Почему нам нужна русская классикаЭссеИз окна нашей квартиры в доме по проезду Карамзина видны здания на проезде Одоевского. Чтобы добраться до них, надо миновать улицу Паустовского. Кроме них, в Москве имеется немало улиц, бульваров и аллей, названных в честь выдающихся писателей и поэтов России. Их имена запечатлены в наименованиях семи станций столичного метрополитена. Москвичи и гости столицы могут увидеть многочисленные памятники и мемориальные доски, посвящённые творцам отечественной литературы, посетить более 20 музеев, в которых собраны свидетельства их жизни и деятельности. А ведь, помимо Москвы, в городах и других поселениях на просторах нашей державы можно найти множество подобных материальных свидетельств уважения к мастерам русского художественного слова, на произведениях которых многие поколения народов России учились воспринимать окружающий мир и осмысливать его. Открытие в природе источника животворной энергии Влияние русских литераторов на формирование сознания отечественных и зарубежных читателей объясняется прежде всего выдающимися открытиями, которые они совершили в познании мира, отразив их в превосходной художественной форме. Уже в чудесных стихотворениях, которые мы заучивали в школе, русские поэты знакомили нас со своими тонкими наблюдениями, где не оставались без внимания малейшие детали природной среды. Казалось, их поэтический взор обладал высокой разрешающей способностью самых совершенных оптических приборов. Рассказывая об опустевшем поле, Ф.И. Тютчев заметил даже «паутины тонкий волос», который «блестит на праздной борозде». Отметив «пристальность Тургенева», литературовед М.П. Громов писал, что для него была характерна «различимость пейзажных чёрточек и подробностей, до отдельных травинок, до крапа на птичьем пере». Русские поэты находили необычные образы для того, чтобы как можно выразительнее изобразить жизнь природы. Так, описывая движение снежных потоков во время позёмки, А.А. Фет написал: «Опять серебряные змеи через сугробы поползли».
Создание таких картин требовало тщательного и долгого изучения природы. Своё стихотворение «Болото» А.Н. Майков открывал словами: «Я целый час болотом занялся…» За это время поэт заметил «старый пень, торчащий из воды», «тощие цветы», покрытые «белым пушком», бирюзу незабудок, «порханье белой бабочки залётной», «хлопоты стрекозок голубых вокруг тростинок тощих и сухих» и другие не слишком выразительные предметы, которые «оживляют бедный мир болотный».
Майков восклицал: «Ах! Прелесть есть и в этом запустенье!» Поэт замечал: если раньше его внимание могли захватить лишь виды заснеженных гор и низвергающиеся с них водопады, старинные монастыри и виллы, покрытые плющом и виноградом, то, научившись изучать природу, поэт обнаружил, что родной лес не менее интересен, чем заграничные красоты. Майков делал ещё один вывод: его общение с природой не является односторонним. В последних строках стихотворения он писал, что и в альпийских горах, и в русском лесу с ним «заманчиво... беседует природа».
Да, многие творцы русской литературы, пристально наблюдая за природой, сближались с ней, одушевляли её, по-дружески общались с ней. Они восторженно приветствовали весенние ручьи, «грозу в начале мая» и приход «матушки-зимы». Они восхищались наступлением летнего утра и красотой лунной ночи. Они объяснялись в своей любви к ранней и поздней осени. На лоне природы русские поэты и писатели ощущали прилив свежих сил. Опираясь на личный опыт, они доказывали читателям, что природа способна вооружать человека позитивными эмоциями и возвышенными мыслями. В романе «Война и мир» Л.Н. Толстой рассказал, как покрывшийся листвой старый дуб неожиданно передал погружённому в невесёлые думы Болконскому «весеннее чувство радости и обновления». Излагая в пьесе «Дядя Ваня» взгляды страстного защитника лесов Астрова, Соня убеждённо говорила: «Леса… учат человека понимать прекрасное и внушают ему величавое настроение».
