Восточный папизм патриарха Варфоломея и его последствия

[Александр Васильевич]

Андрей  Рогозянский,
Русская народная линия

«Пентархия» - инициатива с прицелом на будущее



Как уже сообщала «Русская народная линия», 1-3 сентября 2011 года в Стамбуле прошла встреча Предстоятелей Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского Патриархатов, а также Кипрской Православной Церкви, так называемой «Пентархии». В Русской Православной Церкви удивлены как самим фактом созыва органа, представляющего всего десятую часть православных во всем мире, так и опосредованной критикой роли РПЦ в межправославных отношениях. Об этом, в частности, заявил в интервью «Известиям» председатель ОВЦС митр. Иларион (Алфеев).

О хитросплетениях греческой церковной политики в интервью РНЛ размышляет наш постоянный автор, аналитик Андрей Рогозянский.

- Андрей Брониславович, в чем главный нерв происходящего вокруг встречи 1-3 сентября в Фанаре? К чему вся эта шумиха вокруг мероприятия, которое, по сути, ничего не решает?

- Любопытна кинетика того, что в последние 20 лет происходит между Московской Патриархией и двумя центрами религиозной глобализации: Ватиканом и Фанаром. Движение переговоров - возвратно-поступательное: «шаг назад, два шага вперёд». Сценарий один и тот же: на РПЦ оказывают нажим, Ватикан или, в другом варианте, Константинополь открыто безобразничают, пользуясь политическим прикрытием, идут на обострение, решают в свою пользу спорные вопросы, отнимают собственность и территории, после чего риторически раскрывают объятья: чего нам делить, давайте жить дружно! На переговорах продолжается то же самое. В соглашения вписывают заведомо неприемлемые пункты, наши дорогие друзья не гнушаются шантажом, в конце концов, доводя переговоры до срыва и вынуждая делегацию РПЦ уйти. После чего снова возобновляется политика разноплановых пакостей - будь то создание в России новых католических епархий или, скажем, двусмысленные заявления Константинополя по Украине - с тем, чтобы принудить дипломатию РПЦ в очередном раунде вернуться за стол переговоров и быть более покладистой. Одним словом, прессингуют, как могут.

Сейчас эта же логика ярко проявлена в истории с т. наз. собором древнейших Церквей или Пентархией. Время созыва этой «Пентархии» не менее интересно, чем сама «Пентархия». Год-полтора, как официальные собеседования зашли в тупик. РПЦ демонстрирует выдержку. Сперва, вопреки ухищрениям Константинополя, в Вене на католическо-православных переговорах не удалось протолкнуть т. наз. «Критскую унию» с признанием примата Римского папы в первом тысячелетии. Кое-кому данный вопрос виделся уже решённым, на пресс-конференции сопредседатель с католической стороны, кардинал Курт Кох, даже сорвался на русских. Для взаимопонимания с ними, по его словам, необходимо «сесть и выпить стакан водки»[1]. Что из уст спикера сверхполиткорректного Ватикана - прямо скажем... Из ряда вон... Не знаю, кто у нас из делегации пьет стаканами водку, католический архипадре, возможно, также заработался и переоценил свои способности.

В феврале же с. г. православные юрисдикции не смогли договориться по повестке того, что именуется «Всеправославным Великим и Святым Собором». Формальных поводов для несогласия несколько, но важна готовность представителей Русской Православной Церкви использовать вето, и пустить таким образом насмарку великолепную домашнюю заготовку Фанара с Госдепом. «Всеправославный Великий и Святой Собор», я подозреваю, и нужен-то только затем, чтобы перед таким вельможным собранием Москву было легче «подписать» на некоторые механизмы «выработки общеправославных решений» - внешнего управления.

Таким образом, «Пентархия» стала «страшной местью» со стороны Константинополя и шагом вспять от того благодушия, которое источали в последнее время дипломатические инстанции. Ну, кто знает, может, оно и лучше.

- В чем тогда смысл совещания глав пяти Патриархатов 1-3 сентября, если таковое лишь подрывает достигнутые ранее договоренности - плод многолетних усилий Фанара?


- Никакие «Пентархи» не могут пересмотреть принцип консенсуса и право вето, заменив их голосованием простым большинством. Обсуждая данный вопрос вне присутствия остальных 9 поместных Церквей, они тем самым делают его абсолютно непроходным.

Я бы расценил сбор «Пентархии» как мероприятие с дальним прицелом. Пока что без участия Москвы решения принимать невозможно. Да это и не имеет смысла, поскольку весь «межправославный диалог» имеет целью приручение РПЦ. Но некоторые считают, что вес и влияние РПЦ в Восточной Европе - явление временное, связанное с недораспадом Российской Империи и СССР. В событиях «ближневосточной весны» видится перспектива дестабилизации на постсоветском пространстве и решимость Запада избавляться от геополитических оппонентов. Если так, средиземноморская «Пентархия» и Вселенский патриархат оказываются основными выгодополучателями по религиозной линии, «бенефициарами» процесса отпадения от Московского Патриархата окраин и территорий. Украина, Молдова, Белоруссия, Прибалтика и, теоретически, мифические государственные образования, выделившиеся из России в результате цветной революции, могут начать собственную религиозную политику, ориентированную на Фанар. При таком развитии событий Константинополь оказывается близок к мечте - обретению фактического, а не титулярного «Вселенского» статуса. Именно этот «мессидж» пытаются сейчас довести до митр. Илариона и ОВЦС. Если РПЦ не хочет идти на уступки и выходить на Всеправославный Соборсейчас, в нынешнем статусе крупнейшей православной юрисдикции, ей в перспективе 3-5 лет, возможно, придётся испытать разочарование и довольствоваться меньшими представительными возможностями.

Пока это, разумеется, чистые гипотезы и желание, как говорят, «взять на слабо». Но само существование такого органа, как «Пентархия», должно нервировать Чистый переулок, убеждая его в скоординированности наступления, не только по линии политики и экономики, но и по церковной линии. В условиях общей неопределённости «Пентархия», возможно, попытается основать новую совещательность и легитимность на основе «прав древнейших по времени основания патриархатов».

Не исключено, что любое осложнение геополитической ситуации вокруг России будет сопровождаться демаршами «Пентархии», опубликованием заявлений и прочим. Всё это неприятно и рано или поздно может заставить с собой считаться.

[1]Католики и православные сообщают о многообещающем прогрессе на пути к единству. Сибирская католическая газета. 26 сентября 2010 г.

http://www.ruskline.ru/analitika/2011/09/12/pentarhiya_iniciativa_s_pricelom_na_buduwee/

[Александр Васильевич]

Николай Каверин

Восточный папизм Константинополя и перспективы созыва Всеправославного Собора



I. Восточный папизм Константинополя

Уже почти четверть века под эгидой Константинопольской Патриархии ведется подготовка так называемого «Всеправославного и Великого Собора». Однако темы для обсуждения на этом предлагаемом Соборе являются откровенно реформаторскими, так что провести этот Собор, не опасаясь возражений православных верующих, придерживающихся святоотеческого Предания, церковных канонов и традиций, будет весьма непросто.

А тем временем отличающаяся церковным модернизмом Константинопольская Патриархия, притязающая на возглавление ею всего Православия, в спешном порядке стремится подчинить своему влиянию все поместные автокефальные Православные Церкви, проявляя тем самым «восточный папизм», то есть некое подобие римо-католического примата в восточноправославном варианте – примата Константинопольского престола. В этом проявляется чисто католический характер притязаний патриарха города Стамбула, ибо Церковь Православная тем и отличается от католицизма, что не признает главенства какого-либо первоиерарха над всей православной полнотой.

Идея подчинения всех поместных Православных Церквей Константинопольскому Вселенскому Патриарху объясняется следующими причинами. В случае единой централизации резко облегчается реформирование Православия в духе обновленческого модернизма и экуменизма, ибо Константинопольская Патриархия еще с 20-х годов ХХ века идет впереди всех Православных Церквей в области обновленчества и отступничества от чистоты православной веры, участвуя в экуменических проектах со всевозможными еретиками – то с протестантами, то с римскими папами, то с монофизитами.

Подобная идея главенства Константинополя над всеми Православными Церквами имеет безоговорочную поддержку Ватикана, и это понятно: в этом случае значительно облегчается процесс унии с Православием в целом, если удастся, игнорируя все вероучительные и догматические расхождения, достичь «политического» объединения Рима и Константинополя (важный шаг в этом направлении был сделан так называемым «баламандским соглашением»[1]).

Итак, папистические, гегемонистские устремления Константинополя тесно связаны с его униатскими тенденциями, в первую очередь с Римом. Для этого постоянно делаются заявления о «сближении богословских позиций церквей-сестер», перетолковываются серьезные догматические различия с латинянами, проводятся антиканонические сослужения Константинопольских Патриархов с римскими папами (на которых, в целях демонстрации «единства веры», даже совместно прочитывается «Символ веры», но только на греческом языке), в чем проявляется настоящее отступничество Константинопольских Патриархов последних десятилетий.

Так, например, бюллетень «Ecumenical News International» (18 декабря 1995 года) сообщал, что Патриарх Варфоломей, посетивший свой экуменический центр в Швейцарии, сделал заявление о больших успехах в переговорах с римо-католиками о «воссоединении» с ними. Считается, что главная причина разделения – это примат римского папы, но, как думают издатели экуменического бюллетеня, вопрос этот значительно упрощается тем, что «православные» уже готовы признать первенствующую роль папы как «первого среди равных». Католические же лжедогматы, как-то: учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына, учение о «непогрешимости» папы, учение о чистилище и другие ереси – не только совершенно не принимаются во внимание, но даже и не упоминаются. Патриарх Варфоломей, воспитанник Католической коллегии в Риме, считает, что, не будь сейчас спорных последствий политических событий в Восточной Европе (он привел ряд примеров, когда католики-униаты на Украине врывались в православные храмы и драками и осквернением святынь срывали совершение богослужения), объединение с католиками могло бы состояться уже десять лет назад.

Не случайно отечественные и зарубежные обновленческие публицисты (игумен Иннокентий (Павлов), Д. Поспеловский) настойчиво предлагают наделить Вселенский (Константинопольский) престол такими правами, которые позволяли бы ему возглавлять все поместные православные Церкви, то есть превратить его из греческого (стамбульского) во всеправославный, одновременно осуществив децентрализацию Русской Православной Церкви [2] (см.: «Вестник РХД». 1994. №169. С. 24, 26, а также: «Русская мысль». 1996. № 4117–4119), хотя хорошо известно, что Константинопольскому Патриарху, притесняемому инославным окружением, удается сохранять свою резиденцию в Стамбуле только за счет своих западных покровителей.



Резиденция Вселенской патриархии постоянно подвергается давлению турецких экстремистов и бдительному надзору турецких правительственных и полицейских властей, причем турецкие чиновники стараются не обращать внимания на демонстрации и провокации местных исламских экстремистов перед зданием резиденции Варфоломея, хотя известно, что нынешний Константинопольский Патриарх – бывший офицер вооруженных сил Турции. Так, в мае 1994 года патриархия чуть было не была уничтожена бомбами, подложенными турецкими экстремистами в знак протеста против пребывания центра Вселенской Патриархии в Турции. Патриарх Варфоломей обращался к турецким властям, но они оставались равнодушны к его заботам. Правда, американский президент Клинтон и лидеры европейских государств заверили Варфоломея в том, что они и далее будут поддерживать присутствие Константинопольской Патриархии на территории Турции, однако демонстрации и провокации перед резиденцией Варфоломея в Стамбуле не прекращаются (очередной взрыв произошел 30 сентября 1996 года). Помощник госсекретаря США во время своего визита в Турцию посетил Патриарха Варфоломея и заверил его в американской помощи в деле сохранения религиозной независимости Константинопольской Патриархии. В 1994 году не состоялось даже ежегодное празднование в Мирах дня святителя Николая Чудотворца: турецкие власти поставили условия, сделавшие празднование невозможным.

Таково жалкое положение патриарха «Второго Рима», считающего себя по-прежнему «духовным лидером Православия», паства которого в Турции составляет всего лишь около двух тысяч человек!

Несмотря на все это, Константинопольский Патриарх принимает под свой омофор украинских самосвятских раскольников-автокефалистов в Канаде, США и в Европе, бесцеремонно вмешивается во внутренние дела Иерусалимской Православной Церкви, возглавляемой Патриархом Диодором, а в 1995 году Варфоломей запретил русским инокам поминать Предстоятеля Русской Православной Церкви Алексия II в Русском Пантелеимонове монастыре на Афоне.

Следует напомнить, что в 20-е годы, когда Русская Церковь оказалась в тяжелейшем положении и когда Святейший Патриарх Тихон находился под арестом и был лишен возможности управлять Церковью, Константинополь (в лице Мелетия IV) активно поддерживал обновленческое движение, представители Константинопольского патриархата участвовали в обновленческих лжесоборах, а преемник Мелетия IV Константинопольский Патриарх Григорий VII через своего представителя в Москве настаивал, чтобы Патриарх Тихон сложил с себя управление Церковью и чтобы Патриаршество в Русской Церкви было упразднено. В то самое время, когда наши епископы, священники и миряне шли на муки, Константинополь находился в каноническом общении с обновленцами – фактическими пособниками гонителей. Прославленный ныне во Святых исповедник Русской Церкви Святейший Патриарх Тихон в ответном послании 1924 г. писал Григорию VII: «Мы немало смутились и удивились, что... Глава Константинопольской Церкви без всякого предварительного сношения с Нами, как с законным представителем и Главою всей Русской Православной Церкви, вмешивается во внутреннюю жизнь и дела Автокефальной Русской Церкви. Священные Соборы (см. 2-е и 3-е правила II Вселенского Собора и др.) за епископом Константинопольским признавали всегда только первенство чести, но не признавали и не признают за ним первенство власти».

Напомним еще о незаконном принятии в 1923 г. в юрисдикцию Константинополя Финской и Эстонской епархий Русской Церкви и неканоническое предоставление в 1924 г. автокефалии русским епархиям в Польше, что ослабило целостность Русской Православной Церкви.

Вторжение турецкого патриарха в пределы канонической территории Русской Православной Церкви, что мы видели на примере Эстонии, еще раз продемонстрировало папистические устремления Константинополя.
Православные всего мира давно уже не считают Вселенского патриарха своим духовным лидером. Причины падения духовного авторитета Константинопольского Патриарха следует искать как в чисто латинских притязаниях на первенство над другими православными Церквами, в отступлении от чистоты Православия в результате сомнительных экуменических акций и откровенного обновленчества, так и в том, что притесняемый иноверным окружением Варфоломей обращается за помощью не к Православному миру, не к православным Церквам-сестрам, а к западным правительствам, и прежде всего – к президенту США.

И вряд ли спасет положение Константинопольской Патриархии ее сближение с Ватиканом за счет измены Святому Православию.
Такую попытку Константинополь уже предпринимал в XV веке, заключив с папистами позорную Флорентийскую унию. Однако это не спасло Второй Рим от падения и от завоевания стольного града иноверцами.

1996 год

II. Не нужен мне берег турецкий…

Рассматривая неблаговидную роль Константинопольской патриархии в подстрекательстве к отделению от Русской Церкви [3], зададимся вопросом: почему епископ Василий (Осборн) обратился именно в Константинопольский патриархат, а не в Александрийский или Антиохийский, или в Элладскую Православную Церковь, или же в Американскую или Зарубежную? Ответ очевиден: из всех поместных Православных Церквей Вселенский Константинопольский патриархат наиболее склонен к ультралиберализму и модернизму как в канонической, так и богослужебной области. Константинопольская патриархия испытывает своеобразный «комплекс неполноценности» по отношению к самой крупной поместной Православной Церкви — Русской, и потому постоянно пытается действовать во вред ей во всех церковных конфликтах на канонической территории РПЦ. На протяжении ХХ века вопреки канонам Константинополь притязал на возглавление всех автокефальных Православных Церквей, проявляя тем самым «восточный папизм», противный духу Православия. Напомним, что Константинопольская патриархия проводит, начиная с 1920-х годов, программу реформы и обновления Православия, гораздо более радикальную и широкую, чем даже программа живоцерковников в России после революции 1917 года.

Паства стамбульского патриарха, именуемого Вселенским и считающего себя по-прежнему «духовным лидером Православия», составляет в Турции всего лишь около двух тысяч человек! (Большая же часть паствы проживает ныне в США.) Патриарху, притесняемому инославным турецким окружением, удается сохранять свою резиденцию в Стамбуле только за счет своих американских покровителей: Госдепартамент США и ЦРУ, безусловно заинтересованные в ослаблении Русской Православной Церкви, оказывают финансовую и политическую поддержку Вселенскому патриарху — сеятелю расколов и смут в епархиях Московского Патриархата.

Следует напомнить, что в 1920-е годы, когда Русская Церковь подвергалась страшным гонениям, когда наши епископы, священники и миряне шли на муки, когда Святейший Патриарх Тихон находился под арестом и был лишен возможности управлять Церковью, Константинополь в лице своих патриархов Мелетия IV и Григория VII находился в каноническом общении с обновленцами — фактическими пособниками гонителей: представители Константинопольского патриархата участвовали в обновленческих лжесоборах и даже настаивали, чтобы Патриарх Тихон сложил с себя управление Церковью и чтобы Патриаршество в Русской Церкви было упразднено.

Напомним и о незаконном принятии в 1923 году Константинополем в свою юрисдикцию Финской и Эстонской епархий Русской Церкви. В это время Русская Церковь была фактически парализована большевистскими гонениями, страдала от обновленческого раскола, – и Константинополь не преминул воспользоваться благоприятной для себя ситуацией. В результате насильственного отторжения от Русской Церкви Финляндской епархии в Финляндии под эгидой Константинопольского патриарха Мелетия IV — масона и одного из «отцов» современного обновленчества — была спровоцирована колоссальная смута: беззаконно посвященный Мелетием в Архиепископа Финляндского женатый священник Герман Аав стал насаждать новый календарный стиль и жестоко расправляться с теми, кто отказывался изменять церковному Преданию. Это привело к тому, что Финляндская Церковь, находясь в полной зависимости от обновленческой патриархии в Стамбуле, порвала с веками освященной Православной Пасхалией в пользу григорианской, нарушив тем самым ряд соборных постановлений (7-е Апостольское правило, постановление I Вселенского Собора, 1-е правило Антиохийского Собора).

Вторжение турецкого патриарха в пределы канонической территории Русской Православной Церкви, что мы видели в 1996 году на примере Эстонии, еще раз продемонстрировало ангажированность и папистические устремления Константинополя (Турция, напомним, является членом НАТО).

Адекватным и симметричным нашим ответом на расширение НАТО на восток, к границам России, – является долгожданное воссоединение Московского Патриархата с Зарубежной Церковью, которое несомненно усилит всемирную проповедь Православия, и влияние Русской Православной Церкви в православном мiре значительно укрепится: единая Русская Церковь будет авторитетно представлена на всех континентах. Это будет удар по папистическим амбициям Константинопольского патриархата; его бесцеремонные попытки вмешательства в дела Русской Православной Церкви (события в Эстонии и на Украине) являются, вне всякого сомнения, частью далеко идущей стратегии Константинополя: добиться ликвидации автокефалии РПЦ и подчинения ее Константинопольской патриархии. Еще десять лет назад канадский религиовед Д.Поспеловский в «Вестнике РХД» № 169 призывал поставить все поместные Православные Церкви под власть Константинопольского патриарха, как некоего «православного папы», одновременно осуществляя децентрализацию РПЦ. Напомним, что в 30-е годы мит­рополит Сергий (Страгородский) и митрополит Антоний (Храповицкий), несмотря на разногласия друг с другом, единодушно осудили не только самочинный уход под омофор Вселенского патриарха парижской архиепископии (евлогианский раскол)[4], но и процветавшую в нем «софианскую ересь» парижских богословов во главе с прот. Сергием Булгаковым [5].

«Продавленная» в январе 2004 года либеральными кругами париж­ской архиепископии Константинопольского патриархата (не без участия московских неообновленцев из среды священника Г.Кочеткова) канонизация одиозной монахини Марии Скобцовой, женщины «нетрадиционной монашеской ориентации» (см. подробнее в журнале «Благодатный Огонь», 2004, № 12, с. 58–65) являло собой очередной недружественный выпад синода в Стамбуле против Русской Православной Церкви, ибо этим актом Константинопольский патриарх Варфоломей пытался оправдать евлогианский раскол 30-х гг. ХХ века и захват Константинопольской патриархией, вопреки церковным канонам, Русской Парижской Архиепископии в самый трагический для Русской Церкви период ее истории.

