Неделя сыропустная, воспоминание Адамова изгнания. Прощеное воскресение

[Александр Васильевич]

Вопрос:

В прощеное воскресенье принято у всех просить прощения. Как правильно это делать? Какие слова нужно произносить? Как вообще выглядит обряд или процедура прошения прощения?
Наталья

Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):



Цель Великого поста – очиститься от грехов и возродиться духовно. Чтобы Господь Бог простил нам наши грехи, мы должны простить всем людям их «прегрешения» перед нами: «не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете»(Лк. 6: 37).

Чин прощения совершается в воскресенье за вечерним богослужением. Нужно прийти к началу службы в храм и вместе со всеми стать участником совершения этого чина.

Вместе с тем мы стараемся попросить прощение у всех близких. Нет такого человека, который, регулярно общаясь, не огорчил бы другого словом, делом или нечуткостью. Здесь нет какого-то чина. Важно, чтобы наши слова были искренними.

«Если ты, человек, не прощаешь всякого согрешившего против тебя, не утруждай себя постом и молитвой – Бог не примет тебя» (преподобный Ефрем Сирин).

http://www.pravoslavie.ru/answers/29450.htm

_____________________________________

Вопрос:

Что нужно делать в прощенное воскресенье?
Ольга

Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):

Великий пост – время усиленной борьбы с грехом. Мы можем получить у Бога прощение наших согрешений, если и сами прощаем другим: прощайте, и прощены будете (Лк. 6: 37). Многим бывает трудно просить у других прощение. Гордость связывает язык. Церковь идет на помощь нам. Установлен день, когда мы искренне можем избавиться от накопившихся обид и неприязни. Надо заранее настроиться на это спасительное дело. В воскресный день за Божественной литургией звучит Божественное предупреждение: Если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Мф. 6: 15). Каждый человек, зная за собой множество грехов, не может остаться спокойным. Ему еще есть несколько часов подготовить себя, а вечером прийти в храм и после вечерни простить всех, кто с ним будет в храме, а также и тех, кого там не будет, если на них он имеет какую-нибудь обиду.

На исходе дня в прощенное воскресение человек испытывает особую радость, ибо по милости Божией сподобился быть прощенным теми, кого вольно или невольно обидел и огорчил. Блажени миротворцы: яко тии сынове Божии нарекутся (Мф. 5: 9).

http://www.pravoslavie.ru/answers/7064.htm

[Александр Васильевич]

Поучение в Прощеное воскресенье

Проповедь иерея Сергия Карамышева накануне Великого поста



Мир с родоначальниками горько

Да восплачет,

снедию сладкою

Падший с падшими.

В Прощеное воскресенье, в преддверии Великого поста, Св. Церковь воспоминает грехопадение родоначальников человечества Адама и Евы и изгнание их из рая сладости. С этого момента началась исполненная горести история странствования падшего человека на земле, которая продолжается уже более семи с половиной тысячелетий и закончится днем Второго Пришествия Господа нашего Иисуса Христа на землю для суда над живыми и мертвыми.

У людей в обычае отмечать горестные события жизни отказом от привычных развлечений, а иногда и слезами. Это хороший обычай, ибо согласуется со словом Божиим: «Сердце мудрых в доме плача, а сердце безумных в доме веселия» /Еккл. 7, 2-3/. Если во время частных бедствий или при воспоминании о них уместен плач, то тем более в настоящий день, когда мы приводим на память первопричину всех несчастий и горестей человеческих, т.е. грехопадение. Безчисленные войны и революции, убийства, несправедливости, нищета, голод, стихийные бедствия, безумие, тяжкие болезни, старческая немощь, наконец, неизбежная для каждого из нас смерть – суть следствия греха. Так что уместно в настоящий день плакать ни много, ни мало - целому мiру.

Мы исповедуем, что весь мiр, видимый и невидимый, сотворил всеблагий всемогущий Бог, затем поставил господина видимому, или материальному, мiру - человека, все покорив под ноги его, ибо увенчал это прекраснейшее всех творений мудростью, властью и непререкаемым авторитетом. Все прочее было создано одним повелением Божиим, но созданию человека предшествовал совет Трех Ипостасей Божества, о чем пишет Боговидец Моисей в книге Бытие: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию…» /Быт. 1, 26/. «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни…» /Быт. 2, 7/. Преподобный Макарий Великий говорит: «Как Бог небо и землю создал для обитания на них человеку, так тело и душу человеческую создал в жилище Себе, дабы жить и упокоеваться в теле, как в Своем доме, с прекрасною невестою, т.е. с возлюбленною душею, по образу Его созданною». Господь вводит Адама в рай как осиянного божественной славой царя всего видимого мiра, в изобилии награжденного всеми дарами Святаго Духа: премудростью и разумом, советом и крепостью, ведением и благочестием, и страхом Господним (Ис. 11, 2-3). Тот же Макарий Великий говорит: «Сначала князем века сего и господином всего видимого мiра человек был поставлен от Бога: ни огонь не мог явить над ним своей силы, ни вода потопить, ни повредить зверь, ни ядовитое что-либо подействовать». Тело Адама было сияющим, как у Владыки Христа во время Его славного Преображения, способным проникать сквозь непроницаемые преграды, как у Воскресшего Христа. Земля, еще не подвергшаяся проклятию от Творца, чуждая тления, была благоухающим садом, где мирно паслись животные, порхали птицы и насекомые. Нынешняя земля – лишь слабая тень той, первозданной. Но Бог превознес Адама превыше земли, поместив в раю сладости, красоты которого и духовных наслаждений просто не способен выразить язык человеческий, как об этом поведал св. Ап. Павел и некоторые святые позднейших времен. Делом Адама было возделывание и хранение рая. Созерцая совершенство последнего, человек должен был возноситься мыслью к совершенству Творца, упражняться в том, чтобы его воля в точности соответствовала всеблагой воле Божией, чтобы сердце благоухало любовью к Творцу. Должен был человек хранить рай, как мудрый царь пределы своего царства от всего, что могло бы нарушить его порядок и спокойствие. Вместо оружия дана была Адаму и сотворенной из него Еве заповедь поста – не вкушать от древа познания добра и зла. Святитель Игнатий Брянчанинов говорит: «Очевидно, что плоды дерев райских гораздо тоньше и сильнее, нежели плоды земные, действуют не только на тело, но на ум и душу. Одно древо было древом жизни, а другое – древом познания добра и зла. Познание это хранилось, отлагалось, может быть, для усовершившихся деланием и хранением рая, - для новосозданных оно было преждевременно и смертоносно… Есть смертносное познание зла, которое человек может развить сам в себе: оно смертоносно, потому что тогда естественная доброта человека отравляется принятою злобою, как прекрасная пища ядом, и сама превращается в злобу. Есть и душеполезнейшее познание зла, даруемое Святым Духом избранным сосудам Его, при котором чистый и сильный ум исследует все, и самые тончайшие извития греха, обличает их, не смешиваясь со грехом, и хранит от зла себя и ближних».

Господь сотворил человека свободным, ибо к любви, в которой заключается весь закон Божий, способно только существо свободное. Бремя свободы не так легко, как может показаться на первый взгляд, ибо побуждает ее обладателя всегда бодрствовать, испытывать помыслы и чувствования, всякий раз отвергая злое и избирая благое. Для испытания благого произволения прародителей Господь позволил войти в рай сладости не устоявшему в своем достоинстве архангелу Деннице, низвергнутому с неба. В то время ему был еще открыт путь к покаянию. Увидев долготерпение Творца по отношению к нему, а также совершенство новосозданного мiра, и особенно человека, помещенного в прекраснейшем раю, он должен был бы умилиться и принести Богу покаяние. Однако воспринятая в его сердце смертельная гордость подвигла сатану к чудовищной зависти по отношению к человеку, он огласил рай богохульством и ложью. Увы! «Завистию диавола вошла в мiр смерть» (Прем. 2, 24). Диавол употребил орудием обольщения прародителей животное, к которому люди, видимо, имели пристрастие, почитая его мудрейшим всех зверей, - змея. Они даже не удивились, когда это подчиненное им животное стало говорить точно разумное существо. Увы, люди слишком скоро изнемогли под бременем свободы, не выдержали малого искуса, не смогли понести легчайшей заповеди, восприняли в сердца свои яд сатанинской гордости, прельстились на слова: «будете яко бози». Жена, выслушав речи диавола, «увидела, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел». (Быт. 3, 6).

Что же дальше? Вместо того, чтобы стать как боги, Адам с Евой увидели свою наготу, ибо Дух Святой оставил их, божественная слава, одевавшая их тела светом точно ризою, отошла от них. Вкусив плодов запретного древа, они вкусили смерти. Господь является к ним и зовет: «Адам, где ты?», тем самым говоря: «Что ты с собой сделал? Из какого великого достоинства ниспал! Неужели не чувствуешь, что стал неузнаваем?» Ждет покаяния, но его нет. Нет прежнего Адама, нет любимейшего создания. Есть добровольно подчинившееся сатане существо, отвечающее гордо и богохульно: «Жена, которую Ты дал мне, взяла от древа, и я ел». Ева вторит мужу: «Змей обольстил меня». Сатану Господь уже ни о чем не спрашивает, потому что после соблазнения людей он окончательно утвердился в зле, стал неисправим. Сатана получает вечное проклятие. Адам, прежний царь видимого мiра, подчинившийся лукавому рабу, а не Богу Вседержителю, получает справедливый приговор, наказание, долженствующее его исправить, многими слезами и трудами приготовить к обновлению его исказившуюся природу. Господь изрекает в уши Адаму: «За то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься». /Быт. 3, 17-19/.

Вслед за всемогущим Божиим приговором, как прежде, при мiроздании, мгновенно являлись новые творения, так теперь мгновенно изменился весь мiр. В него вошла смерть. Прежде кроткие и послушные животные стали злобными и кровожадными. По воздуху впервые разнесся запах тления, начали раздаваться звуки, выражающие ярость, ужас, злобу. Изменился вид животных и растений. В соответствии с терниями греха, опутавшими душу человека, прежнее его владение земля взрастила ему волчцы и терния.

Недостоин стал человек пребывания в раю, как недостойна черная дымящаяся головня пребывать на золотом блюде. Грозный херувим вывел Адама и Еву из рая и встал на его страже с огненным обращающимся оружием. И сел Адам «прямо рая», чтобы оплакивать наготу свою. Нам невозможно представить всю глубину скорби прародителей, изринутых из прежнего места блаженства, ибо мы не видели рая, тем паче не ощущали себя полновластными его хозяевами, как они; наши грешные тела никогда не излучали, подобного солнечному, сияния, как это было у них. Как же не разорвались их сердца от горя? Как они сами не лишили себя оставшейся им плачевной жизни? Только обетование Божие о будущем спасении, о Семени жены, что сотрет главу змия, удержало их от дальнейших тяжких преступлений. Они каялись в грехопадении и жили надеждой на Того, Кого Св. Церковь воспевает как Победителя ада и смерти, обращаясь к Которому говорит: «безумнаго мучителя раба, Владыко, пришел еси убити» (воскресный канон 2-го гласа). Только единородному Сыну Божию, этому Семени жены, воплотившемуся не от мужа, но от Духа Святаго и Марии Девы, под силу было воссоздать изуродованную грехом человеческую природу.

Тогда же грех в силу естественного закона, ибо от подобного бывает подобное, перешел на потомков Адама и Евы, о чем и Боговидец Моисей пишет: «Адам родил сына по подобию своему и по образу своему» /Быт. 5, 3/, - а не по Божию. С тех пор грех распространился, опутал, точно плющ, древо рода человеческого, сосет из человечества силы, мертвит и низводит в мрачную преисподнюю. Поэтому воистину сегодня «мир с родоначальниками горько да восплачет, снедию сладкою падший с падшими».

Кто-нибудь спросит: какая польза от плача? – Но трехдневный плач спас Ниневитян. И весь окружающий мiр изменился бы к лучшему, если бы пролил покаянные слезы. За покаянными слезами, за обращением блудного сына, должны следовать дела покаяния, битва против греха, которая и предстоит православным христианам в подвиге Великого поста. Как вера без дел мертва, так плач, не направленный на устранение его причины, т.е. греха, безплоден. Не будем же уподобляться людям безрассудным, плач которых выражает отчаяние, навевает тоску и расслабляет душу. Заповеданный нам Господом плач призван бодрить душу, изощрять мысль, утончать чувства, властно призывать к подвигу. Мы увидели сегодня картину грехопадения прародителей, будем же поступать противоположным образом, чтобы Господь возвел нас в прежнее достоинство. Прародители пали от лености, потому что не возделывали и не хранили должным образом рай Божий, - станем же возделывать, т.е. всякий день исполнять Божии заповеди, и хранить сердце от лукавых помыслов. Прародители пали от невнимания, подпустив врага, - будем же трезвиться. Они пали от неразумия, позволив нечистому духу нечистыми устами рассуждать о Боге, – будем упражняться в молитве и богомыслии. Они пали от завистливого ока и невоздержания – будем упражняться в воздержании. Прародители пали от гордости – будем же мыслить о себе смиренно – как о грешных и недостойных, созданных из праха земного, за все доброе в себе воздавая славу единому Богу и только грехи приписывая себе.

Церковное учение о грехопадении прародителей являет перед нашим мысленным взором высоту и светлость, из которых мы ниспали, побуждает стремиться к прежнему достоинству через покаянные молитвы к Богу – источнику очищения и духовных дарований. Люди же малодушные и ленивые придумали сказки, которыми оправдывают свои малодушие и нерадение. Одни из таковых говорят, что человек и в настоящем своем состоянии смерти хорош и не нуждается в совершенствовании. Другие возводят страшную хулу на Бога, утверждая, будто человек произошел от обезьяны. Они сравнивают себя с неразумными животными для того, чтобы гордиться перед ними своими достижениями, и незаметно для себя сами заражаются отвратительным скотством. Но мы призваны к другому уделу – к воссозданию искаженного грехом богоподобия. «Будьте святы, - говорит Господь, - потому что Я свят» (1 Петр. 1, 16).

С такими мыслями встретим подвиг Великого поста, и он станет для нас желанным. Пусть бегут от него как от огня грехолюбцы, не хотящие помышлять о небесном отечестве, - мы же будем ощущать себя странниками и пришельцами на этой земле, где столько поводов для плача, чтобы, дай Бог, вечно радоваться в Царстве Божием. Аминь.

Иерей Сергий Карамышев, настоятель храма Св. Троицы пос. Каменники Рыбинского благочиния Ярославской епархии

http://www.ruskline.ru/news_rl/2012/02/25/pouchenie_v_prowenoe_voskresene/

[Александр Васильевич]

Как примириться с врагами Божиими и врагами Отечества?

Слово протоиерея Александра Шаргунова в Прощеное воскресенье



Прежде чем вступить в Великий пост, мы должны со всеми примириться. Но что значит примириться со всеми? Где взять силы, и, прежде всего, где взять понимание, чтобы простить тех, кто совершает геноцид народа, растление наших детей, нравственное и физическое убийство молодежи, предательство России?

Неужели возможно такое примирение с врагами Божиими и врагами Отечества? Святой Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский говорит, что да, возможно.

В беседе о Страшном Суде он описывает характер миротворческой деятельности антихриста. Антихрист «будет делать всем приятное при одном условии — одобрение его деятельности и признание его верховной власти. Он предоставит возможность жизни Церкви, будет разрешать ее богослужения, постройку прекрасных храмов при условии признания его «верховным существом» и поклонения ему». «У него будет личная ненависть ко Христу, которая будет питаться атмосферой этого общего мира. Он будет жить этой ненавистью и радоваться отступлению людей от Христа и Церкви. Будет массовое отпадение от веры, причем изменят вере многие епископы, и в оправдание будут указывать на блестящее положение Церкви».

«Искание этого мира (компромисс) будет характерным настроением людей, — говорит святитель Иоанн. — Прямота исповедания исчезнет. Люди будут изощренно оправдывать свое надеяние на ласковое зло (обратите внимание, как определяет Святитель мир «человека беззакония» — ласковое зло). «Ласковое зло» будет поддерживать такое общее настроение, что в людях, радующихся этому примирению, будет навык отступания от правды и сладость компромисса и греха».

Итак, важно — как, какой ценой достигается мир. «Антихрист будет все дозволять людям, лишь бы они «падши, поклонились ему». Это не новый способ установления всеобщего мира. Римские императоры готовы были дать свободу христианам, только бы они признали божественность их верховной власти, и они мучили христиан только потому, что они исповедовали: «Богу одному поклоняйся и Ему одному служи»».

Каковы же плоды этого мира? Когда «весь мир покорится ему, тогда он откроет лицо своей ненависти ко Христу и к христианству». Вот о чем должны мы напомнить друг другу в Прощеное воскресенье прежде всего: прежде, чем примириться со всеми.

