Виктор Чернышев, БерегаЦерковь на Голгофе
В сентябре исполняется 96 лет со дня издания Послания Патриарха Тихона (Белавина) к архипастырям Русской Православной Церкви, в котором зазвучал призыв к отказу от всяких политических выступлений и от вмешательства в политическую борьбу. Вот его содержание:
«Многократно с церковной кафедры обращались мы к верующим со словами пастырского назидания о прекращении распрей и раздоров, породивших на Руси кровавую междуусобную брань. Но и доныне эта брань не прекращается, и кровь обильным потоком льется по всему обширному пространству Русской земли. ... Не мимоидут эти ужасы и нас, священнослужителей Церкви Христовой, и много уже и архипастырей и пастырей, и просто клириков сделались жертвами кровавой политической борьбы. И все это, за весьма, быть может, немногими исключениями, только потому, что мы, служители и глашатаи Христовой истины, подпали под подозрение у носителей современной власти в скрытой контрреволюции, направленной якобы к ниспровержению советского строя. Но мы с решительностью заявляем, что такие подозрения несправедливы: установление той или иной формы правления - не дело Церкви, а самого народа. Церковь не связывает себя не с каким определенным образом правления, ибо таковое имеет лишь относительное историческое значение.
Говорят, что наша Церковь готова будто бы благословить иностранное вмешательство в нашу разруху, что она намерена звать варягов придти наладить наши дела...
Обвинение голословное и неосновательное. Мы убеждены, что никакое иноземное вмешательство, да и вообще никто и ничто не спасет России от нестроения и разрухи, пока правосудный Господь не преложит гнева Своего на милосердие, пока сам народ не очистится в купели покаяния от многолетних язв своих, а через то не возродится духовно в «нового человека», созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Ефес. 4:24).
Указывают на то, что при перемене власти служители Церкви иногда приветствуют эту смену колокольным звоном, устроением торжественных богослужений и разных церковных празднеств. Но если это и бывает где-либо, то совершается или по требованию самой новой власти или по желанию народных масс, а вовсе не по почину служителей Церкви, которые по своему сану должны стоять выше и вне всяких политических интересов, должны памятовать канонические правила святой Церкви, коими она возбраняет своим служителям вмешиваться в политическую жизнь страны, а тем более делать богослужебные обряды и священнодействия орудием политических демонстраций...»
Великое горе обрушилось на Россию после государственного переворота 1917 года. Пала монархия. Уже с лета 1918-го Ленин беспрестанно призывал «провести беспощадный массовый террор». В его призывах были не только расстрелы (за первые два года только в Петрограде было расстреляно 550 священников, а по стране - около 10 тыс. человек - от монахов до епископов), но и «вешать и уничтожать любыми способами». И чекисты старались вовсю, находя разнообразие в способах исполнения призывов вождя: рубили шашками, вешали, стреляли, сжигали в пароходных топках, топили в баржах на море...
Священник Никифоров-Волгин, будучи сам свидетелем происходящего, чудом оставшийся в живых, позже писал: «Одних выслали на Соловки, а иных с большими мучениями предпослали в вечное жилище. Во время литургии у одного из священномучеников вырвали из рук Чашу и расплескали по полу Кровь Христову, а священника вывели в рясе на площадь и в рясе же на фонарном столбе повесили. В селе Дубнах однокашника моего по семинарии, иерея Димитрия штыками ослепили».
В декабре по решению «тройки» НКВД, после длительных мучительных допросов, на полигоне НКВД недалеко от поселка Бутово под Москвой был расстрелян епископ Аркадий ( Остальский) и сброшен в общую могилу. В это же время происходили допросы архиепископа Фаддея (Успенского). «Тройка» и его тоже приговорила к расстрелу. Высокопреосвященный Фаддей был казнен около часа ночи 31 декаря 1937 года. Владыку утопили в нечистотах, а на третий день без гроба сбросили в земляную яму. Весной после Пасхи 1938г. православные христиане перезахоронили тело Владыки. (25 октября 1993г. были обретены честные останки священномученика архиепископа Тверского Фаддея. 18-23 февраля 1997г. Архиерейский Собор РПЦ причислил священномученика к лику святых).