Ослабление целостности Русской Православной Церкви всегда было стремлением турецкой патриархии в Стамбуле, подстрекаемой западными правительствами и спецслужбами, ибо тем самым ослаблялась целостность и государства Российского.
Судьбы вселенского Православия должны определяться в Москве, Московским Первосвятителем. В этом — новая миссия Церкви Русской в XXI веке — веке нового имперского прорыва России. Сие буди, буди!

2006 год

III. О созыве Всеправославного Собора

Патриарх Варфоломей считает необходимым ускорить созыв Всеправославного собора с участием всех поместных Православных Церквей. Подготовку собора начали еще в 1960-е гг. Ему предшествуют заседания Всеправославных предсоборных совещаний и межправославных подготовительных комиссий. Длительный перерыв в работе подготовительных комиссий был вызван осложнением в отношениях между Московским и Константинопольским Патриархатами из-за разногласий по вопросу церковного устройства в Эстонии. Встреча иерархов Православных Церквей в 2008 г. в Стамбуле сделала возможным возобновление сотрудничества в подготовке собора.
На данный момент состоялось в общей сложности 4 Всеправославных предсоборных совещания (Шамбези, 1976; 1982; 1986; 2009) и 6 межправославных подготовительных комиссий (Женева, 1971; Шамбези, 1986; 1990; 1993; 1999 и 2009).
В приглашениях, разосланных патриархом Варфоломеем предстоятелям поместных православных Церквей, указано десять основных тем будущего Всеправославного Собора, созыв которого Варфоломей желает ускорить:

1. Православная диаспора. Определение юрисдикции православных объединений за пределами национальных границ.

2. Процедура признания статуса церковной автокефалии.

3. Процедура признания статуса церковной автономии.

4. Диптих. Правила взаимного канонического признания Православных Церквей.

5. Установление общего календаря праздников.

6. Правила и препятствия для совершения таинства брака.

7. Вопрос поста в современном мире.

8. Связь с другими христианскими конфессиями.

9. Экуменическое движение.

10. Вклад православия в утверждение христианских идеалов мира, братства и свободы.

«Наша Православная Церковь постоянно старается идти в ногу со временем, ничем не жертвуя из своего учения, но реагируя при этом на веяния времени, помогая верующим справляться с современной действительностью», – заявил Патриарх Варфоломей 30 мая 2011 г. в интервью телеканалу «Вести-24», не скрывающий намерений изменить посредством Всеправославного Собора православные каноны и церковные традиции.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Как отмечается в комментарии сайта «Православный Апологет» ( http://apologet.spb.ru/ ), Патриарх Константинопольский Варфоломей не раз в последнее время заявлял о своей приверженности линии его предшественников. Это не просто фразы, брошенные на ветер, – это указание на особую специфическую линию в его церковной деятельности. Для историка Церкви эта линия имеет не смутные черты, а приобретает вполне конкретные и ясные контуры. Создателями этой линии являются такие «выдающиеся представители Вселенской патриархии», как Мелетий Метаксакис и Афинагор. Эти «выдающиеся» церковно-политические личности целенаправленно повели свою Церковь в сторону уничтожения Православия, размывания православного сознания, раскола, экуменизма, модернизма и соединения с Ватиканом. Также эти «особые личности» выработали специфику церковной линии Константинопольской кафедры – ярко выраженное экуменическое сознание при поэтапном предательстве Православной Церкви: насильственное и незаконное введение нового стиля, незаконное снятие анафемы 1054 г., развитие ложной идеи о всеправославном первенстве Константинопольского патриарха с присвоением особых прав, антиканоничное участие в богослужениях с инославными, моления в синагогах и мусульманских мечетях, модернизация богослужения, введение в богослужение современных языков, формирование особого метапатристического богословия и т. д.
Невозможно не заметить, как увязываются взгляды нынешнего Вселенского Патриарха с идеей о созыве Великого Собора, т. е. по его мнению Вселенского собора. Этот Собор, несомненно, должен будет узаконить на высшем уровне именно «линию уничтожения Православия», измены ему, ибо это линия выстроена «выдающимися предшественниками Патриарха Варфоломея». Возможность совершить такой грандиозный переворот в Православной Церкви существует. Такая возможность предоставляется активной секуляризацией современной паствы и клира, которая порождает полное безразличие к истине и нежелание ею жить и ее отстаивать. Эта линия Вселенской патриархии лишь окончательно добьет Церковь, лишит ее спасительной соли. Поэтому – сегодня мы все призываемся к особой молитве, подвигу, активному духовному противостоянию надвигающейся катастрофе... Что же касается планируемого Великого Собора, то здесь можно сказать вполне однозначно – это не будет святой собор. Ибо все поднимаемые на нем проблемы и вопросы будут узаконивать именно «линию» патриархов-модернистов, а для этого будут самым активным образом пересматриваться и редактироваться святые каноны Православной Церкви, лишая Церковь благодатной соли и важных спасительных ориентиров, превращая ее окончательно лишь в некую религиозную систему. И мы еще и еще раз подчеркнем, что Православная Церковь вовсе не нуждается в этом Соборе. А Константинопольская патриархия должна принести глубокое покаяние за все те потрясения в Церкви, которые с начала XX столетия были вызваны активными шагами в сторону реформации Церкви, ее обмирщению, – говорится в комментарии «Православного Апологета».

Также мы видим, что в последние месяцы православный мiр наблюдает серию конфликтов между Поместными Православными Церквями. Похоже, что мы вступили в полосу православных раздоров.
Так, например, глава Кипрской поместной Церкви Архиепископ Хризостом в последнее время несколько раз высказался о пересмотре Пентархии, а именно о том, что возглавляемая им Церковь должна занять в диптихах 5-е место, занимаемое ныне Русской Православной Церковью. В интервью, которое Архиепископ Кипрский Хризостом II дал агентству новостей Аmen, Предстоятель Кипрской Православной Церкви заявил, что будет добиваться изменения места своей автокефальной Церкви в диптихах. Архиепископ также подчеркнул, что численное превосходство верующих какой-либо из Православных Церквей, по его мнению, не является определяющим фактором. Сейчас Кипрская Церковь стоит в диптихах на 10-м месте. Говоря о «другом месте в диптихах», Архиепископ Хризостом не уточнил, имеет ли он в виду 5-е место, которое занимала Кипрская Православная Церковь в древности и которое в настоящее время занимает Русская Православная Церковь, или же речь идет о более скромной позиции.



В начале сентября 2011 года Константинопольский патриарх Варфоломей созвал Собор (Синод) глав древней Пентархии – пяти предстоятелей древних Патриархатов, на который приглашены только восточные Патриархи (Константинопольский, Антиохийский, Александрийский и Иерусалимский) и Архиепископ Кипрский. Естественно, это мероприятие было расценено Русской Православной Церковью – самой крупной из поместных Православных Церквей – как оскорбительное и унизительное.

В своей вступительной речи 1 сентября 2011 года перед началом Собора Константинопольский патриарх Варфоломей подтвердил намерение рассмотреть на Соборе вопросы, имеющие отношение ко всем Православным Церквам, а также объявил о своем понимании того особого положения, которое древние патриархаты и Кипрская Церковь занимают в общей структуре мирового православия. Подчеркнув важность согласия всех Поместных Православных Церквей в решении задач общеправославного значения, патриарх Варфоломей сказал, что он, как Вселенский патриарх, согласно каноническому порядку, является координатором всех Церквей мирового Православия и поэтому прилагает особенные усилия для скорейшего созыва Великого Всеправославного Собора.

Далее Константинопольский патриарх сказал, что древние патриархаты и Кипрская Церковь обладают «особой честью» среди других Поместных Церквей и могут использовать многовековой опыт своего православного свидетельства для облегчения и ускорения решения общеправославных вопросов. Поэтому, по словам патриарха Варфоломея, ныне созванный Собор древних патриархатов, хотя и созывался преимущественно для обсуждения событий на Ближнем Востоке, будет также посвящен обсуждению подготовки Великого Всеправославного Собора. После этого в своей речи патриарх Варфоломей аккуратно заметил, что созыв Всеправославного Собора встречает различные препятствия, и что отдельные автокефальные Церкви должны пожертвовать своими узкими национальными интересами для общего блага всего Православия, сообщает fanarion.blogspot.com.

3 сентября участники Собора глав древней Пентархии в специальном коммюнике обсудили меры, которые необходимо предпринять для созыва Святого и Великого (Всеправославного) Собора в обозримом будущем. «Было с сожалением констатировано, – говорится в коммюнике, – что с февраля сего года движение в направлении созыва Собора прекратилось, и причиной этого является способ принятия решений Всеправославным Предсоборным совещанием, которое действует лишь на основании единогласных решений».

Поясним, что именно Московский патриархат настаивает, чтобы все решения будущего Собора принимались через консенсус. Как пояснил председатель ОВЦС митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев), «принцип консенсуса предполагает согласие всех Церквей с принимаемым решением. А если хотя бы одна Церковь с чем-либо не соглашается, значит, на это у нее есть основания, и основания эти лежат в традиции той или иной Поместной Церкви». Также митрополит Иларион заявил, что «мы всегда настаивали и будем настаивать, что и в подготовительном процессе, и на самом Соборе необходимо строгое следование принципу консенсуса. Позиция одной или нескольких Церквей не может быть проигнорирована путем голосования». В свою очередь Синод глав древней Пентархии расценил эту позицию нашей Церкви как блокирование многих решений Предсоборных совещаний, демонстрируя тем самым эксклюзивное право Русской Церкви определять стратегию развития «мирового православия»

Вместе с тем митрополит Иларион (Алфеев) приоткрыл и некоторые секреты: оказывается, «уже по восьми темам Церкви сумели договориться – по этим темам можно и провести Собор. Это, например, вопросы календаря, унификации церковных постановлений о посте, о препятствиях к браку, об отношении Православия к остальному христианскому миру и экуменизму». Однако возникает правомерный вопрос: почему же верующие Русской Православной Церкви до сих пор не оповещены о позиции священноначалия по этим важнейшим вопросам церковной жизни? Опять узкокелейные решения и «договоренности» без учета мнения широких слоев православного народа Русской Церкви, как это сейчас происходит с Проектами Межсоборного присутствия по русификации и упрощению церковнославянского языка, вызывающих протест и недоумение у православных верующих?

Собором древней Пентархии было внесено предложение Вселенскому Патриарху «собрать Собор Блаженнейших Патриархов и Предстоятелей автокефальных Церквей с целью рассмотрения указанной выше проблемы и поиска путей к ускорению созыва Великого Собора».

В Послании по итогам Собора глав древней Пентархии на Фанаре, которое подписали Вселенский Патриарх Варфоломей, Александрийский Патриарх Феодор, Иерусалимский Патриарх Феофил, Кипрский Архиепископ Хризостом и представитель Антиохийского Патриарха Игнатия епископ Апамийский Исаак, отмечается, что Собор состоялся по инициативе «первенствующего среди нас по чести Константинопольского патриархата». Участники Собора древней Пентархии заявили о своей «особой пастырской ответственности древлепровозглашенных самостоятельных православных Церквей, основанных еще апостолами и утвержденных в своих правах Вселенскими Соборами неразделенной Церкви». Упоминание «неразделенной» Церкви, по мнению экспертов, указывает на признание участниками Собора особых прав за Римско-Католической Церковью, чего нельзя сказать о тех Церквах, которые были учреждены позднее, как, например, Церковь Русская. Информационное агентство «Ромфея» отмечает, что Предстоятели, участвовавшие в собрании, не представляли даже одной десятой части православных верующих мира. Тем не менее, Патриарх Варфоломей почему-то считает, что создание такого органа как «пентархия», состоящего из глав пяти древнейших Православных Церквей, не ущемляет права других Поместных Церквей, а, наоборот, якобы облегчает принятие решений по межправославным вопросам.



В связи с этим напомним комментарий по поводу сложившейся печальной ситуации межцерковных раздоров, который в мае этого года дал сайту «Благодатный Огонь» один известный православный блоггер. Его видение данной проблемы оказалось нестандартным и оригинальным. Ну и, конечно, весьма и весьма миссионерским.
«Мыслить в этой ситуации надо более прагматично – заявил он. – И как бы это не показалось циничным, но даже из этой ситуации межцерковных раздоров надо извлекать пользу для верующих нашей Русской Церкви. Дело в том, что чем больше будет разногласий между поместными православными Церквами, в первую очередь между Константинопольской и Русской, – тем больше вероятность того, что подготавливаемый Константинопольской патриархией Всеправославный Собор, на котором может произойти масштабная реформация церковных канонов и церковного предания (послабление или даже частичное упразднение постов, единый календарь, экуменическое движение...), соберется не скоро, ибо созыв его станет весьма затруднительным.

Ведь по большому счету сегодня самая главная опасность для сохранения церковного Предания, церковных традиций и канонов Церкви исходит никак не из того, кто конкретно занимает 5-е место в Пентархии, а от кулуарно подготавливаемого Всеправославного Собора, на котором большинством голосов могут быть приняты роковые для судеб Православия реформы. Тем более созыв такого Собора будет проходить в эпоху все более ускоряющихся глобализационных процессов, дирижеры которых неизбежно попытаются оказать свое антихристианское влияние на ряд соборных решений. Вспомним "Всеправославный конгресс" в Константинополе 1923 года, когда под давлением масонской верхушки Константинопольской патриархии многим православным Церквям был навязан григорианский календарь.

Поэтому нынешние раздоры между поместными Церквями, оттягивая созыв Всеправославного Собора, служат, как это не парадоксально, благу вселенского православия и, в частности, Русской Церкви.

Вся беда в том, что верующие Русской Православной Церкви даже не знают, какова будет позиция делегации нашей Церкви и нашего священноначалия по важнейшим для Православия вопросам на этом Соборе, особенно по пп. 5, 7, 8 и 9! Нам ничего не говорят, ничего не обещают. А ведь возможен и такой вариант: после Собора нам заявят, что делегация РПЦ была против любых нововведений и пересмотра канонов, но мы, мол, не могли пойти против мнения большинства Православных Церквей ради общеправославного единства и солидарности! Вот так и будут навязаны Церкви Русской "единодушно принятые на Всеправославном Соборе" обновленческие реформы.

А почему бы Святейшему Патриарху и ОВЦС не заявить открыто, что наша Русская Церковь не пойдет на этом пресловутом Всеправославном Соборе ни на какие изменения Предания: календаря, постов, откажется от экуменизма, даже если большинство поместных православных Церквей пойдут по пути апостасии на недопустимые реформы?

Ведь таким заявлением священноначалие нашей Церкви могло бы успокоить многомиллионную паству, у которой накопилось немало тревожащих души верующих вопросов, связанных с готовящимся Всеправославным Собором», – считает известный православный блоггер, со словами которого можно полностью и не соглашаться, но прислушаться к ним все-таки стоит.

2011 год

————————————————————

1. В июне 1993 года в Баламанде (Ливан) состоялся диалог между католиками и Православной Церковью. Был выработан документ, согласно которому представители пяти Православных Церквей признают католическую конфессию «церковью-сестрой», причем полностью забываются важнейшие богословские расхождения с папистами (filioque, первенство и непогрешимость папы и др.) и создается уния по плану, намеченному Ватиканом. «Баламадское соглашение» знаменует начало неслыханной ранее экклезиологии, в которой «церкви-сестры» существуют в отсутствие «полного общения». К сожалению, это более чем сомнительное соглашение подписал и представитель Отдела внешних церковных сношений Русской Православной Церкви.

2. В этой связи становится весьма понятной проконстантинопольская позиция неообновленческого «Христианского церковно-общественного радиоканала», финансируемого католическим фондом «Помощь церкви в беде», во время церковного конфликта в Эстонии весной 1996 года.
3. Наряду с епископом Василием определенный вклад в дело раскола в Сурожской епархии внес архиепископ Команский Гавриил (де Вильдер), экзарх русских приходов Константинопольского патриархата в Западной Европе, неоднократно проявлявший свою недружественность по отношению к Русской Православной Церкви и ее представителям. Так, например, в феврале 2006 года перед иерархами РПЦ по указанию архиепископа Гавриила демонстративно закрыли двери русского храма в Париже, когда русские архиереи хотели отслужить в нем панихиду. Именно викарием архиепископа Команского Гавриила был назначен епископ Василий (Осборн) после его ухода под омофор Константинопольского патриарха Варфоломея.

4. Митрополит Антоний прокомментировал действия митрополита Евлогия и патриарха Фотия II в частном письме графу Ю.П. Граббе (впоследствии епископу Григорию) в свойственном ему грубовато-саркастическом стиле: «Евлогианская эпопея даже меня удивила обнаружившимся в ней непроходимым невежеством русского общества. Эти болваны совершенно не понимают, что всякое действие Вселенского Патриарха вне своего диоцеза имеет не более силы, чем действия любой кухарки, и что святейший Фотий имел столько же права признать евлогиевский экзархат, как Матрена Сидорова, его кухарница. А газетные идиоты пишут: “Митр. Евлогий упрочил свое положение, утвердил его, etc.”» (Цит. по: Прот. Владислав Цыпин. Русская Православная Церковь. 1925–1938. М., 1999. С. 390).

5. Учение прот. Сергия Булгакова о Софии Премудрости Божией было осуждено и признано еретическим, «чуждым Святой Православной Христовой Церкви» и «прямо повторяющим лжеучения, уже соборно осужденные Церковью» ранее, как было сказано в Определении Московской Патриархии от 11/24 августа 1935 г. и в Определении Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей от 17/30 октября 1935 г.

Благодатный Огонь

http://www.blagogon.ru/digest/76/

[Александр Васильевич]

Епископ Триадицкий ФОТИЙ

«Всеправославный» конгресс 1923 года в Константинополе и его последствия



В своем труде "Церковно-календарный вопрос", появившемся более четверти века тому назад, с целью обосновать богословски церковно-календарную реформу, проведенную в Болгарии в 1968 году, проф. Т.Сыбев (известный экуменист, долголетний заместитель генерального секретаря ВСЦ) неоднократно упоминает т.н. "Всеправославный конгресс", который состоялся 10 мая – 8 июня 1923 г. в Константинополе1. Автор приводит и решение этого конгресса относительно "исправления юлианского календаря", то есть замены его так называемым новоюлианским календарем, который до 2800 года фактически совпадает с западным григорианским календарем. Проф. Сыбев без стеснения ссылается на Константинопольский конгресс, называя его "Православным совещанием". Для него, как и для всех сторонников календарной реформы, этот конгресс имеет бесспорный авторитет церковного форума. Однако замалчивание фактов не может прикрыть серьезных канонических недостатков Константинопольского конгресса. По словам проф. С.Троицкого, "несомненно, будущий историк Православной Церкви должен будет признать конгресс 1923 г. самым печальным событием ее жизни в ХХ веке"2. Назвавший себя без всякого основания "всеправославным", конгресс в Константинополе открывает путь к перемене святоотеческого церковного календаря (эортология) и к вторжению модернизма в Православную Церковь. Несмотря на то, что сначала его решения были отвергнуты почти всеми поместными Православными Церквами, Константинопольскому конгрессу удалось разрушить литургическое и календарное единство Православной Церкви. Реформированный календарь стал постепенно вводиться во многих поместных Церквах. От этого произошло печальное разъединение в богослужебной практике отдельных поместных Церквей, а также и в самих Церквах, официально воспринявших это противоканоническое новшество.

Каков был тогда духовно-идейный климат, породивший этот "Всеправославный" конгресс в Константинополе? Кто был его инициатором? Каковы его состав и канонический статус? Какова его деятельность и решения? Вот основные вопросы, которые будут рассмотрены здесь.

 * * *

Конец XIX в. и первые десятилетия ХХ в. отличаются глубокими потрясениями и переменами в духовной жизни православных народов. С одной стороны, среди интеллигенции и высших общественных кругов быстро развивается и окончательно утверждается светский материалистический способ мышления и восприятия духовных ценностей под влиянием могучих новоязыческих течений в западной культуре. С другой стороны, в богословские и церковные круги начинают проникать идеи зарождающегося протестантского экуменизма. Православные иерархи и богословы начинают постепенно отзываться на призывы к "объединению всех христиан" — объединению не по единственно возможному пути, то есть по пути возвращения отпавших в Единую Неделимую Православную Церковь Христову, а через поиски общего языка, общих действий, и даже молитвенного общения между различными исповеданиями, что исключает самую мысль о покаянном возвращении в Православную Церковь постепенно отпавших от нее. Два окружных послания Константинопольского патриарха Иоакима III (1878–1884; 1901–1912 гг.) в общем придерживающегося традиций, являются первыми официальными документами Вселенской патриархии, в которых уже чувствуется начальное воздействие экуменических взглядов.

