День памяти святых мучеников благоверных князей Бориса и Глеба

[Александр Васильевич]

О миссионерстве Церкви

Слово протоиерея Александра Шаргунова в день памяти святых мучеников благоверных князей Бориса и Глеба


_{Святые страстотерпцы Борис и Глеб}

Мы совершаем память первых прославленных в русской Церкви святых — благоверных князей страстотерпцев Бориса и Глеба. Они избраны Господом, чтобы с самого начала прообразовать весь ее путь — до святых Царственных страстотерпцев и мучеников и далее их. Святые Борис и Глеб — родные братья, дети святого равноапостольного великого князя Владимира. Мученическую кончину они приняли от руки своего старшего брата — Святополка. С одной стороны, мы видим, что Крещение Руси не было поверхностно-формальным, как говорят иногда ненавистники Православия. Оно сразу же принесло чудесный плод. С другой стороны, Господь показывает нам, что принятие Божия дара может быть в суд и осуждение. И внешне принадлежащие Церкви могут стать врагами Христовыми. Кто такой «окаянный Святополк», проливший невинную кровь ради сохранения власти, которой никто не угрожал? Какую братоубийственную брань на Святой Руси открывает он своим преступлением — несравненно большую, чем даже, например, гражданская война после революции 1917 года! Что значит это «непротивление злу», которое явили святые страстотерпцы? Нет, это, конечно же, не «сдача на милость любого победителя». Ибо через двести с лишним лет в ночь перед Невской битвой они явятся в видении воину Пелгусию плывущими в ладье посреди гребцов, «одетых мглою», положив руки на плечи друг другу. «Брате Глебе, – сказал Борис, – вели грести, да поможем сроднику нашему Александру».

Но главное наше размышление сегодня о проповеди и о миссионерстве. Проповедь Церкви — с самого начала определяет ее служение. «Как послал Меня Отец, так Я посылаю вас», — говорит апостолам Победитель смерти и ада Христос. И это слово Воскресшего Христа, как и присутствие Его в Церкви, — до скончания века. Через апостолов, через всех древних и новых мучеников, через всех святых Господь продолжает Свою проповедь о торжестве жизни, для которой создан человек. Вот почему подвиг святых Бориса и Глеба достигает самых последних времен.

Подвиг этих святых — напоминание нам, в чем заключается сила проповеди Церкви во все времена, и особенно в наши дни. «От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным», — говорит апостол Павел (1 Кор. 4, 2). От святых благоверных князей как будто не требовалось отречения от веры, но они — мученики за веру, истинные ученики Христовы. Такие, какими показаны они в Евангелии сегодняшнего праздника. Речь идет о первых учениках Христовых. И о самых последних.

Ученики избраны. Они должны идти и принести плод. Они посланы в мир. Здесь они должны принести плод. Но мир — это тьма, в которой светит свет. По своей природе мир противостоит проповеди, на которую они посланы. Почему так происходит, если эта проповедь — о любви? Любовь, связующая Христа с Отцом Небесным и учеников со Христом, означает совершенное отвержение себя даже до смерти. Вот почему она абсолютно не приемлется миром, для которого полнота жизни — это то, что, оттесняя других, надо своими собственными силами взять. Самоутверждение должно с неизбежностью ненавидеть и отвергать самоотречение, как мы видим на примере окаянного Святополка и его святых братьев. Но еще прежде по этой причине мир возненавидел и отверг Христа, не оставив Ему на земле никакого места, кроме Креста. Постольку, поскольку ученики — возлюбленные Господа, которых Он избрал и соединил с Собою, они должны разделить с Ним такое же отвержение. Они должны будут взять свой крест и последовать за Ним. Потому христиане не должны удивляться, когда их отвергают и ненавидят. Скорее у них должно вызывать тревогу, когда мир находит их своими, ибо мир любит свое. «Горе вам, — говорит Христос, — когда все люди будут говорить о вас хорошо! Ибо так поступали с лжепророками отцы их» (Лк. 6, 26). «Дружба с миром есть вражда против Бога» (Иак. 4, 4). Церковь, сливающаяся с миром, не может быть названа Христом обществом Его друзей. Печать Креста — знак, по которому будут узнаваться истинные друзья Господа.

Отвержение Христа — отвержение Пославшего Его. Как отвержение служителей Христовых — отвержение Христа. Когда Савл гнал учеников в Дамаске, он гнал Господа. И когда Христос был отвергаем, отвергался Бог Отец. И это было, потому что мир не познал Отца. Падшее человеческое естество ищет утверждения себя, и потому не может само познать ни Отца, слава Которого заключается в отдаче Себя, ни Сына Единородного, являющего эту славу во всецелой отдаче Себя Отцу. Слава, как понимает ее мир, это собственное достижение. Но слава Божия — это самоотдача. Потому мир не знает истинной славы. И это незнание — не невинное незнание. В этом незнании не было бы вины, если бы свет не воссиял во тьме. Но слова Господа и Его дела открывают истинный свет. Однако, слыша эти слова и видя эти дела, люди отвергли Христа, и, поступая так, отвергли Того, от Кого Он пришел. В этом их вина. И они «не имеют извинения во грехе своем» (Ин. 15. 22). Вне того, что Бог совершил во Христе, нет оснований говорить о неисцелимой греховности человеческого естества. Без света Христова невозможно по-настоящему увидеть тьму. Оттого что Христос в полноте явил любовь Божию и оттого что эта любовь была отвергнута, мы можем познавать, как велика человеческая греховность. Только в этом свете становятся понятными слова псалма: «Возненавидели Меня напрасно». Встретившись с ненавистью мира, ученики утвердятся в познании, что Христос поистине избрал их как Своих друзей. Между теми, для кого Крест — позор и поражение, и теми, для кого Крест — слава и победа, не может не быть абсолютного противостояния. Но именно в этом противостоянии ученики узнают, что они не оставлены перед лицом мира без помощи. Есть один Ходатай, Который даст Свою крепость тем, кто все свое упование в самых страшных обстоятельствах возлагает на Бога. Они будут свидетельствовать о Христе среди тьмы неверия светом, открывающим Христа как Единого истинного Бога. Его силой — слова и дела учеников обретут силу свидетельства о Нем. Потому что Он избрал их от начала и послал в мир, и потому что они остались верными Ему.

«И поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками, — говорит Христос. — Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф. 10, 18—20). Дух Святой говорит устами святого князя Бориса, когда убийцы приближаются к его шатру: «Кто говорит: "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец» и «совершенная любовь изгоняет страх». Дух Святой говорит устами юного князя Глеба, вспоминающего перед мученической кончиной слова Спасителя: «Меня ради возложат на вас руки, и преданы будете родом и други, и брат брата предаст на смерть». Тот же Дух Святой спустя несколько веков будет говорить через святого страстотерпца Царя Николая: «Зло, которое сейчас в мире, будет еще сильней, но не зло победит, а любовь». Ненависть и отвержение мира не должны вызывать у учеников смятение и уныние. Наоборот, они должны возрадоваться и возвеселиться, потому что это дает им возможность явить свою верность Богу и всецелое доверие Ему. Здесь утверждение их принадлежности Христу. Так открывается всесильное свидетельство Духа истины. Сам Дух свидетельствует, и ученики, в той мере, в какой они причастны Ему, являются свидетелями. Слово «мартириа» — «свидетельство» — во всей истории Церкви означает прежде всего страдания, мученичество и только потом — проповедь. Писание непрестанно напоминает, что приводить мир к познанию Христа таким, каков Он есть, — не человеческое, а Божие дело. «Плоть и кровь» никогда не могут познать Его как Господа. Это всегда чудо Божией благодати. И никогда не есть непосредственный результат даже самой впечатляющей «проповеди», ибо никто не может придти ко Христу, если не привлечет его Отец (Ин. 6, 44). Слова, дела и более всего страдания христиан будут средством, через которое передается свидетельство. Но настоящим Свидетелем будет Дух Святой, поскольку Он Дух Отца и Дух истины.

Ученики были избраны и призваны Господом «сначала» (Ин. 15, 27). Они пребыли с Ним в Его напастях (Лк. 22, 28). Он сохранил их от зла (Ин. 17, 15). Как возлюбленные Его, они примут в своей жизни ненависть, которую мир направляет против Него. Но Святой и Жизнеподательный Дух Божий «Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса» (Рим. 8, 11) пребудет в них. Их жизнь, их слова, их дела, их страдания будут таким образом тем, через что Всесильный Дух являет Свое свидетельство в сердцах и умах людей. Так что они по-иному увидят ненавидимого, отверженного, уничиженного, распятого Христа и исповедуют Его Господом. Дух есть Бог. Это Дух Самовладычный. Обетование, данное ученикам, заключалось не в том, что им дан будет Дух Святой в их распоряжение для помощи в деле проповеди. Такое понимание может глубоко исказить (и, как известно, искажало) проповедническую деятельность Церкви и послужить поводом для некоего миссионерского триумфализма, которого мы вправе стыдиться. Дух Святой не есть что-то вспомогательное для Церкви. Обетование Христово дано не Церкви, сильной и успешной в мирском смысле, оно дано Церкви, которая причастна скорбям и уничижению Христову, скорбям, возникающим вследствие верности истине в мире, где господствует ложь. Это обетование заключается в том, что именно в скорбях и уничижении Всесильный Дух Божий будет являть Свое свидетельство о распятом Господе Иисусе Христе, Подателе жизни. Служение Церкви в мире должно следовать образу Того, Кто все совершает. К такому служению призывают нас апостолы, мученики и пророки, святые страстотерпцы Борис и Глеб, святые Царственные страстотерпцы и все новые мученики и исповедники Российские, и все святые. Аминь.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

http://ruskline.ru/news_rl/2013/08/06/o_missionerstve_cerkvi/

[Александр Васильевич]

Сказание и страдание и похвала мученикам святым Борису и Глебу



Господи, благослови, отче!

«Род праведных благословится, — говорил пророк, — и потомки их благословенны будут».

Так и свершилось незадолго до наших дней при самодержце всей Русской земли Владимире, сыне Святославовом, внуке Игоревом, просветившем святым крещением всю землю Русскую. О прочих его добродетелях в другом месте поведаем, ныне же не время. О том же, что начали, будем рассказывать по порядку. Владимир имел 12 сыновей, и не от одной жены: матери у них были разные. Старший сын — Вышеслав, после него — Изяслав, третий — Святополк, который и замыслил это злое убийство. Мать его гречанка, прежде была монахиней. Брат Владимира Ярополк, прельщенный красотой ее лица, расстриг ее, и взял в жены, и зачал от нее окаянного Святополка. Владимир же, в то время еще язычник, убив Ярополка, овладел его беременной женою. Вот она-то и родила этого окаянного Святополка, сына двух отцов-братьев. Поэтому и не любил его Владимир, ибо не от него был он. А от Рогнеды Владимир имел четырех сыновей: Изяслава, и Мстислава, и Ярослава, и Всеволода. От другой жены были Святослав и Мстислав, а от жены-болгарки — Борис и Глеб. И посадил их всех Владимир по разным землям на княжение, о чем в другом месте скажем, здесь же расскажем про тех, о ком сия повесть.

Посадил Владимир окаянного Святополка на княжение в Пинске, а Ярослава — в Новгороде, а Бориса — в Ростове, а Глеба — в Муроме. Не стану, однако, много толковать, чтобы во многословии не забыть о главном, но, о ком начал, поведаем вот что. Протекло много времени, и, когда минуло 28 лет после святого крещения, подошли к концу дни Владимира — впал он в тяжкий недуг. В это же время пришел из Ростова Борис, а печенеги вновь двинулись ратью на Русь, и великая скорбь охватила Владимира, так как не мог он выступить против них, и это сильно печалило его. Призвал тогда он к себе Бориса, нареченного в святом крещении Романом, блаженного и скоропослушливого, и, дав ему под начало много воинов, послал его против безбожных печенегов. Борис же с радостью пошел, говоря: «Готов я пред очами твоими свершить, что велит воля сердца твоего». О таких Приточник говорил: «Был сын отцу послушный и любимый матерью своею».

