О сущности «современных» революций и государственных переворотов

[Александр Васильевич]

 Сергей  Елишев, Русская народная линия

О сущности «современных» революций и государственных переворотов

Часть 1. Понятие «революции» и «государственного переворота»



Одним из важных и значимых направлений и проблем в изучении современных политических и социальных процессов является проблема, связанная с необходимостью широкомасштабного теоретико-методологического осмысления технологий осуществления современных «революционных» сценариев, а также практики осуществления государственных переворотов в различные эпохи и в разных странах мира.

О значимости этого направления научных исследований многократно и напрямую говорил наш национальный лидер В.В. Путин, отмечая насущную необходимость провести анализ событий на Украине и всех «цветных революций», «чтобы оградить наших граждан от произвола различных «ультрас», от произвола террористических элементов и людей с крайними взглядами» (1). Ведь Россия, как он справедливо заявил несколько ранее, исчерпала свой лимит на революционные потрясения: «Россия исчерпала свой лимит на политические и социально-экономические потрясения, катаклизмы, радикальные преобразования. Только фанатики или глубоко равнодушные, безразличные к России, к народу политические силы в состоянии призывать к очередной революции. Под какими бы лозунгами - коммунистическими, национально-патриотическими или радикально-либеральными - ни развернулась бы очередная крутая ломка всего и вся, государство и народ ее не выдержат. Терпение и способность нации к выживанию, равно как и к созиданию, находятся на пределе истощения. Общество просто рухнет - экономически, политически, психологически и морально»(2).

Актуальность постановки данной проблематики напрямую обусловлена чередой «цветных», «твиттерных», «современных» революций, прокатившихся по различным странам и регионам, в том числе и на Украине, а также попытками реализации такого рода сценария в самой Российской Федерации (в 2007, 2011-2012 гг., а также активной деятельностью иностранных спецслужб и связанных с ними структур, с целью организации подобного рода действия осенью 2016 года). В силу чего становится неудивительно, что данная проблематика является одной из самых обсуждаемых и полемичных вопросов в рамках общественно-политического и научного дискурса.

Изучение практики и технологий осуществления «современных революций» (а вернее государственных переворотов, блестящих операций спецслужб и иных взаимодействующих с ними структур по смене режимов в государствах-конкурентах, ставших уже обыденным делом в современном мире) крайне важно для понимания сути происходящих событий как внутри нашего государства, так и вне его.

В результате успешной реализации англосаксами «Плана А. Даллеса» (привода к власти в СССР представителей «пятой колонны»), а соответственно и поражения СССР в «холодной войне», территория СССР и Исторической России была расчленена на 15 государственных образований, по административно-территориальным границам республик в составе СССР. В этих государственных образованиях были установлены, в соответствии с принципом «горе побеждённым», подконтрольные победителям политические и экономические системы, реализующие принцип «запрета в развитии» для данных государственных образований и территорий. Т.е. в этих государственных образованиях была повсеместно установлена система олигархического правления компрадорской буржуазии и колониальной администрации, заботящихся исключительно о своих эгоистических интересах, но не об интересах общества в целом. Стремясь противодействовать росту демократического движения в этих странах и естественную тягу к воссоединению русского народа в единое целое и воссозданию имперской государственности, США и НАТО, реализуя «Стратегию Анаконды» (расширение НАТО на Восток), организуют на ряде территорий постсоветского пространства серию государственных переворотов или, т.н. «цветных революций», для привода к власти «революционными толпами» своих ставленников.

При изучении феномена «современных революций» и государственных переворотов, надо учитывать то, что позиции различных авторов по поводу тех или иных событий, часто являются диаметрально противоположными в зависимости от их политических и научных взглядов, позиции, ангажированности, государственной, национальной, идеологической принадлежности, выгоды, возраста или иных факторов. Один и тот же факт в век и в условиях активных информационных войн и баталий, можно трактовать по-разному, подбивая под него какое-либо псевдонаучное обоснование и переворачивая всё с ног на голову в нужном для себя русле.

Представителя одной профессии, как известно, можно именовать и «разведчиком» и «шпионом», - в зависимости от вашей принадлежности и симпатии к тому или иному лагерю. Для кого-то Менахем Бегин был национальным героем, а для кого-то экстремистом и террористом. По прошествии определённого времени, смене режима, политических условий и обстоятельств, человек может изменить свою точку зрения на диаметрально противоположную. Так уж устроена природа человека, что от субъективизма в оценке тех или иных явлений, способа мышления или действий и влияния на это различных факторов, никуда не деться. Поэтому неудивительно, что то или иное политическое событие в зависимости от его результата кто-то назовёт восстанием, бунтом, национально-освободительной борьбой или борьбой за демократизацию общества, революцией, а другой обозначит его как путч, мятеж, государственный переворот или спецоперацию спецслужб державы-конкурента.

В зависимости от политических взглядов и иных отмеченных нами факторов, термин «революция» и «государственный переворот» часто используются в оценках разных учёных, общественно-политических деятелей применительно к трактовке одного и того же события. Как справедливо писал, Эдвард Н. Люттвак, термином «революция» «были обозначены многие перевороты, так как считалось, что они были делом рук «народа», а не нескольких заговорщиков»(3). Хотя в политических и социальных теориях категория «революция» (этимологически производная от категории «переворот») более применима к широкомасштабным и продолжительным процессам, а термин «государственный переворот» применим к факту смены власти.

 

В рамках различных идеологических систем (консерватизма, либерализма, социализма и др.), научных парадигм и направлений (например, структурного-функционализма, марксизма-ленинизма, субъективизма, социально-психологического направления и др.), даются самые разнообразные и часто противоречащие друг другу трактовки сущности революций и её определения. Обобщая существующие определения понятия революции, в целом можно выделить две смысловые нагрузки данного термина:

Революция (лат. «revolutio» - переворот) - 1) форма движения, противоположная эволюции, предполагающая коренное качественное изменение в развитии явлений природы, общества, различных областях знаний; 2) в общественно-политических науках - фундаментальное изменение всего хода развития общества и государства, резкий скачок, перемена, связанная с насильственным и кровавым разрушением одних социальных отношений и политических систем и утверждением иных, отличных от «старых».

В зависимости от сфер проявления в человеческой жизнедеятельности или в науке различают, например: культурную, социальную, политическую, экономическую, религиозную революции, научную (находящую свое выражение в различных областях знаний) и научно-техническую революции, неолитическую, промышленную революции, «сексуальную», субкультурную, информационную революции и другие. Ярким примером революций в развитии явлений природы является - геологическая революция.

В общественно-политических науках одной из самых распространённых типологий революций, является подразделение их на революции социальные и политические. Как отмечал в своё время Б.Н. Чичерин:

«Революции, так же как реформы, могут быть политические и социальные. Одни имеют ввиду изменение государственных учреждений, другие направлены против самого общественного строя. Последние несравненно глубже захватывают жизнь и производят в ней более радикальные перевороты. Но именно поэтому они всего опаснее. Для того, чтобы глубокое изменение общественного строя могло совершиться без страшных потрясений, от которых не скоро оправляется общественный организм, надобно, чтобы политический строй оставался непоколебим. Когда же оба вместе подвергаются ломке, тогда в обществе не остается уже твердой точки опоры и общее разрушение неминуемо»(4).

Н.А. Бердяев считал, что подобного рода типология революций, есть следствие привнесения и господства в науке ложных идеологических установок и теорий:

«У нас необходимо напомнить о той выяснившейся окончательно истине, научной и философской, что социальная революция в строгом смысле слова вообще невозможна, её никогда не бывало и никогда не будет. В этой области слово "революция" можно употреблять только иносказательно, лишь в очень расширенном смысле. Так, например, мы говорим, что в XIX веке великие технические изобретения были великой революцией, перевернувшей всю человеческую жизнь. Но по существу нужно сказать, что возможна лишь социальная эволюция с более или менее ускоренным темпом, возможны лишь социальные реформы более или менее смелые и радикальные. Изменение социальной ткани обществ есть всегда длительный молекулярный процесс; оно зависит, с одной стороны, от состояния производительных сил, от экономического творчества, промышленного и сельскохозяйственного, с другой - от незримых изменений в человеческой психике. Творческое отношение человека к природе и творческое отношение человека к человеку, то есть творчество экономическое и творчество моральное, изменяет социальную ткань. Заговорами, бунтами, восстаниями и диктатурами ничего нельзя изменить в жизни социальной, все это есть лишь накипь. Насильственные эксперименты, производимые явочным порядком, лишь отбрасывают назад в социальном развитии»(5).

По мнению Н.А. Бердяева, марксистская концепция социальной революции в корне неверна и утопична: «Марксистские Zusammenbruchstheorie и Verelendungstheorie оказались несостоятельными со всех точек зрения. Эти теории не только научно неверны и совершенно устарели, но с ними связана и ложная моральная настроенность»(6).

Давая оценку революционным событиям в России, Н.А. Бердяев писал:

«Для всякого, дающего себе отчет в словоупотреблении, должно быть ясно, что не только у нас сейчас не происходит социальной революции, но социальной революции вообще никогда не произойдет в пределах этого материального мира. Но легко могут принять за социальную революцию социальную дезорганизацию и социальный хаос, восстание частей против целого. Это антисоциальное движение может показаться его сторонникам и противникам революционным в социалистическом смысле этого слова. И следует всеми силами выяснять, что захватная борьба за власть отдельных личностей, групп и классов не имеет ничего общего с природой социального процесса и социальных задач. В один день может пасть власть и замениться другой, да и то после длительного подготовительного процесса. Но в социальной ткани в один день не может произойти ничего, кроме психических и экономических молекулярных процессов и формулировки социальных реформ, подготовленных в соответствии с этим молекулярным процессом. И классам, настроенным враждебно к социализму, следовало бы освободиться от унизительного страха перед социальной революцией. Страх этот несет отраву в нашу народную жизнь. Классы экономически господствующие должны будут пойти на самоограничение и жертвы во имя социального возрождения русского народа. Но упование на революционный социальный катаклизм, который мыслится как прыжок из царства необходимости в царство свободы, есть лишь смутное и бессознательное переживание эсхатологического предчувствия конца этого материального мира. До тех же таинственных времен и сроков может быть лишь социальная эволюция, лишь социальные реформы, регулирующие целое, но всегда оставляющие иррациональный остаток в социальной жизни, но никогда не преодолевающие до конца зла, коренящегося в жизни космической и в приливающих из её недр темных энергиях. Перед Россией стоит задача социального устроения, а не социальной революции. Социальная же революция может быть у нас сейчас лишь социальным расстройством, лишь анархизацией народного хозяйства, ухудшающей материальное положение рабочих и крестьян.....Нас ждет не социальный рай, а тяжелые жизненные испытания. И нужен закал духа, чтобы эти испытания выдержать. Все социальные задачи - также и духовные задачи. Всякий народ призван нести последствия своей истории и духовно ответствен за свою историю. История же наша была исключительно тяжелая и трудная. И безумны те, которые, вместо того чтобы призывать к сознанию суровой ответственности, разжигают инстинкты своекорыстия и злобы и убаюкивают массы сладкими мечтами о невиданном социальном блаженстве, которое будто бы покажет миру наша несчастная, настрадавшаяся бедная родина»(7).

Многие социальные и политические революции, оказавшие значимое влияние на вектор развития того или иного общества и государства, в силу обозначенных причин именуют «великими» революциями. Однако же на взгляд Джека Голдстоуна, «Великими» революциями могут считаться лишь те «революции, которые наряду с политическими институтами преобразуют экономические и социальные структуры» (например, французскую революцию 1789 года); те же, революции, «которые изменяют лишь политические институты», необходимо именовать «политическими революциями» и не как иначе(8 ). Если в революции велико участие низших классов, то такие революции, по его мнению, как раз и именуются социальными, если же широкомасштабные реформы-преобразования, осуществляются под руководством элиты, то их следует называть «элитарными революциями или революциями сверху»(9). Помимо упомянутых типов революций, Д. Голдстоун также выделил «антиколониальные» (направленные против иностранных держав с целью создания собственного государства) и «демократизирующие» (т.е. направленные на свержение авторитарного режима) революции(10). Говоря о «демократизирующих» революциях, Д. Голдстоун фактически говорит об активно осуществляемом англосаксами своеобразном «экспорте» т.н. «цветных» («современных») революций, о которых мы подробно поговорим далее.

Революции также условно и часто подразделяют ещё на два типа: «классические» и «современные» (они же «цветные», «бархатные») революции. «Классические» революции представляют собой широкомасштабные и продолжительные процессы, связанные с фундаментальным изменением, насильственной и кровавой ломкой социальных, экономических отношений, ценностных систем, строя и политических систем, утверждением иных, отличных от «старых» отношений, систем ценностей, строя и политических систем. «Современные» («бархатные», «цветные», «твиттерные») революции кардинальным образом, на взгляд многих авторов, отличаются от революций «классических» (имея очевидный рукотворный характер и не вызванные объективным ходом исторического процесса). Хотя при этом вопрос о том, какую «революцию» считать «классической», а какую нет, является крайне дискуссионным.

На взгляд Е.Г. Пономарёвой и Г.А. Рудова, сущность «классической» революции «в ее традиционном понимании содержится в особой революционной идее, новой идеологической доктрине, формирующей высшие ценности и верховный смысл существования человека, в новом историческом проекте, практическая реализация которого и есть революция, революционный процесс»(11). В этом контексте, как считают эти авторы, «современные» («цветные») революции, в отличие от революций «классических» ничего не предлагают взамен, представляя собой своеобразный «безыдейный процесс»(12). «Современные» революции также «не ставят важнейшую для классических революций цель - изменение социального строя и форм собственности. Они «заточены» под смену политических лидеров»(13).

Промарксистские исследователи, считают, что «классические» (они же для них и «социальные») революции вызваны объективным ходом развития истории и сопряжены со сменой общественно-экономических формаций, сменой собственности на средства производства, экономического уклада, утверждением более «прогрессивного» общественного строя и политических систем, переходом власти из рук одного класса в руки другого класса и участием в этих процессах самых широких масс населения. На их взгляд, революции, в этом контексте, явления однозначно «прогрессивного» характера, резко ускоряющие ход общественного развития.

Переход от одной формации к другой совершается посредством социальной революции, разрешающей возникающие антагонистические противоречия.

«На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или - что является только юридическим выражением последних - с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче - от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение»(14).

«Первым актом социальной революции является революция политическая, т.е. завоевание государственной власти революционным классом»(15).

К «классическим» революциям, например, марксисты-ленинисты относят:

- т.н. «буржуазные», «буржуазно-демократические» революции при переходе от феодализма к капитализму;

- «социалистические» революции, знаменующие переход от капитализма к социализму;

- «национально-освободительные» революции, знаменующие обретение государством независимости и всей полноты государственного суверенитета, освобождение от колониальной зависимости (могут иметь как антифеодальную, так и антибуржуазную окраску).

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание 1-й части)

По мнению большинства исследователей, не придерживающихся марксистской или «левой» интерпретации сущности «революции» (с её идеализацией «классической» революции как, однозначно, «прогрессивного» явления), отказ от эволюционного пути развития и запуск революционного процесса, крайне негативно сказывается на жизнедеятельности и перспективах развития любого человеческого общества и государства.

П.А. Сорокин, исследую сущность «классических» революций, в частности отмечал, что: «Революция - это прежде всего определенное изменение поведения членов общества, с одной стороны; их психики и идеологии, убеждений и верований, морали и оценок, - с другой... Революция означает, далее, изменение биологического состава населения, характера селекции, процессов рождаемости, смертности и брачности....Революция, в-третьих, означает деформацию морфологической структуры социального агрегата...Наконец, революция знаменует изменение основных социальных процессов»(16).

На взгляд П.А. Сорокина, любые революции «не социализируют, а биологизируют людей, не увеличивают, а уменьшают сумму свобод, не улучшают, а ухудшают материальное и духовное состояние трудовых и низших масс населения, не раскрепощают, а закрепощают их, наказывают не только и не столько те привилегированные классы, которые своим паразитизмом, своим распутством, бездарностью и забвением социальных обязанностей заслуживают если не наказания, то низвержения со своих командных постов, сколько наказывают те миллионы «труждающихся и обремененных», которые в припадке отчаяния мнят найти в революции свое спасение и конец своим бедствиям»(17).

С подобного рода оценкой революций, бывшим эсером-революционером, сложно не согласиться.

 

Государственный переворот является очень многогранным термином, очерчивающим контуры, как свершившихся (т.е. удачных), так и несостоявшихся попыток (путч, мятеж) нелегитимной смены государственной власти в той или иной стране, посредством организации насильственного свержения существующего государственного строя, насильственного захвата государственной власти, либо угрозой применения насилия, осуществляемых с нарушением конституционных и правовых норм и процедур.

Итальянец К. Малапарте в своей книге «Техника государственного переворота», впервые акцентировавший внимание научного сообщества и общественности на технологиях осуществления государственных переворотов, рассматривал государственный переворот как своеобразное «искусство», освоить которое, как показывает история дано не каждому. Хотя для представителей некоторых профессий это искусство становится повседневной работой. Речь идёт, например, о сотрудниках спецслужб, в функциональные обязанности которых входит как организация государственных переворотов, например, в государстве-конкуренте, так и предотвращение государственных переворотов в своей стране. Как справедливо писал К. Малапарте, «для защиты современного государства надо знать правила его захвата... Искусство защиты современного государства основано на тех же принципах, что и искусство его захвата...»(18). Для того, чтобы освоить это искусство, нужны соответствующие научные знания, умения, компетенции, учебно-методическое содействие и наконец, опыт. Как показывает история, англосаксонские спецслужбы (спецслужбы Англии и США) и связанные с ними структуры в совершенстве владеют подобного рода искусством.

Для англосаксонских держав «экспорт революций» с целью устранения держав, государств-конкурентов, превратился в своеобразную традицию осуществления их внешнеполитического курса. Как отмечал, в своё время «железный канцлер» Отто фон Бисмарк: «Держать чужие государства под угрозой революции давно уже стало ремеслом Англии». Поэтому не случайно, ещё в 1968 году Э. Люттвак разработал специальный учебник для сотрудников ЦРУ с практическими и универсальными рекомендациями по осуществлению государственного переворота, практически, в любой стране мира(19).

Как справедливо отмечает О.Н. Глазунов: «Технологии государственных переворотов, разработанные на Западе (включая опыт, накопленный предыдущими поколениями), позволяют устроить государственный переворот практически в любой стране мира, с любыми формами правления и государственного устройства. Причем условия, благоприятствующие государственному перевороту, не зависят от общей ситуации в стране и не обязательно должны иметь политический или социальный характер»(20).

Для «профессиональных революционеров» и бунтарей (которых часто и повсеместно используют в своих целях спецслужбы державы-конкурента), избравшими родом своей деятельности и жизни «революционную борьбу», знание технологий осуществления государственных переворотов, также является насущной необходимостью. Ведь осуществлять их они будут на практике, а от успешного овладения ими напрямую зависит их жизнь и благополучие.

Как писал теоретик «перманентной революции» Л.Д. Троцкий (Бронштейн): «Восстание - это искусство, и как всякое искусство, имеет свои законы»(21). К. Малапарте в своей книге «Техника государственного переворота» подробно описывает разницу в подходах В.И. Ленина и Л.Д. Троцкого к процессу подготовки и осуществления большевистского переворота в октябре 1917 года. В.И. Ленин был стратегом-теоретиком, а Л.Д. Троцкий прагматиком-практиком в процессе осуществления очередного государственного переворота в России(22). Почему именно переворота, а не «революции»? Потому, что ещё в январе 1917 года В.И. Ленин, блестящий аналитик и политолог, прилюдно высказал свои пессимистические мысли о том, что он точно не доживет до осуществления революции в России, а дожить до этого сможет только современная ему молодёжь. То есть, он прекрасно понимал, что никаких объективных предпосылок для возникновения революции зимой 1917 года в России не было. После искусно организованного англосаксами Февральского государственного переворота 1917 года, в условиях начала целенаправленного процесса уничтожения и расчленения российского государства, будучи задействованным в процессе организации следующего государственного переворота, он уже так не говорил. Он понимал и считал, что захватить власть в России при поддержке определённых сил и ресурсов не только можно, но и нужно.

На взгляд теоретика В.И. Ленина, для осуществления «классической» революции необходимо возникновение так называемой «революционной ситуации», когда «верхи не могут, а низы не хотят» больше жить в обострившейся до крайности и имеющейся социально-политической и экономической реальности. Политическую активность народных масс должна была возглавить определённая структура (партия), изменяющая привычный ход событий. На взгляд В.И. Ленина без возникновения «революционной ситуации», масштабной вовлечённости в революцию народных масс, революция невозможна. По мнению К. Малапарте, это был стратегический подход, который не мог быть осуществлен в реальности без определенных тактических и практических действий по реализации технологий государственного переворота: «Стратегическая концепция Ленина была далека от реальности: её недоставало точности и расчета. Ленин понимал революционную стратегию на манер Клаузевица: скорее как своего рода философию, нежели как искусство или науку»(23).»Идея вовлечь широкие массы в вооруженную борьбу с правительством, спровоцировав этим всеобщую забастовку, была всего лишь иллюзией, потому что в повстанческой борьбе примет участие только меньшинство. Троцкий был убежден в том, что, если всеобщая забастовка начнется, то она будет направлена против большевиков, и власть нужно брать без промедления, чтобы не допустить начала забастовки. Развитие событий показало, что Троцкий был прав. Когда железнодорожники, служащие почт, телеграфа и телефонных станций, сотрудники министерств и общественных учреждений прекратили работу, было уже поздно. Ленин уже был у власти, и Троцкий сломал хребет забастовке»(24).

Л.Д. Троцкий, как не стратег-теоретик, а практик, агент спецслужб и американского капитала, считал, что возникновения революционной ситуации можно не дожидаться, а следует её создать искусственным путем. Как писал К. Малапарте: «На тактику Троцкого не влияют ни благоприятные или неблагоприятные обстоятельства, ни общая ситуация в стране... По его мнению, тактика повстанцев вовсе не зависит от условий в стране и от наличия революционной ситуации, благоприятствующей восстанию»(25). На взгляд Л.Д. Троцкого, рукотворно организовав хаос в государстве, использовав всевозможные ресурсы, технологии и группы хорошо подготовленных боевиков, чётко реализующих сценарий захвата власти, можно осуществить государственный переворот в любой стране мира. И в этом контексте, считает К. Малапарте, наибольшую опасность для любой страны мира представляет именно рукотворная и искусная тактика и техника осуществления «перманентной революции» (экспорта революций), предложенная Л.Д. Троцким, а понятия «революция» и «государственный переворот» становятся фактически тождественными.

То есть на практике возникновение «революционной ситуации» может быть и инспирировано извне или создана видимость таковой, благодаря применению различных социально-политических технологий, использованию разнообразных ресурсов и методов, а также осуществления «операции прикрытия». В рамках же «операций прикрытия» самые разные общественно-политические деятели, СМИ, учёные, осознанно или неосознанно, участвуя в ней, будут подчёркнуто игнорировать и не замечать рукотворный характер значительной части «классических» и современных революций, являющихся по своей сути блестящими спецоперациями спецслужб различных геополитических акторов по смене неугодных режимов, отрицать аргументы и высмеивать своих оппонентов, обвиняя их в ненаучности, пособничестве свергнутому режиму или, придумывании очередной «теории заговора». Хотя, речь идёт не о «теории заговора»(26), а о применении манипулятивных политтехнологий и деятельности разведывательных служб и иных структур. Впрочем, стремление не замечать подобных вещей, навешивая «ярлыки» на своих оппонентов, то же есть политтехнология, не имеющая отношения к научному дискурсу и адекватному восприятию окружающей действительности.

Таким образом, мы понимаем, что значимая часть так называемых революций, являются по своей сути той или иной разновидностью государственного переворота, осуществленного по определённой методике с использованием различного рода политтехнологий.

Зададимся вопросами: случайна ли была революция в России? Случайны ли были «молодёжные бунты», «сексуальная», «субкультурная» революции на Западе? Случайно ли было уничтожение СССР? Случайна ли была череда «цветных», «бархатных» революций или «арабская весна», «болотная», «белоленточная» митинговщина, государственный переворот на Украине в 2014 году?

Здравый смысл и имеющийся в открытых источниках огромный пласт информации на эту тему подсказывает, что, конечно же, нет. Все эти события были хорошо спланированы, а большая часть и успешно осуществлена.

Елишев С.О. - доцент кафедры современной социологии социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, кандидат социологических наук

_______________________________

Примечания

1. См.: Встреча с членами Совета палаты Совета Федерации. 27.03.2014 г. Официальный сайт Президента РФ. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/20645. (дата обращения 16.06.2016 г.).

2. См.: Путин В.В. Россия на рубеже тысячелетий. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.agitclub.ru/vybory/put/put2000/putinn210.htm. (дата обращения 16.06.2016 г.).

3. Эдвард Н. Люттвак Государственный переворот: практическое пособие. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 24.

4. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. 3. Политика. Москва: Типография т-ва И.Н. Кушнерев и К, 1898. С. 322.

5. Бердяев Н.А. О политической и социальной революции/ Бердяев Н.А. Падение священного русского царства: Публицистика 1914-1922. М.: Астрель. 2007. С. 526.

6. Там же. С. 526.

7. Там же. С. 528-529.

8. Голдстоун Джек А. К теории революции четвертого поколения //Логос N 5 (56). 2006. С. 62.

9. Там же. С. 62.

10. Голдстоун Джек А.Революция. Очень краткое введение. М.: Издательство Гайдара. 2015. С. 58-59.

11. Пономарева Е.Г., Рудов Г.А. «Цветные революции»: природа, символы, технологии// Обозреватель-Observer. N 3. 2012. С. 38.

12. Там же. С. 38.

13. Там же. С. 39.

14. Маркс К. К критике политической экономии// Маркс.К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 13. М., 1959. С. 7.

15. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия. 1983. С. 574.

16. Сорокин П.А. Социология революции. М.: Астрель, 2008. С. 32.

17. Там же. С. 33-34.

18. Малапарте К. Техника государственного переворота. М.: Аграф, 1998. С. 10.

19. См.: Эдвард Н. Люттвак Государственный переворот: практическое пособие. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. 366 с.

20. Глазунов О.Н. Государственный переворот. Стратегии и технологии. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2006. С. 5.

