Операция «Анадырь». Куба, октябрь 1962 года

[Александр Васильевич]

Операция «Анадырь». Куба, октябрь 1962 года

Полвека спустя



Отношения между Кубой и США всегда носили особый характер. В свое время американцы оказали кубинцам помощь в освобождении страны от испанского владычества. После освобождения кубы США получили право иметь на её территории военные базы, одна из которых - Гуантанамо - существует до настоящего времени. Правители Кубы сменяли один другого, оставаясь лояльными Соединенным Штатам, находясь при этом в фарватере американской политики. Но, в 1959 г. в результате народной революции, к власти в стране пришло «Движение 26 июля» во главе с Фиделем Кастро, которое скоро показало, что не намеренно быть вассалом США и находиться под их политическим и экономическим влиянием.

Политическому хозяину Латино-Американского региона это не понравилось и терпеть такое положение он не был намерен. Для восстановления существовавшего ранее положения на территории штата Флорида была организована и подготовлена из числа кубинских контрреволюционеров т.н. бригада вторжения численностью порядка 2000 человек, которая в апреле 1961 г., при поддержке американской авиации и флота была высажена на Плайя Хирон в бухте Кочинос, а через 72 часа была разгромлена, причем более 1000 человек её участников были взяты в плен.

Потерпев поражение в бухте Кочинос, американские власти решили провести ликвидацию народного режима Кубы собственными вооруженными силами. Для этого, под видом учения армии, флота, было начата подготовка этой операции, получившей название «План Мангуста». Информация об этом скоро стала известна кубинскому руководству, которое понимало, что устоять перед этой агрессией маленькая страна не сможет и помочь в защите её суверенитета может только адекватная мощь - вооруженные силы Советского Союза. Сразу же было принято решение - обратиться к руководству СССР, что и было сделано, а 24 мая 1962 г. ЦК КПСС на закрытом заседании такое решение было принято - оказать Кубе и её народу всемерную помощь. Это решение немедленно было доведено до Генерального штаба МО СССР, в котором в абсолютной секретности очень ограниченным коллективом была начата разработка Плана оказания военной помощи республике Куба, получившего известное теперь название «Анадырь».

Разработка плана операции, доведение его в части касающиеся до всех участников - войсковых частей, ведомств, обеспечивающих его материально и транспортными средствами переброски войск, должны выполняться в строгой секретности, как важнейшая не только военная, но и Государственная тайна.

Было определенно, на каких этапах и кому доводятся конкретные задания, с указанием сроков и средствами их выполнения. Стоит только представить масштабы - к операции привлекается только прямых участников - более 40 000 человек, а кроме того, много воинских частей, которые привлекались к пополнению личным составом, техникой и вооружением для прямых участников, гражданские организации, в том числе заводы, базы, и, наконец, транспортные средства, да и всего не перечесть.

Чтобы сохранить все эти работы в тайне, нужно было перекрыть все возможные каналы утечки информации. К примеру, решение о проведении, организационный этап операции «Мангуста», тоже были засекречены, но получила же кубинская сторона необходимую информацию, и, забегая вперед, итог - «Мангуста» провалилась - вот неотразимый аргумент в доказательство необходимости жестких мер по сохранению тайны подготовки, проведению операции «Анадырь», не говоря уже о тех возможных трагических последствиях, в случае её провала, о чем будет сказано ниже. Как обеспечивалась эта секретность? Ниже приведу поучительный пример, свидетелем которого был лично. Расскажу также о событии, которое происходило в один из 13 дней - с 22.10 в ночь на 23.10 в небе в зоне действия 43РДн и которое в случае неблагоприятного развития, могли резко изменить ход событий.

А теперь вернусь непосредственно к развертыванию операции «Анадырь» на Кубинской земле и как оно происходило в зоне боевых действий 5003РП (п/п 78005) 11 дивизии ПВО.

Заместителем командира этого полка по инженерно-ракетной службы я был назначен 04.07.1962 (с моего согласия, т.к. по медицинским показаниям я не подлежал направлению в эту командировку) приказом командующего 8ОА ПВО.

Получив на военном совете Армии 04.07.1962 это назначение, в этот же день я убыл в город Днепропетровск в штаб 11 дивизии ПВО и 05.07.1962 представился её командиру - генералу Токаренко - и в этот же день убыл самолетом в город Феодосию, где в это время проводилась погрузка на корабль подразделений полка и представился командиру полка - полковнику Мисоченко, который поручил мне руководить погрузкой до 08.07.1962. В этот же день был вызван в Генеральный штаб МО для инструктажа и подготовки к отлету в спецкомандировку (как потом оказалось, это была Куба). 16.07.1962 на самолете ИЛ-18, которым направлялся на родину министр революционных вооруженных сил Кубы - команданте Рауль Кастро. Попутчиками команданте были офицеры - начальники штабов и заместители командиров частей по инженерной (инженерно-ракетной) службе. Назначение этих офицеров по прибытию на Кубу - провести рекогносцировку мест боевых позиций, а также мест для размещения штабов и служб частей в районах, определенных разработчиками операции «Анадырь» в Генеральном штабе МО СССР, В этом же самолете летел командир 11 дивизии ПВО генерал Токаренко и мой коллега подполковник Мезенцев. Все пассажиры были экипированы в гражданскую одежду, имея загранпаспорта. В паспортах были визы Канады и Кубы, указаны профессии владельцев, я был техник-мелиоратор. В пути проводились 2 посадки - Глазго, Англия и а/п Гандер, о. Ньюфаундленд, Канада. 17 июля в средине дня - приземлились в а/п Гаваны «Ранчо-Боерос».