Такая кровавая вакханалия прокатилась по всей стране. Трудно объяснить причину столь свирепой жесткости по отношению к Православной Церкви большевиков, с садистским пристрастием творящими расправу над невинными жертвами. Ключевой же фигурой в нападках на Церковь стал для чекистов святитель Тихон (Белавин), Патриарх Всея Руси, избранный таковым на Московскую кафедру 23 июня 1917г. Узнав о своем избрании на литургии в Троицком подворье, он выступил с большим посланием перед посольством собора и прихожанами. В частности он сказал: «Ваша весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: «Плач и стон и горе...сколько и мне придется глотать слез и испускать стонов в предстоящем мне Патриаршем служении, и особенно в настоящую тяжкую годину... Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах Российских и предстоит умирание за них во вся дни... Но да будет воля Божия!... избрания сего я не искал, и оно пришло помимо меня и даже помимо человеков, по жребию Божию».
4 декабря 1917 года в Успенском соборе Кремля состоялась интронизация Патриарха.
Тем временем красный большевистский переворот, подобно гангрене, уже расширял свои границы. Солдаты, охранявшие Кремль, вели себя развязно, смеялись, курили, сквернословили. Только когда Патриарх вышел из Кремля, они, скинув шапки, опустились на колени под благословение. Регулярная российская армия стала называться Добровольческой, встав под руководство А.И.Деникина, но одновременно большевиками началось проведение мобилизации в Красную армию.
Лето 1921 года ознаменовал голод. Голод был на руку большевикам, ведь бескровно уничтожались сотни и сотни недовольных их политикой сограждан, а с оставшимися изможденными и обессиленными людьми справиться было уже легко. И свидетельством такому подходу стал секретный документ, подписанный Лениным 19 марта 1922 года: «Товарищу Молотову для членов Политбюро. Строго секретно. Просьба не в коем случае копий не снимать...ЛЕНИН. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи, трупов, мы можем (а поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Нам во чтобы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько миллионов золотых рублей. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать это не удастся... ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который либо обеспечил бы нам сочувствие этих масс, по крайней мере, обеспечил бы нам нейтрализацию этих масс... ЛЕНИН».
Если к этому добавить одновременное указание Ленина: «Чем большее число представителей духовенства удастся нам расстрелять, тем лучше...», то перед нами предстанет самый отвратительный государственный террор и грабеж Церкви. Сразу же подверглись ограблению Страстной монастырь, храм Христа Спасителя, Александро-Невская Лавра, Новодевичий монастырь, Исаакиевский собор Петрограда...
О масштабе грабежей можно судить по скромным подсчетам: изъятие эти дали большевикам сумму в 100 раз превышающую сумму годового бюджета страны! И что, большевики закупили на эти деньги хлеб для голодной страны? Как бы не так! Ведь даже главной причиной голода была не столько засуха (она случалась и ранее), а политический результат «продразверстки», когда у крестьян отобрали не только весь хлеб, но и весь семенной фонд, якобы на нужды пролетариата.
Тогда же синхронно в дело включилась идеологическая борьба с церковными канонами. Была предпринята попытка разрушить Церковь изнутри. Возникло т.н. движение «обновленцев» в недрах Церкви - смоделированный НКВД раскол для ее же уничтожения. Обновленцы во главе с Александром Введенским явились в Москву на Троицкое подворье и потребовали от Святейшего оставить патриарший престол и созвать Поместный Собор. Патриарх отказался, отправив самозванцев-раскольников восвояси. Тем не менее, церковную власть на короткое время обманным путем раскольники все же взяли, создали свой Центральный Комитет (!), стали издавать газету «Живая церковь», где печатали статьи против православных основ и канонов, а сами тогда же направили по епархиям 56 своих уполномоченных для создания смуты среди верующих и для изгнания монахов и архиереев с последующим захватом храмов. Повсеместно эти акции получали поддержку местных органов власти. От церковного управления были отстранены крупнейшие иерархи - митрополиты Арсений, Кирилл, Агафангел и др.
