По кирпичику…
Выступление на Пленуме Союза писателе России 27 июня 2013 года
Сегодня рано утром я развешивал картины. Просто другого времени не нашлось. По большому счёту, это не совсем картины, это рисунки детей из Ребрихинской школы искусств. Мы только что вернулись из села Ребриха, где проводили дни памяти нашего поэта, умершего в 50 лет. Геннадия Панова. Многие из присутствующих его хорошо помнят. Детские рисунки – это нечто особенное, никому не надо объяснять это, прежде всего, призыв к жизни. Школы искусств, рисующие дети, дни памяти писателей-земляков или – «чтения», как мы их чаще называем. Их, кстати у нас больше десяти и каждое сопровождено денежной премией, небольшой, скромной, но всё-таки это какая-никакая поддержка писателя. И на всё это нищенские сельские районные бюджеты находят деньги. Нетрудно представить, с каким трудом. В далёкой глубинке люди хотят поддержать культуру, помнить, что важность слова на Руси никуда не исчезла. Есть и другое. Первыми «отказниками» от своей традиционной премии «За лучшую книгу» нынче стал ( не лопните от смеха!) Сбербанк, краевое отделение его. Им, очевидно, сегодня живётся труднее всех. Один из руководителей отделения Николай Александрович Иванов когда-то говорил о себе, как о горячем патриоте, о стойком бойце за идеалы родины. Тогда он был секретарём городского комитета КПСС. Многие с тех пор поменяли свое мировоззрение, особенно саамы горячие и патриотичные.
Странная вещь. Болтовни по поводу порухи и разрухи, в том числе и нашего Союза всё больше. А у меня, например, страху всё меньше. Наш Пленум начался с мощной разминки. Сначала межрегиональный семинар молодых литераторов с участием москвичей и сибиряков. Семинар, может, не выявил особенно ярких звёзд, но показал, что слово живёт – рождается, взрастает, крепнет. Может, сегодня ему труднее, чем когда-либо: слишком много на пути его различного рода совратителей и соблазнителей. Но это всё равно болезни роста, а не упадка. Не хочу выглядеть этаким идиотом , радостно подпрыгивающим на пожарище. Но… Вчера мы с группой участников Пленума ездили в Сростки, на родину Василия Макаровича Шукшина. После подъема на Пикет к памятнику Шукшина и прогулки по селу была встреча с библиотекарями, музейными работниками, жителями Сросток. Поэты читали стихи. Наш молодой поэт Иван Образцов, участник семинара, активный организатор и участник молодёжных поэтических собраний, сказал, что подобного ещё не слышал. Работник управления культуры, который обеспечивает быт нашего Пленума, человек, далёкий от поэзии, сказал то же самое. Когда нас благодарила директор Сростинской библиотеки, у неё на глазах были слёзы, А уж поверьте, Татьяна Николаевна многое повидала, многих слышала. Это ж Сростки! Кто там только не побывал! И тут - какие стихи! Какие поэты! И вот они – все здесь! Не функционеры, не служивые – поэты! И весь наш Союз, в конце концов – это, прежде всего, люди, творцы – поэты, прозаики, критики, литературоведы, публицисты. Вчера уже ночью возвращаемся в автобусе – слышу за спиной, один другому рассказывает, как они живут-могут. А нету ничего! Ни денег, ни помещения. Я оглянулся, узнал лицо – Боже мой, какие стихи он читал только что!.. Норвегия живёт лучше всех. Швейцария… А поэтов нет! А поэты все в России!.. Одна беда, головы у нас у всех почти вот здесь седы. Давайте поговорим об этом…
Может, многое, о чём мы плачем, и не стоит слёз? Наш замечательный земляк Василий Макарович написал большую часть своих вещей на кухне, в тесной двухкомнатной квартире, когда дочери укладывались спать.
Борьба в литературе – всегда явление околотворческое. В самом творчестве всё просто: победитель – удачная работа, побеждённый – неудачная. Только вот беда, у различных оценщиков свой инструментарий, свои подходы, задачи, идеология. Это и есть то, что выходит за рамки собственно творчества. Борьба литературных направлений не утихает, это понятно, поколенческое самоутверждение живёт и здравствует, групповые интересы превосходят здравый смысл. Успешность подменяет талантливость, эпатаж царит над здравым смыслом. Мы так сумели наплевать в своё прошлое, что новым поколениям кажется зазорным черпать оттуда что-либо. И новые авторы ищут пути утверждения себя на какой угодно платформе, только не на традиционно русской, не давая себе труда обнаружить, что в рамках реализма существует неисчерпаемое море мистики, фантасмагории, глубин психологии и высот чувствования. Легко объяснима агрессия так называемых новых течений и их адептов. Она от бессилия, она – один из способов доказать то, чего нет и быть не может. Идеологов здесь хватает. Главный редактор журнала «Знамя», выступая перед литераторами Барнаула, заявил, что сегодня русская литература может существовать лишь как заимствование и последующее замещение западной. Договорились! Если вы не видите достойных образцов отечественной литературы, то это вовсе не означает, что её нет вовсе. Да, нынче не собрать кулак из таких, как Шолохов, Леонов, Астафьев, Белов, Абрамов, Носов, Воробьёв. Иссушила новая эпоха могучие реки, но не высушила совсем. И здесь – как в природе, придёт время и сойдут благодатные дожди и наполнятся русла.
