Вот она, ювенальная юстиция!

[Александр Васильевич]

«Деятельность ювенальных структур нужно взять под строжайший контроль»

Православные священнослужители о предложении Павла Астахова рассматривать гражданские дела по семейным вопросам малой коллегией присяжных



Уполномоченный по правам ребенка при Президенте РФ Павел Астахов предлагает рассматривать гражданские дела по семейным вопросам малой коллегией присяжных. С соответствующей инициативой омбудсмен обратился к председателю Верховного суда РФ Вячеславу Лебедеву, сообщает газета «Известия». Омбудсмен считает, что в гражданских спорах жюри может состоять не из 12, а из пяти человек (так называемое малое жюри по аналогии с судебной практикой в США).

Сейчас решения по делам, связанным с опекой над детьми, их изъятием из семей и лишением родительских прав, принимаются единолично судьей — из-за чего, по мнению омбудсмена, оценка действий опекунов и жилищных условий семей не всегда происходит объективно. Астахов уверен, что малое жюри должно формироваться по принципу образования такового при рассмотрении уголовных дел: каждые четыре года власти региона должны будут составлять списки кандидатов в присяжные заседатели.

Как отмечается в обращении, в последние пять лет в аппарат уполномоченного поступает «огромное число жалоб» на несправедливое изъятие детей. Причиной инициирования изменения судебной практики в гражданских делах стала череда нашумевших случаев лишения родительских прав, когда основания для такого решения носили «весьма субъективный характер». В частности, омбудсмен напомнил о деле семьи Тонких в Новороссийске, где изъятый из семьи грудной младенец погиб в больнице, и об истории семьи Коробовых из Москвы, из которой изъяли детей по причине антисанитарии и большого количества кошек в квартире.

Уполномоченный пояснил, что сегодня изъятие ребенка из семьи может происходить по решению суда или органов опеки в экстренном порядке, после чего предусматривается уже рассмотрение судом иска о лишении или временном ограничении родительских прав.

Однако, по словам Астахова, плохой ремонт, недостаток еды, отсутствие уборки как таковые не являются основаниями для экстренного лишения граждан России родительских прав. Реальной причиной к принятию такого решения судьей является угроза жизни или здоровью ребенка.

«Суд присяжных — самый справедливый суд. Это суд совести, ведь присяжный клянется "разрешать дело по своему внутреннему убеждению и совести, не оправдывая виновного и не осуждая невиновного, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку", — подчеркивает Астахов, цитируя текст присяги заседателей. — Важно то, что коллегия присяжных может быть привлечена к делу в любой момент. В общий и запасные списки кандидатов в жюри включаются постоянно проживающие на территории РФ граждане. Существующая практика в нашей стране позволяет это делать быстро и эффективно».

Астахов считает, что малой коллегией присяжных должны рассматриваться не только дела, связанные с опекунством и изъятием детей, но также и вопросы определения места жительства детей, раздела имущества, порядок общения и содержания опекаемых.

«Если мы сегодня перейдем на такую форму рассмотрения дел, начнется серьезный прогресс в рассмотрении семейных дел. А на него есть запрос у общества. Люди хотят знать критерии изъятия детей из семьи, — говорит Астахов. — Опасения, что завтра органы опеки придут за твоим ребенком, а ты не сможешь ничего доказать, формируют крайне негативное отношение общества к профильным органам государственной власти. Внедрение же присяжных в гражданскую судебную практику создаст связь между обществом и властью, необходимую обеим сторонам. Мы просто повысим авторитет правосудия».

Кроме того, Астахов заявил, что планирует при своем аппарате создать комиссию по разбору, мониторингу и проверке жалоб на незаконное изъятие детей.

В то же время, согласно статистике уполномоченного, с 2010 по 2014 год сократилось число родителей, лишенных родительских прав, на 34,3% (с 55 847 до 36 697 человек), в том числе в связи с жестоким обращением с детьми — на 67,7% (с 1213 до 392 человек).

За последний год на 21,8% сократилось число отобранных у родителей детей при непосредственной угрозе их жизни или здоровью. В связи с совершением умышленных преступлений против жизни и здоровья своих чад либо одного из супругов изъятий детей стало меньше на 32%.

«Как бы вы прокомментировали предложение Астахова? Поможет ли это защитить родителей от произвола «ювенальщиков»?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.

Протоиерей Андрей Спиридонов, клирик храмов Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке и святителя Митрофана Воронежского на Хуторской в Москве, считает, что это вполне разумное предложение.

«Не знаю, лишит ли это все проблемы, но хотя бы двигаться в этом направлении надо. Потому что вопросы, связанные с ювенальной юстицией, где все зависит от произвола одного чиновника, а то еще и от корыстной заинтересованности, надо решать. И вполне разумно, когда это происходит коллегиально. А как иначе быть? Взывать к совести чиновников? Но наличие совести не проверишь и в законе не оговоришь. А когда спорные вопросы рассматривают коллегиально, особенно в случае законов репрессивного характера, тут уже что попало воротить не будешь. Лучше в этом направлении двигаться, чем мириться с произволом», - заключил о. Андрей.

Протоиерей Сергий Рыбаков, доцент кафедры теологии Рязанского госуниверситета, председатель отдела религиозного образования Рязанской епархии, считает идею вполне здравой.

«Насколько мне известно, жюри в судах всегда выбирается, то есть это выборные люди, кому общество доверяет. Поэтому такая практика может дать более адекватный и объективный результат. Вот о Рязани могу сказать, что в состав такого жюри войдет кто-то из духовенства, видные общественники, то есть люди с авторитетом. Среди них в первую очередь должны быть те, кто имеет опыт семейной жизни, они знают, что такое семья. Так что должен быть четкий критерий подбора людей. Конечно, мнение не одного, а пяти человек поможет людям принимать решение с готовностью, а не быть недовольным решением одного судьи. И вообще у нас еще с советского периода осталась привычка доверять коллективному мнению. Так что, мне кажется, Астахов тут говорит дельные вещи», - подчеркнул о. Сергий.

Протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря на Новослободской, отметил, что, конечно, родителей необходимо защищать от произвола «ювенальщиков». «Деятельность ювенальных структур нужно взять под строжайший контроль», - добавил он.

«Предложение Павла Астахова, безусловно, хорошее, но не радикальное. Это, конечно, поможет ограничить произвол, что важно - хотя и недостаточно. Мне кажется, на эту тему нужно говорить постоянно. Необходимо также изучить статистику МВД – я общался со специалистами, и они утверждают, что насилие в семье существует, но количество пострадавших гораздо меньше, чем, например, в результате уличного травматизма, бандитизма и так далее. В последних случаях дети становятся жертвами в десятки раз чаще, нежели в семье. Семья - самая безопасная, естественная среда жизни, и почему-то именно на нее ополчились люди, у которых либо нет детей, либо совести. Это кем нужно быть, чтобы забирать детей из семей, где небольшой достаток? Нам нужно думать, как преодолеть ювенальную угрозу. А меры, предложенные Астаховым, необходимы и своевременны. Однако действовать нужно еще более решительно и результативно. Всем нам следует начать искать пути выхода из этой тяжелой ситуации», - заключил о. Александр.

Игумен Серапион (Митько), заместитель председателя Синодального миссионерского отдела, член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви, отметил, что внедрение элементов ювенальной юстиции в нашу жизнь сопровождается многочисленными злоупотреблениями, что вызывает оправданное недовольство - в том числе православных граждан нашей страны.

«Органы опеки часто навязывают семьям искусственные стандарты воспитания и материального обеспечения детей. Бывают случаи, когда давление на семью используется для разрешения иных конфликтов. Так, например, недавно при столкновении деловых интересов одна сторона сначала смогла лишить другую (семью с пятью детьми), имущества, а теперь пытается оказывать на нее давление, отнимая детей, мотивируя необходимость этого их бедственным положением. Это случай из моей пастырской практики. Дела, связанные с семьей и несовершеннолетними, ничуть не проще, нежели прочие. Поэтому предложение детского омбудсмена Пала Астахова о введении суда присяжных при решении таких дел - несомненно, прогресс в развитии нашей правовой системы. Это может содействовать минимизации злоупотреблений, существующих в ювенальной юстиции», - подчеркнул о. Серапион.

Иерей Святослав Шевченко, клирик кафедрального собора Благовещенска, считает предложение детского омбудсмена Павла Астахова разумным.

«Думаю, это действительно улучшит репутацию российского правосудия, создаст дополнительный фильтр, который убережет слишком рьяных представителей органов опеки от необдуманных решений. Мы знаем, что иногда что-то решают просто из-за плохого настроения. Человек, что называется, встал не с той ноги, и увидел отклеивающиеся обои в квартире или много кошек. Он может вынести решение под воздействием эмоций. Мы наслышаны об ужасах европейской ювенальной системы, когда детей отбирают у родителей без суда и следствия. Их ювенальная юстиция не подчиняется общей системе юстиции. Думаю, предложение Астахова в случае успешной реализации действительно будет шагом в сторону от ювенального произвола. Честно говоря, если бы такая коллегия присяжных набиралась в нашем регионе, я бы с удовольствием вступил в ее состав – если, конечно, религиозных деятелей будут привлекать», - подчеркнул о. Святослав.

Священник Стефан Домусчи, кандидат философских наук, кандидат богословия, доцент, заведующий кафедрой нравственного богословия Православного института св. Иоанна Богослова, считает, что это предложение дает основания надеяться на защиту родителей от произвола представителей ювенальной юстиции, - хотя, конечно, ошибиться могут и пять человек.

«Мы знаем: не всегда принимаемые решения продиктованы необходимостью, иногда их выносят под влиянием кого-то еще. Изъятие детей из семьи – это, на мой взгляд, ужасно, хотя я понимаю, что бывают семьи, где детям живется хуже, чем где бы то ни было. Так же, как, например, в Церкви понимают: развод – это плохо, но иногда он лучше, нежели семейная жизнь. Тем не менее, я надеюсь: коллегиальность в какой-то мере поможет объективнее решать эти вопросы. Хорошо, если коллегии будут формировать из представителей разных социальных слоев общества и сфер деятельности - есть люди, которые не представляют, как живут бедные, и такие, для которых непредставима жизнь богатых. Еще, полагаю, сами члены коллегии должны быть людьми нравственными, иметь авторитет. Другими словами, это должны быть люди, которым действительно можно доверять – известные в своем городе, поселке. Если они будут дорожить своим честным именем, это в некотором роде послужит гарантией их объективности. Думаю, найти таких людей можно», - заключил священник.

Иерей Андрей Михалев, настоятель Свято-Троицкого храма г. Орла, руководитель епархиального отдела по взаимодействию церкви и общества, руководитель комиссии Орловской митрополии по вопросам семьи, отметил, что это первая на его памяти попытка изменить ситуацию в системе ювенальной юстиции к лучшему.

«Если решения, связанные с опекой над детьми, их изъятием из семьи будут принимать несколько человек, объективность будет значительно выше. Как говорится, одна голова хорошо, а несколько - лучше. Конечно, полностью проблему этим не решить, но первый шаг будет сделан. Решение, которое выносит один человек, с большей долей вероятности может оказаться ошибочным. Мы все слышали, как детей забирают из семьи из-за отсутствия каких-то продуктов в холодильнике, или грязного белья. И это несмотря на то, что к детям прекрасно относятся, у них заботливые родители. А в суде помимо этого дела много других, выяснять с пристрастием все обстоятельства просто некогда. Вот и выносят решение, которое порой ломает людям судьбы», - заключил о. Андрей.

http://ruskline.ru/news_rl/2015/09/16/deyatelnost_yuvenalnyh_struktur_nuzhno_vzyat_pod_strozhajshij_kontrol/

[Александр Васильевич]

«Необходимо ограничивать внешнее вмешательство в жизнь семьи»

Участники IV Ставропольского форума Всемирного Русского Народного Собора призвали российские власти не внедрять в стране ювенальную юстицию



Участники IV Ставропольского форума Всемирного Русского Народного Собора (ВРНС), прошедшего в декабре, в своем итоговом документе призвали российские власти не внедрять в стране ювенальную юстицию, сделать семью объектом права и учредить в России «День отца», сообщает сайт ВРНС.

