Великий Пяток Страстной Седмицы

[Александр Васильевич]

День откровения Божественной любви


_{Распятие с избранными святыми. Византия, XI в. Нахождение: Синай, монастырь св. вмц. Екатерины}
   

Страстная седмица… Совершенно особые семь дней – самые насыщенные и напряженные из всего церковного года. Дни, когда произошли самые важные события в истории человечества. Дни, когда произошли события самые поразительные. Самые страшные.

И среди дней этих особняком – Великий пяток.

Память о том, до чего может дойти человек, захотевший стать властителем своего бытия в безумной и бессмысленной борьбе против Бога. Память о безмерной цене нашего искупления. Память… Нет – откровение превосходящей любую меру и любое понимание Божественной любви.

«Бог есть Любовь»… Это самые прекрасные, самые вдохновляющие слова, которые когда-либо звучали или были записаны на бумаге. Не тиран, не преследователь, карающий за все совершенные нами когда-то проступки, прегрешения и даже преступления, а Любовь. Но что же такое эта Любовь в своем существе? Какая она, как ее увидеть, узнать, ощутить?

В те мгновения, когда мы радуемся и ликуем, словно дети, когда каждое мгновение переживается, как некий дивный дар? Когда сбываются наши самые сокровенные желания и мечты? Или когда мы, наоборот, достигнув самого дна бездны отчаяния, вдруг избавляемся от беды, болезни, скорби – нечаянно, совершенно неожиданно?

Да, и в эти мгновения тоже, но только отчасти, в какой-то очень малой, ограниченной способностями нашего восприятия мере. Ограниченной нашим легкомыслием, нашей занятостью текущим моментом и самими собой в этом моменте.

А когда еще? А еще… Еще – когда мы приходим в храм в Страстной пяток и замираем вдруг перед Распятием, точно увидели его впервые. Замираем, потому что потрясает до глубины души то, что прежде едва скользило по самой поверхности сознания. Этот Крест… Этот терновый венец на главе… Эти капли Крови… Эти руки и ноги, пронзенные гвоздями… Всё это – самое потрясающее, самое полное и самое ясное откровение того, что есть Божия любовь, ее свидетельство, ее явление.

    Почему Господь избрал именно такой путь нашего спасения?

Нет единого ответа на вопрос, почему Господь избрал именно такой путь нашего спасения, да и кто мы, чтобы требовать этого ответа, откуда у нас на него право? Но мне самому всё же особенно близка мысль о том, что Господь желал показать нам, что нет ничего, на что Он не был бы готов ради нас пойти – какое бы это ни было уничижение, какое бы это ни было страдание, какая бы это ни была боль. Чтобы мы поверили, что действительно так бесконечно дороги Ему. Чтобы поняли, что никого у нас нет ближе. Чтобы не отчаивались и не унывали, когда наши грехи делают нас противными даже самим себе: Ему мы никогда не противны, даже когда противимся, потому что именно о противящихся и – больше того – распинавших звучали слова со Креста: «Отче, прости их, не ведают, что творят». И руки, на Кресте простертые, не что иное, как объятия, всему миру открытые, не избранным лишь каким-то, а каждому человеку в нем.

Мы жестокосердны и хуже того – равнодушны. Наши души становятся пустыми и бесплодными от наших грехов. Мы чувствуем холод и враждебность окружающего мира, который делаем таким сами. И нам не спастись, если наше столь же холодное и враждебное сердце не согреет любовь. Такая, какой не найти человеку у человека, такая, в истинности которой мы не усомнимся, такая, которая никогда не прекратится, что бы мы для этого ни делали, ни творили. Такая, Которую мы видим распятой на Кресте.

Всё в этот день – Великий пяток – направлено к тому, чтобы нас пробудить и оживить. Чтобы мы поняли наконец хоть отчасти – что же произошло тогда на Голгофе и прежде нее. Чтобы ужаснулись, осознав, что это всё не только ради нас было, но и по нашей вине. Чтобы устыдились – от того, как живем, будучи приобретены, искуплены такой немыслимой ценой.

В чем заключается наше спасение? В том, чтобы ощутить Божественную любовь и откликнуться на нее. А откликнувшись, пойти за ней туда, куда она поведет, дать сотворить с нами то, что будет ей благоугодно, довериться всецело и до конца.

Довериться… именно это труднее всего. Мы точно боимся, что у нас будет отнято что-то очень важное, очень нужное, без чего не прожить. Боимся, что Господь лишит нас чего-то бесконечно нам дорогого. И не доверяемся. Боремся. Сопротивляемся. Буквально вырываемся из Его рук.

    Довериться… именно это нам труднее всего. И Бог, чтобы преподать нам пример доверия, отдает Себя в руки человеку

А Он… А Он для того, чтобы преподать нам пример доверия, помочь преодолеть этот глупый, детский страх, совершает всё то, о чем вспоминаем мы в Страстной пяток. Творец предает Себя в руки твари. Бог отдает Себя человеку. Доверяется ему, дозволяя делать всё, что тому будет угодно. Он, Всемогущий, создавший всё единым мановением воли Своей, становится совершенно беззащитным, уязвимым. Что делает Его таким? Только Любовь.

И именно она, только она может побудить решиться на такую же беззащитность и уязвимость нас. Может убедить довериться Ему, не страшась ничего, не трепеща ежеминутно от мысли о том, к чему это приведет. Может упразднить наше сопротивление, нашу нелепую и гибельную борьбу с Ним и тем самым спасти.

И спасает. И Великий пяток – ее откровение, страшное и потрясающее, погружающее в немыслимую скорбь и претворяющее ее в немыслимую же радость.

Игумен Нектарий (Морозов)

http://www.pravoslavie.ru/put/78557.htm

[Александр Васильевич]

ВЕЛИКИЙ ПОСТ. СТРАСТНАЯ СЕДМИЦА. ВЕЛИКАЯ ПЯТНИЦА



См.видео по нижеприведённой ссылке:

http://www.youtube.com/watch?v=nND3bzRmF7U

[Александр Васильевич]

Преподобный Ефрем Сирин

Гомилия о страстях Спасителя



 Страшусь поведать и коснуться языком моим
Этого страшного рассказа о Спасителе,
Ибо поистине страшно изречь все это.
Господь наш предан был сегодня в руки грешников!
По какой же причине предан был Святой и Безгрешный?
Ибо ни [одного] греха не имея, предан Он был сегодня.
Придите же, исследуйте, почему Христос Спаситель был предан.
Ради нас, безбожных, Владыка был предан.
Кто не изумится? Кто не восхвалит?
Когда согрешившими были рабы, предан [на казнь] был Владыка.
Сыны погибели и чада тьмы вышли из мрака, чтобы схватить Солнце,
Которое имело силу испепелить их в мгновение ока.
Но Владыка, зная их бесстыдство и злобу,
С мягкостью, по Своей воле, предал Себя в руки безбожных.
И беззаконники, связав пречистого Владыку,
Издевались над Тем, Кто «связал сильного»[1] неразрывными узами
И освободил нас от уз греха.
Они сплели венец из своих шипов, бывших порождением корня иудейского.
Глумясь, называли Его «Царем», плевали в лицо Пречистого,
Чьего взгляда трепещут все небесные воинства и лики ангелов.
Се, снова скорбь и слезы сковали сердце мое,
Когда я вижу, как Владыка терпит от рабов
Насмешки, оскорбления, плевки и побои.
Придите и узрите полноту сострадания,
Терпения и милосердия нашего Сладчайшего Владыки.
У Него был бесполезный раб в раю наслаждения,
И когда тот согрешил, то предан был на муку.
Но когда Единый Благий увидел его душевную немощь,
То испытал сострадание к рабу и смилостивился над ним
И явил Себя, чтобы подвергнуться бичеванию от раба.
Я хотел бы умолкнуть, так как ум мой поражен до крайности,
Но страшусь, как бы молчанием своим не отвергнуть благодати Спасителя.
Ибо трясутся кости мои, когда я помышляю об этом:
Создатель всяческих, Сам Господь наш, сегодня обвиняем перед Каиафой,
Словно один из преступников, и один из слуг дает Ему пощечину;
Трепещет сердце мое, когда я помышляю об этом:
Раб сидит, а Владыка стоит,
И преисполненный беззакония выносит приговор Безгрешному.
Небеса трепещут, основы земли сотрясаются;
Ангелы и архангелы умолкли в ужасе,
Гавриил и Михаил закрыли лица крылами своими.
Херувимы у Трона скрылись за колесами,
Серафимы ударили крылами друг о друга
В тот момент, когда слуга дал пощечину Владыке.
Как основы земные выдержали землетрясения и дрожь,
Когда Владыка был подвергнут поруганию?
Снова изумляюсь я, когда, трепеща, гляжу
На долготерпение любящего Владыки.
Ибо чувствую, как сотрясаются внутренности мои, когда говорю,
Что был ударен Творец, милостиво создавший человечество из праха.
Убоимся же, братие, и не будем слушать беспечно –
Всё описанное претерпел Спаситель ради нас.
Несчастный раб, скажи, почему ты ударил Владыку?
Все слуги, освобождаясь, получают пощечину, чтобы обрести тленную свободу,
Но ты, презренный, нечестиво дал пощечину Освободителю всех.
Видимо, ты ожидал награды от Каиафы за это?
Слышал ли ты, знал ли ты, что Иисус есть небесный Владыка?
Дав пощечину Владыке всяческих, ты на веки вечные стал рабом рабов,
Мерзостью и позором, навсегда осужденным [быть] в огне неугасимом.
Чудо великое, братия, – видеть благородство Христа Царя!
На удар раба он ответил терпеливо, с мягкостью и уважением.
Раб возмущается, а Владыка спокоен, раб в ярости, а Владыка добр.
Во время гнева кто в силах стерпеть ярость и возмущение?
Но Господь подчинился всему этому по доброте Своей.
О Владыка, кто в силах выразить долготерпение Твое?
Вы, стремящиеся ко Христу и возлюбленные Им,
Приступите с раскаянием и устремитесь к Спасителю.
Придите, узнаем, что случилось в Сионе, граде Давидовом,
Что сотворили сегодня они – желанное и избранное потомство Авраама.
В день сей предали смерти пречистого Владыку.
Христос, Спаситель наш, на древе крестном
Повешен был несправедливо руками беззаконников.
Придите, омоем себя слезами и стонами, ибо Господь наш,
Царь славы, ради нас, безбожных, предан был смерти.
Если кто-то вдруг услышит, что его любимый умер,
Или внезапно увидит мертвое тело возлюбленного своего,
То изменится выражение лица увидевшего и потемнеет [от горя].
Так и в небесной вышине, когда увидели поругание Владыки на кресте,
Сияние солнца изменилось, погасило оно лучи свои,
И покрылось скорбью и мраком,
Не в силах будучи смотреть на поругание Владыки.
А Дух Святой, когда увидел возлюбленного Сына на древе крестном,
Сошел внезапно в виде голубином и разодрал завесу – украшение храма.
Всё создание было в страхе и трепете, когда страдал небесный Царь и Спаситель.
В то время как мы, грешные, ради которых предан был Единый Бессмертный,
Относимся к этому с небрежением.
Мы смеемся всякий день, когда слышим о страданиях и муках Спасителя.
Ежедневно наслаждаемся, с большим рвением одеваясь в красивые наряды,
Солнце в небе переменило сияние свое на тьму ради мук Владыки,
Чтобы мы, видя их, могли следовать его примеру.
Владыка на кресте был поруган ради тебя,
В то время как ты, жалкий, наряжаешься в роскошную одежду.
Не ужасается ли сердце твое, когда ты слышишь об этом?
Тот, Кто один безгрешен, ради тебя предан был позорной смерти,
Издевательствам и поношениям, а ты слушаешь об этом равнодушно.
Всё умное стадо [христиан] должно всматриваться в своего Пастыря,
Почитать Его и стремиться к Нему, ибо ради нас пострадал Он, чистейший.
[В день сей] не должно наряжаться, предаваться радостям и мирским заботам,
Но воздать Творцу честь [своим] подвижничеством и истинным поклонением.
Да не станем подражателями иудеев, людей жестких и непокорных,
отвергших благословение и благодеяния Божьи.
Ради Авраама и завета с ним Всевышний с самого начала
Терпел непокорство людей сих.
Он посылал им манну с небес,
Они же, негодные, скучали по чесноку – зловонной пище.
В пустыне Он извел им воду из скалы,
А они дали Ему уксус, когда пригвоздили ко кресту.
Будем осторожны, братия, чтобы не сделаться нам подражателями иудеев,
Которые распяли Владыку, Создателя своего.
Будем всегда в трепете, вспоминая страдания Спасителя.
Будем держать в уме муки Его, ибо ради нас пострадал Он, бесстрастный;
Ради нас был распят Единый Безгрешный.
Чем можем воздать мы Ему за всё это, братия?
Будем же внимательны к себе, и да не отнесемся к страстям Его пренебрежительно.
Приблизьтесь все вы, чада Церкви,
Искупленные драгоценной и святой кровью пречистого Владыки.
Будем со слезами размышлять о страданиях Его,
думая со страхом и трепетом, говоря себе:
«Христос, Спаситель наш, ради нас, нечестивых, предан был смерти!»
Хорошенько усвой, брат, то, что слышишь:
«Бог, не имеющий греха, Сын Всевышнего, ради тебя предан был».
Открой сердце свое, запомни подробно Его страдания и говори себе:
«Бог, Который без греха, сегодня был предан, сегодня осмеян,
сегодня поруган, сегодня избит, сегодня подвержен бичеванию,
сегодня увенчан терновым венцом, сегодня распят – Он, небесный Агнец».
Содрогнется душа твоя, затрепещет сердце.
Проливая слезы всякий день, размышляя о страданиях Владыки.
Слезы становятся сладкими, а душа просвещается,
если всегда размышляет о страданиях Христовых.
Всегда размышляй об этом, проливая слезы всякий день,
Благодаря Владыку за страдания, которые Он претерпел за тебя,
И в день Его Пришествия твои слезы смогут стать
Твоей похвалой и возвышением перед седалищем судии.
Терпи, размышляя над страданиями любящего Учителя,
Стойко переноси искушения, благодаря за свою душу.
Блажен тот, кто всегда взирает на небесного Владыку и Его страдания,
Кто распинает себя, [освобождаясь] от всех страстей и мирских дел,
Кто стал подражать своему Владыке.
Таково понимание и [должное] отношение слуг, которые любят Бога, –
Когда они добрыми делами начинают подражать своему Владыке.
Бесстыжий человек, видишь ли ты пречистого Владыку, висящего на кресте,
Когда ты проводишь время, данное тебе на земле, в удовольствиях и смехе?
Ужели не знаешь, несчастнейший, что распятый Господь потребует отчета
За все твои негодные дела, о которых ты, когда слышишь о них, не заботишься,
И как ты наслаждался, веселился и развлекался с равнодушием?
Придет день, ужасный день, когда ты будешь непрестанно рыдать
И кричать в огне от боли, и никого не будет, чтобы ответить и
смилостивиться над твоей душою.
Поклоняюсь Тебе, Владыка, благословляю Тебя, Боже, умоляю Тебя, Святой,
Простираюсь ниц пред Тобою, Человеколюбец, и прославляю Тебя, Христос,
Ибо Ты, Единородный Владыка всяческих, единый безгрешный,
Ради меня, недостойного грешника, предан был на смерть, смерть крестную,
Чтобы Ты мог освободить душу грешника из когтей греха.
И чем воздам я Тебе за это, Владыка?
Слава Тебе, Человеколюбцу,
Слава Тебе, Милосердному,
Слава Тебе, Долготерпящему!
Слава Тебе, прощающему всякую вину!
Слава Тебе, снисшедшему спасти наши души!
Слава Тебе, воплотившемуся в Девической утробе!
Слава Тебе, укрытому пеленами!
Слава Тебе, подвергшемуся бичеванию!
Слава Тебе, распятому!
Слава Тебе, погребенному!
Слава Тебе, воскресшему!
Слава Тебе, проповеданному!
Слава Тебе, в Которого уверовали!
Слава Тебе, вознесшемуся!
Слава Тебе, с великой славой воссевшему на трон одесную Отца,
И грядущему снова со славой Отчею и святыми ангелами судить всякую душу,
Которая презрела Твои святые страдания в тот ужасный и страшный час,
когда силы небесные потрясутся;
Когда ангелы, архангелы, херувимы и серафимы соберутся со страхом и
трепетом перед славой Твоей;
Когда все основы земли потрясутся, и всё живое задрожит от Твоей
великой и невероятной славы.
В тот час Твоя рука сокроет меня под крылами, и душа моя будет избавлена
от страшного огня, скрежета зубов, внешней тьмы и нескончаемого рыдания,
так что, благословляя Тебя, я смогу сказать: «Слава Единственному,
Кто пожелал спасти грешника множеством дел Своего сострадания».