Вот почему отец Михаил Польский, составивший и издавший два тома житий новомучеников, свидетель славы Церкви русской, в Прощеное воскресенье не вышел служить - потому, что в храм приехал епископ Антонин (Грановский), обновленец. «Полон храм был народу, - рассказывает монахиня Анна (Теплякова). - И батюшка Сергий, настоятель, вышел. И отец Алексий, второй священник. А отец Михаил не вышел служить. За ним посылают - он не идет. За ним вторично послали. Ну и вот, отец Михаил так и не вышел с Грановским служить вечерню Прощеного воскресенья. А через неделю его забрали».

Подлинное прощение невозможно без исповедания полноты веры, и подлинное прощение невозможно без жизни по вере, без отвержения всякой лжи и всякого зла. Иными словами, мы призываемся понять две вещи. Во-первых, что прощение невозможно там, где нет признания греха, и, во-вторых - прощение невозможно, если оно не исходит от Бога. Отрицание греха делает прощение, по крайней мере, излишним.

Мы живем в мире, где все делается, чтобы отменить в массовом сознании само понятие греха, отменяя заповедь Божию и нравственный закон. Если не существует больше нравственного закона, не существует и греха. И непонятно, о каком прощении может идти речь. Чем углубленней человек живет духовной жизнью и, значит, чем больше он узнает, как страшен грех, тем сильнее нуждается он в прощении от Бога, от другого человека. И тем легче способен он сам простить.

Дорогие друзья! Мы с вами не просто братья и сестры во Христе, мы братья и сестры по несчастью греха, близкие друг другу той связью, которая объединяет нас, как грешников. Как говорится, «вся Церковь есть Церковь кающихся и погибающих». Исполнимся состраданием друг ко другу и будем молить Господа о прощении всех нас, о вразумлении всех и, прежде всего, — простим друг друга.

Не должны быть мы обмануты и тем, что очень часто в наше лукавое время отрицают грех даже признанием греха, говоря, что мы все без исключения в той или иной степени, нарушаем заповеди Божии и, поскольку все так поступают, грех становится как бы уже не страшным, не очень страшным, и он даже как бы и не грех.

На самом деле, все наоборот, и всякая немощь другого, как услышим мы завтра в Великом покаянном каноне, открывает мне, должна открывать мое собственное несветлое лицо и мою собственную беспомощность и хрупкость. И мое покаяние, мое стояние за правду Христову помогают мне понять: неправда, что оттого что этот человек согрешил однажды или дважды, или даже семь раз по семьдесят, он будет всегда грешить. Простим друг друга. Ад — это прошлое, которое все заполняет, что есть в настоящем, уничтожая его там, где нет прощения.

Ужаснее всего, как всегда, равнодушие, делание вида, что все в порядке («нечего особенно прощать»), желание не видеть человека, оставить его и забыть о нем; думать, что простил, отвернувшись от человека, затворив от него сердце. Но горечь, которая остается, может вырасти в ненависть.

Как в покаянии опасней всего самооправдание, так и здесь. Наша душа, психика падшего человека, так исполнена самооправдания или, как говорят теперь, «имеет столько механизмов защиты», что наше прощение - как хамелеон. Оно может принимать цвет любого окружения, мимикрировать в псевдо-прощение, даже до полной утраты своего лица. Это может быть в наших личных отношениях друг с другом, и в наших оценках событий и лиц, где открывается сегодняшний Апокалипсис. Современный человек часто ищет примирения, чтобы не быть захваченным неприятными отрицательными чувствами, чтобы не осложнять себе жизнь. Это означает «прощать, не прощая», обманывая себя и других.

Надо начать с немногого — осмелиться взглянуть на то, что произошло. И далее постараться увидеть все в подлинном свете и в подлинном масштабе, ни в коем случае не делая из мухи слона, чтобы огонь вражды и презрения не переметнулся на всех людей и на все ценности в мире.

Драгоценней всего - сделать первым шаг к другому, и этот шаг будет твердым, если он будет совпадать с тем, что мы идем, начинаем идти, попирая всякий грех. Так вступим в Великий Пост, и так будем идти всю жизнь. Как говорят святые отцы, хоть ползком, но туда. Мы знаем, что невозможно решить никаких серьезных проблем без любви, и есть только одно средство против ненависти - любовь. Только на этом пути происходит медленное рождение любви, как превращение гусеницы в бабочку. Пост и молитва — два крыла. Это полное изменение (такова тайна покаяния), это умирание для себя, но оно дает крылья.

Прощение - чудо. Оно творится Богом из ничего. В тайне нашего прощения друг друга всегда есть какая-то прерывистость. Мы предупреждали, что к Прощеному воскресенью надо заранее подготовиться. Но прощение не есть результат подготовки, какой бы она ни была. Прощение нельзя создать. Его получают сверх сметы, сверх меры, сверх ожидаемого. Оно возникает из ничего. Оно — благодать. Здесь точка нашего личного соприкосновения с Богом. И с Крестом. Ибо где умножился грех, там преизобилует благодать. И эта благодать нас преобразила, сделала другими. И только получив от этой жизни с избытком, я могу щедро дать другому. В самом деле, как молиться за убивающих нас, если прощение не исходит от Бога? Это дар Бога, не наше достижение. Потому наше примирение друг с другом утверждается в таинстве исповеди — таинстве покаяния, и оно должно быть особенно глубоким Великим Постом.

Вот высота прощения — обретение Господа и друг друга в Нем. Примирение, которое имеет целью только земное, в конце концов сводится к тайне антихриста, к притче о злых виноградарях, которые говорят: «Это наследник; пойдем, убьем его и завладеем наследством его» (Мф. 21, 38). Их уже не интересует Христос, но только ценности, которые Он оставил.

Говорить, что надо подставить левую щеку, когда вас ударили по правой — чистейший идеализм, мечтательность, если верностью правде Христовой не открыть себя любви Христа, заушенного за осуждение всей неправды мира, если не принять благодать Бога, Который больше сердца нашего, как говорит святой Иоанн Богослов.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма Святителя Николая в Пыжах, член Союза писателей России

http://ruskline.ru/news_rl/2014/03/01/kak_primiritsya_s_vragami_bozhiimi_i_vragami_otechestva/

[Александр Васильевич]

Синаксарь в неделю сыропустную, воспоминание Адамова изгнания

Стихи:
Пусть плачет горько с прародителями мир,
Как павший с ними, из-за сладкой пищи павшими.



В этот день мы творим воспоминание изгнания первозданного Адама из рая сладости, которое наши божественные отцы установили прежде (начала) святой Четыредесятницы, показывая этим, насколько полезно человеческому естеству лекарство поста и насколько, напротив, отвратительны последствия сластолюбия и непослушания. Итак, отцы, оставив повествования относительно случившегося в мире из-за этих страстей, как бесчисленные, представляют нам первозданного Адама, ясно показывая, насколько жестоко он пострадал оттого, что не постился, привнеся тем (смерть) в наше естество, и как он не сохранил первой святой Божией заповеди людям — о посте и, послушавшись чрева, а вернее, коварного змия через Еву, не только не стал богом, но и навлек смерть, и принес погибель всему роду (человеческому).

Это из-за (вкушения) пищи первым Адамом Господь постился сорок дней и был послушен (см. Флп. 2, ; из-за Адама же святые апостолы задумали и эту Великую Четыредесятницу, чтобы мы, сохранив то[1], что он не сохранив, пострадал, потеряв бессмертие, снова приобрели (последнее) через пост.

Кроме того, как мы раньше говорили, намерение святых (отцов) — коротко изложить дела, совершенные Богом, от начала даже до конца. А поскольку причиной всех наших (бед) было преступление (заповеди) и падение Адама через вкушение, — по сей причине и предлагают сегодня творить память об этом, чтобы мы избежали сего, и особенно чтобы не подражали невоздержанию во всем.

В шестой день создан был Адам рукою Божией, будучи почтен и образом (Его) через вдуновение; и, получив заповедь, с этого времени до шестого часа жил в раю, а затем, преступив ее, был изгнан оттуда. Впрочем, иудей Филон[2] считал, что Адам прожил в раю сто лет, другие же называют семь лет или дней, из-за значимости числа семь. А что в шестой час (Адам), протянув руки, коснулся (запретного) плода, — показал Новый Адам — Христос, в шестой час и день простерший руки на Кресте, исцеляя того от погибели.

(Адам) был создан между смертью и бессмертием, чтобы получить то, что сам выберет. Хотя возможно было Богу создать его и безгрешным, но чтобы было испытано и его собственное произволение, дается заповедь употреблять (в пищу) от всех деревьев, кроме одного, — это значит, разрешается помышлять о познании Божественной силы через все творения Божии, но только не о естестве Божием. Так и Григорий Богослов любомудрствует, что (другие) райские деревья — это божественные помыслы, а запрещенное дерево — созерцание. То есть, говорит он, Бог повелел Адаму интересоваться всеми остальными стихиями и качествами и умом размышлять (о них), равно и о своей природе, прославляя за это Бога, ибо это — истинная пища; однако о Боге: Кто же (Он) по естеству, и где (Он), и как привел все из небытия, — отнюдь не допытываться. Однако Адам, оставив всё другое, стал более и более выведывать о Боге и тщательно исследовать Его сущность. Поскольку был еще несовершенен и неразумен, как младенец, то и впал в это, когда сатана через Еву внушил ему мечту обожения.

А великий и божественный Златоуст, хотя и следуя Писанию, но вместе с тем не по букве, приписывает этому древу (познания) некую двойную силу и говорит, что рай был на земле, считая его вместе и духовным, и материальным, — как и Адам был между смертью и бессмертием.

Некоторые же думают, что древом преслушания была смоковница, так как (Адам и Ева), внезапно познав свою наготу, прикрылись, употребив ее листья. Потому Христос и проклял смоковницу, что она была причиной непослушания; она имеет даже и некое сходство с грехом. Прежде всего, — это сладость (плодов), затем жесткость листьев и прилепление клейким соком. Но есть и такие, которые неправильно помышляют, будто (запрещенное) дерево — соблазнение Адама Евою и познание (ее).

Итак, преступив заповедь Божию, Адам оделся в смертную плоть, был проклят и изгнан из рая; и повелено было, чтобы огненный меч охранял его вход. Адам же, сидя напротив (рая), плакал (о том), скольких благ лишился из-за того, что не постился в свое время. И в его лице весь человеческий род подвергся проклятию, пока Создатель наш, пожалев наше естество, погубленное сатаною, не возвел нас снова в первозданное достоинство, родившись от Святой Девы и безгрешно пожив, показав нам путь через противоположное тому (что сделал Адам), то есть пост и смирение, и победив прельстившего нас хитростью.

Итак, богоносные отцы, желая все это представить в целой Триоди, вначале предлагают ветхозаветные (события); первое из них — сотворение Адама и изгнание из рая, память которого сегодня совершаем, также чтения и из других (книг Библии): Моисеевых, пророческих и более всего Давидовых, прибавляя при этом нечто и по благодати. Затем, по порядку, следуют и (события) Нового Завета, из которых первое — Благовещение, по неизреченному Божию Промышлению всегда приходящееся на Четыредесятницу; воскрешение Лазаря и цветоносная (Неделя), святая Великая седмица, когда прочитываются священные Евангелия и со умилением воспеваются сами святые и спасительные Страсти Христовы. Потом, в период от Воскресения до Сошествия Святого Духа, прочитываются Деяния (апостолов): как происходила (их) проповедь и призвала всех уверовавших, — ибо Деяния чудесами свидетельствуют о Воскресении.

Итак, поскольку мы столь сильно пострадали из-за того, что Адам однажды не сохранил поста, то предлагается воспоминание об этом теперь, на пороге святой Четыредесятницы, чтобы, памятуя, какое зло принесло невоздержание, мы постарались с радостью начать пост и соблюдать его. Потому что через пост мы получим то, чего не достиг Адам [то есть обожения], плача, постясь и смиряясь, пока не посетит нас Бог, — ведь без этого трудно получить то, что потеряли.

Да будет же известно, что сия святая и Великая Четыредесятница — десятина от всего года. Поскольку мы по лености не хотим постоянно поститься и избегать зла, то апостолы и божественные отцы дали ее нам как некое плодоносное для души время, чтобы всё, сколько за весь год мы сделали безрассудного, теперь очистить сокрушением и смирением в посте. И эту (Четыредесятницу) мы должны тщательно соблюдать, как, впрочем, и другие три (поста), то есть святых апостолов, Богородицы (Успенский) и Рождества Христова, — соответственно четырем временам года. Четыредесятницу же передали (нам) святые апостолы, почтив ее особо из-за святых Страстей и из-за того, что Христос постился (40 дней) и прославился; и Моисей 40 дней постился, чтобы принять закон; также и Илия, и Даниил, и все, которые прославлены у Бога. И Адам доказывает от противного, что пост — это благо. По этой причине Адамово изгнание и помещено здесь святыми отцами.

Христе Боже наш, по несказанному милосердию Твоему сподоби нас райской сладости и помилуй, ибо Ты один Человеколюбец. Аминь.

___________________________

<sub>[1] То есть пост.

[2] Филон Александрийский, иудей, род. в 20 г. до Р. Х. Пытался согласовать Библию с учением греческих и восточных мудрецов и толковал закон Моисеев аллегорически.</sub>

____________________________

http://www.pravoslavie.ru/put/2139.htm

[Александр Васильевич]

Толкование Евангелия на каждый день года.
Неделя сыропустная. Воспоминание Адамова изгнания

Мф, 17 зач., 6, 14—21

Сказал Господь: если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших. Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.



«Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших». Почему накануне Великого поста Господь говорит об этом? Цель и смысл Поста заключается в том, чтобы мы стяжали сокровище. Не то сокровище, которое собирается здесь, на земле, где тля и моль тлит, и ржавчина разъедает, где воры подкапывают и крадут (и где много этого сокровища, они там и подкапывают), а то сокровище, которое на небесах. Не то сокровище, где всегда неизбежен распад, а то сокровище, которое ставит нас перед лицом Бога Живаго, перед Его любовью, потому что — где сокровище наше, там и сердце наше будет. И где любовь Божия, где радость Христова о каждом кающемся грешнике, о каждом из нас, там и сердце наше будет среди Пасхи Господней.

Подлинное прощение невозможно без исповедания полноты веры, и подлинное прощение невозможно без жизни по вере, без отвержения всякой лжи и всякого зла. Иными словами, мы призываемся понять две вещи. Во-первых, что прощение невозможно там, где нет признания греха, и, во-вторых, — прощение невозможно, если оно не исходит от Бога. Отрицание греха делает прощение, по крайней мере, излишним.

Мы живем в мире, где все делается, чтобы отменить в массовом сознании само понятие греха, отменяя заповедь Божию и нравственный закон. Если не существует больше нравственного закона, не существует и греха. И непонятно, о каком прощении может идти речь. Чем углубленней человек живет духовной жизнью и, значит, чем больше он узнает, как страшен грех, тем сильнее нуждается он в прощении от Бога, от другого человека. И тем легче способен он сам простить.

Ужаснее всего, как всегда, равнодушие, делание вида, что все в порядке («нечего особенно прощать»), желание не видеть человека, оставить его и забыть о нем; думать, что простил, отвернувшись от человека, затворив от него сердце. Но горечь, которая остается, может вырасти в ненависть. Современный человек часто ищет примирения, чтобы не быть захваченным неприятными отрицательными чувствами, чтобы не осложнять себе жизнь. Это означает «прощать, не прощая», обманывая себя и других.

Драгоценней всего — сделать первым шаг к другому, и этот шаг будет твердым, если он будет совпадать с тем, что мы идем, начинаем идти, попирая всякий грех. Прощение — чудо. Оно творится Богом из ничего. Прощение нельзя создать. Его получают сверх сметы, сверх меры, сверх ожидаемого. Оно — благодать. Здесь точка нашего личного соприкосновения с Богом. И с Крестом. Ибо где умножился грех, там преизобилует благодать. И эта благодать нас преображает, делает другими. Только получив от этой жизни с избытком, мы можем щедро дать другим. В самом деле, как молиться за убивающих нас, если прощение не исходит от Бога? Это дар Бога, не наше достижение. Потому наше примирение друг с другом утверждается в Таинстве исповеди — Таинстве покаяния, и оно должно быть особенно глубоким Великим постом.

Только даром Божиим, Его благодатью и нашим участием в этом даре — трудом сорокадневного поста — можем мы научиться дару прощения. Нельзя заставить простить, так же как нельзя заставить любить. И Господь нас не заставляет прощать, Он как бы говорит: «Вы можете не прощать, вы можете поступать так, как хотите», — потому что если бы Он заставил нас простить, то такое прощение не было бы нашим. Это было бы Божие прощение, а к нам не имело бы никакого отношения. Подлинную цену имеет только то, что делается свободно и сознательно, когда сам человек понимает, что он должен простить. Господь только предупреждает, что если мы не прощаем, то и Он нас не простит. И если мы молимся в молитве Господней: «и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим», понимая значение этих слов, и одновременно говорим: «Я никогда и ни за что не прощу этого человека», — значит, мы вполне сознательно просим Господа, чтобы Он никогда и ни за что не прощал нас и наши грехи.