Под косвенным влиянием сильных прогрессистских и революционных идей, целенаправленно внедряемых масонством, усиливается и религиозное свободомыслие на православной почве. Оно особенно характерно для т.н. русского "религиозного возрождения" в первые десятилетия нашего века. Именно религиозное свободомыслие подготавливает почву для обновленчества — этой первой "церковной" формы "православного" модернизма (своеобразного протестантизма "восточного обряда") в нашем столетии. Обновленчество является религиозным течением, типичным как для послереволюционной России в крайне грубых формах, так (с соответствующей спецификой) и для эллинского православного мира 20-х годов. Сопоставительной иллюстрацией обновленческих тенденций являются собор "Живой церкви" в России и "Всеправославный конгресс" в Константинополе, состоявшиеся почти в одно и то же время (мае–июне 1923 г.). Решения обоих форумов почти одинаковы: они устанавливают изменение церковного календаря, допускают второй брак для духовных лиц, издают и другие подобные этим постановления и обсуждают реформы в духе религиозного либерализма, немыслимого за несколько лет до того.

Решительный поворот Константинополя к экуменически настроенной церковной политике выразился определенно в послании-энциклике, опубликованной в январе 1920 г. местоблюстителем патриаршего престола, Брусским митрополитом Дорофеем (1919–1921 гг.) под названием "К Христовым Церквам всего мира". Этой резкой апостасийной перемене Вселенской патриархии по отношению к экуменизму предшествовали и сопутствовали многие идейно-политические факторы.

По окончании Первой мировой войны Греция — страна-победительница. Поражение Турции приносит небывалый успех политической группировке, возглавляемой масоном Елевферием Венизелосом (1864–1936 гг.). Благодаря ее усилиям в мае 1917 г. Греция становится окончательно на сторону Антанты и объявляет войну государствам Тройственного союза. После окончания войны, в силу Нейского (1919 г.) и Севрского (1920 г.) мирных договоров, Греция получает значительные территории, в том числе и в Малой Азии. Однако партия Венизелоса не удовлетворяется этими приобретениями, а усиленно стремится к возрождению древней Византийской империи со столицей Константинополем. Союзническая оккупация города (16 марта 1920–6 октября 1923 гг.) как будто приблизила осуществление этих желаний. Именно таким политико-националистическим настроениям поддаются руководители церковных кругов в Константинополе, где в это время преобладают политические сторонники Венизелоса. Вселенская патриархия даже начинает обращаться по некоторым гражданским вопросам не к турецкому правительству, а к английским оккупационным властям. В качестве местоблюстителя патриаршего престола митрополит Дорофей посещает в 1920 г. страны Западной Европы, в том числе и Англию, для того, чтобы расположить правящие круги этих стран в пользу Греции. Он даже обращается к великим державам с предложением уничтожения турецкого государства. Эти национально-политические интересы Константинопольских иерархов, их надежда получить помощь от Антанты против Турции, а также распространяющийся христианский либерализм, быстро развивающееся в послевоенные годы экуменическое движение, прямое вмешательство политических лиц и иерархов-масонов в дела Церкви — вот основные факторы, которые направили Константинопольский престол к идеям экуменизма и к активному сотрудничеству с западными экуменическими организациями.

Еще в начале послания-энциклики 1920 г. заявляется, что Константинопольская Церковь считает совместимым взаимное сближение и общение различных "Христианских Церквей" с наличием догматических различий между ними. В послании-энциклике инославные общности именуются "почитаемыми Христианскими Церквами", которые "не являются чуждыми и далекими, но родственными и близкими во Христе". Они также называются "сонаследниками, составляющими одно тело и сопричастными обетованию Божию во Христе", и даже предлагается основать "Общество Церквей". В качестве первого шага к сближению, послание-энциклика предлагает "принятие единого календаря для одновременного празднования главных христианских праздников". Но этот документ запечатлел не только начало предательства Константинополя и его сближение с ересью экуменизма. Он был и противозаконным, ибо, являясь по существу обращением одной из поместных Православных Церквей к еретическим общностям, именуемым ею "Христовыми Церквами всего мира", энциклика говорит самозванно от имени всех поместных Церквей, т.е. от лица всей Православной Церкви, и это по исключительно важным догматическим и каноническим вопросам. Таким образом, энциклика является первой публичной попыткой Константинопольского престола подменить собою авторитет Единой Православной Церкви.

В соответствии с энцикликой 1920 г., опубликованной и распространенной без согласия других Церквей-сестер, Вселенская патриархия входит в официальное сотрудничество с представителями экуменического движения и в августе 1920 г. участвует в предварительной конференции по вопросам веры и устройства в Женеве.

Приблизительно через год новоизбранный Вселенский патриарх Мелетий IV (1921–1923 гг.), о котором ниже будет сказано подробнее, в своем слове при интронизации заявляет: "Я отдаю себя на служение Церкви, чтобы с ее первого престола способствовать развитию, насколько возможно, более тесных дружеских отношений с неправославными христианскими церквами Востока и Запада, для продвижения дела объединения между теми и другими". То же самое экуменическое кредо исповедует друг и единомышленник Мелетия IV — Афинский архиепископ Хризостом (1923–1938 гг.), введший новый календарь в Элладской Церкви. Вот что говорит он в своем интронизационном слове: "...Для такого сотрудничества (с инославными. — Авт.) нет необходимости в предварительных условиях или... в догматическом единстве, ибо единство христианской любви является достаточным".

Тесная связь вдохновленной националистическими стремлениями константинопольской иерархии с послевоенной европейской политикой, с экуменическим движением и с масонскими кругами в Греции и за ее рубежом дает свой самый горький плод в начале 20-х годов, когда на константинопольский престол восходит вдохновитель и организатор "Всеправославного" конгресса 1923 года вышеупомянутый Мелетий IV (1871–1935 гг.).

Кто такой Мелетий Метаксакис?



Его имя в миру — Эммануил Метаксакис. Он родился 21 сентября 1871 г. в селе Парсас на о. Крите. В 1889 г. он поступает в семинарию Всесвятого Креста в Иерусалиме. В 1892 г. принимает монашеское пострижение с именем Мелетий и рукополагается в иеродиаконы. В 1900 г. заканчивает богословский факультет Креста и назначается Иерусалимским патриархом Дамианом на должность секретаря Св. Синода. В 1908 г. за "противобожегробскую деятельность" Мелетий изгоняется из святых мест патриархом Дамианом вместе с тогдашним архимандритом Хризостомом, будущим Афинским архиепископом. В 1910 г. Мелетий Метаксакис избран Китийским митрополитом на о. Кипре. Еще в предвоенные годы митрополит Мелетий начинает успешные переговоры в Нью-Йорке с представителями Епископальной церкви Америки с целью "расширения взаимоотношений между двумя Церквами".

После смерти патриарха Иоакима III (13.11.1912 г.) Мелетий выдвигает свою кандидатуру на Константинопольский престол. Но Св. Синод решает, что "с канонической точки зрения" он "не может быть зарегистрирован как кандидат на патриарший престол в Константинополе". В 1918 г. благодаря своим политическим знакомствам и связям он противозаконно возводится на архиепископский престол в Афинах, но после очередной политической перемены лишен кафедры. Будучи Афинским архиепископом, Мелетий с группой своих единомышленников посещает Англию и ведет переговоры в благосклонном смысле о воссоединении англиканства с Православной Церковью. В феврале 1921 г. Мелетий посещает США. В сообщении тогдашнего греческого посла в Вашингтоне, отправленном начальнику Фессалоникийской префектуры 17 декабря 1921 г., говорится, что Мелетий "в богослужебном облачении принимал участие в богослужении в англиканском храме, коленопреклоненно молился вместе с англиканами перед их престолом и целовал его, затем произнес проповедь и благословил находящихся в храме".

Между тем 21 ноября 1921 г. Св. Синод Элладской Церкви издает распоряжение "о произведении следствия против Мелетия". Однако в то же самое время, как следствие проводится в ущерб Метаксакису, совсем неожиданно, 25 ноября 1921 г. он избирается Константинопольским патриархом. Независимо от этого Св. Синод Элладской Церкви 29 декабря 1921 г. низвергает из священного сана Мелетия Метаксакиса за ряд церковных проступков и за учинение раскола. Несмотря на это решение, 24 января 1922 г. совершается интронизация Мелетия Метаксакиса на Вселенский патриарший престол. Под сильным нажимом разных политических сил низвержение Мелетия было противоканонично снято Элладской Церковью 24 сентября 1922 г. В незаконный выбор Мелетия патриархом вмешиваются политические круги около Венизелоса, а также Англиканская церковь. Вот что рассказывает об этих событиях митрополит Константинопольского патриаршего Синода Герман (Каравангелис): "В 1921 г. мое избрание Вселенским Константинопольским патриархом было несомненно. Из 17 голосов... 16 были за меня. Тогда один мой друг, мирянин, предложил мне больше 10 000 лир для того, чтобы я отказался в пользу Мелетия Метаксакиса.

Естественно, я отверг его предложение с негодованием и отвращением. Однако неожиданно, ночью перед выборами меня посетила дома делегация общества "Национальной обороны" и стала горячо просить меня снять свою кандидатуру в пользу Мелетия Метаксакиса. Члены делегации сказали, что он имеет возможность внести для нужд Патриархии 100 000$ и, поскольку у него самые приятельские отношения с протестантскими епископами в Англии и Америке, он был бы полезным для национальных целей. Поэтому национальные интересы требуют, чтобы патриархом был выбран Мелетий Метаксакис. Таково было и желание Елевферия Венизелоса. Всю ночь я думал над этим предложением, — продолжает митрополит Герман. — В Патриархии царил экономический хаос. Афинское правительство перестало посылать субсидии, а других доходов не было. Подобающее регулярное жалование не было выплачено за 9 месяцев, благотворительные учреждения Патриархии находились в тяжелом экономическом положении. Ради этого и ради народного блага, — рассказывал введенный в заблуждение иерарх,— я принял предложение..." Таким образом, к общему изумлению, на следующий день, 25 ноября 1921 г. Мелетий Метаксакис стал Константинопольским патриархом.

Неканоничность сего выбора обнаруживается и в следующем факте. За два дня до этого, 23 ноября 1921 г., в Константинопольском Синоде было внесено предложение по каноническим причинам отложить избрание патриарха. Большинство из членов Синода голосовало за принятие этого предложения. Однако в самый день выбора голосовавшие в пользу этого предложения были заменены другими архиереями, что обеспечило избрание Мелетия патриархом. По этому поводу 20 декабря 1921 г. в Салониках состоялось заседание большей части архиереев Константинопольской патриархии. Они объявили, что "выбор Мелетия Метаксакиса проведен при явном нарушении Священных Канонов", и предложили произвести "действительный и каноничный выбор Константинопольского патриарха".

Несмотря на все это, Мелетий закрепляется на патриаршем престоле. В 1922 г. под его давлением Константинопольская Церковь без предварительного уведомления прочих поместных Православных Церквей признает оспариваемую даже и Римом действительность англиканской иерархии. В 1923 г. он проводит "Всеправославный" конгресс (10 мая–8 июня). 1 июня духовные лица и миряне, негодующие против патриарха-новатора, созывают митинг, который заканчивается нападением на Патриархию с целью низвержения Мелетия и изгнания его из Константинополя. 1 июля 1923 г., под предлогом болезни и необходимости лечения, Мелетий Метаксакис покидает Константинополь. А 20 сентября 1923 г. уходит в отставку с должности Вселенского патриарха.

В 1926 г. Мелетий избран вторым кандидатом на овдовевший Александрийский патриарший престол. Первым избранником был Нубийский митрополит Николай. Согласно установленной практике, патриархом должен быть провозглашен первый кандидат. Однако египетские власти с опозданием на целый год утверждают "избрание" Мелетия (20 мая 1926 г.). Вызывая недовольство, он вводит в епархии Александрийского патриархата новый календарь. Еще будучи Вселенским патриархом, Мелетий устанавливает связи с русскими обновленцами. В послании обновленческого Синода по поводу избрания Мелетия на Александрийскую кафедру, между прочим, говорится: "Священный Синод (обновленческий. — Авт.) с сердечной признательностью вспоминает о той моральной поддержке, которая была оказана Вашим Блаженством, в бытность Вашего Блаженства Константинопольским Патриархом, Священному Синоду вступлением в каноническое общение с ним как единственно законным органом Русской Православной Церкви"3 (см. приложение).

В 1930 г. во главе церковной делегации Мелетий Метаксакис принимает участие в Ламбетской конференции4 и ведет переговоры о "воссоединении" англикан с Православной Церковью.

Будучи уже смертельно больным, Мелетий выставляет свою кандидатуру на место Иерусалимского патриарха, но избрания не удостаивается. По этому поводу митрополит Керкиры Мефодий Кондостанос (1942-1967 гг.) пишет: "Беглец со святых мест, из Китии, из Афин, из Константинополя, Мелетий Метаксакис, — непостоянный и неспокойный властолюбивый дух, злой демон, не поленился и из Александрии навязаться в своем стремлении занять Иерусалимский патриарший престол"5. Мелетий Метаксакис умирает 28 июля 1935 г. и похоронен в Каире.

После всех этих данных из биографии Мелетия едва ли кто-либо удивится факту, что он был масоном. Непосредственно после его избрания Китийским митрополитом Мелетий принимает масонское посвящение в Константинополе и становится членом масонской ложи "Гармония", о чем сообщает журнал "Pythagore-Equerre" (том 4. ч. 7–8, 1935 г.)6.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

В 1967 г. учредительный комитет "Масонского бюллетеня", органа великой ложи Греции, поручает масону Александру Зервудакису написать монографию и в ней "изобразить еще одну сияющую звезду, которая блеснула и озарила небосклон Греческой Православной Церкви"7. Зервудакис составляет обширную биографию Мелетия Метаксакиса, с которым он встречался еще в Константинополе в трагические для Греции дни, после ее поражения в войне с Турцией в 1922 году. "Я его приветствовал так, как масон приветствует масона, — пишет Зервудакис. — Он улыбнулся и сказал мне: «Вижу, что вы меня понимаете»". Из монографии Зервудакиса мы узнаем, что Мелетий впервые встретился с масонами в Константинополе в 1906 г. Прямое сотрудничество Мелетия с греческими масонскими кругами в Константинополе относится к 1908 году. Масоны, с которыми он поддерживал контакт, начали действовать усиленно, чтобы заставить "исследовательский и любознательный дух Мелетия... решиться... последовать примеру очень многих английских и других иностранных епископов и... посвятить себя таинствам, скрытым в масонстве". Мелетий записан в Константинопольскую ложу "Гармония" под № 44. Масонское посвящение он принимает в 1909 г. По этому поводу Зервудакис подчеркивает: "Я помню, с какой гордостью и радостью все братья говорили о посвящении Мелетия, избранного тогда в нашу ложу". "После своего посвящения, — продолжает Зервудакис, — брат Мелетий развивал масонскую деятельность везде, где бы он ни находился во все время своей бурной жизни. Очень немного таких, – пишет в заключение греческий масон, – которые, как брат Мелетий, приняли масонство и сделали его своим жизненным опытом. И было для нас настоящей потерей то, что он был призван... так скоро в вечность..."

Главными соратниками противозаконно избранного на Константинопольский престол Мелетия в проведении календарной реформы были уже упоминаемый архиепископ Хризостом Пападопулос, неканонично избранный на Афинскую кафедру, и проф. Афинского Богословского факультета Гамилькар Аливизатос.

Именно ими была задумана и осуществлена церковно-календарная реформа, проведенная на "Всеправославном" конгрессе в 1923 г. Оба "иерарха" поддерживали тесные связи с протестантами Англии и Америки. Оба получили свои кафедры при активном вмешательстве светской власти. Поэтому и оба должны были подчиняться выдвинувшим их кандидатуры масонским и политическим кругам.

"Люди, получившие власть, являются рабами тех, кто дал им свое благоволение", — говорит святитель Василий Великий.

 * * *
Еще в 1919 году, во время своего неканонического пребывания на афинском архиепископском престоле, "вольный каменщик" Мелетий Метаксакис поднимает перед Синодом Элладской Церкви вопрос об изменении церковного календаря. Мелетий предлагает создать комиссию для изучения этого вопроса. Синод Элладской Церкви одобряет его предложение и издает соответствующее распоряжение.

Организованная комиссия посылает Синоду следующий окончательный текст: "По мнению комиссии, перемена юлианского календаря, если это не противоречит каноническим и догматическим основаниям, может осуществиться при условии согласия всех остальных Православных автокефальных Церквей и, прежде всего, с согласия Константинопольской патриархии, которой было бы необходимо предоставить инициативу всякого рода действий в этой области, при условии не переходить на григорианский календарь, а составить новый, более точный в научном отношении календарь, свободный и от других недостатков обоих употребляемых календарей — юлианского и григорианского". Это внутренне неустойчивое и дипломатически взвешенное в своих выражениях предложение, без особой аргументации считает необходимой перемену церковного календаря.

Одновременно с этим оно старается сохранить нужное приличие, говоря о канонических и догматических основаниях и требуя соборного решения. Впоследствии эти условия будут полностью забыты. Решения комиссии были новым шагом к столь желанной Мелетием и его "товарищами" календарной реформе.

После своего молниеносного и незаконного восшествия на Константинопольский престол, Мелетий Метаксакис продолжает работать упорно и методично в этом направлении. Он берет на себя рекомендуемую комиссией при Синоде Элладской Церкви инициативу и в послании от 3 февраля 1923 г. "к Блаженнейшим и Высокопреосвященнейшим предстоятелям Святых Православных Церквей Александрии, Антиохии, Иерусалима, Сербии, Кипра, Греции и Румынии" ставит вопрос об изменении церковного календаря.

В послании указываются следующие мотивы для календарной реформы: вопрос о календаре существует давно, "но особую важность приобретает в наши дни", когда "становится все более явной необходимость употребления единого общего календаря, одинакового с календарем, которым пользуются в остальной части Европы и Америки. Православные государства одно за другим воспринимают "европейский календарь". Трудность употребления двух календарей в общественной жизни очевидна. Поэтому отовсюду отправляются к Церкви пожелания и просьбы найти способ установить один общий календарь в светской и религиозной жизни, не только для того, чтобы православному быть в гармонии с самим собою как гражданину и христианину, но и чтобы способствовать... всехристианскому единству, при котором все призванные во имя Господа, могли бы праздновать в один и тот же день Его Рождество и Воскресение"8. Те же самые мотивы патриарх Мелетий приводит и в своем вступительном слове при открытии "Всеправославного" конгресса.

Очевидно, что прямые основания для церковно-календарной реформы имеют свои корни не в Предании, богословии, литургической жизни и канонических нормах Православной Церкви, а в горизонтальных измерениях полурелигиозного, полусветского мышления, в экуменическом культе политико-религиозной идеи "христианского единства".

В своем послании Метаксакис призывает "предстоятелей Святых Православных Церквей дать свое согласие на создание Комиссии с участием представителей от каждой из них для заседания в Константинополе сразу же после предстоящего праздника Божественной Пасхи, чтобы обстоятельно изучить календарный вопрос и другие спешные всеправославные вопросы и указать способ их канонического разрешения".

Послание Мелетия не встречает положительного отзвука со стороны старейших после Константинополя древних патриархатов: Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. Однако, несмотря на это, 10 мая 1923 г. в Константинополе под председательством Мелетия Метаксакиса вышеупомянутая комиссия начинает свою работу. В ее заседаниях принимают участие 9 членов: шесть епископов, один архимандрит и двое мирян.

Вот имена ее участников.

От Константинопольской патриархии: патриарх Мелетий IV — председатель, Кизический митрополит Каллиник, В.Антониадис — мирянин, проф. Халкинского богословского института.

От Кипрской Церкви: Никейский митрополит Василий (впоследствии Вселенский патриарх 1925–1929 гг.).