«Необходимо ограничивать внешнее вмешательство в жизнь семьи, поставить барьер на пути слишком бесцеремонного внедрения ювенальной юстиции», — говорится в итоговом документе форума, который будет направлен Президенту и правительству России, Федеральному Собранию и СМИ.

В итоговой резолюции эксперты призвали изменить отношение к оценке родительского труда, высказались за сохранение материнского капитала и за его переименование в «родительский». По мнению участников форума, необходимо защищать жизнь ребенка с момента зачатия, поэтому ими было поддержано предложение патриарха Московского и всея Руси Кирилла вывести аборты из системы обязательного медицинского страхования.

Участники форума также призвали власти расширить систему льгот для семей, сделать для родителей более доступным жилье, а в школах ввести курс «Семьеведение». Кроме того, эксперты решили создать центр ВРНС по защите семейных ценностей.

Четвертый форум Всемирного русского народного собора, прошедший 1—2 декабря в Ставрополе, был посвящен теме «Традиционные семейные ценности народов России и вызов глобального мира». Пленарное заседание съезда провел митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл, затем форум продолжился дискуссиями экспертов в четырех секциях. Во время итогового пленарного заседания была зачитана резолюция форума.

Основной темой обсуждения в первой секции стала «традиционная семья как фундаментальная основа российской цивилизационной общности». В работе этой площадки приняли участие более ста экспертов, которые обсудили вопросы развития семейной политики и воспитания и проанализировали связь между кризисом семьи, как социального института, и глобальными проблемами развития современной цивилизации. В ходе работы секции были выработаны конкретные предложения по укреплению роли семьи, поддержанию ее авторитета в обществе.

Более 60 участников второй секции Ставропольского форума обсудили семейные ценности в культуре, воспитании, образовании и масс-медиа. Специалисты разного профиля поделились мнениями о роли семьи в решении проблем социума, влиянии рекламы на семейные ценности, методах поддержки религиозными организациями людей с инвалидностью. Были представлены доклады о тесной связи семейных традиций с национальными культурами, важнейшей роли семьи в воспитании гражданина и роли искусства в пропаганде традиционных взглядов на семью.

В рамках работы третьей секции более 50 экспертов форума, специалистов и практиков, обсудили тему семьи в контексте демографических и гендерных проблем современного общества. Здесь в центре внимания оказались перспективы эволюции демографической политики в современной России, влияние гендерных стереотипов на формирование представлений о семье, репродуктивные установки городской молодежи в условиях демографического кризиса, женские трудовые отношения и материнство, проблемы социализации детей-инвалидов, а также социальная поддержка современной студенческой семьи в условиях высшего профессионального образования.

В свою очередь четвертая секция объединила около 50 экспертов, обсудивших вопросы медико-психологических проблем и правовой защиты семьи, материнства и детства. Особое внимание было уделено роли государственных и общественных институтов в сохранении института семьи. Эксперты также затронули тему медицинской грамотности населения и необходимости врачебного консультирования для формирования здоровья ребенка и семьи в целом. Участники секции также поговорили о механизмах правовой, психологической и педагогической поддержки традиционной семьи и о защите семейных ценностей.

http://ruskline.ru/news_rl/2015/12/11/neobhodimo_ogranichivat_vneshnee_vmeshatelstvo_v_zhizn_semi/

[Александр Васильевич]

Документальный фильм «Ювенальная юстиция»



Что такое Ювенальная юстиция и как уберечь от нее своих детей? Авторы 40 минутного документального фильма пытаются ответить на эти животрепещущие вопросы. В фильме приводятся факты об изъятии детей в Латвии и других европейских странах.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

http://www.youtube.com/watch?v=w_QifxECprs&feature=player_embedded

http://ruskline.ru/video/2015/dekabr/14/dokumentalnyj_film_yuvenalnaya_yusticiya/

[Александр Васильевич]

Андрей  Караулов

«Момент Истины»: Ювенальная юстиция



Творимый органами опеки ювенальный произвол даёт кровавые всходы. Рушатся семьи, ломаются судьбы, калечатся дети… Кульминация — смерть! Вопиющее беззаконие опеки и игнорирование любых человеческих норм привели к смерти грудных детей в семьях Тонких и Назаровых. Малышей буквально вырывали у матерей из рук. Отказывались оформлять срочное опекунство ближайшим родственникам, не разрешали матерям увидеть отобранных и помещенных в больницы детей. Кто виноват? Кто должен нести ответственность? Петербургские и краснодарские чиновники пытаются отмолчаться и спустить все на тормозах.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=vkO2hnSAy_U

http://ruskline.ru/video/2016/01/29/moment_istiny_yuvenalnaya_yusticiya/

[Дмитрий Н]

Органам опеки могут запретить отбирать детей без суда


Москва, 17 марта 2016 г.

Органы опеки могут быть серьезно ограничены в своих полномочиях — лишение родительских прав станет исключительной мерой семейно-правовой ответственности, а отобрать детей будет возможно только после судебной процедуры — такой законопроект готовится законодателями обеих палат и представителями общественности.



Об этом «Известиям» рассказала один из авторов документа, зампред комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Елена Мизулина.

Поправки в семейное законодательство планируется внести в Государственную думу уже в весеннюю сессию. Не исключено, что обсуждение законопроекта в первом чтении также состоится до наступления лета. Рабочее название будущего закона также известно: «О внесении изменений в Семейный кодекс РФ в части, касающейся регламентации лишения родительских прав как крайней меры семейно-правовой ответственности, ограничения в родительских правах и судебного порядка отобрания ребенка».

— Новый законопроект призван исключить произвол по отношению к семье, с которым, к сожалению, сегодня россияне сталкиваются достаточно часто. Действующий Семейный кодекс фактически создает правовую основу, позволяющую органам опеки и попечительства безнаказанно делать всё, что им угодно, — пояснила Елена Мизулина.

По словам сенатора, законопроект разрабатывается в Координационном совете при президенте по реализации национальной стратегии действий в интересах детей на 2012–2017 годы совместно с Советом Федерации, Госдумой, Общественной палатой.

17 марта основные тезисы проекта закона будут обсуждаться на парламентских слушаниях в СФ на тему «Совершенствование семейного законодательства: возможности и перспективы сохранения традиций российской семейной культуры».

Участникам мероприятия предстоит обсудить положения нового законопроекта, регулирующего вопросы лишения родительских прав, ограничения родительских прав, а также отобрания ребенка.

По ее мнению, в существующем Семейном кодексе основания применения лишения родительских прав, ограничения в правах и даже отобрания ребенка из семьи прописаны расплывчато. В новой редакции этот недостаток предстоит устранить.

— Фактически сейчас закон позволяет отобрать ребенка по любому поводу. Будь то грязная посуда на кухне или одежда не по размеру. Законодательство поощряет и произвольное ограничение родительских прав. Это недопустимо. И такое положение вещей необходимо менять. Поэтому мы будем говорить об унификации этих оснований: какими они должны быть, чтобы исключить произвол при их применении теми органами, которые выносят соответствующее решение, — говорит Елена Мизулина.

На парламентских слушаниях их участники обсудят, при каких условиях лишение родительских прав действительно может стать исключительной мерой семейно-правовой ответственности.


http://www.pravoslavie.ru/91593.html

[Александр Васильевич]

«Законопроект призван исключить произвол по отношению к семье»

Обе палаты парламента разрабатывают поправки в Семейный кодекс, согласно которым органам опеки запретят отнимать детей без суда



Органы опеки могут быть серьезно ограничены в своих полномочиях — лишение родительских прав станет исключительной мерой семейно-правовой ответственности, а отобрать детей будет возможно только после судебной процедуры — такой законопроект готовится законодателями обеих палат и представителями общественности. Об этом «Известиям» рассказала один из авторов документа, зампред комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Елена Мизулина. Поправки в семейное законодательство планируется внести в Государственную думу уже в весеннюю сессию. Не исключено, что обсуждение законопроекта в первом чтении также состоится до наступления лета. Рабочее название будущего закона также известно: «О внесении изменений в Семейный кодекс РФ в части, касающейся регламентации лишения родительских прав как крайней меры семейно-правовой ответственности, ограничения в родительских правах и судебного порядка отобрания ребенка».

«Новый законопроект призван исключить произвол по отношению к семье, с которым, к сожалению, сегодня россияне сталкиваются достаточно часто. Действующий Семейный кодекс фактически создает правовую основу, позволяющую органам опеки и попечительства безнаказанно делать всё, что им угодно», — пояснила она.

По словам сенатора, законопроект разрабатывается в Координационном совете при Президенте по реализации национальной стратегии действий в интересах детей на 2012–2017 годы совместно с Советом Федерации, Госдумой, Общественной палатой. 17 марта основные тезисы проекта закона обсуждались на парламентских слушаниях в СФ на тему «Совершенствование семейного законодательства: возможности и перспективы сохранения традиций российской семейной культуры».

Участники мероприятия обсудили положения нового законопроекта, регулирующего вопросы лишения родительских прав, ограничения родительских прав, а также отобрания ребенка.

По ее мнению, в существующем Семейном кодексе основания применения лишения родительских прав, ограничения в правах и даже отобрания ребенка из семьи прописаны расплывчато. В новой редакции этот недостаток предстоит устранить.

«Фактически сейчас закон позволяет отобрать ребенка по любому поводу. Будь то грязная посуда на кухне или одежда не по размеру. Законодательство поощряет и произвольное ограничение родительских прав. Это недопустимо. И такое положение вещей необходимо менять. Поэтому мы будем говорить об унификации этих оснований: какими они должны быть, чтобы исключить произвол при их применении теми органами, которые выносят соответствующее решение», — говорит Елена Мизулина.

На парламентских слушаниях участники обсудили, при каких условиях лишение родительских прав действительно может стать исключительной мерой семейно-правовой ответственности.

«Лишение родительских прав должно оставаться последним рычагом воздействия, когда уже использованы все возможности для сохранения семьи и они не сработали. Это не должно работать, как сегодня, — уверена Мизулина. — Мы будем говорить только о судебном порядке отобрания ребенка, ограничения родительских прав».

Законодатель уточняет, что должна быть выстроена последовательность применения мер семейно-правовой ответственности. Такая система позволит избежать нередких сегодня ситуаций, когда единственной мерой реагирования органов опеки является лишение родительских прав.

«Сегодня никто не даст четкого определения неблагополучной семьи. Этот ярлык фактически влечет за собой последующие ограничительные и принудительные меры по отношению к семье: она ставится на учет как социально неблагополучная, с этой семьей проводится индивидуальная профилактическая работа. Что это такое? Это фактически постоянный контроль за семьей, опека, постоянное присутствие соцработника или какого-то другого внешнего по отношению к семье специалиста», — пояснила Елена Мизулина, отметив, что семье должно быть понятно, почему ее посчитали находящейся в социально опасном положении.

Она также добавила, что работа органов опеки должна быть строго регламентирована, то есть предусмотрена ответственность за незаконные действия. Должны быть четко прописаны требования и критерии работы: кто может и кто ни при каких обстоятельствах не может выполнять такую работу, какой уровень образования приемлем при наборе сотрудников, как осуществляется контроль за работой органов, какова процедура постановки семьи на учет и снятия с него. Всё это найдет отражение в новом законопроекте.

