Архимандрит Кирилл (Павлов)

[Nlv]

Нужна краткая биография архим. Кирилла (Павлова).
Может кто даст ссылку? (можно личным сообщением)

Спаси, Господи!

[Александр Васильевич]

http://www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?3_517

[Александр Васильевич]

Священник Виктор Кузнецов

К 90-летию архимандрита Кирилла (Павлова)



Его знает каждый верующий человек, да и многие в нашей стране и за рубежом. Он имеет поистине всероссийское, всеобщее почитание.

Этого дня многие ждали с нетерпением. Молились о том, чтобы Господь продлил дни дорогого для нас, авторитетнейшего из ныне живущих старца, духовника трёх русских Патриархов, духовника главной обители России – Троице-Сергиевой лавры, нашего Батюшки – архимандрита Кирилла (Павлова).

К невыразимой радости нашей, мы дождались.

Отцу Кириллу исполнилось 90 лет!

Богатейшую жизнь, не только духовную, монашескую, но и мирскую прожил отец Кирилл. Был крестьянином на Рязаньщине, окончил техникум, работал на заводе, война, Сталинград, плен, освобождение и ещё два года ратных битв войны… Всё это было перед тем, как Иван Павлов, герой Великой войны, осенью 1945 года после демобилизации предстал перед семинарской комиссией в Москве и скромно обосновался в древних стенах Троице-Сергиевой лавры.

Многие послушания и труды смиренно нёс Иван Павлов в Лавре, прежде чем стать постриженным в монашество с новым именем – Кирилла в честь преподобного Кирилла Белоезерского, архимандритом, духовником, уважаемым и почитаемым всеми.

В стенах Лавры он воспитал многих епископов и священнослужителей. Окормляет и многих мирян. Неустанно отвечал на каждое из множества приносимых ему писем. Всегда останавливался и беседовал с любым просящим у него помощи, совета, вразумления.

Вот как писал о нём в юбилейном послании один из воспитанников архимандрита Кирилла, ныне архиепископ Новосибирский и Бердский Тихон (Емельянов):

"Отец Кирилл очень внимателен к людям, и для нас, нашего поколения – это действительно удивительное явление нашей жизни: что мы живем в одно время с таким удивительным человеком.

Светлый образ, тихий нрав, евангельская кротость и в то же время – большое внимание к людям, участие в судьбе каждого, кто к нему обращается. Терпение большое к немощам человеческим, без укорения, без строгости излишней. Но в то же время, когда дело касается защиты истины, он принципиален и говорит правду, говорит в глаза, не боясь и не стесняясь.

…Для нас это очень важно, потому что должны быть ориентиры в жизни, должны быть те люди, за которыми можно безбоязненно следовать по пути спасения.

Я помню, как мы семинаристами приходили к нему. Всегда в его келии было много народу или, лучше сказать, около келии, в коридорчике. Всегда было очень много мирян в посылочной, там, где он принимал народ. Он никогда не считался и не считается со своим здоровьем, со своим временем. Многих знает, хорошая память у него, помнит всех. Помнит проблемы людей, и много удивительных случаев связано у его духовных чад с его духовным руководством. И правда, люди получают помощь по его молитвам, становятся на правильный путь жизни.

Отец Кирилл является духовным отцом для многих принимавших постриг в Троице-Сергиевой Лавре. Как духовник Лавры, он воспринимал многих при монашеском постриге. Очень многие из тех прежних монахов, которые стали ныне епископами, приезжают исповедоваться к нему. Приезжает и Патриарх. И Батюшка, по приглашению Патриарха, часто живет в Переделкино, где загородная резиденция Патриарха, – они часто встречаются, беседуют.

Хорошо, конечно, когда духовник – это не просто тот человек, который принимает наши грехи и силой Божией разрешает нас от этого бремени греховного. Очень важно, когда духовник является еще и старцем, то есть человеком, который может дать ответ на запросы души. У тех, кто шёл к отцу Кириллу и получал его благословение, как правило, дальнейшая жизнь складывалась удачно.

Очень важно, чтобы за человека кто-то молился. Самому из трясины грехов невозможно выкарабкаться. Я знаю, что были такие случаи, что не исполняли батюшкино благословение, его совет. И тогда, конечно, люди делали ошибки. Отец Кирилл много читает, много прочитал, прекрасно разбирается в нашей литературе православной, и, когда спрашиваешь его: "Что, Батюшка, можно прочитать?" – он всегда даст очень хороший совет.

Воин-патриот в мирской жизни, он так же успешно борется с врагами и духовными, подбадривает, подкрепляет своей молитвой, своим словом многих в этой невидимой брани. Очень важно, что такой старец, как отец Кирилл, помогает нам в этой невидимой брани с врагами спасения. Мы молимся, чтобы Господь подкрепил нашего старца-духовника, даровал ему доброго здоровья и многая лета.

Великое счастье, если человек находит истинного духовного руководителя, руководителя в духовной жизни".

Вот уже шесть лет, как мы во многом осиротели. Батюшка наш слёг в тяжкой болезни. Лежит прикованный тяжким недугом к постели. А теперь очень плохо слышит и видит. Да и доступ к нему предельно ограничен. Нет возможности у нас, расстроенных от скорби за него, от разлуки с ним, нет утешения у многих хоть изредка видеть его издалека. Те же, кто получает счастье изредка бывать, постоять около дорогого нам Батюшки, отца Кирилла, видят и знают, что он и в тяжёлой, изнуряющей его болезни непрестанно молится. Губы его безостановочно двигаются, произнося беззвучные молитвы. Не забывает, предстательствует пред Господом и теперь, и в таком немощном состоянии отец Кирилл, молит Его за нас – грешных. Кто знает от скольких бед и напастей сохранил, удержал их натиск наш великий молитвенник?.. Подвиг его продолжается. И ныне не сходит, несёт свой тяжеленный крест наш всероссийский духовник.

Кто усердно молится за Батюшку, не ослабевает, не теряет прочной, духовной связи с отцом Кириллом, знают и свидетельствуют о том, что, несмотря на печальное физическое состояние его, отдалённость, невозможность говорить с ним, слышать его, – получают люди и теперь помощь, советы от отца Кирилла при духовном обращении к нему. Разными видами, разными способами, но получают разрешение в своих недоуменных вопросах, трудных ситуациях. Всё зависит только от нас самих. Потерять, порвать, или сохранить, сделать крепче нашу связь можно только с нашей стороны. Мы в отличие от духоносных старцев – непостоянны, нетерпеливы, изменчивы. Всё зависит от наших или немощи, или дерзновения. Отчаиваться, обижаться нужно не на сложившиеся обстоятельства, или "отсутствие ответа", а только на нас самих. В делах духовных – всё преодолевается, сохраняется благодаря нашему труду, усердию, вере.

Так что будем и далее, сколько Господь даст нам, отпустит дней жития, будем постоянно, усердно молиться за дорогого, необходимого нам в стоянии нашем Батюшку. Также твёрдо и неукоснительно, как он за всех нас.

Будем желать и просить помощи Божией духовному отцу России – тяжко болящему архимандриту Кириллу. Чтобы Господь даровал ему здравие духовное и телесное, помощь в его многотрудных, постоянных трудах вселюбезной души его, на благо нашей Русской Православной Церкви и нас, слабосильных и малопослушных чад Её.

Отрадно знать, что нет, пожалуй, сегодня такого человека, который пользовался бы у верующих людей такой повсеместной, искренней любовью и уважением, как архимандрит Кирилл (Павлов). А потому радость, связанная с его юбилеем, имеет всеобщий масштаб не только в нашей стране, но во всех православных странах. Везде, где люди идут за Христом и за верных Ему пастырями. Одним из которых, верных, безкомпромиссных, и является архимандрит Кирилл (Павлов).

Пожелаем Батюшке нашему в столь значительный юбилей его – девяностолетие радостей духовных, облегчения скорбей, послушания, твёрдости на пути спасения, верности ему духовным чадам его, ибо это является главной радостью для старца-духовника. И ещё многая и благая лета всероссийскому Батюшке!..

http://www.rv.ru/content.php3?id=8143

[Александр Васильевич]

Я шел с Евангелием и не боялся...

Эта великая страшная Отечественная война, конечно, явилась следствием попущения Божия за наше отступление от Бога, за наше моральное, нравственное нарушение закона Божия и за то, что попытались в России вообще покончить с религией, с верой, с Церковью. Перед самой войной не случайно почти все храмы были закрыты. Их к этому времени оставалось на Руси совсем небольшое количество. У противников Церкви была именно такая цель - вообще все прикончить. По высказыванию Хрущева, они покончат с религией в России к 1980 году и покажут по телевидению последнего попа. Таков был вражеский замысел: чтобы всюду царил полный атеизм.

Господь провидел эти вражеские планы, и чтобы не попустить их осуществление, Господь попустил войну. Не случайно.
И мы видим, что война действительно обратила людей к Вере, и правители совсем по-иному отнеслись к Церкви. В особенности, когда вышел декрет Сталина об открытии храмов в России.

Это, несомненно, подвигло милость Божию к нашей стране, к нашей Церкви, к нашим людям. По-человечески, конечно, можно сказать, что победил высокий воинский дух наших солдат. И надо отдать должное руководству страны, которое воздвигло такого гениального полководца, как Жуков.

В прежние времена Господь воздвигал для России Суворова, Кутузова. В наше время Георгий Жуков - это была милость Божия. Мы обязаны ему спасением.

Сразу же поднялась, окрепла и усовершенствовалась у нас военная техника. По-человечески мы все это относим к тому, что люди объединились и успешно работали на передовой и в тылу. Это правильно. Но силу, энергию и ум дал им Господь.

Когда я читал воспоминания маршала Жукова, мне бросился в глаза момент, где он пишет о том, как он поражался в начале войны гениальности стратегических планов немецких генералов. Потом он удивлялся тем ошибкам и просчетам, которые впоследствии они же совершали.

Это со своей стороны говорит Жуков. Я со своей стороны скажу: это все совершала премудрость Божия! Господь, кого хочет наказать, всегда лишает разума, ума... И тот же человек, который вначале проявлял мудрость, когда благодать Божия отступила, - совершает ошибки.

Когда Господь уже решил дать помощь нашему народу, нашей армии, Он омрачил умы фашистам, а нашим военачальникам дал мудрость, воинскую смекалку, мужество и успех. Господь давал силы, энергию, разум нашим конструкторам и инженерам для того, чтобы одержать победу. Как говорится: "Без Бога - не до порога!"

Беда в том, что мы не видим Промысла Божия и не воздаем Господу славу за то, что Он проявлял такое промышление, такую заботу. Это печально...

Собственно говоря, ведь Россия из ничтожества поднялась, выросла до великой державы только благодатию Божией, только силою Божией, чудесами... И никто об этом не хочет сказать...

Сколько милости получала наша страна во все времена, когда нападали на Россию. И только небесная помощь спасала от конечной погибели. А мы такие толстокожие, что не разумеем этой милости Божией, не хотим возблагодарить Господа. Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5). Мы все это относим к самим себе. Говорим: "я", проявляем гордость, а это как раз и пагубно. И за это Господь отдает нас врагам, чтобы смирить нас, чтобы не забывали Бога...

В первые месяцы войны наша страна входила в нее в тяжелом состоянии: поражение следовало за поражением. Противник шел без всякого сопротивления. И дошел до Москвы, до Сталинграда.

Когда Церковь, верующие люди молились со слезами, просили в молитвах Господа о победе русского оружия, молитва дошла до Господа. И Он вскоре переменил гнев на милость.

Москва была спасена чудом... Будь немцы посмелее - взяли бы ее голыми руками. Москва на волоске висела. Действительно, Господь страхом удерживал немцев...

И когда стали открывать храмы, такой был подъем в народе. Народ шел в храмы. И я сам был очевидцем этого...

После Сталинградской битвы, когда мы прибыли в тамбовские леса на отдых, в один воскресный день я пошел в Тамбов. Там только что открыли единственный храм. Собор весь был голый, одни стены... Народу - битком. Я был в военной форме, в шинели. Священник, отец Иоанн, который стал впоследствии епископом Иннокентием Калининским, такую проникновенную проповедь произнес, что все, сколько было в храме народа, - навзрыд плакали. Это был сплошной вопль... Сто!ишь, и тебя захватывает невольно, настолько трогательные слова произносил священник.

Конечно, такой вопль, молитва простой верующей души до Бога дошла! Я в это верю на все сто процентов! И Господь помогал...