Когда Борис, выступив в поход и не встретив врага, возвращался обратно, прибыл к нему вестник и поведал ему о смерти отца. Рассказал он, как преставился отец его Василий (этим именем назван был Владимир в святом крещении) и как Святополк, утаив смерть отца своего, ночью разобрал помост в Берестове и, завернув тело в ковер, спустил его на веревках на землю, отвез на санях и поставил в церкви святой Богородицы. И как услышал это святой Борис, стал телом слабеть и все лицо его намокло от слез, обливаясь слезами, не в силах был говорить. Лишь в сердце своем так размышлял: «Увы мне, свет очей моих, сияние и заря лица моего, узда юности моей, наставник неопытности моей! Увы мне, отец и господин мой! К кому прибегну, к кому обращу взор свой? Где еще найду такую мудрость и как обойдусь без наставлений разума твоего? Увы мне, увы мне! Как же ты зашло, солнце мое, а меня не было там! Был бы я там, то сам бы своими руками честное тело твое убрал и могиле предал. Но не нес я доблестное тело твое, не сподобился целовать прекрасные твои седины. О, блаженный, помяни меня в месте успокоения твоего! Сердце мое горит, душа мой разум смущает и не знаю, к кому обратиться, кому поведать эту горькую печаль? Брату, которого я почитал как отца? Но тот, чувствую я, о мирской суете печется и убийство мое замышляет. Если он кровь мою прольет и на убийство мое решится, буду мучеником перед Господом моим. Не воспротивлюсь я, ибо написано: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». И в послании апостола сказано: «Кто говорит: “Я люблю Бога”, а брата своего ненавидит, тот лжец». И еще: «В любви нет страха, совершенная любовь изгоняет страх». Поэтому, что я скажу, что сделаю? Вот пойду к брату моему и скажу: «Будь мне отцом — ведь ты брат мой старший. Что повелишь мне, господин мой?»

И, помышляя так в уме своем, пошел к брату своему и говорил в сердце своем: «Увижу ли я хотя бы братца моего младшего Глеба, как Иосиф Вениамина?» И решил в сердце своем: «Да будет воля твоя, Господи!» Про себя же думал: «Если пойду в дом отца своего, то многие люди станут уговаривать меня прогнать брата, как поступал, ради славы и княжения в мире этом, отец мой до святого крещения. А ведь все это преходяще и непрочно, как паутина. Куда я приду по отшествии своем из мира этого? Где окажусь тогда? Какой получу ответ? Где скрою множество грехов своих? Что приобрели братья отца моего или отец мой? Где их жизнь и слава мира сего, и багряницы, и пиры, серебро и золото, вина и меды, яства обильные, и резвые кони, и хоромы изукрашенные и великие, и богатства многие, и дани и почести бесчисленные, и похвальба боярами своими? Всего этого будто и не было: все с ним исчезло, и ни от чего нет подспорья — ни от богатства, ни от множества рабов, ни от славы мира сего. Так и Соломон, все испытав, все видев, всем овладев и все собрав, говорил обо всем: “Суета сует — все суета!” Спасение только в добрых делах, в истинной вере и в нелицемерной любви».

Идя же путем своим, думал Борис о красоте и молодости своей и весь обливался слезами. И хотел сдержаться, но не мог. И все видевшие его тоже оплакивали юность его и его красоту телесную и духовную. И каждый в душе своей стенал от горести сердечной, и все были охвачены печалью.

Кто же не восплачется, представив пред очами сердца своего эту пагубную смерть?

Весь облик его был уныл, и сердце его святое было сокрушено, ибо был блаженный правдив и щедр, тих, кроток, смиренен, всех он жалел и всем помогал.

Так помышлял в сердце своем богоблаженный Борис и говорил: «Знал я, что брата злые люди подстрекают на убийство мое, и погубит он меня. И когда прольет кровь мою, то буду я мучеником пред Господом моим, и примет душу мою Владыка». Затем, забыв смертную скорбь, стал утешать он сердце свое Божьим словом: «Тот, кто пожертвует душой своей ради меня и моего учения, обретет и сохранит ее в жизни вечной». И пошел с радостным сердцем, говоря: «Господи премилостивый, не отринь меня, на тебя уповающего, но спаси душу мою!»

Святополк же, сев на княжение в Киеве после смерти отца, призвал к себе киевлян и, щедро одарив их, отпустил. К Борису же послал такую весть: «Брат, хочу жить с тобой в любви и к полученному от отца владению добавлю еще». Но не было правды в его словах. Святополк, придя ночью в Вышгород, тайно призвал к себе Путьшу и вышегородских мужей и сказал им: «Признайтесь мне без утайки — преданы ли вы мне?» Путьша ответил: «Все мы готовы головы свои положить за тебя».

Когда увидел дьявол, исконный враг всего доброго в людях, что святой Борис всю надежду свою возложил на Бога, то стал строить козни и, как в древние времена Каина, замышлявшего братоубийство, уловил Святополка. Угадал он помыслы Святополка, поистине второго Каина: ведь хотел перебить он всех наследников отца своего, чтобы одному захватить всю власть.

Тогда призвал к себе окаянный треклятый Святополк сообщников злодеяния и зачинщиков всей неправды, отверз свои прескверные уста и вскричал злобным голосом Путьшиной дружине: «Раз вы обещали положить за меня свои головы, то идите тайно, братья мои, и где встретите брата моего Бориса, улучив подходящее время, убейте его». И они обещали ему сделать это.

О таких пророк говорил: «Скоры они на подлое убийство. Оскверненные кровопролитием, они навлекают на себя несчастья. Таковы пути всех, совершающих беззаконие, — нечестием губят душу свою».

Блаженный же Борис возвратился и раскинул свой стан на Альте. И сказала ему дружина: «Пойди, сядь в Киеве на отчий княжеский стол — ведь все воины в твоих руках». Он же им отвечал: «Не могу я поднять руку на брата своего, к тому же еще и старшего, которого чту я как отца». Услышав это, воины разошлись, и остался он только с отроками своими. И был день субботний. В тоске и печали, с удрученным сердцем вошел он в шатер свой и заплакал в сокрушении сердечном, но, с душой просветленной, жалобно восклицая: «Не отвергай слез моих, Владыка, ибо уповаю я на тебя! Пусть удостоюсь участи рабов твоих и разделю жребий со всеми святыми твоими, ты Бог милостивый, и славу тебе возносим вовеки! Аминь».

Вспомнил он о мучении и страданиях святого мученика Никиты и святого Вячеслава, которые были убиты так же, и о том, как убийцей святой Варвары был ее родной отец. И вспомнил слова премудрого Соломона: «Праведники вечно живут, и от Господа им награда и украшение им от Всевышнего». И только этими словами утешался и радовался.

Между тем наступил вечер, и Борис повелел петь вечерню, а сам вошел в шатер свой и стал творить вечернюю молитву со слезами горькими, частым воздыханием и непрерывными стенаниями. Потом лег спать, и сон его тревожили тоскливые мысли и печаль горькая, и тяжелая, и страшная: как претерпеть мучение и страдание, и окончить жизнь, и веру сохранить, и приуготовленный венец принять из рук Вседержителя. И, проснувшись рано, увидел, что время уже утреннее. А был воскресный день. Сказал он священнику своему: «Вставай, начинай заутреню». Сам же, обувшись и умыв лицо свое, начал молиться к Господу Богу.

Посланные же Святополком пришли на Альту ночью, и подошли близко, и услышали голос блаженного страстотерпца, поющего на заутреню Псалтырь. И получил он уже весть о готовящемся убиении его. И начал петь: «Господи! Как умножились враги мои! Многие востают на меня» — и остальную часть псалма, до конца. И, начавши петь по Псалтыри: «Окружили меня скопища псов и тельцы тучные обступили меня», продолжил: «Господи Боже мой! На тебя я уповаю, спаси меня!» И после этого пропел канон. И когда окончил заутреню, стал молиться, взирая на икону Господню и говоря: «Господи Иисусе Христе! Как ты, в этом образе явившийся на землю и собственною волею давший пригвоздить себя к кресту и принять страдание за грехи наши, сподобь и меня так принять страдание!»

И когда услышал он зловещий шепот около шатра, то затрепетал, и потекли слезы из глаз его, и промолвил: «Слава тебе, Господи, за все, ибо удостоил меня зависти ради принять сию горькую смерть и претерпеть все ради любви к заповедям твоим. Не захотели мы сами избегнуть мук, ничего не пожелали себе, последуя заповедям апостола: “Любовь долготерпелива, всему верит, не завидует и не превозносится”. И еще: “В любви нет страха, ибо истинная любовь изгоняет страх”. Поэтому, Владыка, душа моя в руках твоих всегда, ибо не забыл я твоей заповеди. Как Господу угодно — так и будет». И когда увидели священник Борисов и отрок, прислуживающий князю, господина своего, объятого скорбью и печалью, то заплакали горько и сказали: «Милостивый и дорогой господин наш! Какой благости исполнен ты, что не восхотел ради любви Христовой воспротивиться брату, а ведь сколько воинов держал под рукою своей!» И, сказав это, опечалились.

И вдруг увидел устремившихся к шатру, блеск оружия, обнаженные мечи. И без жалости пронзено было честное и многомилостивое тело святого и блаженного Христова страстотерпца Бориса. Поразили его копьями окаянные Путьша, Талец, Елович, Ляшко.

Видя это, отрок его прикрыл собою тело блаженного, воскликнув: «Да не оставлю тебя, господин мой любимый, — где увядает красота тела твоего, тут и я сподоблюсь окончить жизнь свою!»

Был же он родом венгр, по имени Георгий, и наградил его князь золотой гривной, и был любим Борисом безмерно. Тут и его пронзили.

И, раненный, выскочил он в оторопе из шатра. И заговорили стоящие около шатра: «Что стоите и смотрите! Начав, завершим повеленное нам». Услышав это, блаженный стал молиться и просить их, говоря: «Братья мои милые и любимые! Погодите немного, дайте помолиться Богу». И воззрев на небо со слезами, и горько вздохнув, начал молиться такими словами: «Господи Боже мой многомилостивый и милостивый и премилостивый! Слава тебе, что сподобил меня уйти от обольщения этой обманчивой жизни! Слава тебе, щедрый дарователь жизни, что сподобил меня подвига достойного святых мучеников! Слава тебе, Владыка человеколюбец, что сподобил меня свершить сокровенное желание сердца моего! Слава тебе, Христос, слава безмерному твоему милосердию, ибо направил ты стопы мои на правый путь! Взгляни с высоты святости твоей и узри боль сердца моего, которую претерпел я от родственника моего — ведь ради тебя умерщвляют меня в день сей. Меня уравняли с овном, уготовленным на убой. Ведь ты знаешь, Господи, не противлюсь я, не перечу и, имев под своей рукой всех воинов отца моего и всех, кого любил отец мой, ничего не замышлял против брата моего. Он же, сколько смог, воздвиг против меня. “Если бы враг поносил меня — это я стерпел бы; если бы ненавистник мой клеветал на меня, — укрылся бы я от него”. Но ты, Господи, будь свидетель и сверши суд между мною и братом моим. И не осуждай их, Господи, за грех этот, но прими с миром душу мою. Аминь».

И воззрев на своих убийц горестным взглядом, с осунувшимся лицом, весь обливаясь слезами, промолвил: «Братья, приступивши, заканчивайте порученное вам. И да будет мир брату моему и вам, братья!»

И все, кто слышали слова его, не могли вымолвить ни слова от страха и печали горькой и слез обильных. С горькими воздыханиями жалобно сетовали и плакали, и каждый в душе своей стенал: «Увы нам, князь наш милостивый и блаженный, поводырь слепым, одежда нагим, посох старцам, наставник неразумным! Кто теперь их всех направит? Не восхотел славы мира сего, не восхотел веселиться с вельможами честными, не восхотел величия в жизни сей. Кто не поразится столь великому смирению, кто не смирится сам, видя и слыша его смирение?»

И так почил Борис, предав душу свою в руки Бога живого в 24-й день месяца июля, за 9 дней до календ августовских.

Перебили и отроков многих. С Георгия же не могли снять гривны и, отрубив ему голову, отшвырнули ее прочь. Поэтому и не смогли опознать тела его.

Блаженного же Бориса, обернув в шатер, положили на телегу и повезли. И когда ехали бором, начал приподнимать он святую голову свою. Узнав об этом, Святополк послал двух варягов, и те пронзили Бориса мечом в сердце. И так скончался, восприняв неувядаемый венец. И, принесши тело его, положили в Вышгороде и погребли в земле у церкви святого Василия.