Но как, как содействовать этому? Большинство филологов, работающих в вузах Алтая, считают, что у нас в крае нет настоящей литературы, да и быть не может. Потому и не читают, потому нет оценок рукописей, готовых изданий, вообще нет профессиональных оценок. Бодро шествует издательский процесс безо всякого присмотра, и въезжают неисчислимые тиражи в жизнь на крепких плечах их авторов, продюсеров и спонсоров. Умолчание – вот в чём вина профессионалов от языка и литературы, письменности в целом. Известно, умолчание иногда равно предательству. И вправду – зачем читать, если заранее известно, что бездарно? Высокомерие сие отчасти простительно лишь потому, что рождено высокой русской литературой, лучшими образцами её, на которых, надеюсь и воспитывались наши педагоги. Но мы всё-таки продолжаем жить сегодня и, хотим того или нет, вынуждены вглядываться в нынешний день. Помните, «крошка-сын к отцу пришёл…» Пришёл за ответом на вечный вопрос. К отцу, не к соседу, распивающему пиво на скамеечке у подъезда.
Каждый год краевая библиотека проводит фестиваль «Издано на Алтае». До полутора тысяч наименований представлено на стендах. Здесь всё – от юбилейных брошюр и мемуаров до философских трактатов, построенных на заочных диалогах с Платоном. Издателям не нужна справка из наркодиспансера или психолечебницы, так же как писателям – знание русского языка.
Но вот что-то вроде начинает меняться. Изредка появляются критические статьи, споры по поводу новых книг, правда, больше на уровне анонимных комментариев, в интернете. В Педакадемии, которая в былые времена славилась литературными критиками, появляется группа молодых критиков. У нас на нынешнем семинаре, предшествовавшем Пленуму, в кои-то веки образовалась секция критики. И вот читаю у одного из участников этого семинара (работа опубликована). «Каждый автор пишет для того, чтобы быть прочитанным. Я – неблагодарный читатель. Читатель, который в принципе не любит читать… Получать удовольствие от чтения, как от процесса, увы, мне недоступно… Как читатель, я – наказание. Потому что никогда не вижу и не пытаюсь увидеть то, что автор хотел передать посредством печатного слова и образов. Книга мне нужна для того, чтобы посредством чтения вытащить на свет какие-то свои мысли, выводы, свои образы. Я жду от книги того, что она поможет мне познать себя…» Конец цитаты. Ради бога! Каждый вправе хотеть или требовать от написанного то, что ему нравится. Но только в этом случае не называйте себя литературным критиком. И уж, по крайней мере, хоть в какой-то степени познайте себя до того, как берёте в руки для работы текст, не принадлежащий вам. Более того, прочитанное мной можно считать манифестом нарождающейся сегодня новой критики. Плевать мне на то, что там написано, мне важно себя познать. Да не столько познать, уверяю вас, - а показать. Явить народу. Вот он кто – настоящий творец, а не этот, с фамилией на обложке. То и дело читаешь отклики, рецензии, где оцениваемый текст, если и упомянут, то в самом начале и вскользь. На первом месте – ЭГО критика. Вот вам пример ещё одного коллектива творцов, который пришёл в этот мир показать себя. С помощью каких средств – неважно!
Я написал несколько работ о поддержке государством молодых литераторов в прошлые, советские годы. Написал не для того, чтобы потосковать об ушедшем сладком житье-бытье. Не было его никогда у русского писателя. Написал, чтобы выделить некоторые черты творческого процесса того времени, когда государственными издательствами и изданиями было организовано множество семинаров, совещаний, творческих поездок, когда молодые литераторы из разных регионов знали друг друга, имели возможность общаться, читать друг друга, обсуждать, встречаться в Москве, где всегда проходила передовая литературного фронта. И вот что выделил молодой критик из всей горечи автора об ушедшем.
«Сопереживаешь, но и улыбаешься, вспоминая знакомые возгласы (в иронически-сниженном ключе) на страницах бессмертной книги:
«Эх-хо-хо... Да, было, было!.. Помнят московские старожилы знаменитого Грибоедова! Что отварные порционные судачки! А стерлядь, стерлядь в серебристой кастрюльке, стерлядь кусками, переложенными раковыми шейками и свежей икрой? А яйца-кокотт с шампиньоновым пюре в чашечках?...
