Владимир Крупин. Формула революции

[Александр Васильевич]

 Виктор  Саулкин, Русская народная линия

«Есть у революции начало…»

Россия и революция. ХХI век: противостояние продолжается …



 В ХIХ веке Федор Иванович Тютчев написал: «В мире есть две силы - Россия и Революция». Под революцией Тютчев понимал мощное богоборческое движение, которое ставит своей целью уничтожить христианскую государственность и сокрушить Церковь Христову. Тютчев считал, что Русское Царство является оплотом христианской государственности и щитом, ограждающим Православную Церковь от натиска богоборцев.

Слова  Федора Ивановича Тютчева подтверждал сам Карл Маркс, который писал: «Пока существует русский царизм, победа революции невозможна». Россия стояла непреодолимой преградой на пути богоборцев-христоненавистников.

Российская империя погибла в феврале 1917 г. Но можно утверждать, что и через сто лет в ХХI веке в мире продолжается непримиримое противостояние России и Революции. Только революция сегодня называется по-иному - «процессы мировой глобализации».  

Столетие прошло с весны 1917-го, когда нашему народу пришлось пережить трагедию крушения Российской Империи. Но в последние годы мы часто из уст политиков слышим слова, больше похожие на заклинание: «Россия исчерпала лимит на революции». Другие политики предрекают неминуемые социальные потрясения, которые «сметут нынешний режим». А наши «заокеанские друзья» и не думают скрывать, что официально выделяют миллиарды долларов, чтобы сместить «диктатора Путина» и вернуть Россию «на путь демократии», по которому российские либералы вели страну в 90-е годы.  Помните, советскую песню: «Есть у революции начало, нет у революции конца»?

«Февралисты» вернулись к власти в августе 1991-го

В 1996 г. газета «Радонеж» опубликовала статью «Наследники февраля». В то время в стране бушевали предвыборные страсти. «Демократы» сражаясь за голоса избирателей, обличали преступления тоталитарного режима, установленного в СССР после 1917 г., и торжественно обещали «вбить последний гвоздь в крышку гроба коммунизма». Российские либералы проливали слезы о России, «которую мы потеряли» в 17 году, проклинали революцию и злодеев-большевиков, прервавших «нормальное развитие страны».  В радонежской статье утверждалось, что  на самом деле ельцинские демократы  являются прямыми наследниками  либералов-февралистов, которые  весной 1917 г. погубили  Российскую империю. И в бедствиях,  постигших страну и народ в результате крушения державы и кровавой гражданской войны, «наследники февраля» виновны не меньше, чем «наследники октября». Для любого объективного историка совершенно ясно, что если бы не было «февраля» 17 года, то не было бы никакого «октября».

«Коллективный Керенский» вместе с «коллективным Троцким»

Можно утверждать, что август 1991 года являлся продолжением революционных потрясений, обрушившихся на Россию в феврале, а затем и в октябре 1917-го. Август был прямым продолжением февраля 17-го. Российские либералы, захватившие власть в стране после «августовской революции»,  умудрились  соединить в себе все худшие качества «просвещенных» российских республиканцев-масонов из Государственной Думы и свирепых большевиков вроде Троцкого и Свердлова, которые  ненавидели историческую Православную Россию лютой, настоящей «зоологической» ненавистью. Либералы-масоны из Временного правительства послушно исполняли приходившие с Запада приказы «старших братьев», воплощая планы «вольных каменщиков» по переустройству России в буржуазную республику. А пришедшие им на смену «комиссары в пыльных шлемах» пытались уничтожить Церковь Христову, истребить православный Русский народ, сжечь Россию, как «вязанку хвороста в пожаре мировой революции».

Российские «демократы», правившие Россией с 1991 г.,  удивительным образом сумели соединить в себе черты «коллективного Керенского» с «коллективным Троцким».   Либералы 90-х  проводя свои «рыночные реформы относились к народу с такой же  беспощадной жестокостью, как и «пламенные революционеры» крушившие «старый мир» после октября 1917-го. Помните рассуждения Гайдара и Чубайса о судьбах тех  миллионов сограждан, которые не сумеют «вписаться в рынок», или о российских пенсионерах?  Что значит жизнь миллионов людей по сравнению с необходимостью «демократических преобразований» и «рыночных реформ». Настоящие «верные ленинцы». Неслучайно большинство деятелей «августовской революции» и будущих российских олигархов прошли школу райкомов и обкомов комсомола и различных партийных изданий. От «коллективного Керенского» российским «демократам» досталось строгое послушание старшим братьям по сообществу «вольных каменщиков». И не за страх, а за «совесть»они принялись  обслуживать интересы «цивилизованных» стран Запада. Точно так же, как в свое время   делали министры масонского Временного правительства.

Режим, установленный либералами после 1991 г., воплощал все худшее, что принесла революция 17 года. Большевистская жестокость в проведении «рыночных реформ», но уже не ради индустриализации страны и строительстве социализма, а ради уничтожения промышленного потенциала, науки и образования и превращения страны в «сырьевую колонию» Запада нанесла России неисчислимый ущерб. К счастью, ушла в прошлое «козыревская» дипломатия и Россия вернула себе статус великой державы. Очевидны успехи внешней политики, достигнутые усилиями Владимира Путина, Сергея Лаврова, покойного Виталия Чуркина, убитого Андрея Карлова и других российских дипломатов, и, конечно же, отвагой, мужеством и  доблестной умелой боевой работой российских воинов,  начиная с «принуждения к миру» Грузии, во время операции в Сирии, в других очагах напряженности.

Но внутреннее положение в стране дает немало оснований для тревоги. Мы обязаны сделать выводы из событий столетней давности и навсегда исключить возможность «цветных революций», подобных февралю 1917 г.

«Великая бескровная», она же первая «цветная»

Думаю, никто уже не сомневается в том, что «великая, бескровная Февральская революция» и была самой настоящей первой «цветной». Мы были свидетелями августа 1991 г. в Москве, череды подобных «цветных» революций в государствах, образовавшихся после развала Советского Союза, наблюдали «арабскую весну». Очевидно, что все эти «демократические» и «народные» революции осуществляются по одному сценарию. Используются одни и те же технологии, естественно, с поправкой на технический прогресс - появилось телевидение, интернет.

Удивительно напоминают младшие научные сотрудники и бывшие комсомольские работники, все эти явлинские, бурбулисы и прочие «великие деятели «августовской революции» 1991 г. таких же присяжных поверенных и адвокатов, внезапно вознесенных на гребень революционной волны в феврале 1917-го.

Но и с «пламенными революционерами», прибывшими с Троцким из США, у демократов 1991 г. поразительное сходство. «Комиссары в пыльных шлемах» организовали «экспроприацию экспроприаторов», в результате которой с помощью разных хамеров и прочих «гешефтмахеров» переправляли на Запад сокровища из разграбленной России. После 1917-го  все ресурсы отдали в концессию иностранным компаниям. Прекратил политику разграбления страны иностранными компаниями Сталин. Началась индустриализация, которая стоила народу огромных жертв, но во второй половине ХХ века  Советский Союз являлся одной издвух мировых сверхдержав, обладал самой передовой наукой и мощной промышленностью.  

После «демократической революции» августа 1991 г. вновь произошла «экспроприация». Но «экспроприировали» уже государственную собственность, которая продавалась за бесценок иностранцам. Или же доставалась тем российским олигархам, которых «мировой интернационал ростовщиков» назначил на роль управляющих ресурсами разгромленного Советского Союза. Вновь на Запад потоком потекли природные ресурсы и деньги из страны, разграбленной второй раз за ХХ столетие.

Очень хочется надеяться, что после 1991года у нашего народа должно выработаться стойкое отвращение к самому слову  «революция». Какая бы она ни была - «буржуазная», «пролетарская», «олигархическая» или «демократическая», любых цветов, под любыми лозунгами. Провал «болота» в 2012-м вселяет надежду на то, что определенный иммунитет у народа выработался. Тем более перед нами наглядный пример - Украина после киевского «майдана».  Но все же опасность революционных потрясений существует, поэтому необходимо еще раз внимательно задуматься о трагических событиях 100-летней давности, которые привели к гибели Российской империи.

Революция и «цивилизация Шарли»

Либералы утверждают, что сто лет назад, в феврале 17-го Россия получила счастливый шанс стать «нормальной», «демократической», «европейской» страной, но «архаичный» «темный» народ пошел за большевиками, разогнавшими Учредительное собрание, и это закончилось страшной катастрофой. Из коммунистического лагеря звучат слова о том, что в Октябре народные массы свергли власть эксплуататорских классов и стали «своею собственной рукой» строить счастливое будущее для всего человечества.

Для православных христиан видимо действие в истории Промысла Божия о человечестве и судьбе отдельных народов. История творится не случайным столкновением стихийных сил, неклассовой борьбой, противостоянием различных экономических систем или же волей политических лидеров. Конечно же, мы видим, как различные страны и народы преследуют свои геополитические и экономические интересы, какое влияние оказывают выдающиеся личности на те или иные исторические события. Но несомненно жизнь христианских народов зависит прежде всего от их духовного состояния, от следования Евангелию.

В 1917 г.  рухнула не только Российская империя, но и Австро-Венгерская, и Германская, и Османская империя. А борьба с Церковью Христовой продолжается весь ХХ век.  

Победа революции и торжество идеалов «свободы, равенства, братства» привели к «постхристианской» Европе. На месте Европы «священных камней» и христианских народов возникла «цивилизация Шарли», основы которой заложили якобинцы, посадившие блудницу на престол собора Парижской Богоматери и методично уничтожавшие мощи христианских святых.  Зверства якобинцев, гильотина, ужасы гражданской войны в России, бомбардировка Хиросимы, жертвы Треблинки, Освенцима и Гулага являются следствием т.н. «Великой Французской революции», как и парады содомитов на улицах европейских столиц, эфтаназия, ювеналка, «родители № 1 и № 2».  