21. Троцкий Л.Д. История русской революции. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.1917.com/Marxism/Trotsky/HRR/2-K.html. (дата обращения 17.06.2016 г.).

22. См.: Малапарте К. Техника государственного переворота. М.: Аграф, 1998. С. 92.

23. Там же. С. 98.

24. Там же. С. 121.

25. Там же. С. 98.

26. Теория заговора - объяснение бедственных и иных негативных процессов в стране или «великой» культуре исключительно подрывной деятельностью враждебных спецслужб и/или «мировой закулисы».

_______________________________

http://ruskline.ru/analitika/2016/08/03/o_suwnosti_sovremennyh_revolyucij_i_gosudarstvennyh_perevorotov/

[Александр Васильевич]

 Сергей  Елишев, Русская народная линия

О сущности «современных» революций и государственных переворотов

Часть 2. Стадии, виды, особенности процесса осуществления государственных переворотов и революций



Видный представитель и государственный деятель англосаксонского мира Ф.Д. Рузвельт, в своё время сказал: «В политике ничего не происходит случайно. Если что-то случилось, то так было задумано».

Исследуя политические, в том числе и революционные процессы, многие исследователи сравнивают их с уличными театральными действиями. И это неудивительно. Как говорил В. Шекспир:

«Весь мир - театр.

В нём женщины, мужчины - все актеры.

У них свои есть выходы, уходы,

И каждый не одну играет роль»(1).

Любое социальное, а уж тем более и политическое действие, подразумевает наличие: 1) плана проведения мероприятия; 2) сценария проведения мероприятия (с распределением ролей среди его организаторов и участников); 3) ресурсных возможностей для его осуществления.

Организация любого мероприятия начинается с составления плана проведения мероприятия, сценария мероприятия. Каждому из организаторов и участников мероприятия отводятся определённые роли, с чётко обозначенными функциональными обязанностями.

Революционный процесс, процесс организации государственного переворота, как и любые другие политические процессы в своём развитии проходит через определённые стадии. Обобщая различные взгляды различных авторов, в целом, можно выделить следующие стадии политического процесса:

1) стадия становления - конституирования (выявления, обобщения, согласования политических интересов субъектов, постановка целей и задач);

2) стадия начала функционирования (осуществление действий направленных на реализацию интересов, достижения поставленных целей и задач);

3) стадия активного развития (активная деятельность, связанная с принятием и осуществлением политико-управленческих решений, контролем за их исполнением);

4) стадия завершения (окончания развития, оценки результата: успеха или провала в реализации интересов, достижения поставленных целей и задач)(2).

Субъектами революционных процессов и процессов осуществления государственных переворотов являются: отдельные личности, социальные группы, религиозные конфессии и организации, политические партии и движения, общественные объединения и организации, корпорации, нации и государства.

Реализации любого государственного переворота или революционного сценария предшествует заговор.

Заговор - тайное соглашение группы лиц, лидеров организаций о совместных действиях против кого-либо, чего-либо, направленное на достижение определенных политических целей.

Оценив свои силы и имеющиеся ресурсы, заговорщики составляют план, сценарий захвата власти, начинают процесс подготовки его осуществления, а далее - процесс его реализации.

По мнению Л.Д. Троцкого, заговор также присущ и большей части революций в мировой истории: «Элемент заговора, в тех или других размерах, почти всегда входит в восстание. Будучи исторически обусловленным этапом революции, массовое восстание никогда не бывает чисто стихийным. Даже прорвавшись неожиданно для большинства собственных участников, оно оплодотворяется теми идеями, в которых восставшие видят выход из тягот существования. Но массовое восстание может быть предвидено и подготовлено. Оно может быть заранее организовано. В этом случае заговор подчинен восстанию, служит ему, облегчает его ход, ускоряет его победу. Чем выше по своему политическому уровню революционное движение, чем серьезнее его руководство, тем большее место занимает заговор в народном восстании»(3).

Реализация заговора в политической сфере на практике часто выливается в организацию бунта, акций гражданского неповиновения, восстания, «классической» революции или различных разновидностей государственного переворота. Например, военного переворота, дворцового переворота, путча, мятежа, «цветных» или «современных» «революций».

По мнению авторов энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона:

«Бунт (от нем. Bund - соединение, союз, связка) - уголовно-правовой термин, обозначающий вообще насильственное посягательство на власть и существующий порядок правления»(4).

В Толковом словаре русского языка С.И. Ожегова, «бунт» определяется как «стихийно возникшее восстание, мятеж»(5).

Бунт - незаконные массовые акции социального и политического протеста населения против политики властей данной страны или оккупационной администрации, приобретающие радикальный и кровавый характер, закономерно перерастающие в массовые беспорядки, вооружённое восстание, мятеж, революцию, гражданскую войну или войну за независимость.

Бунт следует отличать от акций гражданского неповиновения, хотя он может проистекать из них.

Гражданское неповиновение - массовые ненасильственные акции протеста населения против политики властей данной страны или оккупационной администрации; в случае сопротивления властей могут перерасти в бунт или во всенародное вооруженное восстание.

По мнению авторов энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона:

«Восстание - или (по терминологии прежнего законодательства) возмущение есть один из видов преступлений против порядка управления и представляет собою посягательство на государственную власть. Восстание обозначает активное сопротивление установленной власти, учиненное скопом, т. е. собравшеюся для этого толпою. В отличие от бунта восстание не направлено ни на ниспровержение власти вообще, ни на изменение существующего государственного порядка, а имеет целью единичное противодействие власти, сопротивление ей в лице ее органов в отдельном конкретном случае»(6).

Восстание, как массовое вооружённое выступление населения против политики властей данной страны или оккупационной администрации, может перерасти в национально-освободительное движение, борьбу, революцию или гражданскую войну.

Революцию порождают заговоры, бунты, акции гражданского неповиновения, восстания, а также государственные перевороты. Среди разновидностей государственных переворотов, традиционно особо выделяют военный переворот, дворцовый переворот, путч и мятеж.

Военный переворот - форма насильственной смены государственной власти, в результате которой политическое управление в стране переходит к представителям вооружённых сил. Как отмечает О.Н. Глазунов: «Для военного переворота необходимы следующие условия:

- кризис власти. Без системного кризиса власти переворот невозможен;

- недовольство армии;

- наличие исторической традиции;

- корпоративный дух, корпоративные традиции офицерского корпуса»(7).

Важной характеристикой военных переворотов по мнению К. Малапарте является то, что: «Для взбунтовавшихся военных характерно полное пренебрежение к законности»(.

Военные перевороты очень распространены в странах Африки и Латинской Америки. Технологии их осуществления сопряжены с нейтрализацией оппозиционных перевороту политических сил, захватом СМИ и узлов связи, блокирование стратегических объектов транспортной инфраструктуры (аэропортов, автодорог и железных дорог), захватом правительственных зданий и учреждений(9).

Путч (нем. «putsch») - неудачная попытка, действия группы заговорщиков по осуществлению государственного переворота, не увенчавшиеся успехом. Например, «восстание» декабристов 1825 года или гитлеровский «пивной путч» в Мюнхене в 1923 году. Как писал Р. Бернс: «мятеж не может кончиться удачей - в противном случае его зовут иначе». На наш взгляд, эта фраза больше всего подходит к характеристике именно путча. Хотя в отличие от мятежа, путч более кратковременен по своему характеру.

Мятеж - вооружённое групповое или массовое выступление против действующей государственной власти, в целях её свержения, насильственного изменения конституционного строя или территориальной целостности, часто длительное по времени и принимающее форму гражданской войны.

Отдельно рассмотрим такой вид государственных переворотов как дворцовые перевороты.

 

Дворцовые перевороты

 

Дворцовый переворот - отрешение от власти правителя его ближайшим окружением без участия общественно-политических сил и кардинального изменения порядка функционирования и самих институтов власти.

Поскольку роль личности в истории играет первостепенную роль, при осуществлении данного вида государственных переворотов, акцент делается либо на физическом устранении правителя, либо отрешение его от власти его ближайшим окружением.

По мнению Э. Люттвака, дворцовый переворот «касается в основном манипулирования личностью правителя. Его можно заставить согласиться с новым политическим курсом или назначить новых политических советников, его можно убить или лишить свободы передвижения, но, что бы ни происходило, «дворцовый переворот» способны осуществить только инсайдеры и только изнутри правящего класса»(10).

Для России XVIII века дворцовые перевороты были вполне обыденным явлением. После тиранического правления Петра I и изменения им в 1722 году традиционного для России порядка престолонаследия (в результате чего, наследником престола мог стать любой человек любого пола по воле и завещанию императора), в России наступила т.н. «эпоха дворцовых переворотов» (термин В.О. Ключевского). Сам Петр I умирая, не назначил своего преемника, отдал Богу душу, так и не закончив фразу «Отдайте всё...». А определять, кому всё отдать с 1725 года в России до 1797 года фактически стала гвардия. В 1725 году в результате действий «временщика» А.В. Меньшикова на престол взошла Екатерина I. В 1727 году Верховный Тайный Совет под воздействием А.В. Меньшикова, отдал власть Петру II, а затем, спустя несколько месяцев в результате очередного дворцового переворота от власти был отстранён сам А.В. Меньшиков. В 1730 году, Анна Иоановна, прилюдно разорвав до этого подписанные ею самой кондиции, осуществила очередной дворцовый переворот, лишив власти Верховный Тайный Совет. В 1740 году генерал-фельдмаршал Б.К. Миних с небольшим отрядом гвардейцев отстранил от власти «временщика» Э.И. Бирона, а в 1741 году при поддержке гвардии на престол взошла императрица Елизавета Петровна. В 1762 году посредством очередного дворцового переворота от власти был отрешён и вскоре убит император Петр III, а российский престол заняла Екатерина II.

Как писал В.О. Ключевский: «Лишив верховную власть правомерной постановки и бросив на ветер свои учреждения, Пётр этим законом погасил и свою династию как учреждение: остались отдельные лица царской крови без определённого династического положения. Так престол был отдан на волю случая и стал его игрушкой. С тех пор в продолжении нескольких десятилетий ни одна смена на престоле не обходилась без замешательства, кроме разве одной: каждому воцарению предшествовала придворная смута, негласная интрига или открытый государственный удар. Вот почему со смерти Петра I до воцарения Екатерины II можно назвать эпохой дворцовых переворотов.

Дворцовые перевороты у нас в XVIII в. имели очень важное политическое значение, которое выходило далеко за пределы дворцовой сферы, затрагивало самые основы государственного порядка. Одна черта, яркой нитью проходящая через весь ряд этих переворотов, сообщала им такое значение. Когда отсутствует или бездействует закон, политический вопрос обыкновенно решается господствующей силой. В XVIII в. у нас такой решающей силой является гвардия, привилегированная часть созданной Петром регулярной армии. В царствование Анны к петровским гвардейским полкам, Преображенскому и Семёновскому, прибавились два новых, Измайловский и Конногвардейский. Ни одна почти смена на русском престоле в означенный промежуток времени не обошлась без участия гвардии; можно сказать, что гвардия делала правительства, чередовавшиеся у нас в эти 37 лет, и уже при Екатерине I заслужила у иностранных послов кличку «янычар»«(11).

Эпоха дворцовых переворотов, по мнению В.О. Ключевского и целой череды солидарных с ним авторов, завершилась в 1762 году, по мнению других - в 1797 году, по мнению третьих - в 1801 году, а кто-то считает декабрьский путч 1825 года последней попыткой осуществления дворцового переворота в России. 1797 год, в связи с произошедшим тогда изменением Павлом I петровского порядка престолонаследия и введением порядка наследования престола по закону наследниками мужского пола, а значит и устранением первопричины начала «эпохи дворцовых переворотов», можно было с полным основанием назвать годом её завершения. Но это, впрочем, не уберегло самого Павла I, убитого в результате заговора и государственного переворота, организованного англичанами и на деньги англичан в 1801 году. Англичане были очень напуганы усилением России, ставшей восприниматься ими уже к концу XVIII века, наряду с Францией, как опасной конкуренткой в борьбе за мировую геополитическую гегемонию. Тот факт, что император Павел I одобрил идею Наполеона Бонапарта о совместном русско-французском сухопутном походе в Индию, а донские казаки выдвинулись по его распоряжению в сторону Оренбурга, для его реализации, заставил их оперативно изыскать средства, организовать из приближённых Павла I и гвардейских офицеров заговор и, осуществить их руками физическое устранение враждебного Англии российского императора. Устранение Павла I являлось не только политическим убийством, в результате хорошо спланированного заговора в его окружении, осуществлённого под руководством английских спецслужб. Оно в большей степени являлось именно государственным переворотом, в силу того, что по результатам его, Россия полностью изменила свой вектор внешней политики. Напуганный этим событием, император Александр I, вынужден был, опасаясь разделить судьбу отца, отменить совместный с Францией поход в Индию, разорвать союзнические отношения с Францией, вступить на стороне англичан и в интересах Англии в череду «наполеоновских войн» и понести из-за этого большие разорения и потери.

Государственный переворот 1801 года с полным основанием можно было считать последним дворцовым переворотом в Российской империи, при этом организованным и спланированном в значительной степени извне. Что выделяет данный дворцовый переворот из череды дворцовых переворотов XVIII века и на этих основаниях позволяет отделить его от «эпохи дворцовых переворотов». Для правящей же династии, признать факт и причины совершения государственного переворота 1801 года, а также утрату в силу его успешного осуществления определённой части государственного суверенитета, было сопоставимо с потерей лица. Поэтому В.О. Ключевский, под воздействием действовавшей цензуры, не стремился особенно акцентировать внимание на анализе последствий осуществлённого в 1801 году государственного переворота. А они, как мы понимаем, были существенны. Трагедия 1812 года (нашествие Наполеона Бонапарта) могла бы не состояться: ведь Павел I был союзником Наполеона Бонапарта.

Следует также отметить, что дворцовые перевороты свойственны не только для государств с монархической формой правления. Они, например, имели место и в республике Советов: в 1953 году (отстранение от власти и ликвидация Л.П. Берии), в 1964 году (отстранение от власти Н.С. Хрущёва). Об осуществлении «дворцового переворота» в Российской Федерации в настоящее время, в буквальном смысле этого слова, мечтает беглый олигарх М.Б. Ходорковский, который в 2014 году в интервью агентству Bloomberg заявил:

«Я думаю, что проблема для (президента России Владимира) Путина появится изнутри его собственного окружения. Для моей страны было бы лучше, если бы случилось так, чем через уличные столкновения, потому что при дворцовом перевороте прольется меньше крови»(12).

 

«Цветные» или «современные» революции

 

По мнению целого ряда авторов, разновидностью или технологиями осуществления современных государственных переворотов, является феномен, т.н. «цветных», «бархатных», «твиттерных» или «современных» «революций». Категории эти, по мнению значимого количества экспертов, синонимичны и характеризуют целую серию государственных переворотов, организованных англосаксонскими спецслужбами и институтами в различных регионах мира и в разное время. Например, в 1968 году - во Франции и Чехословакии, в 2000-х годах - на постсоветском пространстве, а с 2010 года - в различных исламских странах и арабском мире, т.н. «Арабская весна».

Кстати, возникновение в 2014 году и подъём значимого русского низового демократического движения против действий США и их союзников по осуществлению государственного переворота на Украине (Крыму, Севастополе, Южных и Юго-Восточных областях Украины), получившего неофициальное наименование «Русская Весна», ни в коем случае не сопоставимо, не стоит отождествлять или проводить аналогию с «Арабской весной» (чередой государственных переворотов, организованных спецслужбами США и их союзниками). Русская Весна - это, прежде всего, реакция, своеобразный ответ на осуществление очередного государственного переворота на Украине. Эта категория не обозначает и не характеризует революции, государственные перевороты и технологии их осуществления (удачные или не удачные). Русская весна - это возрождение русских традиций низовой демократии. Её возникновение было невозможно без массовой поддержки со стороны населения. Это - реставрация(13) единства Русского Мира, начало процесса воссоздания Исторической России, возрождения её исконных демократических традиций.

(Окончание 2-й части следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание 2-й части)

«Арабская весна» - череда «современных» «революций», государственных переворотов, мятежей, протестных выступлений, организованная англосаксами извне, начавшаяся в арабском мире 18 декабря 2010 года. Государственные перевороты произошли в Тунисе, Египте, Йемене; наблюдались волнения в Бахрейне, Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Кувейте, Ливане, Мавритании, Саудовской Аравии, Джибуте, Судане; заполыхал пожар гражданские войны в Ливии и Сирии.

Большая часть этих переворотов и событий, с лёгкой руки англосаксов и их союзников, получила наименование «революций». Что в корне неверно, ибо фактически мы наблюдали череду блестящих операций спецслужб США, Англии и их союзников по дестабилизации обстановки в этих государствах и смене в них политических режимов и элит. Но такая ситуация вполне объяснима. Единого мнения в оценке подобного рода событий в принципе быть не может. Особенно со стороны тех, кто их организовывал.

По ходу осуществления «Арабской весны», мы наблюдали определённое чередование шаблонных методик и технологий по осуществлению государственных переворотов и смены режимов в этих странах. Использовались: то технологии ненасильственного свержения режима (по методичкам Джина Шарпа(14)), то технологии осуществления классического государственного переворота (по учебнику Эдварда Н. Люттвака(15)) или, их сочетание в рамках теории «управляемого хаоса» Стивена Манна.

Фактически, речь шла о своеобразном политическом экспорте западных либерально-демократических систем, посредством реализации этих методик и технологий. Как говорится: «У вас нет «демократии»? Тогда мы идём к вам!». Или «летим», самолетами НАТО, с ковровым или точечным бомбометанием, как в Ливии...

Вот какое идеологическое обоснование этому своеобразному экспорту «демократий» привёл Стивен Манн, ведущий политтехнолог-идеолог этого процесса: «...идеологическое обеспечение каждого из нас запрограммировано. Изменение энергии конфликта людей уменьшит или направит их по пути, желательному для наших целей национальной безопасности, поэтому нам нужно изменить программное обеспечение. Как показывают хакеры, наиболее агрессивный метод подмены программ связан с «вирусом». Но не есть ли идеология лишь другое название для программного человеческого вируса?... С этим идеологическим вирусом в качестве нашего оружия США смогут вести самую мощную биологическую войну и выбирать, исходя из стратегии национальной безопасности, какие цели-народы нужно заразить идеологиями демократического плюрализма и уважения индивидуальных прав человека»(16).

«С сильными американскими обязательствами, расширенными преимуществами в коммуникациях и увеличивающимися возможностями глобального перемещения, вирус будет самовоспроизводящимся и будет распространяться хаотическим путем. Поэтому наша национальная безопасность будет иметь наилучшие гарантии, если мы посвятим наши усилия борьбе за умы стран и культуры, которые отличаются от нашей. Это единственный путь для построения мирового порядка, который будет иметь длинный период (хотя, как мы видим, никогда нельзя достичь абсолютной постоянности) и будет глобально выгодным. Если мы не сможем достичь такого идеологического изменения во всем мире, у нас останутся спорадические периоды спокойствия между катастрофическими переустройствами»(17).

Применение этих методик и технологий имело успех там, где государство не обладало всей полнотой государственного суверенитета, руководство страны не проявляло надлежащей воли к действиям, было «марионеточным» или играло «в поддавки». Там, где руководство страны проявляло твёрдую волю, революционные спектакли до конца не доигрывались. Имеющие место события в Сирии яркий тому пример.

Как справедливо охарактеризовал подобного рода «революции» В.В. Путин: «Понятно, что люди в тех странах, где были эти события, устали от тирании, от нищеты, от отсутствия перспектив, но эти чувства просто цинично использовались. Этим странам навязывались стандарты, которые никак не соответствовали ни образу их жизни, ни традициям, ни культуре этих народов. В результате вместо демократии и свободы - хаос, вспышки насилия, череда переворотов. Арабская весна сменилась арабской зимой»(18).

«Цветные» («бархатные», «твиттерные», «современные») «революции» - спецоперации англосаксонских спецслужб и связанных с ними институтов и структур, по организации, искусственному конструированию извне и осуществлению государственных переворотов, дестабилизации обстановки в том или ином государстве, смене в них политических режимов и элит, посредством применения методик и технологий, т.н. «ненасильственных» действий (массовых протестных акций гражданского неповиновения).

Как отмечает А.В. Манойло: «Цель «цветных революций» - государственный переворот, после его успешного осуществления «цветная революция» заканчивается. На практике «цветные революции» довольно часто перерастают в вооруженные мятежи или сочетаются с военной интервенцией, но применение военной силы в «цветных революциях» скорее исключение, чем правило: для технологов-цветников эта мера вынужденная»(19).

При искусственном конструировании подобного рода «революционного» политического процесса, аналогия с уличным театральным действием, как способом отторжения и передачи власти «нужным» людям, становится более чем уместной.

Как отмечает С.Г. Кара-Мурза: «Использование технологий политического спектакля стало общим приемом перехвата власти. В каждом случае проводится предварительное исследование культуры того общества, в котором организуется свержение власти. На основании этого подбираются «художественные средства», пишется сценарий и готовится режиссура спектакля. Если перехват власти проводится в момент выборов, эффективным приемом является создание обстановки максимально «грязных» выборов с тем, чтобы возникло общее ощущение их фальсификации. При этом возникает обширная зона неопределенности, что дает повод для большого спектакля «на площади». Последнее время дало нам два классических примера - «революцию роз» и «оранжевую революцию». Разработка и применение этих технологий стали предметом профессиональной деятельности больших междисциплинарных групп специалистов, которые выполняют заказы государственных служб и политических партий. Эти разработки ведутся на высоком творческом уровне, сопровождаются оригинальными находками и в настоящее время стали важным проявлением высокого научно-технического потенциала Запада. В самые последние годы для постановки кровавых спектаклей привлекаются (неважно, прямо или косвенно) организации террористов»(20).

Джин Шарп, как разработчик универсального шаблона осуществления «современных революций», перечисляет 198 конкретных методов ненасильственных действий, отмечая, что на самом деле их существенно больше: «Такие методы разбиваются на три общих категории: протест и убеждение, отказ от сотрудничества и вмешательство. Методы ненасильственного протеста и убеждения в основном включают символические демонстрации, в том числе процессии, марши и пикеты (54 метода). Отказ от сотрудничества разделяется на четыре подкатегории: (а) отказ в социальном сотрудничестве (16 методов), (б) отказ в экономическом сотрудничестве, в том числе, бойкоты (26 методов) и забастовки (23 метода), и отказ в политическом сотрудничестве (38 методов). Ненасильственное вмешательство с использованием психологических, физических, социальных, экономических или политических средств, таких как голодовка, ненасильственная оккупация и параллельное самоуправление (41 метод), образует последнюю группу»(21).

Современные «революционные» спектакли, маскируемые англосаксонской пропагандой и пропагандой их приверженцев в рамках соответствующих операций прикрытия, под «классические» революции, тем не менее, объективно имеют определённые черты сходства с ними. Поэтому при изучении «современных революций» закономерно возникает вопрос: а чем, собственно говоря, они отличаются от революций «классических»? Вопрос этот, как мы уже отмечали, злободневен, политизирован и в значительной степени дискуссионен. Ведь и на многие «классические» революции оказывает, например, воздействие внешний фактор. В частности, на Великую Французскую и Русскую революции. И какую революцию стоит считать «классической», а какую нет?

Ответ на эти вопросы, повторимся, будет зависеть от политических и научных взглядов, позиции, ангажированности, государственной, национальной, идеологической принадлежности, выгоды, возраста того или иного автора или, иных факторов.

На наш взгляд, ни те, ни другие не приносят никакой пользы нации, обществу, государству, нанося им незабываемый и непоправимый вред. Да и стоят за ними вполне узнаваемые акторы, как например, в России.

Елишев С.О. - доцент кафедры современной социологии социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, кандидат социологических наук

__________________________________

Примечания

1. Шекспир В. Как Вам это понравится?/ [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: http://www.modernlib.ru/books/shekspir_uilyam/kak_vam_eto_ponravitsya/read/. (дата обращения 17.05.2013 г.).

2. Елишев С.О./ Добреньков В.И., Елишев С.О. Основы политологии. Консервативный взгляд. М.: Академический Проект, Альма Матер, 2013. С. 196.

3. Троцкий Л.Д. История русской революции. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.1917.com/Marxism/Trotsky/HRR/2-K.html. (дата обращения 17.06.2016 г.).

4. Бунт// Энциклопедический Словарь Ф.А.Брокгауза и И.А. Ефрона. Библиотека Вехи. [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: http://www.vehi.net/brokgauz/. (дата обращения 18.06.2016 г.).

5. Бунт// Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова онлайн. [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: http://slovarozhegova.ru/word.php?wordid=2368. (дата обращения 18.06.2016 г.).

6. Восстание// Энциклопедический Словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. Библиотека Вехи. [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: http://www.vehi.net/brokgauz/. (дата обращения 18.06.2016 г.).

7. Глазунов О.Н. Государственный переворот. Стратегии и технологии. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2006. С. 84.

8. Малапарте К. Техника государственного переворота. М.: Аграф, 1998. С. 80.

9. См.: Глазунов О.Н. Государственный переворот. Стратегии и технологии. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2006. С. 84-113.

10. Эдвард Н. Люттвак Государственный переворот: практическое пособие. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 20.

11. В.О. Ключевский. Сочинения в девяти томах. Курс русской истории. Лекция LXX. [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: http://azbyka.ru/otechnik/Vasilij_Klyuchevskij/kurs-russkoj-istorii/69. (дата обращения 19.06.2016 г.).

12. Ходорковский предсказал «дворцовый переворот» в России// Forbes. [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: http://www.forbes.ru/news/275563-khodorkovskii-predskazal-dvortsovyi-perevorot-v-rossii. (дата обращения 19.06.2016 г.).

13. Реставрация (лат. «restavratio» - восстановление) - 1) вос­становление свергнутого строя, династии, состояния; несение связанных с этим неблагоприятных послед­ст­вий политического и материального характера; 2) воз­вращение к истокам, возрождение традиции.

14. Шарп Д. От диктатуры к демократии: стратегия и тактика освобождения. М.: Новое издательство, 2012.

15. Эдвард Н. Люттвак Государственный переворот: практическое пособие. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012.

