Как и зачем поморов нерусскими делают
Почти 9 веков назад новгородцы на своих ладьях, где по воде, а где и волоком, пройдя земли Заволочья, вышли к Белому морю. С этого момента началась история русского севера. Новгородцы, поселившиеся на Поморском берегу, между реками Онега и Кемь, назвали себя поморами. На ладьях-кочах, приспособленных к суровым условиям Арктики, Русские поморы покорили северные моря. Они стали первооткрывателями островов Новой земли, Колугев, Грумант (архипелаг Шпицберген), основали первый русский город в Сибири – Мангазею.
Врождённая открытость и доброта позволяли русским первопроходцам быстро находить общий язык с коренным населением, налаживать дружеские, а затем родственные связи. Оказавшись вдали от своего родного города, среди угро-финских племён, новгородцы породнились с ними, что неизбежно должно было повлиять на их культуру, говор и обычаи. Однако поморы сохранили свою русскую идентичность и язык. В какие бы края не заносила их судьба мореплавателя, встречаясь с иноземцами, они всегда называли себя русскими.
Русские поморы, осевшие на Поморском, Летнем и отчасти Карельском берегах, чётко отделяли себя от своих соседей по побережью Белого моря. Так поморов Кандалакшской губы они звали “пякка”, а Терского берега “роканы”, подчёркивая их нерусское происхождение. Необходимо отметить, что сами поморы, мореплаватели, рыбаки и купцы, жили и кормились у моря и чётко подчёркивали свою обособленность от других русских жителей севера занимавшихся земледелием, но которых, впоследствии также стали называть поморами.
Территориально поморы ни разу не выходили из состава большой России. Новгород, никогда не терял контроль над побережьем Белого моря, регулярно получая дань с этих земель. Первые упоминания о новгородских крепостях на берегах Белого моря относятся к XIV веку, основаны они были на месте поселений Холмогоры и Кемь. После вхождения Новгородского княжества в состав Московского царства поморье стало северными торговыми воротами России.
Север России всегда был богат пушниной, дичью, рыбой. Реки Онега и Двина были естественными торговыми артериями. Морские пути, пролегающие в Белом и Баренцевом морях, более 600 лет являются важнейшими торговыми и стратегическими сообщениями России. И на протяжении всех этих столетий к региону Белого и Баренцева морей, проявляли интерес как наши северные соседи Швеция и Норвегия, так и более дальние страны.
Чужестранцы приходили в Белое моря не только как мирные купцы. В Средние века Норманны не раз подвергали разорению берега Белого моря. Затем Швеция пытались захватить порты и крепости русского севера. В 1590 году шведы разорили Кемскую волость, однако не сумели взять под свой контроль Кемь. Спустя почти 100 лет, летом 1701 года военная эскадра из 8 шведских кораблей прикрывшись купеческими флагами, предприняла попытку атаки на Архангельск, но была полностью разбита. Во время русской революции, в 1918 году, страны Антанты снова попытались лишить Россию северных портов, оккупировав побережья Белого и Баренцево морей, порты Мурманск и Архангельск.
После окончания второй мировой войны, бывшие союзники СССР по антигитлеровской коалиции, объединились в антисоветский блок НАТО. Норвегия, вошедшая в североатлантический блок, стала форпостом США в северной Европе, откуда велась, и ведётся по сей день, разведывательная и информационно-идеологическая работа против России.
С 1991 года основными целями США и их союзников на севре России, стали попытки создания и поддержка национальных движений ратующих за большую национальную автономию для народов севера и последующее отделение их от Российской Федерации. Эти цели полностью соответствуют принятому конгрессом США ещё в 1959 году закону “О порабощённых народах” (Public Law 86-90), который поддерживает ради национальной безопасности США, стремления покорённых народов к свободе и независимости.
Технологии, которые ещё в средние века применялись для раздела русского народа и последующего расчленения России продолжают приниматься и в наше время. Вычленение отдельного субэтноса, придание ему каких-то искусственно созданных отличительных черт, например языка или религия, внушение комплекса неполноценности и показ ложного пути развития всё это уже было применено Речью Посполитой против малоросов. Сейчас, под видом регионализма и защиты культурного наследия малых народов, делаются попытки вычленить части русского народа в отдельные этносы, преследуя тем самым цель отделения территорий, через культурные автономии, из состава Российской Федерации.