В России гонения на Церковь и преступления богоборцев принято возлагать на большевиков. Хотя за то короткое время, пока они пребывали у власти, февралисты успели показать свое отношение к Православной Церкви. Возможно,  если бы страна осталась под властью «февралистов», храмы бы не взрывали, но Церковь постарались бы реформировать, а Россию «успешно интегрировать» в «цивилизацию Шарли». Неслучайно российские либералы так старательно проталкивают в нашу жизнь ювенальную юстицию, парады содомитов, все «лучшие»  достижения «постхристианской» Европы.

Мы видим, как сегодня на антицерковных мероприятиях, протестуя против «засилья клерикалов», строительства храмов и попыток ввести в школах Основы Православной культуры дружно выступают февралисты-«яблочники» и «верные ленинцы» из КПРФ.Вот уж действительно, «есть у революции начало, нет у революции конца». Буржуазная «великая и бескровная февральская», как и пролетарская «великая октябрьская»  были единой богоборческой революцией, направленной против исторической России и Церкви Христовой.

«Проклятые либералы погубят Россию»

Для православного человека совершенно ясно, что причиной крушения Российской Империи и страшных бедствий, обрушившихся на страну, является потеря веры в Бога значительной частью русских людей. О грядущей страшной катастрофе в случае, если народ будет отступать от Бога и доверять обещаниям богоборцев построить «рай на земле», в ХIХ веке предупреждали многие русские святые. В начале ХХ века святой праведный Иоанн Кронштадтский бил в набат, призывая русских людей одуматься и принести покаяние в грехах, хранить верность Богу и Помазаннику Божию -  православному царю. Иначе, по словам всероссийского пастыря и чудотворца, Россию ожидает мор, глад и братоубийственная война. Духовные причины русской катастрофы нам понятны.

Думаю, что катастрофа - это наиболее точное определение революции 1917 г.Как иначе назвать события, которые привели к гибели Российской державы, страшной и кровавой гражданской войне, во время которой брат убивал брата, сын сражался с отцом, сотни тысяч людей умирали от голода и тифа, тысячи невинных людей брали в заложники и истребляли в чрезвычайках только потому, что принадлежали к «реакционным классам», карательные отряды  «красных» и «белых» вешали и расстреливали людей и разоряли села. Разруха, голод, эпидемии, миллионы погибших, миллионы русских людей, оказавшихся на чужбине - разве это не катастрофа для народа?  

В СССР в трагедии Гражданской войны и разорении страны обвиняли «эксплуататорские классы», которые стремились вернуть «власть помещиков и буржуев» и закабалить «трудовой народ». После 1991 г. усилиями различных сванидзе и млечиных народ убеждали, что во всем виноваты злодеи-большевики, погубившие в России нарождающуюся демократию и направившие страну на тупиковый путь развития. Нам пытались навязать мысль, что весь советский период - «черная дыра» русской истории, что мы безнадежно отстали от «цивилизованных стран» и должны каяться за свое «тоталитарное прошлое. Чтобы стать наконец-то «нормальной страной», мы, как прилежные ученики, должны строить жизнь по советам западных наставников и навсегда отказаться от «имперского прошлого» и «имперских амбиций».

Но жизнь расставила все по своим местам. Сегодня российские либералы оказались по одну сторону баррикад с бандеровцами и самыми отъявленными русофобами всех мастей. Они призывают вернуть Крым и на любых условиях прийти с повинной к странам «цивилизованного мира». Прав был Федор Михайлович Достоевский, предупреждавший, что именно «проклятые либералы погубят Россию». И действительно, либералы чуть было не погубили страну и в 1917-м и в 1991-м.

«Прогрессивная интеллигенция» продолжала безумствовать

Сегодня можно утверждать, что разрушили Российскую империю и ввергли страну в катастрофу именно февралисты - думцы, состоявшие в масонских ложах и представлявшие интересы крупной буржуазии, изменники-генералы члены «военной ложи», фактически арестовавшие своего Государя и Верховного Главнокомандующего, которому присягали,  целуя Крест и Евангелие, банкиры, олигархи-промышленники, которым казалось, что Царь мешает им получать сверхприбыли, а потому «отсталое самодержавие» - «препятствие на пути развития страны». Катастрофу готовила вся «прогрессивная интеллигенция», что презрительно именовала русских людей, верных Престолу, «царистами», «охотнорядцами» и «царскими опричниками». Эта «прогрессивная интеллигенция» грезила грядущим «небом в алмазах», проклинала «азиатский деспотизм» и «отсталое самодержавие». С большим презрением «прогрессивная интеллигенция» относилась к Православной Церкви, «невежественным попам» и «суевериям темного народа», при этом увлекаясь то учением  графа Толстого, то доктора Штайнера, то старательно гоняя блюдце на сеансах спиритизма.

Именно эта публика и несет главную вину за то, что произошло со страной. Именно к ним обращался святой Иоанн Кронштадтский: «Перестань безумствовать! Довольно! Довольно пить горькую, полную яда чашу - и вам, и России!»

Но виновны и те священники и архиереи, которые перестали понимать,  что  Православный Царь является «внешним епископом» Церкви Христовой, отступили от святоотеческого учения о симфонии Церкви и Царства.  Православный Царь ограждал Церковь от натиска богоборческих сил. Члены Священного Синода, отказавшись обратиться к народу и выступить в защиту Царя, приветствуя «благоверное» Временное правительство и «наступившую эру свободы», очень скоро убедились, что несет эта «свобода» христианам. Заметим, что наступление богоборцев на Церковь началось сразу же после февраля 17-го. А «светлое будущее», за которое боролась «прогрессивная интеллигенция» после падения Самодержавия обернулась кровавым ужасом гражданской войны.  

«Баре скинули Царя, чтобы самим править»

Мы знаем, какую роль в т.н. «Великой Русской революции» играли внешние силы. На деньги Варбургов и Шифов совершались революции 1905-го и 1917 года. «Мировой интернационал ростовщиков» открыто объявил Царской России войну не на жизнь, а на смерть.  Пароход с Троцким и компанией, «пломбированный вагон» с Лениным и компанией. Для справедливости отметим, что «пломбированный вагон» германцы отправили после того, как в феврале успешно состоялась «Великая и бескровная». Известно, какую роль играли спецслужбы «верных союзников» по Антанте в успехе заговора масонов-февралистов, как английский посол Бьюкинен курировал действия заговорщиков. Можно утверждать, что внешнее воздействие оказало решающее влияние на трагическое развитие событий в России весной 1917 года.  

Но как верно написал очевидец революции, выдающийся русский военный историк Антон Антонович Керсновский: Интриги были английские, деньги немецкие, еврейские...Но ничтожества и предатели были свои, русские. Не будь их, России не страшны были бы все золото мира и все козни преисподней».

Кто же эти ничтожества и предатели, погубившие Российскую империю? Мы видим, что движущие силы февраля - российские олигархи-промышленники и изменники-генералы. В заговоре принимали участие даже представители Династии. Именно элита Российской империи организовала «февраль», свергла Царя. Никакие эсэры-бомбисты и большевистские агитаторы, бунтовщики из запасных батальонов и бастующие рабочие вместе с нацепившими красные банты присяжными поверенными, студентами и курсистками не смогли бы обрушить страну, если бы не чудовищное предательство элиты. Сегодня говорят о «неспособности элиты править», обвиняют в «нерешительности» и «слабоволии» Царя. Но очевидно, что именно прямое, продуманное предательство генералов и саботаж высших чиновников привели к «победе революционного народа». Элита Российской империи в лице крупного промышленного капитала и банкиров рвалась к власти, желая превратить Россию в парламентскую республику или же, на худой конец, в конституционную монархию, где монарх являлся бы декоративной фигурой.      

После февральского переворота боевой русский генерал Нечволодов, автор замечательной книги «Сказание о Русской земле», спросил своего верного ординарца о том, что думают солдаты о т.н. «демократической революции». Русский солдат ответил: «Солдаты говорят, что баре скинули Царя, чтобы самим нами править. А зачем чтобы баре правили? Мы и сами сможем - так говорят».

«Из мертвой хватки господ кадетов России живою не выбраться б!»

Почему же большевики так легко сбросили Временное правительство и разогнали Учредительное собрание? Почему значительная часть народа решила поддержать большевиков?

В Российской империи к началу ХХ века далеко не все было  безоблачно, существовали серьезные проблемы. Главная проблема - противоречие между ценностями развивавшегося капитализма и ценностями Православной Русской цивилизации.  

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Невозможно не согласиться с выводами Федора Михайловича Достоевского, наблюдавшего жизнь пореформенной России, в которой после 1861 г., считал великий писатель, власть «золотого мешка» убивает веру в Бога в сердцах людей, всевластие денег развращает души. Ростовщики-процентщики, банкиры и ловкие биржевые спекулянты приобретали огромный вес в русском обществе.

Да, среди русских миллионеров были талантливые предприниматели-промышленники и одновременно щедрые благотворители, как Савва Иванович Мамонтов,  встречались настоящие праведники, как Сергей Васильевич Перлов - строитель Шамордино, Иннокентий Сибиряков - строитель русского Афонского монастыря. Но можно заметить, как капиталистический уклад во многом входил в явное противоречие с традиционным христианским мироощущением и нравственными ценностями православной Руси. Российская империя к началу века набирала мощь, проводилась успешная индустриализация, развивалась наука, система образования, росла экономика страны. Естественно, было немало проблем, социальных язв, противоречий.  Но все противоречия в обществе были вполне преодолимы, а язвы и недуги общественной жизни могли быть уврачеваны, если бы не постепенное расцерковление значительной части народа, прежде всего «прогрессивной интеллигенции». Желанием построить без Бога «царство справедливости» и «рай на земле» можно объяснить успех пропаганды марксистов в предреволюционной России.

«Февралисты»-либералы были легко сметены большевиками, потому что призывы к построению справедливого общества нашли отклик у простого народа. Вместо «войны до победного конца» - «мир без аннексий и контрибуций», «земля крестьянам», «фабрики рабочим».  А министры Временного правительства представляли в глазах народа тех самых «буржуев», которые во время войны сидели в тылу, подсчитывали растущие барыши от военных поставок и пили шампанское в ресторанах Москвы и Петербурга.