Простым людям кажется невидимой помощь Божия. Люди Бога не видят, не знают. Но связь невидимого мира с миром вещественным - непосредственная. Господь и нужных людей воздвигает, даем им опыт и мужество. Дает успехи в тылу и на фронте...

Я помню, как в начале войны наши танки, самолеты горели, как фанерные. Только появится мессершмитт, даст очередь, - и наши самолеты валятся. Больно и печально было на это смотреть.

А позднее, во время Сталинградской битвы, я был прямо восхищен: "катюши", артиллерия, самолеты наши господствовали, и было радостно за страну, за нашу мощь. Чувствовался подъем в войсках. Все были воодушевлены. Это Господь помогал нам! И потом, слава Богу, прошли мы всю Украину, освобождали Румынию и Венгрию, Австрию...

После освобождения Сталинграда нашу часть оставили нести караульную службу в городе. Здесь не было ни одного целого дома. Был апрель, уже пригревало солнце. Однажды среди развалин дома я поднял из мусора книгу. Стал читать ее и почувствовал что-то такое родное, милое для души. Это было Евангелие. Я нашел для себя такое сокровище, такое утешение!..

Собрал я все листочки вместе - книга разбитая была, и оставалось то Евангелие со мною все время. До этого такое смущение было: почему война, почему воюем? Много непонятного было, потому что сплошной атеизм был в стране, ложь, правды не узнаешь. А когда стал читать Евангелие - у меня просто глаза прозрели на все окружающее, на все события. Такой мне бальзам на душу оно давало.

Я шел с Евангелием и не боялся. Никогда. Такое было воодушевление! Просто Господь был со мною рядом, и я ничего не боялся. Дошел до Австрии. Господь помогал и утешал. А после войны привел меня в семинарию. Возникло желание учиться чему-то духовному...

В 1946 году из Венгрии меня демобилизовали. Приехал в Москву, в Елоховском соборе спрашиваю: нет ли у нас какого-нибудь духовного заведения. "Есть, - говорят, - духовную семинарию открыли в Ново-Девичьем монастыре". Поехал туда прямо в военном обмундировании. Помню, проректор, отец Сергий Савинский, радушно встретил меня и дал программу испытаний.

И я с большим воодушевлением начал готовиться. Ведь я же к церковной жизни не был приобщен. Вырос в крестьянской семье, родители были верующие. Но с 12 лет я жил в неверующей среде, у брата, и растерял свою духовность.

Господь дал мне такую энергию, такое желание! Многое надо было на память выучить. Молитвы, чтение по-церковнославянски. Я, невзирая ни на что, работал, учил все с таким желанием. Горел.

На экзамене дали мне наизусть читать пятидесятый псалом... Только половину прочитал - хватит, спасибо. Прочитал по-церковнославянски. Тоже хорошо. Затем сочинение было на евангельскую тему. А я Евангелие хорошо знал. На "пять" написал сочинение. И мне прислали извещение, что я принят.

Тогда уже я шинель снял и в фуфайке поехал. И все мы, кто там тогда был: кто, как и я, с фронта пришел, кто с угольных шахт, были испытанные жизнью...

Одним словом, я считаю, что наше неверие, наше невежество, наше незнание Бога, а также нарушение нравственных законов не могут оставаться безнаказанным. Мы не ведаем, что Господь промышляет не только о каждом человеке, а вообще о всей стране. Поэтому и война была. И это не без попущения Божия.

Если и волос с нашей головы не упадет без воли Божией, то тем более - война. Это попущение Божие за нашу безнравственность, за наше безбожие, отступление. Господь попустил, чтобы это пресечь. Потому что пытались совсем задушить веру. Храмы все закрыты. Думали, покончили. Нет! Не тут-то было! Трудно идти против рожна.

Так и в будущем. Господь знает, чем смирить врагов. Попустил военные испытания, и вынуждены были вновь открыть храмы. Потому что этого требовал народ...

Сегодняшний хаос - это тоже, конечно, попущение Божие. И все эти войны на окраинах России - тоже. Если народ не опомнится, глубоко не раскается, не прекратится разложение нравов, то хорошего ждать нечего. Можно ждать только гибели.

Разве допустимо, чтобы в нашей стране, на Руси Святой, сейчас дали свободу бесовщине. Колдуны, маги, экстрасенсы, секты различные... Это, естественно, подвигает Божию правду на гнев. Господь с этим не может мириться. В Евангелии говорится: Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою (Рим. 1, 18).

Господь дает испытание: образумьтесь! обратитесь ко Мне. А то, что бесовщину допустили, - это страшное дело! И я не знаю, что и ожидать?!

Потому что, согласно библейскому сказанию, семь ханаанских народов были истреблены только за то, что они допустили поклонение бесам. Грехи человеческие - это по немощи. Но когда люди стали обращаться к темной бесовской силе, тогда Господь этого не потерпел. А у нас открыли им дорогу. Раньше колдунов сжигали на костре. И совсем еще недавно в нашем Уголовном кодексе за черную магию подвергали наказанию. А сейчас экстрасенсы кодируют людей. Это страшное дело. Мы стоим на грани жизни!

И если не образумимся, не раскаемся, не осудим себя, не обратимся к Богу, наказание неминуемо постигнет. Пока же Господь все это терпит за счет верующих. Церковь еще существует. Она молится и умоляет Господа: не попускай, молю Тебя! А всю нечисть Господь уничтожит!

Человек сам виноват в том, что отошел от Бога, от истины, ко лжи приобщился. А ложь никогда не дает человеку удовлетворения. Ложь есть ложь. Поэтому люди и задыхаются - оттого что во лжи пребывают. А если к истине обратятся, то почувствуют жизнь, радость!

Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=8804&Itemid=3

[Александр Васильевич]

Архимандрит  Кирилл  (Павлов)

О терпении

Проповедь в Неделю о расслабленном



Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие во Христе братия и сестры! Прочитанное ныне Евангелие повествует о великом чуде исцеления расслабленного, которое сотворил Господь наш Иисус Христос, и о Его милосердии к страждущему человечеству. Это Евангелие имеет ближайшее отношение к каждому из нас и может послужить нам величайшим назиданием и утешением.

Евангелие нам повествует о том, что недалеко от Храма в Иерусалиме была Овчая купель (нечто вроде бассейна). Ангел Господень сходил по временам в эту купель, возмущал воду и сообщал ей чудодейственную силу, и кто первый входил в воду после возмущения ее Ангелом, тот получал исцеление от всякой болезни, какою бы ни был одержим. Эта целебная сила привлекала к воде множество болящих. Среди них был один человек, который тридцать восемь лет страдал тяжким недугом, но все-таки не унывал в надежде на исцеление.

По случаю праздника Господь наш Иисус Христос пришел в Иерусалим и посетил Овчую купель. Обратив внимание на терпеливо ожидавшего милости Божией расслабленного, Господь спросил его: Хочешь ли быть здоров? Так, Господи, - отвечал больной, - но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня. Тогда Господь говорит: Встань, возьми постель твою и ходи (Ин. 5, 6-8). И о, чудо! Одним Своим Божественным словом Господь мгновенно исцелил больного. Страдавший тридцать восемь лет тяжким недугом тотчас выздоровел, взял постель свою и пошел. А было это в день субботний, и иудеи сказали, что в субботу не дозволено носить постель. Тогда исцеленный промолвил: Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи (Ин. 5, 11). Иисуса Христа рядом уже не было. Он скрылся в народе. Но потом, когда Господь встретил исцеленного в храме, Он присовокупил следующие слова: Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин. 5, 14).

Первое, что заслуживает нашего внимания, - это твердая вера больного в милосердие Божие. Тридцать восемь лет он страдал от тяжкой болезни и не изнемогал в своем терпении и уповании. Он верил и надеялся получить просимое, и Господь вспомнил о нем и подал ему исцеление. Научитесь, дорогие, на этом примере быть терпеливыми во время посещающих нас скорбей, которых бывает так много. Стремитесь уповать на Господа Бога и в надежде на Него черпать силу и мужество к безропотному перенесению разного рода скорбей и неудач житейских. Какими бы тяжкими ни были скорби, сколько бы времени они ни продолжались, - верь, что Господь может тебе помочь и рано или поздно облегчит твои страдания, если только будешь иметь твердую, непоколебимую надежду на Его милосердие. Господу все возможно, и Он может в одно мгновение переменить твою скорбь на радость. Действительно, скорби и беды порой не под силу понести человеку, и мы, из-за своего малодушия и нетерпеливости, нередко теряем упование на милость Божию, плачем и ропщем, говоря: "терплю я и молюсь, но Господь не видит моих слез", - и уже начинаем впадать в отчаяние. Вот насколько мы порой малодушны! Пример терпеливого перенесения своей болезни расслабленным да послужит назиданием каждому из нас.

Дорогие братия и сестры! Если мы веруем, что есть Бог, что Он за нас предал на смерть Своего Единородного Сына, если мы веруем, что всею нашей жизнью управляет не кто иной, а Тот же Отец Небесный - то поэтому мы и должны возложить на Него все наши упования. Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает... (Пс. 54, 23).

Мы иногда желаем, чтобы наши прошения и молитвы тотчас же исполнялись, не помышляя о том, что Бог лучше нас знает, что для нас полезнее и когда подать нам утешение. Мы плачем, стонем, называя себя несчастными и как бы невинно страдающими всю жизнь, не вспоминая наставления Господня апостола: Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает (Евр. 12, 6). Через перенесение скорбей и телесные страдания Господь врачует нашу душу, приготовляя ее к будущей жизни, научает нас смирению и нелицемерному упованию на Его милость. Посещение скорбей ясно свидетельствует о том, что Господь в это время обратил на тебя особенное внимание. Он хочет умудрить тебя во спасение, дает тебе возможность показать Ему, насколько ты богат верою, надеждою и любовью, - этими существенными христианскими добродетелями, без которых человеку невозможно войти в Царствие Небесное.



И не напрасно святые и праведные считали себя позабытыми от Господа, когда их долго не посещали скорби. Апостол Павел говорит: мы не только тем хвалимся, что через веру получили оправдание и надежду в будущем, но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим. 5, 3-5). Скорби - это наши учителя, они научают нас терпению, опытности и искусности. А опыт - это великое дело в жизни. Опыт одушевляет человека уверенностью в успехе.

А мы вот этой-то чудной силы не хотим в себе воспитывать, и даже когда Господь Сам, по Своему человеколюбию, решается возрастить в нас ее, эту силу, то мы и тогда ропщем на Него, плачемся на судьбу: зачем она требует от нас напряжения, усилия, заботы и труда непосильного. Не зная того, что своим малодушием мы существенно мешаем благодати Божией помогать нам, - мы становимся ни на что не способными, не умеющими воспринять в себя эту благодать, которая требует от нас решимости в отдании себя в волю Господню.

Не могут не обратить на себя нашего внимания слова из прочитанного Евангелия, сказанные Господом исцеленному расслабленному: Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин. 5, 14). Из этих слов видно, что между болезнью и грехом существует самая наитеснейшая связь. Пока первые люди не согрешили, до тех пор они были здоровы и телом и душой. А после того, как не смогли уберечь себя от греха, - вслед за грехом последовали и болезни. Это явление повторяется и сейчас, и закон этой зависимости будет в силе до cкончания века. Всякое нарушение закона, как в области телесной, так и в области нравственной, влечет за собой расстройство природы нашей и непременно сопровождается болезнями. А посему, зная эту истину, будем всемерно избегать греха как причины разрушения нашей душевной и телесной природы.

Между тем нет человека, который смог бы постоянно уберегать себя от согрешений. По слову Божию: несть человек иже жив будет и не согрешит, аще и един день жития его на земли. Но благодать Божия дает нам средство к постоянному очищению от грехов в Таинстве покаяния. Сколько бы человек ни падал - он всегда имеет возможность восстать. Осознав свой грех, пожалей о том, что ты оскорбил всеблагого Господа, возымей твердое намерение исправления - и Господь по Своему милосердию простит тебе твой грех и сподобит Своей благодати. А если же в постигших нас бедствиях и случится замедление в исполнении наших прошений, то пусть тогда пример страдавшего тридцать восемь лет расслабленного служит нам утешением в уповании на милость Божию.

Скажем словами святого апостола Иакова: долготерп!ите и вы, укрепите сердца ваши... (Иак. 5, 8 ). Жизнь свою предоставьте воле Божией. Верьте: Господу лучше нашего знать, когда Ему призреть на нас, а когда и отвратить от нас пречистое лице Свое. И что бы ни случилось в жизни - почаще взывайте: Упование мое - Отец, Прибежище мое - Сын, Покров мой - Дух Святый, Троице Святая, слава Тебе!

Аминь.