Перевел с английского Диакон Георгий Максимов

Перевод выполнен по изданию: Lash Ephrem, archim. Sermon on the Saviour

http://www.pravoslavie.ru/73918.html

[Александр Васильевич]

Митрополит Ленинградский и Новгородский  Григорий  (Чуков)

Значение подвига искупления

Слово в Великий Пяток, произнесенное в Петрозаводском Кафедральном Соборе 7 апреля 1900 года



Так заключил Божественный Страдалец Свой земной подвиг. Совершилось!... Исполнился предел судеб Божиих над Ходатаем Бога и человеков, окончились страдания, жертва принесена, дело спасения совершено.

Могла ли быть когда-нибудь минута более великая, более торжественная для земли и неба, как та, когда возвещено было на Голгофе: «совершилось!»...

Это был голос радости Сына Божия об исполнении воли Отца; голос радости Искупителя мира об окончании великого подвига искупления; голос победы света над тьмою, жизни над смертию; голос торжества правды и любви, истины и милости.

Совершилось! Воля Отца Небесного, благоволившего от века спасти грешный мир Сыном Своим и «возложившего на Него грехи всех» - ныне исполнена. То, на что Он родился и на что пришел в мир, - совершено. Дело, которое дал Ему Отец да сотворит, - которое, так желал исполнить Сын по любви к Отцу - окончено: - истина возвещена, путь жизни указан. Агнец Божий, закланный от сложения мира «отдал душу Свою для искупления многих».

Совершилось! Скорбный путь Сына Человеческого, устланный терниями вплоть от самого Вифлеема до Голгофы, пройден, - терниями и увенчан, - завершен крестом, столь тяжким и мучительным, что еще в Гефсимании небесная душа Богочеловека, переживая его, «прискорбна была даже до смерти». Совершилось!

Преданный одним из избраннейших учеников Своих, оставленный всеми, Творец и Владыка всяческих, безропотно перенес и беззаконный суд и все безумные насмешки, поношения и истязания своих мучителей. Осужденный на позорную крестную смерть, Он - чистейший и Святейший - «со беззаконными вменися». Господь славы - Он, истязанный и изъявленный, распят, как злодей; источник всякой жизни - Он, наконец, изнемог и умолк. - Совершилось!


_{Прот.Николай Чуков}

Все, чего могла желать злоба врагов Его - достигнуто: «вид Его бесчестен, умален паче всех сынов человеческих»... Пресвятое лицо Его, на которое с благоговением взирают ангелы, претерпело удары и заушения, оплевано и поругано. Пречистые очи Его, светлейшие солнца, залитые кровью и слезами и облагаются тьмою смертною. Пречистые уста Его, источавшая слово жизни и спасения, слово любви и утешения, слово милосердия и сострадания, - напоенные оцтом и желчию, запекшиеся кровию, сомкнулись смертию. Пренепорочные руки Его, простиравшиеся только на благословения и благодеяния, - пригвождены ко кресту. Любвеобильное сердце Его, жаждавшее спасения мира, жившее и дышавшее одною любовию к людям, прободено копием, все пречистое тело Его изранено, измучено. Самая пресвятая душа Его испытала все болезни адовы...

Уничижение достигло предела крайнего, его не вынесла даже природа: солнце померкло при виде страданий Сына Божия, земля содрогнулась от креста Его.... Совершилось! Великий крестный подвиг окончен.

Совершилось! Христос на кресте и во гробе. Но в этом уничижении и Его торжество, здесь блистает уже Его высочайшая слава, - смерь Его, была «грех наших ради». Он, не знавший греха, сделался жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом (2-Кор. 5, 21). Правда Божия теперь удовлетворена. Клятва, от начала мира тяготевшая на грешном человеке, снята. Преграда, отделявшая землю от неба, разрушена. Этот гроб явился лестницею к небу, в блаженную вечность. Мы все - уже не сыны противления, заклейменные проклятием, отвергнутые от лица Божия, - не рабы неключимые, осужденные во тьму кромешную, но - чада Божии, омытые святейшею кровью спасителя, - к которым Милосердие Божие снова склонилось и стало так же близко, как некогда было близко в раю к невинным прародителям.... Совершилось! Грех уже не царствует в смерти (Рим. 5, 21); он вознесен на теле Иисуса Христа Праведника и пригвожден на кресте (I - Петр. 2,24); жало смерти притупилось, уязвив Неуязвляемого. Христос одолел смерть в то самое время, когда казался ею одоленным...

 Совершилось! Владычество диавола над грешным миром ниспровергнуто. Христос «смертию упразднил имущего державу смерти». «Кровь Иисуса Христа Праведника избавляет нас от всякого греха», и у диявола нет более власти заключать и содержать в своих узах грешника, если он стремится к Богу. Исполнилось изначальное обетование Божие: «семя жены попрало главу змия»; совершилось то, чего ожидали ветхозаветные праведника; Авраам увидел день сей, и возрадовался (Иоан 8,56)... Итак, совершилось!.. Воистину - «место лобное - рай бысть»...

Христианин! Все, что совершил Христос Спаситель, - для тебя совершил Он.

Для тебя Он сшел с небес, для тебя Он «смирил себя, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестные», для тебя Он перенес все эти биения, заушения, оплевания и крестную смерть, на тебя чрез Него излита бездна величайшего милосердия Божия...

Смотри - страшен гроб сей: в нем жизнь, вечная слава и блаженство для добродетели, но в нем же - и осуждение и вечная смерь нечестию и злобе.... Со страхом и трепетом приступай к сему гробу, сердце сокрушенное и полное глубокого раскаяния приноси сюда, и лишь тогда с дерзновением облобызай пречистые язвы Твоего Спасителя, и как благоразумный разбойник, с надеждою взывай к Нему: «помяни мя, Господи, во царствии Твоем!»
 

Об узости в религиозной области, опасной более всякого «либерализма»

22 декабря 1922 года /4 января 1923 года. Петроград. Б.Пересыльная тюрьма

Пропаганда безверия ширится, особенно среди молодежи. В этом году празднуется особое кощунственное «ком­сомольское» Рождество. Духовенство уничтожается и терроризируется. Среди верующих растерянность и раздор. Раскол церковный прибавля­ет «масла в огонь». Церковь загоняется в подполье. Наступит, может быть, в недалеком будущем время, когда будет преследоваться всякое публичное оказательство религиозности. И хотя веры не потрясти, но «иные поколеб­лются».