Надо заметить, что не только у солдат, крестьян и рабочих власть Временного правительства не вызывала доверия. Неслучайно о. Сергий Булгаковв уста генерала в своем сочинении «На пиру Богов» вложил такие слова:   «Россия есть царство или же ее вообще нет». Генерал считает, что для России власть конституционных демократов  и пр. сторонников «демократических преобразований» еще опаснее, чем власть большевиков: «Уж очень отвратительна одна эта мысль об окадеченной, «конституционно-демократической» России. Нет, лучше уж большевики «stylerusse», сарынь на кичку! Да из этого еще может и толк выйти, им за один разгон Учредительного Собрания, этой пошлости всероссийской, памятник надо возвести, «А вот из мертвой хватки господ кадетов России живою не выбраться б!»

Изменники предали Царя и погубили Российскую империю

Генералы-изменники, думские деятели, все эти милюковы, гучковы и родзянки сразу же после захвата власти большевиками станут яростно проклинать «темный народ» и возлагать вину за гибель Державы на преданного ими Царя, не желая признавать, что сами ввергли страну в катастрофу. Именно они виновны в том, что обрушился фронт, эшелоны с дезертирами, недавно храбрыми и стойкими солдатами Царской армии, а сейчас крестьянами в серых шинелях, бросили фронт и двинулись домой чтобы «делить землю». Генералы-изменники, в разгар войны подло предавшие своего Государя и Верховного Главнокомандующего, виновны в развале Армии и реках крови, вскоре заливших русскую землю. О чем думали генералы Алексеев и Рузский, не только не выполнившие приказы Государя, но  фактически арестовавшие Царя на станции Дно? О чем думал генерал Корнилов, награждая Георгиевским Крестом «героя революции» унтер-офицера Кирпичникова, застрелившего подлым выстрелом в спину своего командира штабс-капитана Лашкевича? Знак отличия Ордена Святого Георгия вручался за подвиги и храбрость, проявленную на поле боя. Неужели Корнилов не понимал, что творит? Очень скоро настоящие герои Великой войны, кавалеры полного банта Георгиевского Креста, заслуженного на полях сражений, разделившись на «красных» и «белых» будут яростно рубиться друг с другом в кровавых сражениях Гражданской войны.

Особенно больно читать в наши дни обвинения в «слабоволии» и «нерешительности» Царя-мученика. В тяжелейшие дни отступления 1915 года Государь принял на себя командование Армией. Было остановлено отступление, преодолены все проблемы со снабжением армии, проведен ряд успешных операций. В 1916г. был осуществлен блестящий Луцкий прорыв, закончившийся разгромом австро-венгерских и германских войск на Юго-Западном фронте. Все военные историки знают, что Императорская Армия была отлично снабжена всем необходимым оружием и снаряжением, тяжелыми артиллерийскими орудиями, боеприпасами и прекрасно подготовлена к наступлению весной 1917 г. Это наступление должно было привести к решительному успеху на фронте. Государь, находясь в Ставке, все свои силы отдавал подготовке весенней кампании 1917 года, которая должна была привести к победоносному завершению  войны.

Государь не обольщался в отношении Думы, но не ожидал подлого удара в спину от собственных генералов. Когда изучаешь документы и восстанавливаешь последовательность событий, то невозможно не видеть, что Царь отдал все нужные приказы и распоряжения, необходимые чтобы подавить бунт в Петрограде. И лишь прямая измена привела к катастрофе. Бессовестно обвинять в этом Царя-мученика.

Советский писатель Михаил Кольцов(Фридлянд) в предисловии к книге «Отречение Николая II. Воспоминание очевидцев» пишет: «В перепуганной толпе защитников трона мы видим только одного верного себе человека - самого Николая. Он стоек, и меньше всех струсил».

Кольцов разоблачает лицемерие и ложь изменников, пытавшихся в своих мемуарах свалить вину за гибель Империи на подло обманутого и преданного ими Царя.

«Целый ряд генералов, сановников, придворных, - почти все в своих зарубежных воспоминаниях рисуют яркие картины своего героизма, верноподданнического упорства в отстаивании династии. Все это, по их словам, разбилось о мягкую «христианскую» уступчивость царя, его непротивление и мирный характер.

Конечно, это историческая ложь, нуждающаяся в разоблачении. Достаточно даже беглого знакомства с генеральскими мемуарами, чтобы разглядеть толстые белые нитки, которыми они шиты. Нет сомнения, единственным человеком, пытавшимся упорствовать в сохранении монархического режима, был сам монарх. Спасал, отстаивал царя один царь.

Не он погубил, его погубили.

Николая Романова увлек за собой, свалил и похоронил под своими обломками его же, правящий дворянский класс".

Любой, кто внимательно ознакомится с документами и свидетельствами очевидцев, вынужден будет согласиться с выводами Кольцова. Царь-мученик в эти дни марта 1917 года написал в дневнике: «Кругом измена, и трусость и обман».Элита Российской империи нанесла подлый удар в спину Царю и воюющей стране в преддверии скорой победы над врагом. Это оказалось настоящим самоубийством для правящей элиты: большинство ее представителей были истреблены в ходе гражданской войны, как представители «реакционных классов», другие оказались в рассеянии по всему миру. Но страшные бедствия обрушились и на весь обманутый народ, не защитивший своего Царя, поверивший обещаниям революционеров построить «рай на земле».   

Напрасно «мировой интернационал ростовщиков» хоронил Россию...

Узнав о свержении Царя, Лойд-Джордж с удовлетворением произнес: «Одна из целей войны достигнута!» Руками своих младших братьев, российских «вольных каменщиков», мировое масонство сумело сокрушить Российскую империю. «Мировой интернационал ростовщиков», объявивший непримиримую войну России, торжествовал - оплот христианской государственности пал под ударами революции. Российская империя разваливалась на части - отделялись национальные окраины, в стране нарастал хаос. Но либералы из Временного правительства не смогли заставить Россию «воевать до победного конца» за интересы банкиров из Англии и США. Власть в России передали «пламенным революционерам».

В войне революции и России наши противники использовали все силы и средства. Тень Парвуса стояла и за «бомбистами»-эсерами, и за большевиками. В войне с Российской империей использовали националистов Польши, Украины, Финляндии, Грузии и Армении. Одними из самых непримиримых  врагов «царского режима» были боевики еврейского «Бунда».  Можно утверждать, что в начале века против России на деньги Варбургов и Шифов вел войну международный терроризм, используя движения сепаратистов на окраинах Империи и широко привлекая различных уголовников. В России при полном одобрении «прогрессивной общественности» был развязан террор против всех верных сынов Отечества - «царских опричников», как называли их революционеры.  Убивали военных, министров, простых городовых, священников, крестьян.  За спиной этих международных террористов и всего революционного движения в России стоял «интернационал ростовщиков», щедро финансируя борьбу с «азиатским деспотизмом русских царей».

После октября 1917 г. «пламенные революционеры» развернули террор в  масштабах всей страны, с невиданной жестокостью истребляя всех «врагов революции». «Врагами революции» были объявлены сословия, которые веками были опорой российской государственности. Как представителей «эксплуататорских классов» истребляли дворянство и купечество, офицеров и священников, с лютой жестокостью проводили «расказачивание». В жестоких расправах над архиереями и священниками, осквернении храмов и кощунствах в годы революции и гражданской войны нельзя не заметить следы антихристианских сатанинских культов и изуверских сект. К террору новая власть активно привлекала «социально близких» выпущенных из тюрем уголовников, в карательных операциях принимали самое активное участие инородцы - бывшие боевики «Бунда»,   латышские стрелки, австрийцы, мадьяры, китайцы. Страшная гражданская война бушевала по всей территории бывшей Российской империи от Балтики до Тихого океана.

Бывшие союзники по Антанте уже делили наследство рухнувшей Империи, войска интервентов высадились в Одессе и Мурманске, на Дальнем Востоке, в Закавказье. Бывшие союзники методично подливали горючее в пламя разгоревшейся в России гражданской войны.

Казалось, что с исторической русской государственностью покончено.

Но совершилось очередное чудо Русской истории. Царственные мученики, все новомученики и исповедники Российские, пострадавшие за Христа в годы Русского лихолетья, молились о своем земном Отечестве. Богоборцам-революционерам не удалось уничтожить Россию, сжечь как вязанку хвороста в «огне мировой революции». Сталин стал «строить социализм в отдельной стране», беспощадно уничтожая «ленинскую гвардию», Троцкий, рыдавший о предательстве «идеалов революции», схлопотал по голове ледорубом, а историческая Россия все же сохранилась в виде СССР. Планы по уничтожению России руками «пламенных революционеров» дали осечку. «Мировой интернационал ростовщиков» немедленно привел к власти в Германии Гитлера, помог вооружить Третий Рейх и развязал Вторую мировую войну, еще более страшную и кровопролитную.

 Во время Великой Отечественной войны Россия не только сокрушила Третий Рейх, но во многом избавилась от «революционного наследия», постепенно возвращаясь на свой исторический путь. Однако усилиями Хрущева страну возвратили к «ленинским нормам», реабилитировали «пламенных революционеров» и устроили очередные гонения на Церковь. Советские люди снова запели «И вновь продолжается бой...», «Есть у революции начало, нет у революции конца». И революция продолжила борьбу с исторической Россией.  Заметим, горбачевская «перестройка», как и хрущевская «оттепель», начиналась с призывов вернуться к «ленинским нормам». 

Февраль и октябрь 1917-го, август 1991-го...Нет у революции конца?

После революции августа 1991-го  озвученные  еще в годы Крымской войны лордом Пальмерстоном планы расчленения России т.н. «демократы» полностью воплотили в жизнь.  От России отторгли Украину, Прибалтику, Закавказье, русские земли Казахстана. Русские стали самым большим разделенным народом: десятки миллионов русских людей внезапно оказались гражданами новых «независимых государств». «Наследники февраля» со всей «революционной решительностью» яростно боролись с «имперским наследием» и «проклятым тоталитарным прошлым». Если ранние большевики ненавидели и проклинали «темное прошлое» «отсталой царской России», то новая «демократическая власть»  неутомимо обличала и Царскую Россию, и Советский Союз. Революция продолжала воевать с Россией и Православной Церковью, умело используя новые технологии.

