На память святого благоверного князя Александра НевскогоОчерк
Святая Церковь, восхваляя память св. благоверного князя Александра Невского возглашает так: «Драгоценная отрасль священного корня, блаженный Александре, тебя явил Христос Русской земле, как некое Божественное сокровище, как нового чудотворца, преславного и Богоприятного. Ты невидимо посещаешь людей Христовых и щедро подаешь исцеления всем усердно приходящим к тебе и единодушно вопиющим: Радуйся столп пресветлый, просвещающий нас светлостию чудес! Радуйся, победивший помощию Божиею гордого короля! Радуйся, освободивший город Псков от неверных! Радуйся, презревший догматы латинян и вменивший в ничто все их обольщения! Радуйся, облако росы, орошающее мысли верных! Радуйся, прогонитель темных страстей! Радуйся, заступник Русской Земли! Моли Господа, даровавшего тебе благодать соделать державу сродников твоих Богоугодною и сынам России даровать спасение».
В этих строках икоса и тропаря из службы св. князю 23 ноября/6 декабря по старопечатной Минее 1652 г. кратким и образным словом, кажется, прочерчен весь жизненный путь Александра Ярославича в его великом значении для строительства Государства Российского, Державы Православной.
Почитание князя Александра, по преданию, началось сразу же после его благоверной кончины. Особенно же ярко оно проявилось перед началом битвы св. великого князя Димитрия Донского с Мамаем. Степенная книга говорит, что в самый канун ее в Богородично-Рождественском монастыре г. Владимира, где покоился кн. Александр, загорелись свечи и два старца, выйдя из алтаря, подошли к гробу его и сказали: «Восстань и спаси правнука твоего Димитрия, одолеваемого иноплеменными». Александр встал и удалился. Благочестивый инок-причетник, бывший сего свидетелем, тут же рассказал о чуде начальникам обители. Они нашли нетленные мощи витязя Невского и поставили их открыто в раке. За тем еще и следовали многочисленные исцеления больных. 30 августа/12 сентября 1724 г. в третью годовщину Ништадтского мира император Петр I торжественно перевез мощи св. Александра на берега Невы, в основанную им Александро-Невскую лавру и положил в сей день праздновать память св. князя наряду с древним праздником 23 ноября/6 декабря.
«Княжение св. Александра Невского — писал Н. А. Клепинин в своей повести о благоверном Александре — совпало с одним из самых значительных периодов русской истории. При нем произошло окончательное разрушение Киевской Руси, бывшей до тех пор намечавшимся государственным центром России. При нем окончательно обособилась Суздальская Русь. При нем Россия сделалась улусом татарского царства. И в нем самом уже начало, первое предвозвестие возвышающейся великодержавной Московской Руси — той России, которая, восприяв духовное наследие Киева, медленным и тяжким трудом взрастила его под татарским игом и, объединенная под гнетом единой внешней силы, вышла из глухого лесного угла к широким историческим горизонтам. <…> Перед лицом татар Россия как единство, как государственная сила перестала существовать… Ее внешняя риза была разодрана. Св. Александру Невскому пришлось творить эту ризу внешнего единства под ударами с востока и с запада. Кончили дело объединения Руси лишь его потомки. Но он заложил первый камень; сам стал живым основоположным камнем новой возродившейся из развалин России» .
Годы завоевания татарами Руси были поистине трагическими. Состояние и государства и Церкви было скорбным. Церковь в самые первые страшные годы порабощения осталась без первосвятителя. Митрополит Иосиф Грек, прибыв из Царьграда, бесследно исчез перед самым нашествием Батыя. Управление митрополией в 1243 г. принял Кирилл, один из южнорусских игуменов, но лишь в 1250 г. он получил посвящение от Патриарха. В том же 1243 г. Батый назначил в русские города своих надзирателей — баскаков, а князьям приказал являться к нему в знак покорности…
Только Новгород оставался еще независимым и неразоренным.