Архимандрит Кирилл (Павлов)

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=60360&Itemid=3

[Дмитрий Н]

«Это один из последних удерживающих то зло, которое сейчас царствует в мире»

Игумен Киприан (Ященко) рассуждает о личности духовника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Кирилла (Павлова) в день его тезоименитства …




22 июня, в день памяти прп. Кирилла Белоезерского, мы также отмечаем день тезоименитства великого старца и молитвенника, духовника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Кирилла (Павлова).

О личности старца рассуждает в интервью «Русской народной линии» доцент, декан факультета педагогики Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета игумен Киприан (Ященко):

Сегодня День Ангела великого нашего русского старца отца Кирилла (Павлова), духовника Троице-Сергиевой лавры, духовника многих монахов, архиереев, мирян. Отцу Кириллу исполняется уже 97 лет, почтенный возраст. В последние годы батюшка находится в такой болезни, что ему сложно разговаривать и сложно слышать, но, тем не менее, мы верим, что он молитвенно с нами, что его великая духовная молитва нас поддерживает.

Сегодня совет Троице-Сергиевой Лавры поехал поздравить отца Кирилла в Переделкино, в его келью. В Московской Духовной Академии собрались его духовные чада на трапезу, чтобы вспомнить о своем пастыре. Присутствовали братья Троице-Сергиевой Лавры, преподаватели Московской Духовной Академии, монахини и миряне, которые смогли в этот день приехать и почтить отца Кирилла.

Отец Кирилл известен как сержант Павлов, который в годы войны проявил особый героизм в городе Волгограде, и дом Павлова, который отец Кирилл отстоял и за который получил награду Героя Советского Союза, до сих пор является свидетелем тех молитв, которые он произносил. Батюшка сохранил с тех пор Евангелие, которое он и нашел в обломках этой тяжелейшей битвы, читал и молился, предстоял пред Богом. И Господь помог дом Павлова сделать неприступным. Так он и называется – «дом Павлова».

Отец Кирилл, конечно, - это духовник, у которого ум плавает в Евангелии, который не только досконально и близко к тексту, наизусть знает Евангелие, но, самое главное, отец Кирилл – это такая личность, который исполнил в своей жизни и исполняет Евангелие. Когда мы приходили на исповедь, он выслушивал и отвечал нам евангельскими словами, наставлял нас евангельскими словами. Жизнь по Евангелию, исполнение Евангелия в реальной жизни является отличительной чертой отца Кирилла.
 

_{Игумен Киприан (Ященко)}

Много мы вспоминали событий, когда мы не могли от отца Кирилла услышать осуждения, раздражения. Он обычно молчал, если нужно было осуждать. Он никогда не навязывал своего мнения. Всегда спрашивал: «Ребята, а как бы вы сами хотели? Как вы сами представляете?». У него такая была уловка. Приходил к нему кто-нибудь, спрашивал, а он говорил: «А ты как думаешь?». И вот человек сам рассказывает, а отец Кирилл говорил: «Хорошо, вот так и поступай». Но если человек настаивал на своем, говорил, что не так хочет, он молился и давал наставления, порой не всегда сразу, а иногда требовалось какое-то время для совместной молитвы, чтобы определить, каким путем идти.

Сегодня на встрече вспомнили много случаев любви отца Кирилла, которую он проявлял не только к людям, но и к животным, природе, музыке, пению. Личность отца Кирилла проявлялась многогранно. Можно сказать, что отец Кирилл - молитвенник за всю нашу Россию, за всю нашу Русь. Его молитвами созиждется многое духовное, что сейчас происходит в России. Можно сказать, что отец Кирилл – это один из последних удерживающих то зло, которое сейчас царствует в мире. Он часто говорил нам, что весь мир висит на одной ниточке, и если эта ниточка оборвется, то уже Евангелие все исполнено и мы будем свидетелями тяжких гонений, которые придется претерпеть. Отец Кирилл мне давал такое благословение - в воскресной школе детей готовить к гонениям, гонимые должны быть к этому подготовлены.

Батюшка наш был радостный, и много мы вспоминали таких случаев - веселых, радостных для нас. Студенты, хор, который присутствовал на этой встрече, разными голосьями отцу Кириллу исполняли многолетие. Многая лета нашему русскому прекрасному духовнику архимандриту Кириллу (Павлову)!


22.06.2016

http://ruskline.ru/news_rl/2016/06/22/eto_odin_iz_poslednih_uderzhivayuwih_to_zlo_kotoroe_sejchas_carstvuet_v_mire/

[Дмитрий Н]

Радость встреч  

Иеромонах  Киприан  (Ященко), Покров


8 сентября архимандриту Кириллу (Павлову) исполнилось 97 лет. Игумен Киприан (Ященко) рассказывает о незабываемых встречах со своим духовником старцем Кириллом …



«А теперь все на заслуженный отдых!»

С отцом Кириллом мы знакомы более 30 лет. По многим спорным вопросам, раздирающим церковное общество, люди притекали к батюшке, для них его слова были настолько авторитетны, что не требовалось дожидаться соборных церковных постановлений. Однако отец Кирилл никогда не противопоставлял свое мнение общецерковному. Ум старца, как у многих святых отцов, плавает в Евангелии. Практически все его ответы на наши вопросы были не его собственными измышлениями, а прямыми цитатами из Евангелия. Слово Божие в жизни тех, кто следовал советам старца с доверием и послушанием, всегда приносило плод. В этом и совершалась сила Божия: всегда исполняя заповеди сам, он мог показать другим, как исполнить Евангелие в каждом конкретном случае.

Архимандрит Кирилл (Павлов) до сего дня является духовником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Сам батюшка очень любит Священное Писание. После обеденной трапезы к нему в келию каждый раз набивалось множество монахов. Он открывал Евангелие, читал главу, закрывал и - без всяких трактовок и наставлений говорил свои знаменательные слова: «А теперь все на заслуженный отдых!» Известно, что монахи собираются на братский молебен к 5-ти утра, и днем перед вечерним Богослужением могут немного отдохнуть. Батюшка вообще часто говорил Евангельскими словами. Например, мог идти по братскому корпусу и, увидев одного из монахов, обратиться к нему: «Симон Ионин! Любишь ли ты Меня?» - и так до трех раз (Ин. 21:15-17).


«Ловушка» для духовных чад

Лет 20 отец Кирилл принимал в так называемой «посылочной». Это две малюсенькие комнатки под Трапезным храмом Преподобного Сергия: в одной сидел ожидавший народ, а во второй - батюшка исповедовал и беседовал. Иногда ждать в проходной комнатке приходилось долго: с раннего утра до самого вечера, но если вы попали в нее, батюшку вы уже точно увидите. Отец Кирилл сам выходил в эту комнатку, оглядывал всех, кого-то выбирал, кому пораньше надо было поисповедоваться. Иногда батюшке было тяжело, у него прихватывало сердце, и он виновато улыбался и разводил руками: «Перетрудился, не рассчитал...», - и ему помогали дойти до келии.


_{Старец Кирилл (Павлов) и монах Киприан (Ященко)}

У батюшки была своеобразная «ловушка» для духовных чад. Когда мы спрашивали его благословения на выбор того или иного решения, он всегда спрашивал: «А ты сам, как думаешь?» И когда человек излагал свое желание, батюшка, как правило, благословлял: «Так и поступай». Подобно Амвросию Оптинскому, говорившему своим чадам: «Я человек слабый: если вы меня начнете уговаривать, я соглашусь», - отец Кирилл также никогда не ломал свободной воли человека. Я, признаться, не сразу разгадал эту «ловушку», но потом всегда сразу спрашивал: «Батюшка, как вы благословите». Он задумывался и давал свой совет. Часто на сложные вопросы батюшка отвечал не сразу: «Надо помолиться», - говорил он. Или предлагал: «Давай подождем до такого-то срока, а потом решим».

Сам кроткий облик отца Кирилла, тихий голос, согревающая любовь оказывают на людей сильнейшее воздействие. Перед нашей встречей я обыкновенно готовил целый список вопросов, но рядом с ним многие вопросы сами по себе разрешались, и необходимости что-либо спрашивать уже не было. На все праздники батюшка раздавал сладости, шоколадки, конфеты. Многие его духовные чада растягивали угощение на долгое время, употребляя утром после святой воды и просфоры как вещественное благословение отца Кирилла.


Скрепляющая печать

Мы знаем, что молитва батюшки обладает огромной действенной силой. Однажды я привел к нему одного высокопоставленного чиновника. Будучи яркой масштабной личностью, тот имел слабость к выпивке. Когда мы зашли в келию, батюшка нас радостно встретил, надел свою келейную полумантию, епитрахиль, поручи и сказал: «Давайте помолимся». Молитвы перед исповедью батюшка читал по множеству раз в день - всякий раз, когда кто-нибудь приходил, и его надо было поисповедовать. Когда старец начал молиться, повернувшись к нам спиной, этот респектабельный человек вдруг вздрогнул, его прошибла дрожь, и он впервые в жизни испытал глубочайшее раскаяние и великий стыд. Исповедовавшись со слезами на коленях, он с неожиданным смирением принял от батюшки епитимью: «Больше не пить ни капли». К своему великому удивлению он эту епитимью исполнил: и больше ни соблазны, ни собственная многолетняя тяга к спиртному не могли пересилить запрет старца. Батюшка сказал прямо: «Если ты вернешься к своей привычке, то сопьешься, и никакой пользы ни Отечеству, ни семье, ни себе самому не принесешь. Столь многим одаренный ты станешь мерзостью пред Богом». Для многих его слова и молитва были скрепляющей печатью, и жизнь менялась.


_{Встреча редакции со старцем Кириллом в 1998 году}


По вере вашей

Батюшка избегал встреч с теми, кто ему не до конца доверял. Если чувствовал, что человек сомневается, - не принимал. Не могу припомнить ни одного случая, чтобы старец на кого-нибудь повысил голос. Когда ему пытались что-то навязать, с чем он был не согласен, он просто замолкал и сидел молча или под каким-нибудь предлогом удалялся. Отец Кирилл обычно отказывал в духовном руководстве тем, кто испрашивая совета, брал благословение, но поступал по-своему. Ничего хорошего в жизни таких людей и не случалось. У батюшки были любимые чада - самые послушные, испытавшие силу батюшкиных молитв на себе. «По вере вашей да будет вам» (Мф 9:29).


Как я стал редактором

Однажды я был на одной образовательной выставке и меня поразила газета «1 сентября», в дополнение к которой еженедельно выходит несколько десятков специализированных приложений. Тут же ко мне подошел некий представительный человек, который оказался генеральным директором Издательского дома. Мы разговорились. Он внимательно выслушал мою искреннюю похвалу и удивленно с большим энтузиазмом отнесся к критике. Я ему сказал, что у него не хватает одного приложения. Он не мог мне поверить, но на всякий случай уточнил: «Какого?» «Что делают школьник и учитель в воскресный день?» - спросил я. - «Отдыхают» - «На самом деле Господь заповедал человеку отдать седьмой день Богу. И надо еще знать, как это сделать». Так возникла идея издания приложения «Воскресная школа». И директор издательства тут же предложил мне быть ее главным редактором. С этим человеком мы виделись впервые в жизни. Журналистикой я никогда не занимался. Я сказал, что мне надо подумать. И поехал к отцу Кириллу с полной уверенностью, что мне этим заниматься не полезно. Когда я ему изложил историю этого фантастического предложения от человека, которого я не знаю и который меня не знает, отец Кирилл тем не менее твердо благословил меня быть главным редактором, а на возражения, что это не моя специальность, заметил: «Ты был учителем и директором школы, у тебя получится, осталось только собрать команду пишущих людей». И вот уже более 19-ти лет, несмотря на все искушения и перипетии, выходит в свет это издание, которое из газеты превратилось в журнал «Покров». И сколько я ни пытался уйти в сторону, уступив место главного редактора кому-то другому, мне ни разу это не удалось. Долгие годы у этого издания не было ни одного благотворителя. К моему удивлению, всякий раз из совершенно невероятных источников появлялись средства, и ровно столько, сколько было необходимо и достаточно для печати. Это всегда воспринималось как чудо, и иначе объяснить его как силой батюшкиного благословения невозможно.

Отец Кирилл внимательно читал наше издание и раздавал его своим многочисленным чадам. По великим праздникам мы ездили к старцу всем составом редакции. Он нам постоянно рекомендовал писать про святых и обязательно публиковать молитвы. Надо сказать, что на все множество церковных дел, которые мне пришлось начинать и вести, благословил отец Кирилл. Это создание Международных образовательных Рождественских чтений, Международного благотворительного кинофестиваля «Лучезарный Ангел» и Высших Богословских Курсов при МДА; это и деканство на педагогическом факультете Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета и преподавание в МПДА. Значение, которое эти дела со временем приобрели, также объясняю только силой батюшкиных благословения и молитвы.


