода американских войск из Вьетнама. А в августе – 20 лет начала кризиса, приведшего в итоге к вторжению войск США в Ирак и оккупации этой страны. Не так давно США объявили о намерении вывести свои военные силы из Ирака до конца 2011 года. Что общего и что различного между этими двумя операциями?
«Бремя единственной империи»

Внешне операции США во Вьетнаме и Ираке имеют между собой несколько признаков сходства. Во-первых, обе они осуществлялись без мандата какой-либо международной организации, то есть были, по сути дела, агрессией, хотя резолюция такого рода также не была принята ООН (по причине противодействия со стороны самого агрессора). Во-вторых, формально они прятались за действиями «межнациональных сил». То есть США действовали с помощью и под прикрытием сателлитов (ряда стран АТР – во Вьетнаме, стран НАТО и некоторых других союзников Штатов – в Ираке). Тем самым как бы обеспечивалась видимость не односторонних действий, а некоей «международной легитимности». В-третьих, все они имеют одно завершение – через несколько лет оккупанты покидают страну.

Обе операции стали воплощением в жизнь стратегии глобального насилия США, согласно которой эта страна имеет свои «жизненно важные национальные интересы» буквально в любой точке земного шара и готова их отстаивать (если нет иной, противостоящей равноценной силы) военным путём. Однако столь же очевидны и различия между ними.

Во-первых, агрессия США во Вьетнаме велась в условиях глобального противостояния между США и СССР, была частью «холодной войны». Хотя участие СССР в войне во Вьетнаме и было латентным, неявным (военные инструкторы и поставки вооружения), но сама война была эпизодом борьбы двух сверхдержав. Вторжение же в Ирак было предпринято в условиях глобального доминирования США, «однополярного мира».

Во-вторых, во Вьетнаме США формально поддерживали одну из сторон внутреннего конфликта, с которой у них был заключён договор о военной помощи. Это было примерно то же, что и в Корее (60-летие начала войны в которой было в июне с. г.). С той, правда, разницей, что свою помощь сеульскому режиму США сумели (из-за бойкота СССР работы ООН) легитимно провести через эту международную организацию. Во Вьетнаме США действовали в рамках договорных обязательств перед режимом Сайгона. В Ираке же не было никакой внутренней силы, противостоявшей режиму Саддама Хусейна. США могли сколько угодно заявлять, что идут освобождать курдов или шиитов от гнёта багдадского режима, но реально никакая вооружённая оппозиция Хусейну не могла идти в сравнение с Вьетконгом. Так что в Ираке имела место чистой воды внешняя агрессия, не имевшая никаких оправданий международно-правового свойства, даже натянутых и чисто формальных.

Ну и, в-третьих, во Вьетнаме американцы потерпели поражение, отступили перед победившей стороной – социалистическим Северным Вьетнамом. В Ираке дело закончилось полной оккупацией страны на несколько лет, установлением и закреплением в ней власти проамериканского правительства. Другой вопрос, сколько времени она продержится после ухода войск США. И если тогда иракское правительство призовёт на помощь себе американцев, тогда аналогия с Вьетнамом будет просматриваться более заметно. Но пока не видно, чтобы его власти угрожала какая-то сильная организованная внутренняя оппозиция, к тому же антиамериканской ориентации. По-видимому, «прохусейновских» сил в Ираке после казни Хусейна практически не осталось. Правда, Ирак снова окажется в перекрестье внимания различных региональных сил, среди которых и радикальные исламисты, и сирийские баасисты. Но американцы уходят из Ирака не под явным давлением какой-то силы, а по своей «доброй воле». Очевидно, они рассчитывают, что их интересы в Ираке обеспечены теперь прочно и надолго.

А четвёртым отличием служит мотивация. Установление контроля США над Ираком имело чётко выраженный характер борьбы за ресурсы, вернее – за один из главнейших ресурсов планеты, за нефть. Во Вьетнаме нефть тоже есть, но немного, и ради неё одной США не стали бы воевать там одиннадцать лет. Однако, есть и четвёртое сходство. Почему-то мало кто обращает внимание на то, что большинство конфликтов после Второй мировой войны, в которые ввязывались США, были продолжением конфликтов времён ещё колониальных. Мы уже писали о том, что после Второй мировой войны США остались единственной капиталистической сверхдержавой. Они как бы вступили в «наследство», оставленное им распадающимися колониальными империями Великобритании и Франции. Не будет преувеличением считать, что одной из главных целей США во Второй мировой войне было ослабление и устранение своих конкурентов в Старом Свете – не только Германии и Японии, но и Англии с Францией, и вступление во владение де-факто их колониальными империями.

Даже войну в Корее можно рассматривать как продолжение Штатами колониальной экспансии – на сей раз японской. Короче, всё это продолжение старой империалистической политики в отношении «третьего мира». Только теперь всё это «имперское бремя» взвалили на себя одни США. Капиталистический мир стал однополярным уже после 1945 года. Исчезло многоцветье великих держав Старого Света. Лидерство в глобальной экспансии перешло к заморской сверхдержаве. Поменялись исполнители, суть осталась неизменной. Это был общий взгляд на проблему. Теперь проследим анатомию обоих конфликтов в отдельности.
Дьенбьенфу и «французское наследство» для Вашингтона

Война во Вьетнаме досталась США в наследство от Французской колониальной империи. Вторая мировая война привела к повсеместному всплеску национально-освободительных движений в колониальных и зависимых странах. Одной из них был Вьетнам. Уже в 1941 году возникла Лига за независимость Вьетнама (Вьетминь), начавшая вооружённую борьбу против французских, а позднее – японских империалистов. Подобно многим другим национальным движениям, направленным против врагов США во Второй мировой войне, Вьетминь пользовался американской поддержкой (хотя и скромной, в силу трудностей доставки). Здесь, кстати, тоже можно усмотреть некоторую аналогию с позднейшим Ираком – ведь США очень долго поддерживали Саддама Хусейна (а заодно и с талибами в Афганистане).

В день подписания безоговорочной капитуляции Японии – 2 сентября 1945 года – лидер Вьетминя Хо Ши Мин провозгласил создание независимой Демократической Республики Вьетнам. Французские власти отказались признать это государство. Речь шла о восстановлении колониального господства Франции уже над всем Индокитаем, так как национально-освободительное движение перекинулось на соседние Лаос и Камбоджу. С 1950 года США начали оказывать помощь своему союзнику по НАТО присылкой в Индокитай своих военных советников (напомним, что в это время шла также война в Корее). В 1952 году их число составило уже около двухсот человек.

Весной 1954 года разгорелось решающее сражение Индокитайской войны – битва при Дьенбьенфу, где вьетнамским патриотам удалось окружить две французские дивизии. 7 мая 1954 года их остатки сдались в плен силам Вьетминя. Поражение при Дьенбьенфу, наряду с начавшейся тогда неудачной войной против повстанцев в Алжире, стало одним из решающих событий, приведших к краху режима Четвёртой республики во Франции.

Ещё в ходе войны 1945-54 гг. произошло фактическое разделение Вьетнама на две части. Вьетминь базировался в Северном Вьетнаме, где он мог получать материальную помощь из Китайской Народной Республики. Но не только это было причиной разделения. Позиции французской колониальной администрации были традиционно сильнее на юге страны. В противовес образованию Демократической Республики Вьетнам в 1949 году французские власти провозгласили создание марионеточного государства с центром в Сайгоне – «Вьетнамской империи».

Женевские соглашения, подписанные 21 июля 1954 года, завершили войну в Индокитае, но, как оказалось, только первую. Франция обязалась вывести свои войска из Юго-Восточной Азии и предоставить самоопределение Вьетнаму, Лаосу и Камбодже. При этом Вьетнам формально оставался де-факто разделённым на два государства. Но при этом не позднее конца июля 1956 года в них обоих должны были пройти свободные выборы в единый парламент, который должен был решить вопрос об объединении страны и её устройстве.

В Женевской конференции участвовали все пять великих держав и государства Индокитая. Единственным участником, не подписавшим Женевские соглашения, оказались США. Под давлением США правящие круги Южного Вьетнама сорвали выполнение соглашений, провозгласив в октябре 1955 года независимость Республики Вьетнам. Фактически была установлена диктатура Нго Динь Зиема и его клана, ставшая прикрытием для превращения Южного Вьетнама в плацдарм США в Юго-Восточной Азии.

Так после Дьенбьенфу и бегства французов США вступили во владение их «наследством» в Индокитае. В Вашингтоне рассматривали территорию Южного Вьетнама как часть так называемого «рубежа обороны против коммунизма» в АТР. Этот рубеж, после утраты континентального Китая, включал в себя: Японские острова, Южную Корею, Тайвань, Южный Вьетнам, Филиппины. Но прошло меньше десяти лет, и США от «обороны» в регионе перешли к открытому наступлению.

Ярослав Бутаков

Продолжение следует

http://www.win.ru/school/5520.phtml

[Александр Васильевич]

ВЬЕТНАМ – ИРАК:
СТРАТЕГИЯ ГЛОБАЛЬНОГО НАСИЛИЯ.

Сходства и различия двух колониальных войн. Часть II. Завязка «большой войны» в Индокитае



К середине 60-х годов стало очевидным, что внутренней социальной базы проамериканских правительств не хватает, чтобы успешно подавлять национально-освободительные силы (в терминологии Вашингтона – «коммунистическую экспансию») и проводить интересы США в регионе. На очередь встало более активное вмешательство США в конфликт с целью установления своего полного и непосредственного контроля над Индокитаем. Для оправдания участия частей регулярных вооружённых сил США во вьетнамском конфликте нужен был веский повод. Им стал Тонкинский инцидент.