И не остановился на этом убийстве окаянный Святополк, но в неистовстве своем стал готовиться на большее преступление. И увидев осуществление заветного желания своего, не думал о злодейском своем убийстве и о тяжести греха, и нимало не раскаивался в содеянном. И тогда вошел в сердце его сатана, начав подстрекать на еще большие злодеяния и новые убийства. Так говорил в душе своей окаянной: «Что сделаю? Если остановлюсь на этом убийстве, то две участи ожидают меня: когда узнают о случившемся братья мои, то, подстерегши меня, воздадут мне горше содеянного мною. А если и не так, то изгонят меня и лишусь престола отца моего, и сожаление по утраченной земле моей изгложет меня, и поношения поносящих обрушатся на меня, и княжение мое захватит другой, и в жилищах моих не останется живой души. Ибо я погубил возлюбленного Господом и к болезни добавил новую язву, добавлю же к беззаконию беззаконие. Ведь и грех матери моей не простится и с праведниками я не буду вписан, но изымется имя мое из книг жизни». Так и случилось, о чем после поведаем. Сейчас же еще не время, а вернемся к нашему рассказу.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

И, замыслив это, злой дьявола сообщник послал за блаженным Глебом, говоря: «Приходи не медля. Отец зовет тебя, тяжко болен он».

Глеб быстро собрался, сел на коня и отправился с небольшой дружиной. И когда пришли на Волгу, в поле оступился под ним конь в яме, и повредил слегка ногу. А как пришел Глеб в Смоленск, отошел от Смоленска недалеко и стал на Смядыни, в ладье. А в это время пришла весть от Предславы к Ярославу о смерти отца. И Ярослав прислал к Глебу, говоря: «Не ходи, брат! Отец твой умер, а брат твой убит Святополком».

И, услышав это, блаженный возопил с плачем горьким и сердечной печалью, и так говорил: «О, увы мне, Господи! Вдвойне плачу и стенаю, вдвойне сетую и тужу. Увы мне, увы мне! Плачу горько по отце, а еще горше плачу и горюю по тебе, брат и господин мой, Борис. Как пронзен был, как без жалости убит, как не от врага, но от своего брата смерть воспринял? Увы мне! Лучше бы мне умереть с тобою, нежели одинокому и осиротевшему без тебя жить на этом свете. Я-то думал, что скоро увижу лицо твое ангельское, а вот какая беда постигла меня, лучше бы мне с тобой умереть, господин мой! Что же я буду делать теперь, несчастный, лишенный твоей доброты и многомудрия отца моего? О милый мой брат и господин! Если твои молитвы доходят до Господа, — помолись о моей печали, чтобы и я сподобился такое же мучение восприять и быть с тобою, а не на этом суетном свете».

И когда он так стенал и плакал, орошая слезами землю и призывая Бога с частыми вздохами, внезапно появились посланные Святополком злые слуги его, безжалостные кровопийцы, лютые братоненавистники с душою свирепых зверей.

Святой же плыл в это время в ладье, и они встретили его в устье Смядыни. И когда увидел их святой, то возрадовался душою, а они, увидев его, помрачнели и стали грести к нему, и подумал он — приветствовать его хотят. И, когда поплыли рядом, начали злодеи перескакивать в ладью его с блещущими, как вода, обнаженными мечами в руках. И сразу у всех весла из рук выпали, и все помертвели от страха. Увидев это, блаженный понял, что хотят убить его. И, глядя на убийц кротким взором, омывая лицо свое слезами, смирившись, в сердечном сокрушении, трепетно вздыхая, заливаясь слезами и ослабев телом, стал жалостно умолять: «Не трогайте меня, братья мои милые и дорогие! Не трогайте меня, никакого зла вам не причинившего! Пощадите, братья и повелители мои, пощадите! Какую обиду нанес я брату моему и вам, братья и повелители мои? Если есть какая обида, то ведите меня к князю вашему и к брату моему и господину. Пожалейте юность мою, смилуйтесь, повелители мои! Будьте господами моими, а я буду вашим рабом. Не губите меня, в жизни юного, не пожинайте колоса, еще не созревшего, соком беззлобия налитого! Не срезайте лозу, еще не выросшую, но плод имеющую! Умоляю вас и отдаюсь на вашу милость. Побойтесь сказавшего устами апостола: “Не будьте детьми умом: на дело злое будьте как младенцы, а по уму совершеннолетни будьте”. Я же, братья, и делом и возрастом молод еще. Это не убийство, но живодерство! Какое зло сотворил я, скажите мне, и не буду тогда жаловаться. Если же кровью моей насытиться хотите, то я, братья, в руках ваших и брата моего, а вашего князя».

И ни единое слово не устыдило их, но как свирепые звери напали на него. Он же, видя, что не внемлют словам его, стал говорить: «Да избавятся от вечных мук и любимый отец мой и господин Василий, и мать госпожа моя, и ты, брат Борис, — наставник юности моей, и ты, брат и пособник Ярослав, и ты, брат и враг Святополк, и все вы, братья и дружина, пусть все спасутся! Уже не увижу вас в жизни сей, ибо разлучают меня с вами насильно». И говорил плача: «Василий, Василий, отец мой и господин! Преклони слух свой и услышь глас мой, посмотри и узри случившееся с сыном твоим, как ни за что убивают меня. Увы мне, увы мне! Услышь, небо, и внемли, земля! И ты, Борис брат, услышь глас мой. Отца моего Василия призвал, и не внял он мне, неужели и ты не хочешь услышать меня? Погляди на скорбь сердца моего и боль души моей, погляди на потоки слез моих, текущих как река! И никто не внемлет мне, но ты помяни меня и помолись обо мне перед Владыкой всех, ибо ты угоден ему и предстоишь пред престолом его».

И, преклонив колени, стал молиться: «Прещедрый и премилостивый Господь! Не презри слез моих, смилуйся над моей печалью. Воззри на сокрушение сердца моего: убивают меня неведомо за что, неизвестно, за какую вину. Ты знаешь, Господи Боже мой! Помню слова, сказанные тобою своим апостолам: “За имя мое, меня ради поднимут на вас руки, и преданы будете родичами и друзьями, и брат брата предаст на смерть, и умертвят вас ради имени моего”. И еще: “Терпением укрепляйте души свои”. Смотри, Господи, и суди: вот готова моя душа предстать пред тобою, Господи! И тебе славу возносим, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Потом взглянул на убийц и промолвил жалобным и прерывающимся голосом: «Раз уж начали, приступивши, свершите то, на что посланы!»

Тогда окаянный Горясер приказал зарезать его без промедления. Повар же Глебов, по имени Торчин, взял нож и, схватив блаженного, заклал его, как агнца непорочного и невинного, месяца сентября в 5-й день, в понедельник.

И была принесена жертва Господу чистая и благоуханная, и поднялся в небесные обители к Господу, и свиделся с любимым братом, и восприняли оба венец небесный, к которому стремились, и возрадовались радостью великой и неизреченной, которую получили.

Окаянные же убийцы возвратились к пославшему их, как говорил Давид: «Возвратятся нечестивые во ад и все забывающие Бога». И еще: «Обнажают меч нечестивые и натягивают лук свой, чтобы поразить идущих прямым путем, но меч их войдет в их же сердце, и луки их сокрушатся, а нечестивые погибнут». И когда сказали Святополку, что «исполнили повеление твое», то, услышав это, вознесся он сердцем, и сбылось сказанное псалмопевцем Давидом: «Что хвалишься злодейством сильный? Беззаконие в сей день, неправду замыслил язык твой. Ты возлюбил зло больше добра, больше ложь, нежели говорить правду. Ты возлюбил всякие гибельные речи, и язык твой льстивый. Поэтому Бог сокрушит тебя до конца, изринет и исторгнет тебя из жилища твоего и род твой из земли живых».

Когда убили Глеба, то бросили его в пустынном месте меж двух колод. Но Господь, не оставляющий своих рабов, как сказал Давид, «хранит все кости их, и ни одна из них не сокрушится».

И этого святого, лежавшего долгое время, не оставил Бог в неведении и небрежении, но сохранил невредимым и явлениями ознаменовал: проходившие мимо этого места купцы, охотники и пастухи иногда видели огненный столп, иногда горящие свечи или слышали ангельское пение.

И ни единому, видевшему и слышавшему это, не пришло на ум поискать тело святого, пока Ярослав, не стерпев сего злого убийства, не двинулся на братоубийцу окаянного Святополка и не начал с ним жестоко воевать. И всегда соизволением Божьим и помощью святых побеждал в битвах Ярослав, а окаянный бывал посрамлен и возвращался побежденным.

И вот однажды этот треклятый пришел со множеством печенегов, и Ярослав, собрав войско, вышел навстречу ему на Альту и стал в том месте, где был убит святой Борис. И, воздев руки к небу, сказал: «Кровь брата моего, как прежде Авелева, вопиет к тебе, Владыка. И ты отомсти за него и, как братоубийцу Каина, повергни Святополка в ужас и трепет. Молю тебя, Господи, — да воздается ему за это». И помолился и сказал: «О, братья мои, хотя телом вы и отошли отсюда, но благодатию живы и предстоите перед Господом и своей молитвой поможете мне!»

После этих слов сошлись противники друг с другом, и покрылось поле Альтское множеством воинов. И на восходе солнца вступили в бой, и была сеча зла, трижды вступали в схватку и так бились целый день, и лишь к вечеру одолел Ярослав, а окаянный Святополк обратился в бегство. И обуяло его безумие, и так ослабели суставы его, что не мог сидеть на коне, и несли его на носилках. Прибежали с ним к Берестью. Он же говорит: «Бежим, ведь гонятся за нами!» И послали разведать, и не было ни преследующих, ни едущих по следам его. А он, лежа в бессилии и приподнимаясь, восклицал: «Бежим дальше, гонятся! Горе мне!» Невыносимо ему было оставаться на одном месте, и пробежал он через Польскую землю, гонимый гневом Божьим.

И прибежал в пустынное место между Чехией и Польшей и тут бесчестно скончался. И принял отмщение от Господа: довел Святополка до гибели охвативший его недуг, и по смерти — муку вечную. И так потерял обе жизни: здесь не только княжения, но и жизни лишился, а там не только царства небесного и с ангелами пребывания не получил, но мукам и огню был предан. И сохранилась могила его до наших дней, и исходит от нее ужасный смрад в назидание всем людям. Если кто-нибудь поступит так же, зная об этом, то поплатится еще горше. Каин, не ведая об отмщении, единую кару принял, а Ламех, знавший о судьбе Каина, в семьдесят раз тяжелее наказан был. Такова месть творящим зло. Вот Юлиан цесарь — пролил он много крови святых мучеников, и постигла его страшная и бесчеловечная смерть: неведомо кем пронзен был копьем в сердце. Так же и этот — неизвестно от кого бегая, позорной смертью скончался.

И с тех пор прекратились усобицы в Русской земле, а Ярослав принял всю землю Русскую. И начал он расспрашивать о телах святых — как и где похоронены? И о святом Борисе поведали ему, что похоронен в Вышгороде. А о святом Глебе не все знали, что у Смоленска был убит. И тогда рассказали Ярославу, что слышали от приходящих оттуда: как видели свет и свечи в пустынном месте. И, услышав это, Ярослав послал к Смоленску священников разузнать в чем дело, говоря: «Это брат мой». И нашли его, где были видения, и, придя туда с крестами, и свечами многими, и с кадилами, торжественно положили Глеба в ладью и, возвратившись, похоронили его в Вышгороде, где лежит тело преблаженного Бориса; раскопав землю, тут и Глеба положили с подобающим почетом.

И вот что чудесно и дивно и памяти достойно: столько лет лежало тело святого Глеба и оставалось невредимым, не тронутым ни хищным зверем, ни червями, даже не почернело, как обычно случается с телами мертвых, но оставалось светлым и красивым, целым и благоуханным. Так Бог сохранил тело своего страстотерпца.

И не знали многие о лежащих тут мощах святых страстотерпцев. Но, как говорил Господь: «Не может укрыться город, стоящий на верху горы, и, зажегши свечу, не ставят ее под спудом, но на подсвечнике выставляют, чтобы светила всем». Так и этих святых поставил Бог светить в мире, многочисленными чудесами сиять в великой Русской земле, где многие страждущие исцеляются: слепые прозревают, хромые бегают быстрее серны, горбатые выпрямляются.

