«В отличие от Качиньских, Туск не идиот, а просто «расслабленный поляк»

[Александр Васильевич]

М.Леонтьев: «В отличие от Качиньских, Туск не идиот, а просто «расслабленный поляк»



После того как премьер-министром Польши стал Дональд Туск, в российско-польских отношениях наметились определенные подвижки. Сразу после завершения выборов в польский сейм я говорил, что никакого величественного сближения России и Польши не будет, но будет нормализация отношений, которые до сих пор были весьма холодными. Поляки – это «выстроенная» в геополитическом и экономическом смысле нация. И нужно, чтобы прошло некоторое время для того, чтобы в наших двусторонних отношениях появилась какая-то перспектива.

Да и потом, как говорится, невелика птица. В России интерес к Польше всегда был чрезмерен. Наверное, потому что речь идет о близкой стране (в том числе политически и культурно). Вот почему наша интеллигенция (политический класс, как сейчас принято говорить) очень интересовалась Польшей, знала польских политиков и ситуацию. А потом перестала. Однажды известный российский аналитик Сергей Караганов (находясь, правда, в состоянии расслабленности) на вопрос польского посла: «Что можно сделать для того, чтобы улучшить двусторонние отношения?» - ответил так: «А ничего - ваша проблема в том, что вы нам больше не интересны». И это правда. В то же время избрание Туска позволяло рассчитывать на то, что из наших отношений исчезнут маразм и идиотизм. Дональд Туск - это просто нормальный, адекватный польский политик. Конечно, у него есть свои взгляды и позиция, но он нормален. Настолько, насколько вообще может быть адекватен поляк. И наши отношения с Польшей будут нормальны настолько, насколько они могут быть.

Новый премьер Польши предпочитает цивилизованный подход

Очень забавно, как Туск сформулировал взятый курс на улучшение отношений с Россией. Как всякий политик, он, естественно, хочет «отыграть» эту ситуацию по максимуму. Чтобы политически «продать» ее как можно «дороже». Он, в частности, сказал, что Россия не сможет не оценить те предложения, от которых просто невозможно отказаться. Что касается намерения поляков обсуждать с нами размещение американской ПРО на своей территории, то это с точки зрения дипломатии, конечно, интеллигентный подход. Они никоим образом не намекнули, что Варшава изменила свою позицию по ПРО. Наоборот, поляки хотели бы играть в ту же самую игру, в которую играют американцы. То есть будут рассказывать нам, насколько эта система ПРО полезна для России, как она «украсит» польско-российские отношения и что нам тут нечего бояться. Но во всяком случае они готовы вести диалог по этой проблеме и считают необходимым обсуждать ее с Россией. То есть речь идет о цивилизованном подходе, хотя никакого практического результата от него, я думаю, не будет.

Второй момент заключается в том, что браться Качиньские до недавнего времени блокировали наши переговоры с Евросоюзом. В первую очередь это была проблема чисто политического характера. И причем больше для ЕС, чем для России. Потому что по существующим правилам, если нет нового соглашения, то действующее соглашение автоматически пролонгируется. А оно нас вполне устраивает. Это у Евросоюза были какие-то претензии к нему и желание изменить это соглашение. В контексте того, что наметилось некоторое торможение евроинтеграционных процессов. Причем виновата в этом сама Европа. А у нас нет проблем.

Туск не разменивается по мелочам

Очень интересна сама формулировка Туска. Он сначала заявил, что Польша не имеет претензий по вступлению России в ВТО. Хотя непонятно, причем здесь ВТО - у Польши раньше никаких претензий по этому поводу и не было. Потом пресс-служба правительства распространила заявление о том, что он ошибся. Дескать, Туск имел в виду вступление России в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). И это уже совсем непонятно. Россию действительно пригласили в ОЭСР, которая объединяет наиболее развитые страны мира. Но в ней нет Польши. Команда Туска - это не сумасшедшие и не идиоты. Это не Качиньские и даже не Буши. Это просто «расслабленные поляки». Их мелочи не интересуют. То есть они забыли, что речь идет о Евросоюзе. Я уверен, что это совсем не тот случай, когда человек путает Сирию с Кореей, как Буш. Туск - образованный человек. Просто ему совершенно все равно (поскольку он адекватен), какие у Польши были проблемы с Россией. Он не фиксируется на этой теме. Это еще раз говорит о том, что никаких серьезно мотивированных проблем в отношениях России и Польши не было. А был совершенно пустой «выпендреж». Туск не помнит, по какому поводу, собственно, «был базар». Поэтому его заявление само по себе очень симптоматично. По принципу «если и был какой-то базар, то мы его закрываем». И такое решение можно только приветствовать.

Польский президент-идиот нам уже не страшен

Теперь что касается Леха Качиньского. В Польше президент (когда он представляет другую партию по отношению к правительству) незначительно влияет на политику. Конечно, он может оказывать некое «моральное воздействие». Кроме того, у него есть определенные карты на руках в условиях правительственного кризиса (например, при назначении премьер-министра в спорной ситуации), когда в парламенте нет устойчивого большинства и идут коалиционные переговоры. Например, во Франции Миттеран был президентом при оппозиционном правительстве. Такой глава государства ничего сделать не мог. Он занял позицию «национального спикера», который постоянно критиковал Кабинет министров за «антинародную политику» и делал всякие громкие заявления.

Конечно, президент в Польше (как и во Франции) может взять на себя некоторые представительские инициативные внешнеполитические функции. Но только в одном случае - если существует значительная степень консенсуса с оппозицией во внешней политике. Тогда ему могут делегировать какие-то полномочия. А так президент Польши большого вреда принести не может. Я еще раз вспоминаю Марека Домбровского, который сказал, что «президент-идиот - это не страшно». То есть польская Конституция позволяет терпеть такую ситуацию. А вот премьер-идиот - это уже совсем плохо. Так что нет ничего страшного в том, что польская политическая система будет по-прежнему терпеть президента-идиота.