Другой автор инициативы, член Общественной палаты РФ Людмила Виноградова также подчеркивает важность усовершенствования порядка изъятия ребенка из семьи. Эта процедура должна осуществляться только по решению суда. Кроме того, она обращает внимание на тот факт, что в законопроекте будет отражена необходимость отдавать приоритет родственному усыновлению.

«Сейчас эта норма закона об опеке и попечительстве совершенно не выполняется. Детей в первую очередь стремятся передать под опеку чужим людям, которые числятся в банке опекунов, прошедших процедуру обучения. Мы считаем, что их следует рассматривать в качестве потенциальных усыновителей только в том случае, если не нашлось желающих среди родственников», — отметила член Общественной палаты.

Еще один важный момент, который, по словам Людмилы Виноградовой, должен быть прописан в этом законе, касается необходимости предоставления родителям адвоката для квалифицированной помощи в восстановления их родительских прав.

http://ruskline.ru/news_rl/2016/03/18/zakonoproekt_prizvan_isklyuchit_proizvol_po_otnosheniyu_k_seme/

[Александр Васильевич]

Татьяна Шишова, Ирина Медведева

Солидарность во зле




    «Лишь общество, сплоченное идеалом солидарности, способно стать альтернативой хаосу и распаду»

«В минувшем году на Всемирном Русском народном соборе мы определили солидарность как силу, связывающую народ, обеспечивающую единство нации, ее целостность, ее жизнеспособность. Обращение к этой силе помогло нашим предкам не только в дни Великой Отечественной войны ­− оно сыграло решающую роль и в победе над Наполеоном, и в преодолении Смуты… Этот урок должен быть усвоен и нынешними элитами… лишь общество, сплоченное идеалом солидарности, способно стать альтернативой хаосу и распаду. Только такое общество способно дать новый импульс к конструктивному социальному взаимодействию людей… на основе «платформы морального большинства», − эти слова, как вы, наверное, догадались, принадлежат Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу.

А вот что сказал на ту же тему В.В. Путин: «Время постоянно предъявляет нам новые вызовы, проверяет на прочность наше единство, готовность сообща защищать и отстаивать национальные интересы России. И в такие моменты мы особенно остро чувствуем, насколько значимы доверие, солидарность, связь поколений… как важно опираться на традиции братства, согласия, которые объединяют наш многонациональный народ… Сегодня именно единство и сплоченность делают нас сильнее». «Разрозненных нас сразу уничтожат, − вспомнил Президент слова Д.И. Менделеева, − наша сила в единстве».

Эти призывы главы государства и главы Церкви стали не только девизами разнообразных общественных мероприятий, но и стратегическим вектором нынешней внутренней политики РФ. Что вполне оправдано, ибо со стремительно нарастающими внешними угрозами народ России может совладать только при готовности людей сплотиться друг с другом и с властью. А готовность эта, надо сказать, пробуждается в нашем народе достаточно быстро, поскольку соборный дух и традиции взаимопомощи, сочувствия и соучастия входят в наш национально-культурный «кодекс чести», закодированы в нашей генетической памяти.

А теперь давайте посмотрим, что же происходит на деле. Как именно реализуется стратегия по сплочению народа в преддверии грядущих испытаний? Возьмем для рассмотрения ту сферу, которая нам хорошо знакома и которая касается практически всех: сферу семьи и детства. А в это сфере происходит нечто, мягко говоря, не соответствующее вышеупомянутой стратегии.

Доверенность против доверия


_{Валерия Воротынцева с ребенком}

Пару лет назад в Москве у Валерии Воротынцевой отняли девятимесячного ребенка. Мать поехала оформлять какие-то документы, оставив младенца на попечение друзей. Неожиданно прибывшие в квартиру сотрудники органов опеки заявили, что ребенок безнадзорный, т.к. друзья Валерии, супружеская пара, ребенку никто. У них ведь нет бумаг, уполномочивающих присмотр за младенцем. Впрочем, бабушку, которая по телефону умоляла дождаться ее скорого возвращения с работы, тоже проигнорировали. Хотя ее обвинить в том, что она ребенку «никто», было нельзя, и бумаги, подтверждающие родство, она наверняка могла бы представить.

Трехмесячного Родиона Тонких из Новороссийска отобрали, когда мать, пойдя за дочкой в детский сад, оставила его с крестной. По мнению чиновников, она опять же была ему «никто». Правда, с этим «никем» он был жив и здоров, а когда его поместили в больницу – не на основе медицинских показаний, а в общем порядке обращения с детьми, изъятыми из семьи, − он вскоре погиб от черепно-мозговой травмы. Как и полагается в ювенальной реальности, ни один из «спасателей» ребенка от «плохих родителей» ответственности за его смерть не понес.

Отобрали и мальчика, оставленного на время отъезда матери у дедушки-москвича, поскольку у дедушки не было доверенности. А у бабушки из Нижнего Новгорода доверенность была, но и она не спасла младенца от изъятия. Бдительные детозащитники улучили момент, когда мать пошла за детским питанием на молочную кухню, и присутствие дома бабушки с ее доверенностью никоим образом не защитило ребенка от   чиновного киднеппинга.

А теперь зададим вопрос: что все это значит? «Кто − никто», «есть доверенность − нет доверенности»… Мы все росли и детей растили в стране, где не нужна была доверенность, чтобы оставить ребенка на бабушку, соседей, друзей. К бабушке с дедушкой нас в детстве отправляли на все лето, друзья могли взять наших детей в поход. Это был элемент повседневной жизни, проявление той самой взаимопомощи и взаимовыручки, которая сближает людей и сплачивает общество. И так было не только в СССР, но и в постсоветской России. Мы что, вдруг оказались в какой-то чужой стране, где такие естественные проявления родства и дружбы без специальной доверенности запрещены? А нас, граждан России, кто-нибудь спросил, хотим ли мы жить по этим противоестественным чужим правилам? Да, мы знаем, что есть страна, где все делается на основе нотариально заверенных бумаг, и люди, даже самые близкие, чуть что − бегут подавать друг на друга в суд, но это чужая, не русская жизнь. Какое отношение она имеет к «традиционным общественным механизмам, основывающимся на базе моральных императивов», к «традициям братства», «доверию», «солидарности», «связи поколений»? Только то отношение, что она все это уничтожает.

«Радикальное реформирование»
и «регламенты межведомственного взаимодействия»



    Мать немного опоздала за ребенком в детский сад, а когда примчалась, ребенка там уже не было

Но идем дальше. Некоторое время назад по телевизору обсуждалась довольно дикая история. Мать немного опоздала за ребенком в детский сад, а когда примчалась, ребенка там уже не было. Воспитательница вызвала полицию, и он был помещен в приют, а мать собирались лишить родительских прав. Как и полагается на ток-шоу, мнения разделились. Проювенальное лобби требовало суровой кары для «нерадивой мамаши». Ну, а другой части экспертов (как, надеемся, и большинству телезрителей) такой оборот дела казался диким, и они не могли взять в толк, зачем криминализировать совершенно заурядную житейскую ситуацию. Ведь такое может случиться с каждым: людей, бывает, задерживают на работе, они могут попасть в пробку. Да мало ли что? Почему не позвонили матери, не подождали ее, наконец? Почему первая реакция − это вызов полиции?

Память о недавних временах подсказывает совсем другое разрешение подобной ситуации. Как раз с опорой на традиционное для нашей культуры чувство солидарности. Это называлось «войти в положение», то есть понять, как трудно человеку, и не обвинять его, а наоборот, − постараться помочь. Бывало даже, когда в подобных случаях воспитательницы или учителя брали ребенка к себе домой, и там он дожидался прихода родных. Никому не приходило в голову сдавать его в милицию. Да и милиционеры были бы крайне удивлены, если бы их побеспокоили по такому пустяковому поводу.

Что же изменилось? А изменилось очень многое. Причем опять-таки явочным порядком, без ведома и согласия подавляющего большинства граждан России. Когда в нашей стране только начали внедрять ювенальную юстицию, нередко звучало, что это радикальное реформирование в области защиты прав ребенка.

− Но в чем будет заключаться радикальность? − спрашивали реформаторов. − У нас ведь есть своя, достаточно разработанная и проверенная временем защита несовершеннолетних.

    Замахнулись не просто на какие-то частности, касающиеся детей, а на обрушение традиционного жизненного уклада

Реформаторы отмалчивались, и теперь понятно почему: они замахнулись не просто на какие-то частности, касающиеся детей, а на обрушение традиционного жизненного уклада, на саму основу человеческих взаимоотношений, принятых в русской культуре. Они затеяли слом культурного ядра. «Узкой группой лиц» были утверждены так называемые «Регламенты межведомственного взаимодействия в сфере выявления семейного неблагополучия и организации работы с семьями, находящимися в социально опасном положении или трудной жизненной ситуации». Под семейным неблагополучием − цитируем − понимается «комплекс обстоятельств, сложившихся в семье, имеющей детей, следствием которых является создание или возможность создания действием или бездействием родителей (иных законных представителей) обстановки, представляющей угрозу жизни или здоровью детей, либо препятствующей их нормальному воспитанию и развитию и/или утраты детьми родительского попечения» (курсив наш – И.М., Т.Ш.).

По логике регламента, воспитательница, сдавшая ребенка в полицию, действовала совершенно правильно. Вычленим из замысловатого определения семейного неблагополучия то, что относится к разбираемой нами ситуации. Итак, «под семейным неблагополучием понимается комплекс обстоятельств, следствием которых является возможность утраты детьми родительского попечения». Мать один раз опоздала за ребенком в сад. Возможно, опоздает еще раз. А потом и вовсе не придет! Так что семейное неблагополучие налицо.

А как предписывает регламент в таких случаях действовать дошкольной организации, то есть детскому саду? Пункт 2.4.1 московского регламента гласит, что при обнаружении «обстоятельств, свидетельствующих о наличии семейного неблагополучия», следует «незамедлительно (что и сделала воспитательница!) сообщить в территориальный орган МВД России на районном уровне по месту нахождения образовательной организации». Нам одним кажется, что вместо братства и солидарности вдруг запахло полицейским государством? Или у вас тоже такое подозрение?

Родители как потенциальные преступники



Только не надо думать, что это отдельные перегибы или, выражаясь более современно, «косяки». В Навашино, под Нижним Новгородом, через 2 минуты (!) после окончания работы детского сада сотрудники тоже отправили шестилетнюю Вику в приют как безнадзорную. И тоже не позвонили матери, Жанне Коченковой. Подобные случаи происходят и в других регионах, где приняты ювенальные Межведомственные регламенты.

Весьма своеобразно сплачивает общество и предписание Межведомственного регламента ежедневно проводить «визуальные осмотры» детей в садах и школах на предмет «выявления фактов жестокого обращения и иных обстоятельств, свидетельствующих о наличии семейного неблагополучия». Впервые мы услышали о такой практике несколько лет назад от детсадовских воспитательниц Скандинавии и, помнится, содрогнулись, представив себе, как дети покорно задирают маечки, а воспитательницы допытываются, откуда у них царапины или синяки, задают наводящие вопросы типа: «Может, тебя била мама? Или ударил папа?»

    Когда на кону изъятие ребенка, речь в прямом смысле идет о выживании семьи

Даже если эта процедура у нас пока еще не особо отлажена, сам факт включения таких осмотров с пристрастием в инструкцию, обязательную к исполнению, свидетельствует о том, что педагогов приучают видеть в родителях − во всех, поскольку осмотры не носят избирательный характер! − потенциальных преступников. Причем особо жестоких и извращенных, которые даже родных детей не щадят. Соответственно, и родители, как только поймут, что им уготовили новые подзаконные акты, будут видеть в воспитателях и учителях, а также в государственных деятелях, проводящих антисемейную политику, своих лютых врагов. Тех, кого надо бояться, избегать, с кем надо бороться, потому что когда на кону изъятие ребенка, речь в прямом смысле идет о выживании семьи.

