Враг славян Адольф Шикельгрубер (еврейская фамилия - Гитлер )

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Всё это свершилось, не так ли? И эти мелодии ежедневно звучат в эфире.

    «Два пункта из того отрывка заслуживают внимания — первый это то, что не видно ни тени сомнения в том, что те три еврея будут всегда думать и действовать как евреи, в данном случае толкая нееврейских дураков воевать друг с другом ради евреев. А второй это презрительное выражение “Христос со свастикой”, которого еврейство хочет похоронить. Что может быть более показательно, чем этот пример еврейской ненависти к христианству!

    А в это время мировое еврейство работало не покладая рук, чтобы спровоцировать конфликт между судетскими немцами и чехами, а также Германией и Польшей. К сентябрю 1938 г. ситуация достигла критического уровня. Но к счастью все обошлось благополучно, и тот конфликт завершился тем, что Чемберлен сам полетел в Мюнхен, где он пришел к историческому соглашению с Гитлером. Планы  поджигателей войны были сорваны и Европа спасена, по крайней мере, на время. Ликованию народов не было предела, но, конечно, еврейская пресса покрыла все это завесой молчания, разведя вместо этого пропаганду об “ошибочной стратегии примирения с диктаторами”.

    Те, кто знал силу врага и его коварство, понимали, что он не успокоится пока (не) сведет на нет достижения Чемберлена. Я заявил, в тот же вечер, когда Чемберлен вернулся из Мюнхена, что все газеты, а также поджигатели войны начнут поносить Чемберлена за то, что он добился мира. Мое предсказание оказалось точным, началась безудержная кампания злобных атак на премьер-министра, несмотря на то, что он выразил волю людей, которые хотели мира.»

    «После провала возможности разжечь войну из-за Судетских земель, оставалась еще одна — Польский коридор, это наследие Версальского диктата, который был осужден многими государственными деятелями как несправедливый приговор Германии.

    Многие представляют себе в общих чертах сущность Версальского диктата, но мало кто знает, что он является продуктом еврейской стратегии по покорению мира. Все важные решения принимались четырьмя державами — Англией, Францией, Италией и США, которых представляли Ллойд Джордж, Клеменсо, Барон Сонино и президент Вильсон. Это известно многим, но это не все. Секретарь Ллойда Джорджа был еврей Сассон (Sassoon? См. выше опиумные войны), еврей Мандель Ротшильд, который позже стал писаться просто как Мандель, был секретарем Клеменсо, барон Сонино был сам евреем, Вильсон также был окружен евреями — секретарь Брандейс, переводчик Манто, военный советник Киш.

    Общеизвестно, что Ллойд Джордж был слабоват в географии, плюс тот факт, что детали проекта разрабатывались в основном советниками и референтами, так что перекраивание границ проводилось еврейскими секретарями глав государств-победителей, которые проводили свои собственные встречи.»

Здесь следует отметить, что Америка вступила в европейскую войну, ставшую после её вступления Первой Мировой, обещая мир без аннексий и контрибуций. Этот самый принцип непрерывно предлагала в своих мирных предложениях Германия, побеждавшая до вступления в войну Америки. Условия же, которые продиктовали союзники, были полной противоположностью предлагавшимся принципам Вильсона. Возможно, что это было как раз следствием действий «еврейских секретарей глав государств-победителей», о которых говорит капитан Рамзей.

    «Маршал Фох (Foch) и многие другие заявили, что тот договор содержит в себе основу для новой войны, указав на недопустимый в практике международных отношений процесс манипуляции территориями других стран, особенно в масштабах, проведенных Версальским диктатом, где миллионы немцев были росчерком пера переведены под власть правительств других народов, а именно Чехословакии и Польши. Причем в Чехословакии была установлена фактическая диктатура чешского меньшинства. Территория, которая была отведена под новое государство — Чехословакия — была до этого частью Австро-Венгерской Монархии, но после Версаля она превратилась по существу в плацдарм против Германии. Гигантский промышленный комплекс Шкода, а также другие предприятия стали контролироваться еврейскими финансистами… Т.е. сущность ситуации, создавшейся в Чехословакии, сводилась к тому, что ее народ фактически превратился в рабов мирового еврейства.»

    «В марте 1939 г. Англия дала свою пресловутую гарантию Польше. Чемберлен сделал это под давлением США, когда Гитлер стал предпринимать активные шаги по урегулированию территориального вопроса. После этого судьба Англии уже не была в ее руках и еврейство еще на один шаг приблизилось к своей цели — развязыванию войны в Европе.

    Можно себе представить как осмелели польские националисты, жаждущие получить в свое владение немецкие земли! И стоит ли сомневаться в том, что мировое еврейство всячески подстрекало польский режим занять бескомпромиссную позицию по отношению к немецким предложениям! Тем более, что главой в Польше после смерти Пилсудского стал еврей Бек.

    Предложения Гитлера были исключительно щедрыми — он был согласен признать за Польшей право на владение немецкими территориями, отошедшими ей по Версальскому  договору, взамен чего Германии разрешалось бы построить шоссе к Данцигу. Щедрость этого предложения Гитлера просто поразительна — отдать другой стране значительную часть своей территории, несмотря на то, что где-то со второй трети 19 века Германии уже не хватало земли, чтобы прокормить свой народ! Но польский режим не пожелал искать согласия. Вместо этого волна репрессий и террора была обрушена на немецкое население, проживающее на территориях, отошедших к Польше после Версаля. Но население Европы, благодаря стараниям органов массовой информации, находящихся под еврейским контролем, ничего не узнало об этом. Английскому народу ситуация представлялась в совершенно искаженном свете, еврейская пресса, а другой там не было, была заполнена самой оголтелой пропагандой, направленной против Германии. Пресса дышала злобой и ненавистью против всего немецкого. “Гитлеру доверять нельзя!” кричали заголовки газет. Не имея альтернативного источника информации, английский народ заглотил ложь еврейской прессы, отбросив в процессе здравый смысл и логику.

    Тот лозунг “Гитлеру доверять нельзя!” был основан на умышленно неправильном представлении политики Гитлера относительно урегулирования территориального вопроса. Гитлер всегда заявлял, что его программа по исправлению несправедливостей Версальского диктата включает пять пунктов, ни от одного из которых он не желает отходить. Они включали — Судетские земли, которые были отторгнуты от Германии и переданы Чехословакии, часть земель (не все), отторгнутые от Германии и переданные Польше, город Данциг и “Коридор” (шоссе из Германии в Данциг). Но в еврейской прессе события были представлены как будто Гитлер “пообещал” не делать больше никому территориальных претензий, если вопрос с Судетскими землями будет разрешен мирно, хотя он ничего подобного не говорил. Когда же после Мюнхенского договора Гитлер продолжил свою программу по восстановлению территориальной целостности Германии, то пресса тут же подняла вой, что он это якобы делает “вопреки собственным обещаниям” и что он не насытится, пока не захватит всю Европу. … И, не имея других источников информации, люди поверили еврейской пропаганде, что Гитлер поистине “ненасытный”.

    Тем, кто ведет честную игру, ни к чему прибегать к подобным трюкам, но мы знаем какую игру вело и ведет мировое еврейство.

    Лорд Лотиан (Lothian), недавний английский посол в США, сделал честный комментарий на эту тему. В своей последней речи в Чатаме он сказал — “Если бы принцип самоопределения в отношении Германии применялся честным образом, то это бы означало возвращение Судетских земель, части польских территорий, “Коридор” и  Данциг”.

    Это правдивая оценка ситуации и она очень отличается от той, которая была навязана английскому народу в 1939 г. Если бы английские люди знали правду, если бы они знали, что каждое из требований Гитлера по территориальному вопросу было справедливым, то они бы выступили категорически против войны. Мировое еврейство добивалось войны, а не мира и справедливости.»

После «мюнхенского сговора», как его назвали позже, премьер-министр Англии Чэмберлен вернулся в Лондон со словами: «Я привёз вам мир!» Великобритания согласилась на передачу Судетской области Германии на основе права наций на самоопределение. Чемберлен с этим согласился. Гитлер был единственным государственным деятелем, кто не на словах, а на деле использовал объявленное Лигой Наций во время первой мировой войны право наций на самоопределение. Воссоединение земель, отнятых у Германии после окончания первой мировой войны, происходило на основе голосования народов отторгнутых после 1918 г. областей. Гитлер занимался присоединением этих и только этих земель. Никаких военных действий не происходило. Еврейская же пропаганда объявляла Гитлера «ненасытным захватчиком». Оба слова здесь, как «ненасытный», так и «захватчик», были чистейшей воды выдумкой – по крайней мере, в соответствии с событиями до сентября 1939 г.

31 августа 1939 г. Польша после огромного количества провокаций и нарушений германской границы объявила всеобщую мобилизацию. По законам того времени это было равносильно объявлению войны. Но агрессором стали называть Гитлера.

Предоставим снова слово представителю Англии, капитану Рамзею:

    «Хотя с сентября 1939 г. Англия и Германия находились в состоянии войны, очень скоро стало очевидным, что Германия не вела никаких военных действий против Англии. Те, кто знали факты существующей тогда ситуации, вряд ли были удивлены таким развитием событий. Гитлер неоднократно заявлял, что он не собирается атаковать Британскую империю. Эта “мнимая” война продолжалась несколько месяцев, во время которых немецкая армия не пересекла линию Зигфрида. Видя, что их планы срываются, проеврейские поджигатели войны начали оказывать давление, чтобы начать бомбардировки Германии.

    14 января, больше четырех месяцев со дня начала войны, в газете “Sunday Times” было напечатано на видном месте письмо от анонимного корреспондента, который “требовал ответа” почему Англия не использует свои ВВС, чтобы “усилить эффект блокады”. Там же был помещен комментарий от редакции, в котором говорилось — “такое расширение военных действий неизбежно перерастет в обмен ответными ударами, и мы вполне можем быть поставлены в ситуацию, где мы будем вынуждены отплатить за вражеский налет. Но бомбардировка промышленных центров, с неизбежными потерями среди гражданского населения будет противоречить духу и букве обещаний, данных еще до начала войны”. В 1944 г. в Англии была напечатана книга “Bombing Vindicated” (Бомбардировки оправданы), которую написал второй секретарь Министерства Авиации Спэйт (Spaight). Та книга является попыткой оправдать массовые бомбардировки мирного населения Германии. В ней г-н Спэйт утверждает, что эта форма войны “спасла цивилизацию”. В той книге также отражен тот факт, что бомбардировки начались (англичанами) сразу после прихода Черчилля к власти. Как известно, он стал премьер-министром 11 мая 1940 г.»

В этот день англичане бомбили мирный немецкий городок Фрейбург, не имевший никакого военного значения. Вот как пишет об этом в 1954 году хорошо известный в своё время писатель Ганс Гримм (Hans Grimm) в своей книге «Почему – Откуда – но Куда?» с подзаголовком «До, во время и после исторического появления Гитлера», издательство Klosterhaus, Lippoldsberg,1954, стр. 362:

    «Пришло также известие про то первое подлое и бессмысленное ночное нападение вражеских самолётов на мирный и приветливый город Фрейбург, на безобидную непричастную жизнь. Налётчики долгое время оставались неизвестными, и некие «сопротивленцы» и чужие враги использовали… возможность приписать это первое ночное нападение человеку по имени Гитлер, сделанное якобы с целью возбудить в немецком народе чувство мстительной ненависти.»

Hans Grimm называет здесь врагов «чужими врагами», намекая на то, что «сопротивленцы» были врагами «своими», из «своих». Одним из этих «своих врагов» в германском МИДе был многократно упоминаемый Гриммом Вайцзеккер, добровольный шпион и отец будущего президента ФРГ.

    «Когда человек по имени Гитлер в 1945 г. был принуждён к смерти, эта ужасающая ложь была вновь вытащена на поверхность до тех пор, пока в английских книгах не было указано, что это нападение пришло из Англии, и что Англия осознанно начала этим воздушные нападения на мирных жителей, ужас которых был в последующие годы многократно повторён»

Вот как «хорошо» работала пропаганда против Гитлера. Даже варварство английской авиации приписывалось его «злонамеренным» целям. Ну чем это не похоже на современное обвинение Муаммара Каддафи в бомбардировке (!) собственного населения?!

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Ещё один факт о «странностях» Гитлера (из книги того же капитана):

    «он, например, не допустил, чтобы английский экспедиционный корпус был уничтожен на берегу Ламанша в 1940 г., для чего он отдал приказ своим танковым армиям остановиться практически у самой цели, он считал, что это необходимо для заключения мира, условия которого уже были переданы английскому правительству.»

Здесь речь идёт о так называемом «Чуде Дюнкерка»: Гитлер запретил замыкать «котёл», в который попали 328.000 английских и французских солдат, дав им эвакуироваться в Англию. Полководцы всех времён обычно старались нанести возможно больший ущерб противнику, чтобы иметь лучшие карты при будущих переговорах. Гитлер же, наоборот, хотел, чтобы англичане «сохранили лицо». В действительности он этим, по-видимому, только усилил нежелание англичан (правительства англичан!) к переговорам и копал сам себе могилу. Но, тем не менее, не показал ли он себя здесь настоящим джентльменом?

Такой вот странный портрет Гитлера и такая вот информация о «вечно невинных евреях» по сведениям английского «капитана». Правдивый это портрет или ложный? Пусть об этом каждый судит сам. Но мы должны учитывать, что тот портрет, который нам известен с детства, составлен на основе военной пропаганды. На какую ложь способна военная пропаганда, мы много раз могли убедиться по сведениям, которые распространяет американская пропаганда о своих будущих жертвах перед нападением на них. Есть ли у нас основания считать, что раньше военная пропаганда была более гуманной и придерживалась только правды?

Конечно, эти сведения могут обидеть многих ветеранов Великой Отечественной. Им не захочется верить этому. Но я об этом никого и не прошу. Написать эту статью меня побудили англичане, выбравшие удивительный заголовок You Will Be Dead Really Soon… Скоро ты будешь мёртвым… если ты не будешь знать действительную историю.

Возможно, что эти англичане правы. Сейчас на свете слишком много граждан различных стран предвидят скорый конец своей страны, своей нации. Это намного серьёзнее, чем нежелание признать «Ох, ребята, как же нас дурили… Как же нас дурили – всю нашу жизнь!»


Любитель сигар, вина, политики и … поджаренного человеческого мяса

– Ничто человеческое мне не чуждо, - сказал людоед.
М. Генин

В предыдущей части статьи в основном устами члена английского парламента Рамзея доказывается, что Гитлера хотели заставить начать войну, но ничего не говорится о том, зачем это (богатым) евреям было нужно. Можно подумать, что евреи были озабочены судьбой своей нации, а Гитлер, как всем нам кажется известным, что-то имел против евреев. В этом разделе мы узнаем кое-какие новые сведения о том, за что же люди воевали во второй мировой и кто её хотел. А заодно узнаем нечто новое о всем нам известном человеке, который, если верить полученной информации, творил куда более худшие дела, чем те, которые приписывают Гитлеру.

10–го мая 1941 г. заместитель Гитлера Рудольф Гесс (Rudolf Heß) на своём Me 110 совершил ночной полёт в Шотландию. Увидев, что при его появлении погасили огни посадочной полосы, спрыгнул на парашюте и днём сдался английскому крестьянину. До конца войны его продержали в плену, в 1946 г. приговорили к пожизненному заключению, а когда он услышал, что Горбачёв в 1987 г. предложил наконец-то его выпустить, повесился в своей камере.

Непонятный полёт, непонятный жестокий приговор, непонятное самоубийство?

Всё становится очень понятным и логичным, если события излагать по-другому. 17 марта 2008 г. проф., др. фил. Михаил Ф. Фогт (Michael Friedrich Vogt), автор документальных фильмов, в том числе фильма «Тайное досье Гесса» ("Geheimakte Heß"), показанного n-tv в 2003 и в 2004 г., фильма ГДР о военных преступлениях союзников во второй мировой войне, а также об 11-м сентября 2001-го, дал интервью «Мусульманскому базару» (Muslim-Markt). О своём фильме «Тайное досье Гесса» ("Geheimakte Heß") он сказал:

    «Этот фильм я построил на основании документов, найденных молодым британским историком Мартином Алленом (Martin Allen) в британском Национальном Архиве (бывшем Public Record Office). В них сообщается о различных германских мирных предложениях Англии. В соответствии с ними Германия была, между прочим, готова покинуть все оккупированные территории, выплатить репарации всем этим странам за нанесённый ущерб, а также восстановить польскую государственность (независимость Польши). Вследствие этого исчезли бы разом все причины, оправдывавшие вступление Британии 3-го сентября 1939 г. в войну.»

Не правда ли, совершенно непонятная покладистость «кровожадного диктатора»? За 5 лет до окончания войны, когда ещё никому не было известно, чем она закончится? Эту покладистость совершенно невозможно понять, если не изменить в корне своё мнение о Гитлере. Её можно понять только в том случае, если поверить, что Гитлер вовсе не хотел этой войны. Возможно, что Гитлер понял, что в случае военных действий против Польши ему надо было меньше думать о судьбе «нескольких сот тысяч немцев», а больше думать о своей репутации и репутации всей Германии. После объявления Польшей всеобщей мобилизации ему надо было, как задним числом предлагают некоторые, дать армии Польши вступить на территорию Германии, отойти на достаточно большую глубину, чтобы всем показать, кто действительно является агрессором, и только потом перейти в решительное наступление. Одним словом, ему надо было проявить политическую хитрость, а не стараться «сэкономить возможно больше немецких жизней», как он писал об этом 15 лет назад в Майн Кампф. Кто знает, возможно, такая хитрость спасла бы гораздо больше людских жизней, в том числе и немецких.

    «Но британское правительство, готовое выстоять войну, не смогло бы объяснить своему народу и (мировой) общественности, почему, в то время как все военные цели были достижимы путём переговоров, всё-таки нужно было воевать дальше.»

Уже этой фразой Михаил Фогт намекает на то, что истинные военные цели Англии были другими, необъяснимыми простому народу.

    «Как свидетельствуют впервые показанные в фильме документы, Гесса заманили в ловушку. Вся корреспонденция, которая, по мнению Гесса, велась через его доверенного проф. Гаусгофера (Haushofer) с дьюком Гамильтоном (Hamliton), в действительности велась с британской тайной службой SO1. Имел место целый ряд мирных инициатив, направленных Англии от различных лиц изнутри и вне рейха. Так, например, имеется досье Иностранного Отдела (Foreign Office), в котором на примерно 20-и страницах собран (описан?) целый пакет мирных предложений. Один экземпляр этого досье, к которому имел доступ совсем небольшой круг лиц, находится в Public Record Office и показан в фильме.

    В фильме упоминается конкретный, состоящий из многих пунктов план мира некоего д-ра Вейсзауера (Weissauer), который он представил британскому послу в Швеции, Маллету (Mallet) (см. документ ниже). И этот документ предусматривает отвод всех немецких войск на свою территорию, возмещение ущерба в результате военных действий, а также «восстановление польского государства». Это предложение исходило от самого Гитлера: д-р Вейсзауер был своего рода адвокатом (письмоводителем, присяжным стряпчим?) Гитлера. Вследствие этого нетрудно предположить, что Гитлер знал и о намерении Гесса, и, возможно, лично послал его в Англию. Между тем появилось свидетельство, сообщающее о заседании с участием Гитлера, проведённого непосредственно перед полётом Гесса в Англию, на котором были обсуждены все детали задания Гесса в случае удачи и в случае неудачи и утверждены лично Гитлером.

    Все эти мирные инициативы были категорически отклонены Черчиллем и его секретарём по иностранным делам Ванситартом (Vansittart). Черчилль объяснил, что Англия не может выиграть европейскую войну, но может – мировую. Поэтому речь шла о безусловном расширении (числа участников) войны. Кроме того, ему совершенно всё равно, управляется Германия нацистами или иезуитским священником. И Ванситарт, его главный мыслитель и стратег, пояснил в записке министру иностранных дел Едену (Eden), что дело идёт об «уничтожении Германии, а не нацистской Германии» и поэтому все предложения о мире должны отклоняться. «Нам надоели, продолжал Ванситарт, предложения Вейсзауеров, Далерусов (Dahlerus), Гёрделеров (Goerdeler) и компании» (см. документ ниже). Вследствие этой антигерманской позиции британского правительства были обречены на неудачу все надежды Немецкого Сопротивления на политические изменения и окончание нацистского господства в рейхе.»

    «…Политика Черчилля на расширение войны подверглась резкой критике со стороны его коллеги в правительстве, шефа тайных служб министра Хью Дальтона (Hugh Dalton). Дальтон обвинил его в том, что это будет стоить миллионов человеческих жизней (и он оказался прав). Из-за этой критики Дальтон был снят со своей министерской должности (см. документ ниже).»

Далее проф. Фогт говорит о мотивах Черчилля и Ванситарта:

    «Они были, так как их интересовали явно не нацисты, а немцы как таковые, явно шовинистическими. Их позиция была обозначена (в фильме) даже как расистская. С точки зрения этих господ, в их слепой ненависти к немцам, проблемой были вовсе не нацисты, а немцы как народ, как этническая группа.»

Если бы не эта ненависть Черчилля и Ванситарта к немцам как таковым, которая, раз она не объясняется идеологическими мотивами, может иметь, скорее всего, только экономическую основу, война могла закончиться в 1941 г. (до 22-го июня). Более того, если бы Англия своей поддержкой не толкала Польшу на непрерывные провокации, она могла не начаться в 1939-м.

СМИ любят распространяться о мелких человеческих слабостях Черчилля, о его любви к сигарам, даже к вину. О его другой «слабости», вызвавшей совершенно бессмысленные, а возможно даже и вредные с военной точки зрения «ковровые» бомбёжки немецких городов, не говорят. Если бы все эти мегатонны ТНТ, потраченные на уничтожение женщин, стариков и детей, были сброшены на военные позиции, война могла кончиться быстрее. Вершиной проявления этой «слабости» был приказ о бомбёжке забитого беженцами Дрездена в 1945 г. Дрезден не имел никакого военного значения (так же, как Хиросима и Нагасаки). Единственной «разумной» целью было уменьшение числа немцев. Цель уменьшить число немцев на 20 миллионов человек ставилась «англичанами» как в первую, так и во вторую мировую войну. Эта цель в известном смысле является экономической: уменьшить вследствие сокращения численности населения экономическую мощь торгового соперника, каким являлась Германия. Это объясняет, почему Черчилль, отдавая приказ о бомбардировке Дрездена, хотел видеть «500-600 тысяч поджаренных немцев». Число погибших в Дрездене точно не установлено. Некоторые считают, что их было не менее 350 тысяч. За людьми охотились как за зайцами. Не только бомбёжкой, но и стрельбой из пулемётов на бреющем полёте. Единственная цель, которую можно было назвать в известной степени военной, ж.-д. вокзал Дрездена, осталась нетронутой.