На Святой Афонской Горе существует такой обычай: если кто-то из братии находится с кем-нибудь во вражде, он должен убрать из Господней молитвы эти слова. Он не имеет права их произносить, если не хочет, чтобы они были ему в суд и во осуждение. Но как убрать из молитвы Господней хоть одно слово, если эта молитва, как говорят святые отцы, — краткая запись всего Евангелия? И если кто-нибудь вычеркнет хотя бы одно слово из этой Книги жизни, говорит нам Божественное Откровение (Откр. 22, 19), Господь вычеркнет из Книги жизни имя того человека. Тяжесть наших грехов, и крупных, и самых мелких, которые, как горы, накапливаются изо дня в день, будет возрастать, а когда мы перейдем в вечность, будет давить нас вечной безысходностью.

«Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, — говорит Христос, — ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою». Для того чтобы пост был для нас осмысленным, он не должен быть лицемерным. Мы не должны ничего делать напоказ, с тем, чтобы нас увидели другие и похвалили. Как только это происходит, мы теряем свою награду от Господа.

«А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое». Что значит помазать голову елеем? Голова — это ум, говорят святые отцы. Надо позаботиться о том, чтобы мысли наши были чистыми. Но и слова наши не должны быть злыми, скверными и пустыми. О слове, так же, как и о мыслях, в течение всего Поста нам будет напоминать молитва: «Положих, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих» — слово Господне, которое обращено к последнему Суду, к самой Пасхе Христовой. «От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 37). Не только за слово скверное, гнилое, но и за «всякое слово праздное, какое скажут люди, дадут они ответ в день Суда» (Мф. 12, 36). Праздным словом прежде всего является не просто бессмысленное или лживое, а правдивое и истинное, но которое мы делаем праздным, когда употребляем святые слова всуе, как ничего не значащие.

Мы живем в мире, где самая главная война идет против человека; против единственного словесного существа — человека. Все делается для того, чтобы слова стали бессмысленными. Чтобы не только потопить всех в океане лживых слов, которые ежедневно обрушиваются на нас, но и святые слова смешать со словами лживыми и скверными. И чтобы мы тоже приняли в этом участие. Если мы поддаемся врагу, то горе нам. Для того и предлагается нам пост, чтобы мы помнили, что есть самое главное; чтобы мы помазали главу свою: свой ум, свое слово — елеем смысла, добра, веры, правды и чистоты, и чтобы слово наше стало живым, как и мысли.

Слова Евангелия «помажь главу» относятся, конечно, ко всему внутреннему человеку, к сердцу нашему, — чтобы из сердца не исходила ни зависть, ни ненависть, ни злоба, ни вражда, никакая похоть, ничего грязного. Чтобы внутренний наш человек — душа наша — была помазана благодатью Духа Святаго. Чтобы наша ожесточенная, окаменевшая, мертвая душа за то, что она хранит этот Пост, по дару Христову, по Его благодати, получила благоуханное помазание Духа Святого, когда завершится Великий пост, и мы предстанем перед Христом Распятым и Воскресшим.

А что значит умыть свое лицо водою? Лицо, говорят святые отцы, — это внешний наш человек. Что у нас на лице? — Глаза, чтобы мы обратили внимание на то, куда мы смотрим, где блуждает наш взор среди этого, всеми красками греха переливающегося, изменчивого мира, лежащего во зле и во лжи. Чтобы, само собой, исключались Великим постом, все сомнительные телевизионные программы, и мы не уподоблялись такому человеку, который воздерживается от мяса в течение всего Поста и вместе с тем пожирает своими глазами всякую нечистоту, как тот блудный сын, который сел за один стол с грязными, шумно чавкающими свиньями — за бесовскую трапезу, которую предлагают нам сегодня средства массовой информации. Мы должны быть глухими, как говорит апостол Павел, и слепыми, смотря по обстоятельствам. Все тело наше должно быть не вертепом разбойников, а храмом Божиим.

Господь говорит, чтобы вначале мы помазали голову, а потом уже умыли лицо. Голову помазали, а потом лицо, потому что внутреннее должно идти впереди внешнего. Не то, что Он внешнее считает незначительным. Нет, внешнее очень значительно. Кто не постится во Святую Четыредесятницу без уважительной причины, «да никакоже причастится» — правило святых отцов, которое никто не может отменить, ибо оно дано Духом Святым. Но что главнее — душа или зеркало души?

Самый главный пост — воздержание от себялюбия, от нашего «я». Наш пост должен быть «перед Отцом, Который втайне». Господь говорит, чтобы наш пост был втайне — там, где мы с Отцом Небесным. Мы должны научиться поститься у Бога, ибо пост имеет Божественное измерение. Отец, Сын и Святой Дух живут друг для друга. Никто из Них не живет для Себя. Бог — общение, превосходящее все, что мы можем помыслить. Этим единством общения Пресвятой Троицы должна жить Церковь. В тайне нашего сердца мы призваны молить Бога научить нас этому таинственному посту от нашего «я», чтобы сделаться способными отдавать свою жизнь другим. «Не собирайте себе сокровищ на земле, но собирайте себе сокровища на небе, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Господь говорит о небе, о Самом Отце, — как о сокровище, которое находится там, где сердце наше. Мы должны совершать наше очищение, изменять наше отношение ко всему на уровне сердечных глубин. Ибо наше смертное «я», то, что рождает смерть, стремится всегда обладать. Оно влекомо внешним, так что готово даже других людей превратить в объекты нашего обладания. Покаяние сердца, подлинная жизнь с Отцом Небесным заключается в освобождении от этого духа обладания. Если Христос Бог станет сокровищем любви, которое мы ищем, все остальное приложится нам. Все станет благодатью в нашей обновленной жизни, и рай наступит уже здесь и сейчас, Пасха Господня.

Протоиерей Александр Шаргунов

http://www.pravoslavie.ru/put/4072.htm

[Александр Васильевич]

Неделя сыропустная. Евангелие о посте

Мф., 17 зач., 6:14-21.



Не сдаваться врагу – вот основное правило сражающегося воина. Военачальник заранее предупреждает всякого воина об угрозе неприятельских ловушек, дабы тот не был обманут и взят в плен. Оставшийся в одиночестве, голодный, продрогший и раздетый воин испытает великое искушение сдаться врагу. Его положение коварный супостат будет использовать всеми возможными способами. И сам голодая, он станет подбрасывать воину сколько-нибудь хлеба, чтобы показать, будто имеет пищу в изобилии. И сам замерзая, в лохмотьях и полунагой, он будет подбрасывать ему что-нибудь из одежды, чтобы показать, будто одет и богат. Станет он подбрасывать и письма, в коих будет похваляться своею уже обеспеченной победой и обманывать несчастного воина, говоря, будто уже многие полки его товарищей справа и слева от него сдались, или его генерал убит, или его король просит мира! Будет он обещать и скорое возвращение к родному очагу, и должность, и деньги, и все, что находящемуся в крайней нужде человеку только во сне может присниться. Все эти неприятельские хитрости и уловки военачальник заранее описывает воинам, предостерегая, чтобы они ничему из того не верили, но удерживали позицию, не сдавались и пребывали верны своему знамени даже до смерти.

Не сдаваться врагу есть основное правило и для воина Христова, сражающегося с лукавым духом мира сего. И Христос, как наш Царь и Воевода в этой брани, обо всем нас предупреждает и от всего предостерегает. Вот, Я наперед сказал вам (Мф.24:25; Ин.14:29), – говорит Он Своим ученикам. Опасность велика, а враг рода человеческого страшнее и коварнее всякого иного возможного врага. Господь выражает то в другом месте: се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу (Лк.22:31). Сатана непрестанно просит людей, с того самого дня как он обманул первого человека – с того самого дня он заявляет свои права на род человеческий и отнимает его у Бога как свою собственность. Всеми возможными обманами он привлекает к себе воинов Христовых, маня их лживыми обетованиями и показывая им свои богатства. Никто не алчет более него; но он показывает хлеб голодным людям, призывая их сдаться. Никто не является более нагим, нежели он; но он приманивает людей красками своих мнимых и обманчивых одеяний. Нет никого беднее его; но он, как фигляр на ярмарке, трет монетою о монету и ловко показывает жадным зрителям, будто обладает миллионами. Никто не потерпел большего поражения, чем он; но он никак не перестанет лгать, будто он победитель, будто войска Христовы разбиты, будто Христос отступил и скрылся с поля боя. Он лжец и отец лжи, и вся его сила и его имущество заключаются только во лжи. Предупредив Своих последователей обо всех диавольских обманах и о его оружии, Господь наш Иисус Христос и примером и словом научил их, как всему противостоять и каким оружием бороться.

Прежде всего, главное оружие у нас, последователей Христовых, – это Сам Христос. Его присутствие с нами и Его сила в нас суть главное наше оружие. Его последние слова, записанные в Евангелии, гласят: и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь (Мф.28:20). И се, воистину Его присутствие было явлено в веках на миллионах Его неустрашимых ратников: апостолов, мучеников, исповедников, богоносных отцев, благочестивых дев и святителей; и не только было явлено в прошлом, но и ныне является очевидно и несомненно для всякого, кто еще не совсем предался лукавому духу; и не только является ныне, но и в последние времена воссияют такие крепкие богоносцы, как Енох и Илия (Откр.11:3). Точно так же очевидна и несомненна сила Его Тела и Крови, Его страданий, Его слов, Его честнаго и животворящего Креста, Его Воскресения и Его бессмертной славы. Вы, уверившиеся в сей необоримой силе Христовой, что, словно электрический ток, непрестанно течет чрез верных Его, говорите о том другим! А вы, еще не уверившиеся, но желающие увериться, сделайте все, что предписывает делать Евангелие, – и уверитесь. Предоставьте злобно сомневающимся сомневаться. Их злоба причиняет зло не Богу, а им; их сомнение приносит не вред Богу, а погибель им самим. Скоро придет время, когда невозможно будет сомневаться – но не дастся им и веровать.

Но кроме присутствия и силы Христовой, нашего главного оружия в борьбе против лукавого духа, Господь Иисус Христос посоветовал использовать и еще некоторые виды оружия, кои мы сами себе, с Его помощью, должны сковать. Таким оружием являются непрестанное покаяние, непрестанное милосердие, непрестанная молитва, непрестанная радость о Господе Иисусе Христе и страх Суда и гибели души; затем, благодушное перенесение страданий ради Господа с верою и надеждою, и прощение обид, и отношение к миру сему существующему как к несуществующему, и причастие Святых Христовых Таин, и бдение, и пост. Мы упоминаем пост в конце не потому, что пост является наименее важным оружием – Боже сохрани! – но потому лишь, что сегодняшнее Евангельское зачало глаголет о посте, а мы хотели бы истолковать зачало сие.

Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших. Так начинается сегодняшнее Евангелие. Почему оно так начинается? Вы спросите: «Как это связано с постом?» Связано, и весьма тесно, как тесно связано с постом и окончание отрывка Евангельского, говорящее не о посте, а о собирании сокровищ не на земле, но на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут. Ибо, если понимать пост в истинно христианском, а не законническом и фарисейском смысле, тогда и прощение обид, и воздержание от сребролюбия суть пост, и притом главный пост, или, если хотите, главный плод поста. Потому что, воистину, малую цену имеет воздержание от пищи без воздержания от воздаяния обидою за обиду и без воздержания от ослепления земными благами.

Господь не повелевает нам силою власти: «Прощайте людям согрешения!» Он оставляет на наше произволение, прощать или не прощать. Он не хочет нарушать нашей свободы и силою принуждать нас что-либо делать; ибо тогда дела наши поистине были бы не наши, но Его и не имели бы для нас той ценности какую имеют, если мы совершаем их свободно и добровольно. Он, действительно, не повелевает нам силою власти, но Он нас предупреждает, что с нами будет: и Отец ваш не простит вам согрешений ваших. А кто тогда простит нам согрешения наши, если не Бог? Никто, ни на небе ни на земле, никто. Люди нас не простят, ибо и мы их не прощаем, а Бог нас не простит, ибо нас не прощают люди. Где мы тогда находимся и где будем? Тогда мы проживем этот век под горою грехов, а в жизни иной тяжесть горы сей увеличится и заполнит собою всю вечность. Потому потрудимся не воздавать людям обидою за обиду и злом за зло, не платить согрешением за согрешение. Ибо, се, если видишь ты пьяного человека, упавшего в грязь, разве ляжешь ты в грязь рядом с ним? Не постараешься ли ты его поднять и вывести из грязи? И всякое согрешение есть грязь. И всякая страсть есть опьянение. Если брат твой вверг свою душу в скверну греховную, разве и ты должен свою душу полагать в эту же скверну? Посему воздержись от того, что совершает твой грешный брат, и поспеши и его восставить и очистить; дабы и тебя Отец Небесный восставил и очистил от всех согрешений твоих, тайных и явных, и поставил тебя средь ангелов Своих на Страшном Суде.

Также, когда поститесь, – глаголет Господь, – не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Лицемерит тот, кто постится не для Бога и не для души своей, но для людей, дабы люди видели его постящимся и воздали ему хвалу. Но поскольку не все люди могут каждый день видеть, что они едят и пьют, то лицемеры стараются сделать свои лица таковыми, чтобы можно было прочитать о посте их на их лицах. Они принимают на себя мрачные лица, делают лица свои бледными и унылыми, хмурыми и испитыми. Они не помазывают голов своих благовонным елеем и не умывают лиц своих. И люди взирают на них, и восхищаются ими, и хвалят их. Награждают их люди своим восхищением, воздают им люди за их пост своими похвалами. Чего еще могут они ожидать от Бога? Ведь они постились не для Бога. Они постились для людей. На какую награду душе своей могут они рассчитывать? Ведь они постились не для души. Они постились для людей, а люди воздали им за это хвалою. Истинно, они уже получили награду свою. И Бог ничего им не должен и ничем не воздаст им за их пост в жизни вечной.

А ты, когда постишься, – говорит Господь, – помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явится постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Вот главное правило поста. Внешний смысл его ясен. Если ты постишься, то делаешь сие для Бога и для спасения души своей, а не для людей. Совершенно не важно, видят ли и знают ли люди, что ты постишься; даже и лучше для тебя, чтобы они этого не видели и не знали. Так ты и не будешь ждать от людей никакой награды. Ибо что могут дать тебе те, кто и сам всего ожидает от Бога, как и ты? Важно, чтобы видел и знал Бог. А Бог увидит в любом случае, от Него ничто не может утаиться. Потому не выказывай своего поста с помощью каких-либо внешних знаков. Бог читает твое сердце не по внешним знакам; Он читает его изнутри, из самого сердца. Как помазывал ты голову до поста, так можешь помазывать ее и во время поста; и как умывал ты лице до поста так можешь умывать его и во время поста. Помазание или непомазание головы не увеличит твоей заслуги пред Богом; и умывание или неумывание лица не спасет твоей души и не погубит ее.

Но сии слова Христовы: помажь голову твою и умой лице твое, – столь решительно сказанные, имеют свой глубокий внутренний смысл. Ибо, если бы Господь имел в виду только телесную голову и телесное лице, Он, конечно, не дал бы заповеди: когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое; но изрек бы, что для плодов поста является второстепенным и незначительным, помазывал ли ты голову твою или не помазывал и умывал ли ты лице твое или не умывал. Очевидно, что в этих словах скрывается некий таинственный смысл. Кроме того, человек, понявший сию утвердительную заповедь Христову во внешнем смысле ее и начавший в пост нарочно помазывать голову свою и умывать лице свое, впал бы в другой, противоположный вид лицемерия. Он тоже выставил бы свой пост напоказ людям, только иным способом. А Господь как раз особенно хотел отучить людей от этого. Итак, несомненно, что сия заповедь имеет свой внутренний смысл. Какой? Подобный тому, какой апостол Павел придает обрезанию, называя спасительным обрезание, которое в сердце, и считая обрезание, которое наружно, равным необрезанию (Гал.6:15; Рим.2:29). А именно, помажь голову твою значит: помажь ум твой Духом Святым. Ибо голова означает ум и всю душу, а благовонный елей, коим помазывают голову, – Духа Святаго. И это значит: не принимай никаких злых помыслов и воздерживайся от всех скверных и непотребных слов; напротив, исполни ум твой богомыслия, мыслей о святости, о чистоте, о вере и любви и обо всем, что только достойно Духа Святаго. Точно так же поступай и с языком твоим – ибо речь и ум едины – и или вообще не глаголь, или, если говоришь, говори лишь то, что служит во славу Божию и для спасения души. Точно так же поступай и с сердцем твоим: воздерживайся от всякой ненависти и злобы, зависти и гордости, хулы на Бога и человеков, от всякого греха и греховного вожделения, страсти и похоти; все сие отвергай и предоставь Духу Святому возможность посеять на ниве сердца твоего все виды Божественных и богоугодных злаков и небесных цветов. Точно так же поступай и с волей души твоей: воздерживайся от всех греховных намерений и греховных деяний, уклонись от всякого зла и предоставь Духу Святому возможность помазать Собою, как благовонным елеем, окамененную душу твою, исцелить ее раны, восставить ее к Богу, сделать для нее приятными добрые дела, исполнить ее жажды всякого блага, кое в Боге.