Ну, и как это сопрягается с доверием, об особой значимости которого говорит глава государства?

Услужливые соседи



В жизни любого общества очень важны добрососедские отношения. Особую важность это приобретает в трудные периоды, когда люди и государство испытывают повышенную надобность друг в друге. Посмотрим, насколько этому способствует переформатирование жизни на ювенальных основаниях. Всего несколько примеров.

Многодетная семья в пригороде Москвы. Дети дружат с соседскими ребятами, часто ходят к ним в гости и порой оставляют входную дверь незапертой. Однажды младшая девочка трех лет незаметно для родителей выскользнула за порог и спустилась по лестнице на пару этажей, где ее обнаружила хозяйка одной из квартир. Ситуация опять-таки вполне житейская. Каждый, наверное, вспомнит что-то подобное из своей биографии, а также биографии детей и внуков. Один потерялся в магазине, другой, когда мама отвлеклась, побежал за угол дома, третий решил пошутить на прогулке и спрятался от родителей так, что потом сам не мог их найти… Что всегда делали взрослые, обнаружив «потеряшку»? Они старались помочь ребенку найти родителей и только в самых крайних случаях, исчерпав собственные возможности, прибегали к помощи милиционера. Но так было раньше, а теперь соседка (видимо, уже уяснившая, как надо правильно реагировать на «безнадзорность») первым делом позвонила в полицию. Хотя вряд ли она не знала живущую рядом, на расстоянии двух этажей от нее, семью, где было шестеро детей, т.е. резко выделяющуюся из общего ряда соседей, бросающуюся в глаза. Но даже если и не знала, разве трудно было позвонить в несколько квартир и спросить хозяев, не их ли малышка. Если уж такую ерундовую помощь люди перекладывают на плечи «компетентных органов», то чего ожидать, когда потребуется не пустяк, а настоящее самопожертвование?

    Вместо сплоченности это ведет к отчуждению, вместо мира и согласия – к ненависти и вражде

Второй сюжет становится все более и более распространенным. Поняв, что ювенальная юстиция (которой у нас якобы нет) позволяет с легкостью изымать детей из семьи, люди начали использовать это для сведения счетов, из мести, из зависти. А то и просто «из любви к искусству». Доносительство быстро становится новой нормой. Нетрудно догадаться, что вместо сплоченности это ведет к отчуждению, вместо мира и согласия − к ненависти и вражде.

Соседи курили на лестнице. Женщина сделала замечание.

− Ах, так? − взъярились они. − Ну, погоди, мы тебе устроим веселую жизнь!

И донесли в полицию, что она якобы издевается над ребенком. Теперь мать бегает по инстанциям, доказывает, что никакого жестокого обращения не было, тратит последние деньги на адвоката. Курильщики ехидствуют: «Что, получила? Будешь выступать − еще получишь».

А иногда люди доносят даже не из мести, а просто чтобы прекратить нечто их раздражающее. Например, детский плач. Двадцать лет назад коллега, какое-то время работавшая во Франции, рассказывала, что там, во избежание неприятностей, младенцев пичкают снотворным. А то не дай Бог, соседи «стукнут», что за стенкой часто плачет ребенок! Теперь такой «стук» имеет место и у нас. В Москве, например, из семьи Терновских забрали пятилетнего мальчика, потому что соседей раздражал его плач. Хотелось спать, а ребенок мешал. Теперь они спят спокойно, а у Алеши, которого насильно разлучили с матерью, пропала речь. Угадайте с трех раз, станут ли люди, отягощенные таким гипертрофированным эгоизмом, терпеть лишения, которые, вполне возможно, готовят нам наши «западные партнеры»? И захотят ли родители мальчика защищать государство, которое причинило такую боль им, их ребенку?

В соответствии со «Стратегией национальной безопасности»…



31 декабря 2015 года Президент подписал обновленный текст «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации». Сохранение и приумножение духовно-нравственных ценностей признаны в этом документе стратегическими целями обеспечения национальной безопасности нашего государства. К этим ценностям, в частности, отнесены «семья, гуманизм, милосердие, взаимопомощь, коллективизм». Соответственно, подрыв вышеупомянутых ценностей представляет угрозу национальной безопасности.

Очень хорошо, что разработчики такого жизненно важного документа наконец-то обратили внимание на традиционную нравственность как на существенный фактор безопасности государства. Теперь важно от слов перейти к делу. И прежде всего необходимо реально, а не только на словах, как поступают многие чиновники, отказаться от антисемейных ювенальных подходов и технологий. Реально, а не только на словах, изменить вектор семейной политики. Принять, наконец, закон об ответственности чиновников и должностных лиц за неправомерное изъятие детей из семьи. Этот законопроект давным-давно внесен в Государственную Думу, но лежит без движения как раз потому, что ювенальный вектор политики нисколько не изменился. Даже наоборот, бесчеловечная фашистская система ювенальной юстиции продолжает достраиваться!

Важно также не рассматривать анонимные доносы и ввести ответственность за ложные. Тогда число стукачей резко сократится. А то под сурдинку осуждения большевистских репрессий плодят нечто худшее, создают почву для проявления в людях самых низменных качеств: подлости, зависти, эгоизма, мстительности и жестокости. Необходимо в корне пересмотреть (а, может и отменить) регламенты межведомственного взаимодействия, позволяющие установить слежку буквально за каждой семьей. Нельзя оставлять без изменений и издевательское определение семейного неблагополучия, под которое могут подпасть практически все люди, имеющие детей. Надо оказывать реальную помощь семьям в трудной жизненной ситуации, а не просто беспардонно рыться в шкафах и холодильниках, выдавать грозные предписания и изымать детей. Считаете, что нужен ремонт − выделяйте деньги. Видите, что матери трудно одной с несколькими детьми −   предоставьте бесплатную няню. А если у вас на это нет материальных ресурсов (сейчас, по словам чиновников, их нет), оставьте семью в покое!

Короче говоря, нужно безотлагательно, пока часть людей окончательно не озверела, а остальные не впали в отчаяние, принимать меры к укреплению в обществе доверия, взаимопомощи, солидарности и прочих проявлений братства, к которым призывали Президент и Патриарх. Для этого нужно не так уж и много: политическая воля и контроль над выполнением этой воли на местах. И тогда можете быть уверены: в минуту опасности будет проявлена солидарность народа и в поддержке государства, которому «наши партнеры» упорно пытаются подложить свинью.

http://www.pravoslavie.ru/93944.html

[Дмитрий Н]

Защита детей в тупике

Сложившаяся в России ювенальная система не подлежит «косметическому ремонту», а требует кардинального изменения законов

Протоиерей Максим Обухов


Сторонники т.н. "ювенальной юстиции" говорят: "Да, бывают ошибки и перегибы, но система в целом правильная". Если были допущены перегибы, значит нужно разбираться и их исправлять.



_{Фото: www.pnp.ru}
   

На самом же деле в этой системе не ошибки, а заложенная (скорее всего с умыслом) юридическая ловушка, делающая ее неисправимой с помощью поверхностных мер. Она состоит в том, что используются обтекаемые, не имеющие четкого определения юридические термины. В результате, районным органам опеки предоставляется возможность самим толковать что такое "насилие", чем плохие условия отличаются от хороших, что такое опасность для жизни и здоровья и т.д. Фактически, порочные законы, написанные лоббистами, дают право ответственным лицам произвольно все решать самим, истолковывать законы и выносить решения вместо суда. Объясните, что такое "опасность для ребенка" и как истолковать это понятие? Или что такое боль? Не существует юридического определения понятия боли, но сейчас даже за предполагаемое причинение боли по субъективной оценке можно получить тюремный срок.

Сложилась такая ситуация, как если бы правила дорожного движения подменили понятиями "быстрая езда", и другими оценочными категориями без четкого определения какая скорость имеется ввиду. И оставить сотрудникам ГИБДД самим на месте решать быстро водитель едет или нет, пьяный он на вид или трезвый, а по итогам этой оценки «на глаз» штрафовать. В городах воцарится хаос, начнется коррупция, а народ не выдержит беспредела и начнет линчевать постовых. На самом же деле причина в порочности системы, допускающей двусмысленное толкование слов и подразумевающей передачу чрезвычайных полномочий чиновникам на места. Она позволяет выбрать любую жертву по своему усмотрению и «сшить дело» под конкретного человека.

Подобная система действовала во времена политических репрессий при Советском Союзе. Такие слова как «контрреволюционная деятельность», «антисоветская пропаганда» предполагали самое широкое толкование. Толковать законы и применять их, вплоть до расстрела, позволялось революционно-сознательным гражданам, которые действовали в соответствии со своим «классовым чутьем». Жертвы политических репрессий в большинстве своем не хотели бороться против Советской власти и идти в тюрьму. Они не хотели нарушать законы, но было непонятно что нельзя делать, чтобы не попасть под шестеренки репрессивной машины.

Что получилось в результате? Людей уничтожали за принадлежность к сословию, к профессии, сводили доносами личные счеты, отнимали жилье, убирали конкурентов. К чему приведет и уже приводит система «защиты детей»? К тому же самому: в систему приходят педофилы, насильники, торговцы детьми, люди с разными патологическими наклонностями, процветает коррупция. Естественно, что среди ювенальных органов, особенно в России всегда будут честные люди, но и в советской репрессивной системе было много честных людей. Но это не меняло ее сущность и не меняло того, что на работу в репрессивные структуры всегда стремятся люди с измененной психикой, склонные к насилию. Если мы срочно не изменим существующие законы, то сохраним бомбу замедленного действия, в которой изначально заложено разрушение семьи и общества.

Можно привести несколько примеров. По действующему законодательству запрещено иметь детей в деревне. Да, именно так! Родители отвечают за образование ребенка. Но если администрация не дает школьный автобус и нет автомобиля, родители не имеют необходимой квалификации по домашнему образованию, то ребенка нужно забрать из семьи - добровольно в пятидневку или принудительно - просто за такую вину как проживание вдали от школы и невозможность обеспечить интересы детей.

Другой пример. Появилась процедура проверки условий проживания ребенка. Произвольно взятые, никем необоснованные нормы превращают в преступление отсутствие канализации (удобства во дворе), отсутствие занавески, ремонт в доме, пожар, бытовую травму, а то и просто бедность. Любая многодетная семья при желании может оказаться вне закона.

Последний принятый закон о «семейном насилии» открывает широкие ворота для злоупотребления: введено понятие насилия в отношении близких лиц, в результате чего чужой человек может ударить ребенка, но суровое наказание положено только близким людям. При этом срок заключения до двух лет лишения свободы за преступление, которому нет четкого юридического определения! В законодательстве возникла странная, недоступная человеческой логике норма, согласно которой мать за «причинение боли» или убийство новорожденного может получить одинаковый тюремный срок.

Все это приведет к тому, что начнутся (и уже начались) расправы над семьями, потом люди начнут казнить своих мучителей во внесудебном порядке, начнутся разборки, бесконечные суды, люди будут привлекать бандитов, выходить на протестные акции. С помощью ювенальной системы начнут мстить друг другу, устранять конкурентов, семьи перестанут рожать несмотря на раздачу земельных участков и материнский капитал, появятся адвокаты, которые за деньги будут вызволять детей, госслужащие повязнут во взятках, их будут по одному вылавливать, но систему не изменят, которая, как уже было сказано, состоит в порочности некоторых принятых законов, порождающий всесилие чиновников.