Вскоре после вылета из Внуково, в наш салон зашел Рауль. Поприветствовал нас, задал риторический вопрос: «Ну что, будем сажать картошку?», чем вызвал одобрительные понимающие улыбки - выдержал условие неразглашения тайны - ну это к слову. А какие «овощи» мы, его попутчики, а также пассажиры десятков сухогрузов уже двигавшихся в это время по трем морям - Черному, Средиземному, Балтийскому и Атлантическому океану - будем «сажать» знали только считанные персоны - тот же Рауль Кастро, Фидель, Дортикос, силовые министры и МИД, ну и начальник Генштаба, да еще определенная категория работников спецслужб. Сохранение этих сведений для кубинского руководства было свято! Они знают, как была получена информация по «Мангусту».

В кораблях, кроме «пахарей», везли «сельскохозяйственные орудия» и «посевной материал». На кораблях личный состав, команда корабля и его капитан узнавали о курсе на Кубу при входе в Атлантический океан, вскрыв специальный конверт, которые вручался в портах убытия лично капитанам специальными представителями Генштаба.

Кстати, первая группа офицеров-рекогносцировщиков прибыла в Гавану 12.07.1962 на ТУ-114, совершавшего пробный рейс с посадкой в Конакри. Следующие рейсы власти Гвинеи принимать отказались, американцы властям Гвинеи запретили. На всякий случай.

Вот с прибытием нашей группы началась подготовка к рекогносцировкам позиций частей. Замысл операции «Анадырь» заключался в развертывании на Кубе ракетной дивизии в составе 5 полков стратегических ракет среднего радиуса действия: три полка ракет Р-12 (Д=2000 км) и 2 полка Р-14 (Д=4500 км), по полтора комплекта пусков с ядерными боеприпасами, полк ФКР-1, полк подвижных установок «Сопка», 2 дивизии ПВО - по 3 полка четырехдивизионного состава комплексов С-75 для прикрытия ряда военных и гражданских объектов. 11-я дивизия ПВО основную задачу имела - прикрывать все 3 полка ракет Р-12. Для сухопутной защиты ракетных полков и других боевых частей предназначались 4 мотострелковых полка с приданными им дивизионами тактических ракет «Луна». Кроме того, в составе группы войск были части РТВ, авиации и некоторые другие боевые единицы, полк связи, тыловые части, в том числе. 4 военных госпиталя.

На вооружении ракетной дивизии, самолетов ИЛ-28, ракет «Луна» были предусмотрены ядерные боеприпасы (содержались и готовились в специальных частях). Вполне понятно, что тут, на Кубе, должен быть создан автономный, слажено-действующий военный организм, нацеленный на решение стратегических военно-политических задач, основной из которых была защита Кубы от агрессии и решать их придется в значительной степени самостоятельно, вдали от родины, за 10 000 км в другом полушарии Земли. От руководства группы и всего личного состава - от солдата до генерала и будет зависеть решение поставленных задач. Первый шаг - подготовка операции и её важнейший этап - передислокация - уже был в процессе решения. Второй шаг - прием и занятие мест дислокации и боевых позиций возлагался на рекогносцировочные группы - начальников штабов и главных инженеров частей, о которых речь шла выше.

Несколько подробнее расскажу в качестве примера о работе одной из подобных групп, которая была сформирована 22.07.1962 для выбора и уточнения боевых позиций ЗРДН, технического дивизиона и управления, мест размещения личного состава 500-го зенитно-ракетного полка (в/ч п/п 78005).

В состав группы вошли: командир 11 дивизии ПВО (Днепропетровской) генерал-майор Токаренко, начальник оперативного отдела дивизии полковник Храбров, заместитель командира полка Мезенцев и заместитель командира полка по инженерно-ракетной службе капитан-инженер Евдокимов, ваш покорный слуга. Кроме того, с кубинской стороны для участия в работе, генеральным штабом РВС Кубы был командирован командующий зенитной артиллерии РВС Кубы капитан Педро Оропеса. Кубинская сторона, для обеспечения работы группы, выделила 3 автомобиля ГАЗ-89 с водителями, 3 горных стрелков с вооружением для охраны, и переводчика. Вся группы была экипирована в кубинскую военную форму без знаков различия. Размещение и питание организовано начальником штаба западного корпуса РВС Кубы на окраине города Пинар дель Рио.

Для общения с участниками кубинской стороны командованием группы была принята легенда: «Мы, наша группа, будет выбирать места боевых позиций для военной техники, которая будет поставляться для кубинских РВС, а выделенный контингент советских инструкторов проведет обучение и передачу этой техники кубинским РВС». Инструктаж подобного содержания перед отъездом с участниками группы был проведен лично заместителем командующего по ПВО генерал-лейтенантом Гречко С.Н. Инструктаж аналогичного содержания в Генеральном штабе РВС Кубы получил участвовавший в работе группы капитан Оропеса.

22.07.1962 группа прибыла в город Пинар дель Рио и была размещена в одном из зданий западного корпуса РВС Кубы. Принимал и размещал группу начальник штаба западного корпуса капитан Франциско Лемус Куэвас.

Работа была начата в день прибытия. В первые два дня были выбраны позиции первого, второго и третьего ЗРДН и технического дивизиона. По вопросам выбора мест дислокации боевых позиций проблем не было, место, предложенное для технического дивизиона, в основном удовлетворяло требованиям проведения технологического потока, кроме одного - отсутствие источников воды, что являлось существенным недостатком для обеспечения пожарной безопасности, а так же, элементарных бытовых условий. В последующем, кубинской стороной был выделен другой участок, вполне подходящий для нормальных бытовых условий, однако, совершенно не соответствовавший требованиям для развертывания технологического потока. Этот вариант рассматривался на месте - с кубинской стороны участвовал Оропеса и капитан Франциско Лемус, с нашей - главный инженер дивизии подполковник Бардин и я - заместитель командира полка по ИРС. Наши доводы о непригодности этих двух участков убедить кубинскую сторону не смогли, они мотивировали это отсутствием других вариантов. Вынуждены были остановиться на втором варианте, о чем и было доложено по команде.