К середине 60-х годов стало очевидным, что внутренней социальной базы проамериканских правительств не хватает, чтобы успешно подавлять национально-освободительные силы (в терминологии Вашингтона – «коммунистическую экспансию») и проводить интересы США в регионе. На очередь встало более активное вмешательство США в конфликт с целью установления своего полного и непосредственного контроля над Индокитаем. Для оправдания участия частей регулярных вооружённых сил США во вьетнамском конфликте нужен был веский повод. Им стал Тонкинский инцидент.
Участники

Женевские соглашения 1954 года касались не только Вьетнама, но также Лаоса и Камбоджи. Признание независимости этих стран и уход оттуда французских войск не означали прекращения борьбы. Наоборот, война по-настоящему ещё только разгоралась.
Относительной стабильностью обладал только режим Северного Вьетнама, заявивший о намерении строить социализм. Силы социалистической ориентации в Лаосе и Камбодже вели партизанскую борьбу против правительств зажиточной верхушки, оставшихся в наследство от колониальной администрации. Нестабильно было положение и в Южном Вьетнаме.

Не будем подробно пересказывать ход Второй Индокитайской войны, в которой активное участие приняли США. Однако, чтобы связать воедино события, происходившие в это время в регионе, представим их подробную хронологию и участников.
Вторая Индокитайская война распадается на три периода:
1) до активного вмешательства США (1955-64);
2) активное непосредственное участие США в войне (1964-73);
3) окончательная победа национально-революционных сил после ухода войск США (1973-75).

В событиях легко можно выделить две стороны. Первая – народно-революционные силы, которые лишь с известной долей условности можно назвать просоветскими или прокитайскими (маоистскими). Их ориентация на правительства коммунистов в великих державах Евразии была обусловлена двумя факторами:
1) наличие общего противника в лице западного (после ухода французов – одного американского) империализма;
2) массовая опора на многомиллионные массы общинного крестьянства Юго-Восточной Азии, придававшая всему движению характер «крестьянской коммунистической революции». Антигородской пафос последней оказался особенно резко выражен в Камбодже, что привело впоследствии, уже после победы над США, к установлению террористического режима «красных кхмеров».

К указанным силам принадлежали Северный Вьетнам (Демократическая Республика Вьетнам – ДРВ), движение Патет Лао в Лаосе, движение, обычно называемое для краткости Вьетконг, в Южном Вьетнаме. В Камбодже движение «красных кхмеров» возникло как спонтанная реакция на издержки нейтральной позиции принца Сианука – регента королевства. Столь же колеблющейся, как у Сианука, была ориентация королевского правительства Лаоса. При этом в нём боролись свои «правые» и «левые», причём последних (Патриотический фронт Лаоса) возглавлял принц королевского дома.

Вторая сила – это сами США и их союзники в регионе. К государствам АТР, активно (вплоть до посылки войск) поддерживавшим усилия США, принадлежали: Австралия, Новая Зеландия, Южная Корея, Тайвань, Филиппины, Таиланд. Непосредственно в Индокитае США опирались на сайгонский режим и создаваемые ими в течение войны марионеточные правительства в Лаосе и Камбодже. Характерно, что в ходе войны США перешли от поддержки антикоммунистических сил в правительствах стран региона к прямым военным переворотам и управлению через своих непосредственных ставленников. Этой участи не избежал и Южный Вьетнам, когда вашингтонская администрация сочла, что его правительство недостаточно активно борется с коммунистами.
Хронология предыстории «большой войны»

Февраль 1955 – начало наступления правительственных сил Лаоса на районы, контролируемые Патет Лао.
Октябрь 1955 – разрыв Южным Вьетнамом Женевских соглашений, предусматривавших проведение свободных выборов и объединение страны.
Апрель 1957 – образование в Лаосе коалиционного правительства «правых» и «левых».
Конец 1957 – первые вспышки партизанской войны в Южном Вьетнаме.
Конец 1958 – проамериканский переворот в Лаосе. «Левые» объединяются с коммунистами. Партизанская война в Лаосе возобновляется на более широкой основе.
1959 – начало негласной помощи Северного Вьетнама партизанам в Южном Вьетнаме и Лаосе. Проамериканский режим в Лаосе обвиняет ДРВ в «агрессии» и обращается к США с официальной просьбой взять его под «защиту».
Октябрь 1960 – дипломатическое признание Советским Союзом правительства повстанцев в Лаосе как законного правительства страны. Международная легитимация советской помощи антиамериканским силам в регионе.
Декабрь 1960 – образован Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама, более известный как Вьетконг.
1961 – из Северного Вьетнама через территорию, контролируемую лаосскими партизанами, прокладывается т. н. «тропа Хо Ши мина» для снабжения Вьетконга. По некоторым данным, тогда же начинается использование территории Камбоджи для баз партизан Вьетконга. Камбоджийские власти в этом не препятствуют.
23 марта 1961 – заявление президента США Дж. Кеннеди о фактическом отказе от поддержки режима во Вьентьяне и согласии на мирное решение лаосской проблемы.
16 мая 1961 – открытие международной Женевской конференции по урегулированию в Лаосе. В ней участвуют представители воющих сторон, великих держав и стран региона.
Декабрь 1961 – из США в Южный Вьетнам прибывают первые подразделения регулярных войск.
23 июня 1962 – образование правительства национального единства в Лаосе с участием представителей всех основных политических сил.
23 июля 1962 – подписание Вторых Женевских соглашений: о нейтралитете Лаоса и выводе оттуда всех иностранных войск.
Апрель 1963 – проамериканские элементы в Лаосе развёртывают террор против политических противников.
1 ноября 1963 – государственный переворот в Сайгоне. К власти приходит алармистски настроенное правительство военных.
Апрель 1964 – государственный переворот в Лаосе, приход к власти проамериканского режима. Возобновляется партизанская война. ДРВ нарушает Женевские соглашения и возобновляет деятельность баз на территории Лаоса и «тропу Хо Ши Мина» (по некоторым сведениям, эта деятельность вовсе не сворачивалась после 1962 года).
Тонкинский инцидент

К середине 60-х годов стало очевидным, что внутренней социальной базы проамериканских правительств не хватает, чтобы успешно подавлять национально-освободительные силы (в терминологии Вашингтона – «коммунистическую экспансию») и проводить интересы США в регионе. На очередь встало более активное вмешательство США в конфликт с целью установления своего полного и непосредственного контроля над Индокитаем. США пришли к тому, от чего ушла Франция более десяти лет назад.

Для оправдания перед мировым и собственным общественным мнением участия частей регулярных вооружённых сил во вьетнамском конфликте нужен был веский повод. С целью его поиска корабли ВМС США в 1964 году начали патрулирование Тонкинского залива в непосредственной близости от территориальных вод ДРВ под предлогом разведывательной операции «Де Сото». Вскоре необходимый повод представился.

2 августа 1964 года в Тонкинском заливе произошёл бой трёх северовьетнамских торпедных катеров и американского эсминца «Мэддокс». По утверждению американской стороны, эсминец находился в нейтральных водах. Приближение северовьетнамских катеров капитан эсминца воспринял как угрозу нападения и приказал открыть огонь. Вьетнамцы считают, что американский военный корабль с провокационной целью нарушил границу территориальных вод ДРВ. В любом случае, огонь первыми открыли американцы. Капитан эсминца вызвал также на помощь авиацию. Катера ДРВ повернули на базу, причём один из катеров был повреждён.

Пока в Вашингтоне обдумывали, как бы поэффективнее использовать этот инцидент, как нельзя кстати подвернулся второй эпизод. В ночь с 4 на 5 августа в Тонкинском заливе бушевал шторм. Внезапно на экранах радаров нескольких американских кораблей появились десятки приближающихся целей. Кстати, до сих пор осталось загадкой, какой природный феномен мог вызвать подобное явление. Предположить, что РЛС оказались неисправными сразу на нескольких судах, невозможно. Вызванные самолёты не обнаружили в районе патрулирования американских эсминцев никаких других судов.

Однако сигнал о готовящейся атаке северовьетнамских катеров уже достиг Вашингтона. Там не стали медлить. Вот он, наконец, вкупе с предыдущим эпизодом, долгожданный повод! Президент США Линдон Джонсон тут же распорядился нанести авиационный удар по некоторым объектам на территории Северного Вьетнама (по некоторым данным, цели располагались также и на территории Лаоса). Эта операция под кодовым названием «Пронзающая стрела» была осуществлена 5 августа 1964 года.

7 августа 1964 года Конгресс США принимает резолюцию, предоставлявшую президенту США неограниченное право использования вооружённых сил для «защиты государств, входящих в Договор о коллективной безопасности Юго-Восточной Азии» без формального объявления войны. Начинается эскалация военных действий. В феврале 1965 года ВВС США наносят второй удар по Северному Вьетнаму (операция «Пылающее копьё»). Однако отдельные бомбовые удары наносились и в период между этими двумя операциями. Так, в январе 1965 года американские самолёты бомбили объекты на территории Лаоса.

Со 2 марта 1965 года начинаются регулярные бомбардировки американской авиацией целей на территории ДРВ, Лаоса и Камбоджи (операция «Раскаты грома»). С августа 1965 года американские сухопутные силы и корпус морской пехоты принимают участие в наземных операциях против вьетконговских партизан и северовьетнамских войск, просачивающихся на территорию Южного Вьетнама. К концу 1965 года численность американских войск в Индокитае достигает 185 тысяч человек, не считая экипажей боевых кораблей в Южно-Китайском море.

Так начиналась крупнейшая война, после окончания Второй мировой, обернувшаяся глубочайшим за всю историю США после 1865 года внутриполитическим кризисом и едва не стоившая США поражения в глобальной «холодной войне». Характерными её особенностями стали:
1) Фактическое ведение военных действий между двумя суверенными государствами – США и ДРВ – без формального объявления войны.
2) Ограничение со стороны США масштабов наземных операций рамками обороны территории Южного Вьетнама.
Однако из второго правила США вскоре сделали для себя существенные исключения.

Ярослав Бутаков

Продолжение следует

http://www.win.ru/school/5540.phtml

[Александр Васильевич]

ВЬЕТНАМ – ИРАК: СТРАТЕГИЯ ГЛОБАЛЬНОГО НАСИЛИЯ.
Часть III. Самое крупное поражение Америки



США потерпели во Вьетнаме самое крупное поражение за всю свою историю. Впервые эта страна не просто отступила с захваченных позиций (как с Кубы), но вынуждена была это сделать после многолетней кровопролитной войны с внешним противником. Поражение было не только политическим, но и военным. Ведь в ходе войны во Вьетнаме США задействовали 68% своих сухопутных сил, 60% морской пехоты, 32% тактической и 50% стратегической авиации, но так и не добились поставленных целей.