Вот что означает: помажь голову твою. Одним словом: обуздай своего внутреннего человека, который есть главный человек, и удержи его от всякого зла, и наставь его на всякое добро.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Что значат слова: и умой лице твое? Лице означает внешнего, телесного, чувственного человека, одним словом – человеческое тело. Чрез тело душа являет себя миру сему. Для Бога лице человека – его душа, но для мира лице человека – тело. С помощью телесных чувств и органов мы показываем миру, что мы думаем, что чувствуем и чего хотим. Язык говорит то, что мыслит ум; очи отражают то, что чувствует сердце; руки и ноги осуществляют то, чего хочет воля души.

И умой лице твое, – значит: очисти свое тело от совершения всякого греха, всякой нечистоты и всякого зла. Удержи чувства свои от всего неумеренного и пагубного. Запрети очам непрестанно блуждать по этому пестрому миру; запрети ушам внимать тому, что не служит ко спасению души; запрети ноздрям одурманивать душу ароматами мира сего, быстро обращающимися в зловоние; запрети языку и чреву вожделеть многих яств и напитков; в общем, не дозволяй телу разнеживаться и требовать от тебя более, нежели ему необходимо для существования. А кроме того, запрети рукам бить и мучить людей и скот; запрети ногам устремляться ко греху, идти на безумное пиршество, на безбожные увеселения, на драку и на кражу. Напротив, управь все тело твое, да будет истинным храмом души твоей; не постоялым двором на большой дороге, куда разбойники заезжают поделить награбленное и составить план новых грабежей, – но храмом Бога живаго.

Вот что означают слова: и умой лице твое. Вот пост, ведущий ко спасению. Вот пост, благословленный Христом; пост, в коем нет лицемерия; пост, изгоняющий и прогоняющий бесов, пост, приносящий человеку славную победу и многие плоды и в этой, и в будущей жизни.

Здесь важно заметить, что Христос сперва упоминает голову, а потом лице, то есть сперва душу, а затем тело. Лицемеры постились только телесно и показывали людям свой телесный пост. Христос, наоборот, сперва выделяет пост внутренний, душевный, а затем уже внешний, телесный; но не потому, что Он пренебрегает телесным постом – се, и Сам Он постился телесно – но для того, чтобы начать с самого начала, чтобы сперва очистить источник, а потом реку, сперва омыть душу, а затем – зеркало души. Сначала человек должен разумением и сердцем и волею принять пост, а потом и телом добровольно и радостно соблюсти его. Как художник сперва в душе нарисует картину, а затем быстро и радостно воплощает ее рукою. Так и пост телесный должен быть радостью, а не скорбью. Потому Господь и употребляет слова: помажь и умой; ибо, как эти два действия доставляют удовольствие и радость человеческому телу, так пост – пост душевный и телесный – должен доставлять удовольствие и радость душе человеческой. Ибо пост есть оружие, весьма мощное оружие в борьбе против лукавого духа. Воин на поле брани скорбит, лишившись оружия, так как, безоружный, он вынужден бежать или сдаться. А обретя оружие, он радуется, ибо теперь может удерживать позицию и давать отпор супостату. Как же не радоваться христианину, вооружаясь постом против лютейшего врага своей души? Как не затрепетать его сердцу, как не просиять лицу его, когда видит он в своих руках оружие, от коего враг трусливо обращается в бегство?

Чревоугодие делает человека унылым и боязливым а пост – радостным и храбрым. Но как чревоугодие влечет за собою все большее чревоугодие, так и пост побуждает ко все более строгому и долгому воздержанию. Царь Давид навык поститься столь долго, что сам сказал: Колена моя изнемогоста от поста (Пс.108:24). Когда человек увидит благодать поста, он полюбит поститься все больше и больше. А благодатные плоды поста бесчисленны.

Постом человек облегчает и тело, и дух, избавляя их от мрака и дебелости. Тело становится легким и бодрым, а дух – светлым и ясным.

Постом человек изводит душу свою из земной темницы и пробивается чрез мрак бессловесной жизни к свету Царства Божия, прямо к Отечеству своему.

Пост делает человека крепким, решительным и дерзновенным – и пред людьми, и пред демонами.

И еще пост делает человека великодушным, кротким, милостивым и послушливым.

Постом Моисей удостоился принять закон из руки Божией.

Постом Илия заключил небо, и не было дождя три года; постом он низвел огонь с неба на идолопоклонников и постом сделал себя столь чистым, что мог на Хориве беседовать с Богом.

Постом спасся Даниил от львов во рве и три отрока – от пламени в пещи огненной.

Постом царь Давид возвел сердце свое ко Господу, и сошла на него благодать Божия, так что он сложил самые сладкозвучные и возвышенные молитвы, какие только смертный человек когда-либо до Рождества Христова возносил к Богу.

Постом царь Иосафат без сражения истребил врагов своих, аммонитян и моавитян (2Пар.20:23).

Постом иудеи спаслись от гонений царского визиря Амана (Есф.4:3).

Постом город Ниневия избежал гибели, предсказанной ему пророком Ионою.

Постом Иоанн Креститель стал величайшим из рожденных женами.

Постом вооружившись, преподобный Антоний Великий победил и прогнал от себя все полки демонские. И что, разве один преподобный Антоний? Бесчисленные воинства угодников и угодниц Христовых очистились постом, укрепились постом и стали величайшими героями в истории человеческой. Ибо они победили то, что победить труднее всего, – себя. А победив себя, они победили мир и диавола. (Святитель Василий Великий говорит: «Пост делает ум крепким». Блаженный Диадох: «Истинные подвижники воздерживаются от пищи не потому, что считают ее по природе злом, но дабы чрез воздержание укротить распаляемые члены телесные». А блаженный Иероним: «Богу, Творцу и Господину вселенной, конечно, не нужно урчание пустого желудка, но без этого не может быть целомудрия – aliter pudicita tuta esse non possit».)

И, наконец, разве и Сам Господь наш Иисус Христос не начал Своего Божественного дела спасения людей с долгого сорокадневного поста? И разве тем Он не указал явственно, что и мы должны начать истинную христианскую жизнь с поста? Сперва пост, а все прочее приходит вместе с постом и благодаря посту. На Своем примере Господь показал нам, сколь мощное оружие – пост. Оружием сим Он победил в пустыне диавола, а тем победил и три главные диавольские страсти, чрез кои сатана имеет к нам свободный доступ, а именно: сластолюбие, честолюбие и сребролюбие; три пагубных вожделения и три величайшие ловушки, куда лукавый супостат рода человеческого заманивает воинов Христовых.

Сребролюбие же, содействующее прочим страстям и питающее их, есть, по слову апостольскому, корень всех зол (1Тим.6:10). Потому Господь Иисус Христос завершает Свое учение о посте предостережением: да не будем сребролюбивы, да воздержимся от душепагубного многостяжания земных сокровищ, кое разлучает наше сердце от Бога и закапывает его в землю.

Не собирайте себе сокровищ на земле, – глаголет Господь, – где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. Собирающий земные сокровища собирает себе муку и страх. Он теряет себя в своих сокровищах и погребает свое сердце под прахом. («Многие святые мужи древности, правда, имели великие богатства, как то Авраам, Иов, Давид и многие другие; однако они не имели пристрастия к богатству, но все имущество считали Божиим». Сщмч. Петр Дамаскин.) Мы непрестанно находимся в обществе своего сокровища, на земле ли оно или на небе. Наши мысли – с нашим сокровищем; наше сердце – с нашим сокровищем; вся наша воля – с нашим сокровищем, на земле ли оно или на небе. Мы привязаны к своему сокровищу, как река к своему руслу, – на земле ли наше сокровище или на небе. Если мы обогатимся сокровищами земными, то будем временными богачами и вечными бедняками; если же обогатимся сокровищами небесными, то будем временными бедняками и вечными богачами. Нам предоставлена возможность выбрать одно или другое. В этой свободе выбора и заключается наша слава – но и наша мука. Если мы изберем вечные сокровища, не доступные ни моли, ни рже, ни ворам, наша слава будет вечной. Если же мы изберем другие сокровища, кои вынуждены будем оберегать от моли, ржи и воров, наша мука будет вечной. Во внутреннем смысле под земными сокровищами разумеются и вся земная ученость, земная культура и земное благородство, настолько, насколько они отделены от Бога и Евангелия. Забвение истребляет эти сокровища, как моль; жизненные скорби и страдания точат их, как ржа; а лукавый дух подкапывает и крадет их, как всякий вор. Собирать сокровища небесные, в сем внутреннем смысле, значит обогащать свой ум познанием Божества и воли Божией; и обогащать свое сердце и душу культурою и благородством Евангельскими. Ибо лишь такое богатство непреходяще и не подвержено ни истреблению, ни краже. Собирая себе подобное сокровище, мы сразу же отдаем его на хранение Богу. А то, что у Бога, удалено и от моли, и от ржи, и от воров. Это сокровище Бог вышлет нам в сретение, когда мы, после телесной смерти, пойдем в сретение Богу. Это сокровище и изведет нас пред лице Божие. А всякое иное сокровище, которое и на земле разлучало и удаляло нас от Бога, на небе разлучит и удалит нас от Бога на веки веков. Ибо если мы предали свое сердце земным сокровищам, то мы предали свою душу сатане. И тогда будем мы подобны воинам, изменившим своему знамени и сдавшимся своему лютому и коварному врагу.

Посему отверзем очи, пока еще есть время. Будем твердо веровать, что окончательная победа будет не за диаволом и его слугами, но за нашим Царем и Воеводою Христом. Так поспешим же принять победоносное оружие, благословленное Им для брани, – Великий пост; оружие, для нас светлое и славное, а для супостата нашего – грозное и смертоносное.

Воздержимся от объядения и пьянства, дабы ими не отягчить сердец наших (Лк.21:34) и не похоронить их в тлении и тьме.

Воздержимся от собирания земных сокровищ, дабы сатана чрез то не разлучил нас от Христа и не принудил сдаться.

А когда постимся, будем поститься не ради похвалы человеческой, но ради спасения души своей и во славу Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, Его же со Отцем и Святым Духом славословят ангелы и святые на небе и праведники на земле – Троицу Единосущную и Нераздельную, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Святитель Николай (Велимирович)

http://www.pravoslavie.ru/put/45113.htm

[Александр Васильевич]

Слово в Неделю сыропустную, воспоминание Адамова изгнания



 Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Быстротечная река времени стремительным потоком несется в вечность. И только Святая Церковь и праздники Божии на какое-то мгновение приостанавливают это движение, как бы отсчитывая время. И вся наша жизнь, от рождения до исхода из нее, отражается в этом годичном круге, напоминает и зовет: «Познай себя, всмотрись в себя, человече. Кто ты, как живешь и что ждет тебя впереди? Ведь и ты вместе с этим потоком времени несешься к безвремению, к вечности». И так каждый день, каждый год.

И давно ли впервые ныне раздался в Церкви вопль истомившегося во грехах человеческого сердца: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!» И встрепенулись сердца – повеяло постом. Но вот уже промелькнули подготовительные недели к покаянному поприщу Великого поста, когда

– фарисей и мытарь были зеркалом для душ наших;

– гласом блудного сына взывали мы с вами к Небесному Отцу, осмысливая и свое отпадение от Истины, и уход в страну далече: «Боже, согреших на небо и пред Тобою, сотвори мя яко единаго от наемник Твоих»;

– напоминание о Страшном и славном Суде Господнем, когда книги разгнутся и тайное явится, еще не устрашая, нас звало к познанию себя, к покаянию.

И вот сегодня уже последний день в преддверии Великого поста. В этот день вспоминает Церковь страшную трагедию, свершившуюся с человечеством на заре его истории – изгнание его, в лице общего нам всем праотца Адама, от лица Божия, изгнание Адама из рая.

Юдоль плача и печали – земля приняла изгнанника, чтобы по заповеди Божией израстить преступнику волчцы и терния, чтобы в поте лице снесть ему хлеб свой, чтобы в боли, слезах и печали родить и вскармливать детей своих, чтобы пожать все горькие плоды своего преслушания Отцу Небесному.

Плакал Адам по изгнании своем, седе «прямо рая», плакал, вспоминая, кем он был, и чем обладал, и Кого лишился. И по Адаме первом все человечество по сей день плачет и воздыхает о неуловимом теперь призраке счастья. А мир весь, издерганный и усталый, плачет от беспутия, от того, что обнажена душа, что бесцельна и безрадостна жизнь. И ничто не может наполнить нашу жизнь так, чтобы почувствовал вполне человек безоговорочную полноту действительного, а не призрачного счастья, ибо она, эта полнота, только в Боге.

Но мы – изгнанники. Рай далеко, и чем дальше живет человечество от времени падения, тем туманнее в нем становится прекрасный образ рая, тем глубже боль и страдание человечества и тем больше стирается образ и подобие Божие в душе человека. И погиб бы мир давно, если бы не Второй Адам – Христос, вновь отверзший заключенный рай и давший человеку возможность в него вернуться.

И мы все несем сейчас на себе тугу и тяжесть жизни изгнанника. Но и мы же, те, кто живет жизнью Церкви, знаем и райскую радость отверзтых Царских врат, и животворящих ликующих слов: «Христос Воскресе!» и в них – изначальную близость Божественной любви к человеку. Но предшествует этой райской радости на земле Великий пост, и Церковь постоянно учит, что то, что мы потеряли грехом, найти, обрести, вернуть можно лишь покаянием, подвигом и трудами великого воздержания.

Пройдет всего несколько часов, и все мы с вами с изумлением заметим, что вокруг нас и в нас что-то изменится; произойдет нечто, что наложит на все печать особой сосредоточенности и внимания. Это настанет святой Великий пост. И мы вместе с Церковью от призыва к покаянию должны будем перейти к самим покаянным трудам, к делу покаяния.

Святая Мать-Церковь восприняла заповедь Господа о цельбоносном посте, прозвучавшую еще в ветхозаветные времена к народу Божию через пророка Иоиля: «…Обратитесь ко Мне, всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании… назначьте пост, проповедите цельбу, созовите… старцев» и всех жителей в дом Господа «да восплачут священники, служители Господни, и говорят: «пощади, Господи, народ Твой, не предай наследия Твоего на поругание…» (Иоил. 2, 12, 15, 17).

Поприщем Великого сорокадневного поста начал путь Своего подвига Второй Адам – Иисус Христос, чтобы Своей Божественной любовью к падшему человеку вновь открыть заключенный рай и указать путь, по которому человек может в него вернуться.

Святое Евангелие свидетельствует: «Иисус… возведен был Духом в пустыню… и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал» (Мф. 4, 1-2). И приступил к Нему диавол, искушая Его. Велика дерзость и слепота темной силы. Преуспев в искушении человека в раю, она усвоила себе богоборчество до ослепления, не узнав в Христе Спасителе Сына Божия, она приступила к Его кротости, смирению, терпению, чистоте и святости с мраком соблазнов, сплетенных из гордости, измен, самомнения и лжи. Безгрешный же Христос Бог, не требующий очищения, противостал искусителю постом и молитвой, указывая и всем нам, по Нем грядущим, путь борьбы со грехом. И подтвердил Господь словом и делом, что «сей же род (диавол) изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17, 21).

Постом и молитвой принимает христианин силу Духа от Господа на борьбу с врагом; постом и молитвой получает он дар рассуждения и ум Христов; пост и молитва возжигают свет, рассеивающий тьму греховной жизни, ибо «… свет во тьме светит, и тьма его не объят» (Ин. 1, 5).

А человек своим произволением избирает путь посреди тли и нетления, избирает доброе или злое. И если грехом преслушания Богу вошли в жизнь горе, страдание и смерть, то только послушанием, постом и молитвой – этой нашей живой жертвой любви к Богу – возвращается в жизнь свет высшей правды, мир и радость. И это, дорогие мои, есть рай уже на земле.

Но любовь к Богу на земле по заповеди Божией является только любовью к людям. Сердце христианина может согреваться и гореть только двуединой любовью и к Богу и к людям одновременно. Если же наше сердце черство и жестоко по отношению к брату – к человеку, то, омраченное неприязнью, холодностью, жестокостью, оно становится равнодушным или лицемерным и к Богу. И рай, который мог быть так близко – в сердце нашем, уходит, тускнеет, и грех нелюбви рождает преслушание, самость и самолюбие.

