Если завтра войнаОбращение участников Дней литературы и искусства в ЦФО Российской Федерации и в Республике Беларусь «Рубежи истории, рубежи литературы» 
Василий Теркин
К 70-летию начала Великой Отечественной войны
«Тем, кто берется писать о русской истории, стоит знать проникновенную русскую поэзию, – писал В. Кожинов, обращаясь к Великой Отечественной войне. – Позвольте высказать предположение, – продолжал он, – что поэтическое слово имело в то время значение, сопоставимое, допустим, co значением всей совокупности боевых приказов и тыловых распоряжений».
Мерзостью запустения умов и совести веет сегодня от новых демократических мифов о Великой Отечественной войне – ее начальных горестях и потерях, причинах ее поучительных поражений и промыслительных побед.
А судьи кто? Заправские знатоки наших человеческих и исторических слабостей, копошащиеся вокруг неизбежных на всякой войне заградотрядов, плена и предательства. У них свой перечень мелких рыночных аргументов в споре о судьбе великого народа в великую войну.
У них свой, а у нас свой! Потому, что мы победили. Мы начали побеждать уже 22 июня, ровно в 4 часа, когда «Киев бомбили и нам объявили, что началась война».
Мы победили уже в Брестской крепости, так же как когда-то на Бородинском поле, потому, что знали, что и поражение, и отступление может обернуться победой.
Довольно же, братия, нам стесняться нашего советского прошлого! Мы победили, потому, что поколения спешащие уже 23 июня 1941 года в военкоматы пело: «На границе тучи ходят хмуро» и: «Если завтра война, если завтра в поход, если темные силы нагрянут, весь советский народ, как один человек, за Советскую Родину встанет».
С первого дня вынужденного отступления, мы шли побеждая, еще и потому, что поколения эти читали «Войну и мир» не в сокращенном варианте ноутбука, потому, что вообще читали «Слово о полку Игореве» и Пушкина.
Потому, что знали наизусть «Размышление у парадного подъезда» Некрасова, «Птицу-тройку» Гоголя, «Стихи о советском паспорте» Маяковского, «Люблю Отчизну я» Лермонтова, «О Русь моя, жена моя» Блока... И мы позволили назвать при нас это поколение «совками»?!!!
Мы побеждали, потому, что любимыми книгами военных поколений были: «Два капитана» Каверина, «Тихий Дон» Шолохова, «Педагогическая поэма» Макаренко, «Как закалялась сталь» Островского, песни и стихи Исаковского, а любимым фильмом — «Чапаев» с непревзойденным Борисом Бабочкиным.
Не случайно ни один из воспитанников колонии Макаренко не стал на фронте ни предателем, ни дезертиром. Потому, что в колонии царил дух русской советской классической школы и авторитет русского учителя.
Мы победили потому, что народ слушал по радио Козловского и Лемешева, а на сцене смотрел Уланову и Лепешинскую. Потому, что в Большом театре давали «Иван Сусанин», «Хованщину» и «Борис Годунов», а не «Детей Розенталя».
В силу понятных исторических причин жертвенное поколение сороковых, конечно же, прикоснулось к Российской истории в ее усеченном виде, но из истории не были вымараны ее героические страницы и персонажи. Она не отрицала прежде всего героического национального характера. И, наконец, самые просвещенные в своем поколении хорошо были знакомы с ленинской работой «О национальной гордости великороссов», как, впрочем, и с «Письмом Демьяну Бедному» 1930 года И. Сталина.
Победа русских учителей и русской советской школы в годы Великой Отечественной войны, признанная и отмеченная самыми ярыми нашими врагами, отвергается новоявленными реформаторами и русофобами от образования именно потому, что сегодня она могла бы сыграть в спасении нации и государства совершенно аналогичную роль.
Мы победили благодаря бессмертному и безупречному подвигу Зои Космодемьянской – с непостижимым противоречием ее судьбы: комсомольской верности и особой силы ее священнической фамилии: – святых Косьмы и Дамиана! – ибо она составлена из имен двух святых бессеребрянников и чудотворцев.
Победой мы обязаны подвигу и послушничеству хирурга – святителя Войно-Ясенецкого.
Мы победили потому, что маршал Жуков всю войну возил в машине икону Казанской Божьей Матери. Потому, что этой иконой освещали полки под Москвой и Ленинградом. Потому, что русские матери, благословляя своих детей: комиссаров, коммунистов и комсомольцев, зашивали им крестики и иконки в гимнастерки.
Мы шли к победе через поражение, благодаря молитвам в храмах верующих и беззаветности и бессеребрянности атеистов в тылу и на фронте.
Мы были уверены в победе потому, что молодые бойцы 41 года гордились своими отцами и старшими братьями, уже отвоевавшими в Испании.