_{Архимандрит Кирилл (Павлов) в своей келии}


Непреклонная келейница

Когда отец Кирилл жил в резиденции Патриарха в Переделкино, он много болел, попасть к нему было практически невозможно. Надо было договариваться с келейницами, с которыми у отца Кирилла были очень трогательные отношения. Как-то батюшка благословил приехать к нему с одним очень важным человеком, которому нужен был совет, но по каким-то причинам в дороге этому человеку пришлось задержаться. Я прошел к отцу Кириллу один, поисповедовался, и как раз подъехал этот человек. Надо было испросить разрешения келейницы, которая одна могла сказать охране на воротах, чтобы его пропустили. Но она наотрез отказалась: «Батюшку утомили, сегодня он уже никого принимать не будет». У отца Кирилла потрясающая память: он на неделю вперед помнил, во сколько и кто к нему должен приехать. И я ни разу не видел, чтобы он что-то записывал. Зная, что встреча назначена на сегодня, батюшка стал упрашивать свою келейницу. Она только и твердила: «Вы устали». «Это последний посетитель», - продолжал он. Но она была непреклонна. Батюшка понимал, что человек ехал издалека и нуждается в помощи, но никак не мог уговорить келейницу пропустить. В конечном счете, батюшка развел руками: «Видишь, ничего у нас не получается», - сказал он мне. С ним невозможно было создать какой-либо конфликт. Как только ситуация становилась неразрешимой, он уступал. Может быть, дело страдало, но мир сохранялся.


Один на один с Богом

В последние годы богослужений отца Кирилла в Патриаршей резиденции в Переделкино мне посчастливилось сослужить ему за каждой воскресной литургией. На литургии батюшка всегда был сосредоточен, не любил отвлекаться ни на какие разговоры. Сколько бы ни было сослужащих в алтаре, отец Кирилл один на один предстоял пред Богом, беседовал с Ним словами литургии. Многие из проповедей отца Кирилла записаны и изданы, они отличаются простотой, точностью формулировок, исходят из его огромного молитвенного и духовного опыта. У батюшки было одно исключительное правило, еще во время служб в Лавре, когда в Троицком соборе проповедь за литургией говорил отец Исайа или кто-нибудь другой из монахов, отец Кирилл всегда выходил из алтаря, стоял и вместе с паствой смиренно слушал слова с амвона. Это удивительное проявление смирения я не встречал больше нигде.

Прошу молитв о болящем архимандрите Кирилле.



Из архива газеты «Воскресная школа», 1997 г.


Беседа монаха Киприана (Ященко) с духовником Троице-Сергиевой Лавры архимандритом Кириллом (Павловым)

- Сегодня сняты запреты для посещения храмов, можно свободно созидать в своих семьях малые церкви, детки, не имеющие груза атеистической пропаганды, могли бы с раннего детства жить святой жизнью. Но удивительные возможности, которые перед нами открылись, большей частью остаются неиспользованными. Батюшка, так что же мешает сегодня современным людям прийти к Богу?

- По моему мнению, 70-летнее вавилонское пленение привело к безбожности. Люди как жили, так и продолжают жить без Бога. Сейчас хоть и появилась отдушина - восстанавливаются храмы и монастыри, открываются православные учебные заведения, но государство как было, так и остается - безбожным. Для того чтобы поднять духовный ландшафт, надо ввести Закон Божий везде, во всех учебных заведениях. Слово о Боге надо везде распространять, довести до сердца каждого человека слово в слово. Надо изменить нравственный дух в государстве. Сейчас царит дух нехристианский, дух растления. Введение Закона Божия поможет посеять добрые семена в душах всех людей, ведь сейчас сеются плевелы. Свободно ввести Закон Божий не удастся: идет борьба, противников много, отсюда - несвобода и те печальные последствия, которые мы имеем.

- Батюшка, может быть, недостаточно одного введения Закона Божия?

- Закон Божий хотя бы какие-то добрые семена сеет. Без веры в Бога не может начаться перерождение души человека, его перевоспитание. Вопрос этот очень глубокий и очень важный - нам всем над ним нужно серьезно задуматься.

- Спаси Господи, батюшка!


Материал подготовила Ольга Орлова

08.09.2016

http://pokrov.pro/radost-vstrech/

[Александр Васильевич]

Скончался архимандрит Кирилл (Павлов)



О его смерти сообщила сотрудница Отдела внешних церковных связей Русской Православной Церкви монахиня Феодора (Лапковская).

Архимандрит Кирилл (в миру Иван Дмитриевич Павлов) родился 8 сентября 1919 года в деревне Маковские Выселки в набожной крестьянской семье. С 12 лет жил у неверующего брата, под влиянием среды отошел от религии.

После окончания техникума работал технологом на металлургическом комбинате. Уже после войны, приняв монашеский постриг, каждый год о. Кирилл в пасхальный период посещал родную деревню и село Маково в 12 км от Михайлова, где у него похоронены родители, брат и сёстры. В селе помог восстановить колокольню и храм, который не закрывался на протяжении всей советской истории.

Был призван в Красную армию, служил на Дальнем Востоке. Участник Великой Отечественной войны в звании лейтенанта, участвовал в обороне Сталинграда (командовал взводом), в боях возле озера Балатон в Венгрии, закончил войну в Австрии. Демобилизовался в 1946 году.

Во время войны Иван Павлов обратился к вере. Он вспоминал, что, неся караульную службу в разрушенном Сталинграде в апреле 1943 года, среди развалин дома нашел Евангелие.



«Стал читать ее и почувствовал что-то такое родное, милое для души. Это было Евангелие. Я нашел для себя такое сокровище, такое утешение!.. Собрал я все листочки вместе – книга разбитая была, и оставалось то Евангелие со мною все время. До этого такое смущение было: почему война? Почему воюем? Много непонятного было, потому что сплошной атеизм был в стране, ложь, правды не узнаешь… Я шел с Евангелием и не боялся. Никогда. Такое было воодушевление! Просто Господь был со мною рядом, и я ничего не боялся» (Архимандрит Кирилл).

Сразу после армии поступил в семинарию: «В 1946 году из Венгрии меня демобилизовали. Приехал в Москву, в Елоховском соборе спрашиваю: нет ли у нас какого-нибудь духовного заведения? „Есть, – говорят, – духовную семинарию открыли в Новодевичьем монастыре“. Поехал туда прямо в военном обмундировании. Помню, проректор отец Сергий Савинских радушно встретил меня и дал программу испытаний». По окончании Московской духовной семинарии поступил в Московскую духовную академию, которую окончил в 1954 году.

25 августа 1954 года был пострижен в монашество в Троице-Сергиевой лавре. Вначале был пономарем. В 1970 году стал казначеем, а с 1965 года – духовником монашеской братии. Был возведен в сан архимандрита.

Назначен духовником Патриарха Алексия II, в связи с этим переехал в Переделкино (где находится Патриаршая резиденция), продолжая духовно окормлять монахов лавры. Награжден церковными орденами преподобного Сергия Радонежского и святого князя Владимира. Автор многочисленных проповедей и поучений. Наставник молодых монахов, принявших постриг в лавре. Много писал в эпистолярном жанре, ежегодно архимандрит Кирилл отправлял архиереям, священникам, мирянам, духовным чадам и даже малознакомым людям до 5000 писем с поздравлениями, наставлениями и назиданиями.

В середине 2000-х годов перенес инсульт, который лишил старца возможности двигаться и общаться с внешним миром.


http://rusvesna.su/news/1487621145

[Александр Васильевич]

У нас у всех большое горе: на 98-м году жизни почил о Господе архимандрит Кирилл (Павлов)



На 98-м году жизни почил о Господе архимандрит Кирилл (Павлов). О его кончине сообщает в социальной сети сотрудница Отдела внешних церковных связей Русской Православной Церкви монахиня Феодора (Лапковская), передает Интерфакс-Религия. «Отошел ко Господу архимандрит Кирилл (Павлов)... Царство Небесное новопреставленному. Еще один светильник угас, еще один проводник милости Божией...»,  - пишет она.

Редакция РНЛ выражает глубокие соболезнования родным и близким покойного. Да упокоит Господь душу новопреставленного архимандрита Кирилла в селениях праведных и сотворит ему вечную память...

Биографическая справка:

Архимандрит Кирилл (в миру Иван Дмитриевич Павлов) родился 8 сентября 1919 года в деревне Маковские Выселки в набожной крестьянской семье. С 12 лет жил у неверующего брата, под влиянием среды отошел от религии. После окончания техникума работал технологом на металлургическом комбинате. Уже после войны, приняв монашеский постриг, каждый год о. Кирилл в пасхальный период посещал родную деревню и село Маково в 12 км от Михайлова, где у него похоронены родители, брат и сёстры. В селе помог восстановить колокольню и храм, который не закрывался на протяжении всей советской истории.

Был призван в Красную армию, служил на Дальнем Востоке. Участник Великой Отечественной войны в звании лейтенанта, участвовал в обороне Сталинграда (командовал взводом), в боях возле озера Балатон в Венгрии, закончил войну в Австрии. Демобилизовался в 1946 году.

Во время войны Иван Павлов обратился к вере. Он вспоминал, что, неся караульную службу в разрушенном Сталинграде в апреле 1943 года, среди развалин дома нашел Евангелие.

«Стал читать ее и почувствовал что-то такое родное, милое для души. Это было Евангелие. Я нашел для себя такое сокровище, такое утешение!.. Собрал я все листочки вместе – книга разбитая была, и оставалось то Евангелие со мною все время. До этого такое смущение было: почему война? Почему воюем? Много непонятного было, потому что сплошной атеизм был в стране, ложь, правды не узнаешь… Я шел с Евангелием и не боялся. Никогда. Такое было воодушевление! Просто Господь был со мною рядом, и я ничего не боялся» (Архимандрит Кирилл).

Сразу после армии поступил в семинарию: «В 1946 году из Венгрии меня демобилизовали. Приехал в Москву, в Елоховском соборе спрашиваю: нет ли у нас какого-нибудь духовного заведения? „Есть, – говорят, – духовную семинарию открыли в Новодевичьем монастыре“. Поехал туда прямо в военном обмундировании. Помню, проректор отец Сергий Савинских радушно встретил меня и дал программу испытаний». По окончании Московской духовной семинарии поступил в Московскую духовную академию, которую окончил в 1954 году.

25 августа 1954 года был пострижен в монашество в Троице-Сергиевой лавре. Вначале был пономарем. В 1970 году стал казначеем, а с 1965 года – духовником монашеской братии. Был возведен в сан архимандрита.

Назначен духовником Патриарха Алексия II, в связи с этим переехал в Переделкино (где находится Патриаршая резиденция), продолжая духовно окормлять монахов лавры. Награжден церковными орденами преподобного Сергия Радонежского и святого князя Владимира. Автор многочисленных проповедей и поучений. Наставник молодых монахов, принявших постриг в лавре. Много писал в эпистолярном жанре, ежегодно архимандрит Кирилл отправлял архиереям, священникам, мирянам, духовным чадам и даже малознакомым людям до 5000 писем с поздравлениями, наставлениями и назиданиями.

В середине 2000-х годов перенес инсульт, который лишил старца возможности двигаться и общаться с внешним миром.

http://ruskline.ru/news_rl/2017/02/21/na_98m_godu_zhizni_pochil_o_gospode_arhimandrit_kirill_pavlov/

[Дмитрий Н]

Скончался старец

Памяти отца Кирилла


Олеся Николаева



_{Архимандрит Кирилл (Павлов)}

Недавно нам позвонила матушка Евфимия – послушница отца Кирилла – и позвала нас с отцом Владимиром попрощаться со старцем. За последние лет десять мы прощались с ним уже несколько раз, с тех пор, как он, недвижимый, слег от тяжкой болезни и больше не вставал. Мы прощались и тем не менее продолжали молить Бога, чтобы Он еще хотя бы немного продлил жизнь этого драгоценного человека: не для него, а для нас, для нас! Не для него, потому что он уже был для нас человеком Царства Небесного, святым... Возле него усмирялись душевные бури, разрешались внутренние противоречия, наступал блаженный внутренний мир, в котором все становилось прозрачным и ясным. Как в одном из житий ученик, пришедший к старцу, погрузился возле него в молчание и на вопрос, почему он ни о чем не спрашивает авву, ответил: «Мне достаточно только смотреть на тебя!» Такое же чувство появлялось у нас от одного лишь пребывания возле отца Кирилла.