16. Стивен Манн Теория хаоса и стратегическое мышление. Портал Хаос. Нелинейная динамика. [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: http://chaos.in.ua/story/teoriya-haosa-i-strategicheskoe-myshlenie-stiven-mann. (дата обращения 22.06.2016 г.).

17. Там же. Хаос. Нелинейная динамика. [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: http://chaos.in.ua/story/teoriya-haosa-i-strategicheskoe-myshlenie-stiven-mann. (дата обращения 22.06.2016 г.).

18. См.: Обращение Президента Российской Федерации. 18.03.2014 г. Официальный сайт Президента РФ. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/20603. (дата обращения 16.06.2016 г.).

19. Манойло А.В. Технологии «цветных революций» в современных проявлениях «гибридных войн»// «Гибридные войны» в хаотизирующемся мире XXI века/ Под ред. П.А. Цыганкова. М.: Издательство Московского Университета, 2015. С. 264.

20. Кара-Мурза С.Г. «Оранжевые» политические технологии// Проблемы управления. N 1 (38). 2011. С. 166.

21. Шарп Д. От диктатуры к демократии: стратегия и тактика освобождения. М.: Новое издательство, 2012. С. 34-35.

_______________________________

http://ruskline.ru/analitika/2016/08/12/o_suwnosti_sovremennyh_revolyucij_i_gosudarstvennyh_perevorotov/

[Александр Васильевич]

 Сергей  Елишев, Русская народная линия

О сущности «современных революций» и государственных переворотов

Часть 3. Движущие силы революций и государственных переворотов



«Пятая колонна» и «антисистема» как движущие силы «революций»

В процессе организации и осуществления любой революции (как «классической, так и «современной»), а также определённых видов государственных переворотов, необходим определённый людской ресурс, их своеобразная движущая сила.

По мнению промарксистских исследователей, движущей силой революции выступают классы, социальные группы и слои, осуществляющие революцию. Среди этих общностей, объединение которых имеет под собой, прежде всего, значительную экономическую основу, выделяется класс-гегемон (сознательный и организованный класс под руководством революционной партии), объединяющий вокруг себя все другие слои. Характеристики класса-гегемона определяют и характер революции (буржуазной, буржуазно-демократической, социалистической или национально-освободительной).

Как показывает опыт истории, подобного рода утверждения носят крайне заидеологизированный и исключительно теоретический характер. И не подтверждаются ходом развития истории. Большинство населения любой страны настроено в массе своей консервативно. И потому люди справедливо и закономерно опасаются возможных негативных последствий революций и государственных переворотов, оставаясь на первоначальных этапах своеобразными зрителями «революционных» спектаклей и государственных переворотов. Социальные страты в полном составе никогда не задействуются и не участвуют в этих событиях. Они пассивно наблюдают как «революционеры» или заговорщики (в процентном соотношении подавляющее меньшинство населения) борются между собой за обладание верховной властью.

Различные социальные страты действительно могут являться социальной базой и мобилизационным ресурсом революций и государственных переворотов, осуществляемых различными субъектами-организаторами подобного рода процессов. Но классы сами по себе не являются ни акторами-субъектами, ни движущей силой революции или государственных переворотов. Движущей силой революций и государственных переворотов (в процентном отношении меньшинство населения), на наш взгляд, являются совсем иные общности и социально-демографические группы.

Подобного рода ресурсом или движущей силой различных революций  и государственных переворотов, когда мы говорим об определённом воздействии на происходящие события извне, является, прежде всего, так называемая «пятая колонна».

«Пятая колонна» - термин времен Гражданской войны в Испании 1936-1939 гг., получивший впоследствии широкое распространение. Лидеры  испанских националистов, планируя операцию по захвату Мадрида, намечали наступление на Мадрид четырех войсковых колонн с юга, севера, запада и востока. А в самом Мадриде, сторонники националистов, условно названные ими «пятой колонной», должны были поднять восстание и поддержать наступательные действия четырех колонн. После чего термин   «пятая колонна» стал нарицательным, образным наименованием сообщества вражеских агентов и агентов влияния(1), осуществляющих активную вредительскую и подрывную деятельность в тылу противника. А потому абсолютно не случайно в своей знаменитой «крымской речи» 2014 года В.В. Путин, применительно к действиям англосаксов по дестабилизации обстановки в России, ассоциировал данный термин с другой схожей и более понятной для массовой аудитории категорией - категорией «национал-предателей»(2).

«Пятая колонна» формируется под воздействием и активной поддержке извне и включает в себя как отдельных личностей, так и различных субъектов процессов осуществления государственных переворотов и революций. При этом, часто бывает так, что костяк любой «пятой колонны» (когда речь идет об организуемой или поддерживаемой извне «революции» или государственном перевороте) составляет «антисистема».

 Антисистема (термин Л.Н. Гумилева) - религиозно-идеологическая система с отрицательным (или негативным) миросозерцанием, способствующая сокращению жизни этноса, распаду общества, разложению и упрощению культуры.

Если внешний след в осуществлении той или иной революции или государственного переворота не просматривается, отсутствует или хорошо замаскирован, антисистема, тем не менее, часто также оказывается их движущей силой.

Среди авторов, внесших большой вклад в изучение и исследование данного феномена, помимо Л.Н. Гумилева, следует отметить французского исследователя О. Кошена, И.Р. Шафаревича (которые вместо категории «антисистема» использовали и употребляли для обозначения исследуемых ими антисистем категорию «Малый народ»), ученика и последователя Л.Н. Гумилева - В.Л. Махнача(3).

Несомненной заслугой Огюстена Кошена, анализировавшего первопричины Великой Французской революции,  является то, что он ввёл в научный оборот категорию «Малый народ», отметив его особую значимость в процессе подготовки и осуществления этой революции. Как справедливо пишет И.Р. Шафаревич:

 «Огюстен Кошен в своих работах обратил особое внимание на некий социальный, или духовный слой, который он назвал «Малым Народом». По его мнению, решающую роль во французской революции играл круг людей, сложившийся в философских обществах и академиях, масонских ложах, клубах и секциях. Специфика этого круга заключалась в том, что он жил в своём собственном интеллектуальном и духовном мире: «Малый Народ» среди «Большого Народа». Можно было бы сказать - антинарод среди народа, так как мировоззрение первого строилось по принципу ОБРАЩЕНИЯ мировоззрения второго. Именно здесь вырабатывался необходимый для переворота тип человека, которому было враждебно и отвратительно то, что составляло корни нации, её духовный костяк: католическая вера, дворянская честь, верность королю, гордость своей историей, привязанность к особенностям и привилегиям родной провинции, своего сословия или гильдии. Общества, объединявшие представителей «Малого Народа», создавали для своих членов как бы искусственный мир, в котором полностью протекала их жизнь. Если в обычном мире всё проверяется опытом (например, историческим), то здесь решает общее мнение. Реально то, что считают другие, истинно то, что они говорят, хорошо то, что они одобряют. Обычный порядок обращается: доктрина становится причиной, а не следствием жизни.

Механизм образования «Малого Народа» - это то, что тогда называли «освобождением от мёртвого груза», от людей, слишком подчинённых законам «Старого мира»: людей чести, дела, веры. Для этого в обществах непрерывно производят «очищения» (соответствующие «чисткам» нашей эпохи). В результате создаётся всё более чистый «Малый Народ», движущийся к «свободе» в смысле всё большего освобождения от представлений «Большого Народа»: от таких предрассудков, как религиозные или монархические чувства, которые можно понять только опытом духовного общения с ним»(4).

Закономерным результатом подобного рода искусственного взращивания «Малого народа» по мнению О. Кошена  и явилась Великая Французская революция: ««Великая работа», как говорил Малый Народ в 1789 г., совершилась. Жертва наконец повержена, связана по рукам и ногам, с кляпом во рту, не в состоянии ни двигаться, ни даже стонать. Тогда Малый Народ садится господином на это лежащее огромное тело, и кровопускание начинается. Начинает действовать революционное правительство - официальное, объявленное правление обществ мысли, Философии, Человечества, Свободных Людей, нового Града»(5). «Малый Народ завоевал, поработил большой народ, и навязал ему свои законы. И тотчас же начались изгнания, грабежи и убийства; ибо законы Малого Государства не годятся для большого»(6).

Схожими мировоззренческими установками и мировосприятием, по мнению И.А. Ильина, отнюдь не оперировавшего категорией «Малый народ», отличались и русские революционеры конца XIX - начала XX веков:

«Русская революция подготовлялась на протяжении десятилетий (с семидесятых годов) - людьми сильной воли, но скудного политического разумения и доктринерской близорукости. Эти люди, по слову Достоевского, ничего не понимали в России, не видели ее своеобразия и ее национальных задач. Они решили политически изнасиловать ее по схемам Западной Европы, «идеями» которой они как голодные дети объелись и подавились. Они не знали своего отечества; и это незнание стало для русских западников гибельной традицией со времен главного поносителя России - католика Чаадаева...

Русские революционеры не понимали величайших государственных трудностей, создаваемых русским пространством, русским климатом и ничтожной плотностью русского населения. Они совершенно не разумели того, что русский народ является носителем порядка, христианства, культуры и государственности среди своих многонациональных и многоязычных сограждан. Они не желали считаться с суровостью русского исторического бремени (на три года жизни - два года оборонительной войны!) и хотели только использовать для своих целей накопившиеся в народе утомление, горечь и протест. Они не понимали того, что государственность строится и держится живым народным правосознанием и что русское национальное правосознание держится на двух основах - на Православии и на вере в Царя. Как «просвещенные» неверы, они совершенно не видели драгоценного своеобразия русского Православия, не понимали его мирового смысла и его творческого значения для всей русской культуры. Они не видели тех опасностей, которые заложены для России - в неуравновешенности русского темперамента, в незрелости русского добродушного, по-детски увлекающегося и шаткого характера и в его многосотлетней непривычке активно и ответственно строить свое государство. Они не понимали, что западные демократии держатся на многочисленном и организованном «среднем сословии» и на собственническом крестьянстве и что в России нет еще ни того, ни другого.

 Они видели только сравнительную бедность и нравственную удобособлазнимость русского народа - и десятилетиями демагогировали его. И никому из них и в голову не приходило, что народ, не привыкший к политической свободе, не поймет ее и не оценит; что он злоупотребит ею для дезертирства, грабежа и резни, а потом продаст ее тиранам за личный и классовый прибыток... Подпиливали столбы и воображали себя титанами Атлантами, способными принять государственное здание на свои плечи. Закладывали динамит и воображали, что удастся снести одну крышу, которая немедленно сама вырастет вновь из «нерухнувшего» здания. Сеяли ветер на все четыре стороны и, пожиная бурю, удивлялись, что их парусную лодчонку опрокинуло волною...»(7).

Подобные мировоззренческие установки в советский и постсоветский период российской истории, демонстрирует и определённый слой российских интеллигентов-«западников». Здесь надо отметить, что значительную роль и влияние на формирование мировоззрения своеобразного «Малого народа» (антисистемы) в России оказало западничество. Категория «Западничество» в настоящее время в научно-публицистической литературе употребляется в двух основных значениях.

Западничество - 1) направление русской общественной мысли и политической идеологии, ориентированное на ценности западноевропейской культуры, отрицательно относящееся к идее самобытности, своеобразия, уникальности путей развития русской, более общо - восточно-европейской культуры, сочетающееся со стремлением представителей этой тенденции навязать русской нации формы западной культуры, социальной практики и политического устройства, отвергая систему ценностей и традиционных устоев жизнедеятельности русского общества; 2) течение русской философской и общественной мысли 40-х - 50-х годов XIX века, противопоставляющее себя «славянофильству», и обосновывающее необходимость усвоения социальных преобразований в России с историческими достижениями западноевропейских стран.

В нашем случае, говоря о западничестве, следует иметь в виду, первое смысловое значение данного термина.

Изучая этот, подверженный влиянию Запада, слой нашей отечественной интеллигенции,  И.Р. Шафаревич, отмечает: «Какие есть основания считать, что этот же феномен «Малого Народа» проявляется в нашей стране? Прежде всего, конечно, та литература, которую мы разбираем. В ней представлен весь стандартный комплекс представлений «Малого Народа»: вера в то, что будущее народа можно, как механизм, свободно конструировать и перестраивать; в связи с этим - презрительное отношение к истории «Большого Народа», вплоть до утверждения, что её вообще не было; требование заимствовать в будущем основные формы жизни со стороны, а со своей исторической традицией порвать; разделение народа на «элиту» и «инертную массу» и твёрдая вера в право первой использовать вторую как материал для исторического творчества; наконец, прямое отвращение к представителям «Большого Народа», их психологическому складу»(. «Авторы очень болезненно и резко реагируют на любые попытки взглянуть на жизнь с русской национальной точки зрения, то есть подойти к сегодняшним проблемам с точки зрения русских духовных и исторических традиций»(9).

Иными словами, в основе мировоззренческой позиции представителей этого «Малого народа» в России, лежит банальная русофобия.

Русофобия (от греч. «phobos» - страх) - неприязненное, враждебное отношение к русской нации, ее представителям, культуре, традиционным ценностям, своеобразию пути развития.

Русофобы (от греч. «phobos» - страх) - враги русской нации.

 Л.Н. Гумилев и В.Л. Махнач, исследуя сущность антисистемы («Малого народа» в терминологии О. Кошена и И.Р. Шафаревича) отметили целый ряд характерных особенностей и черт антисистем.

Основными чертами антисистемы являются:

1) Негативное миросозерцание и мировосприятие, отрицание реального мира во всём его многообразии и сложности, откуда проистекает стремление адептов антисистемы к разрушению мироздания. «Эти люди, ненавидящие мир, сложный в своей иррациональности» стремятся «добиться его упрощения, на базе разума, которым они, по-своему разумению, обладают»(10). Адепты антисистемы ненавидят, противопоставляют себя и предпринимают действия по уничтожению существующей религиозной, культурной, этнической традиции, аристократии, фундаментальных ценностей, социального устройства, институтов и иерархии. Фактически они стремятся до основания разрушить окружающий их мир, противопоставляя себя как «элиту» и «креативный класс» окружающим их людям.

Представители антисистемы - это профессиональные деструкторы, разрушительная энергия которых направлена на разрушение традиционных основ своего государства и общества, традиционных для него религиозных, политических, социальных и экономических систем. Ш. Эйзенштадт, не оперировавший понятием «антисистема», тем не менее, отмечает особый тип политических деятелей и лидерства, который выходит из этой среды и проявляет себя в «современных» революциях: «Центральное место в этом лидерстве приобрели особые культурные группы - религиозные или секулярные, - прежде всего интеллигенция и политические активисты, среди которых выделялись носители гностических представлений о построении Небесного Града или же какой-то его секулярной версии на Земле. Хорошо известные иллюстрации этого социального типа дают английские, а в некоторой степени и американские пуритане, члены французских клубов, столь блестяще описанные в работах О. Кошена, а затем в работах Ф. Фюре, М. Озуф и других исследователей, а также различные группы русской интеллигенции. Обычно эти группы составляли особый социальный элемент, способствовавший перерастанию повстанческих движений в революции»(11). При этом, «носители этих ориентаций в ходе революции и в последующем политическом процессе выходили на открытую политическую арену»(12).

2) Способность сокращать жизнь этноса (антисистема захватывая «большинство населения небольшой страны или большинство членов некоторой замкнутой группы, стремительно подталкивает их к самоубийству»(13)).

3) Разрешённость лжи или даже праведность «лжи для адептов данной антисистемы. Из этого наблюдения необходимо вытекает следующее: антисистемы, по крайней мере в своей социально структурированной части, герметичны и представляют собой структуры с множеством степеней посвящения, в которых на каждой новой ступени посвящаемому открывается некая новая «истина», иногда полярно исключающая «истину» предыдущую. В силу разрешенности лжи адепты антисистемы охотно используют любые привлекательные стереотипы системы, на которой паразитируют. Правильно воспитанный кармат, принадлежащий к антисистеме мира ислама, вел себя с шиитом как шиит, с суннитом как суннит, казался христианину - христианином, еврею - евреем. Эта тенденция универсальна, и из нее проистекает печальный вывод о невозможности полемики с антисистемой. Любой наш аргумент будет незамедлительно присвоен и предложен нам уже как аргумент антисистемы»(14).

4) Способность маскироваться, капсулироваться («в неблагоприятных условиях они могут исчезнуть с исторической арены, сохраняя ядро антисистемы в тайне, а затем, в благоприятный момент разворачиваться вновь - в полную силу»)(15).

Учитывая третью и четвертую характеристики-черты антисистемы, становится неудивительно, что представителей «антисистемы» и «пятой колонны» бывает очень сложно вычислить, из-за их великолепной маскировки. Высказывая, например, на словах и на людях различные патриотические лозунги, по факту в тайне они будут вести саботаж и заниматься подрывной деятельностью, дожидаясь удобного момента, чтобы показать себя «во всей красе».

5) Способность к изменению знака («когда представители антисистемы захватывают власть в некотором регионе....тогда антисистема меняет знак. Прекращая саморазрушение, она порождает в обществе более или менее деспотический режим, в котором представители антисистемы образуют элиту. Этот режим не разрушает сам социум, ибо социум рассматривается представителями элиты только как некое средство их собственного антисистемного благоденствия, как рабочая скотина. Подобные, сменившие знак, антисистемы могут жить долго, отказавшись от основного принципа антисистемы - отвержения мироздания. Однако, потерпев политическое поражение и потеряв место «элиты», подобная антисистема снова меняет знак, ибо законсервированный характер не меняет ее сущности: потеряв власть, перестав быть «элитой», антисистема снова становится антисистемой, снова подталкивает этнос к саморазрушению»)(16).

Срок жизни антисистемы может исчисляться не одним столетием. Антисистемы сами не распадаются никогда; они могут быть только полностью уничтожены. Яркими примерами антисистем являются: гностики, манихеи, офиты, павликиане, маркиониты, богомилы, катары, вальденсы, альбигойцы, карматы, ассасины, опричники Ивана Грозного, русские революционеры.

(Продолжение 3-й части следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение 3-й части)

Формирование «пятой колонны», наличие антисистемы в стране, в народе её населяющем, являются важным и необходимым условием-предпосылкой  осуществления революций или государственных переворотов. Представители «антисистемы» и «пятой колонны», как правило, являются движущей силой революций и государственных переворотов.

Выявлять их и своевременно реагировать на возможные угрозы от них, в плане их активного участия в подготовке, организации, процессе осуществления революций и государственных переворотов, есть одна из основных задач общества и спецслужб. Они должны быть отстранены от реальных рычагов власти и не иметь возможность влиять на ситуацию, оказавшись на обочине социальной жизни. Что, однако, не означает необоснованного применения к ним политики репрессий. Как справедливо отметил В.В. Путин, отвечая на вопрос И. Прохоровой, об имеющихся, дескать, на её взгляд, фактах дискриминации «несогласных» с мнением большинства народа («Большого народа в терминологии О. Кошена и И.Р. Шафаревича):

«Вы знаете, я, честно говоря, не чувствую какого-то особого изменения ситуации, какого-то особого накала даже в связи с событиями в Крыму и Севастополе. Ну да, есть борьба мотивов, борьба точек зрения, но их же никто не мешает высказывать, за это же не хватают, не сажают, не упекают никуда, в лагеря, как это было в 1937 году. Люди, которые высказывают свою точку зрения, они, слава богу, живы, здоровы, занимаются своей профессиональной деятельностью. Но то, что они встречают отпор, то, что они встречают другую позицию и неприятие их собственной позиции, - вы знаете, у нас часть интеллигенции не привыкла просто к этому. Некоторые люди считают, что то, что они говорят, - это истина в последней инстанции, и по-другому быть не может, и, когда они что-то видят в ответ и слышат в ответ, это вызывает такую бурную эмоциональную реакцию.

Что касается ситуации последних месяцев, по крымской ситуации, ну да, я слышал, сам читал, что некоторые желают поражения даже своей стране, думают, что так будет лучше. В этом тоже есть определённая наша традиция. Большевики, как известно, в ходе Первой мировой войны тоже призывали к поражению своего правительства, своей страны - ну, довели до революции. Это тоже есть какая-то здесь историческая преемственность, не самая лучшая. Но я с Вами не могу не согласиться в том, что мы ни в коем случае не должны скатиться в какие-то крайние формы борьбы, ни в коем случае не должны шельмовать людей за их позицию. И я постараюсь сделать всё, чтобы этого не было»(17).
 

Молодёжь как объект манипулятивного воздействия и социальных экспериментов

Не менее важным людским ресурсом для процесса осуществления любых революций или же разновидностей государственных переворотов, помимо «пятой колонны» и «антисистем», является молодёжь. Молодежная среда является питательным элементом любой революции и объектом различного рода воздействия и пропаганды со стороны «антисистем». Именно на волне молодёжного протеста, как правило, и играются революционные спектакли.

Для того, чтобы понять, какую роль играет молодежь в современных «революционных» спектаклях или «процессах», рассмотрим некоторые особенности развития молодёжи  в XX-XXI веках.

Современная молодёжь, как одна из самых слабозащищённых и уязвимых категорий населения, в силу отсутствия у неё соответствующих знаний, опыта и экономической зависимости, часто выступает объектом для различного рода манипуляций, а также апробаций на ней политических, социально-психологических технологий и экспериментов.

Яркими примерами практического воплощения подобного рода социальных опытов и инженерии являются «молодёжные бунты», «молодёжная», «сексуальная» и «цветные» революции, возникновение и жизнедеятельность различного рода молодёжных субкультур и контркультур.

Обращаясь к данной проблематике невозможно обойти стороной тематику молодёжных бунтов и «революций», происходивших на Западе в 60-е годы XX века.

Ведь данные события произошли в западноевропейских странах в эпоху «холодной войны», т.е. полномасштабного противостояния капиталистической и социалистической систем, а также поэтапного утверждения на Западе олигархической модели капитализма.

Происходившая в эти годы трансформация западных обществ из индустриального типа обществ в общества постиндустриальные, было сопряжено с торжеством и утверждением стандартов общества потребления.

Естественно, что западноевропейская молодёжь, в это время как самая активная часть общества, в массе своей была обречена на бесперспективное, жалкое существование и могла стать своеобразной угрозой для власть предержащих, обратившись к коммунистическим идеям, как своеобразной альтернативе капиталистическому олигархату. Поэтому элитам этих стран необходимо было взять под контроль молодёжь, направив её энергию совсем в другое русло, чтобы она реально не смогла стать неподконтрольным олигархам участником политических процессов.

Для этого надо было отбить у подавляющей массы молодежи стремление участвовать в политической жизни общества, уводя её в сторону - в некий иллюзорный, подконтрольный и прибыльный этим олигархам мир.

Решением этой задачи и занялась целая сеть западноевропейских научных институтов и центров (среди которых наиболее известными и значимыми, как явствует из книги бывшего высокопоставленного офицера британских спецслужб Д. Колемана(18) были Тавистокский институт человеческих отношений и Стэнфордский исследовательский центр), активно финансируемых олигархатом и правительствами данных стран. Целью деятельности подобного рода структур являлись, кончено же, не столько теоретические и научные исследования различных аспектов поведения человека, малых и больших социальных групп (чем, у нас, как явствует из большинства учебников по социологии и социальной психологии, только и занимались, например, видные представители Чикагской школы в подобного рода научных заведениях), сколько разработка социальных и политических технологий по управлению обществом и манипулированию индивидуальным, групповым и массовым сознанием.

Как отмечает профессор И.М. Ильинский, учёными было выяснено, что «лишь 10 % населения способно рассуждать логически и осознать проблему, а не просто высказать мнение о ней. В силу естественных интеллектуальных различий одни понимают то, чего не понимают другие. Но есть люди, которые знают и понимают то, чего не следует знать и понимать другим.  В США действует более 200 «мозговых центров» (thinks tanks), созданных корпорацией «Rand», основанной Рокфеллером, Корпорацией исследований по планированию, Институтом философии и психологии творчества Хадсона, Международным институтом практической науки человеческого поведения, Бруклинским институтом, деятельность которых контролирует Стэнфордский университет - головная организация по контролю над созданием человека (США, Калифорния, Перло Парк). Здесь работает более 3000 служащих, ежегодный бюджет - около 150 млн долл.

Многосторонние исследования человека ведет Тавистокский институт, также финансируемый Рокфеллером (Англия, Tabernacle Street, London EC 2A 4DD). Этот институт действует через ряд фондов США, ежегодный оборот которых составляет 6 млрд долл. Изучает логику, объясняющую причины того, почему люди различных культур, интересов, верований, с разным уровнем информированности придерживаются схожих мнений. Кратко эта тема определяется как «инженерия терпимости», или, используя столь модный ныне термин «толерантность», «инженерия толерантности».

Трудно даже вообразить, насколько изощренной является тематика исследований этого института, в 10 центрах которого действует 400 филиалов в разных странах и 3000 групп изучения и «мозговых центров». Однако эти знания необходимы для воспитания целых народов и наций в интересах нового мирового порядка (Эстулин, 2008: 130-131)»(19).

Занимаясь социальной инженерией и закрытыми экспериментами, в стенах подобных заведений поэтапно взращивались различные проекты по созданию молодёжных субкультур, контркультур; совершенствованию манипулятивных технологий, методов управления личностью, группой, обществом; осуществлению операций спецслужб по смене режимов (например, режима Шарля де Голля во Франции) или организации революций, бунтов и иных катаклизмов, контролю над рождаемостью, духовным здоровьем нации. Расчёт делался и на извлечение прибыли из подобного рода проектов. Как говорится, «ничего личного - только бизнес!».

Следует отметить, что учёные до сих не дали исчерпывающего ответа, объясняющего причины столь резкого и неожиданного для западных обществ того времени факта появления различного рода молодёжных субкультур и контркультур.

К социально-экономическим и конкретно-историческим предпосылкам появления молодёжных субкультур и контркультур, а также выделения самой молодёжи в особую социокультурную и политическую общность со своими специфическими интересами и потребностями, различные авторы относят, прежде всего: «рост доходов среднего класса и особенно его молодежной прослойки в 1950-е годы»; «появление новых средств записи и распространения музыкальной культуры (радиоприемников, магнитофонов и т. п.)»(20), индустрии шоу-бизнеса, молодёжной культуры и моды; а также всё возрастающие влияние института СМИ и коммуникаций, как эффективного инструмента формирования и манипулирования общественным мнением и сознанием.