Проф. Фогт продолжает обосновывать в своём интервью гипотезу о миротворческой миссии полёта Гесса в Англию:

    «То, что Гесс по всей вероятности летел в Англию с конкретным мирным предложением, не должно было (и не должно поныне) стать известным. Поэтому на Нюрнбергском процессе ни в коем случае не должен был выступить свидетелем защиты проф. Карл Гаусгофер. Он знал о планах Гесса и всю его корреспонденцию с (мнимым) дюком Гамильтоном и разработал по его заданию план полёта. Поэтому его и его жену перед его планировавшимся показанием в суде посетили два британских тайных агента. Эти господа, очевидно, были настолько убедительны, что Гаусгофер в тот же день повесился в лесу вместе со своей женой. Оба тайных агента смогли в заключение с облегчением сообщить их начальнику, в будущем британскому военному коменданту (Hochkommissar) в ФРГ, что «проблема, касающаяся этого мужчины в Нюрнбергском процессе, устранена» (см. документ ниже).
    …этот документ, как могли бы выразиться юристы, даёт основание для начального подозрения, что при этом «самоубийстве» не всё протекало законным образом. Во всяком случае, Гаусгофер умер в самый подходящий момент для МВТ и не смог уже дать показаний для Гесса о его полёте в Англию.
    И то, что Гесс в 1987 г. без долгих размышлений покончил жизнь самоубийством после того как Горбачёв, согласно московскому радио, сообщил, что Гесс ещё перед Рождеством (до 24 декабря) сможет вернуться домой, может подлежать расследованию. Ни одна из опубликованных в день смерти англичанами причин (застрелился, удушился и повесился) смерти не совпадает с действительностью. Многое говорит об убийстве и немногое – о самоубийстве. …Все свидетели считают, что это было убийством, и указывают, что множество причин, указанных британцами одна за другой в день смерти Гесса, во всяком случае, не имеют ничего общего с действительным событием.»

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

В конце интервью приведены ссылки на оригинальные документы (на английском языке) к теме, представленные Фогтом.

* Mitteilung über Tod des Ehepaars Haushofer von Secret-Servive-Agenten an Kirpatrick (1946) [pdf]
(Сообщение секретных агентов о смерти четы Гаусгофер Кирпатрику в 1946 г.)
* Britischer Botschafter Mallet über Weissauer Friedensplan an Außenminister Eden (1940) [pdf]
(Британский посол Маллет о мирном предложении Вейсзауера министру иностранных дел Едену в 1940 г.)
* Vansittart über Friedenvorschläge an Außenminister Eden (1941) [pdf]
(Ванситарт о мирных предложениях министру иностранных дел Едену в 1941г.)
* Daltonkritik an Churchill an Eden – ein Dokument mit zwei unterschiedlichen Signaturen des Public Record Office (Manipulationsversuche im National Archive? [pdf] (zweite Quelle [pdf])
(Критика Черчилля Дальтоном – документ с двумя различными подписями отдела Public Record Office, попытка фальсификации в Национальном Архиве? (второй источник))
* Deckblatt des Foreign Office Dossier „Peace Feelers 1939–1941“ mit Friedensvorschlägen gegenüber England [pdf]
(Титульный лист досье Отдела по иностранным делам „Peace Feelers 1939–1941“ с мирными предложениями (адресованные) Англии)
* Dossierdeckblatt bei Heßdokumenten „closed until 2019 [pdf]
(Титульный лист досье Гесса «закрытого до 2019 г.»)


You will be dead really soon… или же у нас есть шанс?

Так с какой же целью полетел Гесс в Англию? Если бы он был предателем или имел идеологические разногласия с Гитлером, об этом раззвонили бы сразу же всем СМИ ещё в мае 1941-го. Как диверсант или разведчик заместитель Гитлера не полетел бы на вражескую территорию, и тем более не сдался бы на следующий день безоружному крестьянину. Да и не было бы у него причин для самоубийства после сообщения о предполагаемом освобождении, как и у англичан – для его убийства. Вывод, на мой взгляд, единственный: он не только надеялся на заключение мира, но и рассчитывал, что после этого сможет (с триумфом!) свободно вернуться на родину.

Но для данной статьи важно не это, а уже сделанный выше вывод о том, что война «против фашистской Германии» на самом деле велась не из идеологических, а из чисто экономических соображений. Её хотели, конечно, не только Черчилль и Ванситарт, иначе шеф тайных служб министр Хью Дальтон нашёл бы на них управу. Нет, её хотели очень могущественные (очень богатые!) представители английского общества.

- Возможно, евреи?

О том, что её хотели евреи, доказывает Рамзей. Но евреи не имели тогда государственности, и никак не могли сами по себе начать «горячую» войну. По словам еженедельника “Американский Еврей” (см. цитату выше) это должен был сделать союз Англии, Франции и России. (Богатые) Евреи хотели войну, потому что они всегда баснословно много зарабатывали на военных поставках. А английское правительство хотело войну, чтобы ослабить Германию как торгового конкурента. И для Англии затравкой их желания войны мог быть действительно Гитлер, но не как «фашист» и не как обидчик евреев, а как талантливый канцлер, за каких-то шесть лет снова сделавший Германию сильным торговым конкурентом. То есть, заинтересованными в войне против Германии могли быть английские предприниматели, независимо от того, евреи они или нет.

Что касается евреев, то они стали особенно опасными после их съезда в 1897 г., когда они постановили сосредоточить в своих руках всю прессу. С этого момента они смогли воздействовать не только на правительства, но и на население, внушая ему, что они умные и незаменимые. Но наша беда всё-таки не в евреях, а в том, что мы живём в обществе, где всё решается за закрытыми дверями, в обществе, где огромную силу имеют различные тайные государственные службы, действующие вне Закона. В таком обществе возможно многое решать не только тайно, но и, вследствие этого, противозаконно и противоморально. А потому и с помощью подкупа. Причём виновных в противозаконном решении полностью освобождает от ответственности возможность «на законном основании» засекретить сделанное преступление на много лет, по крайней мере, до тех пор, пока умрут естественной смертью все возможные свидетели и виновники происшедшего. Это основной недостаток современного общества.

И вот здесь опять выступают вперёд евреи. Вследствие своей человеконенавистнической идеологии (религии); вследствие того, что они с самого раннего детства приучаются к притворству; вследствие того, что они свободны от угрызений совести в действиях, направленных против иноверцев, евреи особенно хорошо приспособлены к жизни в обществе, где главные решения всегда делаются за закрытыми дверями и являются тайной от народа. Они заговорщики по натуре и всегда пускают в дело подкуп. В частности, посредством подкупа они завладели и банковским делом. Вследствие того, что они в каждой стране живут как в тылу у врага, они с детства приучены ко лжи, а также в помощи друг другу и поневоле придерживаются этого для них жизненно необходимого правила. Так как они свободны от понятия стыда и совести в отношении иноверцев, ими руководствует всегда только выгода.

Поэтому у них есть шанс победить нас и стать нашими властителями. (Другие скажут – уже стали)

Из моральных соображений они не делают ничего. Они всегда при любых обстоятельствах готовы работать на того, кто больше заплатит, или там, где можно больше заработать. А так как торговля оружием является одним из самых выгодных, если только не самым выгодным видом торговли, то все евреи, кому представляется такая возможность, устремляются в неё. А так как ни совесть, ни понятие патриотизма им не присущи, они стараются продавать оружие сразу обеим враждующим сторонам. Каждому понятно, что оружие лучше всего продаётся во время раздоров. Поэтому они стараются раздоры не только поддерживать, но и создавать. Поэтому они не только основные торговцы оружием, но и основные поджигатели войны. Их соплеменник, а потому их знаток, Генри Форд в книге «Международное еврейство» сказал: «Сделайте гласным каждый шаг 50-и основных еврейских торговцев оружием, – и войны прекратятся».

Конечно, виноваты не столько евреи, сколько их человеконенавистническая религия, делающая их такими (смотри «ЕВРЕЙСКОЕ ЗЕРЦАЛО», «ШУЛХАН-АРУХ» или «100 законов из талмуда»).

Многие коронованные особы изгоняли их из своих стран. Выдающиеся деятели, среди них Филип Красивый, французский король, Наполеон Бонапарт, французский император, а по неподтверждённым слухам и Адольф Гитлер, немецкий канцлер, мечтали выселить евреев из Европы. Но нельзя быть столь эгоистичными в отношении других континентов. Их надо бы поселить на достаточно большом острове, как то собирался сделать Гитлер, по крайней мере, в одной единственной стране без права посещения других стран даже на короткое время.

Это, разумеется, сняло бы остроту вопроса, но полностью его бы не решило. Виноваты законы, породившие «традицию» всё решать за закрытыми дверями. Виноваты законы, освятившие частную собственность. Только в этой ситуации появляется стремление к тайным решениям, о которых малоимущие не должны ничего знать. От них пошло и мнение, что многоимущие представляют собой нечто особенное, нечто более ценное.

Только в обществе, где законы создаются действительно народом, без подмены законодательных прав народа правами королей или народных представителей, естественно принимать решения без попытки что-либо утаить от других. В таком обществе не нужны тайные службы, имеющие право нарушать любые законы, преступать любые нормы морали. Только в таком обществе может исчезнуть желание обмануть другого, захватить его земли, отнять у него жизнь или повредить его здоровью.

Не утопично ли такое общество? Возможно ли оно вообще? Известный еврей, не из самых лучших людей на земле, Теодор Герцль (Theodor Herzl) сказал: «Если вы чего-то хотите, то это уже не сказка».

Это враги человечества стараются внушить нам, что наши лучшие пожелания неосуществимы, утопичны. То, что не является в принципе чудом, не является и утопией. Нужно только воспитать человека в соответствующем духе. Враги человечества доказали, что в человеке можно воспитать многое, даже, казалось бы, совершенно чуждое его натуре.

Современных «европейцев» приучили к тому, что надо делать карьеру и жить для себя. И что же? Многие молодые люди отказываются от рождения детей и позволяют свое нации, своему народу потихоньку вымирать.

Современным «европейцам» внушили мысль, что гомосексуализм является чем-то вполне нормальным. И что же? Гомосеков не только терпят, они своим открытым сексуальным поведением на улице не только совращают юнцов, но их даже выбирают в парламенты и в бюргермайстеры.

Современным «европейцам» внушили мысль, что чужаков, притворяющихся беженцами, надо в обязательном порядке принимать в своей стране и обеспечивать им стол и кров. И что же? В страны с повышенным уровнем жизни понаехали миллионы бездельников, их десятками лет бесплатно кормят и поят, а местное население на них работает.

Современным «европейцам» внушили мысль, что о меньшинствах нельзя говорить ничего, что могло бы им не понравиться, могло бы их обидеть. (К чему это приводит, Вы можете узнать из «Сказки о первом законе молодой королевы» http://ynik.info/2011/09/08/skazka_o_pervo..._korolevy.html). Никто (почти никто) не возмущается этим, не говорит, что это является вопиющим нарушением свободы слова, что это ставит меньшинства выше коренной массы населения. Никто не возмущается тем, что евреи по сравнению со своей численностью занимают в парламентах многих стран в 20-50 раз больше мест, чем коренные жители. Никто не возмущается тем, что евреи занимают монопольное положение в СМИ, не предлагает законов, которые могли бы изменить это положение.

Но если людям можно внушить столь невыгодное для них воззрение, то неужели им нельзя внушить, что они сами, именно сами, а не через посредство «народных представителей», могут создавать для себя законы? Неужели людям нельзя внушить, что предприятия надо создавать не для беспредельного обогащения некоторых личностей, добывших методом обмана или прямого грабежа «начальный» капитал, а только для пользы того города или деревни, на земле которой стоит это предприятие и люди которого на этом предприятии работают? Неужели людям нельзя внушить, что предпринимателей, умеющих организовать производство, конечно, надо тоже не обижать, и давать им возможность зарабатывать больше других, но чтобы это «больше» оставалось в разумных пределах и определялось заранее законами общества, а не личным безграничным желанием предпринимателя «переплюнуть» всех? И предприниматель должен работать не только на себя, но и для общества, родившего и воспитавшего его, а не только общество на предпринимателя. Народ не может без предпринимателей, но и предприниматели ничто без народа.

Мне кажется, что люди могут привыкнуть к такому положению вещей, когда не любое частное имущество свято, а только то, что заработано явно честным образом, и то, что ограничено по величине заранее существующими законами, созданными народом. И когда люди поймут, что подобное не является чудом, оно станет и возможным.

О том, как законы могут создаваться именно народом, уже было кратко сказано в конце статьи «Террор» или незаконные «проявления власти»? http://ynik.info/2011/08/19/terror_ili_nezakonnye_projavlenija_vlasti.html. Можно рассказать и о том, какими именно должны быть законы, которые сделают невозможной подкуп гос. деятеля. Но для этого надо будет написать новую статью, которая покажет, что такое действительно возможно.

Мы должны использовать идеи о свободе, равенстве и братстве, с помощью которых евреи со времён Великой французской революции обманывают все народы, и создать такой порядок, такой строй, при котором нельзя купить ни законодателей, ни премьер-министров. Надо по закону только организациям или ратушам, магистратам разрешать иметь Средства Массовой Информации, и только представителям коренной, титульной нации занимать в них руководящие посты. И чтобы в них было не более (1-2-3) процентов представителей «меньшинства», согласно процентному составу переписи населения. Во всех органах, имеющих дело с управлением, придерживаться того же принципа. Тогда оружие подкупа и обмана выпадет из рук «меньшинств».

Когда такое положение будет создано, можно будет и евреев снова выпустить для расселения по всему миру. В этом обществе никого нельзя будет подкупить и их талант обманщиков уже не сможет нанести обществу большого вреда. Возможно, тогда они действительно ассимилируются, как об этом мечтал Наполеон, и действительно откажутся от своей религии.


Рекомендуемая литература (вся есть в интернете):

    1. Капитан А. РАМЗЕЙ. БЕЗЫМЯННАЯ ВОЙНА. МОСКВА, “ВИТЯЗЬ”, 1999 г.
    2. ДИМИТРИЙ ЛЁТИЧ. Драма современного человечества. ООО ПАЛЕЯ, Москва, 1997
    3. Протоколы мудрецов Сиона
    4. Чудо Дюнкерка
    5. «ЕВРЕЙСКОЕ ЗЕРЦАЛО» при свете истины
    6. ШУЛХАН-АРУХ
    7. 100 законов из талмуда
    8. Дэвид Дюк. Еврейский вопрос глазами американца.
    9. Генри Форд. Международное еврейство
    10. Бомбёжка забитого беженцами Дрездена
    11. Емельянов. Десионизация
    
Johann Kern

http://holocaustrevisionism.blogspot.ru/2012/08/blog-post_9950.html

[Александр Васильевич]

СОЮЗ СВАСТИКИ И ЗВЕЗДЫ ДАВИДА

Саморазоблачение:
еврейский историк о сотрудничестве жидов с нацистами

Евгений Беркович

Из новой книги
«Сага о Прингсхаймах. Интеллигенция в эпоху диктатуры»
Еврейское слово №32, 2008 г.



 Перед лицом угроз, исходящих от «нового порядка», лидеры еврейских организаций Германии решили сплотиться и основали в январе 1933 года «Имперское представительство немецких евреев», во главе которого стоял всеми уважаемый берлинский раввин Лео Бек, признанный ученый и председатель «Общего союза раввинов в Германии». Другим лидером нового объединения стал Отто Хирш, человек без звания раввина, но пользовавшийся авторитетом у религиозных и нерелигиозных евреев, несмотря на постоянное противостояние с ультраортодоксальными группировками немецких иудеев, а также, временами, с сионистским движением в Германии, Представительство играло важную роль в делах немецкого еврейства, пока в 1938-39 годах оно не было заменено на контролируемое гестапо «Имперское объединение евреев в Германии».

В первые годы своего существования Имперское представительство немецких евреев явно недооценивало нарастающей опасности. Еще в начале 1934 года, когда намерения нацистов были уже многим ясны и понятны, Отто Хирш выступал против «поспешной эмиграции», ибо верил, что в «новой Германии» евреи смогут достойно существовать.
Отношения «Представительства немецких евреев» и «Центрального общества немецких граждан иудейской веры» с немецким сионистским движением были всегда напряженными.

 Сионисты призывали евреев переселяться в Палестину, не дожидаясь, пока условия жизни там станут вполне цивилизованными, их противники называли такую эмиграцию «преждевременной» и даже «преступлением против сионизма», как эмоционально выразился однажды Альфред Хиршберг, один из видных деятелей Центрального общества немецких граждан иудейской веры.

Некоторые лидеры сионистского движения были готовы идти на союз с нацистами, лишь бы добиться переселения евреев в Палестину. На этом поприще особенно заметен был Георг Кареский. Кареский всячески подчеркивал опасность момента и призывал к крайним мерам, вплоть до сотрудничества с гестапо и министерством пропаганды, лишь бы увести евреев из Германии, подальше от грозящей беды. Возможно, он делал это, желая поднять свой личный авторитет среди единоверцев, но в понимании реальной опасности ему не откажешь. Как раз этого, к сожалению, не хватало еврейским лидерам Германии в первые месяцы и годы Третьего рейха.

Создается впечатление, что до еврейских мудрецов не доходила суть антиеврейской идеологии нацистов, авторитеты иудаизма не до конца понимали, что в Германии Гитлера для них нет места. Это отчетливо видно по меморандуму, посланному рейхсканцлеру представителями ортодоксального иудаизма 4 октября 1933 года.

Авторы меморандума объясняют Гитлеру, что иудаизм не следует приравнивать к марксистскому материализму, что нечестно ошибки отдельных членов общины приписывать всему народу и что древний еврейский народ далек от некоторых безответственных ультра-рационалистических еврейских писателей и журналистов. Евреи-ортодоксы выступили против «отвратительной антинемецкой пропаганды» и напомнили рейхсканцлеру о евреях, павших за Германию на полях первой мировой войны. Раввины, подписавшие меморандум, подчеркивают, что они не думают, будто целью новых властей является истребление еврейского населения страны. Более того, авторы меморандума уверены, что внутри жизненного пространства для немцев всегда можно найти и жизненное пространство для евреев, где те смогли бы беспрепятственно исполнять предписания своей веры и жить, не опасаясь за себя и судьбу своих близких.

Нетрудно догадаться, что этот меморандум оказался в архиве, так и не успев дойти до письменного стола Гитлера.

Пожалуй, только сионисты пользовались вниманием и поддержкой нацистов. Эта поддержка не ограничивалась только словами, но выражалась во вполне реальной материальной помощи.

В то время, как для обычной эмиграции действовал установленный еще во времена Веймарской республики налог на вывоз капитала за границу, увеличенный Гитлером до немыслимых размеров, нацистские власти облегчали выезд евреев в Палестину и всячески содействовали деятельности сионистов в Германии. Согласно так называемому соглашению «Хавара» («Перенос» – иврит), заключенному 27 августа 1933 года между министерством экономики Третьего рейха и сионистскими представителями из Германии и Палестины, еврейским эмигрантам разрешался прямой трансфер части их имущества. Одновременно облегчался экспорт товаров из Германии на Ближний Восток. В общей сложности с 1933 по 1939 годы по этому соглашению в Палестину было переведено около ста миллионов рейхсмарок, что помогло шестидесяти тысячам немецких евреев, переселившихся в эти году в Святую землю, поддержать существование в самое трудное первое время эмиграции.

Понятно, что соглашение «Хавара», как и совместные договоренности между нацистами и сионистами, носили чисто технический характер и не отменяли того факта, что сионисты для Гитлера и его приспешников в любом случае оставались евреями, которых они ненавидели и боялись.

Сионисты были для антисемитов частью системы «мировой закулисы», а создаваемое ими государство в Палестине было своеобразным «еврейским Ватиканом», штабом, где зрели детали всемирного заговора.

В то же время сионизм помогал решить важнейшую для нацистов на тот период задачу – освободить Германию от евреев, что делало сионистов, пусть на время, «полезными врагами».
Для нацистской Германии соглашение «Хавара» имело еще то преимущество, что создавало брешь в бойкоте немецких товаров, к которому призывали евреи зарубежных стран. Сионистские организации и руководство ишува (еврейской общины в Палестине) демонстративно не участвовали ни в каких формах протеста против немцев, так как опасались, что это создаст препятствие новым соглашениям.

Отношения сионистов и нацистов и до заключения соглашения «Хавара» носили довольно экзотический характер. В начале 1933 года барон Леопольд Иц Эдлер фон Мильденштайн был приглашен вместе с женой совершить путешествие по Палестине и написать серию путевых заметок в издаваемый Геббельсом журнал «Ангриф» («Наступление»), Именно барон фон Мильденштайн через несколько лет станет начальником еврейского реферата (отдела) службы безопасности — руководимой Райнхардом Гейдрихом разведывательного подразделения СС. Одним из подчиненных барона станет печально известный Адольф Эйхман.

Барон фон Мильденштайн, сопровождаемый одним из руководителей берлинских сионистов Куртом Тухлером и его женой, посетил во время своего шестимесячного путешествия по Святой земле несколько еврейских поселений, о чем написал в весьма доброжелательном тоне в серии статей в «Ангрифе» под общим названием «Путешествие национал-социалиста в Палестину». Он высоко оценил достижения сионистов и увидел в их деятельности возможное решение «еврейского вопроса» для Германии. Барон писал: «Еврей, который сам возделывает свою почву, становится совсем новым евреем». Геббельс настолько высоко оценил писания барона, что распорядился даже отчеканить памятную медаль с изображением звезды Давида на одной стороне и свастики на другой.



Столь же необычно выглядит меморандум, отправленный 22 июня 1933 года лидерами сионистских организаций Германии непосредственно Гитлеру. Немецкие сионисты признаются в симпатии к новому режиму, установленному в стране нацистами, и утверждают, что сионизм в своих исходных положениях весьма близок (по выражению авторов меморандума, «звучит в унисон») национал-социализму. Это смелое утверждение далее разъясняется: «Сионизм верит, что возрождение национальной жизни народа, как это происходит в настоящее время в Германии на христианском и национальном фундаменте, произойдет и для еврейского народа. И для еврейского народа решающими факторами для существования должны стать происхождение, религия, общая судьба и чувство уникальности. Это требует исключения эгоистического индивидуализма либерального времени и замены его общей и коллективной ответственностью».

Заканчивался этот меморандум так же, как и памятная записка иудейских ортодоксов: просьбой к системе, которую национал-социалисты строят на расовой основе, найти место и для евреев, чтобы они смогли внести свой вклад в процветание родины.

Летом 1933 года один из самых известных сионистских лидеров Палестины Артур Руппин, сам родом из Германии, нанес визит нацистскому теоретику расового учения Гансу Понтеру. Встреча состоялась в университете Йены. Руппин оставил записи их бесед, много говорящие о настроении сионистов того времени. Несмотря на откровенно выраженную ненависть нацистов к евреям, проявленную с первых дней Третьего рейха, сионисты готовы были отнестись к действиям властей с пониманием, Руппин удовлетворенно записывает в дневнике: «Профессор выглядит вполне дружественно. Он говорит, что евреи – не низшая раса по отношению к арийцам, а просто другая. Отсюда следует, что для еврейского вопроса нужно найти новое, честное решение».

В Германию потянулся нескончаемый поток визитеров из Палестины, желающих на месте оценить перспективы еврейской эмиграции.

Таким визитером был в 1933 году и Хаим Арлозоров, ответственный за внешнюю политику сионистского Еврейского агентства, один из основателей социалистической партии «Мапай». Хаим попытался воспользоваться связями в высших нацистских кругах своей бывшей возлюбленной Магды Фридлендер, ставшей к тому времени женой всесильного министра пропаганды Йоэефа Геббельса. Попытка оказалась безуспешной, Арлозоров вернулся в Тель-Авив и через несколько дней был застрелен на глазах у своей жены неизвестными людьми. Убийц так и не нашли.

Не все визиты заканчивались так трагически. У многих визитеров голова шла кругом от открывающихся перспектив: приток немецких евреев на Святую землю кардинально изменил бы там политическую обстановку и ускорил создание государства Израиль. Руководитель левых сионистов Моше Белинсон писал Берлу Кацкельсону, издателю газеты «Давар», близкой к рабочей партии: «Улицы здесь вымощены деньгами, как мы в истории нашего сионистского предприятия и мечтать не могли. Здесь есть предпосылки для такого блестящего успеха, которого мы никогда не имели и иметь не будем».