Не мешало бы, между прочим, ради сохранения и Церкви и пастырей, заранее установить ношение обыкновенной одежды духовен­ству на улицах. Но наши массы еще так обрядоверны, так узки в рели­гиозном вообще, что сделать это, - значит, в их глазах чуть ли не отказаться от веры. А между тем, эта узость в религиозной области опасна более всякого «либерализма».

Вот что, собственно, произвело мировую трагедию - непризнание Иисуса Христа за мессию и распятие Его? Имен­но - узкое законничество, благочестивое стояние за букву закона и обрядов: охранение субботы, преданий старцев, которые так сузили кругозор, что широкое и свободное учение Христа не могло вместиться в их узко-благочестиво настроенные умы, и эта узость помешала увидеть им в Иисусе Мессию. Вот к чему в истории уже привела религиозная узость мысли, боязнь свободы мысли. Подобное может быть и теперь: охраняя мелочи и внешнее, можно погубить существенное и важное. Да уже и губим.

А бороться - трудно, очень трудно. И в этом виновны ни кто иной, как сами пастыри, не одушевленные духом Христовым («где дух Господень, там свобода»), а также большей частью внешне религиозные, больше требоисправители, ремесленники. Был один - о. Иоанн Кронштадтский; наиболее приблизившийся к идеалу пастыря, хотя тоже не особенно широкий в воззрениях (например, его усиленные проповеди последнего времени против Л.Н.Толстого). Теперь мы часто его вспоминаем, но тоже - скорее хотим возвести его во святые, и уже стараемся окружить всевозможными леген­дами или так привычными нам словами: «провидец», «предрек» и т.п. (хотя сам о. Иоанн никогда не говорил о себе ничего подобного), чем уподобиться ему духом и жизнью в этой глубокой вживчивости в религи­озное, в погружение в Господа, в стремлении к радости общения с Ним, к любовному отношению ко всем, а главное - в широкой благожелательности, в широком проявлении милосердия. Вместо этого - нас занимают вопросы об уставности службы, о непропуске какой-нибудь стихиры, мы с ужасом говорим о службе всенощ­ной только полтора часа, а не два с половиной или три; нас волнует открытие царских врат не в положенное время, или даже возмущает коленопреклонение в воскресный день.

Так мы сами идем, и Церковь (в лице верующих) ведем к упадку. Происходящее должно бы образумить, должно бы разбудить и заставить прозреть, но... «одебеле сердца людей сих, и глаза имеют, но не ви­дят, и уши имеют, а не слышат». Так, кого Господь хочет наказать - отнимает разум.
 

О миропонимании православном и обновленческом

20 декабря 1923 года / 2 января 1924 года. «Живая Церковь» в лице Красницкого (в воскресенье он вел бе­седу в Казанском соборе; я был, но скоро ушел, вследствие на­чавшихся криков толпы) хочет приспособляться к современному на­правлению коммунистической мысли и по вопросу о том, что разделя­ет ее от «тихоновцев», заявляет, что - не имя Патриарха Тихона, не Собор 23 года и не желание белого епископата вместо монашеского, а «особое миропонимание»... Это он высказывал и в своем журнале, но далее этой общей фразы не шел и в статье, и в беседе. Надо ду­мать, что они разумеют крайний аскетический взгляд православия на совершенную неценность здешней жизни и игнорирование всего, что касается земной жизни ради Царствия Небесного.

Сами они идут в другую крайность и примазываются к учению, которое дальше земли ничего не видит. Между тем истинное Христово учение говорит о Цар­ствии Божием, которое «внутри» человека, которое надо осуществлять в жизни, т.е. в земных условиях существования, чтобы воспитать в себе «мужа совершенна, в меру полного возраста Христова» и затем уже, по смерти, войти в «радость Господа своего». Здесь не только не исключаются земные интересы, но они ставятся условием осущест­вления Царствия Божьего, наступление которого Христос заповедал молиться в молитве Господней, которая и вся приспособлена к жизни земной. Вопрос только в том, что дело христианина ограничивается своей внутренней жизнью, а живоцерковники примешивают сюда заботы об общественном устроении, «оправдывают» тот или иной об­щественный строй и т.п.

Это, по-моему, не дело христианства: че­ловеку, знакомому с историей различных общественных течений, стремящихся достигнуть «райского блаженства» в общественных отношени­ях, не может не быть ясным, что ведь нет надежды найти безуслов­ную форму общественного устройства, нет такого средства в полити­ке, которое раз и навсегда обеспечило бы людям неизменное совер­шенство жизни. Это потому, что 1) жизнь зависит не от общественных форм, которые хотят регулировать ее, а от внутреннего строя мыслей, чувств и воли отдельных индивидуумов, строящих жизнь; а 2) что между личностью и обществом есть неустранимое несоответст­вие: личность, ее душевная жизнь шире и глубже «политики» и «об­щественности» и человек должен искать удовлетворения, прежде всего в себе. Тут, конечно, нет отказа от общественного идеала, но пред сознанием ставится не вера в «земной рай», а вера в человеческую личность, непреклонную в своих нравственных стремлениях. Вот, сле­довательно, что должно браться за основу общественного сознания.

Если так, то все дело сводится на направление внутреннего «я» че­ловека, на его внутреннюю работу. И здесь дело переходит уже в область близкую к морали, и нет места для какой бы то ни было «борьбы» из-за форм общественной жизни. Потому-то христианство и безразлично относится к этим формам, имея дело с отдельными личностями и говоря только о «внутреннем» усовершенство­вании... «Ищите Царствия Божия и правды его (а оно «внутри» вас) и «все остальное» (т.е. лучшие общественные формы) «приложатся» вам (т.е. естественно и с неизбежностью вытекут из того внутренне­го настроения, которое будет в членах данного общества). Конечно, не сразу, а постепенно.


Источник: Григорий (митр.) Чуков. В сб. Избранные слова, речи и статьи; Дневник. Фрагменты. Архив Историко-богословское наследие митрополита Григория (Чукова) © Александрова Л.К. СПб.2011.

http://ruskline.ru/analitika/2012/04/13/znachenie_podviga_iskupleniya/

[Александр Васильевич]

Ныне прославился Сын Человеческий

Слово протоиерея Александра Шаргунова на Утрени Великой Пятницы



Ныне прославился Сын Человеческий. Способны ли мы принять это откровение? Час Господень — это час Его Креста, это Его слава. Мир продолжает ждать другого часа, но Господь часто говорил об этом часе. Этот час превосходит все — час Креста, час прославления Отца и Сына, час Суда над миром и спасение его. Час видения Бога. Нельзя увидеть Бога ни в каком другом свете, кроме как в свете Креста. Это час самого великого откровения Бога — того, что выше всех слов и рассуждений. Нам дано видеть этот Крест, этот образ, эту икону Бога. Час Господень — час Его смерти и в то же время час Его жизни.
 
Крест — знамение любви. Поистине им совершается преображение страдания. Крест — знамение любви, ибо в нем — высший дар Бога. Сын Божий отдает Свою жизнь за нас до последней капли крови. Он возлюбил нас до конца. Крест — это самая мудрая книга, которую можно прочесть. Кто не знает этой книги — невежды, даже если они знают все остальные книги, в том числе, наизусть все Писание. Подлинные богословы — только те, кто любит ее, углубляются в нее. Все горькое, что есть в этой книге, не будет никогда достаточным для нас, потому что в этой горечи никогда невозможно насытиться ее сладостью.
 
Крест Христов — самое великое наше утешение: как бы ни торжествовало в своей агонии зло в мире — не бойтесь! Если мы христиане, если мы доверили свою жизнь Богу и снова родились от Него, сатана — побежденный враг. Когда Христос восшел на Голгофу, он сокрушил силы ада. Он стал жертвой, единственной жертвой для умилостивления наших грехов. Власть сатаны повержена навсегда. Мы благодарим Господа за Кровь, излиянную на Кресте, потому что через эту Кровь мы обретаем победу и свободу от греха и его власти. Крест Христов и имя Христа — всемогущи. У Него одного вся сила и власть, и Он дает ее нам. Прежде восхождения Своего к Отцу, Он сказал: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле». И «се, Я с вами во все дни до скончания века». Так написано и так надлежало пострадать Христу, и так надлежит пострадать Церкви. Ради верности Христу. Ради подлинности веры. Ради обновления способности говорить миру и спасать его. Потому мы исповедуем: мученичество — это дар благодати Святого Духа. Когда сатана ходит как лев рыкающий вокруг нас, будем поражать его именем Иисуса Христа и силой Его Креста. Господь включает в Свою вечную жизнь образ Своей смерти. И эта смерть Его навсегда остается запечатленной в ней. Потому Он держит ключи смерти и ада в Своей руке, смертию смерть поправ.
 
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

http://ruskline.ru/news_rl/2016/04/29/nyne_proslavilsya_syn_chelovecheskij/

[Александр Васильевич]

Игумен Нектарий (Морозов)

День откровения Божественной любви



 Страстная седмица… Совершенно особые семь дней – самые насыщенные и напряженные из всего церковного года. Дни, когда произошли самые важные события в истории человечества. Дни, когда произошли события самые поразительные. Самые страшные.

И среди дней этих особняком – Великий пяток.

Память о том, до чего может дойти человек, захотевший стать властителем своего бытия в безумной и бессмысленной борьбе против Бога. Память о безмерной цене нашего искупления. Память… Нет – откровение превосходящей любую меру и любое понимание Божественной любви.

«Бог есть Любовь»… Это самые прекрасные, самые вдохновляющие слова, которые когда-либо звучали или были записаны на бумаге. Не тиран, не преследователь, карающий за все совершенные нами когда-то проступки, прегрешения и даже преступления, а Любовь. Но что же такое эта Любовь в своем существе? Какая она, как ее увидеть, узнать, ощутить?

В те мгновения, когда мы радуемся и ликуем, словно дети, когда каждое мгновение переживается, как некий дивный дар? Когда сбываются наши самые сокровенные желания и мечты? Или когда мы, наоборот, достигнув самого дна бездны отчаяния, вдруг избавляемся от беды, болезни, скорби – нечаянно, совершенно неожиданно?

Да, и в эти мгновения тоже, но только отчасти, в какой-то очень малой, ограниченной способностями нашего восприятия мере. Ограниченной нашим легкомыслием, нашей занятостью текущим моментом и самими собой в этом моменте.

А когда еще? А еще… Еще – когда мы приходим в храм в Страстной пяток и замираем вдруг перед Распятием, точно увидели его впервые. Замираем, потому что потрясает до глубины души то, что прежде едва скользило по самой поверхности сознания. Этот Крест… Этот терновый венец на главе… Эти капли Крови… Эти руки и ноги, пронзенные гвоздями… Всё это – самое потрясающее, самое полное и самое ясное откровение того, что есть Божия любовь, ее свидетельство, ее явление.

    Почему Господь избрал именно такой путь нашего спасения?


Нет единого ответа на вопрос, почему Господь избрал именно такой путь нашего спасения, да и кто мы, чтобы требовать этого ответа, откуда у нас на него право? Но мне самому всё же особенно близка мысль о том, что Господь желал показать нам, что нет ничего, на что Он не был бы готов ради нас пойти – какое бы это ни было уничижение, какое бы это ни было страдание, какая бы это ни была боль. Чтобы мы поверили, что действительно так бесконечно дороги Ему. Чтобы поняли, что никого у нас нет ближе. Чтобы не отчаивались и не унывали, когда наши грехи делают нас противными даже самим себе: Ему мы никогда не противны, даже когда противимся, потому что именно о противящихся и – больше того – распинавших звучали слова со Креста: «Отче, прости их, не ведают, что творят». И руки, на Кресте простертые, не что иное, как объятия, всему миру открытые, не избранным лишь каким-то, а каждому человеку в нем.