От Сербской Церкви: Черногорский и Приморский митрополит Гавриил (впоследствии Сербский патриарх, †1952), д-р Милутин Миланкович — мирянин, проф. математики и механики в Белградском университете.

От Элладской Церкви: Драчковский митрополит Иаков.

От Румынской Церкви: архимандрит Юлий (Скрибан).

Церковный форум такого состава назвать "Всеправославным" есть, мягко говоря, произвол. На нем отказались присутствовать представители трех старейших после Константинопольского патриархатов: Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. Не участвовали в конгрессе и Московская Патриархия, Синайская архиепископия, а также Болгарская Православная Церковь (Вселенская Патриархия тогда считала ее схизматической). Надо отметить отсутствие там не только более половины поместных Православных Церквей, но и сомнительные полномочия самих участников. По мнению проф. С.Троицкого, выдающегося богослова и канониста, выяснявшего церковно-правовую сторону рассматриваемого вопроса, члены конгресса не имели права выражать мнение своих Церквей, т.к. поместные Церкви тогда еще не выработали на основании предварительно созванных местных архиерейских соборов свое определение по вопросам, вошедшим в программу конгресса. При этом положении делегаты могли по существу выражать "только свое частное, личное мнение"9 или, в лучшем случае, мнение своих Синодов, которые однако не имели права решать общецерковные канонические, а еще менее – догматические вопросы. Проф. Троицкий оценивает с церковно-правовой точки зрения "Всеправославный" конгресс как "частное собрание нескольких лиц, которые поставили перед собою задачу рассмотреть некоторые вопросы, волнующие в настоящий момент Православную Церковь, и выразить свое мнение по этим вопросам"10. Однако, вопреки этой канонической неправомерности конгресса в отношении состава и полномочий, патриарх Мелетий самоуверенно заявил в одном из своих выступлений: "Мы работаем как комиссия всей Церкви"11.

И как "орган" церковного законодательства конгресс 1923 г. является уродливым прецедентом. Созванный и начавший свою деятельность как "Комиссия Православных Церквей" или "Всеправославная комиссия", на третьем своем заседании 18 мая 1923 г., он переименован во "Всеправославный конгресс". Проф. Троицкий отмечает, что впервые в истории Православной Церкви, в которой до сих пор был только один орган общецерковного законодательства — соборы, сейчас эту задачу берет на себя какой-то "Всеправославный конгресс", учрежденный по примеру панагликанских конгрессов... и политических конгрессов и конференций. В своем меморандуме от 14 июля 1929 г. к Архиерейскому собору Элладской Церкви Кассандрийский митрополит Ириней (†1945) с негодованием пишет: "Какое право имел этот пришлец (Мелетий Метаксакис) без мнения митрополитов Вселенского престола созвать Всеправославный конгресс? И согласно какому закону или канону предстоятель одной поместной Церкви мог отменить решение всех восточных патриархов по вопросу календаря и пасхалии, принятое выдающимися патриархами — Константинопольским Иеремией II, Александрийским Мелетием Пигасом, Антиохийским Иоакимом и Иерусалимским Софронием? Допустимо ли в гражданских делах, чтобы низшая судебная инстанция отменяла решение высшей?"

Обобщая, скажем: согласно святым канонам церковные вопросы поместного и вселенского значения обсуждаются и решаются единственно Собором епископов, имеющих паству и епархии, а не "конгрессами", "совещаниями" или "конференциями". С церковно-правовой точки зрения "Всеправославный" конгресс в Константинополе неканоничен по своему составу, полномочиям и функциям. Поэтому его решения, принятые совершенно неправомерно, как бы от лица всей Православной Церкви, не могут иметь никакого значения для поместных Православных Церквей. Ниже мы увидим, что и сами решения по своему содержанию находятся в резком противоречии с канонами Православной Церкви.

Очертим бегло работу Конгресса 1923 г. Она протекает в 11 заседаниях от 10 мая до 8 июня 1923 г. и не ограничивается только вопросом о реформе церковного календаря. На втором заседании 11 мая 1923 г. Патриарх Мелетий перечисляет следующие "канонические и церковные вопросы", по которым комиссия должна была выработать свое мнение:

1. Вопрос о перемещении больших праздников в память святых на ближайший воскресный день с целью уменьшить количество неприсутственных дней.

2. Препятствия к браку.

3. Вопрос о браке духовных лиц:

а) епископский сан и брак;

б) второй брак овдовевших диаконов и священников;

в) необходимо ли таинству священства непременно следовать после таинства брака?

4. Вопрос о богослужениях.
5. Посты.

6. Необходимость созывать каждый год всеправославные соборы.

К шести вышеупомянутым пунктам добавляются еще и вопросы о возрасте рукоположения, о подстрижении волос клириков и их одежде. Все они, во главе с вопросом о календаре, ставятся на обсуждение со следующими, присущими послевоенному "православному" либерализму, обновленческими тенденциями:

– отменой церковного юлианского календаря для неподвижных и подвижных праздников, с допущением возможности, чтобы Пасха стала неподвижным праздником, зафиксированным в определенный воскресный день;

– готовностью принять всякую новую, более совершенную в научном отношении календарную систему, не исключая даже отказа от седмичного порядка дней;

– допущением женатого епископата, второго брака священнослужителей, соответственно — брака после рукоположения;

– сокращением продолжительности богослужений и постов.

Обсуждается также и возможность объединения англикан с Православной Церковью. Так, например, на пятом заседании конгресса 23 мая 1923 г. присутствует в качестве гостя бывший оксфордский епископ Гор вместе с сопровождающим его англиканским священником Бэкстоном. Гость занимает место справа от патриарха Мелетия и вручает ему два документа. Один из них содержит подписи 5000 англиканских священников, которые объявляют, что на их взгляд не существует препятствий для полного объединения с православными. Другой документ представляет собою доклад об условиях объединения. Гор выражает свою большую радость, что присутствует на Всеправославном конгрессе, "собравшемся для того, чтобы обсудить различные церковные вопросы и, главным образом, вопрос о календаре. Для нас, живущих на Западе, – подчеркивает англиканский епископ,– было бы большим духовным удовлетворением иметь возможность праздновать совместно (с православными) главные христианские праздники: Рождество, Воскресение, и Пятидесятницу". Напомним, что сам Мелетий Метаксакис указал в своем послании к предстоятелям семи поместных Православных Церквей, что календарная реформа необходима, "чтобы содействовать всехристианскому единству, чтобы все, призванные именем Господа, праздновали в один и тот же день Его Рождество и Воскресение". Всего лишь спустя три года после оглашения энциклики Константинопольской патриархии от 1920 г. осуществляется первый шаг к сближению с инославными, предусмотренный ею, — "принятие единого календаря для одновременного празднования великих христианских праздников". Впрочем, неудивительно, что задолго до того, как конгресс принял эти решения, патриарх Мелетий обращается к англиканскому епископу Гору, прося его уведомить Кентерберийского архиепископа, что "мы расположены принять новый календарь, который бы Запад изобрел в будущем". Тенденция, предначертавшая решение "Всеправославного" конгресса по календарному вопросу, здесь выражена с полной откровенностью.

 * * *

Главный вопрос, который обсуждает Константинопольский конгресс, – это принятие т.н. "новоюлианского", или "исправленного юлианского" календаря проф. М.Миланковича — одного из участников конгресса. Этот календарь фактически совпадает с григорианским до 2800 года, когда появится в высокосных годах разница в один день, которая, однако, будет выравнена в 2900 году. Удивительная изобретательность! Таким образом, становится возможным "одновременное празднование главных христианских праздников" с инославными, и в то же самое время православные традиционалисты могут быть убеждены, что папский календарь не принят. Впрочем, еще во время конгресса патриарх Мелетий старается в классическом иезуитском стиле успокоить противников календарной реформы. На IV заседании конгресса 21 мая 1923 г. он оглашает телеграмму Иерусалимского патриарха Дамиана следующего содержания: "Перемена церковного календаря не приносит никакой пользы и не будет принята нашей патриархией, т.к. она ставит нас в слишком невыгодное положение во Всесвятых паломнических местах по отношению к латинянам". "Согласно этой телеграмме, — заявляет Мелетий, — Иерусалимская Церковь не желает, чтобы мы перешли на григорианский календарь и праздновали Пасху всегда вместе с латинянами. Учитывая, однако, то, что мы не принимаем григорианский календарь, и что через определенное число лет наступит разница между латинянами и православными в праздновании Пасхи, претензии Иерусалимской Церкви отчасти удовлетворены". Правда, Мелетий "пропускает" уточнение, что "определенное число лет" есть, в сущности, целые девять веков!

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Константинопольский конгресс 5–6 июня 1923 г. принимает следующие решения, которые немедленно посылаются афинскому архиепископу Хризостому Пападопулосу:

1. Об исправлении юлианского календаря и об определении празднования Св. Пасхи "на основании астрономических вычислений".

2. Об условиях, при которых Православная Церковь участвовала бы в обсуждении нового календаря, "более совершенного в научном и практическом отношении".

3. О браке священников и диаконов после рукоположения.

4. О втором браке овдовевших священников и диаконов.

5. Определения разнородного содержания: о нижней границе возраста рукоположения в три степени священства; о волосах и внешнем виде клириков; о сохранении монашеских обетов; о препятствиях к браку; о праздновании памяти святых в течение недели как присутственных днях; о постах.

6. О праздновании 1600-й годовщины Первого Вселенского Собора в Никее (325—1925 гг.); о созыве Всеправославного собора.

7. По вопросу о решении живоцерковнического собора, бывшего в Москве в июне 1923 г., который лишил сана находящегося в тюрьме Всероссийского патриарха Тихона.

Решение об "исправлении" юлианского календаря, которое отменяет и юлианскую пасхалию, заканчивается текстом: "Эта реформа юлианского календаря не является препятствием для его дальнейшего видоизменения, каковое желали бы принять все Христианские Церкви". Эта идея развита более подробно и конкретно во втором решении, где говорится дословно следующее: "Всеправославный конгресс в Константинополе... просит Вселенскую патриархию после предварительного обмена мнениями с прочими Православными Церквами сообщить Обществу народов, что Православная Церковь с охотой желает принять будущий новый календарь, насколько его приняли бы все Христианские Церкви... Православная Церковь предпочитает календарь, в котором сохранен порядок дней недели, не связывая себя однако этим мнением, если другие Церкви согласятся принять новый календарь, который отменяет порядок дней недели". Далее в решении указывается, что с согласия "Христианских Церквей" Православная Церковь готова праздновать Пасху Христову как неподвижный праздник в определенный воскресный день, с пожеланием, чтобы "такой неподвижный воскресный день Пасхи соответствовал бы действительному воскресному дню Воскресения Господня, определенного посредством научных методов".

В том же самом духе православного модернизма, полного внушений о "созвучии с современностью" и об "экуменической широте", выдержаны и следующие четыре решения Конгресса 1923 г. В полном противоречии с церковным Преданием и канонами (26-м Апостольским правилом, 3-м и 6-м правилами VI Вселенского собора) третье и четвертое решение Конгресса допускают брак священников и диаконов после рукоположения, а также и второй брак для овдовевших клириков.

В пятом решении считается правильным для духовных лиц стричь волосы и вне храма носить светскую одежду; поместные Церкви призываются сами решать каждый отдельный случай празднования памяти святых в будние дни "до тех пор, пока будет найден и принят новый календарь, предусматривающий празднование определенных праздников только в воскресенье, для того чтобы уменьшить количество неприсутственных дней". На практике это потребовало бы создать новый месяцеслов и Типикон. В шестом решении выражается просьба к Вселенской патриархии взять на себя инициативу по созыву Всеправославного собора для разрешения "всех вопросов, занимающих в настоящий момент Православную Церковь".

"Все это не присуще Соборной Церкви" — этими словами святителя Афанасия Великого можно вкратце оценить деятельность и решение "Всеправославного" конгресса 1923 г.

И действительно, первые пять решений этого конгресса находятся в полном противоречии с Преданием и каноническими нормами Соборной Православной Церкви. Отмена юлианской пасхалии — вразрез с 7-м Апостольским правилом и с решением I Вселенского собора, на которое ссылается 1-е правило Антиохийского собора, — потенциально накладывает на Константинопольский конгресс тяжелые канонические санкции. Упомянутые правила категорически запрещают праздновать Пасху Христову в один и тот же день с иудейской. При новоюлианской (= григорианской) пасхалии Воскресение Христово иногда празднуется в один и тот же день с иудейской пасхой, а часто и ранее ее. Стоит отметить, что, согласно постановлению свв. отцов Антиохийского собора, нарушители определения о праздновании Пасхи должны быть отлучены от Церкви без предварительного рассмотрения совершенного ими нарушения. Такой строгий приговор встречается в канонах чрезвычайно редко. В подобном же духе составлены и соборные постановления — Сигилионы Восточных патриархов от 1583 г. и 1848 г., а также и Окружное послание Вселенского патриарха Кирилла V от 1756 г., категорически осуждающие принявших григорианский календарь и пасхалию.

Страшась этих санкций и сознавая свою огромную каноническую ответственность в случае перемены единственной канонической пасхалии — юлианской, ни одна из поместных Православных Церквей, принявших новый календарь для праздников неподвижного минейного круга (за исключением Финляндской Церкви), не дерзнула ввести и григорианскую пасхалию. Таким образом на практике новостильные церкви стали пользоваться в одном и том же году одновременно двумя календарями: григорианским для неподвижных праздников и юлианским — для подвижных.

Ни одна из Поместных Церквей не приняла и решений Конгресса, упомянутых в пунктах 3, 4 и 5-м, из-за их вопиющих противоречий с церковным Преданием и канонами.

Даже если не считаться с отмеченной неправомерностью Константинопольского конгресса относительно состава и полномочий, само содержание его деятельности, его противоканонические решения красноречиво свидетельствуют о его полной несостоятельности, об антиправославной сущности этого Конгресса, назвавшего себя (какая ирония!) "Всеправославным".

Впрочем, еще во время его работы поднимается сильная волна негодования. Сам Афинский архиепископ Хризостом Пападопулос, один из инициаторов календарной реформы, пишет: "К сожалению Восточные патриархи, не принявшие участие в Конгрессе, с самого начала отвергли одним словом все его решения". А масон А.Зервудакис в своей монографии о Мелетии Метаксакисе отмечает: "Но Мелетий Метаксакис встретил большое сопротивление, когда пожелал применить в Константинополе некоторые образцы из Америки, а также и вследствие его новаторских взглядов относительно календаря, пасхалии, брака клириков и пр., которые он развил на Всеправославном конгрессе и которые породили проблемы и сильное сопротивление".

Напомним, что еще 1 июня 1923 г. духовные лица и миряне собрались в Константинополе на митинг, который перерос в нападение на Патриархию с целью низвержения Мелетия и изгнания его из города.

Несмотря на это, 25 июля Константинопольский Синод, еще под председательством Мелетия, обращается письменно к поместным Православным Церквам, заявляя, что ожидает их "общего одобрения" решения о церковно-календарной реформе, для того, чтобы оповестить "решение Конгресса как решение Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви" (sic!). Эта амбиция масона Мелетия Метаксакиса встречает, однако, серьезный отпор. Александрийский патриарх Фотий (1900–1925 гг.) в своем послании от 25 июня 1923 г. к Антиохийскому патриарху Григорию IV (1906–1928 гг.) определяет календарную реформу как "бесцельную, неканоническую и вредную"12. По словам патриарха Фотия, постановления Константинопольского конгресса "пахнут ересью и схизмой". Со своей стороны, патриарх Григорий IV в послании Вселенскому патриарху от 7 октября 1923 г. указывает, что решение об изменении календаря принято поспешно и что его применение преждевременно и сомнительно. Иерусалимский патриарх Дамиан (1897–1931 гг.) в телеграмме Константинопольскому патриарху от 6.9.1923 года также подчеркивает: "Для нашего Патриархата невозможно принять изменение церковного календаря, так как оно ставит нас в слишком невыгодное положение во Всесвятых паломнических местах по отношению к латинянам и из-за опасности прозелитизма".

Патриарх Мелетий IV не стесняется прибегнуть и к обману, чтобы достичь свои антиправославные реформаторские цели. Письмом от 10.7.1923 г. он пытается обмануть Финляндского архиепископа Серафима, что новое времяисчисление принято для церковного употребления согласно якобы общему мнению и решению Православных Церквей. Таким же способом был введен в заблуждение и русский патриарх Тихон. Считая, что календарная реформа воспринята всей Православной Церковью, он издает распоряжение ввести новый календарь в Русской Православной Церкви. Народ, однако, решительно воспротивился этому нововведению. Когда же впоследствии выяснилась истина, патриаршее распоряжение было отменено. От имени русских иерархов Заграницей Киевский митрополит Антоний объявил, что решения Константинопольского конгресса "о реформе церковного календаря не могут быть приняты Русской Православной Церковью Заграницей, поскольку они противоречат свв. канонам и древней церковной практике, освященной Вселенскими соборами".

В письме от 8/21.6.1923 г. Сербский патриарх Димитрий уведомляет Мелетия Метаксакиса, что он может согласиться с решением Конгресса о календарной реформе только "при условии, что оно будет применено одновременно во всех Православных Церквах". Кипрский архиепископ Кирилл в телеграмме и письме от 23.8/5.9.1923 г. предлагает "отложить выполнение принятых решений до тех пор, пока будет достигнуто согласие всех Церквей, дабы избегнуть печального разъединения и схизмы в Православной Церкви". Единственно Бухарестский митрополит Мирон (Кристя) в письме от 17.12.1923 г. сообщает, что Румынская Церковь приняла решение Конгресса и что оно будет применено в 1924 г.

Факт, что поместные Церкви были подвергаемы внешнему давлению с целью заставить их принять решение о календарной реформе, выявляется в следующем откровенном признании Афинского архиепископа Хризостома Пападопулоса: "Послы Румынии и Сербии в Афинах постоянно спрашивали Афинского архиепископа, чем объяснить такую задержку в осуществлении решения Конгресса". А в одном докладе Элладской Церкви после введения нового календаря в ее пределах (1924 г.) читаем: "К сожалению... это изменение (календаря. — Авт.) осуществилось не путем исследования и предварительной подготовки, а, главным образом, под воздействием внешних факторов". Впрочем, грубое вмешательство светских властей при принудительном введении нового календаря для церковного употребления в Греции, Румынии и Финляндии было связано, как известно, с волною насилия против православных, дерзнувших отстаивать свою отеческую веру.

Сам Афинский архиепископ Хризостом Пападопулос, один из активнейших сторонников календарной реформы, находит целесообразным обсудить еще раз церковно-календарный вопрос на Архиерейском соборе Элладской Церкви в связи с настойчивым требованием Александрийского патриарха Фотия о созыве Вселенского собора. Впрочем, сама Константинопольская патриархия в соответствии с пунктом 2 шестого решения "Всеправославного" конгресса, хотела созвать Вселенский собор еще в 1925 г. Основываясь на горьком опыте конгресса 1923 г., Сербская Церковь выражает пожелание, чтобы на этом соборе участвовали все автокефальные Православные Церкви и чтобы он был созван только после серьезной подготовки в комиссиях автокефальных Церквей и после общей подготовительной конференции.

И действительно, в связи с подготовкой Всеправославного собора в 1930 г. созывается межправославная комиссия в монастыре Ватопеде на Св. Горе Афон. Представитель Сербской патриархии Охридский митрополит Николай (Велимирович; †1956), иерарх праведной жизни и высокой образованности, согласился, чтобы Сербская Церковь приняла участие в работе комиссии только после того, как его убедили, что эта межправославная комиссия не имеет ничего общего с "Всеправославным" конгрессом в Константинополе, принявшим решение об изменении календаря.

Однако, вопреки реакции против решений Конгресса 1923 г. о календарной реформе и вопреки категорическому отказу принять другие его противоканонические решения, т.н. "новоюлианский" календарь постепенно воспринимался правящими органами многих поместных Церквей13. Преемник Мелетия Метаксакиса Григорий VII, окруженный последователями и учениками своего предшественника, ввел в марте 1924 г. новый календарь в Константинопольской патриархии. 1 марта 1924 г. на новый стиль перешла и Элладская Церковь. Румынская Церковь приняла "новоюлианский" календарь 1.10.1924 г. и получила за это от Константинополя патриаршеское достоинство, которого у нее до тех пор исторически не было. Как мы уже упомянули выше, Мелетий Метаксакис в бытность свою Александрийским патриархом ввел новый календарь и в Александрийской патриархии. Согласно устному заявлению, сделанному Эмесским митрополитом Александром в июле 1948 г., Антиохийская патриархия была вынуждена принять новый календарь под давлением арабов из Америки, без материальной помощи которых она не могла бы себя содержать14.