Дело Ивана Моисеева, директора НОЦ “Поморский институт коренных и малочисленных народов Севера” Северного (Арктического) федерального университета имени М. В. Ломоносова (НОЦ ПИКиМНС САФУ) и председателя Совета Национального культурного центра “Поморское Возрождение”, снова показывает то, как, и под каким видом идут новые попытки отделить от России “Кемьску волость”.
Русский Иван, как прозвали Моисеева в норвежской прессе, несмотря на то, что сам он заявляет, что он по национальности помор, один из лидеров так называемого поморского национального возрождения. Идеологом этого явления в стратегическом для России регионе являлся ныне покойный профессор Владимир Булатов, занимавший пост ректора Северного (Арктического) федерального университета имени М. В. Ломоносова (г. Архангельск). Согласно его теории поморы являются отдельным русскоязычным этносом, со своим особым этническим самосознанием, языком и с религиозным этническим мировоззрением (Поморская древнеславянская церковь).
Ученик Булатова Мосеев в 1991 году выступал за включение Архангельской области, кстати говоря, не вся её территория относится к поморам, в разработанную в ОБСЕ, европейскую конфедерацию народов. Впоследствии Мосеев сгладил свои воззрения, однако продолжил воплощать в жизнь идеи своего учителя по созданию поморской нации.
В 1993 году Россия подписывает соглашения по Баренц – региону (Баренцев Евро-Арктический Регион), в который входят северные провинции России, Финляндии, Швеции и Норвегии. Соглашение призвано развивать культурные, экономические и политические связи в арктическом регионе. Если посмотреть на карту Баренц – региона, то становится ясно, кому выгодно такое соглашение, и кто фактически открывает для иностранного влияния свои северные территории. Это соглашение по сути, как и многие похожие соглашения постперестроечного времени между Россией и её западными партнёрами, дало странам запада, членам НАТО, пространство для использования механизмов влияния, в глубине российских северных территории.
Для осуществления работы в Баренц – регионе, в Норвегии был создан Баренц – секретариат, занимающийся финансированием норвежско-российских проектов, которые направлены на работу с общественными, образовательными и государственными организациями севера России. Эти программы на первый взгляд не несут ничего враждебного для России, однако согласно теоретику мягкой силы, которую с успехом использует основной союзник Норвегии США, Джозефу Нею, основами мягкой силы являются культурные и политические ценности, институты, которые способны побуждать других, “хотеть того, чего хотите вы”.
Чего хочет и США и Норвегия на севере России, ясно и никогда особо не скрывалось. В буклете Баренц – Секретариат говорится о русском севере как о территории, богатой минеральными, ресурсами, газом, нефтью, рыбой и лесом. А для получения этих богатства, как следует из того же буклета, необходимо сотрудничество без границ по формуле people-to-people. При этом, как и всегда происходит при подобных проектах с западом, со стороны России люди, а со стороны западных “друзей” профессионалы – сотрудники МИДа, государственные служащие разного уровня, бизнесмены. И как много раз уже подтверждалась историей, такие государственные организации как Баренц – секретариат не обходятся без тщательной опеки со стороны национальных разведслужб.
Организации, общественные и научные деятели, выступающие в защиту Мосеева, не хотят видеть истинных целей Норвегии и её союзников в русской части Арктического региона. Павел Зарифуллин, основатель Международного движения по защите прав народов, на пресс-конференции, посвященной делу Мосеева, в ИА Росбалт 20 ноября, несколько раз упомянул интересы российской корпорации ЛукОйл и других транснациональных компаний в Архангельской области. На сайте Международного движения по защите прав народов опубликована статья Анатолия Беднова, где повествуется о московских и мурманских заказчиках дела Мосиеева, объявивших холодную войну Архангельской области. В то же время никто даже не обмолвился об интересах американских, британских и норвежских транснациональных корпораций на севере России.