Нам необходимо срочно, с участием родительской общественности, обязательно многодетных, приступить к пересмотру всего законодательства, иначе, во-первых, нас ждет демографический провал, во-вторых, протестные акции, которые быстро возглавят те, кто захочет этим воспользоваться для дестабилизации общества. Кроме того, стоит обратить внимание, что многие антисемейные нормы вводились при участии и под влиянием зарубежных НКО, которые теперь из-за своей разрушительной деятельности оказались под пристальным вниманием правоохранительных органов. Зарубежные НКО прижали, а подготовленные ими законы остались?

Все эти проблемы — решаемые, но они требуют пересмотра семейной политики и настоящего, а не формального подхода к защите семьи.


Протоиерей Максим Обухов

Источник: Россия Православная

7 августа 2016 г.



http://www.pravoslavie.ru/95982.html

[Дмитрий Н]

О кренах новой редакции 116 статьи УК РФ


В Московской Патриархии считают, что умеренное применение физических наказаний детей не должно квалифицироваться как «побои» …



6 сентября в Администрации Президента России прошло заседание Совета по защите семьи и традиционных семейных ценностей под председательством уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка Павла Астахова, сообщает Патриархия.ru.

В заседании приняли участие представители различных религиозных конфессий, общественных объединений и научных организаций; от Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства участвовал ответственный секретарь Комиссии С. А. Иваненко. Одной из тем встречи стало обсуждение проекта Федерального закона № 1137251-6, предложенного членом Совета Федерации Е.Б.Мизулиной, «О внесении изменений в статью 116 Уголовного кодекса Российской Федерации и пункт 4 статьи 1 Федерального закона от 3 июля 2016 года № 323-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности» (так называемый «Закон о шлепках»).

Патриаршая комиссия по вопросам семьи, защиты материнства и детства с интересом и вниманием ознакомилась с внесенным законопроектом, призванным исправить крены новой редакции ст. 116 Уголовного кодекса РФ.

«Свою позицию Комиссия выразила четко и официально: мы убеждены, что добросовестные умеренные родительские наказания не должны преследоваться ни в административном, ни в уголовном порядке. Но, к сожалению, предложенный законопроект снимает только часть проблемы, возникшей в связи с принятием новой редакции 116 ст. Уголовного кодекса РФ», - говорится в сообщении.

Действительно, отмечается далее в документе, если из новой редакции ст. 116 убрать слова «близких лиц», то родительские наказания будут все равно продолжать считаться «побоями». Просто ответственность за них не будет возникать сразу по 116 ст. УК РФ (до 2 лет тюрьмы), а будет накладываться в т.н. «общем порядке» вместе с другими побоями - где за первый раз - предполагается административная ответственность по новой статье 6.1.1 КоАП РФ (где штраф до 30 тысяч рублей, адм. арест или обязательные работы до 120 часов), а во второй и далее разы - все равно возникнет уголовная ответственность по новой ст. 116.1 УК РФ (до трех месяцев ареста).

«Конечно, планка в три месяца тюрьмы (ареста) вместо двух лет - это меньшая мера потенциального наказания. Но это, тем не менее, не снимает главную проблему: добросовестные воспитательные родительские наказания не должны преследоваться вовсе, поскольку не имеют общественно опасной направленности. При этом Патриаршая комиссия не выступает против применения уголовной ответственности за реальные избиения супругами друг друга и прочие действительно преступные действия», - говорится в заявлении Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства.

Поэтому, чтобы окончательно снять напряженность, Комиссия, с учетом мнений экспертов, предлагает не только убрать слова «близких лиц» из диспозиции ст. 116 УК РФ, но и особыми примечаниями в Уголовный кодекс и Кодекс об административных правонарушениях установить, что не наносящее вреда ребенку умеренное применение в воспитательных целях физических наказаний родителями или (с их согласия) заменяющими их лицами не должно квалифицироваться как «побои» в смысле, предусматриваемом нормами уголовного и административного права.


08.09.2016

http://ruskline.ru/news_rl/2016/09/08/o_krenah_novoj_redakcii_116_stati_uk_rf/

[Александр Васильевич]

Неужели судья Лебедев не замечает ювенального террора?

Протоиерей Максим Обухов возмущен резонансным заявлением председателя Верховного суда



Верховный суд России инициирует рассмотрение на IX Всероссийском съезде судей в декабре вопроса о введении категории «уголовного проступка» за преступления небольшой тяжести, сообщил журналистам председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев, который принимает участие в совещании с судьями Сибирского федерального округа, передает РИА Новости.

Как сообщает Накануне.ру, Всероссийский съезд судей, возможно, начнет обсуждать перспективу создания в России так называемых ювенальных судов, однако, по этому вопросу существует как множество сторонников, так и множество противников, сообщил Вячеслав Лебедев.

«Вопрос ювенальной юстиции, возможно, будет обсуждаться на Всероссийском съезде судей. Здесь есть сторонники специализации и есть оппоненты. Есть определенные отношения к различным направлениям, которые предлагается ввести в ювенальной юстиции. В целом, думаю, что если не сейчас, то в ближайшее время такая специализация необходима», — сказал Лебедев.

Кроме этого Лебедев отметил, что практика ювенальных судов, «пусть и в усеченном виде», но якобы была в советское время.

«Всегда это было. Я думаю, что суды рассматривают не только уголовные дела в отношении несовершеннолетних, но более широкий круг вопросов, которые касаются их воспитания и обеспечения этого воспитания, образования и социальной защищенности. Конечно, специализация должна быть», - сказал председатель Верховного суда.

Примечательно, на следующий день после этого ювенального заявления судьи Лебедева в городе Сейняйоки (Финляндия) финские власти без суда и следствия и без объективных причин изъяли у русской матери Виктории Викторовны Медведевой троих детей. Уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова обратилась к главе МИД России, генконсулу и губернатору Карелии с тем, чтобы выяснить все обстоятельства инцидента.

Заявление Вячеслава Лебедева комментирует в интервью «Русской народной линии» руководитель православного Медико-просветительского центра «Жизнь» протоиерей Максим Обухов:

Число изъятых детей заграницей зашкаливает! Мы не знаем точных цифр, но эта проблема столь велика, что не укладывается в рамки здравого смысла. Недавно в Америке полицейские залезли через окно в дом русскоязычного гражданина и вырвали сопротивляющихся детей из рук матери.

Ювенальная юстиция имеет разные толкования, поэтому возникла путаница. Много неопределенности с судами для несовершеннолетних. Ювенальные законы предполагают широкое истолкование, что весьма опасно. Мы не знаем, что подразумевает Лебедев под ювенальной юстицией.

Может быть, заявление Лебедева специально сделано после выборов, ибо чиновники боялись вызвать протесты. Я крайне отрицательно отношусь к таким инициативам. Все эти ювенальные законы и т.н. защита детей напоминают организованную преступность по незаконному трафику детей. Законы предполагают толкования, которые возлагаются непонятно на кого. Например, в последнем ювенальном законе говорится о наказуемом причинении боли, но никто не может дать юридическое определение боли. Судья должен принять решение, что такое боль, что почти невозможно юридически определить. Например, родитель случайно прищемил дверью палец ребенка или причинил невольно ему боль во время расчесывания волос. В тюрьму?! Эти формулировки опасны, ибо открывают двери для произвола чиновников.

Раньше была четкая градация понятия «нанесение ущерба здоровью» – побои; побои со следами; побои с нарушением функций органов. А теперь просто абстрактная угроза. Это не признаки правового государства, где торжествует закон, а двери для различных злоупотреблений. Например, приняли бы закон штрафовать за «опасную езду», но в законе не разъяснили бы, что такое «опасная езда», пусть сотрудник ГАИ определяет на месте. В этой ситуации дорожный полицейский будет останавливать любую машину, ибо не дано четких определений. В Гражданскую войну был послереволюционный террор, когда тройки НКВД выносили приговоры, руководствуясь своим классовым чутьем. Точно также сегодня происходит с ювенальной юстицией. Я отношусь к этому очень настороженно. Родительской общественности нужно срочно объединяться, чтобы не только не допустить принятия новых ювенальных законов, но и пересмотреть уже существующее законодательство.

На Западе идет террор против семей. Но самое главное, молодые люди бояться вступать в брак, потому что запуганы террором. Скоро и у нас будут бояться рожать, потому что ювенальный террор запугивает людей. Со времен Ельцина в российское законодательство постепенно вводили новые и новые нормы, ограничивающие права родителей. Например, закон, согласно которому родители несут ответственность за воспитание и образование ребенка. Налицо произвол чиновников. Под подобные законы создают репрессивный механизм против семьи. Родители обязаны обеспечить ребенку образование, но школьный автобус не ходит в деревню. Маме вызывать такси? Такие случаи не прописаны в законе. Чиновники часто руководствуются абсурдными нормами, которые сами и придумали. Например, в холодильнике должны находиться цитрусовые фрукты, но в законе об этом и речи нет. Лоббисты ювенальной юстиции создают общество, при котором для рождения детей нужна лицензия, т.е. разрешение на рождения ребенка. Выходит, что семья должна иметь определенные жилищные условия, иначе запретят иметь ребенка.

Можно не сомневаться в том, что ювенальный тоталитаризм создается целенаправленно. Как можно требовать от деревенских родителей городской санузел? Разрабатываются ювенальные нормы, согласно которым запрещено иметь ребенка, если удобства во дворе или в холодильнике нет цитрусовых фруктов.

Ювеналы намереваются ввести лицензию на рождение детей: семья не имеет права иметь детей, если не выполняет определенные лицензионные условия. Главная цель ювенальной юстиции - контроль над рождаемостью, к чему стремится мировая политическая элита. Если внимательно изучить агрессивные действия, то заметим, что ювеналы исходят из принципа: одна семья – один ребенок. В основном страдают семьи, где двое и более детей, что укладывается в общий тренд по контролю над рождаемостью.

Надо что-то с этим делать, ибо за агрессию против семей несет основную ответственность глава местной Администрации. Он отвечает за назначение руководителя опеки.

К счастью, в России изъятие детей из семей не носит массового характера, как в странах Запада. Но опасность заключается в том, что для отобрания детей уже открыты юридические двери. Надо менять законодательство, в котором отобрание детей из семей будет являться крайним вопиющим случаем, когда родители могут убить ребенка. Но это очень редкие случаи.

http://ruskline.ru/news_rl/2016/09/22/neuzheli_sudya_lebedev_ne_zamechaet_yuvenalnogo_terrora/

[Александр Васильевич]

«Это репрессивная организация»

Известные пастыри о намерении председателя Верховного суда России создать в нашей стране ювенальные суды



Как сообщалось, председатель Верховного суда России Вячеслав Лебедев заявил, что Всероссийский съезд судей начнет обсуждать перспективу создания в России так называемых ювенальных судов.

«Как бы вы прокомментировали заявление Лебедева? Следует ли дела, касающиеся несовершеннолетних, рассматривать отдельно? Насколько это усилит возможности государства вмешиваться в дела семьи?» - с такими вопросами корреспондент Regions.Ru обратился к священнослужителям.

Протоиерей Константин Головатский, священник храма Успения Пресвятой Богородицы на Малой Охте, глава Православного молодёжного клуба «Встреча», председатель Отдела по делам молодежи Санкт-Петербургской епархии, сказал, что «ювенальная юстиция себя скомпроментировала, потому что нам известно о западноевропейском опыте. Так что наши опасения небеспочвенны. Если сделать шаг в этом направлении, придется делать второй, а потом и третий».

«Мне, честно говоря, непонятно, почему вокруг ювенальной юстиции такой ажиотаж. Дискуссии о «защите прав ребенка» ведутся уже несколько лет. Такое ощущение, что кто-то все-таки лоббирует этот вопрос, - подозревает он. - Мы постоянно возвращаемся к этой теме, поднимаем проблемы, которые, как кажется, у нас уже решены и отношение к ним понятно».
 
