Дмитрий РогозинВооружаем армию, чтобы не воевать, а держать противника на дальних подступах
Ровно три года назад президент назначил Дмитрия Рогозина вице-премьером правительства, доверив курировать самую чувствительную тему - оборонную промышленность. о том, к каким войнам готовимся, не станет ли оборонка вновь клепать сковородки, надорвавшись в «гонке вооружений», что мы ищем в космосе,
Дмитрий Рогозин рассказал главному редактору «АиФ»
Николаю Зятькову.
Досье Дмитрий Рогозин. Родился в 1963 г. в Москве, окончил международное отделение факультета журналистики МГУ. В 1993 г. создал и возглавил Конгресс русских общин, с 1997 г. - депутат Госдумы, сопредседатель блока «Родина», зампред Госдумы. В 2002-2003 гг. - спецпредставитель президента в ЕС по вопросам жизнеобеспечения Калининградской обл. С 2008 г. - постпред России при НАТО, чрезвычайный и полномочный посол. С декабря 2011 г. - зампред Правительства РФ, председатель коллегии Военно-промышленной комиссии.
Николай Зятьков, «АиФ»: Дмитрий Олегович, заступая на должность, вы говорили, что военно-промышленный комплекс может стать флагманом развития страны, восстановления промышленности, внедрения новых технологий, которые пойдут позже в гражданские производства. Но ситуация за три года изменилась, отношения с США и НАТО понуждают нас вкладывать больше средств именно в военную сферу. Не надорвёмся, как в 80-е годы? Может, в результате что-то в гражданку и передадим, но сил развивать гражданскую промышленность уже не останется.Дмитрий Рогозин: У меня есть очень личный ответ на этот вопрос. В моём кабинете (в Доме правительства. - Ред.) есть портрет моего отца, на котором он в том же примерно возрасте, что и я сейчас, 51 год. Он был автором первой программы вооружения 1980-1991 годов. Генерал-майор, доктор наук, профессор, начальник управления перспективных исследований, первый заместитель начальника вооружения Минобороны СССР. Я хорошо помню начало 80-х годов, когда президент США Рейган объявил Стратегическую оборонную инициативу (СОИ), программу «звёздных войн».
Прививка от гонокТо ли сам Рейган был настолько убедителен, будучи харизматичным актёром, то ли настолько к тому времени просела психологическая защита нашего руководства, но мы в итоге клюнули на эту СОИ. Хотя такие люди, как мой отец, говорили: это блеф, это попытка втянуть нас в гонку вооружений. Денег всегда не хватает, а в тот момент в стране было особенно тяжело. Помню, как отец приходил с работы злой и говорил, что не понимает, почему принимаются политические решения, которые идут вопреки мнению специалистов. Я это запомнил. Можно сказать, у меня прививка на этот счёт: ни в коем случае, решая задачи обороны и безопасности страны, не поддаваться эмоциям, блефу противника, пытающегося разорить нас, втянув в гонку вооружений.
Я думаю, отец был бы очень доволен тем, что я сейчас делаю. Люди его поколения очень сожалели о том, что многие знания, компетенции, целые научные школы в оборонке не имеют продолжения. Им оставалось лишь надеяться, что армия и флот вновь будут развиваться, как гарантия суверенитета страны, но без непомерных бюджетных расходов. Выполняя задачу президента довести количество современных вооружений до 30% в 2015 г. и до 70% в 2020 г., сделать нашу армию одной из образцовых, мы чётко понимаем: расходы не должны привести к деградации экономики. Кстати, задача насчёт 30% выполнена уже на 1 июля 2014 года. Важно, что военные - это отмечал в своём докладе на коллегии Военно-промышленной комиссии замминистра обороны Юрий Борисов - видят рост качества поставляемой техники, снижается количество рекламаций.
Конверсия - извращение- Тем не менее по плану страна будет тратить примерно по 3 трлн рублей в год до 2020 года. В сравнении с бюджетом около 15 трлн рублей это как если бы глава семьи получал зарплату (возьмём среднюю в 30 тыс. рублей) и из них 6 тыс. каждый месяц тратил бы на новое охотничье ружьё, патроны, камуфляж и т. д. Немало! Или нормально, когда кругом враги?- Кстати, на оборонных предприятиях средняя зарплата выше. Но затраты во всём мире принято считать в процентах от валового внутреннего продукта (ВВП). У нас - до 2,8% ВВП, это не такая уж и большая цифра. США и некоторые другие страны тратят больше, Саудовская Аравия - и вовсе под 6%. НАТО требует от всех стран-членов не менее 2%, хотя, кроме Штатов, в эти показатели из натовских стран мало кто укладывается. Но американцы теперь подстёгивают расходы союзников, по сути, на американское же оружие словами: мы предупреждали о том, что русский медведь наступает, - платите!