Для России полезны и приятны две вещи. Во-первых, зачем нам лишний геморрой? Во-вторых, действия Туска приносят нам моральное удовлетворение. Поскольку они доказывают, что за всеми истериками Качиньских не стояло никаких конкретных причин, кроме политиканства. То есть содержательных моментов за ними не было вовсе. Все эти поводы были выдуманы исключительно в идеологических, пропагандистских политических целях. Туск ведь не пророссийский политик, а либерал-прагматик, западник-европеист. Если бы за этим стояли интересы каких-то серьезных групп (например, в польской экономике или политике интересы каких-то социальных слоев), он бы не относился к прежним польским претензиям к России так наплевательски. Он бы не путал ОЭСР с Евросоюзом. А поскольку совершенно очевидно, что все это ерунда, он мог сделать это даже специально, чтобы унизить Качиньских.

http://uncensored.km.ru/uncensored/index.asp?data=30.11.2007%208:00:00

[Владимир В.]

А может просто Польша поняла, что благодаря своей "сверхдемократической" позиции по отношению к России она остается в изоляции? Конечно польская политическая элита (не могу сказать - "поляки") любит США всей душой, но ее основные экономические партнеры - Германия и Россия. Своей "трубой" по дну Балтики Германия и Россия в чем-то напомнили Восточной Европе времена августа 1939 года. Многие мыслящие люди понимают, что времена "транзитного шантажа" приходят к концу.
А сами поляки, ПМСМ, милые люди. Бывал я в Польше неоднократно, у меня в городе много поляков (правда все они граждане Беларуси), к ним приезжают родственники из самой Польши. Общаться с ними (коренными поляками) при небольшом усилии никаких проблем, не зная даже ни одного слова по-польски. В университетской общаге мы жили впятером: русский, поляк, украинец и два белоруса. Вот такая вот дружба народов. И никаких проблем. Дружим до сих пор - уже 10 лет. Так что зря российская политическая элита говорит: "вы нам больше не интересны". Интересны, еще как. Поучиться нам у них надо очень многому. Начать надо с сельского хозяйства.
P.S. По поводу общности культуры: на Белосточчине (територия польша населенная, в основном, этническими белорусами) есть интересная поговорка: "Пьяны як полек" ("Пьяный как поляк").

[Anna]

Ничего Польша не поняла. Туск лишь заявляет. Дел пока никаких. И вряд ли России можно насчитывать на Польшу. Качиньские ли,Туск ли.

[Владимир В.]

Уважаемая Анна будьте снисходительны к Польше (в лице ее местных правителей). Хочется надеяться, что дел пока никаких. Как говорит М.Леонтьев, сами поляки адекватные люди. Им все равно, что демократия, что диктатура в Беларуси. Знай везут сюда свои шмотки и мясо, а вывозят спирт, сигареты и солярку. Лишь бы "грошыкi капалi". Так же я думаю и по отношению к России. Среднестатистический поляк за 10 долларов Вам "Катюшу" на всю Ивановскую голосить будет. Конечно Туск такого не сделает, если ему распоряжение из обкома не придет, но...
А вот на мой взгляд большая вина российского руководства, то что оно действительно заняло позицию "Польша нам не интересна". Между прочим такое отношение можно наблюдать и ко многим другим странам. Взять хотя бы мою Беларусь. Конечно, наш батька динамщик известный. Столько лет обещал "выйти замуж" за Россию, но сам даже и помолвку не оформил. Так и что, значит теперь нужно в Беларусь нефть и газ по мировым ценам? Может быть. Только 99% населения Беларуси считает, что Россиия в том конфликте была не права. И заслужила репутацию если не врага, то уж меркантильного товарища точно. Самое распространенное убеждение в Беларуси: "Яны (россияне) усе жыдам прадалi, а тым грошай нiколi не хопiць". Все это может привести к тому, что и на самом главном западном направлении у России всатнут натовские войска. И партизанить против них никто не пойдет.

[Владимир К.]

Помещаю для справки часть статьи Станислава Куняева, напечатанной в 2005 г. в журнале "Наш Современник". Очень показательна характеристика поляков самим Пилсудским. Справка получается более широкой, чем об отношениях с Польшей, так как Ст. Куняев отвечает и на претензии поляков по поводу "репрессированных народов". Надеюсь, что материал не будет совершенно неинтересным.