Священник Михаил Артеменко, клирик Свято-Владимирского храма пос. Разумное Белгородского района Белгородской области, психолог, руководитель семейно-консультационного центра св. блгв. кн. Петра и Февронии в пос. Разумное, предложил определить, кто такой несовершеннолетний. «Судить трехлетнего ребенка за то, что он украл конфету в супермаркете, смешно. Или речь все-таки идет о 17-летних подростках, которые жестоко избили своего сверстника? Это разные вещи», - подчеркнул он.

«Насколько я понимаю, у нас судят за преступления подростков старше 14 лет, а если речь идет о 10-14 летних, применяются другие меры наказания. Вообще если преступление совершено, возбуждается уголовное дело, и оно должно быть расследовано, а виновные (несовершеннолетний либо его родители) - наказаны. Так что государство все равно вмешивается, как бы суд ни назвали – ювенальный или какой-то другой. Вопрос в том, какие дела будут рассматриваться этими судами? Заявление, поданное участковому из-за того, что один мальчик в школе толкнул другого? Так у нас есть участковые, комиссия по делам несовершеннолетних, и этого, на мой взгляд, достаточно. Зачем что-то менять?» - вопрошает пастырь.
 
Священник Филипп Ильяшенко, клирик храма святителя Николая в Кузнецкой слободе, заместитель декана исторического факультета ПСТГУ, кандидат исторических наук, доцент, считает, что «это открытая пропаганда ювенальной юстиции. Глубоко убежден: правоохранительная система, судопроизводство не могут быть взрослыми или детскими. Они должны быть универсальными. Создание судопроизводства некой возрастной категории, «детской», будет способствовать пропаганде ювенальной юстиции – защите «особых прав» детей против родителей. Таким образом, у правоохранительной системы появится возможность вмешиваться в воспитание детей, в семейную жизнь».

«Сейчас не советское время, и было бы наивностью, глупостью или ложью утверждать, что мы живем так же. Апеллировать к опыту к судопроизводству советского периода некорректно, все изменилось в худшую сторону, и говорить о каких-то судах для несовершеннолетних – таких, какими они были в советское время, - нельзя», - убежден он.

«Действительно, это громадная проблема. И мне кажется, решать ее нужно по-другому - не ликвидировать последствия, а предупреждать преступления несовершеннолетних, - предложил отец Филипп. - И тогда нам не нужно будет говорить о последствиях этих преступлений. А единственно возможная профилактика – поддержка полноценной, многодетной семьи. Если мы будем говорить не о защите прав ребенка, а о защите прав семьи, в нашей стране будут созданы благоприятные условия для рождения и воспитания детей, а в Конституции записано, что семья – это союз мужчины и женщины, а не противоестественное сожительство, если законодательно будут определены права семьи, нам не нужно будет отдельно прописывать права ребенка».

«Нужно воспитывать в наших детях нравственное чувство - чтобы они понимали, что такое семья, целомудрие, ответственность, сами хотели и любили детей. И если основой нашего общества станет традиционная семья, много - или хотя бы малодетная, тогда мы сможем говорить, что приложили большие усилия в плане профилактике детских правонарушений. Все остальное – ликвидация последствий», - заключил пастырь.
 
Священник Петр Коломейцев, декан психологического факультета Православного института св. Иоанна Богослова Российского православного университета, полагает, что «к несовершеннолетним правонарушителям нужен особый подход, и если такие суды действительно будут смягчать им наказание, или применять в интересах ребенка какие-то альтернативные методы воздействия, это хорошо».

«Конечно, - продолжил он, - от словосочетания "ювенальная юстиция" сейчас передергивает многих: как правило, ее представители - не имеющие детей люди, которые защищают права ребенка так, как они считают нужным. Понятно, что это репрессивная организация, которая намеревается отнять детей у родителей (почему-то считается, что государственное воспитание лучше, чем в семье). И если называть такие суды для несовершеннолетних ювенальными, путаницы не избежать. Но у нас в свое время были детские комнаты милиции, комиссии по делам несовершеннолетних, и мне кажется, они действительно нужны – ну нельзя одинаково подходить к взрослым правонарушителям и подросткам, которые еще не сформировались как личность, и благодаря смягчению наказания в их случае еще можно добиться каких-то положительных результатов».

«Получит ли государство благодаря созданию таких структур дополнительные возможности вмешиваться в дела семьи, я не знаю, - признался отец Петр. - Быть может, чтобы такого не случилось, нужно сразу прописывать их функции. Они не должны предпринимать репрессивные меры в отношении семьи, - пусть лучше помогают исправлять криминальные наклонности ребенка».
 
Священник Андрей Постернак, директор Традиционной гимназии, кандидат исторических наук, сказал: «Действительно лучше не называть суд ювенальным, поскольку понятие "ювенальный" для определенной части российского общества окрашено отрицательно. Но если мы говорим о проблеме, которая связана с детьми, оказавшимися в самых сложных ситуациях в силу разных обстоятельств, то выделение таких случаев в отдельную область правомерно. Вопрос в том, в какой форме это будет происходить, и как будут учитывать интересы детей в согласовании с позицией родителей. Потому что комиссии по делам несовершеннолетних давно существуют, и когда родители не могут исполнять свои обязанности, их лишают родительских прав. Так что это не ново».

«Но суды должны не только решать, забирать ли из семьи ребенка, наказывать его или нет, но и заботиться о его судьбе, - иначе кто будет отвечать за его дальнейшее взросление?» – вопрошает пастырь.

«В нашем государстве в последние годы выработалась правильная тенденция – большое количество детей забирают в семьи. Надеюсь, что детдома скоро перестанут существовать как пережиток советских времен. Какие бы ни были семьи и дети, но детям в семьях комфортнее, чем в детдоме. Поэтому за каждого ребенка должны нести ответственность родители или опекуны», - считает отец Андрей.

«Не должно быть разбирательств, связанных исключительно с представлением о ребенке как самостоятельной правовой личности, - убежден он. - Очевидно, что ребенок до определенного возраста не должен принимать решений, не должен выдвигать обвинений против взрослых, если речь не идет о вопиющих случаях. Правовая дееспособность должна быть у совершеннолетних, и конкретные взрослые люди должны отвечать за судьбу ребенка, чтобы не было так: ребенка забрали, отправили в колонию, и на этом его судьба закрыта. То есть после принятия судебного решения ответственность за дальнейшую жизнь ребенка уже никто не несет. Ответственность не может размываться, только в такой ситуации решение с выделением дел о проблемах совершеннолетних будет иметь смысл».
 
Священник Георгий Белодуров, клирик Воскресенского (Трех исповедников) храма Твери, считает, что «преступление есть преступление, содеяно оно совершеннолетним или нет, - суд может быть один и тот же. Потому что судьи у нас по большей части очень компетентны. Чтобы стать судьей, недостаточно иметь высшее юридическое образование. Нужно пройти несколько этапов подготовки, иметь большой опыт и стаж работы в суде. Так что наш суд имеет право рассматривать дела связанные с несовершеннолетними».

«Другое дело, что решения об изъятии ребенка из семьи должны принимать специальные надзирающие органы, защищающие права родителей. А то органы по защите прав детей у нас есть, а защищать права родителей, семьи и семейные традиции некому», - возмущен отец Георгий.

«Неразумно шлепок ребенку подводить под юридическую базу. Должны быть адекватные пределы. И еще нам нужно больше гласности в вопросах ювенальной юстиции. А то когда в Финляндии троих российских детей лишают семьи, мы слышим об этом отовсюду, а как у нас происходят аналогичные ситуации, мы не знаем. Как вести себя родителям в такой ситуации, куда обращаться? Так что на фоне гласности нужно защищать права родителей, которые должны активно участвовать в воспитании, а не под страхом отнятия у них детей», - заключил священник.

http://ruskline.ru/news_rl/2016/09/23/eto_repressivnaya_organizaciya/

[Дмитрий Н]

Финские органы опеки вернули детей российской семье

В настоящее время родители с детьми находятся в Хельсинки и собираются в ближайшее время выехать на родину.




Напомним, изъятие у семьи Медведевых пятилетних двойняшек и десятилетней дочки случилось в финском городе Сейняйоки. По одной из версий, это произошло после того, как кто-то из детей рассказал о том, что его шлепнула мама. Когда ребят забрали из семьи, они жили вместе с отцом в Финляндии, а их мама, также временно работающая в соседней стране, находилась в родном Петрозаводске.

Вся эта история случилась еще 5 сентября, однако известно о ней стало лишь спустя две недели. Первым об этом сообщил известный финский правозащитник Йохан Бекман, заявивший, что у представителей органов опеки не было никаких прав забирать детей из семьи. Ведь все они являются гражданами Российской Федерации.

- Дети болеют, они находятся сейчас в опасности. Мама Виктория Медведева попросила помощи у российских властей, у российских дипломатов и Уполномоченного по правам ребенка Анны Кузнецовой, - заявил тогда Йохан Бекман.


_{Уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова}

Детский омбудсмен направила официальные письма главе МИД России, главе Карелии, чтобы выяснить все обстоятельства произошедшего и оказать необходимую помощь семье в Финляндии по линии российского консульства. <...>

С помощью российских дипломатов отцу Алексею Медведеву удалось забрать детей из приюта. Сейчас семья находится в Хельсинки, с проживанием ей помогла дипломатическая миссия России в Финляндии. <...> Семья Медведевых при первой же возможности вернется в Россию.


Источник

[Александр Васильевич]

«Меня и мою семью пытаются свести с ума»

Многодетная семья священника Вячеслава Романова из Удмуртии попала под прицел ювенальщиков



Благополучная любящая семья священника Русской Православной Церкви попала под прицел ювенальных «защитников детей от насилия», сообщает информационный портал «Иван-Чай».

«Вот уже несколько дней меня и мою семью пытаются свести с ума. Толком пока сам не пойму, в чем дело», - сообщил из Сарапула иерей Вячеслав Романов сотрудникам Правозащитного центра «Иван Чай».

Священник рассказал, что в его квартиру пришли сотрудники опеки и полиции по делам несовершеннолетних Сарапула. В дом их не пустили, дети начали плакать, и ювенальщики удалились, пригласив явиться к ним всей семьей.

На следующее утро отец Вячеслав поехал к ним один. Не представившись, одна из женщин стала в грубой форме задавать ему разного рода вопросы. Когда он поинтересовался, а в чем, собственно, дело и что вдруг стало поводом для приезда к ним домой и таких допросов, чиновница заявила, что им из больницы поступил анонимный телефонный звонок: что их ребенок находится в больнице с бабушкой.


_{Священник Вячеслав Романов}

Отец Вячеслав ответил, что это сообщение соответствует положению вещей: бабушка действительно находится в больнице с ребенком (их всего в семье трое). Пребывание бабушки с ребенком было заранее согласовано бабушкой и родителями при приеме в больницу, что зафиксировано в документах надлежащим образом.

Далее его попросили написать по этому поводу объяснительную. Казалось бы, инцидент исчерпан, однако на деле все оказалось совсем не так. Примерно через час из полиции неожиданно поступил звонок матушке отца Вячеслава. В грубой форме сотрудник полиции по делам несовершеннолетних потребовала, чтобы к 14 часам вся семья явилась к ним в полицию, причем вместе с детьми.

Матушка ответила, что дети, кто в школе, кто в садике. «Да и сами не бездельничаем, чтобы по первому звонку к вам бежать. Пишите официальную повестку, и мы явимся», - ответила она женщине-полицейскому.

Около 16-00 часов в тот же день священнику надо было ехать за детьми. Он вышел из подъезда и наткнулся на инспектора по делам несовершеннолетних.

Инспектор заявила, что именно он-то ей и нужен. Отец Вячеслав поинтересовался, в чем такая нужда. В ответ услышал, что к ним поступил анонимный звонок, что якобы он  избивает своих детей, причем делала акцент на старшего - Серафима, семи лет.

