«На войне и на корабле нет неверующих» – путешественник и священник Федор Конюхов
Он побывал на всех полюсах, совершил шесть кругосветных путешествий, переплыл в одиночку Атлантический океан на вёсельной лодке, дважды покорил Эверест… О его экспедициях можно писать очень много, и все равно будет мало. Кроме того, он еще и художник, писатель, преподаватель, общественный деятель...
Мир знает путешественника Федора Конюхова, а его прихожане – отца Федора – глубоко верующего человека. И без этого, пожалуй, не было бы всего остального.
Недавно отцу Федору вручали награду «Почетный гражданин Запорожской области» – области, где он родился и вырос. В Украину он приехал со своей женой Ириной и одним из сыновей – Колей.
***
– Отче, Вы недавно вернулись со второго восхождения на Эверест. Как прошла эта экспедиция?– Как видите, успешно. Раз я вернулся – успешно. 19 мая со своими друзьями стоял на вершине со стороны Тибета, с северной стороны Эвереста. Я в двадцать лет поднимался с Южной стороны, со стороны Непала, а здесь – с северной стороны.
– Вы говорили, что весь Эверест – усыпан трупами, что на высоте в 8 тысяч километров так сложно дышать… Но, тем не менее, любите эту гору, решились подняться туда второй раз.– Её любят все альпинисты. Альпинист только тогда считается альпинистом, и можно говорить, что он закончил уже свою карьеру, когда поднялся на высочайшую вершину мира. Это как в спорте перворазрядники или кандидаты в мастера спорта.
Эверест – самая высокая точка планеты (8 884 м)– Осенью Вы собираетесь перейти пустыню Гоби и переплыть Тихий океан. Как готовитесь к этим сложнейшим маршрутам?– А вот сейчас и готовимся. Сегодня созванивался с моим корейским другом, путешественником из Южной Кореи, с которым мы планируем пересечь пустыню Гоби. Сейчас он ждет меня в Москве для организации экспедиции. А Тихий океан – лодка уже заказана, проект почти что сделан, и в сентябре я полечу в Англию, чтобы определить на какой судовой верфи настроиться.
«Хорошо, когда есть священники в армии, на кораблях…»– В 2010 году, когда Вы принимали священство, хотели отказаться от путешествий, чтобы было больше времени для молитвы. Почему изменили свое решение?– Нет, решение я не изменил, я ведь потому-то и стал священником… А изменилось вот что: если раньше я молился за себя, за своих близких, то сейчас молюсь за других, за тех, кто просит о помощи.
Я же стал священником для путешественников. И Святейший Патриарх Кирилл меня благословлял на это, потому что это хорошо, когда есть священники в армии, на кораблях, хорошо, если есть священники при тюрьмах, при больницах.
У нас четыре тысячи профессиональных альпинистов только из одной Москвы уезжает каждый сезон в горы. И кому, как не мне, за них молиться. Я недавно летал в Гималаи, Тибет – и по благословению Патриарха Кирилла мы поставили там крест. Да и владыка Иосиф (бывший епископ Запорожский и Мелитопольский Иосиф (Масленников) – ред.) когда-то сказал мне: если твои чада идут на Эверест, тебе тоже надо быть там.
Кто, как не я, лучше может чувствовать тех же альпинистов. Раньше, когда мы уезжали в экспедиции, мы всегда приглашали священника. Он благословляет, молится за нас… Но мы уехали – и он даже не представляет, что нас там ждет. А я-то знаю, что их там ожидает, мне-то легче молиться.
Рукоположение о. Феодора КонюховаУ нас в церкви редко увидите, чтобы на службе были молодые люди – процентов 80 бабушек, 1 процент детей, которых привели за ручку. А чтобы молодой человек... Вот сами зайдите и посмотрите, есть ли в церкви 17-летние, 18-летние… Есть?
– Есть, но очень мало.– Нет, практически нет. То же самое и с мужчинами. Я спрашиваю их, почему их нет в церкви, а они мне: «Мы же устали, мы работаем. Хоть в воскресенье – поспать». Понимаете? Здесь еще священнику важно чувствовать своих прихожан. Не просто – вышел, помолился, перекрестил…
Когда меня рукоположили, диакон Андрей Кураев сразу в Интернете написал: «Ну, я посмотрю, как Федор Конюхов будет с бабушками, как бабушки будут у него исповедоваться». И почему у нас такое отношение, что вся церковь – это бабушки? Бабушки и так будут ходить, бабушки и так веруют. А вот чтоб молодежь приходила, юноши… Юноши не идут, потому что говорят: «Нам скучно, нам неинтересно…».