1. ЧТО ГОВОРИЛ ПИЛСУДСКИЙ

В мае 2002 года я опубликовал на страницах “Нашего современника” исторический очерк “Шляхта и мы”. Немало воды утекло с тех пор, а впечатлительная шляхта никак не может успокоиться.
Не имею точной информации, сколько откликов на мою публикацию появилось в польских газетах, а вот журнал “Новая Польша” приходит к нам бесплатно, так сказать, по разнарядке сверху, каждый месяц.
И летом 2003 года, прочитав все “антикуняевские” выступления в “Новой Польше” (а их набралось за год с лишним аж целых пять), я ответил полякам всем сразу (на каждый чих не наздравствуешься) статьёй “Братец кролик в европейском и мировом зверинце” (“НС”, № 10, 2003 г.) и решил, что на этом полемика заканчивается. Наивный человек! В течение последующих полутора лет “Новая Польша” напечатала всяческих выпадов в разных жанрах ещё столько же1. Но, как это ни смешно, взвизгивая по поводу книги “Шляхта и мы” чуть ли не в каждом номере, шляхтичи одновременно тужатся изобразить дело так, что мои статьи о поляках настолько беспомощны и ничтожны, что польская общественность не желает ни замечать их, ни разговаривать о них. (“Разумеется, никто в Польше не стал платить ему той же монетой” — из статьи Е. Помяновского. Платят. Да еще как!)
А может быть, были более правы журналисты из “Московских новостей” Д. Бабич и В. Мастеров, которые в своём либеральном и откровенно анти¬русском издании первыми (в июле 2002 года) так осветили польскую реакцию на очерк “Шляхта и мы”:
“Польша бурлит от статьи главного редактора “Нашего современ¬ника”, польские газеты и журналы начали дискуссию о самом антиполь¬ском памфлете со времён Достоевского. Воображение впечатлительных варшавян потряс главный редактор “Нашего современника” Станислав Куняев, выступивший на страницах собственного журнала со статьёй “Шляхта и мы”. При этом признают: это самая основательная попытка освещения польско-русской темы”.
Полонистка и переводчица Наталья Подольская, живущая в России, сетует на страницах журнала, редактируемого Ежи Помяновским: “Конечно, добрая воля “Новой Польши” разобраться или не разбираться глубже в злопыхательских нагромождениях тов. Куняева. Жаль только, что наших полонистов и нашу печать они, насколько я знаю, оставили почему-то безразличными и безучастными…”.
Не надо жалеть, гражданка Подольская: российская пресса и её читатели не остались “безразличными и безучастными” к моим “злопы¬хательским нагромождениям”. Помимо “Московских новостей” о них писала “Литератур¬ная газета” в статье П. Жихарева “Шляхетский гонор и северный колосс”, в журналах “Дружба народов” и “Отчизна” были статьи полонофила Льва Аннинского… А в журнале “Родина” (2004, № 7) статья историка Геннадия Матвеева, в которой последний, по словам Помяновского, “или повторяет инсинуации Куняева с той же клеветнической целью, или он стал жертвой незнания и небрежности”. Можно вспомнить отчаянные вопли Валентина Оскоцкого, кажется, в “Лит. вестях”, а уж читательских откликов в “Наш современник” после публикации в нём очерка “Шляхта и мы” не счесть. До сих пор приходят. Книга стала популярной. Читатели её ищут. Три изда¬ния, вышедшие за два года, распроданы. И вообще вся ваша возня на тему: замечать или не замечать антишляхетское сочинение Станислава Куняева — напоминает мне грубый русский анекдот, в котором встречаются два соседа и один говорит другому:
— Иван, а ведь ты спишь с моей женой. Это — нехорошо.
— А жена твоя говорит — хорошо! Вы там в своей семье разберитесь сами.
Так что разберитесь, панове, сами в своей собственной семье, чтобы не быть в идиотском положении, в каком вы находитесь сегодня.
*   *   *
(......................................)
*   *   *
Впрочем, за перо я взялся не ради этой литературоведческой полемики. Сердцевина русско-польского спора гораздо серьёзнее, поскольку речь идёт о попытке не только авторов “Новой Польши”, но и почти всех нынешних польских идеологов и политиков переписать историю войны и нашей победы в год её шестидесятилетия на свой шляхетский лад.
Суть этого плана изложил в одной из статей в газете “Впрост” от 28.8.2004 года некий Томаш Наленч, бывший вице-маршал польского Сейма:
“Невозможно смотреть в будущее без честного сведения счетов с прошлым — особенно отмеченным такими преступлениями, как пакт Риббентропа—Молотова, катынское убийство, преследование солдат Армии Крайовой (…) или фактическое согласие на уничтожение Вар¬шавы Гитлером. Своим отношением к сталинскому прошлому Россия загоняет себя в тупик”. Эти слова, обозначившие “культовые” преступления России против Польши, перепечатаны в журнале Ежи Помяновского.
По всем этим четырём историческим позициям польские политики, историки, журналисты и все, кому не лень, в каждой газете, в ежедневных телепередачах, на каждом углу требуют от России покаяния, извинения и даже материальных репараций и компенсаций. Сейм Польши недавно проголосовал за то, чтобы вынудить Россию осудить каким-то фантасти¬ческим правовым или законодательным решением весь сталинский истори¬ческий период жизни Советского Союза. Слушая это, поневоле вспомнишь, что сказал Пилсудский о своих подданных: “Дурость, абсолютная дурость. Где это видано — руководить таким народом, двадцать лет мучиться с  вами”.
Ну что же, отзываясь на призыв бывшего “вице-маршала Сейма”, попро¬буем свести счёты с прошлым. Но не только с советским, но и польским.

Вторая часть в следующем сообщении.

[Владимир К.]

Помещаю для справки часть статьи Станислава Куняева, напечатанной в 2005 г. в журнале "Наш Современник". Очень показательна характеристика поляков самим Пилсудским. Справка получается более широкой, чем об отношениях с Польшей, так как Ст. Куняев отвечает и на претензии поляков по поводу "репрессированных народов". Надеюсь, что материал не будет совершенно неинтересным.