Ну, и так далее.
Да, мне жалко и ресторан, и верхний буфет, и комнату-пеструшку, исписанную автографами легендарных наших коллег. Вам, мои юные друзья, этого не жалко, потому что вы этого не видели, не знали да и знать никогда не хотели! Но повторю десять раз, разговор не об этом! Не моё – значит неинтересно! Глаз не увидел – сердце не зажглось. Мы говорим, что у будущих поколений разовьётся какое-нибудь новое чувство, дополнительное, шестое! Что-то сомнение меня берёт, не потерять бы имеющиеся!
Коль зашёл разговор об участии государства в литературном процессе, не могу не отметить, что Алтай в этом отношении в привилегированном положении перед многими регионами. Здесь ежегодно проводится издательский конкурс, который негласно получил название - губернаторский. Каждый год десять наименований детской литературы, поэзии художественной прозы, публицистики, краеведения поступают в библиотеки края. Кроме того, к примеру, за прошлый год по краевой издательской программе вышли сборник статей «Шукшинский вестник», Издание к 130-летнему юбилею Георгия Гребенщикова, пятитомная антология «Образ Алтая в русской литературе», издание, посвященное 80-летию Роберта Рождественского (он тоже родился у нас на Алтае), антология лауреатов Шукшинской премии в трёх томах, книга «Алтайская деревня в рассказах её жителей». Как видите, соблюден баланс между изданиями современных авторов и мемориальной издательской программой. Это статистика, которая, хотя и говорит о многом, полной оценки состояния литературных дел в крае дать не может. Вызывает озабоченность слабый приток новой прозы, поэтов появляется больше, но зачастую их творческий поиск затягивается, начало оказывается сильнее продолжения. А то они и вовсе теряются неизвестно где.
Наш пленум задолго до своего начала получил довольно резкую, а я бы даже сказал - хамскую оценку в так называемой свободной прессе. Нас есть за что ругать, но не за писательские же билеты, которые сами по себе ничего не значат. Зачем это доказывать в сотый раз? Оказывается, - так считает автор статьи, - пленум объявил главными добродетелями почвенничество и воинствующее православие, и дал единственную стилистическую установку – писать все хуже и хуже. Автор, правда, не указал, какие добродетели предпочитает он. Зато высказал опасение, что с помощью такого Союза и его заигрываний с властью нас может ждать мощный откат культуры, оправиться от которого будет тяжело. Надо же, оказывается, мы ещё никуда не откатились, нас только ждёт это. Хочу напомнить, что культура сама по себе консервативна. Надеюсь, большинство моих сограждан за образцы высокого искусства принимают римские мозаики, греческую скульптуру, итальянскую и русскую живопись прошлых веков, а не перформансы нынешних биенале.
Питерские филологи устроили опрос на тему – что такое современная русская литература? Один из характерных ответов: современная литература – это прошлое, которое описали сейчас, потому она мне неинтересна. Это чужой опыт, мне нужен свой. Думается корень сегодняшних мировоззренческих и эстетических противоречий вот здесь и кроется. С одной стороны, опыт – это попытка осуществления чего-либо, проба, с другой - отражение в человеческом сознании законов объективного мира и общественной практики, полученное в результате активного практического познания. Выбирайте – что вам ближе и сподручнее?. Дерзайте! Но помните: не только яблоко созрело над головой Ньютона, но в первую очередь – голова.
Хочешь - не хочешь, приходится задумываться, отчего случилась такая острота поколенческого противостояния в литературе. А дело и не в литературе вовсе. Мы же модернизируем общество по западным образцам, а там старость неприлична. И то, что мы всегда ходили за мудростью к людям просвещенным, в первую очередь к старцам, сегодня теряет и смысл и актуальность. На западе, в модернизированном оьществе старость неприлична, разговор о разуме, о кладези познаний среди граждан в полудетском состоянии, в каком пребывает та же Америка, бессмыслен. Как сказал один наш известный учёный философ, новым гражданам новой эпохи важно не повзрослеть, а наоборот, как можно дольше оставаться придурком.
Известный наш коллега написал открытое письмо «Двести лет вместо». Понятно, что это некий перефраз труда Александра Солженицына. Наш писатель пытается доказать, что представители его народа всё и всегда делали за русских. Написав и провозгласив это, он пошёл преподавать русский язык в школу. Заметили, опять вместо русских писателей! Я же, мол, не просто сгоряча ляпнул, так оно и есть! Не могу судить о качестве этих занятий, но пиар-ход эффектный. Идти впереди или всё время забегать вперёд – разные вещи. Примеров, увы, немного, но у нас в Барнауле есть писатель Ольга Гришко и она уже двадцать лет ведёт поэтическую студию «Муза» в 40-й гимназии Барнаула и 18 лет - студию «Вдохновение» в 42-й гимназии. У неё собственная программа обучения, которая защищена в соответствующем департаменте, её слушатели - лауреаты международных, российских, краевых, муниципальных премий. Почти каждый год при подведении итогов пушкинского конкурса её дети становятся победителями и лауреатами. Имя Ольги Гришко и пятерых её воспитанников внесены в энциклопедию «Лучшие люди России».