Старец лежал с закрытыми глазами, прикрытый до самого подбородка одеялом, и только руки, его добрые, мягкие руки покоились наверху. Мы поцеловали теплую десницу старца, приложились с благоговением, как к святыне, и с нежностью, как к родному человеку, к отцу.

Милая, дружественная нам матушка позволила побыть в келье: принесла два стула, и мы сели в молчании у изножья кровати. Тут был и покой, и тихая радость, и ощущение полноты бытия. Как всегда возле отца Кирилла, все житейские беды, волнения, сомнения замирали, разноречивые помыслы смолкали, и обнажалась самая суть жизни. На языке философии это называется «феноменологической редукцией»: все временное, изменчивое, преходящее, относительное умаляется в своем значении до ничтожного, и остается лишь душа, предстоящая Богу, и Бог, Который ее сотворил.

Впервые я попала к отцу Кириллу вскоре после моего крещения, когда у меня появился духовник – лаврский иеромонах, и я стала к нему ездить на исповеди и беседы. Он-то и послал меня исповедоваться за всю жизнь к старцу, а кроме того – разрешить некоторые недоуменные вопросы, на которые сам он тогда не рискнул давать ответ. Он проводил меня в предбанник кельи, где отец Кирилл принимал страждущий народ, и я в трепете пристроилась на скамеечке, ожидая своей очереди и вслушиваясь в слова Псалтири, которую читала паломница.

Дело в том, что мое вхождение в церковную ограду после крещения было воистину переломным моментом жизни: я сразу попала в монашеский скит с многочасовыми богослужениями, с лютым постничеством, с монахами, с учеными богословами, с местночтимыми прозорливцами, веригоносцами и юродивыми, с духовником-аскетом, с частыми исповедями и молитвенным правилом. И мне очень хотелось воистину умертвить в себе «ветхого человека» и воскреснуть для новой жизни. Хотелось принести жертву. Но у меня ничего не было: «Объятия Отча отверсти ми потщися, блудно иждих житие, на богатство неиждеваемое взираяй щедрот Твоих, Спасе, ныне обнищавшее мое да не презриши сердце». Единственное, что я ощущала своим, полученным в драгоценный дар, было писание стихов. И вот я решила отказаться от него во имя новой жизни: принести его в жертву, как некогда девы, облекаясь в монашеские одежды, приносили Христу свою чистоту, красоту, а юноши – богатство и молодую силу. Однако я понимала (уже прочитала в духовной литературе), что ни шага нельзя ступать без благословения, иначе это может быть актом своеволия и обернуться «уничижением паче гордости». За этим-то благословением (или неблагословением) и отправил меня к отцу Кириллу мой духовник, который такому моему желанию и порыву удивился, если не испугался.

Наконец подошла моя очередь, и я вошла к старцу. И вот – взгляд любви, поле любви, энергии любви, радость любви, мучение любви... Я заплакала... И так было потом всегда, когда я видела отца Кирилла – у меня непроизвольно появлялись слезы, они текли и текли необъяснимо – и от покаяния, и от ликования, и от нежности, и от ощущения полноты жизни, от того, что «приблизилось Царство Небесное». Ловила ли я взглядом отца Кирилла в алтаре храма Преображения Господня в Переделкино, приходила ли к нему на исповедь, стояла ли у одра болезни – всегда со мной происходил этот эмоциональный и духовный переворот, катарсис.

Тогда, в первый раз, я ему поисповедовалась, но потом вдруг он сам стал задавать мне вопросы о том, что я и грехом-то не считала и удивлялась, как это он во мне увидел? Но на мое решение «пожертвовать» он вдруг как-то заволновался, даже всплеснул, если не замахал, руками и, улыбнувшись, отрицательно покачал головой: «Нет, нет, не надо от этого отказываться, зачем? Вы еще будете писать!» И перекрестил.

Забегая вперед, надо сказать, он всегда потом спрашивал о том, что я пишу, сам настаивал, чтобы я обязательно писала «во славу Божию, в защиту Церкви», благословлял...

Мы с моим мужем и детьми тогда часто, очень часто ездили в Троице-Сергиеву Лавру. Это, несмотря на мрачные для Церкви брежневские времена, был, как теперь мне кажется, период ее расцвета. Там были старцы, там были старые монахи, прошедшие лагеря и испытания, там были молодые крепкие духовники, ставшие впоследствии архиереями и наместниками монастырей – нынешний митрополит Киевский Онуфрий и митрополит Архангельский Даниил, архиепископ Витебский Димитрий, архимандрит Алексий (наместник Даниловского монастыря) и архимандрит Венедикт (наместник Оптиной Пустыни) и много-много других достойных пастырей. С кем-то из них у нас по сей день продолжаются самые дружеские отношения.

До сих пор я молюсь по молитвослову, который подарил мне в те годы тогда еще молодой архимандрит Венедикт. Молитвослов истрепался и истерся от частого употребления, но я дорожу им как духовной реликвией...

Мы исповедовались нашему духовнику, но в исключительных случаях советовались и с отцом Кириллом. У него было удивительное свойство – он никогда ничего не навязывал человеку, не давал указаний, но в беседе мягко подводил к тому, что пришедший вдруг сам проговаривал как вариант тот выход из положения, на который его и благословлял старец. Иногда мы привозили к нему страждущих людей, и он помогал им.

Один раз привезли к нему молодую женщину, у которой родился ребенок, больной церебральным параличом. Отец Кирилл выслушал ее и... дал денег. Много. Она вышла от него в некотором недоумении: должно быть, она ожидала, что ее ребенок тут же, по молитвам старца, встанет и пойдет. Или что старец ей скажет что-то такое из области чудесного, изречет пророчество... И она как-то смущалась. Но буквально на следующий день врач сказал, что ее ребенку нужен длительный курс массажа. И выяснилось, что стоимость этих сеансов точно совпадает с той суммой, которую подарил ей отец Кирилл.

Или мы возили к нему также молодую женщину с больным мальчиком лет пяти. Его недуг заключался в том, что он не говорил. Смотрел большими глазами и молчал. Отец Кирилл принял их, помолился, и вскоре мальчик не только заговорил, но и стал проявлять какие-то особые способности. Сейчас он преуспевающий бизнесмен, у него есть свои дети, и вряд ли он вспоминает о своем детском недуге.

С отцом Кириллом нас связывали и отношения с архиепископом Димитрием (тогда он был иеродиакон). Дело в том, что он тогда работал секретарем в Патриархии и жил в Москве, тоскуя по Лавре, по своему духовному отцу архимандриту Кириллу и по монастырской братии. И отец Кирилл дал ему такое послушание – приходить к нам в свое свободное время и нас катехизировать.

Отец Димитрий учился тогда в Духовной академии, и он стал охотно просвещать нас, систематически пользуясь своими конспектами, а заодно и готовясь к экзаменам. Он приходил, раскрывал свои тетрадки и буквально читал нам курсы лекций по догматическому, нравственному и сравнительному богословию, по Истории Церкви, по гомилетике и т.д. Ну а кроме того, мы задавали ему множество вопросов, порожденных нашим религиозным невежеством, на которые он либо отвечал сам (почти всегда), либо, в особых случаях, их записывал, а потом задавал отцу Кириллу. Еженедельно он ездил к нему на исповедь в Лавру. Возвращаясь, он зачитывал нам ответы, и они поражали нас своей мудростью и простотой. Почему-то я запомнила один такой ответ, вроде бы мало имеющий отношения к моей жизни, но очень ценный по своему содержанию. Вопрос был такой: надо ли давать на чай? Отец Кирилл ответил: если жалко – дай, а если хочешь покрасоваться – не давай.

Запомнила я его ответ и на некий вопрос, кажется, о судьбе мира. Отец Кирилл сказал удивительные слова о том, что Земля наша постарела, как стареет всякий природный организм, старушка она, и мало у нее сил осталось, надо ее пожалеть... Это удивительное нежное и сострадательное отношение к нашей планете, ко всему живому, что рождается и произрастает на ней, к самой природе пронизано горним светом.

Отец Димитрий, у которого накопилась уже целая тетрадка таких вопросов-ответов, однажды признался нам, что впоследствии можно будет издать такую духовно полезную книгу, и призвал пополнить число недоумений, нуждающихся в разъяснении старца. И мы тогда сформулировали много вопросов отцу Кириллу, касающихся самых разнообразных сфер жизни – от мистических до социальных. Однако через весьма малое время отец Димитрий появился у нас и не без сожаления сказал, что старец запретил ему записывать и собирать его ответы, а уж тем более – издавать. Напротив, он посоветовал эти записи сжечь. И смиренный отец Димитрий послушался и сжег.

Правда, потом, уже через много лет, он сожалел об этом и даже намекнул, что иные благословения не стоит исполнять с такой поспешностью.

Еще одним человеком, который связывал нас с отцом Кириллом, был монах Леонид. Убогий, как он сам называл себя. У него была странная болезнь: до пояса он выглядел как бабуся, а нижняя половина туловища у него была мужская. Из-за этого его постигали ужасные искушения, он прошел через великие скорби. Когда-то они вместе с отцом Кириллом подвизались в знаменитой Глинской Пустыне, которую в оный час (в хрущевские времена) разогнали, и он скитался, бесприютный и беспомощный. Потом Господь дал ему и кров, и послушницу – старушку рабу Божию инокиню Пелагею. Но отца Кирилла он очень почитал еще со времен Пустыни, а в последний период своей жизни считал своим духовным отцом.

Мы с ним познакомились на отпевании старца Серафима Тяпочкина и с тех пор часто виделись. Одна половина тела (правая) была у него парализована, и он попросил меня взять благословение у отца Кирилла, чтобы записывать его исповеди, поскольку сам он был очень ограничен в передвижении и далеко не всегда мог добраться до Лавры. Отец Кирилл меня благословил, и я стала регулярно приезжать к отцу Леониду (он жил в Москве, несколько остановок от Электрозаводской) и записывала то, что он мне диктовал. Конечно, я не могу даже теперь разгласить то, в чем исповедовался убогий монах, но свидетельствую, что это был человек святой жизни. Порой я исписывала по две ученические тетради, вспоминая метафору об исповеди праведников: в луче света видна каждая пылинка, а в темноте и кучи грязи не разглядишь, а потом везла их отцу Кириллу. Отец Кирилл читал разрешительную молитву и рвал их, не читая. А отец Леонид просил меня рассказать старцу о своем навязчивом помысле, нашептывающем, будто бы тот выбрасывает тетрадки, так и не открыв их. Мне казалось, что я живу среди святых, которые видят друг друга духовным зрением.

Отец Леонид очень интересовался духовными книгами. «Книжечки», как он называл их, юродствуя. «У тебя есть духовные книжечки за новомучеников?» – спрашивал он у каждого, кто посещал его с просьбами о наставлениях и молитвах. И вот попалась ему изданная за границей книга иеромонаха Серафима Роуза «Знамения последних времен». Очень она ему пришлась по душе, и он решил ее распространять (на это тоже брали благословение отца Кирилла). Отец Леонид заказал перепечатку этой книги чуть ли не в двадцати экземплярах и раздавал их своим непросвещенным знакомцам. Но в какой-то момент ему захотелось помолиться об иеромонахе Серафиме. Надо было только выяснить, о здравии его поминать или об упокоении. Никто вокруг не знал, жив он или умер. И тогда отец Леонид решил сам отправиться в Лавру к отцу Кириллу и спросить его об этом.

Мой муж отец Владимир привез его прямо к вечернему богослужению, и отец Леонид вошел в алтарь, где молился отец Кирилл. Приступил к нему с этим вопросом. И отец Кирилл (по рассказам отца Леонида) возвел очи горе, что-то там увидел внутренним зрением и вздохнул: «Упокой, Господи, раба Твоего иеромонаха Серафима».

Поразительно, но потом выяснилось, что иеромонах Серафим умер чуть ли не накануне этого дня...

Я обращалась к отцу Кириллу в исключительных случаях. У меня болела душа за мою маму: она очень болела, практически умирала, и я боялась, что она так и умрет некрещеная. Но отец Кирилл тогда твердо сказал, что она покрестится, проживет еще много лет и станет верующей. Так и произошло, несмотря на то, что тогда это казалось невозможным: из больницы ее выписали по причине того, что не хотели «портить статистику по покойникам».