---------------------------------------------------

Бесполезные победы

С 1965 по 1968 год происходило неуклонное нарастание военных усилий США во Вьетнаме. Однако перелом в ходе боевых действий не происходил. Театром войны, как и в 50-е годы, стал весь Индокитай. Авиация США не ограничивалась ударами по Северному Вьетнаму и районам Лаоса, контролируемым повстанцами. Всё чаще американцы и их южновьетнамские марионетки нарушали границы Камбоджи. В ответ на это в 1965 году принц Нородом Сианук разорвал дипломатические отношения с США, а в 1966 году заключил договор с Китаем о присутствии на территории Камбоджи войск Северного Вьетнама. Однако уже в 1967 году против правительства Сианука началось восстание – это впервые заявило о себе печальное известное в будущем движение «красных кхмеров». Сианук меняет отношение к сайгонскому режиму и США. Он перестаёт препятствовать американским операциям против Вьетконга на территории Камбоджи. США, однако, такая позиция не удовлетворяет, и в марте 1970 года они приводят к власти в Пномпене свою марионетку Лон Нола.

В апреле 1970 года американские и южновьетнамские войска «по приглашению» Лон Нола вторгаются в Камбоджу. В ответ США получают рост движения «красных кхмеров» и в итоге полностью теряют Камбоджу. В июне 1970 года американские войска выводятся из Камбоджи, а к концу года страну покидают южновьетнамские солдаты. После ухода союзников режим Лон Нола фактически контролировал только столицу и прилегающий район, пока и этому не пришёл конец.

В феврале-марте 1971 года вооружённые силы Южного Вьетнама вторглись в Лаос с целью перерезать «тропу Хо Ши Мина» и разгромить базы Вьетконга на территории соседней страны. США оказали этому содействие своей авиацией: после прошлогодней камбоджийской авантюры они остерегались использовать войска в наземных операциях за пределами Южного Вьетнама. Слабая боеспособность и низкий моральный дух армии сайгонского режима не позволили выполнить те задачи, ради которых предпринималось вторжение. Операция провалилась.

Во многих сражениях на территории Южного Вьетнама американские войска одерживали крупные тактические победы. Но разгромить повстанческое движение не удалось, как не получилось и предотвратить проникновение вооружённых сил Северного Вьетнама на юг страны. На наземную операцию против Северного Вьетнама американцы так и не решились.

«Вьетнамизация» войны

В конце 1968 года в Париже начались переговоры по урегулированию вьетнамского конфликта. Они прерывались несколько раз, но в конце концов завершились подписанием мирного соглашения 27 января 1973 года. Идя на мирные переговоры, США одновременно перешли к «вьетнамизации» войны. Это означало, что основная тяжесть наземных операций ложилась на армию Южного Вьетнама. США стали сокращать количество сухопутных сил и морской пехоты во Вьетнаме. Тяжёлые потери США в войне и рост антивоенных настроений в самих США вынудили Белый дом пойти на такой шаг. В то же время количество привлекаемой к военным действиям американской авиации увеличилось.

Теперь США вели активные манёвры на дипломатическом фронте, стремясь показать, что сайгонский режим лишь обороняется против «коммунистической агрессии», а США просто оказывали ему посильную помощь при обороне. Вашингтон с самого начала не ставил своей целью установить контроль над всем Вьетнамом, иначе давно бы вторгся в ДРВ. Он явно вёл дело к «корейскому варианту» замораживания конфликта на условиях фактического раздела страны на две части. Формально на этих условиях война и завершилась.

Однако Парижское соглашение 1973 года имело огромные отличия от соглашения в Паньмыньчжоне, которым двадцать лет назад завершилась Корейская война. В 1953 году имело место чисто военное соглашение о перемирии, не включавшее в себя политических вопросов. Американские войска оставались в Корее. По договору, завершавшему почти тридцатилетний период войн в Индокитае, иностранные войска подлежали выводу с территории Вьетнама. 29 марта 1973 года последний американский солдат покинул Вьетнам.

В подписании Парижского соглашения 1973 года участвовали не только США, ДРВ и сайгонский режим («Республика Вьетнам»), но и провозглашённая Вьетконгом ещё в 1969 году на территории Южного Вьетнама «Республика Южный Вьетнам». При этом отношения между Вьетконгом и сайгонским режимом не были урегулированы. Это означало, что обеим сторонам открыта возможность продолжать выяснять отношения силой.

Полный вывод американских войск и наличие партизанского движения в части страны, формально подконтрольной проамериканскому режиму, существенно отличали вьетнамскую ситуацию от корейской. Война продолжилась, но теперь США в ней уже не участвовали. Северному Вьетнаму потребовалось всего два года, чтобы добить деморализованный и разложившийся режим американских ставленников. 30 апреля 1975 года войска ДРВ вошли в Сайгон. Страна была воссоединена под властью коммунистов.

Окончание войны во Вьетнаме решающим образом повлияло на ситуацию в Лаосе. Ещё в феврале 1973 года было подписано соглашение об урегулировании между противоборствующими сторонами в Лаосе. Попытка местных проамериканских политиков вновь установить диктатуру весной 1975 года была раскрыта и сорвана. Результатом стал переход в течение года всей фактической власти в руки Патет Лао. 2 декабря 1975 года была провозглашена Лаосская Народно-Демократическая Республика.

Камбоджа – последний плацдарм США

Парижское соглашение не касалось ситуации в соседних странах. Если в Лаосе, где не было американских войск, война после этого завершилась почти сразу, то в Камбодже, где номинально правил режим Лон Нола, боевые действия продолжались. Изгнанные из Вьетнама, США не теряли надежду удержаться в Камбодже. На лето 1973 года приходится самая мощная военно-воздушная операция США в этой стране. Американская авиация базировалась на авианосцы и аэродромы вблизи Пномпеня, нанося удары по позициям «красных кхмеров». Однако к ощутимым военным успехам это не приводило. 15 августа 1973 года США объявили о прекращении бомбардировок Камбоджи. Фактически они после этого перестали поддерживать свою марионетку Лон Нола.

Главную роль в этом решении сыграли, по-видимому, всё же не военные, а политические обстоятельства. «Красные кхмеры» чем дальше, тем больше ориентировались на КНР. ДРВ, больше связанный с Советским Союзом, из-за этого практически перестал поддерживать «красных кхмеров». Это уже были отголоски геополитического конфликта между СССР и Китаем. Впоследствии (зимой 1978/79 гг.) они привели к свержению режима Пол Пота силами вьетнамских войск и к неудачному вторжению армии Китая во Вьетнам. В этих условиях США брали курс на ликвидацию конфронтации в отношениях с КНР. Этим в первую очередь и объясняется, почему американцы бросили Лон Нола на произвол судьбы.

Причины поражения: американский взгляд

Участник Вьетнамской кампании, американский военный историк генерал Филипп Б. Дэвидсон так объясняет причины поражения США:
«Стратегия революционно-освободительной войны превзошла ту, которую взяли на вооружение мы. А превосходящая стратегия – та стратегия, которая приносит победу. У северовьетнамцев имелись «дежурные» постулаты, которые они часто повторяли:
1. Когда неверна тактика и неверна стратегия, война будет быстро проиграна.
2. Когда тактика верна, но неверна стратегия, сражения будут выигрываться, но война будет проиграна.
3. Когда тактика неверна, но верна стратегия, сражения будут проигрываться, но война будет выиграна.
4. Когда верна тактика и верна стратегия, война будет выиграна быстро».
… Если рассматривать Вторую Индокитайскую войну с точки зрения этого постулата, американский способ ведения войны подпадает под пункт 2, а северо-вьетнамский – под пункт 3».

Победа Северного Вьетнама и Вьетконга, как признаёт американский военный специалист, была обусловлена тем, что они вели против США революционно-освободительную войну.

«Ключевые аспекты революционно-освободительной войны таковы:
1. Революционно-освободительная война ведется с целью обретения политического контроля внутри государства. Обеим сторонам или одной из них могут тайно или открыто помогать иностранные государства, тем не менее, по сути своей, революционно-освободительная война – политическая война.
2. Революционно-освободительная война – тотальная война. Для ведения ее мобилизуются силы всего народа и используются все средства: военные, политические, дипломатические, экономические, демографические и психологические.
3. Для ведения революционно-освободительной войны все силы используются как единое целое. Это включает в себя применение всех средств воздействия маленькой группой руководителей, опыт которых включает в себя не только военную теорию, но и политическую науку, психологию и дипломатию.
4. Для успешного ведения революционно-освободительной войны важно сосредоточиться на введении в заблуждение неприятеля. Слова и теории применяются для того, чтобы сбить врага с толку, увести его от понимания реальности и таким образом заставить принимать неверные контрмеры.
5. Революционно-освободительная война – затяжная война. Время – союзник революционера, поскольку помогает построить политический фундамент и нарастить военную мощь. Затяжная война разлагает волю противника, поскольку создает у него представление о ее бесконечности и бесцельности.
6. Революционно-освободительная война – меняющаяся война. По природе своей начинается она обычно как чисто политическое предприятие, сопровождаемое партизанскими вылазками. По мере роста военной силы революционеров вооруженная борьба принимает все большее значение, но главной остается по-прежнему политическая сторона. В конце концов партизанские соединения начинают все более походить на регулярные войска, тогда устанавливается баланс между политической и военной составляющей. На заключительной стадии революционно-освободительная война ведется как любая другая война, а политической борьбе уделяется лишь небольшое место.