Власть «золотого мешка» и растление народа с использованием всей мощи современных СМИ калечило души. А темпам сокращения в ходе либеральных реформ рождаемости и вымиранию нашего населения могли бы позавидовать составители гитлеровского плана «Ост». Международный терроризм при поддержке спецслужб наших «геополитических партнеров» развязал войну на Кавказе, а в криминальных разборках молодых людей погибало намного больше, чем вовремя войны в Афганистане.

«Коллективного  Троцкого» и «коллективного Керенского» образца 1991 года отличала свойственная большевикам ненависть к русской истории и русской культуре и вполне большевистское отношение к «социально близким». Эфир радиостанций заполнил «блатной шансон», а Чубайс заявлял, что ненавидит Достоевского. Пушкина и всю классическую русскую литературу в очередной раз «сбрасывали с корабля современности», а учебники истории писали на гранты Сороса. Либеральные «властители дум» внушали, что тысячелетняя история России - «тупиковая ветвь» развития цивилизации, а русские - народ с извечным рабским сознанием и неискоренимыми «имперскими комплексами». Объясняли, что в «тюрьме народов» под властью жестоких царей-тиранов, мрачных коммунистических генсеков и жестоких русских варваров веками изнывали свободолюбивые народы Украины, Прибалтики, Кавказа и Идель-Урала. Единственным светлым периодом истории России, естественно, был объявлен февраль 1917  года, ну и, пожалуй, хрущевская «оттепель».  Со всех каналов ТВ живописали ужасы «темного тоталитарного прошлого» и с дрожью в голосе требовали от русских покаяться перед бывшими «угнетенными народами» и всем «цивилизованным миром». Революция продолжалась...Февраль 1917-го, октябрь 1917-го, август 1991-го...

Удастся ли нам избежать новых революционных потрясений?

Уроки «революционного столетия»

За прошедшие сто лет в России пытались построить без Бога коммунистический рай на земле». Дважды за столетие либералы силились создать из России «нормальную демократическую страну». Атеистический  социализм  закончился полным вырождением коммунистической элиты, которая ввергла страну в  «дикий капитализм», обещая народу построить «рыночный рай».

Коммунисты, вспоминая столетие революции, обличают «прогнившую элиту царской России». Но за триста лет под властью Русских царей народ построил самую большую в мире Империю, раскинувшуюся на одну шестую часть света. Все достижения советской эпохи были основаны на прочном фундаменте Православной Русской цивилизации. Безбожной коммунистической элите, чтобы «загнить» понадобилось всего три десятилетия после смерти Сталина. Но советский период истории страны оставил нам и неоценимый положительный опыт, который мы обязаны использовать в ХХI веке.

Захватив власть в августе 1991 года(второй раз за столетие, после февраля 17-го), российские либералы в очередной раз доказали, что Российская государственность не совместима с либеральным западным проектом. При власти либералов неминуемо наступает деградация государства, которая грозит России утратой суверенитета. 

Либерализм навязывает «культ золотого тельца». Культ наживы и всевластие «золотого мешка» несовместимы с ценностями Русской цивилизации. И февраль 1917-го, и события в «демократической» России в «лихие 90-е» доказывают, что правление либералов грозит России неминуемым распадом и гибелью или в лучшем случае участью «сырьевого придатка» т.н. «цивилизованных» стран.

Новая «рыночная элита», сформировавшаяся в условиях «дикого капитализма», готова продать национальные интересы страны за отмену санкций и право распоряжаться ресурсами России. «Рыночная элита» и ее обслуга в либеральных СМИ старательно отстаивает интересы «мирового интернационала ростовщиков». Как и в начале ХХ века интересы элиты вошли в противоречие с интересами народа.  Социальная напряженность, огромный разрыв между богатыми и неимущими грозит России серьезными потрясениями.

И коммунистический, и либеральные проекты основаны на стремлении подражать Западу.  Это на самом деле «две дороги к одному обрыву». Необходимо решительно избавляться от либерального  наследия лихих 90-х, зримым воплощением которых является Ельцин-центр, необходимо немедленно убирать проворовавшуюся «рыночную элиту».

«Ельцин-центр» не совместим с маршем «Бессмертного полка». Возрожденный Храм Христа Спасителя не совместим с празднованием хэллоуина. Первые признаки и явные симптомы революционного безумия, тяжелой духовной болезни - ненависть к Православию и исторической России.  Несколько лет назад Путин сказал на Валдае знаменательные слова:  «Россия возвращается к себе». Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил: «Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть подножие Престола Господня! Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он Русский!» Если мы обретем это понимание, то ясно увидим не дорогу к обрыву, а прямой путь,  предназначенный России Богом.

«И будет по завету Святого Князя Владимира - как единая Церковь!»

Россия сегодня защищает традиционные нравственные ценности, под натиском богоборческого глобализма отстаивает право на жизнь не только Русской цивилизации, но и других народов.  Вновь столкнулись две непримиримые силы, Россия и революция. Противостояние продолжается. Нынешняя русофобия на Западе, невиданная даже в самые тяжелые годы холодной войны в ХХ веке между СССР и США - свидетельство этого непримиримого противостояния.  Прошло сто лет.«Мировой интернационал ростовщиков» надеется повторить в России события 1917 года. Но о нас молятся святые Царственные мученики, Собор новомучеников и исповедников Российских, пострадавших за Христа в ХХ веке. С нами молитвы воинов «Бессмертного полка».

Сто лет назад в трагические дни начала Смуты, 2/15 марта 1917 года в Коломенском была явлена Державная икона Матери Божией. Россия остается Домом Пресвятой Богородицы. Необоримый Омофор Державной Царицы Небесной простирается над Русской землей.

Мы верим, что сбудутся пророческие слова святого праведного Иоанна Кронштадтского:

«Я предвижу восстановление мощной России, еще более сильной и могучей, на костях вот таких мучеников, как на крепком фундаменте, будет воздвигнута Русь новая - по старому образцу; крепкая своей верою во Христа Бога и во Святую Троицу! И будет по завету Святого Князя Владимира - как единая Церковь!»

Передача на радио «Радонеж»

http://ruskline.ru/analitika/2017/04/06/est_u_revolyucii_nachalo/

[Александр Васильевич]

БесогонTV «Поп Гапон, как зеркало русской оппозиции»



Конец марта показал, что лицо оппозиции омолодилось. Как после пластической хирургии, его буквально не узнать. Но пластическая хирургия - это всегда противоестественное вмешательство. Как же произошло омоложение митингующего движения? Кто создал ему новое лицо? И разве нет сходства у этого нового оппозиционного лица с лицом шествия в 1905 году? Не становятся ли сегодняшние молодые люди лишь щитами и прикрытием в чужих руках, как тогда питерские рабочие в 1905 году? Об этом парадоксе времени и махинациями умами предлагает поговорить в своем новом выпуске авторской программы «Бесогон ТВ» режиссер Никита Михалков.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=L3JeCPIaisM

http://ruskline.ru/video/2017/aprel/10/besogontv_pop_gapon_kak_zerkalo_russkoj_oppozicii/

[Александр Васильевич]

Час истины - Троцкий и Свердлов против Ленина



См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=NK6Cj6k-2tI

[Александр Васильевич]

Протоиерей Владислав Цыпин

Об истоках революционной катастрофы 1917 года



 «Грех ради наших»

Известно изречение, что исторические события не происходят, если у них нет сотни разных причин. Релятивизм подобного рода призван удерживать историка от поспешных выводов, но и такой подход не следует абсолютизировать, отказываясь от попыток выстраивать иерархию причин события по их важности. Тут уместна такая параллель: когда случается транспортная катастрофа, действуют многие факторы: состояние дороги, рассеянность пострадавшего на переходе пешехода, неисправность светофора, но в ходе судебного следствия выявляется и главная причина происшествия, квалифицируется вина одного или нескольких его участников и выносится адресный приговор. Применяя модель условной дорожной аварии к вполне реальной катастрофе, которую пережила Россия в феврале-марте 1917 года, в ней также можно обнаружить и персональную вину ключевых участников этого события, и вовлеченность в него разных общественных слоев и институтов, и действие некоторых закономерностей исторического процесса.

Для христианского осмысления сути события важно следовать традиции наших древних летописцев, которые замечательно точно выразили идею о том, что и отдельные лица, и целые народы претерпевают бедствия по своим грехам: в летописной повести о монголо-татарском нашествии сказано: «си вся наведе на ны Бог грех ради наших», «согрешихом казними есмы». Верность такого понимания причин национальных бедствий тем более очевидна, когда речь идет не о внешних напастях, а о внутренних смутах. Человеческая греховность – универсальная причина исторических катастроф, но это не значит, что ее можно выводить за скобки при исследовании причин каждой из них, подобно тому как было бы неразумно, рассуждая о разных причинах резкого похолодания в ноябре, игнорировать то обстоятельство, что в этом месяце дело идет к зиме. Вот так и русская революция, имея разные причины, совершилась, прежде всего, по причине человеческой греховности, которая обнаруживалась на разных уровнях – и персональном, и групповом – в разных социальных стратах.

«Классовое» лицо политических партий

В недалеком прошлом советская историография пыталась объяснить все события, а революции в первую голову, методом классового анализа. Нельзя сказать, что классовая детерминация событий представляет собой схоластическую абстракцию, не имеющую никаких реальных оснований. Общество всегда дифференцировано. Рассматриваемые под определенным углом зрения его разные слои выступают в виде социальных классов, но это всего лишь одна из возможных призм исторического исследования, которая, если ее использовать как универсальную отмычку секретов исторического процесса, обнаруживает свою ограниченность и неадекватность. С марксистской точки зрения политическая борьба – это надстроечный феномен, базу которого составляют классовые противоречия, в свою очередь коренящиеся в экономических отношениях. Согласно этой логике советские историки в партиях, существовавших в России в начале XX века, усматривали политические институты, представлявшие классовые интересы помещиков (правые союзы), буржуазии (октябристы и кадеты), мелкой буржуазии (к таковым причисляли партии меньшевиков и эсеров) и пролетариата (большевики), сами же меньшевики себя также объявляли выразителями интересов рабочего класса, а эсеры декларировали свою приверженность интересам крестьянской массы. Февральская революция интерпретировалась в советской историографии как результат классовой борьбы между помещиками, державшимися за свои сословные привилегии, сохранению которых служило самодержавие, и буржуазией, которая через свои партии боролась за власть.

