Гильотина для воронежской МузыКак соратники Марата Гельмана взрывают традиционную культуруДва события взбудоражили культурную жизнь провинциального Воронежа. В правительстве Воронежской области был скандально представлен доклад "Воронежский пульс. Культурная среда и культурная политика", многостраничное исследование культурной среды и культурной политики Воронежа, которое за бюджетные семь млн. руб. провела группа авторов под руководством ректора Воронежской академии искусств Эдуарда Боякова. Не менее громко прозвучала и резкая реакция на него директора Театра оперы и балета Игоря Непомнящего. На встрече с журналистами Непомнящий предложил «доклад господина Боякова выбросить в урну, деньги вернуть в бюджет или раздать всем театрам города». «Самому господину Боякову стоит задуматься о том, что бы по собственному желанию покинуть пост ректора ВГАИ», – заявил директор театра опера и балета. Солист театра Александр Назаров, заслуженный артист РФ в свою очередь на той же пресс-конференции заявил: «Мы – русский театр, и должны иметь в репертуаре только русскую классику, а потом уж итальянскую и так далее. Оперный театр должен существовать не для развлечения публики, а в первую очередь для воспитания и образования. – Некая театральная бригада из Таллинна, представившая публике содомию. Это был пробный шар. Второй – действо с участием самого Боякова с молодой поэтессы Веры Полозковой, которая рифмовала на сцене матерые глаголы, а также изобрела изысканную рифму на слово давно, чем напрочь сразила ценителей тонкой поэзии. Как тут не вспомнить Христа? Не хлебом единым, но словом». Почему-то, после пресс-конференции Непомнящего и Назарова, даже вменяемые на первый взгляд журналисты и аналитики стали искать экономическую подоплеку демарша со стороны руководства оперного театра против «реформатора» воронежской культуры Боякова. За редким исключением, все стали активно «помогать» следствию. И лишь немногие сказали о том, что на самом деле реакция Непомнящего – это реакция профессионала на разрушительную хлестаковщину околокультурных гешефтмастеров.
На мой взгляд, сама ситуация с докладом «Воронежский пульс» оскорбительна не только для культурного сообщества, но и в целом для Воронежа. Мы знаем, что происходило в нашей провинциальной культуре все эти годы. Как трудно и болезненно она адаптировалась к новым условиям. И должны сказать спасибо тем руководителям учреждений культуры, которые в трудное время сохранили коллективы и просто выжили. И вот теперь, когда власть готова повернуться лицом к самой забытой некогда отрасли. Когда чиновник любого уровня хочет изо всех сил выказать себя ещё и меценатом за бюджетный счет, деятелем просвещённым и культурным. Именно теперь, вдруг появляется некий продюсер, известный в узких кругах околотеатральной публики. Нанимает за семь миллионов рублей бюджетных денег, которых так не хватает для ремонта наших учреждений культуры, своих знакомых, якобы специалистов, в основном так называемых грантососов, в большинстве своем далеких и от Воронежа и от русской культуры. И они со стороны, впопыхах, с желанием потрафить основному заказчику (вдруг он еще выпросит денег на очередное исследование) начинают ставить диагноз воронежской культуре и давать рекомендации. Вот в таких выражениях: «В целом творческое состояние Театра оперы и балета нестабильно, яркие работы случаются нечасто. Главной проблемой может быть отсутствие художественного лидера. Есть главный дирижер, художественный руководитель – режиссер, директор, главный балетмейстер, главный художник, а художественного лидера нет. В конкурсах и фестивалях спектакли театра почти не участвуют». По какому праву эти снобы судят о жизни огромного творческого коллектива? И почему такие оценки, якобы экспертные, озвучиваются публично как истина в последней инстанции? А ведь эти эксперты не только судят. Они по существу распоряжаются финансированием культуры. На самой презентации исследования в стенах обладминистрации 16 сентября, Театр оперы и балета Бояков назвал одной из болевых точек воронежской культуры и категорически не посоветовал властям выделять бюджетные на реконструкцию здания театра. «Прежде надо разобраться, что там будет потом, – заявил Эдуард Бояков. «Мы должны реформировать оперу и балетную труппу в том числе», – добавил Бояков. А в качестве противоположного примера привел кинотеатр «Спартак», принадлежащий воронежскому бизнесмену Михаилу Носыреву, где все, по его мнению, замечательно.