Эта стратегия и стала главной составляющей победы коммунистов. Кто-то, возможно, скажет, что приписывать триумф коммунизма во Вьетнаме одной лишь превосходной стратегии – преувеличение. Вероятно, он укажет, что не надо сбрасывать со счетов помощь из Китая и России, использование убежищ в Лаосе и Камбодже, слабость правительства Южного Вьетнама и невероятно высокий боевой дух северо-вьетнамских солдат. Все это верно, но фактором, спаивавшим и цементировавшим коммунистов с самого начала, являлась их стратегия революционно-освободительной войны. Без этой стратегии победа коммунистов оказалась бы невозможной». (Ф. Б. Дэвидсон. Война во Вьетнаме. / пер. с англ. М., 2002).

Итоги

Хотя войну во Вьетнаме часто и справедливо рассматривают как часть глобального противостояния СССР и США, но это верно, пожалуй, лишь в плане геополитическом. СССР участвовал во Вьетнамской войне ещё меньше, чем в Корейской. Конечно, если бы США расширили рамки своей наземной операции на Северный Вьетнам, это не могло бы не вызвать ответной реакции Советского Союза. Но как раз потому, что США всячески старались этой реакции избежать, такой эскалации конфликта не последовало. СССР, не участвуя в войне, всё время присутствовал как её важнейший фактор, фактически не позволивший США предпринять все диктовавшиеся чисто военными соображениями меры для разгрома противника. Роль такого же характера, хотя и меньшего масштаба, играла КНР.

Характерно, что, несмотря на резко обозначившийся во время Вьетнамской войны геополитический конфликт СССР и Китая, ДРВ сумела довести войну до победы, опираясь на помощь обеих стран. Этот факт сам по себе показывает, что ДРВ была в достаточной степени самостоятельным участником этой войны, а не «московской» или «пекинской» «марионеткой».

Потери вооружённых сил США во Вьетнамской кампании исчисляются в 58 тысяч (для сравнения: в Первой мировой войне – 30 тысяч, во Второй мировой войне – 322 тысячи). Они поставили заокеанскую державы перед лицом глубочайшего внутриполитического кризиса – самого крупного за всю историю страны после 1865 года – и на грань поражения в «холодной войне». После победы революции на Кубе в 1959 году это был второй мощный удар по претензиям Америки на глобальную роль в мире. Но если на Кубе США потерпели чисто политическое поражение, то теперь они ушли с позиций, завоёванных в ходе глобальной экспансии, после долгой кровопролитной войны. Поражение было не только политическим, но и военным. Главному инструменту американской экспансии, военой машине США, был нанесён сильный урон. В первую очередь это был моральный урон её престижу в мире. Ведь в ходе войны во Вьетнаме США задействовали 68% своих сухопутных сил, 60% морской пехоты, 32% тактической и 50% стратегической авиации, но так и не добились поставленных целей. Во Вьетнаме США потерпели самое крупное за всю свою историю поражение. Ждет ли их подобный исход в Ираке? Об этом – в следующих статьях цикла.

Ярослав Бутаков


Продолжение следует

http://www.win.ru/school/5560.phtml

[Александр Васильевич]

ВЬЕТНАМ – ИРАК:
СТРАТЕГИЯ ГЛОБАЛЬНОГО НАСИЛИЯ.
Часть IV. Нефтяная преемственность



Раздираемый на части Ирак будет символизировать полный провал восьмилетней военной миссии США в этой стране. США торопятся покинуть Ирак, пока эту эвакуацию можно благопристойно обставить как победу. Избежав эффекта военного поражения, какой был во Вьетнаме. Но по своему значению это поражение глубже, чем во Вьетнаме. Это крах столетней экспансии англосаксов к северу от Персидского залива.

Превентивное бегство

Война в Ираке, продолжающаяся уже 20 лет, имеет с агрессией США против Вьетнама и других стран Индокитая черты как сходства, так и отличия. Некоторые из этих черт мы охарактеризовали ещё в первой статье нашего цикла. Здесь отметим другие – не самой агрессии, а её уже известного исхода.

До конца 2011 года США выведут свои войска из Ирака. Там останется у власти правительство, поставленное американцами. Никакая организованная вооружённая оппозиция в самом Ираке этому правительству пока не угрожает. США уходят из Ирака формальными победителями. Это очень существенное отличие от ситуации вывода американских войск из Вьетнама.

Поражение США во Вьетнаме воспринималось всем миром как геополитическая победа СССР. Теперь же нет в мире силы, которая воспринималась бы как конкурент США в борьбе за глобальное доминирование. Это расширяет арсенал действий США: прекращение их военного присутствия в какой бы то ни было точке земного шара вовсе не обязательно воспринимается как их поражение. Потому как не всегда понятно: чья это тогда победа.

Но эти элементы силы Америки легко могут стать составляющими её слабости. И тогда уход США из Ирака станет беспрецедентно сокрушительным поражением заокеанской державы. Для этого достаточно немногого. Например, эскалации гражданской войны в Ираке сразу после ухода американских войск. Такой сценарий очень возможен. Даже сейчас контроль иракского правительства над страной весьма и весьма относителен. Политические противоречия между крупнейшими этнокофессиональными общностями Ирака (между арабами-суннитами, арабами-шиитами и курдами) никуда не делись. Американские оккупационные войска сейчас – сдерживающая сила, искусственно скрепляющая страну. Но никто не поручится, что в Ираке сохранится существующий режим, как только американцы уйдут.

Нынешняя ситуация в Ираке очень напоминает состояние в Афганистане, когда оттуда в 1989 году уходили советские войска. Ещё три года после этого правительство Наджибуллы ещё кое-как держалось в Кабуле. Правда, в Ираке вряд ли возникнут условия для формирования крупных противоборствующих вооружённых сил. Гражданская война будет протекать, скорее, в латентной форме – на уровне жарких политических баталий в парламенте, заведомо неспособном примирить интересы всех трёх общностей Ирака, а также на уровне террористических актов. Уже теперь в Багдаде и других иракских городах регулярно гремят взрывы. Объектами терактов часто служат не оккупационные войска, а противоборствующие политические стороны иракцев.

Раздираемый на части Ирак будет символизировать полный провал восьмилетней военной миссии США в этой стране. Не только потому, что это станет ударом по престижу США. Трудно предположить, что соседние региональные державы останутся в стороне. Для Ирана это станет благоприятным поводом утвердить своё влияние в южной, шиитской части Ирака. Для Сирии – в северной, суннитской части. Турция, очевидно, постарается разгромить базы курдских повстанцев. Учитывая, что Иран и Сирия – заведомые противники США в регионе, «страны-изгои», это станет сокрушительным геополитическим поражением США. Да и Турция ныне не очень и даже очень не проамериканская страна. Альтернативой такому уходу США из Ирака могла бы стать политика, заведомо направленная на расчленение этой страны. Подобные варианты «переформатирования Среднего Востока» в США рассматривались, но, очевидно, не были приняты. США могли бы в течение своего присутствия в Ираке закрепить разделение страны на два государства – шиитское и суннитское с выделением ещё и независимого Курдистана. Но это означало бы провал миссии США в другом аспекте.

Пропагандистским оправданием агрессии США против Ирака и оккупации этой страны служило выраженное намерение следовать определённым международным принципам. США позиционировали себя как освободителя народа Ирака от тирании Саддама Хусейна. Это налагало на них обязанность сохранить территориальную целостность Ирака. Намерение расчленить Ирак стало бы явным нарушением негласного международного мандата, неформально выданного США большинством их союзников. Победа США для международного сообщества могла выражаться только в сохранении единства Ирака. Да и расчленение Ирака не снимало бы многих проблем. Наоборот, оно породило бы целый ряд открытых вооружённых столкновений. Кому, например, достанется Багдад – суннитам или шиитам? Между двумя иракскими государствами сразу бы завязалась война. Другая война вспыхнула бы между Курдистаном и Турцией. В принципе, и теперь Ирак не застрахован от такого варианта после ухода американских войск. И тогда, пожалуй, единственное, что останется сделать США, и то лишь в слабое утешение себе – стравить на почве борьбы за Ирак между собой Иран и Сирию.

До вторжения американцев в Ирак там не было никаких условий для развития терроризма. Режим Саддама Хусейна служил против него надёжным щитом. Сейчас такие условия появились. Неизбежная эскалация политического насилия в Ираке после ухода оттуда американцев будет воспринята во всём мире как крах усилий США по установлению своего порядка в этом углу Среднего Востока. При этом Ирак нельзя рассматривать в отрыве от соседних стран региона, как Вьетнам – отдельно от остального Индокитая. По сути, Ирак – геополитический плацдарм для воздействия, в первую очередь, на Иран, во вторую, на прочие страны арабского мира. Хотя ни Иран, ни Сирия (в отличие от ДРВ в Южном Вьетнаме) явно не поддерживают действия повстанческих группировок в Ираке, они являются серьёзным геополитическим фактором ситуации.

Поэтому, в сущности, операция США в Ираке должна была стать лишь ступенью к следующему этапу: установления контроля над Ираном и Сирией. Но, похоже, что США отказались от этих заведомо рискованных акций. Их отступление из Ирака походит на превентивное бегство – вовремя уйти. Пока ещё в мире оценят обстановку и догадаются, чтó на самом деле означал этот уход! Негативный эффект будет сглажен за давностью лет. По-видимому, расчёт только на это. Опасаясь ввязаться в новые крупные конфликты в регионе, США торопятся покинуть Ирак, пока эту эвакуацию можно благопристойно обставить как победу. Избежав эффекта военного поражения, какой был во Вьетнаме. В том, что Ирак может рассматриваться лишь как промежуточная стадия нереализованного плана США, нас убеждает вся история присутствия западных империалистов в регионе Персидского залива. С ней необходимо хотя бы вкратце ознакомиться.

Вотчина англосаксов

Проникновение Великобритании в южное подбрюшье Османской империи началось в конце XVIII века, когда нефть ещё никого не интересовала. В то время английская Ост-Индская компания навязала договоры о своём протекторате шейхам Кувейта и Маската. В течение XIX века Англия установила контроль также над Катаром, Бахрейном и нынешними Объединёнными Арабскими Эмиратами. В конце XIX века англичане начинают закабалять Иран. В 1907 году было заключено англо-русское соглашение, по которому Англия признала особые права России в Северном Иране в обмен на такое же признание особых прав Англии в Южном Иране, на побережье Персидского залива. Тогда нефтяное богатство уже стало одним из привлекательных свойств этого региона. Поэтому Британия не остановилась на достигнутом.