    Лидерами и «буржуазной» партии кадетов, и левых «рабочих» и «крестьянских» партий были… дворяне

Но насколько эта схема соответствует эмпирическим фактам? Возьмем партию конституционных демократов (кадетов), называвшуюся также партией «народной свободы», и посмотрим, насколько буржуазной она была на самом деле по своему составу. Большинство ее лидеров составляли вовсе не буржуа, но дворяне. Помимо титулованных лиц – князей Г.Е. Львова, В.А. Оболенского, П.Д. Долгорукова, Д.И. Шаховского, графини С.В. Паниной – к дворянскому сословию принадлежали также такие ее лидеры, как П.Н. Милюков, Ф.А. Головин, Ф.Ф. Кокошкин, С.А. Муромцев, В.Д. Набоков, В.И. Вернадский, П.Б. Струве, В.А. Маклаков, И.И. Петрункевич, Н.Н. Глебов, Н.В. Некрасов. Но и те видные кадетские деятели, которые не были из дворян – И.В. Гессен, М.Л. Мандельштам, М.М. Винавер, а также А.В. Карташёв, – бизнесом не занимались. В профессиональном отношении среди кадетов преобладали ученые, журналисты, адвокаты. Эту партию часто называли профессорской, но отнюдь не буржуазной. В числе ее лидеров был, пожалуй, только один капиталист в собственном смысле слова – А.И. Коновалов.

Зайдем с другого конца в идентификации классового лица политических партий: в руководстве партии большевиков, позиционировавшей себя партией пролетариата, не было ни рабочих, ни даже выходцев из пролетариата. Среди лидеров большевиков существенную долю занимали также дворяне: В.И. Ленин, Н.И. Бухарин, Ф.Э. Дзержинский, А.М. Коллонтай, Е.Д. Стасова, а политиков буржуазного происхождения, принадлежавших к купеческому или мещанскому сословию, у них было явно больше, чем у кадетов: Л.Д. Троцкий, Г.Е. Зиновьев, Я.М. Свердлов, Г.Я. Сокольников, М.С. Урицкий, А.С. Бубнов. Вожди меньшевиков Г.В. Плеханов, В.И. Засулич, Н.С. Чхеидзе, И.Г. Церетели, но не Ю.А. Мартов и не П.Б. Аксельрод, были также из дворян. Эсеры объявляли себя партией, защищающей интересы самого массового российского сословия – крестьян, но и их вожди –Б.В. Савинков, А.В. Керенский, В.М. Чернов, М.А. Спиридонова – были из дворян. Крестьян среди эсеровских лидеров вовсе не видно. Объяснением этому феномену служит то обстоятельство, что дворяне, доля которых в населении России в начале XX века составляла лишь 1,5 процента, все еще представляли самое образованное сословие, поэтому они и занимали ведущую роль в разных политических партиях.

Петровская вестернизация

Говорят, правда, что важно не происхождение или сословная принадлежность политиков, включая и профессиональных революционеров, но защита ими тех или иных классовых интересов. Большевики заявляли о себе как о партии пролетариата; насколько хорошо они его защитили – это отдельная тема. Но что касается кадетов, составивших вместе со своими союзниками из октябристов и прогрессивного блока первое Временное правительство, то усваиваемая им в советской историографии защита классовых интересов буржуазии самими ими никогда не декларировалась. По тем временам подобная декларация звучала бы дико. Ни одна политическая партия дореволюционной России, ни тем более партия «народной свободы», как по-другому именовались кадеты, не могла и помыслить о подобной ангажированности – это было бы равносильно вынесению себе как политической организации смертного приговора.

    Западничество исповедовали все политические партии, даже консервативные и охранительно настроенные

Партия кадетов держалась не на солидарном классовом интересе, но на мировоззренческой основе. И поскольку через Временное правительство кадеты и околокадетские круги перехватили верховную власть в феврале 1917 года, поделив ее с эсерами и социал-демократами, овладевшими Петроградским советом, в рассмотрении причин революции 1917 года надлежит сосредоточить внимание на выявлении как раз этого мировоззренческого, идеологического лица как кадетов, так и их союзников, а ввиду того, что в установившемся тогда эфемерном политическом режиме участвовал и более радикальный элемент, подчинивший себе советы, то имеет смысл обозначить и тот общий знаменатель, который объединял либералов из Временного правительства с радикалами из советов. Таким знаменателем было западничество, характеризовавшее почти весь политический спектр дореволюционной России, включая даже консервативные и охранительно настроенные круги, чиновничий аппарат и военную верхушку.

Дело в том, что «охранители» заботились об охране тех начал российской государственности, которые положены были при Петре Великом. А именно тогда, если вывести за скобки некоторые явления дворцовой культуры предшествующих десятилетий с ее полонофильством, положено было основание глубокой вестернизации российского общества. Инициируя ее, Петр I решал не надуманную проблему: внешнеполитическая ситуация требовала технического переоснащения армии, а в тот период западноевропейская технология действительно опережала технический уровень как России, так и других держав не-западных цивилизаций. Перевооружение армии, создание военно-морского флота невозможно было осуществить без заимствования научных достижений Запада, но в значительной части предпринятые при Петре преобразования хватали дальше, чем этого требовало развитие страны, нацеленное на то, чтобы вернуть России статус великой державы. Многие западные заимствования были продиктованы не логикой развития, а личными бытовыми вкусами царя-преобразователя, притом что ему совсем не приглянулся этикет Версальского двора с его церемониальностью, иной, чем в московском Кремле в пору детства Петра, но столь же обременительной и скучной на его вкус. Двор короля-солнца служил тогда образцом для подражания другим европейским дворам, российский императорский двор стал ориентироваться на него со времен правления дочери Петра Елизаветы. А сам Петр полюбил нравы и обычаи амстердамской верфи, которые он и стал насаждать в своем окружении, поражая и скандализируя русскую знать с ее традиционными византийско-московскими представлениями о хорошем тоне и удивляя дипломатов, приезжавших с Запада.


_{Валентин Серов. Петр I. 1907 г.}

Церковь как «маргинальный институт»

Но если говорить не о поверхностных вещах, а о серьезных переменах в строе российской жизни и устройстве российской государственности, то в их средоточии лежит церковная реформа: упразднение патриаршества, замена его Святейшим Синодом, подчиненным императору. Неизбежным последствием этой реформы стала замена прежней симфонии священства и царства системой государственной церковности и еще одна метаморфоза: традиционное московское самодержавие, предполагающее независимость Церкви от мирской власти, неприкосновенность традиционного обычного права, совещание Царя с народом на многосословных земских соборах, уступило место абсолютизму западноевропейской формации, который не был у нас органичным. Самым опасным последствием церковной реформы для общества стало удаление Церкви с авансцены национальной жизни: православная вера оставалась неприкосновенной и защищенной силой государственного закона, но ее авторитет был подорван неизбежной в системе государственной церковности бюрократизацией официальной стороны церковной жизни. И в момент кризиса церковная иерархия не обладала уже таким авторитетом, который был бы властен удержать страну от скатывания в бездну.

В сознании правящего слоя со времен Петра шаг за шагом происходило перемещение центра тяжести в сторону не просто светскую, но фактически автономную от церковного влияния, открытую для поглощения идей и образа мыслей, заимствованных на стороне. В результате этой эволюции в расширяющейся из десятилетия в десятилетие страте людей вестернизированной культуры вырастало убеждение в превосходстве Запада, которому они старательно, порой карикатурно подражали, над Россией, в необходимости учиться у Запада, заимствовать его институты, и на этой базе слагался комплекс национальной неполноценности (очередной приступ этой болезни можно было наблюдать во всей ее красе в недавние 1990-е гг.). Вот в чем была самая суть метаморфозы, пережитой страной со времен Петра.

Идеология интеллигенции или народное самосознание?

На фоне вестернизации в XIX веке сложился такой феномен, как интеллигенция. Под интеллигенцией как специфически русском явлении подразумевается не просто образованный слой общества – такой слой существует, естественно, во всех странах, – но тот его элемент, который настроен оппозиционно по отношению к правительству при разных градусах радикальности этой оппозиции: от неодобрения российских учреждений при их сравнении с британскими, от так называемой англомании – до вероотступничества, атеизма, стремления к сокрушению монархии и даже до прямого личного участия в политическом терроре. В XVIII веке радикальными оппозиционерами у нас были лишь уникумы, вроде А.Н. Радищева, а в XIX столетии критическое восприятие политики правительства стало в образованном обществе массовым явлением, определявшим лицо отечественной интеллигенции.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Что же стоит за такой трансформацией общественного сознания? Дело в том, что на протяжении XVIII века само правительство проводило политику вестернизации, и верхний слой общества – придворная аристократия, образованная более или менее на западноевропейский лад, – не только поддерживал, но и прямо осуществлял эту политику. В ту пору противостояние ей шло из той среды, в которой держались за допетровскую старину: в 1730-е годы, при императрице Анне, в десятилетие бироновщины, едва ли не всё православное духовенство подозревалось в неодобрении политики правительства, по своему национальному совету более чем на половину немецкому, и подвергалось преследованиям. Но этот крен был выправлен уже в следующее царствование, при Елизавете. Рецидив немецкого засилья при Петре III был преодолен с воцарением Екатерины Великой, в правление которой даже самые ретивые западники были и верноподданными слугами престола и в этом смысле патриотами, потому что правительство Екатерины II решительно боролось за достойное место России в ансамбле великих европейских держав, не избегая, когда нужно, военных столкновений с другими государствами. А.С. Пушкин имел основания утверждать, что правительство у нас самый большой европеец.