Но как любить грешника, как любить нелюбовного к нам, как любить врага? И Господь приходит на помощь. Он дает нам молитву Господню, и мы каждый день слышим: «…и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим…»

Этой молитвой Господь говорит нам: посмотри на себя,

– ведь ты и есть тот самый должник, которому надо оставить долг;

– это ты и есть тот самый грешник;

– это ты нелюбовный – любишь по выбору;

– это ты – чей-то враг: ты кого-то обидел, кого-то презрел, кого-то уничижил.

Это ты сам нуждаешься в прощении, сам нуждаешься в снисходительной любви.

И звучат слова сегодняшнего Евангелия: «…если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6, 14-15). Простите всем всё и вся, и прощены будете. Простите, и спасены будете, и наследуйте рай.

А сейчас же за этими словами Господа о прощении звучат и другие слова: «Не судите, да не судимы будете…» (Мк. 7, 1).

И в этих словах Господь указывает кратчайший и вернейший путь ко спасению, открывающий перед нами врата Царствия Небесного. Господь указывает на то, без чего все наши подвиги и усилия в жизни вообще, и на поприще Великого поста в частности, будут тщетны. И этот путь один – путь любви к людям, начинающийся с неосуждения.

«Не судите, да не судимы будете…» Господь пришел в первом Своем пришествии не судить мир, но спасти. Он пришел открыть миру заключенный для него рай. А весь суд Бог отдал Сыну Своему во втором пришествии, а пока «…милость превозносится над судом» (Иак. 2, 13).

Теперь еще время милости Божией. Бог нас еще милует, а мы судим, а мы рядим. Мы, ничтоже сумняся, поднимаемся своим мнением и судом и над ближними, и над дальними, и над малыми, и над великими. Мы судим, когда знаем много; мы судим и тогда, когда ничего не знаем; мы судим со слов других.

И вдумайтесь, дорогие мои, ведь наш суд, как и суд вражий, уже распространяется и на Самого Спасителя. Согрешил человек пред Богом, пред людьми, мы – свидетели тому. Но мы не видели, как он каялся, и мы не слышали, как над головой грешника прозвучали утешительные слова иерея: «…властию мне данною, прощаю и разрешаю все грехи твои, во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Милость Божия уже стерла рукописание грехов, а мы все еще продолжаем помнить и судить. Но это уже суд не над человеком, но над Богом, помиловавшим и простившим.

Так, мы погибаем судом. Ведь где суд, там нет любви. Одна любовь способна на всякое время быть адвокатом, и только любовь прикрывает наготу брата своего.

А мы судим! И этот суд оборачивается для нас приговором нам же, и он звучит: «Суд бо без милости не сотворшему милости» (Иак. 2, 13)! И рай не может принять нас, ибо нет в нас любви. Где нет любви – там нет спасения.

Сегодня, начиная подвиг Великого поста, начнем же, други наши, решать два главнейших духовных урока: не судить и не соблазнять! А чтобы нам укорениться в спасительном блаженном неосуждении, положить начало этому подвигу с первых же великопостных дней, надо нам учиться видеть, судить и осуждать только самого себя – того единственного человека, которого мы знаем подлинно, всесторонне и глубоко. Вот где суд без милости будет во спасение. Ибо этот единственный суд приведет нас в разум истины. Он дарует нам зрение той пропасти, на краю которой мы стоим и которую изрываем своими грехами, своими долгами Богу и людям, своим осуждением других.

И этот наш суд над собой исторгнет из сердца нашего живой спасительный вопль, достигающий неба: «Господи! Помилуй мя Боже, милостив буди мне грешному!» И начнется чудо нашего спасения. Миром, тишиной и любовью утешит Господь наши покаянные души и сердца. По слову же дорогого нам всем старца, преподобного Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен, и тысячи спасутся вокруг тебя» – начнется преображение жизни вокруг нас.

«Днесь весна душам!» Святой Великий пост при дверех. Им да прозябнет семя нашего покаяния и молитвы и даст спасительный плод воскрешения душ в Боге.

Чадо Божие!

«Да постится ум твой от суетных помышлений;

да постится воля твоя от злого хотения;

да постятся очи твои от худого видения;

да постятся уши твои от скверных песней и шептаний клеветнических;

да постится язык твой от клеветы, осуждения, лжи, лести и сквернословия;

да постятся руки твои от биения и хищения чужого добра;

да постятся ноги твои от хождения на злое дело».

Вот это и есть христианский пост, которого ждет от нас Господь.

Войдем же, други наши, в Великий пост, встанем на поприще его подвигов – покаяния, воздержания и смирения – и утвердимся в них, чтобы, получив прощение, встретить Воскресение Христово, Святую Пасху – райское сияние на земле.

Аминь.

Произнесено 28 февраля (13 марта) 1994 года

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

http://www.pravoslavie.ru/put/34049.htm

[Александр Васильевич]

Проповедь на воспоминание Адамова изгнания

Прощеное Воскресенье
(на литургии)

 Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!


_{Изгнание Адама и Евы из Рая.}

Событие, которое мы вспоминаем сегодня, очень многое определило в жизни всего человечества и каждого из нас. Адамово изгнание, изгнание из Рая, — называют в Церкви это страшное событие. Оно непосредственно относится и к нам, и к нашим очень родным людям — Адаму и Еве. Они действительно очень родные нам — ведь именно их кровь течет в наших жилах. Каждый из нас имеет их своими прародителями. От них пошел весь человеческий род, все народы в мире.

Тогда, очень давно, произошло нечто такое, что определило поворот в жизни всего человечества — грехопадение и вслед за ним изгнание из того места, куда изначально наш Отец Небесный, Господь Бог определил и жить, и совершенствоваться, и восходить к Богу весь человеческий род. В Библии это прекрасное место называется Эдемом. Оно находилось на территории нынешнего Ирака, между Тигром и Евфратом. Именно оттуда наши предки Адам и Ева должны были наполнять своим потомством всю Вселенную.

Но произошло, — хотелось сказать «непоправимое», — нет, поправимое, но страшное, трагическое событие в истории всемирной человеческой семьи. Адам был создан свободным: он мог, по образу и подобию Божию, избирать тот путь жизни, который сочтет нужным. Это были либо путь, предложенный Богом — путь сыновнего благодарного послушания, исходящего из доверия, любви, созерцания неизъяснимой человеческими словами Божественной красоты и красоты первозданного мира. Это был путь устремления к Богу.

Но было и нечто другое. Тоже послушание — потому что юный человек неизбежно был в состоянии ученика — но послушание обманщику, убийце и злодею — дьяволу.

Адам был наделен Господом Богом, также как и мы с вами, свободной волей. Это величайший, но и очень ответственный дар. Как испытание свободного выбора, как утверждение верности Отцу, в Рае росло древо познания добра и зла. Конечно же и оно тоже было предназначено для человека, но Господь предрек и указал, что о добре и зле еще не пришло время знать юному Адаму. Он еще не окреп, не усовершенствовался, и поэтому, если вкусит от этого древа, то умрет.

Адам жил в мире Божественного совершенства, в общении со своим Отцом и Создателем, и действительно не знал ничего о несравненно более низшем мире, о другом, Как мы теперь понимаем, варианте развития человеческой истории, где наряду с добром будет торжествовать зло, болезни, печали, несправедливость, коварство, страдания.

Сатана, дьявол, предложил ему и его жене Еве: если вкусите от этого древа, то будете как боги. Сразу! А у Адама, действительно, была эта цель — быть как Бог. Он и создан был по образу и подобию Божию и, совершенствуясь, шел именно в этом направлении. Но сатана сказал: «Зачем ждать? Давай сразу. Вкуси от запретного плода — и сразу же будешь как бог!». Наследники такого искушения, лжи и сейчас рядом с нами. Когда вы грешным делом заглядываете в телевизор, то обязательно видите произведение, которое называется рекламой. Вам говорят: «Съешьте таблетку и сразу похудеете», или «Купите это средство и тут же будете здоровыми», «А вот эту таблетку съешьте — и сразу станете молодыми». Обман. И все об этом конечно же догадываются. Но как много людей поддаются этому!

Вот, если можно так сказать, такой же самой пошлой рекламе — «Вкусите и будете как боги!» — поддались и наши прародители. Нет ничего нового под солнцем.

Но тогда, в Эдеме, произошло, конечно, несравненно большее. Люди не просто ослушались Бога, они, пусть опрометчиво, пусть не подумав, но избрали самый страшный путь, который только можно представить на этой земле - противления воле Божией. А что в этом мире может противиться воле Божией? Ничего: противление воле Божией невозможно! Противление воле Вседержителя, всемогущего Бога — это смерть. И вот на эту смерть обрекли себя родные нам люди, наши предки, прародители Адам и Ева.

Дьявол прекрасно знал об этом, он сам был в состоянии вечной смерти, вечного гниения и злобы, и поэтому его главной целью было увлечь в свою погибель и первых людей и будущий человеческий род.

Но в отличие от падших духов в душе человеческой оставалось и добро. У них, у падших духов, добра уже не существует. Они полностью преданы злу, противлению Богу. В человеке же и после грехопадения осталось доброе, но в нашу сущность привнесено было и противление, зло. Апостол Павел в Послании к римлянам говорит: «несчастный я человек, то доброе, что хочу сделать, не могу, нет у меня на это сил, нет у меня на это воли, хотя умом я понимаю, что люблю и хочу делать добро. А то злое, что делать не хочу, к этому устремляют меня мои страсти и моя плоть».

Итак, люди неминуемо должны были погибнуть, разбиться насмерть о скалу противления Воле Божией. Но Господь, всем человеком хотящий спастись и в познании истины прийти, по бесконечной любви к созданному Им человеку, к будущему человеческому роду, к каждому из нас (ведь Господь по всемогуществу и всеведению Своему создавая Адама, создавал и любил всех многочисленных его потомков), избрал другой путь для людей. Путь, пусть долгого, пусть нелегкого, но спасения человеческого рода от вечной смерти. Как же начиналось это спасение?

В Библии мы читаем: Господь облек людей в кожаные ризы и изгнал их из Рая. Что это такое? Как это понять — «изгнание из Рая»? А это вот как раз и началось наше спасение. Но, что это за «кожаные ризы»? А опустите глаза и посмотрите сами на себя. Наше тело – это и есть те самые ризы. Нынешнее тело человека совершенно иное по сравнению с тем, духовным тонким телом, в которое был облечен первый Адам, так пишут святые отцы Церкви. А теперь заглянем в свою душу… Мы увидим ее, наполненную страстями и грехами. Оказывается, то, что мы телесно и духовно из себя представляем, — это и есть состояние «изгнания из Рая». А находясь в Эдеме, человек имел совершенно иное тело и иную неповрежденную душу.

Да, мы с вами очень хорошо знаем, что «такое изгнание из Рая»! «Со скорбью, в поте лица своего, будешь есть хлеб свой». Конечно же, жизнь человеческая - это великое счастье, но люди среднего и старшего поколения знают, что все же до 45-50 лет человек живет трудами, потами, скорбями, а потом начинаются болезни, особые возрастные проблемы, потом болезнь смертная и самая смерть… Бывает и иное, когда человек в более молодом возрасте заболевает и умирает… Но так или иначе, человек переходит из этой временной жизни в непостижимую и страшную для него смерть. «Земля еси, и в землю отыдеши». Множество сложностей, проблем, трудностей, которые надо испытать человеку в жизни - неминуемы для каждого. И все это — «изгнание из Рая». Только в юном, совсем неразумном возрасте, мы еще льстим себя надеждами, что все будет безоблачно именно у нас, что мы-то уж проживем совсем по-другому. А позже, если мы люди церковные, то вспоминаем слова Псалмопевца: «человек, яко трава дни его и яко цвет сельный, тако отцветет». Труд, скорби — это и есть удел изгнанников. Недаром и в ектеньях и на Божественной литургии, и на всенощном бдении, мы молимся «о недугующих, страждущих, плененных и о спасении их. О еже избавитися нам от всякия скорби, гнева и нужды…» и прочее и прочее.

Когда Адам ввел в свое сердце дух противления, дух дьявола, он уже не смог просто так, как и раньше, жить перед лицом Божиим. Эта двойственность, это причастие дьяволу и смерти сразу стало просто разрывать его. Помните, в Библии описывается, что Адам и Ева, после того, как вкусили плод от древа познания добра и зла, буквально сломя голову сбежали, спрятались, услышав голос Бога. Они не могли выносить присутствия Божия, и по сути сами себя изгнал из Рая, прежде чем Господь Бог выслал Адама из сада Эдемского.

Господь отправляет человека, Свое создание, в долгий путь с одной лишь целью — для спасения его от вечной смерти. И Сам, в лице Своего единственного Сына, Единосущного Отцу, Господа Иисуса Христа, тоже отправляется в путь, навстречу этому блудному сыну, чтобы, пусть не сразу, пусть через долгое время, пусть ценой мучений и смерти Господа Иисуса Христа, Бога, Самого Себя, совершить это спасение.

Бог избрал особый путь спасения человека.

Вот что мы вспоминаем с вами сегодня. В песнопении за всенощной поется: сидел Адам напротив рая и оплакивал свое грехопадение, оплакивал уже запоздалыми слезами. Каждый из нас тоже имел немало случаев вслед за Адамом оплакать свои ошибки. Но, к счастью, мы видим, как по милосердию Своему Господь и эти ошибки претворяет в наше спасение. И самые падения человеческие Господь Бог использует для покаяния и изменения человека. Адам, конечно, плакал не только о себе самом, но и о многочисленном своем потомстве, среди которых и мы с вами. Он видел, на что обрек сонмы людей, и что не все из них, даже благодаря крестной жертве Господа Иисуса Христа, будут спасены.

Вот к этой древней, и в то же время личной, повторяющейся для каждого из нас, в нашей собственной судьбе, истории возвращает нас Святая Церковь накануне Великого поста. От этой точки грехопадения и изгнания самих себя из Рая к нашему общему печальному, падшему состоянию начинается сегодня вхождение в пост и покаяние.

Мы еще много будем с вами говорить о посте, о том, как с пользой его пройти. А сегодня читалось Евангелие, где простыми словами говорилось о том, что если мы простим ближнему от всего сердца его грехи, то и Господь простит нас. Простая, кто-то даже скажет, азбучная, заповедь. Да, она простая, это так. Но заповедь эта— Божественная. Посмотрите, Господь не требует от нас очень многого, Он предлагает нам то, что мы каждый из нас может сделать — простить от всего сердца, и этим уподобиться Богу: Господь по милосердию Своему прощает каждому кающемуся всякий грех.

И еще сказано в сегодняшнем Евангелии: не собирайте себе сокровищ на земле, сокровищ для наших кожаных риз, которые болеют, ветшают, которые мучают нас и мучаются сами на протяжении нашей жизни. Не собирайте для них сокровищ, собирайте сокровища там, в Эдеме, в той стране, наследниками которой вы по-настоящему являетесь, да только забыли об этом или не знали. В той стране, откуда изгнаны были наши предки, но в которую мы должны вселиться. И не просто в Эдем, а в бесконечно совершенное, чем Эдем в Новом Завете это называется Новым Иерусалимом. Каждый человек должен, если приложит к этому усилия, не только вернуться в первое, до грехопадения, состояние, но более — стать наследником Самого Бога. Это то, ради чего сотворил человека Господь Бог. Недаром ведь Адам был прельщен лукавым обещанием стать «как бог». Но ведь это и есть цель Бога по отношению к человеку - возвышения наполненного верой во Христа человека до бесконечного Божества. Это и есть цель творения.

Сразу, конечно, об этом всего не расскажешь. Но Великий пост — удивительно удобное время для углубления в вопросы духовной жизни. Потрудимся, приложим усилия и для познания, и для покаяния и для изменения жизни, для спасения души и соединения с Богом. Для исправления, по мере сил, наших ошибок, а через это, хотя бы отчасти и ошибки нашего Праотца.

Сегодня вечером, в 18 часов, чин прощения на великопостной уже вечерне, а с завтрашнего утра начинается Великий пост. Каждый из вас должен провести его по уставу Святой Церкви. Но если у кого-то болезни, немощи не дают возможности полностью совершить все, то надо подойти к священнику посоветоваться. Кому-то батюшка, быть может, особо благословит какие-то послабления, но это должно исходить не от малодушия и боязливости, а из действительного вашего состояния здоровья и возможностей, связанных с трудом. Цель поста не жестко исполнять уставы и правила, а бороться с нашими страстями. Изгонять дух противления из нашей души, тот самый дух, который вселился в нас тогда в Эдеме.