«Священник должен идти к людям, а не люди к нему»– Так как, Вы думаете, нужно «привлекать» молодежь?–Православие не должно быть оторвано от жизни православного человека, даже священника. Священник должен быть вместе с православными людьми. Вот если человек служит на заводе – он должен знать, как эти болты закручиваются, пройти по заводу – посмотреть. У нас должна быть церковь для людей, а не люди для церкви. Священник должен идти к людям, а не люди к нему.
– У нас же еще в Украине ситуация такая сложная: Церковь разделена, некоторые люди, так скажем, разочаровались…– Я когда сан принимал, мне говорили: «А, и ты, Федя, туда же потянулся… Чтобы ездить на Мерседесах, с дорогими телефонами, с таким животом…» Я говорю: почему вы так? Православие было, есть и будет.
Вот на Эвересте были: сидим – стол такой длинный, тут же буддисты, мы – христиане православные, и мусульмане. Мусульмане говорят: «У нашего пророка Мохаммеда на халате было 30 заплат». Буддисты говорят: «У нас Будда все время сидел под деревом, обрастал травой, был аскет из аскетов». Я говорю: «У нас Иисус Христос, наш Господь Бог, ходил босиком и в рубище». А что мы, куда мы тянемся?
Мусульмане погнали за богатством, буддисты – туда же, мы… И правильно, что люди отворачиваются. Перед революцией ведь то же самое произошло – священники потянулись к богатым, ходили с животами, пьянствовали, гуляли. То же самое и сейчас. Так что надо обратиться больше к совести, потому что Иисус Христос учил нас умеренности и простоте.
А раскол… вот мой брат Витя – на службе стоит, что-то бурчит, говорит мне: «Федя, я ничего не понимаю. Мне скучно, я все жду, когда скорей бы причаститься, винца «пригубить» и пойти». А все почему? Потому что он не знает ни хода богослужения, ни языка церковнославянского – ничего. Когда, например, священник закрывается в алтаре, там идет очень напряженная работа – а люди даже не знают, почему Царские врата закрылись – там что-то «бурчат», а людям же здесь скучно. Вот таким, как раз, и все равно, в какую церковь идти.
«Нужно жить увлеченно, быть романтиком, мечтателем – и не только в юности!»– В одном интервью Вы сказали, что сами удивляетесь тому, сколько всего успели за 60 лет. Люди же, в основном, сетуют на нехватку времени. А когда приходит старость, понимают, что всю жизнь куда-то спешили, и в результате – никуда не пришли. Как человеку максимально реализовать то дарование, которое ему дал Бог, чтобы каждый день жизни проходил не зря?–Правильно, не каждый идет за своим талантом. Если человек гонится за деньгами, деньги всегда будут уходить. Каждому человеку Господь определил его статус. Вот я встречался с Абрамовичем – он такой, как блаженный, а какими, оказывается, деньгами ворочает. А другой тянется, тянется – и ничего у него не получается. А почему? Потому что каждый на своем месте.
Нужно жить увлеченно, быть романтиком, мечтателем – и не только в юности! Все мы очень рациональны, кажется, всё просчитываем, карьеру делаем, а потом раз – и оно все разваливается. Потому надо чувствовать свой талант, чувствовать, что можешь делать – делай, а дальше – не надо.
Вот мы с Ирочкой знаем, что никогда не будем…
Разговор прервал телефонный звонок. Фразу закончила Ирина:– …богатыми. Я правильно за тебя ответила, что мы никогда не будем богатыми? – переспросила о. Федора с улыбкой супруга, когда он договорил.
– Конечно. Но это тоже талант. Вот у нас парень есть знакомый, у него бизнес, яхты, заводы скупает… А сам сидит, как ребенок, у него эти джойстики, пушки, и ничем не интересуется, ничего не знает. Нет, чтобы Шекспира читать, об искусстве... – так он в «стреляшечки» играет.