 
2. НЕМНОГО ИСТОРИИ

История человечества переполнена примерами того, как более сильные племена и народы пленяли, обращали в рабство, ассимилировали, заставляли на себя работать, спаивали, а то и вообще истребляли более слабых только затем, чтобы захватить их земли для собственного развития и благоденствия. Обвинения за такого рода деяния можно предъявить многим народам мира. Но с точки зрения шляхтичей наиболее тяжкие преступления в этой области совер¬шены русским народом. Вот что пишет о них некий Ярослав Марек Рымкевич.
“Иногда мне кажется, что народ, причинивший своим соседям и всему человечеству столько зла, угнетавший, истреблявший литовцев, татар, поляков, чеченцев — да, собственно, все соседние народы, — вообще не имеет права существовать”. Далее, правда, есть оговорка, что этот народ всё-таки породил Тютчева, Мандельштама и Шостаковича, но главная мысль: “не имеет права существовать”. (Напечатано в круп¬нейшей газете “Жечпосполита”, 31.12.2004 г., перепечатано в февральском номере “Новой Польши” за 2005 год.)
Но шляхтич, видимо, не знает, что за тысячелетнее существование Россий¬ского государства ни одно, даже самое малое племя из более чем ста племён, живущих на просторах России, не исчезло с лица земли.
А уж если стать на такую внеисторическую, но полную благородного негодования точку зрения, то, конечно же, в первую очередь недостойны существовать нынешние североамериканцы за то, что свели в небытие уже в цивилизованном XIX веке десятки индейских племён.
Испанцы тоже заслужили проклятье всего человечества и недостойны жизни в семье “цивилизованных” народов за уничтожение громадных, цветущих цивилизаций майя и ацтеков.
А варвары немцы? Да вся их историческая жизнь выросла и стоит до сих пор на костях полабских славян, пруссов, онемеченных чешских народностей.
Обратим внимание на то, что все эти трагедии вершились, когда геноцид совершался из абсолютно корыстных побуждений. Династическим сословиям, конкистадорам, военно-религиоз¬ным орденам нужны были золото, земли, рабы, новые территории, замор¬ские богатства. Да за десятки миллионов чёрных африканских невольников, создавших благосостояние Соединённых Штатов, эта страна, с точки зрения польского публициста, должна быть объяв¬лена “империей зла”, по закону о геноциде — без срока давности вплоть до Страшного суда.
Наши же “геноцидные” деяния, как их называют поляки, заключаются в том, что когда мы изнемогали в борьбе с объединённой фашистской (по-своему “цивилизованной”!) Европой, когда наша истекающая кровью армия была прижата к Волге и Кавказскому хребту, когда весы истории неотвратимо клонились к созданию на земном шаре “Тысячелетнего рейха”, при котором Речь Посполита была бы как плевок стёрта с лица земли1 и никто бы не заметил во всемирном Апокалипсисе этой ничтожной утраты, — в это время в линиях нашей отчаянной обороны, почти смыкавшихся с линией фронта, стали вспыхивать настоящие восстания в долинах и горах Чечни, Ингушетии, Кабар¬дино-Балкарии, в степях Калмыкии…
Пулемётные очереди летели в спины советских солдат в предгорьях Кавказа, где действовало множество мелких банд из чеченских и ингушских дезертиров; крымские татары по горным тропам, только им известным, выводили в тылы нашим партизанам и частям, оставшимся в окружении, батальоны немецких егерей и зверски расправлялись с захваченными врасплох пленными; калмыцкие приспешники Гитлера, уверовавшие в немецкую победу, преследовали остатки разгромленных наших воинских частей в прикаспийских степях. А всем им в этих операциях помогало мирное население — ведь в бандах находились их сыновья, братья, мужья.
И когда перед нами встал неизбежный выбор: жить или умереть, то наш народ вместе с властью, как и всякий другой великий народ в подобных обстоятельствах, выбрал жизнь и борьбу.
А значит — кару изменникам, перебежчикам, власовцам, решившим, что фашистская власть пришла навсегда и надо служить ей, чтобы жить дальше. И лишь эти чрезвычайные обстоятельства смертельно опасного военного положения вынудили руководство страны во главе со Сталиным на жесточайшие меры. Выселить на Восток целые племена — тяжелейшее дело, но оставлять вблизи натянутой и рвущейся линии фронта очаги мятежа означало проиграть войну.
Оправдывая “естественную” смерть десятков тысяч советских военно¬пленных в польских лагерях после войны 1920 года, нынешний публицист Анджей Новак пишет: “Такова была та война: бедная, голодная, нищен¬ская” (“Новая Польша”, № 4, 2005 год). Мол, нечем было кормить и лечить пленных… Ну а наша война, если помнить, что речь шла о жизни и смерти всего народа, была во много раз более “таковой”.
Даже американцы, на землю которых не ступил ни один японский солдат, согнали своих законопослушных американских японцев в концлагеря. А как бы они поступили, если бы самураи захватили половину Северо¬американ¬ского континента?
Наш всемирно известный учёный, один из основоположников советской космонавтики Борис Раушенбах, происходивший из поволжских немцев, на провокационный вопрос “перестроечной” журналистки: “Вы были противни¬ком распада Советского Союза. Вы же так много претерпели от этой системы, провели много лет в лагерях. Но потом нашли в себе силы, чтобы простить?” — с достоинством ответил:
— А чего прощать-то? Я никогда не чувствовал себя обиженным, считал, что посадили меня совершенно правильно. Это был всё-таки не 37-й год, причины которого совершенно иные. Шла война с Германией. Я был немцем. Потом в лагерях оказались крымские татары, чеченцы… Правда, те же татары во время оккупации Крыма всё-таки работали на фашистов. Это некрасиво. Среди же немцев если и были предатели, то полпроцента или даже меньше. Но попробуй их выявить в условиях войны. Проще отправить всех в лагерь…
Что говорить, было очень плохо, но в условиях войны власть приняла совершенно правильное решение. Я это и своим солагерникам объяснял. А они мне в ответ говорили: “Вас надо пустить агитировать за советскую власть по лагерям” (“Мир за неделю”, № 17, 1999 г.).
А ведь до войны и чеченцы с ингушами, и крымские татары, и калмыки жили зажиточной жизнью, не хуже, а, пожалуй что, лучше русских. Им было дано всё: земли, образование, русские учили их в школах, лечили в больни¬цах, строили в их автономиях города, дороги, заводы, нефтяные скважины. А вот поди же. Дрогнули тейпы в трудный час, вступили на стезю отступничества.
Конечно, со всеми народами в апокалипсические времена происходили подобные процессы, но здесь был некий критический порог предательства, который в самый тяжёлый момент стал угрозой существованию и советского государства, и русского народа.
Другое дело, что после победы можно было раньше, нежели это было сделано, великодушно простить, амнистировать, забыть… Но не теми были политические и человеческие нравы суровой эпохи. Впрочем, вспомним, что и французы не простили своего Петена и его приспешников, да и нор¬вежцы, практически не пострадавшие во время войны, казнили своего Квис¬линга как военного преступника и даже отвернулись от великого писателя Кнута Гамсуна, симпатизировавшего Гитлеру.
А что за потери и жертвы были у Франции и Норвегии по сравнению с нашими? Так, семечки…

Третья часть в следующем сообщении.

[Владимир К.]

Помещаю для справки часть статьи Станислава Куняева, напечатанной в 2005 г. в журнале "Наш Современник". Очень показательна характеристика поляков самим Пилсудским. Справка получается более широкой, чем об отношениях с Польшей, так как Ст. Куняев отвечает и на претензии поляков по поводу "репрессированных народов". Надеюсь, что материал не будет совершенно неинтересным.