Палестинские сионисты боялись даже, что поток евреев из Германий будет слишком велик. На состоявшемся в Праге летом 1933 года Сионистском конгрессе Артур Руппин докладывал: «Чтобы поток эмигрантов не захлестнул, как лава, существующие поселения в Палестине, число приезжающих должно быть в разумном процентном отношении к числу уже живущих».

Эта задача мыслилась на значительную перспективу: уже после принятия откровенно расистских Нюрнбергских законов в 1935 году, как немецкие сионисты, так и деятели ишува, исходили из 15-20 тысяч эмигрантов в год, а сам период эмиграции евреев из Германии растягивался в их представлении на 20-30 лет.
Какие бы планы ни строили сионисты, для них Палестина рассматривалась как единственное возможное место для эмиграции евреев из Германии. Но для самих евреев это было далеко не так очевидно. Когда летом 1933 года Арнольд Цвейг попал на Святую землю, он записал в дневнике: «В Палестине. На чужбине».

http://holocaustrevisionism.blogspot.ru/2007/07/blog-post.html

[Александр Васильевич]

Как еврейские банкиры создавали Третий рейх



Одним из испытанных приёмов информационной войны Запада против России является направление интеллектуальной энергии в тупиковое русло бесплодных дискуссий, в которых русских заставляют постоянно оправдываться и защищаться от обвинений в тех преступлениях, которые они не совершали.

Недавняя резолюция Парламентской ассамблеи ОБСЕ, полностью уравнивающая роли Советского Союза и нацистской Германии в развязывании второй мировой войны, кроме того, что имеет чисто прагматическую цель выкачать из России деньги на содержание некоторых обанкротившихся экономик, направлена на то, чтобы демонизировать Россию как правопреемницу СССР и подготовить правовую почву для лишения её права выступать против пересмотра итогов войны (не случайно резолюция одобрена одновременно с принятием японским парламентом закона, объявляющего Южные Курилы исконной территорией Японии).

В преддверии годовщины начала войны на Западе уже развернута широкая информационная кампания по формированию «единого понимания европейской истории», направленная на то, чтобы признать преступления коммунизма против человечества в правовом порядке, как это сделано в отношении нацизма.

Но если уж ставить вопрос об ответственности за эти преступления, то именно Россия, как главная жертва общеевропейской военной экспансии ХХ в., должна взять на себя инициативу в выявлении и осуждении (с соответствующими политическими последствиями) истинных виновников мировой бойни. И ключевым здесь является вопрос о том, кто обеспечил приход нацистов к власти, кто направлял их по пути к мировой катастрофе. Вся предвоенная история Германии показывает, что обеспечению «нужного» политического курса служили управляемые финансовые потрясения, в которые, кстати, мир оказался ввергнут и сегодня.

И тогда, и сейчас организаторами этих потрясений стали англо-американские (точнее, евреейские) финансовые кланы, образующие высший мировой банкирский слой.

Поэтому когда совершенно справедливо предлагается объявить 30 сентября – дату подписания Мюнхенского сговора – днём памяти жертв либерализма и нацизма, надо помнить, что этот сговор был одним из звеньев в цепи событий, подготовленных в полном соответствии с планами англо-американской финансовой верхушки, стратегия которой была направлена на организацию военного столкновения СССР и Германии.

В предвоенной истории Запада мы можем выделить много дат, которые мировая общественность должна отмечать как дни памяти жертв союза международных банкиров и нацистов. Такой же трагической датой, кстати, является и день подписания конкордата между Ватиканом и нацистской Германией, обрёкшего христиан-католиков на тотальное подчинение нацистскому режиму.

* * *

Ключевыми структурами, определявшими стратегию послевоенного развития Запада, были центральные финансовые институты Великобритании и США – Банк Англии и Федеральная резервная система (ФРС) – и связанные с ними финансово-промышленные организации, поставившие цель установить абсолютный контроль за финансовой системой Германии, чтобы управлять политическими процессами в Центральной Европе. В реализации этой стратегии можно выделить следующие этапы:

    1-ый: с 1919 по 1924 гг. – подготовка почвы для массивных американских финансовых вливаний в немецкую экономику;
    2-ой: с 1924 по 1929 гг. – установление контроля за финансовой системой Германии и финансовая поддержка национал-социализма;
    3-ий: с 1929 по 1933 гг. – провоцирование и развязывание глубокого финансово-экономического кризиса и обеспечение прихода нацистов к власти;
    4-ый: с 1933 по 1939 гг. – финансовое сотрудничество с нацистской властью и поддержка её экспансионистской внешней политики, направленной на подготовку и развязывание новой мировой войны.

На первом этапе главными рычагами обеспечения проникновения американского капитала в Европу стали военные долги и тесно связанная с ними проблема германских репараций. После формального вступления США в Первую мировую войну они предоставили союзникам (в первую очередь Англии и Франции) займы на сумму 8,8 млрд. долл. Общая же сумма военной задолженности, включающая и займы, предоставленные США в 1919 – 1921 гг., составила более 11 млрд. долл. Решить свои проблемы страны-должники пытались за счёт Германии, навязав ей огромную сумму и крайне тяжёлые условия выплаты репараций. Вызванные этим бегство немецких капиталов за границу и отказ от уплаты налогов привели к такому дефициту государственного бюджета, который мог быть покрыт только за счёт массового выпуска ничем не обеспеченных марок. Результатом этого стал коллапс германской валюты – «великая инфляция» 1923 г., составившая 578512 %, когда за 1 доллар давали 4,2 трлн. марок. Германские промышленники стали открыто саботировать все мероприятия по выплате репарационных обязательств, что спровоцировало в итоге известный «рурский кризис» – франко-бельгийскую оккупацию Рура в январе 1923 г.

Именно этого ждали англо-американские правящие круги, чтобы, дав увязнуть Франции в затеваемой авантюре и доказав её неспособность решить проблему, взять инициативу в свои руки. Государственный секретарь США Юз указывал: «Надо выждать, когда Европа созреет для того, чтобы принять американское предложение».

Новый проект разрабатывался в недрах «Дж.П. Морган и К°» по указанию главы Банка Англии Монтегю Нормана. В основе его лежали идеи представителя «Дрезднер Банка» Ялмара Шахта, сформулированные им ещё в марте 1922 г. по предложению Джона Фостера Даллеса (будущего госсекретаря в кабинете президента Эйзенхауэра), юридического советника президента В. Вильсона на Парижской мирной конференции. Д.Ф. Даллес передал эту записку главному доверенному лицу «Дж.П. Морган и К°», после чего Дж.П. Морган рекомендовал Я. Шахта М. Норману, а последний – веймарским правителям. В декабре 1923 г. Я. Шахт станет управляющим Рейхсбанка и сыграет важнейшую роль в сближении англо-американских и немецких финансовых кругов.

Летом 1924 г. данный проект, известный как «план Дауэса» (по имени председателя готовившего его комитета экспертов, американского банкира, директора одного из банков группы Моргана), был принят на Лондонской конференции. Он предусматривал снижение вдвое выплаты репараций и решал вопрос об источниках их покрытия. Однако главной задачей было обеспечение благоприятных условий для американских инвестиций, что было возможно только при стабилизации немецкой марки. Для этого план предусматривал предоставление Германии крупного займа на сумму 200 млн. долл. (800 млн. марок), половина из которых приходилась на банкирский дом Моргана. При этом англо-американские банки устанавливали контроль не только над переводом германских платежей, но и за бюджетом, системой денежного обращения и в значительной мере системой кредита страны. К августу 1924 г. старую немецкую марку заменили новой, финансовое положение Германии стабилизировалось, и, как писал исследователь Г.Д. Препарта, Веймарская республика была подготовлена к «самой живописной экономической помощи за всю историю, за которой последует самая горькая жатва в мировой истории» – «в финансовые жилы Германии неудержимым потоком хлынула американская кровь».

Следствия этого не замедлили себя обнаружить.

Во-первых, в силу того, что ежегодные выплаты репараций шли на покрытие суммы выплачиваемых союзниками долгов, сложился так называемый «абсурдный веймарский круг». Золото, которое Германия платила в виде военных репараций, продавалось, закладывалось и исчезало в США, откуда оно в виде «помощи» по плану возвращалось в Германию, которая отдавала его Англии и Франции, а те в свою очередь оплачивали им военный долг США. Последние, обложив его процентами, вновь направляли его Германии. В итоге все в Германии жили в долг, и было ясно, что в случае, если Уолл-стрит отзовёт свои займы, страна потерпит полное банкротство. При этом американские банкиры ничего не потеряли бы, поскольку, получая в обмен на займы облигации, они продавали их американским гражданам.

Во-вторых, хотя формально кредиты выдавались для обеспечения выплат, речь шла фактически о восстановлении военно-промышленного потенциала страны. Дело в том, что за кредиты немцы расплачивались акциями предприятий, так что американский капитал стал активно интегрироваться в немецкую экономику. Общая сумма иностранных вложений в германскую промышленность за 1924 – 1929 гг. составила почти 63 млрд. золотых марок (30 млрд. приходилось на займы), а выплата репараций – 10 млрд. марок. 70 % финансовых поступлений обеспечивали банкиры США, большей частью банки Дж.П. Моргана.

В итоге уже в 1929 г. германская промышленность вышла на второе место в мире, но в значительной мере она находилась в руках ведущих американских финансово-промышленных групп. Так, «И.Г. Фарбениндустри», этот основной поставщик германской военной машины, на 45% финансировавший избирательную кампанию Гитлера в 1930 г., находился под контролем рокфеллеровской «Стандарт Ойл».

Морганы через «Дженерал электрик» контролировали германскую радио- и электротехническую промышленность в лице АЭГ и «Сименс» (к 1933 г. 30% акций АЭГ принадлежали «Дженерал электрик»), через компанию связи ИТТ – 40% телефонной сети Германии, кроме этого им принадлежали 30% акций авиастроительной фирмы «Фокке-Вульф». Над «Опелем» был установлен контроль со стороны «Дженерал моторс», принадлежавший семье Дюпона. Генри Форд контролировал 100% акций концерна «Фольксваген». В 1926 г. при участии рокфеллеровского банка «Дилон Рид и К°» возникла вторая по величине после «И.Г. Фарбениндустри» промышленная монополия Германии - металлургический концерн «Ферейнигте штальверке» (Стальной трест) Тиссена, Флика, Вольфа и Феглера и др.

Американское сотрудничество с немецким военно-промышленным комплексом было настолько интенсивным и всепроникающим, что к 1933 г. под контролем американского финансового капитала оказались ключевые отрасли германской промышленности и такие крупные банки, как «Дойче Банк», «Дрезднер Банк», «Донат Банк» и др. Американцы потратили на это более 150 долгосрочных займов, выданных в течение 7 лет, так что «план Дауэса» не случайно называют первой немецкой пятилеткой в преддверии войны.

Одновременно готовилась и та политическая сила, которая призвана была сыграть решающую роль в реализации англо-американских планов. Речь идёт о финансировании нацистской партии и лично А. Гитлера.

Образовавшись в 1919 г., нацистская партия начала свой рост только весной 1922 г., когда у её лидеров появились финансовые средства. Как писал в своих мемуарах бывший канцлер Германии Брюнинг, начиная с 1923 г. Гитлер получал крупные суммы из-за рубежа. Откуда они шли неизвестно, но поступали через швейцарские и шведские банки.

Известно также, что в 1922 г. в Мюнхене состоялась встреча А. Гитлера с военным атташе США в Германии капитаном Трумэном Смитом, составившим о ней подробное донесение вашингтонскому начальству (в Управление военной разведки), в котором он высоко отзывался о Гитлере. Именно через Смита в круг знакомых Гитлера был введён Эрнст Франц Зедгвик Ганфштенгль (Путци), выпускник Гарвардского университета, сыгравший важную роль в формировании А. Гитлера как политика, оказавший ему значительную финансовую поддержку и обеспечивший ему знакомство и связи с высокопоставленными британскими деятелями. В 1937 г. Ганфштенгль покинул Германию и прибыл в Америку, где в годы войны работал в качестве советника Ф.Д. Рузвельта.

Гитлера готовили к большой политике, однако, пока в Германии царило процветание, его партия оставалась на периферии общественной жизни. Положение резко меняется с началом кризиса.

С осени 1929 г. после спровоцированного ФРС краха американской фондовой биржи начинает осуществляться третий этап стратегии англо-американских финансовых кругов. Показательно, что уже с 1928 г. Уолл-стрит стал постепенно отзывать свои кредиты из Германии, но именно после финансового коллапса в США Банк Англии, ФРС и банкирский дом Моргана принимают решение прекратить кредитование Германии, инспирировав банковский кризис и экономическую депрессию в Центральной Европе. В сентябре 1931 г. Англия отказалась от золотого стандарта, сознательно разрушив международную систему платежей и полностью перекрыв финансовый кислород Веймарской республике. Между тем, как пишет Ф. Энгдаль, в то время даже минимальная пролонгация кредитов на небольшие суммы вполне могла бы предотвратить неконтролируемый кризис ещё на раннем этапе. Однако Ялмар Шахт неожидан подаёт в отставку, а новый президент Рейхсбанка Ханс Лютер, назначенный по требованию М. Норманна и Дж. Гаррисона (главы ФРС), послушно воздержался от каких-либо действий для предотвращения коллапса крупных немецких банков.

Зато с НСДАП происходит финансовое чудо: в сентябре 1930 г. в результате крупных пожертвований Тиссена, «И.Г. Фарбениндустри» и Кирдорфа партия получает 6,4 млн. голосов, занимает второе место в Рейхстаге, после чего и начинаются щедрые вливания из-за рубежа. Основным связующим звеном между крупнейшими немецкими промышленниками и зарубежными финансистами становится Я. Шахт.

В октябре 1931 г. в Лондон приехал А. Розенберг, где он встретился с крупнейшими британскими финансистами и бизнесменами: с М. Норманом, с Генри Детердингом, главой «Ройял Датч Шелл», предоставившим Гитлеру до 1933 г. 10 млн марок, и, наконец, с Фрэнком К. Тайарксом, первым лицом лондонского «Банка Шрёдера», связанного с нью-йоркским «Дж.Г. Шрёдер Банком» и кёльнским «И.Г. Штайн Банком», принадлежавшим барону Курту фон Шрёдеру. Банкирский дом Шрёдеров был крайне влиятельным во всемирной финансовой сети и входил в тот узкий круг лондонских домов, которые пользовались признанным влиянием в правлении Банка Англии (с 1918 по 1945 гг. Тайаркс был доверенным лицом Шрёдера в Банке Англии). Тесные связи Шрёдер имел и с Морганом, и с Рокфеллером, а официальным представителем его на Уолл-стрит была юридическая фирма «Салливен и Кромвель», в которой работали братья Джон Фостер и Аллен Даллесы (последний входил в совет директоров банка Шрёдера).

Эти связи нацистов имели решающее значение, поскольку, когда после 1931 г. барон фон Шрёдер и Шахт обратились к ведущим промышленным и финансовым магнатам Германии за поддержкой НСДАП, первым вопросом был следующий: а как международное финансовое сообщество и Норман лично отнесутся к перспективам немецкого правительства во главе с Гитлером и готовы ли они помочь кредитами?

Ответ был утвердительным, и 4 января 1932 г. на вилле Курта фон Шрёдера состоялась его встреча с А. Гитлером и фон Папеном, на которой было заключено тайное соглашение о финансировании НСДАП, к тому времени обременённой огромными долгами. На этой встрече присутствовали также и братья Даллесы, о чём не любят упоминать их биографы.

А 14 января 1933 г. состоялась ещё одна встреча Гитлера со Шрёдером, Папеном и Кеплером, где программа Гитлера была полностью одобрена. Именно здесь был окончательно решён вопрос о передаче власти нацистам, и 30 января Гитлер становится рейхсканцлером. Теперь начинается реализация четвертого этапа стратегии.

Отношение англо-американских правящих кругов к новому правительству стало крайней благожелательным. Когда Гитлер отказался платить репарации, что, естественно, поставило под вопрос выплату военных долгов, ни Англия, ни Франция не предъявили ему претензий по поводу платежей. Более того, после поездки поставленного вновь во главе Рейхсбанка Я. Шахта в США в мае 1933 г. и его встречи с президентом и крупнейшими банкирами с Уолл-стрит Америка выделила Германии новые кредиты на общую сумму в 1 млрд. долл. А в июне во время поездки в Лондон и встречи с М. Норманом Шахт добивается предоставления английского займа в 2 млрд. долл. и сокращения, а потом и прекращения платежей по старым займам. Таким образом, нацисты получили то, чего не могли добиться прежние правительства.

В начале 1934 г., когда группа крупнейших финансистов собралась у М. Нормана для обсуждения политической ситуации в Европе, Германия была оценена как стабилизирующая сила, а в мае того же года Норман посетил Берлин, чтобы договориться о тайной финансовой поддержке нового режима. Летом 1934 г. Британия заключила англо-германское трансфертное соглашение, ставшее одной из основ британской политики по отношению к Третьему рейху, и к концу 30-х годов Германия превращается в основного торгового партнёра Англии. Тогда же Англия возобновляет установленный ещё в 1931 г. мораторий на выплату долгов по «плану Дауэса» и всех средств, которые Германия задолжала лондонским банкам. Более того, М. Норман авансировал нацистам новый заём в 4 млн. фунтов для облегчения мобилизации германского коммерческого кредита. Англия одалживала и частным германским концернам, таким как «И.Г.Фарбениндустри, при этом Банк Англии инструктировал своих служащих открыто не обсуждать эту проблему ввиду её конфиденциальности. Банк Шрёдера превращается в главного агента Германии в Великобритании, а в 1936 г. его отделение в Нью-Йорке объединяется с домом Рокфеллеров для создания инвестиционного банка «Шрёдер, Рокфеллер и К°», который журнал «Таймс» назвал «экономическим пропагандистом оси Берлин-Рим».

В итоге к 1939 г. Германия вернула своим кредиторам менее 10% иностранных денег, которые составляли её долг в 1932 г., однако международные финансовые круги всячески благоволили нацистам. Как признавался сам Гитлер, свой четырёхлетний план он задумал на финансовом основании зарубежного кредита, поэтому он никогда не внушал ему ни малейшей тревоги.

При нацистах влияние иностранного капитала в Германии начинает расти главным образом за счёт прямых инвестиций. В августе 1934 г. «Стандарт Ойл» приобрела в Германии 730 тыс. акров земли и построила крупные нефтеперерабатывающие заводы, которые снабжали нацистов нефтью. Тогда же в Германию из США было доставлено тайно самое современное оборудование для авиационных заводов стоимостью в 1 млн. долларов, на котором начнётся производство немецких самолетов. От американских фирм «Пратт и Уитни», «Дуглас», «Бендикс Авмэйшн» Германия получила большое количество военных патентов, и по американским технологиям строился «Юнкерс-87». К 1941 г. американские инвестиции в экономику Германии составили 475 млн. долл. «Стандарт Ойл» вложила в неё 120 млн, «Дженерал моторс» – 35 млн., ИТТ – 30 млн., а «Форд» – 17,5 млн.

Особо важную роль в обеспечении связей между финансовыми кругами США и Германии играл Банк международных расчётов (БМР), созданный в 1930 г. в соответствии с «планом Юнга» объединёнными усилиями мировых банков для регулирования получения и распределения германских репарационных платежей. Хотя банк был создан для контроля над операциями по переводу иностранной валюты из Германии за границу, он стал выполнять прямо противоположную функцию, превратившись в канал по перекачке американских и английских денег в резервуары нацистов. К началу второй мировой войны БМР полностью перешёл под контроль Гитлера, хотя правление банка возглавлял американец Томас Маккитрик.

Вдохновителем этого предприятия был всё тот же Я. Шахт, вынашивавший идею создания такого учреждения, которое и в случае мирового военного конфликта позволило бы сохранить связи между крупнейшими финансистами мира.

Поэтому в Устав БМР была включена статья, обеспечивавшая банку неприкосновенность в любой ситуации: он не подлежал ни конфискации, ни ликвидации, а его деятельность не подвергалась контролю.

Теснейшее финансово-экономическое сотрудничество англо-американских и нацистских деловых кругов и было тем фоном, на котором в 30-х годах проводилась политика умиротворения агрессора и состоялся Мюнхен.

Сегодня, когда мировая финансовая верхушка приступила к реализации плана «Великая депрессия – 2» с последующим переходом к «новому мировому порядку», выявление её ключевой роли в организации преступлений против человечества становится первостепенной задачей.

http://www.dazzle.ru/antifascism/kebstr.shtml

[Александр Васильевич]

Чем Гитлер обязан Дарвину

«Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Ефесянам 6:12)



Чарльз Дравин
Курс истории в средних школах Великобритании содержит много информации о Германии времен Третьего рейха. Ученики, претендующие на высший экзаменационный балл, за четыре года учебы дважды проходят историю нацистского периода во всех подробностях. Детям прививают ненависть и отвращение к нацистской политике Гитлера, и это справедливо. Однако им ничего не говорят о том, что эта политика имеет весьма существенный источник: идеи английского натуралиста Чарльза Дарвина. Связь нацизма и дарвинизма была выявлена в работах ряда писателей-креационистов, однако их работы погребены в анналах светской исторической науки. Англичанин Малкольм Бауден обращает внимание на эволюционные корни как правого, так и левого крыла данного политического течения: «Хорошо известна эволюционная основа ницшеанских теорий сверхчеловека, известно и практическое их применение Гитлером в реализации замысла о «расе господ». Леденящие кровь последствия доведения эволюционной теории до логического конца – то есть уничтожение «слабых» рас – реализовались в ужасах концентрационных лагерей: Бельзена, Освенцима и других. Историки скрупулезно накапливают свидетельства зверств гитлеровского режима; но, что интересно, ни одному из них не приходит в голову выдвинуть на первый план тот факт, что режим этот базировался на эволюционной философии. Поистине, теория Дарвина священна; ее тщательно охраняют от какой бы то ни было критики»[1]

С Бауденом совершенно согласен и американский ученый Генри Моррис: «На самом деле, хотя каждый школьник осведомлен о зле, которое принес миру Гитлер и его национал-социализм, детям совершенно не объясняют, что основа всего этого – эволюционная теория. Столь явная попытка скрыть истину есть по сути не что иное, как переписывание истории. Современные эволюционисты реагируют довольно гневно, когда кто-то напоминает им, что теория эволюция послужила обоснованием для нацизма, – однако дело обстоит именно так»[2].

Далее Моррис цитирует сэра Артура Кейта, ведущего британского специалиста по эволюционной антропологии, который писал сразу после Второй мировой войны:

«Чтобы увидеть, как эволюционные меры и племенная мораль энергично внедряются в дела современной великой нации, нам следует обратиться к Германии 1942 года. Гитлер свято верил, что эволюция представляет собой единственно верную основу для национальной политики»[3].

«Фюрер Германии, как я неоднократно показал, был эволюционистом; он сознательно стремился приспособить политику страны к теории эволюции»[4].

Влиятельная Лига монистов, основанная атеистом Эрнстом Геккелем (умер в 1919 году), повернула многих немецких ученых и других интеллектуалов к материализму, расизму, национализму и империализму. Геолог Кеннет Хсу утверждает:

«Дарвинизм по Геккелю нашел свое террористическое выражение в национал-социализме. Для Гитлера эволюция была важнейшим критерием современной науки, и его «взгляды на историю, политику, религию, христианство, природу, евгенику, науку, искусство и эволюцию… большей частью совпадали со взглядами Геккеля»

В биологической теории Дарвина Гитлер нашел самое мощное оружие против традиционных ценностей»[5].