Семья Конюховых– Как Вы, Ирина, справлялись с детьми, если отец Федор так часто в путешествиях, в разъездах, никогда не было страшно его отпускать?– Согласитесь, у любой жены, у любой супруги – непростая задача. Наверное, каждой жене важно, чтобы муж нашел свое призвание, потому что нам всегда интересно жить с человеком, который на своем месте. К сожалению, это беда Украины, России – сколько у нас потерянных людей – и женщин, и мужчин, которые из-за этого спиваются и не работают. Поэтому, если он нашел себя – я спокойна.
А вот по поводу того, что «страшно»… Молитва помогает, вера. Если бы не была верующей, не смогла бы, наверное, ждать, трудно было бы, а так – через молитву, через веру, все пока еще благополучно. Но учишься, конечно, не сразу все постигаешь, опыт только с годами приходит.
– У вас взрослые дети и внуки уже тоже есть… Кем стали дети?– Все на своих местах. Все хорошие.
«Господь определил каждому свое место»– Кстати, отец Федор, среди альпинистов, наверное, нет неверующих людей?– Да, так же как и на войне, и на корабле – не бывает неверующих.
– Вы побывали, наверное, почти во всех уголках мира, видели столько религий, взглядов на жизнь… Как людям с таким разнообразием жить мирно?– Человек сколько живет, столько и будет воевать. А Земля – она же настолько красивая! Я был на всех континентах, и нет на Земле места, где было бы некрасиво. Нет такого, чтобы кто-то говорил: «Вот, мы – самая красивая нация, самая умная…» Нет такого. Господь Бог каждому определил свое место. Представьте, если бы была одна религия – мы бы съели друг друга.
Просто политическая система, и экономическая, и военная искажают всё это. И работают они только на каких-то определенных людей. Как и с Великой Отечественной войной: что от нее имели хорошего сами немцы или другие народности? Это было нужно только двум таким дурачкам, сумасшедшим, как Сталин и Гитлер…
– В прошлом году Вы хотели снять фильм об отце Антонии (в миру – Александре Булатовиче, русском исследователе Эфиопии). Удалось ли это сделать?– Я прошел по пути отца Антония в Эфиопии. Там же была гряда гор, названая Николаем ІІ, и мы как раз были там. Александр Булатович – один из самых моих любимых героев и путешественников.
Фильм-то я снял, но не так, как хотелось. Операторы ведь не очень хотят подолгу в Эфиопии находиться...
– То есть работа над фильмом еще продолжается…– Да, еще да.
«Эверест – это так, попутно»
– На вручении «почетного гражданина», Вы сказали, что хотите создать в Запорожье школу путешественников для детей.– Здесь ничего сложного нет, это вроде спортивной школы. Только мы всего даем понемножку, азы самого необходимого: чтобы ребенок мог подыматься на скалы, управлять парусом, машину водить, запрягать лошадь, ездить на ней, рисовать, наброски делать, вести дневник, фотографировать, знать иностранные языки… Всего понемногу. А он уже потом сам выберет, кем ему быть.
Но главное, конечно, – быть духовным, ходить в храм, часовенку. Утром и вечером – молитвы. Как спортсмены – утром встали, зарядку сделали, а здесь надо сначала душу свою умыть. Не обязательно стоять по часу, по два – хотя бы 10-15 минут.
– Уже известно, когда начнется работа над школой?– Должны появиться люди, которые хотели бы такую школу. Ведь в Москве у нас эта задумка не получилась. Должен появиться интерес у руководства клубов, которые детьми занимаются.
– То есть вы ждете, пока люди сами выразят такое желание?– Мы ждем, пока губернатор переговорит с ними. Может быть, кто-то захочет. Навязывать ведь тоже не надо.
– Вы – всемирно известный человек. Не мешает Вам, как верующему человеку, такая слава?– Нет, я уже в таком возрасте – что мне та слава?.. Я еще с детства, знал, что если человек борется за славу, слава уйдет. Ты же поднимаешься на Эверест, потому что он есть, и это так – попутно. В жизни все идет так – как бы по ходу, попутно. То, что я, пускай, книгу пишу, пишу картины – я все равно чувствую, что этого мало. И почему у нас такое понятие, что Эверест – это только для спортсменов или ученых, а как же композиторы, артисты? Кто со мной, Ирочка, просился через океан?