На мой взгляд, само сравнение кинотеатра «Спартак», по сути бизнес-проекта, и Театра оперы и балета недопустимо и говорит если не о полной профнепригодности Боякова, именно в качестве культуролога, то о глубокой его неадекватности в контексте культурной ситуации провинциального Воронежа. Вспомним, с чего начал Бояков на посту ректора Воронежской академии искусств. В арке у входа в вуз четверть века стоял, успевшая полюбиться горожанам и студентам скульптурная группа «Муза». Статуя молодой девушки, вылетающей из-за кулис в окружении голубей, украшала здание, которое по самой идее должно быть прибежищем поклонников этой самой Музы. Однако по решению, якобы учёного совета академии, её демонтировали. Как заявил ректор ВГАИ, «скульптура не вписывалась в предполагаемый план ремонта академии и новый дизайн». Оказывается, новый логотип академии, новый фирменный стиль творческого вуза с Музой несовместим… Печально, но Воронеж в ответ на такой агрессивный акт разрушения культурной среды, произошедший даже вопреки мнению самих учащихся академии, промолчал. Высказался резко против демонтажа автор скульптурной группы Александр Мельниченко, назвав его вандализмом. Возмутился и руководитель воронежского отделения Союза художников Союза, Алексей Смирнов. Он резонно заметил , что решение демонтировать скульптуры и памятники надо принимать исключительно с участием профессионалов, а также простых горожан. Ведь 25 лет тому назад эту скульптуру обсуждали на художественном совете, принимала ее комиссия. А теперь по воле одного человека ее снесли. « Так понемногу мы можем растерять все художественные ценности города. Сегодня здесь, завтра на другом месте», – сказал Смирнов. Кроме художников, снос скульптуры назвал ошибкой и осторожный худрук воронежской драмы. И всё?
И хочется, уже после нашумевшего доклада сказать: «Поделом вам, воронежские мастера культуры!» Почему вы оставили без внимания этот акт вандализма?! Почему не выступили сообща? Почему не собрались и не пришли в академию и не выставили вон из кабинета и из Воронежа самого ректора? А теперь ждите, что и ваш труд всей жизни, за ваши же деньги придет и оценит чужой вам по крови и по духу так называемый эксперт. И исследованием все не закончится. В одном из интервью Бояков заявил: «Одна из моих главных задач — вывод академии в город. Она должна стать городским брендом. Академия должна иметь право проводить экспертизу… Если вам понадобится консультация по культурной политике, по содержанию мероприятий в парках или выставочных залах, вы должны знать, что получите в академии квалифицированный совет, рекомендацию. Академия может присутствовать во всех сферах и во всех городских событиях — от Дня города до инаугурации нового мэра».
Догадались, где лежит главный интерес Боякова? Скоро ни одно событие, ни один культурный чих не произойдет в Воронеже, если на нем не будет штемпеля «Бояков и К». Не трудно догадаться какая культура получит добро Боякова, а какая нет. Русской традиционной культуре в докладе «Воронежский пульс» уже вынесен приговор: « Невысоко котируются и структуры филармонии, в том числе ансамбль русской песни «Воронежские девчата», ансамбль русской музыки и танца «Балалайка», эстрадно-духовой оркестр, литературно-музыкальный театр «Элегия», эстетика которых нуждается в осмыслении и коррекции».
На этом фоне очень смешно смотрится фраза из доклада: «Объединить нацию может только ощущение духовной общности, связи корневой, традиционной культуры с культурой поиска и создания новых смыслов». Но Бояков уже сам по себе стал фактором дестабилизации. Он уже разделил и поссорил воронежское сообщество.
Напомним, что Бояков соратник и единомышленник того самого Марата Гельмана, от которого с облегчением избавилось Пермь, после от отставки тамошнего губернатора-либерала, под руководством которого еще в 1992 году состоялся так называемый «художественный» проект: была ритуально разрезана и съедена перед телекамерами жареная свинья, украшенная надписью «Россия». А в 2003 году была проведена экспозиция, при входе на которую стояла пластмассовая корова. Зрителям предлагалось заглянуть ей под хвост – называлась эта процедура «Загляни вглубь России». В годы пермского культурного эксперимента Бояков в 2009 году стал арт-директором театра «Сцена-Молот» в городе Пермь.
Таким образом, Бояков в принципе не способен изменить культурную воронежскую среду к лучшему. Он и его компания живут в другой реальности, исповедуют другие ценности, молятся другим богам и их культура не только не дружит с нашей Музой, она и выросла на другой почве и развивалась по другим законам.
Игорь Непомнящий, прав, когда на пресс-конференции, высказал предположение, что авторы доклада «не только не имеют представления об оперном театре как профессионалы». Зато большинство из них, наверняка, побывали «на спектакле эстонского театра №099 «Педагогическая поэма», где пропагандируются гомосексуальные отношения, лесбийская любовь, выражаются матом, обнажаются гениталии, и, как они утверждали, получили массу положительных эмоций». (Это случилось на очередном Платоновском фестивале в Воронеже). И от такого искусства воронежцы теперь не застрахованы. В недавнем интервью ленте.ру Бояков заявил: «Дискурс про однополые браки наиболее целесообразен именно на территории искусства». Ранее он утверждал: «Чтобы вопрос разрешения однополых браков обсуждался в парламенте, как это происходит в Европе, его нужно поднять на территории фильмов, спектаклей и книг».