Большевики прекрасно понимали, что только арестами и расстрелами православие не искоренить. Наоборот, кровь мучеников во все времена была семенем христианства. Вот тогда и была предпринята раскольническая авантюра. 2 мая 1923 года с помощью ЦК обновленцы захватили храм Христа-Спасителя. На «поместном» лжесоборе было узаконено закрытие монастырей, «белый епископат», второбрачие для духовенства и другие противоканонические реформы. На этом «соборе» обновленческие «епископы» осудили Патриарха, требуя суровой кары, вплоть до смертной казни. Тогда же Патриарх выступил с посланием: «Русская православная церковь аполитична и не желает быть... ни белой, ни красной Церковью. Она должна быть и будет Единою, Соборною и Апостольскою Церковью». Жестокая и неравная борьба с агентами ЧК, «обновленцами», бесконечными арестами епископов и священников, расстрелы и отправки их в лагеря, травля Синода - значительно подорвали здоровье Патриарха Тихона, который и сам был под следствием дважды. Святой Патриарх Тихон отошел ко Господу в праздник Благовещения 1925 года в своей келье. (В 1989 году он был причислен Архиерейским собором РПЦ к лику святых).
В вихре свободы от совести и морали новая власть наворотила тогда много. Да и как не наворотить, если тотальное уничтожение духовных основ - чести, порядочности, добра, милосердия - продолжалось с маниакальной отчаянностью под руководством «самого человечного человека», «вождя мировой революции». Ленин еще до 1917 года причислял священнослужителей к «подлому сословию, развращающему народ». Создаваемое «новое коммунистическое общество» не видело себя в союзе с кем бы то ни было, не разделяющим его идеологию. Поэтому речь шла не о проведении какой-либо одноразовой карательной акции в отношении Церкви и верующих. Нет. Происходил планомерный, крупномасштабный процесс уничтожения русской Православной веры, всей Церковной Богослужебной системы, и , как следствие, огромной армии священнослужителей. В первую очередь людей глубокой живой веры, выпестованных и обученных из поколения в поколение. В их лице уничтожался огромный генофонд, духовный цвет русского народа, несший веру, любовь, высокую мораль.
Между тем, антирелигиозная борьба в стране набирала силу. Большевистские вожди начали новый виток за искоренение канонического православия в Стране Советов. Так, 30 июля 1918 года Ленин наложил запрет на исполнение колокольного звона. Помните, у Игоря Талькова:
«Высокой музыкой времен
Над златоглавою Москвою
Струился колокольный звон,
Но даже самый тихий он
Кому-то не давал покоя..»?
В декабре 1919 вождь с присущим ему темпераментом наваливается на религиозные праздники: Пасху, Рождество, святителя Николая и другие. В одном письме (25.12.1919) он пишет: «Надо поставить на ноги все чека, чтобы расстреливать не явившихся на работу из-за «Николы». Запрещены были крещения и свадьбы. Ленин пишет в оргбюро ЦК РКП (б): «Я за исключение из партии участвующих в обрядах» (30.05.1919). После такого впечатляющего пролога легко понять, что вся эта кровавая антирелигиозная истерия требовала кульминационного акта. Этим кульминационным актом стало уничтожение главного храма России - храма Христа Спасителя. Здесь решение ЦК выполняли медленно. Вначале храм ограбили внутри и обобрали снаружи. Сбросили колокола и раздели купол с позолотой. Но вот стены, сделанные из больших блоков облицовочного белого камня, спаянные свинцом, не поддавались ни специальным зубилам, ни кувалдам (с другими церквами было проще - их громили махом). Вот в таком убитом и униженном виде храм стал раздражать большевистское руководство. Всех тогда подгонял Сталин, бывший семинарист-недоучка, понимая, что в 1932 году исполняется 50 лет освящения храма, 100 лет со дня манифеста Николая Первого о строительстве храма и 120-летие Отечественной войны с Наполеоном. Об этих юбилеях запрещено было говорить, особенно о «дворянской войне всяких там царских гусаров», как ее с издевкой именовали в печати. Людям даже попутно объясняли, что наоборот, Наполеон был прогрессивным человеком, так как боролся за освобождение крестьян и за республику. И вот Шариковы и Смердяковы пошли на штурм Собора Спасителя в Москве.
(Окончание следует)