– Гармаш? Сергей Гармаш.
– Да, Сергей Гармаш. Просился со мной через Тихий океан. А когда я сказал, что для этого нужно два месяца, он в ответ: «Ой, это так много! Я же в театре». А я думаю: да, пусть два месяца, но ведь ты же через эти два месяца будешь совсем другим человеком! Ну, откажись ты от какой-то там роли…
«Самый большой мой план – молиться»– Осенью собираетесь в пустыню, в океан. А какие у вас еще планы?– Планов-то много. Самый большой мой план – это молиться.
– Про Гренландию не рассказывал? – подсказывает Ирина.
– Сегодня нас провожают, завтра прибываем в Москву, и у меня уже в два часа самолет на Санкт-Петербург. Ирочка и Коля поедут домой, а я прямо с вокзала – туда. Вечером встречаюсь с губернатором Карелии, а в одиннадцать часов вечера у меня уже оргкомитет – мы хотим на следующий год, с апреля месяца – с Северного полюса до Гренландии, и через всю Гренландию. Это будет самое длинное путешествие в полярных странах на собачьих упряжках – четыре месяца. Хотя выйдет на все пять.
Как только прилетаю из Карелии, мы с Колей (Ирочка остается готовить его к школе) улетаем на Шантарские острова в Охотском море. Там мы уже достраиваем часовенку, будем ее открывать.
А 20-го августа Ирочка, Коля и я улетаем в Казахстан. Они там будут неделю со мной, потом уедут, а я останусь. И 20-го сентября уже улечу в Англию, смотреть, как там строится вёсельная лодка и как ремонтируется яхта «Алые паруса» для плавания вокруг Антарктиды в полтора оборота. Я уже ходил с одним оборотом, а сейчас в полтора замахнулись.
– Эта лодка, чем она особенна?– Чтобы переплыть Тихий океан, 15 тысяч километров, в одиночку потребуется 180-200 дней. Лодка будет 9 метров длиной, построена из углепластика, самых современных материалов. Она должна быть и крепкая, и легкая – мне же грести, толкать её нужно будет.
– Там специальные отсеки для продуктов делаются. Она почти как мини-яхта, – добавляет Ирина.
– И там есть, куда укрыться?– Да, одна половина в ней закрыта, а другая – открыта.
«Когда уйду в другой мир, моя душа полетит по тем местам, где я был»– И все равно, какая бы ни была крепкая лодка, так путешествовать, особенно по Тихому океану – опасно, непредсказуемо. Вам никогда не бывало страшно? Конечно, молитва помогает… А еще как справляетесь?– Помогает и то, что меня Ирочка любит. Вот так я на Эверест и поднялся: думал, как это, приеду, а Ире не подарю Эверест? У нас у Ирочки – самая богатая коллекция: южный полюс, горы…
– Так вы всё дарите жене?– Да, мне очень легко. Я звоню, говорю: «Ира, Эверест принадлежит тебе».
– Осталось теперь только на Луну слетать, – говорю, не сдерживая добрых эмоций. – Не хотите?– Нет, я же реалист…
– Так это уже сейчас не так фантастично, как раньше!– Это уже другое, должен быть другой возраст, другие деньги, технологии… Когда я сейчас был на Эвересте, уже не ликовал так – примостился, чтобы ветром не сдуло, и подумал, что больше уже его не увижу. У меня такое ощущение, что когда я уйду в другой мир, моя душа полетит по тем местам, где я был.
– Вы когда-то говорили, что путешествуете, чтобы понять смысл жизни. Что теперь можете сказать людям, которые еще на пути к этому?– Человеку не дано в этом мире подойти к истине. Если бы человек сказал: я все знаю, я все могу… Нет, может, конечно, кто-то так говорить, и наука много открыла, но не дано человеку разгадать явления природы до конца.
Каждый должен тянуться к истине, и нужно прожить жизнь, чтобы понять, что истина нам дана только одна – вера в нашего Господа Бога Иисуса Христа.
Со священником Федором Конюховым
беседовала Марьяна Терещенкоhttp://www.pravoslavie.ru/smi/55326.htm