«Можно думать, — замечал М. В. Толстой в “Истории Русской Церкви”, — что сам Господь хранил Новгород вместе с Псковом… как оплот со стороны Запада, более опасного для Руси, нежели орды монгольские: татары разоряли государство и губили народ, а латинство грозило опасностью для самой чистоты веры православной. Папы старались воспользоваться для своих целей общими бедствиями Русской земли и поднимали на нее крестовые походы — то из Швеции, то из Ливонии. Но на западных пределах Руси, в великом Новгороде, княжил тогда юный князь Александр, сын великого князя Ярослава Всеволодовича, одаренный необыкновенным разумом, мужеством, величественною красотою и крепкими мышцами Самсона; голос князя, по выражению летописца, гремел, как труба на вече» . Не станем пересказывать широко известного жития св. Александра (в том числе и благодаря фильму С. Эйзенштейна), но для пояснения мысли М. В. Толстого, а также и для понимания воистину мудрой и прозорливой политики Александра Невского позволим представить небольшой обзор многовекового похода Ватикана на Русь. Именно в таком историческом контексте становится более понятной и государственно-строительная задача и цели, которые видел Александр, воистину он «на берегу пустынных волн… вдаль глядел».
***
Притязания Рима на земли Восточной Европы, славянские православные страны обнаружилось достаточно рано. Уже в конце Х в., вслед за Моравией, латинскому духовенству подчиняется Венгрия, а затем и Польша, откуда королем Мечиславом, в угоду папе, были изгнаны православные священнослужители в 1025 г. Оставалась Русь. «Несомненно, Киев — культурный европейский центр, к которому стекались принцы и рыцари XI в, явился бы в ту эпоху для пап ценнейшей находкой и, кроме того, незаменимой опорой на Востоке Европы. Вместо Руси, непоколебимо православной, Рим принуждён был опираться на насильно втянутую в его орбиту Польшу, что и явилось главной причиной бед, впоследствии обрушившихся на Восточную Европу» . Папа Иннокентий III направлял своего легата к князю Роману Мстиславичу Волынскому, затем Галицкому, однако тщетно. Но Иннокентий и после этой неудачи написал послание к русским, призывая «дочь вернуться к матери» (какова гордыня! — призывал Церковь вернуться к отпавшей от нее Римской кафедре); напрасно Рим пытался убедить русских князей и духовенство отказаться от греческой юрисдикции, несмотря на драматические события в Византии после крестового похода 1204 г., русские остались непреклонными. Подобную же попытку предпринял папа Григорий IX (1227-1241), написав послание к князю Владимирскому Юрию Всеволодовичу, незадолго до того, как князь погиб на р. Сити (1238), сражаясь с Батыем.
Когда Русь пала под натиском татаро-монголов, папа Иннокентий IV отправил в Монголию своего легата Плано Карпини. Убедившись, что захватчики не только не разрушили Русскую Церковь, но и разрешили в самой Орде основать епархию, Рим решился на насилие. Однако, как свидетельствует история, эти попытки оказались безуспешными. В XI в. летописцы рассказывают о строгих осуждениях латинских заблуждений киевскими иерархами. После отпадения Римской кафедры (1054), наши митрополиты в своих посланиях резко осудили латинян-отступников, а митрополит Георгий (1067-1077) в 1073 г. составил трактат, где перечислил не менее 70-ти еретических отступлений от правой веры. Митрополит же Иоанн II (1077-1089) вообще запретил всякие сношения с Римом, ибо тот отошёл от вселенского православия. Преп. Феодосий Печерский, один из основателей русского монашества, утверждал: «Множеством ересей своих они всю землю обесчестили… Нет жизни вечной живущим в вере латинской…». Митрополит Никифор I (1103-1121) в Послании к Владимиру Мономаху, среди прочего, особенно осуждал Рим за прибавление «филиокве», он же составил подобные наставления и другим князьям, словно прозревая предстоящие испытания от латинян для Руси .