Сей тягостный ряд фактов может быть продолжен. Но и этого достаточно, чтобы показать трагические последствия "Всеправославного" конгресса в Константинополе. Применение его противоканонического решения о церковно-календарной реформе, хотя и частичное, разрывает вековое литургическое единство Православной Церкви, нарушает вселенское единство поместных Православных Церквей, вызывает разделение в самих поместных Церквах между приверженцами отеческого церковного календаря и принявшими "исправленный юлианский" календарь.

"Всеправославный", или, если его назвать по существу, антиправославный конгресс в Константинополе — это первое разъединение в единстве Православия в нашем столетии. Именно через него в Православной Церкви появился троянский конь экуменизма, из утробы которого продолжают выползать все новые и лжепророки Ваала, которые стараются разрушить священные алтари Православия, чтобы соорудить на их обломках капища ереси и заблуждений.
 
Примечания

1. Събев Т. Църковно-календарният въпрос. София. 1968. С. 33–34, 54, 58, 62, 64.

2. Троицкий С. Будем вместе бороться с опасностью, ЖМП. 1950. № 2. С. 46.

3. Цит по: А.Буевский. Патриарх константинопольский Мелетий IV и Русская Православная Церковь. ЖМП. 1953. № 3. С. 36.

4. Так называется собор всех "епископов" Англиканской церкви, который созывается в резиденции Кентерберийского архиепископа и примаса всей Англии раз в десять лет.

5. Εισαγωγη: Пρακτικα και Αποφασεις του εν Κωνσταντινουπολει Πανορθοσοξου Συνεδριου 10.5.–8.6.1923, ΑΘηναι, 1982, σελ.δ.

6. Цит. по: Троицкий С. Указ. раб. С. 37.

7. Ο οικουμενικος πατριαρχης Μελετιος Μεταξακης (1871–1935), α) ο Μασωνος, β) ο Νεωτεριστης, γ) ο Οικουμενιστης – ОЕМ, τ. β. 1990, I–XII, τευχη 18-21, σελ. 149–152.

8. Пρακτικα και Αποφασεις του εν Κωνσταντινουπολει Πανορθοσοξου Συνεδριου 10.5.–8.6.1923, ΑΘηναι, 1982, σελ. 5–20.

9. Троицкий С. По въпроса за втория брак на священиците. — "Църковен вестник". София. 1949. б. 39-40. С. 1–2.

10. Цит. по: Архим. Серафим. Православният възглед върху стария и новия стил на календара. София. 1972. С. 32–33.

11. Пρακτικα και Αποφασεις του εν Κωνσταντινουπολει Πανορθοσοξου Συνεδριου 10.5.–8.6.1923, ΑΘηναι, 1982, σελ.36.

12. "Църковен вестник". 1923. № 41. С. 5.

14. Новый календарь был принят только для минейного круга неподвижных праздников, вопреки решению Конгресса, где предусматривалось изменение и Пасхалии. Дата Христовой Пасхи продолжает определяться в соответствии с древнецерковной александрийской пасхалией.

15. Архим. Серафим. Указ. соч. С. 37–38.
 
 
Приложение

1 июня 1924 г. в "Известиях" было напечатано следующее сообщение:

Вселенский патриарх отстранил бывшего патриарха Тихона от управления Российской Церковью. Московский представитель вселенского патриарха архим. Василий Димопуло сообщил представителю РОСТа следующее: "Мною только что получено из Константинополя сообщение о том, что Константинопольский патриарший синод под председательством Вселенского патриарха Григория VII вынес постановление об отстранении от управления Российской Православной Церковью Патриарха Тихона, как виновного во всей церковной смуте. Постановление это вынесено на заседании синода при Вселенском патриархе 6 мая и принято единогласно. Одновременно Вселенский патриарх признал Российский синод (обновленческий. – Сост.) официальным главою Российской Православной Церкви".

http://www.blagogon.ru/biblio/44/

[Александр Васильевич]

Павел Троицкий

Патриарх Григорий VII и большевики


_{Григорий VII, Патриарх Константинопольский.}

Современные притязания «восточного папы» на Украину и Эстонию по непонятным причинам вызывают слишком слабое противодействие из Москвы. Так же, впрочем, как и право на управление всеми православными приходами, находящимися вне канонических территорий автокефальных православных церквей. Каноническая и, тем более, богословская нелепость этих притязаний различима для всякого беспристрастного ока. Но почему в полемике с "восточными папистами" не используются исторические аргументы, раскрывающие суть притязаний восточных пап.А суть эта ужасающая – это измена православию. Попробуем проиллюстрировать это фактами.

Начнём издалека. В мае 1923 года английское правительство выступило с меморандумом, в котором осуждало гонения на церковь. Вряд ли английское правительство можно заподозрить в особой симпатии к православию. Возможно, так английское правительство пыталось отстаивать «права человека». Проследим за всей этой грандиозной интригой, в которой много действующих лиц. Но, вспомним, чем обернулась забота о православии для греческого населения Константинополя. Англия втягивает греческое правительство в военную авантюру, результатом которой было почти полное освобождение Константинополя от православного населения. Кемалисты требовали выселения и самого патриарха. Но патриарх Мелетий IV уже успел вступить в неформальное общение с англичанами, что навсегда направило взоры его и его последователей на Запад. Но тут происходит быстрая смена нескольких патриархов, и на шатающемся патриаршем престоле оказывается Григорий VII, который настолько возлюбил Англию, которая и удерживает его престол, что специально отправил в Англию экзарха.


_{Святейший Патриарх Тихон}

Это довольно хорошо всем известно. Но при чём здесь Россия? Бывшие обновленцы Краснов-Левитин и Шавров в своей книге «Очерки по истории русской церковной смуты» приводят сообщение, напечатанное в газете «Известия ЦИК» от 1 июня 1924 г (стр417). Там, в частности, мы читаем, что представителем Константинопольского патриарха архимандритом Василием Димопуло « только что получено из Константинополя сообщение о том, что константинопольский патриарший Синод под председательством Вселенского патриарха Григория VII вынес постановление об устранении от управления Российской Православной Церковью патриарха Тихона, как виновного во всей церковной смуте». Тут же говорится, что патриарх назначил комиссию для ознакомления с ситуацией в РПЦ (то, что РПЦ - автокефальная церковь, Константинополь не смущает). «Одновременно Вселенский патриарх признал Российский синод официальным главой Российской Православной Церкви и запретил к священнослужению всех иерархов, бежавших из России в эмиграцию, во главе с Антонием Храповицким. Все эти иерархи предаются церковному суду». Бывшие обновленцы потешаются над проделками обновленческого митрополита Евдокима и архимандрита Василия. Ведь РПЦ – автокефальная церковь, как может константинопольский патриарх отстранить московского? Ха-ха!

Но посмотрим документы недавно опубликованные. Вот, например, «Выписка из протокола заседания священного синода в Константинополе о назначении следственной комиссии по делу русских архиереев: архиепископа Кишиневского и Хотимского Анастасия и архиепископа Америки Александра» от 30 апреля 1924. Здесь говорится о запрещении в служении указанных архиереев и о неканоничности «Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей». А вот другая выписка от 6 мая 1924 года «Об основах работы патриаршей миссии в СССР». В неё говорится: "В виду возникших церковных разногласий мы полагаем необходимым, чтобы Святейший патриарх Тихон ради единения расколовшихся и ради паствы пожертвовал собою, немедленно удалившись от ЦерковногоУправления… Вместо упразднившегося патриаршества высшее церковное Управление там должно принять ныне свободно и канонически избранный Синод, который и выработает детали Синодального Управления Церковью в СССР.» . «2. Чтобы Комиссия эта сделала надлежащим образом известный взгляд Его Святейшества и Священного Синода относительно необходимости удаления Святейшего Патриарха Тихона и упразднения, хотя бы временно патриаршества в СССР и с этим взглядом сообразовала свою деятельность». Хотя речь не идёт о постановлениях и приказах, но вмешательство уже налицо. Да и даже непосвящённому в закулисные интриги константинопольских пап ясно, что говорится - мнение, подразумевается – приказ. Но как бы удивились бы Шавров и Левитин, если бы узнали, что эти не начало интриг, а только новый поворот политики восточного папы.

Откроем  эмигрантскую газету «Последние новости».В 1924 году там была опубликована любопытнейшая заметка под названием «Константинопольский папизм и московское раболепие». Подписана статья Демидов И.И. Начинается она с известного уже нам факта, что в 1922 году активно обсуждался вопрос о высылке Константинопольского патриарха за пределы Турции. В его защиту выступила Англия. Это мы тоже уже знаем. Митрополит Фиатирский (который был назначен в комиссию), проживавший в Лондоне, осуществлял контакты с Западом, и не только с Западом… Указанный митрополит в это время вёл активные переговоры с советской властью о … переселении патриарха в Россию. С «красным» синодом митрополита Евдокима было уже достигнуто по этому поводу согласие.Вот материалы заседания Синода от 18 апреля 1924 года: « В виду изгнания кемалистами вселенского патриарха Григория VII и тяжёлого его материального положения, предложить оказать гостеприимство ему, стоящему всегда на страже интересов Российской Православной Церкви, для чего с согласия пятёрки (Троцкий, Смидович, Галкин (расстриженный протоиерей), Красиков и Тучков) предоставить ему право свободно выбрать себе для своего жительства один из следующих городов: Новороссийск, Одесса, Киев, Петроград и даже Москву с полным иждивением, как Его Святейшеству Григорию VII, так и всей его свите при условии легализации (красного) Синода и всех постановлений (большевистского) собора 1923 года, устранившего патриарха Тихона, и в срочном порядке сделать распоряжения Екатеринодарскому Епархиальному управлению об оказании встречи прибывающему Григорию». Ясно, что интрига проводилась с согласия советских властей. Цель «добить» патриарха Тихона, который хоть и был отстранён, но продолжал в лице большей части духовенства и мирян оставаться патриархом. А митрополит Фиатирский Герман вёл переговоры сразу на два фронта с советскими властями и английским правительством, которое вдруг озаботилось судьбой православия и стало издавать меморандумы. В конце автор статьи даёт характеристику папистских притязаний Константинополя в последнее время. Они, к сожалению, стали характерными для Константинополя в период турецкого владычества. Но с революцией в России, с  крушением православной империи, константинопольские патриархи посчитали, что наступило их время. Нет Православного Царя, русская церковь разгромлена. Мало, кто знает, что патриарх Мелетий IV - самый известный обновленец в истории церкви XX  века, был последовательным папистом, претендующим не только на первенство чести, но и первенство власти. «Неизвестно, чем закончились бы его мечты, дошёл бы он до догмата о непогрешимости, но он требовал себе «неограниченности в православном мире и в силу этого ограничивал все остальные автокефальные православные церкви пределами их национальных государств – это Мелетий проповедовал открыто». Григорий VII был последовательным проводником идей Мелетия. Цель – папизм, а для достижения цели любые средства хороши: и экуменизм, и новый календарь и интриги с масонскими властями и с богоборческими. Так, интересы большевиков причудливым образом переплелись с интересами восточного папы. Большевикам нужно было расправиться с тихоновцами и одновременно укрепить свой международный авторитет, доказав, что гонений нет. Заодно и помочь турецким «товарищам» избавиться от ненавистного патриарха (у Турции в тот момент был один друг - советское правительство). Для Григория самым главным результатом было бы признание право на решение спорных вопросов московской патриархии. Права суда над патриархом Тихоном, устранение самого российского патриаршества, бегство в Россию и, возможно, даже управление РПЦ. Но планам этим не суждено было сбыться. Англичане отстояли своего патриарха. Да и путь в Россию был слишком опасен.

Почему же не напомнит наша церковная власть эти прискорбные факты константинопольскому патриарху в связи с новыми притязаниями восточных пап? Видно, что кому-то не хочется затрагивать тему восточного папизма. Почему, – это материал для размышления

http://xopoc.narod.ru/Article/vostpapa.htm

[Александр Васильевич]

ПАТРИАРХ СТАМБУЛЬСКИЙ И ...АНТИРУССКИЙ

Обычно принято ругать за изобретение папизма именно Римскую церковь, однако такое обвинение уместно, увы, и в отношении церкви Константинопольской.

Обычно принято ругать за изобретение папизма именно Римскую церковь, однако такое обвинение уместно, увы, и в отношении церкви Константинопольской. Более того: ересь папизма впервые была изобличена именно западным предстоятелем – св. папой Григорием Двоесловом (590-604) – этим великим врагом папизма, зародившегося, как мы увидим, на Востоке.

"ВОСТОЧНЫЙ ПАПА"

В 595-м году папа заявил протест против титула “вселенский патриарх”, использованного Иоанном Постником. Папа Григорий придал этому вопросу экклезиологическое измерение: “Я прошу тебя размыслить о том, что чрез это безрассудное тщеславие нарушен мир всей Церкви и что ты дерзко посягаешь на благодать, которая излита на всех вообще. Возрастать в этой благодати ты можешь только в той мере, в какой будешь уничижаться сам в себе; ты будешь тем более велик, чем дальше станешь от мысли восхитить этот горделивый и безрассудный титул…

Всякий, кто хочет быть всемирным “универсальным епископом”, играет роль антихриста, поскольку даже апостол Петр, которому Христос вверил Своих овец, никогда не именовался “всемирным универсальным апостолом”… Тот, кто сам называет себя, или желает, чтобы другие называли его епископом вселенским, тот чрез такое тщеславие, – я смело говорю это – делается предтечею антихриста, потому что он осмеливается ставить себя выше всех”.

На Константинопольскую церковь сии внушения никак не подействовали. Преемник Иоанна Постника Кириак (596-606) продолжал в отношении себя употреблять титул “вселенский патриарх”, а император Маврикий в приказном порядке повелел папе прекратить спор. Также и во все последующие века Константинопольские патриархи прочно усвоили себе титул “вселенского”, несмотря на всю абсурдность такого звания.

Закат и падение Византийской империи, а точнее – того, что осталось к XV веку от ее славного и великого прошлого, как ни странно, еще более способствовал расширению гегемонии Константинопольских патриархов в православной ойкумене. Можно даже сказать, что завоевание Константинополя турками в 1453 году принесло радикальное изменение в юридическое положение Константинопольского патриаршего престола в смысле расширения его полномочий.

Султан Мухаммед II Фатих решил возвратить завоеванному Константинополю прежний порядок, сделав город столицей Исламской империи; на себя же он смотрел, как ни парадоксально сие звучит, как на наследника Византийских императоров. И хотя основатель мусульманской религии требовал принципиального обращения всех покоренных народов в ислам, однако в отношении христианства, иудаизма и зороастризма, т.н. “письменных религий” (ahl al-kitad), делалось исключение. Более того, султан передал новому патриарху Геннадию II Схоларию не только право церковного возглавления всех христиан своей империи, но и наделил его гражданскими полномочиями как милет-баши (millet-baschi).

Посредством особого государственного рескрипта Константинопольский первоиерарх включался в служебную иерархию Османской империи и получал ранг визиря, который давал ему право выступать в качестве главы православного населения империи и даже иметь в своем распоряжении специальный отряд янычар. Наряду с религиозным судом ему была передана также компетенция гражданского судопроизводства. По отношению к султану и государственной администрации его персона объявлялась неприкосновенной дотоле, доколе он действовал в рамках дозволенного и не выходил из круга своих полномочий.

Таким образом, Константинопольский владыка при своих новых хозяевах сделался настоящим патриархом, в полном смысле этого слова. Термин “милет-баши” соответствует греческому понятию “этнархос”. Он означает главу (baschi) группы народа (millet). Таким образом, согласно исламскому религиозному законодательству, патриарх стал обладателем полноты светской и духовной власти над всею порабощенной христианской ойкуменой.

Патриарх и Синод получали право поставлять митрополитов, архиепископов и епископов, свободно распоряжаться этими делами по своему усмотрению и делать постановления по всем вопросам, касающимся священников и монахов: давать место и лишать места, замещать и смещать… Все дела епархий, приходов и монастырей относится к компетенции патриаршей кафедры. Патриарх получал право назначать своих комиссаров и направлять их в провинции для сбора дани, которую обязаны платить в пользу патриаршей кафедры все епархиальные архиереи. Он становится полным господином над всем духовенством своего патриархата…

Под владычеством турок Константинопольская Церковь стала обладать такой властью, какая казалась недостижимой даже в самые счастливые времена Византийской Империи. Объявленный султаном главой всех христиан Оттоманской Империи, Константинопольский Патриарх стал притязать на главенство и в других Восточных Церквях. Он сделался настоящим “восточным папой”, главой над всеми Патриархатами, автокефалиями и автономиями, находящимися под властью турок.

ЦЕНА ВЛАСТИ

Какой ценой было достигнуто такое положения православного патриарха в исламском государстве, ставящем своей целью искоренение христианства во всем мире, понятно. Также понятно, каким “авторитетом” стал пользоваться такой “патриарх” среди свободных христианских народов, быстро уразумевших направление политики Константинопольского Патриархата.

Непонятно только одно: каким образом у новоиспеченных турками “патриархов-этнархов” возникло впечатление канонического, духовного, культурного, политического и даже (что уж совсем смешно) этнического превосходства над теми православными автокефалиями, которые не желали быть невольными проводниками турецкой политики, будь то на Балканах или где-либо еще?

По мнению порабощенных греков, хотя царство их пало, однако эллинизм остается. Царство, согласно их концепции, получило свое продолжение в Церкви и его живым воплощением являлся Константинопольский патриарх, находящийся в полном услужении султану. Один средневековый православный автор, между прочим, писал: “Архиереи поклонялись ему (патриарху) как своему властелину и своему царю”. А известный русский византолог А. П. Лебедев разсуждал об этом еще более красноречиво: “Патриарх, сосредотачивая в своих руках все нити церковного и гражданского управления, был в некотором роде преемником византийских императоров; все прочие епископы… являлись как бы министрами при патриархе-царе”.

Так мыслили греки, но не так понимали проблему христиане славянских народов, ведших тяжелую многовековую борьбу за церковную и политическую независимость. И кардинальная разница в понимании целей и задач Константинопольского владыки послужила причиной возникновения жестких и мучительных трений между патриархатом и славянскими церквями.

Греческая Церковь во время турецкого ига представляет собою ужасающее явление. За триста лет “агарянского” рабства на Константинопольском престоле сменилось 150 Патриархов. То есть в среднем каждый Патриарх занимал свой престол не более 2-х лет! Но вызвано это отнюдь не гонениями. “Греческие архиереи своими интригами часто давали повод туркам произвольно распоряжаться патриаршим престолом... Понадобятся султану или великому визирю деньги, – они низлагают одного патриарха и ставят на его место другого, который, по обычаю, вносит пескезий. Не внесет патриарх обычной ежегодной подати (хараджа), – его низлагают и ставят другого, с которым повторяется то же...

Турецкое правительство, поступая так, довело патриаршее достоинство до крайнего унижения. Должность патриарха сделалась должностью чиновника, назначаемого и увольняемого правительством”. (Н. Тальберг. История Христианской Церкви. Т. 2. М. 1991, стр. 58).

Симония процветала повсюду – начиная с патриарха и кончая низшим клиром. Патриархи и епископы перекупали друг у друга престолы и кафедры (иногда по нескольку раз) и полностью зависели от воли магометан. Новоназначенный патриарх получал от султана “фирман” (утвержденную грамату) и без него никто не имел права вступать в свои обязанности.

“Было время (с 1622 по 1700 г.), когда в продолжение 77 лет на константинопольском патриаршем престоле сменилось 48 патриархов, хотя некоторые из них по два, по три и даже по пять раз были возводимы на этот престол и низводимы... В XVII веке турецкое правительство сделало унизительным для патриархов и самый порядок назначения и утверждения их. Прежде вновь избранный или назначенный патриарх лично представлялся султану и от него принимал знаки утверждения в своем достоинстве. Но в 1657 году такое представление было отменено, и утверждение патриархов предоставлено великому визирю. Такой порядок существовал до самых позднейших времен”. (Е. Смирнов. История Христианской Церкви. СПб. 1891, с. 17-18).