Но после Французской революции и последовавших за ней глубоких перемен в большинстве государств Запада, в которых на смену абсолютизму пришел конституционализм, где стали популярными республиканские идеи, а затем также и социалистические и коммунистические утопии, в мировоззрении значительной части образованного российского общества произошел сдвиг. Эти новые по тем временам идеологические продукты Запада его увлекли, в то время как правительство по логике вещей не могло следовать этим путем, охраняя те основы государственного строя, которые сложились при Петре Великом под влиянием политического строя старорежимного дореволюционного Запада, оставшегося в прошлом. Таков генезис российской интеллигенции, ориентированной на подражание западным реалиям и идеям и вошедшей в клинч с властью, которая, охраняя сложившийся государственный строй, тем самым уберегала подданный народ от смуты.

Дело в том, что западнические идеи российской оппозиции не могли быть осуществлены путем мягкой эволюции, хотя осторожные шаги в этом направлении предприняты были при Александре II. Эти идеи и идеалы не базировались на национальном самосознании русского народа. К ним критически относились и люди самой рафинированной культуры, если при этом они оставались «русскими душой». В этом отношении характерно одно из стихотворений А.С. Пушкина:

Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспаривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Все это, видите ль, слова, слова, слова.
Иные, лучшие мне дороги права…

Простой народ у нас тогда не имел представления о существовании вожделенных для интеллигенции представительных органов власти в виде парламентов, принимающих законы о налогах и обсуждающих вопросы войны и мира, но если бы знал, или, лучше сказать, когда народ узнал о таких учреждениях, он их не оценил, потому что и ему, как и А.С. Пушкину, дороги были совсем иные права и свободы, те, что по-русски называются волей, а уж что касается цензуры, препятствующей печати «морочить олухов», то народу она могла помешать несравненно меньше, чем А.С. Пушкину, которому цензура все-таки нередко досаждала. Либеральной интеллигенцией, мечтавшей завести в России конституцию, парламент и упразднить цензуру, это пушкинское стихотворение не могло быть принято иначе, чем плевок в лицо их, как им представлялось, светлых надежд, а лучше сказать, прекраснодушных иллюзий.

Но ни это стихотворение Пушкина, ни другие его патриотические стихотворения, вроде «Клеветникам России», ни его замечательный словесный портрет классического русского западника:

Ты просвещением свой разум осветил,
Ты правды чистый свет увидел,
И нежно чуждые народы возлюбил,
И мудро свой возненавидел…
Ты руки потирал от наших неудач…,

ни мысли славянофилов и почвенников или такого апологета монархии, как Л.А. Тихомиров, который и сам в прошлом был народником-террористом, так что превосходно знал среду, которую он покинул, не могли удержать преобладающую массу российской интеллигенции от противостояния власти. При этом идейная слабость их оппонентов – апологетов существовавшего государственного строя – заключалась в том, что сам этот строй включал заимствованные на том же Западе институты, те, что были упразднены в ходе революций и реформ, пережитых Западной Европой начиная с конца XVIII века. Поэтому идеологическое оснащение охранительной политики страдало известными изъянами, было чрезмерно деликатным, если не робким. Апологеты самодержавия защищали его, нередко избегая при этом настаивать на богопоставленности Царя, ссылаясь чаще лишь на историческую укорененность у нас самодержавия. В этом они не ошибались: самодержавие было действительно укоренено в российской истории, явившись продолжением византийских государственных традиций, но его абсолютистская трансформация представляла собой явление заимствованное не из Византии, но на Западе. Поэтому, – возражали охранителям западники либерального толка, – если при Петре Россия переняла западноевропейские формы правления, то почему бы не последовать по проложенной уже колее заимствований и не внедрить в России новейшие западные институты (все тот же парламент) и права – или те радикальные идеи, идеалы и прожекты, которые родились на Западе, – настаивали революционеры и социалисты.

    Воля, чаемая народом, была совсем не похожа на политические свободы в их западной интерпретации

С формальной стороны в этой их логике есть смысл, но она доказала, и уже не на одном примере, а более всего в ходе смуты, последовавшей за революционным переворотом 1917 года, свою прагматическую несостоятельность, потому что, как оказалось, народ у нас не тот, потому что, в отличие от оппозиционной интеллигенции, русский народ, как и А.С. Пушкин, и в самом деле «не дорого ценит права, от коих кружится голова» российских западников. Желанная взбудораженному революцией народу воля оказалась совсем не похожей на политические свободы в их западной интерпретации. Когда опыт февралистов провалился, она, эта воля, вылилась у нас в повторение пугачевщины, на преодоление которой понадобились и годы, и жертвы.

В плену комплекса национальной неполноценности

Но если вдуматься в перспективы насаждения у нас западных учреждений и западных идей, какими они могли представляться в XIX веке, то окажется, что в России не только простой народ был не тот, но и сами наши западники-европейцы, наша интеллигенция, наши либералы и радикалы, наши революционеры – тоже были не те, что они скорее все-таки лишь псевдоевропейцы. В 1917 году одни из них – либералы, – захватив власть, ее скоро утратили не только по своей бесхребетности, но главным образом по несовместимости доктрины партии «народной свободы» и ее союзников с действительным представлением народа о свободе – воле; а другие – большевики – в конечном счете построили нечто такое, о чем они и сами не помышляли, когда овладевали этой самой властью.

В свете сказанного ответ на вопрос: почему военные верхи, призванные к защите престола, изменили присяге? – становится очевидным. И им, и немалой части гражданской бюрократии было также свойственно въевшееся в саму их ментальность убеждение в превосходстве передового Запада перед отсталой Россией, иными словами – комплекс национальной неполноценности, так что в реформировании государственного строя, в введении у нас конституционного правления они видели скорее благо, чем начало катастрофы. При таком их умонастроении для них не составило труда войти в сговор с либеральными политическими деятелями из кадетов, октябристов, из «прогрессивного блока», потому что и в их картине мира, в их представлении об историческом процессе не было место очевидной истине: что существуют разные цивилизации, что рецепты, срабатывающие в одной из них, при применении их в стране другого цивилизационного типа дают сбой – не тот эффект, на который делался расчет. Россия и Запад имеют общие корни, но ввиду церковного раскола 1054 года пути византийской цивилизации, к которой принадлежит православная Россия, и западного мира, католического, потом также и протестантского, а ныне по преимуществу постхристианского, разошлись далеко.

    Дума мыслилась Царем как орган совещания Самодержца с народом, а депутаты превратили ее в парламент – то есть в говорильню

Сама верховная российская власть, пожалуй, только со времени правления Александра III стала осознавать глубину рва, разделяющего Запад и Россию. Искреннее благочестие святого Царя Николая II, его семьи не вызывало ни понимания, ни тем более сочувствия со стороны петербургского света, ни даже со стороны лиц, принадлежавших к правящей династии. Что уж и говорить о настроениях, царивших в кругах интеллигенции. Характерно и то обстоятельство, что, когда, уступая напору революционных сил в 1905 году, Император Николай II согласился на формирование представительного органа, избираемого населением, он хотел придать ему черты, укорененные в российской истории, в допетровской эпохе. Обдумывался вариант наименования его собором, в конце концов выбрано было название, также почерпнутое из национальной исторической памяти, – Дума, которая, по мысли святого Царя, должна была стать органом совещания Самодержца с представителями народа. Но западнически настроенные депутаты превратили Думу в парламент, то есть в «говорильню» – это абсолютно адекватный перевод слова «парламент». Вместо обдумывания путей совершенствования механизма государственного аппарата и улучшения законов под верховной властью Государя, как это виделось Царю, Дума стала ареной для баталий оппозиции против правительства, ориентированных не на совершенствование государства, а на его слом, с тем чтобы на его месте построить копию британской ограниченной монархии или французской республики – политические вкусы думцев расходились; при этом крайне левые депутаты мечтали осуществить в России проекты западных социал-демократов и социалистов. А консервативный, охранительный элемент в бюрократии не столько указывал на принципиальную неприемлемость политических систем Запада в России с ее иными, чем у него, византийскими корнями, сколько пытался сдержать напор оппозиции ссылками на то, что, мол, рано, что еще не дозрели, дозреем позже. Попытки противостоять этому мейнстриму со стороны правых союзов вызывали у бюрократии брезгливую сдержанность, отвергались как неуместное и неприличное мракобесие.

На этом фоне и произошла революция. На первом своем этапе она носила по преимуществу верхушечный характер. Солдатский мятеж было бы легко подавить, если б на то была воля у генералитета, но он предпочел вступить в сговор с думскими деятелями, затеявшими свержение самодержавия и для этого воспользовавшимися мятежом столичного гарнизона. Духовной природой предательства, совершенного высшими военачальниками, был их комплекс национальной неполноценности, их убеждение в превосходстве западных институтов над российскими, в том, что отречение Императора послужит на благо страны, государства, армии. Они ошиблись, и России дорого пришлось заплатить за эту их ошибку.

***

Какие же выводы можно сделать из этой печальной истории, какие почерпнуть из нее уроки? Было бы легковесной утопией рассчитывать на устранение из жизни нашего общества всего того, что приросло и вросло в нее в результате вестернизации России, предпринятой при Петре, точно так же, как невозможно устранить из генетической ткани нашего народа, общества, государства элемент, привитый ей в эпоху господства орды, то наследие Чингис- хана, на позитивной ценности которого делали особый акцент евразийцы, но в опыте национального самопознания, предпринятом вслед за славянофилами евразийцами первой волны, они умели разглядеть ту основу, на которой держится Россия, ее краеугольный камень. А он заключается в подвиге святого Крестителя Руси равноапостольного князя Владимира, в полученной нашими предками тогда византийской закваске, в перенесении на Русь византийской модели, актуализированной в эпоху, когда сложилось учение о Москве – Третьем Риме.

http://www.pravoslavie.ru/103147.html

[Александр Васильевич]

 Виктор  Корн, Русская народная линия

Большевистская составляющая Февральской смуты



Скромность никогда не была присуща большевикам, но вот о своем, решающем вкладе в успех Февральской смуты, они почему-то умалчивают. Масштаб народных волнений и беспорядков, подготовленных агитационно-организаторской работой большевистских ячеек на заводах и фабриках, в запасных полках, стал причиной перехода войск на сторону народа.