Доказательства этих утверждений можно обнаружить в знаменитой книге Адольфа Гитлера «Майн Кампф» («Моя борьба»), где делается особый акцент на дарвиновскую «борьбу за существование» и «выживание сильнейших». Роберт Кларк пишет: «Ум Адольфа Гитлера был в плену у эволюционного мышления, вероятно, с самого его детства. В основе всего худшего, что есть в «Майн Кампф», лежат эволюционные идеи, причем совершенно неприкрытые. Несколько взятых наугад цитат хорошо отражают логику Гитлера: «Тот, кто хочет жить, должен бороться; тот, кто не желает бороться в этом мире, где постоянная борьба – закон жизни, не имеет права на существование»[6].

Однако это единственная прямая цитата из Гитлера в работе доктора Кларка, хотя теме нацизма он посвятил несколько страниц. Поэтому, чтобы определить, до какой степени теория эволюции повлияла на «Майн Кампф», обратимся к самой этой книге (я заказал ее экземпляр в местной библиотеке в прошлом году). Д. Уотт в предисловии к ней утверждает, что гитлеровские теории о немецком народе и внешней политике Германии не столько имели под собой экономическую подоплеку, сколько «были тесно связаны с гитлеровской биологической интерпретацией истории, с романтической идеализацией крестьянина и его «права возделывать землю собственными руками», с гитлеровскими теориями рас и государства»[7].

Эти идеи включали в себя принципы сортировки рас, запрет на браки с людьми из «неполноценных» наций, превосходство арийской расы, в особенности немецкого народа, и враждебность к евреям. Гитлер черпал свои идеи и у других людей, в частности, у композитора Ричарда Вагнера. Его биологическая теория – безусловно, дарвинистическая – детально изложена в главе о народе и расе, хотя будущий фюрер ни разу не употребляет ни термины «раса» или «эволюция», ни имена Дарвина и Геккеля. Гитлер распространяет теорию естественного отбора на законы природы в целом и приходит к умозаключению, что человечество тоже подвержено воздействию естественного отбора. Однако логика, в которой нет христианской основы, ведет к ошибкам, чреватым страшными последствиями. Так, Гитлер заявляет, что забота о слабых противоречит законам природы: «…семя нового поколения, которое неизбежно будет расти и становиться тем плачевней, чем дольше будет длиться это издевательство над Природой и ее волей. И в конце концов такой народ прекратит свое существование на этой земле… Сильная раса вытеснит слабую…[8] Человечество обрело величие в вечной борьбе, и погубить его способен только вечный мир…»[9]

Гитлер подчеркивает тот биологический факт, что живые существа скрещиваются только в пределах собственного вида, а редкие исключения обычно дают бесплодное потомство. Далее он неверно интерпретирует этот факт как аргумент против смешанных браков между представителями разных рас. В этом тоже проявилась его эволюционистическая трактовка человеческой истории. «Природе противны браки между сильными и слабыми, но еще более ей противно смешение высшей и низшей расы, ибо это способно одним ударом разрушить все ее труды по выведению высшей расы, длившиеся сотни тысяч лет… Пытаясь восстать против железной логики Природы, человек вступает в борьбу с законами, которым он обязан своим существованием»[10]

Гитлер открыто отрицает библейскую историю Сотворения мира и сверхъестественную природу души, рассматривая людей как существа исключительно материальные. «…когда-то эта планета миллионы лет вращалась в эфире без человеческих существ, и это может повториться, если люди забудут, что они обязаны своим высшим существованием не идеям горстки безумных идеологов, но знанию и безжалостному применению неумолимых законов Природы»[11].

«На смену неотъемлемым правам личности пришли принципы евгеники, основанные на дарвинизме и позже примененные на практике; основа христианского брака была чудовищно извращена. Нет, у человека есть лишь одно священное право, и оно же – его священный долг, а именно: оберегать чистоту крови и, сохраняя лучшее, что есть в человечестве, создавать возможность для облагораживания этих существ. Следовательно, Народное Государство должно начинаться с возвышения брака над уровнем постоянного осквернения расы и придания ему статуса священного института, призванного воспроизводить образ Бога, а не чудовищ, застрявших на полпути между человеком и обезьяной»[12].

«Народное Государство должно поместить расу в центр жизни… Оно должно следить за тем, чтобы детей рожали только здоровые… Государство должно стоять на страже тысячелетнего будущего, перед лицом которого все эгоистические желания личности должны рассматриваться как ничто и подавляться. На службу этому знанию должны прийти самые современные средства медицины. Государство обязано запретить размножаться всем, у кого есть явные или наследственные болезни, и этот запрет должен быть осуществлен на практике»[13].

Целью Гитлера было «навсегда положить конец постоянному и непрекращающемуся первородному греху отравления расы, и дать Всемогущему Создателю таких людей, каких сотворил Он Сам»[14].

«Майн Кампф» стала одной из самых читаемых книг за всю историю Германии – только в 1944 году было продано более 11 миллионов ее экземпляров. Теорию эволюции и расизм горячо приветствовали все нацистские руководители и большинство ученых – в том числе Гиммлер и Менгеле, «ангел смерти» Освенцима. Гитлер ненавидел христианство, противостоявшее эволюционному учению. Почему же те, кто сегодня заявляет о своей ненависти к нацизму и расизму, не возражают против учения Дарвина, на котором Гитлер и основал свой преступный режим?

Энтони Нэвард

Екатеринбургская Инициатива

_______________________________

[1] Bowden, M. The Rise of the Evolution Fraud. Sovereign Publications. 1982. p. 81

[2] Morris, H. The Long War Against God. Baker Book House, 1989, p. 76.

[3] Keith, A. Evolution and Ethics. Putnam, New York, 1947, p.28.

[4] Ibid., p. 230

[5] Hsu, K.J. «Sedimentary Petrology and Biologic Evolution," Journal of Sedimentary Petrology 56 (Sept. 1986): 730

[6] Clark, R.E.D. Darwin: Before and After. Paternoster Press, London, 1948, p.115

[7] Hitler, A. Mem Kampf (1933), tr. R. Manheim, Hutchinson 1969, xxxvi

[8] Ibid. p. 122

[9] Ibid. p. 124

[10] Ibid. p. 260

[11] Ibid. p. 262

[12] Ibid. p. 365-376

[13] Ibid. p. 367

[14] Ibid. p. 369

________________________________

http://www.pravoslavie.ru/smi/37260.htm

[Александр Васильевич]

Архимандрит Павел (Стефанов)

Дарвин и Гитлер



Национал-социализм (сокращенно нацизм) – самое страшное зло не только ХХ века, но и всей человеческой истории. О нем написано бесчисленное количество книг, поставлены фильмы, миллионам его жертв воздвигнуты памятники, о нем говорят в школах и университетах, а 27 января весь цивилизованный мир отмечает День памяти жертв Холокоста. Немногие, однако знают, что политика этого режима в значительной степени основывалась на идеях английского естествоиспытателя Чарльза Дарвина. Прямая связь между дарвинизмом и нацизмом отмечена в трудах ряда ученых-креационистов и прежде всего в известной книге калифорнийского историка Ричарда Уейкарта “От Дарвина до Гитлера. Эволюционная этика, евгеника и расизм в Германии” (Палгрейв Макмиллан, 2004 г.). Эта книга вызвала яростные споры между креационистами и эволюционистами.

Английский писатель Малкольм Бауден обращает внимание на связь между дарвинистской теорией и геноцидом, совершенным нацистской Германией: “Известна эволюционная основа ницшеанских теорий о сверхчеловеке, известно также и практическое их применение Гитлером в осуществлении замысла о “расе господ”. Леденящие кровь последствия доведения эволюционной теории до ее логического конца – уничтожение “слабых” рас осуществилось в концлагерях Бельзен, Освенцим и др. Историки тщательно собирают сведения о зверствах гитлеровского режима, но никому не приходит в голову поставить на первое место факт, что он основан на эволюционной философии. Фактически теория Дарвина признается священной. Она заботливо охраняется от какой бы то ни было критики”[1].

Того же мнения придерживается и американский ученый Генри Моррис: “Несмотря на то, что каждый школьник осведомлен о зле, которое принес в мир Гитлер и его национал-социализм, детям вообще не объясняется, что основой всего этого является эволюционная теория. Столь очевидная попытка скрыть истину не является ничем иным, как искажением истории. Современные эволюционисты весьма гневно реагируют, когда им напоминают, что эволюционная теория послужила обоснованием нацизма, но дело обстоит именно так”[2]. Далее Моррис цитирует сэра Артура Кейна, известного британского исследователя эволюционной антропологии, который пишет: “Чтобы понять, как эволюционные положения и племенная мораль энергично внедряются в жизнь современной великой нации, нужно обратиться к Германии 1942 года. Гитлер свято верил, что эволюция представляет единственно верную основу национальной политики… Немецкий фюрер, как я уже не раз доказал это, был эволюционистом. Он сознательно стремился приспособить политику страны к эволюционной теории”[3].

В Германии дарвинизм проповедовался популярной Монистической лигой, основанной атеистом Эрнстом Геккелем (1834-1919)[4]. Но если Дарвин был убежден, что человечество развивается в едином потоке (моногенезис), то Геккель считал, что от первоначального “прачеловека” (Urmensch) произошло несколько рас, которые конкурируют между собой (полигенезис). Под влиянием Геккеля многие немецкие ученые и интеллектуалы отказались от религии и восприняли материалистическое, расистское, шовинистическое и империалистическое мировоззрение. Геолог Кеннет Сю пишет: “Взгляды Гитлера на историю, политику, религию, христианство, природу, евгенику, науку, искусство и эволюцию… в значительной степени совпадают с взглядами Геккеля… В биологической теории Дарвина Гитлер находит самое мощное оружие против традиционных ценностей”[5].

Доказательства этих утверждений можно найти в пресловутой книге Адольфа Гитлера “Майн кампф” (1925-1926). В ней особо подчеркиваются присущие теории Дарвина понятия “борьбы за существование” и “выживания сильнейших”. Теории фюрера, касающиеся немецкого народа и внешней политики Германии, базируются не на экономике, как в марксизме, а на биологической интерпретации истории, романтической идеализации крестьянина и его “права обрабатывать землю своими собственными руками”, на нацистских фантазиях о расах и государствах. Эти идеи содержат принципы разграничения рас, запрет на брак с людьми “неполноценной расы”, идеи превосходства арийской расы и особенно немецкого народа над всеми остальными, и ненависть к евреям. Гитлер много читал и черпал идеи не только из Дарвина, Геккеля и Лебона, но и из других, например из своего любимого композитора Рихарда Вагнера.

В “Майн кампф” биологическая теория изложена в главе о народах и расах. Гитлер распространяет теорию естественного отбора на природные законы в целом и заключает, что человечество также подвержено принципам естественного отбора. Эта логика приводит его к абсурдным с моральной точки зрения выводам. Гитлер утверждает, что забота о слабых противоречит законам природы: “Семя нового поколения неизбежно будет расти и будет настолько плачевнее, насколько долго продолжится это издевательство над природой и ее волей. И в конце концов такой народ прекратит свое существование на этой земле… Сильная раса вытеснит слабую… Человечество приобрело величие в вечной борьбе и может быть погублено только вечным миром”[6]. Фюрер подчеркивает билогический факт, что живые существа соединяются только в границах собственного вида, а редкие исключения обычно дают бесплодное потомство. Это, по его мнению, довод против смешанных браков между представителями различных рас. Здесь также проявляется его эволюционистская трактовка человеческой истории: “Природе противны браки между сильными и слабыми, но еще более ей противно смешение высшей и нисшей расы, хотому что это одним ударом может разрушить ее труды по созданию высшей расы, которые продолжаются сотни тысяч лет лет… Пытаясь восстать против железной логики природы, человек борется против законов, на которых держится его существование”[7].

Гитлер открыто отрицает библейский рассказ о сотвореии мира и сверхъестественной природе души. Он считает, что люди – чисто материальные существа: “Эта планета миллионы лет вращалась в эфире без человеческих существ и это может повториться, если люди забудут, что обязаны своим высшим существованием не идеям группы безумных идеологов, а знаниям и безжалостным применением неумолимых законов природы”[8].

“Человек – продолжает он, – имеет только одно священное право, а именно – сохранить чистоту крови и, сохранив лучшее, что есть в человечестве, создать возможность облагораживания человека. Следовательно, народное государство должно начать с возвышения брака над уровнем постоянного осквернения расы и придать ему статус священного института, призванного воспроизвести Божий образ, а не чудовищ, оказавшихся посреди пути между человеком и обезьяной… Народное государство должно поставить расу в центр жизни… Оно должно следить за рождением только здоровых детей… Государство должно стоять на страже тысячелетнего будущего, перед которым все эгоистические желание личности должны рассматриваться как ничтожные и подавляться. На службу этому должны быть поставлены самые современные средства медицины. Государство должно остановить размножение всех, которые имеют явные или наследственные болезни и этот запрет должен осуществляться на практике”[9]. Цель Гитлера – “навсегда положить конец отравления расы из-за постоянного и непрерывного первородного греха и дать всемогущему Творцу таких людей, которых Он Сам сотворил”[10].

“Майн кампф” стала одной из самых читаемых книг в Германии. Ее дарили всем молодоженам и посылали бесплатно фронтовикам. Только в 1944 г. было продано 11 миллионов экземпляров. Теория эворюции и расизма была принята и одобрена множеством немецких ученых и всеми нацистскими лидерами, в том числе Гиммлером и доктором Менгеле – “ангелом смерти” в Освенциме.

Не только в “Майн кампф”, но и в своих речах Гитлер призывает к улучшению человеческих наследственных качеств путем насильственного вмешательства тоталитарного государства. Перед нацистским съездом в 1929 г. он заявляет: “Самая большая опасность состоит в том, что мы сами прерываем процесс естественного отбора, заботясь о больных и слабых… Самое дальновидное расистское государство в истории – Спарта – систематически применяла расистские законы”[11].

Изврашенные дарвинистские идеи Гитлера отражены в законодательстве Германии во времена его правления (1933-1945). Нацистский режим насильственно стерилизовал сотни тысяч людей, считавшихся “неполноценными” (Untermenschen). Десятки тысяч физически и психически больных людей были убиты. Было уничтожены окоро 17 миллионов евреев, поляков, русских, цыган, гомосексуалистов, иеговистов, масонов, коммунистов и профсоюзных деятелей и пр. Убиты были даже военные инвалиды времен Первой мировой войны, хотя сам Гитлер гордился сноими “подвигами” на фронте. Одновременно всеми средствами поощрялась “положительная “ евгеника и рождение “арийских” детей. Аборты были объявлены вне закона. Незамужние женщины не имели права отказаться от бременности и должны были родить здоровых детей, иначе они подлежали уничтожению.

Ряд ученых считает Холокост не только самым страшным геноцидом в человеческой истории, но и попыткой уничтожить этический код, который противостоит массовому уничтожению невинных людей[12]. Этим кодом является христианская этика, провозглашающая верховным принципом любовь, а не ненависть; равенство, а не разделение и противопоставление; самопожертвование, а не принесение в жертву других. “Сия есть победа, победившая мир, вера наша” (1 Ин. 5:4).

Архимандрит Павел (Стефанов)

Православие.Bg
____________________________________

[1] Bowden, M. The Rise of the Evolution Fraud. Bromley, 1982, p. 81.

[2] Morris, H. The Long War Against God. Grand Rapids, 1989, p. 76.

[3] Keith, A. Evolution and Ethics. New York, 1947, p. 28, 230.

[4] Di Gregorio, M. A. From Here to Eternity: Ernst Haeckel and Scientific Faith. Goettingen, 2005.

[5] Hsu, K. J. Sedimentary Petrology and Biologic Evolution. Journal of Sedimentary Petrology, 56, 1986, Sept., p. 730.

[6] Hitler, A. Mein Kampf. London, 1969, p. 122, 124.

[7] ibid., p. 260.

[8] ibid., p. 262.

[9] ibid., p. 365-367.

[10] ibid., p. 369.

[11] Цит. из: Heinsohn, G. What Makes the Holocaust a Uniquely Unique Genocide. Journal of Genocide Research, 2, 2000, №3, р. 416.

[12] ibid., p. 426.

__________________________________

http://www.pravoslavie.ru/smi/49636.htm

[Александр Васильевич]

Диакон Владимир Василик

Так у кого же собачье сердце?
Статья 1. «Усовершенствуем человека обезьяной»


_{Профессор Преображенский, собака и Борменталь. Кадр со съемочной площадки}    

Мы привыкли к однозначности восприятия: черное–белое. Трагически не хватает полутонов. Раньше, во времена социализма (развитого, усовершенствованного и т.д.), быть буржуем – это плохо, пролетарием – хорошо. А теперь – наоборот: буржуй (пардон, бизнесмен) – персонаж в целом положительный, пролетарий – отрицательный. И в рамках этого бинарного сознания прочитывается рассказ М. Булгакова «Собачье сердце», который в годы перестройки, особенно в гениальной экранизации В. Бортко, стал настоящим тараном для штурма и развала советского наследия. Даже прозвище «Шариков» стало нарицательным и означает не столько алкаша и хулигана, сколько «правокачателя, сторонника социальной справедливости». За это его и не жалуют демократы – за социализм, а не за алкоголизм: временами они и сами не дураки за воротник заложить. А профессор Преображенский воспринимается едва ли не как доктор Айболит или, лучше сказать, доктор Гааз – носитель подлинно научного и гуманистического начала.

    Вглядимся пристальнее в светлый лик профессора Преображенского

Но отвлечемся на время от мрачного облика Шарикова и вглядимся пристальнее в светлый лик профессора Преображенского. И задумаемся над его фамилией. Не столько над тем, что он-де призван преобразить мир, сколько над тем, что он – сын кафедрального протоиерея. А как он относится к своему отцу? А вот показательная цитата:

«– Ведь у нас нет подходящего происхождения, мой дорогой?

– Какой там черт… Отец был судебным следователем в Вильно, – горестно ответил Борменталь, допивая коньяк.

– Ну вот-с, не угодно ли. Ведь это же дурная наследственность. Пакостнее ее и представить ничего себе нельзя. Впрочем, виноват, у меня еще хуже. Отец – кафедральный протоиерей. Мерси. “От Севильи до Гренады в тихом сумраке ночей…” Вот, черт ее возьми…»

Горькая шутка над своим изгойством при новом строе? Вряд ли. В каждой шутке – только доля шутки, остальное правда. Ответим на один простой вопрос: а сохранил ли профессор Преображенский веру своего отца или хотя бы уважение к ней? Ответ придется дать отрицательный. По ходу дела профессор постоянно чертыхается. И даже когда сталкивается со страшной очевидностью наказания за нарушение Божественных законов и вторжение в таинственную сферу бытия человека, то поминает не Бога, а природу: «Вот, доктор, что получается, когда исследователь, вместо того, чтобы идти ощупью и параллельно с природой, форсирует вопрос и приподымает завесу: На, получай Шарикова и ешь его с кашей».

Веры в Бога в нем нет и в помине, есть лишь вера в человеческий разум.

Да, что-то из христианской нравственности он удерживает: «На преступление не идите никогда. Доживите до старости с чистыми руками». В революционные годы это, конечно, немало, как и забота в свое время о голодном Борментале. Но это, пожалуй, и всё, что связывает его с отцом – кафедральным протоиереем.

А уж если говорить о христианской нравственности во всей ее полноте, в смысле жертвенного служения… Только что отгремела гражданская война. Страна не вылезает из эпидемий – испанки, тифа и, конечно, сифилиса. Вот где могут пригодиться познания профессора-венеролога Преображенского.

    Профессор Преображенский за солидные деньги принимает «кобелирующих граждан»

А чем он занимается? За солидные деньги принимает «кобелирующих граждан», говоря языком капитана Глеба Жеглова. Делает деньги на пороке и тем обеспечивает свое благосытное существование, комфортный быт и славные застолья с горячими закусками, «новоблагословенными водками» и т.д.

А теперь посмотрим на ситуацию с другой стороны.

Церковь отвергла ересь антропоморфитов[1], учивших о том, что человеческое тело само по себе являет образ Божий, и тем не менее она относится к нему как к некоей святыне. «Устрояйте из себя дом духовный» (1 Пет. 2: 5), – учит нас апостол Петр – эти слова относятся не только к душе, но и к телу. «Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела» (1 Кор. 6: 18), – взывает апостол Павел. Отношение к телу как к святыне мы ощущаем практически во всей богослужебной жизни Церкви: нас помазывают освященным елеем, тело покойного («честные мощи», по определению Требника) кадят, пред ним ставят свечи и т.д.

А чем занимается профессор Преображенский? «Я вставлю вам яичники обезьяны», – говорит он 55-летней даме, у которой бурный роман с неким господином. Вот как он относится к этой святыне. И вопрос: благословил бы его отец, кафедральный протоиерей Филипп Преображенский, на такие действия – совмещение святыни человеческого тела с обезьяньими половыми органами, да еще и для блудных целей?

Еще более кощунственной выглядит операция по пересадке семенных желез и гипофиза алкоголика и вора Клима Чугункина в бедного пса Шарика. В результате происходит полное очеловечивание собаки, что порождает восторженный вопль ассистента Борменталя: «Профессор Преображенский, вы – творец». Но только вспомним, как Бог творит человека. Отцы Церкви особо акцентировали то, что для сотворения человека Бог взял вещество от чистой девственной земли, подобно тому как впоследствии Он воплотился от Пречистой Приснодевы Марии. Вот что, в частности, пишет блаженный Августин: «Лицом земли, то есть достоинством земли, по праву называется Мать Господа Дева Мария. Оросил же Ее Дух Святой, обозначаемый в Евангелиях именем “источника и воды”. То же, что человек был создан из праха и поселен в раю, дабы возделывать и хранить его, означает, что он должен был пребывать в воле Отца, исполняя ее и покорствуя ей»[2].

А здесь – животная оболочка, животные страсти и омерзительная уголовщина в конце.

Возникает вопрос: а был ли мальчик, или всё это дикие фантазии Михаила Афанасьевича Булгакова, бред автора рассказа «Морфий»? Было ли что-нибудь подобное в реальности?

Следует рассказать о двух прототипах профессора Преображенского.


_{Доктор Воронов и его ассистент с обезьяной на операционном столе}

Первый – Сергей Николаевич Воронов. Он родился в 1865 году. Много времени провел на Востоке, в Каире, где наблюдал евнухов. Он отметил их слабую память: евнухам с огромным трудом давались стихи из Корана. Кроме того, эти бедные люди преждевременно старились: у них рано появлялось старческое помутнение роговой оболочки, рано седели волосы, и жили они очень недолго. Но эти же явления, которые у евнухов вызваны искусственно, наблюдаются у нормальных людей в пожилом возрасте. Воронов пришел к выводу: надо стимулировать жизненные силы организма трансплантацией семенных желез донора. Лучше всего – обезьян. Доктор высоко оценивал их как источник «запасных частей». «Обезьяна как будто выше человека по качеству своих органов, по физической конституции, более сильной и менее запятнанной дурной наследственностью: подагрической, сифилитической, алкогольной и проч.», – писал он.