Мы в этом году будем совершать Пассии, которые будут служиться по воскресным вечерам, со второго воскресенья Великого поста. Преждеосвященные литургии будут совершать в среду и пятницу каждой недели. Еще раз напомню, что первые Преждеосвященные литургии в грядущие среду и пятницу, предназначены для очень больных людей. Не все подряд причащаются, а только те, кто не может строго поститься до субботы. А находящиеся в здравии православные христиане строго постятся до субботы, в пятницу исповедуются (все священники выйдут вечером на исповедь), и весь православный мир в субботу и воскресенье причащается Святых Христовых Таин. Еще раз напомню именно для тех, кто нацелился причащаться и в среду, и в пятницу, и в субботу, и в воскресение: первая седмица — время, предназначенное для сугубого поста, говения и покаяния. Только очень больные люди и в древности постились два дня, а уж на третий причащались, потому что до пятницы они просто физически не могли поститься. Вот для них и установлены на первой неделе Преждеосвященные литургии. А вы, если можете выстаивать по семь часов службы всю неделю, да еще дома читать по пять кафизм и все каноны и правила ко причащению, благодарите Бога за несокрушимое здоровье и посвятите эту неделю ни чему другому , а только покаянию. Причащайтесь на литургии Златоуста или Василия Великого. А уж на следующей неделе каждый из вас может причащаться на Преждеосвященных.

С праздником! С наступлением Великого поста!

Спаси Господи!

Архимандрит Тихон (Шевкунов)

http://www.pravoslavie.ru/put/2158.htm

[Александр Васильевич]

О прощении и о главном в Великом посту

Слово в Прощеное воскресенье

 Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!



Слово «прощать» происходит от древнерусского слова «проща». Одним из значений его является глагол «исцелять», а другим – «отпускать на свободу».

Как же важен и глубок для нас смысл этих слов! Прощать… исцелять… отпускать на свободу… От чего исцелять? Из какого плена отпускать на свободу? Вспомним слова Спасителя: «Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся».

Если кто-то из людей жестоко, несправедливо и больно отнесся к нам и по справедливости повинен за это возмездию, то мы, христиане, имеем великое право и власть разрешить его в вечности от заслуженного им наказания, от уз, от мучений, от ада. Господь наделяет нас такой великой властью – прощать.

Этому есть и подтверждение у святых отцов. Вот что пишет преподобный Феофилакт Болгарский в толковании на слова Спасителя: «Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе»: «Если ты, обиженный, будешь иметь как мытаря и язычника того, кто поступил с тобой несправедливо, то таковым он будет и на небе. Если же ты разрешишь его, то есть простишь, то он будет прощен и на небе. Ибо не только то, что разрешают священники, бывает разрешаемо, но и то, что мы, когда с нами поступают несправедливо, связываем или разрешаем, бывает связываемо или разрешаемо и на небе».

Вот как высоко, вот что значит наше прощение! Чего еще большего мы можем сделать для нашего ближнего? Вот почему прощение от всего сердца – самый большой дар нашему ближнему. И Сам Господь Бог именно в прощении ждет увидеть в нас Своих учеников, ждет, чтобы мы вслед за Ним совершили этот милостивый суд над нашими ближними. И простили, отпустив на свободу и исцелив от вечных мук. Конечно, Страшный суд будет вершить Сам Господь, но Промыслом Божиим – как это ни поразительно, как ни ужасающе для нас, людей, даже звучит – и нам дано принять в нем участие.

В прошлое воскресенье мы с вами вспоминали о суде Божием как о суде над нашим милосердием. Помните, Господь говорит, что если вы были милостивы к одному из малых сил, ближних наших: накормили, утешили, посетили в темнице или в болезни, то сделали это Самому Господу Богу. И награда таковым – «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира».

И напротив, если вы не смогли найти в себе это милосердие, Господь говорит страшные слова: «Отойдите от Меня, проклятые...»

В нашем мире нет никакой другой истинной милостыни, кроме деятельного милосердия. И еще – прощения как высшего проявления милосердия, как «исцеления» и «отпущения на свободу».

В прошлые годы в этот день перед Великим постом мы приводили много высказываний святых отцов о прощении. Но сегодня я вспомню слова двух обычных людей. Одного – православного христианина, а другого – просто очень мудрого человека. Александр Васильевич Суворов, великий воин, давал наказ своим подопечным, своим солдатам. «С юных лет, – говорил он, – приучайся прощать проступки ближнего и никогда не прощай своих собственных».

В этом для нас глубокий и таинственный смысл Великого поста – простить других и не прощать себя. Даже если Сам Господь простил нас. Для нас, грешников, живущих на земле, именно такая мысль, такое расположение духа – и правильно, и справедливо, и полезно.

А вот второе высказывание – уже совсем экзотичного человека. Отто фон Бисмарк. Он тоже был своеобразным христианином, хотя и не православным. Но о прощении сказал удивительные слова, которые были навеяны ему и его молитвой, и опытом, и мудростью, и, как ни удивительно, высоким смирением. Хотя человек он был необычайно жесткий. «Железным канцлером» называли его. Так вот, к концу своей жизни он сказал: «Жизнь научила меня много прощать. Но еще больше – искать прощения».

Прощать надо легко и с радостью. С таким душевным расположением, чтобы у нас на душе осталось светлое чувство, что мы, по милости Божией, наконец-то совершили что-то действительно очень необходимое, важное и для нас самих, и для нашего ближнего. Да так оно и есть! Мы отпустили, сколько это от нас зависело, человека на свободу от вечной смерти. Мы исцелили, по мере наших немощных возможностей, человека от вечной смерти и от ада.

И вот сейчас, дорогие наши прихожане, от лица всей братии, и, конечно, сам я, прошу у всех вас прощения за все те ведомые и неведомые мною грехи, которые я совершил перед вами. Простите меня, Христа ради!

Ну, а испросив прощения, давайте с радостью приступать к посту, к святой Четыредесятнице! «Наступает пост – весна души!» – возглашает Церковь. Светлое, самое важное для православного христианина время в году.

В чем же состоит путь Великого поста? Если не мудрствовать, а говорить просто, то его можно заключить в двух словах – молиться и каяться.

Какими только путями не приводит Господь нас к молитве и покаянию! Каждого своей дорогой, иногда совершенно удивительной, необычной.

Вот, чтобы вам было порадостнее вступать в Великий пост, чтобы вы всегда помнили эти два простых слова – молиться и каяться, я расскажу историю, которая произошла совсем недавно.

Муж и жена, молодые совсем люди, очень современные, верующие, церковные, решили на воскресенье подбросить своего трехлетнего сынишку к бабушке. А самим сходить в храм, а потом до вечера где-то развлечься. А бабушка, надо сказать, была неверующей. В храм не ходила и к Православию относилась весьма скептично. А уж убедить ее исповедоваться и причаститься эти молодые люди совершенно никак не могли. Не удавалось им это.

Но вот, когда вечером родители вернулись за сынишкой, то застали бабушку в слезах и в необычайном смятении. На ней просто лица не было.

– Что случилось? – с тревогой спросили молодые папа с мамой.

И тут бабушка, собравшись, твердо сказала:

– Пришло время: мне, наверное, надо исповедоваться и причаститься…

Молодые люди просто своим ушам не поверили!

А бабушка сквозь слезы поведала такую историю. Когда молодые родители ушли, она покормила своего трехлетнего внучка, а тот, плотно поев, подошел к бабушке, взглянул снизу вверх на нее своими ясными невинными глазами и сказал:

– Молись и кайся!

Что вы смеетесь, братья и сестры? А вот бабушке было не до смеха!

Внук снова дернул ее за платье и совершенно серьезно, настоятельно потребовал: «Молись и кайся!»

И так продолжалось целый день. Со слезами ребенок ходил по квартире за бабушкой и только твердил: «Молись и кайся! Молись и кайся!..»

Что оставалось думать пораженной женщине? Только одно: дитю открыто: она должна скоро оставить этот мир, надо готовиться к смерти. И вот то, что за долгие годы не смогли сделать взрослые, двумя словами сделал этот удивительный младенец: женщина решилась уже в ближайший день идти к священнику для исповеди и покаяния.

Молодые родители хотя и были необычайно обрадованы этим ее решением, но все же не могли не открыть ей правду. Оказалось, мальчик весь день тщетно просил, упрашивал и умолял бабушку показать его любимый мультфильм «Малыш и Карлсон»…

Но, как бы то ни было, все, как и всегда, совершилось по Промыслу Божию: потрясенная всем случившимся бабушка свое решение о молитве и покаянии не отменила.

Запомним эту историю и с радостью отправимся в путь! Но теперь уже со всей серьезностью отнесемся к этим словам – таким простым и таким ясным: в Великий пост мы вступаем для того, чтобы молиться и каяться. Аминь.

Архимандрит Тихон (Шевкунов)

http://www.pravoslavie.ru/put/51804.htm

[Александр Васильевич]

Подготовка к Великому Посту



Великий пост предваряют подготовительные недели (воскресенья) и седмицы. Порядок служб подготовительных недель и самого Великого поста изложен в Триоди постной. Она начинается с недели о мытаре и фарисее и заканчивается в Великую субботу, охватывая 70-дневный период.

Предваряют Великий пост – святую Четыредесятницу – неделя о мытаре и фарисее, неделя и седмица о блудном сыне, неделя и седмица мясопустная (мясо-отпустная), неделя и седмица сыропустная (сыро-отпустная, сырная, масленица).

В приготовительные седмицы Церковь подготавливает верующих к посту постепенным введением воздержания: после сплошной седмицы восстанавливаются посты среды и пятницы; затем следует высшая степень приготовительного воздержания – запрещение вкушать мясную пищу. В приготовительных службах Церковь, напоминая о первых днях мира и человека, о блаженном состоянии прародителей и их падении, о пришествии на землю Сына Божия для спасения человека, располагает верующих к посту, покаянию и духовному подвигу.

В синаксаре сырной субботы говорится, что подобно тому, «как вожди пред ополченным войском, уже стоящим в строю, говорят о подвигах древних мужей и тем ободряют воинов, так и святые отцы вступающим в пост указывают на святых мужей, просиявших в посте, и научают, что пост состоит не только в отчуждении снедей, но и в обуздании языка, сердца и очей».

Такое приготовление к посту Четыредесятницы есть древнее установление Церкви. Так, уже знаменитые проповедники IV века святые Василий Великий, Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский в своих беседах и словах говорили о воздержании в Недели, предшествующие Великому посту. В VIII веке преподобные Феодор и Иосиф Студиты составили службы на Недели о блудном сыне, мясопустную и сыропустную; в IX веке Георгий, митрополит Никомидийский, составил канон на Неделю о мытаре и фарисее.

Приготовляя к посту и покаянию, Церковь в первую Неделю примером мытаря и фарисея напоминает о смирении, как истинном начале и основании покаяния и всякой добродетели, и о гордыне, как главном источнике грехов, который оскверняет человека, отдаляет его от людей, делает богоотступником, заточающим себя в греховную самостную оболочку.

Смирение, как путь к духовному возвышению, показал Сам Бог Слово, смирившийся до немощнейшего состояния человеческой природы – «до зрака раба» (Флп. 2, 7).

В песнопениях Недели о мытаре и фарисее Церковь призывает отвергнуть – «отринуть» высокохвальную гордыню, возношение лютое, пагубное, «великохвальное кичение» и «дмение (надмевание) мерзкое».

Для пробуждения чувств покаяния и сокрушения о грехах Церковь в приготовительные Недели поет на воскресных утренях, начиная с Недели о мытаре и фарисее и кончая пятым воскресеньем поста, после Евангелия, пения «Воскресение Христово видевше» и чтения 50-го псалма, пред каноном умилительные стихиры (тропари) «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче», «На спасения стези настави мя. Богородице», «Множество содеянных мною лютых помышляя, окаянный, трепещу». Сближая 70-дневный период Триоди с 70-летним пребыванием Израиля в плену вавилонском, Церковь в некоторые приготовительные Недели оплакивает духовный плен нового Израиля пением псалма 136 «На реках вавилонских».

В основу первой стихиры – «Покаяния отверзи ми двери» – положена притча о мытаре: из нее взяты сравнения для изображения покаянного чувства. В основе второй песни – «На спасения стези» – лежит притча о блудном сыне. В основе третьей – «Множество содеянных мною лютых» – предсказание Спасителя о Страшном суде.

В Неделю о блудном сыне евангельской притчей (Лк. 15, 11 – 32), от которой получила название и сама Неделя, Церковь показывает пример неисчерпаемого милосердия Божия ко всем грешникам, которые с искренним раскаянием обращаются к Богу. Никакой грех не может поколебать человеколюбия Божия. Душе, раскаявшейся и обратившейся от греха, проникшейся надеждой на Бога, Божия благодать исходит во сретение, лобызает ее, украшает и торжествует примирение с ней, какой бы она ни была греховной прежде, до своего раскаяния.

Церковь наставляет, что полнота и радость жизни заключаются в благодатном союзе с Богом и в постоянном общении с Ним, а удаление от этого общения служит источником духовных бедствий.

Показав в Неделю о мытаре и фарисее истинное начало покаяния, Церковь раскрывает всю силу его: при истинном смирении и раскаянии возможно прощение грехов. Потому ни один грешник не должен отчаиваться в благодатной помощи Отца Небесного.

Неделя мясопустная называется также Неделей о Страшном суде, так как о нем читается на литургии Евангелие (Мф. 25. 31 – 46).

В субботу мясопустную, которая называется также вселенской родительской субботой, Церковь совершает поминовение «от века мертвых всех верою поживших благочестие и усопших благочестно, или в пустынех, или во градех, или в мори, или на земли, или на всяком месте… от Адама даже и до днесь, послужившыя Богу чисто, отцы и братию нашу, други вкупе и сродники, всякаго человека, в житии послужившаго верно, и к Богу преставльшагося многовидно и многообразно». Церковь просит прилежно «сим (им) в час суда ответ благий дати Богу и деснаго Его предстояния получити в радости, в части праведных, и во святых жребий светлем, и достойным быти Царствия Его».

По неисповедимому Промыслу разной бывает кончина у людей. «Подобает же ведати, – говорится в синаксаре, – яко не вси в пропасти впадающии, и в огнь, и в море, и глаголемые пагубы, и студени (холод) и глад, по прямому повелению Божию сие страждут: сия бо суть Божия судьбы, ихже ова (одним) бывают по благоволению (Божию), ова (другим) же по попущению, другая же ведения ради и прещения (предупреждения), и уцеломудрения иных бывают».

В субботу мясопустную Церковь по своему человеколюбию особенно молится о тех умерших, которые не получили церковного отпевания или вообще церковной молитвы: «узаконенных псалмов и песнопений памяти не получиша». Церковь молится «в части праведных учинити», «яже покры вода, брань пожат, трус (землетрясение) же яже объят, и убийцы убиша, и огнь яже попали». Возносятся моления о тех, кто в неведении и не в своем разуме окончил свою жизнь, о тех, которым Господь, вся полезная ведый, попустил умереть внезапной кончиной – «от печали и радости предшедшыя ненадежно (неожиданно)» и о тех, кто погиб в море или на земле, на реках, источниках, озерах, которые стали добычей зверей и птиц, убиты мечом, сожжены молнией, замерзли на морозе и в снегу, погребены под земляным обвалом или стенами, убиты чрез отравление, удавление и повешение от ближних, погибли от всякого другого вида неожиданной и насильственной смерти.

Мысль о конце нашей жизни при воспоминании об отошедших уже в вечность отрезвляюще действует на каждого, кто забывает о вечности и прилепляется всей душой к тленному и мимолетному.

Мясопустная Неделя (воскресенье) посвящена напоминанию о всеобщем последнем и Страшном суде живых и мертвых (Мф. 25, 31 – 46). Это напоминание необходимо для того, чтобы люди согрешающие не предались беспечности и нерадению о своем спасении в надежде на неизреченное милосердие Божие. Церковь в стихирах и тропарях службы этой Недели изображает следствия беззаконной жизни, когда грешник предстанет пред нелицеприятным Судом Божиим.

Напоминая о последнем Суде Христовом, Церковь вместе с тем указывает и истинный смысл самой надежды на милосердие Божие. Бог милосерд, но Он и праведный Судия. В богослужебных песнопениях Господь Иисус Христос называется правосудным, а Суд его – праведным и неподкупным испытанием (неумытное истязание, неумытный суд). И закоренелые, и беспечно полагающиеся на милосердие Божие грешники должны поэтому помнить о духовной ответственности за свое нравственное состояние, а Церковь всем своим богослужением этой Недели стремится привести их к осознанию своей греховности.

На какие же дела покаяния и исправления жизни особенно обращается внимание? Прежде всего и главным образом, на деяния любви и милосердия, ибо Господь произнесет Суд Свой преимущественно по делам милосердия, и притом возможным для всех, не упоминая о других добродетелях, не одинаково доступных для каждого. Никто из людей не вправе сказать, что он не мог помочь алчущему, напоить жаждущего, посетить больного. Вещественные дела милости ценность свою имеют тогда, когда они будут проявлением владеющей сердцем любви и соединены с духовными делами милости, которыми и тело. и душа ближних облегчаются.