Число участвовавших в беспорядках в Петрограде возрастало с каждым днем, являясь явной приметой смуты - народных волнений, без которых невозможен был бы успех заговора думцев и генералов. Ядром смуты, ее «снежным комом», стала начавшаяся 24-го февраля всеобщая забастовка свыше 214-и тысяч рабочих 244-х предприятий, показавшая высокую степень её организации, подготовленную всей многолетней работой там большевистских ячеек.

25-го февраля стачка в Петрограде стала всеобщей и арест в ночь на 26-е февраля большей части Петербургского комитета РСДРП(б) не повлиял на дальнейший ход событий, но отразился на меньшевистско-эсеровском большинстве в Петроградском Совете.

«Работа наших партийных организаций зимою 1916-17 гг. приближала массы к революционной развязке в борьбе с царизмом», - пишет в своей автобиографии А.Г.Шляпников, член ЦК РСДРП (б), фактический руководитель Русского бюро ЦК.И далее: «Все эти годы работал в теснейшем контакте с заграничной частью ЦК, в состав которого входили В.И. Ленин и Г. Зиновьев». Шляпников, имеющий французский паспорт, неоднократно выезжал за границу, как сделал это он и в начале 1917 года.

Генеральной «репетицией» февральских выступлений рабочих Петрограда, явилась организация большевиками, в годовщину 9 января, стачки. «Выступление питерских рабочих 9 января 1917 года стало самым крупным пролетарским выступлением за время войны. Здесь в стачке участвовало около 145 тыс. рабочих. В Выборгском, Нарвском и Московском районах столицы не работали почти все предприятия. Впервые за годы войны в политической стачке приняли участие и рабочие казенных предприятий - Обуховского завода и Арсенала. В ряде районов большевики организовали и провели митинги на фабриках и заводах», - говорилось в листовке Петербургского комитета РСДРП [Январь 1917 года (Предреволюционный)].

В организации демонстрации 9 января 1917 г. в Петрограде участвовал известный своей деятельностью в российской рабочей среде Л.П.Серебряков, член РСДРП(б) с 1905 г.

Ленин руководил большевистскими организациями в России через связных и газету «Социал-демократ». В сентябре 1914 г. Ленин пишет «Тезисы о войне», которые были доставлены в Россию. «С точки зрения рабочего класса и трудовых масс всех народов России, - писал Ленин, - наименьшим злом было бы поражение царской монархии и ее войск...»Последний, седьмой пункт тезисов выдвигал следующие лозунги партийной работы: «...всесторонняя, распространяющаяся на войска и на театр военных действий, пропаганда социалистической революции...»

Эти тезисы легли в основу манифеста ЦК, опубликованного в первом вышедшем после объявления войны номере центрального органа РСДРП - «Социал-демократ». В основе его был тезис Ленина: «Превращение современной империалистской войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг...»

В своей работе («Пролетариат и война 1/14 октября 1914 г.») Ленин выступил на стороне Германии, ограждая ее и Австро-Венгрию от обвинений в развязывании Мировой бойни: «Эту империалистическую войну мы все ждали, к ней мы готовились. А раз так, то совсем не важно, кто напал; подготовлялись к войне все, а напал тот, кто в данную минуту считал это более выгодным».

Несомненно, готовился в Швейцарии и Ленин, наметив наиболее уязвимое место Российской империи - национальный вопрос, который еще в конце 19-го века среди всех мировых проблем вышел на первое место. Свидетельством главенства национального вопроса в ту эпоху являются два Всемирных конгресса, последовавшие друг за другом и связанные между собой незримой нитью: в августе 1896-гов Лондоне - Международный социалистический конгресс и ровно через год в Базеле, Швейцария, Первый сионистский конгресс 1897 года.

В Лондоне: «Конгресс объявляет, что он стоит за полное право самоопределения всех наций и выражает свое сочувствие рабочим всякой страны, страдающей в настоящее время под игом военного, национального или другого абсолютизма...» Целью программы, принятой конгрессом в Базеле, было создание для еврейского народа в Палестине родины, которая была бы признана международным правом.

В довоенной работе «О праве наций на самоопределение» (февраль - май 1914 г.) Ленин пишет:«...под самоопределением наций разумеется государственное отделение их от чуженациональных коллективов (камешек в русский огород! - В.К.), разумеется образование самостоятельного национального государства».

Для Ленина идеальным выражением права наций на самоопределение, с подтекстом, как увидим дальше, права Украины, являлось отделение Норвегии от Швеции в 1905 году.

Полемизируя с большевичкой Розой Люксембург, Ленин опирается на идеи «ренегата Каутского»: «Национальное государство есть форма государства, наиболее соответствующая современным условиям». Повторяя его вывод: многонациональные государства являются «...государствами, внутреннее сложение которых по тем или другим причинам осталось ненормальным или недоразвитым», Ленин навешивает на Россию пропагандистский, столь любимый советскими историками, ярлык - «отсталая».

Довод Розы Люксембург - в составе Российской империи Польша имеет возможности для сбыта текстиля -Лениным опровергается: она «... своим неразумным воспеванием практицизма открыла настежь ворота именно для оппортунистов, в особенности для оппортунистических уступок великорусскому национализму... великорусы в России нация угнетающая, а в национальном отношении, естественно, оппортунизм выразится иначе среди угнетенных и среди угнетающих наций».

Войдя в полемический раж, помещик, дворянин Ленин заявляет: «Мы, пролетарии (если только умственного труда! - В.К.), заранее объявляем себя противниками великорусских привилегий и в этом направлении ведем всю свою пропаганду и агитацию».

Вслед за Каутским Ленин утверждает, что в национальном государстве условия для развития капитализма лучше, чем в таком «отсталом» многонациональном государстве, как Россия. Примером многонационального государства в эпоху капитализма Ленин считает Австро-Венгрию и, выступая в роли провокатора, переходит к ситуации в России.

«Суждено ли, например, Украине составить самостоятельное государство, это зависит от 1000 факторов, не известных заранее. И, не пытаясь "гадать" попусту, мы твердо стоим на том, что несомненно: право Украины на такое государство. Мы уважаем это право, мы не поддерживаем привилегий великоросса над украинцами, мы воспитываем массы в духе признания этого права, в духе отрицания государственных привилегий какой бы то ни было нации». Ну, прямо бальзам на раны современного украинского национализма!

Но, это еще не все! В статье «О сепаратном мире» (6 ноября 1916 г.) Ленин пишет:«Россия воюет за Галицию, владеть которой ей надо в особенности для удушения украинского народа (кроме Галиции у этого народа нет и быть не может уголка свободы, сравнительной конечно), за Армению и за Константинополь, затем тоже за подчинение Балканских стран».

Критикуя Розу Люксембург, заостряющей свое внимание на «польском национализме», Ленин пишет, что она «забыла о национализме великорусов, хотя именно этот национализм и страшнее всего сейчас, именно он менее буржуазен, но более феодален, именно он главный тормоз демократии и пролетарской борьбы».

Ленин подводит следующий итого праве наций на самоопределение: «С точки зрения теории марксизма вообще, вопрос о праве самоопределения не представляет трудностей. Серьезно не может быть и речи ни об оспаривании лондонского решения 1896 года, ни о том, что под самоопределением разумеется лишь право на отделение(выделено - В.К.), ни о том, что образование самостоятельных национальных государств есть тенденция всех буржуазно-демократических переворотов».

Ленинское двурушническое - «лишь право на отделение» - отзовется взятием в конце января 1918 года Киева главкомом Муравьевым, лично направленным Лениным, и массовым там убийством людей (около 5 тысяч, из них до 3 тысяч - офицеров). Муравьев направил Ленину телеграмму: «Сообщаю, дорогой Владимир Ильич, что порядок в Киеве восстановлен, революционная власть в лице Народного секретариата, прибывшего из Харькова Совета рабочих и крестьянских депутатов и Военно-революционного комитета работает энергично...» Куда еще более энергично - кровопролитней!

В начале Первой мировой войны, когда политические противники Ленина в партии РСДРП начали упрекать его в отсутствии патриотизма, он пишет статью «О национальной гордости великороссов». В ней, и в ряде последующих за ней статей, Ленин излагает свой взгляд на национальный вопрос в России и Европе, в связи с Первой мировой войной.

Поражение австро-венгерской и успех русской армии, взявшей столицу Восточной Галиции Львов и древний русский город Галич, рассматривается Лениным как попытка России захвата Галиции и возрастанием, в связи с этим, значения национального вопроса.

А какую цель преследовала Австро-Венгрия, начиная войну против славянства, как не захват их земель и порабощение их, об этом германофил Ленин не пишет.

Опираясь на суждение Энгельса: «Не может быть свободен народ, который угнетает чужие народы», Ленин излагает программу партии большевиков по национальному вопросу: «И мы, великорусские (без капли русской крови - В.К.) рабочие (?), полные чувства национальной гордости, хотим во что бы то ни стало свободной и независимой, самостоятельной, демократической, республиканской, гордой Великороссии, строящей свои отношения к соседям на человеческом принципе равенства, а не на унижающем великую нацию крепостническом принципе привилегий».

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Это - «хотим во что бы то ни стало», выдает Ленина с головой в неразборчивости средств борьбы с существующим строем в России во время войны ее с внешним врагом. И это в то время, когда с началом войны подавляющая часть партий и профсоюзов отказалась от классовой борьбы и, встала на точку зрения классового мира и защиты отечества.

Разыграв «национальную» карту, Ленин переходит к более убедительному доводу, освобождающего рабочих от уз патриотизма, удерживающих их сознание от того, что забастовки во время войны - прямая помощь врагу. Лозунг «Отечество в опасности» был в ходу в России во время Великой войны, потому-то понятие «отечество» и стало главной целью Ленина: вытеснить его из сознания, и, прежде всего, рабочих.