Невозможно описать или рассказать о творимых чудесах, воистину весь мир их не может вместить, ибо дивных чудес больше песка морского. И не только здесь, но и в других странах, и по всем землям они проходят, отгоняя болезни и недуги, навещая заключенных в темницах и закованных в оковы. И в тех местах, где были увенчаны они мученическими венцами, созданы были церкви в их имя. И много чудес совершается с приходящими сюда.

Не знаю поэтому, какую похвалу воздать вам, и недоумеваю, и не могу решить, что сказать? Нарек бы вас ангелами, ибо без промедления являетесь всем скорбящим, но жили вы на земле среди людей во плоти человеческой. Если же назову вас людьми, то ведь своими бесчисленными чудесами и помощью немощным превосходите вы разум человеческий. Провозглашу ли вас цесарями или князьями, но самых простых и смиренных людей превзошли вы своим смирением, это и привело вас в горние места и жилища.

Воистину вы цесари цесарям и князья князьям, ибо вашей помощью и защитой князья наши всех противников побеждают и вашей помощью гордятся. Вы наше оружие, земли Русской защита и опора, мечи обоюдоострые, ими дерзость поганых низвергаем и дьявольские козни на земле попираем. Воистину и без сомнений могу сказать: вы небесные люди и земные ангелы, столпы и опора земли нашей! Защищаете свое отечество и помогаете так же, как и великий Димитрий своему отечеству. Он сказал: «Как был с ними в радости, так и в погибели их с ними умру». Но если великий и милосердый Димитрий об одном лишь городе так сказал, то вы не о едином граде, не о двух, не о каком-то селении печетесь и молитесь, но о всей земле Русской!

О, блаженны гробы, принявшие ваши честные тела как сокровище многоценное! Блаженна церковь, в коей поставлены ваши гробницы святые, хранящие в себе блаженные тела ваши, о Христовы угодники! Поистине блажен и величественнее всех городов русских и высший город, имеющий такое сокровище. Нет равного ему во всем мире. По праву назван Вышгород — выше и превыше всех городов: второй Солунь явился в Русской земле, исцеляющий безвозмездно, с Божьей помощью, не только наш единый народ, но всей земле спасение приносящий. Приходящие из всех земель даром получают исцеление, как в святых Евангелиях Господь говорил святым апостолам: «Даром получили, даром давайте». О таких и сам Господь говорил: «Верующий в меня, в дела, которые я творю, сотворит сам их, и больше сих сотворит».

Но, о блаженные страстотерпцы Христовы, не забывайте отечества, где прожили свою земную жизнь, никогда не оставляйте его. Так же и в молитвах всегда молитесь за нас, да не постигнет нас беда и болезни, да не коснутся тела рабов ваших. Вам дана благодать, молитесь за нас, вас ведь Бог поставил перед собой заступниками и ходатаями за нас. Потому и прибегаем к вам, и, припадая со слезами, молимся, да не окажемся мы под пятой вражеской, и рука нечестивых да не погубит нас, пусть никакая пагуба не коснется нас, голод и беды удалите от нас, и избавьте нас от неприятельского меча и межусобных раздоров, и от всякой беды и нападения защитите нас, на вас уповающих. И к Господу Богу молитву нашу с усердием принесите, ибо грешим мы сильно, и много в нас беззакония, и бесчинствуем с излишком и без меры. Но, на ваши молитвы надеясь, возопием к Спасителю, говоря: «Владыко, единый без греха! Воззри со святых небес своих на нас, убогих, и хотя согрешили, но ты прости, и хотя беззаконие творим, помилуй, и, впавших в заблуждение, как блудницу, прости нас и, как мытаря, оправдай! Да снизойдет на нас милость твоя! Да прольется на нас человеколюбие твое! И не допусти нас погибнуть из-за грехов наших, не дай уснуть и умереть горькою смертью, но избавь нас от царящего в мире зла и дай нам время покаяться, ибо много беззаконий наших пред тобою, Господи! Рассуди нас по милости твоей, Господи, ибо имя твое нарицается в нас, помилуй нас и спаси и защити молитвами преславных страстотерпцев твоих. И не предай нас в поругание, а излей милость твою на овец стада твоего, ведь ты Бог наш и тебе славу воссылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь!»

О Борисе, какой был видом. Сей благоверный Борис был благого корени, послушен отцу, покорялся во всем отцу. Телом был красив, высок, лицом кругл, плечи широкие, тонок в талии, глазами добр, весел лицом, борода мала и ус — ибо молод еще был, сиял по-царски, крепок был, всем был украшен — точно цветок цвел он в юности своей, на ратях храбр, в советах мудр и разумен во всем, и благодать Божия цвела в нем.

Подготовка текста, перевод и комментарии Л. А. Дмитриева

http://www.pravoslavie.ru/63280.html

[Александр Васильевич]

Святые князья - пример и образец служения своему Отечеству

Митрополит Вениамин считает, что есть невидимая глубокая связь между мученической кончиной страстотерпцев Бориса и Глеба и Царской Семьи



Дорогие братья и сестры!

Сегодня мы вспоминаем святых князей страстотерпцев Бориса и Глеба. Первых святых, прославленных Русской Православной Церковью. Этот майский день – перенесение святых мощей Бориса и Глеба.

Они, будучи христианами, воспитанными в благочестии и чистоте своим святым отцом Равноапостольным князем Владимиром, приняли мученическую смерть от своего родного брата Святополка. У князя Владимира было двенадцать сыновей, но Борис и Глеб сияли среди них своей духовной чистотой как две звездочки на небосклоне.

Святой равноапостольный князь Владимир, умирая, хотел, чтобы Киевский престол достался его любимому сыну – Борису. Но старший сын Святополк так разгорелся желанием владеть Киевом и всей Русью, что решил убить своего брата князя Бориса, а затем и еще одного возможного претендента на престол – князя Глеба.

Гордыня, жажда власти, господства – причина того, что князь Святополк решается убить своих братьев. Как Каин, позавидовавший Авелю и проливший первую кровь человеческую, братскую кровь на Земле.

Из истории Руси и Русской Православной Церкви мы знаем, как произошло это кровавое злодеяние.

Князь Борис, мудро правивший в Ростове, отправился в поход против печенегов, по просьбе своего отца – великого князя Владимира. Уже когда князь Борис возвращался из похода, стало известно, что Владимир скончался. Старший сын Святополк самовольно захватил киевский престол, объявив себя великим князем Киевским. Борис, узнав об этом, распустил свое войско со словами: «Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца!»

Однако гордый Святополк, действуя против воли своего покойного отца, против воли Божией, доходит до такого умопомрачения, что подготавливает убийство Бориса и Глеба, чтобы избавиться от тех, кто мог бы оспорить его пребывание на Киевском престоле.

Князь Борис, узнав о том, что его должны убить, не стал прятаться, не стал вступать в борьбу. Он добровольно принял мученическую кончину, причастившись накануне Святых Христовых Таин.

Князь Глеб, мирно правивший тогда в Муроме, тоже знал, что к нему уже направлены убийцы. Но, не желая междоусобной брани, также добровольно принял мученическую кончину.

Казалось бы, и Борис, и Глеб могли бы оказать сильное сопротивление Святополку. Они могли бы, наверное, вместе разгромить его войско и уничтожить своего старшего брата, который вероломно захватывает престол скончавшегося отца – князя Владимира.

Но святые князья мужественно принимают смерть от рук убийц, посланных своим братом. Они принимают мученические венцы и через страдания входят в райские обители.

Возможно, кто-то подумает: «Да как же так, сидеть, сложа руки, и ждать когда придет убийца и проткнет тебя копьем?!» Мол, какие же эти князья - воины, если они не приняли бой, не подняли свои мечи на противников?

Святые князья страстотерпцы явили высочайшие вершины воинского духа. Они воины Христовы. Любя всем своим существом свое Отечество – Русь, они уберегают русскую землю от страшной междоусобной брани. Они не смеют преступить заповедь Божию – чти отца и мать своих. Ведь старший брат после смерти отца становится сам как отец для младших. Из любви христианской они не мыслят о том, чтобы поднять руку на своего брата, на его дружину, на свой народ. Любовь ко Христу и к ближнему своему возводит их на высочайшую ступень мужества, истинного мужества. Такого мужества, которого ждет от нас Христос, призывая идти за Собой.

И разве не такое мужество, не такую христианскую любовь явил наш Государь Мученик Николай!

Вот наша Русь – она в сердцах наших святых, в тех, кто навсегда выбрал Христа! Она в наших первых святых властителях, не желавших земной власти, но обладавших ею по своему происхождению и по своему смирению. Святая Русь в образе нашего святого властителя - Царя Николая II.

Удивительно то, что первые святые, прославленные Русской Церковью, Борис и Глеб – князья страстотерпцы, и наш последний Государь Николай II, Помазанник Божий на престоле Рюриковичей и Романовых – тоже сподобился вместе со своим Святым Семейством мученических венцов. Есть невидимая глубокая связь в истории Руси между мученической кончиной святых князей страстотерпцев Бориса и Глеба и святых Царственных страстотерпцев.

Мысль о подвиге святых Бориса и Глеба невольно становится напоминанием о выборе нашего Государя Николая II.

И порой с горечью думаешь о том, что сегодня среди православных христиан немало тех, кто считает, что наш Царь Мученик должен был уничтожить всех своих врагов и предателей, жестоко наказать требовавших его отречения. А вместо этого Царь прощает своих клеветников и обидчиков и добровольно идет на Крест. Царь – Помазанник Божий.

Попробуем осознать это! Сердце Царя в руце Божией. Он следует за Христом, а не за собственными желаниями и не за желаниями толпы. Государь Николай II принял скипетр и державу по своему смирению, как тяжелейший Крест. И он пронес этот Крест до конца. До Голгофы. Уподобляясь в этом Самому Христу. Тому, Кто дал царю власть. Царь не стал «топить в крови» бунтовщиков, не стал огнем и мечом утверждать свою власть. Он действует не по нашей земной, людской справедливости, часто являющейся выбором страсти, желанием мести и наказания. Царь действует по небесной Любви. Также как святые князья страстотерпцы Борис и Глеб. Также как Господь наш Иисус Христос.

Чтобы нам достичь понимания этого, требуется истинное покаяние, ведущее к преображению души.

Но посмотрите, как сегодня идет борьба за власть! Нередко уже даже не борьба, а настоящая война. Но, подумай, зачем ты рвешься к власти? Разве тебе ее дал Господь? Разве ты настолько смиренен и имеешь княжеское достоинство, чтобы принять власть над людьми? Что будешь делать ты с этой властью? Неужели ты хочешь обрести покой и счастье, устремляясь по трупам ради богатства и славы, устремляясь к господству над ближними? Так ничего не обретешь ты, кроме того, что обрел ненавидимый всеми князь Святополк, убивший своих святых братьев ради власти и получивший на века прозвище Окаянный.

Или ты хочешь блага своему Отечеству, о чем так громко вещаешь людям? Благо Отечеству в нашем самопожертвовании. В готовности не властвовать, а служить.

Служить, принося всего себя в жертву ради любви Христовой.

Святые князья страстотерпцы Борис и Глеб, и святой Царь страстотерпец – вот пример и образец служения своему Отечеству, пример высочайшей ответственности за свою страну, за свой народ!

Так пусть же через духовное осознание подвигов наших святых князей и царей страстотерпцев, через покаяние, наш народ и его властители преобразятся!
 
Пусть они примут всем своим сердцем Христа Вседержителя! И пусть в истинно христианской любви наше Отечество – Святая Русь – достигнет величия и процветания! И укажет другим народам путь ко спасению!

Святые страстотерпцы Борис и Глеб, молите Бога о нас!

Христос Воскресе!

С любовью во Христе +митрополит Владивостокский и Приморский
Вениамин (Пушкарь)

http://ruskline.ru/news_rl/2017/05/15/svyatye_knyazya_primer_i_obrazec_sluzheniya_svoemu_otechestvu/

[Александр Васильевич]

Протоиерей Андрей Ткачев

Святые Борис и Глеб: проиграли и победили

Протоиерей Андрей Ткачев о памяти страстотерпцев Бориса и Глеба


_{Икона "Борис и Глеб на конях". 1340 год. Фотохроника ТАСС.}

Страстотерпцы Борис и Глеб - родоначальники русской святости, первые канонизированные святые Русской Церкви, признанные Церковью Вселенской. Константинополь признал их, несомненно, святыми людьми.