Последняя подготовительная ко Святой Четыредесятнице седмица называется сырной, сыропустной, масленой, масленицей. В эту седмицу употребляется сырная пища: молоко, сыр, масло, яйца.

Церковь, снисходя к нашей немощи и постепенно вводя нас в подвиг поста, установила в последнюю седмицу пред Четыредесятницей употреблять сырную пищу, «дабы мы, от мяса и многоядения ведомы к строгому воздержанию… мало-помалу от приятных яств приняли бразду, то есть подвиг поста». В сыропустные среду и пятницу пост положен более строгий (до вечера).

Песнопениями сырной седмицы Церковь внушает нам, что эта седмица есть уже преддверие покаяния, предпразднство воздержания, седмица предочистительная. В этих песнопениях Святая Церковь приглашает к сугубому воздержанию, напоминая о грехопадении прародителей, происшедшем от невоздержания.

В сырную субботу совершается воспоминание святых мужей и жен, в подвиге поста просиявших. Примером святых подвижников Церковь укрепляет нас на подвиг духовный, «яко да и первообразному, незлобивому взирающе житию их, многовидныя и различныя делаем добродетели, якоже комуждо сила есть», помня, что и святые подвижники и подвижницы, прославляемые Церковью, были людьми, облеченными немощами плоти подобно нам.

Последнее воскресенье пред Великим постом имеет в Триоди надписание (наименование): «В Неделю сыропустную, изгнание Адамово». В этот день воспоминается событие изгнания наших прародителей из рая.


http://www.pravoslavie.ru/put/20892.htm

[Александр Васильевич]

Простить и испросить прощения

В преддверии прощенного воскресенья



 Как часто – практически во всех неприятностях с ближними – нам почему-то кажется, что сами мы ни при чем и нисколечко не виноваты. Уже в библейском описании грехопадения первых людей мы читаем, как Адам оправдывался перед Богом: нет, это не я виноват, а жена, которую Ты мне дал. В свою очередь жена говорит: это не я, а змей (см.: Быт. 3: 11–13). А змею, выходит, и деться некуда, хотя он, как тварь Божия, тут ни при чем. По объяснению святых отцов, змеем воспользовался падший денница, чтобы соблазнить людей. Но его соблазн не томил сладкой истомой первых людей, еще чистых, не изведавших на собственном опыте греха. Они сами распахнули двери своего сердца навстречу загадочному искушению, проявив откровенное недоверие Богу. Так вот, их самооправдание сделало невозможным покаяние: они не захотели сказать: «Господи! Мы согрешили, прости!» – а значит, их исправление в тот момент было уже невозможно.

Удивительно, мы можем понаблюдать за собой: всегда, когда мы всячески оправдываем себя, в душе нет покоя и мира, а какое-то мутное чувство самодостаточности своего «я», возвышающегося, словно надменный истукан, над всем окрестным миром, над миром, по нашему мнению, несовершенных друзей, коллег и знакомых.

Самооправдание проявляется во мнении, что наши проступки вовсе не проступки: так сложились обстоятельства, что мы вынуждены были поступить именно так, нам неправильно представили ситуацию и т. д. и т. п. Самооправдание заверяет, что сами по себе мы святы и только внешние обстоятельства не дают нам раскрыть себя во всей полноте. Такая позиция вносит в душу мрак, лишает ум ясности, а сердце – чистоты и покоя. Один брат спросил авву Пимена: «Что мне делать? Меня давит какая-то тяжесть». Старец ответил: «Когда пловцы большого судна увидят, что наступает мрак, они пристают к берегу и вбивают кол, чтобы судно не ушло. Этот кол есть самоосуждение». Признавая вину свою, а не ближнего, мы сможем удержать душу у пристани спасения.

Для этого нужно научиться говорить «прости». Это слово есть лучший способ для уврачевания конфликтов и исцеления от греха. Оно извергает из сердца яд зла и призывает к тому же обидчика или обиженного. В житии преподобного Кирилла Белозерского повествуется, как в обители святого жил монах Феодот, который до того возненавидел преподобного, что не мог не только видеть его, но и слышать. Никому не удавалось убедить Феодота отложить свою беспочвенную вражду, так что Феодот решил уйти из монастыря. Перед этим он, как полагалось, зашел к настоятелю на исповедь. Святой Кирилл принял его с такой любовью, что, прежде чем тот исповедал свои помыслы, сказал: «Любезный о Христе брат! Все обманываются, почитая меня человеком добрым, один ты судил правильно, признав мои грехи и злобу. Но, уповая на милость Господа, Который поможет мне исправиться, прошу и тебя простить оскорбления, мною тебе нанесенные, и молиться за меня милосердому Спасителю». Пораженный смирением и незлобием настоятеля, монах тут же раскаялся, признал свою неправоту и просил прощения. После этого Феодот уже и не думал выходить из-под начальства преподобного Кирилла. Так испрашивание прощения изменило другого человека, явив ему свет смирения и любви.

Поразительно, но люди интуитивно чувствуют, что перед лицом вечности нельзя таить друг на друга зла. Когда два человека навсегда расстаются, они говорят друг другу «прощай», то есть «мы уже не увидимся, и потому не будем держать друг на друга обид». Когда умирает человек, он также просит у родных и близких прощения. Потому что вечность – это встреча с Богом, а перед Богом не оправдается душа, обремененная грузом злых мыслей. Но Бог видит нас и в повседневной жизни, видит, как мы ведем себя с окружающими, поэтому чем чаще человек очищает свою совесть этим удивительным словом «прости», тем все более он становится счастлив.

    Нам стыдно признаться в своих ошибках перед людьми. Но если мы будем признавать их хотя бы перед самими собой, то это уже достижение.

Обыкновенно нам стыдно признаться в своих ошибках перед людьми. Но если мы будем признавать их хотя бы перед самими собой, то это уже достижение. Не задвигать собственные оплошности на задворки памяти, как бы прятать их от самих себя, а заострить внимание, в чем я был неправ перед ближними, внимательно для себя разобрать, как мне следовало поступить и что я могу исправить. Не зря святые отцы рекомендуют каждый вечер испытывать свою совесть, вспоминать все совершенные за день грехи, каяться в них и стремиться не повторять. Если мы приобретем этот навык, наши отношения с другими людьми станут заметно лучше. Ведь только тот, кто видит свои ошибки, способен исправить их.

Тем не менее, мало просить прощения у обиженных нами людей. Ведь может случиться так, что кто-то причинил нам неприятность, сам не просит прощения, тогда мы должны решиться на важный для нас шаг – самим простить другого.

А приходилось ли вам замечать, что, когда вы прощаете обидчика, внутри как будто развязывается тугой узелок? Словно с души снимается тяжелый груз – и становится легче. Мы призваны прощать, чтобы в глубинах души не был стянут железным узлом грех злопамятства.

«Прощайте, и прощены будете» (Лк. 6: 37), – говорит Спаситель.

Давайте задумаемся. Когда мы становимся на молитву, то, конечно, хотим, чтобы Бог простил нам наши грехи. Но если при этом мы сами не прощаем других, то как просить себе прощения у Бога? Евангельские истины очень просты: Господь прощает нам тогда, когда мы прощаем другим, Он отпускает нам наши долги, когда и мы отпускаем должникам нашим.

«Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз» (Мф. 18: 21–22). Чтобы более наглядно понимать, о чем идет речь, Христос рассказывает притчу про раба, задолжавшего царю огромную сумму. Раб упросил царя простить ему долг, но как только встретил своего должника, крайне немилосердно отнесся к нему: посадил в темницу, пока не будет возвращен весь долг. Когда весть об этом дошла до государя, тот, разгневавшись, предал немилосердного раба истязателям. А Христос заключает притчу словами: «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (Мф. 18: 35).

Преподобный Марк Подвижник говорит: «Кто сам за себя мстит, тот как бы осуждает Бога в недостатке правосудия». Неужели мы думаем, что Бог не знает, кому и как воздать? Христианин же призван воевать не с людьми, а с грехами. Поэтому и целью ставится не отомстить кому-то, а еще раз победить плохое, что подступает к душе.

Прощение причиненных обид в духовном смысле имеет величайшую цену, поскольку уподобляет человека милосердому Богу. «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5: 43–48).

    «Я никогда не прощу свою мать за то, что она делает: пьет и не думает исправляться».

Впрочем, достичь совершенства трудно. В одной телевизионной передаче, в которой автор этих строк принимал участие, молодой человек, Богдан, сказал: «Я никогда не прощу свою мать за то, что она делает: пьет и не думает исправляться». Как непросто было найти слова, которые помогли бы ему совершенно по-новому взглянуть на эту проблему: мама губит себя, это ее болезнь и великая беда; если мы любим маму, нужно помочь ей освободиться, но никак не замыкаться на себе и думать, что я чего-то не получил от мамы из-за этой ее трагедии.

Но все же – и пусть не судит меня строго читатель – этот молодой человек, Богдан, в какой-то мере прав (стало быть, и его мы не должны осуждать). В детстве он не испытывал тех материнских тепла и заботы, какие имели другие дети. Ведь, по сути, мама бросила его с сестрой, они жили у тети. Так что сама его фраза: «Я не прощу маму за то, что она пьет и не хочет исправиться» – лишь выражает протест против сложившегося положения вещей.

Только вот всякий раз, когда мы не прощаем своего обидчика, мы завязываем в душе невидимый узелок. Множество непрощенных обид – это множество узелков, удушающих нас. Напротив, всякий раз, когда мы прощаем кого-либо, на душе сразу становится легче. Поэтому прощение есть свобода сердца, радость обретения. И это прощение нужно прежде всего для нас самих.

Каково же было мое удивление, когда через год, при новой встрече с Богданом в телепередаче, посвященной прощению, он изменил свое отношение к маме. Оказалось, за полгода до этого Богдан сам пошел к ней, сам сказал: «Мама, у тебя есть мы – твои дети. Я готов заботиться о тебе, помогать. Но и ты постарайся исправиться». Ему трудно было сделать первый шаг, но, как только он его сделал, на душе стало легче. А мама в слезах пошла в храм, исповедалась, причастилась. Она старается жить по-новому, а у Богдана появилась отдушина.

Прощение способно преобразить тех, кого мы прощаем. Святой архидиакон Стефан, этот первый христианский мученик, молился об убивавших его: «Господи! не вмени им греха сего» (Деян. 7: 60). И впоследствии Савл, одобрявший убиение первомученика, чудесным образом был обращен ко Христу, стал апостолом Павлом. Известны люди, в свое время крайне критически относившиеся к Церкви, вере и христианским святыням, категорично спорившие о религии, но потом непостижимым, только Богу известным образом пришедшие ко Христу. Кто знает, может, этому обращению способствовали молитвы о них, молитвы о том, чтобы Господь привел их к Себе и «не вменил им греха сего». Прощая другого, мы свидетельствуем, что в человеке еще есть святое и доброе и что в нас самих не умерла вера в Бога, способного претворить холодное сердце в живое и любящее.

Преображающая сила прощения подробно и ярко описана в романе Виктора Гюго «Отверженные». Проведший многие годы на каторге Жан Вальжан, получив свободу и не найдя себе нигде приюта, попросился переночевать у епископа. Владыка принял его радушно, накормил и уложил спать в уютной комнате. Ночью бывший каторжник проснулся и, не справившись со своей порочной натурой, украл всю серебряную посуду, которой пользовался епископ и другие проживавшие в его доме люди, и скрылся. Утром епископ спокойно объяснил происшедшее: «Я был неправ, пользуясь, и так долго, этим серебром. Оно принадлежало бедным. А кто такой этот человек? Несомненно, бедняк». Но вот жандармы привели трепещущего Жана к епископу, показывая украденное серебро. Епископ невозмутимо обратился к нему: «Очень рад вас видеть. Но послушайте, ведь я вам отдал и подсвечники. Почему же вы не захватили их вместе с вашими приборами?» Оказывается, он все это подарил и никакой кражи не было! Жандармы отпустили вконец растерявшегося вора. Такое прощение и нежданная любовь произвели в его душе переворот, заставили переосмыслить прожитую жизнь, а затем привели к покаянию и нравственному воскресению.

Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Если ты не прощаешь врага, то не ему наносишь вред, а самому себе: ему ты часто можешь вредить в настоящей жизни, а себя самого делаешь безответным в будущий день. Ибо ничего так не отвращается Бог, как человека злопамятного, как сердца надменного и души раздражительной».

Если бы мы окинули внутренним взором всю свою жизнь и подумали о том, что нас ждет в жизни будущей, представили Суд, который неминуемо последует, то поспешили бы прощать других, чтобы и мы были прощенными. «И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» (Мф. 6: 12), – просим мы в молитве Господней, но подчас произносим эти слова механически, без сердечного чувства, без веры в прощение. Нам трудно прощать других, поскольку мы не понимаем великой ценности прощения. Ущерб от обиды кажется слишком существенным. И только Евангелие способно открыть нам глаза: чем больше прощаешь других, тем больше и тебе самому отпустится.

Постараемся же вспомнить свою неправоту, от всего сердца испросить у наших ближних прощения, а заодно простить все обиды, которые таятся в глубинах нашей души, и таким образом сделать шаг к той внутренней свободе и радости, которые Господь подает сердцу милостивому и незлобивому.

Валерий Духанин

http://www.pravoslavie.ru/put/68804.htm

[Дмитрий Н]

Неделя сыропустная. Воспоминание Адамова изгнания




«Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших». Почему накануне Великого поста Господь говорит об этом? Цель и смысл Поста заключается в том, чтобы мы стяжали сокровище. Не то сокровище, которое собирается здесь, на земле, где тля и моль тлит, и ржавчина разъедает, где воры подкапывают и крадут (и где много этого сокровища, они там и подкапывают), а то сокровище, которое на небесах. Не то сокровище, где всегда неизбежен распад, а то сокровище, которое ставит нас перед лицом Бога Живаго, перед Его любовью, потому что — где сокровище наше, там и сердце наше будет. И где любовь Божия, где радость Христова о каждом кающемся грешнике, о каждом из нас, там и сердце наше будет среди Пасхи Господней.

Подлинное прощение невозможно без исповедания полноты веры, и подлинное прощение невозможно без жизни по вере, без отвержения всякой лжи и всякого зла. Иными словами, мы призываемся понять две вещи. Во-первых, что прощение невозможно там, где нет признания греха, и, во-вторых, — прощение невозможно, если оно не исходит от Бога. Отрицание греха делает прощение, по крайней мере, излишним.

Мы живем в мире, где все делается, чтобы отменить в массовом сознании само понятие греха, отменяя заповедь Божию и нравственный закон. Если не существует больше нравственного закона, не существует и греха. И непонятно, о каком прощении может идти речь. Чем углубленней человек живет духовной жизнью и, значит, чем больше он узнает, как страшен грех, тем сильнее нуждается он в прощении от Бога, от другого человека. И тем легче способен он сам простить.

Ужаснее всего, как всегда, равнодушие, делание вида, что все в порядке («нечего особенно прощать»), желание не видеть человека, оставить его и забыть о нем; думать, что простил, отвернувшись от человека, затворив от него сердце. Но горечь, которая остается, может вырасти в ненависть. Современный человек часто ищет примирения, чтобы не быть захваченным неприятными отрицательными чувствами, чтобы не осложнять себе жизнь. Это означает «прощать, не прощая», обманывая себя и других.

Драгоценней всего — сделать первым шаг к другому, и этот шаг будет твердым, если он будет совпадать с тем, что мы идем, начинаем идти, попирая всякий грех. Прощение — чудо. Оно творится Богом из ничего. Прощение нельзя создать. Его получают сверх сметы, сверх меры, сверх ожидаемого. Оно — благодать. Здесь точка нашего личного соприкосновения с Богом. И с Крестом. Ибо где умножился грех, там преизобилует благодать. И эта благодать нас преображает, делает другими. Только получив от этой жизни с избытком, мы можем щедро дать другим. В самом деле, как молиться за убивающих нас, если прощение не исходит от Бога? Это дар Бога, не наше достижение. Потому наше примирение друг с другом утверждается в Таинстве исповеди — Таинстве покаяния, и оно должно быть особенно глубоким Великим постом.

Только даром Божиим, Его благодатью и нашим участием в этом даре — трудом сорокадневного поста — можем мы научиться дару прощения. Нельзя заставить простить, так же как нельзя заставить любить. И Господь нас не заставляет прощать, Он как бы говорит: «Вы можете не прощать, вы можете поступать так, как хотите», — потому что если бы Он заставил нас простить, то такое прощение не было бы нашим. Это было бы Божие прощение, а к нам не имело бы никакого отношения. Подлинную цену имеет только то, что делается свободно и сознательно, когда сам человек понимает, что он должен простить. Господь только предупреждает, что если мы не прощаем, то и Он нас не простит. И если мы молимся в молитве Господней: «и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим», понимая значение этих слов, и одновременно говорим: «Я никогда и ни за что не прощу этого человека», — значит, мы вполне сознательно просим Господа, чтобы Он никогда и ни за что не прощал нас и наши грехи.