Третий, последний день, был посвящен рассмотрению условий размещений позиций 4-го ЗРДН, наиболее удаленного (свыше 100 км) от полка. Предполагаемое по диспозиции место находилось на небольшой береговой возвышенности Мексиканского залива, южнее, в 25-30 км, планировалось размещение стартовых ракет Р-12 двух ракетных полков ракетной дивизии. Это очень живописное место с одного направления имело несколько деревьев, на что обратил внимание генерал Токаренко, указав, что угол укрытия в этом направлении превышает допустимый для пуска ракеты. Посоветовавшись с нами,. с капитаном Оропеса (через переводчика), нашли подходящее место для центра немного в стороне (заметим, что разговор из рамок легенды не выходил). Прежде чем уехать на нашу базу в Пинар дель Рио, мы походили в окрестных местах. Невдалеке, на берегу, находилась вилла с садом - загородная резиденция батистовского вице-президента. В саду впервые увидели кокосы, попробовали сок этих плодов. Через несколько километров Оропеса предложил остановиться у домика при дороге, оказалось, что хозяин занимается изготовлением чучел крокодилов. Показал нам и чучела этих животных, которых каким-то образом он вылавливает в соседних озерах.

Направляясь в Пинар (так мы говорили), по дороге мы сделали несколько коллективных фото. Вообще, в течении этих дней было сделано несколько фото. Сейчас они являются уникальными свидетельствами первых шагов по Кубе первой рекогносцировочной группы. Но на то время это был единственный фотоснимок, который зафиксировал начало кубинского этапа операции «Анадырь». К обеду прибыли вовремя. Вот, во время этого прощального обеда и произошло то, что стоило карьеры генералу Токаренко, а при неблагоприятном стечении обстоятельств могло стать тяжелым исходом всей операции. Так вот, выйдя из-за обеденного стола на перерыв (прощальный обед проходил в установленных для подобных мероприятий традициях), на портал коттеджа, участники (а это были советские и кубинские представители) начали обсуждать ситуацию, в которой находится Куба. Кто-то из кубинских товарищей высказал опасение за судьбу Кубы в связи с угрозами со стороны американского империализма. И тут, генерал Токаренко, видимо увлекшись темой беседы, и, разумеется, с благими намерениями - успокоить наших кубинских друзей, сказал примерно следующее: «Ребята, не переживайте, советский народ не оставит Кубу в этот грозный для её судеб период. В это время, пока мы с вами беседуем, по океану уже идут корабли с нашими войсками, которые помогут вам защитить свою независимость». У всех присутствующих кубинских военнослужащих, участвовавших в рекогносцировке, расширились от удивления и радости глаза, когда переводчик Педро перевел им эти слова. А капитан Оропеса, похоже, и без перевода все понял - ранее он несколько месяцев проходил учебу в Одесском военном училище для иностранцев.

На следующий день, после завтрака, вся группа убыла в Гавану - мы в Эль Чико, а Оропеса по дороге направился в Генеральный штаб кубинских РВС, как он сказал, для доклада руководству о проделанной работе. А уже на следующий день в Эль Чико представителями командования будущей группы войск был собран весь офицерский состав, прибывший для рекогносцировок, на котором было объявлено, что 24.07.1962 во время рекогносцировки, генералом Токаренко была разглашена важная государственная тайна о движении на Кубу группировки наших войск и что решением руководства группы (генерал армии Плиев-Павлов) генерал Токаренко отстранен от командования 11- й дивизией ПВО. В связи с этим, исполнять обязанности командира дивизии приступил заместитель командира дивизии полковник Колесников. Встречать этот корабль с управлением прибыл генерал- лейтенант Гречко, где и передал Колесникову это решение. На встречу этого корабля генерал Гречко взял меня с собой. Поэтому я принял участие в этой встрече.

Полковник Колесников руководил боевой деятельностью дивизии с момента прибытия на Кубу и, включая 13 дней (12.10-28.10), которые потрясли мир, и несколько позже. Генерал Токаренко находился в ожидании попутного транспорта до ноября и убыл 07.11.1962 из порта Мариэпь на сухогрузе - одном из последних вывозивший в СССР ракетную дивизию. В этот же день мы с командиром полка Мисоченко проводили его, прибыв на корабль, и были последними, кто видел его на Кубе. А спустя некоторое время, для командования дивизией, прибыл полковник Мелихов, правда, поучаствовать в боевой фазе кризиса, называемого еще ядерным, ему уже не пришлось. Оставшийся этап операции «Анадырь» проходил в подстраховке кубинских РВС с несением обычного боевого дежурства средств ПВО.

По случаю конфликта с генералом Токаренко следует добавить, что с кубинской стороны к участникам, присутствовавшим при этом разговоре и ставшим невольными обладателями информации об ожидаемом прибытии советских войсковых соединений, были приняты превентивные меры - на определенный период они были изолированыии.