 
3. ФАШИСТВУЮЩАЯ ПОЛЬША

Поляки очень хотят забыть позорные страницы своей истории, когда Польша изо всех сил старалась вписаться в европейскую фашистскую империю, которую выстраивал с середины 30-х годов Адольф Гитлер. Вообще у шляхтичей странная память: обо всем, что им выгодно, они помнят и твердят с маниакальным упорством. Но обо всем, что им хочется забыть, забывают моментально.
И даже создание в Варшаве Института национальной памяти дела не поправило. Его директор Леон Керес помнит только о пакте Молотова—Риббентропа, о Катыни, о Варшавском восстании и несчастной судьбе военнопленных из Армии Крайовой.
Об этой патологической особенности шляхетского менталитета откро¬венно и самокритично писал в свое время польский историк Юзеф Липский:
“Почти каждый поляк, даже образованный, верит сегодня, что после Второй мировой войны мы вернулись на земли, отнятые у нас немцами… Восточная Пруссия, кусочек которой нам достался (Липский не решается сказать, что этот кусочек не просто достался, но подарен Польше Стали¬ным! — Ст. К.), никогда не была польской”.
Видите — даже “образованные” не помнят. Хороши “образованцы”!
А что уж говорить о “необразованных”...
Польша всегда мечтала вершить свою внешнюю и внутреннюю антисо¬ветскую (или антироссийскую) политику, опираясь на какую-либо мощную европейскую державу: на Англию, на Францию, а в 30-е годы сделала ставку на Германию, поверив в судьбу “Тысячелетнего рейха”.
Нынешние поляки до хрипоты рвут глотки, осуждая сталинское государ¬ство за соглашение с Гитлером в августе 1939 года. Но вспомним, что до этого каждый кусок Европы, проглоченный фашизмом, Польша приветст¬вовала с восторгом: оккупацию Рейнской области, аншлюс Австрии, втор¬жение Италии в Абиссинию, итало-германскую поддержку фалангистов Франко в Испании. Гитлеровскую Германию исключают из Лиги Наций — Польша тут же услужливо предлагает фашистам представлять их интересы в этой предшественнице ООН. А когда произошла мюнхенская драма и Гитлер с согласия Англии и Франции отхватил у Чехословакии Судеты, Польша решила, что за заслуги перед Германией ей тоже положена часть добычи — и отрезала у чехов Тешинскую область.
Нам всё время тычут в глаза визитом Риббентропа в Москву в августе 1939 года. В майском номере “Новой Польши” за 2005 год опубликовано письмо российского ПЕН-центра польскому ПЕН-клубу, подписанное Возне¬сен¬ским, Ерофеевым, Мориц, Ахмадулиной, Аркановым и прочими деяте¬лями либеральной тусовки, в котором перечислены все преступления России: “катынское злодеяние”, “Варшавское восстание”, “стираемая с лица земли Варшава” — с истерическим воплем: “Как же странно сознавать, что начало этому кошмару практически положил чудовищ¬ный пакт Риббент¬ропа—Молотова!”.
“Пятая колонна”… Однако почти все — лауреаты Государственной премии России, полученной из рук Путина, предложившего во время визита в Польшу полякам, когда они подняли крик насчет покаяния за Катынь, не превращать польско-российские отношения в театр абсурда.
Надо бы знать пенклубовским подписантам этого письма, что они защи¬щают открыто фашиствовавшую в предвоенное время страну, которая задолго до августа 1939 года вела переговоры с тем же Риббентропом. А до него в Варшаве то и дело гостили  министры “Третьего рейха” Геринг и Франк, мно¬жество немецких генералов и дипломатов, польский министр иностран¬ных дел Ю. Бек ездил на свидание к Гитлеру… Да и сам фюрер после оккупации Польши приказал поставить в Кракове почётный военный караул у гробницы Пилсудского в Вавельском замке, как бы отдавая дань благодарности его про¬фашистской политике и, видимо, вспомнив, что в 1933 году Польша стала первым после Ватикана государством, заключившим с Германией договор о ненападении, чем поспособствовала международному признанию фашист¬ского режима.
Из двадцати четырёх российских подписантов письма, опубликованного в “Новой Польше”, более половины — евреи. Ну хоть бы они вспомнили, по какой довоенной Польше 1939 года, разорванной “чудовищным пактом Риббентропа—Молотова”, они проливают слёзы. Советую им прочитать отрывок из воспоминаний гражданина Польши, поляка по матери Андрея Нечаева, ныне живущего в Щецине:

“В конце 30-х годов Польша начала склоняться к фашизму — “Фа¬ланга”, ОНР (Национально-радикальный лагерь), увлечение Гитлером… У меня в университете был друг поляк, который бегал на кинохронику в кинотеатр и с удовольствием смотрел гитлеровские парады. Молодёжь из ОНР в дни анти¬еврейских акций кричала: “Еврей — бешеная собака, которую надо убить!”.
Ещё на первом курсе я стал свидетелем ужасающих сцен. В ноябре я пережил в университете антиеврейские дни. Представьте себе такую сценку: из двухсот студентов на медицинском факультете пятеро были евреями. Аудитория заполнена не только студентами, но и уличной шпаной. Почти все орут: “Убей еврея!”. Профессор заявляет, что в таких условиях он не может читать лекцию, и уходит. Евреи спасаются бегст¬вом, перепрыгивают через балюстрады. Кое-кто из них был сильно избит.
Меня это повергло в шок…
Вскоре в университете ввели гетто — выделенные места для евреев в аудиториях, а затем numerus nullus (запрет евреям поступать в высшие учеб¬ные заведения). Евреев вообще не принимали на медицинские факультеты”. (“Новая Польша”, № 11, 2004 г.)
Ни в какие времена, даже самые трудные для советских евреев — ни в тридцатые, ни в сороковые годы, ни в эпоху “отказничества”, — такого в России представить было невозможно.
Это было подражанием гитлеровским “хрустальным ночам”, но лишь с одной особенностью: в Польше тех времён преследовало и загоняло евреев в угол не столько государство, сколько само общество, население, “соседи” (если вспомнить трагедию Едвабне).
Государственную практику легко прекратить.
Общественные нравы искоренить или исправить чрезвычайно трудно, почти невозможно.
Так что Польша конца тридцатых годов была отнюдь не “кроликом”, как пытался изобразить её Чеслав Милош, а скорее хищником средней величины, вроде гиены, льнущей к более крупному хищнику, Германии, в надежде на объедки со стола победителя. Она сама создавала атмосферу интриг и политического коварства, в которой стал вполне естествен и необходим для безопасности нашей страны “пакт Молотова—Риббентропа”. Ну а то, что большой хищник, на которого возлагались сервильные надежды, “кинул” хищника более слабого и даже разорвал его за две недели войны — так это в истории бывало не раз. И повторится ещё не единожды.
Мелких слуг в большой геополитической игре в те времена частенько приносили в жертву.

Из-за большого объема цитирование на этом закнчиваю.

[Anna]

Уважаемая Анна будьте снисходительны к Польше (в лице ее местных

Да я снисходительна к ним.Но только факт остаётся фактом : Польша нам не интересна из-за своей странной политики. Что ж делать? Насильно полюбить Польшу?

[Владимир К.]