Поместный Собор Российской Церкви напомнил о том, кто именно распоряжался Константинопольским престолом во времена турецкого владычества: “...Патриарх Марк был свергнут с престола, когда желавшие его удаления предложили султану значительную сумму денег. На его место был поставлен Симеон, впервые внесший султану “пескезий” в 1000 золотых, но и он был свергнут, когда одна из султанш (христианка Мария) пожелала, чтобы патриархом был Дионисий, внесший Султану 2000 пескезий (золотых), и патриарх Симеон был удален, а на его место поставлен Дионисий.

И с этих пор патриаршество за деньги переходит к тому, кто больше даст за него. Близость ко двору, однако, была причиной падения и Дионисия. Он был заподозрен в том, что принял обрезание, и должен был отказаться от престола, а патриархом сделался опять Симеон, который снова внес 2000 золотых. Так часто бывало и позже. При султане Баязете Пахомий I-й внес уже 3000 золотых...”. (Деяния Свящ. Собора РПЦ 1917-1918 гг. Кн. II. Вып. 1. Пг. 1918, стр. 376. Деяние ХХIХ). Некоторые Патриархи задерживались у власти не более нескольких месяцев, после чего были смещаемы более богатыми претендентами.

Главнейшей обязанностью греческих епископов было собирать для турецкого племени “харадж” (подать) со своих подданых “райя” (скота), как унизительно именовали христиан турки. Поборы в пользу турецкой казны были очень велики. В этих условиях греческие епископы, по сути исполнявшие роль мытарей, вызывали всеобщую ненависть. Они не только ничем не отличались от турецкой администрации, но и сами являлись частью ее репрессивного аппарата.

Раболепство Константинопольских патриархов перед султанами не имело никаких разумных границ. Даже когда дело касалось свободы своих же братьев греков, боровшихся за освобождение от турецкого ига, Константинопольская церковная власть вела себя с извращенной подлостью. Так, например, когда в 1821 году султан Махмуд зверски подавил восстание греков в Элладе и на островах архипелага, патриарх Григорий V в порыве верноподданничества издал специальную отлучительную грамоту против восставших.

Сравнив их борьбу с предательством Иуды, патриарх призвал восставших к повиновению турецкой власти. “Ничто так не известно, – вещал Григорий V, – как то, что благодарность к нашему благодетелю султану составляет самую первую из всех добродетелей и что только порочнейший из людей воздает за добро неблагодарностью. Но если неблагодарность направлена злостным, мятежническим образом против нашего общего благодетеля и покровителя, против нашего светлейшего правительства, то она становится безбожною и отвратительною, потому что Христос сказал: “всякое царство и всякое господство от Бога” (здесь не только явное искажение текста Рим. 13, 1, но приписывание слов ап. Павла Иисусу Христу, – авт.). Таким образом, кто сопротивляется поставленному над нами Богом правительству, тот сопротивляется Божию повелению”.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Ближайшие преемники Григория V на патриаршем престоле, безропотно повинуясь султану, направляли аналогичные грамоты, увещевая соотечественников добровольно покориться Порте. Всех их, однако, превзошел патриарх Анфим III (1822-1824), который заявил буквально следующее: “Провидение избрало владычество Османов для замещения поколебавшейся в православии Византийской империи как защиту против западной ереси”. То есть согласно этой безумной теории турки суть Божии избранники, преемники Византийской империи и покровители Православия, защищающие “райю” от латинизации..

ВРАГИ СЛАВЯН

Пресмыкаясь перед турками, Константинопольские патриархи одновременно делали всё, чтобы окончательно утвердить свою власть над всеми славянскими церковными автокефалиями, которые им поневоле приходилось признавать раньше. На протяжении веков они систематически стремятся не только подчинить себе все, доселе автокефальные славянские Церкви, но и “огречить” их, уничтожив самую память об их славянском прошлом.

Вот каким, к примеру, было положение болгарского народа, оказавшегося в полной церковной зависимости от Константинопольской Патриархии. “Греческая духовная власть не думала о сохранении болгарской народности. Напротив, греки поставили себе задачей, путем духовного господства над болгарами, лишить последних национального сознания и ассимилировать с собою.

Проводниками эллинизма явились греческие архиереи. Патриархия рассылает своих епископов по всем большим и даже малым болгарским городам. Болгары лишь в исключительных случаях могли добиться архиерейства, да и то болгары эллинизированные. Вслед за епископами во многих местах среди болгар появились и греческие священники, особенно монахи. Посылались в Болгарию и греческие учителя.

Эллинизаторы принялись за уничтожение всего, что могло говорить болгарину о его национальной особности. Болгарам внушалось, что говорить и учиться по-болгарски – срам и бессмыслица, что молиться и совершать богослужение на славянском языке грех и даже ересь. В храмах стирались славянские надписи и заменялись греческими. Истреблялись славянские книги и рукописи. Их бросали в воду или топили ими печи и просто жгли. К началу XIX века в болгарских городах не было ни одной церкви, где богослужение совершалось бы на славянском языке… Только в сельских и некоторых монастырских церквях богослужение совершалось по-славянски. Но зло шло дальше.

Греческое духовенство совсем не заботилось о христианском просвещении и духовном спасении своей паствы. Оно мало способно было к этому даже в лице самих епископов. – Вследствие введенной турками в систему продажи патриарших и епископских мест, епархии доставались тем, кто давал больше денег, и потому были почти исключительно достоянием богатых греков из Фанара. Добившись епархии, епископы спешили вознаградить себя за понесенные издержки.

Собирая в пользу патриарха (а также и султана, т. к. официально являлись одновремено госчиновниками турецкой империи, – авт.) и свою собственную всевозможные налоги, епископы ничего не делали без денег. Каждый обряд церковный, всякое таинство совершались только за вес золота. Епископы продавали священнические места, обогащались от бракоразводных дел и творили всякого рода беззакония без зазрения совести. Болгарское население ничем не могло защититься против безчисленных и незаконных поборов. Непокорным грозила церковная анафема и турецкий суд”. (История Православной Церкви в XIX веке. Т. 2. СПб. 1901, стр. 342-343).

Русская Церковь благодаря державной мощи российского государства была недосягаема для папистских устремлений Константинополя. Но в то же время в отношении русских Константинопольский Патриархат при каждом удобном случае старался подчеркнуть свое духовное превосходство и утвердить гегемонию греческих порядков.

Первый острый конфликт на почве греческого папизма произошел в 1448 году, когда собор русских архиереев самостоятельно, без сношения с греками, которые заключили знаменитую Флорентийскую унию с латинянами, избрал митрополитом св. Иону. Константинополь расценил это как раскол и наложил на всю Русскую Церковь интердикт. Вместе с тем греки создали на территории княжества Литовского параллельную митрополию.

Все последующие русские митрополиты, самостоятельно избранные, не признавались Константинополем законными, хотя греки старались сильно не афишировать это. Это разделение с Константинополем было формально преодолено только в 1589 году, когда грекам по политико-экономическим причинам пришлось признать поставление первого русского патриарха Иова, чему они также явно противились.

Но если греки не имели возможности церковного порабощения Русской Церкви, зато всю свою ненависть к русским они выместили во время русско-турецких войн, открыто молясь в своих храмах о победе султана над русским православным царем. В 1854 году Константинопольской патриархией, во время Крымской войны, была официально распространена “Молитва о державнейшем, тишайшем, милостивейшим и народолюбивейшем царе и самодержце нашем султане Абдул-Меджид-Хане, владетеле нашем”.

Эта кощунственная молитва была предназначена для повсеместного употребления во всех православных церквах Оттоманской империи. В ней имелись чудовищные для христианской совести прошения от “смиренных и недостойных рабов” о даровании султану “и пресветлым потомкам его… повсюду победы и добычи”.

В 1914 году, когда началась первая мiровая война, Константинопольский патриарх разослал во все подчиненные себе в Турции митрополии Послание, в котором предписывал в каждое воскресенье за литургией молиться о здравии султана и о победе Турции над Россией, о чем с возмущением писала русская церковная пресса. (“Миссионерский сборник”. 1914. № 12, с. 987).

АФОНСКИЕ ИНТРИГИ

Не менее чудовищные формы приняла ненависть греков к русским монахам на Афоне. Греки считали, что Афон должен быть только греческим. “Варварским” славянским и русским монастырям там не место.

Красноречивой иллюстрацией этого стал начавшийся с 1875 г. т. н. “Пантелеймоновский” кризис, связанный с националистической борьбой греческой партии монахов против русской в русском же Пантелеймоновском монастыре. Греки требовали, чтобы русские составляли только четвертую часть всего братства и не избирались в руководство монастыря. Страшная смута возникла, когда русской братией был возбужден вопрос об избрании русского игумена. Часть греческих монахов в знак протеста покинула монастырь в 1858 г., забрав из монастырской кассы значительную сумму денег. Афонский Протат, конечно, принял постановление в пользу греческой партии. И только с помощью посла России в Константинополе графа Н.П. Игнатьва русским удалось отстоять свои права и утвердить архимандрита Макария (Сушкина) в качестве игумена.

Но и этот кризис был лишь продолжением страшной истории, произошедшей в старом Нагорном Руссике (который составлял неотчуждаемую принадлежность Пантелеймоновского монастыря) еще в конце XVIII века. Тогда “в старом Руссике греки перерезали всех русских и закопали их библиотеки и иконы. Но тени убитых стали беспокоить совесть греческую, и они покинули Руссик”. (Н. Благовещенский. Афон: путевые заметки, впечатления. СПб. 1864).

История получила продолжение в середине XIX века, когда греческий “Ксенофонтский монастырь оттягал у Руссика целый скит, и тамошние греки из опасения, чтобы скит опять как-нибудь не перешел во владение Руссика, стали истреблять в нем все русское. При этом они жгли и закапывали в землю русские книги, рукописи, иконы, даже священные сосуды с русскими надписями, чтобы и русского духа в монастыре не осталось” (Н. Благовещенский).

На этом этнические чистки, предпринимаемые греками против русских монахов, не закончились. Новый конфликт вспыхнул во время “архитектурного террора”, когда Афонский Прорат при поддержке Константинопольского патриарха боролся против новых построек и украшений в негреческих монастырях. В 1905 году под праздник Св. Троицы монахи Каракальского монастыря учинили настоящее побоище в русской Крестовоздвиженской келлии.

Во время дневного отдыха братии в келье наместника монастыря, который отсутствовал по каким-то делам, неожиданно появились один из членов Протата и антипросоп Каракальского монастыря. “Пока их принимал кто-то из братий… неожиданно появилась толпа каракальских монахов и рабочих монастыря, вооруженных топорами, мотыгами и ломами. Антипросоп быстро выскочил к этому “войску” и занял пост “военачальника”, раздавая приказы и руководя действиями “армии”. Пришельцы начали крушить здания кельи, разбивать окна, ломать стены.

Все русские отдыхали перед праздником и, будучи разбужены непонятным шумом, сразу не смогли понять, что происходит. Некоторые в страхе бежали в лес. Большая часть принялась оборонять келлию. Одному русскому тут же была нанесена рана в голову, и он упал на землю без чувств. Но тут выскочили бодрстовавшие повара, вооруженные кочергами, и посеяли панику в рядах противника. Греки замешкались и были изгнаны. Результаты побоища: 8 иноков были ранены и сильно избиты, на поле брани греки оставили трофеи: 5 топоров и 8 мотыг”. (См.: П.Троицкий. Долготерпение Божие. // “Православие или смерть”. № 16. Брань на Афоне. 2001, стр. 8 ).

Как констатировал в 1906 г. журнал “Сообщения Императорского Православного Палестинского общества”, “целью нападения было изгнание русских монахов из келлии, как это уже и было сделано каракальцами относительно других русских келлиотов. Причина притеснения монахов келлии Креста – неисполнение ими монастырского приказания ничего не строить”.

Параллельно “архитектурной” войне велась и “колокольная”. На этой почве произошло похожее побоище в келлии Благовещения близ Великой лавры, где греки пытались запретить русским звонить в полученный недавно ими колокол. Когда в другую русскую обитель пожертвовали громадный величины колокол, то он был отобран греками за долги и водружен ими в своем монастыре.

В отношении всех негреческих монастырей греческими монахами велась захватническая политика. В результате к грекам на Афоне отошли многие монастыри, в древности принадлежавшие монахам негреческой национальности: Иверский, св. Павла, Григориат, Дионисиат и другие.

http://archiv.kiev1.org/page-498.html

[Александр Васильевич]

Константинопольский Патриарх недоволен распространением антиэкуменических настроений среди иерархов Элладской Церкви



АФИНЫ. 29 марта Константинопольский Патриарх Варфоломей направил Афинскому  Архиепископу Иерониму II письмо, в котором подчеркивал необходимость иерархам  Элладской Церкви сплотиться ради единства Православия.

Под опасностью, грозящей единству Православия, Варфоломей I подразумевает  высказывания отдельных греческих архиереев, осуждающих межрелигиозный диалог и  экуменическое движение в целом. Подобные настроения в последнее время приобрели, по  словам Патриарха, "неприемлемые масштабы".

Варфоломей I призвал созвать Священный Синод Элладской Православной Церкви и осудить эти тенденции, сообщают агентства «Ромфея» и «Амен».

http://www.sedmitza.ru/news/2886571.html

[Александр Васильевич]

Константинопольский Патриарх запрещает Чехословацкой Православной Церкви праздновать 60-летие своей автокефалии



ПРАГА. Константинопольский Патриарх Варфоломей обратился с письмом к Архиепископу  Чехословацкому Христофору, в котором он выразил протест против проведенных в  декабре 2011 г. мероприятий в честь 60-летия автокефалии Чехословацкой Православной  Церкви.

Известно, что Константинопольская Патриархия считает автокефалию, дарованную Русской Православной Церковью, "недействительной". Патриарх Варфоломей назвал произошедшее "попранием не только канонического церковного порядка, но и  предоставленной в 1998 г. Константинополем Чехословацкой Православной Церкви канонической автокефалии".

29 марта было обнародовано ответное письмо Архиепископа Христофора, который  приносит Константинопольскому Патриарху свои извинения и объясняет произошедшее  недоразумение тем, что "юбилей"  ... совпал с визитом в Прагу президента РФ Медведева и проведением выставки "Сокровища Кремля".

Приехавший тогда вместе с российскими политиками митрополит Волоколамский Иларион сослужил Архиепископу Христофору в храме свт. Николая Чудотворца на площади Старого города Праги, сообщает агентство «Амен».

http://www.sedmitza.ru/news/2886401.html

[Александр Васильевич]

Греческие иерархи возмущены вмешательством Патриарха Варфоломея в дела Элладской Православной Церкви



АФИНЫ. 2 мая состоялось заседание Священного Синода Элладской Православной Церкви. Бурную реакцию членов Синода вызвало письмо Константинопольского Патриарха  Варфоломея, в котором он призвал единогласно осудить действия митрополитов Элладской Церкви, выступающих против межконфессионального и межрелигиозного  диалога и обвиняющих Фанар в «экуменической ереси». Непосредственным поводом для этого письма стало анафематствование экуменистов в  Неделю Торжества Православия Пирейским митрополитом Серафимом.

Недоумение членов Синода вызвал безапелляционный тон письма, заставляющий говорить о  вмешательстве одной Поместной Православной Церкви во внутренние дела другой. Позиция митрополита Серафима была признана «чрезмерной», но было отмечено, что происходящее на Фанаре зачастую вызывает искушение у православной паствы. 

Как пример было приведено поведение одного католика в соборе св. Георгия на Фанаре в  день Пасхи: он многократно входил и выходил из алтаря.

«Ошибки совершаются обеими сторонами, - заявил один из синодальных митрополитов  в интервью агентству «Ромфея».

После долгой дискуссии члены Синода приняли решение составить ответ Патриарху  Варфоломею, отметив, что Элладская Православная Церковь верна разумному диалогу с другими конфессиями и политике примирения.

Также на заседании Синода был рассмотрен протест четырех митрополитов Фракии  против поправки к закону, предложенной исполняющим обязанности министра  окружающей среды, энергетики и климатических изменений, согласно которой  мусульманское меньшинство Фракии получило 20%-ную скидку при уплате штрафов.  Синод направит в Министерство окружающей среды письмо с призывом не делать  различия между гражданами Греции по национальному и конфессиональному признаку.

http://www.sedmitza.ru/news/2946722.html

[Александр Васильевич]

Папизм восточного обряда. К вопросу о ситуации вокруг чехословацкой автокефалии

В продолжение (см. http://www.bogoslov.ru/text/2580809.html ) рассмотрения вопроса о статусе Церкви Чешских земель и Словакии, который вызывает интерес в связи с недавно опубликованной перепиской Патриарха Константинопольского Варфоломея и Митрополита Чешских земель и Словакии Христофора, читателям предлагается статья диакона Владимира Василика. Комментируя сложившуюся ситуацию, автор ставит целью выяснить, насколько действия Вселенского Патриарха укоренены в правилах Вселенских соборов.



В связи с тем, что Православная Церковь Чешских земель и Словакии 8 декабря 2011 года торжественно отпраздновала шестидесятилетие дарования ей автокефалии со стороны Русской Православной Церкви в 1951 году, Вселенский Патриарх Варфоломей обратился к предстоятелю Чехословацкой Церкви Митрополиту Христофору с посланием от 29 марта 2012 г.[1] В нем Митрополит Чешских Земель и Словакии обвиняется в непоследовательности, в «пренебрежении к установленному церковному и каноническому порядку, а также отрицании по форме и по сути предоставленной Церкви Чешских Земель и Словакии в 1998 году канонической автокефалии Вселенским Патриархатом». Следует отметить достаточно суровый тон этого письма, который стоит на грани допустимого в церковной дипломатии, если не переходит за нее: «И как будто не хватало уже дважды повторявшегося в прошлом этого канонического заблуждения, оно стало уже устойчивым “прегрешением”, благодаря организованным в декабре прошлого года в Праге торжествам по случаю “шестидесятилетия дарования Русской Православной Церковью канонической (!) автокефалии Православной Церкви Чешских земель и Словакии” при участии Высокопреосвященного митрополита Волоколамского Илариона, председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата с его хором и множеством клириков».

И предлагается целый ряд серьезных санкций: отмена визита Митрополита Христофора в Центр Вселенского Патриархата, отказ от приезда Константинопольского Патриарха на празднование 850-летия Кирилло-Мефодиевской миссии в Моравии и, наконец... отмена автокефалии Чешской Церкви в случае повторения подобных событий: «А потому и настоящим Нашим Патриаршим письмом Мы по единогласному решению Нашего Священного Синода еще раз заявляем протест по поводу этого антиканонического действия Вашей Святейшей Церкви и решительно сообщаем, что в случае повторения аналогичных мероприятий по празднованию считающейся якоже не бывшей и с самого начала признававшейся недействительной навязанной тогда деянием Московского Патриархата Церкви Чешских земель и Словакии автокефалии, Вселенский Патриархат с сожалением вынужден будет упразднить предоставленную Вашей Церкви четырнадцать лет назад каноническую автокефалию, вернуть Церкви Чешских земель и Словакии бывший до этого канонического деяния статус Автономной Церкви, вычеркнуть ее из Священных Диптихов Православных автокефальных Церквей, где она занимает четырнадцатое место, и уведомить об этом деянии все сестринские Православные Церкви».

В послании Вселенского Патриарха обращают на себя внимание претензии на сверх-юрисдикцию во Вселенской Церкви и требование не только первенства чести, но и первенства власти, в том числе и в вопросе о даровании и отнятии автокефалии: «Вселенскому Патриархату по праву и по долгу принадлежит координация действий сестринских Православных Церквей по сохранению единства Церкви, а посему, как это видно из исторической жизни всей Православной Церкви, и любая инициатива провозглашения и упразднения автокефалии какой-либо Церкви, так как она всегда связана с особой, вытекающей из первенства чести ответственностью первопрестольной на Востоке Константинопольской Церкви».