Многие учёные увязывают процесс возникновения молодёжных субкультур и контркультур, прежде всего, с процессом становления постиндустриального (информационного, постсовременного) общества. Хотя есть и другие распространённые точки зрения. На взгляд ряда ученых, молодёжные субкультуры «возникают в промежуточных областях  социальных структур и, по сути, представляют собой культуры «лиминальных сообществ» (В. Тэрнер), объединяющих индивидов, «выпавших» из общества по тем или иным причинам или испытывающих трудности адаптации к общепринятой системе норм и ценностей»(21). Другие учёные, увязывают возникновение молодёжных субкультур «с обретением послевоенным поколением, разочаровавшимся в идеалах отцов, специфического самосознания, которое порождает особый тип социальной практики»; осознанием молодёжью своих интересов, «которые далёко не во всём совпадают с интересами других социальных групп»; или же с «формой выражения процесса поиска адекватного реальности мировосприятия и непротиворечивой системы мировоззренческих ориентиров», часто определяя субкультуры как «результат деятельности молодёжных сообществ, создающихся в результате самоорганизации»»(22). А.И. Шендрик определяет молодёжную субкультуру как разновидность субкультур и «понятие, обозначающее совокупность артефактов, алгоритмов деятельности, а также ценностей, моральных и эстетических норм, которые создаются для регуляции поведения индивидов тем или иным молодёжным сообществом, выделяемым в соответствии с возрастными, профессиональными, эстетическими или идейно-нравственными признаками»(23).

Крайней разновидностью молодёжной субкультуры является молодёжная контркультура, «ценности которой не совпадают, а иногда и прямо противоположны ценностям культуры, господствующей в конкретном обществе»(24). Разновидностями молодёжных контркультур являются битники, хиппи, йиппи, «новые левые», борцы за права сексуальных и иных меньшинств, представители деструктивных культов и сект и другие группы молодёжи, не признающие, бунтующие и протестующие против устоев жизнедеятельности того или иного общества.

Учитывая, что среди учёных нет единого мнения по поводу причин столь неожиданного возникновения в эти годы различных молодёжных субкультур и контркультур, превративших молодёжь в своеобразную «проблему» для  западных обществ и самих социологов, версия Д. Колемана и других авторов о рукотворном характере происхождения целого ряда из них, имеет полное право на существование, дальнейшую научную институционализацию и изучение, являясь не только вполне вероятной и обоснованной, но и к тому же многое, что объясняющей и, на многое раскрывающей глаза.

Первой молодёжной контркультурой, возникшей в 50-х годах XX века среди американской молодёжи, являются битники («разбитое поколение»), протестовавшие против реалий американкой действительности, конформизма и потребительства; отвергавшие ценности «американского образа жизни» и саму возможность, устремления к достижению «американской мечты». «Битники отказывались подчиняться навязываемому потреблению продукции, и тем самым выступили против того, что они назвали системой порабощения: «трудись, производи, потребляй, трудись, производи, потребляй...». Они отвергли труд ради права потреблять то, что навязывает им общество потребления. Погоне за деньгами битники противопоставили полное безразличие ко всему: их не волновало, что будет сними, с миром, с их близкими, и пропагандировали идею личной свободы и самодостаточности. Они демонстрировали безразличие к техническим и научным достижениям, утрату веры в разум, церковь, политические партии. Стремление к свободе от всего привело к потреблению наркотиков и сексуальной вседозволенности. Движение битников было бунтом, формой протеста против общественной морали, хотя сами они рассматривали свои странные поступки как-то, что поддерживает в людях ощущение вечной свободы. Внешне форма протеста оформилась в виде «рюкзачной революции» - бродяжничества и попрошайничества»(25).

Питательной средой для формирования этой и других контркультур явилась музыка в стиле рок-н-ролла, а также активно формирующейся  под воздействием института СМИ и коммуникаций индустрия рок-культуры.

Вслед за битниками в 60-е годы возникли и оформились и иные контркультуры: хиппи, борцы за равноправие различных меньшинств, группировки «новых левых».

Радикальные лозунги и призывы возникшие в этой молодёжной среде требовали низвержения всего и вся. Например, представители контркультуры хиппи, являвшейся в отличие от немногочисленных колоний битников в достаточной степени массовым и более организованным движением, призывали своих единомышленников следовать следующим «жизненным принципам»:

«Насилуй монахинь, издевайся над профессорами, не слушай родителей, сожги свои деньги; ты ведь знаешь, что жизнь есть сон, и все наши учреждения - это сфабрикованные людьми иллюзии, которые срабатывают, потому что ты принимаешь сон за реальность. Сокруши семью, нацию, церковь, город, хозяйство; преврати жизнь в искусство. В театр души и театр будущего; только революционер - подлинный художник. Что нам нужно, так это поколение людей юродивых, безумных, иррациональных, сексуальных, сердитых, безбожных, ребячливых и невменяемых - людей, которые сжигают призывные повестки, университетские и всякие прочие дипломы, людей, которые говорят: «Идите к чертям с вашими целями!», - людей, которые соблазняют молодёжь музыкой, марихуаной, и «кислотой»(26), людей, которые пересматривают понятие нормального, порывают с игрой в статус - роли - чины - потребление, людей, которым нечего терять, кроме своей плоти. Белая американская молодёжь имеет больше общего с ограбленными индейцами, чем со своими родителями. Сожгите родительский дом дотла, и это сделает вас свободными!»(27).

Контркультура хиппи активно, в скрытой форме, рекламировалась и раскручивалась СМИ. Она, как и остальные контркультуры, быстро коммерциализировалась и стала неотделимой от продвигаемой СМИ индустрии рок-культуры, «сексуальной революции» и мира наркотиков, как «мощного орудия, позволяющего повернуть сознание людей к возможностям альтернативного общества»(28). Многочисленные колонии хиппи, возникающие по городам и весям США и западноевропейских обществ, стали своеобразными центрами и основными рынками сбыта и распространения наркотических веществ (мариуханны, гашиша и ЛСД). Стили, мода, элементы контркультуры (джинсы, часто потёртые и дырявые, ставшие повседневной одеждой для представителей различных слоёв общества и высшего света, мини-юбки, оккультная литература и литература «новых левых», а также другие элементы) были интегрированы в систему потребления этих обществ, принося баснословные барыши их производителям. СМИ целенаправленно осуществляли раскрутку различных рок-групп («Битлз», «Ролинг Стоунз» и др.), пропаганду ценностей (фактически же, антиценностей) контркультур, сексуальной вседозволенности и раскрепощённости. Все эти действия СМИ, шоу-бизнеса и индустрии потребления целенаправленно вели и ввергали институты социализации и сам процесс социализации молодёжи в перманентно кризисное состояние, в ущерб чаяниям и интересам самой молодёжи и всего общества в целом.

(Продолжение 3-й части следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение 3-й части)

Как пишет Д. Колеман: «Ярким примером обработки общества, чтобы оно приняло изменение, даже когда такое изменение признается нежелательным большой группой населения, было «явление» «БИТЛЗ». Группу «Битлз» привезли в США как часть социального эксперимента, который должен был подвергнуть большие группы населения промывке мозгов, о которой они даже не догадывались. Феномен «Битлз» не был спонтанным молодежным бунтом против старой социальной системы. Наоборот, это был тщательно разработанный неуловимыми заговорщиками план ввода чрезвычайно разрушительного элемента в большую целевую группу населения, сознание которой планировалось изменить против ее воли. Вместе с «Битлз» в Америке были введены в оборот новые слова и выражения, изобретенные Тавистоком. Такие слова, как «рок» в отношении к музыкальным звукам, «тинэйджер» («подросток»), «кул» (cool - «клевый»), discovered («открытый», «обнаруженный») и «поп-музыка» были частью лексикона из кодовых слов, означающих принятие и употребление наркотиков. Эти слова пришли вместе с «Битлз» и появлялись везде, куда приезжали «Битлз», причем «тинэйджеры» сразу их «обнаруживали». Кстати, слово «тинэйджер» нигде не употреблялось до тех пор, пока на сцене не появились «Битлз», благодаря «Тавистокскому институту человеческих отношений»(29).

В реализацию проекта «Битлз», по свидетельствам бывшего высокопоставленного офицера британских спецслужб, помимо Тавистокского института человеческих отношений, Стэнфордского Исследовательского Центра, принимали участие британские и американские спецслужбы, подконтрольные олигархам СМИ, вся индустрия шоу-бизнеса и потребления. Именно они, искусственным образом планировали и осуществляли молодёжную контркультурную революцию, «сексуальную революцию», организовывали «молодёжные бунты», создавали суб- и рок-культуры, популяризировали и способствовали распространению среди молодёжи наркотиков, породили феномен «битломании».

Первоначально на концертах «Битлз» активно и бесплатно раздавались и распространялись различные наркотики, прежде всего, марихуана и ЛСД. Впоследствии, когда молодые люди «подсели» на них, бесплатные раздачи прекратились; на их беде стали делать деньги, уже продавая им наркотические средства. При этом правоохранительные органы и спецслужбы делали вид, что ровным счётом ничего не происходит; а в СМИ употребление наркотиков скрыто рекламировалось в формате «обсуждения» проблемы наркомании, вызывая эффект «привыкания». Как говорится: «Если Вас трамвай задавит, вы конечно вскрикнете, раз задавит, два задавит, а потом привыкнете!». В результате чего, наркотики делали из потенциально социально активной молодёжи зависимую и полностью подконтрольную организаторам этого большого эксперимента социальной инженерии и спецслужбам группу населения. Наркоманская среда является постоянным, удобным и подконтрольным поставщиком информации для правоохранительных органов и спецслужб, а также подконтрольной и легко управляемой группой населения, пригодной для различных манипуляций (например, на выборах, организации различного рода политических акций) и экспериментов. Плюс она является важным источником дохода для дельцов наркобизнеса, в котором задействованы не только криминальные, но и государственные и коммерческие структуры.

«Сейчас, когда мы уже многое знаем, становится понятным, насколько успешной была рекламная кампания «Битлз» по распространению наркотиков. От публики тщательно скрывался тот факт, что музыку и тексты для «Битлз» писал Тео Адорно. Основная функция «Битлз» состояла в том, чтобы их «открыли» «тинэйджеры» (подростки, пер.), на которых затем обрушивался непрерывный поток «битловской музыки» до тех пор, пока у них не вырабатывалось убеждение, что эти звуки им нравятся, в результате чего они принимали и эту музыку, и все, что с ней связано. Ливерпульская группа вполне оправдала ожидания и «с небольшой помощью от своих друзей» (фраза из их песни, перев.), т. е. с помощью веществ, которые мы называем наркотиками, создала целый новый класс молодых американцев по точному образцу, заказанному тавистокским институтом»(30).

«Тависток создал отчетливо распознаваемый «новый тип», который должен был действовать как распространитель наркотиков... «Новый тип» - фраза из социологического жаргона; она означает, что «Битлз» создали новые социальные образцы, главной целью которых было популяризировать и довести до уровня обыденности употребление наркотиков, новые вкусы в одежде и прическах, которые радикально выделяли молодежь из среды старшего поколения, как было предусмотрено Тавистоком(31)».

Как отмечает профессор И.М. Ильинский, оценивая сущность феномена «Битлз» и битломании: «Разговор о «Битлз» - тема особая. Спорить с их фанатами бессмысленно. В данном случае речь о том, какое воздействие оказала и оказывает их и подобная музыка (рок, рэп) на сознание человека, почему это происходит. Говорят, что «Битлз» были не обыкновенной группой, отражавшей настроение молодежного бунта начала 60-х годов, что это было орудие психологической войны по культурной перекодировке, перепрограммированию молодых поколений на основе концепции, разработанной франкфуртской школой (перенесенной в США) с неофрейдистских позиций. Думаю, так оно и было. С помощью «Битлз» и подобных групп при помощи СМИ глобализаторы привносили в сознание молодежи массовую культуру.

Эпоха «Битлз» - это эпоха истеричных и кричащих толп молодежи в десятки и сотни тысяч человек. Это начало культурной катастрофы, изменившей облик мира. Другое дело, что «Битлз» и им подобные многочисленные группы разных стран стали активными звеньями в планах идеологов Нового мирового порядка по контролю над массовым сознанием, не отдавая себе в этом отчета. Деньги, слава, замки, наркотики - всего до отвала. Думать-то особо некогда...»(32).

В соответствии с законами развития шоу-бизнеса, раскрутка какого-либо «проекта» или очередной «звезды», возможна лишь при наличии благосклонного отношения со стороны заправил шоу-бизнеса, поддержки власть предержащих, вложения больших денежных средств в реализацию проекта и, активной работы индустрии СМИ и коммуникаций в этом направлении. Совпадение всех этих условий, а не талант и усидчивость, обеспечивают успех подобного рода «проектов». Большую роль, если это проект лабораторий по социальной инженерии, играет и личность руководителя проекта, в особенности, если это такой известный немецкий ученый-социолог, один из основоположников франкфуртской школы неомарксизма, музыковед, композитор, политтехнолог и социоинженер, как Теодор Адорно.

Теодор Адорно, как автор социальной теории рок-н-ролла и массовой музыкальной культуры, с 1939 года, по данным журналиста Д. Эстулина, фактически руководил Принстонским проектом изучения радио, - совместным детищем франкфуртской школы и Тавистока по контролю над массами, а также созданию феноменов рок-н-ролла и рок-культуры.

«Целью данного проекта, как пишет Адорно в работе «Введение в социологию музыки» («Introduction to the Sociology of Music»), было «запрограммировать музыкальную массовую культуру как форму глобального социального контроля посредством постепенной деградации ее потребителей». «Обязательное отупение», которое, по плану Тавистока, должно стать основным результатом промывания мозгов, убийственный панк-рок и музыка ска, сопровождаемая соприкосновением тел, - это прямые последствия работы Адорно, который пишет: «Это процесс воображения, наполненный эмоциями. Слушатель, который запомнил хит, будет стремиться к идеальному субъекту этой песни, к человеку, который в ней идеализируется. В то же время, как одно из многих, кто идентифицирует себя с вымышленным субъектом, это музыкальное «я», примкнув к обществу таких же «фанатов», почувствует, что оно уже не так одиноко. Насвистывая песню, человек проходит ритуал социализации, хотя, несмотря на это ничем не обоснованное ощущение, он остается таким же одиноким, как и был [...]. Сравнение с зависимостью неизбежно». Например, «алкоголики выходного дня» - это социально зависимые индивиды, которые пьют, когда выходят с друзьями, чтобы искусственно и ненадолго стать теми, кем они мечтают, - храбрыми, надежными и веселыми людьми. «Похожим явлением станет музыкальная зависимость», - утверждает Адорно. Данные исследования роли радио в жизни общества, опубликованные в 1939 году, подтвердили тезис «обязательного отупения». Они до сих пор служат учебником для тех, кто занимается промыванием мозгов. «Исследователи проекта [относительно влияния радио] доказали, что это средство информации настолько промывает мозги, что слушатели вообще перестают что-либо соображать, реагируя на формат, а не на содержание передачи»»(33).

Теодор Адорно применил все имеющиеся технологии для успешной раскрутки «Битлз», часто используя обман, осуществляя манипуляции, организуя театрализованные представления, с «беспорядками», истерией липовых битломанов-подростков, «стремившихся» хотя бы прикоснуться к своим «кумирам». Но главным «его секретным оружием была система атональной музыки, или, как ее еще называют, 12-тоновая музыка, которая, казалось, пробуждала в сознании общие для многих людей ощущения и действовала особенно на определенные возрастные группы. Данная система атональной музыки, или 12-тоновая музыка, - это метод музыкальной композиции, созданный в конце 1910 года австрийским композитором, секретным агентом британской разведки Арнольдом Шёнбергом. Он описывает музыку, в которой применяются как равные все двенадцать тонов хроматического звукоряда, в отличие от тональной системы, характерной для европейской музыки XVII-XIX веков, в которой вся звуковысотная структура подчинена строгой иерархии, то есть существует главный тон, к которому стремятся все остальные звуки. Шёнберг стремился к тому, чтобы его метод композиции стал основной движущей силой музыки, сменив тональную систему, основанную на гармонии»(34).

Используя определённые методы передачи, закодированной в такого рода музыке информации (громкий звук, раздражающие шумовые эффекты, модуляция частот (низких или высоких), переменная скорость), он добивался определённого воздействия на сознание индивида. «Новая форма атональной музыки, в которой тяжелые вибрирующие повторяющиеся звуки особенно сильно воздействуют на тело, мозг и психику младших возрастных групп, пробуждая в сознании отдельных индивидов, как им кажется, некие общие для всех возбуждающие ощущения, вызывая чувственное раскрепощение, выводя наружу запретные страсти. Вероятно, в те времена появилось понятие «расслабиться», т.е. отдаться во власть импульсов, в которых сексуальные желания подавляют важные нормы поведения человека, диктуемые сознанием»(35).

Аналогичным образом раскручивались и другие проекты (например, «Ролинг Стоунз»). По достижении нужного результата, прошествии определённого времени, соответствующей команде, эти проекты лишались поддержки и внимания СМИ и, быстро сворачивались. Так происходило в Америке, Западной Европе, так происходит сейчас и у нас в РФ (в политике,  молодёжной среде, индустрии шоу-бизнеса).

Результатом социальной инженерии и реализации подобного рода проектов на Западе в 50-60-е годы XX века, стал полный контроль олигархата и западных спецслужб над молодёжными движениями и социокультурной средой. Руководствуясь принципом «Если не можешь остановить движение, то его надо возглавить», они направили энергию социального протеста молодёжи не против системы капиталистического олигархата и власти «золотого тельца», а в нужное для них русло - тупиковые ветви развития (субкультуры, контркультуры, антисистемы и экстремистские движения), используемые для «выпуска пара», свержения неугодных режимов или политиков, предотвращения возможных и опасных для них демократических преобразований.

Осуществляя эти манипулятивные действия и социальные эксперименты, их руководители и кураторы, использовали известные истины и знания о социальных, психологических и физиологических особенностях возрастных периодов становления и развития молодёжи. При этом, в целях прикрытия своих действий, часто создавая наукообразные, но по своей сути псевдонаучные теории, объясняющие феномены молодёжных бунтов, контркультурной и сексуальной революций бунтарским, «прогрессивным», протестным, революционным настроем, присущим молодёжной среде. Как очень тонко подметил по этому поводу, профессор Московской Духовной Академии М.М. Дунаев:

«Другой пошлый шаблон, всегда обнаруживающий себя при рассуждении о молодёжи, это утверждение, будто она постоянно устремлена к прогрессу, будто именно она обновляет бытие, в отличие от консервативно настроенных и отживающих своё поколения отцов. Нетрудно, однако, сообразить, что для внесения в жизнь чего-то истинно нового, следует основательно познать уже существующее, иметь богатый интеллектуальный опыт. Молодёжь опыта не имеет, поэтому она как раз весьма консервативна в своих воззрениях и действиях, иллюзия же «новизны» создаётся тем, что молодые часто в порыве самоутверждения руководствуются принципом «противоположного общего места» (Тургенев), то есть просто меняют знаки оценок в устоявшихся мнениях. Взрослые говорят: «белое» - недоростки непременно: «чёрное». Кому-то это представляется весьма оригинальным.

С этим связаны и иллюзии о бунтарском, революционном настрое в молодёжной среде. Но это ведь просто следствие молодой глупости и переизбытка возрастной энергии, требующей выплеска - куда и с какой целью всё равно. Чехов заметил однажды: студенты бунтуют, чтобы барышням нравиться. Вот причина поважнее, чем разного рода политические соображения. Худо то, что это используется закулисными манипуляторами, о чём сама молодёжь не догадывается по возрастному недомыслию.

А что могут ей предложить те, кто знает жизнь не в перевёрнутом виде? Скучные банальности. Нужно учиться, трудиться. Терпеливо переносить испытания, одолевать трудности без ропота, осваивать наследие прошлого, не отворачиваясь от него с пренебрежением... И так далее. Скучно это. Привлекательнее и веселее - протестовать!

Все особенности так называемой молодёжной культуры определяются в немалой мере чувством стадности, молодёжи присущим. Молодые люди весьма подвержены соблазну конформизма, который они не сознают и принимают именно за собственную оригинальность. Молодой человек, чтобы утвердить себя, начинает бессознательно подражать - но не старшим, а таким же, как он сам, и псевдооригинальность единичных случаев создаёт в массе унылое однообразие и заурядную банальность. И всё стадо начинает ходить в нарочито драных джинсах. В татуировках и с заклёпками на носу, щеках и языках. Сам якобы бунтарский дух молодёжи есть проявление всё того же конформизма, ей свойственного.

И вот беда: иные из старшего поколения не прочь подыграть чрезмерным претензиям молодых, чуть ли не заискивая перед ними: не то обвинят в ретроградности и «несовременности». Приходится слышать, например, рассуждения какого-нибудь седовласого бодрячка, будто молодёжь распростилась со страхами, которыми мы жили в недавние времена, будто она смело смеётся над этими страхами. Да не смелая она, а просто глупая ещё. Подлинная смелость сопряжена со знанием того, чему человек противостоит, у молодых же пока нет нужного опыта, они хорохорятся в состоянии, о коем говорят в народе: «жареный петух ещё не клюнул». И нетрудно ведь потешаться над чем-то с временного расстояния. «Каждый мнит себя героем, видя бой со стороны» (Руставели)»(36).

Невежество, тщеславие, самоуверенность молодежи, часто воплощаемые в категоричных суждениях и «чёрно-белом» видении мира, на полную катушку используются социоинженерами и политтехнологами для осуществления манипулятивных действий в её отношении. Задействовав лесть и, играя на этих свойствах, манипуляторы добиваются от молодёжи нужных им действий, восприятия и мышления. Различные молодёжные субкультуры, контркультуры, формальные или неформальные объединения, группы или отдельные личности, при определённом воздействии на них СМИ и коммуникаций, а также применении самых простых технологий (вроде флэшмобов, концертов и подобного рода акций), становятся полностью подконтрольными организаторам различных социальных и политических проектов. В том числе и «революционных».
 

Молодежь в «современных» революциях

Как говорил Отто фон Бисмарк: «Революцию подготавливают гении, осуществляют фанатики, а плодами её пользуются проходимцы».

По ходу развития сюжета того или иного революционного сценария (процесса) в роли упомянутых «фанатиков» революции часто выступают отдельные молодые люди или группы, составляющие значительную часть в революционной толпе-массовке.

«Молодёжные политизированные сообщества и в России, и во всём мире маргинальны по отношению к «взрослой» политике, но можно привести многочисленные примеры эффективной деятельности этих сообществ в ситуациях политических кризисов, когда молодёжь выступает «как движущая сила революции». Для новейшего времени это, например, события «студенческой революции» во Франции (1968 г.), антивоенное движение конца 1960-х - начала 1970-х годов в США и движение хунвейбинов в годы культурной революции в Китае... В начале XXI века примерами эффективного уличного акционизма как политического приёма стали многочисленные «цветные революции», произошедшие в мире: революция в Югославии (2000 г.), «революция роз» в Грузии (2003 г.), «оранжевая революция» на Украине (2004 г.), события в Киргизии (2005 и 2010 гг.) и Ливане (2005). Предпринимались попытки осуществить смену власти по «цветным» методикам в Белоруссии (2006 г.), Армении (2008 г.), Молдавии (2009 г.). В 2010-2012 годах волнения, иногда сопровождаемые сменой власти, прокатились по арабским странам»(37).

Неудачную попытку осуществления очередного «цветного» революционного сценария мы наблюдали в 2011-2012 гг. и в Российской Федерации, в виде «болотной», «белоленточной» митинговщины. И вполне удачную попытку подобного рода «революции» - на Майдане в 2013-2014 годах.

Молодёжь, как отмечал Л.Д. Троцкий, является «барометром революции». Её энергию, умело задействуют и используют «гении» -организаторы революционных событий, как, впрочем, и «проходимцы»-заказчики: для смены неугодных режимов и приводу к власти своих ставленников. Однако, сама молодёжь, несмотря на всю свою активность в осуществлении различных революционных сценариев, по своей сути, является не субъектом происходящего революционного процесса, а исключительно объектом манипуляций и средством достижения нужных целей со стороны «режиссеров»-организаторов этих «революций».

««Как объект политики молодёжь проявляет себя в следующих «ипостасях»: в качестве «зрителя» политической игры, пассивно наблюдающего кто победит, обманет; «испытательного полигона» при проведении различного рода экспериментов, в том числе политических; «определённого камертона», по которому сверяется та или иная политика; «ведомого» в деятельности «ведущего» политика»(38).

В революционных спектаклях молодёжь фактически выступает в роли статистов или массовки на фоне определённым образом подобранных театральных декораций. Основным местом действия этого театрализованного революционного спектакля является, конечно же, улица.

«Уличные акции - одна из форм политического действия; к их числу относятся демонстрации, шествия, митинги, пикеты, перфомансы, жэппенинги и т.д. Во всём мире наибольшую активность в проведении уличных акций проявляет молодёжь. Россия в данном случае не исключение»(39).

(Окончание 3-й части следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание 3-й части)

Используя известные истины и знания о социальных, психологических и физиологических особенностях возрастных периодов становления и развития молодёжи, «режиссёры»-организаторы революционных спектаклей активно применяли различные манипулятивные политтехнологии с целью привода к власти своих ставленников. Яркий пример этому - события во Франции в 1968 году.

В 1968 году англосаксонские спецслужбы провели во Франции операцию по организации очередной «современной» революции с целью свержения неподконтрольного англосаксонским элитам французского президента Шарля де Голля. Причины этого были вполне прозрачны. Шарль де Голль, как истинный национальный лидер и герой Франции, последовательно проводил политику, направленную на обретение Францией всей полноты государственного суверенитета. Он наладил дружеские отношения с Советским Союзом, добился выхода Франции из блока НАТО, т.е. способствовал осуществлению Францией курса независимой внешней политики и обретения дипломатического суверенитета. В 1967 году, чуть было не обрушил всю англосаксонскую систему мировой экономической гегемонии, заставив англосаксов поменять имеющиеся у Франции долларовые запасы на золото, что явно было направлено на обретение Францией всей полноты экономического суверенитета.  Естественно, англосаксы, этого ему простить не могли и запустили реализацию очередного революционного спектакля, движущей силой которого явились французские студенты.