В конце июля стали прибывать боевые части советской группы войск. Из частей Днепропетровской дивизии ПВО 29.07.1962 прибыл корабль, на борту которого находился второй ЗРДН (командир дивизиона подполковник Тищенко) 500-го ЗРП. Для встречи прибывающих выехал заместитель командующего по ПВО генерал-лейтенант Гречко, с которым прибыл и я, как представитель командования полка. Сухогруз пришвартовался к причалу сахарного завода Пабло Торьенте Брау. Причал находился в бухте, которая врезается в береговую зону на 3-4 км и находится на удалении 1.5-2 км от дороги Байя-Онда-Кабаньяс. Разгрузка проводилась с помощью судовых кранов. Попутно не помешает заметить, что зону разгрузки охранял кубинский караул, начальником которого был высокопоставленный руководитель одного из кубинских министерств. После ознакомления с состоянием личного состава и ходом разгрузки, генерал Гречко убыл в Гавану, а мне поручил возглавить марш колонны до места дислокации ЗРДН - аэродром Сан Хульян, а после проведения марша, развертывание комплекса и проведение контрольных проверок техники, вернуться в Эль Чико.

Совместно со мной, для проведения марша кубинской стороной был назначен начальник штаба Западного корпуса РВС Кубы (командир корпуса команданте Че Гевара) капитан Фрнциско Лемус Куэвас (Франко) (тот, который устроил быт нашей рекогносцировки).

На следующий день, накануне проведения марша, для ознакомления с начальным участком маршрута, по которому пойдет колонна, я выехал со всеми водителями тягачей колонны. Водители посмотрели, что представляет собой полотно дороги, какие крутые повороты бывают на кубинских дорогах и другие особенности. Всего колонне предстояло пройти более 220 км, причем вся дистанция будет проходиться ночью, в 2 ночи.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Назначенное время для участия в формировании колонны и знакомства с участниками прибыл капитан Франко. Он произвел приятное впечатление делового серьезного человека и офицера. В будущем мы поддерживали с ним деловые отношения, которые носили дружеский характер. Он-то и представлял меня впоследствии команданте Че Геваре, который в напряженный период вступил в командование корпусом и в этот период побывал в нашем полку. А сейчас нам вместе предстояло вести колонну. При себе Франко имел радиостанцию для связи со своим штабом и техническими средствами, которые включали резервный тягач, кран и другое оборудование для оказания технической помощи при авариях.

В первую же ночь марша гусеничный тягач, транспортировавший одну из кабин РЛС П-12, пошел юзом, в результате чего кабина попала в кювет и перевернулась. Франко тут же вызвал кран и авария за 30-40 минут была ликвидирована. К утру, пройдя примерно половину пути, Франко направил колонну по проселочной дороге на заранее выбранное им место для дневки.

Вторая половина пути прошла без нарушений, если не считать небольшого казуса. Перед въездом на место будущей позиции за 1.5-2 км колонна была остановлена для проверки. И когда наша машина и машина командира дивизиона начали движение, то остальная часть колонны осталась на месте. При проверке оказалось, что водители и старшие части передних машин спят, хотя моторы работают (4 часа утра). Вскоре колонну «разбудили» и она двинулась и вышла к месту, где, как оказалось, предстояло выстоять грозные боевые, с ядерным оттенком, 13 дней и еще более полутора лет несения боевой готовности, вдали от родного дома, защищая дружественный нам народ.

А пока... В течении дня, после отдыха, начались работы по развертыванию ЗРК С-75 второго зенитно-ракетного дивизиона 500 ЗРП, который первым в 11 дивизии ПВО «взглянул» в кубинское небо. После включения систем СНР были проведены автономные, а затем, комплексные проверки вместе со стартовой батареей.

Впервые была проведена работа техники ЗРК в условиях жаркого тропического климата (34-35°С при влажности воздуха до 100%). При этих условиях, при снижении температуры на 1-2°С выпадает роса. И поэтому утром на следующий день на аппаратуре оказалась влага, что привело к появлению неисправностей при включении станции. Выход был найден, при этом пришлось пойти на некоторые нарушения инструкций по эксплуатации - было предложено закрывать люки забора наружного воздуха за несколько секунд до выключения аппаратуры. В результате этого нехитрого приема в течении ночи роса на блоках не выпадала.

А тем временем с личным составом и техникой продолжали прибывать корабли. В течение августа боевые позиции были заняты всеми дивизионами полка. Первый ЗРДН был развернут в прибрежной зоне Мексиканского залива в 2-3 км от поселка и порта Санта Лусия, в котором находился завод сульфометаллов, на побережье этого же залива, в 70-75 км восточнее, вблизи селения Байя Онда был поставлен упомянутый ранее 4-й ЗРДН. Таким образом, 2-й, 1-й, 4-й ЗРДН образовали зону прикрытия западной части Кубы с севера, боевой задачей этой группы была защита стартовых позиций двух ракетных полков Р-12 и аэродрома базирования бомбардировщиков ИЛ-28 - носителей атомных боеприпасов (Сан Хульян).

В районе рыбного порта Ла Колома, вблизи побережья Карибского моря был поставлен 3-й ЗРДН, который прикрывал ракетную группировку Р-12 с юга.

Стартовые позиции стратегических ракет Р-12 располагались в предгорьях Лос Органос - в 5-10 км севернее Центральной дороги в районе населенных пунктов Санта Крус дель Пинос, Сан Кристоваль и Артемиса.

Зоны пуска указанных ЗРДН С-75 имели между собой небольшие разрывы. Ближе всех, севернее стартов Р-12, находился 4-й ЗРДН.

Технический дивизион располагался в 9 км от Пинар дель Рио рядом с дорогой на Ла Колому.

Управление полка, включая службы, подразделения обеспечения, батарею управления, автохозяйство и склады были размещены на окраине Пинар дель Рио на достаточно удобной и обширной территории бывшей макаронной фабрики.

В течение августа все подразделения полка были развернуты, начали нести боевое дежурство. Личный состав размещался в основном в палатках. Питание обеспечивали полевые кухни, необходимые продукты были привезены из Союза в форме консервов, сушеных овощей. Впоследствии, продукты на договорных началах поставлялись в свежем виде кубинской стороной.