После чего отец Вячеслав отправился за детьми, а инспектор пошла, как выяснилось, опрашивать его соседей. Когда он вернулся с детьми, то несколько соседей сообщили ему, что приходила инспектор и задавала вопросы, причем, по мнению соседей, «неприличного содержания», и все больше с таким уклоном, чтобы опорочить и скомпрометировать семью священника.

Обескураженный всем происходящим, отец Вячеслав стал искать причину происходящего вокруг его семьи абсурда. Через знакомых удалось узнать, что на него лежит какое-то заявление, что якобы он с применением физической силы заставляет молиться своего старшего сына, что якобы кто-то видел на теле 7-летнего мальчика синяки.

Отцу Вячеславу сообщили, что полиция намерена провести допрос детей, а также судебно-медицинскую экспертизу - проверить наличие побоев у Серафима.

Священник пытался обратиться в прокуратуру с устным заявлением, но с ним не стали разговаривать, как только узнали причину его визита.

В семье трое детей: Серафим - 7 лет, Варвара - 4 года и Вирсавия - 11 месяцев.

Отец Вячеслав уверен, что это чья-то провокация. Иного объяснения он найти всему происходящему не может: «Что меня больше всего поражает - так это отсутствие каких-либо конкретных обвинений, сплошь одно голословие и сбор информации обо мне. Есть только какая-то анонимка».

«Да, это - ювенальная юстиция, - пишет правозащитный центр "Иван Чай", - ювенальный фашизм с его базовым фундаментом - мифами о насилии в семье, о страдающих в семьях, детях, о традиционных родителях-мракобесах, о принуждении к религии и пр. Правозащитный центр "Иван Чай" просит власти Сарапула обратить внимание на вопиющую ситуацию насилия по отношению к семье. Недопустимо, чтобы анонимка становилась поводом для настоящей травли, унижения семьи, вторгаясь в тонкую сферу семейной жизни. Мы, со своей стороны, дистанционно обеспечим информационную, консультативную, юридическую поддержку семье Романовых, подготовим все необходимые документы для ведения дела, если вопрос в ближайшие дни не будет снят и семью Романовых не оставят в покое, принеся им необходимые извинения».

«Русская народная линия» также будет следить за развитием ситуации.

http://ruskline.ru/news_rl/2016/10/13/menya_i_moyu_semyu_pytayutsya_svesti_s_uma/

[Александр Васильевич]

Людмила Рябиченко

Как разрушают семью

«Ювеналка» атакует наши традиционные ценности



 Ушедшая в прошлое в июне шестая Дума оставила в наследство российскому обществу законы, ставшие примером беспрецедентного навязывания ему чуждых устоев. Итак, что за законы, по которым нам предложено отныне жить?

Закон «о родительских шлепках»

3 июня 2016 года был принят закон «О внесении изменений в УК РФ и УПК РФ по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности», который задумывался как важная мера по смягчению наказаний за преступления малой тяжести и был поддержан обществом. Но поправки, внесённые во втором чтение думским депутатом Павлом Крашенинниковым, разом изменили его суть и превратили в самых настоящих преступников неведомую прежде в правовом поле группу – «близких людей».

С его принятием за воспитательное наказание для своего ребёнка (шлепок) родителю грозит… до двух лет лишения свободы!

Законопроект активно поддержали сенаторы Андрей Клишас, Ольга Ковитиди, Валентина Петренко и Лилия Гумерова. В ответ на бурные протесты общественности спикер Совета Федерации В. Матвиенко предложила закон срочно принять, но при этом создать рабочую группу для внесения поправок в закон, «конечно, если в ходе работы комиссии выяснится, что они всё-таки нужны».

Закон о «ювенальной медицине»

В конце июня был принят закон «О внесении изменений в Кодекс административного судопроизводства РФ», который позволяет медицинской организации выходить с иском в суд в отношении родителя, отказавшегося от «медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни представляемого лица» своему ребёнку. Суд в 5-дневный срок (в отдельных случаях – сразу), в закрытом судебном заседании, даже в отсутствие родителя, рассматривает дело, определяя, нужна ли была помощь.

Конечно, никто не оспаривает встающую порой перед врачами необходимость срочно спасать ребёнка и настаивать на операции, но таких случаев не так много, чтобы, исходя из этого, принимать директивный закон. Закон, в котором не раскрыто понятие «медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни представляемого лица» - совсем, как в обычной для иных ювенальных законов ситуации с понятием «жестокое обращение». Это позволяет правоприменителю расширительно толковать его на основании собственных убеждений, превращая в почву для злоупотреблений.

Уже сегодня в России мы видим случаи отобрания ребёнка за то, что у него большой вес или недобор массы тела, не сделаны прививки или мама, после снятия медиками приступа астмы у ребёнка, отказалась ехать с ним в больницу.

Закон сделает всех родителей заложниками врачебного произвола, когда даже отказ от вакцинации может стать основанием для их обвинения и последующего отобрания ребёнка.

Правовая неопределённость критерия - идеальное средство манипуляции и контроля, а итогом этих действий станет рост лишения родительских прав, количества отобрания детей и социального сиротства.

Закон о профилактике правонарушений

Тогда же был принят закон «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации», который содержит ряд неопределённых понятий и расширяет права некоммерческих организаций (НКО) в данной сфере. Поводом для профилактической работы с гражданином со стороны государственных структур или НКО может стать его «антиобщественное поведение», при этом законодатель не дает юридической трактовки этого понятия.

Смысловая же неопределённость понятий приводит к размыванию границ правоприменения.

Задача профилактики «предупреждение безнадзорности детей» на практике зачастую становится прикрытием для отобрания ребёнка из любящей, но малообеспеченной семьи. Якобы «нарушающей» его право на «определённый уровень жизни».

Это трактуется социальными службами как неисполнение родителями своих обязанностей, то есть, безнадзорность.

Условием для подобной «профилактики» в законе называется «возникновение  социальных, экономических, правовых и иных причин и условий, способствующих совершению правонарушений». Такой причиной в глазах опеки может стать любой конфликт в семье. Задачу оказания помощи лицам, «подверженным риску стать пострадавшими», по мысли авторов закона, можно отнести к любому человеку, в том числе, к ребёнку; ну а «выявление лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации» уже прочно направлено на малообеспеченные, жизненно слабые, беззащитные семьи и их детей.

Формы профилактики в законе не раскрыты, их определение, в нарушение Конституции, отдано на откуп муниципальным органам, что может стать причиной появления неоправданно жёстких мер с их стороны по отношению к семье. При этом право НКО на осуществление профилактики может привести к принудительному навязыванию ими своих услуг и шантажированию не желающих их получать. За гражданином остаётся только право на «информацию об основаниях и причинах профилактики, условиях и характере мер профилактики» и «знакомство с материалами дела».

Закон не решает заявленных задач, но, в силу правовой неопределённости, создаёт опасность неадекватного правоприменения по отношению к семье.

Закон о социальном воспитании

Законопроект Ольги Баталиной «О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации и Трудовой кодекс Российской Федерации в части передачи детей на социальное воспитание» предполагает создание института «профессиональных семей» – семей «для передержки», замещающих, так называемых, «фостерных», которые будут воспитывать детей за деньги в течение ограниченного периода времени.

Профессиональному, сертифицированному «родителю», будет начисляться зарплата, идти трудовой стаж, начисляться отпуск. Он сам, конечно, будет выгодно отличаться от обычного, малообеспеченного и юридически неграмотного родителя. Для функционирования нового института понадобится непрерывный цикл по масштабному изъятию детей и перенаправлению их потоков в «профессиональные семьи».

Однако такое «социальное воспитание» – это «суррогатное (то есть фальшивое) родительство», и только так к нему и можно относиться.

В ноябре 2015 г. в Москве прошёл Всероссийский форум приемных семей, на котором премьер-министр О. Голодец пообещала, что Правительство будет способствовать тому, чтобы дети из приёмных семей «получали хорошее образование и хорошее медицинское обслуживание»; также было принято решение о создании Всероссийской ассоциации приемных семей.

При этом Дума шестого созыва отклонила ряд просемейных законопроектов – о материальном стимулировании усыновления сирот родственниками, об установлении ежегодного пособия на покупку комплекта школьной формы, об увеличении продолжительности выплаты ежемесячного пособия по уходу за ребенком для многодетных семей, об установлении почетного звания «Мать-героиня» и др.

Наблюдаемый в настоящее время приоритет социального устройства детей в противовес ожидаемой от государства поддержке кровной семьи вызывает вопросы об истинном содержании семейной политики в стране.

Концепция развития ранней помощи

В августе премьер-министр РФ Дмитрий Медведев подписал Распоряжение об утверждении «Концепции развития ранней помощи в РФ на период до 2020 года».

В России «ранняя помощь», или так называемое «раннее вмешательство» появилось в 90-е годы, благодаря усилиям частного «Международного Санкт-Петербургского «Института раннего вмешательства», созданного при участии «Ассоциация поддержки Института раннего вмешательства» (Швеция). Сотрудники института стажировались в Швеции; партнерами и финансовыми донорами стали скандально известное в России продвижением программ полового просвещения детей «Шведское агентство международного развития» (СИДА), Детский Фонд ООН (ЮНИСЕФ), Всемирный Банк и «Программа сотрудничества Европейской комиссии».

Среди российских партнёров Института такое же единообразие: «Национальный фонд защиты детей от жестокого обращения» (руководители М. Егорова, А. Спивак) стал известен благодаря созданию для органов опеки ювенальных «Стандартов по выявлению неблагополучных семей», а «Фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации» (президент – М. Гордеева) является грантооператором и проводником ряда проектов по внедрению ювенальных технологий в России.

В разное время «Институт раннего вмешательства» посетили: депутат Госдумы Екатерина Лахова, Принц Уэльский Чарльз, Королева Швеции Сильвия, Комиссар по правам человека Совета Европы Томас Хаммерберг и другие.

Существующее в мире так называемое «раннее вмешательство» нацелено на детей, которые «стали жертвами, или подвергаются высокому риску жестокого обращения с детьми и/или пренебрежения, а также детей, имеющих задержку в развитии или инвалидность от рождения до шести лет»; при этом подчёркивается важность «уважения разнообразия семей и общин».

Представляя «Концепцию», министр труда и соцразвития М. Топилин рассказал, что программы будут охватывать детей до 7-8 лет, а пусковым моментом для работы «со случаем» станет выявление проблемы у ребёнка или риска её возникновения. По просьбе участников Совета при Правительстве по вопросам попечительства в социальной сфере, среди которых М. Гордеева, экс-сенатор К. Добрынин (поддержка беби-боксов, однополых сожительств), Е. Альшанская – (публичная поддержка ювенальной юстиции), в качестве цели было также внесено «определение неблагополучия семьи».

«Концепцией» создаётся система принудительного контроля над всеми семьями с детьми дошкольного возраста для выявления «неблагополучия».

При обнаружении такого «неблагополучия» начнётся работа со «случаем» (ещё одно новое название для семьи), которая «не должна быть ограниченной временными рамками», то есть, попав в поле зрения, семья будет находиться на контроле всегда.

Создание сети «ранней помощи (вмешательства)» - это попытка построения отечественной ювенальной службы.

Концепция системы профессиональной помощи родителям в воспитании детей

В сентябре Высшая школа экономики (ВШЭ) и так называемая «Национальная родительская ассоциация» (НРА) провели с руководителями системы образования и органов исполнительной власти страны вебинар на тему: «Концепция системы профессиональной помощи родителям в воспитании детей».

«Концепция» была создана по заказу Минобра РФ в рамках отечественной «Федеральной целевой программы развития образования на 2016-2020 годы» силами ВШЭ.