Многих французских и иностранных журналистов и наблюдателей, не имеющих представления о технологиях осуществления англосаксами экспорта революций, в буквальном смысле этого слова, поражали те лозунги, под которыми французские студенты вышли свергать Шарля де Голля. Да и студенты сами не понимали и не могли связно объяснить чего они хотят. Они скандировали лозунги и несли транспаранты: «Запрещается запрещать!», «Забудь всё, чему тебя учили - начни мечтать!», «Анархия - это я», «Распахните окна ваших сердец!», «Нет экзаменам!», «Всё хорошо: дважды два уже не четыре», «Оргазм - здесь и сейчас!»,  «Всё - и немедленно!», «Границы - это репрессии», «Освобождение человека должно быть тотальным, либо его не будет совсем», «Вы устарели, профессора!», «Революцию не делают в галстуках», «Старый крот истории наконец вылез - в Сорбонне (телеграмма от доктора Маркса)», «Университеты - студентам, заводы - рабочим, радио - журналистам, власть - всем!» и другие.

Студентам доставляло удовольствие участвовать в различного рода многолюдных, уличных «действах». Несанкционированные акции быстро выродились в массовые и хорошо организованные беспорядки, а молодые французы приложили все силы, не понимая, что творят и кто ими руководит, к свержению и отставке своего национального героя и лидера. Ситуация во Франции оказалась полностью дестабилизирована, что сказалось на результатах апрельского референдума 1969 года после которого де Голль ушёл в отставку. Как только Шарль де Голль ушёл в отставку, молодежный бунт завершился. Французская молодёжь осталась ни с чем.

С. Вальцев, анализируя участие молодёжи в «оранжевой революции» 2004 года на Украине, заметил, что: «Политтехнологами из штаба Ющенко умело используется потребность молодежи принадлежать к определенной группе. Место на площади Независимости в Киеве превратилось в молодежную тусовку, а оранжевая повязка - пропуск на нее. Молодежь особо не волнуют Ющенко и его программа, им интересно «тусоваться» и слушать «халявную» музыку. Показателен в этом отношении тот факт, что более 90% из тех, кто страстно доказывает правоту Ющенко, не могут даже назвать его отчество, не говоря уже о чем другом. Управляемый протест, разбавленный дискотекой и подогретый выпивкой, очень хорошо направляется в определенное русло и служит для выполнения задач, о которых молодежь даже не догадывается»(40).

Привыкнув принимать участие в «тусовке», безобидных флэш-мобах, различных молодёжных акциях, молодой человек не осознает, не замечает и, уж, конечно же, будет отрицать, что его фактически уже давно используют их организаторы, часто только в им понятных целях. Поэтому, получив соответствующие СМС-сообщения или сообщения в социальных сетях, многие из них пойдут, не задумываясь и не осознавая сути происходящего, принимать участие в новых акциях, которые могут принять характер мероприятий, вроде «акций» на «Чистых прудах» и «Болотной площади». Именно такого рода технологии часто и используются для организации «цветных» и «твиттерных» революций. Как видно, ничего принципиально нового, со времён операции по свержению Шарля де Голля в результате студенческих волнений 1968 года, за исключением технических средств и методов, социоинженерами и спецслужбами изобретено не было.

Современные «цветные», «бархатные», «твиттерные» революционные спектакли всегда хорошо спланированы, организованны, и материально обеспечены. В. Осипов так описывает спектакль «оранжевой революции» на Украине: «Оранжевая революция» осуществлялась мотивированным и хорошо тренированным активом, в подготовку которого были инвестированы немалые средства. Кроме того, она имела постоянное музыкальное сопровождение. Практически все популярные украинские рок-команды непрерывно выступали на Майдане, задавая всему происходящему возбуждающую, восторженную атмосферу, поддерживая дух праздника... Меня поразило, что организаторам удалось несколько недель сохранять в людях состояние энтузиазма и восторга. С активом палаточного городка всё было проще - они жили на Майдане постоянно, получали деньги; но держать в заведённом состоянии толпы киевлян и приезжих, ежедневно приходивших на площадь - сложная и важная гуманитарно-технологическая задача. «Оранжевые» решили её на «хорошо». Им удалось мобилизовать массовое народное движение. В том числе - у тысяч людей, ставших инструментом производства этой иллюзии»(41).

Используя имеющееся социальное недовольство и обостряя его до крайности посредством соответствующих пропагандистских и информационных атак, взятием под контроль средств массовых коммуникаций, «сценаристы»-организаторы революционных спектаклей, создавали и использовали различные молодёжные организации (в Югославии - «Отпор», в Грузии - «Кмара», на Украине - «Пора!», в Киргизии - «Кел-Кел» и «Бирге»), как катализатор этих «революционных процессов». Взращивали и обучали лидеров, активистов, «массовиков-затейников» будущих революционных спектаклей.

Политтехнологи, «революционные» журналисты, блоггеры активно создавали «образ врага» из представителей действующей власти, с которыми невозможен никакой диалог и компромисс и для которого в сложившейся ситуации предусмотрен только один путь, - отказ от власти. Создавая водораздел между «нашими», - революционерами (которыми быть становилось «модно», «круто» и «престижно») и «не нашими», они всячески подчеркивали неизбежность победы «революции». А различные уличные акции превращали в своеобразный «праздник», «уличный карнавал» для молодёжи, умело воздействуя на её неокрепшее сознание посредством различных каналов: образов, музыки, особого языка, лозунгов, текстов, цвета, света, пластики, декораций.

Искусственно конструируя процесс массообразования, политтехнологи и режиссеры того или иного революционного спектакля стремятся превратить образующиеся уличные толпы в организованную силу и инструмент для достижения поставленных целей, придавая их действиям узаконенный статус.

Как заметил М.В. Ремизов: «Революционные технологии - это механизмы придания «целеустремленной» толпе статуса народа. Специфика бархатных революций в том, что этот статус не завоевывается «революционной массой», а приходит к ней извне. Именно внешний центр власти - не столько по дипломатическим, сколько по каналам мировых СМИ, - гарантирует статус митингующих в качестве авангарда народа, вышедшего на смену истории, чтобы сменить режим. Внешнее признание важно для любого революционного режима, но в одном случае оно только следует за фактом взятия власти, а в другом - логически предшествует ему»(42).

При помощи различных политтехнологий, молодёжь, как необходимый мобилизационный ресурс для создания революционной массы, часто организуется в форме сетевых сообществ и неформальных молодёжных движений, по команде-призыву, выплёскивающихся на улицы. Главная задача здесь для политтехнологов и организаторов революционных спектаклей - вовремя парализовать государственные и проправительственные структуры и, не допустить поддержки свергаемого правительства со стороны потенциально поддерживающих его слоёв населения (ведь революционная толпа в процентном соотношении к населению страны представляет собой подавляющее меньшинство). В случае, если же что-то пойдёт не по сценарию, молодёжь используют, как «пушечное мясо» и «жертву кровавого режима», откладывая само свержение режима «до следующего раза».

Иными словами, в современных революционных процессах, являющимися в подавляющемся большинстве своём не «классическими» революциями, а операциями спецслужб и различных структур по смене власти в той или иной стране, молодёжь является объектом и жертвой манипулятивного воздействия и политтехнологий со стороны организаторов подобных революционных спектаклей. И не о каком процессе политической социализации речь здесь, конечно же, не идёт. Если кому-то нужны великие потрясения, то для российской молодёжи более актуальным является вопрос возрождения российской государственности и основ существования гражданского общества, а вместе с этим и преодоление кризиса, который переживают в настоящее время большинство институтов социализации молодёжи. Лимит на революционные потрясения мы исчерпали в XX веке, а потому использованию молодёжи в различных революционных сценариях надо всячески противодействовать и на корню пресекать какие-либо действия в этом направлении.

___________________________________

Примечания

1. Агент влияния (от лат. «agentis» - действующий) - симпатизирующий, сторонник, проводник идей.

2. См.: Обращение Президента Российской Федерации. 18.03.2014 г.  Официальный сайт Президента РФ. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/20603. (дата обращения 16.06.2016 г.).

3. См.: Кошен О. Малый народ и революция. М.: Айрис-пресс, 2004; Шафаревич И.Р. Социализм как явление мировой истории//Собр. соч. в 3-х т., Т. 1. М.: Феникс, 1994; Шафаревич И.Р. Русский вопрос//Собр. соч. в 3-х т., Т. 2. М.: Феникс, 1994; Махнач В.Л. Диагноз // Махнач В.Л. Очерки православной традиции. М.: Хризостом, 2000; Махнач В.Л., Елишев С.О. Политика. Основные понятия. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2008.

4. Шафаревич И.Р. Русский вопрос//Собр. соч. в 3-х т., Т. 2. М.: Феникс, 1994. С.114.

5. Кошен О. Малый народ и революция. М.: Айрис-пресс, 2004, С. 148.

6. Там же. С. 190.

7. Ильин И.А. Наши задачи. Собр. соч. в 10 т. Т.2 Кн. 1. М.: Русская Книга. С. 130-131.

8. Там же. С. 120-121.

9. Шафаревич И.Р. Русский вопрос//Собр. соч. в 3-х т., Т. 2. М.: Феникс, 1994. С.110.

10. Гумилёв Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. М., 1993. С. 39.

11. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М.: Аспект-Пресс, 1999. С. 31.

12. Там же. С. 31.

13. Махнач В.Л. Очерки православной традиции. М.: Хризостом, 2000. С. 284.

14. Там же.  С. 284-285.

15. Махнач В.Л., Елишев С.О. Политика. Основные понятия. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2008. С. 51.

16. Махнач В.Л. Очерки православной традиции. М.: Хризостом, 2000. С. 285-286.

17. Прямая линия с Владимиром Путиным от 17.04.2014 г. Официальный сайт Президента РФ. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/20796 03. (дата обращения 16.06.2016 г.).

18. См.: Колеман Д. Комитет 300. Москва: Витязь, 2011.

19. Ильинский И.М. Образование в целях оглупления// Знание. Понимание. Умение. № 1. 2009. С. 27.

20. Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социология в 15 тт., Т. 9. Возрасты человеческой жизни. М., 2005. С. 835.

21. Шендрик А.И. Субкультура молодёжная// Социология молодёжи: энциклопедический словарь. М., 2008. С. 496.

22. Там же. С. 496-497.

23. Там же. С. 495-496.

24. Шендрик А.И. Контркультура// Социология молодёжи: энциклопедический словарь. М., 2008. С. 188.

25. Конь Р.М. Введение в сектоведение. Нижний Новгород: Нижегородская духовная семинария. 2008. С. 180.

26. ЛСД.

27. Цит. по: Давыдов Ю.Н., Роднянская И.Б. Социология контркультуры. М., 1980. С. 56.

28. Давыдов Ю.Н., Роднянская И.Б. Социология контркультуры. М., 1980. С. 61

29. Колеман Д. Комитет 300. М.: Витязь, 2011. С. 116.

30. Там же. С. 126.

31. Там же. С. 127.

32. Ильинский И.М. Образование в целях оглупления// Знание. Понимание. Умение. № 1. 2009. С. 21.

33. Эстулин Д. Кто правит миром? Или вся правда о Бильдербергском клубе. Минск: Попурри. 2009. С. 43-44.

34. Там же. С. 40.

35. Ильинский И.М. Образование в целях оглупления// Знание. Понимание. Умение. № 1. 2009. С. 21-22.

36. Дунаев М.М. Преступление перед будущим. М., 2007. С. 4-7.

37. Громов Д.В. Уличные акции (молодёжный политический активизм в России). М.: ИЭА РАН, 2012. С. 7-8.

38. Оганян К.М., Манько Ю.В. Социология молодёжи. СПб: СПбГИЭУ. 2006. С. 243-244.

39. Громов Д.В. Уличные акции (молодёжный политический активизм в России). М.: ИЭА РАН, 2012. С. 6.

40. Вальцев С. Украинский раскол, как он есть/ Дуэль. 2005. № 2 (402) от 18.01.2005.

41. Кара-Мурза С.Г. «Оранжевые» политические технологии// Проблемы управления. № 1 (38). 2011. С. 167.

42. Ремизов М.В. Неоколониальная революция: осмысление вызова.// Агентство Политических Новостей. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.apn.ru/publications/article1237.htm.  (дата обращения 16.06.2016 г.).

________________________________________

http://ruskline.ru/analitika/2016/08/25/o_suwnosti_sovremennyh_revolyucij_i_gosudarstvennyh_perevorotov/

[Александр Васильевич]

 Сергей  Елишев, Русская народная линия

О сущности «современных революций» и государственных переворотов



Часть IV. Субъекты революционных процессов и государственных переворотов

Раздел I.

Движущей силой любой революции или государственного переворота, как мы выяснили, как правило, являются определенные людские ресурсы: «пятая колонна», «антисистема», молодёжь. А вот организующей, мобилизующей и направляющей их силой или, субъектами-акторами данных политических процессов и действий, могут выступать:

- отдельные личности (Личность государственного, религиозного, общественно-политического лидера и деятеля традиционно играет значимую роль в любом политическом процессе, в том числе в революционном процессе и процессе осуществления государственного переворота);

- различные олигархические группы, «мировая закулиса», тайные структуры и общества;

- национальные корпорации и ТНК;

- религиозные объединения и организации различных типов (редко традиционные для той или иной страны религиозные организации - церкви (тип крупных религиозных организаций), в подавляющем большинстве случаев - религиозные секты и культы (реже - деноминации);

- политические партии и политические движения;

- иные некоммерческие объединения или организации, если использовать терминологию, принятую в российском законодательстве (или по другому - неправительственные организации), т.е. общественные объединения и организации;

- средства массовой информации и коммуникаций;

- нации (как государствообразующие, так и этнические меньшинства-диаспоры);

- иностранные государства (в лице своих спецслужб, армии и иных структур).

Впрочем, это отнюдь не исключает ситуации, когда эти организующие и мобилизующие субъекты данных политических процессов, являются одновременно и элементом «пятой колонны» или «антисистемы». Например, «антисистемой» могут являться религиозные секты и общности, а также социальный слой - субъекты революционных процессов и государственных переворотов.
 

Олигархии,  «мировая закулиса», корпорации и ТНК как субъекты революционных процессов и государственных переворотов
 

Особое значение и роль в осуществлении революций и государственных переворотов играют различные олигархические группы, «Мировая закулиса», тайные структуры и общества, группы влияния. При этом термин «олигархия» имеет две основные смысловые нагрузки.

Олигархия (греч. «ολιγαρχία» - власть немногих) - 1) одна из форм осуществления государственной власти, при которой управление государством явно или скрытно осуществляется замкнутой группой лиц, объединенных общей судьбой и ставящих себе целью удовлетворение своих собственных эгоистических интересов в ущерб интересам общества. Олигархия, наряду с охлократией и тиранией, относится к трём, выделенным Аристотелем, «неправильным» (искаженным) формам осуществления государственной власти, при которых, кто бы ни осуществлял управление в государстве, в данном случае олигархи, - все они действуют исключи­тельно в своекорыстных эгоистических интересах, а не интересах общества в целом. Различают бюрократиче­ские, финансовые, партийные олигархии, олигархии тайных обществ и др.; 2) сама господствующая группа.

Одной из разновидностей олигархий является плутократия.

Плутократия (греч. «πλοῦτος» - богатство + «κράτος» - прав­ление) - 1) разновидность олигархической формы осу­ществления государственной власти, при которой власть принадлежит наиболее богатым слоям населения; 2) олигархическая группировка, состоящая из представителей наиболее богатых слоев населения.

Плутократами могут быть представители финансового, банковского, промышленного, сельскохозяйственного секторов экономики и капиталов.

Бюрократические олигархии, контролирующие отдельные государственные органы и институты, в виде, например, клановых группировок в вооружённых силах, спецслужбах или полиции в той или иной стране, часто выступают как активные акторы, организаторы государственных переворотов, в частности, военных переворотов. Значимая часть представителей хунт(1), оказавшихся у власти в результате государственных переворотов, являются выходцами именно из таких клановых группировок.

Партийные олигархии (партократии и партийные номенклатуры) также являются одной из влиятельных олигархических групп, пользующейся значимым влиянием на политическую сферу жизнедеятельности общества. Они образуются из вождя и близких ему партийных функционеров, избравших партийную деятельность как свою профессиональную сферу деятельности и судьбу. Партия становится для них своеобразным источником добычи средств к существованию и комфортной жизни. Их роль огромна, как при тоталитарных, либерально-демократических, так и при авторитарных режимах.

Олигархии, активно используют имеющиеся у них ресурсы (богатство, финансовые потоки, подконтрольные им средства массовой информации и коммуникаций, партийные структуры и общественные организации, влияние на государственных и политических деятелей, на различные структуры власти, часто собственные вооруженные формирования (например, на Украине), сами государственные структуры и ресурсы) для осуществления государственных переворотов и реализации революционных сценариев.

 «Мировая закулиса (термин И. А. Ильина) - система закрытых политклубов, объединяющих лидеров транснациональных корпораций, ведущих политиков стран «Золотого миллиарда»(2) и их советников, осуществляющая контроль над странами «Золотого миллиарда» и примкнувшим мировым сообществом через господство в СМИ, финансовой сфере и расстановку высших должностных лиц. Обладает признаками паразитической структуры и антисистемы.

К крупным организациям «мировой закулисы», стремящимся воплотить в жизнь мондиалистские(3) проекты по созданию Единого управляющего мирового центра относятся: Совет по международным отношениям, Бильдербергский клуб, Римский клуб, Трёхсторонняя комиссия.  

Совет по международным отношениям  (Council on Foreign Relations, CFR) - один из самых крупных элементов «мировой закулисы», влиятельная американская неправительственная организация, созданная и объединяющая наиболее влиятельных представителей финансово-политических олигархий, масонских(4) лож США и Запада с целью продвижения глобалистских проектов и установления нового мирового порядка. CFR был создан в 1921 году, контролируется представителями клана Рокфеллеров.

«Бильдербергский клуб» - закрытый международный политклуб, объединяющий ведущих мировых олигархов для совместной координации действий в области политики, экономики, деятельности СМИ, в целях утверждения «нового мирового порядка». Один из влиятельных элементов «мировой закулисы», созданный в 1954 году по инициативе CFR.

Римский клуб (Club of Rome) - международная неправительственная организация, созданная в 1968 году в Риме, деятельность которой направлена на выработку тактики и стратегии разрешения глобальных проблем.

Трёхсторонняя комиссия - один из элементов «мировой закулисы», международная организация мировых финансово-политических олигархий, осуществляющая планы стратегического планирования Запада с целью контроля над американским, европейским и тихоокеанским пространством. Создана по инициативе Бильдербергского клуба и CFR в 1973 году.

Деятельность этих и других мондиалистских структур окутана завесой тайны и носит закрытый характер. Однако даже та толика информации, которая становится достоянием общественности способствует популяризации и распространению различных вариантов теории заговора. Исследованием и оценкой обоснованности выделения и классификации существовавших и существующих заговоров, деятельности «мировой закулисы», спецопераций и деятельности спецслужб, тайных обществ, различных олигархий, мафии(5) и сект, занимается такой раздел геополитики, как конспирология (от  лат. «conspiratio» - тайное соглашение, сговор, заговор).

При этом следует отметить, что рукотворный характер большей части революций (например, Великой Французской Революции, русской революции и «цветных революций»), переворотов, мятежей, путчей, «молодёжных бунтов», «сексуальных революций», политических и социально-экономических кризисов, «закулисных» договорённостей о направленности и единстве действий, различные мистификации, применение различных политтехнологий и методов манипулирования общественным сознанием, - всё это отнюдь не свидетельствует о реальности существования какого-либо глобального мирового заговора. Если бы такой заговор (масонский, мировых олигархов, коммунистический, еврейский или какой-либо другой) реально существовал, то нашему миру реально бы пришёл конец. Осуществлению глобальных планов заговорщиков мешает греховность человеческой природы: гордыня, зависть, тщеславие, отсутствие единства в их рядах, борьба, грызня за власть и передел сфер влияния.

Однако, отдельные заговоры, спецоперации спецслужб и политтехнологии - это реальность современной политики и, делать вид, что этого нет, - не стоит. Например, не стоит закрывать глаза на абсурдность официальной версии расследования событий 11 сентября 2001 года, рукотворность и отличную организацию мировых финансово-экономических кризисов 1929, 2008 годов, на нежелание сделать достоянием общественности материалы расследования об убийстве Д. Кеннеди и т.д.  

Осуществлению мондиалистских программ и проектов в определённой мере способствует создание и функционирование систем общего рынка и свободных экономических зон, а таких деятельность международных структур и организаций, как ООН, Совет безопасности ООН, ВТО, Давосский всемирный экономический форум, ОБСЕ, Совет Европы(6).

Плутократы и бюрократические олигархии возглавляют и, как правило, контролируют национальные и транснациональные корпорации.

Под «корпорациями» (от лат. «corporatio» - объединение, сообщество) в современных российских политологических реалиях понимается тип крупной хозяйственной организации, занимающейся экономической деятельностью. Корпорация представляет собой юридическое лицо, функционирующее под управлением менеджеров, входящих в Совет директоров, независимо от своих владельцев (объединения физических лиц, учредителей); несущее ограниченную ответственность и осуществляющее выпуск и свободную продажу своих акций.

Корпорации могут быть как государственными, частными, так и смешанными. К наиболее распространённым видам корпораций относят акционерные общества и финансово-промышленные группы. Примерами ныне существующих российских корпораций являются: ОАО «Газпром», РАО «ЕЭС России», «АвтоВАЗ», нефтяная компания «Лукойл» и другие.

В условиях глобализации большое распространение и влияние на внутреннюю и внешнеполитическую деятельность государств получили и оказывают транснациональные корпорации, активно лоббирующие свои интересы, в том числе посредством спонсирования и организации государственных переворотов в той или иной стране.

Транснациональные корпорации (ТНК) - крупные частные, государственные или смешанные предприятия, не зависимые от страны их происхождения, имеющие свои структуры не менее, чем в двух странах, которые активно взаимодействуют друг с другом и проводят согласованную экономическую политику под централизованным руководством.

Транснациональные корпорации образуются посредством: 1) учреждения предприятиями разных государств одной совместной и самостоятельной компании; 2) приобретения национальной корпорацией, предприятием контрольного пакета акций иностранного предприятия; 3) путём слияния или поглощения предприятий иностранными корпорациями.

Одной из главных проблем развития современной российской экономики, активно обсуждаемую экспертным сообществом, является её чрезмерная офшоризация, что напрямую касается крупных хозяйственных объединений в Российской Федерации. Как отмечают эксперты:

«Россия находится в уникальном, стратегически уязвимом положении. Хребет экономики - предприятия ТЭКа, порты и аэропорты, связь, доменные печи, объекты электроэнергетики - все это контролируется из офшоров. Но мало того, что российские предприятия принадлежат зарубежным компаниям, они еще и перекачивают туда средства»(7).

«Масштабы вывода активов представляют угрозу национальной безопасности и государственности из-за утраты контроля над стратегическими предприятиями топливно-энергетического комплекса, металлургии, машиностроения, оборонно-промышленного комплекса и транспортной инфраструктуры (аэропорты, порты)...»(8 ).

«Оффшоризованным у нас оказывается не только средний и крупный частный бизнес. Оффшорами также активно пользуются компании, имеющие государственный статус - госкорпорации, акционерные общества с преобладающей долей государства. Президент Путин в послании Федеральному собранию признал, что госкомпании 90% сделок совершают в иностранной юрисдикции»(9).

Понятное дело, что интересы ТНК и анонимных бенефициаров могут не совпадать с интересами российского общества и государства, а это является значимой угрозой для национальной безопасности России, поскольку их деятельность может быть направлена во вред России. В этом контексте становиться неудивительным тот факт, что ОАО «Газпром», активно финансирует, например, деятельность такого одиозного «оппозиционного» СМИ, как радиостанцию «Эхо Москвы».

 Корпорации и ТНК в различных формах прикладывают руку к выгодной им для своего кармана дестабилизации обстановки в той или иной стране или регионе, а потому они, волею или неволею, часто, также являются значимыми субъектами революционных процессов и государственных переворотов.
 

Религиозные организации как субъекты революционных процессов и государственных переворотов
 

Религиозные конфессии и организации являются вторым по значимости после государства институтом политической системы общества, в силу чего они оказывают значимое влияние на развитие, как революционных процессов, так и процессов осуществления государственных переворотов. Как в плане их поддержки и реализации, так и в плане противодействия им.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Поэтому неудивительно, что Эдвард Н. Люттвак в своём практическом пособии по осуществлению государственных переворотов для сотрудников ЦРУ, особое внимание уделяет вопросам нейтрализации религиозных организаций при стратегическом планировании государственного переворота. По его мнению:

«Во многих экономически развитых странах религиозные организации  уже не имеют большой политической силы, хотя иногда по-прежнему являются важной социальной силой. Лидеры религиозных групп могут быть влиятельны в социальной и до определенной степени - в политической жизни, но приверженность им со стороны паствы редко проявляется в прямой силовой форме. В экономически отсталых странах и в тех, развитие которых ограничено или началось недавно, дело обстоит по-другому. Там, где новая технология человека применяется только недавно или вообще не применяется, старинная технология Бога все еще имеет огромное значение. Это может быть источником довольно значительной политической власти для организаций, которые идентифицируют себя с определенными верованиями и способны канализировать чувства верующих. Если отбросить в сторону локальные религии, которые слишком фрагментированы, чтобы быть важными в общенациональной политике, и в любом случае имеют тенденцию к аполитичности, мы увидим, что даже мировые религии различаются по степени своей вовлеченности в политическую жизнь»(10).

Отмечая влияние, которое имеет Римско-Католическая Церковь на политическую жизнь ряда европейских стран и стран Латинской Америки, он в частности, пишет, что: «вмешательство церкви может стать мощным фактором в большинстве стран католического мира, включая Латинскую Америку, особенно если мотивы переворота будут восприняты как антиклерикальные»(11).

В исламском мире, наблюдается в чём то схожая, но и отличная ситуация: «Соответственно, если у нашего переворота нет прямой антиисламской окраски, религиозные лидеры в исламском мире не станут инициировать никаких действий против нас. Поэтому нам нужно помешать нашим оппонентам приписать нашему перевороту такую окраску»(12).