А еще потому, что в русских, белорусских и украинских лесах стояли насмерть партизаны, а во французское Движение Сопротивления приходили русские эмигранты, такие как Гайто Газданов.
Мы побелили потому, что ни Бунин, ни Деникин, не кивнули врагу в 41-м, хотя еще в 20-м Бунин ждал английского парохода в Одессе для спасения от красных.
Сотрудничавший с советскими пленными, ставшими партизанами на французской территории, Гайто Газданов оставил удивительные откровения о Светской России и советских воинах в книге «На французской земле»: «И вот оказалось, что с непоколебимым упорством и терпением, с неизменной последовательностью Россия воспитала несколько поколений людей, которые были для того, чтобы защитить и спасти свою Родину. Никакие другие люди не могли бы их заменить, никакое другое государство не могло бы так выдержать испытание, которое выпало на долю России. И если бы страна находилась в таком состоянии, в каком она находилась летом 1914 года, вопрос о Восточном фронте очень скоро перестал существовать, но эти люди были непобедимы…»
Мы победили потому, что на Красной площади стояли Минин и Пожарский, а справа от них нерушимо – Храм Василия Блаженного, оставшийся в целости и сохранности благодаря непреклонной гражданской воле архитектора Барановского.
Мы побеждали врага, потому, что советский солдат, по словам Твардовского, был «похож на русского солдата всех войн великих и времён».
Мы побелили потому, что простодушный русский солдат (рабочий и крестьянин 41-го чувствовал неразрывную связь со своей прежней историей. Как ив 1812 году, он инстинктивно понимал, что снова встречается не просто с французами («Постой-ко брат, мусью») и не просто с немцами («с фашисткой силой темною, с проклятою ордой»), а целой Европой.
Ведь ив 41-м и в 1812 война шла с «дванадесятью племенами», как говорил герой 1812 года Федор Глинка. И пусть его стихи о Смоленской битве 4-6 августа 1812 года звучат сегодня на Смоленской земле в день 70-летия начала войны 1941 года, как посвящение русскому мужеству и русскому сердцу:
...Достоин похвал и песен этот бой:
Мы заслоняли тут собой
Порог Москвы – в Россию двери.
Тут русские дрались, как звери,
Как ангелы!
Мы не могли не победить потому, что с «нашими великими печалями» и нашей «горючей слезой» – у нас была «Брестская крепость» и «Старая Смоленская дорога», и мы понимаем их сокровенный смысл.
Мы победили и потому, что особое место в Великой Отечественной войне заняла русская женщина и что в каждом батальоне или роте были свои Надежды Дуровы, а каждом партизанском отряде – Марфы Посадницы.
Мы победили потому, что дружба народов была не беспомощной декларацией пустопорожних форумов, а кровью и убеждением скрепленное братство.
Потому еще, что в центре нашего Советского государственного гимна стояла «великая Русь», скрепившая «Союз нерушимый Республик свободных». Именно она, Русь, рифмовалась со словом Союз.
Мы победили потому, что в системе среднего и высшего образования продолжала работать интеллигенция, получившая образования еще в предреволюционной России – именно она соединяла тайно и явно нервные нити, тогда еще непримиримых времен.
Мы победили потому, что русская классика школьной программы была с одной стороны установкой на революционно-демократические ценности (Чернышевский, Некрасов, Добролюбов), а с другой стороны – основами православного знания (Пушкин, Тютчев, Гончаров, Гоголь и т.д.).
Пока мы не избавимся от ложного стеснения за нашу советскость, мы не спасем нашей русскости, ибо русскость – это преемственность – у нее не бывает пустот и пробелов.
Мы победили и потому, что в Покровском женском монастыре в городе Москве, где покоятся мощи святой блаженной старицы Матроны, бытует легенда о встрече Сталина и блаженной Матронушкой в 41 году под Москвой. На вопрос Верховного Главнокомандующего: покинуть ли Москву или остаться в столице? – блаженная и ясновидящая ответила: «Сиди тут. Красный петух победит!» – Легенда? Апокриф? – Но разве не понятно, что сложена она была не в пропагандистском отделе бывшего ЦК, а самим современным православным русским народом, что с нею, этой легендой, мы будем богаче и сильнее, чем без нее.
Нам толкуют о том, что наступило время говорить нелицеприятную правду о Великой Отечественной! – Нет! Не правда! Наступило время создавать о ней прекрасные легенды, ибо они питают дух нации. Время ставить новые памятники, где кресты не чураются звезд, а звезды не боятся крестов. Потому что, если завтра война...
21-24 июня 2011 года
Москва-Смоленск-Брест-Москва
Писатели России, Украины и Беларуси
http://voskres.ru/idea/sp1.htm