Нужно сказать, что страстотерпчество, особенно княжеское - яркая страница русской церковной истории, потому что, например, был убит толпой князь Черниговский и Киевский Игорь, был убит татарами Юрий Владимирский, был зарезан в Орде Михаил Тверской, был убит в Орде Михаил Черниговский и верный его боярин Федор. Был также убит своими клевретами и предателями Андрей Боголюбский…

Князей, убитых и замученных, было на Руси чрезвычайно большое количество - Василько Ростовский тоже был убит.

Все это передается как эстафета Николаю Второму, последнему из Романовых, который тоже как ягнёнок пошел под нож.

Первые, кто раскусил святость этого жертвенного подвига, были сербы. Святой Николай Жичский и Охридский, Николай Велимирович. Он первый создал храм в честь царя-мученика Николая у себя на Охридском озере в пределах своей митрополии, и стал писать его на иконах. Потому что сербы знают, что у них проигрыш и победа меняются местами в истории - зачастую выигравший проигрывает, а проигравший выигрывает.

У сербов вся история стоит на Косовской битве князя Лазаря, битве за Золотой Крест и святую свободу, когда человек получил откровение от Бога: либо ты победишь и будешь иметь царство земное, либо ты проиграешь и будешь иметь царство Небесное. И Лазарь избрал царство Небесное. Сербы лучше всех других из христианских народов знают, что проигрыш обращается в победу, а победа может обернуться проигрышем. Как писал Ницше: "Никогда человек не бывает так близок к тому, чтобы его раздавил автомобиль, как тогда, когда выскочил из-под колес автомобиля". Действительно - расслабился, и тут же тебя переехали, потому что ты вроде победил - а нет еще…

Проигрыши и победы меняются местами. И Государь Император Николай II по образу Бориса и Глеба не вынимал меча из ножен, хотя мог и умел, и может быть даже хотел и порывался - но смирился под крепкую руку Божию.

И первыми в ряду людей, которые проиграли и победили, были Борис и Глеб. То, что они сильны, знал на себе и Александр Ярославович Невский, когда он боролся со шведами в устье Невы, где сегодня стоит Александро-Невская Лавра. Он видал их одетых в дымку, плывущих на ладье и говорящих друг другу: "Пойдем, брате Глебе, поможем сроднику нашему Александру!" Так что и воевать они умеют, и бить, и наказывать - но в нужное время подставили горло под нож. И это была победа, а не поражение.

Победа, а не поражение.

Сегодня мы вспоминаем имена людей, которые тоже подставили горло под нож как ягнята, потому что так было надо, потому что не всегда человеку нужно побеждать, нужно уметь проигрывать. И проигрыш во Христе обращается великой славой и победой в будущем. Таков закон, такова истина.

https://tsargrad.tv/articles/svjatye-boris-i-gleb-proigrali-i-pobedili_63455

[Александр Васильевич]

Благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб

Фрагмент статьи из 6-го тома "Православной энциклопедии", с. 44-60


_{Святые князья страстотерпцы Борис и Глеб}

Сведения о Борисе и Глебе, а также о становлении их почитания помимо летописей (Повести временных лет, Новгородской первой летописи младшего извода) сохранились в посвященных святым ранних житийных произведениях - анонимном «Сказании, и страсти, и похвале святую мученику Бориса и Глеба» (нач.: «Род правых благословиться, рече пророк») (далее - СС), в тесно связанном с ним «Сказании чудес святою страстотерпцу Христову Романа и Давида» (нач.: «Не възможеть человек глаголати и не насытиться око зьрети») (далее - СЧ) и в «Чтении о житии и погублении блаженную страстотерпцу Бориса и Глеба», принадлежащем перу агиографа XI в. прп. Нестора Печерского (нач.: «Владыко Господи, Вседержителю, створивый небо и землю») (далее - ЧН), а также в ранних богослужебных памятниках - проложном житии (нач.: «Мученик Борис бяше из млады въздрасти») и 3 паремийных чтениях (нач.: «Братия, в бедах пособиви бывайте»; «Слышав Ярослав, яко отьць ему умре», «Стенам твоим, Вышегороде»). Нек-рые детали отразились и в древнейших церковных песнопениях Б. и Г. Время возникновения перечисленных сочинений, их источники и сложные текстологические взаимоотношения являются предметом продолжающихся научных дискуссий.

Жизнь и гибель Бориса и Глеба

Названные источники, а также нек-рые иностранные (прежде всего нем. хроника нач. XI в. Титмара Мерзебургского) следующим образом описывают обстоятельства жизни и гибели младших Владимировичей. СС и летописная повесть (текстологически тесно связанные между собой) называют матерью Б. и Г. некую «болгарыню», хотя на основании косвенных данных неоднократно высказывалось предположение, что Б. и Г. были сыновьями Владимира от брака с визант. царевной Анной (наиболее аргументированно эту гипотезу развивает Поппе). Судя по именам князей-страстотерпцев, сведения об их болг. происхождении по матери заслуживают предпочтения: имя «Борис» - болг. корня, братья Борис II и Роман занимали болг. престол соответственно в 969-971 и 977-991 гг., имя Давид также известно в правившей династии Западноболгарского царства во 2-й пол. X в. Возможно, «болгарыня» принадлежала к болг. царской фамилии и попала на Русь как пленница в 90-х гг. X в., когда рус. войска в качестве союзников Византии участвовали в войне против болгар. Менее вероятной представляется т. зр., что дети от «болгарыни» родились до брака св. Владимира с Анной, заключенного в 988/89 г. (Мюллер), поскольку эта гипотеза противоречит единодушному свидетельству всех источников, что святые погибли юными.

Согласно СС и летописи, при жизни отца Б. занимал княжеский стол в Ростове, а Г.- в Муроме. Иначе изложено дело в ЧН. Здесь местом княжения Б. назван, по-видимому, Владимир-Волынский, где Б. обосновался после женитьбы, а Г. представлен находившимся по малолетству при отце в Киеве. Сделать решительный выбор в пользу той или иной версии работавших примерно одновременно (в 70-80-х гг. XI в.) авторов затруднительно. «Владимер» во фразе прп. Нестора «Таче посла и потом отець на область Владимер» (Абрамович. Жития. С. 6) вполне можно понять и как название города, и как уточнение к «отець». Однако 2-я трактовка плохо вписывается в логику рассуждений прп. Нестора, к-рый именно в посажении Владимиром Б. на стол усматривает первопричину гнева княжившего в Турове Святополка на своего младшего брата. Б., сидевший в далеком Ростове, не представлял бы никакой угрозы для туровского князя, тогда как вокняжение Б. на Волыни могло повести к уменьшению удела Святополка (Волынь и Туров нередко представляли собой единый владельческий комплекс) и во всяком случае ставило под угрозу связи Святополка с польск. кн. Болеславом I, на дочери к-рого был женат Святополк. Так или иначе, прп. Нестору, писавшему в Киево-Печерском мон-ре, не мог не быть знаком первоначальный вид созданной там же летописной повести (менее вероятно его знакомство с СС), и, следовательно, он имел особые причины на то, чтобы уклониться от изложенного в ней хода событий. ЧН и СС различаются и в др. деталях: по рассказу ЧН, Г. спасается от Святополка бегством, тогда как в СС и летописи он, подобно Б., добровольно идет навстречу мученической кончине. Очевидно, в сер.- 2-й пол. XI в. существовали различные предания об обстоятельствах жизни и гибели Б. и Г., хотя попытки обнаружить следы контаминации разноречивых элементов в самой «ростово-муромской» версии (Шахматов) нельзя признать вполне убедительными.

Заслуживает внимания сообщение ЧН об опасениях Святополка, что Владимир будто бы собирался оставить Киев не старшему из сыновей (к тому времени таковым был Святополк), а Б., именно поэтому Владимир под конец жизни вывел Б. из его княжения и держал при себе (последнее подтверждается также СС и летописью). Похоже, Владимир шел на коренную ломку традиц. порядка столонаследия, действительно видя в Б. своего преемника в обход старших сыновей, возможно вслед. царского происхождения св. братьев, чем объясняется и характерная «царская» топика применительно к Б. в древнейшей службе («цесарьскыим веньцем от уности украшен, пребогатый Романе» и др.) и в ст. «О Борисе, как бе възъръм», включенной в состав СС (Б. «млад... бе еще, светяся цесарьскы») (Абрамович. Жития. С. 51, 136). Однако это намерение киевского князя натолкнулось в 1013-1014 гг. на активное противодействие его старших сыновей - Святополка Туровского и Ярослава, сидевшего в Новгороде, что дает основание относить обнародование планов Владимира относительно Б. примерно к 1012/13 г.

После кончины кн. Владимира (15 июля 1015) киевский стол по праву старшинства занял Святополк, хотя и при не совсем ясных обстоятельствах (по наиболее надежным данным - хронике Титмара,- Владимир подверг Святополка заключению, в к-ром тот и пребывал до самой смерти крестителя Руси). Эти события застали Б. возвращающимся во главе отцовской дружины из похода на печенегов. Дружинники предложили князю поддержать его в борьбе за киевский стол, однако Б. отказался, не желая «възняти руки на брата своего стареишаго» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 132; Т. 2. Стб. 118; НПЛ. С. 170). После этого бо́льшая часть дружины покинула Б. (Впрочем, есть указания и на то, что отношения Б. с киевлянами не были безоблачными; так, в Тверском сборнике XVI в., сохранившем и др. отсутствующие в ПВЛ детали междоусобия 1015-1019 гг., читаем, что, когда ладья с телом убитого Б. причалила под Киевом, «киане же не приаша его, но отпнухуша прочь» - ПСРЛ. Т. 15. Стб. 128.) Миролюбие Б. не остановило Святополка, пославшего неск. «вышегородских болярцев» (видимо, Вышгород и был местом заключения Святополка) на убийство младшего брата. Предупрежденный о приближении убийц, Б. в своем шатре «пел заутренюю», после молитвы лег на постель и затем был заколот. Вместе с Б. было убито немало его дружинников, в т. ч. св. Георгий Угрин, прикрывший князя своим телом, но нек-рым удалось спастись (в частности, прп. Моисею Угрину, брату св. Георгия; см. также ст. Ефрем Новоторжский, прп.). Тело Б. было доставлено в Вышгород (ок. 15 км к северу от Киева) и погребено у ц. св. Василия.

По данным собственно житийных источников, Б. и его дружинники были убиты в воскресенье 24 июля. Местом их гибели и СС, и летопись называют стан Б. на р. Льте (Альте), близ Переяславля Русского. Полной уверенности в точности данных о месте и дне страстотерпческой кончины Б. нет. В летописном рассказе дата отсутствует; кроме того, по преданию, отразившемуся в СС и летописи, как раз на Льте и именно на месте убиения Б. состоялась в 1019 г. решающая битва Ярослава со Святополком. Это совпадение усугубляется тем, что битва произошла «в пяток», на к-рый и приходилось 24 июля в 1019 г. Сказанное дает повод подозревать, что топографическое и хронологическое приурочение гибели Б. к месту и времени сражения на Льте, возможно, имело место позже, при формировании житийного предания, к-рое подчеркивало роль Ярослава как мстителя за кровь братьев.

Вызванный обманом из Мурома, Г. был убит 5 сент. (и этой даты нет в летописной повести) на пути в Киев, близ устья р. Смядыни, у Смоленска. По ЧН, Г. находился в Киеве, бежал на север (к Ярославу?) и был настигнут убийцами под Смоленском. Тело юного князя похоронили на месте гибели. После Б. и Г. был убит еще один Владимирович - Святослав, княживший в Древлянской земле (к северо-западу от Киева). Развязкой этой кровавой драмы неизбежно должно было стать столкновение Святополка с др. своим братом - новгородским кн. Ярославом. Их четырехлетняя протекавшая с переменным успехом борьба за киевский стол завершилась летом 1019 г. упомянутой битвой на Льте, в к-рой Ярослав одержал окончательную победу. Через нек-рое время (по ЧН, через год после водворения Ярослава в Киеве, т. е. в 1017 или 1020) по приказу Ярослава тело Г. было найдено и перезахоронено рядом с Б. в Вышгороде. Приобретшая в последнее время известную популярность гипотеза, будто убийцей Б. и Г. был Ярослав (Н. Н. Ильин, М. X. Алешковский, А. М. Членов, Поппе и др.), опирается гл. обр. на сканд. Сагу об Эймунде - источник поздний (кон. XIII в.), сбивчивый и скорее лит., чем исторический, и не может быть признана серьезно обоснованной.