В конце октября 1914 года в газете «Голос» была опубликована статья Ленина «Пролетариат и война», в которой дано определение понятия «отечество» с социалистической точки зрения. Ленин приводит выдержку из «Коммунистического Манифеста», в которой понятие отечества рассматривается как историческая категория. Пролетариат не может любить того, чего у него нет, у пролетариата нет отечества.

На конференции в Озерках, в ноябре 1914 года, участвовало 11 членов большевицких организаций и пятеро членов Госдумы; обсуждались тезисы Ленина, главным из которых было следующее: «Лозунгами социал-демократии в настоящее время должна быть всесторонняя, распространяющаяся на войска и на театр военных действий, пропаганда социалистической революции...».

Участники конференции были арестованы и, по законам военного времени, им грозило суровое наказание, но «военная власть, идя на поводу общественности, проявила мягкотелость, а Министерство внутренних дел не понимало значения антивоенной агитации большевиков. О связях их с немецким генеральным штабом в то время еще не знали, а главный осведомитель полиции большевик Малиновский был разоблачен по профессиональному невежеству генерала Джунковского». Суд над участниками конференции, в начале 1915 года, присудил их к весьма мягким наказаниям[по странницам книги А.И. Спиридовича «Великая Война и Февральская революция» (http://www.alleng.ru/d/hist/hist170.htm/)].

Взрыв 17/30 апреля 1915 г. на Охтинском военном заводе, полностью его разрушившим, что стало серьезным ударом по снабжению русской армии снарядами, не случайно был произведен в канун праздника 1 мая - «международной солидарности трудящихся». «Русский рабочий ощущал себя чужаком в промышленном городе и поэтому был в нем маргиналом, легко подверженным влиянию различных утопических теорий (этим можно объяснить успех в рабочей среде большевистских идей). Даже рабочие волнения в дореволюционной России имели форму не классического пролетарского протеста, а некоего квазидеревенского бунта, принявшего в 1917 году всероссийский масштаб» [«Вся история России - это движение от смуты к смуте». Историк Владимир Булдаков о причинах революции 1917 года].

Но, немецкие рабочие, в знак солидарности с русскими рабочими, не взорвали свой завод!

История КПСС: «В ноябре 1916 в Петрограде возобновило в новом составе свою деятельность Русское бюро ЦК РСДРП (П.А. Залуцкий, В.М. Молотов, А.Г. Шляпников), которое поддерживало постоянную связь с Заграничным бюро ЦК во главе с Лениным, находившимся в Швейцарии. Русское бюро ЦК опиралось на Петербургский комитет партии (Н.Ф. Агаджанова, С.И. Афанасьев, В.Н. Залежский, Ф.А. Лемешев, А.К. Скороходов, Н.Г. Толмачев, И.Д. Чугурин, В.В. Шмидт, К.И. Шутко и др.), деятельность которого Ленин считал образцом революционной работы во время войны».

«Осенью 1915 Молотов направляется в Петроград с Тихомирновым (В.А.) и организует «большевистскую группу 1915 г.» (Бокий, Бажанов, Аросев). В конце 1916 г. из-за границы, как агент Ц.К. приехал Шляпников. В Питере составилось бюро Ц.К. , куда вошел и Молотов. Питерская организация, в которой участвовал активнейшим образом Молотов, развертывала свою деятельность все шире и шире» [«Деятели СССР и Октябрьской революции. Автобиографии и биографии». М.: Гранат, 1925. II ч. С 64, 65].

В биографии Молотова, написанной А. Аросевым, не сказано, откуда «приехал Шляпников». «В 1915 году, в целях изыскания средств на партийную работу, был в Америке. В конце 1916 года вернулся снова в Россию», - пишет он в автобиографии[«Деятели СССР...», III ч. С. 249].

Заметно участие А.Г. Шляпникова (1885 - 1937) и в Февральской революции. Будучи членом Петербургского комитета РСДРП, он входил в инициативную группу по созданию Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. 27 февраля его избрали в Исполнительный комитет Петросовета. «Исполн[ительный] Комитет возложил на меня заботу по вооружению рабочих, и первые кадры рабочих-красногвардейцев были мною снабжены оружием. По поручению петербургского и выборгского комитетов нашей партии, а также совета рабочих и солд[атских] депутатов выборгского района выработал устав Красной гвардии, план ее организации и порядок снабжения вооружением».

В февральские дни 1917 года А.Г. Шляпников был фактическим руководителем Русского бюро ЦК, которое выработало план действий, в том числе вооружения рабочих. Основной была объявлена задача «завоевания» армии. Для ее осуществления предлагалось использовать и личные связи рабочих с казармами, и братание с солдатами во время уличных встреч и т.д. [Шляпников А. Г. Канун семнадцатого года. Семнадцатый год].

В первоначальный состав постоянного Исполкома Петросовета из 15 человек вошло лишь 2 большевика - А.Г. Шляпников и П.А. Залуцкий. 1/14 марта в Исполком было избрано дополнительно 10 представителей от солдат и матросов, в том числе 2 большевика (один из них Н.Г. Толмачев (1895 - 1919), редактор нелегальной газеты «Пролетарский Голос».

П.А. Залуцкий (1887 - 1937), с 1911 г. в Петербурге, работал на Франко-русском заводе, сотрудничал в газетах «Звезда» и «Правда». Участник Пражской всероссийской партийной конференции (1912 г.), с 1916 г. член Исполнительной комиссии Петербургского комитета и Русского бюро ЦК РСДРП (Википедия).

А.Я.Аросев (1890 - 1938), большевик с 1907 г., в автобиографии пишет: «В 1916г. - в Петербурге - секрет.редакции "Соврем. Мир"...член Петрогр. организации (Кирилл Шутко, Молотов, Залуцкий, Толмачев, Евреинов, Пылаев, Шведчикови др.) Осенью 1916 г. я был мобилизован... В том же году стал юнкером одного из Московских военных училищ. Здесь основал военную организацию, куда входили юнкера: Малиновский, Зенько, Лашин и солдаты Смирнов Антонов и др.» 22 февраля 1917 г. Аросев был разоблачен и направлен в дисциплинарный батальон. Но вот он, «царский гнет»: ему разрешают 10-дневный отпуск и он едет к семье в Казань [«Деятели СССР...» Iч. С. 17].

Ф.А. Лемешев (1891 - 1954) в 1914 году работал в железнодорожном цехе Путиловского завода, где стал большевиком. Вскоре он уже один из руководителей подпольного Нарвско-Петергофского райкома РСДРП(б). В конце года его кооптировали в члены нелегального Петербургского комитета. 2 января 1917 года Лемешева вместе с другими членами ПК РСДРП(б) арестовали (https://go.mail.ru/search?fm=1&q=Ф.А.+Лемешев).

А.К. Скороходов (1880 - 1919) приехал в Петроград и 1 июня 1916 года поступил слесарем на завод «Дюфлон». Наладив там связи с большевиками, вместе с ними восстановил нелегальную организацию на предприятии. Позднее он представитель от партийной ячейки завода в районном комитете РСДРП(б) Петроградской стороны. В конце 1916 года Русское бюро ЦК РСДРП (б) утвердило его членом Исполнительной комиссии Петербургского комитета большевиков. В период Февральской революции он - в гуще событий, выступает на митингах. 23 февраля Скороходов вместе с членами Русского бюро ЦК и ПК РСДРП (б) участвует в заседании Выборгского районного комитета партии, где было решено усилить агитацию среди солдат гарнизона и расширить стачку питерских рабочих.25-го февраля 1917 года стачка в Петрограде стала всеобщей... В ночь на 26 февраля полиция арестовала большую часть Петербургского комитета РСДРП (б), и в том числе А.К.Скороходова (https://murzim.ru/nauka/istorija/istorija-sssr/31014-skorohodov-aleksandr-kastorovich-1880-1919.html).

И.Д. Чугурин (1883 - 1947) в 1916 г. по окончании срока ссылки приехал в Петроград и поступил жестянщиком на завод «Промет» на Выборгской стороне. Вскоре за организацию забастовки его уволили, и он перешел на «Айваз». Осенью 1916 года Чугурин был введен в нелегальный Выборгский районный комитет партии, а затем в Исполнительную комиссию Петербургского комитета большевиков. В дни Февральской революции И.Д.Чугурин был одним из руководителей Выборгского райкома. Он возглавлял стачки и демонстрации, вел агитацию среди солдат, призывал их присоединиться к восставшим.

К.И. Шутко (1884 - 1941) после ссылки в 1914 году едет в Петроград. Здесь он - пропагандист и член Петербургского комитета РСДРП(б). После провалов в Петроградской организации он опять перебирается в Москву и работает в Московской организации. В октябре 1915 года следует очередной арест и высылка на три года в Иркутскую губернию. Через несколько месяцев Шутко бежит из ссылки и возвращается на нелегальную работу в Петроград, в 1917 г. член последнего нелегального и первого легального Петербургского комитета большевиков (Википедия).

27 февраля (12 марта) 1917 Русское бюро издало манифест ЦК РСДРП «Ко всем гражданам России», возвестивший о «свержении самодержавия и победе буржуазно-демократической революции».Решение о выпуске манифеста было принято Выборгским райкомом партии, осуществлявшим функции Петербургского комитета РСДРП. В этот же день распространялся в Петрограде в виде гектографированной листовки.

Большевики в Февральской смуте оказались «впереди планеты всей» и не только вкладом в ее торжество, но еще и тем, что задолго до решения Учредительного собрания о форме государственного устройства России, заявили о «свержении самодержавия». Будто знали, что случится с караулом в Таврическом дворце в 5-м часу утра 6/19 января 1918 года.
Отметим одну особенность участия большевиков в Февральской смуте: национальный их состав, как и участников уличных беспорядков в Петрограде, позволяет назвать ее действительно «русской смутой», в отличие от характера Октябрьского переворота.

http://ruskline.ru/special_opinion/2017/iyun/bolshevistskaya_sostavlyayuwaya_fevralskoj_smuty/