Зарифуллин, на упомянутой выше пресс-конференции неоднократно подчеркивал право несуществующего народа Поморов на самоопределение и их право на недра земли, на которой живут поморы. В Норвегии уже появились свои, местные поморы, которые согласно концепции поморского народа являются частью одной большой поморской нации, а если так, то есть все основания говорить о разделённом поморском народе. Объединенные же поморы могут претендовать на территорию почти всего европейского арктического побережья России. Так как, согласно сайту “Международного движения по защите прав народов” у поморов есть враги в Москве и в Мурманске, то они предпочтут предоставить права на разработку этих недр другим дружественным транснациональным компаниям. Замечу, тот же господин Зарифуллин на упомянутой конференции воздал хвалебные оды Норвежской короне. Создание отдельной поморской нации выгодно только тем, кто хотел бы получить контроль над природными ресурсами севера России. Это нужно тем, кто хочет ослабить стратегическое присутствие России в Арктике богатой нефтью и газом, и кто на протяжении многих столетий пытается раздробить Россию.
Есть ли поморская нация или нет, это вопрос научного спора этнографов. Во всяком случае, гражданин Моисеев считает себя по национальности помором, это его гражданское право. Но, когда учёный Мосеев публично записывает величайшего русского учёного Михайло Ломоносова, считавшего себя русским, в поморскую нацию, это манипуляция общественным сознанием. Ровно такой же манипуляцией, можно считать создание словаря поморского языка, где 90% слов являются общерусскими и упомянуты в толковом словаре “Живого великорусского языка” Владимира Ивановича Даля. При этом русский толковый словарь поморского говора необходим, для сохранения особенности поморского наречия русского языка, проблема лишь в названии, на которое обратят внимания тысячи, а в сам словарь заглянут единицы.
Не смотря на национально поморскую шумиху поднятую Мосеевым, у него нет большой поддержки в обществе. Согласно последней переписи населения себя поморами записало всего 3113 человек, из них в Архангельской области, где проживает 1,27 млн. человек, поморами себя считают только 2015 человек. Если сравнивать результаты последней переписи с предыдущей, когда себя поморами назвали 6571 человек, то можно сказать, число приверженцев поморской самоидентификации за 8 лет сократилось вдвое. Однако мы живём в информационном мире и по его законам неважно, сколько людей тебя поддерживает, важно то что бы ты был услышан заинтересованными лицами. Господина Мосеева и не только его слышат, и в один прекрасный момент Россия может столкнуться с тем, что её западные “партнёры” и “друзья”, вдруг в один голос заговорят о праве на самоопределения поморского народа и потребуют признать его независимость.
Суд над Иваном Мосеевым показывает обществу слабость российского государства в противостоянии информационным атакам и пресловутой мягкой силе, направленной западом против нашей родины. Опасность, исходящая от Мосеева не в том, что он кого-то, возможно, оскорбил, а в том, что своей деятельностью вольно или не вольно, способствует усилению иностранного влияния на территории России, способствует созданию сепаратистских настроений. Делает это Мосеев при помощи культурных и правозащитных инструментов, постепенно пытаясь вложить в сознание людей их этническую исключительность и комплекс неполноценности, вызванный вмешательством в их дела чуждой и пришлой на землю поморов московской власти. К сожалению, в России пока не выработаны механизмы защит от подобных враждебных государству и обществу действий. Единственное, что спасает Россию от таких как Мосеев, это ещё пока достаточно высокий образовательный уровень россиян, способных понять, куда и зачем пытаются завести их такие вот регионалисты.
Поморы, как и все другие русские субэтносы являются неотделимой частью русской нации. Все мы, говорящие на русском языке, воспитанные в русской культуре, оказавшись за пределами нашей родины, называем себя русскими. Однако, как и сто лет назад, внутри России, мы разделяем себя по региональному признаку – поморы, новгородцы, псковичи – скобари, нижегородцы, москвичи, волжане, уральцы, сибиряки, казаки донские, кубанские и так далее. Переезжая из одного региона большой России в другой, мы можем видеть порой разительные отличия в архитектуре, в говоре, в обычаях и даже в манере поведения нас русских живущих на своих исконных землях. Всё это пёстрое смешение и есть русская нация, и отделения одного из нас из нашей семьи, больно, порой катастрофически, сказывается на судьбе всех. Сколько было пролито крови, искалечено судеб, когда от нас правдами и не правдами пытались отделить и до сих пор отделяют две большие братские семьи малоросов и белорусов.
Максим Реваhttp://www.rulad.ru/novosti/kak-i-zachem-pomorov-nerusskimi-delayut.html