К сожалению, Его Святейшество воспроизводит здесь далеко не лучшие образцы прошлого, в частности — предисловие к Эпанагоге, или Исагоге, принятой было при Василии Ι Македонянине, но отвергнутой при Льве Мудром, где Патриарх Константинопольский именуется «живой и одушевленной иконой Христа и ему принадлежит попечение о всех Церквах во вселенной»[2]. На практике попечение зачастую перерастало в диктат, доходивший до вторжения в местные литургические обычаи[3], а при первой возможности — замены местной иерархии на греческую. Стоит вспомнить также Пасхальное послание 1951 г. Патриарха Афинагора: «Смиренная вначале и малочадная Церковь апостола Андрея Первозванного, сразу возвеличившись, возросла в кафедру вселенскую и центр, на который взирает Богом определенный и очерченный круг Церкви, центр, в котором соединяются и содержатся все по местам и странам существующие и – в том, что касается канонической икономии церковных дел, – самодействующие (αὐτοενεργεῖς) и автокефальные Православные Церкви и, в нем согласованные, составляют единое и неделимое тело»[4]. С грустью приходится признать, что Константинопольский Патриарх стремится сделать себя «епископом епископов», что, как свидетельствуют отцы Карфагенского собора 256 года, совершенно недопустимо: «Никто не должен из нас делать себя епископом епископов или тираническими угрозами принуждать своих собратьев к необходимости подчинения, ибо каждый епископ в силу свободы и власти имеет право своего собственного выбора и как не может быть судим другим, так и сам не может судить другого, но будем ожидать суда Господа нашего Иисуса Христа, Который один только имеет власть поставить нас для управления Своей Церковью и судить о наших действиях»[5]. К сожалению, в послании Патриарха Варфоломея присутствует элемент «тиранических угроз», в частности — угроза публикации конфиденциальных церковных документов в открытой печати, что отчасти уже и происходит: ответное личное послание Блаженнейшего Митрополита Чешских земель Христофора, имевшее целью достижение церковного мира и компромисса, было вынесено в Интернет и стало причиной новых нестроений и недоумений. Наконец, с христианским духом любви и уважения совершенно несовместимо властное требование публичного покаяния как со стороны лично Блаженнейшего Митрополита Христофора, так и всей Чешской Церкви: вольно или невольно оно ассоциируется с образом грозного папы Григория VII и императора Генриха IV, босиком по снегу шествующего в Каноссу.

Однако необходимо рассмотреть данный вопрос по существу. Действительно ли Константинопольская Церковь является Церковью-Матерью для Православной Церкви Чешских земель и Словакии?

Свои претензии Константинопольский Патриархат обосновывает на факте Моравской миссии св. равноапостольных Мефодия и Кирилла, а также на том сомнительном утверждении, что Чехословацкая Церковь является правопреемницей Моравско-Паннонского архиепископства, основанного свт. Мефодием, просветителем славян. Однако, во-первых, к моменту появления Солунских братьев моравы были уже крещены, и у них уже была церковная организация, полученная от Пассаусского епископа, во-вторых, во епископа св. Мефодия посвятил Римский папа Адриан, и именно он даровал просветителю славян паллий — право архиепископской власти над Моравией и Паннонией[6]. Но тогда в строгом смысле этого слова Церковью-Матерью для Чехии должен быть Рим.

Кроме того, Кирилло-Мефодиевская традиция была прервана в 885 г., когда все священнослужители, рукоположенные свт. Мефодием, были либо изгнаны, либо даже проданы в рабство[7]. Да, конечно, церковная славянская письменная традиция в Χ–ΧΙ вв. существовала, однако исследователи специально оговаривают тот факт, что высшая иерархия Чешской Церкви, в частности, епископы Пражские, относилась к ней враждебно[8]. И потом, этот факт только перемещает гибель Кирилло-Мефодиевской традиции с конца ΙΧ на конец ΧΙ в., когда она была окончательно запрещена папой Григорием VII[9]. Кроме того, средневековые епископы Пражские ни с какой стороны не могут предстать законными каноническими преемниками св. Мефодия: посвящение они получали из Майнца[10]. Представлять же гуситов и утраквистов (чашников) восстановителями православия в Чехии было бы полным богословским нонсенсом[11]. Следовательно, православная традиция на этой земле была прервана и отсутствовала в течение тысячелетия, и реально ее восстановили лишь в конце ХΙΧ – начале ХХ вв.

При этом отметим, что Константинопольская Церковь практически ничего не делала для восстановления православной иерархии на этих землях. Единственный контакт с чехами состоялся в 1451 г., когда Константинополь посетил некий «благочестивый иерей» Константин Ангелик, представивший от лица чехов «Книгу веры», т. е. их исповедание[12]. Его приняли дружелюбно, отправили любезное письмо с призывом присоединиться к православию и с обещанием прислать священников для наставления[13] и... не прислали никого.

Реально же православие в Чехии было восстановлено в ΧΙΧ–ХХ вв. трудами русской иерархии, русских и сербских священнослужителей. Отправной точкой является 1870 год, когда к православию митрополитом Исидором были присоединены первые двенадцать чехов, а в Праге создан православный храм свт. Николая. Перед Первой мировой войной в Подкарпатской Руси активизируется движение русинов, направленное на воссоединение с православием и соединение с Россией. После Первой мировой войны создается православная Мукачевская епархия под руководством епископа, принадлежавшего к Сербской Церкви. Именно Сербская Церковь сыграла ключевую роль в создании Православной Чешской Церкви, поскольку Сербский Патриарх Димитрий в 1921 г. посвятил первого чешского православного епископа — Горазда (Павлика), будущего священномученика[14]. И надобно отметить сомнительную роль Константинополя в событиях, связанных с образованием Чешской Православной Церкви: Патриарх Мелетий (Метаксакис), известный как проводник нового стиля и сторонник русских обновленцев, в 1923 г. посвящает архимандрита Савватия (Врабеца) в параллельные епископы Чехии и дарует ему автономию. Естественно, это породило т. н. «савватиевский» раскол, немало затруднивший чешскую церковную жизнь. Таков акт автономии, на который любит ссылаться Константинопольский Патриарх и его сторонники!

Реальная же каноническая Православная Церковь под омофором владыки Горазда принадлежала Сербской Православной Церкви. К сожалению, она подверглась разгрому после убийства рейхскомиссара Богемии Г. Гейдриха и беззаконной расправы с владыкой Гораздом. Основная заслуга в ее воссоздании принадлежит Русской Православной Церкви и лично Святейшему Патриарху Алексию Ι, которому удалось достигнуть воссоединения русских приходов в Чехословакии с Матерью-Церковью и включить их в Чехословацкий Экзархат, который стал основой возрожденной Православной Чешской Церкви[15]. Сербская Православная Церковь, не имевшая сил для восстановления православия в Чехословакии, совершенно добровольно отпустила Чехословацкую Православную Церковь в юрисдикцию Московского Патриархата решением своего Священного Архиерейского Собора от 15 (2) мая 1948 г. В связи с этим Экзарший Совет на своем заседании, состоявшемся 2 октября 1951 г., принял определение Священного Синода Православной Церкви в Чехословакии от 1 октября 1951 г. по вопросу осуществления автокефалии. Государственное управление по церковным делам своим решением от 19 октября 1951 г. сообщило, что чехословацкое правительство не возражает против того, чтобы Православная Церковь в Чехословакии была объявлена автокефальной.

По просьбе Священного Синода и Экзаршего Совета Православной Церкви в Чехословацкой Республике Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I и Священный Синод Русской Церкви решением от 8 октября 1951 г. дали предварительное согласие на автокефалию Православной Церкви в Чехословакии. К 23 ноября все архиереи Русской Православной Церкви прислали свои подписи под этим постановлением Священного Синода. В этот день в Московской Патриархии был подписан следующий акт:

«Русская Православная Церковь, в лице Патриарха Московского и всея Руси Алексия и всего освященного Архиерейского Собора, во внимание к ходатайству Собора Православной Церкви в Чехословакии, дарует сей Церкви, бывшей доселе Экзархатом Московской Патриархии, автокефалию.

Русская Православная Церковь единым сердцем молит Небесного Пастыреначальника Господа нашего Иисуса Христа, да подаст Он Свое Божественное благословение юнейшей сестре в семье Православных Автокефальных Церквей, Церкви Чехословакии и да увенчает Он ее вечной славой. Алексий, Патриарх Московский и всея Руси. 23 ноября 1951 г.»[16].

Торжество провозглашения автокефалии Чехословацкой Православной Церкви и интронизация избранного 2 октября 1951 г. Собранием Экзархата первого предстоятеля Церкви — Митрополита Елевферия — состоялись в кафедральном храме г. Праги 8 и 9 декабря 1951 года с участием представителей автокефальных Церквей Антиохийской, Русской, Грузинской, Румынской, Болгарской и Польской.

Однако Константинопольский Патриархат так и не признал этот акт, что вызывало и вызывает большое недоумение. Как справедливо отмечал в свое время Блаженнейший Митрополит Пражский Дорофей, «Константинопольская Церковь почему-то считает Чешскую Православную Церковь своей Дочерью со времен миссии свв. Кирилла и Мефодия. Если, допустим, Моравская Православная Церковь и находилась в свое время в зависимости от Царьграда, то на основании 17 правила IV Вселенского Собора, 25 правила Трулльского Собора и особенно 119 и 121 правил Карфагенского Собора Царьград давно потерял всякое право на эту церковную область по той простой причине, что он больше чем 1000 лет тому назад потерял ее и ничего в течение этого времени не сделал для ее возвращения в лоно Православной Церкви из уз Ватикана. Другие возобновили здесь Православие, а не Константинопольская Церковь, следовательно другим, по тем же правилам, и принадлежат все вытекающие из этого права и обязанности»[17].

Напомним читателям эти правила, а равно и толкования на них еп. Никодима Милаша: прежде всего, 17 правило Четвертого Вселенского собора: «По каждой епархии, в селах, или предградиях сущие приходы, должны неизменно пребывати под властью заведывающих оными епископов, и наипаче, аще, в продолжении тридесяти лет, бесспорно имели оные в своем ведении и управлении. Аще же не далее тридесяти лет был, или будет о них какой спор, то да будет позволено почитающим себя обиженными начати о том дело пред областным собором. Аще же кто будет обижен от своего митрополита, да судится пред екзархом великия области, или пред Константинопольским Престолом, якоже речено выше. Но аще царскою властью вновь устроен, или впредь устроен будет град: то распределение церковных приходов да последует гражданскому и земскому порядку»[18].

В комментариях к этому правилу владыка Никодим пишет: «Этот собор узаконил давность обладания, определив 30 лет, после какового срока никто не мог предъявлять притязаний на данную территорию; владевший же ею в течение 30 лет и не встречавший ни с какой стороны противодействия за все это время, считался после этого срока полноправным обладателем, к которому никто не имел права предъявлять каких-либо претензий... Оканчивается правило определением, что политическое распределение областей должно служить мерилом и для распределения церковных областей»[19].

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Напомним также читателям 125 правило Карфагенского собора: «Постановлено и сие: аще некоторые небрегут о приобретении кафолическому единению мест принадлежащих к престолу их: да добиваются от соседних тщательных епископов, дабы не отлагали сего дела. Того ради, аще в продолжение шестимесячного срока от дня совещания о сем ничего не сделают: то после сего места те да предоставятся могущему приобрести оные. Впрочем, аще тот, которому оные места показуются принадлежащими, за полезное признавал не действовати, по некоему смотрению, потому, что сие предпочли еретики, дабы он мог прияти их в кафолическую церковь без смятения народнаго, а между тем другим предупреждено его действование, употреблением которого ранее он более озлобил бы еретиков: то, по рассмотрении сего судящими епископами, места те да будут возвращены престолу его. Когда судящим епископам надлежит быти из разных областей: тогда судей назначит тот первенствующий епископ, в области которого находится место подлежащее спору. Аще же по общему согласию избирати будут судей из соседних епископов: то или един да будет избран, или три. И аще три будут избраны и признаны: то, да покорятся решению или всех, или двоих»[20].

Комментируя это правило, еп. Никодим Милаш замечает: «Данное правило, имея в виду так же, как и предыдущее, положение, созданное в Африканской церкви донатистами, направлено к тому, чтобы возбудить бдительность епископов, которые должны употреблять все усилия для приведения донатистов в кафолическое единение (εἰς τὴν καθολικὴν ἑνότητα). Если же православные епископы не будут исполнять этого, то, как говорит правило, они должны быть обличены в своей небрежности более деятельными соседними епископами; т.е. епископы, ревнующие о кафолическом единстве, собравшись на годичный собор, должны напомнить своим соседям об их обязанностях. Если последние не исправятся в течение шести месяцев даже и после такого напоминания и не начнут действовать в пользу единения, то все места, принадлежащие их кафедре и еще зараженные учением донатистов, должны перейти в ведение того епископа, который окажется способным привести в порядок то, что было запущено его небрежным предшественником»[21].

Итак, в упомянутых правилах говорится о шестимесячном и о тридцатилетнем сроке. А между 885 и 1870 г. прошло почти тысяча лет. За сроком давности все права Константинополем утеряны. Видя, что подобная аргументация не является убедительной, константинопольские канонисты и сам Патриарх Варфоломей прибегают к следующему доводу: Константинопольский Патриархат является Церковью-Матерью для всех славянских Церквей в целом, поэтому они обязаны согласовываться с ним в том числе и в вопросе автокефалий и являть ему подобающее почтение. Этот довод не лишен силы, однако, если последовательно проводить его в жизнь, то тогда Константинополь должен уступить свое первенство чести Матери всех Церквей — Иерусалимскому Патриархату, на второе место поставить Антиохийскую Церковь, оказавшую немалое влияние на его становление, а самому скромно удовлетвориться третьим местом в диптихах.

Трубить же о «коммунистическом насилии» в 1951 г., как это, к сожалению, делает Вселенский Патриарх Варфоломей в указанном послании, значит ставить под вопрос очень много доброго и полезного для православия, что делалось в сороковые-пятидесятые годы ХХ в. в Чехии, например Прешовский собор 1950 г., на котором униаты воссоединились с православием. Безоглядный антикоммунизм приводит к консолидации с деятелями Пражской Весны, которые восстановили Греко-Католическую Церковь в 1968 г., что привело к волне погромов и насилий.

И, наконец, антикоммунистическая риторика неуместна в устах наследника милет-баши — Патриархов туркократического периода, которые не только торжественно молились за султана, но и анафематствовали своих единоверцев, когда те дерзали бунтовать против турок. К тому же зависимость Константинопольских Патриархов от постхристианских и нехристианских правительств и международных структур слишком очевидна, чтобы он мог непреткновенно свидетельствовать о зле коммунизма, являющегося лишь одной из западных антихристианских идеологий. Многим очевидно, что обличения «коммунистического зла» в Восточной Европе зачастую носят не духовно-нравственный, а политизированный характер и являются органическим продолжением «холодной войны».

В связи с посланием Патриарха Варфоломея возникает законный вопрос: а может ли быть отобрана автокефалия? Обратимся к каноническим памятникам. Все они подсказывают нам скорее отрицательный ответ. Рассмотрим случай с утверждением Кипрской автокефалии[22]. Конечно, за ней стоял обычай и постоянное самостоятельное посвящение Кипрского архиепископа собором кипрских епископов. Однако в условиях подтверждения автокефалии на Вселенском соборе не были определены условия ее ликвидации. Напротив, подчеркивается ее «вечный» и неотъемлемый характер. Для подтверждения приведем текст 8 правила Третьего Вселенского собора: «Дело, вопреки постановлениям церковным, и правилам святых Апостол, нововводимое, и посягающее на свободу всех, возвестил боголюбезнейший соепископ Ригин, и сущие с ним благоговейнейшие епископы Кипрския области, Зинон и Евагрий. Чего ради, понеже общественныя болезни требуют сильнейшего врачевства, яко больший вред приносящия, и наипаче, аще и древнего обыкновения не было, чтобы епископ града Антиохии совершал поставления в Кипре, как письменно и словесно возвестили нам благоговейнейшие мужи, к святому собору пришедшие: то начальствующие во святых кипрских церквах да имеют свободу, без притязания к ним, и без стеснения их, по правилам святых отец, и по древнему обыкновению, сами собою совершати поставление благоговейнейших епископов. То же да соблюдается и в иных областях, и повсюду в епархиях: дабы никто из боголюбезнейших епископов не простирал власти на иную епархию, которая прежде и сначала не была под рукою его, или его предшественников: но аще кто простер, и насильственно какую епархию себе подчинил, да отдаст оную: да не преступаются правила отец: да не вкрадывается, под видом священнодействия, надменность власти мирския: и да не утратим по малу, неприметно, тоя свободы, которую даровал нам кровью Своею Господь наш Иисус Христос, освободитель всех человеков...»[23]

Для нас важно толкование Вальсамона: «Пусть не покажется тебе странным, если находишь и другие независимые (автокефальные) церкви (ἑτέρας ἐκκλησίας αὐτοκεφάλους), как-то: болгарскую, кипрскую и иверскую... Архиепископа Кипрского почтил III собор, поэтому прочитай 8 правило этого собора и 39 правило VI собора»[24].

Этому правилу посвящает особое толкование владыка Никодим Милаш (приводим в сокращении): «Главный епископ (митрополит) Кипра с незапамятных времен был независим, и из церковных правил мы видим, что он всегда был признаваем автокефальным, αὐτοκέφαλος (nemini subjectus). Если 2 правило II вселенского собора и подчиняет митрополитов епископам, стоящим во главе диэцеза (Патриархам), тем не менее некоторые митрополиты все же оставались αὐτοκέφαλοι. Таким образом право независимости Кипрской Церкви основывается на давности обычая и на правилах. Слова 6 правила I Вселенского Собора: ἐν ταῖς ἄλλαις ἐπαρχίαις τὰ πρεσβεῖα σώζεσθαι ταῖς ἐκκλησίαις, очевидно, не имеют другого значения, кроме того, что автокефальность некоторых церковных областей, кроме упомянутых в том правиле, должна свято почитаться, потому что основывается на древнем обычае — τὰ ἀρχαῖα ἔθη κρατείτω. Антиохийские епископы несколько раз пытались лишить Кипрскую Церковь независимости и подчинить ее своей власти, основываясь на том, что в политическом отношении остров Кипр был подчинен антиохийскому префекту. Вследствие жалобы Ригина, Зинона и Евагрия, Ефесский собор пересмотрел этот вопрос и утвердил автокефальность Кипрской Церкви. Категоричность, с которой отцы собора решают вопрос о Кипрской Церкви и обеспечивают ей ее права, показывает, какое значение придавали они тому, чтобы свято охранялись границы Церквей... Они не ограничиваются только торжественным утверждением в данном правиле автокефальности Кипрской Церкви, но провозглашают ее, как закон, который основан на 35 правиле святых Апостолов и 3 правиле антиохийского собора и который никем не должен быть нарушен, так как ни один епископ не имеет права простирать своей власти на Церковь, не бывшую прежде под его юрисдикцией, и заключают: “святому и вселенскому собору угодно, чтобы всякая епархия сохраняла в чистоте и без стеснения сначала принадлежащие ей права, по обычаю издревле утвердившемуся”»[25].

Единственный известный случай, когда Вселенский собор ликвидировал автокефалию, связан со знаменитым 28 правилом Четвертого Вселенского собора, который, как считается, упразднил автокефалию диоцезов Азии, Понта и Фракии. Однако рассмотрим, действительно ли мы имеем дело с полным уничтожением автокефалии?

Для этого проанализируем вторую часть правила: «Посему только митрополиты областей Понтийской, Асийской и Фракийской, а также епископы у иноплеменников вышеуказанных областей да поставляются вышереченным святейшим престолом: каждый митрополит вышеупомянутых областей с епископами области должны поставлять областных епископов, как предписано божественными правилами»[26]. Из этого текста греческие канонисты делали преувеличенные и даже фантастические выводы, распространяя власть Константинопольского Патриарха над всей диаспорой и оправдывая, в частности, канонический разбой в Эстонии 28 Халкидонским правилом, согласно которому Патриарх Константинопольский якобы имеет право ставить епископов у «иноплеменников» где угодно. На самом деле, как справедливо замечают исследователи, это правило имеет ограничительный характер, как будто целью правила было скорее воспретить Константинопольскому епископу непосредственно посвящать епископов на не митрополичьи кафедры[27]. Официальное толкование этого правила со стороны императорских уполномоченных, включенное в деяния собора, прямо исключает Патриарха Константинопольского из избрания епископов во Фракийском, Понтийском и Азийском диоцезах: «Что же… до поместных епископов, то да будут поставляемы всеми благочестивейшими епископами той же области, или большинством их, причем утверждение их входит в полномочия митрополита, согласно предписанию правила отцов, без предоставления в отношении этих поставлений… архиепископу царствующего града Константинополя»[28]. Хотя относительно данных диоцезов права Константинопольского архиепископа уже превышают митрополичьи (он становится как бы митрополитом митрополитов), тем не менее, за этими митрополиями еще сохраняется ряд старых прав, имеющих основание как в 34 апостольском, так в 9 антиохийском правиле, а также в 6 правиле I Вселенского собора: во-первых, это право поставления епископов для собора диоцеза во главе с митрополитом. Более того, епископы диоцеза не лишались права выбирать кандидата, которого затем утверждал и посвящал (или давал позволение посвятить) Патриарх Константинопольский. Таким образом, законный суверенитет автокефальных прежде Церквей хотя и пострадал, но не был вовсе уничтожен.