Наставляя и обучая офицеров ЦРУ «азам науки» по осуществлению государственных переворотов, Эдвард Н. Люттвак говорит о насущной необходимости нейтрализации религиозных организаций, их лидеров или групп, которая должна осуществляться филигранным способом, дабы не нанести вред процессу реализации государственного переворота: 

«Все эти религиозные группы способны выступить против переворота: места их встреч могут служить также для сбора и убежища наших оппонентов; священники могут вдохновить и скоординировать массы для борьбы против нас; наконец, их прямое влияние на армию и рядовых бюрократов может быть использовано для противодействия установлению нашей власти. Религиозные группы, имеющие большой вес в той или иной стране, отличаются с доктринальной точки зрения, но в организационном отношении достаточно похожи, чтобы применить против них общий метод нейтрализации...

Лидеры религиозных организаций представляют особую проблему в смысле нейтрализации: арестовывать их крайне неразумно ввиду их психологического влияния на общественное мнение. К счастью для нас, зачастую внутри религиозных организаций реально принимают решения другие люди, помоложе и не находящиеся в центре внимания общественности. С нашей точки зрения ключевые фигуры - именно они. Если лица, реально принимающие решения, - не номинальные руководители религиозных организаций, то мы арестуем их; но если это одни и те же люди, мы этого делать не будем. Короче говоря: Тхи Три Кван, который реально принимает решения, но не входит формально в высшее руководство, должен (может) быть арестован; но папу римского, репрезентативного и реального лидера одновременно, арестовать нельзя, так как это вызовет большое противодействие, и его последствия перевесят любое преимущество, которое можно получить от ареста понтифика»(13).

В традициях русской политологической школы (прежде всего, в работах К.П. Победоносцева, Б.Н. Чичерина и Л.А. Тихомирова) рассмотрение особенностей функционирования института религиозных конфессий и организаций, обозначаемого как «Церковь», происходило сквозь призму взаимоотношения Церкви с государством. В настоящее время применительно к системе взаимоотношений государства и религиозных конфессий и организаций употреблять понятие «Церковь» будет не совсем корректно, поскольку в системе религиоведческих дисциплин, и прежде всего социологии религии, стало общепринятым выделять четыре типа религиозных организаций: церковь, секту, деноминацию, культ.

Церковь представляет собой тип крупной религиозной организации, объединяющей в своих рядах, как духовенство, так и мирян одного вероисповедания (или какой-либо его ветви (например, православия или католичества)), обладающей централизованным иерархическим правлением, общими основными положениями религиозного вероучения, канонического права, системой ценностей и правилами совершения культовых обрядов(14). Церковь, как правило, находится в позитивных отношениях с обществом и имеет большое количество последователей; не имеет постоянного и строго контролируемого членства. Принадлежность к церкви определяется скорее и часто традицией, фактом своего рождения в той или иной религиозной среде (когда на основе определённого обряда (например, Крещения, индивид автоматически включается в данную религиозную общность), а не свободным и сознательным выбором индивида.

Секта представляет собой сравнительно небольшой по численности и предрасположенный к изоляционизму и замыканию в пределах своей общины, тип религиозной организации, характеризующийся негативным настроем к инакомыслящим и оппозиционностью к обществу и господствующей в обществе церкви; настроениями избранничества; претензиями на исключительность собственных доктрин, ценностей и роли; стремлением к нравственному самосовершенствованию; строгим соблюдением предписанных норм и установок; подчеркиванием равенства всех ее членов, часто, в сочетании с отсутствием деления на духовенство и мирян. Для сект характерно добровольное постоянно контролируемое членство. Большая часть членов той или иной секты включается в ее состав не по факту рождения, а примыкает к сектам в молодом и зрелом возрасте, часто отпадая от церкви на основе изменения вероучения и культа.

Деноминация являет собой промежуточный тип религиозной организации, способный соединять в себе черты церкви и секты, в зависимости от особенностей характера её образования и тенденций развития. Деноминация отличается от церкви меньшей степенью универсальности, в тоже время заимствуя у неё относительно высокую систему централизации и иерархический принцип управления, под руководством элиты религиозной общины. Подчеркивая свою избранность, в сочетании с претензией на исключительность собственных доктрин, ценностей и роли, деноминации демонстрируют отказ от изоляционистской позиции сект, практически участвуя в жизни общества, достигая компромисса со светской властью и церковью. Деноминации не претендуют, подобно церкви на охват своим влиянием всех членов общества, но и не замыкаются, подобно сектам внутри своей «избранной» религиозной группы (например, баптисты), признавая возможность духовного возрождения, а, следовательно и спасения души для всех верующих. Как и в сектах, членство в деноминации основано на принципе добровольности, постоянстве и строгом контроле, хотя их деятельность и ограничена классовыми, национальными, расовыми или другими рамками.

Культ (харизматический культ) представляет собой тип малочисленной, крайне недолговечной, локальной, часто экстремистской, отличающейся эклектизмом, фанатизмом, мистицизмом вероучения религиозной организации, группы с неразвитой организационной структурой, во главе с харизматическим лидером. Культ создается вокруг конкретной харизматической личности, являющейся основателем и руководителем этой организации, объявляемой себя либо Богом, представителем Бога или какой-либо сверхъестественной силы (например, Сатаны). При наличии благоприятных обстоятельств культ может развиться в секту. Имея основные характеристики секты, культ имеет ряд существенных особенностей, связанных, прежде всего, с процессом его формирования. Последователями культа являются люди, отвергнувшие ценности окружающего их мира со схожим индивидуальным опытом и образом мысли, предписываемой манерой поведения. Им обычно не воспрещается поддерживать отношения с другими религиозными организациями или связывать себя обязательствами по отношению к другим религиям.

Обозначенная классификация существующих типов религиозных организаций является в значительной степени условной и основанной на опыте изучения развития христианской традиции, являющейся самой изученной в социологии религии и религиоведении. Понятие «церковь» не может быть применимо в описании типов религиозных организаций в остальных мировых религиях, поскольку они не образуют в своем развитии церковь в его классическом понимании. На примере анализа развития ислама, иудаизма и индуизма хорошо видно, что вне христианства очень сложно применять понятия церкви и деноминации, а также проводить четкое разграничение между ними и другими типами религиозных организаций и институтов. А вот, что можно сказать с большой уверенностью, так это то, что процессы образования тех или иных типов религиозных организаций, происходившие на протяжении всей человеческой истории в последнее время значительно активизировались (прежде всего, культов и сект). Но если традиционные для того или иного общества, культуры, нации или группы религии оказывают конструктивное влияние на процесс жизнедеятельности общества, то возникший в последнее время целый ряд религиозных новообразований, активно распространяющих свое влияние на молодое поколение на Западе и территории бывшего СССР, в значительной степени носит антиобщественный и антигосударственный характер. Речь в данном случае идёт о деятельности целого ряда религиозных организаций, в отношении характера деятельности которых постепенно входят в научный обиход термины «тоталитарная секта» и «деструктивный культ» (например, АУМ Сенрике, различные сатанинские культы и секты).

Анализируя роль религиозных конфессий и организаций в процессах осуществления революций и государственных переворотов, следует отметить, что церкви, если эти события не были реакцией на антиклерикальную и антинациональную политику властей или колониальной администрации, очень редко выступают в качестве субъекта, организующей и мобилизационной силы революционных процессов и государственных переворотов. Хотя могут и выступить в таком качестве. Например, в процессе осуществления Исламской революции в Иране 1979 года, - одной из, безусловно, «классических» революций современности, имевшую ярко выраженную религиозную, национально-ориентированную и антизападную направленность.

А вот секты и культы, а также иногда деноминации, как показали события «оранжевой революции» 2004 года и события на Майдане 2013-2014 года на Украине, могут являться активными субъектами революционных процессов и государственных переворотов. Анализ событий большинства «классических» и «современных» революций, наглядно показывает значимую роль сект и религиозных культов в их осуществлении.

По мнению Ш. Эйзенштадта, «разнообразные сектантские группы и гетеродоксные течения представляли собой постоянный компонент динамики цивилизаций. В европейско-христианской цивилизации они составляли центральный компонент, ставший основой современной цивилизации в том ее виде, как она вызрела в ходе Просвещения и великих революций... Современная культурная и политическая программа, сформировавшаяся под влиянием Возрождения, Реформации и Просвещения, но главным образом под влиянием великих революций, очень многим обязана сектантским протофундаменталистским движениям позднего средневековья или начала Нового времени. Именно эти исторические корни великих революций, подвергшихся трансформации в современных условиях, придают им специфику, отличают их от других повстанческих или протестных движений или смены правителей, которые можно найти во многих обществах. Эти характеристики великих революций имеют особое значение для понимания соотношения между этими революциями и политическими режимами и процессами, развивавшимися в постреволюционный период»(15).

Религиозные секты и культы часто являются своеобразными проектами спецслужб, используют методики работы спецслужб, возглавляются бывшими и как бы «бывшими» сотрудниками спецслужб. Они активно используются спецслужбами иностранных государств для сбора разведывательной информации, операций по дестабилизации обстановки в стране, осуществлению различных рукотворных «революционных» сценариев и государственных переворотов. Деятельность некоторых из них носит откровенно экстремистский и террористический характер, и они оказывают негативное влияние на молодёжь.

К религиозным экстремистским организациям, деятельность которых запрещена или приостановлена на территории РФ, относились, например: религиозная группа «Благородный Орден Дьявола», Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы «Таганрог», Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы г. Абинска, Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы г. Самары, Религиозное объединение последователей инглиизма в Ставропольском крае, Международное религиозное объединение «Таблиги Джамаат», Международная религиозная организация «Нурджулар», Местная религиозная организация «Мусульманская религиозная организация п. Боровский Тюменского района Тюменской области», Религиозная группа «Файзрахманисты» и многие другие.

Особую опасность среди различных сект  и культов для современного российского общества и государства представляют тоталитарные секты и деструктивные культы, о сущности, особенностях функционирования которых и методиках работы с молодёжью, в том числе в Российской Федерации, следует поговорить особо.
 

Молодёжная политика религиозных сект и новообразований в РФ
 

После падения тоталитарного режима на постсоветском пространстве и, в частности, в Российской Федерации появилось большое количество неизвестных ранее в России религиозных сект, а также различных религиозных новообразований местного пошиба. Стремясь заполнить возникший духовный вакуум, все эти нетрадиционные для России религиозные организации (секты и культы), часто политкорректно именуемые «новыми религиозными движениями», развернули активную деятельность, осуществляя пропаганду своих воззрений, прежде всего, среди молодёжи, как самой перспективной, активной, но в то же время неопытной, внушаемой и уязвимой части общества.

Обращаясь к исследованию деятельности данных типов религиозных организаций в отношении молодёжи, для начала, следует акцентировать внимание на критериях и особенностях типологизации и классификации подобного рода религиозных организаций (сект и культов) в современный период.

Среди нетрадиционных для России типов религиозных организаций условно можно выделить три группы сект и новообразований:

«1. Религии, имеющие многовековую историю, но представляющие инокультурную религиозную традицию, не имеющую исторических, этноконфессиональных корней на территории России или бывшего Советского Союза, привнесенные в последнее десятилетие из-за рубежа, находящиеся в формальном подчинении зарубежным религиозным центрам и координируемые ими. К данной группе могут быть отнесены, например, многочисленные протестантские группы и движения американского, южнокорейского или иного происхождения, некоторые течения ислама, буддизма и т.п.;

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

2. Так называемые религии «Нового века» - НРД, возникшие в последние 100-150 лет и по основам вероучения не соотносимые ни с одной из известных мировых религий. Зачастую они провозглашают собственную культурно-религиозную автономность, имеют эклектичную доктрину, претендуют на надконфессиональность. Нередко такие движения, возглавляемые харизматическим лидером, выдвигают альтернативные программы развития человека и общества. К такого рода движениям, привнесенным в Россию в последние десятилетия и подчиняющимся зарубежным религиозным центрам, могут быть отнесены, например, Сайентология, Церковь объединения (Муна), Международное общество сознания Кришны, вера Бахай и некоторые другие;

3. НРД отечественного происхождения, возникшие или структурно оформившиеся в последнее десятилетие и по характеру близкие к религиям «Нового века». Наиболее крупными из них на сегодняшний являются Церковь Последнего Завета (виссарионовцы), Белое братство - Юсмалос, Бажовское движение, движение «Анастасия», последователи П.К. Иванова (ивановцы) и др.»(16).

Религиозные организации, относящиеся к первой группе сект и новообразований, часто именуют «историческими» или «классическими» сектами или новыми религиозными движениями. Среди второй и третьей групп сект и новообразований отдельно следует выделить целый ряд религиозных организаций в отношении характера деятельности которых постепенно входят в научный обиход термины «тоталитарная секта» и «деструктивный культ» (например, АУМ Сенрике, различные сатанинские культы и секты).

К тоталитарным сектам относят «особые авторитарные организации, лидеры которых, стремясь к власти над своими последователями и к их эксплуатации, скрывают свои намерения под религиозными, политико-религиозными, психотерапевтическими, оздоровительными, образовательными, научно-познавательными, культурологическими и иными масками»(17).

Деструктивный культ определяется как: «разновидность культа, разрушительного по отношению к естественному гармоническому состоянию личности: духовному, психическому и физическому (внутренняя деструктивность), а также разрушительного к созидательным традициям и нормам, сложившимся социальным структурам, культуре, порядку и обществу в целом (внешняя деструктивность)»(18).

Следует отметить, что на Западе, введённый в научный оборот А.Л. Дворкиным термин «тоталитарная секта» особого распространения не получил и там, для обозначения подобного рода типов религиозных организаций вовсю используют термин «деструктивный культ». Российские же религиоведы и сектоведы часто используют термины «тоталитарная секта» и «деструктивный культ», как своеобразные синонимы для обозначения типов религиозных организаций, деятельность которых направлена на осуществление полномасштабного контроля над жизнедеятельностью и сознанием членов религиозных организаций, и закономерно приводит к деградации личности членов данных религиозных организаций, а также различным асоциальным действиям и проявлениям.

Как отмечает А.И. Осипов в своей книге «Тоталитарные секты: технология обмана»: «Тоталитарные культы, деструктивные организации, деструктивные секты - это разные названия одного и того же. Слово «тоталитарный» должно быть знакомо. Оно означает «полный, всеобъемлющий». Тоталитарная секта - это организация, построенная по иерархическому принципу с железной дисциплиной подчиненная лидеру (лидерам). Лидер этой организации, используя методы скрытого и явного психологического воздействия, добивается трансформации психики членов своей организации, устанавливает тотальный контроль за их сознанием, поведением и образом жизни, что позволяет держать членов организации в состоянии зависимости и использовать их в своих корыстных целях»(19).

Современные тоталитарные секты и деструктивные культы по мировоззрению их членов, а также антиобщественному и антигосударственному характеру их деятельности являются в этом контексте стопроцентными антисистемами, несмотря на небольшой период своего существования в России. Поэтому привнесение этого термина в социологию религии, религиоведение и сектоведение было бы очень своевременно и логично.

Среди российских религиоведов в настоящее время нет единого мнения по поводу численности приверженцев религиозных сект и новообразований в РФ, в том числе членов тоталитарных сект и деструктивных культов. У разных исследователей мы найдём разные цифры. Кто-то оценивает их численность в 1 млн. человек(20), кто-то считает, что общее количество последователей сект и культов составляет до 1% численности населения РФ(21), а в ряде источников говорится, что общая численность сектантов колеблется в диапозоне от 3 до 5 млн. человек(22). Но как бы то ни было, несмотря на столь разную оценку численности членов сект и новообразований, все исследователи сходятся в том мнении, что значительный процент от общей численности членов данных религиозных организаций составляет молодёжь, которая является основным объектом миссионерской и пропагандистской деятельности со стороны подобного рода типов религиозных организаций.

По причине исторической неукоренённости подобного рода религиозных сект и новообразований на российской почве и характерных особенностей функционирования данного типа религиозных организаций, их деятельность в отношении молодёжи коренным образом отличается от направлений деятельности и методов осуществления молодёжной политики традиционных для России религиозных конфессий и деноминаций.

К общим характеристикам сект и культов, существующих на российской почве, относят: их нетрадиционное, «экзотическое происхождение; новый культурный стиль жизни; степень вовлечённости в движение; значительно отличающаяся от степени вовлечённости в жизнь традиционных христианских Церквей; харизматический лидер; последователи - преимущественно молодые люди из образованных и обеспеченных слоёв общества; необычность, привлекающая общественное внимание; деятельность на международном уровне; время возникновения - последние полтора десятилетия»(23).

В силу обозначенных особенностей функционирования и характерных черт данных типов религиозных организаций, ни о каком взаимодействии сект и новообразований с государственными органами и другими традиционными религиозными конфессиями и деноминациями в процессе осуществления деятельности по воспитанию, социализации и осуществлении других направлений молодёжной политики речи попросту нет. Мы можем лишь констатировать факты лоббирования интересов сект и новообразований на разных уровнях государственной власти и общественных организаций. Замыкаясь в себе и, ограничивая свои контакты с «внешним миром», представители данных типов религиозных организаций не осуществляют какого-либо взаимодействия с государственными структурами, конфессиональными и общественными организациями по осуществлению государственной и общественной молодёжной политики.

Однако, было бы неправильно утверждать, что религиозные секты и новообразования не осуществляют какую-либо деятельность в отношении молодёжи, т.е целенаправленно не занимаются осуществлением молодёжной политики. Ведь в отношении целого ряда подобного рода организаций в религиоведении и сектоведении укоренился термин «молодёжные религии», употребляемый часто как синоним понятий «тоталитарная секта» или «деструктивный культ»(24). Как мы уже отмечали, большую часть членов религиозных сект и новообразований в России составляет именно молодёжь - так называемые «верующие первого поколения». «Это люди от 20 до 30 лет, среди них мало лиц среднего и пожилого возраста и детей. Поэтому руководящие должности занимают молодые и неопытные люди, стоящие на пороге психологической зрелости и лишь готовящиеся войти во взрослую жизнь, что считается причиной крайних действий некоторых НРД. У новых сект очень высокая текучесть, так как молодые люди через год-другой меняют свои представления о том, чего они хотят в жизни.»(25).

Отличительными чертами деятельности сект и новообразований по отношению к молодёжи являются:

1) Отсутствие специального доктринально-теоретического осмысления молодёжной политики, как особого направления деятельности данных религиозных организаций, в целом, характерного для ряда традиционных религиозных конфессий и деноминаций. А соответственно, и отсутствие основополагающих документов по осуществлению молодёжной политики, сопоставимых по своему значению с «Основами социальной концепции РПЦ» и «Концепцией молодёжного служения РПЦ» для православных; документами II Ватиканского Собора и Молодёжным катехизисом Римско-Католической Церкви (Youcat (Youth Catechism of the Catholic Church)) 2011 года для католиков, а также с «Видением и стратегией РС ЕХБ» для самой крупной организации евангельских христиан-баптистов в РФ.

2) Отсутствие системы органов и должностных лиц, специально созданных и ориентированных на осуществление работы с молодёжью. Масштаб и особенности функционирования данных типов религиозных образований в сравнении с традиционными для России религиозными конфессиями и деноминациями, не позволяют создать сложную многоуровневую систему органов и должностных лиц, целенаправленно занимающихся работой с молодёжью, а также общероссийские централизованные молодёжные организации. В работе с молодёжью целиком и полностью задействованы и вовлечены вся организационная структура, молодёжные организации и должностные лица сект и новообразований.

3) Отсутствие единой централизованной «классической» многоуровневой системы образования и воспитания (включающей в себя системы дошкольного, начального, среднего, высшего, послевузовского, религиозного и светского образования, а также систему организации досуговой деятельности). Обнаруживаются лишь некоторые её зачатки, причём в основном у «исторических», «классических» сект и новообразований.

4) Организация и активное развитие таких важных направлений по осуществлению молодёжной политики, как миссионерская, просветительская и информационно-издательская деятельность с целью пропаганды своего «вероучения».

5) Активное применение различных манипулятивных психо-социальных технологий, а также методов воздействия на сознание с акцентом на вербовку наиболее «подходящих» для сект и новообразований представителей молодёжи.

6) Антисистемный, антипатриотичный, антиобщественный и антигосударственный характер воспитания молодёжи в значительном количестве сект и новообразований. Любовь к России, культурной традиции, вере своих предков, своей семье, активная и патриотичная гражданская позиция - являются неприемлемыми для целого ряда сект и новообразований, в особенности имеющих иностранные корни и финансирование. Например, «Иеговисты отрицают любое земное правительство и все, что с ним связано: службу в армии, присягу и т.п. Они считают себя гражданами единого теократического государства - «Общества сторожевой башни» со столицей в Бруклине (район Нью-Йорка), где находится их центр - «Вефиль» (или «Бетель»), их «всемирное правительство» - так называемая Правящая корпорация»(26). Вступление в ту или иную секту или новообразование, в особенности в тоталитарную секту или деструктивный культ, часто закономерно приводит к разрыву и распаду семейных отношений, контактов с друзьями и «внешним» миром.

Следует отметить, что миссионерская, просветительская, информационно-издательская деятельность являются основными направлениями деятельности религиозных сект и новообразований в отношении молодёжи. Секты и новообразования занимаются энергичной вербовкой новых членов своих организаций с активным вовлечением их в жизнедеятельность этих религиозных общин. При этом используемые методики вербовки и привлечения новых членов, отличаются большим разнообразием с учётом интересов и потребностей различных категорий людей.

Вербовка может осуществляться как на улице, в общественном транспорте или у вас дома, с раздачей соответствующей литературы и материалов, с последующим приглашением пройти психологические тестирования, посетить сектантские центры, выставки, семинары, тренинги, поучаствовать в организуемых сектой благотворительных и иных акциях (например, сборе подписей против распространения наркотиков), так и в обычных государственных и общественных учреждениях (например, в школах, ВУЗах, спортивных клубах и организациях), местах досугового времяпрепровождения молодёжи.

«На основании исследований, посвященных влиянию на психику и поведение человека, средств массовой информации, в частности телевидения и кино, можно сделать вывод, что сознание человека, регулярно просматривающего телевизионные программы наиболее уязвимо для культовой вербовки, т.к. предрасположено к участию в массовых шоу, концертах, и различных увеселительных мероприятиях. У современного человека с самого детства формируется потребность в зрелищах и волнующих душу переживаниях. Современная молодежь большую часть своего времени проводит в поисках развлечений, фильмы и телевизионные, и радио передачи с серьезным смысловым содержанием вызывают у них скуку. Предпочтение отдается фильмам, радио- и телеканалам в которых больше спецэффектов, музыки, развлекательных и юмористических программ, и поменьше скучной болтовни. Даже люди в солидном возрасте уже сформировавшиеся как личности отмечают, что разучились смотреть серьезные фильмы, разучились напрягать свой ум для анализа сюжета картины.

Культовые группы ловко используют особенности психики современного человека и предоставляют людям возможность участвовать в различных многотысячных конгрессах, семинарах, массовых молениях, костюмированных шествиях, сеансах психотерапии и в других различных мероприятиях, направленных больше на эмоциональное состояние человека.

В процессе проведения таких мероприятий от участников требуется усваивать не сложную информацию; человек пребывает в хорошем настроении, а часто и в различных экстатических состояниях, то есть получает то, к чему стремится его душа, к чему он заранее тяготеет»(27).

Завлекая людей на организуемые ими мероприятия или в свои центры, сектанты часто применяют простой, но эффективный метод вербовки, получивший в мунитской секте «Церковь объединения» наименование - «бомбардировка любовью». Как отмечает А.Л. Дворкин: «Обычно сектанты ищут людей молодых и переживающих какой-то кризис в жизни. Затащить к себе человека с улицы бывает достаточно непросто, но если он с кем-то поссорился или у него сложности с родителями, или он учится в чужом городе, где еще не успел завести новых знакомств, - тут-то самая пора сыграть на этом и привести новичка на мунитское собрание. У молодого человека часто идет ломка характера, его обуревает масса юношеских комплексов, а тут встречаются люди, которые, как ему кажется, искренне хотят с ним общаться. На самом деле этим достаточно опытным членам секты поручается его опекать (у мунитов это называется термином «сэндвич»: новичок является как бы начинкой между двумя кусками хлеба). Для мунитов очень важно, чтобы новопришедшие не могли обмениваться впечатлениями. Опекающим мунитам поручается следить, чтобы они по возможности вовсе не разговаривали друг с другом. ...« бомбардировка любовью» - ... грубая лесть и попытка сыграть на тщеславии, которое есть у каждого человека. Новичку постоянно льстят, делают комплименты, охотно смеются каждой его шутке, все время говорят, какой он умный и замечательный, как хорошо он сделал, что сюда пришел. Это нравится почти всем, особенно не уверенному в себе молодому человеку или закомплексованной девушке. Хотя «бомбардировка любовью» - термин мунитский, но само явление в той или иной степени присутствует в любой секте: главное - очаровать человека. Обменяться впечатлениями новичку не с кем, вся информация идет от опытных сектантов, опекающих его. Юноша чувствует, что им кто-то искренне заинтересован, что у него наконец-то появились настоящие друзья, о которых он так долго мечтал»(28).

Помимо этого метода для того, чтобы завлечь в свои ряды новых членов, секты и новообразования часто используют как приманку обещание трудоустройства в России на сектантских предприятиях, или заграницей на престижной и высокооплачиваемой работе, организуют бесплатные поездки за границу, бесплатные курсы иностранных языков и воскресные семинары для студентов. Кому-то обещают обретение духовного мира и спасения души, нормализацию отношений в семье и обретение друзей; кому-то - выздоровление и излечение от болезней, успех в бизнесе и материальное благополучие; других привлекают возможностью получения сверспособностей и тайных знаний, бесплатного образования, повышением интеллектуального уровня, поступлением в престижные ВУЗы.

Тоталитарные секты и деструктивные культы при осуществлении вербовки новых членов часто используют обман, скрывая от новичков информацию об организации и её доктрине, а также различные манипулятивные социальные и психологические технологии для осуществления полного контроля сознания «новообращённых» и «промывки мозгов».