На Святой Афонской Горе существует такой обычай: если кто-то из братии находится с кем-нибудь во вражде, он должен убрать из Господней молитвы эти слова. Он не имеет права их произносить, если не хочет, чтобы они были ему в суд и во осуждение. Но как убрать из молитвы Господней хоть одно слово, если эта молитва, как говорят святые отцы, — краткая запись всего Евангелия? И если кто-нибудь вычеркнет хотя бы одно слово из этой Книги жизни, говорит нам Божественное Откровение (Откр. 22, 19), Господь вычеркнет из Книги жизни имя того человека. Тяжесть наших грехов, и крупных, и самых мелких, которые, как горы, накапливаются изо дня в день, будет возрастать, а когда мы перейдем в вечность, будет давить нас вечной безысходностью.

«Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, — говорит Христос, — ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою». Для того чтобы пост был для нас осмысленным, он не должен быть лицемерным. Мы не должны ничего делать напоказ, с тем, чтобы нас увидели другие и похвалили. Как только это происходит, мы теряем свою награду от Господа.

«А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое». Что значит помазать голову елеем? Голова — это ум, говорят святые отцы. Надо позаботиться о том, чтобы мысли наши были чистыми. Но и слова наши не должны быть злыми, скверными и пустыми. О слове, так же, как и о мыслях, в течение всего Поста нам будет напоминать молитва: «Положих, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих» — слово Господне, которое обращено к последнему Суду, к самой Пасхе Христовой. «От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 37). Не только за слово скверное, гнилое, но и за «всякое слово праздное, какое скажут люди, дадут они ответ в день Суда» (Мф. 12, 36). Праздным словом прежде всего является не просто бессмысленное или лживое, а правдивое и истинное, но которое мы делаем праздным, когда употребляем святые слова всуе, как ничего не значащие.

Мы живем в мире, где самая главная война идет против человека; против единственного словесного существа — человека. Все делается для того, чтобы слова стали бессмысленными. Чтобы не только потопить всех в океане лживых слов, которые ежедневно обрушиваются на нас, но и святые слова смешать со словами лживыми и скверными. И чтобы мы тоже приняли в этом участие. Если мы поддаемся врагу, то горе нам. Для того и предлагается нам пост, чтобы мы помнили, что есть самое главное; чтобы мы помазали главу свою: свой ум, свое слово — елеем смысла, добра, веры, правды и чистоты, и чтобы слово наше стало живым, как и мысли.

Слова Евангелия «помажь главу» относятся, конечно, ко всему внутреннему человеку, к сердцу нашему, — чтобы из сердца не исходила ни зависть, ни ненависть, ни злоба, ни вражда, никакая похоть, ничего грязного. Чтобы внутренний наш человек — душа наша — была помазана благодатью Духа Святаго. Чтобы наша ожесточенная, окаменевшая, мертвая душа за то, что она хранит этот Пост, по дару Христову, по Его благодати, получила благоуханное помазание Духа Святого, когда завершится Великий пост, и мы предстанем перед Христом Распятым и Воскресшим.

А что значит умыть свое лицо водою? Лицо, говорят святые отцы, — это внешний наш человек. Что у нас на лице? — Глаза, чтобы мы обратили внимание на то, куда мы смотрим, где блуждает наш взор среди этого, всеми красками греха переливающегося, изменчивого мира, лежащего во зле и во лжи. Чтобы, само собой, исключались Великим постом, все сомнительные телевизионные программы, и мы не уподоблялись такому человеку, который воздерживается от мяса в течение всего Поста и вместе с тем пожирает своими глазами всякую нечистоту, как тот блудный сын, который сел за один стол с грязными, шумно чавкающими свиньями — за бесовскую трапезу, которую предлагают нам сегодня средства массовой информации. Мы должны быть глухими, как говорит апостол Павел, и слепыми, смотря по обстоятельствам. Все тело наше должно быть не вертепом разбойников, а храмом Божиим.

Господь говорит, чтобы вначале мы помазали голову, а потом уже умыли лицо. Голову помазали, а потом лицо, потому что внутреннее должно идти впереди внешнего. Не то, что Он внешнее считает незначительным. Нет, внешнее очень значительно. Кто не постится во Святую Четыредесятницу без уважительной причины, «да никакоже причастится» — правило святых отцов, которое никто не может отменить, ибо оно дано Духом Святым. Но что главнее — душа или зеркало души?

Самый главный пост — воздержание от себялюбия, от нашего «я». Наш пост должен быть «перед Отцом, Который втайне». Господь говорит, чтобы наш пост был втайне — там, где мы с Отцом Небесным. Мы должны научиться поститься у Бога, ибо пост имеет Божественное измерение. Отец, Сын и Святой Дух живут друг для друга. Никто из Них не живет для Себя. Бог — общение, превосходящее все, что мы можем помыслить. Этим единством общения Пресвятой Троицы должна жить Церковь. В тайне нашего сердца мы призваны молить Бога научить нас этому таинственному посту от нашего «я», чтобы сделаться способными отдавать свою жизнь другим. «Не собирайте себе сокровищ на земле, но собирайте себе сокровища на небе, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Господь говорит о небе, о Самом Отце, — как о сокровище, которое находится там, где сердце наше. Мы должны совершать наше очищение, изменять наше отношение ко всему на уровне сердечных глубин. Ибо наше смертное «я», то, что рождает смерть, стремится всегда обладать. Оно влекомо внешним, так что готово даже других людей превратить в объекты нашего обладания. Покаяние сердца, подлинная жизнь с Отцом Небесным заключается в освобождении от этого духа обладания. Если Христос Бог станет сокровищем любви, которое мы ищем, все остальное приложится нам. Все станет благодатью в нашей обновленной жизни, и рай наступит уже здесь и сейчас, Пасха Господня.


Протоиерей Шаргунов Александр

http://www.hram-v-lesnom.ru

[Александр Васильевич]

Как прощал Христос?

Слово протоиерея Александра Шаргунова в Прощеное воскресенье



Мы вступаем сегодня вечером в Великий пост, испросив друг у друга прощение. Если мы не прощаем, то и Бог нам не простит. Мы будем подходить друг ко другу и говорить: «Простите меня». И в ответ услышим: «Бог простит. И меня простите». Свят этот чин, и святы эти слова. Но мы сильно ошибаемся, если думаем, что исполнили все как надо, и теперь можем смело вместе с Церковью идти весь путь. Не случайно, и сегодняшнее богослужение и все вечерние богослужения Великого поста будут заканчиваться этим испрашиванием прощения друг у друга. Как легко, думаем мы, и как красиво повторять эти, может быть, самые прекрасные на свете слова. Но все ли понимают, что это ― страшная красота. И на самом деле ради нее, ради того, чтобы хотя бы в самой малой степени приобщиться ей, отважились мы начать сорокадневный пост. Хорошо, когда Церковь помогает нам в этом, направляя одного к другому. Когда обидчик просит прощения, все становится проще.

Но Христос не говорит, что мы должны прощать только тогда, когда у нас попросят прощения. Мы призваны прощать всегда, вне зависимости — просят или не просят у нас прощения. Мы должны прощать, не ожидая ничего в ответ от обидчика ни до, ни после. Господь говорит: «Делайте добро, не ожидая ничего» (Лк. 6, 35). Очень часто, когда приходит момент прощать, перед лицом другого стоят в ожидании. Не ждать ничего в ответ ― труднее, но в этом все христианство. Мы должны прощать, не выясняя, кто прав и кто виноват (когда начинают это выяснять, из ситуации прощения переходят в ситуацию осуждения).

Но как дать узнать, что мы прощаем, когда у нас не просят прощения? Когда просят прощения, если мы уже простили в нашем сердце, легко ответить: «Бог простит. И я прощаю». Или «Ну что ты, не стоит больше об этом говорить». Но там, где не просят прощения, подойти к обидчику и сказать ему: «Я тебя прощаю» ― это не прощение, а обвинение: «Ты негодяй, но я тебя прощаю».

Как прощал Христос? На какое мы можем рассчитывать от Христа прощение и как нам у Христа ему изо дня в день учиться? Прежде чем исцелить расслабленного, Господь говорит ему: «прощаются тебе твои грехи». Блуднице, изливающей на Его ноги драгоценное миро, Он не говорит ничего. Он обращается (в ее присутствии) к хозяину дома Симону: «Ты видишь, как она переживает о своих прежних грехах и потому любовь ее велика». Он не говорит этой женщине «Я тебя прощаю». Он говорит, что она уже прощена. Он говорит ей в то же время, что ее любовь узнана и принята. Фарисеям, которые приводят к Нему жену, взятую в любодеянии, Он не отвечает ничего. Как если бы один только взгляд Его мог быть воспринят как осуждение, Он не поднимает глаз на нее. Он чертит на земле и молчит. И поскольку от Него продолжают требовать ответа, по-прежнему не глядя ни на обвинителей, ни на женщину, Он произносит всем нам известные слова, которые заставляют обвинителей уйти один за другим. «Кто из вас без греха, пусть первый бросит в нее камень». Он не поднимает взора ни на уходящих, ни на женщину. Затем, когда женщина не уходит, несмотря на то, что ее обвинители исчезли, Он поднимает, наконец, глаза и смотрит на нее ― может быть так, как Он смотрел на богатого юношу ― с любовью. «Никто не обвиняет тебя?» — говорит Он. Как если бы Он сказал: «Ты видишь, ты не единственная грешница». И затем добавляет: «И Я не осуждаю тебя. Иди и больше не греши».

Закхей был такой же грешник, как блудница. И он тоже не мог первый бросить камень: он занимался вымогательством у народа и воровал у правительства, набивая карманы. Но ему очень хотелось увидеть Человека, о Котором столько все говорили и Который совершал чудеса. Он не стыдился своей жизни, своих поступков, не испытывал никаких угрызений совести, ни страха показаться смешным. Этот важный человек, всем известный, налоговый инспектор, бежит перед толпой и вскарабкивается на дерево, потому что он хочет видеть Христа, и единственная для него возможность увидеть Его, поскольку он маленького роста, взобраться на дерево. И Господь видит его там, наверху, свесившегося со своего дерева. Господь смотрит на него. Он знает все о Закхее. Все, что он когда-либо сделал. Он смотрит на него. Он не говорит: «Я тебя прощаю». Он говорит ему: «Сегодня надобно Мне быть у тебя в доме». Только потом, позднее, когда Закхей в своем доме засвидетельствует свое покаяние и свою решимость воздать вчетверо тем, кого он обидел и половину своего имения раздать нищим, ― только после этого Господь произносит слова прощения: «Ныне пришло спасение дому сему».

На Кресте Господь не говорит разбойнику: «Я тебя прощаю», но «ныне со Мною будешь в раю». А как Он простил Петра? Он не сказал ему: «Ты жалкий трус, ты, на которого Я рассчитывал, думал, что ты будешь камнем, основанием Моей Церкви». Он не говорит ему: «Не досаждай Мне. Ты трижды предал Меня, но Я тебя прощаю». Он не говорит ему ничего относительно того, что произошло во дворе претории. Когда после Воскресения Он встречается с некоторыми Своими учениками на берегу Тивериадского озера, Он по-прежнему ничего не говорит ему. Но после трапезы Он отводит его в сторону и говорит: «Любишь ли Меня?» И Петр отвечает: «Господи, Ты знаешь, что я люблю Тебя». Но разве Господь не учил, что любить значит быть способным отдать жизнь за того, кого любишь? И разве Он уже не испытал его любовь? Господь повторяет: «Любишь ли Меня?» Петр отвечает второй раз: «Ты знаешь, что я люблю Тебя». И в третий раз Господь говорит: «Любишь ли Меня?» И Петр может ответить: «Да, я люблю Тебя». И Господь прощает его, доверяя ему заботу о Своих овцах: «Паси овцы Моя» (Ин. 21, 15—17).

А мы, когда мы обретаем прощение в нашем сердце, как можем мы явить это прощение, когда у нас его не спрашивают? Я знаю историю о двух сестрах-близнецах, как молодая мать оставила их, чтобы легче устроить свою личную жизнь, и они воспитывались в детдоме. Через сорок лет она, ни разу не видевшая их в течение этого времени, не проявлявшая никакой заботы о них, случайно узнала, где находятся ее дети. И внезапно пережила глубокое раскаяние. Она послала им письмо, приглашая их с нею встретиться. Обе сестры были верующими, одна — мать большого семейства, другая ― незамужняя, трудилась в Церкви. Они молились, чтобы Бог помог им найти способ выразить свое прощение матери так, чтобы не обидеть ее. Они ответили своей матери, что были бы счастливы встретиться с нею и заключили свое письмо такими словами: «Мы благодарим тебя за то, что ты дала нам жизнь».

Прощение может быть выражено без всяких слов, одним отношением, в котором присутствуют примирение, любовь, радость, мир, приятие. Такое отношение невозможно иметь к тем, кто нам «нежеланный». Мы не можем иногда даже посмотреть им в лицо. (И они часто тоже не могут смотреть нам в лицо). Слишком очевидно бывает, что мы не испытываем радости, встречая их, мы далеки от принятия их в свою жизнь. Это отношение, то, как мы говорим, глядим, встречаем взгляд другого, интонация голоса, жест, готовность легко и непринужденно вести себя с ним, засмеяться на его шутку, разделенная с ним трапеза, за которой можно говорить обо всем и ни о чем, благодарное пожатие руки, искренняя радость, что есть возможность оказать этому человеку услугу. Все это должно совершаться в терпении, потому что знаки прощения не обязательно тотчас же будут восприняты как прощение, не обязательно тотчас же будут приняты. Потребуется иногда много дней или много месяцев, по крайней мере, может быть, целый Великий пост, прежде чем даром Христа, нашим покаянием и нашей молитвой, нашим усилием исполнять главную заповедь Господню, другой сделается способным увидеть наше искреннее и глубокое желание примириться и принять это, как полноту любви, причастную Пасхе Христовой. И может быть войти вместе с нами в мир всякий ум превосходящий, без которого не может быть нашего подлинного примирения друг с другом, и ради которого Господь наш был распят на Кресте и воскрес из мертвых.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

http://ruskline.ru/news_rl/2015/02/21/kak_prowal_hristos/

[Александр Васильевич]

Архиепископ Горловский и Славянский Митрофан: Прощая, мы вырываем из сердца кусочек зла

Горловка, 23 февраля 2015 г.

В вечер прощёного воскресенья архиепископ Горловский и Славянский Митрофан совершил вечерню с чином прощения в нижнем храме в честь Новомучеников и исповедников Русской Церкви Богоявленского кафедрального собора. Ему сослужили клирики соборного храма.

 

По окончании богослужения архиепископ Митрофан обратился к прихожанам с архипастырским словом, рассказав о том, что нам может помочь простить обиды, которые, казалось бы, простить невозможно:

«Прощение легко просить у того человека, которому ты ничего не должен и который тебе ничего не должен. Это выражается в обычных словах: „Прости меня“ — „Бог простит, и я тебя прощаю“. Но очень трудно бывает попросить прощения у человека, с которым ты находишься во вражде, ссоре, которого ты считаешь виновником своих бед и несчастий, в котором ты видишь причину неустроенности своей жизни, который причинил тебе зло, или тебе кажется, что он причинил тебе зло.

Перед всеми нами стоит и особый вопрос: мы пережили и продолжаем переживать войну. А как здесь быть? Прощать или нет? Как в своём сердце находить место для прощения, для любви? Тем людям, которые смотрят на войну со стороны, наверное, сделать это легче. Те, которых она затронула напрямую, уже сталкиваются с проблемой, им уже тяжело. Потому что есть горечь, есть обида, есть боль от потери родных и близких, от разрушенных домов, несправедливости. Что делать? Как поступать? Где найти силы, чтобы простить?

Самое первое, о чём мы должны задуматься, — это то, что прощение, в первую очередь, нужно нам самим. Когда мы прощаем, мы из сердца с корнем вырываем кусочек зла. Прощает только тот человек, который имеет в своём сердце благодать Божию. Значит, мы должны призывать Бога, чтобы Он послал Свою благодать в наше сердце, и у нас появились силы сделать это так, как сделал Он на Кресте, сказав: „Прости им, ибо не ведают, что творят“. Глядя на Христа, мы сможем это сделать с помощью Божией».

Владыка также испросил у всех присутствующих прощения, сообщает сайт Горловской и Славянской епархии.

http://www.pravoslavie.ru/news/77466.htm