Мы жестокосердны и хуже того – равнодушны. Наши души становятся пустыми и бесплодными от наших грехов. Мы чувствуем холод и враждебность окружающего мира, который делаем таким сами. И нам не спастись, если наше столь же холодное и враждебное сердце не согреет любовь. Такая, какой не найти человеку у человека, такая, в истинности которой мы не усомнимся, такая, которая никогда не прекратится, что бы мы для этого ни делали, ни творили. Такая, Которую мы видим распятой на Кресте.

Всё в этот день – Великий пяток – направлено к тому, чтобы нас пробудить и оживить. Чтобы мы поняли наконец хоть отчасти – что же произошло тогда на Голгофе и прежде нее. Чтобы ужаснулись, осознав, что это всё не только ради нас было, но и по нашей вине. Чтобы устыдились – от того, как живем, будучи приобретены, искуплены такой немыслимой ценой.

В чем заключается наше спасение? В том, чтобы ощутить Божественную любовь и откликнуться на нее. А откликнувшись, пойти за ней туда, куда она поведет, дать сотворить с нами то, что будет ей благоугодно, довериться всецело и до конца.

Довериться… именно это труднее всего. Мы точно боимся, что у нас будет отнято что-то очень важное, очень нужное, без чего не прожить. Боимся, что Господь лишит нас чего-то бесконечно нам дорогого. И не доверяемся. Боремся. Сопротивляемся. Буквально вырываемся из Его рук.

    Довериться… именно это нам труднее всего. И Бог, чтобы преподать нам пример доверия, отдает Себя в руки человеку

А Он… А Он для того, чтобы преподать нам пример доверия, помочь преодолеть этот глупый, детский страх, совершает всё то, о чем вспоминаем мы в Страстной пяток. Творец предает Себя в руки твари. Бог отдает Себя человеку. Доверяется ему, дозволяя делать всё, что тому будет угодно. Он, Всемогущий, создавший всё единым мановением воли Своей, становится совершенно беззащитным, уязвимым. Что делает Его таким? Только Любовь.

И именно она, только она может побудить решиться на такую же беззащитность и уязвимость нас. Может убедить довериться Ему, не страшась ничего, не трепеща ежеминутно от мысли о том, к чему это приведет. Может упразднить наше сопротивление, нашу нелепую и гибельную борьбу с Ним и тем самым спасти.

И спасает. И Великий пяток – ее откровение, страшное и потрясающее, погружающее в немыслимую скорбь и претворяющее ее в немыслимую же радость.

http://www.pravoslavie.ru/78557.html

[Александр Васильевич]

Смерть Христа

Беседы об Апокалипсисе



 Мы продолжаем публиковать цикл бесед о Священном Писании с преподавателем богословского факультета ПСТГУ, автором спецкурса по Апокалипсису Иоанна Богослова Антоном Небольсиным. Сегодня, в Великую пятницу, мы говорим о том, почему в Евангелии так подробно описана смерть Иисуса Христа и что значит это событие для каждого из нас.

– Почему в Евангелии Христос – страдающий, а не победитель народов, как его желали видеть иудеи?

    Израильтяне ждали политического лидера, подобного Моисею, только еще могущественней

– Ответ на этот вопрос зависит от ответа на вопрос, кого нужно побеждать? У израильтян к моменту прихода Христа было распространено представление о Мессии-Христе или Помазаннике Божием как о царственном и воинственном спасителе, избавляющим Израиль от политического порабощения. Они просто ждали политического лидера, подобного, может быть, Моисею, только еще могущественней, «царя», человека, имеющего «царство от мира сего».

Представление иудеев о Христе было атаковано Самим Христом. Его образ в данное представление не вписывался. Он учил, что Его царство «не от мира сего», что Ему надлежит пострадать и претерпеть смерть, быть закланным, подобно пасхальному ягненку, которых ежегодно на Пасху тысячами закалывали израильтяне в течении тысячи лет. А потом Ему надлежало воскреснуть из мертвых, как предсказывали пророки, и этим подвигом Ему, единственному из людей, победить смерть, чтобы даровать победу всему миру.

Противоположностью этих двух пониманий сущности служения Христа вызван резкий контраст между торжественностью входа Господа в Иерусалим, когда Его приветствовали десятки и сотни тысяч людей, и наступившим через несколько дней массовым неприятием Его, когда всем стало очевидно, что Он не станет политическим лидером евреев.



_{Распятие. Фреска церкви св.Николая в Прилепе, Македония. XII-XIII в.}
   

– Как евангелисты понимают смерть Спасителя и что Его смерть значит для человека?

– Согласно учению Христа, сохраненному в Церкви, главными вражескими силами человечества являются не внешние политические и социальные поработители. Главным врагом является грех, который в результате грехопадения первых людей вошел в жизнь этого мира. Греховность несовместима с божественным замыслом о мире. Бог сотворил мир совершенным, хорошим и благим, Бог говорит о Своем творении, что оно «хорошо весьма». Грех – это зло, это уклонение от воли Божией, он вносит дисгармонию в мир, а ярчайшим выражением дисгармонии является смерть. Через грех смерть приходит в мир. Смерть – вот тот враг, которого нужно побеждать.

– Чем же может быть побежден грех и смерть?

– Только абсолютным следованием воле Божией. Для людей это было невозможно в силу того, что греховность вошла в их природу. Христос, восприняв человеческую природу, воплотившись, дал людям совершенный образец человеческой святости, следования воле Божией и её исполнения.

Смерть и воскресение Христа явилась победой над смертью в том смысле, что Он стал первым человеком, живущим вечно, Который уже никогда не умрет. Чтобы преодолеть власть смерти над греховным человеческим естеством, нужно, чтобы была явлена такая человеческая природа, которая была неподвластна действию смерти, будучи абсолютно безгрешной.

Христос в Себе явил такое чистое, безгрешное человеческое естество и ввел его в соприкосновение со смертью. Оказалось, что смерть над ним не властна: она не смогла им овладеть и сама была умерщвлена. Таким образом, она принципиально побеждена и уже не властвует над людьми безраздельно. Как сказано в тропаре Пасхи: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим в гробех живот даровав».

Но есть еще один очень важный аспект смерти Христа: она является «заместительной жертвой» Христа. Смерть в Библии воспринимается как наказание за грех. Все человечество должно быть подвергнуто наказаниям, поскольку оно отступало от заповедей Божиих. Эти наказания хорошо классифицированы для иудейства в Моисеевом законе.

    Смерть Христа является «заместительной жертвой». Восприняв человеческую природу, Христос несет наказание и проклятие вместо нас

Апостол Павел проводит параллель между двумя положениями Моисеева закона в своем послании к Галатам. Согласно одному из них, «проклят всякий, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона» (Гал. 3:10), а согласно второму, «проклят всякий, висящий на древе» (Гал. 3:13). Смысл этого сопоставления заключается в том, что то проклятие, которое человечество навлекло на себя, не исполняя закона Божьего, понес Иисус Христос. Он не имел грехов, за которые должен был пострадать. Восприняв человеческую природу, Христос несет наказание и проклятие вместо нас. Он понес наказание за все грехи, которые были совершены до Его воплощения, поэтому от человека требуется только вера во Христа и усвоение верой спасительного дела, совершенного Христом.

Таким образом, Христос пришел в этот мир и пострадал за людей в том смысле, что он пострадал вместо них, пострадал за совершенные ими грехи. Апостол Павел, следуя этой мысли, говорит о заместительных страданиях Христа, о понесении Христом проклятия человечества.

– Зачем человеку нужно так подробно наблюдать за смертью Спасителя, как она показана в Евангелии?

– Апостолы хотели показать, что Христос истинно, а не призрачно умер, как потом учили многочисленные еретики. Ведь если Христос на самом деле умер, то и воистину воскрес из мертвых.


_{Агнец Апокалипсиса. Фреска монастыря Ксиропотам на Афоне}
   

– Что об этом сказано в Апокалипсисе?

– В Апокалипсисе нет совершенно новых догматических идей. Сила этой книги в необычайно яркой образности, с помощью которой передается актуальность догматов. В Апокалипсисе мы видим Христа, находящегося перед престолом Божиим. Он стоит, как закланный Агнец, Который Своей кровью искупил христиан «из всякого колена, языка, народа и племени» (Откр. 5), и эта Кровь омывает людей: «Они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца» (Откр. 7:14; ср. также 1:5).

– Кому Христос принес жертву на Голгофе?

– Это сложный вопрос и ответ на него зависит от того, в каком смысле мы здесь говорим о жертве. В строго догматическом смысле, жертва Христа принесена Богу, который есть Троица. В силу учения, тщательно разработанного в XII веке в Византии, Голгофская Жертва приносится Богу-Троице, а не только Богу-Отцу. Поэтому Христос в этой Жертве является не только Приносящим и Приносимым, но и Приемлющим. По человечеству Он является Приносящим и Приносимым, по Божеству, как одно из Лиц Святой Троицы, – Он приемлющий.

Нужно различать две вещи: кому была принесена эта жертва, и в чьих интересах? На вопрос, кому она была принесена – отвечают решения соборов, и мы лучше отцов Церкви не скажем. А если рассматривать вопрос о том, в чьих интересах она была принесена, – то мы можем рассуждать в поисках ответа. Один из вариантов ответа в том, что Христова Жертва приносится Богу в интересах человека, Церкви и всего мироздания. Христос говорит, что Он приносит жертву за жизнь мира (Ин. 6:51).

Итак, у нас есть учение Константинопольских соборов XII века, которые говорят, что эта жертва приносится Богу-Троице (которое логично), и есть различные теоретические построения о том, каким образом эта жертва приносится (в большей или меньшей степени неудовлетворительные). Думаю, в этом вопросе мы должны воздерживаться от суждений, претендующих на окончательную истинность. Это та сфера, в которой можно только осторожно приближаться к истине.

– В Ветхом завете пасхальный агнец является центральным сюжетом. Иоанн Богослов в Апокалипсисе особенно часто использует образ Христа как Агнца. Какая связь между Ветхозаветным и Апокалиптическим агнцами?

– В Ветхом завете приношение многочисленных жертв было строго регламентировано. Но Пасхальный агнец не входит в систему жертв, это нечто уникальное. В Ветхом завете два главных текста, в которых пасхальный агнец используется как образ Христа. Первый – это повествование об агнце, чья кровь избавила израильтян от действия ангела-губителя, умертвившего египетских первенцев при исходе евреев из Египта (Исх. 12–14). Это явный прообраз Христа, кровь Которого становится спасительной для всего человечества.

Второй текст – это 53 глава книги пророка Исайи, где говорится о невинных страданиях праведного Раба или Отрока Господня, который «как агнец был веден для заклания и как овца был безгласен перед стригущим». Это одно из ярчайших мессианских мест Ветхого завета, где прямо говорится, что Христос должен умереть. В Апокалипсисе Агнец – основной образ Христа, это слово употребляется около десяти раз.

   

– В Евангелии от Иоанна говорится, что только Христос имеет в Себе жизнь: «В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков» (Ин. 1: 4). Следовательно, можно ли понимать жертву Христа, как жертву человеку в том смысле, что если человек потерял жизнь, умер, то Бог должен отдать ему Свою жизнь для спасения?