Контроль над сознанием «новообращённых» подразумевает установление тотального контроля за их поведением, поступающей информацией, мышлением и эмоциями. Р. Лифтон в своё время выделил восемь «психологических характерных черт, которые являются доминирующими внутри социальной среды исправления мышления»(29) и, в совокупности, способствуют большой эффективности «промывки мозгов». К ним относятся:

1) контроль окружающей среды человеческого общения (наряду с контролем поступающей информации);

2) мистическое манипулирование (т.е. планирование и программирование различных форм поведения или чувств, воспринимаемых индивидом как внешне спонтанные события, «сверхъестественного», мистического характера);

3) требование чистоты (когда задаются заранее невыполнимые стандарты и образцы поведения, способствующие созданию у несоответствующего им индивида перманентного комплекса вины и стыда, а значит, стремления активно работать, чтобы их всё же достичь, вкупе с изоляцией от окружающего мира);

4) культ личной исповеди (как установка и практика исповедаться в появлении мысли, чувства или действий, несоответствующих интересам группы; превращающийся в своеобразный акт подчинения чужой воле и приводящий к разрушению границ личности с одновременным установлением за ней контроля, посредством фиксирования «компрометирующего» материала); 

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

5) «священная наука» (абсолютизация и догматизация основных положений доктрины, вкупе с явным или неявным запретом на их критическое осмысление или сомнения, трактующиеся как проявления враждебного действия);

6) «передерживание языка» (использование терминологии, слов и фраз, клише, специфического «новояза» понятного только «посвящённым» членам данной группы, позволяющее быстро и упрощенно ответить на возникающие вопросы и исключающее возможность включения воображения и критического мышления и адекватного восприятия);

7) «доктрина выше личности» (личный опыт и сознание индивида не должны подвергать сомнению и опровергать ключевые положения доктрины и верования группы);

8 ) «разделение существования» (тоталитарная среда проводит разграничительную черту между теми у кого есть право на существование и теми, за кем такого права не признаётся)(30).

Адепты тоталитарных сект и деструктивных культов, в совокупности, используют все перечисленные способы контроля сознания и «промывки мозгов» своих членов, прежде всего, молодёжи, что ещё раз подтверждает тезис об антисистемном характере их мировоззрения и деятельности.

Сектанты-антисистемщики стремятся изолировать новых членов от общества и привычного окружения, создать у них чувство вины перед организацией и негативную оценку прошлой жизни и окружения, заставить их отказаться от своего прошлого, поэтапно формируя у них негативное мировосприятие и миросозерцание, создавая «образ врага» и соответствующую парадигму мышления. На «новообращённых» членов сект для принятия желаемого за действительное, оказывается групповое давление, с использованием различных методик и приёмов, тормозящих процессы мышления (монотонное скандирование, повторение мантр, гипноз и самогипноз, ограничения сна и питания, медитации, физические нагрузки и упражнения), приводящих к уходу от реальности и возникновению у «новичков» различных фобий, усталости и апатии. Параллельно с установлением контроля за языком, эмоциональным состоянием, процессом мышления и сознанием, регламентацией всех сфер жизнедеятельности новых членов, идёт активная пропаганда и внедрение в их сознание основных положений сектантской «вероучительной» доктрины. Целью и результатом подобного воздействия является подавление и трансформация личности члена тоталитарной секты в безвольный объект манипулятивного воздействия и фактического её раба, лишённого сил, финансовых, общественных ресурсов, неспособного самостоятельно принять решение о выходе из данной группы и организации.

Схожие приёмы и методики использовались в сектах-антисистемах прошлых времён. Для современных антисистемных тоталитарных сект и деструктивных культов также характерна разрешённость и праведность лжи, «двойная мораль» и «двойные стандарты». Их адепты полностью уверены, что цель оправдывает средства.

Стремясь укорениться на российской почве секты и новообразования занимаются активной финансово-хозяйственной деятельностью, приобретая различные объекты недвижимости, предприятия, широко используя в своих целях СМИ, вербуя сторонников и лоббируя своих интересы в государственных и общественных органах различного уровня. Большую обеспокоенность среди экспертов вызывает активное проникновение сект и новообразований в школы и ВУЗы страны, систему здравоохранения и социальной защиты, реабилитационные центры, закрытые режимные объекты, предприятия, НИИ. Ведь нет никакой гарантии, что занимаясь вербовкой новых членов и сбором информации о своих членах и их деятельности, данные организации не занимаются параллельно осуществлением разведывательной деятельности в интересах других держав - геополитических противников России, а также подготовкой очередной «цветной» революции или кадров для экстремистских и террористических организаций. Например, А.Л. Дворкин указывает на интересный факт деятельности, появившейся в РФ секты «Трансцендентальная медитация» (ТМ): «Когда секта обосновалась на Филиппинах, то сначала там произошло катастрофическое извержение вулкана, а потом свергли президента Маркоса. Когда «Трансцендентальная медитация» утвердилась в Иране, там произошла революция, свергли шаха и возникла «исламская республика», немедленно ТМ закрывшая»(31).

В силу исторической неукоренённости подобного рода религиозных сект и новообразований на российской почве и характерных особенностей их функционирования очень сложно говорить об их активном участии в процессе социализации современной российской молодёжи, как и о взаимодействии с государственными органами и другими традиционными религиозными конфессиями и деноминациями в процессе реализации иных направлений деятельности по осуществлению государственной и общественной молодёжной политики.

Антисистемный, антипатриотичный, антиобщественный и антигосударственный характер воспитания молодёжи в значительном количестве сект и новообразований ставит вопрос ребром о необходимости полномасштабного регулирования, а также общественного и государственного контроля за деятельностью подобного рода организаций. Как, впрочем, и дальнейшего более пристального и специального изучения их деятельности в отношении молодёжи.

_________________________________

Примечания.
 

1. Хунта (исп. «junta» - собрание, объединение) - 1) собра­ние, совет, общественно-политическая организация; 2) в некоторых латиноамериканских странах - испол­нительный правительственный орган, областное правительство самоуправляемой единицы; 3) разновид­ность олигархической группировки, незаконно захва­тив­шей власть, часто путем военных переворотов.

2. Золотой миллиард - наиболее богатые страны мира, возглавляемые США, совокупное население которых составляет около 1 млрд. человек; чье положение обеспечивается организационным, финансовым и военным превосходством и сосредоточением в наиболее богатых странах штаб-квартир транснациональных корпораций и «верхних этажей» технологических цепочек.

3. Глобализм или мондиализм (от фран. «monde» - «мир») представляет собой одну из версий современного атлантизма, господствующую на Западе геополитическую идеологию создания Единого мира, одного единого глобального общества, управляемого из единого центра будущим Мировым правительством.

4. Масонство (франкмасонство) - квазирелигиозное, этическое движение, учение и практика секретных орденов и организаций (лож), проповедующих идеи служения непрекращающемуся социальному прогрессу, свободы, братской любви, равенству, взаимопомощи и нравственного самоусовершенствования в сочетании с культом избранности и элитарности, элементами религиозного мистицизма (специальными обрядами и «таинствами»). Начало движения, заимствовавшего свои организационные формы, иерархию, символику из практики средневековых орденов и цеховых объединений, было положено в Англии в XVII веке, после чего сеть тайных организаций распространилась на другие страны мира. В силу враждебности масонства к каждой конкретной культуре (традиции), окружающей масона, обладает признаками антисистемы.

5. Мафия (итал. «mafia») - тайная преступная организация с жесткой внутренней иерархией, дисциплиной, системой ценностей и нормами поведения, стремящаяся к достижению политического и административного влия­ния в обществе для прикрытия и обеспечения своей деятельности, использующая насильственные методы для поддержания устойчивости своей внутренней структуры и развития преступного бизнеса. Изначально возникла на о. Сицилия как организованная самооборона населения. Синоним термина «организованная преступность».

6. Общий рынок -  межгосударственное соглашение, разрешающее свободное обращение капитала, рабочей силы, товаров и услуг.

Свободная экономическая зона - ограниченная территория обладающая особым юридическим статусом с льготными экономическими условиями для национальных и иностранных предпринимателей.

ООН (Организация Объединённых наций) - международная организация, созданная в 1945 году по инициативе ведущих стран антигитлеровской коалиции (СССР, США, Великобритании, Франции и Китая), целью деятельности которой является поддержание и укрепление международного мира и безопасности, развитие сотрудничества между государствами.

Совет Безопасности ООН  - постоянно действующий орган ООН. Устав ООН возлагает на него главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности. Состоит из 15 членов. Постоянные члены СБ ООН: Великобритания, Китай, Россия (до 1991 СССР), США, Франция. Решения СБ ООН принимаются на основе принципа единогласия и обязательны для всех членов ООН.

Всемирная Торговая Организация (ВТО)  (World Trade Organization - WTO) - международная экономическая организация, регулирующая правила международной торговли в соответствии с принципами либерализма. Членами ВТО на конец августа 2012 года является 157 стран. Активно отстаивает интересы транснациональных корпораций.

Давосский всемирный экономический форум (World Economic Forum, WEF) - ежегодно организуемая крупнейшей международной неправительственной организацией ВЭФ встреча представителей мировых экономических элит, транснациональных корпораций и сторонников глобализации в городе-курорте Давосе.

ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе) (англ. Organization on Security and Cooperation in Europe (OSCE)) - региональное объединение, созданное для поддержания безопасности и развития сотрудничества. Членами ОБСЕ являются 55 государств. Является действенным инструментом обслуживания интересов Запада.

СЕ (Совет Европы) - европейская межправительственная организация созданная в 1949 году с целью обеспечения интеграции европейских стран в единое правовое сообщество, содействию процессам их экономического и социального развития. РФ член СЕ с 1996 года.

7. Обухова Евгения, Огородников Евгений Пора возвращаться с островов// Эксперт. 28.01.2013. № 4. [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: http://expert.ru/expert/2013/04/pora-vozvraschatsya-s-ostrovov/.

8. Дергачев В.А. «Паториоты», обанкротившие Россию. 25.02.2013.  [Электронный ресурс].[Режим доступа]: http://www.dergachev.ru/geop_events/offshore_geopolitics/05.html#.UfKIR209v2Q.

9. Катасонов В.В. Россия: угроза финальной экспроприации. [Электронный ресурс]. [Режим доступа]: http://ruskline.ru/analitika/2013/06/11/rossiya_ugroza_finalnoj_ekspropriacii.

10. Эдвард Н. Люттвак Государственный переворот: практическое пособие. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 128.

11. Там же. С. 130.

12. Там же. С. 131.

13. Там же. С. 132-133.

14. Помимо этого значения категория церковь используется для обозначения христианского культового здания, имеющего алтарь, помещения для богослужения.

15. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М.: Аспект-Пресс, 1999. С. 30-31.

16. Религии России: учебное, справочно-аналитическое пособие по вопросам государственно-конфессиональных отношений и религиоведению; под общ. ред. О.Ю. Васильевой, В.В. Шмидта. М.: Изд-во РАГС, 2009. С. 92.

17. Дворкин А.Л. Сектоведение. Тоталитарные секты. Опыт систематического исследования. Нижний Новгород: Издательство Христианская библиотека, 2012. С. 44.

18. Хвыля-Олинтер. А.И., Лукьянов С.А. Опасные тоталитарные формы религиозных сект. М., 1996. С. 4.

19. Осипов И.А. Тоталитарные секты: технология обмана. Мн.: Белорусский экзархат - Белорусская Православная Церковь, 2000. С. 42.

20. См., например: Около миллиона россиян вовлечены в различные секты // Никольский православный вестник. 2003. №1. С. 2-3.

21. Религии России: учебное, справочно-аналитическое пособие по вопросам государственно-конфессиональных отношений и религиоведению; под общ. ред. О.Ю. Васильевой, В.В. Шмидта. М.: Изд-во РАГС, 2009. С. 93.

22. См., например: Новые религиозные организации России деструктивного и оккульного характера (справочник). Миссионерский Отдел Московского Патриархата Русской Православной Церкви. Информационно-аналитический вестник N 1. Изд. 2-е, переработ. и дополн. Ростов-на-Дону. 1998.

23. Баркер А. Новые религиозные движения. СПб. 1997. С. 5.

24. Конь Р.М. Введение в сектоведение. Нижний Новгород: Нижегородская духовная семинария. 2008. С. 107-111.

25. Там же. С. 142.

26. Иеродиакон Иоанн. Свидетели Иеговы: Кто они? 11.06.2002. [Электронный ресурс]. [Офиц. сайт Раифского Богородицкого мужского монастыря].URL: http://www.raifa.ru/numbers/articles/?ID=15 . (дата обращения 19..05.2013).

27. Боков А.В. Методы контроля сознания в деструктивных культах. 19.06.2007. [Электронный ресурс]. [Офиц. Сайт выпускников Тобольской Духовной Академии]. Режим доступа: http://www.tds.net.ru/index.php/nauchnye-trudy/91-sektovedenie/133-metody-kontrolya-soznaniya-v-destruktivnykh-kultakh.

28. Дворкин А.Л. Сектоведение. Тоталитарные секты. Опыт систематического исследования. Нижний Новгород: Издательство Христианская библиотека, 2012. С. 77-78.

29. Лифтон Р. Технология «промывки мозгов». Психология тотализма. М., 2005. С. 29-30.

30. См.: Там же. С. 504-516.

31. Дворкин А.Л. Сектоведение. Тоталитарные секты. Опыт систематического исследования. Нижний Новгород: Издательство Христианская библиотека, 2012. С. 69.

__________________________________

http://ruskline.ru/analitika/2016/08/31/o_suwnosti_sovremennyh_revolyucij_i_gosudarstvennyh_perevorotov/

[Александр Васильевич]

 Сергей  Елишев, Русская народная линия

О сущности «современных революций» и государственных переворотов

Часть 5. Стратегия, тактика, факторы государственных переворотов и «цветных» революций



У любого государственного переворота или «цветного», «современного» «революционного» проекта есть определённая стратегия и тактика их осуществления.

«Стратегия - система крупномасштабных решений, направленных на достижение долговременных целей.

Тактика - совокупность технологий, направленных на достижение промежуточных целей стратегии (доктрины)»(1).

В методичках Джина Шарпа и Эдварда Н. Люттвака особое внимание уделено разработке стратегии и тактики осуществления государственного переворота и «современных революций».

На взгляд Джина Шарпа, для того, чтобы эффективно организовать в той или иной стране очередную «современную» («цветную») революцию и свергнуть «диктатуру», необходимо добиться выполнения четырех первоочередных задач:

- «укрепить в угнетённом населении решимость, уверенность в себе и способность к сопротивлению;

- укрепить независимые социальные группы и институты угнетенного народа;

- создать мощное внутреннее сопротивление;

- подготовить разумный стратегический план и умело претворить его в жизнь»(2).

Далее, Джин Шарп отмечает, что: «Если вы хотите чего-то достичь, разум велит спланировать, как это сделать. Чем важнее цель, чем страшнее последствия неудачи, тем важнее продуманный план. При стратегическом планировании больше оснований рассчитывать на то, что будут мобилизованы и эффективно использованы все ресурсы.... Слова «стратегическое планирование» подразумевают необходимость продумать последовательность действий, которые с большой вероятностью приведут от существующего положения к желаемому. План действий обычно состоит из разделенных на фазы кампаний и других организованных акций, которые должны поддержать угнетенных и ослабить диктатуру»(3).

В своей методичке Джин Шарп говорит как о просто «стратегии», так и о «генеральной стратегии» «современных революций». В представлении Д. Шарпа:

«Генеральная стратегия - это концепция, которая дает возможность группе, стремящейся достичь своих целей, координировать и направить все нужные и доступные ресурсы (экономические, человеческие, нравственные, политические, организационные и т.д.). Обращая основное внимание на цели и ресурсы группы в конфликте, генеральная стратегия определяет самый подходящий образ действий (например, обычные вооруженные действия или ненасильственную борьбу). При ее разработке лидеры сопротивления должны придумать, какое давление и влияние надо оказать на противника. Кроме того, генеральная стратегия решает, в каких условиях и временных рамках стартуют начальная и последующие кампании. Генеральная стратегия устанавливает базовые рамки для выбора более ограниченных стратегий борьбы. Определяет она и то, как разделить общие задачи и ресурсы между конкретными группами»(4).

Различие между «генеральной стратегией» и просто «стратегией» состоит, на взгляд Д. Шарпа, в том, что просто стратегия - «это концепция того, как наилучшим образом достичь конкретных целей в конфликте. Речь идет о том, вступать ли в борьбу, когда и как ее вести, как добиться максимальной эффективности и достигнуть определенных целей. <...> Стратегия может включать и действия, которые помогают достичь такой ситуации, при которой противник поймёт, что открытый конфликт неизбежно приведет к поражению, и потому капитулирует без борьбы. Благоприятная стратегическая ситуация может обеспечить победу продолжающей борьбу оппозиции. Стратегия касается и того, как надо действовать, чтобы извлечь максимальную пользу из одержанных побед»(5).

Особую роль в успешном осуществлении «цветной» революции будет играть хорошо продуманный и разработанный стратегический план:

«Применительно к ходу самой борьбы стратегический план - это общая идея того, как должна развиваться кампания и как соединить ее отдельные компоненты, чтобы внести максимальный вклад в достижение ее целей. Сюда войдёт умелое использование конкретных групп в более мелких операциях. Планируя разумную стратегию, нужно учитывать требования, необходимые для того, чтобы успешно вести борьбу выбранным способом. Разные способы предполагают разные требования. Разумеется, просто «выполнить требования» еще мало. Бывает нужно что-то еще. При разработке стратегии демократы должны четко сформулировать свои цели и определить, как измерять эффективность усилий. Такое определение и анализ позволяют стратегам идентифицировать точные требования, обеспечивающие достижение каждой из поставленных целей. Четкость и определенность нужны и при тактическом планировании»(6).

По мнению О.Н. Глазунова, «общие стратегические принципы государственного переворота заключаются в следующем:

- скорость проведения мероприятия;

- точечное применение силы;

- нанесение удара по важным центрам государства;

- полной нейтрализации сил, способных выступить против заговора;

- задействование всех сил»(7).

От быстроты и скорости проведения операции по осуществлению государственного переворота, напрямую зависит успех осуществления самого государственного переворота. Любая задержка во времени способствует консолидации, поддерживающих свергаемое правительство или, не одобряющих осуществление государственного переворота, сил.

К. Малапарте считал, что: «При всех государственных переворотах тактика катилинариев состоит в том, чтобы торопить события, а тактика защитников государства - в том, чтобы выигрывать время»(.

С этим утверждением полностью солидарен Эдвард Н. Люттвак, который давая инструкции офицерам ЦРУ по разработке стратегии осуществления государственного переворота, в частности, писал:

«...В своей стратегии мы должны руководствоваться двумя принципиальными соображениями: необходимостью скорейшей реализации задач переходного периода и необходимостью нейтрализации сил, которые могут помешать нам как накануне, так и сразу после переворота. Если, совершая переворот, мы промедлим на какой-либо стадии, станет очевидной наша главная слабость: нам придется для видимости принять определенную политическую окраску, а это, в свою очередь, вызовет концентрацию тех сил, которые этой политической тенденции (реальной или воображаемой) противостоят. Но если осуществление переворота происходит быстро, и мы окружены ореолом неизвестности, ни у одного из политических течений не возникает ни мотива, ни возможности противодействовать нам. Ведь не исключено, что мы - их потенциальные союзники. В любом случае, промедление лишит нас главного преимущества: добровольного нейтралитета выжидающих элементов и вынужденного нейтралитета тех сил, которым нужно время для концентрации и перехода к активным действиям. Необходимость действовать максимально быстро означает, что многие отдельные операции переворота должны осуществляться практически одновременно; это, в свою очередь, требует большого количества людей. Таким образом, если предположить, что мы начнем планировать переворот только с небольшой группой политических единомышленников, то большинство персонала нам придется где-то набрать. При этом наши новобранцы должны иметь подготовку и оснащение, которое позволит им предпринять быстрые и решительные шаги. Обычно для такого рода рекрутов есть только один источник - вооруженные силы самого государства»(9).

Важным шагом в обеспечении успеха государственного переворота, по мнению Эдварда Н. Люттвака, является проникновение в армию и различные структуры, обеспечивающие безопасность государства:

«Избыточность и разношерстность личного состава государственной системы безопасности означает, что мы, будучи организаторами переворота, можем проникнуть в эту систему. Работая над этим, нам придется решить двойную задачу: превратить несколько подразделений в активных участников переворота, одновременно нейтрализовав остальные части. Это не означает, что мы вынуждены будем с ними бороться. Надо только предотвратить их возможное противодействие нам в короткий период совершения переворота»(10).

При осуществлении государственного переворота, после скурпулёзного анализа собранной информации, заговорщикам необходимо чётко определить для себя основные стратегические объекты-цели, центры государственной власти, государственные и общественные структуры и лидеров, которых необходимо нейтрализовать и взять под контроль. Речь, прежде всего, идёт об изоляции, аресте или ликвидации свергаемых глав государств, правительств, членов правительств, глав армейских и полицейских ведомств, спецслужб, видных религиозных, политических и общественных деятелей, способных оказать противодействие государственному перевороту или революции. Если это своевременно не сделать, как не сделали это путчисты в Турции 15-16 июля 2016 года, государственный переворот, скорее всего, закончится неудачей.

Не менее значимым компонентом успешного осуществления подобного рода проекта является захват важных стратегических объектов (резиденция главы государства, премьер-министра, правительственные здания, здания и офисы ведущих политических партий и организаций, войсковые части, штаб-квартиры спецслужб, полиции и армии, символичные здания, СМИ, телекоммуникации, аэропорты, вокзалы, мосты, иные транспортные сооружения), позволяющих быстро и оперативно взять ситуацию под контроль и нейтрализовать силы сопротивления. Для осуществления всего этого требуется верное и точечное применение силы с последующей мобилизацией всех имеющихся сил для удержания контроля над ситуацией.

«Переворот отличается от большинства военных операций в решающем отношении: если в войне зачастую предпочтительнее удерживать часть сил в качестве резерва для использования в последующих (возможно, более критических) фазах конфликта, то во время переворота действует принцип тотального использования всех сил. Активная фаза переворота занимает короткий промежуток времени, и находящиеся в резерве сегодня силы будут бесполезны завтра: поэтому все наши силы должны быть использованы в одной решающей схватке»(11).

Эдвард Н. Люттвак всячески подчеркивает необходимость и своевременность нейтрализации различных сил, противостоящих заговорщикам:

«Свержение правительства - дело нелегкое. Правительство будут защищать не только профессиональные охранные структуры государства - вооруженные силы, полиция и службы безопасности. Его поддержит и целый спектр различных политических сил. В развитом демократическом обществе сюда входят политические партии, группы по интересам, региональные, этнические и религиозные группировки. Их взаимодействие и взаимная оппозиция находят выражение в балансе сил, который в определенной степени и отражает правительство. В не столь развитом обществе таких сил может быть гораздо меньше, но и там всегда найдутся политические группы, которые поддерживают статус-кво и, тем самым, правительство»(12). «Из-за своей способности прямого вмешательства в события вооруженные силы и иные государственные средства подавления должны быть полностью нейтрализованы перед совершением самого переворота; с «политическими» силами обычно можно разобраться сразу после него. Однако в некоторых ситуациях политические силы могут оказывать влияние на ход событий и к ним следует относиться так же, как и к силам подавления»(13).

При составлении стратегического плана государственного переворота или революции, следует четко определить первоочередные цели-объекты, объекты и цели второй, а затем и третьей очередей. Офицеры ЦРУ, планируя осуществление государственного переворота, должны, по мнению Эдварда Н. Люттвака, правильно оценить значимость, а соответственно и очередность выбора, для последующего захвата или нейтрализации цели-объекта действий со стороны заговорщиков:

«Каждая цель должна быть детально изучена до переворота. Команда, предназначенная для ее захвата, должна соответствовать поставленной задаче с точки зрения численности и состава; каждый шаг должен быть спланирован заранее, и никакая тактическая гибкость здесь не допустима»(14).

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

«Наши команды выдвинутся со своих баз и начнут захватывать установленные для них цели, действуя как независимые друг от друга подразделения; их коллективная цель и их координация будут оставаться не известными до тех пор, пока не станет поздно для любого эффективного противодействия. Лидеры переворота будут рассеяны по различным командам, причем каждый из них войдет в ту команду, конечная цель которой требует его присутствия. Например, спикер переворота будет в команде, которая должна захватить теле- и радиостанцию, а будущий шеф полиции - в той, которая захватит штаб-квартиру полиции. Так как каждая команда будет небольшой и очень мобильной, и так как во время активной фазы переворота у нас не будет штаб-квартиры, оппозиция не получит отдельной цели, на которой могла бы сконцентрировать свои усилия. В этом случае ее численное превосходство будет распылено, и меньшие по численности силы переворота обретут локальное численное преимущество в районе своей конкретной цели. Это будет ключом к победе переворота»(15).

Но это уже речь идёт о тактических действиях заговорщиков по осуществлению стратегии государственного переворота или революции. Как считает Джин Шарп:

«Тактика дает возможность умело и с наибольшей выгодой использовать свои силы в конкретной ситуации. Это действие ограниченного масштаба, предназначенное для достижения ограниченной цели. Чтобы выбрать нужную тактику, надо понять, как наилучшим образом использовать доступные средства борьбы, чтобы применить стратегию к какой-либо фазе конфликта. Для вящей эффективности тактику и метод нужно избирать и применять, постоянно имея в виду стратегические цели. Если тактические победы этим целям не способствуют, мы только зря потратили силы.

Словом, тактика касается действий ограниченного масштаба, входящих в общую стратегию, точно так же, как простая стратегия входит в стратегию генеральную. Тактика всегда связана с борьбой, стратегия включает более широкие проблемы. Конкретную тактику можно понимать лишь как часть общей стратегии борьбы. Применяется она на более коротких отрезках времени, в меньших масштабах (географических, институциональных и т.д.), с меньшим количеством людей или с более ограниченными целями. При ненасильственных акциях различие между тактической и стратегической целями может частично определяться тем, мала или велика цель избранной акции.

Для достижения стратегических целей выбирают наступательные тактические действия. Такие действия - это орудия стратега, благодаря которым создаются условия, благоприятные для решительных ударов. Поэтому так важно, чтобы те, кто несет ответственность за планирование и проведение тактических операций, умели оценивать ситуацию и выбирать наиболее подходящие методы. Потенциальных участников нужно обучить тому, как применять выбранную технику и конкретные методы»(16).