С первых дней инженерно-ракетной службой полка были проведены ряд мероприятий по эксплуатации техники в условии повышенных температур и высокой влажности. Это коснулось условий включений и выключений СНР, как указывалось выше, была разработана схема по дополнительной герметизации ракет. Особенно, большое внимание было обращено на обеспечение получения на СМ-14 воздуха с требуемой точкой росы (-54°С). Насколько это важно - напомню, что этим воздухом заполнялись шар-баллоны ракет и волноводная система СНР. Невыполнение этих технических требований для воздуха может приводить к нарушениям в управлении рулями ракеты в полете, а в станции СНР к пробоям в антенно-волноводных системах. Для изучения действенности разработанной дополнительной герметизации при нахождении ракет на боевом дежурстве с первых же дней в техническом дивизионе были поставлены на испытание 2 учебные ракеты. В установленные сроки состояние подконтрольных ракет проверялось со вскрытием люков и проверкой бортовой аппаратуры на КИПС. Вскоре, этот опыт был одобрен инженерно-ракетным отделом ПВО Группы войск и внедрен в других частях ЗРВ.

Хорошо подготовленный личный состав ЗРДН, а также целый ряд организационно-технических мер позволили обеспечить бесперебойную боевую работу комплексов С-75 в самые напряженные 13 дней кризиса в октябре, когда СНР работали в непрерывном режиме по многу часов без выхода из строя.

А в этот период продолжают прибывать корабли с техникой и личным составом трех ракетных полков Р-12 ракетной дивизии. Приближался к берегам Кубы сухогруз «Индигирка» с грузом атомных зарядов для этой дивизии и некоторых других видов вооружения (ФКР-1, «Сопки», установок «Луна», бомбардировщики ИЛ-28). В пути находился с подобным же грузом корабль «Александровск».

К началу событий октября (13 дней) позиции ракетной дивизии с воздуха прикрывали части 11-й Днепропетровской дивизии ПВО:

- Западную, наиболее мощную (2 ракетных полка и полк ФКР-1) - 500-й Никопольский полк (командир полковник Мисоченко) и частично - Кременчугский полк (командир полковник Гучков), который прикрывал столицу Гавану, а еще один комплекс С-75 был развернут на острове Пинос;

- 3-й полк ракетной дивизии находился вблизи Сагуа ла Гранде, его прикрывал Запорожский ЗРП (командир полковник Климович). Таким образом, ракетная дивизия (командир генерал Стаценко) и 11-я дивизия ПВО (весь период развертывания и боевых действий октября-ноября дивизией командовал заместитель командира дивизии полковник Колесников).

Таким образом, эти две дивизии образовали ракетно-ядерный щит, сделавший невозможным выполнение главной задачи плана «Мангуста» - захвата Кубы. Для сухопутной защиты этого формирования, на случай высадки десантов были предназначены 4 мотострелковых полка, усиленных дивизионами ракетных установок «Луна». В случае необходимости для двух установок в каждом дивизионе были предусмотрены 4 тактических ядерных боеприпаса.

Проходили дни, недели и к октябрю свои боевые позиции, в соответствии с планом операции «Анадырь», заняли почти все участники кроме двух указанных выше ракетных полков Р-14.

...В первой половине октября в газете «Революсьон» прочитал информацию, в которой говорилось, что, по сообщению американского агентства «Асошиэйтед Пресс», во второй половине октября будут проведены учения армии и флота США, которые завершатся высадкой на Кубе и её захватом. Теперь Вам понятно, почему провалилась операция «Мангуста»? При возникновении замысла и начала подготовки операции произошла утечка информации, она-то и попала на стол руководителей Кубы. Поэтому, уже в мае 1962 г. было принято решение ЦК КПСС об оказании помощи Кубе и поэтому параллельно с подготовкой мероприятий «Мангуста» в противовес ему началась реализация плана «Анадырь». Информация «Асошиэйтед Пресс» говорила о том, что за каких-то 2 недели власти США заканчивая приготовления, не побоялись объявить миру о своих планах - мол, «что вы («Советы») теперь можете сделать - только и того, что успеть прислать наблюдателей для созерцания торжества американской «демократии». Но, господа, «ёж» ощетинившихся на Кубе ракет уже вас ждет и ждет вашего приземления.

Почему ранее я детально остановился на деле генерала Токаренко? Да потому, узнай наш визави (назовем мягко) о наших планах в июле и даже в августе, он организовал бы такую жесткую блокаду, которая была бы совершенно не похожа на ту, которая была объявлена 22 октября и проходила с оглядкой на стоящие на старте ракеты Р-12. Ничто не помешало бы боевому кораблю справится с безоружными сухогрузами и никакие инструкции, которые были у капитанов не помогли бы, а о судьбе в этом случае таких кораблей, как «Индигирка» и «Александровск» с ядерными грузами я и не говорю. Словом, операция «Анадырь» была бы сорвана, а в океане разыгрались бы драматические события и в результате жестокое торжество операции «Мангуста». Но, к счастью, разведка кубинцев и контрразведка СССР выиграли и операция «Мангуста» провалилась, а операция «Анадырь» свою задачу успешно решила.

К 12 октября, когда подписывался план «Мангуста», группировка советских войск на Кубе уже была создана. После подписания плана «Мангуста» начались действия по практическому применению, маневры по созданию боевых группировок, разведка береговой полосы и прибрежных зон Острова для определения и уточнения целей для боевых бомбовых ударов и мест, последующих за этим высадок десантов для оккупации страны Куба.