Первая мировая война и распад Османской империи послужили толчком к расширению британской сферы влияния на Среднем Востоке. В 1914 году английские войска открыли фронт в Месопотамии и к 1918 году почти завоевали эту страну – будущий Ирак. По Версальскому договору 1919 г. Великобритания получила мандат на управление Палестиной, Трансиорданией и Ираком. Это был лакомый кусок. Значительно лучший, чем тот, который после распада Османской империи достался Франции – Сирия и Ливан, ценные разве что своими курортами и античными руинами. С этого плацдарма, протянувшегося от Средиземного моря до Персидского залива, Англия могла управлять всем Средним Востоком. Усилилось закабаление Англией Ирана.

Ещё в ходе Первой мировой войны национально-освободительные устремления персов были естественным образом окрашены в цвета прогерманских симпатий. После Первой мировой войны аналогичные чувства стали испытывать арабы. С началом Второй мировой войны Средний Восток снова стал ареной англо-германского соперничества. Его кульминация пришлась на 1941 год. Весной 1941 года в Ираке было свергнуто пробританское правительство. Новое руководство обратилось за помощью к Германии. Англия, несмотря на крайнее напряжение сил для обороны метрополии и северо-африканского фронта, предприняла вторжение в Ирак с целью восстановления там своего господства. Это был прообраз будущего американского блицкрига в Ираке. За месяц англичане разгромили армию Ирака и снова захватили ключевые позиции в этой стране. В августе 1941 года, после начала гитлеровской агрессии против СССР, Черчилль столковался со Сталиным насчёт установления совместного контроля над Ираном с целью, как было официально заявлено, пресечь там деятельность германской агентуры и предотвратить приход к власти прогерманского правительства. По сути, это было возвращение к англо-русскому соглашению 1907 года: СССР ввёл войска в северную часть Ирана, Великобритания – в южную.

Но по окончании Второй мировой войны Англия и вступавшие в её колониальное наследство США не думали делить Иран с Советским Союзом. На смену стратегии геополитического равновесия пришла стратегия установления глобального господства под видом «обороны от коммунистической экспансии». В марте 1946 года США и Англия потребовали вывода советских войск из Северного Ирана, угрожая в противном случае сбросить атомную бомбу на Баку. Советскому Союзу пришлось выполнить ультиматум в обмен на такое же обязательство англичан вывести свои войска с юга Ирана. Однако шахское правительство вскоре «само попросило» американцев заменить англичан, предоставив США базы на своей территории. Конец 40-х – начало 50-х гг. ХХ века стали временем замещения Соединёнными Штатами Англии в роли доминирующей державы на Среднем Востоке. В 1955 году была оформлена военно-политическая ось Анкара – Багдад – Тегеран под покровительством Вашингтона.

Однако уже в 1958 году из неё выпало важное звено – Багдад. Арабский мир вступал в полосу антиимпериалистических национальных революций. При этом, что характерно, освобождавшиеся от иностранной зависимости страны региона не торопились становиться под покровительство альтернативного глобального игрока – Советского Союза. Они заявляли о себе как о новом, независимом центре силы. Традиционные великие державы были вынуждены считаться с новыми реалиями, одновременно пытаясь использовать новых региональных игроков в своих глобальных разборках. В свою очередь, новые национальные режимы начинали играть на противоречиях великих держав для собственного возвышения. Саддам Хусейн, утвердивший свою власть в Ираке фактически уже в 1968 году (номинально – только в 1979-м), долгое время был на хорошем счету как у СССР, так и у США. Дружбы с Саддамом Хусейном активно искала также Франция для собственного позиционирования как «третьей силы» в мире. А после того, как в 1979 году в Иране победила исламская революция, и США были изгнаны из этой страны, Вашингтон стал делать основную ставку на Багдад.

Ирано-иракская война 1980-1988 гг. сыграла целиком и полностью на руку Соединённым Штатам. Она помешала закрепить результаты ухода США из Ирана. Нападающей стороной в войне выступил Ирак явно не без подстрекательства США, активно снабжавших Ирак оружием до и во время войны, поддерживавших Ирак дипломатически. Правда, как выяснилось, США в то же время через третьи страны осуществляли военные поставки также в Иран, но это был вполне понятный подстраховочный вариант. Тем более, что и в полной победе Ирака США заинтересованы также не были. По своему военно-экономическому потенциалу Ирак примерно вчетверо уступает Ирану.

То, что война, продлившись восемь лет, закончилась вничью, – результат умелой политики США, направленной на уравнение шансов сторон. Восемь лет длилась борьба двух крупнейших региональных игроков между собой, в которой они, взаимно истощая друг друга, готовили возвращение США на северный берег Персидского залива. Окончание ирано-иракской войны совпало с разложением Советского Союза. Исчезал единственный глобальный конкурент США. Заокеанская держава могла перейти в решительное контрнаступление с целью отвоевания своих позиций. Что и случилось в 1990 году. Это было сделать тем легче, что с южного берега Персидского залива США не уходили. С этого плацдарма началось повторное завоевание Месопотамии – такое же, какое прежде предпринимали англичане в 1914 и 1941 гг.


Ярослав Бутаков

http://www.win.ru/school/5588.phtml

Продолжение следует

[Александр Васильевич]

ВЬЕТНАМ – ИРАК: СТРАТЕГИЯ ГЛОБАЛЬНОГО НАСИЛИЯ.
Часть V. Пламя в пустыне



После того, как в 1979 году США были выдворены из Ирана, им снова открывалась возможность вернуться на северный берег Персидского залива. При этом далеко не последнюю роль играло стремление США смыть позор поражения во Вьетнамской войне, поднять престиж своих вооружённых сил. Это была также и морально-политическая реабилитация США, значение которой трудно переоценить.

Захват Кувейта: авантюра или провокация?

В разгар «нового мышления» СМИ горбачёвского СССР ужаснули своих сограждан страшилкой об «агрессоре», внезапно появившемся на политическом небосклоне. Государством-жупелом стал Ирак, захвативший 2 августа 1990 года Кувейт. Эти события действительно стали неожиданными для большинства советских граждан. В то время почти все поголовно интересовались политикой, но по большей части внутренней. Людей больше занимало нараставшее противостояние между союзной властью и властью РСФСР, объявившей о «суверенитете». Поэтому известия с берегов Персидского залива были восприняты многими именно так, как их преподнесли уже изрядно «демократизированные» СМИ: как агрессия Ирака против «маленького, беззащитного» Кувейта.

Подавляющее большинство граждан позднего СССР совершенно не были в курсе всей предыстории кувейтского кризиса. СМИ хранили об этом полное молчание. Нашим людям было невдомёк, что захват Кувейта Ираком явился лишь кульминацией год от года нараставшего противостояния между этими двумя странами, в котором «беззащитный» Кувейт нагло играл роль вора и провокатора. Естественно, не по собственной инициативе, а по указке сильных мира сего, стоявших за его спиной.

Наши «международные обозреватели», в своё время делавшие карьеру на разоблачениях «американского империализма» и его сателлитов (таких, как Кувейт), в преддверии кувейтских событий месяцами хранили полное молчание о том, что США предоставили Кувейту технологию добычи нефти из наклонных скважин. И как уже годами Кувейт качал нефть из месторождений, лежащих под территорией Ирака. Молчали и о том, что Ирак уже неоднократно делал по этому поводу представления Кувейту. Однако «маленький, но гордый» эмират неизменно отвергал любые жалобы Ирака, отказываясь не только от добычи иракской нефти, но и от пересмотра суммы иракского долга Кувейту. Обстановка в отношениях между двумя странами накалялась давно. Но большинство граждан СССР узнали уже только о реакции Ирака в виде оккупации Кувейта. Эту реакцию им сразу представили как неспровоцированное нападение кровавого диктатора Саддама Хусейна.

С тех пор прошло более двадцати лет. Многие историки современности, обращаясь к тем событиям, обоснованно отмечали: бывший лидер Ирака не решился бы на нападение на Кувейт, если бы заранее предвидел сдирижированную реакцию мирового сообщества. Очевидно, Саддам был спровоцирован не только неуступчивым поведением Кувейта. Наверняка имелись причины куда более высокого ранга.

Вряд ли следует винить в этом только СССР в лице его тогдашнего министра иностранных дел Шеварднадзе. Он не мог не знать о готовящемся нападении Ирака на Кувейт (это вообще не было тайной для людей, профессионально занимавшихся внешней политикой). Вполне вероятно, что он давал некоторые обнадёживавшие намёки на позицию СССР, который, якобы, не допустит принятия ООН резолюции, объявляющей Ирак агрессором. Однако, если бы дело зависело только от СССР, Саддам вряд ли решился бы на нападение.

Дело в том, что отношения между Ираком и СССР за восемь лет (1980-1988) ирано-иракской войны заметно испортились. СССР, несмотря на плохие (особенно с 1983-1984 годов) отношения с Ираном, оказывал существенной помощи Ираку, указывая на несправедливость войны для обеих сторон. Вообще, в делах этого региона политика СССР и США в некоторых своих аспектах совпадала задолго до Горбачева. Так, во времена шахского режима и у СССР были с Ираном неплохие отношения. Но они свернулись после победы Хомейни, также, как и отношения США с Ираном. Одновременно обе сверхдержавы поддерживали неплохие отношения с Ираком. Случайные ли это совпадения? Вряд ли.

Итак, СССР к 1990 году был далеко не единственным стратегическим партнёром режима Саддама. США играли не меньшую роль. И к возможной реакции США на своё нападение на Кувейт Саддам явно присматривался не меньше. Ещё Франция – тоже важный партнёр Ирака. Значит, Саддам обязан был учитывать реакцию всех этих стран на свои действия. То, что он решился на нападение, означает, что сигналы о чьём-то невмешательстве он всё-таки получал. И не исключено, что эти сигналы исходили напрямую от США как от не менее, если не более, важного для Ирака партнёра, чем СССР.