Тактика, как совокупность действий и технологий по достижению промежуточных целей стратегии государственных переворотов и революций, играет важную роль в этих процессах. От правильного выбора тактических действий и умелого их осуществления в значительной степени зависит успех всего заговора. Так, например, умелые тактические действия Л.Д. Троцкого в октябре 1917 года привели к захвату власти большевиками в столице России. Поэтому помимо стратегов, важную роль в успехе революционных спектаклей и государственных переворотов играют тактики - их техники-исполнители. От их подбора, квалификации и умелых действий зависит многое. Как в плане захвата власти, так и в плане ёё последующего удержания.

Эдвард Н. Люттвак, в частности, отметил два важных тактических аспекта государственного переворота: «а) формирование активных групп (команд) и их оперативное использование; б) размещение блокирующих сил. В обоих случаях мы должны позаботиться о том, чтобы избежать или минимизировать кровопролитие и, что еще важнее, обеспечить, чтобы наши позиции не подверглись угрозе после переворота посредством узурпации власти привлеченными к участию военнослужащими и полицейскими»(17).

Не менее важным элементом успешной тактики действий заговорщиков является соблюдение строжайшей конспирации. По мнению Эдварда Н. Люттвака: «Информация - самый ценный наш актив и наше самое большое преимущество на стадии планирования переворота - будет заключаться в том, что мы знаем о силах сопротивления государства многое, а те, кто их контролируют, почти ничего не знают о нас. Поэтому нам надо избегать получения кем бы то ни было любой информации, кроме той, которая на данный момент явно необходима. Даже в том случае, если наш потенциальный сторонник захочет узнать о перевороте побольше, прежде чем дать свое согласие на участие в нем, он будет ощущать себя в большей безопасности, видя, что операция готовится с максимальной осторожностью и поэтому риск ее провала невелик»(18).
 

В зависимости от развития ситуации, заговорщиками может быть предусмотрено несколько сценариев развития и осуществления революции или государственного переворота. А.Э. Гапич и Д.А. Лушников, изучая практику реализации «цветных» революций, например, выделили на их взгляд, семь возможных сценариев их осуществления: 1. «оранжевая», «классическая» стратегия (осуществлённая на Украине в 2004 году); 2. «элитный переворот» (заговор части элиты в отношении её формального лидера и/или другой её части на примере Азербайджана); 3. «поход на Рим» (экспорт революции из периферии в столицу, организованный совместными усилиями столичных или региональных революционных сил - марш М. Саакашвили из Гори на Тбилиси); 4. «осадное сидение» («бастион революции», элементы и характеристики которого частично проявляются в событиях октября 1993 года, которые тем не менее не являются «цветной революцией»); 5. «революция вдогонку», когда часть элиты пытается воспользоваться имеющими место в стране беспорядками, возглавив их и вступая в конфронтацию с главой государства или правительства (события в Таиланде в 2008 году); 6. «сепаратистский» («национально-освободительный»), когда ставится вопрос об обретении особого статуса той или иной административно-территориальной единицой или об обретении независимости, борьбы за создание собственного «национального государства (например, курдский вопрос в Турции, Тибет и Синцзяно-Уйгурский районы в составе КНР); 7. «силовой захват» (типичный государственный переворот, осуществляемый посредством применения насилия и угрозы его применения (например, в Югославии в 2000 году))(19).

Для того, чтобы успешно выбрать, запустить, а затем и довести до своего логического завершения тот или иной сценарий осуществления революции или государственного переворота, заговорщикам при осуществлении его стратегического планирования необходимо учитывать самые разные факторы-обстоятельства (как внешнего, так и внутреннего характера), которые могут помешать или способствовать успеху данных «мероприятий» и процессов.

Как справедливо отмечает А. Тастенов: «Внешняя и внутренняя «управляемость» «революционным» процессом определяет, что общество не обязательно должно находиться в пороговом, предреволюционном состоянии. Целенаправленное и продуманное использование комплекса инструментов воздействия на социум, а также «управление» им могут вылиться в искусственную актуализацию и интенсификацию критической напряжённости в государстве, несмотря на отсутствие объективных для того предпосылок... «Революционное» манипулирование коллективным массовым сознанием базируется не на новых социально-психологических предпосылках, а на уже имеющихся в нем (недоверие к власти, необходимость политических перемен и т.п.). При этом фактор убеждения играет второстепенную роль: достаточно задействовать имеющийся эмоциональный, подсознательный потенциал через управление «эмоциональным взрывом»«(20).

В настоящее время в науке не существует единой, универсальной и общепринятой классификации факторов революций и государственных переворотов. И это вполне понятно почему. С одной стороны, сочетание их является уникальным для каждой конкретной страны, ситуации или случая. С другой стороны, мы никуда не можем уйти от субъективности авторов в оценке тех или иных явлений. В зависимости от своей религиозной, этнической, государственной, идеологической принадлежности, политической позиции, своих взглядов и принадлежности к той или иной научной школе, различные авторы по-разному определяют и трактуют сущность происходящих событий, а также отмечают те или иные факторы, которые привели к ним.

Многие англосаксонские ученые и эксперты, в силу поддержки курса своих правительств и элит по «экспорту» «демократий» и «революций», в рамках соответствующих операций прикрытия, вопреки требованиям соблюдения научной объективности, пытаются буквально за уши притянуть к ним различные наукообразные или псевдонаучные трактовки сущности происходящих «современных» революций и государственных переворотов, придерживаясь официальной риторики своих государственных и общественных деятелей. Те же, в свою очередь, не скрывают своего удовлетворения от происходящих событий, декларативно трактуя их, как однозначно «прогрессивные» явления. Как отмечает В.А. Барсамов: «Официальные круги США оценивают «цветные революции» как часть развития демократического процесса, «обретение свободы». В практическом плане наиболее часто используется терминология, принятая в тех странах, где эти события произошли: «революция роз», «оранжевая революция». Американские власти не смущаются называть «цветные революции» революциями. Так, Кондолиза Райc в ходе визита в Среднюю Азию назвала события в Киргизии «необыкновенной, исключительной революцией»«(21).
Между тем, помимо уже упомянутой нами типологии и подразделения факторов революций и государственных переворотов на два типа-подвида (внешние и внутренние факторы), их также можно подразделить и ещё на два подвида:

1) факторы, вызванные объективным ходом общественно-политического и исторического развития того или иного общества и государства (объективные факторы);

2) факторы, возникновение которых обусловлено активной деятельностью различных субъектов-акторов революционных процессов и процессов осуществления государственных переворотов, различными благоприятными обстоятельствами, а не ходом исторического развития (субъективные факторы).

Как пишет Джек Голдстоун, необходимо различать структурные причины и причины-поводы революционных преобразований: «Первые представляют собой долговременные и широкомасштабные тенденции, подрывающие существующие социальные институты и связи. Вторые - это случайные и непредвиденные события или действия отдельных индивидов и групп, в которых проявляется действие долгосрочных трендов и которые часто побуждают революционную оппозицию к дальнейшим шагам»(22).

Правда, вопрос об отнесении того или иного фактора к объективным или субъективным факторам революций или государственных переворотов, тоже весьма неоднозначен, дискуссионен, полемичен и политизирован. Например, в западной науке и публицистике, многие ученые и эксперты считают социальные революции (к которым они причисляют как «классические», так и «цветные», «современные» революции), своеобразным порождением Нового и Новейшего времени, обществ модерна и постмодерна, следствием социально-экономической модернизации(23) или радикальным вариантом её осуществления. При этом они часто оценивают «революции», как события однозначно «прогрессивного» характера и вектора развития того или иного общества, а факторы их породившие - исключительно как закономерные и «объективные» причины и условия, вызванные общим ходом развития социально-исторического процесса (например, необходимостью модернизации той или иной сферы жизнедеятельности общества).

Эксперты по разным причинам положительно относящиеся к происходящим революционным, псевдореволюционным событиям или государственным переворотам, будут, оправдывая их, ссылаться на определённые обстоятельства (как бы «объективного характера»), которые «закономерно» привели к их осуществлению и успеху. Как писал, в своё время о таких случаях, О. Кошен, это будет тезис сторонников Революции; эксперты, отрицательно относящиеся и оценивающие происходящее, будут считать их фактором субъективным, результатом заговора, - тезис противников революции(24).

Схожую точку зрения высказывает и В.А. Барсамов, справедливо констатируя, что: «Споры о признании за теми или иными явлениями имени революций не новы. Вслед за Л.Д. Троцким, который заявлял, что «те, которые теряют от революции, редко склонны признать за ней ее настоящее имя», можно сказать, что те, кто хочет приобрести, склонны прикрывать свои желания объективностью революционных процессов»(25).

Более того, политтехнологи-организаторы и апологеты «современных революций», оправдывая себя и свои действия, цинично заявляют и утверждают, что «современные революции» не приводят к масштабному кровопролитию, в отличие от революций «классических». И в этом случае, они, дескать, гораздо лучше, оптимальны для общества и гораздо более прогрессивны «классических» революций.

Например, Эдвард Н. Люттвак говорит о большей эффективности и гуманности государственных переворотов по сравнению с классическими революциями: «Будь мы революционерами, стремящимися изменить структуру общества, нашей целью было бы уничтожение мощи ряда политических сил, и достичь этого мы могли бы в длительной, кровавой и изнурительной революционной борьбе. Однако наша цель совсем в ином: мы хотим захватить власть изнутри существующей системы и сумеем остаться у власти, только если олицетворяем новый статус-кво, поддерживаемый как раз теми самыми силами, которые стремится уничтожить любая революция. Если мы хотим добиться фундаментальных социальных перемен, мы можем начать их после того, как станем правительством. Этот метод, возможно, более эффективен и наверняка менее болезнен, чем путь классической революции»(26).

Положительно оценивая «современные революции», англосаксонские исследователи, стремятся всяческим способом доказать, что они именно «революции», а не государственные перевороты. Поэтому они всячески, к месту или не к месту, подчеркивают схожесть или тождественность факторов, вызывающих «классические» революции и, факторов, приводящих к осуществлению «цветных» революций. Хотя, как прагматично отмечает Джек Голдстоун, описывая парадокс революций, после победы «революции»: «Причины революции можно расписать в таких деталях, что ретроспективно она покажется неизбежной»(27).

Так каковы же факторы, вызывающие революции и государственные перевороты?

По мнению Шмуэля Эйзенштадта, предпосылками осуществления и формирования образа «чистой» (т.е. «классической») революции являются «фундаментальные социальные аномалии или вопиющие проявления несправедливости, соединение борьбы между элитами с более широкими и глубокими социальными факторами, подобными классовой борьбе, социальные сдвиги, вовлечение в социальное движение крупных (особенно вновь возникающих) общественных групп и их политическая организация»(28).

При этом, на взгляд Ш. Эйзенштадта: «Наиболее распространенный образ революции создан отчасти революционерами, а отчасти современными интеллектуалами и социологами и имеет несколько основных составляющих: насилие, новизну и всеобщность перемен. Эти признаки применяются в равной степени к революционному процессу, к его причинам и следствиям. Революция характеризуется как самый интенсивный, насильст­венный и осознанный процесс из всех социальных движений. В ней ви­дят предельное выражение свободной воли и глубоких чувств, проявле­ние незаурядных организационных способностей и высокой идеологии социального протеста. Особое значение придаётся утопическому или освободительному идеалу, основанному на символике равенства, прогресса, свободы и на убеждении, что революции созидают новый и лучший социальный порядок. Соответственно в качестве причин революции не рассматриваются чисто временные фрустрации и маргинальные нарушения»(29).

В то же время, как оговаривается Ш. Эйзенштадт, «хотя человеческим обществам свойственны социальные конфликты, инакомыслие, восстания, изменения и преобразования, однако, специфическое объединение элементов, создающее образ подлинной революции, не является единственным естественным путём «настоящих» перемен - и в традиционных, и в современных ситуациях»(30).

Поэтому различные факторы-предпосылки революций могут не повторяться, не взаимодействовать и не сочетаться друг с другом, в каждом конкретном случае.

Один из видных современных англосаксонских исследователей революций, Джек Голдстоун выделил пять факторов-элементов, которые подводят то или иное общество и государство к состоянию неустойчивого социального равновесия, создавая благоприятные условия для осуществления революций (как «классических», так и «современных»). При этом: «Когда совпадают пять условий (экономические или фискальные проблемы, отчуждение и сопротивление элит, широко распространенное возмущение несправедливостью, убедительный и разделяемый всеми нарратив сопротивления и благоприятная международная обстановка), обычные социальные механизмы, которые восстанавливают порядок во время кризисов, перестают работать, и общества переходят в состояние неустойчивого равновесия. Теперь любое неблагоприятное событие может вызвать волну народных мятежей и привести к сопротивлению элит, и в результате этого произойдет революция.

Однако все пять вышеперечисленных условий совпадают редко. Кроме того, их трудно распознать в периоды кажущейся стабильности. Государство может скрывать свое истинное финансовое положение, пока неожиданно не происходит его банкротство; элиты, как правило, скрывают свою нелояльность, пока не возникает реальная возможность для действия; а группы населения, бурлящие от внутреннего возмущения, скрывают, как далеко они готовы зайти. Нарративы сопротивления могут циркулировать в подполье или тайных ячейках; и пока не начинается революционная борьба, часто неясно, будет ли интервенция иностранных государств направлена на поддержку революции или на ее подавление»(31).

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

В.А. Барсамов, сравнивая «классические» и «современные» революции, выделил 9 факторов осуществления революций:

«1. Условием революции является общественно-политический кризис как состояние общества или слабое, «несостоявшееся государство».

2. Распространение утопии (по Мангейму) - иного образа будущего, чем тот, который предлагается властью, и широкая его пропаганда. Это может быть образ идеального будущего или пример соседних стран. Французские просветители и литераторы работали не один год перед Великой французской революцией. В СССР второй половины 80-х проводилась вначале делегитимизация власти около двух лет, а затем более трех лет, наряду с делегитимизацией мобилизация общества на протестные действия.

3. Раскол элит и их готовность перевести внутренний конфликт в массовое столкновение.

4. Конфронтационная агитация и пропаганда.

5. Внешнее давление. Этому фактору не случайно уделяется столь много внимания. Если этот фактор силен, то он способен компенсировать недостаток других факторов революции (или кризиса). Так, он способен заменять полностью или частично, серьезно усиливая факторы 2, 4, 6, 7, 8.

6. Парализация органов охраны порядка, безопасности и армии (идущая война, военный проигрыш и т. д.).

7. Идеологизированные, или иначе - мотивированные, и относительно сплоченные группы руководителей оппозиции. Внимание большинства аналитиков и политиков сосредотачивается преимущественно на состоянии политических субъектов: сторонников статус-кво и оппозиции, однако история знает примеры того, когда революционный кризис и революция начинались без сформировавшейся сплоченной оппозиции, власть тогда сама создавала ее. Кроме того, быстрое создание оппозиции не является чем-то исторически новым, хотя новые возможности по организационному, политическому и финансовому обеспечению несравненно большие, чем, скажем, 400 лет назад, когда при поддержке Польши была создана «негосударственная организация» сторонников Лжедмитрия I, успешно занявшего российский трон.

8. «Армия революции». Наличие свободных и готовых к силовым действиям людей. Ими нередко выступают бывшие участники войн, военизированных, этнических организаций.

9. Активность масс - опыт участия в массовых действиях. Массовое неповиновение, конфликты и т.д.»(32).

Организаторы и идеологи «современных» «цветных» революционных сценариев, также отмечают целый ряд специфических факторов и условий, которые способствуют успешной реализации «цветных революций». Однако, в силу рукотворного характера этих «революций», факторы эти, однозначно субъективны и только формально могут быть сравнимы с факторами революции «классической».

На взгляд А.В. Манойло: «Необходимое условие осуществления цветной революции - наличие политической нестабильности в стране, сопровождающейся кризисом действующей власти. Если политическая ситуация в стране стабильна, ее нужно искусственно дестабилизировать»(33).

Джин Шарп, размышляя о факторах-предпосылках и возможностях осуществления «современной», «цветной» революции в частности отмечает:

«Несмотря на внешнюю силу, все диктатуры имеют слабости, вызванные их внутренней и институциональной неэффективностью, личной враждой и конфликтами между организациями и ведомствами. Эти слабости со временем снижают эффективность режима, и при изменении внешних условий и решительном сопротивлении он становится уязвимым. Не все распоряжения диктатора исполняются»(34).

К слабостям «диктатур», позволяющим успешно осуществить «цветной» революционный сценарий, Джин Шарп относит следующие факторы-предпосылки:

«1. Множество людей, групп или институций, чье сотрудничество необходимо для управления системой, могут ограничить его или прекратить.

2. Результаты политики режима лишают его гибкости и возможности маневра.

3. Система может стать инертной, то есть потерять способность быстро приспосабливаться к новой ситуации.

4. Людей, уже выделенных для выполнения каких-то задач (равно как и ресурсы), нелегко перенацелить на новые нужды.

5. Боясь рассердить начальство, подчиненные могут предоставлять ему неточную или неполную информацию - это мешает диктаторам принимать адекватные решения.

6. Идеология может разложиться, мифы и символы системы - потерять популярность.

7. Строгая приверженность идеологии, влияющая на восприятие реальности, мешает видеть действительные условия и потребности.

8. Неумелость и невежество бюрократического аппарата или чрезмерный контроль могут крайне ослабить работоспособность системы.

9. Внутренние конфликты и личное соперничество могут повредить функционированию диктатуры и даже нарушить его.

10. Интеллигенция и студенты могут остро реагировать на ограничения, доктринерство и репрессии.

11. Общество может со временем стать апатичным, скептически и даже враждебно настроенным по отношению к режиму.

12. Могут обостриться региональные, классовые, культурные или национальные конфликты.

13. Иерархия власти при диктатуре всегда не вполне стабильна, а иногда - нестабильна вовсе. Кто-то сохраняет свое положение в системе, кто-то поднимается, кто-то падает. Одних часто устраняют и заменяют другими.

14. Часть полицейских или вооруженных сил может действовать в собственных интересах, против воли авторитетных диктаторов, включая возможность переворота.

15. Если диктатура новая, для ее укрепления требуется время.

16. Поскольку в рамках диктатуры решения принимают считанные люди, и в их суждениях, и в их действиях весьма вероятны ошибки.

17. Если, стремясь избежать этих опасностей, режим рассредоточит контроль, управлять центральными рычагами власти будет еще труднее»(35).

Эдвард Н. Люттвак выделил несколько «временных» факторов, ослабляющих политические структуры страны и создающие определённые предпосылки для осуществления государственного переворота:

«а) серьезный и длительный экономический кризис, сопровождающийся большой безработицей или галопирующей инфляцией;

б) длительная и неудачная война или серьезное поражение, военное или дипломатическое;

в) хроническая нестабильность при многопартийной системе»(36).

К самим предпосылкам успешной реализации сценария государственного переворота, он отнес три предпосылки:

1) «Первая выявленная нами предпосылка переворота: социальные и экономические условия страны, где может осуществиться переворот, должны быть такими, чтобы допускать участие в политической жизни только небольшой части населения. Под участием мы понимаем не активную и важную роль в национальной политике, а всего лишь общее понимание основных моментов политической Жизни, которое обычно можно найти среди масс в экономически развитых обществах. Эта предпосылка также предполагает, что, за исключением высшего уровня, бюрократия работает в пассивной механической манере из-за своего плохо подготовленного персонала»(37).

2) «Второй предпосылкой переворота является следующая: страна, где может произойти переворот, должна быть достаточно независимой, и влияние иностранных держав на ее внутреннюю политическую жизнь должно быть относительно ограниченным.

Утверждение, что страны скорее взаимозависимы, чем независимы, - не более чем клише; внутриполитические вопросы имеют влияние и на внешнюю политику, в то время как внешнеполитические проблемы могут отражаться и на внутренней жизни той или иной страны....

Тем не менее, можно сформулировать несколько определенных постулатов:

а) Не стоит предпринимать попытки переворота, если в данной стране присутствуют значительные вооруженные силы одной из сверхдержав. Если эти силы физически удалены от политических центров и/или если прежний режим тяготел к недружественной позиции по отношению к данной великой державе, это правило не действует.

б) Зачинщикам переворота требуется заручиться поддержкой со стороны великой державы, если значительное количество граждан этой державы находятся в стране в качестве военных или гражданских «советников»«(38).

3) «Третья предпосылка для переворота: страна, в которой планируется переворот, должна иметь политический центр. Если таких центров несколько, то они должны быть определяемы и структурированы политически, а не этнически. Если государство контролируется неполитической организованной структурой, то переворот можно совершить только с ее согласия или при ее нейтралитете.

Если государство в тот или иной момент контролируется группой, не структурированной политически, нельзя использовать для захвата власти политические методы»(39).
 

На наш взгляд, к факторам, источникам и предпосылкам, оказывающим значимое воздействие на осуществление государственного переворота или революции, следует отнести следующее:

1. Трансформационные процессы в различных сферах человеческой жизнедеятельности (экономической, политической, социальной, духовной сферах) и связанные с этим неурядицы. Кризисные явления в экономической, общественной, политической и духовных сферах жизнедеятельности общества создают подходящие условия для возникновения революционной ситуации или ситуации благоприятной для осуществления государственного переворота в том или ином обществе, закономерно порождая 2-й из выделяемых нами факторов.

2. Ценностный кризис общества и кризис большинства институтов социализации. Духовный вакуум, который возникает в период масштабных трансформаций, реформ и смут, закономерно приводит к кризису базовых социальных институтов и институтов социализации, падению нравственности и уровня правосознания. Дисфункция этих институтов, подрыв доверия к ним, разброд и шатания, «ветер в голове» у людей и, особенно молодёжи, создают крайне благоприятную среду для старта революционного процесса или государственного переворота.

Значимость данного фактора отмечают многие мыслители. Например, С. Хантингтон, в своём определении революции акцентирует внимание, прежде всего, на ценностной системе общества. В его представлении, революции - есть «внутренние быстрые, фундаментальные и насильственные изменения в господствующих ценностях и мифах общества, его политических институтах, социальной структуре, руководстве, способах деятельности и политике правительства(40)».

3. Отсутствие чётко сформулированной национальной идеи и стратегии национального развития, идеологический вакуум, дискредитация государственной идеологии, вера в революцию. Если у государства нет идеологии, т.е. стратегии национального и государственного развития, интегрирующей социум, значит - у него нет и будущего. Отсутствие или сомнение в реальности того образа будущего общества, который предлагает общество и государство, может толкнуть людей на поиск и утверждение его альтернативы (тому, «утопическому идеалу» о котором говорил Ш. часто «вовремя» предлагаемой и пропагандируемой адептами «антисистемы»), желание реализовать проект по созданию «Царства Божия» на земле, посредством экстремистских и террористических действий и проявлений. Дискредитация государственной идеологии, как бы это не произошло, также создаёт предпосылки для осуществления государственного переворота и революции.

4. Дезорганизация общества, отсутствие национального единомыслия и единения. Данный фактор в значительной степени является закономерным результатом наличия с 1 по 3 уже упомянутых нами факторов. Разброд и шатания в общественном умонастроении приводят к дезинтеграции общества, создавая предпосылки для запуска революционного сценария или проекта государственного переворота.

5. Отсутствие у государства всей полноты государственного суверенитета, прямое внешнее управление. Отсутствие у государства всей полноты государственного суверенитета, позволяет внешним акторам, активно реализовывать различные сценарии осуществления государственных переворотов и революций в подобного рода государствах, сменяя одних своих ставленников на других, тем самым удерживая под контролем эти государства и их территории. Прямое или скрытое внешнее управление государством, в сочетании с нещадной эксплуатацией его населения, находящееся в колониальной зависимости или фактически рабском состоянии, религиозно-национальный гнёт, также закономерно приводят к попыткам сбросить иноземное ярмо и национально-освободительной борьбе.

6. Тираническое, олигархическое и/или компрадорское(41) правление, коррупция и полная дискредитация и/или делегитимизация действующей власти, политика репрессий в отношении своих граждан. Все эти обстоятельства закономерно приводят к подъёму низового демократического, национального, антиолигархического движения, борьбе, а как результат их - к государственному перевороту или революции.

7. Закрытость элит, социальная несправедливость, отсутствие социального люфта, вертикальной мобильности, возможности подняться вверх по социальной лестнице (откуда часто и закономерно возникает ощущение бесперспективности и безысходности своего положения у большинства населения). Закрытость элиты, вкупе с отсутствием вертикальной мобильности, закономерно и часто приводит к её вырождению в олигархию. Закономерным результатом чего и здоровой реакцией на что, становится возникновение демократического, антиолигархического движения, противостоящего олигархам (данный фактор напрямую взаимосвязан с 6 фактором).

При этом, когда мы говорим о различных проявлениях социальной несправедливости в обществе, следует также отметить, что обнищание народа, по сравнению с относительно благополучным положением правящего класса, отнюдь не обязательно приводит к революции. Как отметил Э. Гидденс, характеризуя воззрения на сущность революции Джеймса Дэвиса:

«Один из ключей к разгадке вопроса, почему революции стали довольно частыми, предложил Джеймс Дэвис. Дэвис обращает внимание на то, что в истории можно обнаружить массу периодов, когда люди жили в ужасающей нищете и подвергались жесточайшему угнетению, однако не восставали и не протестовали. Постоянная бедность или обездоленность не делают людей революционерами, они скорее склонны переживать подобные обстоятельства смиренно, с тихой безысходностью. Революции происходят тогда, когда наблюдается некоторое улучшение условий жизни людей. Когда стандарты жизни начинают расти, уровень ожиданий тоже возрастает. Если же улучшение фактических жизненных условий замедляется, создаются предпосылки к возмущению, поскольку растущие ожидания не сбываются.

В рамках такого подхода социальный протест, как и его крайняя форма, революция, происходят обычно в условиях некоторого улучшения жизни людей. Протест вызывают не абсолютные, а относительные лишения (относительная депривация); значимым оказывается противоречие между жизнью, которую люди вынуждены вести, и их представлением о том, чего они могли бы достичь»(42).

8. Национальное унижение, геноцид, неумелая и неэффективная национальная политика, межнациональные конфликты и противоречия. Ошибки, перегибы, преступления в сфере и процессе осуществления внутренней межнациональной политики закономерно и часто приводят к возникновению межнациональных конфликтов, сепаратизму, национализму, национально-освободительной борьбе и распаду государств. Все эти обстоятельства оказывают значимое воздействие на формирование субъектов осуществления революционных процессов и государственных переворотов.

(Окончание следует)