И поднимает ведь! В спектакле "Вера Павлова. Стихи о любви", поставленном Бояковых в своем театре "Практика" на "Арт-Стрелке" одна из исполнительниц декламирует:
С педофилом в кустах сюсюкала,
с фетишистом мылась в чулках,
лесбиянка меня баюкала
на своих волосатых руках,
с педерастом подстриглась наголо,
мазохиста секла до крови,
с импотентом в обнимку плакала
по любви, по любви, по любви.
Один из извращенцев-зрителей, поклонник режиссера-извращенца, об этом спектакле восторженно пишет. «Вера Павлова с ее сочетанием откровенности и стыдливости не выходит на метафизические обобщения, она фиксирует в поэтических формулах чувственные впечатления – женские, естественно. И в то же время этой чувственности придает некое сакральное измерение, в котором тело воспринимается как храм, а секс – как таинство (в частности, оральный секс – как своего рода причастие)».
Беспредметное, ничего не значащее искусство вызывает ассоциацию с одним из состояний человеческой психики. Когда человек не осознаёт и не оценивает окружающий мир. Который превращается в некий калейдоскоп, не несущий никакой смысловой нагрузки. Такое состояние характерно для наиболее тяжелых стадий многих психических заболеваний.
Художник и писатель Максим Кантор размышляя о сути такого авангарда пишет, что Бог постмодерна всемогущ и свободен. Он не любит и не ненавидит. Он абсолютно чужд человеку. Такому Богу подражает постмодернист… Но в результате постмодернист оказывается в плену простейших человеческих чувств и желаний. Он не Бог и не может им стать. Зато он любит кайф и деньги. Все, как у обычных людей. За исключением священного стремления к разрушению и саморазрушению. Это стремление порождает странное сочетания самовозвеличивания с самоотрицанием. В «мягком» варианте самоотрицание затрагивает аспект культуры, национальности, религии. В «жестком» варианте оно приводит к отрицанию собственной личности и принимает суицидальный характер. Мир теряет границы и распадается. Люди больше не связаны ничем. Они чужие друг другу. И Бог теперь чужой всем. Он уже никак не связан с распавшимся миром.
На знаменах постмодернистов "новая искренность" и "свобода". Но вместо искренности у них мутный поток сознания, а под свободой они разумеют – матерные слова, произнесенные со сцены с немного визгливой от ощущения собственной смелости интонацией. За их «новаторством» ничего нет кроме пустого эпатажа. Это неонеандертальская мидлкультура пресыщенных нуворишей.
Как режиссер, Бояков, конечно, никто на фоне, к примеру, блистательной Дорониной, лидера русского театра. Бояков герой театрального безвременья, апологет «новой драмы», где драматург и режиссер сливаются воедино, где мат становится средством передачи реальности. Чтобы понять, кто заказывает, выпускнику журфака ВГУ Боякову такую «музыку», и откуда у него умение извлекать гешефт из культуры, вспомним, что он дипломированный маркетолог, окончивший школу бизнеса и «плешку». С 1992 год по 1993 — руководил управлением общественных связей и рекламы торгового дома «Менатеп-Импекс» олигарха Ходорковского. С 1993 по 1997 Бояков генеральный менеджер ЗАО «Аджирус» и AGIO ltd.(Сингапур). Вот почему у Боякова-продюссера все получается. И стоит ли удивляться, что и в его театре главный зритель носит «длинную еврейскую фамилию» – Михаил Фридман, Петр Авен и Александр Мамут. По его же признанию они частые гости на его спектаклях. Здесь корни эстетики бояковых и гельманов. Пресыщенный бомонд требует эстетизировать патологию (а ля император Нерон) и бояковы выполняют заказ. Но такая ситуация не надолго. Бояков продержится не дольше чем Гельман в Перми. Как пишет воронежская журналистка Елена Фомина : «Воронеж – наш дом. Оперный – наш театр. Так нам ли бояться господ бояковых? Не в силе Бог, а в Правде!» Я бы добавил: «За нами Путин и Сталинград». Выступая на Валдае, президент страны очень четко дал понять, что Россия не откажется вслед за Западом от христианских ценностей и от «формировавшихся тысячелетиями норм морали и нравственности».
Бояковщина, я уверен, слиняет в три дня. Как только «Бог переменит Орду», как только заказчики такого «искусства» захотят другой «музыки». Пока воронежский губернатор, а особенно супруга благоволит Боякову, он у нас в фаворе. А уйдут они и Боякова не станет. Отдельный вопрос, почему супруги Гордеевы так благоволят такому искусству. Возможно, они им заразились еще, будучи жителями столицы. Но возможно сиятельным зрителям бояковщины никто просто не объяснил всю подоплеку такого искусства. Даже, если эстетика бояковского театра соответствует их внутреннему миру, разве все свои желания и мысли мы озвучиваем и демонстрируем? Может лучше сходить к психиатру, чем к Боякову на спектакль?
Святослав Ивановhttp://www.voskres.ru/taina/ivanov1.htm