Потом заболел мой муж – отец Владимир. У него обнаружили злокачественную опухоль и должны были положить на операцию. Было очень страшно. И мы попросили келейницу отца Кирилла – Наташу (теперь она монахиня Евфимия), чтобы она сообщила об этом старцу. И вдруг она звонит и говорит, что они с отцом Кириллом приедут к нам домой навестить отца Владимира перед операцией!


(Окончание следует)

[Дмитрий Н]

(Окончание следует)



_{Архимандрит Кирилл (Павлов) и протоиерей Владимир Вигилянский}

Отец Кирилл жил уже не в Лавре, а в Переделкино, он был болен, но еще мог ходить, и вот они с Натальей приехали к нам. Это было такое великое утешение, такая радость! И мама моя, которую он вымолил за много лет до этого, была с нами, цела и невредима.

У меня есть фотография, как отец Кирилл сидит рядом с отцом Владимиром на диване, на лицах их улыбки, перед ними угощения, а напротив (этого на фотографии нет) – моя мама, мы с инокиней Натальей и Михаил, выпускник Московской духовной академии. Его отец Кирилл попросил попеть ему казацкие песни, которые очень любил. И мы сидели и разговаривали, и слушали песни, и отец Кирилл был с нами, и я словно въяве вижу эту живую картину. Быть может, это и есть одно из главных сокровищ жизни.

А через несколько дней отцу Владимиру сделали тяжелейшую операцию, которая длилась шесть часов, и он очнулся в реанимации, а потом стал приходить в себя, выздоравливать и славить Бога.

Обращалась я к старцу и по менее драматичным и значительным поводам. Иногда это были творческие проблемы. Браться ли мне за перевод с французского богословской книги католика, перешедшего в Православие, «Преподобный Максим Исповедник – посредник между Востоком и Западом»?

Нет ли духовной недоброкачественности в том, что у меня в романе главные персонажи, монахи, не «житийные», а отличающиеся живостью ума и характера, и я порой, следуя логике романа, не останавливаюсь перед описанием их искушений и духовных немощей?

И еще вопрос. В связи с тем, что меня стали печатать церковные и даже монастырские издательства, не поменять ли мне мое имя Олеся (данное мне родителями по литературному произведению Куприна) на крещальное Ольга, а родительскую фамилию Николаева – на фамилию моего мужа, Вигилянская? И каждый раз отец Кирилл выслушивал мои вопросы с большим вниманием и личным соучастием и живо откликался: книгу француза – переводить: «Это будет вам полезно!»; роман дописывать, причем писать, «как Бог на душу положит»; имя – не менять, махнул даже рукой, словно отметая связанные с этим хлопоты как излишнюю суету: «Оставайтесь как есть!»

И каждый раз после посещения отца Кирилла наступало просветление, освобождение, радость!

Была у меня такая тупиковая ситуация, связанная с житейскими проблемами: мы (мой муж, трое детей и я) жили очень тесно, в одной квартире с моими родителями и многодетной семьей моего брата. Начинались какие-то междоусобные конфликты, работать дома было практически невозможно и негде, разве что ночью на общей кухне, и это перерастало уже в экзистенциальную драму. И отец Кирилл сказал мне: «Вас Господь любит – он дает вам Свои скорби! Ему было “негде главу преклонить”! Радуйтесь!». И я действительно обрадовалась.

Из уст отца Кирилла слышались и пророчества. Часто, когда ему задавали вопрос о том, как достойно устроить свою жизнь, он благословлял покупать деревенский дом с печкой, колодцем и кусочком земли, словно подталкивая к мысли о том, что придут такие время, когда только там можно будет и обогреться, и прокормиться.

Как-то раз, когда мой муж не только не был еще священником, но даже и не мечтал, и не помышлял об этом, он предсказал его дальнейший путь. Было так: мой муж приехал в Лавру и исповедовался отцу Кириллу в алтаре, возле самого жертвенника встав на колени. Поднимаясь с колен, он покачнулся и дотронулся до жертвенника. Отец Кирилл сокрушенно покачал головой и заметил: «Что же вы делаете? Вы же пока еще не священник!» Эти слова врезались в память и оказались предзнаменованием.

Жалко было тех, кто спрашивал благословения отца Кирилла, получал его и – действовал вопреки... Случалось и такое. Близкий мне человек задавал вопрос, делать ли операцию или само пройдет. Отец Кирилл заволновался, сказал твердо: делать. А тот испугался: ну старец – он же не врач, он же в медицине не понимает, к тому же зима, лучше дождаться теплой поры, успеется потом, и так далее. Но – «не успелось».

Девушку одну прекрасную отец Кирилл очень просил (!), чтобы она не выходила замуж за того, за кого в тот момент хотела... Она плакала. Старец утешал, но был тверд: нет, нет! Она все-таки сделала по-своему – и молодой муж оказался наркоманом со стажем. Все это обернулось бедой и страданием.

А были и другие случаи. У матери забрали в армию сына и отправили в Афганистан. Она молилась за него день и ночь, слезы лила, к отцу Кириллу приехала в Лавру, просила святых молитв. Он сказал, что будет молиться, что ее сын вернется живой, целый-невредимый, только пускай после этого приедет к нему и поблагодарит Господа. Сын действительно вернулся домой, что само по себе было чудом: все его товарищи по оружию полегли, а он один из пекла вырвался. Мать выслушал, согласился, что Господь его спас. К отцу Кириллу собирался поехать в Лавру, да как-то жизнь его закрутила-завертела: хлопоты, суета, заработки. Все никак не мог выбрать для этого время.

А работал он таксистом. И вот как-то раз мне по просьбе моей мамы надо было старинную чудотворную икону перевезти из дома на дачу. Машины у меня тогда не было, и поэтому я, завернув икону в рушник, вышла с ней на улицу и стала ловить такси. И тут останавливается этот таксист (потом он сам говорил: «Сам не знаю, почему я вас повез, у меня уже рабочий день кончился, я в парк ехал»), соглашается ехать через всю Москву да через пробки в Переделкино, и пока мы едем, он, увидев, что у меня под рушником икона, рассказывает мне эту историю: мол, и у меня мать молится и старцев знает. Короче говоря, когда мы подъезжаем к даче, выясняется, что старец, который звал его к себе после Афганистана, – это отец Кирилл. А мне известно, что отец Кирилл как раз в это время принимает верующих в Переделкино, в крестильне храма Преображения Господня.

– Ну вот, теперь-то наконец вы к нему и попадете! – сказала я ему. – Вот для этого, оказывается, вы меня и повезли через весь город на дачу, несмотря на то, что это вам по здравому рассуждению было ни к чему.

И таксист этот, высадив меня, помчался под горку по направлению к храму.

Но происходили и более прикровенные вещи, связанные с отцом Кириллом. Выпадали трудные и искусительные времена, сгущались на духовном горизонте тучи – и отец Кирилл помогал их разогнать. Бывали духовные нападения, козни... Он молился, и все рассеивалось.

Как-то раз я приехала к нему в Лавру в период полного физического истощения – переработала, запостилась, впала в лютую бессонницу: множество вопросов, проблем, тупиковых ситуаций... Отец Кирилл выслушал меня, вздохнул сочувственно: «Вам нужен покой!» Я вышла от него, мучительно соображая, где его взять-то, кто даст мне этот покой в моих обстоятельствах? Зашла в Троицкий храм, а там иерей как раз закончил акафист и читал Евангелие.

Я остановилась и услышала: «Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененные и Аз упокою вы. Возьмите иго Мое на себе, и научитеся от Мене: ибо Аз кроток есмь и смирен сердцем; и обрящете покой душам вашим». И это слово «покой» он как-то так потянул, словно вдохнул его в меня. «Кроток и смирен сердцем».

И вот когда я вчера стояла в келье отца Кирилла, прощаясь с ним, и когда я приходила к нему во многие дни своей жизни, я узнавала именно этот покой, этот мир и эту благодать, свидетельствующие о том, что иго Христово воистину благо, а бремя Его – легко. Это откровение всегда присутствовало подле и вокруг старца, являющего плод смиренного и кроткого сердца, которое источает любовь и в которое он принимал всех.

И эта его мягкая рука, рука доброго человека, утешающая и благословляющая, лежащая теперь неподвижно поверх одеяла, кажется, теперь лишь отчасти принадлежит этому миру. Да и сам дорогой отец Кирилл, телом оставаясь на ложе болезни, духом пребывал где-то там, где праведники сияют, словно светильники. А он и при жизни озарял нас этим светом, разгоняя морок и тьму.

Во блаженном успении вечный покой подай, Господи, новопреставленному архимандриту Кириллу и сотвори ему вечную память!


21 февраля 2017 г.

http://www.pravoslavie.ru/101226.html

[Александр Васильевич]

Монахиня  Евфимия  (Аксаментова), Русская народная линия

Духовник

Светлой памяти старца Кирилла (Павлова)

Вчера, 21 февраля, на 98-м году жизни почил о Господе архимандрит Кирилл (Павлов). Публикуем воспоминания его келейницы. Царство Небесное, вечный покой...


Архимандрит Кирилл (Павлов). Фото: В.Корнюшин / Expo.Pravoslavie.Ru    

 ***

Отца Кирилла я видела потерявшим внутреннее равновесие только однажды.

Это были 1990-е. В свои приезды в Переделкино он принимал народ (в основном духовных чад и монашествующих) на исповедь в местной крестильне, и, само собою, на волне интереса к возрождению церковной жизни такие многолюдные приемы стали объектом досужего журналистского любопытства.

Я помню день, когда совершенно расстроенный и взволнованный, батюшка буквально метался по своей келейке от окна к двери и обратно, а на его диванчике инородным телом, как залетная хищная птица, лежал, раскинув свои шуршащие крылья, свежий номер «Комсомолки»...

Ни названия статьи, ни имени ее автора я сейчас и не назову. Но забыть недоумение и скорбь своего духовника не смогу уже никогда.

Собственно, статья-то доброжелательной задумывалась. Уж вовсе не в духе тех разгромных атеистических статей, к которым как раз таки привыкло батюшкино поколение. Уверена, что будь статья именно разгромной - ничего, кроме улыбки, она бы у отца Кирилла не вызвала.

Но это был низкопробный панегирик, написанный журналисткой, в неискушенном и бойком сознании которой духовник Троице-Сергиевой Лавры и какая-нибудь болгарская чудо-целительница Ванга существовали как вещи одного порядка. По сути это было профанацией подлинной церковности.

«Приезжайте в Переделкино - и будет вам счастье!» - так в пяти-шести словах можно было предать общее настроение и, с позволения сказать, глубинный смысл этой журналистской сентенции.

«Какая глупость! Как так можно!» - сетовал отец Кирилл, подойдя к окну и недоуменно пожимая плечами. Никогда прежде и никогда потом я не видела его столь опечаленным.

Батюшка разволновался справедливо: статья получила так называемый «общественный резонанс», и в Переделкино хлынул поток искателей легких путей и чудодейственных подсказок.

Нет, конечно же, среди зевак попадались и просто скромные несчастные и растерянные люди. Их было жалко. Им хотелось помочь. Их было много.

И нам всем - инокиням, трудившимся в Переделкине на послушании и видевшим растущие толпы народа у дверей крестильни, этот процесс казался вполне закономерным. Мы даже радовались за людей. Возможно, для кого-то эта шумиха действительно обернется благом...

Значительно позже пришло понимание того, насколько долгим и нелегким должен быть твой собственный труд по возделыванию души, чтобы опытный духовник сумел наконец помочь тебе в полную меру. Такое не может и не должно случиться сразу после прочтения какой-нибудь статьи в «Комсомолке» и стремительного рывка на ближайшую электричку с Киевского.

Достучаться до человека, продраться к его сердцу через все нагромождения его «мнений», страстей, самооправданий и безответственности - труд многолетний и требующий невероятного терпения. И - ответной человеческой отдачи.


_{Отец Кирилл (Павлов) в окружении людей}      

Но люди хотели простых видимых и осязаемых вещей: чтобы муж бросил пить; чтобы на работе всё шло успешно; чтобы дети росли здоровыми и было чем их накормить...

Что тут скажешь?! У русского человека жизнь легкой не была никогда. А в 1990-е горя у людей было хоть отбавляй.

Отец Кирилл бесконечно жалел народ, но и не потакал невежественному отношению к Церкви как к месту некоего магического избавления от скорбей и житейских тягот.

    "Полюбите читать Евангелие!" - это был самый известный его пастырский совет

«Полюбите читать Евангелие!» - это был самый известный его пастырский совет, который многим мог показаться слишком уж незатейливым, но на самом деле призывал к колоссальному внутреннему труду.