Вернувшись в Париж в 1910 году, Воронов стал директором станции экспериментальной хирургии в Коллеж де Франс и занялся опытами и исследованиями в области омоложения. Сначала Воронов провел более 500 операций на овцах, козах, быках, прививая яички молодых животных к более старым – и те снова становились игривыми, здоровыми, способными к воспроизводству.

12 июня 1920 года состоялась первая долгожданная пересадка желез от обезьяны человеку. А через несколько лет Воронов провел уже 236 операций на пожилых людях. На операциях присутствовали врачи из Лондона, Нью-Йорка, Рима, Шанхая, Женевы… Доктор утверждал, что в 90% случаев эффект был потрясающий. Даже у людей от 70 до 85 лет, страдавших импотенцией, после операции по пересадке половое влечение было восстановлено в 74% случаев. Вот что Воронов пишет об одном своем пациенте, пожилом английском аристократе: «Больной покинул Париж через двенадцать дней после операции, и я увидел его только через восемь месяцев. Мой лаборант доктор Дидри и я были буквально поражены, когда увидели господина Е.Л., потерявшего половину своей тучности, веселого, с быстрыми движениями, с ясным взглядом, как будто смеющимся над нашим удивлением. Жир исчез, мускулы укрепились, и он производил впечатление человека с цветущим здоровьем. Он наклонил голову, и мы убедились, что он не преувеличивал, говоря, что его лысина покрылась густым белым пухом. Он приехал из Швейцарии, где поднимался в горы и занимался любимым англичанами спортом. Этот человек действительно помолодел на 15–20 лет. Физическое и душевное состояние, половая жизнь – всё совершенно изменилось благодаря действию прививки, превратившей дряхлого, жалкого и бессильного старика в сильного, пользующегося всеми своими способностями мужчину».

Сравним это с визитером профессора Преображенского:

«Вошедший очень почтительно и смущенно поклонился Филиппу Филипповичу…

– Снимайте штаны, голубчик, – скомандовал Филипп Филиппович и поднялся.

“Господи Иисусе, – подумал пес, – вот так фрукт!”

На голове у фрукта росли совершенно зеленые волосы, а на затылке они отливали в ржавый табачный цвет. Морщины расползались на лице у фрукта, но цвет лица был розовый, как у младенца. Левая нога не сгибалась, ее приходилось волочить по ковру, зато правая прыгала, как у детского щелкуна. На борту великолепнейшего пиджака, как глаз, торчал драгоценный камень.

От интереса у пса даже прошла тошнота.

– Тяу-тяу… – он легонько потявкал.

– Молчать! Как сон, голубчик?

– Хе-хе! Мы одни, профессор? Это неописуемо, – конфузливо заговорил посетитель. – Пароль д'оннер… Я положительно очарован. Вы кудесник».

Фантастический успех превратил Воронова в культовую фигуру. Появился даже коктейль «гланды обезьяны». А Воронов пророчествовал: «Недалеко то время, когда пересадка эндокринных желез обезьян, сделавшаяся доступной каждому хирургу, отметит собой значительный прогресс человеческой терапии».

Но как прозорливо писала Ахматова: «Не последние ль близки сроки?.. / Я забыла ваши уроки, / Краснобаи и лжепророки…»

Слова Воронова оказались лжепророчеством и шарлатанством. И всего через пару лет его авторитет с треском лопнул. Что же стряслось?

А произошло вот что: омоложенные пациенты как-то подозрительно быстро оказывались в челноке Харона. На том свете, то есть. Тот же английский аристократ Е.Л. умер через два года после операции. На Воронова посыпались грозные обвинения пациентов, ехидные вопросы прессы. Воронов отбивался, как медведь от своры собак: «4 сентября 1923 года меня известили о его смерти, последовавшей от припадка белой горячки, вызванного застарелой невоздержанностью, которую прививка, к сожалению, не исправила». Но подобные ответы вызывали еще более коварные вопросы: а для чего ты, мил человек, прививку (то есть пересадку) делал? Не для того ли, чтобы сию невоздержанность поощрять? И что это за белая горячка такая – от невоздержанности? Еще одно великое научное открытие гениального профессора? Всё явственнее звучало два грозных слова: шарлатан и аферист.

За пациентами и прессой грянула тяжелая артиллерия – выступления собратьев по цеху – известных хирургов.

Знаменитый английский врач Дэвид Хамильтон даже написал книгу: «Афера: гланды обезьяны», в которой доказывал: ткань животных непременно будет отвергнута человеческим организмом. В лучшем случае операция оставит шрам, глядя на который пациент может верить, что прививание сработало. Иными словами: блажен, кто верует: тепло ему на свете. Оказывается, благодарные пациенты Воронова, якобы улучшившие свое состояние, просто занимались самовнушением. Это так называемый эффект плацебо. Но для этого вовсе не обязательно потрошить несчастную обезьяну и полосовать бедного пациента – достаточно купить цветочек, глядеть на него и внушать себе, что он несет тебе исцеление. Четко и чеканно высказался знаменитый хирург Кеннет Уокер: метод Воронова «не лучше, чем методы ведьм и колдунов».

В общем, Воронову ясно дали понять: больной нуждается в уходе – от врача. С опытами ему пришлось завязать. Но он не унывал: состояньице он заработал немаленькое. Оно-то и позволило вести ему жизнь светского льва: многочисленные любовные романы, путешествия, вечеринки. Возникает вопрос: не привела ли подобная жизнь к необходимости пересадки достопочтенному хирургу обезьяньих органов? Нет, не привела. Воронов оказался крепким орешком и прожигал свою жизнь аж до 85 лет. Умер он в Лозанне и был похоронен в русской секции кладбища «Кокад» в Ницце.

Однако в облике Воронова кое-чего недостает для полного сходства с профессором Преображенским: московской прописки (или, как минимум, советского гражданства) и близости к вождям.


_{Илья Иванович Иванов}

Всё это было у другого нашего героя – Ильи Ивановича Иванова (1870–1932). И даже его внешний облик – небольшая бородка, рыцарские усы – напоминает портрет Филиппа Филипповича.

Родился наш герой в один год с Лениным в весьма обеспеченной семье. Успешно выучился, сделал блистательную научную карьеру. В 36 лет стал профессором за метод искусственного осеменения кобыл, весьма прибыльный для коннозаводчиков. Но кобыл для рысистого разбега научной фантазии Илье Ивановичу было мало.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Он задумал дерзкую идею: вывести гибрид человека и обезьяны. Проектом заинтересовались русские военные: с одной стороны, физические возможности шимпанзе и горилл значительно превосходят человеческие, с другой – гибриды всё же не люди, их не жалко. Да и жалование платить не надо, потому как недочеловеки.

    Идея боевых орков появилась задолго до Толкина, и И.И. Иванов вполне мог бы занять в его романе место Сарумана

Как видим, идея урук-хаев, боевых орков, появилась задолго до Толкина, и господин Иванов вполне мог бы занять в его романе место Сарумана. Но характерны и нравы русского офицерства, которое забыло, зачем пришло в Российскую императорскую армию, забыло ее старинный девиз – «За веру, царя и Отечество». А теперь вопрос: во что веруем, господа офицеры, голубые князья? В обезьяночеловека? И кого в бой поведем – очеловеченных горилл?

Однако Иванов трезво понимал, что его великий замысел надо начинать с малого – с экспериментов на низших живых существах, близких друг другу. Свои опыты Иванов проводил в известном на весь мир заповеднике Аскания-Нова, основанном в 1828 году. Ученый скрещивал мышей и крыс, кроликов и зайцев, ослов и зебр, зубров и домашних коров, осеменяя их искусственным путем. Целеустремленный биолог не только создавал гибриды, но и тщательно изучал их поведение.

Но в самих этих экспериментах ничего необычного не было: искони скрещивали лошадь и осла, получая мула. Это обычное внутривидовое скрещивание. Но поди скрести осла с коровой! Или лошадь со свиньей!

Заметим, что этот Великий Комбинатор считал человека и обезьяну одним видом, поэтому скрещивание человека с обезьяной он полагал вполне возможным. Об этом Иванов заявил в 1910 году в своем выступлении на Всемирном конгрессе зоологов в австрийском городе Грац. Место тоже не случайно – страна будущего противника России в Первой мировой. И страна, которая родила Гитлера.

К счастью или несчастью – не нам судить – грянула Первая мировая, а затем и революция с гражданской войной, которые поставили крест на великих комбинациях дерзновенного биолога. Но, увы, только временно.

Установилась советская власть, временно устаканилась бурная русская жизнь, и Иванов вновь взялся за старое. Для успеха его эксперимента требовались ресурсы, а значит, и высокое покровительство. Достигнуть его Иванову помог хирург Владимир Николаевич Розанов (1872–1934). Личность весьма колоритная. Во многих отношениях. Во-первых, потому, что, как и профессор Преображенский, он был на дружеской ноге с высшими советскими вождями, в его руки они отдавали свои жизнь и здоровье. У него оперировался Ленин в 1922 году: тогда Розанов извлек пулю, которую еще в 1918 году всадила в вождя Фаня Каплан. Он же искусно вырезал аппендицит у Сталина. Неудивительно, что советские вожди абсолютно ему доверяли.

    Эксперименты по выведению человекообезьяны, которые проводил профессор Иванов, курировал Г. Ягода

Вторая черта: Розанов был правоверным последователем уже известного нам заграничного авантюриста Сергея Воронова и по его примеру пытался омолодить человека через пересадку семенных желез обезьян. По слухам, у него прошел через соответствующую операцию сам грозный нарком Ягода[3]. Веру Розанова в вороновский метод не поколебала даже волна разоблачений парижского афериста. Она объяснялась просто: гнилой консервативный капиталистический мир не оценил гениального ученого. Поэтому Розанов всеми силами и всей душой поддержал еще более революционного биолога Иванова.

Как известно, родиной европейской революции и самой атеистической страной на начало ХХ века была Франция. Liberté, égalité, fraternité и прочее белибердé. Именно поэтому работы пламенного биолога-революционера Иванова Ильи Ивановича вызвали интерес у французских коллег. Они предложили для опытов научную базу во Французской Гвинее, в городе Конакри. Рядом с городом располагались роскошные ботанические сады. В них экспериментатор, задумавший сделать переворот в человеческой эволюции, и занялся своими опытами.

    В 1927 г. Иванов осеменил трех самок шимпанзе человеческой спермой. Эксперимент провалился

В начале 1927 года Иванов осеменил трех самок шимпанзе человеческой спермой. Этот дерзкий эксперимент окончился полным провалом. Одна обезьяна умерла, а две так и не смогли забеременеть. Но революционный биолог не унывал. Он взял с собой 15 обезьян и уехал с ними в Сухуми, где благодаря трудам Розанова, а главное – управляющего делами СНК СССР товарища Горбунова Николая Петровича (1892–1938) была организована специальная засекреченная база, находившаяся под совиным крылом ОГПУ. Главная задача этой сверхсекретной базы – эксперименты по скрещиванию человека с обезьяной. Непосредственный куратор – Ягода Генрих Григорьевич (1891–1938), тогда второй заместитель председателя ОГПУ. Личность интересная. Еврей по происхождению, профессиональный революционер, любитель литературы и оккультизма. Строитель Беломорканала, о котором так проникновенно писал Николай Клюев:

То Китеж новый и незримый,
То Беломорский смерть-канал,
Его Акимушка копал
С Ветлуги Пров, да тетка Фекла.
Великороссия промокла
Своею кровью до костей
И скрыла слезы от людей.

А к Православию Ягода относился так: в предбаннике его бани находились иконы. Он раздевался, стрелял в них и шел мыться с товарищами. Может быть, получив расстрельный приговор от бывшего семинариста Джугашвили-Сталина, он вспоминал об этих выстрелах…

Лев Давыдович Троцкий называл Ягоду усердным ничтожеством. Но всякое ничтожество тоже имеет право на полет мысли. Как говорил Солоневич: у каждого барина есть своя мечта о белых розах. Ягода создал своему садоводу Иванову все условия для плодотворной научной работы.

С 1927 года и вплоть до смерти в 1932 году Илья Иванович Иванов занимался своими опытами. Все они скрыты за непроницаемой завесой секретности. Известно только, что наш биолог привлекал добровольцев из числа женщин. Разочаровавшись в самках шимпанзе, ученый решил испытать на прочность человеческие организмы. Женщины должны были посредством искусственного оплодотворения забеременеть от обезьян-самцов. Однако неудачи в оплодотворении искусственном привели к идее оплодотворения естественного. Для этой цели в Сухуми даже привезли молодого орангутанга. Но все затраты и хлопоты не дали никаких результатов. Об этом говорит хотя бы тот факт, что в конце 1930 года лаборатория в Сухуми была расформирована. Этому предшествовало, по слухам, самоубийство комсомолки-доброволки, которая решилась ради науки и грядущего преобразования человечества, его вечной молодости преодолеть свой девичий стыд, человеческое достоинство, наконец, инстинкт безопасности и вступить в контакт с обезьяной, проще говоря – согрешить с ней.

    Максим Горький: «Следует пожертвовать сотней человек ради опытов, которые дадут жизнь и молодость тысячам и тысячам людей»

Собственно, на человеческие жертвы вождям мирового пролетариата было наплевать. Их точку зрения в конце 20 годов ХХ века чеканно выразил «Буревестник» революции Максим Горький: «Следует пожертвовать сотней человек ради опытов, которые дадут жизнь и молодость тысячам и тысячам людей». Иными словами, всё для светлого будущего. Но, как сказал Мандельштам, «и то, что будет, – только обещанье». Впрочем, для коммунистов не внове было ради светлого будущего погружать своих современников и соотечественников в кровь и грязь. Дело в другом: факир был пьян, и фокус не удался. Иванову не простили неудач, авантюризма и откровенной халтуры. Возможно, лавочку прикрыли по воле Сталина, вообще с неодобрением относившегося к подобным экспериментам, от которых попахивало волюнтаризмом и троцкизмом. Но на Беломорканал Иванов не попал: помогли высокие покровители. Дерзкого биолога отправили в Алма-Ату. В этом городе он работал в Казахском ветеринарном институте. В марте 1932 года Илья Иванович Иванов умер от сердечного приступа.

Скрещивание человека с обезьяной закончилось полным провалом. Великому Комбинатору не помогли ни поддержка Розанова, ни благосклонность Горбунова, ни деловое участие Ягоды.

С Божией стихией, как известно, не совладать и царям, не то что профессорам или даже вторым заместителям председателя ОГПУ. Богозданные законы природы вынесли свой приговор относительно межвидовой рождаемости – окончательный и обжалованию не подлежащий.


_{Профессор Преображенский и Шариков. Кадр из фильма}    

Вот какие личности стоят за благостным ликом профессора Преображенского. И вот чему он служил. Надеюсь, читателям понятно, что при своей внешней консервативности и любви к порядку и комфорту Филипп Филиппович Преображенский – самый радикальный революционер. Швондер ему и в подметки не годится. Потому что «самый главный дурак» – председатель домкома – работает на поверхностном уровне: пытается перестроить общественные отношения – надстройку, говоря по-марксистски, и делает это глупо, примитивно и суетливо, настоящая жизнь всё равно течет мимо него, утекает, как вода через пальцы. Но об этом – в следующей публикации. А вот Филипп Филиппович работает на глубинном уровне, с базисом, пытаясь переделать саму природу человека. Это – глубинная и куда более страшная революция. Ленин, Троцкий и Свердлов были бы невозможны, если бы в свое время не появился Чарльз Дарвин с его теорией происхождения человека от обезьяны, а значит с целым веером криминальных возможностей. И не только бесплодных попыток скрестить человека с обезьяной. Но и с куда более «плодотворными» теориями – атеизма, материализма, расизма и, отметим, социал-дарвинизма, неразрывно связанного с такой квазинаукой, как евгеника. А ей-то и предан всей душой Филипп Филиппович: «Я заботился совсем о другом, об евгенике, об улучшении человеческой породы. И вот на омоложении нарвался!»

    Гальтон намеревался сделать евгенику, которая, по его мнению, подтверждала право англосаксонской расы на мировое господство, «частью национального сознания, наподобие новой религии»

А теперь небольшой экскурс в то, откуда пошла есть евгеника и к каким последствиям она привела. Родоначальником ее явился некий Фрэнсис Гальтон, двоюродный брат пресловутого Чарльза Дарвина. Именно Гальтон придумал термин «евгеника». Под евгеникой он подразумевал научную и практическую деятельность по выведению улучшенных сортов культурных растений и пород домашних животных, а также по охране и улучшению наследственности человека. У читателя может возникнуть вопрос: ну и что? разве это не благородная деятельность, которой занимаются и генетика, и селекция? Не скажите. Гальтон считал, что существуют народы с положительным набором генетических признаков и, соответственно, с набором отрицательных. Следовательно, первые имеют полное право управлять вторыми. Гальтон намеревался сделать евгенику, которая, по его мнению, подтверждала право англосаксонской расы на мировое господство, «частью национального сознания, наподобие новой религии».

Да и сам Дарвин баловался идеями социального дарвинизма. Вот что он пишет: «В недалеком будущем, возможно – уже через несколько сотен лет, цивилизованные расы целиком вытеснят или уничтожат все варварские расы в мире».

Однако даже если вы – добрый англичанин, не надейтесь, что это автоматически дает вам право управлять миром. Ведь Гальтон проводил не только расовое, но и социальное членение общества. Соответственно, если вы принадлежите к классу предпринимателей или к дворянству, если вы – джентльмен, значит, у вас подходящее происхождение, должный набор генетических признаков, дающих вам право на мировое господство. Напротив, если вы – бедняк, значит – сами виноваты, у вас дурная наследственность. И ваше место внизу. А вообще-то бедняков и бродяг лучше стерилизовать.

В ХХ веке подобные идеи вышли на государственный уровень. Программа стерилизации бродяг, преступников, алкоголиков, сумасшедших была запущена в США несколько раньше Гитлера: он явился лишь учеником англичан и американцев, хотя учеником способным.

В 1932 году один из ученых специалистов-евгеников прямо заявил следующее:

«Нет никакого сомнения, что если бы в Соединенных Штатах закон о стерилизации применялся бы в большей мере, то в результате меньше, чем через сто лет, мы ликвидировали бы по меньшей мере 90% преступлений, безумия, слабоумия, идиотизма и половых извращений, не говоря уже о многих других формах дефективности и дегенерации. Таким образом, в течение столетия наши сумасшедшие дома, тюрьмы и психиатрические клиники были бы почти очищены от своих жертв человеческого горя и страдания».

Адольф Гитлер распространил этот принцип не только на пауперизированный и преступный мир, но и на целые народы. По его приказам стерилизовали умственно больных, преступников, а также евреев, цыган… Но стерилизации оказалось недостаточно, и тогда в ход пошла эвтаназия – блаженная смерть, или благостное убийство. По приказу Гитлера физически уничтожались умственно отсталые граждане Германии, а затем и других стран, в том числе и на оккупированной территории Советского Союза.

«Ну и что?» – спросите вы. Все это так называемая негативная евгеника, а профессор Преображенский – сторонник евгеники позитивной, улучшающей, прогрессивной. Дорогие друзья, уже сам факт истребления Шарикова в конце повести показывает, что, увы, профессор Преображенский и его верный ассистент Борменталь не были чужды негативной генетики – истребления лиц, не соответствующих известным параметрам. И по своим воззрениям, увы, профессор Преображенский вполне вписывается в идеологию социал-дарвинизма. Но подробнее об этом – в следующей публикации.

«К чему такие соблазнительные биологические экскурсы на страницах православного издания, отец диакон?» – могут поинтересоваться просвещенные читатели. Отвечаю: по причине той страшной биологической революции, которую мы наблюдаем. По причине грандиозного развития биотехнологий, генной инженерии, огромных успехов медицины и биологии в целом, с одной стороны. И по причине потрясающей общественной безнравственности и преступной глупости в этом вопросе – и не только за рубежом, но, к сожалению, и у нас, в России. В 1990-е годы как дикую нелепицу я выслушивал рассказ одного архимандрита о его православном друге в Америке, тяжело страдавшем от своего начальника, который решил стать… начальницей. Но сейчас в Государственной Думе пресерьезно дебатируется возможность о внесении закона о замене двух полов – мужского и женского – на… пять. «Что это значит?» – спросил один недалекий депутат. «То, что в Госдуме будет пять туалетов», – ответили ему.

Да, как справедливо заметил профессор Преображенский, разруха не в клозетах, а в головах граждан. Добавим, в этой головной разрухе Филипп Филиппович поучаствовал изрядно.

Ведь начинают революцию благостные профессора и писатели – «старики в душистых сединах», интеллектуалы – разные там человеколюбы Руссо, Толстые, Милюковы, Дарвины, Вороновы и Ивановы. Ее лишь заканчивают мясники типа Фуше и Ягоды, уголовка, вроде Клима Чугункина, или местечковая шушера, наподобие Швондера. И сын кафедрального протоиерея Преображенский – символ. Как духовной подготовки революции октября, так и февраля 1917 года. Но об этом – в следующей статье.

_________________________________

[1] Буквально: «человекоподобников». О них см.: Флоровский Георгий, протоиерей. Догмат и история. М., 2000.

[2] Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII вв. Ветхий Завет. Бытие. 1–12. Тверь, 2004. С. 63.

[3] Благодарю архимандрита Августина (Никитина) за это сообщение.

______________________________

http://www.pravoslavie.ru/put/75030.htm

[Александр Васильевич]

Диакон Владимир Василик

Так у кого же собачье сердце?
Статья 2. Кабинетные революционеры



_{Профессор Преображенский и Борменталь. Кадр из фильма "Собачье сердце"}
    

Вероятно, многие читатели вознегодовали на меня за бездоказательное обвинение профессора Преображенского в социал-дарвинизме. Ну что же, время представлять доказательства.

Вот фрагмент из диалога Борменталя и Преображенского:

«Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого. Доктор, человечество само заботится об этом и в эволюционном порядке каждый год, упорно выделяя из массы всякой мрази, создает десятками выдающихся гениев, украшающих земной шар».

    Для Преображенского человечество делится на мразь и гениев

Итак, для Преображенского человечество делится на мразь и гениев. Мразь тоже нужна, но она вроде навоза, на котором произрастают гении. Чем не социал-дарвинизм?

Родя Раскольников, вероятно, тихо закурил бы в кустах от зависти, услышав слова профессора Преображенского, поскольку булгаковский герой подвел под его деление мира на «обыкновенных», пребывающих в законопослушании, и «необыкновенных» – тех, кому закон не писан, – мощное теоретическое обоснование – биологию и законы наследственности. И в этом достопочтенный профессор следовал известной традиции, прежде всего английской, которая в конечном счете привела к Гитлеру и гитлеровскому геноциду. Как считает британский ученый Пол Хейз, именно «английские социал-дарвинисты подарили своим нацистским последователям оправдание…» По мнению Хейза, именно британский биолог Бенджамин Кидд установил взаимосвязь между естественным отбором (упорным выделением, по профессору Преображенскому) и процветанием нации – эту идею с незначительными изменениями перенял у Кидда гитлеровский идеолог Альфред Розенберг. Из киддовской «науки о власти» Гитлером были усвоены представления о «закономерностях», в соответствии с которыми сама природа при помощи механизма «социальной наследственности» низводит какой-то народ до уровня «низшей расы» – причем эту «социальную наследственность» может регулировать и государство – или, напротив, возводит до высшей. По мнению Хейза, самое сильное и самое продолжительное влияние на фашистов оказало расистское направление социал-дарвинизма, которое создал Карл Пирсон (бывший колониальный чиновник, а затем – до 1933 года – профессор евгеники в Лондоне), ратовавший за «борьбу расы против расы и выживание сильнейшей расы».