Разведка проводилась при помощи аэрофотосъемки с самолетов У-2. Вот тут-то, 14 октября 1962 г., и были обнаружены в районе Санта Крус де лос Пинос, Сан Кристоваль и Артемиса в предгорье Сьерра леот Россарио ракеты Р-12, находящиеся на пусковых установках.

Факт - наличие на Кубе ракет - послужил началом военной и политической фазы кризиса. На заседании Совета безопасности американский представитель Э. Стивенсон демонстрирует аэрофотоснимки ракет, находящихся на Кубе. Советский представитель Зорин в оправдание ничего вразумительного сказать не смог. Полученная информация, ход заседания Совета безопасности убедили президента в необходимости принятия срочных мер - либо уничтожение их путем бомбардировки (что имело бы большой риск), либо провести высадку войск для их захвата (тоже опасная затея), или добиться политическим путем их вывода из Кубы.

Полеты У-2 вдоль побережья активизировались, а севернее Гаваны, в 10-15 милях специальный разведывательный корабль вел радиоразведку эфира. Шла подготовка авиации и флота для решения в случае необходимости этих задач военным силовым путем - как это и было предусмотрено планом «Мангуста». Исполком совета безопасности США под председательством президента Кеннеди принимает решение - не допустить на Кубу находящиеся на подходе транспортные корабли Советского Союза. (Что они везли на тот момент - ЦРУ не знало, но предполагалось, что все это - военные грузы.)

И вот, 22 октября 1962 г., по средствам связи страны, перед американским народом выступил Президент. Он объявил, что на Кубе установлены Советские стратегические ракеты Р-12, имеющие на вооружении ядерные боеголовки, при этом был приведен перечень городов, находящихся в зоне досягаемости этих ракет. Хотя подготовка к вторжению шла полным ходом, о военном вторжении в выступлении сказано не было.

В заключении президент объявляет о введении морской блокады (или карантина) Кубы. Реакция кубинской стороны и командования группы войск была незамедлительной. На Кубе была объявлена всеобщая мобилизация, в результате которой были развернуты все кадровые части, в боевую готовность были приведены регулярные части. Например, кадрированная дивизия, штаб которой находился рядом с местом проживания офицеров управления нашего полка, буквально через 5-6 часов была сформирована, и так было везде. На придорожных рекламных щитах появились призывы «К оружию!», «Они не пройдут!».

В 18:00 Командующим войсками группы войск всем частям была объявлена полная боевая готовность. В 19:00 я занял свое место члена полного боевого расчета КП полка. По этой же команде во всех ЗРДН были включены комплексы С-75.

После проведения контроля функционирования в связи с напряженной обстановкой, комплексы не выключались двое суток. По прошествии некоторого времени были проведены включения высокого напряжения и проверка работы передатчиков на эквиваленты антенн, ракеты ставились на подготовку в непрерывном режиме (3 на подготовке, 3 отдыхают и так непрерывно).

На планшете воздушной обстановки КП полка растет количество проводимых целей. Их маршруты проходят над Мексиканском заливом в 50-60 км от береговой линии Острова, параллельно ему. Пока маршруты не выходят из «коридора» вдоль Острова. Все говорит о том, что это проходят полеты в ожидании команды на разворот в сторону Острова, с последующим выполнением заданий по уничтожению намеченных целей, и в первую очередь, позиций ракетных полков. Параллельно, с вечера существовал запрет на самостоятельное открытие огня. Затем, уровень запретов постепенно снижается: «Огонь открывать по команде с КП группы», «Далее, огонь открывать по команде с КП дивизии» и вот, после полуночи, был снят последний запрет - поступила команда: «В воздухе своих целей нет, огонь открывать по целям, появляющимся в зоне пуска».

На планшет КП полка продолжают поступать все новые и новые отметки целей. Разрешен выход в эфир. Когда все средства, а не только станции СРЦ стали выходить в эфир, американцы были озадачены наличием такого насыщенного электромагнитного поля и таким большим количеством его источников. (Потом знающие люди рассказывали, что после обнаружения ракет они думали, что есть определенное, достаточно большое, количество других военных средств, о чем свидетельствовало большое количество источников электромагнитных излучений).

И вот, глубокой ночью (время точно не помню), одна из целей выходит из маршрута общего барражирования и направляется в сторону позиций ракет Р-12 и его линия проходит через позицию 4-го ЗРДН. Стало ясно, что скоро она войдет в зону пуска дивизиона. Командир дивизиона подполковник Корчагин начинает подавать боевому расчету команду на подготовку к открытию огня. О продолжении движения к зоне пуска свидетельствуют новые и новые точки на планшете. И вот отметка - цель пересекла зону пуска! Пауза, команда «Пуск» не подается, третья отметка. Командир проявляет выдержку. Затем, должна последовать четвертая отметка и от её положения зависит последующее решение командира. Мы, члены боевого расчета КП полка, замерли в напряжении, молчит, выжидает Корчагин. Мы понимаем, что в течение ближайших 10-15 секунд дальнейший ход событий может резко измениться, если самолет или вся группа будет уничтожена ракетным дивизионом, то, учитывая напряженность ситуации и наличии в воздухе большого количества самолетов и то, что обстановка в противостоя ей нам стороне находится в руках генералов, и над ними нет в это время Президента, а есть план «Мангуста», эскалация событий в худшую сторону была бы неизбежна.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Кстати, склонность генералов к такому разрешению ситуации подтвердится позже, 27.10 после сбития У-2. Но тогда Президент взял ситуацию под свой контроль. А пока, идет дуэль: Пилот - Корчагин. И вот, 4-я засечка на планшете... Что это?! - Она в стороне. Движение цели в сторону ЗРДН и ракетных позиций прекратилось. Похоже, пилот начинает разворот в обратную сторону. Корчагин остановился, команду на уничтожение цели не подает. Следующая засечка четко указывает на выход цели из зоны пуска. «Пуск» отменяется (есть неподтвержденные данные, что Пилот - командир группы - принял решение на выход вопреки его полетному заданию). А ведь Корчагин мог дать команду «Пуск» при входе цели в зону пуска. И только его выдержка и мужество позволили избежать непредсказуемого развития событий.