Сегодня, мысленно возвращаясь в те годы, я задаюсь обычным вопросом: КАК? Как он справлялся с такой нагрузкой? Откуда брались у него силы и терпение? Ведь новое время в жизни Церкви вовлекло болезненного батюшку буквально в водоворот поисков и переживаний многих и многих людей, которые, как говорили тогда, только искали дорогу к храму.

И ответ становится очевидным: он ничего не делал своею властью.

Всё, что происходило вокруг и требовало его участия, - всё это находилось во власти Божественной и только Божественным вмешательством разрешалось и управлялось. Отец Кирилл оказался обладателем какой-то несокрушимой скромности и смиренномудрия.

В жизнерадостном и общительном батюшке всегда с удивительной ясностью ощущалось это простодушное и искреннее осознание собственной недостаточности, собственной малости и незначительности.

Однако суетливого самоумаления он был лишен - просто спокойно и честно не считал себя ни старцем, ни уж тем более прозорливцем. Принимать народ на исповедь и беседу было его монашеским послушанием - послушанием, которое следует нести с любовью и упованием, испрашивая сил от Господа.

Порой меня удивляла степень внутренней свободы, с какой он мог убеждать посетителей в своей заурядности. Посетители, понятное дело, рассчитывали подчас на нечто большее, чем просто исповедь. Рассчитывали, к примеру, что, ровно как в иных патериках и жизнеописаниях, батюшка вдруг возьмет да и откроет им тайные согрешения их юности или возвестит о событиях будущего. Но перед ними кротко сидел сострадательный священноинок, который со спокойной улыбкой говорил, что он «никакой пользы принести не способен - вот разве что только исповедь принять».

Иные так и уходили - разочарованно хмыкнув: «Ничего такого не сказал...» Иные же, уловленные в сети этой евангельской кротости, начинали понемногу понимать: разгадка где-то близко.

Это были уроки настоящей жизни.

Жизни, в которой отвергалось всякое самовыпячивание и напускная значительность, всякий пафос чудотворчества, пытающийся заслонить тихое сияние подлинной духовности.

Жизни, которая сама впускает в себя свет преображения, стоит только сделать свой первый шаг навстречу Евангелию.

Ведь жизнь и есть одно непрекращающееся каждодневное чудо!

И надо ли говорить, что для нас - монахинь и инокинь, собранных в Переделкине в разные годы и из разных монастырей, - пребывание в непосредственной близости с братским духовником Троице-Сергиевой Лавры было настоящим подарком!

Оторванные от родных обителей, мы видели рядом старца-монаха: наблюдали, как почтительно он ведет себя с людьми; как молится, не выделяясь среди других; как трепетно хранит мир и терпит чужие недостатки; как проявляет покорность и смирение, какие не встретишь у иных послушников... Он не много учил и не много назидал - он просто жил по-евангельски.

    Его жизнь в Переделкине мало чем отличалась от лаврской: исповеди, исповеди, исповеди...

Годы шли. Безотказный батюшка всё больше ослабевал и изнемогал от потока посетителей. Благодарно принимая приглашения Святейшего Патриарха Алексия, он уже регулярно наведывался из Лавры в Переделкино, где у него была своя келья, где его ждали и где он мог позволить себе щадящий распорядок дня. Впрочем, удобство этого распорядка было рассчитано только на одно - на возможность как можно чаще оставаться наедине с любимым Евангелием, благоговейно вчитываться в слово Божие. В остальном его жизнь в Переделкине мало чем отличалась от лаврской: исповеди, исповеди, исповеди...

С тех самых пор - со времени нашего счастливого со-пребывания с батюшкой - критерием наших суждений о людях постепенно станет именно повседневная, будничная, обычная их жизнь.

Батюшка умел скрывать себя за этой будничностью. Но именно в однообразии его монашеской повседневности мы и учились усматривать подлинно духовное содержание жизни, ее евангельскую красоту и целостность.

Как человек послушания и дисциплины, он, к примеру, никогда не опаздывал к общей трапезе и никогда никого не смел поторапливать, намереваясь отправиться принимать народ, напротив - почти всегда он присоединялся к совместной уборке стола и мытью посуды. Это делалось им так легко и органично, так весело и охотно, что мы на радостях забывали просить старца не утруждаться. Но в его присутствии в праздник превращалась любая рутинная работа!

Когда бы мы ни пожелали обратиться к нему - он всегда выражал сердечную готовность выслушать или же деликатно назначал более подходящее время. Его общительность и доброта творили великое чудо единения и взаимной приязни - кто знаком с монастырской жизнью или работал в коллективе, понимает, насколько это ценно.

В его присутствии было неловко злословить и обижаться, враждовать и выражать недовольство - напротив, все как-то приободрялись в желании исправить свое душевное состояние к лучшему, примириться с теми, с кем довелось этот мир разрушить.

То же, как нам рассказывали, происходило и в Лавре. В его келью спешили иноки после братской трапезы для совместного чтения правила, которое было разделено на всех, чтобы никому не было обидно. К нему могли постучать среди ночи, побеспокоив своею болью и переживаниями, и он непременно выслушивал и утешал.

Братский духовник, он всегда оставался трезвым, рачительным, подчас и взыскательным отцом, обладая в то же время даром какой-то воистину материнской нежности по отношению к людям.

Неслучайно так долго не могли мы привыкнуть к тому, что тяжелая болезнь отняла у нас возможность согреться под его ласковым взглядом, услышать его всегда взвешенное и сердечное слово, почувствовать снова и снова, как его добрая рука накрывает наши смятенные головы епитрахилью, а тихий голос неспешно произносит разрешительную.


_{Архимандрит Кирилл (Павлов) на одре болезни}
   

    Он принял болезнь как новое служение

Но он не спешил покидать нас. Он принял свою болезнь как новое служение и, как послушный монах, уже двенадцатый год продолжает нести возложенный на него крест.

Тяжелые недуги, как правило, обнажают не самые приглядные стороны человеческой личности, но в случае с отцом Кириллом они оказались бессильны отыскать в нем хоть какой-то изъян.

Мы так и не услышали от батюшки ни слова ропота, ни стона саможаления. Покуда у него еще были силы - он подбадривал нас доброй шуткой и, как мог, выражал заботу о тех, кто ухаживает за ним.

Как текла его жизнь в простоте, любви к людям и преданности Христу - так и продолжает течь.

Наверное, он всё еще терпеливо ждет, когда мы окрепнем.

Когда Слово Божие станет и для нас единственной безоговорочной вневременной ценностью.

Монахиня Евфимия (Аксаментова)

http://www.pravoslavie.ru/put/86576.htm

 ***

Архимандрит Кирилл (в миру Иван Дмитриевич Павлов) родился 8 сентября 1919 года в деревне Маковские Выселки в набожной крестьянской семье. С 12 лет жил у неверующего брата, под влиянием среды отошел от религии. После окончания техникума работал технологом на металлургическом комбинате. Уже после войны, приняв монашеский постриг, каждый год о. Кирилл в пасхальный период посещал родную деревню и село Маково в 12 км от Михайлова, где у него похоронены родители, брат и сёстры. В селе помог восстановить колокольню и храм, который не закрывался на протяжении всей советской истории.

Был призван в Красную армию, служил на Дальнем Востоке. Участник Великой Отечественной войны в звании лейтенанта, участвовал в обороне Сталинграда (командовал взводом), в боях возле озера Балатон в Венгрии, закончил войну в Австрии. Демобилизовался в 1946 году.

Во время войны Иван Павлов обратился к вере. Он вспоминал, что, неся караульную службу в разрушенном Сталинграде в апреле 1943 года, среди развалин дома нашел Евангелие.

«Стал читать ее и почувствовал что-то такое родное, милое для души. Это было Евангелие. Я нашел для себя такое сокровище, такое утешение!.. Собрал я все листочки вместе – книга разбитая была, и оставалось то Евангелие со мною все время. До этого такое смущение было: почему война? Почему воюем? Много непонятного было, потому что сплошной атеизм был в стране, ложь, правды не узнаешь… Я шел с Евангелием и не боялся. Никогда. Такое было воодушевление! Просто Господь был со мною рядом, и я ничего не боялся» (Архимандрит Кирилл).

Сразу после армии поступил в семинарию: «В 1946 году из Венгрии меня демобилизовали. Приехал в Москву, в Елоховском соборе спрашиваю: нет ли у нас какого-нибудь духовного заведения? „Есть, – говорят, – духовную семинарию открыли в Новодевичьем монастыре“. Поехал туда прямо в военном обмундировании. Помню, проректор отец Сергий Савинских радушно встретил меня и дал программу испытаний». По окончании Московской духовной семинарии поступил в Московскую духовную академию, которую окончил в 1954 году.

25 августа 1954 года был пострижен в монашество в Троице-Сергиевой лавре. Вначале был пономарем. В 1970 году стал казначеем, а с 1965 года – духовником монашеской братии. Был возведен в сан архимандрита.

Назначен духовником Патриарха Алексия II, в связи с этим переехал в Переделкино (где находится Патриаршая резиденция), продолжая духовно окормлять монахов лавры. Награжден церковными орденами преподобного Сергия Радонежского и святого князя Владимира. Автор многочисленных проповедей и поучений. Наставник молодых монахов, принявших постриг в лавре. Много писал в эпистолярном жанре, ежегодно архимандрит Кирилл отправлял архиереям, священникам, мирянам, духовным чадам и даже малознакомым людям до 5000 писем с поздравлениями, наставлениями и назиданиями.

В середине 2000-х годов перенес инсульт, который лишил старца возможности двигаться и общаться с внешним миром.

http://ruskline.ru/analitika/2017/02/21/duhovnik/

[Александр Васильевич]

Казимирко-Кириллова Анастасия

Каким был старец Кирилл (Павлов)



Воспоминания отца Артемия Владимирова о новопреставленном старце

Священник Артемий Владимиров по просьбе Царьграда рассказал о своем знакомстве и общении со старцем Кириллом (Павловым). Ниже мы приводим его рассказ полностью.

***

Мне было суждено познакомиться со старцем Кириллом Павловым в стенах родной для меня Троице-Сергиевой Лавры. Став преподавателем в Академии и семинарии в 1986 году я мечтал о встрече с этим общероссийским духовником, который окормлял и насельников монастыря, и семинаристов, и всех, кто только ни трудился в этом огромном коллективе: преподавателей, работников Московской духовной академии и семинарии. И, действительно, вскоре такой случай предоставился.

Случай, впрочем, для меня судьбоносный. Ректор Московской духовной академии Владыка Дмитровский Александр, почувствовав мое стремление служить Церкви, благословил думать о дьяконской хиротонии, рукоположении. И не мешкая направил меня на ставленническую исповедь к отцу Кириллу в монастырь.

Я никак не мог поверить, что мои несмелые мечты воплощаются в жизнь. С трепетом я переступил порог кельи, где уже несколько раз бывал. Нужно сказать, что батюшка по вечерам устраивал библейские чтения, к нему приходили семинаристы, иноки. И рассевшись в жарко натопленной келье все мы слушали, как своим тихими бесстрастным голосом отец Кирилл читал книгу Царств.
СССР. Московская область. 3 сентября 1987 г. Троице-Сергиева лавра. Архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой лавры в Загорске. Лещенко В./Фотохроника ТАСС

Мне запомнились эти вечера. Со вниманием я слушал, сколько кедровых досок, сколько золота ушло у Царя Соломона на созидание Храма. Батюшка не комментировал Священного Писания. Лишь сидевший рядом с ним ученый инок отец Захарий, ныне маститый духовник, пояснял меры веса и переводил их в привычные для русского уха числа.

Батюшка Кирилл, всегда одетый в теплую монашескую кофту, редко поднимал глаза от Священного Писания. А мы безотрывно смотрели на его старческий лик, как будто светившийся изнутри. После чтения нам раздавали вкусные бутерброды с вареньем, а потом для желающих предлагалась исповедь. Два или три раза я стоял на коленях близ старца в эти вечерние часы и исповедовался в повседневных грехах.

Когда же Владыка ректор послал меня пройти ставленническую исповедь, это была целожизненная исповедь, я вспоминал все то, что уже приходилось со стыдом и смущением излагать другим духовникам. Каково было мое удивление, нет - изумление, когда батюшка, приняв исповедь, разрешив меня от грехов, неспешно на особо заготовленном бланке написал, что ставленник не имеет канонических препятствий к рукоположению.

Здесь же, у Креста и Евангелия, я принес особую присягу, в которой будущий священнослужитель именем Божьим свидетельствует основательность своего намерения, что не ради гнусного прибытка, но единственно ради славы Божьей он хочет служить Христу.