Ну а то, что для профессора Преображенского не только люди, но и народы и расы не равны, показывают следующие его слова, сказанные с нескрываемым презрением к своему народу: «Двум богам нельзя служить! Невозможно в одно и то же время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев! Это никому не удается, доктор, и тем более людям, которые вообще, отстав от развития европейцев лет на двести, до сих пор еще не совсем уверенно застегивают собственные штаны!»

Отметим, что советский опыт показал: это возможно. Поскольку испанским детям во время гражданской войны 1936–1939 годов помогали в том числе и простые советские граждане, из тех, кто подметали трамвайные пути. А насчет отставания от европейцев… Известный экономист Тьерри в 1913 году писал: «Еще 20 лет – и Россия перегонит в своем развитии все страны мира». Но если мерить всё Европой и смотреть на мир европейскими глазами – с расистским русофобским презрением, то можно и не такое сказать.

Характерен эпизод, когда профессор Преображенский высказывает свое отрицательное отношение к благотворительности, отказываясь пожертвовать полтинник на детей Германии:

«– Хочу предложить вам, – тут женщина из-за пазухи вытащила несколько ярких и мокрых от снега журналов, – взять несколько журналов в пользу детей Германии. По полтиннику штука.

– Нет, не возьму, – кратко ответил Филипп Филиппович, покосившись на журналы.

Совершенное изумление выразилось на лицах, а женщина покрылась клюквенным налетом.

– Почему же вы отказываетесь?

– Не хочу.

– Вы не сочувствуете детям Германии?

– Равнодушен к ним.

– Жалеете отдать полтинник?

– Нет.

– Так почему же?!

– Не хочу.

Помолчали.

– Знаете ли, профессор, – заговорила девушка, тяжело вздохнув, – если бы вы не были европейским светилом и за вас не заступались бы самым возмутительным образом (блондин дернул ее за край куртки, но она отмахнулась) лица, которых, я уверена, мы еще разъясним, вас следовало бы арестовать.

– А за что? – с любопытством спросил Филипп Филиппович.

– Вы ненавистник пролетариата! – горячо сказала женщина.

– Да, я не люблю пролетариата, – печально согласился Филипп Филиппович и нажал кнопку».

    С точки зрения Гальтона, социальные институты, такие как благотворительность и психиатрические больницы, в демократическом обществе в высшей степени вредны, ибо позволяют худшим людям выживать

Можно, конечно, прочитать этот текст и так: профессор Преображенский поступает подобным образом, чтобы отшить Швондера со товарищи раз и навсегда, чтобы «умереть» для них. Но… Мы в первой нашей статье уже говорили о приверженности профессора Преображенского евгенике и идеям Гальтона. Так вот, с точки зрения Гальтона, социальные институты, такие как благотворительность и психиатрические больницы, в демократическом обществе в высшей степени вредны, ибо позволяют худшим людям выживать и размножаться быстрее представителей элиты, и если не исправить эту ошибку, то общество скоро будет наводнено «худшими» людьми. Дарвин прочитал работу своего кузена с интересом и посвятил несколько разделов своей книги «Происхождение человека и половой подбор» обсуждению идей Гальтона и согласился с целым рядом его утверждений.

Не одинок профессор Преображенский и в своей нелюбви к пролетариату. Вот как отзывался об английском рабочем классе известный мыслитель Томас Карлейль. Для него английские бедняки – «бесчисленные скоты, бездушные твари, отребье, обезьяньи рожи, чертовы рыла… собачьи морды, тяжелые и угрюмые бычьи головы».

Такие же слова находили для рабочих Хьюстон Стюарт Чемберлен и Адольф Гитлер.

В воинственном и иерархическом обществе, о котором мечтал Карлейль, работал миллион черных рабов, а править ими должна была сотня тысяч белых рабовладельцев – совсем как у Гитлера и главы СС Генриха Гиммлера, планировавших ввести подобные порядки на территории побежденной России.

Теперь о символике фамилии «Преображенский» – именующей ее носителя преобразователем действительности. Да, профессор пытается ее изменить кардинально – как минимум, повернуть время вспять. А по максимуму, создать нового человека – из животного. На память приходит Фауст, или Вагнер, создающий человека из пробирки – гомункула. Но профессору Преображенскому вполне родственен другой образ – раввина Льва, или Махараля Йехуды Бен Бецалеля. С помощью тайных заклинаний он создал из куска глины голема, или робота, который должен был носить воду для синагоги, убираться в ней и защищать ее. Но однажды, когда раввин уехал из Праги на время, неудачливый ученик забыл заклинания, и голем вышел из повиновения и стал крушить всё в синагоге. Вовремя вернувшийся раввин заклинаниями обратил голема в изначальный прах, подобно тому, как Преображенский вновь превратил Шарикова в пса.

Таким образом, в «Собачьем сердце» мы видим основные черты этой еврейской легенды, тем более что профессор Преображенский не случайно сравнивается с ветхозаветным пророком.

    Преображенский создает гомункула – нового человека. Но его он не любит

Итак, Преображенский создает гомункула – нового человека. Но его он не любит. Шариков его раздражает как неожиданный результат опыта, а точнее – как нежеланный ребенок. Ругая Шарикова, он не отделяет главного от второстепенного – приставания к Зине от лакированных сапог. Особенно комичен и странен «наезд» профессора на имя и отчество своего подопечного – Полиграф Полиграфович. Имя «Полиграф» ничем не отличается от многочисленных Елпидифоров, Анемподистов, Акакиев и т.д., чьи имена украшали русскую действительность ΧΙΧ – начала ХХ веков, а начальник царского конвоя Николай Иванов вообще носил отчество Иудович. Ведь давались имена по святцам, по святому дня, когда родился младенец, и поэтому весьма странно у сына кафедрального протоиерея видеть столь резкую реакцию на звучное греческое имя, буквально значащее «многопишущий», оказавшееся пророческим, если вспомнить о его доносе на профессора.

Особенно характерен диалог по поводу Каутского:

«Филипп Филиппович локти положил на стол, вгляделся в Шарикова и спросил:

– Позвольте узнать, что вы можете сказать по поводу прочитанного?

Шариков пожал плечами.

– Да не согласен я.

– С кем? С Энгельсом или с Каутским?

– С обоими, – ответил Шариков.

– Это замечательно, клянусь богом. “Всех, кто скажет, что другая…” А что бы вы со своей стороны могли предложить?

– Да что тут предлагать… А то пишут, пишут… конгресс, немцы какие-то… Голова пухнет. Взять всё да и поделить.

– Так я и думал, – воскликнул Филипп Филиппович, шлепнув ладонью по скатерти, – именно так и полагал.

– Вы и способ знаете? – спросил заинтересованный Борменталь.

– Да какой тут способ, – становясь словоохотливее после водки, объяснил Шариков, – дело нехитрое. А то что ж: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках питание ищет…

<…>

– Что же, хорошо, я не против дележа. Доктор, скольким вы вчера отказали?

– Тридцати девяти человекам, – тотчас ответил Борменталь.

– Гм… Триста девяносто рублей. Ну, грех на трех мужчин. Дам – Зину и Дарью Петровну – считать не станем. С вас, Шариков, сто тридцать рублей, потрудитесь внести.

– Хорошенькое дело, – ответил Шариков, испугавшись, – это за что такое?

– За кран и за кота, – рявкнул вдруг Филипп Филиппович, выходя из состояния иронического спокойствия.

– Филипп Филиппович, – тревожно воскликнул Борменталь.

– Погодите. За безобразие, которое вы учинили и благодаря которому сорван прием. Это же нестерпимо. Человек, как первобытный, прыгает по всей квартире, рвет краны… Кто убил кошку у мадам Поласухер?! Кто…

– Вы, Шариков, третьего дня укусили даму на лестнице, – подлетел Борменталь.

<…>

– Вы стоите на самой низшей ступени развития, – перекричал Филипп Филиппович, – вы еще только формирующееся, слабое в умственном отношении существо, все ваши поступки чисто звериные, и вы в присутствии двух людей с университетским образованием позволяете себе с развязностью совершенно невыносимой подавать советы космического масштаба и комической же глупости о том, как надо всё поделить… А в то же время вы наглотались зубного порошку…

– Третьего дня, – подтвердил Борменталь.

– Ну вот-с, – гремел Филипп Филиппович, – зарубите себе на носу, кстати, почему вы стерли с него цинковую мазь? – что вам нужно молчать и слушать, что вам говорят. Учиться и стараться стать хоть сколько-нибудь приемлемым членом социалистического общества. Кстати, какой негодяй снабдил вас этой книжкой?

– Все у вас негодяи, – испуганно ответил Шариков, оглушенный нападением с двух сторон.

– Я догадываюсь, – злобно краснея, воскликнул Филипп Филиппович.

– Ну, что же. Ну, Швондер дал. Он не негодяй. Чтоб я развивался.

– Я вижу, как вы развиваетесь после Каутского, – визгливо и пожелтев, крикнул Филипп Филиппович. Тут он яростно нажал кнопку в стене. – Сегодняшний случай показывает это как нельзя лучше! Зина!

<…>

Зина прибежала бледная.

– Зина! Там в приемной… Она в приемной?

– В приемной, – покорно ответил Шариков, – зеленая, как купорос.

– Зеленая книжка…

– Ну, сейчас палить, – отчаянно воскликнул Шариков, – она казенная, из библиотеки!

– Переписка – называется… как его… Энгельса с этим чертом… В печку ее!

Зина улетела».

С фактологической точки зрения вроде бы всё верно. С педагогической точки зрения ценность этой беседы нулевая. Точнее отрицательная. Два высокообразованных ученых эскулапа загоняют Шарикова в угол, не давая ему никакой возможности для отступления или хотя бы для почетной капитуляции. А ведь известно, что в угол нельзя загонять не только человека, но и крысу: она обязательно бросится. А человек и подавно. Тем более если к нему обращаются вот так: «Вы стоите на самой низшей ступени развития… вы еще только формирующееся, слабое в умственном отношении существо, все ваши поступки чисто звериные, и вы в присутствии двух людей с университетским образованием позволяете себе с развязностью совершенно невыносимой подавать советы космического масштаба». Иными словами, для профессора Шариков – унтерменш.

    «Бремя белого человека» профессор Преображенский несет с фанатичностью, не уступающей одержимости Торквемады.

Не хочется произносить страшное слово «расизм», но, увы, именно это исповедует Филипп Филиппович, который думает, что несет «бремя белых». И при этом несет его с фанатической верой: ведь с казенной книжкой можно разобраться и по иному – вежливо вернуть ее Швондеру. Со змеиной улыбкой и комментариями насчет того, как развивается его подопечный после Каутского. А профессор Преображенский устраивает какое-то аутодафе в духе Торквемады. Или тех же нацистов, сжигавших коммунистические книги. Впрочем, и сами коммунисты были не лучше, сжигая церковные книги и иконы. Таким образом, Преображенский оказывается на одной доске со Швондером.

Линия Преображенского понятна: он воображает себя Робинзоном, а Шарикова – Пятницей. («Надо бы Робинзона дать почитать», – думает он.) Но оба они явно не соответствуют этим ролям. Сама по себе традиция просвещенного мудреца, пытающегося воспитать неблагодарного дикаря, не нова – она идет еще со времен Шекспира: Просперо и Калибан. Но только такие Просперо с ΧV по середину ΧΙΧ века перевезли около 13 миллионов черной кости (рабов-негров) из Африки в Америку и Европу. Вдвое-втрое большее число погибло при захвате или умерло по дороге, пойдя на пищу акулам. А остальные, приобщенные к премудрости Просперо? Очень хорошо сказал о неграх один мой западный знакомый, долгие годы проживший в Африке: «Негр – замечательное существо в своей среде: добродушное, открытое, верное, преданное. Когда он сталкивается с европейской цивилизацией, то, не имея к ней иммунитета, он становится хуже европейцев». Отношения выстраивались далеко не всегда по типу Робинзон–Пятница. Так что было над чем задуматься профессору Преображенскому. Так почему милейший пес стал паршивым человеком? Здесь сработала не только наследственность Клима Чугункина, да и Швондер в процессе воспитания Шарикова играет далеко не первую скрипку.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

К Швондеру Шариков сбежал, по сути дела, подобно тому, как сбегает в уличную компанию подросток от не любящих его родителей. От недостатка любви и понимания. Да и что такое Шариков – или перевоплощение уголовника Клима Чугункина? Он лишь подопытный пес. Во всех смыслах. И в биологическом, и в социальном. Зажатый между Преображенским и Швондером. И прибившийся к Швондеру только потому, что тот его за человека считал. В отличие от Преображенского.

В физиономию Швондера стоит всмотреться внимательнее. Во-первых, его фамилия и национальный тип: «Мы к вам, профессор, – заговорил тот из них, у кого на голове возвышалась на четверть аршина копна густейших вьющихся черных волос, – вот по какому делу…» Ясно, к какому избранному народу он принадлежит. Между тем Михаил Афанасьевич этот народ не жаловал и даже не считал нужным это скрывать. В «Белой гвардии», например.

Швондер – типичный активист, по Солоневичу. В своей книге «Россия в концлагере» Иван Лукьянович достаточно зло, но временами точно описывает этот тип. Начинается всё с доноса: «Менее обременительно для мозгов, более рентабельно для карьеры и совсем безопасно для собственного благополучия вылезти на трибуну и ляпнуть: “А по моему пролетарскому, рабочему мнению, план нашего цеха срывает инженер Иванов. Потому как он, товарищи, не нашего пролетарского классу: евонный батька поп, а сам он – кусок буржуазного интеллигента”. Для инженера Иванова это не будет иметь решительно никаких последствий: его ГПУ знает и без рекомендации нашего активиста. Но некоторый политический капиталец наш активист уже приобрел: болеет, дескать, нуждами нашего пролетарского цеха и перед доносом не остановился».

Здесь точно отражается ситуация с доносом Шарикова–Швондера на профессора Преображенского. И даже ее концовка, в романе еще более благополучная, поскольку донос маститому доктору принес благодарный пациент. В ГПУ действительно умели читать бумаги и давать им ход в меру революционной… правда, не законности, а целесообразности.

Но рассмотрим многострадальный путь активиста далее: «Дальше активист получает конкретные, хотя пока еще и бесплатные задания, выполняет разведывательные поручения комячейки, участвует в какой-нибудь легкой гиппопотамии, которая с мандатами и полномочиями этаким табунком налетает на какое-нибудь заведение, и там, где раньше был просто честный советский кабак, устраивает форменное светопреставление; изображает “рабочую массу” на какой-нибудь чистке (рабочая масса на чистки не ходит) и там вгрызается в заранее указанные комячейкой икры, выуживает прогульщиков, лодырей, вредителей-рабочих, выколачивает мопровские или осоавиахимовские недоимки».

Насчет светопреставления понятно: «Опять… пропал калабуховский дом. Придется уезжать, но куда – спрашивается. Всё будет, как по маслу. Вначале каждый вечер пение, затем в сортирах замерзнут трубы, потом лопнет котел в паровом отоплении и так далее. Крышка калабухову», – восклицает Преображенский. К чести Швондера как хозяйственника, заметим, что отопление он исправно обеспечивал. Но вернемся к тернистому пути активиста. Понятно, что всё это инициация, проверка на прочность. Как сказал поэт: «Гвозди бы делать из этих людей, / Крепче бы не было в мире гвоздей». А далее: «Пройдя этакий искус и доказав, что душа у него действительно твердая, означенный прохвост получает наконец портфель и пост. Пост этот обыкновенно паршивенький. Но чем больше будет проявлено твердости души и непреклонности характера перед всяким человеческим горем, перед всяким человеческим страданием, перед всякой человеческой жизнью, тем шире и тучнее пути дальнейшего поприща. И вдали, где-нибудь на горизонте, маячит путеводной звездой партийный билет и теплое место в ГПУ. Однако и в партию, и в особенности в ГПУ принимают не так чтоб уж очень с распростертыми объятиями, туда попадают только избранные из избранных. Большинство актива задерживается на средних ступеньках – председатели колхозов и сельсоветов, члены заводских комитетов профсоюзов, милиция, хлебозаготовительные организации, кооперация, низовой аппарат ГПУ, всякие соглядатайские амплуа в домкомах и жилкомах и прочее».

И потому Швондер мучительно завидует Преображенскому. Он, может быть, сражался в гражданскую, рисковал получить пулю в лоб или вилы в живот. А в награду – управдомство в буржуйском доме, где он не имеет почти ничего, а рядом жирует «буржуй» Преображенский, втершийся в милость к новым хозяевам благодаря своим познаниям и умениям. Как говорится, «дьявол платит черепками».

И понятно почему: актив и так никуда не уйдет. Он повязан предательством и кровью. Без советской власти ему делать нечего. А интеллигенция в цене. Особенно старая: «Истребление “буржуазной интеллигенции” было поставлено в таких масштабах, что когда “план” при содействии доблестных активистских челюстей был выполнен, то оказалось, что почти никого и не осталось. А новая советская, пролетарская и т.д. интеллигенция оказалась еще более контрреволюционной, чем была старая интеллигенция, и менее грамотной технически и орфографически, чем была старая даже полуинтеллигенция. Образовалась дыра, или, по советской терминологии, – прорыв. Острая “нехватка кадров” – врачебных, технических, педагогических и прочих. Интеллигент оказался “в цене”. А недорезанный старый в еще большей. Это не поворот политики и не эволюция власти, а просто закон спроса и предложения, или, по Марксу, “голый чистоган”. При изменившемся соотношении спроса активистским челюстям снова найдется работа».

    Швондер – типичный активист. «Он считает, что он соль земли… и имеет право на жизненный пирог, который, увы, проплывает мимо…»

Поэтому совершенно понятны интриганские ходы Швондера и его участие в доносе на профессора Преображенского. Как точно отмечает Солоневич: «Теперь представьте себе психологию актива. Он считает, что он соль земли и надежда мировой революции. Он проливал кровь. Ему не единожды и не дважды проламывали череп и выпускали кишки. Он, безусловно, верный пес советского абдул-гамидизма… По всему этому актив считает, что кто-кто, а уж он-то во всяком случае имеет право на начальственные благодеяния и на тот жизненный пирог, который, увы, проплывает мимо его стальных челюстей и разинутой пасти и попадает в руки интеллигенции, руки заведомо иронические и неблагонадежные. А пирог попадает все-таки к интеллигенции. Цепных псов никогда особенно не кормят, говорят, что они от этого бывают злее. Не кормят особенно и актив, прежде всего потому, что кормить досыта вообще нечем, а то, что есть, перепадает преимущественно “людям в цене”, то есть партийной верхушке и интеллигенции».

В картине Солоневича верно далеко не всё. Он утверждает, что актив ничего путного создать не может. Может только разрушать. Но тогда совершенно непонятно, откуда взялись несомненные успехи первых пятилеток, создание тяжелой индустрии и оборонно-промышленного комплекса, ликвидация безграмотности и т.д., если актив был столь бездарен. И опять-таки, даже Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» пишет о ряде председателей колхозов, которые попали в лагерь за то, что раздали голодающим колхозникам государственное зерно. Но многое описанное Солоневичем соответствует Швондеру. Такие, к сожалению, и правда, делали погоду в деревне, да и в городе – и в 1929, и в 1933 году.

Причем отметим, что, по Солоневичу, это общечеловеческий тип: «Конечно, эти твердой души активисты отнюдь не специфически русское явление. В Африке они занимаются стрельбой по живым чернокожим целям, в Америке линчуют негров, покупают акции компании Ноева ковчега. Это мировой тип. Это тип человека с мозгами барана, челюстями волка и моральным чувством протоплазмы. Это тип человека, ищущего решения плюгавых своих проблем в распоротом животе ближнего своего. Но так как никаких решений в этих животах не обнаруживается, то проблемы остаются нерешенными, а животы вспарываются дальше». Всё это верно, но только кто явился учителем подобных «активистов»? Кто их наставил, к примеру, что негры – недочеловеки? Не Дарвины ли с Гальтонами и Геккелями и не Преображенские ли?


_{Швондер и Преображенский}

В противостоянии Швондера и Преображенского много зеркального. Временами они выступают как близнецы-братья, только не как Каин и Авель, а скорее как Каин и Ламех. Швондер в газетной статье призывает на голову Преображенского карающий меч пролетарской диктатуры. Преображенский хочет то застрелить Швондера, то повесить его. Прямо продолжение гражданской войны. А за что они борются?

При всей неприглядности облика Швондера, его идеалы понятны: это свобода, равенство, братство и социальная справедливость. Москва задыхается от перенаселения, людям жить негде, а тут буржуй расселся в семи комнатах. Мало ли что он работает – да не работает он вовсе, а наживается на пороках человеческих. Для Швондера единственным аргументом является «броня» от высоких инстанций, для него совершенно непонятная и возмутительная. Проще и по-современному говоря – «блат» и «крыша».

А вот за что воюет Преображенский? За свой комфорт, за семикомнатную квартиру, за «горячие закуски», коньячок и «новоблагословенную» водочку. Точно так же, как белые генералы в 1918–1920 годах. Разве они шли за «Веру, Царя и Отечество»? Держи карман шире.

По большому счету, как справедливо указывает И.Л. Солоневич, борьба между красными и белыми носила характер, с одной стороны, внутрисоциалистической резни, с другой – последней попытки дворянства удержать свои владения и привилегии. Монархической она не была. Как говорил Троцкий: «Если бы белые догадались выбросить лозунг крестьянского царя, мы бы пропали». Но ничего подобного не произошло; напротив, с монархическим движением в тылу белых армий боролись и запрещали его. При этом ряд белых правительств был создан социалистами – эсерами и меньшевиками. Так ли уж сильно отличался эсер Савинков от большевика Ленина? С другой стороны, белые, сменяя красных, первым делом занимались «реституцией собственности», то есть отбирали назад помещичью землю и расправлялись с теми, кто имел неосторожность ее захватить. Солоневич сетовал: «Хоть бы здесь они были непредрешенцами». Столкнувшись с ужасом красного террора, народ приветствовал белых, но отвернулся от них, когда они стали вести себя так же, как красные, да еще и не обеспечивали порядка: после красных ужасов их встречали с цветами, но «освободители» вели себя так, что их провожали пулеметами. И ничему белые генералы не научились даже в эмиграции. Как вспоминает Солоневич, когда на одном эмигрантском собрании обсуждался земельный вопрос в будущей России после свержения большевицкой власти, один старый генерал сказал: «А я предлагаю по-божески: никому ни хрена». «Божеское» предложение было принято.

А теперь вопрос: чем возмущен профессор Преображенский? Гонениями на Церковь и богохульными демонстрациями? Убийствами невинных? Насилием над народной совестью? Свержением законного Царя и расстрелом Царской Семьи? Оплеванием русского имени и уничтожением многоцветия русской жизни? Да нет, конечно. Он раздражен тем, что разрушен его привычный богатый, благосытный быт: «Почему убрали ковер с парадной лестницы? Разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? Где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд Калабуховского дома на Пречистенке следует забить досками и ходить кругом через черный двор? Кому это нужно? Почему пролетарий не может оставить свои калоши внизу, а пачкает мрамор?.. На какого черта убрали цветы с площадок? Почему электричество, которое, дай бог памяти, тухло в течение двадцати лет два раза, в теперешнее время аккуратно гаснет раз в месяц?»

Как точно и зло сказал Блок в 1905 году, кстати, по поводу отключения света:

И вот – в столовой и гостиных,
Над грудой рюмок, дам, старух,
Над скукой их обедов чинных
Свет электрический потух.