Напротив, 39 правило Трулльского собора ревностно охраняет права автокефальной Кипрской Церкви даже в ситуации внешних несчастий и катастроф, когда епископ Иоанн со всеми жителями Кипра в 688 году переселился на берега Пропонтиды:

«Понеже брат и сослужитель наш Иоанн, предстоятель острова Кипра, купно с своим народом, по причине варварских нашествий, и дабы освободитися от языческаго рабства, и верно покорствовати скипетру христианнейшия державы, из упомянутаго острова преселился в геллеспонтскую область, промышлением человеколюбиваго Бога, и тщанием христолюбиваго и благочестиваго царя нашего: то мы постановляем, да будут сохранены неизменными преимущества, данные престолу выше наименованнаго мужа, от богоносных отец, во Ефесе некогда собравшихся, да имеет новый Иустинианополь права Константинополя, и учреждаемый в оном боголюбезнейший епископ да начальствует над всеми епископами геллеспонтския области, и да будет постановляем от своих епископов, по древнему обычаю. Ибо и богоносные отцы наши разсудили, да будут соблюдаемы обычаи каждыя церкви, и епископ града кизическаго подчиняется предстоятелю реченнаго Иустинианополя, по примеру всех прочих епископов, подвластных вышереченному боголюбезнейшему предстоятелю Иоанну; от котораго, когда потребно будет, и самаго Кизика града епископ да поставляется»[29].

Истолковывая это правило, епископ Никодим (Милаш) пишет следующее: «В этом правиле мы находим применение принципа, выраженного в 37-м правиле этого собора, а именно, что в случае, если какой-либо епископ не имеет возможности, вследствие внешних обстоятельств, оставаться на своей кафедре, а принужден будет жить в другой какой-либо области, то он все же удерживает за собою все права и преимущества, связанные с его кафедрой. На III Вселенском Соборе, 8-м правилом, признана и законом провозглашена была самостоятельность (автокефальность) Кипрской Церкви. По случаю нападения сарацин на Кипр, во второй половине VII века, тогдашний предстоятель (πρόεδρος, praesul) острова Кипра, епископ Иоанн, в целях освобождения себя и своего народа от ига неверных и прикрытия под скипетром христианского государства, оставил Кипр и переселился в геллеспонтскую область, вместе с подведомственными ему епископами, клиром и народом, в область, в церковном отношении подчиненную Константинопольскому Патриарху. Не желая допустить, ввиду утвердившегося канонического порядка, чтобы один из высших епископов, и даже автокефальный, лишен был прав и привилегий, вследствие внешних обстоятельств, и чтобы он подчинен был другому митрополиту, Трулльский Собор настоящим своим правилом определяет, что за предстоятелем Кипрским Иоанном, живущим теперь в Геллеспонте, надлежит сохранить во всем объеме все права и преимущества, признанные за ним III Вселенским Собором: и кроме того, чтобы геллеспонтская область и ее митрополит, епископ Кизический, были подведомственны упомянутому Иоанну, и чтобы права Константинополя, по отношению к этой области, перенесены были на Иоанна архиепископа Кипрского»[30].

Рассмотрим судьбы автокефалий в последующее время и поставим вопрос: существуют ли канонические основания для уничтожения автокефалии, и существует ли определенная каноническая процедура для этого деяния? На этот вопрос приходится отвечать отрицательно. Обратимся к следующим примерам. На переговорах во время собора 879 г. не ставилось никаких условий для прекращения Болгарской автокефалии. И император Василий Болгаробойца, уничтожив царство Самуила, не отнял самостоятельности у Болгарской Церкви, утвердив самостоятельность Охридской Архиепископии своим сигиллием от 1020 года. В соответствующих Патриарших томосах о даровании автокефалии Болгарской и Сербской Церквям не было оговорено никаких условий для ее упразднения.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Отъятия автокефалии, как правило, происходили под действием государственной власти или тех или иных катастроф и по большому счету без серьезного канонического оправдания. В этом смысле показательна история с ликвидацией Болгарского Патриархата и болгарской автономии после 1393 года. Как известно, в 1393 году турки взяли Тырново, казнили большую часть священников, а Патриарха Тырновского Евфимия сослали в заточение во Фракию. Тогда в августе 1394 года Константинопольский Патриарх Антоний IV совместно со Священным Синодом принял решение отправить в Тырново митрополита Иеремию, который в 1387 году был поставлен на кафедру Мавровлахии (Молдавии), но в силу ряда причин не смог приступить к управлению епархией. Ему поручалось отбыть «с Божией помощью в святую Тырновскую Церковь и беспрепятственно совершать там все дела, подобающие архиерею», за исключением рукоположения епископов. Хотя посланный в Тырново иерарх не был поставлен во главе этого диоцеза, а лишь временно замещал предстоятеля епархии, рассматривавшейся в Константинополе как вдовствующая, тем не менее, как известно, нет ничего более вечного, чем временные явления. Впоследствии бывший Тырновский Патриархат был инкорпорирован в Константинопольский Патриархат в качестве нескольких епархий. Как отмечают исследователи, какая-либо документальная база и внятное объяснение причины ликвидации Патриархата отсутствует[31].

Еще более тяжелая и позорная история связана с ликвидацией Печского Патриархата в 1766 г., когда по интригам фанариотов был обвинен в измене и был вынужден спасаться бегством Патриарх Василий[32]. На его место, по настоянию Патриарха Константинопольского Самуила, был поставлен грек — Калинник (1765—1766), который начал замещать сербские кафедры греками, не знавшими даже сербского языка, а затем объявил о банкротстве Печской Патриахии, обремененной долгами. Константинопольская Патриархия заплатила долги, но в обмен на это ликвидировала Патриархат[33], при этом все сербские епископы были изгнаны, им пришлось искать убежища в России.

Не принадлежит к числу блестящих и канонически правильных деяний и ликвидация Грузинской автокефалии, которая была предпринята в 1811 г. с целью унификации и слияния Грузии с Россией. Однако Святейший Синод Греко-Российской Православной Церкви, создавая Грузинский Экзархат, стремился сохранить хотя бы некоторую самостоятельность Грузинской Церкви.

Но ни в одном случае в церковной истории не было засвидетельствовано случая, когда автокефалия отнималась в наказание за неправильное поведение или неблагодарность предстоятеля автокефальной Церкви по отношению к Матери-Церкви. Более того, даже в самые тяжелые для Болгарии времена Николай Мистик не шантажировал царя Симеона отъятием автокефалии у Болгарской Церкви. На подобные шаги не шли Константинопольские Патриархи в тяжелые времена ΧΙΙΙ—XIV вв., когда сербы отрывали от Империи значительные территории в Македонии, а затем и во Фракии. То, что предпринял Патриарх Константинопольский Варфоломей, является неслыханным.

Претензии на отъятие автокефалии говорят о неполноправном статусе автокефальной Церкви. Это напоминает статус вольноотпущенника по Эклоге, который мог быть обращен вновь в рабское состояние по причине неблагодарности господину и нанесения ему или его сродникам каких-либо мелких обид[34].

В результате мы приходим к учению о Поместных Церквах первого и второго сорта, которое разительно напоминает римскую экклезиологию ΙΧ в. (а также и последующих веков). Наиболее ярко оно проявилось в Ответах Папы Николая I болгарам: «Вы спрашиваете, какие главные патриаршие кафедры. Это три апостольские престола: Римский, Александрийский и Антиохийский. Епископы Константинополя и Иерусалима также называются Патриархами, но не имеют той важности, как первые, ибо Константинопольская кафедра не апостольского происхождения»[35]. И далее Папа разъясняет, что Иерусалим был уничтожен до основания, и Иерусалимский Патриархат вообще связан с новым городом Элия Адриана, построенном на новом месте, а Константинополь получил статус Патриархата «по произволу царей, а не по истине».

Не нужно и говорить, насколько далеки от церковно-исторической реальности подобные выкладки. И Константинопольские Патриархи были правы, когда выступали против подобной дискриминационной экклезиологии. Однако по иронии судьбы они сами стали проводить весьма сходные тезисы, достаточно сомнительные по своему качеству. Как справедливо отмечает прот. Владислав Цыпин, «в греческой канонической и церковно-исторической литературе до сих пор различают статус древних Патриархатов, равночестным с которыми признается Московский Патриархат, с одной стороны, и остальных автокефальных Церквей – с другой, которые хотя и считаются вполне самостоятельными, но тем не менее не поставляются в один ряд с древними Восточными Патриархатами. Однако такое различение Поместных Церквей по статусу лишено канонических оснований и в Русской Православной Церкви не принято»[36].

К сожалению, греческая традиция пошла на поводу у идеи апостольского статуса кафедры как необходимого условия автокефалии. Так, Антиохийский Патриархат отказывал в автокефалии Грузинской Церкви, опираясь на тот исторически не подтвержденный факт, что никто из апостолов не был в Грузии, в то время как весьма велика вероятность того, что там проповедовал св. апостол Андрей[37]. А между тем, если применять критерий апостольства по всей строгости к доказательной базе, то возникнут очень серьезные вопросы и к весьма великим и почитающимся за апостольские кафедрам. Так, Лев Великий оспаривал автокефалию Константинопольской Церкви[38] на том основании, что она не ведет свое начало от кого-либо из апостолов. Предание об апостоле Андрее как об основателе кафедры Византия возникает во многом как ответ на вызов со стороны Рима: во всяком случае, оно неизвестно до середины V в.[39].

Однако то, что предлагается константинопольским каноническим сознанием сейчас, превосходит даже предыдущие канонические тезисы, наиболее ярко выраженные в трудах митрополита Максима Сардского[40]. Теперь вырисовывается следующая пирамида: на ее вершине в недосягаемой высоте пребывает Константинопольский Патриархат, наделенный исключительными правами и полномочиями вселенской юрисдикции[41], далее следуют «апостольские Патриархаты», к которым почему-то причисляют и Московский, которые все равно являются кафедрами «второго порядка». Потом следует «третье сословие» – Церкви более низшего уровня, типа Болгарской и Грузинской, при этом Грузинская Церковь ставится ниже болгарской, несмотря на большую древность и проповедь св. апостола Андрея в грузинских землях, вероятно, в силу меньшей влиятельности и меньшего числа паствы. И, наконец, в самом низу находятся неполноправные «вольноотпущенники» – Польская, Албанская, Чехословацкая Церкви и т. д., у которых всегда можно отобрать автокефалию за плохое поведение и вновь вернуть в рабское состояние по причине неблагодарности. Не нужно и говорить, насколько подобная конструкция далека от здравой православной экклезиологии, каковая строится по принципам Тела Христова и Богочеловеческой семьи, а не пирамиды и не машины подавления.

Завершить эту статью хочется цитатой из комментария еп. Никодима Милаша к 8 правилу III Вселенского собора: «Особенного внимания достойны в этом правиле слова: да не вкрадывается, под видом священнодействия, надменность власти мирския. Церковь Христова никогда не имела другой власти, кроме той, которую ей дал Христос, а Христос не мог ей дать другой власти, кроме той, которую Он принял от Бога Отца. Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас (Ин. 20: 21), говорит Христос Своим ученикам, поясняя им, какую они будут иметь власть. В силу этого апостол Павел и говорит, что священники являются наместниками Христа и продолжателями Его служения. Поэтому нельзя сказать, чтобы Апостолы или их преемники имели или могли иметь какую-либо власть, какой не имел Христос, как Глава Церкви. Находясь на земле, Христос никогда не присваивал себе власти мирских владык и никогда не пользовался этой властью. Он никогда не прибегал к насилию или оружию, но убеждениями и чудесами старался привести людей к познанию истины и истинного благочестия. Уклоняясь, прежде всего, от такой власти, Сам Христос говорил затем и Своим ученикам, что эта власть принадлежит не им, но мирским владыкам: Он же сказал им: цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются (Лук. 22: 25; Марк. 10: 42-43). Этими словами Христос поучает Своих учеников двум истинам: во первых, что и они, и их преемники должны далеко отстоять от всякой мирской власти и юрисдикции, и во вторых, что духовная власть, которую они имеют, не есть власть господства, но власть любви и благости, потому что задача мирской власти управлять внешними делами, тогда как духовная управляет внутренними движениями сердца»[42].
__________________

[1] http://www.ec-patr.org/docdisplay.php?lang=gr&id=1462&tla=gr

[2] См. Вальденберг В.

[3] Так, под давлением Константинополя в Александрийской Церкви была упразднена литургия св. апостола Марка.

[4] Первоначально опубликована в журнале «Церковный вестник Западно-Европейского Православного Русского экзархата» (Париж. 1951. № 1 (28). В настоящее время издана в сборнике: Шмеман Александр, протопресвитер. Собрание статей. 1947–1983. М., 2009. В этом послании, во-первых, затирается значение автокефальности и «самодейственности», а во-вторых, аналогия круга и центра хромает в том смысле, что центр, с аксиологической точки зрения, оказывается более почетным и более «церковным», и Константинопольская Церковь, таким образом, оказывается «Церковью по преимуществу», подобно тому, как таковой считал Римскую кафедру Владимир Соловьев .

[5] Sententiae episcoporum. PL T.3. 1085 Col. 1053A-1054A.

[6] См., в частности: Тахиаос А.Э. Святые братья Кирилл и Мефодий — просветители славян. М., 2005. С. 136-140.

[7] Флоря Б.Н. Турилов А.А. Иванов С.А.Судьбы Кирилло-Мефодиевской традиции после св. Кирилла и Мефодия. М. 2000. С. 95-110.

[8] См. Флоря Б.Н. Христианство в древнечешском и древнепольском государстве // Христианство в странах Центральной, Южной и восточной Европы в конце первого-начале второго тысячелетия. М..2002. С.226-227.

[9] Cм. Дворник Ф. Славяне в европейской истории и цивилизации. М. 2004. С. 23.

[10] См. Флоря Б.Н. Христианство в древнечешском и древнепольском.... С.192.

[11] См. Дворник Ф. Указ. Соч. С.261.

[12] Чешское торжество Православия. К тридцатилетию воссоединения с Православной Церковью первой группы чехов (1 окт. 1870 – 1 окт. 1900). СПб., 1901. С. 7-8.

[13] «Святая Церковь, — писали из Константинополя чехам, — признала за благо писать вам и призвать к единению с собою: не к такому, какое было устроено подкупом во Флоренции и которое скорее следовало бы назвать отложением от истины, — почему мы его и не приняли, но напротив всячески уничижали, — но к единению по непреложному закону истины, в коем единственно мы можем соединиться истинно и непоколебимо. Ибо Церковь Христова не сомневается, судя по дошедшим до нее известиям, что как скоро вы решились противостоять опасным новизнам Рима, то вы будете с нею согласны во всем, при посредничестве Священного Писания, истиннейшего судии... Мы с величайшим тщанием и любовью озаботимся о снабжении вас духовными пастырями и попечителями душ ваших, которые будут пасти вас словом истины и примером жизни не нанесут вам скорби». См. Чешское торжество... С.8.

[14] Митрополит Дорофей. Епископ Горазд — архипастырь-патриот // Журнал Московской Патриархии. 1967. № 9. С. 58. (далее ЖМП).

[15] См. в частности, Шкаровский М.В. Русская церковная эмиграция в Праге. яhttp://www.bogoslov.ru/text/302753.html#_edn12

[16] ЖМП. 1951. № 12. С. 3.

[17] Митрополит Дорофей. История Церкви. Прага, 1966. С. 826. Машинопись.

[18] См. также I Всел. 6; Трул. 25 и все параллельные правила, приведенные при 9 правиле IV Всел. Собора.

[19] Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима еп. Истрийско-Далматинского. Т. 1. СПб. 1912. С.372-373.

[20] Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима еп.Истрийско-Далматинского. Т.2. Спб. 1912. С.264-266. См. также Ап. 58; Трул. 19; Сердик. 11; Лаод. 19; Карф. 47, 71, 123, 124.

[21] Там же. С. 265-266.

[22] Архиепископ Петр (Люилье). Правила четырех вселенских соборов. М., 2006. С. 266-275.

[23] См. также: Ап. 35; II Всел. 2; Tрул. 20, 39; Антиох. 9, 13, 22; Сардик. 3, 11.

[24] Правила св. Апостолов и Вселенских соборов с толкованиями. М, 1876. С. 400.

[25] Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима еп.Истрийско-Далматинского. Т.1. Спб. 1911. С.307-308.

[26] Правила Православиой Церкви... Т.1. С. 393-394.

[27] Dagron G. Naissance d’une capitale et ses institutions de 330 a 451. Paris, 1974. P. 478.

[28] Acta Conciliorum Oecumenicorum / ed. Schwartz E. Lipsiae, 1954. T. II. I. 3 P. 99.

[29] См. также: Ап. 34; I Всел. 6; II Всел. 2, 3; III Всел. 8; IV Всел. 28; Трул. 37; Антиох. 9.

[30] Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима еп. Истрийско-Далматинского. Т.1. Спб. 1911. С. 524-525.

[31] Болгарская православная Церковь // Православная Энциклопедия. Т. 5. С.626.

[32] Иером. Игнатий Шестаков. Василий (Бркич-Йованович), патриарх Печский (1763-1765) // Православная энциклопедия.T.VII, C.63-64.

[33] Чиркович С. История сербов. М., 2008. С. 226.

[34] Вольноотпущенники, даже если они являются государственными чиновниками [в вариантах — стратиотами], низводятся в рабское состояние в следующих случаях неблагодарности: если бьют своих господ, то есть тех, кто освободил их, или детей этих господ; если оскорбляют или из какой-то гордости выказывают презрение освободившим их, или вообще причиняют им какие-либо маленькие обиды, или наносят ущерб, или злоумышляют против них, или если они оговаривают кого-либо из них перед архонтом или судьей. Эклога. Титул 8 (Об освобождении рабов и возвращении их в рабское состояние). Параграф 7 (Любое издание).

[35] Латински извори за българската история. Т.VIII. София, 1964.С. 118.

[36] Цыпин В. Автокефалия // Православная энциклопедия. Т.1. С.200-201. Созывая Предстоятелей древних Церквей на собрание в Константинополе 1-3 сентября 2011 года, Патриарх Варфоломей охарактеризовал эти Церкви как «стержень» Православия.

[37] См. Виноградов А.Ю. Св. Апостол Андрей // Православная энциклопедия. Т. 2. С.

[38] Leo. Ep. 78 // PL. 54. Col. 994-995.

[39] См. Дворник Франтишек. Идея апостольства в Византии и легенда об апостоле Андрее. Спб. 2007. Ряд серьезных уточнений содержится в труде А.Ю. Виноградова. Деяния Апостола Андрея. (Предисловие, текст, комментарии). Спб. 2005; а также в его рецензии на книгу Ф.Дворника: см. А.Ю. Виноградов. Дворник Франтишек. Идея апостольства в Византии и легенда об апостоле Андрее. Спб. 2007. http://www.patriarchia.ru/db/text/326477.html

[40] Maxime des Sardes, metr . Le Patriarcat oecumenique dans l'Église Orthodoxe. P., 1975.

[41] Вот лишь один из примеров: 30 мая 1931 г. Константинопольский Патриарх Фотий II, доказывая право подчинить себе сербские епархии, находящиеся за пределами Югославии, писал Сербскому Патриарху Варнаве: «Известен общий взгляд нашего Патриаршего Престола по вопросу о каноническом положении православных церковных общин и колоний, находящихся в диаспоре и вне границ Православных автокефальных Церквей, что все церковные общины, какой бы то ни было народности, должны в церковном отношении быть подчинены нашему Святейшему Патриаршему Престолу». Цитируется по: ЖМП. 1947. № 11. С. 35.

[42] Правила православной Церкви ….Т. 1. C. 309-310.

Диакон Владимир Василик

http://www.pravoslavie.ru/smi/53419.htm
http://www.bogoslov.ru/text/2584819.html