Для полноты картины отношений между поляками и белорусами даю еще такую цитату из статьи Куняева:

6.  ОТ ВОЛЫНИ ДО КАТЫНИ

В майском номере “Новой Польши” за 2005 год опубликованы сразу два материала об отношениях Армии Крайовой и белорусских партизан во время фашистской оккупации. Автор одного из них Александр Гогун верен польской исторической концепции: для него “красные партизаны” (так названа статья) — это в первую очередь мародёры и грабители, партийные функционеры и чекисты. Польский историк, конечно же, заключает слова “народные мстители” в иронические кавычки и охотно, как и вся польская историография, переходит на геббельсовский язык, называя белорусских партизан “бандитами”.
В том же номере ещё один историк — Казимеж Краевский вторит Гогуну. В статье “Кто расстреливал белорусских партизан” (которая является откликом на нашу перепечатку короткой заметки из немецкого журнала “Шпигель”) он обвиняет белорусских партизан в том, что они выполняли “директивы руководства СССР, направленные на то, чтобы как можно быстрее ликвидировать Армию Крайову на восточных территориях, принадлежавших до войны Польше (…) как силу, которая могла противостоять агрессивным планам СССР”.
Все-таки шляхта верна себе — рано или поздно проговорится: Западная Белоруссия у Краевского названа “восточной территорией, принадлежавшей до войны Польше”.
Никак не хотят признать поляки, что белорусы боролись с ними не по указу чекистов и партийных функционеров, а чтобы по окончании войны жить в единой Белоруссии, но не в польской колонии, именуемой “восточной территорией”.
В Польше времён Пилсудского и после его смерти Западной Белоруссии не существовало. Она  называлась “крессами всходними” — то есть “восточной окраиной”. Поляки в те времена не признавали белорусов за нацию. Известный польский идеолог 30-х годов Адольф Невчинский безо всяких оговорок заявлял, что с белорусами нужно разговаривать на языке “висельниц и только висельниц… Это будет, — писал он, — самое правильное разрешение национального вопроса в Западной Белоруссии”.
Нынешние польские историки (порой вместе с нашими политологами) изо всех сил стараются затушевать белорусско-польские противоречия минувшей эпохи. В февральском номере “Новой Польши” за 2005 год некая Инесса Яжборовская (из Института сравнительной политики Российской Академии наук)  изображает их так:
“Что произошло в 40—50-е годы? Когда Польша и другие страны Центральной и Восточной Европы были объявлены мононациональными государствами, была предпринята попытка превратить их действительно в однонациональные, ликвидировать национальные меньшинства. К примеру, белорусы потеряли свой язык, они должны были или уехать в советскую Белоруссию, или объявить себя поляками. Украинцы на это не пошли, украинцев постигла акция “Висла”. И другие национальные меньшинства, которых на самом деле в Польше больше дюжины, практически должны были объявить себя поляками. Это была концепция сталинско-коминтерновская, и она проводилась последовательно во всех этих странах. Мы с вами были советскими людьми, мы с вами были носителями флага с надписью “морально-политическое единство советского народа”. В Польше тоже укоренялась вот эта самая версия морально-политического единства народа”.
Словом, все польские грехи приписываются Советскому Союзу. Но как бедная политологша объяснит, почему белорусы, которые в Польше из-за якобы просоветской польской политики “потеряли свой язык”, чтобы говорить на нём, должны были “уехать в советскую Белоруссию. В противном случае им надо было объявить себя поляками”… Но это значит, что в советской Белоруссии подобных притеснений не было. (А как туманно и загадочно сказано: “Украинцы на это не пошли, украинцев постигла акция “Висла”!)
На самом деле в 20—30-е годы западные белорусы считали поляков оккупантами и боролись, как могли, с польскими полицейскими, жандармами и колонистами, получившими земли “всходних крессов”.
Вот почему население “всходних крессов” с радостью приветствовало освободительный для них поход Красной Армии 17 сентября 1939 года. И в сегодняшней Белоруссии очень сильно общественное мнение, требующее, чтобы 17 сентября — день воссоединения расчленённого в 1921 году белорусского народа, стало государственным праздником республики.
Ненависть белорусов к польским осадникам в сентябре 1939 года была такова, что как только рухнула польская колониально-полицейская система в “западных крессах” — то наступало неотвратимое возмездие.
Сбывалось то, о чём писал в своих воспоминаниях наш бывший военнопленный времён войны 1920 года Яков Подольский: “Ужасное отмщение готовит себе шовинистическая буржуазная Польша”.
22 и 23 сентября местное население местечка Скидаля расправилось с бывшими легионерами-осадниками. Были застрелены, растерзаны и забиты в результате этой самосудной расправы 42 человека. Значит, было за что, если кроткие белорусы не выдержали.
С этой точки зрения и на Катынь надо посмотреть по-другому. Все польские историки, политики и журналисты много лет подряд талдычат о том, что в Катыни был расстрелян “цвет нации” — писатели, учителя, священники, учёные и т. д. А вот что пишет современный белорусский историк Л. Криштапович в исследовании “Великий подвиг народа” (Минск, 2005 г.).
“Польские русофобы и антисоветчики ламентируют: катынская трагедия — ничем не оправданный расстрел цвета польского общества — офицеров.
Но это ведь были не просто военнопленные, а оккупанты, ибо объективно Западная Белоруссия была не польской, а оккупированной Польшей землёй. И расстреляны были не польские офицеры, а оккупанты, представлявшие карательные репрессивные органы Польши на оккупированной белорусской земле. Достаточно вспомнить о польском лагере смерти для белорусских патриотов и коммунистов в Картуз-Березе. Как справедливо отмечает польский историк Кшиштоф Теплиц, “сегодня о польских полицейских говорят, что многие из них были злодейски убиты в Катыни, но не говорят, что те, кто туда не попал, помогали гитлеровцам в “окончательном решении еврейского вопроса”. Что же касается собственно польских войсковых офицеров, то их в СССР никто и не расстреливал. Общеизвестно, что на территории СССР в годы Второй мировой войны эти офицеры активно участвовали в строительстве польской армии генерала Андерса и народного Войска Польского, которые в составе антигитлеровской коалиции внесли свою лепту в дело освобож¬дения европейских народов от фашизма. Такова правда истории”.
Кстати, даже в статье Петра Мицнера “Интернированные союзники” (“НП”, № 2, 2005 г.) признаётся, что условия, в которых жили польские офицеры в дягилевском лагере под Рязанью, были вполне человечными:
“Они свободно перемещались по территории лагеря, офицеров не заставляли работать, можно было устраивать концерты, шахматные турниры, действовал даже лагерный театр “Наша будка” (разумеется, с жестокой цензурой). Среди заключённых было несколько священников, которым разрешили совершать богослужения”.
Вот только бы “жестокую цензуру” отменить, и вполне этот лагерь можно было бы считать, учитывая военное время, чем-то вроде дома отдыха…
Когда я недавно побывал в Белоруссии — мои минские друзья подарили мне книжечку, изданную в столице в 1994 году. Называется она просто: “Армия Краева на Белоруссии”. С подзаголовком: “Первая книга в Белоруссии, где сказана полная, непричёсанная правда про Армию Краеву”.
Читаешь эту “непричёсанную правду” — и волосы на голове дыбом встают. Всю бы её перепечатать, да места много займёт. Ограничусь несколькими отрывками.
Книга насыщена документами и воспоминаниями, донесениями разведчиков, сводками НКВД, приказами советского партизанского командования и командования Армии Крайовой.
Из приказа командира польского батальона Панурага (“Яна Пивника”) от 5.06.44 года:
“Оборонять местное население от жидовско-большевистских банд…” Советский разведчик, который передавал нашим властям текст этого приказа, от себя добавил, как легендарный аковец “оборонял местное население”: “Недавно тут белополяки сожгли более 30 хуторов и уничтожили местное население за связь с советскими партизанами”.