Канонизация

События, связанные с зарождением почитания Б. и Г., известны благодаря СЧ и ЧН, к-рые в этой части, видимо, восходят к общему источнику - вышгородским записям. Нек-рое время могила Б. и Г. близ вышгородской ц. св. Василия находилась в забвении или небрежении, судя по тому, что 1-е знамение от мощей святых случилось, когда некоему «варягу», нечаянно наступившему на могилу, опалило ноги исшедшим из-под земли пламенем. «И отътоле начаша не смети близ приступати, нъ с страхом покланяахуся» (Абрамович. Жития. С. 53). Вскоре ц. св. Василия сгорела, но все иконы и богослужебную утварь удалось спасти, что было осознано как заступление св. страстотерпцев. О случившемся сообщили киевскому кн. Ярославу Мудрому и митр. Иоанну I, к-рый в сопровождении «клироса и всего поповьства» отправился в Вышгород и в присутствии князя совершил всенощное бдение в часовне («клетце мале»), выстроенной над могилой Б. и Г. После того как на месте сгоревшей церкви была выстроена новая, тела святых по повелению и при участии митрополита торжественно «изнесоша от земле». При этом раки были вскрыты и засвидетельствованы нетленность мощей и исходившее от них благоухание, затем раки установили в новой церкви «над землею на деснеи стране». От св. мощей начали происходить чудесные исцеления, последовательность к-рых в СЧ и ЧН практически совпадает.

Чудеса 1-е («О хромем» - исцеление отрока вышгородского посадника Миронега) и 2-е («О слепьци») послужили для кн. Ярослава основанием выстроить по совету митр. Иоанна в Вышгороде большую пятиглавую деревянную церковь во имя Б. и Г., освященную 24 июля, куда в тот же день были перенесены мощи св. князей. На этот день, к к-рому приурочивалось убиение Б., был установлен и ежегодный праздник святым. На первой же литургии в новой церкви на глазах князя и митрополита произошло 3-е чудо («о хромем»). В ЧН сообщается в этой связи об уставлении Ярославом для поддержания клира только что построенной церкви десятины от княжеских даней с Вышгорода. Далее и в СЧ, и в ЧН (к-рое содержит еще и рассказ о чуде избавления от оков узников «в некоем граде») за сообщением о кончине Ярослава Мудрого следует повествование о перенесении мощей Б. и Г. в 1072 г. в одноглавую церковь, построенную киевским кн. Изяславом Ярославичем ввиду ветхости храма Ярослава. Это перенесение, наиболее полное описание к-рого сохранилось в СЧ, было много торжественнее предыдущего: в нем участвовали князья (Изяслав, Святослав, Всеволод Ярославичи с сыновьями) и митр. Георгий со своим клиром, ряд др. архиереев (Неофит Черниговский, Петр Переяславский, Никита Белгородский, Михаил Юрьевский), а также настоятели киевских мон-рей, среди к-рых был и прп. Феодосий Печерский. Перенесение мощей состоялось 20 мая, в неделю 7-ю по Пасхе, когда был установлен еще один день поминовения Б. и Г. (указание на 2 мая в Лаврентьевской летописи и родственных ей сводах объясняется, по-видимому, контаминацией с датой перенесения мощей в 1115).

Далее идут рассказы о новых чудесных исцелениях: «о хроме и неме» (чудо 4-е), «о жене сухоруце» (5-е) и «о слепьци» с участием вмч. Георгия (6-е), причем в последнем в уста св. Георгия вкладывается характеристика Б. и Г. как святых, к-рым «дана благодать от Бога в стране сей земля Русьске пращати и исцелити всяку страсть и недуг» (Абрамович. Жития. с. 59-60). На этом похвалой святым заканчивается ЧН, а в СЧ продолжается описание событий, связанных с почитанием Б. и Г. до 1115 г. включительно: неудачной попытки воздвигнуть каменную церковь в честь св. страстотерпцев (начатая при Святославе и завершенная при Всеволоде, она обрушилась сразу же после окончания работ), несостоявшегося аналогичного замысла киевского кн. Святополка Изяславича (1093-1113), окования позолоченным серебром деревянной раки Б. стяжанием Владимира Мономаха (тогда князя переяславского) в 1102/03 г., восстановления рухнувшего каменного храма на средства черниговского кн. Олега Святославича в 1112 г. (см. Борисоглебская церковь в Вышгороде) и, наконец, после смерти Святополка торжественного перенесения мощей страстотерпцев в новую каменную церковь на Антипасху в 1115 г., 2 мая.

Перенесение мощей в большую пятиглавую церковь при Ярославе описано как церковное прославление новых мучеников (сообщение о написании иконы Б. и Г. есть только в ЧН), поэтому была бы важна его более или менее точная датировка, к-рая, однако, оказывается крайне затруднительной. Предположение Шахматова, поддержанное нек-рыми исследователями, будто перенесение состоялось в 1020 или 1026 г., основано исключительно на допущении, что церемония должна была непременно приходиться на воскресный день, как то было в 1072 и 1115 гг. Но тому же условию удовлетворяют и 1037, и 1043, и 1048 гг. Да и вряд ли Ярослав, решив построить церковь в честь Б. и Г., стал бы дожидаться года, когда 24 июля совпало бы с воскресеньем. Время святительства митр. Иоанна I, к-рого в науке почему-то принято считать предшественником упомянутого в летописи под 1039 г. митр. Феопемпта, ничто не мешает отнести и к 40-м гг. XI в., поэтому совершенно не обязательно датировать построение Ярославовой ц. 30-ми гг. этого столетия (Мюллер). Указание СЧ, что перенесение мощей Б. и Г. в построенную Изяславом Ярославичем в 1072 г. церковь имело место «минувшем (после чего? - А. Н.) летом 20» (Абрамович. Жития. С. 55), едва ли можно соотносить с моментом построения Ярославовой церкви, т. к. оно пришлось бы в таком случае на точно засвидетельствованное время святительства митр. Илариона (1051 - не позднее 1054), а не Иоанна. Очевидно, это указание имеет в виду кончину Ярослава, что больше оправдано и контекстом повествования. Если помимо сказанного принять во внимание молчание о Б. и Г. в «Похвале кн. Владимиру» митр. Илариона, датировка к-рой колеблется от 1037 до 1050 г., то наиболее вероятным временем перенесения мощей при Ярославе и учреждения праздника Б. и Г. 24 июля придется признать 2-ю пол. 40-х гг. XI в.

Эта датировка находит себе подтверждение в княжеском именослове. Самые ранние из многочисленных наречений княжичей именами новых святых в семействах как Ярославичей (Глеб, Давид, Роман Святославичи, Давид Игоревич, Борис Вячеславич), так и полоцкого кн. Всеслава Брячиславича (Глеб, Давид, Борис, Роман) определенно относятся еще ко времени жизни Ярослава Мудрого (Глеб Святославич родился не позднее 1050/51, Глеб и Давид, коль скоро именно они были старшими сыновьями Всеслава Полоцкого, не позднее 1053/54), тогда как родившиеся в 1036 г. и неск. ранее двое младших сыновей самого Ярослава были наречены Вячеславом и Игорем, что плохо согласуется с предположением о канонизации Б. и Г. при митр. Иоанне, если последний был предшественником Феопемпта. В то же время следует учесть, что сохранившиеся печати Давида Игоревича, родившегося в 50-х гг. XI в., несут на себе изображение не Г.-Давида, а прор. Давида (Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси Х-XV вв. М., 1970. Т. 1. № 26-28; 1998. Т. 3 [в соавт. с П. Г. Гайдуковым]. С. 21-22, 115). Это наводит на мысль, что названные наречения состоялись еще до внесения имен Б.-Романа и Г.-Давида в святцы, хотя и были следствием почитания князей-мучеников в рамках княжеского рода. В таком случае установление праздника 24 июля при Ярославе следовало бы расценивать как местную канонизацию внутри Киевской епархии (в к-рую входил Вышгород), а общерус. прославление отнести к 1072 г. Датировка общерус. канонизации 1088 г. (А. Н. Ужанков) выглядит неоправданно поздней и основывается на весьма спорной предпосылке, будто ЧН стало первым житийным произведением о Б. и Г., тогда как СС таковым быть якобы не могло (так думал и С. А. Бугославский); против говорит и упоминание Б. и Г. в перечне святых в берестяной грамоте № 906, к-рая стратиграфически приходится на 3-ю четв. XI в. (Янин В. Л., Зализняк А. А. Берестяные грамоты из раскопок 1999 г. // ВЯ. 2000. № 2. С. 6).

Седмица.Ru

http://www.pravoslavie.ru/38587.html

[Александр Васильевич]

День памяти благоверных князей-страстотерпцев Бориса и Глеба

Сегодня мы чтим память благоверных князей-страстотерпцев Бориса и Глеба и вспоминаем переход Грузии под протекторат России



Святые мученики Борис и Глеб были сыновьями святого равноапостольного Великого Князя Владимира. Они с детства отличались благочестием и братской любовью друг к другу и к другим братьям, являя собою идеал христианской кротости. В 1015 году перед своей кончиной святой Владимир дал благоверному князю Борису много воинов и послал его на печенегов. Тем временам старший брат Бориса и Глеба - Святополк воссел на отеческий Великокняжеский стол в Киеве. Чтобы удержать захваченную им власть, Святополк тайно повелел людям своим идти навстречу князю Борису и убить его.

Борис был кроток и смиренен, правдив, щедр и тих. Поэтому когда он на возвратном пути стал на реке Альте и к нему пришли воеводы князя Владимира, требуя силой занять отеческий престол, он им отказал, не желая поднимать руку на брата своего и начинать междоусобную войну. Оставшись один, князь Борис стал просить себе мученической кончины. По прошествии нескольких часов подосланные убийцы ворвались в шатер благоверного князя и убили его.

Но Святополк не остановился на этом убийстве. Он послал сказать Глебу, что отец болен и желает видеть его. Глеб тотчас сел на коня и с малой дружиной помчался на зов брата, но по дороге был убит подосланными Святополком убийцами. Тело князя-мученика спустя несколько лет нашли невредимым и похоронили рядом с телом князя Бориса. На месте, где они лежали, иногда виделся огненный столп, иногда же доносилось ангельское пение. Вскоре от их могилы стали происходить различные чудеса.

Скорые помощники святые мученики Борис и Глеб были на протяжении девяти веков и остаются в наше время среди самых почитаемых и любимых русских святых.



В этот день, 6 августа (24 июля по юлианскому календарю) 1783 года, в крепости Георгиевск (Северная Грузия) Россия и объединенное грузинское царство Картли-Кахети (иначе Картлийско-Кахетинское царство, Восточная Грузия) заключили договор о переходе Грузии под протекторат России, так называемый Георгиевский трактат.

Постоянная опасность со стороны Ирана и Турции угрожала национальному существованию православной Грузии. Единственным выходом царь Картлийский и Кахетинский Ираклий II считал укрепление связей с Российской Империй. В конце 1782 года Ираклий II обратился к Императрице Екатерине II с просьбой принять Грузию под покровительство России. Государыня Екатерина II предоставила князю Григорию Потемкину полномочия для заключения договора с царем Ираклием. Уполномоченными с грузинской стороны были князь Иван Багратион-Мухранский и князь Гарсеван Чавчавадзе. Согласно Георгиевскому трактату, грузинский царь Ираклий II признавал покровительство России и отказывался от самостоятельной внешней политики, обязывался своими войсками служить российской Императрице. Екатерина II со своей стороны ручалась за сохранение целостности владений Ираклия. При этом Грузии предоставлялась полная внутренняя автономия. Условия договора уравнивали в правах грузинских и русских дворян, духовенство и купечество. Большое значение имели четыре сепаратные статьи договора. По ним Россия обязалась защищать Грузию в случае войны, а при ведении мирных переговоров настаивать на возвращении Картли-Кахетинскому царству владений, издавна ему принадлежавших, но отторгнутых Турцией.