Постепенно латинские миссионеры осваивали Прибалтику, подбираясь к русским землям. Здесь нашим предкам пришлось столкнуться с меченосцами и тевтонцами. В 1234 г. новгородский князь Ярослав Всеволодович разгромил ливонских рыцарей и обложил Дерпт (Юрьев) данью, с условием выплачивать оную даже и его преемникам. В 1237 г. папа объединил меченосцев с тевтонами, а также выпустил буллу, объявив новый крестовый поход для обращения в латинство северных областей. И в том же году случилось разорение Батыем Рязани. Одновременно Рим (см. выше) завязал дипломатические отношения с Ордой, невзирая на сожженные и разрушенные татарами христианские церкви и пролитую христианскую кровь…
Уцелевшие после татарского страшного нашествия Псков и Новгород неожиданно подверглись коварному нападению со стороны немцев, литовцев и ливонских рыцарей. Сии «просвещенные» народы подло воспользовались разрушением Киевского государства для захвата русских земель. Своим чудесным спасением эти западные княжества были обязаны Новгородскому, а затем Владимирскому вел. князю Александру Ярославичу. Из любопытной статистики о нападениях врагов и «справа и слева» на Русь, приведенной С. М. Соловьевым в его «Истории», которую мы, по понятным причина опускаем, следует, что в среднем Северная Русь переносила по одному опустошению в год. Причем из общего количества ударов (133), только 48 приходилось на татар! Эти факты попросту говорят о том, что русскому народу угрожала смерть, т. к. спасения от азиатских орд невозможно было искать у западных соседей, самих вожделевших захватить Русь. Татарское иго давало Риму надежду воспользоваться ослаблением Руси и навязать силой оружия нежеланную русским латинскую веру.
Несмотря на то, что в 1240-ом 15/28 июля, в день памяти вел. кн. Владимира, Александр Ярославич наголову разбил шведов, получив после этой битвы прозвание Невский а в 1242 г. одержал победу над крестоносцами в Ледовом побоище, в 1248 г. лукавый папа Иннокентий IV отправил к нему посольство с предложением перейти в латинскую веру вместе со всем народом. Но благоверный князь отвечал римлянам, что от них учения не принимает. Памятной на века осталась поистине христианская отповедь св. Александра Невского: «Не в силе Бог, а в правде!» Русская Церковь при Иване Грозном причислила его к лику святых…[ В 1547 г. (и в 1549) Собором было определено богослужебное чествование святых митрополита Ионы, архиепископа Новгородского Иоанна, преп. Пафнутия Боровского, Никона Радонежского, Макария Калязинского, Михаила Клопского, Зосимы и Савватия Соловецких, Павла Обнорского, Дионисия Глушицкого и Александра Свирского. кн. Александра Невского, свтт. Никиты, Евфимия и Ионы Новгородских, преп. Саввы Сторожевского].
С конца XIV в. крепнувшему Московскому княжеству стала угрожать с Запада объединившаяся с католической Польшей Литва. Властолюбивый Ягайло решил выступить против Москвы, Узнав, что Мамай собирается наказать кн. Димитрия Ивановича за погром татар на р. Воже (1378), он поспешил сговориться с ордынцами. Но князь узнал об этом замысле и успел атаковать татар до их соединения с литовцами. Победа на Куликовом поле осталась за русскими. Столь же подлый маневр осуществил Витовт (1392-1430), воспользовавшись походом на Русь Тамерлана, чтобы отвоевать Смоленские земли. А подписание киевским митрополитом Исидором Ферраро-Флорентийской унии (1439) вызвало настоящую бурю в Москве. Вел. кн. Василий Тёмный назвал митрополита-изменника «латинским ересным прелестником» и «волком в овечьей шкуре». Исидора заключили под стражу в Чудов монастырь, Русская Церковь заклеймила Флорентийскую псевдоунию и лишила сана Исидора. Фряжские же события были расценены как дело рук папы, не имеющее ничего общего с православным вероучением. Любопытно, как оценил С. М. Соловьёв этот бесповоротный ответ Москвы: «Исидор, в звании митрополита всея Руси, подписывает во Флоренции акт соединения, но в Москве этот акт отвергнут, здесь решили остаться при древнем благочестии. Одно из тех великих решений, которые на многие века вперёд определяют судьбы народов! …борьба между католицизмом и Православием, борьба условленная отринутием Флорентийского соединения в Москве, определила судьбы Европы Восточной. Верность древнему благочестию, провозглашенная вел. кн. Василием Васильевичем, поддержала самостоятельность Северо-Восточной Руси в 1612 г., сделала невозможным вступление на Московский престол польского королевича, повела к борьбе за веру в польских владениях, произвела соединение Малой Руси с Великою, условила падение Польши, могущество России и связь последней с единоверными народами Балканского полуострова» (выд. — Н. М.) .