Подлинная история «эпохи Саддама» ещё не написана. Но когда она всё же появится, автор обязан будет отметить, что не мог недалёкий и ограниченный человек руководить такой страной в такой сложной обстановке тридцать пять лет. Значит, не мог Саддам не видеть в 1990 году, что времена изменились. «Холодной войны» больше нет – СССР уже почти капитулировал. И акция в отношении Кувейта не разведёт вновь Запад и Восток по разные стороны баррикад, не рассорит СССР и США.

Возможно, что осуществи Саддам захват Кувейта лет на десять раньше (вместо войны с Ираном, например), то он бы смог столкнуть на этом лбами СССР и США. Вероятно, что в той обстановке, встретив резкое неприятие этого действия со стороны США, СССР занял бы противоположную позицию. Но и то – не факт. А тут на дворе был уже 1990 год. Обе сверхдержавы совместно шли к «разрядке». Ни на какую особую советскую позицию, отличную от американской, рассчитывать было нельзя. Если Саддам этого не видел, то он должен был быть слепцом. Однако пока ещё никто не доказал, что он был политически слеп. Ещё раз подчеркну – человек руководил Ираком фактически с 1968 года, выдержал тяжелейшую войну с вчетверо более сильным врагом (Иран). В последние тринадцать лет своего правления, находясь в полной международной изоляции, под страшным прессом США, он всё-таки держался. Новейшая мировая история знает мало других примеров такой стойкой позиции. Нет, авантюристом по натуре Саддам, по-видимому, не был. Скорее всего, его довольно искусно спровоцировали.

Дорога через барханы длиною в двенадцать лет

Дальше произошли всем хорошо известные вещи. В день вторжения иракских войск в Кувейт 2 августа 1990 года Совет Безопасности ООН по команде единогласно принял резолюцию №660, в которой осудил «агрессию» и потребовал от Ирака вывести войска из Кувейта. СССР полностью примкнул к США и западным державам, присоединился ко всем санкциям против Ирака (после распада СССР участие в этих санкциях приняли все постсоветские государства, включая РФ). Единственное, от участия в чём СССР и (позднее) РФ уклонились – это непосредственные военные операции против режима Саддама.

29 ноября 1990 года СБ ООН принял резолюцию №678, в которой Ираку ставился ультиматум очистить Кувейт без всяких предварительных условий в течение полутора месяцев. При неисполнении должна была последовать военная кара. Ни одному государству за всё время существования ООН не предъявляли подобных требований, хотя их прегрешения тоже были не менее значительными: Израиль аннексировал территорию Палестинского государства, Индонезия – Восточный Тимор... Силы, готовые выполнить резолюцию ООН, на этот раз были готовы раньше самой резолюции.

Для США нападение Ирака на Кувейт стало манной небесной. После того, как в 1979 году американские корпорации были выдворены из Ирана, им открывалась благодатная возможность снова вернуться на северный берег Персидского залива. Мировая обстановка тоже складывалась как нельзя благоприятно: СССР под медоточивые речи своих «демократических» руководителей послушно шёл в русле политики Вашингтона.

Ну и далеко не последнюю роль в мотивах США играло стремление поднять престиж своих вооружённых сил. Смыть позор поражения во Вьетнаме! После ухода из Индокитая в 1973 году США не предпринимали ни одной крупной военной операции. «Жандармские» акции в Гренаде в 1983 году и в Панаме в 1989 году, закончившиеся свержением правительств этих стран и утверждением у власти американских марионеток, всё-таки не могли стать достаточной компенсацией. Во-первых, они не выходили за рамки Западного полушария, где гегемонии США никто не оспаривал с XIX века. Во-вторых, противники были явно не того уровня.

Операции «Буря в пустыне» и «Сабля пустыни» стали долгожданными для правящих кругов США демонстрациями своей военной мощи. Вдобавок США теперь получили мандат всего мирового сообщества на проведение военной операции и представали перед всем миром в образе этаких «рыцарей демократии», освобождающих маленькую страну от хищного тоталитарного агрессора. То есть, помимо военной, это была также и морально-политическая реабилитация США. Её значение для последующего роста амбиций и самоуверенности США после «холодной войны» трудно переоценить. И самое печальное, что она была совершена при прямой поддержке СССР.

17 января 1991 года началась военно-воздушная фаза войны в Персидском заливе – операция «Буря в пустыне». Во время бомбардировок загорелись нефтяные скважины в Кувейте. Пустыня озарилась пламенем нефтяных пожаров. Позднее американцы скажут, что их подожгли иракские солдаты по приказу Саддама, чтобы нанести невосполнимый урон промышленности и экологии Кувейта. Но зачем бы они стали это делать, если эта нефть лежала под территорией Ирака, а Кувейт только добывал её воровским образом? Зачем Ирак стал бы так вредить себе самому?

24 февраля 1991 года началась наземная фаза войны – операция «Сабля пустыни». Войска США и их союзников с территории Саудовской Аравии вторглись на юг Ирака и вышли в тыл иракской группировке в Кувейте. Та была разгромлена, её остатки капитулировали. Не менее 20 тысяч иракских военных погибли (иногда называют цифры в 100-200 тысяч), более 70 тысяч попали в плен. Операция продолжалась всего пять дней и была представлена миру как блестящая победа вооружённых сил США.

Дискутируется вопрос: могли ли США уже тогда взять Багдад и свергнуть Саддама? Они этого не сделали, очевидно, не потому, что мандат ООН был им выдан лишь на «освобождение Кувейта». А просто потому, что были не в силах это сделать, как ни рекламировали свою победу. Расширение масштабов операции представляло для США огромный риск. США не собирались терять престиж, с таким трудом отвоёванный после Вьетнама. Они одержали триумфальную военную победу. К чему теперь рисковать обратить победу в возможное поражение, углубляясь в сторону Багдада?

В Вашингтоне были уверены, что Ирак теперь никуда не уйдёт. Американский орлан вцепился в добычу мёртвой хваткой. СССР пал, появления новой конкурирующей сверхдержавы можно было не опасаться. Значит, вполне приемлема долгосрочная стратегия удушения Ирака. Долго, зато наверняка. Шагать через барханы Аравийской пустыни к Багдаду американцам пришлось долгих двенадцать лет. Но это была тяжёлая и уверенная поступь. Ни одного неверного шага, такого, чтобы после него пришлось отступать. Период с начала 1991 по начало 2003 гг. был временем подготовки к оккупации Ирака. Казалось, США возвращаются не на время, а навсегда...

Ярослав Бутаков

Продолжение следует

http://www.win.ru/school/5699.phtml

[Александр Васильевич]

ВЬЕТНАМ – ИРАК: СТРАТЕГИЯ ГЛОБАЛЬНОГО НАСИЛИЯ.
Часть VI. «Большой белый брат» возвращался ненадолго



Мало кто сомневается в том, что нынешнее иракское правительство после ухода войск США окажется примерно в таком же положении, в каком было правительство Наджибуллы в Афганистане после ухода оттуда советских войск. Группировки иракского подполья копят силы для решающего боя – теперь уже с проамериканским правительством после окончания оккупации, а затем друг с другом.

___________________________________________________

Иракский полигон демонстрации мощи

То, почему именно Ирак был избран жертвой США на данном этапе мирового развития, сомнений не вызывает. Это стремление США вернуть утраченные полвека назад позиции англосаксонского империализма в конкретной очень важной точке земного шара. То, как это делалось, было призвано продемонстрировать последовательно непререкаемый авторитет США в мире, а также их «непобедимую» военную мощь. Ирак в этом противостоянии был обречён, потому что уже не мог, как прежде, играть на противоречиях великих держав. Альтернативной США мировой силы, которая хотела бы утвердиться в данном регионе, просто не оставалось. Международные экономические санкции против Ирака, введённые с подачи США, показали, что никто в мире не желает ссориться с единственной сверхдержавой по этому вопросу. Это был образцово-показательный пример глобального диктата США. Он выявил способность США объявить практически любое государство современного мира «изгоем» и удушить его торговой блокадой при услужливой помощи всех стран, стремящихся к «партнёрству» с США.

Блокада была не единственным средством в этой изоляции. Она сочеталась с силовыми акциями. Операция «Лиса пустыни», проведённая силами ВМС и ВВС США и Великобритании в декабре 1998 года, стала демонстрацией способности «крупнейшей демократии мира» и её сателлитов быть «мировым жандармом». Операция должна была показать подавляющее военно-техническое превосходство вооружённых сил США и НАТО над любым вероятным противником из «незападных» стран. Нанося удары по любой точке земного шара, военные США в то же время оставались неуязвимыми для ответных действий стороны, повергшейся нападению. Отказ Ирака выполнять диктат требований комиссии ООН по разоружению Ирака в области химического оружия послужил желанным предлогом для осуществления операции. Не было бы его – нашёлся другой. 17-19 декабря ВВС и ВМС США и Великобритании совершили более 650 боевых авиавылетов и выпустили 417 крылатых ракет по Ираку, нанося удары по реальным или предполагаемым объектам производства и хранения иракского химического оружия. Удары сошли совершенно безнаказанно, что должно было лишний раз убедить весь мир в бессмысленности сопротивления диктату США.

Одновременно эта операция стала проверкой готовности «общественного мнения» США поддержать последующие силовые акции в отношении Ирака. Более 70% американцев одобрили авиаудары, 63% американцев высказались за то, чтобы продолжать их до тех пор, пока Саддам Хусейн не уйдёт от власти. В создании образа врага в лице лидера Ирака играли роль не только недоказанные обвинения в попытке создания им ядерного и бактериологического оружия (сейчас трудно представить, но очень много людей, особенно в США, этим обвинениям верили). Саддам шельмовался и как глава одного из самых репрессивных режимов в истории. Использовались факты террора в отношении национального меньшинства – курдов, применения химического оружия против курдских повстанцев и т. д. Здесь, конечно, иракский лидер был далеко не безгрешен, хотя не в большей степени, чем союзница США «демократическая» Турция, десятилетиями не менее жестоко подавляющая курдов. После знаменитого инцидента 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке Саддаму стали приписывать покровительство международному терроризму. Нашлось немало людей, поверивших и в это.