Эта исповедь была для меня путеводной звездой или шлюзом, пройдя который, я вскоре был рукоположенным дьяконом в июле 1987 года. А вторичную исповедь, уже более краткую, я прошел у отца Кирилла 5 месяцев спустя. И Епископ Дмитровский Александр в ночь на Рождество Христово рукоположил меня в священники.

Отец Кирилл притягивал к себе десятки, сотни, может быть, тысячи сердец благодаря неистленной красоте молчаливого духа. Благодаря потаенному сердцу человеку, то есть молитвы, которая не прекращалась в нем, мы верим, ни днем, ни ночью. Эта молитва была той лампадой, наполненной до краев, которая светила всей России.

Батюшка принадлежал к числу тех пастырей, которые никогда никому ничего не навязывали, не диктовали, не ломали чужую волю. Но он лишь кратко отвечал на вопросы, выражая, впрочем, свое суждение нелицеприятно, без обиняков. Как-то я спрашивал его относительно так называемых экуменических молитв, которые тогда некоторые из академических священников по послушанию свершали в обществе инославных. Отец Кирилл сказал строго: "Это игра с огнем, никогда к этому не прикасайся!"

Спрашивал отца Кирилла как новорукоположенный священнослужитель: "Всегда ли мне носить подрясник?" Вскоре я должен бы поехать на отдых куда-то в Сухуми или в Крым. "Я его никогда не снимаю, - ответил про себя батюшка, - помнится, даже в Минеральных Водах купался, не снимая подрясника". Для меня этот ответ стал руководством к действию.

Батюшка, при всей своей занятости, аккуратно отвечал на письма. И я помню его письма, не мне адресованные и написанные почти что женским почерком. В ответ на многие вопросы о жизненных перипетиях, обстоятельствах: как быть, как жить - отец Кирилл любил писать: "Чаще читайте Послание Святого Апостола Павла, в них вы найдете разрешение всех ваших жизненных трудностей". Вообще, отсылка к Евангелию была для него очень характерна.

Слово Божье живит человеческую душу. Помнится мне, как отец Кирилл читал Акафист Матери Божией в Троицком Соборе, где принято еженедельно соборно петь Акафист Богородицы. Каждое слово батюшка произносил вдумчиво, молитвенно. Каким же характером отличалась и краткая его проповедь по Акафисту.

Народ, затаив дыхание, слушал любимого пастыря, боясь упустить хотя бы одно слово. Батюшка мало о себе рассказывал, будучи фронтовиком, он не поддерживал распространенные версии о Павлове, отстреливавшемся в последнем доме Сталинграда. Но то, что принимал участие в тех смертоносных боях, это несомненно.

Последние годы он жил между небом и землею. Многие его духовные чада уже не имели возможности прибегать к любимому пастырю. Однако все чувствовали, что медленно догоравшая свеча молитвы держит, поддерживает собою купол небес над Россией.

Знаменательно, что в один день ушли за грань земного бытия три богатыря нашего отечества: Архимандрит Кирилл Павлов, боец на поле дипломатии Виталий Чуркин и столп академической мысли Игорь Шафаревич.

Вечная память духовнику Лавры Архимандриту Кириллу Павлову.          

http://tsargrad.tv/articles/kakim-byl-starec-kirill-pavlov_50324

[Александр Васильевич]

Вечная память отцу Кириллу (Павлову)!



20 февраля 2017 г. на 98 году жизни после тяжелой продолжительной болезни отошел ко Господу архимандрит Кирилл (в миру Иван Дмитриевич Павлов).

Он родился 8 сентября 1919 г. в селе Маковские Выселки Михайловского уезда Рязанской губернии. В детстве он ходил в храм, потом несколько отошел от веры. Был призван в армию, оборонял Сталинград. В его развалинах он нашел книгу: «Стал читать её и почувствовал что-то такое родное, милое для души. Это было Евангелие. Я нашёл для себя такое сокровище, такое утешение!» Война вернула Ивана Павлова к вере. Он «шел с Евангелием, не боясь», через опаленные войной Украину, Румынию, Венгрию.

Сразу после демобилизации Иван Павлов в 1946 г. поступил в Московскую Семинарию, затем в Академию, которую окончил в 1954 г. В тот же год он принял монашество с именем Кирилл. В 1965 г. о.Кирилл стал духовником братии Троице-Сергиевой Лавры. Возведен в сан архимандрита.

По некоторым свидетельствам, о. Кирилл принимал исповедь у Святейших Патриархов Алексия I и Пимена. Был духовником у Святейшего Патриарха Алексия II. С течением времени стал старцем для тысяч православных верующих, приходивших в Лавру.

Отмечены многократные случаи прозорливости о. Кирилла и чудес, связанных с ним. Мне довелось быть у него на исповеди в 1990 г.: меня поразили его мудрая сосредоточенность, молитвенность. В его присутствии явственно ощущалось, что такое благодать.

В 2003 году о. Кирилл перенес тяжелый инсульт и в дальнейшем тяжело болел. Однако духовно не оставлял своим попечением братию Лавры.

Некоторые монашествующие рассказывали: «Во сне о. Кирилл приходил к нам и исповедовал нас. А когда просыпались, подушка была мокрая от слез». Царство Небесное о. Кириллу и вспомним его завет: «Самое главное — надо любовь хранить. Не нужно никакой вражды, никаких расколов учинять. Враг боится мира. Вражда — самое испытанное его средство. Поэтому желаю вам, чтобы братство было единодушное. Снисходили бы друг к другу, прощали бы друг другу. Как апостол Павел сказал: "Возлюбленные и избранные Божии, облекитесь в милосердие, в благость, в смиренномудрие, в кротость, долготерпение, снисходя друг к другу и прощая взаимно обиды"».

Диакон Владимир Василик, кандидат филологических наук, кандидат богословия, доцент Санкт-Петербургского государственного университета, член Синодальной богослужебной комиссии

http://ruskline.ru/news_rl/2017/02/21/vechnaya_pamyat_otcu_kirillu_pavlovu/

[Александр Васильевич]

В Троице-Сергиевой лавре состоялось отпевание и погребение архимандрита Кирилла (Павлова)



23 февраля 2017 года в Успенском соборе Свято-Троицкой Сергиевой лавры Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил чин отпевания многолетнего духовника Лавры, духовника Святейшего Патриарха Алексия II архимандрита Кирилла (Павлова), почившего 20 февраля на 98-м году жизни, сообщает Патриархия.ru.

Гроб с телом новопреставленного отца Кирилла был установлен 21 февраля в Успенском соборе Лавры. 21 и 22 февраля во всех храмах Лавры совершались заупокойные литии, доступ верующих в Успенский собор для прощания с почившим старцем был открыт круглосуточно.

Перед началом чина отпевания Святейший Патриарх Кирилл произнес слово, посвященное памяти отца Кирилла:

«Ваше Блаженство! Дорогие владыки, отцы, братие, матушки игумении, братья и сестры!

Мы предстоим гробу отца Кирилла (Павлова), духовника Троице-Сергиевой лавры, духовника покойного Святейшего Патриарха Алексия II, духовника многих и многих архиереев Русской Церкви, священнослужителей и огромного количества православных верующих людей, которые стекались в Троице-Сергиеву лавру — и поклониться мощам преподобного Сергия, и спросить духовного совета у отца Кирилла. Он нес великое служение духовника для тысяч и тысяч людей, и это служение требовало особого подвига. Не только потому, что выслушивать проблемы человека всегда непросто, но и потому, что он не просто выслушивал эти проблемы. Он проникал вглубь душевного состояния человека. В момент исповеди он словно отождествлял самого себя с тем, кто приходил к нему за советом. Это, конечно, требовало истощания, огромного расхода внутренних сил и сил физических. Но отец Кирилл никогда не роптал и со смирением нес свое служение, не только исповедуя людей, но и отвечая на многие и многие письма.

Впервые я встретился с отцом Кириллом в далеком уже 1966 году. Тогда у него еще не было славы всероссийского старца и духовника, он был сравнительно молод, крепок, подвижен. И когда я спросил у своего духовного руководителя, приснопамятного владыки митрополита Никодима, к кому из братии мне пойти исповедоваться, он спокойно сказал: "Иди к отцу Кириллу". Это было действительно особое служение старца Кирилла всему нашему благочестивому народу, и особенно тем, кто нуждался в его духовном совете.

Давать советы — дело всегда очень рискованное. Иногда люди приходят к духовнику и спрашивают о том, что человек по своей ограниченности знать не может. Некоторые духовники принимают на себя огромный риск, давая советы от своего собственного разумения. Отец Кирилл был духовником, который давал советы не от разумения, а от своего духовного опыта. Бывали случаи, когда он вообще никаких советов не давал. Но люди тянулись к нему, потому что чувствовали его духовную силу, ибо духовничество есть не только подвиг трезвого духовного размышления, но и молитвенный подвиг. Отец Кирилл многим священнослужителям явил пример такого духовничества — подлинного духовного руководства теми, кто готов принимать это вождение со стороны духовника.

Последние годы Господь, сохраняя физическую жизнь отца Кирилла, вывел его из общения с миром. Это был какой-то особый затвор. Он ушел из этого мира, оставаясь еще физически живым человеком. Многие не понимали, почему так произошло со старцем. Но это тоже был некий Божий знак. Он был нужен даже тогда, когда уже не мог говорить с людьми, и многие приходили к отцу Кириллу, чтобы просто постоять у его ложа, прикоснуться к его руке. Он продолжал служить людям своим безмолвием, своей болезнью, своей отрешенностью от этого мира, и на 98-м году жизни Господь призвал его к себе.

Радостно видеть сегодня множество людей в Троице-Сергиевой лавре. Ваше присутствие, дорогие владыки, отцы, братья и сестры, является самым ярким свидетельством того, что отец Кирилл что-то сделал и для каждого из вас. Давайте и мы отдадим ему сегодня наш долг. Помолимся о упокоении его души, дабы Господь принял его в Свое Небесное Царство и сотворил вечную молитвенную память о нем в сердцах наших. Аминь».

В состоявшемся затем богослужении участвовали: Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Онуфрий; митрополит Ташкентский и Узбекистанский Викентий, глава Среднеазиатского митрополичьего округа; митрополит Волоколамский Иларион, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата; митрополит Владимирский и Суздальский Евлогий; митрополит Саратовский и Вольский Лонгин; митрополит Черновицкий и Буковинский Мелетий; митрополит Саранский и Мордовский Зиновий; архиепископ Керченский Анатолий; архиепископ Верейский Евгений, ректор Московской духовной академии, председатель Учебного комитета Русской Православной Церкви; архиепископ Сергиево-Посадский Феогност, наместник Троице-Сергиевой лавры, председатель Синодального отдела по монастырям и монашеству; архиепископ Петергофский Амвросий, ректор Санкт-Петербургской духовной академии; епископ Шумский Серафим; епископ Дмитровский Феофилакт, наместник Андреевского ставропигиального монастыря; епископ Троицкий Панкратий, наместник Валаамского ставропигиального монастыря, председатель Синодальной комиссии по канонизации святых; епископ Рыбинский и Даниловский Вениамин; епископ Щигровский и Мантуровский Паисий; епископ Волынский и Луцкий Нафанаил; епископ Бронницкий Парамон, наместник Донского ставропигиального монастыря; схиархимандрит Илий (Ноздрин); архимандрит Алексий (Поликарпов), наместник Данилова ставропигиального монастыря; архимандрит Порфирий (Шутов), наместник Соловецкого ставропигиального монастыря; игумен Петр (Еремеев), наместник Высоко-Петровского ставропигиального монастыря; многочисленное духовенство.

В соборе молились иерархи и духовенство Русской Православной Церкви, насельники Троице-Сергиевой лавры, преподаватели и учащиеся Московской духовной академии, многочисленные верующие. Успенский собор не вместил всех пришедших проститься с отцом Кириллом, множество верующих молились на площади перед собором.

Богослужебные песнопения исполнили братский хор Свято-Троицкой Сергиевой лавры, регент архимандрит Глеб (Кожевников), и сводный хор Московской духовной академии, регент игумен Никифор (Кирзин).

Заупокойное богослужение транслировалось в прямом эфире на телеканале «Союз».

Разрешительную молитву прочитал Блаженнейший митрополит Киевский Онуфрий.

Перед погребением тело отца Кирилла было обнесено вокруг Успенского собора.

Архимандрит Кирилл (Павлов) был погребен на территории Лавры за алтарем церкви Святого Духа.

http://ruskline.ru/news_rl/2017/02/23/v_troicesergievoj_lavre_sostoyalos_otpevanie_i_pogrebenie_arhimandrita_kirilla_pavlova/