18 декабря 1800 года Император Павел I подписал манифест об упразднении Картли-Кахетского царства и присоединении Восточной Грузии к России. Через 10 дней, 28 декабря 1800 года царь Георгий скончался. Последний царь царства Картли-Кахети был похоронен в Светицховели. Временным правителем Картлийско-Кахетинского царства был назначен Давид Георгиевич. 12 сентября 1801 года Император Александр I издал манифест об упразднении Картлийско-Кахетинского царства и вхождении Восточной Грузии в состав Российской Империи. В 1810 году в состав Российской Империи было включено и Имеретинское царство (Западная Грузия), преобразованное в Тифлисскую и Кутаисскую губернии.

http://ruskline.ru/history/2015/08/06/etot_den_v_russkoj_istorii/

http://ruskline.ru/news_rl/2019/08/06/den_pamyati_blagovernyh_knyazejstrastoterpcev_borisa_i_gleba/

[Александр Васильевич]

ПРОСЛАВЛЕННЫЕ СМЕРТЬЮ

Слово в день памяти святых благоверных князей-страстотерпцев Бориса и Глеба


_{Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб. Иконописец Виктор Морозов}

Слушать аудиофайл по нижеприведённой ссылке:
(MP3 файл. Продолжительность 9:12 мин. Размер 6.7 Mb)

http://www.pravoslavie.ru/podcasta/Boris_Gleb_Nikon-b8fa3f.mp3

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

Сегодня Церковь Русская совершает празднование памяти святых мучеников благоверных князей Бориса и Глеба, сыновей равноапостольного князя Владимира, крестителя Руси. Их имена были первыми внесены в длинный список святых земли Русской, завершающийся ныне, но не окончательно, именами новомучеников и исповедников Церкви Русской.

Прошло менее 30 лет после начала широкого распространения на Руси христианства. Еще было живо и сильно, активно и враждебно язычество. В сознании новых христиан было перемешано и учение Христово, и учение тьмы века сего. И вот дети святого князя-крестителя, сами по возрасту ровесники события начала Крещения Руси, дают и своим современникам, и нам, живущим более чем через тысячу лет после тех дней, поразительный пример верности новой христианской вере, новому учению евангельскому, новой заповеди – «да любите друг друга». Они показали это не на словах, а на деле – своей жизнью: они становятся страстотерпцами, претерпевают страсти – страдания, уподобляясь в этом Христу Спасителю, претерпевшему нашего ради спасения страшные страдания и Животворящий Крест.

Известно, что претендент на великокняжеский престол спустя десять дней после смерти князя Владимира сначала выслал убийц к князю Борису. Те, дождавшись ночи, когда в шатре смолкнут слова молитв, совершили убийство. А позже, спустя полтора месяца, было совершено убийство его младшего брата Глеба, который в тот момент молился об отце и брате.

Историки не имеют единства в том, кто был действительным организатором, зачинщиком этих злодеяний. Но ни время, ни смутность и противоречивость летописных сказаний не помрачили главного – святости совершенного подвига, который и сегодня привлекает наши сердца к именам этих святых братьев.

Надо было иметь великое мужество не противиться злу человеческому, но противиться духу соперничества и вражды

Святость их дела в том, что надо было иметь великое мужество, непостижимое для людей, живущим духом соперничества, «житейского попечения», не противиться злу человеческому, исходящему не от чужого человека, но от единокровного брата. Но противиться злу вражды, чтобы не умножить его и скорби усобиц и разобщенности.

Надо было иметь мужество противостоять и тогдашним понятиям о чести и доблести, господствовавшим в среде князей, которые с отрочества участвовали в военных походах, сечах, когда суровые нравы времени делали пролитие крови человеческой для достижения цели делом заурядным.

Надо было противостоять и противиться малодушию, страху, унынию и отчаянию, но пребывать в молитве, когда тебя оставляет наедине с врагом, ищущим твоей души, преданная дружина, которой непонятно, как это можно князю не искать власти, не быть готовым на убийство, на благородную месть за жизнь погибшего брата.

Мы не знаем всех подробностей жития святых братьев до их кончины. Да они и не сохранились. Можно сказать, что не жизнь, но смерть прославила их.

Как это может быть?

А как может быть, что и не совершивший добрых дел разбойник вошел в рай? И при чтении некоторых житий святых мы удивляемся: как человек, может быть при жизни незаметный, вдруг явно прославляется людьми, Церковью, Богом?

Нашей житейской мелочности и духовной ограниченности это бывает непонятно.

Помогут ответить на этот вопрос слова Священного Писания, слова апостола Павла из его Послания, которые читались сегодня в честь святых князей:

«Кого [Бог] предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего… А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил» (Рим. 8: 29–30).

Это не означает неизбежной заданности жизни человека помимо его воли, не означает его спасения или осуждения в вечности только самоволием Божиим.

Святитель Феофан так объясняет эти слова: что касается свободных тварей, то есть нас, людей, то Господь не стесняет в нашей свободе и не делает нас невольными исполнителями Своих определений. Свободные действия Бог предвидит: как Всеведущий, знает всё течение жизни свободного лица; как неподвластный времени, знает общий итог всех его деяний – и, видя его, определяет как бы то было уже совершившимся.

«Мы (люди) по-человечески определяем человека, что хорош он или худ, видя дела его, пред нами им наделанные. И Бог предопределяет по делам же – но делам предвиденным, так, как бы они уже были сделаны», так как для Бога нет ничего тайного.

Так предуведал Бог и дела святых братьев Бориса и Глеба, память перенесения мощей которых сегодня совершается.

По вере их предуведал, познал их сокровенные сердца в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, которые украсились не внешней красотой, но верностью Христу.

Так предуведал Бог и дела множества святых, видимая жизнь которых проходила без внешних ярких примет святости.

«Так предопределение Божие обнимает и временное, и вечное и человека временного возводит к вечному» и память о нем хранит в Церкви – истинном Теле Христовом, источнике жизни для души человека, призванного быть сообразным образу Сына Божиего.

Закон мира сего, в котором царят вражда и раздоры, они попрали своим страстотерпчеством

Как Христос попрал Своею смертью смерть, так и святые братья, верные своему кресту, попрали страстотерпчеством закон мира сего, в котором царят вражда и раздоры, распри, гордость и превозношение, неуступчивость и упрямство, обидчивость. Они отказались от этого суетного мира. Для них жизнью стал Христос, и смерть всех этих страстей стала приобретением жизни вечной.

Будем просить святых страстотерпцев, чтобы их молитвы сохранили нас от озлоблений и вражды, от злобы, действом лукавых духов разжигаемой в нас на ближних и дальних, на тех, кого знаем и кого не знаем, да удержат нас от духа стремления к превосходству над ближним.

Да дарует нам Господь по молитвам святых Бориса и Глеба, первоначальников «новоизбранного стада Христова»[1], единомыслие с нашими ближними и мир со своей совестью, преодоление ее раздвоенности в любви к ближнему и Богу через смирение, покаяние и терпение. Аминь.

_______________________________________________________

_{[1] Из стихиры на «Господи, воззвах».}

Иеромонах Никон (Париманчук)

https://pravoslavie.ru/105607.html

[Дмитрий Н]

В чем смысл страстотерпчества

Слово пастырей в день памяти святых страстотерпцев Бориса и Глеба


Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб – первые канонизированные на Руси святые. Несмотря на это, многие христиане – и особенно в наше время – не понимают смысла их подвига. И действительно, в чем состоит добродетель быть безропотно убитым? О смысле и значении подвига святых князей и последнего русского Государя на страницах портала Православие.Ru рассуждают протоиерей Артемий Владимиров, священники Димитрий Шишкин и Валерий Духанин.


_{Убийство Бориса и его слуги Георгия Угрина в шатре. Клеймо иконы из Борисоглебской церкви в Запрудах в Коломне. Конец XIV века}     


***
 

«Огонь нельзя погасить горючей смесью, и вражда погашается только любовью»


_{Священник Валерий Духанин}

Священник Валерий Духанин, кандидат богословия, проректор Николо-Угрешской духовной семинарии:

– Страстотерпчество, насколько мы знаем, – по преимуществу русский вид святости. Потому что исторический путь России – это путь непрестанных страданий. А в страданиях можно вести себя по-разному: вот как на Голгофе один разбойник роптал на судьбу и дерзко требовал у Христа спасти его от мучений, а другой признал себя достойным таких скорбей и смиренно молился Спасителю – он то и был принят в Рай. Так безропотное принятие смерти с исповеданием Христа возводит душу туда, где Сам Господь Иисус Христос.

Страстотерпцами называют тех праведных христиан, которые понесли тяжелые страдания и приняли смерть от убийц. От них не требовали отречения от Христа, причиной убийства являлось не исповедание веры, а какая-то их особая роль в общественной жизни. Зачастую они были жертвами политических убийств. Так, в частности, пострадали святые Андрей Боголюбский, Михаил Тверской, Димитрий Угличский.

Добродетель, конечно, не в том, чтобы быть невинно убитым, а в том, чтобы встретить смерть от рук злобных людей без личной злобы к ним. Смысл подвига страстотерпцев – в христианской любви к врагам, незлобии и терпении по образу Самого Христа. Они подобны Христу в Его безвинных страданиях, ведь Он смиренно принял распятие и на Кресте простил Своих убийц.

В этом смысле становится понятно, почему канонизировали императора Николая II и всю Царскую семью. Они прощали всех, кто притеснял их в последние месяцы жизни, безропотно несли возложенный на них крест. Кстати, на месте расстрела Царской семьи нашли книгу, принадлежавшую великой княжне Ольге, с дарственной надписью от матери. Там между страниц были заложены три листка бумаги со стихотворением Сергея Бехтеева, посланным специально царским княжнам. Среди строк, которые читала царская семья, есть и такие:

   Дай крепость нам, о Боже правый,
   Злодейства ближнего прощать
   И крест тяжёлый и кровавый
   С Твоею кротостью встречать…

   И, у преддверия могилы,
   Вдохни в уста Твоих рабов
   Нечеловеческие силы
   Молиться кротко за врагов!

Понятно, что люди, которые жили с подобным настроем души, которые кротко встретили свой смертный час, являют нам пример терпения, смирения и любви по образу Самого Христа.

Первыми подвиг страстотерпчества на Руси явили святые Борис и Глеб. Они пали жертвой чужого коварства, заговора. Но смиренно отказались поднимать руку на брата и согласились лучше безропотно принять смерть, нежели проливать кровь своих гонителей. Огонь нельзя погасить горючей смесью, и вражда погашается только любовью. В Священном Писании сказано: «Кто говорит: “я люблю Бога”, а брата своего ненавидит, тот лжец» (1Ин. 4:20). Напомню, что когда Святополк самовольно занял киевский престол, дружина предложила Борису пойти на Киев, но он отказался, и дружина покинула его, он остался один, потому что не хотел проливать кровь брата и других русских людей. Как Борис, так и Глеб были предупреждены о предстоящем злодеянии, но смиренно приняли смерть, следуя примеру Спасителя.

Невинность и кротость святых Бориса и Глеба всегда находила отклик у русских людей. Они издревле любимы русским народам за какую-то особую чистоту их душ, отсутствие даже малой тени злобы или коварства. Это всегда вызывало благоговение перед ними у русских людей. Поэтому в древнерусских повествованиях их смерть сравнивалась со смертью праведного Авеля от руки брата Каина. Кроме того, святые Борис и Глеб – это вообще первые канонизированные русские святые, они всегда почитались как первые небесные заступники русской земли.


_{Убийство Глеба в ладье. Клеймо иконы из Борисоглебской церкви в Запрудах в Коломне. Конец XIV века}     


***


«Страстотерпчество – проявление исключительной веры и мужества»


_{Священник Димитрий Шишкин}

Священник Димитрий Шишкин, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в пос. Почтовое Бахчисарайского района (Симферопольская и Крымская епархия):

Страстотерпчество – это особый дар, благодать, которую обретает христианин, претерпевший невинную мученическую кончину от злодеев, со смирением и без ропота. Страстотерпчество – это подвиг, который при поверхностном взгляде может показаться проявлением слабости, а на деле есть проявление исключительной веры и мужества. В чем же заключается эта вера и это мужество? Да в том, что человек твёрдо верит, что, умирая за правду, не оказывая сопротивления врагам, он приобщается силе и жизни Самого Христа, который до кровавого пота молился в Гефсиманском саду и томился в предсмертной муке, но добровольно претерпел страдания и саму смерть ради послушания воле Божией и спасения нас, грешных.