К чему-то вносят, ставят свечи,
На лицах – желтые круги,
Шипят пергаментные речи,
С трудом шевелятся мозги.

Так – негодует всё, что сыто,
Тоскует сытость влажных чрев:
Ведь опрокинуто корыто,
Встревожен их прогнивший хлев.

Преображенский вообще аполитичен и в некотором смысле беспринципен:

«– Городовой! – кричал Филипп Филиппович. – Городовой!

“Угу-гу-гу!» – какие-то пузыри лопались в мозгу пса.

– Городовой! Это и только это. И совершенно неважно, будет он с бляхой или же в красном кепи. Поставить городового рядом с каждым человеком и заставить этого городового умерить вокальные порывы наших граждан. Вы говорите – разруха. Я вам скажу, доктор, что ничто не изменится к лучшему в нашем доме, да и во всяком другом доме, до тех пор, пока не усмирят этих певцов! Лишь только они прекратят свои концерты, положение само собой изменится к лучшему!»

После таких слов хочется вспомнить слова одного из героев Островского: «Поведай нам, как ты ухитрился дожить до шестидесяти годов и во всей неприкосновенности сохранить ум шестилетнего ребенка?»

    Поражает готовность интеллигенции (и не только русской) служить любому, кто даст пирог и поставит рядом городового для защиты от Шариковых и Швондеров.

Но на самом деле здесь не до шуток. Поражает готовность интеллигенции (и отнюдь не только русской) служить любому, кто даст пирог и поставит рядом городового для защиты от Шариковых и Швондеров. А за этот пирог подавляющее большинство работников умственного труда было готово делать что угодно и выполнять любые приказы.

Примеров таких приспособленцев полно, об одном из них мне рассказал мой покойный учитель Игорь Михайлович Дьяконов. Это немецкий ассириолог Вольфрам фон Зоден. В свое время он учился у знаменитого немецкого ассириолога еврейского происхождения Бенно Ландсбергера. Когда к власти пришел Гитлер, фон Зоден вступил в СС, а о своем бывшем учителе отзывался не иначе, как «der Jude Landsberger».

    Филипп Филиппович нашел бы себя и в нацистской Германии

Таких, конечно, было достаточно и в России, и в Советском Союзе. Но Филипп Филиппович нашел бы себя и в нацистской Германии. Для него безразлично, какая власть, лишь бы была сильной и лишь бы был порядок. Οrdnung. Пусть это будет и Νеuordnung. Тем более что живого материала для экспериментов ему бы предоставили в немецких лагерях предостаточно. Как доктору Менгеле.

К сожалению, особенно сейчас многие представители мирового научного сообщества живут согласно лозунгу: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их – наша задача». Это те, кто ради удачного эксперимента, ради славы и своего благополучия истязают богозданную природу, дух человека и его тело. Благодаря таким «благодетелям человечества» Земля и ее природа поставлены перед угрозой полномасштабной экологической катастрофы, а человеческий род – перед угрозой тотальной духовной и физической деградации и конечного вымирания. Не так уж и важно – в результате Третьей мировой войны, которая, по пророчеству преподобного Лаврентия Черниговского, будет не для покаяния, а для истребления, или без нее.

И место им – в седьмом кругу Дантова Ада, где располагаются насильники над естеством. Ибо они те, кто

Насильем оскорбляют Божество,
Хуля его и сердцем отрицая,
Презрев любовь Творца и естество.
За это пояс, вьющийся вдоль края,
Клеймит огнем Гоморру и Содом
И тех, кто ропщет, Бога отвергая.

    Гораздо страшнее тихие и невидимые революции, которые делают интеллигенты в сумраке кабинетов

Благодаря таким, как Преображенский, стал возможным расистский тип сознания, который привел к Первой мировой войне. Благодаря таким, как вальяжный Филипп Филиппович, производились эксперименты на людях во время Второй мировой войны и после. Благодаря таким, как он, происходили и происходят аборты и бесчеловечные эксперименты на эмбрионах. А равно и бесплодные, но и безбожные попытки клонировать человека. Ведь революция – это не только и не столько, когда пролетарии бегают по улице с красными знаменами или жовто-блакитными прапорами и стреляют из «Авроры». Гораздо страшнее тихие и невидимые революции, которые делают интеллигенты в сумраке кабинетов и которые от этого не становятся менее кровавыми и бесчеловечными по своим последствиям.

Та «сексуальная революция», которая втихую пошла на Западе после Второй мировой войны и во главе которой стояли такие интеллектуалки, как Маргарет Зангер, стоила крови, в особенности детской, пожалуй, не меньше, чем две мировые войны. И «Майдан» был бы невозможен без таких интеллектуальных революционеров, как, к примеру, Михайло Грушевский, создавший «альтернативную» историю Руси-Украины. Или петербургских университетских дам, делающих Мазепу героем Украины и радетелем за ее интересы. По сравнению с интеллектуальными преступлениями «омерзительная уголовщина» Чугункина-Шарикова и даже «активизм» Швондера – детский сад. И для таких экспериментов ХХ–ХХΙ веков их творцам надобно либо иметь собачье сердце, либо не иметь сердца вообще.

    Революцию делали протоиерейские сыновья и бывшие семинаристы. Так как сейчас нам строить церковную жизнь, чтобы такого не повторилось?

И еще: вопрос перед нами, перед нашей церковной совестью. Как случилось, что революцию делали протоиерейские сыновья и бывшие семинаристы? Ведь не только Швондеры, Троцкие, Ягоды и Свердловы крутили «красное колесо». При слове семинарист-революционер хрестоматийно всплывает образ Сталина. Но он был далеко не один. К примеру, начальником Беломорканала был некто Успенский, по слухам – убийца своего отца-священника. Отца Павла (Груздева), известного исповедника Российского, истязал один чекист. Он выбил ему все зубы и напоследок сказал: «Будешь всю жизнь помнить мою фамилию и дрожать. А фамилия моя – Спасский».

Как вышло, что дети священников не только бросали семинарии и шли в университет (это полбеды), но и предавали веру своих отцов, более того – глумились над ней и научные знания направляли против Бога, против Церкви, против России, а в конечном счете и против всего мира? И как нам надо выстраивать нашу церковную жизнь сейчас, чтобы это не повторилось?

http://www.pravoslavie.ru/put/75030.htm

[Александр Васильевич]

Диакон Владимир Василик

Зверь из бездны



_{Адольф Гитлер}
    

    Семьдесят лет тому назад 30 апреля 1945 года покончил жизнь самоубийством Адольф Гитлер

Семьдесят лет тому назад 30 апреля 1945 года в здании рейхсканцелярии в окруженном советскими войсками Берлине вместе со своей женой Евой Браун покончил жизнь самоубийством фюрер Германии Адольф Гитлер. Он раскусил ампулу с цианистым калием, после чего выстрелил себе в голову. По распоряжению, отданному Гитлером заранее, его слуга Хайнц Линге и адъютант Отто Гюнше вынесли тело фюрера и его жены в сад рейхсканцелярии и, облив бензином, сожгли.

Перед смертью он написал свое политическое завещание, в котором призвал немецкий народ продолжать борьбу, «тщательно соблюдать законы расы и безжалостно противостоять всемирному отравителю всех народов — международному еврейству». То есть лить кровь и истреблять евреев и иных «недочеловеков» дальше. Как говорится в Апокалипсисе: «И не раскаялись они в делах своих».

Впрочем, эта бойня даже для Гитлера в конце концов потеряла всякий смысл. Он разочаровался и в немецком народе. Незадолго до смерти он заявил: немецкий народ не оправдал возложенных на него ожиданий и поэтому должен исчезнуть и уступить место более молодым и приспособленным нациям. С завистью Геббельс и он смотрели на фотографии советских маршалов-победителей, доказавших, что никакие они не недочеловеки. Гитлер считал немецкий народ по сути дела стадом, посылаемым на бойню. Причем стадом, в конечном счете, паршивым.

Вокруг Гитлера существовало и продолжает существовать множество мифов.

Один из них в том, что он не погиб, а скрылся в Аргентине. Этот миф развенчивается благодаря следующим фактам.

Останки Гитлера и Евы Браун были найдены 5 мая группой советских солдат под командованием гвардии старшего лейтенанта Алексея Панасова, которая передала их СМЕРШу. Правительственной комиссией по опознанию и идентификации останков руководил генерал Константин Телегин, а экспертную комиссию по исследованию останков возглавлял полковник медицинской службы Фауст Шкаравский. Тело Гитлера было опознано по зубным протезам, сходство которых подтвердила ассистентка зубного врача фюрера Кете Хойзерман.

Останки Гитлера и Браун были захоронены на территории одной из баз Народного комиссариата внутренних дел в Магдебурге в феврале 1946 года. В 1970 году, когда эта база должна была перейти под контроль ГДР, председатель КГБ Юрий Андропов предложил эксгумировать останки фюрера и его жены, кремировать до пепла и выбросить в Эльбу. Это предложение было утверждено Политбюро ЦК КПСС и приведено в исполнение.

Другой миф — гораздо более ядовитый — о Гитлере как о христианине, который-де и с атеизмом и большевизмом боролся, и церкви в России открывал. А как было на самом деле?

Да, действительно, восходя к власти, Гитлер использовал христианскую риторику. Вот лишь один из ее образцов — речь в Пассау в 1928 году: «Мы не потерпим никого в наших рядах, кто нападает на идеи христианства... Фактически наше движение — христианское». А что ему еще оставалось делать? Ведь в начале тридцатых годов ХХ в. 95% жителей Германии считали себя христианами — католиками или протестантами. Лишь 1,5 % осмеливались называть себя атеистами. Пропаганда атеизма была обречена на провал. Поэтому Гитлер и использовал христианскую символику и риторику для прихода к власти — в рамках политики прагматического оппортунизма.

Правда, некоторые из его консультантов по церковным вопросам погибли ещё в Ночь длинных ножей в 1934 году.



Да, Гитлер высоко почитал Иисуса, но за Кого он Его принимал? За Богочеловека, Сына Божия и Сына Человеческого, Сына Давидова, Сына Авраамова, умершего за грехи всего человечества? Нет! Гитлер считал Его ... арийским воином, сражавшимся против еврейства. Гитлеру были близки взгляды т.н. «немецких христиан», которые утверждали следующее: Иисус был одним из арийских героев, положивших свою жизнь не за все человечество, а лишь за избранный народ арийцев. Прочие же народы достойны лишь брести по истории, звеня цепями...

Чтобы не быть голословным, приведу высказывание пастора Лангманна, одного из инициаторов движения «немецких христиан», которое он произнес на похоронах Вильгельма Густлова, где появился не в пастырском облачении, а в форме штурмовиков. В последнем напутствии он заявил, что место покойного в... Вальхалле, в доме Зигфрида и Бальдра — героев, «пожертвовавших своей кровью ради жизни немецкого народа... Пусть этот Бог пошлет народы земли брести, бряцая цепями, сквозь историю... Да благословит Бог нашу борьбу».

Кажется, ясно? Перед нами самое настоящее немецкое неоязычество, смешанное с христианством.

    Ортодоксальное христианство, по мнению Гитлера, еврейский большевизм

Ну а как быть с историческим ортодоксальным христианством? Друзья мои, по мнению Гитлера, это — еврейский большевизм. Да, да. Не удивляйтесь. Истинно христианское учение Иисуса было будто бы искажено апостолом Павлом, который превратил его в разновидность еврейского большевизма. Апостол Павел, по мнению Гитлера, проповедовал «равенство людей между собой и их покорность единственному Богу. Именно это привело к гибели Римской Империи».

Благодаря Гитлеру была создана т. н. Имперская Протестантская Церковь, пастыри которой публично заявляли, что христиане, имеющие еврейских предков, являются христианами в новозаветном смысле, но не немецкими христианами. Более того, они не считали, что человечество вообще нуждается в Искуплении, поскольку изначально греховным оно не является (в этом они разделяли идеи позитивного христианства). Есть лишь полноценные и неполноценные расы. И все.

Свои слова «немецкие христиане» подкрепляли делами, вначале «почистив» свои ряды от пасторов с еврейской кровью, затем «очищая» Священное Писание от всяких упоминаний (прежде всего положительных) о евреях и еврейском характере библейской веры. Подобные «очищенные» (проще говоря, фальсифицированные) тексты Писания размножались многотысячными тиражами. А епископ «немецких христиан» Людвиг Мюллер прямо сотрудничал с Гестапо, помогая вылавливать и истреблять недовольных.

    Гитлер использовал собственную версию языка социал-дарвинизма как центральный элемент логического оправдания практики истребления

Но и «немецкое христианство» было не последним словом в религии Гитлера. С 1937 года он разочаровывается и в нем. Английский исследователь Ричард Эванс замечает, что Гитлер видел христианство «неизгладимо еврейским по происхождению и характеру» и «прототипом большевизма», который «нарушает закон естественного отбора». Гитлеру были близки идеи социал-дарвинизма. Согласно Эвансу, Гитлер «использовал свою собственную версию языка социал-дарвинизма как центральный элемент логического оправдания практики истребления». Язык социал-дарвинизма в нацистском варианте помог устранить любые сдерживающие факторы для командиров «террористической и убивающей» полиции режима, «убеждая их, что их действия будут оправданы историей, наукой и природой». Расовые представления Гитлера в первую очередь основывались на сочинении мыслителя Артура де Гобино, близкого по своему духу и идеям Чарльзу Дарвину и предвосхитившего его. Основное сочинение Гобино «Эссе о неравенстве человеческих рас» вышло впервые в 1853 году, за 6 лет до «Происхождения видов». Де Гобино полагал, что изначально все человеческие расы были созданы «чистыми», но затем стали смешиваться между собой, что приводит к их вырождению. В центре картины мира де Гобино находится борьба за выживание между расами как между различными видами и особями в учении Дарвина. То есть перед нами материалистическая квазирелигия, подразумевавшая евгенику, эвтаназию, массовое истребление «неполноценных рас» — евреев, славян, цыган.


_{Гитлер и министр пропаганды Геббельс. Польша, 25 июля 1944 г.}
    

Христианство всему этому мешало. Неслучайно Геббельс писал в 1941 году в своих дневниках, что Гитлер «ненавидит христианство за то, что оно уничижает всё благородное в человечестве». Многие историки, такие как Моссе, Буллок, Ширер, справедливо считают, что Гитлер намеревался осуществить окончательное решение вопроса по отношению к христианству в Германии, восстановив вместо него культ поклонения германским языческим богам и почитание огня.

Вы скажете, это мечты, замыслы? Увы, нет. Свои слова Гитлер подкреплял делами: вначале в Германии была проведена Kirchenkampf (борьба с Церковью), в результате которой в концлагеря попали сотни пасторов и тысячи верующих, церковное имущество конфисковывалось, церковные издания закрывались, священники были мобилизованы в армию (причем, не в качестве капелланов, а рядовых). В Дахау существовали особые «бараки для священников». Только в Польше было убито или казнено более 700 католических священников. В Хорватии усташами с благословения Гитлера было истреблено более 200 православных священников, разделивших судьбу своей 500000 паствы. В Белорусском Полесье за подозрение в помощи партизанам было казнено 55% священников. Временами их сжигали в церквях вместе с паствой, как отца Иоанна Лойко, погибшего 15 февраля 1943 года в селе Хворостово Сторобинского района Минской области.

    Гитлер: “Нашим интересам соответствовало бы, чтобы каждая деревня имела бы собственную секту, ...ибо это увеличило бы количество факторов, дробящих русское пространство на мелкие единицы”

Вот какая планировалась религиозная жизнь для будущих покоренных жителей восточного пространства. Вот что говорил Гитлер на совещании 11 апреля 1942 года:

«Необходимо запретить устройство единых церквей для сколько-нибудь значительных русских территорий. Нашим интересам соответствовало бы такое положение, при котором каждая деревня имела бы собственную секту, где развивались бы свои особые представления о Боге. Даже если в этом случае в отдельных деревнях возникнут шаманские культы, подобные негритянским или американо-индийским, мы могли бы это только приветствовать, ибо это увеличило бы количество факторов, дробящих русское пространство на мелкие единицы».

Кивают на то, что немецкие власти разрешили деятельность Псковской миссии, где были и радио и печатные издания, но забывают, что ее деятельность контролировалась Гестапо и лишь 25% вещания на радио были о Боге и вере, остальное — чистая политика в рамках геббельсовской пропаганды. В лице священнослужителей Русской Православной Церкви на оккупированных территориях немцы стремились иметь бесплатных агитаторов и бесплатных осведомителей, то есть подменить самую сущность их служения. Слава Богу, что большинство священников в той или иной мере саботировали эти коварные и без преувеличения антихристовы инициативы.

По своему духовному облику Гитлер являлся предтечей антихриста.

Во-первых, это страшная жестокость, в т.ч. и к своим собственным соратникам, часть из которых он вырезал в 1934 году. Это и истребление миллионов людей изуверскими способами, в т.ч. сожжением заживо, газом и голодом. Это и практика убийств беззащитных (эвтаназия).

Во-вторых, это страшная лживость. Гитлер и Геббельс создали чудовищный аппарат пропаганды, основной принцип которой состоял в следующем: «Чем чудовищнее ложь, тем скорее в нее поверят».

В-третьих, это развращение покоренных народов через пропаганду абортов и контрацепции, через поощрение предательства и доносительства.

В четвертых, это презрение ко Христу, стремление подменить Его образом арийского воителя, а в конечно счёте — собой. Неслучайно будущий Святейший Патриарх Сергий, тогда ещё местоблюститель, в 1942 году прозорливо писал:

«Тьма не победит света... Тем более не победить фашистам, возымевшим дерзость вместо креста Христова признать своим знаменем языческую свастику... Не забудем слов: “Сим победиши”. Не свастика, а крест призван возглавить христианскую культуру, наше “христианское жительство”. В фашистской Германии утверждают, что христианство не удалось и для будущего мирового прогресса не годится. Значит, Германия, предназначенная владеть миром будущего, должна забыть Христа и идти своим, новым путем. За эти безумные слова да поразит праведный Судия и Гитлера, и всех соумышленников его».

И слово это исполнилось. Господь поразил Гитлера в победные предпасхальные и пасхальные дни апреля-мая 1945 года.

http://www.pravoslavie.ru/arhiv/79018.htm

[Александр Васильевич]

Как Европа помогала Гитлеру



Любители Бандеры частенько упрекают Сталина в торговле с Гитлером перед войной и договором о разделе Польши с Прибалтикой. Давайте же обратим взор на Европу тех лет. Если сравнить хотя бы потери некоторых «невинных жертв гитлеровской агрессии» в боях против Германии и против СССР, вопрос об их невинности становится совсем не столь очевидным.

Возьмем, к примеру, Данию и Норвегию.

Когда немцы вторглись в эти страны, абсолютное большинство норвежских и практически все датские воинские части не оказали им никакого сопротивления, спокойно дав себя разоружить, а всего за годы войны и оккупации потери вооруженных сил и подпольщиков здесь составили чуть больше 2 тысяч человек.

В то же время только на одном кладбище под Ленинградом похоронены 900 из 14 тысяч скандинавских добровольцев, воевавших на стороне Гитлера на Восточном фронте. А всего их погибло в несколько раз больше, ведь последняя воинская часть, укомплектованная норвежцами и датчанами, дивизия «Норланд», была разгромлена Красной Армией уже под Берлином.
 
Впечатляют ответы руководителей датского и норвежского подполья на попытки британских спецслужб наладить с ними сотрудничество. Господа подпольщики неоднократно и настоятельно требовали у Англии... прекратить поставлять им оружие, потому что отдельные горячие головы могут сдуру им воспользоваться, и тогда немцы обозлятся и кого-нибудь посадят.

Еще англичан настоятельно просили не призывать к саботажу выполнения заказов для Германии (опять же во избежание репрессий). И не бомбить военные заводы, поскольку трудившиеся там на фюрера добропорядочные граждане могут ненароком пострадать... Сравнивать такое «сопротивление» с тем, что происходило на оккупированных территориях СССР или в Югославии, просто неприлично.

Недаром, когда мать моего приятеля в прошлом году ездила в Данию и спросила там одну бабулю о страданиях в годы войны, та ей на полном серьезе ответила: «Тяжелее всего, что нигде было не достать хорошего кофе!»
 
Та же картина наблюдалась и в других странах Западной Европы.

В частности, Бельгия, Голландия и Люксембург, по разным источникам, отправили на советско-германский фронт от 90 до 110 тысяч солдат, Франция — от 140 до 180 тысяч, а формально нейтральные Испания, Швеция и Швейцария — свыше 50 тысяч добровольцев.

В общем, сравнивая количество граждан этих стран, погибших на той и другой стороне, поневоле приходишь к удручающим выводам. Что можно сказать о французах, которых с июля 1940-го по май 1945-го на стороне антигитлеровской коалиции погибло 45 тысяч, а по другую сторону фронта как минимум 83 тысячи?

Причем французский батальон СС из дивизии «Карл Великий» защищал рейхстаг, когда сами немцы оттуда уже удрали.

Первоначально западноевропейские государства отправили на Восточный фронт 7 легионов СС (датский, норвежский, французский, по два бельгийских и голландских), впоследствии развернутых в 6 дивизий (датско-норвежскую, французскую, две бельгийских и две голландских).

Отличившаяся в Северной Африке 90-я легкая пехотная дивизия корпуса Роммеля была укомплектована, главным образом, солдатами французского иностранного легиона. А сотни тысяч жителей Эльзаса, Лотарингии и Люксембурга и, естественно, проживающие во всех странах Европы немцы, служили в частях вермахта на общих основаниях, как правило, не образуя отдельных частей. Одна, якобы, силой захваченная в 1938 году Австрия дала вермахту 17 дивизий, включая отборные части горных стрелков, доставившие нам столько хлопот в Заполярье и на Кавказе.

Не стоит забывать, что значительная часть французской армии после капитуляции 25 июня 1940 года не была ни разоружена немцами, ни присоединена к вермахту, но под собственными знаменами достаточно активно участвовала в боевых действиях против англо-американских войск, собственных партизан и отрядов генерала де Голля.

Проходившие в 1940-42 гг. на территории Алжира, Марокко, Экваториальной Африки, Сирии, Ливии, Ливана, Мадагаскара и Гибралтара эти бои, конечно, нельзя сравнивать со Сталинградской битвой, но для западного театра военных действий они были вполне серьезными и обошлись обеим сторонам в десятки тысяч убитых и раненых.

Именно в тех местах против англичан и американцев действовали основные силы французского флота, включавшие 6 линкоров, 4 крейсера, 1 авиатранспорт гидросамолетов, 20 эсминцев и 9 подводных лодок. Большая часть их была потоплена или захвачена, однако и союзники потеряли три боевых корабля и несколько десятков самолетов, не считая поврежденных.

Кроме собственно вооруженных сил, на стороне Германии оказалось и абсолютное большинство западноевропейских полицейских служб.

Например, в Дании немцам помогали более 10 тысяч полицейских и жандармов, в Голландии лишь одна из трех полиций насчитывала 19 тысяч человек, а во Франции в составе только гестапо и добровольческой милиции служило свыше 60 тысяч человек!

«Но ведь были же и подпольщики, и партизаны?» — задаст вопрос какой-нибудь въедливый читатель. Конечно, но — сколько? До недавнего времени цифры ходили совершенно фантастические. Например, французские коммунисты клялись, что потеряли в боях с оккупантами 70 тысяч лучших партайгеноссе, при том, что всего в движении Сопротивления за четыре года оккупации в стране погибло 20 тысяч подпольщиков и партизан. Не иначе, как камрады не удержались и лишний нолик приписали!