– Совершенно согласен с такой постановкой вопроса. Христианское богословие рассматривает две стороны спасения: отрицательную и положительную. Отрицательная – избавление человечества от того зла, которое оно совершило, от его греха. За ней логически следует положительная составляющая – приобщение к полноте святости в Боге. Христос, во-первых, уничтожает все грехи и побеждает смерть, а во-вторых, дает людям полноту жизни, полноту света.

Апостол Павел использует два термина, характеризующих эти составляющие: оправдание и усыновление. Оправдание у Павла означает, что человек был виновен перед Богом, и Бог его оправдал, хотя относительно содержания понятия идут споры. Усыновление – вторая составляющая – означает, что человек, избавившись от греховности, усыновляется Богом, входит с Богом-Отцом в те же отношения, в которых с Ним находится Христос. Человек по благодати получает статус, равный статусу Христа, который Он имеет по природе как Бог, и полноту тех благ, которыми пользуется Христос как Сын Божий.

Иоанновские образы света здесь тоже очень важны: Бог есть свет, но это не значит, что Он свет только для Себя, Он распространяет Свой свет для всех людей, проявляя этим личное отношение к каждому человеку.

    Бог есть жизнь. Христос несет в Себе источник жизни, излучая ее, подобно свету

У Иоанна синонимом жизни является свет. Бог есть жизнь, а Христос как Лицо Божественное, несет в Себе источник жизни, излучая ее подобно свету. Человечество, как и все творение, не имеет в себе источника жизни. Чтобы человек получил жизнь, нужно чтобы кто-то ему ее дал. Именно это сделал Христос, умерев на Кресте и воскреснув. Через приобщение к Богу воплотившемуся – Христу – человечество может приобщиться к источнику жизни, к «жизни с избытком», как говорит Евангелие.

— Что значат слова: «Христос отдал Себя за жизнь всего мира»?

— Писание утверждает, что результатом грехопадения явилось повреждение не только человеческой природы, но и всего сотворенного мира: «Тварь и сама будет освобождена от рабства тления в свободу славы детей Божиих». (Рим. 8:21). Значит и спасение должно распространиться на весь сотворенный мир, а не только на человечество. Апостол Павел в послании к Ефесянам говорит, что замысел Божий есть в том, чтобы все земное и небесное «соединить под Главою Христом» (Еф. 1:10).

— Можно ли эти слова понимать в том смысле, что весь мир, то есть весь природный, весь научный, культурный, политический мир … должен воцерковиться?

    Замысел Божий в том, что все творение в своей совокупности должно составить Церковь

— Такое расширительное понимание возможно. Замысел Божий в том, что все творение в своей совокупности должно составить Церковь. Это принципиально, но в каждую эпоху этот замысел реализуется по-своему. Что нужно делать в наше время для решения этой задачи – это вопрос миссионерской тактики.

С Антоном Небольсиным
беседовал Александр Филиппов

http://www.pravoslavie.ru/78555.html

[Александр Васильевич]

Андрей Ткачев: В пятый день надо помнить о ранах Христа



Сегодня - Великая пятница

В еврейском народе дни недели не имели имен, кроме субботы. У них она называлась Шаббат, потом первый день недели, второй, третий, четвёртый, пятый, шестой и опять Шаббат.

День перед Шаббатом получил в греческом особенное имя - Параскеви, что означает "день приготовления к Шаббату".

Наш христианский счет заходит на шаг дальше, и мы, прекрасно понимая, что библейский счет делает Субботу седьмым днем, почитаем первый день недели - Воскресенье, когда Господь благоволил подняться из гроба, и воссияла заря будущей вечной жизни. Поэтому у нас и выходной, начиная с царя Константина, на воскресный день падает.

А Пятница по христианскому счету получается Пятком - если Воскресенье заменяет Субботу как выходной, то мы немножко сбиваем счет.

Пяток - святой великий Пяток, это сегодня праздничный день, который по идее должен пробудить в нас желание посвящать все пятницы года размышлению и воспоминаниям о страданиях Господа Иисуса Христа. Говорят, в Эфиопии христиане в этот день, в Великую Пятницу, не едят и не пьют. Мало того, мочат себе губы уксусом в воспоминание: Христос на кресте получил вместо воды губку, намоченную уксусом, наколотую на копье римского воина. Нужно помнить, что невинный страдает. А среди двух злодеев один разбойник осуждается, другой оправдывается верою, совершается великая мистерия спасения рода человеческого.

Пятницу нужно чтить во все дни нашего года. Пятый день по нашему христианскому счету, Великий Пяток - это день, когда наше внимание приковывается к пяти ранам на теле Господа Иисуса Христа. Пять ран, как пять пальцев на руке, так пять ран на теле Господа Иисуса, больших ран, не считая маленьких от тернового венца, от бичевания. Пробитые руки, пробитые ноги и пронзенное копьем римского воина сердце метким ударом умелых рук между ребер Господа Иисуса.

Помнить о Пятнице - это одна из жизненных задач человека. В Среду творим милостыню, чтобы не быть Иудой, в Пятницу постимся и поклоняемся Распятому, в Субботу не занимаемся суетой - хвалим Божию Матерь, поклоняемся святым Христовым, Воскресение празднуем как день новой жизни.

Вот бы нам научиться таким образом расположить свою неделю, чтобы было видно: вся наша жизнь связана с верой Евангельской и с Церковью Христовой. Дай Бог.

http://tsargrad.tv/articles/andrej-tkachev-v-pjatyj-den-nado-pomnit-o-ranah-hrista_58714

[Александр Васильевич]

Спогребстись со Христом

Слово протоиерея Александра Шаргунова на Утрене Великой Субботы



В течение всей Страстной седмицы и до утра Пасхи открывается нашему взору чудо любви нашего Бога, чудо, которое есть Христос и совершенно новый мир, который Он дает нам вместе с Собой. Мы не можем быть просто зрителями того, что совершается в Церкви. Мы должны стать теми, кто участвует во всем, чья жизнь перевернулась от видения этого чуда и преобразилась в нем.

Ныне пришел час Христов, и ныне — главный час нашего обращения, нашего возвращения к Богу. Так естественно во время этих чудесных богослужений испытывать некие смутные переживания, даже просвещаться добрыми мыслями и решаться изменить кое-что в нашей жизни. Но мы все равно остаемся только зрителями, пока не принесем плод.

Христос — мы слышали этот евангельский образ во время последования чина погребения — зерно пшеничное. Это зерно брошено в землю, погребено. Но в какую землю? Остались ли мы краем дороги, каменистой почвой, полем, заросшим терниями, или стали той доброй землей, где Христос, Его нетленное Тело, может принести Свой плод?

Каждый из нас должен непременно понять: чин погребения Господа, который был сегодня, — не есть только то, что совершили Иосиф Аримафейский, Никодим, Мария Магдалина и другие с ними, сняв бездыханное Тело Господа с Креста перед заходом солнца в Великую Пятницу. Это событие, которое касается каждого из нас. Христос погребен, но где? В нас? В таинстве крещения мы исповедуем, что раз и навсегда мы спогреблись с Ним. Мы должны быть правдивыми, предельно серьезными, и жить этой тайной всегда.

Где погребен Господь славы? Его погребение — схождение во ад. Он погребен в нашей бездне, в бездне мрака, которая называется грехом, в единственном числе, и гигантский разрыв жизни от этого греха образует бездну смерти. Распятый Господь восхотел, чтобы здесь положили Его. Он спогребся с нами, чтобы принести плод Воскресения. Мы грешные и смертные, у нас нет иного горизонта, кроме нашего «я». Мы существа, замкнутые на себе, отгородившиеся друг от друга, одним словом, не имеющие любви. И только эта любовь, наш Бог — глубже, чем наше «я», с нами Бог.

Наше обращение к Богу заключается в том, чтобы мы дали согласие «быть с Ним», и это значит за пределами всех наших переживаний, всех чувств, на уровне самой простой веры, предавая Ему наше сердце, нашу волю. То, благодаря чему мы являемся Его образом, и в то же время несокрушимо свободными, ибо ничто не может принудить наше сердце и нашу волю. Но это как раз то, что мы должны Ему до конца предать. Тогда мы воистину спогребемся с Ним и воскреснем с Ним.

Пришло время нам понять, что мы не можем больше рассчитывать ни на что на свете — ни на наше прошлое, ни тем более на наше настоящее, ни на что, кроме как на Его любовь, на Его непостижимое милосердие по отношению к нам. Только Им одним, исполняясь «надеждой сверх надежды» мы чаем воскреснуть из мертвых. Не только завтра, но сейчас — со всеми вытекающими из этого последствиями. Все наше существо — сердце, дух, душа и тело — все воскреснет в свое время, во время, определенное Христом. Но это воскресение уже начинается, нам дано будет вкусить его среди ликования Пасхи, оно касается нас сейчас, если мы на самом деле исполняемся благодатной решимости спогребстись с Ним.
 
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

http://ruskline.ru/news_rl/2017/04/14/spogrebstis_so_hristom/

[Александр Васильевич]

«Покланяемся Страстем Твоим, Христе»

В Великую Пятницу Православная Церковь вспоминает страдания Христовы



Великая Страстная пятница считается самым скорбным днем церковного года. В этот день Господь наш Иисус Христос был распят и умер на Кресте, искупая людские грехи. В Евангелии от Иоанна сказано: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную».

Рассказ о дне страданий Спасителя присутствует у каждого из четырех евангелистов (Мф 26. 20-27. 66; Мк 14. 17-15. 47; Лк 22. 14-23. 56; Ин 13. 1-19. 42), согласно которым все, что произошло в Великую Пятницу являлось важнейшей частью Божественного плана человеческого спасения. Приговоренный судом Синедриона к смерти, в этот день Господь был доставлен к римскому прокуратору Понтию Пилату. Тот не нашел никакого преступления в Его делах, но несмотря на свое желание отпустить Христа и после нескольких неудачных попыток сделать это, Пилат под давлением иудейских первосвященников и толпы предал Его на Распятие, предварительно омыв руки, тем самым возлагая всю ответственность за совершающееся на еврейский народ, кричавший, что «кровь Его на нас и на детях наших» (Мф 27. 25).

После бичевания и поругания в претории Господь Иисус Христос был выведен за пределы Иерусалима и распят римскими солдатами, разделившими между собой Его ризы, на Голгофе. Претерпев несколько часов крестных страданий, свидетелями которых было множество народа, Господь Иисус Христос умер на Кресте, «и завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли» (Мф 27. 51-52). Двое из Его тайных учеников Иосиф Аримафейский и Никодим сняли Тело Иисуса с Креста, обвили его плащаницей и вместе с женами-мироносицами погребли тело Христа «во гробе» – небольшой пещере неподалеку от Голгофы, закрыв ее большим камнем.


_{Плащаница}

В Великую пятницу, когда умер на кресте Спаситель, Божественная Литургия не совершается, но на службе Часов, в пятницу утром, снова прочитываются Евангелия о Его Страстях. Вечерня Великой пятницы – Вынос Плащаницы – посвящена погребению Спасителя и совершается обычно в середине дня. Перед началом выноса Плащаницы в середине Церкви устанавливается возвышение – «гроб», украшенный цветами, а на престол помещается Плащаница – большой плат, на котором написан или вышит образ положенного во гроб Спасителя. Плащаница находится в центре храма до начала воскресного пасхального богослужения. В день Пасхи она вновь возвращается на Престол алтаря. Песнопения Вечерни посвящены страданиям и смерти Христовым.