Наши военные расходы всё-таки не вылезают за рамки приличия в бюджетной политике, и я считаю, что они по карману нынешнему бюджету. Тем более что установка не изменилась: военно-промышленный комплекс должен стать локомотивом для всей промышленности. В оборонном производстве - самолётостроении, судостроении, развитии радиоэлектронной промышленности - производительность труда выросла на 13-15%, зарплата на 15-17%, аналогичными темпами растут и объёмы производства, а значит, и налоги в бюджет всех уровней. Значительный толчок к развитию гражданских отраслей оборонка могла дать и в советское время, но между ними там была «берлинская стена». Когда эту стену сломали, мы оказались в другой крайности.
- Многие ещё помнят пресловутые сковородки вместо танков и ракет.- Это было извращение конверсии в прямом смысле. Сегодня речь идёт не о конверсии, а о перетоке технологий: ну как можно развивать боевую авиацию, не развивая гражданскую? Если мы там тратимся на создание нового завода или модернизацию производства, закупаем новые станки, обучаем персонал, то это однозначно отражается и на производстве гражданских самолётов.
Это же касается и таких машиностроительных гигантов, как, например, Уралвагонзавод (УВЗ). Там делают отличные танки - модернизированный Т-72 и машину «Терминатор-2» на его базе (боевая машина поддержки танков, обладающая уникальной огневой мощью), Т-90, в том числе в модификации «Прорыв». А с 2016 года пойдёт в серию совершенно новый танк «Армата», который будет уже на голову выше всех существующих образцов - израильских, американских, немецких. Опытная серия, которая сейчас проходит испытания, будет 9 мая 2015 года на Красной площади. С 17 года выстроится и новая линейка танковых боеприпасов.
Но УВЗ - это машиностроительный центр, который делает ещё целое поколение гражданской техники на гусеничной платформе для работ в Арктике, Сибири, на Дальнем Востоке, для нужд нефтяников, МЧС. Недавно они показывали на выставке в Москве универсальную машину, которая одинаково ловко ходит и по рельсам, и по асфальту, и по бездорожью.
То же самое в кораблестроении. Сегодня мы строим атомный подводный флот - как многоцелевой, так и стратегический ракетоносный - такими темпами и качеством, что это вызывает серьёзную обеспокоенность у нашего вероятного противника. Но когда основные задания ВМФ России будут выполнены и военных заказов станет меньше, мы тут же загрузим верфи гражданской продукцией. Помните корабли на подводных крыльях? Мы снова будем такие делать. Глиссерные суда для Чёрного моря, шельфовая техника, добычные платформы, суда обеспечения, газовозы, атомный ледокольный флот - всё уже распределено по годам, спланирована загрузка на Северную верфь, Балтийский завод, «Звезду» в Большом Камне, Севмаш, «Звёздочку». Если мы уже раскрутили оборонную промышленность, она с удовольствием и на высоком уровне будет реализовывать гражданские заказы.
Враги - это кто?- Если брать «бухгалтерию» отношений, то партнёры в той же Европе переходят в разряд возможных противников. Но кто наши новые союзники? Китай очень прагматичен, с Турцией, в которую после отказа Болгарии пойдёт наш газопровод, - сложная история отношений. Можно представить, что Турция - друг на века? Как не оказаться в ситуации «мы хорошие, но с нами никто не дружит?» И кто сейчас наши враги?- Я мог бы ограничиться цитатами классиков, например, про «нет постоянных союзников, есть постоянные интересы». Я сейчас не политик и не военный стратег, я - технократ, моя задача - организация военной промышленности. Да, мы исходим из приоритетов и направлений военных угроз, которые определяет Генштаб. До недавних пор наш вероятный противник рисовался бесполым, анонимным, многоликим существом. Против такого противника с политически размытым портретом было тяжело фокусировать наш военно-технический ответ. Но сейчас наши военные эксперты указывают нам на три типа вероятного противника. Первый тип - более сильный в военном, экономическом и политическом отношении противник. Это может быть экономически и технологически более мощный агрессор или даже целый блок агрессивно настроенных против нас стран. Второй тип - равный нам по силе. Третий - более слабый, чем мы. Это может быть небольшое государство, как в 2008 году, когда, казалось бы, маленькая Грузия во главе с сумасшедшим Саакашвили создала реальную угрозу. В ходе конфликта мы потеряли десятки человеческих жизней. Но такую угрозу может представлять и не государство, а группировка террористического или религиозно-экстремистского плана.
- Но под эту градацию можно подвести кого угодно. Более сильный потенциальный противник - понятно, США...- Меня эта градация устраивает с той точки зрения, что можно точно ориентировать развитие военной науки, технологий и оборонного производства на парафирование всех этих потенциальных угроз, на создание эффективной стратегии сдерживания. Если враг более сильный, то он, скорее всего, в первый момент нападения постарается лишить нас зрения и слуха - органов чувств. Скорее всего, в этом контексте речь должна идти о необходимости отражения «молниеносного глобального удара». Ослепить, уничтожив большую часть орбитальной космической группировки, обезоружить, лишить нашу страну политического и военного руководства, в том числе с помощью кибератаки парализовать управление государством - вот их цель. И скорее всего, такой враг будет угрожать нам с самых разных направлений. Против него мы должны выстраивать такую концепцию защиты, чтобы дать возможность руководству страны иметь необходимый резерв времени на принятие судьбоносных решений. Современные войны скоротечны. Контактные войны ушли в прошлое, войны теперь не начинаются на границах между государствами, поскольку есть глобальное межконтинентальное ракетное оружие.