Первые страстотерпцы Русской Церкви – святые князья братья Борис и Глеб – почтены были великим венцом страстотерпчества не за то, что погибли насильственной «нуждной» смертью. Летописец отмечает это особо, говорит, что многие гибнут в боях, в ратных подвигах, но почтены святые братья именно за то, что не захотели поднять руку на своего старшего брата Святополка. Проявили крайнее смирение, любовь и послушание отцу своему, великому князю Владимиру, которому наследовал старший брат. Пусть опосредованно, но исполнили заповедь о почитании отца и матери. Вот слова Бориса: «Не подниму руку на брата своего старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот будет мне вместо отца». И в другом месте он говорит: «Если он (Святополк) кровь мою прольет и на убийство мое решится, буду мучеником перед Господом моим. Не воспротивлюсь я, ибо написано: “Бог гордым противится, а смиренным дает благодать”». Не захотел Борис, а позже и Глеб проливать кровь своего брата ради достижения земной славы и могущества, оба сознательно пожелали уподобиться Христу, научиться у Него кротости и смирению, чтобы обрести благословенный покой в вечности.

Вот суть страстотерпческого подвига. И можно сказать, что готовность лучше лишиться жизни, чем с оружием защищать себя, свою славу и общественное положение, готовность умереть за правду Христову – это позиция очень немногих. Можно сказать, что это позиция избранных, та вершина, на которую мы в большинстве своём можем только взирать с благоговением и осознанием своей действительной немощи.

Правда Божия и причастность к ней в принципе не исключают возможность применения силы. Самое известное изречение на эту тему принадлежит святителю Филарету Московскому: «Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими». Так что и воины православные существуют – и это не оксюморон какой-то, а определённость призвания. В разном чине и звании можно послужить Богу. И воины тоже могут быть православными христианами, и могут служить Богу и своему Отечеству с оружием в руках. Так, когда Ярослав, названный впоследствии Мудрым и прославленный в лике святых, желая воздать по заслугам убийце своих братьев, окаянному Святополку, пошёл на него войной и победил его – в это время Ярослав был десницей Божьего отмщения и тоже исполнял волю Божию.

В общем, вопрос состоит не в том, страстотерпец ли человек, благочестивый ли он воин или мирянин, благоразумно избегающий опасности (и это может быть проявлением правды Божией, потому что Господь говорит: «Когда вас гонят в одном городе, бегите в другой» (Мф. 10:23). Суть состоит в ясном понимании человеком своего призвания и в смирении в пределах этого призвания. А вот для этого понимания совершенно необходимы и вера и чуткое, повседневное искание воли Божией, деятельное стремление жить по Его заповедям. Словом, приобщение правде Божией возможно в разных чинах, состояниях и званиях, но необходимым для всех требованием и условием является любовь к Богу, стремление жить по Его правде и, конечно, смирение.

Любопытно, что святые князья Борис и Глеб, безропотно принявшие смерть и не пожелавшие силой воспротивиться силе, со временем утвердились как споборники православным воинам в их борьбе (причём вооруженной) против захватчиков и иноверцев. Своей кротостью и смиренным страстотерпчеством святые князья как бы приобрели право ходатайствовать перед Богом за русское христолюбивое воинство, что ещё раз подчёркивает: подвиг воинского противостояния и подвиг смиренного страстотерпчества не противопоставляются друг другу, а представляют собой два вида служения Богу.

Любовь русских православных людей и не только древности, но и современности к святым страстотерпцам, думаю, отчасти связана и с нашей чисто русской чертой, «жалейностью»… мы жалеем всякого невинно убиенного, как-то особенно чувствуем святость и красоту невинного страдания вообще, страдания за правду. Во многом, думается, это черта истинно христианского чувства – любви не к тому, кто силён и могущественен в каком-то социально-общественном смысле, а к тому, кто немощен в том самом, высшем смысле, в значении беззащитности и кроткой преданности Богу.

Святость и других страстотерпцев – царя Николая II и его семьи тоже в том и заключается, что они осознали Божию о себе волю и не стали искать спасения от смертельной опасности, а, храня свою причастность святому Православию, причастность Христу, до конца со смирением пошли по пути, предназначенному им Богом. Но что значит: предназначенному? Неужели Господь желал для этих добрый людей такой ужасной кончины? Нет, конечно. Но чтобы понять смысл страстотерпчества, надо вспомнить учение святых отцов о «трёх волях» Божиих: по благоволению, по домостроительству и по попущению. Конечно, это разделение воли Божией на три – известного рода условность, но она помогает нам отчасти понять действие Промысла Божьего в этом мире. «Первая воля», по благоволению – если и допускает иногда человеку добродетельному испытать на себе действие зла, то это происходит только для того, чтобы душа человека усовершенствовалась в скорбях, приобрела навык терпения, утвердилась в смирении и уповании на Бога. «Вторая воля» – это воля по домостроительству, когда Господь допускает действовать злу с тем, чтобы исправить человека согрешающего, привести его к покаянию, отрезвлению и посредством страданий очистить его от грехов. Наконец, «третья воля» – по попущению – оставляет человека (совершенно уже не способного к покаянию и исправлению) ходить путями греха даже до погибели. Об этом говорит и Псалмопевец Давид, восклицая: «Смерть грешников люта!» Вот, исходя из этого учения «о трёх волях», мы можем сказать, что воля Божия в отношении святых страстотерпцев – это есть воля по благоволению, содействующая приобщению добрых христиан святой вечности, радость которой, радость совершенного общения с Богом, превосходит всякую вообразимую радость. И если мы скорбим сверх меры о страшной и мученической смерти таких благословенных людей, как святые князья Борис и Глеб или Царственное семейство, то только потому, что не понимаем, каких венцов они сподобились в вечности за свою верность Христу, за своё смирение и крайнее самоотвержение!


_{Тело Глеба, брошенное в степи между двумя колодами, огненный столп над ним и поклоняющиеся ангелы. Клеймо иконы из Борисоглебской церкви в Запрудах в Коломне. Конец XIV века}     


***


«Святые Борис и Глеб вдохновлялись Христовым подвигом с мыслью победить мировую тьму своей кроткой, смиренной любовью»


_{Протоиерей Артемий Владимиров}

Протоиерей Артемий Владимиров, старший священник и духовник Алексеевского ставропигиального женского монастыря, преподаватель Православного Свято– Тихоновского гуманитарного и Российского православного университетов, член Союза писателей России:

– Первыми русскими князьями, прославленными нашей Церковью, стали сыновья равноапостольного князя Владимира – человека мужественного, сильного и воинственного, но вместе с тем сумевшего сохранить мир во время своего единодержавного правления. По принятии христианской веры он проявлял особую мягкость души. Однажды он хотел выпустить из тюрем заключенных там разбойников, но был вовремя остановлен словом мудрого греческого епископа.

Святые Борис и Глеб, как их описывает похвальное слово, написанное вскоре после убиения князей, отличались внешней красотой и сердечным благочестием, а также просвещенностью ума. Братья очень любили друг друга и пользовались заслуженным уважением народа. Князья вполне были готовы царствовать в тех удельных городах, которые им отдал отец, и твердой рукой управлять народом. Но вот подошло время их страданий. Князь Борис, имея достаточное войско для того, чтобы противостоять Киеву и окаянному Святополку, брату от другой жены их родителя, предпочитает мученическую смерть вооруженному сопротивлению. Он не хочет проливать кровь брата, не хочет вызвать междоусобицу, не хочет быть косвенной причиной братоубийственной гражданской войны. Брат Бориса Глеб всецело вверяет себя в руки Господа. Святые князья не хотели поднимать оружие на сродника, полагая надежду на Промысл Божий, который и худые деяния обращает к благим последствиям, и желая в известном смысле уподобиться Спасителю, Который молился и просил у Отца за распинателей: «Прости им: они не ведают, что творят».


_{Явление Бориса и Глеба перед Невской битвой}

Оба князя были жестоко убиты подосланными Святополком наемными убийцами. Житие Бориса и Глеба выразительно и красноречиво свидетельствует, как они томились страхом смерти, как они просили наемников не поднимать меч. Не отрекшись от своей решимости, они заплатили за нее кровью. А что случилось потом? Гнев Божий настигает Святополка. Его судьба во многом напоминают судьбу Каина, который был гоним манией преследования и зло окончил свою жизнь. Тела святых Бориса и Глеба обрели нетленными. Вскоре оба страстотерпца начинают являться тем, кто их призывает в самых отчаянных обстоятельствах – заключенные в темницу и обреченные на смерть люди, безнадежно больные. Святые Борис и Глеб, как известно, духовно ободрили своего сородича – Александра Невского, обещав ему небесную помощь в сражении со шведами на реке Неве.

Повсеместное их почитание началось сразу после их страдальческой кончины. Наш народ увидел в страстотерпцах дерзновенных ходатаев пред Богом и скорых защитников во всех бедах и напастях.

Правомочно ли связывать с судьбой святых Бориса и Глеба жизнь царя страстотерпца Николая II, именуемого в русском зарубежье великомучеником? Думаю, что над этим можно и должно размышлять в силу последних исторических исследований, которые говорят о тотальном заговоре вокруг Государя, о насильственном изъятии у него скипетра и державы. Его отречение – вопрос дискуссионный: оно, как вы знаете, не было прописано никакими законами Российской Империи. Текст отречения и последующий манифест имеют весьма сомнительное происхождение. Документы эти были заготовлены партией предателей, деятельность которой уходила в антихристианские масонские ложи. И думается, что в недалёком будущем будут раскрыты все темные стороны этого заговора. Во всяком случае, после ареста Государя никто не предоставлял ему возможности публично высказаться. Он находился в полной изоляции вплоть до своей мученической кончины. Известно, что его дневники прошли через руки большевиков, тщательно заботившихся о сокрытии правды.


Несомненно одно: дух нашего Государя – кроткого, спокойного, благородного, великодушного человека, сродни святым князьям-страстотерпцам Борису и Глебу. Государь был против личного мщения за него, что внушал и своим детям. Сегодня его светлый лик мы видим на иконах, он окружен сиянием святости, в то время как его убийцы – прямые политические противники и все те, кто на Западе спланировал это преступление вселенского масштаба, всеми презираемые, преданы историческому забвению.

Наше время не дает нам никакого повода для расслабления. Сегодня возрождается Русский мир, православный народ призывает в своих молитвах русских угодников Божиих: святых Бориса и Глеба и многих других святых князей, Царственных мучеников, веруя, что по их ходатайству пред Богом наша земля вновь обретет свою цельность, а наш народ – нравственные силы для противостояния всемирному растлению, для воспитания детей в христианской нравственности.

Говоря о таинственных судьбах последнего русского царства, оглядываясь в ретроспективе на начало российской государственности, на прекрасные лики святых Бориса и Глеба, мы видим в них сияние благодати Христовой. Спаситель, Царь царствующих, Господь господствующих, Бог всемогущий, сокрыл силу Своего Божества под завесой плоти. Господь вкусил горькую смерть на Кресте не вынужденно, не будучи принужден к тому Своими преследователями, но совершенно с иной целью – дабы искупить весь человеческий род, вдохнуть в него через Свои смерть и воскресение «инъекцию» Божественной благодати. Избранные святые, о которых мы говорим, вдохновлялись Христовым подвигом с мыслью победить мировую тьму своей кроткой, смиренной любовью, умением не отвратить лица от насильников и наемных убийц. Заплатив за свои убеждения кровью, уже за гранью земного бытия они дерзновенно молятся у Престола Святой Троицы за судьбу родной земли. И все последующие столетия, вплоть до пришествия Иисуса Христа, они будут являть небесную помощь русскому народу. Мы верим, что молитвы этих святых являются щитом и ограждением для России, для страны кротких, долготерпеливых, милосердных, но и мужественных и решительных людей, готовых выступить против агрессора во исполнение завета святого Александра Невского: «Не в силе Бог, а в правде! Кто к нам придет с мечом агрессии и злобы, от меча и погибнет». Аминь.


Подготовила Анна Ерахтина

http://www.pravoslavie.ru/put/70710.htm