Она раскрывает суть нового сетевого проекта «Родительский университет», стоимостью 36 млн. руб., в основе которого лежит государственно-частное партнёрство. Негосударственная модель включает в себя управляющие компании, франчайзинг или договор коммерческой концессии, государственную грантовую поддержку и предоставление государством стартового капитала. Управляющая компания осуществляет отбор обучающих программ для родителей, устанавливает требования к ним, за плату обучает и переаттестовывает преподавателей, продаёт им программы, а также привлекает сама или с помощью подрядчиков (НКО) необходимое количество слушателей.

Заявленная цель проекта – сформировать у родителей «ответственную самостоятельную позицию», задачи – формировать у них «компетенции», «знания, умения и навыки»; среди технологий – «повышение толерантности к неопределённости». Обучение будет очным и дистанционным, предусмотрены бюджетные и коммерческие места, отдельные категории родителей смогут добиваться получения от государства сертификатов на оплату этой учёбы; предусмотрен охват «домохозяйств» (термин из проекта), в которые входят дети в возрасте до 18 лет

При этом сразу же прослеживается конфликт: с одной стороны – обученные педагоги, нуждающиеся в работе и оплате, то есть в слушателях, с другой – родители, не желающие принудительно обучаться, когда у них нет в этом ни потребности, ни денег.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

 С 2010 года в регионах действуют «Регламенты межведомственного взаимодействия», предписывающие всем службам находить в семьях признаки семейного неблагополучия. Обвинение родителя в некомпетентности и неблагополучии с перспективой лишения ребёнка сделает его сговорчивым и лояльным, а документ об обучении превратится в сертификат родительской «полноценности». Другими словами, формируется новый рынок – по продаже услуг сертифицирования родителей.

В течение 2016 г. намечено апробировать 9 видов программ в 15 учреждениях из 5 субъектов РФ на аудитории в количестве не менее 450 человек. Сеть «Родительских университетов» к 2017 году должна «стать лидером на рынке образовательных услуг и конкурентом, имеющим высокую репутацию у потребителя», что «создаст дополнительную инвестиционную привлекательность территорий за счет повышения уровня человеческого и социального капитала».

Сетевой проект «Родительские университеты» - это жёсткая ювенальная технология по построению системы принудительного контроля над родителями, лишение их личного суверенитета, а замена в «Концепции» понятия «семья» понятием «домохозяйство» высвечивает истинное направление этого удара.

На наших глазах происходит небывалая трансформация общественного устройства: родитель становится товаром, приватизацией которого и управлением им как имуществом станут заниматься с помощью «своих» НКО специфические «управляющие компании».

Детский телефон доверия

В сентябре в Омске стартовала «большая приключенческая игра (квест) «Цепочка доверия», в которой приняли участие 400 школьников от 7 до 17 лет. В течение последующего месяца в неё намерены играть в Архангельске, Владимире, Чебоксарах, Воронеже, Ижевске, Томске, Майкопе, Черкесске и в Ростове-на-Дону; организатором игры выступил «Фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации», чтобы, по словам председателя фонда Марины Гордеевой, «ещё раз напомнить детям, подросткам, их мамам и папам, что всегда есть возможность набрать номер детского телефона доверия и абсолютно анонимно поговорить с профессиональным психологом».

Детский телефон был создан «Фондом поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации» в 2010 году и установлен во всех субъектах РФ. Как поясняла на своих выездных семинарах её коллега, руководитель «Национального фонда защиты детей от жестокого обращения» М. Егорова, сразу же после так называемого «анонимного» звонка специалисты «детского телефона доверия» должны определить источник звонка, найти звонившего и начать «работу со случаем» - иначе смысл данной технологии теряется.

Главная задача этой ювенальной технологии – стать каналом для жалоб детей на «неправильное» поведение родителей, что разрушает иерархию семейных отношений и в корне противоречит традиционным семейным установкам.

Ювенальный суд

В сентябре председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев сообщил о возможном создании в РФ специализированных ювенальных судов, и что «вопрос ювенальной юстиции, возможно, будет обсуждаться на Всероссийском съезде судей».

Ранее, в январе 2014 года, депутат Баталина от лица думского Комитета по семье предложила передать право на отобрание ребенка от опеки суду, что без изменения контекста семейной политики просто меняет монополиста и создает ювенальный суд.

В поддержку ювенального суда выступали также сенатор Елена Мизулина и экс-уполномоченный по правам детей Павел Астахов.

Законопроект о создании ювенального суда в России был принят Думой в первом чтении в 2005 году и отклонён под напором общественности в 2010 г.; на тот момент в стране в так называемом «пилотном режиме», а по сути, незаконно, существовали ювенальные суды в 48 регионах.

В декабре 2014 года в Совете судей России возобновила работу функционировавшая до 2010 года «группа по созданию ювенальной юстиции», переименованная теперь в «группу по вопросам дружественного к ребенку правосудия» (руководитель – председатель Липецкого областного суда И.И. Марков, ответственный секретарь – судья Ростовского областного суда, инициатор создания ювенальных судов в России Е.Л. Воронова). Это событие стало маркером произошедшего в стране ювенального разворота семейной политики.

27 октября 2016 года в Совете Федерации будут рассмотрены поправки, которые готовит созданная в июне 2016 года «Временная комиссия по реформированию Семейного кодекса» под руководством сенатора Е.Мизулиной (в составе: В.Петренко, Е.Афанасьева и др.). Заявлено, что планируется внести изменения в ст. 77 Семейного кодекса, которая регламентирует изъятие детей из семей – передать право на изъятие ребёнка от опеки суду, то есть готовится введение ювенального суда.

Закон о профилактике семейно-бытового насилия

28 сентября 2016 года произошло крайне важное событие: депутат Госдумы шестого созыва С.Ш. Мурзабаева и сенатор А.В. Беляков внесли на рассмотрение Думы законопроекты «О профилактике семейно-бытового насилия» и «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О профилактике семейно-бытового насилия».

Салия Мурзабаева шла к этому дню несколько лет, последовательно продвигая законопроект о семейно-бытовом насилии, создав для этого в Думе рабочую группу в составе юриста Мари Давтян, члена Общественного совета по правам человека (СПЧ) Светланы Айвазовой и др., и даже не попав в новую Думу, успела внести в нее напоследок законопроект. Законопроект публично поддерживали сенаторы Е. Лахова, А. Беляков, В. Петренко. В октябре 2015 г. М. Федотов (СПЧ) напрямую обратился к Президенту с просьбой поддержать этот закон, но эта попытка провалилась.

Законопроект нацелен на формирование новой семейной политики – приоритета борьбы за права и свободы человека внутри семьи, на признание семьи местом потенциального насилия. Для этого Правительством будут созданы федеральные целевые программы, которые станут реализовываться органами исполнительной власти в сфере образования, здравоохранения, труда и соцзащиты; будут проведены масштабные информационные кампании.

В законопроекте вводятся новые определения насилия: физическое, сексуальное, экономическое, психологическое; профилактика будет состоять из профилактического учета, профилактической беседы, специализированных психологических программ, защитного предписания, судебного защитного предписания.

В основных позициях законопроект перекликается с законом о профилактике правонарушений, также передаёт часть полномочий от государства к НКО и содержит нераскрытые понятия. НКО смогут инициировать принятие мер к нарушителю, проводить информационные кампании и осуществлять некие «иные полномочия в сфере профилактики семейно-бытового насилия в соответствии с законодательством», а органы власти будут передавать им часть своих полномочий в этой сфере, финансировать их деятельность и поддерживать организационно их и тематические СМИ.

Для понимания серьёзности опасности следует рассмотреть несколько формулировок. Так, к психологическому насилию законопроект, кроме прочего, относит «умышленное унижение чести и (или) достоинства путем оскорбления или клеветы, по отношению к пострадавшему, его супругу или его родственникам, бывшим родственникам, свойственникам, знакомым, домашним животным, принуждение к действиям, ведущим к нарушению психической или психологической целостности; умышленное уничтожение, повреждение или удержание имущества».

Экономическое насилие – это «умышленное лишение человека жилья, пищи, одежды, лекарственных препаратов, медицинских изделий или иных предметов первой необходимости, имущества, денежных средств; запрет или создание препятствий во владении, пользовании общим имуществом; отказ содержать нетрудоспособных лиц, находящихся на иждивении; принуждение к тяжелому и вредному для здоровья труду, в том числе несовершеннолетнего члена семьи».

Таким образом, любая ссора в семье - обещание выбросить на улицу щенка, за которым не хочет вытирать лужи притащивший его домой сын-школьник, запрет ребёнку заходить на какие-то ресурсы в интернете или угроза выбросить ноутбук, забрать телефон на время – всё это отныне «психологическое насилие», требующее немедленного вмешательства полиции.

А отказ в выдаче денег подростку на ночной клуб, произнесённая вслух отчаявшимися родителями угроза перестать его кормить, если он не будет посещать школу, требование помогать по дому – это уже «экономическое насилие».

После принятия закона «заботливые» НКО, обнаружив такое «насилие», отработают свой грант и заявят «куда нужно», сотрудник полиции «незамедлительно выедет по вызову», выдаст родителю «защитное предписание», запрещающее ему отныне продолжать всё это «совершать», то есть воспитывать своё чадо, а уже в ответ на установление факта «насилия, не повлекшего ухудшения здоровья», неожиданно включится «закон о родительских шлепках», и в итоге родитель получит свои два года тюрьмы.

В итоге

Итак, обобщая вышеперечисленное, следует отметить, что инициативы и законы, принятые или внесённые в Думу для обсуждения в июне-сентябре представляют собой целостную ювенальную схему.

При полной её реализации права российских родителей изменятся кардинально. Это: запрет на традиционное воспитательное воздействие на ребёнка («закон о родительских шлепках), сертифицирование родителей («Родительский университет»), запрет для родителей на самостоятельный выбор стратегии охраны здоровья своего ребёнка (закон о «ювенальной медицине»), принудительный контроль над всеми семьями с детьми дошкольного возраста на предмет семейного неблагополучия (сеть «Центров ранней помощи»), маргинализация «несертифицированных» родителей и репрессивно-карательная стратегия социальных служб по отношению к ним (закон о «социальном воспитании»), судебная инквизиция для «несертифицированных» кровных семей (ювенальный суд), лишение семьи приватности под предлогом профилактики риска правонарушений (закон о профилактике), стигматизация и разрушение семьи под предлогом поиска в ней разнообразного насилия (закон о семейно-бытовом насилии), превращение НКО в летучую ювенальную полицию (сквозная линия в большинстве последних законопроектов).

Между тем, Президент страны неоднократно (Валдайская речь, форум Объединённого народного фронта в Ростове, Послание Федеральному собранию и др.) публично озвучил своё мнение о ненужности и опасности принятия Россией ювенальной юстиции.

Также, 23 апреля 2015 года Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) опубликовала резолюцию «Социальные службы в Европе: законодательство и практика изъятия детей из семьи в государствах-членах Совета Европы», где государствам-членам было рекомендовано предотвращать разрыв семейных связей, учитывая интересы и мнение детей.

Тем временем, глобалистские планы по уничтожению базовых оснований национальных государств, к которым в первую очередь относится институт семьи, разворачиваются на наших глазах.

Массированность и направленность происходящих изменений не оставляют сомнений в конечной цели воздействия: в стране вводится ювенальная юстиция. Проювенальные силы демонстрируют превосходство, уверенность в скорой победе и, не скрываясь, создают управляющие компании по распределению своего нового имущества – российских детей, родителей, семей.

Людмила Аркадьевна Рябиченко – председатель Межрегионального общественного движения «Семья, любовь, Отечество»

http://www.stoletie.ru/obschestvo/kak_razrushajut_semju_718.htm