“В сентябре 1943 года уланы эскадрона Здзислава Нуркевича расстреляли группу партизан так называемого акайцами жидовского отряда Семёна Зорина” (в отряде было много евреев. — Ст. К.). Это был тот самый Нуркевич, о котором в майском номере за 2005 год в материале А. Гогуна сказано с одобрением: “Особенно досаждал красным отряд прапорщика Нуркевича”).
Из рапорта главного коменданта АК генерала Тадеуша Комаровского (будущего руководителя Варшавского восстания. — Ст. К.) в штаб польского Верховного главнокомандования в Лондоне от 1 марта 1944 года:
“19.11.43 подразделение наднеманского батальона вело бой в районе Жалудка с советскими партизанами (…) Советский отряд был вынужден перейти через переправу на другой берег Немана. Советские потери — убитые, раненые, утонувшие — около 200 человек”.
“В районе Налибоцкой пущи отряд “Гуры” с августа 1943-го по июнь 1944-го не провёл ни одного боя с немцами, зато имел 32 сражения с советскими партизанами”.
“Они стреляли в спину, из-за угла, по-злодейски, часто в безоружных людей. Позже и рядовые аковцы, и особенно офицеры начнут говорить про некие высокие мотивы ихних убийств людей в Белоруссии, которых они убивали подло, из-за угла”.
Из судебного дела № 3710/822 по поводу отряда “Крысы”:
“Ночью с 19 на 20-е катастрычника 1944 г. до 150 человек бандитов напали на местечко Эйшышки (…) ворвались в квартиру громодянина Сонензона, расстреляли его, жену и ребёнка.
Ворвались в квартиру Янкевича и расстреляли старшего сержанта Красной Армии…
При отступлении схватили красноармейца, раздели и расстреляли…”
Поляки плачут о судьбе своих пленных в Медном. Но вот что пишет белорусский историк Е. Семашко о них:
“А теперь для завершения разговора о событиях июня—августа 1944 года: вернёмся к тем аковцам, которые были интернированы и находились в Медниках. Им повезло больше всех. Уцелели… Война открыла глаза чекистам. Как бы ни было — Катынская трагедия не повторилась. Хотя счёт офицерам АК можно было предъявить немалый”.
Из судебных документов по обвинению Леопольда Окулицкого и дру¬гих руководителей Армии Крайовой на процессе в Москве 18—22 июля 1945 года:
“По неполным данным, в результате террористической деятельности АК только с 28 липеня по 31 снежня 1944 было убито  277 и ранено 94 солдат и офицеров Красной Армии, в том числе убито и поранено офицеров 77, сержантов 87, бойцов 207 человек. С 1 студзеня по 30 мая 1945 убито 317 человек и поранено 125 человек бойцов и офицеров Червоной Армии”.
“Усих восьмерых милиционеров расстреляли, трупы убитых зверски изувечили, затем утопили подо льдом реки Дзитвы”.
Из письма белорусского ветерана ВОВ Серафима Янеца от 17.04.1993 г.:
“Группа былых удзельников Армии Крайовой обратилась в Верховный Совет с просьбой реабилитировать всех акайцев. Коли такое случится, то Верховный Совет сподобится хозяину, который сунул тлеющую головешку под стреху хаты. Коли называть всё своими именами, то нам предлагают реабилитацию тех, кто вёл вооружённую борьбу на протяжении десятилетия за восстановление Польши в границах 1939 года, другими словами, за расчленение Белоруссии”.
Из авторского текста:
“Армия Крайова очень много погубила белорусских людей и во время войны и после неё. Только отряды Новоградского округа провели 81 операцию против белорусских партизан. Отряды Ставбцовского округа Армии Крайовой с декабря 1943 г. до конца июля 1944 убили около шести тысяч “большевиков”.
Большая часть этих большевиков — мирные жители. Селяне обрабатывали землю и не ждали ночных гостей. Их аковцы называли пособниками Советов — и к стенке”.
“Кастусь Акула, житель Канады, доказывает в своей книжке, что аковцы часто в борьбе с белорусскими партизанами разыгрывали немецкую карту: сдавали гитлеровцам белорусских партизан”.
О тех же поляках, которые, желая бороться именно с гитлеровцами, шли в партизанские белорусские отряды, “Информационный бюллетень штаба Армии Крайовой” писал 27 августа 1942 года, в самые тяжёлые дни войны:
“Эта армия пополняется за счёт распропагандированных местными коммунистами элементов и зачастую тех, кто предпочитает идти в леса, а не ехать на принудительные работы в Германию. Несмотря на их положительные качества, эти элементы, конечно, будут потеряны для дела борьбы за польское государство”.
Вот такие у нас были “союзники”.
*   *   *
Украинцы, в отличие от белорусов, имели громадный многовековой опыт борьбы со шляхтой, начиная со времён Богдана Хмельницкого, Коливщины, казацких и крестьянских восстаний XVIII века. Они знали, что с поляками можно разговаривать только на ветхозаветном языке: “око за око”, “кровь за кровь”… В эту борьбу были вовлечены и отряды ОУН, и УПА, и дивизия “СС-Галичина”, и всяческие бандеровские “лесные братья”.
В ответ на польскую резню в украинских сёлах на Львовщине они могли ответить не менее страшной резнёй на Волыни. “Новая Польша” об этих событиях пишет очень туманно: “Ещё до Второй мировой Украинская повстанческая армия вырезала на этих территориях поляков, те тоже себя не очень сдерживали”. Ну всё как в бессмертной гоголевской повести “Тарас Бульба”!
Но надо понимать, что западные украинцы “вырезали” тех, кто их гнобил и “вырезал”, как и белорусов, с 1920-го по 1939 год. Так что зря поляки сегодня изгаляются над нашим якобы освободительным походом на Запад осенью 1939 года:
“Советские говорят: “Мы освобождали западные земли”.
“В российских учебниках события 39 года трактуются как “освободительный поход Красной Армии в Западную Белоруссию и Западную Украину”.
“В дискуссиях поляки непременно спросят: от кого же освобождалась отхваченная таким образом половина довоенной Польши (…), если Сталин заключил договор о ненападении с Гитлером?..” (Все цитаты из майского номера “Новой Польши” за 2005 г.)
Ох… всё-таки, как говорил Салтыков-Щедрин, “нет глупости горшей, нежели сама глупость”.
Да не от Гитлера, панове, мы освобождали “западные области”, “отхваченные” у нас в 1920 году, а от вас, интервентов, которых ненавидели украинцы и белорусы, восставшие против оккупантов не только в сентябре 1939 года, когда рушилась Речь Посполита, но гораздо раньше… Недаром партизанская Украинская повстанческая армия была создана для борьбы со шляхтой задолго до начала и Второй мировой, и Отечественной войны.
В 1964 году в издательстве “Прогресс” вышел перевод книги “Ежи Климковского “Я был адъютантом генерала Андерса”. В ней были большие купюры, сделанные по идеологическим соображениям: чтобы не вспоминать об отношениях украинцев к полякам осенью 1939 года. Книга была издана в редакции специзданий.
В 1991 году воспоминания Климковского были переизданы без купюр издательством Московского энергетического института. Я приведу три отрывка из книги, в которых будут курсивом выделены строки, опущенные в 1964 году и восстановленные в 1991-м. Речь идёт о бегстве разбитых немцами польских войск на Восток.
“…Прибывали раненые. Перевязочных пунктов не было. Раненый солдат был предоставлен сам себе или оставался на попечение и добрую волю местных жителей, которые в этой местности относились к нам, пожалуй, враждебно. Это были, главным образом, деревни украинские”.
“Местное украинское население относилось к нам весьма враждебно. Его приходилось избегать. Только присутствию Красной Армии мы обязаны тем, что в это время не дошло до крупных погромов или массовой резни поляков”.
“Навещая несколько раз Андерса в одном из львовских госпиталей, я узнал, что в последние дни сентября он с несколькими офицерами пробирался к венгерской границе, но был окружён группой местных украинцев. И во время ночной перестрелки дважды ранен. Он сообщил об этом факте советским властям, попросив оказать помощь, и в результате оказался в госпитале во Львове…”.
Вот так-то: оказывается, мы на свою голову ещё и польских офицеров и генерала Андерса спасали от украинской мести…
Интересна одна “украинская подробность” из истории Варшавского восстания. Когда ровно через два месяца после его начала аковские шляхтичи выбросили перед немцами белое знамя, они очень боялись, что немцы поручат принимать их почётную капитуляцию украинским отрядам, сформированным из жителей Западной Украины.