Справедливости ради стоит отметить, что среди всех участников движения Сопротивления коммунисты, наряду с советскими военнопленными и антигитлеровски настроенными эмигрантами, действительно составляли самую многочисленную и боевую часть.

Но это соответствует истине только в период после нападения немцев и их союзников на СССР.

До 22 июня 1941 года все западноевропейские компартии были вполне лояльны к немцам и в своих издающихся с молчаливого согласия гестапо газетах обличали, в основном, англичан, а трудящихся призывали не участвовать в империалистической войне. То есть, не бороться против Гитлера.

Естественно, фюрера это более чем устраивало, и, не полезь он на нас, глядишь, товарищи марксисты-ленинцы и выхлопотали бы себе толику теплых местечек при оккупационной администрации.

Недаром французские коммунисты долго клянчили у немцев восстановление в правах своих депутатов, изгнанных из муниципалитетов после запрета властями компартии, а ее будущий вождь Жорж Марше старательно вкалывал на немецких военных заводах!

О прочих политических организациях и говорить нечего, настолько вяло они себя вели.

Когда историки попытались провести социологический анализ участников Сопротивления, выяснилось, что только в одном партизанском отряде в департаменте Верхняя Савойя из 40 бойцов оказалось 11 коммунистов и им сочувствующих и 7 югославских эмигрантов, а 35 наиболее боевых партизанских отрядов состояли почти исключительно из советских военнопленных!

Подавляющее же большинство участников Движения Сопротивления, не относящихся к коммунистам, эмигрантам, пленным красноармейцам и угнанным из СССР на работы только числилось подпольщиками, а на самом деле ждали у моря погоды или даже активно работали на немцев.

В Норвегии из 50 с лишним тысяч, числящихся в подпольных вооруженных формированиях, изрядная часть одновременно служила в полиции, помогая гестапо ловить своих же товарищей, а подавляющее большинство прочих попросту просиживало штаны, пока не настал День Победы и немцы не капитулировали без всякого их участия.

Особо велика была роль «жертв оккупации» и «нейтральных стран» в военном производстве III Рейха. Из примерно 53 тысяч танков и самоходных орудий, использованных немцами в годы войны, свыше 8 тысяч было построено на чешских и французских заводах. Вовсю производились на предприятиях оккупированных стран и самолеты, и орудия, и боеприпасы. Например, Ленинград во время блокады, наряду с крупповскими орудиями, обстреливали 240-мм гаубицы французского концерна «Ле Крезо» и чешской «Шкоды».

Чешские патроны для вермахта отличались столь высоким качеством, что, когда в 1999 году большую их партию попытались контрабандой толкнуть косовским боевикам, на проведенных петербургскими таможенниками контрольных стрельбах не случилось ни одной осечки! Еще более значительна роль европейских стран в решении транспортных проблем германской армии.

От одной Франции немцы получили в 1940 году 5 тысяч паровозов и 250 тысяч вагонов. Солдаты 92 гитлеровских дивизий из 153 развернутых на советской границе 74 года назад, готовились въезжать к нам на французских автомобилях, а в 1943 году каждый шестой поставленный в вермахт грузовик был построен на заводах оккупированных территорий.

Немало помогали фюреру и нейтралы.

Почти каждый третий снаряд был сделан из стали, выплавленной из шведской руды, а едва ли не весь необходимый вольфрам поступал из Португалии. Кроме того, земляки Карлсона, который живет на крыше, до 1944 года исправно предоставляли свою территорию для немецких военных перевозок, а союзных Гитлеру финнов в изобилии снабжали всем необходимым вооружением, включая истребители и самоходных зенитные установки. Про всякие мелочи, типа предоставления разведданных и заправки немецких подводных лодок на испанских военно-морских базах, и говорить нечего.

Что же касается якобы отказа генерала Франко официально вступить в войну на стороне рейха, то на самом деле каудильо был как раз очень даже не против, но, чтобы привести допотопную испанскую армию в сколь-нибудь боеспособное состояние, требовались такие ресурсы, что Гитлер, посмотрев на составленный Франко список, решил потратить запрошенное на что-нибудь более полезное.

Тем более, что как нейтральная страна, Испания во многих отношениях ему была даже выгоднее. Ведь иначе фюреру было бы куда сложнее получить кровно необходимую ему нефть американской компании «Стандарт Ойл». Эта милейшая корпорация почти всю войну, в которой, если помните, Штаты воевали против Германии, исправно поставляла Испании «черное золото», прекрасно зная, что та перепродаст его Берлину. И парализованный дедушка Рузвельт про то знал, но не вмешивался.

Война войной, а бизнес бизнесом.

Вот так помогала Адольфу Алоизовичу вся «нейтральная» и «оккупированная» континентальная Европа, и отчасти даже Америка.

И все это без учета союзников, так сказать, официальных, то есть, Италии, Венгрии, Румынии, Финляндии, Болгарии, Словакии и Хорватии. Здесь уже количество участвовавших в боевых действиях военнослужащих идет на миллионы, особенно если не забывать, что тогда Италии принадлежали Албания и Косово, в состав Хорватии входила Босния, а в состав Болгарии — Македония.

Что в итоге? Польша? Отчасти да, но стоит вспомнить, что и тут в немецкой армии сражалось свыше 100 тысяч граждан, имевших на 1 сентября 1939 года польский паспорт. Не говоря уже о подчиняющейся эмигрантскому правительству в Лондоне Армии Крайовой, воевавшей против Красной Армии ничуть не менее, если не более активно, чем против Германии. Швейцария?

Не считая уже упоминавшихся добровольцев в СС и разведданных, роль швейцарских банков в финансовых операциях рейха до сих пор окончательно не выяснена, но то, что она была огромна, сомнений нет ни у кого.

Даже европейские евреи, до сих пор получающие от фрицев компенсации за все реальные и вымышленные страдания на тысячу лет вперед, и те поучаствовали.

В советском плену к концу войны оказалось свыше 10 тысяч евреев, служивших как в вермахте, так и в армиях союзных государств, включая уже упоминавшуюся французскую дивизию СС «Карл Великий». Среди немецких евреев было много высокопоставленных офицеров, самым известным из которых является второй после Гиммлера руководитель СС и гауляйтер Чехии Рейнхардт Гейдрих и первый зам Геринга фельдмаршал Эрих Мильх.

Иудеи, служившие в финской армии, даже имели на реке Свирь походную синагогу, двое из постоянных посетителей которой — майор Лео Скурник и капитан Соломон Класс — были представлены немецкими союзниками к Железному Кресту I-й степени.

Вот и получается, что, как ни крути, а подавляющее большинство европейских граждан сотрудничало с немцами, руководствуясь кто идейными, а кто чисто шкурными соображениями (особенно в смысле поживиться на богатых российских просторах).

А фюрер, соответственно, на самом деле возглавлял крестовый поход против России. В полном соответствии с планами своих предшественников в 1240-45 гг. (Ливонский орден с прибалтами, Швеция с Финляндией, Венгрия, Польша и стоящий за ними Папа Римский), 1812 г. (Наполеон во главе почти всей Европы) и 1918-20 гг. (та же Европа с примкнувшими американцами и японцами).

В этом смысле НАТО и Евросоюз — вполне законные и достойные последователи бесноватого фюрера.

По крайней мере, расчленение Югославии и бомбежки ее православных республик (единственных, кстати, практически не участвовавших в многочисленных западных интервенциях в Россию), и разграбление нашей страны под видом бизнеса, и поддержка бандитов воевавших в Чеченской республике, полностью соответствуют идеям Адольфа Алоизовича.

http://topwar.ru/80484-kak-evropa-pomogala-gitleru.html

http://www.imhoclub.lv/ru/material/kak_evropa_pomogala_gitleru

[Александр Васильевич]

Премьер Израиля воспылал любовью к Гитлеру?

Иерей Сергий Карамышев о заявлении Биньямина Нетаньяху на 37-м Сионистском конгрессе в Иерусалиме



Выступая на 37-м Сионистском конгрессе в Иерусалиме, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что Гитлер вовсе не намеревался массово уничтожать евреев в ходе устроения им Нового мирового порядка, а собирался всего-навсего выслать их из Европы.

Вообще, такое мнение совпадает с выводами ряда исследователей вопроса, например, Дугласа Рида. Но в качестве причины Нетаньяху указал не тайное соглашение сионистов с Гитлером, а кровожадность палестинского муфтия Хаджа Амина аль-Хусейни.

Вот какую трогательную историю поведал на конгрессе Нетаньяху: «Он (аль-Хусейни) полетел в Берлин. Гитлер не хотел уничтожать евреев в то время, он хотел изгнать евреев… Аль-Хусейни пришел к Гитлеру и сказал: "Если ты их прогонишь, они приедут сюда (в Палестину)". "Что мне тогда делать с ними?" — спросил он (Гитлер)… Он (аль-Хусейни) сказал: "Сожги их"…».

С какой целью премьер Израиля принялся ворошить прошлое и «корректировать» его? Вряд ли ради реабилитации рейхсканцлера. Это делается для возможности «откорректировать» настоящее в нужном русле в период ожесточения отношений с палестинцами. Вероятно, для упрочения в сознании современных евреев не отличающегося толерантностью принципа: все зло – от арабов.

На высказывание Нетаньяху тотчас последовала реакция со стороны лидера партии «Сионистский лагерь» Ицхака Герцога, который заявил: «Это опасное искажение истории, я требую, чтобы Нетаньяху немедленно взял свои слова обратно, так как они приуменьшают масштаб Холокоста». Поддержал Ицхака Герцога министр обороны Моше Яалон.

Что получилось после этой внутрисионистской перепалки в сухом остатке? Вроде бы, и отповедь премьер-министр получил, и в то же время в сознании многих застрянет мысль: палестинцы (ведь претензии к Нетаньяху касались не задетой чести арабов, а «приуменьшения масштаба холокоста») – хуже Гитлера, коль скоро их представитель научил последнего сжигать евреев. Таким образом, перед нами – образец грамотно выстроенной пропаганды.

Иерей Сергий Карамышев, публицист, Рыбинская епархия

http://ruskline.ru/news_rl/2015/10/22/premer_izrailya_vospylal_lyubovyu_k_gitleru/

[Александр Васильевич]

Гитлера профинансировали Федеральная резервная система США и Банк Англии

70 лет назад был дан старт величайшему побоищу в истории, которое профинансировали Федеральная резервная система США и Банк Англии



Недавняя резолюция Парламентской ассамблеи ОБСЕ, полностью уравнивающая роли Советского Союза и нацистской Германии в развязывании Второй мировой войны, кроме того, что имеет чисто прагматическую цель выкачать из России деньги на содержание некоторых обанкротившихся экономик, направлена на то, чтобы демонизировать Россию как правопреемницу СССР и подготовить правовую почву для лишения её права выступать против пересмотра итогов войны. Но если уж ставить проблему ответственности за развязывание войны, то для начала нужно ответить на ключевой вопрос: кто обеспечил приход нацистов к власти, кто направлял их по пути к мировой катастрофе? Вся предвоенная история Германии показывает, что обеспечению «нужного» политического курса служили управляемые финансовые потрясения, в которые, кстати, мир оказался ввергнут и сегодня.

Ключевыми структурами, определявшими стратегию послевоенного развития Запада, были центральные финансовые институты Великобритании и США — Банк Англии и Федеральная резервная система (ФРС) — и связанные с ними финансово-промышленные организации, поставившие цель установить абсолютный контроль за финансовой системой Германии, чтобы управлять политическими процессами в Центральной Европе. В реализации этой стратегии можно выделить следующие этапы:

1-ый: с 1919 по 1924 гг. — подготовка почвы для массировных американских финансовых вливаний в немецкую экономику;

2-ой: с 1924 по 1929 гг. — установление контроля за финансовой системой Германии и финансовая поддержка национал-социализма;

3-ий: с 1929 по 1933 гг. — провоцирование и развязывание глубокого финансово-экономического кризиса и обеспечение прихода нацистов к власти;

4-ый: с 1933 по 1939 гг. — финансовое сотрудничество с нацистской властью и поддержка её экспансионистской внешней политики, направленной на подготовку и развязывание новой мировой войны.

На первом этапе главными рычагами обеспечения проникновения американского капитала в Европу стали военные долги и тесно связанная с ними проблема германских репараций. После формального вступления США в первую мировую войну они предоставили союзникам (в первую очередь Англии и Франции) займы на сумму 8,8 млрд долл. Общая же сумма военной задолженности, включающая и займы, предоставленные США в 1919—1921 гг., составила более 11 млрд долл. Решить свои проблемы страны-должники пытались за счёт Германии, навязав ей огромную сумму и крайне тяжёлые условия выплаты репараций. Вызванное этим бегство немецких капиталов за границу и отказ от уплаты налогов привели к такому дефициту государственного бюджета, который мог быть покрыт только за счёт массового выпуска ничем не обеспеченных марок. Результатом этого стал коллапс германской валюты — «великая инфляция» 1923 г., составившая 578 512%, когда за один доллар давали 4,2 трлн марок. Германские промышленники стали открыто саботировать все мероприятия по выплате репарационных обязательств, что спровоцировало в итоге известный «рурский кризис» — франко-бельгийскую оккупациию Рура в январе 1923 г.

Именно этого ждали англо-американские правящие круги, чтобы, дав увязнуть Франции в затеваемой авантюре и доказав её неспособность решить проблему, взять инициативу в свои руки. Государственный секретарь США Юз указывал: «Надо выждать, когда Европа созреет для того, чтобы принять американское предложение».

Новый проект разрабатывался в недрах «Дж.П.Морган и Кº» по указанию главы Банка Англии Монтегю Нормана. В основе его лежали идеи представителя «Дрезднер Банка» Ялмара Шахта, сформулированные им ещё в марте 1922 г. по предложению Джона Фостера Даллеса (будущего госсекретаря в кабинете президента Эйзенхауэра), юридического советника президента В. Вильсона на Парижской мирной конференции. Даллес передал эту записку главному доверенному лицу «Дж.П.Морган и Кº», после чего Дж.П.Морган рекомендовал Я. Шахта М.Норману, а последний — веймарским правителям. В декабре 1923 г. Я. Шахт станет управляющим Рейхсбанка и сыграет важнейшую роль в сближении англо-американских и немецких финансовых кругов.

Летом 1924 г. данный проект, известный как «план Дауэса» (по имени председателя готовившего его комитета экспертов, американского банкира, директора одного из банков группы Моргана), был принят на Лондонской конференции. Он предусматривал снижение вдвое выплаты репараций и решал вопрос об источниках их покрытия. Однако главной задачей было обеспечение благоприятных условий для американских инвестиций, что было возможно только при стабилизации немецкой марки. Для этого план предусматривал предоставление Германии крупного займа на сумму 200 млн долл., половина из которых приходилась на банкирский дом Моргана. При этом англо-американские банки устанавливали контроль не только над переводом германских платежей, но и за бюджетом, системой денежного обращения и в значительной мере системой кредита страны. К августу 1924 г. старую немецкую марку заменили новой, финансовое положение Германии стабилизировалось, и, как писал исследователь Г. Д.Препарта, Веймарская республика была подготовлена к «самой живописной экономической помощи за всю историю, за которой последует самая горькая жатва в мировой истории» — «в финансовые жилы Германии неудержимым потоком хлынула американская кровь».

Следствия этого не замедлили себя обнаружить.

Во-первых, в силу того, что ежегодные выплаты репараций шли на покрытие суммы выплачиваемых союзниками долгов, сложился так называемый «абсурдный веймарский круг». Золото, которое Германия платила в виде военных репараций, продавалось, закладывалось и исчезало в США, откуда оно в виде «помощи» по плану возвращалось в Германию, которая отдавала его Англии и Франции, а те в свою очередь оплачивали им военный долг США. Последние, обложив его процентами, вновь направляли его Германии. В итоге все в Германии жили в долг, и было ясно, что в случае, если Уолл-стрит отзовёт свои займы, страна потерпит полное банкротство.

Во-вторых, хотя формально кредиты выдавались для обеспечения выплат, речь шла фактически о восстановлении военно-промышленного потенциала страны. Дело в том, что за кредиты немцы расплачивались акциями предприятий, так что американский капитал стал активно интегрироваться в немецкую экономику. Общая сумма иностранных вложений в германскую промышленность за 1924−1929 гг. составила почти 63 млрд золотых марок (30 млрд приходилось на займы), а выплата репараций — 10 млрд марок. 70% финансовых поступлений обеспечивали банкиры США, большей частью банки Дж.П.Моргана. В итоге уже в 1929 г. германская промышленность вышла на второе место в мире, но в значительной мере она находилась в руках ведущих американских финансово-промышленных групп.

Так, «И.Г.Фарбениндустри», этот основной поставщик германской военной машины, на 45% финансировавший избирательную кампанию Гитлера в 1930 г., находился под контролем рокфеллеровской «Стандарт Ойл». Морганы через «Дженерал электрик» контролировали германскую радио- и электротехническую промышленность в лице АЭГ и «Сименс» (к 1933 г. 30% акций АЭГ принадлежали «Дженерал электрик»), через компанию связи ИТТ — 40% телефонной сети Германии, кроме этого им принадлежали 30% акций авиастроительной фирмы «Фокке-Вульф». Над «Опелем» был установлен контроль со стороны «Дженерал моторс», принадлежавший семье Дюпона. Генри Форд контролировал 100% акций концерна «Фольксваген». В 1926 г. при участии рокфеллеровского банка «Дилон Рид и Кº» возникла вторая по величине после «И.Г.Фарбениндустри» промышленная монополия Германии — металлургический концерн «Ферейнигте штальверке» (Стальной трест) Тиссена, Флика, Вольфа и Феглера и др.

Американское сотрудничество с немецким военно-промышленным комплексом было настолько интенсивным и всепроникающим, что к 1933 г. под контролем американского финансового капитала оказались ключевые отрасли германской промышленности и такие крупные банки, как «Дойче Банк», «Дрезднер Банк», «Донат Банк» и др.

Одновременно готовилась и та политическая сила, которая призвана была сыграть решающую роль в реализации англо-американских планов. Речь идёт о финансировании нацистской партии и лично А.Гитлера.

Как писал в своих мемуарах бывший канцлер Германии Брюнинг, начиная с 1923 г., Гитлер получал крупные суммы из-за рубежа. Откуда они шли неизвестно, но поступали через швейцарские и шведские банки. Известно также, что в 1922 г. в Мюнхене состоялась встреча А. Гитлера с военным атташе США в Германии капитаном Трумэном Смитом, составившим о ней подробное донесение вашингтонскому начальству (в Управление военной разведки), в котором он высоко отзывался о Гитлере. Именно через Смита в круг знакомых Гитлера был введён Эрнст Франц Зедгвик Ганфштенгль (Путци), выпускник Гарвардского университета, сыгравший важную роль в формировании А. Гитлера как политика, оказавший ему значительную финансовую поддержку и обеспечивший ему знакомство и связи с высокопоставленными британскими деятелями.

Гитлера готовили к большой политике, однако, пока в Германии царило процветание, его партия оставалась на периферии общественной жизни. Положение резко меняется с началом кризиса.

С осени 1929 г. после спровоцированного ФРС краха американской фондовой биржи начинает осуществляться третий этап стратегии англо-американских финансовых кругов.

ФРС и банкирский дом Моргана принимают решение прекратить кредитование Германии, инспирировав банковский кризис и экономическую депрессию в Центральной Европе. В сентябре 1931 г. Англия отказалась от золотого стандарта, сознательно разрушив международную систему платежей и полностью перекрыв финансовый кислород Веймарской республике.

Зато с НСДАП происходит финансовое чудо: в сентябре 1930 г. в результате крупных пожертвований Тиссена, «И.Г. Фарбениндустри» и Кирдорфа партия получает 6,4 млн. голосов, занимает второе место в Рейхстаге, после чего активизируются щедрые вливания из-за рубежа. Основным связующим звеном между крупнейшими немецкими промышленниками и зарубежными финансистами становится Я.Шахт.

4 января 1932 г. состоялась встреча крупнейшего английского финансиста М. Нормана с А. Гитлером и фон Папеном, на которой было заключено тайное соглашение о финансировании НСДАП. На этой встрече присутствовали также и американские политики братья Даллесы, о чём не любят упоминать их биографы. А 14 января 1933 г. состоялась встреча Гитлера со Шрёдером, Папеном и Кеплером, где программа Гитлера была полностью одобрена. Именно здесь был окончательно решён вопрос о передаче власти нацистам, и 30 января Гитлер становится рейхсканцлером. Теперь начинается реализация четвертого этапа стратегии.

Отношение англо-американских правящих кругов к новому правительству стало крайней благожелательным. Когда Гитлер отказался платить репарации, что, естественно, поставило под вопрос выплату военных долгов, ни Англия, ни Франция не предъявили ему претензий по поводу платежей. Более того, после поездки поставленного вновь во главе Рейхсбанка Я. Шахта в США в мае 1933 г. и его встречи с президентом и крупнейшими банкирами с Уолл-стрит Америка выделила Германии новые кредиты на общую сумму в 1 млрд долл. А в июне во время поездки в Лондон и встречи с М. Норманом Шахт добивается предоставления английского займа в 2 млрд долл. и сокращения, а потом и прекращения платежей по старым займам. Таким образом, нацисты получили то, чего не могли добиться прежние правительства.

Летом 1934 г. Британия заключила англо-германское трансфертное соглашение, ставшее одной из основ британской политики по отношению к Третьему рейху, и к концу 30-х годов Германия превращается в основного торгового партнёра Англии. Банк Шрёдера превращается в главного агента Германии в Великобритании, а в 1936 г. его отделение в Нью-Йорке объединяется с домом Рокфеллеров для создания инвестиционного банка «Шрёдер, Рокфеллер и Кº», который журнал «Таймс» назвал «экономическим пропагандистом оси Берлин-Рим». Как признавался сам Гитлер, свой четырёхлетний план он задумал на финансовом основании зарубежного кредита, поэтому он никогда не внушал ему ни малейшей тревоги.

В августе 1934 г. американская «Стандарт Ойл» приобрела в Германии 730 тыс. акров земли и построила крупные нефтеперерабатывающие заводы, которые снабжали нацистов нефтью. Тогда же в Германию из США было доставлено тайно самое современное оборудование для авиационных заводов, на котором начнётся производство немецких самолетов. От американских фирм «Пратт и Уитни», «Дуглас», «Бендикс Авмэйшн» Германия получила большое количество военных патентов, и по американским технологиям строился «Юнкерс-87». К 1941 г., когда во всю бушевала Вторая мировая война, американские инвестиции в экономику Германии составили 475 млн долл. «Стандарт Ойл» вложила в неё 120 млн, «Дженерал моторс» — 35 млн, ИТТ — 30 млн, а «Форд» — 17,5 млн.

Теснейшее финансово-экономическое сотрудничество англо-американских и нацистских деловых кругов и было тем фоном, на котором в 30-х годах проводилась политика умиротворения агрессора, приведшая к Второй мировой войне.

Сегодня, когда мировая финансовая верхушка приступила к реализации плана «Великая депрессия — 2» с последующим переходом к «новому мировому порядку», выявление её ключевой роли в организации преступлений против человечества становится первостепенной задачей.

Юрий Рубцов, доктор исторических наук, академик Академии военных наук, член Международной ассоциации историков Второй мировой войны

http://ya-russ.ru/gitlera-profinansirovali-federalnaya-rezervnaya-sistema-ssha-i-bank-anglii/