Арабы: быстрее проиграть, чтобы потом вернее победить

Тому, что армия США весной 2003 года так быстро сломила сопротивление сухопутных сил Ирака, уже много раз давали объяснения. Для всех очевидно, что одного военно-технического превосходства США было явно недостаточно для блицкрига. Несомненно, что огромную роль сыграл подкуп ряда крупных военачальников армии Саддама. Американцы не из тех, кто зря тратит время. Тринадцать лет были достаточным сроком не только для военной и дипломатической подготовки вторжения, но и для усиленной и успешной работы разведки.

США очень хорошо узнали все слабые точки Ирака. А иначе, без этого знания, без твёрдой гарантии в быстром и впечатляющем успехе, они бы на вторжение и не решились. Ведь операция под лицемерным названием «Несокрушимая свобода» была первой после десанта в Корее в 1950 году массированным вторжением сухопутных сил США во враждебную страну. Престиж США, их претензии на положение единственной сверхдержавы во многом зависели даже не от успеха вторжения (в нём мало кто сомневался), а от того, насколько блистательным получился бы победный марш на Багдад.

Кроме работы американской разведки, была и другая важная причина быстрого поражения режима Саддама. Это – явная деморализация иракской армии и иракского населения. Всё-таки тринадцать лет изоляции не прошли даром. Эти тринадцать лет были испытанием для диктатора прежде всего перед собственным народом – сумеет ли он разорвать кольцо международной блокады? Саддам его не прошёл. Неудивительно, что многие в Ираке жаждали свержения диктатора во что бы то ни стало, хотя бы и с помощью иноземных войск. Очень и очень многие стремились к переменам какой угодно ценой, полагая, что хуже, чем есть, уже не будет.

Кроме того, необходимо принять во внимание психологию арабов. Бесконечно наивными были упования на то, что вторжение англо-американских войск в Ирак всколыхнёт национальное чувство арабов, как это было в России в Великую Отечественную войну. Патриотизм арабов проявляется иначе, чем у русских и других европейцев. Многие столетия арабы были под чужеземной властью – сначала Османской Турции, потом Британской Империи. Религиозное чувство для них, например, куда важнее преданности конкретному государству. Неудивительно поэтому, например, что после американской оккупации на первый план в Ираке вышел застарелый конфликт между суннитами и шиитами, притупленный при Саддаме. Арабы – не такая нация, которая будет проявлять массовое самопожертвование ради защиты проигранного дела. То, что режим Саддама в прямом военном противостоянии с США обречён, было ясно большинству его военачальников. Поэтому они не стали, рискуя жизнью, оттягивать неизбежную развязку. В полном соответствии с национальным и религиозным менталитетом они быстро покорились завоевателю, но чисто внешне, с тем лишь, чтобы поискать более удобный способ от него избавиться.

Этот способ не замедлил представиться. Лишь в самом начале американской оккупации арабы пытались прибегнуть к прямому сопротивлению (восстание «армии Махди» и события в Эль-Фаллудже, весна-лето 2004 г.). Потеряв надежду вытеснить американцев непосредственными военными действиями, арабы перешли к точечному терроризму. Причём не столько против оккупантов, сколько... друг против друга. Эта была «стратегия непрямого действия», против которой у США не оказалось контраргументов. На прямые действия против американской армии было естественно отвечать прямым насилием, которое явно превосходило возможности партизан. Но как развести между собой враждующие группировки самих иракцев? Тлеющая гражданская война в Ираке стала вызовом заявленным целям американской политики – принести в Ирак гражданский мир и демократию. Шесть лет существования проамериканского правительства в Ираке выявили его неспособность быть эффективным модератором трёх крупнейших этнорелигиозных частей Ирака (арабов-шиитов, арабов-суннитов, курдов).

США: главное – сохранить ореол военной непобедимости

Военная операция по вторжению в Ирак и свержению Саддама была оплачена «малой кровью» военнослужащих США и их союзников: всего 183 человека убитыми. Но за всё время проведения операции «Иракская свобода» и сменившей её с 1 сентября 2010 года операции «Новый рассвет» (по обеспечению вывода войск коалиции) погибло, по состоянию на 25 октября 2010 года, 4429 солдата и офицера оккупационных войск. Причём наивысшие потери приходились не на год вторжения – 2003-й (486 убитых), а на 2004-2007 гг., в каждый из которых погибало более 800 военнослужащих коалиционных сил (больше всего в 2007-м – 904). Снижение боевых потерь начиная с 2008 года американские стратеги объясняют успехами, достигнутым силами коалиции в ликвидации террористического подполья. Однако силы иракского Сопротивления с тем же успехом могут трубить (что и делают) о своей победе: ведь американцы-то уходят. Снижение интенсивности терактов против оккупационных войск объясняется, прежде всего тем, что Сопротивление уже достигло своих целей.

Мало кто сомневается, что нынешнее иракское правительство после ухода войск США окажется примерно в таком же положении, в каком было правительство Наджибуллы в Афганистане после ухода оттуда советских войск. Группировки иракского подполья копят силы для решающего боя – теперь уже с проамериканским правительством после окончания оккупации, а затем друг с другом. С геополитической точки зрения действия США в 1990-2000-е гг. в регионе Персидского залива остались незавершёнными. Присутствие американских сил в Ираке и Афганистане явно требовало замыкания цепи через Иран. Мы знаем, что США рассматривали вариант военной операции против Ирана. Однако их нынешней уход из Ирака исключает осуществление в ближайшем будущем вторжения крупных наземных сил США в Иран. Максимум, что может быть в ближайшее время предпринято США в отношении Ирана – «полицейские акции» в виде отдельных точечных ударов.

Уход американских войск из Ирака при необеспеченности в длительной перспективе существования нынешнего «демократического» режима этой страны – несомненное геополитическое поражение США. Однако этому существовала только одна альтернатива – подвергнуться военному поражению. Пока же престиж военной мощи США остался непоколебимым. В Вашингтоне могут утешать себя и обманывать весь мир тем, что данное поражение – только дипломатическое, да и то вызвано лишь «дикостью» арабов, которые никак не хотят приобщаться к благам демократии.

Почему не осуществился план вторжения в Иран, и как следует оценивать масштабы нынешнего поражения США на Среднем Востоке – в последней статье нашего цикла.

Ярослав Бутаков

Окончание следует

http://www.win.ru/school/5746.phtml

[Александр Васильевич]

ВЬЕТНАМ – ИРАК: СТРАТЕГИЯ ГЛОБАЛЬНОГО НАСИЛИЯ.
Часть VII. След орка



Ирак превращен в кровавое месиво. Теперь для США главное, чтобы никто не сумел занять их место в регионе. Рассорить всех, создать военно-политическую мешанину, «войну всех против всех» – такова альтернатива. Пришли и наследили, да так, что след – тяжёлый и кровавый – останется

_________________________________________

«Кровавые границы»

С начала вторжения в Афганистан в 2001 году некоторые американские аналитики начали высказывать идею «переформатирования Среднего Востока». Разговоры об этом усилились после оккупации Ирака в 2003-м. Очевидно, этот план рассматривался всерьёз. Впрочем, возможно он не оставлен и сейчас. Что представляет собой «переформатирование Среднего Востока»? В получившем широкую известность варианте оно было представлено в статье Ральфа Петерса «Кровавые границы. Как бы лучше выглядел Средний Восток?», опубликованной в июньском (2006 г.) номере американского «Журнала вооружённых сил».

На месте Ирака создаются суннитское и шиитское государства. Лежащий между ними Багдад превращается в вольный город. От Саудовской Аравии отторгаются земли вокруг священных мусульманских городов Мекка и Медина, где создаётся особое государство. Образуется независимый Курдистан на смежных территориях Ирака, Ирана, Турции и Сирии. От Ирана отторгаются также значительные территории в пользу: Азербайджана, арабского шиитского государства и независимого Белуджистана. Последний создаётся на смежных территориях Ирана и Пакистана.

Пакистан вообще ужимается вдвое, так как пуштунские земли отходят к Афганистану, также вырастающему примерно вдвое. Соответственно, резко ужимается и Иран. Территориальные приращения за счёт Саудовской Аравии получают Иордания и Йемен. Сирия лишается выхода к морю – он отходит к «Великому Ливану». В этом сценарии не только уничтожается Ирак и резко подрываются региональные позиции Ирана и Сирии, которые объявлены Вашингтоном «странами-изгоями». Существенный удар наносится по традиционным союзникам США в регионе: Пакистану, Турции и Саудовской Аравии. Значительную геополитическую роль начинают играть разросшиеся Афганистан и Азербайджан, а также новые государства – Курдистан и Белуджистан. Что даёт Соединённым Штатам этот план? Сама попытка его осуществить породит кровавый хаос на Среднем Востоке, в котором ни одна страна не сможет претендовать на однозначное доминирование в регионе. Единственный выход для США на тот момент, если они, уходя из региона, желают, чтобы никто не смог вступить в их наследство. Этот момент теперь, похоже, настал.

Понятно, что разделить Ирак и объявить независимость по меньшей мере иракской части Курдистана США имели полную возможность за семь лет оккупации этой страны. Для выполнения же других частей плана требовались новые условия. В частности, военное поражение Ирана. Без военного присутствия в регионе план переформатирования Среднего Востока будет осуществляться, очевидно, путём подрыва крупных региональных игроков изнутри. Это – опробованная Штатами технология. Будут делать ставку на приход к власти в Иране либералов. На религиозный раскол в Саудовской Аравии (ваххабизм, который исповедует Саудовская династия, вообще-то не одобряет поклонение Каабе; значит, на этой почве возможны трения между властью страны и населением красноморского побережья). На национал-сепаратистские движения в Иране и Пакистане. На рост курдского национализма.