Естественно, против противников второго и третьего типа потребуется разработка и использование совершенно другого арсенала сдерживания.
Солдаты-роботыНо для всех сценариев есть одно общее: превращение военнослужащего из солдата в традиционном понимании этого слова в оператора оружия. Развитие оружия пойдёт по пути создания робототехники, автоматизированных систем управления, нанесения ударов по противнику на больших дистанциях. Мы должны иметь такие средства, чтобы увидеть врага раньше, чем он увидит нас, поразить его на расстоянии, на котором у него «руки коротки». Вот почему в этом веке такое значение приобретает электронная разведка и дальнобойное высокоточное оружие. Поэтому весь оборонно-промышленный комплекс, вся российская военная наука всё время крутят головой на 360 градусов и держат нос по ветру. Мы смотрим, что нового появилось у американцев, англичан, французов. Читаем, проверяем, выявляем тенденции в развитии вооружений и военной техники. Если они адаптированы к нашим способам ведения войны, применяем то же самое у себя. Мы просто не имеем права проспать очередную революцию в военном деле, как это уже было в случае с беспилотниками.
Сложность в том, что в рамках нынешней программы вооружений нам приходится параллельно решать сразу несколько задач: готовить новые кадры, строить для молодых специалистов жильё, менять оборудование предприятий и, самое главное, вооружать армию - причём «вчера, а не завтра». И, наконец, двигать науку, чтобы заложить новые знания и технологии. Сейчас важнейшая задача - восстановить научные школы, повысить статус генконструктора до уровня, который был в советское время, получить новых Королёвых, а не просто конструкторов какого-то образца военной техники или оружия. О вливаниях в программу фундаментальных и прикладных работ я буду докладывать на одном из ближайших заседаний Военно-промышленной комиссии президенту: объёмы, содержание исследований в интересах обороны и безопасности в госпрограмме развития промышленности на 2016-2025 годы. Ещё недавно на науку уходили считаные проценты всех оборонных расходов. Сейчас пропорции расходов изменились: поставка уже готовых образцов вооружений, военной и специальной техники - это 67% затрат, ремонт - 13%, наука - 20%. Когда пойдет программа перспективных вооружений, на науку, думаю, получится уже под 30%.
Чей космос?Пока же, нужно признать, текущая программа вооружений во многом стоит на уникальных советских достижениях ещё 70-80-х годов. Например, американцы для своих ракет-носителей до последнего момента покупали самарские ракетные двигатели НК-33 конструктора Кузнецова. В 1970-е их сделали более 100 штук под Лунную программу СССР. Когда она была закрыта, их законсервировали. Теперь даже старый советский двигатель оказался нужен позарез, потому что у тех же американцев до сих пор нет ничего подобного.
- Но они от него, похоже, готовы отказаться по политическим причинам... А нам, похоже, политические соображения диктуют необходимость строительства нового космодрома - Восточного?- Американцы если и откажутся от НК-33, то только в пользу российских же двигателей РД-180. Равных им в мире нет. Что касается гражданского космодрома Восточный, то это безусловная гарантия свободного выхода России в космическое пространство. Построить космодром в срок - это для меня дело чести, указы нужно выполнять. У нас до сих пор зампреды правительства таких строек не курировали. Но в силу, видимо, значимости и объёмности проекта президент решил так.
С Байконура будут осуществляться коммерческие пуски, с Восточного - пуски в рамках госпрограмм. Я туда каждый месяц езжу, следующий раз буду 29 декабря, 25-го там должны полностью залить кольцо стартового стола. Были проблемы, теперь мы сокращаем отставание по так называемому пусковому минимуму. Всё, что можно было сделать, - усилить кадры, поднять генеральную дирекцию космодрома до уровня контроля правительства - всё сделано. Обеспечен контроль расходования средств, выделены дополнительные деньги на закупку оборудования, которое из-за курсовой разницы может стать дороже.
Первый этап создания космодрома завершится в декабре следующего года пуском ракеты «Союз-2» с университетским спутником Ломоносов. Чем быстрее строишь, тем эффективнее расходуешь народные деньги. Кроме того, крайне важно задать такой темп, чтобы в следующем году приступить ко второй очереди космодрома - созданию стартового стола под универсальную ракету «Ангара». И готовиться к 2018 году, началу пусков с «Восточного» по программе пилотируемых полётов.
- Готовимся к полётам на Луну и Марс? Для чего это нужно?- В целом в развитии ракетно-космической промышленности наша главная задача - это освоение рынка космических услуг. Сегодня мы занимаем 40% рынка пусковых услуг, но это работа «извозчика»: берём спутники и выводим их на орбиту. Делаем это неплохо и с выгодой, но при развитии новых средств выведения - у американцев, европейцев, китайцев - мы будем терять свои позиции. Именно поэтому ракета «Ангара» должна быть дешевле, чем «Протон».
(Окончание следует)