В Страстную Пятницу православные христиане соблюдают строгий пост, не вкушая ничего до выноса Плащаницы, и стараются прийти в церковь - на самое печальное и проникновенное богослужение года.

http://ruskline.ru/news_rl/2017/04/14/poklanyaemsya_strastem_tvoim_hriste/

[Александр Васильевич]

Архимандрит  Иоанн  (Крестьянкин)

Прочувствовать благодатную горечь страстей Христовых

Слово перед Плащаницей в Великий Пяток

Длящаяся в мире жизнь Христова привела нас сегодня на Голгофу к опустевшему Кресту Божественного Страдальца, к Его гробу. А двадцать столетий назад в это время вокруг Его безжизненного тела уже оставались только самые близкие, оплакивающие свою любовь и несбывшиеся надежды.



Последний возглас Умирающего на Кресте: «Свершишася» слышали друзья и недруги. И никто еще не понимал того дела, за которое Он умирал. Теперь же, как в капле росы отражается и играет солнце радостью жизни, так в каждой Церкви по всей земле отражаются события тех трагических и спасительных дней: вознесен Крест Господень и плащаница Христова, вещают о величайшем в истории мира свершившемся на Голгофе подвиге.

На земле Спасителем и Искупителем явилось Царство Божие и зовется Оно Церковью Христовой. И сегодня уже не вместила бы Голгофа всех, принесших к прободенным стопам Спасителя свою любовь. Это Господь исполняет Свое обещание: «Когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе». (Ин.12,32).

Мы-то сейчас, стоя у плащаницы, уже ждем Его Воскресения. Может, поэтому и не можем мы прочувствовать благодатную горечь страстей Христовых, ни удержать сорокодневной радости грядущей Пасхи. Но сегодня Великая Пятница - день великой скорби и глубоких дум. «Да молчит всяка плоть человеча и ничтоже земное в себе да помышляет».

В великую Пятницу все человечество от Адама до последнего земнородного должны стоять пред плащаницей поникнув головами своими. Это их грехом смерть вошла в мир, их преступления сотворили Голгофскую казнь. Страшно сознавать себя преступником, невыносимо видеть в себе виновника смерти - убийцу. И вот это - факт! Все мы без исключения причастны к этой смерти.

Нашего ради спасения смертью почил Христос Сын человеческий. Крестной смертью Сына Божия попрана смерть и милость Божия даруется людям. Смерть вещает о беспримерном деле, яже сотвори Бог - Святая Троица. Гроб, заключив в себе источник жизни, стал живоносным и несет безмолвную проповедь, и человечество призвано услышать ее, чтобы жить. Слово о любви Творца к Своему творению звучит в этой проповеди, любви к грешному и неблагодарному человеку.

Вслушаемся же, дорогие, что вещает нам безмолвный Спаситель: «Для тебя, для твоего спасения Я умер. И нет больше той любви, что положила душу свою за други своя. Мысль о тебе, грешник, желание спасти тебя дало Мне силы перенести невыносимое. Ты слышал, как по-человечеству Своему, Я тужил и скорбел в саду Гефсиманском в преддверии страданий. Сердце без слов взывало к Небесному Отцу: «да мимо идет Меня чаша сия». Но воспоминание о тебе, твоей вечной гибели, сострадание и милосердие к погибающему творению Божию победили страх пред временными нечеловеческими муками. И воля Моя слилась с волей Отца Моего и любовь Его с любовью Моею к тебе, и этой силой Я осилил невыносимое. «Грехи всего мира отяготели на Мне». Твою ношу, которая для тебя непосильна Я взял на Себя».

Слова и дела любви слышим и видим мы от гроба Спасителя. Неизменна Божия Любовь и Солнце Ее светит на добрые и злые, и спасение уготовано всем пожелающим спасения. Она не престает и ныне, но всегда надеется, все переносит в ожидании нашего обращения. Но все ли мы отвечаем любовью на эту беспредельную Любовь? Не живет ли в наше время среди одних людей желание оплевать, затоптать и даже убить ее, а среди других просто забыть о ней?

Господь рассеял мрак тьмы, господствующей до Его пришествия в мире, осветил путь в Царство Небесное, но и доселе враг Божий имеет свою часть в неверах, язычниках, и не знающих покаяния грешниках. Как во время служения Христа его соплеменники заменили Божии Истины ложью и превратились в лицемерных обрядоверов, так и ныне не повторяются ли и нами их заблуждения. На словах, «Господи, Господи»! а по жизни: «имей мя отречена».

Не являет ли с очевидностью горький опыт жизни человечества продолжающееся его пленение богоборцу - врагу рода человеческого. Господь даровал нам радость жизни вечной, а мы предпочитаем призрачные утехи временного бытия. Христос Спаситель своим подвигом самопожертвования «лишил силы, имеющего державу смерти, то есть диавола», и смысл Его жертвы - восстановление погибающего на земле Царства Божия, похищенного врагом у прародителей наших. Но в нашей власти избирать путь мнимой свободы, по существу повиновения врагу Божию, или путь жизни следования за Христом. Благодать Божия неиссякаема в Церкви Божией. Будем же, дорогие, жить Церковью и в Церкви, и будем помнить, что христианская жизнь есть жизнь Святого Духа. В стяжании благодати Святого Духа заключается смысл и нашей земной жизни. И сегодня, и ежегодно, в тишине Великого Пятка звучит к человечеству глас Божий: «Спасайтесь, спасайтесь, людие Мои»! Творец воссоздает Свое творение в новую благодатную жизнь, признаем же Бога своим Отцом, восчувствуем потребность в спасении и помиловании, и Господь - Источник благодати помилует и спасет нас. Аминь.

http://ruskline.ru/analitika/2011/04/22/prochuvstvovat_blagodatnuyu_gorech_strastej_hristovyh/

http://www.ioann.org/velikiy-post-i-prigotovlenie-k-nemu/slovo-pered-plaschanitsey-v-velikiy-p.html

[Александр Васильевич]

Великая Пятница – самый скорбный день Страстной седмицы



Когда не совершается Литургия, но все богослужения – Утреня с чтением двенадцати Евангелий, великие часы и вечерня – посвящены воспоминанию Распятия Христа, Его крестной смерти, снятия с Креста тела Спасителя и Его погребения.

ИЗ ЕВАНГЕЛИЯ ОТ ЛУКИ

«Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого: и померкло солнце, и завеса в храме раздралась по средине. Исус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух. Сотник же, видев происходившее, прославил Бога и сказал: истинно человек этот был праведник. И весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь...»

На вечерне Великой Пятницы в православных храмах совершается особый богослужебный чин – Вынос Святой Плащаницы – иконы, изображающей Спасителя, лежащего во гробе. Плащаницу выносят из алтаря и устанавливают в центре храма, после чего верующие благоговейно прикладываются к ней.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=XK2KuYV8YO0

http://ruskline.ru/video/2018/aprel/06/velikaya_pyatnica_29_aprelya_samyj_skorbnyj_den_strastnoj_sedmicy/

[Александр Васильевич]

Канон на плач Пресвятой Богородицы во Святой Великий Пяток



См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://yandex.ru/video/preview/?filmId=5022745927085983821&path=vh&suggest_reqid=45366588664515044180953456529694&text=Канон+на+плач+Пресвятой+Богородицы+во+Святой+Великий+Пяток

https://yandex.ru/video/preview/?filmId=11017049939529325221&path=vh&suggest_reqid=45366588664515044180953456529694&text=Канон+на+плач+Пресвятой+Богородицы+во+Святой+Великий+Пяток

https://yandex.ru/video/preview/?filmId=14893493865792596880&path=vh&suggest_reqid=45366588664515044180953456529694&text=Канон+на+плач+Пресвятой+Богородицы+во+Святой+Великий+Пяток

https://www.youtube.com/watch?v=Ruu7UZmocX8

[Александр Васильевич]

СИНАКСАРЬ ВО СВЯТУЮ ВЕЛИКУЮ ПЯТНИЦУ

ВОСПОМИНАНИЕ СВЯТЫХ СПАСИТЕЛЬНЫХ СТРАСТЕЙ ГОСПОДА НАШЕГО ИИСУСА ХРИСТА



Стихи на распятие:

Ты, Боже, жив — и умерщвлен на древе;
О, обнаженный труп — и Сын Живого Бога!

Стихи на разбойника, распятого со Христом:

Открыл разбойник затворенные врата Эдема;
Он вставил ключ — (молитву): помяни мя!

Во святую и Великую Пятницу мы совершаем (последование) святых, спасительных и страшных страданий Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, которые Он добровольно претерпел за нас. Оплевания, избиения, пощечины, поношения, насмешки, багряница, трость, губка, уксус, гвозди, копье, и после всего этого Крест и смерть, — все это имело место в пятницу.



После того как Иисус, проданный другом и учеником за тридцать сребреников, был взят, Его отвели сначала к первосвященнику Анне, который отослал Его к Каиафе, где Господь был оплеван, получал пощечины, вдобавок был унижен и осмеян, слыша: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя? (Мф. 26, 68). Туда же пришли и лжесвидетели, искажавшие Его слова: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его (Ин. 2, 19). А когда Он назвал Себя Сыном Божиим, то архиерей разодрал одежды свои (в знак того, что) не может терпеть богохульства. При наступлении утра Иисуса отвели к Пилату; и иудеи не вошли в преторию, говорит (евангелист Иоанн), чтобы не оскверниться, но чтобы (можно было) есть пасху (Ин. 18, 28). Или здесь под пасхой он подразумевает весь (семидневный) праздник, или она и на этот раз была в положенное время (в пятницу вечером), но Христос совершил законную пасху на один день раньше, потому что в пятницу хотел быть закланным одновременно с (пасхальным агнцем)[1].

Пилат, выйдя (к ним), спросил, в чем (они) обвиняют Иисуса, и поскольку не нашел ничего достойного обвинения, то послал Его к Ироду, а последний — снова к Пилату. Иудеи же стремились убить Иисуса. Пилат сказал им: возьмите Его вы, и распните, и по закону вашему судите Его (ср.: Ин. 18, 31; 19, 6). Они отвечали ему: нам не позволено предавать смерти никого (Ин. 18, 31), побуждая Пилата распять (Его). Пилат спросил Христа, Царь ли Он Иудейский. Он признал Себя Царем, но Вечным, говоря: Царство Мое не от мира сего (Ин. 18, 36). Пилат, желая Его освободить, сначала сказал, что не находит в Нем никакой благовидной вины, а потом предложил, по обычаю, ради праздника отпустить им одного узника, — но они выбрали Варавву, а не Христа (см.: Ин. 18, 38—40). Тогда Пилат, предавая им Иисуса, прежде велел бить Его, потом вывел к ним под стражей, одетого в багряницу, увенчанного терновым венцом, со вложенной в правую руку тростью, осмеянного воинами, говорившими: радуйся, Царь Иудейский! (см.: Ин. 19, 1—5; Мф. 27, 29; Мк. 15, 16—19). Однако, надругавшись так, чтобы утолить их гнев, Пилат вновь сказал: я ничего достойного смерти не нашел в Нем (Лк. 23, 22). Но они отвечали: Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим (Ин. 19, 7). Когда они так говорили, Иисус молчал, а народ кричал Пилату: распни, распни Его! (Лк. 23, 21). Ибо через позорную смерть (какой предавали разбойников) иудеи хотели опорочить Его, чтобы истребить добрую память о Нем. Пилат же, как бы пристыжая их, говорит: Царя ли вашего распну? Они отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря (Ин. 19, 15). Поскольку обвинением в богохульстве они ничего не добились, то наводят на Пилата страх от кесаря, чтобы хоть таким способом исполнить свой безумный замысел, для чего говорят: всякий, делающий себя царем, противник кесарю (Ин. 19, 12). Между тем жена Пилата, устрашенная снами, послала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него (Мф. 27, 19); и Пилат, умыв руки, отрицал свою виновность в (пролитии) крови Его (см.: Мф. 27, 24). Иудеи же кричали: кровь Его на нас и на детях наших (Мф. 27, 25); если отпустишь Его, ты не друг кесарю (Ин. 19, 12). Тогда Пилат, испугавшись, отпустил им Варавву, а Иисуса предал на распятие (ср.: Мф. 27, 26), хотя втайне и знал, что Тот неповинен. Увидев это, Иуда, бросив сребреники (в храме), вышел, пошел и удавился (см.: Мф. 27, 3-5), повесившись на дереве, а после, сильно вздувшись, лопнул.