Не ставя своей задачей перечислять разнообразные многочисленные факты притязаний Рима на Православную Русь, приведём лишь два свидетельства из истории крестовых походов, красноречиво обнажающих идею «единства церквей». Папа Григорий VII писал следующее, приоткрывая цель оного предприятия: «Нужно притянуть схизматиков-греков к единству веры, установить родственные отношения между Римом и его дочерью Восточной Церковью… Греки должны покориться власти Наместника св. Петра и признать его главенство» (выд. — Н. М.). А митрополит Евстафий Фессалоникийский в сочинении «О завоевании Салоник латинянами» сообщал, например, что крестоносцы, терзая греков, производили над их голыми телами неслыханные ругательства. Трупы православных, выброшенные на улицу они перемешивали с дохлыми ослами, собаками и кошками в самых неприличных позах. Ярость латинян была таковой, что женщины и дети бросались в колодцы, дабы избежать их насилий. Никита Хониат, оставивший подробное описание бесчинств крестоносцев в Константинополе, рассказывал, что они бросали на землю и топтали иконы, танцевали на престоле. В храме св. Димитрия банками черпали миро, вытекавшее из гробницы мученика, наполняли им кастрюли с рыбой, мазали свою обувь и проч. Врываясь в церкви, латиняне прерывали пение непристойными песнями, кидались на молящихся и душили их… .
Мысленно преодолев расстояние веков, вспомним, например, как заявил во время Первой мировой войны папа Пий Х (нынче католический святой), что «если победит Россия — победит схизма» или «Россия — самый большой враг Церкви». Верно, поэтому Ватикан стоял на стороне Германии. Но вот в России вспыхивает революция, а тут уже и «Восточный обряд» готов; именно он, по иезуитскому замыслу, должен был стать тем «мостом, по которому Рим вошёл бы в Россию». И почти 10-летие ватиканские сановники цинично вели переговоры с большевиками как бы им обустроиться на развалинах истекающей кровью России.
Ватикан и его политика был и остается важнейшим провоцирующим фактором разжигания внутриславянской розни. И не только между сербами и хорватами, русскими и поляками, но и между словенцами и сербами, словенцами и хорватами, а эти оба народа принадлежат к католическому вероисповеданию, и что особенно важно внутрисербской розни, а сегодня и внутрирусской, если мы обратим свои взоры на многострадальные южнорусские губернии. Я. Галан, убитый в 1949 г. бандеровцами, в частности, отмечал: «Граф Куденгов-Калерги… в одной из своих книжек писал: “Католицизм является фашистской формой христианства”. Граф Куденгов-Калерги католик. Он не хотел обидеть папу римского… признание тем более ценное, что оно сделано человеком, состоящим в духовном родстве с Ватиканом и с фашизмом. <…> Пальма первенства в фашистской форме правления по праву должна принадлежать Ватикану. Еще задолго до возникновения черных рубашек, принцип ничем неограниченной, деспотической диктатуры узурпаторской клики осуществили черные сутаны. Достаточно вспомнить ватиканский собор 1870 года и протащенную иезуитами догму о непогрешимости “святейшего отца”, которая под видом абсолютного единовластия папы закрепляла за ним нераздельную власть над католической церковью. За ним и за избирающей его иезуитской мафией, этим скопищем отъявленнейших ретроградов и махровейших мракобесов, апостолов дикой, неистовой ненависти ко всему, что есть в мире прогрессивного, свободомыслящего» . Умные, меткие памфлеты Я. Галана можно цитировать бесконечно. Но невозможно не зачитать самое начало этой замечательной книги. «13 июля 1949 года в моей жизни произошло знаменательное событие: папа Пий XII (ныне беатифицирован — прим. Н. М.) отлучил меня от церкви. <…> … конфликт между нами начался довольно давно.., когда нынешний Пий XII был еще попиком Пачелли… Каждое воскресенье учитель водил нас парами в церковь.., призывал любить императора Франца-Иосифа I и ненавидеть “москалей”, которых, говорил он, надо “уничтожать под корень”» .
(Окончание следует)