Каждый из этих двух участников воздушного поединка вел себя крайне взвешенно, понимая, ЧТО последует после уничтожения, отсюда и их решения:

Командир ЗРДН взял допустимую паузу при пересечении зоны пуска перед тем, как подать роковую команду «Пуск», давая тем самым шанс Пилоту.

Пилот этот шанс не упустил. Находясь в зоне пуска, он прервал продвижение.

Такими решениями удалось избежать в большой степени вероятности эскалации непредсказуемых событий уже тогда в ночь с 22 на 23 октября. Это тот уникальный случай, когда поощрения достоин стреляющий, не сбивший самолет. И заметим при этом, что эти решения были приняты самостоятельно каждым из участников.

Возможно, на других участках линии соприкосновения авиации противника и Днепропетровской и Сталинградской дивизии ПВО и были проводки целей, но в зону пуска заход цели имел место только на участке именно 4-го ЗРДН 500-го ЗРП, под защитой которого и находился ракетный полк, развернувший первые стартовые позиции обнаруженные самолетом У-2 14.10.1962. К этому времени продолжалось оборудование стартов - двух ракетных полков Р-12 зоны Санта Крус, Сан Кристоваль, Артемиса и 3-го полка центральной части острова около Ремедьос (район Сагуа ла Гранде).

Западную зону прикрывал, как указывалось, 500-й ЗРП и частично зона Кременчугского полка, под защитой которого находилась Гавана и остров Пинос. 3-й ракетный полк защищал Запорожский полк - центр - Сагуа ла Гранде. Все 3 полка ПВО входили в состав 11-й дивизии ПВО. 3-й ЗРДН 500-го ЗРП вместе с ЗРДН на острове Пинос прикрывали ракетные старты с юга со стороны Карибского моря, но главным было северное направление, где находилась самая большая группа кораблей с морской пехотой на борту и десятками самолетов в воздухе из пятисот, предназначенных для выполнения плана «Мангуста». В связи с этим эпизодом, хочется вспомнить ситуацию, связанную с уничтожением в субботу, 27 октября 1962 г., самолета У-2 над восточной частью Кубы дивизионом Сталинградской дивизии ПВО. В этот период, а именно, 26 октября, начался переговорный процесс между Хрущевым и Кеннеди, 26-го Хрущев направил послание Президенту.

Негласно допускались разведывательные полеты У-2. 27 октября американской стороной получено новое послание советской стороны. Робко, но процесс нахождения общего языка начинался. И тут, утром, 27 октября, происходить уничтожение цели №33 - У-2.

Воспользовавшись моментом, американские генералы наседают на Кеннеди, требуя разрешения уничтожить дивизион, сбивший этот самолет. И в это же время продолжаются работы по дальнейшему оборудованию ракетных позиций. В этой обстановке, Кеннеди понимает, что уничтожение дивизиона не только помешает выполнению его главной задачи - удаление ракет с Кубы, но и может вызвать вооруженную эскалацию.

Последовал его приказ авиации: «Я запрещаю бомбардировать Кубу».

Начались экстренные попытки добиться четкого и срочного обещания со стороны СССР - убрать ракеты. Вечером, 27.10 следует миссия Эдварда Кеннеди по поручению президента - встреча и переговоры и послом СССР Добрыниным. Послу было сказано, что заверение о выводе ракет должны быть даны завтра, 28.10, в противном случае, 29.10 будут начаты операции по их уничтожению военным путем (такую ультимативность можно объяснить тем, что они, американцы, не знали, что 27.10 на стартовые позиции были доставлены атомные заряды и полетные задания для ракет на случай силового развития событий). И вот, 28.10 утром, Хрущев, в своем выступлении по радио объявляет о решении СССР о выводе указанных ракет и вслед за этим Президенту отправляется соответствующее послание.

В этом контексте переговоры продолжаются. В свою очередь, американцы обещают выполнение требование советской и кубинской сторон об уважении суверенитета Кубы с американской стороны, не способствовать в организации провокаций в отношении Кубы со стороны кубинской контрреволюции, гнездящейся в штате Флорида. Было принято требование советской стороны о выводе американских ракет изТурции. В то же время, требования Кубы о ликвидации американской военно-морской базы Гуантанамо американская сторона отказалась выполнить. И, как говорил классик, после 28.10 процесс пошел.

А в отношении уничтожения У-2 три стороны сообщили с нейтральным по возможности оттенком. В газете «Революсьон» (Куба) подана информация о том, что силами ПВО Кубы сбит нарушитель воздушного пространства без комментариев. В американской прессе - самолет У-2 с задания на свою базу не вернулся. И в нашей прессе - над Кубой сбит самолет-нарушитель.

А тело пилота майора Андерсона было доставлено в Бразилию, откуда его вывезли на родину, в Америке он был объявлен национальным героем. То есть никаких физических, информационных контактов по этому событию не было, инцидент спустили на тормозах.

Спустя несколько месяцев, будучи по делам в Гаване, посетил Музей Революции в цокольном здании монумента Хосе Марти. В первом зале музея представлены турбина двигателя и некоторые другие детали самолета. Надписи на табличке гласила: «Самолет-нарушитель сбит нашими (кубинскими) силами ПВО».