Воины же, насмеявшись над Иисусом и бив тростью по голове (Мф. 27, 27—30), возложили на Него крест; потом, захватив Симона Киринеянина, заставили нести крест Его (ср.: Мк. 19—21; Мф. 27, 32; Лк. 23, 26; Ин. 19, 17). Около третьего часа, придя на Лобное место, там распяли Иисуса и по обе стороны от Него двух разбойников, чтобы и Он был причтен к злодеям (ср.: Мк. 15, 27—28; Ис. 53, 12). Воины разделили одежды Его из-за бедности (их), бросая жребий о цельнотканом хитоне, причиняя Ему множество всяческих оскорблений — не только этим, но и издеваясь (над Ним), когда Он висел на кресте, говорили: э! разрушающий храм и в три дня созидающий! спаси Себя Самого. И еще: других спасал, а Себя не может спасти. И еще: если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с Креста, и уверуем в Него (Мк. 15: 29—31; Мф. 27: 40, 42). И если они действительно говорили правду, то подобало им без сомнений обратиться к Нему, — ведь открылось, что Он Царь не только Израиля, но и всего мира. Ибо для чего померкло солнце на три часа, да еще в полдень? — Чтобы все узнали о (Его) страданиях. Земля потряслась и камни расселись, — чтобы обнаружилось, что Он мог это сделать и с иудеями; многие тела (усопших) воскресли — в доказательство всеобщего воскресения и для явления силы Страдавшего. Завеса в храме разодралась (Мф. 27, 51), как будто храм гневался (разрывая свою одежду) за то, что страдает Прославляемый в нем, и всем открылось невидимое прежде (Святое Святых).

Итак, Христос был распят в третий час, как говорит святой Марк (см.: Мк. 15, 25), от шестого же часа тьма была до часа девятого (Мф. 27, 45; ср.: Мк. 15, 33). Тогда и Лонгин сотник, видя солнце (померкшее) и другие знамения, (устрашился) весьма и сказал: воистину, Он был Сын Божий (Мф. 27, 54; ср.: Мк. 15, 39; Лк. 23, 47). Один из разбойников злословил Иисуса, а другой унимал его, решительно запрещая ему, и исповедал Христа Сыном Божиим. Вознаграждая его веру, Спаситель обещал ему пребывание с Собою в раю (см.: Лк. 23, 39—43). В довершение ко всем издевательствам, Пилат написал и надпись на кресте, гласившую: Иисус Назорей, Царь Иудейский (Ин. 19, 19). Хотя (первосвященники) и не позволяли Пилату писать так, но что Он говорил: (Я Царь Иудейский), однако Пилат возразил: что я написал, то написал (см.: Ин. 19, 21—22). Потом Спаситель произнес: жажду, — и Ему дали иссоп с уксусом. Сказав: совершилось! — и преклонив главу, (Он) предал дух (см.: Ин. 19, 28—30). Когда все разошлись, при Кресте стояли Матерь Его, и сестра Матери Его, Мария Клеопова, рожденная от Иосифа после того как Клеопа умер бездетным; а также любимый ученик Господа Иоанн (см.: Ин. 19, 25—26). Обезумевшие же иудеи, которым недостаточно было видеть тело на кресте, просили Пилата, так как тогда была пятница и великий праздник Пасхи, (приказать) перебить у осужденных голени, чтобы скорее наступила смерть. И у двоих перебили голени, потому что они были еще живы. Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов, по имени Лонгин, угождая безумным, поднял копье и пронзил Христу ребра с правой стороны, и тотчас истекла кровь и вода (см.: Ин. 19, 31—34). Первое показывает, что Он человек, а второе — что Он выше человека. Или кровь — для Таинства Божественного причащения, а вода — для крещения, ибо те два источника поистине дают начало Таинствам. И Иоанн, видевший это, засвидетельствовал, и истинно свидетельство его (Ин. 19, 35), ведь написал присутствовавший там и видевший все своими глазами; и если бы он хотел говорить ложь, не записывал бы того, что считалось бесчестием для Учителя. Говорят, будто он тогда собрал в некий сосуд Божественную и Пречистую Кровь из источающих жизнь ребер.

После этих удивительных событий, как уже настал вечер, пришел Иосиф из Аримафеи — также ученик Иисуса, но тайный, осмелился войти к Пилату, будучи известен ему, и просил тела Иисусова (ср.: Мк. 15: 42, 43; Ин. 19, 38); и Пилат позволил взять тело (Ин. 19, 38). Иосиф, сняв его с креста, положил со всяким благоговением. Пришел также и Никодим, — приходивший прежде (к Иисусу) ночью, — и принес некий состав из смирны и алоэ, приготовленный в достаточном количестве (ср.: Ин. 19, 39). Обвив (тело) пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают иудеи, они положили его поблизости, в гробе Иосифа, высеченном в скале, где еще никто не был положен (ср.: Лк. 23, 53; Ин. 19, 40). (Так устроилось для того), чтобы, когда Христос воскреснет, воскресение не могло быть приписано кому-нибудь другому (лежавшему вместе с Ним). Смесь же алоэ и смирны евангелист упомянул потому, что она очень клейкая, — чтобы мы, когда услышим о пеленах и головных повязках, оставленных во гробе (см.: Ин. 20, 6—7), не думали, будто тело Христово украдено: ибо как можно было, не имея достаточно времени, оторвать их, настолько сильно прилипшие к телу?

Все это чудесно совершилось в ту пятницу, и богоносные отцы повелели нам творить память обо всем этом с сокрушением сердца и умилением.

Замечательно и то, что Господь распялся в шестой день седмицы — в пятницу, так же как и в начале в шестой день был создан человек. А в шестой час дня был повешен на кресте, как и Адам, говорят, в этот час простер руки, прикоснулся к запретному древу и умер, поскольку подобало ему снова воссоздаться в тот же час, в какой он пал. А в саду — как и Адам в раю. Горькое питие — по образу (Адамова) вкушения. Пощечины означали наше освобождение. Оплевание и позорное выведение в сопровождении воинов — почет для нас. Терновый венец — устранение нашего проклятия. Багряница — как кожаные одежды или наше царское убранство. Гвозди — окончательное умерщвление нашего греха. Крест — древо райское. Пронзенные ребра изображали Адамово ребро, из которого (произошла) Ева, от которой — преступление. Копье — устраняет от меня огненный меч (см.: Быт. 3, 24). Вода из ребер — образ крещения. Кровь и трость — ими Он, как Царь, подписал красными буквами (грамоту), даровав нам древнее отечество.

Есть предание, что Адамова голова лежала там, где был распят Христос — Глава всех, и омылась истекшею кровью Христовой, — почему это место и именуется Лобным. При потопе череп Адама вымыло из земли, и кость плавала на воде, как некое явное чудо. Соломон со всем своим войском, почтив праотца, покрыл его множеством камней на месте, которое с тех пор названо «постланное камнем». Величайшие из святых говорят, что, по преданию, Адам был погребен там Ангелом. Итак, где был труп, туда пришел и орел — Христос, Вечный Царь, Новый Адам, древом исцеляющий ветхого Адама, павшего через древо.

Христе Боже, по чудному и неизмеримому Твоему милосердию к нам, помилуй нас. Аминь.

http://pravoslavie.ru/1867.html

[Александр Васильевич]

Святитель Илия (Минятий)

СЛОВО В ВЕЛИКУЮ ПЯТНИЦУ О СПАСИТЕЛЬНОМ СТРАДАНИИ



Каким Бог создал человека, и чем воздал человек Богу! В раю сладости, взяв прах от земли, Своими руками образовал Бог тело человека, вдохнув в него дыхание жизни, почтил его Своим образом и создал его человеком! Человек на Голгофе так поступил с Господом, что Он стал без вида, бездыханным, весь – в крови, весь – в язвах, пригвожден был к кресту… Там, в раю, я вижу Адама, как создал его Бог, оживотворенным образом Божиим, увенчанным славой и честью, самодержавным царем над всеми созданиями в поднебесной, в наслаждении всем земным блаженством. Здесь, на Голгофе, я вижу, до чего довел Иисуса Христа человек – без красоты, без вида, увенчанного тернием, осужденного, обесчещенного, посреди двух разбойников, в подвиге, в агонии ужаснейшей смерти. Сравниваю тот и другой образ, Адама в раю и Христа на кресте, и в глубине души размышляю, каким дивным творением создали Адама щедрые руки Божии и каким достойным жалости позорищем сделали беззаконные человеческие руки Бога! Там, при создании человека, я вижу дело, которым Бог увенчал все дела рук Своих; здесь, в страдании Христа, узнаю такое беззаконие, каким дополнил и завершил человек все свои беззакония. Там усматриваю беспредельную любовь Божию к человеку; здесь – беспредельную неблагодарность человека к Богу. И я недоумеваю, чему мне больше изумляться… Одно вижу – мне одинаково надо плакать и о том, как безмерно много пострадал Господь, и о том, как страшно много дерзнул человек!.. И, горько плача, не отличаю одно от другого: проливая слезы о страстях, тут же представляю себе виновника страстей, исчисляя раны, вижу руку, их причинившую. Взирая на Распятого, тут же вижу и распинателя, и в смерти неправедно убиенного Господа я вижу и человека-палача.
Среди многих страданий Иисуса Христа есть одно горчайшее всех, оно уязвляет главу Его больше тернового венца, оно пронзает Его сердце глубже копья, оно терзает Его ужаснее самого пригвождения; оно огорчает уста Его горше желчи, оно отягощает Его тяжелее креста; оно убивает Его быстрее смерти… Это страдание – видеть виновником Своих страстей и смерти человека, дело рук Своих! Вот почему нам надо проливать слезы – потому что мы распяли, мы умертвили Своего Господа. Если бы кто-нибудь другой, а не мы, был виновником Его страстей, нам и тогда надлежало бы страшно скорбеть, потому что никто другой так много не пострадал. Как же мы должны страдать и сокрушаться, зная, что никто другой, а мы – причина Его страданий?! Нам надо плакать и о Его страстях, и о нашей неблагодарности, нам надлежит сугубо проливать слезы – слезы сострадания и сокрушения — и, таким образом, рыдать и о Христе, и о себе самих… Однако вовсе не с этой целью сегодня взошел я на эту священную кафедру… Я ведь хорошо знаю, что христиане, плачущие теперь о страстях, ожидают воскресения Распятого, чтобы снова пригвоздить Его к кресту!.. И потому я вовсе не для того пришел сюда, чтобы подвигнуть христиан к плачу. Не много ценю я эти мимолетные слезы, что струятся не из глубины сердца и не суть плод истинного сокрушения… Пусть христиане лучше поберегут свои слезы, чтобы плакать о каком-нибудь ущербе в своих делах или о смерти родственников, или из зависти к благополучию своих ближних… Не нуждается Иисус в таких слезах! Есть кому скорбеть о Том, о Ком не скорбят христиане! О Нем скорбит небо и покрывает глубочайшей тьмой светозарный лик свой, о Нем скорбит солнце и помрачает лучи свои. О Нем скорбит земля и в ужасе содрогается до основания и отверзает гробы и раздирает сверху донизу завесу храма. О Нем скорбят и сами распинатели… Они бегут, биюще перси своя (Лк. 23, 48)… Нет, не для того пришел я к вам, чтобы возбудить вас к плачу! Я намерен только просто изъяснить вам страсти Христовы в трех главных смыслах. Во-первых: Кто был пострадавший, затем – как много Он пострадал. Будете слушать – увидите в лице Пострадавшего бесконечное снисхождение, в бездне страданий – изумительное долготерпение и в самой причине страданий – беспредельную любовь. И если вы не изумитесь перед этим снисхождением, если не исполнитесь сострадания при этом долготерпении, если останетесь бесчувственно-неблагодарными перед лицом бесконечной любви, тогда уж я скажу, что сердце ваше – подлинно камень, более жестокий, чем те, которые распались при смерти Христа!