Но всё это не отменяет главного. Американские войска уходят. План «переформатирования» возник не от успехов, а от заведомой неудачи. Уйти вовремя и зажечь после себя пожар – значит, сохранить видимость победы. Теперь для США главное, чтобы никто не сумел занять их место в регионе. Ни Турция, ни Иран, ни Саудовская Аравия, ни Пакистан. Рассорить всех, создать военно-политическую мешанину, «войну всех против всех» – такова альтернатива. Пришли и наследили, да так, что след – тяжёлый и кровавый – останется надолго. Как будто орда орков прошла...

Сумеет ли Иран правильно воспользоваться своей победой?

Подобно своим предшественникам из администраций Л. Джонсона и Никсона, не решившимся на вторжение американских войск в Северный Вьетнам, администрация Буша-младшего не решилась на военную операцию против Ирана. В течение нескольких лет президентства Джорджа Буша-младшего казалось, что США в шаге, даже в полушаге от нападения на Иран. Некоторые аналитики даже уверенно называли дату начала бомбардировок... Ни один из этих прогнозов не сбылся. Но это не значит, что они были совсем не обоснованными.

Введение войск в Афганистан в 2001 году и в Ирак в 2003 году логически предполагало замыкание цепи через Иран. Очевидно, в Вашингтоне не раз прорабатывались сценарии военной операции против Ирана. Наверняка, использовались самые различные сценарии, исходя из разных задач: от «устрашающих ударов» с воздуха, имеющих целью разрушить ядерные объекты Ирана, до полной военной оккупации страны. И, судя по всему, решили, что издержки не окупятся выгодами. И что при операции с далеко идущими целями велик риск военного поражения. А это серьёзно отразилось бы на всём международном престиже США. В Вашингтоне побоялись нападать на Иран. А в этом случае им оставалось только одно – уйти рано или поздно. Конечно, это ни в коем случае не означает отказа от борьбы за влияние в регионе. США оставляют своих марионеток в Багдаде и Кабуле. Причём из Афганистана пока ещё не уходят.

Как будут развиваться события дальше? Распад Ирака на три составные части можно считать предрешённым фактом. Арабское шиитское государство на юге Ирака – будущая сфера влияния Ирана. Кому достанется влияние на суннитскую часть, на Багдад и на Курдистан? Вашингтон надеется, что на этом поле столкнутся интересы Турции и Ирана. Геополитическая победа Ирана, которая явственно просматривается с уходом американских войск, не станет такой уж безоговорочной. Курдское движение будет направлено и против Ирана. Против него выступят белуджские и азербайджанские сепаратисты. Последние будут поддержаны Турцией.

Это планы. А в реальности, возможно, Турция и Иран как раз договорятся на почве совместного противодействия курдскому сепаратизму. И поделят Иракский Курдистан. Неофициально, конечно. Хотя вероятность столкновения двух стран на этой почве всё равно остаётся. На это и будут делать ставку в Вашингтоне. Иран, безусловно, победил. Причём без единого выстрела. Именно это обстоятельство и не делает его победу убедительной для остального мира, тем более – для общественного мнения в США. Но теперь главное для него – правильно воспользоваться своей победой. Потому что именно на этой стадии легче всего обратить победу в поражение.

Самое лучшее – заинтересовать в плодах своей победы ещё кого-то. Чтобы не было повода к зависти. Чтобы уменьшить число возможных врагов. Какова бы ни была позиция Турции в грядущем переделе Среднего Востока, у Ирана есть большой ресурс в регионе. Это – не только мусульмане-шииты, которые, хотя и в меньшинстве, есть в любой арабской стране. Это – сами арабские страны. У Ирана есть шанс доказать, что он может быть гораздо более адекватным и справедливым модератором конфликтов на Среднем Востоке. А что, если тот же Иран станет гарантом целостности Ирака после ухода США? Не отторгать от Ирака его шиитский юг, на что как раз и хотят подвигнуть Иран Соединённые Штаты, а сохранить суверенитет Ирака, «переформатировав» только его правительство в Багдаде?

В общем, вариантов геополитических комбинаций на Среднем Востоке открывается сейчас множество. В каком-то смысле, это экзамен на зрелость крупнейших стран региона. Сумеют ли они мыслить и действовать в соответствии не со своими сиюминутными соображениями урвать кусочек там и сям, а с интересами коллективной безопасности всего региона? В Вашингтоне надеются, что не смогут. От Тегерана (и в какой-то степени также от Анкары, Багдада, Дамаска, Эр-Рияда, Исламабада) зависит опровержение этих надежд.

Ярослав Бутаков

http://www.win.ru/school/5833.phtml

[Александр Васильевич]

США применили в Ираке химическое оружие

Если это оружие использовалось для разгона повстанцев, тогда впору спросить, насколько это было оправданно с юридической точки зрения, и как относилось к этому иракское правительство? А если это оружие не применялось, тогда нужно спросить, зачем вообще оно поставлялось в Ирак, тем более в таких количествах, если его применение запрещено Конвенцией?

Соединенные Штаты уличены в том, что отправили в Ирак для своих солдат, как минимум, 2386 единиц химического оружия ближнего действия. Об этом упоминается в докладе, объемом в две тысячи (!) страниц, который удалось получить редакции портала «Wikileaks» (самый популярный в мире интернет-ресурс со штаб-квартирой в Швеции, разоблачающий агрессивную политику США — прим. ред.). В докладе перечислены более миллиона (!) единиц амуниции, поставленные для армии США в Ирак и элементы вооружений под грифом «Химическое оружие и оборудование».

За несколько недель до начала иракской кампании 19 марта 2003 года правительству США пришлось выслушать упреки от своего главного союзника — Великобритании (по поводу того, почему Доналд Рамсфелд, министр обороны США, сделал громкие заявления о том, что Вашингтон может пойти на использование химоружия в Ираке и Афганистане). Вашингтон хранил гробовое молчание, за исключением единственного случая, когда американские власти сначала отрицали, а потом признали факты использования белого фосфора (легковоспламеняющегося вещества) во время жестокого штурма Фаллуджи, хотя это запрещено Конвенцией о применении химического оружия.

Согласно положениям Конвенции, принятой в 1997 году, «каждое государство обязуется не использовать химреагенты для подавления массовых выступлений в качестве метода ведения боевых действий». Единственное исключение делается для подавления массовых выступлений (бунтов, восстаний, мятежей) непосредственно на территории страны — подписанта, то есть «у себя дома». США эту Конвенцию подписали.

В интервью «Нью-Йорк Таймс» Элиза Харрис, аналитик Совета национальной безопасности в администрации Клинтона заявила, что «химреагенты все чаще у всех на устах, потому что налицо факты их бесконтрольного применения в военных условиях».

Большинство видов химического оружия и оборудования, перечисленные в докладе, получили маркировку и были зарегистрированы Химико-биологическим центром в Эджвуде при Биологической лаборатории ВС США в штате Мэриленд.

Обозначенный кодом M33A1, газ поставляется в специальных баллонах под большим давлением в виде заплечных мешков. К ним прилагается специальный распылитель жидкости и механизм для его наполнения. В апреле 2003 года командование механизированных подразделений и их обеспечения армии США запросило от 75 до 225 штук, выставив свой заказ на тендер.

Наиболее часто упоминаемым видом химического вооружения в списке является усовершенствованный газовый гранатомет, монтируемый на броневик и стреляющий дымовыми и газовыми гранатами. Однако определить, насколько часто применялись газовые или дымовые гранаты, невозможно, поскольку в списке не указаны объемы поставленного снаряжения. Таким же образом, полевая артиллерия также могла использовать газовые снаряды различных модификаций.

Еще до появления на свет Конвенции о химическом оружии 1993 года, США разработали новое нервнопаралитическое оружие. Это были 155‑мм. артиллерийские снаряды, заряженные зарином. После того, как Вашингтоном была пересмотрена программа применения химического оружия при ведении боевых действий, американские оружейники взялись за разработку следующих двух типов подобного оружия.

Интересно, что военная полиция США тоже была до зубов вооружена газовым оружием. Некоторые бронемашины везли на себе до 13 канистр с газом, не считая установленных на них ранее газовых гранатометов и боеприпасов к ним.

Если это оружие использовалось для разгона иракцев, тогда впору спросить, насколько это было оправданно с юридической точки зрения, и как относилось к этому иракское правительство? А если это оружие для разгона иракцев не применялось, тогда нужно спросить, зачем оно поставлялось в Ирак в таких количествах, если его применение в качестве метода ведения боевых действий запрещено Конвенцией?

Если же исключить факты применения химоружия подразделениями военной полиции, останутся еще несколько его разновидностей, не приписанных четко ни к одному подразделению американских ВС.

США нарушили Конвенцию о применении химоружия от 1997 года, поставляя в Ирак такое оружие для подавления массовых выступлений, поголовно прибегая к нему во время ведения боевых действий. Особенно часто использовался газ М33A1. Он идеально подходит для «выкуривания» повстанцев из городских трущоб, и столь масштабное использование запрещенных химикатов всячески замалчивалось американским правительством.

Утечка информации помогла нам узнать, что американские военные в Ираке были снабжены именно таким химическим оружием, применение которого запрещено Конвенцией. Это тем более преступно, что данное оружие разрешается использовать только на территории страны — подписанта, т. е., только на самой территории США. Во всех других случаях использование токсических веществ является преступлением.

США, конечно же, не согласны с такой трактовкой основных положений Конвенции. Но, наверное, неправы все-таки сами американцы, а не Конвенция, иначе какой был смысл ее принимать и подписывать?!

США, скорее всего, вынуждены будут признать факты частичного применения химического оружия — просто деться некуда. А болезненные попытки янки уйти от прямых ответов имеют одну цель — избежать неудобных расспросов.

Поздно. Таких вопросов уже возникло немало. Другое дело, что отвечать на них янки не хотят и скандал будет замят.

Перевод с английского В. Гулевича


"Час пик" №46(499) 21 ноября 2010 года
chaspik.info

http://russtv.info/node/332