Основной вопрос противостояния был разрешен. Теперь наступила очередь практической реализации. Но тут не обошлось без накладок и определенных осложнений в технической стороне выполнения решения. В этом плане сложности возникли со стороны Кубинского руководства, которое было обижено тем, что при решении вопроса о выводе ракет, они своевременно проинформированы не были, к консультациям по вопросу не привлекались. Процесс, как было показано выше, был настолько динамичным, каждый час был очень дорог и вполне понятно, что проводить консультации времени не было - даже текст выступления Хрущева 27.10 писался во время его выступления по радио и по частям доставлялся в студию. В результате возникли осложнения в вопросе контроля над демонтажем и вывозом ракет, которых требовали американцы. В ноябре на Кубу для улаживания вопроса контроля прибыл Генеральный секретарь У Тан. Он беседовал с командиром ракетной дивизии генералом Стаценко, предлагал провести его по маршруту Артемиса - Санта Крус (это район стартовых позиций) и тогда он в ООН заявит, что был там и видел, что демонтаж ведется.

В ноябре Фидель выступает на конгрессе кубинских женщин и подтверждает, что есть разногласия с советской стороной, и они будут решать эти вопросы. Определенное охлаждение оставалось. В витринах магазинов появились китайские информационные листы (с китайцами у нас тогда были натянутые отношения). Впоследствии, для сглаживания отношений в этих делах на Кубу прибыл Микоян. Насколько была важна его миссия свидетельствует то, что он оставался на Кубе даже тогда, когда у него умерла жена.

Вопрос о контроле был решен обходным путем:

- Для контроля за демонтажем ракетных стартов, были позволены ежедневные разовые пролеты У-2 над территорией Кубы - с запада на восток и обратно - один раз в день (кстати, контрольные полеты У-2 продолжались и после вывода ракет - американцы страховались). На КП полка велись проводки каждого полета.

Вторая половина контроля проводилась в море, в нейтральных водах: подлетал к очередному объявленному кораблю с грузом, короткие переговоры с капитаном, показ и фото на память. В этом процессе случались сбои, то учебную ракету с боевой перепутают, то где-то корабль не успели найти пилоты, возвращали корабль на место встречи. Вот так был решен вопрос с контролем. Ну а потом, потихоньку, отношения с кубинской стороной пришли в нормальное русло. Кстати, миссия Микояна способствовала принятию решения кубинских властей о запрете продавать спиртные напитки и пиво нашему контингенту. Рассказывали знающие люди, что когда Микоян спросил Фиделя, как ведут себя наши люди, то он ответил, что ничего, но замечены случаи выпивок. Ну, так запретите продавать им, так как вы это запрещаете своим военнослужащим. Сам видел, документ, в котором было написано: «Запретить с 14 декабря 1962 года продажу спиртных напитков и пива русским (советским)».

Из вышесказанного можно сделать определённые выводы.

В рассмотрении хода событий было уделено серьезное внимание происшествию, имевшему место с генералом Токаренко. Инцидент произошел в июле, когда корабли по плану «Анадырь» еще только шли по океану. На тот период информация об этом была доведена только до строго ограниченного числа высших руководителей Кубы, а тут генерал довел эту информацию до участников рекогносцировки, в составе которой были водители и солдаты охраны. И никто не мог знать, какой путь может проделать эта информация дальше, поэтому и были приняты соответствующие жесткие меры советской и кубинской сторонами. И попади эта информация к американской стороне, у них было бы достаточно времени, чтобы сорвать выполнение всей операции «Анадырь» по защите Кубы. И далеко ходить не нужно: операция «Мангуста» потерпела фиаско именно из-за утечки информации о её подготовке, что дало время для реализации плана «Анадырь». Поэтому, хотя случившееся с генералом Токаренко, Героем Советского Союза, вызывало большое сочувствие и сожаление, но таковы законы проведения подобных операций. И вполне понятны эти решения советского и кубинского руководства. В то же время будет справедливо признать заслуги генерала, обеспечившего надлежащую подготовку частей дивизии до передислокации на Кубу, что и показало их боевая деятельность в период кризиса. Прошедший последний этап операций, включая вывод стратегических ракет из Кубы, показал, что наличие этих ракет на Кубе было решающим фактором для положительного решения главной задачи операции - защиты Кубы и недопущения в дальнейшем попыток нарушение кубинского суверенитета.

Образно говоря, в результате операции «Анадырь» в «геном» американской внешней политики был имплантирован «ген», ответственный за недопущение в дальнейшем агрессии против Кубы.

И ракетные части, и 11-я дивизия ПВО до операции «Анадырь» дислоцировались и несли боевое дежурство на украинской земле. А в операции «Анадырь» образовали ракетно-ядерный щит, ставшим основой защиты Кубы.

И символично, что именно выходец из этой 11-й дивизии ПВО, участник боевых действий операции «Анадырь» офицер наведения зенитного ракетного комплекса лейтенант Лопатин М.А. стал впоследствии командующим 8ОA ПВО и первым командующим ПВО украинской армии - генерал-полковник Лопатин М.А.

Мы, воины-интернационалисты (кубинцы) выполнили свою миссию успешно. Вместе с кубинским народом мы победили. Нашей победе более 50 лет! И сегодня она жива существованием независимого государства Куба.

Cuba Si!
 

P.S. На Кубе, в районе бывшего ракетно-ядерного щита, есть город Артемиса. В соответствии с испанско-русским словарем, в переводе «Artemisa» означает «Чернобыльник» - заросли травы Чернобыль.
 

Участник боевых действий операции «Анадырь»
в должности заместителя командира
500-го зенитно-ракетного полка по инженерно-ракетной службе,
подполковник-инженер в отставке,
почетный ветеран города-героя Киев
Е.Н. Евдокимов