[Владимир В.]

Статья превосходная. Только начать рассказ об истории русско-польских и особенно белорусско-польских отношений стоит со времен Кревской унии, когда Великое Княжество Литовское вошло в состав Речи Посполитой. Именно тогда правящая верхушка начала массово принимать католицизм и, неожиданно для себя, обрела в Беларуси огромное количество подчиненных крестьян, исповедовавших другую веру. С ними можно было делать все, как и с язычниками. Еще из школьного курса истории Беларуси мне запомнилось такое: один из шляхтичей (или магнатов, неважно) за самовольную охоту в его лесах придумал такую казнь. Крестьянину-белорусу очень аккуратно распарывали живот. Навешивали его, извините, кишки на гвоздь вбитый в дерево и заставляли ползать вокруг этого дерева, пока кишки не наматывались на ствол.
И еще я уверен, что расцвет крепосничества на Руси, начавшийся после Смутного времени, был вызван именно польским влиянием. Нашим правителям очень понравилась та безграничная власть, которой обладала шляхта над своими белорусскими подданными. Они хорошо на нее насмотрелись во время нахождения поляков в Москве.
Стоит упомянуть и о концлагерях, созданных поляками в Западной Беларуси. Работы в то время для свободных граждан было мало. Тогда охрана лагерей изобрела довольно оригинальный способ времяпрепровождения "сидельцев". В лагере, руками заключенных, набрасывалась огромная куча тяжеленных камней. Затем эта куча переносилась в другой конец лагеря, протом обратно и т.д.
А насильно, конечно, никого не полюбишь. Просто меня интересует вопрос позиции России. Многие, и мы в том числе, любят сетовать, что американцы ведут тайную войну против России и ее влияния среди соседних государств. А где подобные действия российского руководства? Я сужу по Беларуси. Отключены российские каналы. Даже по кабельным сетям запрещена их ретрансляция. А на тех немногих российских каналах, которые транслируются по Беларуси, политические и новостные программы, как правило, подменяются белорусскими.

Не боитесь ли Вы, уважаемые соотечественники, что вслед за Лукашенко к власти в Беларуси придет кто-нибудь наподобие Саакашвили, да еще с американским паспортом?

[Андрей]

... Молодёжь из ОНР в дни анти¬еврейских акций кричала: “Еврей — бешеная собака, которую надо убить!”.
Ещё на первом курсе я стал свидетелем ужасающих сцен...

Ни в коей мере не обсуждая здесь статью по существу (а я прочитал её с интересом и согласен на 100%), по поводу вышеприведённой цитаты хочу сказать: за что боролись (жиды) - на то и напоролись. В том смысле, что уж больно много их в своё время Польские короли у себя пригрели. А это племя, где бы ни жило, под себя только гадит. В данном конкретном случае за всё племя ответили те пятеро студентов-медиков, вполне, может быть и порядочных людей.