Приступите же – взойдем теперь на гору Господню, на вершину Голгофы, чтобы узреть там страшное зрелище. И среди этого ужасного мрака, покрывающего лицо вселенной – да предъыдет перед нами и укажет нам путь честнейшее древо животворящего Креста! Где ты, о треблаженное древо, напоенное животворящей кровью Бога пригвожденного и возрастившее нам жизнь? Жертвенник бесконечной цены, на котором совершилось ныне искупление человеческого спасения! Престол пречестный, воссев на котором, восторжествовал над грехом новый Царь Израильский! Лествица небесная, откуда Начальник нашего спасения показал нам восхождение в рай! Столп огневидный, приводящий народ мног во блаженную землю Божьего обетования! Крест пресвятой, Церкви утверждение, похвала веры нашей! Некогда ты был древом бесчестия и смерти, теперь – древо славы и жизни! Мучительное орудие страстей Христовых – теперь треблаженное орудие нашего спасения! Приди и при настоящей скорбной беседе будь с нами – как весь пригвоздился к тебе Иисус наш, так да пригвоздится к тебе все сердце наше!

I


_{Распятие. Икона работы сестер Ново-Тихвинского монастыря}
    
Все основание нашей православной веры состоит в том, что Тот, Кто пострадал, Кто был пригвожден к кресту, Кто умер, воистину был Сын Божий. Пусть это безумие для эллинов, пусть это соблазн для иудеев – мы проповедуем Христа… и Сего распята (1 Кор. 1, 23; 1Кор. 2, 2), по слову апостола. Распятый за нас был воплощенный Бог! Правда, Он пострадал во плоти – по человеческому только, потому что как Бог Он не мог страдать. Но так как плоть соединена была ипостасно с Божиим Словом, человеческое — с Божеством и самая плоть была господственно обожена, то человек, пострадавший за нас, воистину был Бог! Воистину Он был Сын Девы и Сын Божий – один Иисус Богочеловек. Поэтому, как истинно то, что Он пострадал как человек, точно так же истинно и то, что пострадавший за нас человек был Бог. Высочайший Бог, Царь веков, Он тем не менее изволил восприять зрак рабий, в подобии человечестем быв (Флп. 2, 7). Всесвятейший Бог – и однако благоволил понести на Себе грехи человеческие и явиться как бы грешником. Бог, исполненный славы, исполненный силы, исполненный бессмертия – и тем не менее истощил Себя, по слову апостола Павла, явившись на земле без всего богатства Своего Божества, в немощи и скудости человеческого естества – даже до смерти (Флп. 2, 40)… И это истощение Григорий Богослов называет как бы некоторого рода ослаблением и умалением.

Но ужели была необходимость в том, чтобы пострадать, быть пригвожденным к кресту и умереть Господу славы? Ужели не было другого какого-либо средства спасти род человеческий? Поистине изумительно беспредельное снисхождение Божие!.. Залевк, царь Локрский, в числе прочих, издал закон, чтобы прелюбодеев лишать обоих глаз, – закон справедливого возмездия: света очей, драгоценнейшего блага жизни, должен был быть лишаем тот, кто посягает на честь другого, также драгоценнейшее благо. Первым, кто нарушил этот закон и был уличен в прелюбодеянии, оказался собственный сын царя. И справедливейший государь присуждает его к положенному законом наказанию. Тогда его начинают просить все приближенные, вельможи, весь народ, чтобы он помиловал своего сына, своего преемника и наследника царства. Но царь твердо стоит в своем решении и желает лучше сохранить закон, чем сына. Ходатайства и просьбы однако были столь неотступны, что царь начал мало-помалу смягчаться и прислушиваться не только к голосу справедливости, но и – отеческой любви. Справедливость, говорил он, рассуждая сам с собой, требует ослепить моего сына, оказавшегося нарушителем закона. Но отеческая любовь располагает меня к жалости, потому что он — чадо мое. Если я пренебрегу справедливостью и не накажу как следует, я буду неправедный судья. А если подавлю чувство отеческой любви и накажу его по закону, я окажусь бессердечным отцом. О судьба! Если мне предстояло быть отцом, зачем ты поставила меня судьей? О природа! Если я должен быть судьей, зачем ты дала мне сына? Что же это? Я колеблюсь… Я справедливый судья, а правда слепа и не зрит на лицо преступника… На что же я должен осудить? Я чадолюбивый отец, а любовь также слепа и не смотрит на вину преступника. Я — царь… Я могу наказать, когда захочу, но ведь как царь я могу и простить. Как мне сохранить закон? Как мне спасти сына? Что мне делать несчастному – судье и отцу? Нет ли какой-нибудь возможности сохранить закон и спасти сына? Есть! Необходимо выколоть два глаза. Пусть же будет выколот один глаз у меня, а другой – у сына моего! Пусть он отдаст один глаз, как виновный, а другой я, как отец! Таким образом, я и правду мою удовлетворю, и успокою любовь отца, сохраню мой закон и спасу от потери зрения сына, явлюсь и судьей справедливым, и чадолюбивым отцом!» Так-то, слушатели… Здесь требовалось выколоть два глаза; но для того чтобы, с одной стороны сохранить закон и покарать преступление, а с другой – чтобы пощадить чувство отеческой любви и сохранить зрение преступному сыну, найдено было такое решение, чтобы отец отдал один глаз, а сын – другой. Это – прекраснейший из всех пример высшей царственной справедливости и отеческого милосердия. Однако, как пример человеческий, он бесконечно далек от того, чтобы стать в сравнение с тем, что совершил для нашего спасения правосудный и милосердый Бог!

Искони, с самого начала, в раю сладости, Божие определение начертано было на древе познания: если человек вкусит от него и таким образом нарушит заповедь Божию, немедленно постигнет его смерть — в оньже аще день снесте от него, смертию умрете (Быт. 2, 17). В лице праотца Адама мы все согрешили — [во Адаме] вси согрешиша (Рим. 5, 12). Мы согрешили праотеческим и сверх того своим произвольным грехом, так что все подлежим проклятию от Бога, все достойны вечных мучений. Нам оставалось понести заслуженное наказание – лишиться как бы обоих глаз, т. е. обеих жизней – телесной и духовной, если бы не найден был способ избавления. Но в чем мог состоять этот способ, когда долг наш перед Богом бесконечен? Если бы пришли искупить нас тысячи таких мужей, как Моисей или иной кто из пророков, если бы воплотились и умерли за нас тысячи ангелов для того, чтобы удовлетворить правде Божией, то жертва их крови, ибо и она кровь существ тварных, не была бы достаточной, – была бы ограниченной, малой цены сравнительно с нашим долгом перед бесконечным Божеством. «Оставалось совершиться, — богословствует святой Прокл, — одному из двух: или всем подвергнуться осуждению смерти, потому что все согрешили; или же должно было быть принесено воздаяние такой цены, которое было бы достаточным удовлетворением долга. Человек сам себя спасти не мог, потому что сам подлежал долгу греха; ангел также не мог искупить человечество по своей ограниченности для такого искупления. Человек один спастись не мог, а Бог пострадать не мог». Необходимы были два естества – человеческое и Божеское. Не одно только человеческое, потому что оно не могло спасти своим страданием и смертью. Надлежало и человеческому, и Божескому естеству быть соединенными в одном Лице Богочеловека. Этому Лицу надлежало пострадать и умереть по своему человеческому, которое подлежит страданию и смерти, но вследствие соединения Божества и человеческого в одном Лице Богочеловека это страдание и эта смерть получают бесконечное достоинство, бесконечную цену. Таким образом могла произойти уплата бесконечного долга. Так надлежало быть, так и совершилось. С одной стороны, внял Бог правде Своей, требовавшей возмездия за грех наш, потому что мы преступили Его заповедь. Потреблю человека, егоже сотворих (Быт. 6, 7). Но, с другой стороны, Бог услышал глас Своего милосердия, ходатайствовавшего о прощении нас, потому что мы – дело рук Его. Живу Аз… не хощу смерти грешника (Иез. 33, 11). Бог, как праведный Судия, хочет сохранить закон Свой и в то же время, как человеколюбивый Творец, желает спасти Свое создание. Что же Он совершит, Судия и Отец, Бог и Создатель? Бесконечная премудрость Его нашла средство сохранить закон и спасти Свое создание…

Здесь, рек Он, необходимы два естества: Божеское и человеческое. Пусть человечество даст одно — со смертной плотью, а Я дам другое – Божие Слово. От соединения двух естеств произойдет одно Лицо – Богочеловек: совершенный человек и совершенный Бог. Он да постраждет, Он да умрет! Умрет, как человек, и пролитая кровь Его явится возмездием за грех; но так как умирающий человек будет вместе с тем и Бог, то это возмездие явится бесконечной цены. Таким образом, возрадуется Мое милосердие, потому что кровью одного только человека искупится все остальное человечество. Удовлетворится и Моя правда, потому что кровью Богочеловека искупается бесконечный долг. И Я явлюсь и Судией правосудным, и Творцом человеколюбивым. — Вот причина, в силу которой надлежало пострадать и умереть Богочеловеку, дабы, как человек, Он мог уплатить долг и, как Бог, доплатить сполна… Здесь, еще раз повторяю это, христиане, здесь необходимы как бы два ока – две природы. Мы, виновные, нарушители заповеди Божией, дали как бы одно око, человеческую природу. Бог и Отец дал как бы другое – Божество. В человеческом Христа нам угрожала казнь смертная, но в Его Божестве смерть упразднилась. Расплатились мы Божественной плотью, соединившейся с Божиим Словом, и избавились от осуждения смерти Божиим Словом, явившимся во плоти, как высочайшим образом изъясняет это великий Афанасий: «Подобало обоим преславно быть вкупе, так что смерть всех исполнялась во плоти Господа, и та же смерть через Слово Божие, соединившееся с плотью, истреблялась». О, бесконечное Божие к нам снисхождение! Но, Боже многомилостивый, премилосердый! Ужели Твое всемогущество не имело другого средства – спасти человека без предания на смерть Твоего Единородного Сына, десного ока Твоего Божьего Лика? Без сомнения, всемогущий Бог, как единым словом рече, и [вся] быша (Пс. 148, 5), точно так же одним словом мог бы повелеть, и спасение человека совершилось бы, мог Он без всякой уплаты отпустить бесконечный долг, мог и без смерти Единородного Сына Своего простить грех человека, мог и без крови Иисуса Христа угасить пламень вечного мучения…

(Продолжение следует)