Мы можем сколько угодно ругать образование, но вот кто-то же попытался исправить его недочёты с помощью собственного умения. И совсем не обязательно станут поэтами студийцы Ольги Федоровны. Прежде всего, они занимаются языком – родным, русским. Между прочим, Ольга Гришко работает редактором отдела прозы нашего журнала «Алтай», которому исполнилось 65 лет и который тоже финансируется из краевого бюджета. Кстати, когда я получал образование филолога в высшей школе, я обнаружил, что основной объем программной литературы я отчитал ещё в школьные годы. Наверно, многие подтвердят, что времени для чтения больше всего именно в ранней юности.
Нам сегодня очень многое придётся начинать заново. А когда только начинаешь выводить стенку, не задумываешься, какими будут пилястры и плафоны. Важнее – каким будет первый кирпичик. И они, эти кирпичики, есть. В Оренбурге живёт замечательный человек Геннадий Хомутов, он уже много лет руководит литературными объединениями, и сейчас их у него, если не ошибаюсь, шесть. И мы все знаем, сколько способных литераторов вышло из Оренбурга. А что касается отката, которого так опасается коллега-журналист, то, повторюсь, он уже случился. Только не благодаря стараниям Владимира Крупина, которого этот журналист назвал бесогоном, а как раз вопреки. Увы, культура в рыночном соревновании приоритетов всегда будет проигрывать, неужели и это нужно бесконечно доказывать? Только сильно-то уж бояться раньше времени не надо. И пугать – тоже. Пуганые.
А сейчас я вернусь к началу, к разговору о наших традиционных ценностях. Мы любим повторять фразу из евангелия от Иоанна: вначале было слово. Там есть продолжение и в этом продолжении сказано: В нём была жизнь и жизнь была свет человеков. Литературный критик Владимир Куницын понимает это так. «Бог состоит из нашего духовного света. Его сила в нас… И выбирая свет, хлопоча каждый день и всю жизнь о просветлении своего духовного существования, мы не просто идём к Богу, а насыщаем его бессмертие.» Позволю себе, уж коль упомянул имя Куницына, зачитать несколько строк из его книги, которая так и называется «Свет человеков». От себя сразу же дополню: подписываюсь под каждым словом.
«Поскольку литература в России изначально была повенчана с общественной, реальной действительностью, перемены последних десятилетий коснулись её напрямую. И неудивительно, что вслед за политическим переворотом была совершена попытка переворота эстетического. Главную идею его можно свести к следующему. Литература – не учитель жизни, не общественное дело, не пророческая миссия, не идеология и самосознание нации, не ратник в извечном противостоянии добра злу, а только искусство и текст… И авангард, и модернизм, и постмодернизм, и еже с ними осознанно или стихийно движутся в одном направлении – размыть, перепутать, смешать и уничтожить границы, разделяющие добро и зло. Утвердить нравственный релятивизма и обдать кислотой иронии все без исключения ценности, а особенно из категории вечных… Шутовство, пародирование, самовлюблённое кривляние поверх трагической почвы жизни, абсолютное отсутствие сострадания и боли вне себя любимого. Всё это признаки, отводящие эту литературу от русской реалистической традиции, как бы широко мы её сегодня ни понимали.
Учитывая все формальные новшества нынешнего времени в искусстве и совсем не пугаясь их, я определяю для себя реализм очень просто: там, где присутствует душа, сердце, сострадание и боль художника, вызывающие ответную сердечную вспышку – реализм. И правда. Всё остальное от лукавого, кем бы он ни прикидывался.» Конец цитаты.
Отдельно хочу обратиться к сегодняшним педагогам-словесникам. Не горячитесь, не нервничайте, не бегите вслепую вслед за своей юной паствой. У них впереди ошибки молодости, у вас за плечами величайшее наследие отечественной культуры. Помогите им поменьше наделать ошибок.
Итак, друзья мои и коллеги! Надо начинать строить. Фундамент есть, он у нас всегда был. Пошли вверх. По кирпичику. По кирпичику. Иначе… Как там у пролетарского поэта Владимира Маяковского. «… По родной стране пройду стороной // как проходит косой дождь.
Анатолий Кирилин (Барнаул)http://www.voskres.ru/literature/critics/kirilin.htm