Правоту этих мыслей, запечатлённых в русской литературе, подтверждало свидетельство учёного Н.Н. Миклухо-Маклая. В далёкой Новой Гвинее русскому антропологу было нелегко. После трёх месяцев пребывания там многие продукты у него кончились и остались лишь рис с кэрри и бобы с солью. И вот 3 декабря 1871 года он записал в своём дневнике: «Дождь барабанит по крыше, крыша протекает во многих местах, и вода течёт даже на стол и на кровать… Делать чай… в такие тёмные дождливые ночи, как сегодня, не так просто. Пришлось при сильном дожде пройти в шалаш, набрать там, по возможности, сухих ветвей, зажечь потухнувший от дождя костёр и долго раздувать его; потом, так как в чайнике не оказалось достаточно воды, надо было в темноте и под дождём спуститься к ручью… Ноги скользят, то и дело оступаешься; дождь, уже проникший через две фланелевые рубашки, течёт по спине, делается холодно; снова оступаешься; хватаешься за куст, колешься. Вдруг сверкает молния, освещает своим голубоватым блеском и далёкий горизонт, и белый прибой, капли дождя, весь лес, каждый листок, даже шип, который сейчас уколол руку; только одна секунда — и опять всё черно, мокро и неудобно; но этой секунды достаточно, чтобы красотой окружающего возвратить мне хорошее расположение духа, которое редко покидает меня, если я нахожусь в красивой местности».
Прекрасная природа оказывала на Миклухо-Маклая такое же воздействие, как Гея на Антея из древнегреческого мифа. Достаточно было Антею во время тяжёлого боя с Гераклом дотронуться до земной поверхности, как богиня Земли давала своему сыну мощный заряд новых сил.
Так же влияли на читателей произведения русских поэтов и писателей, в которых они изображали природу. Щедро делясь своими открытиями, которые они сделали в ходе своего общения с природой, русские писатели помогали читателям обрести мощный источник жизненной энергии, из которого те могли черпать силы для преодоления житейских невзгод и трудностей.
Просвечивание человеческих душ открыло губительные недуги Хотя описания природы занимали немало места в произведениях русской литературы, они, как правило, переходили в размышления о людских судьбах. Стихотворение, которое С.А. Есенин открывал словами «Клён ты мой опавший, клён заледенелый», было посвящено личным переживаниям поэта. «Колокольчики мои, цветики степные», которые грустили «головой качая», служили А.К. Толстому фоном для его рассуждений о прошлом русского народа и его будущем. В центре внимания романов, повестей, пьес и рассказов, сочинённых классиками русской литературы, был человек, которого они изучали с таким же вниманием, как и природу. Поэты и писатели были не только замечательными пейзажистами, но и непревзойдёнными портретистами-психологами. Они оставили нам в наследство огромные собрания реалистических изображений человеческих характеров.
Одна из подобных портретных галерей размещена на страницах чеховской повести «Степь». Запечатлев образы людей, которых Егорушка встретил во время своего путешествия, А.П. Чехов одной или несколькими деталями в облике или поведении человека раскрывает наиболее характерные его черты. Счастливый молодожён Константин Звоныка, забредший к костру путников, улыбался так, «как будто хотел сказать: «Поглядите, какая у меня улыбка». Сознание Варламовым своей «силы и привычной власти над степью» проявлялось «во всём, даже в манере держать нагайку».
Изучение внешнего вида и поведения человека позволяло Чехову раскрыть его внутреннюю противоречивость. Красивый, сильный и жалующийся на скуку Дымов «имел такой вид, как будто он собирался поднять рукой очень тяжёлое и удивить этим весь мир. Его шальной насмешливый взгляд скользил по дороге, по обозу и по небу, ни на чём не останавливался и, казалось, искал, кого бы убить от нечего делать и над чем бы посмеяться». Озлобленный на весь свет Соломон, «судя по его глазам и улыбке, … презирал и ненавидел серьёзно, но это так не шло к его ощипанной фигурке».
Чехов словно просвечивал человеческие души, выявляя их сильные и слабые стороны. Однако не только этому профессиональному врачу, но и многим другим его коллегам по литературному цеху, не имевшим медицинского образования и опыта врачебной работы, удалось поставить точные диагнозы душевного нездоровья, обнаружив его даже у внешне благополучных людей. Ведь А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь и М.Ю. Лермонтов, а затем И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой установили наличие опасных недугов в душах главных героев своих романов.
Порой обнаруженные русскими писателями отклонения от духовного здоровья не укладывались в привычные представления о нарушениях норм общественного поведения или морали, но они были не менее губительны для носителей таких болезней и вредны для окружающих. Рассказ Н.В. Гоголя о ссоре между Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем позволил ему показать процесс измельчания человеческих натур и прийти к печальному выводу: «Скучно на этом свете, господа!»
На примере Манилова Гоголь показал, что деградация личности может дойти до полного опустошения, хотя этот болезненный процесс искусно прикрывался изящными светскими манерами. Диагноз, поставленный Гоголем Манилову и подобным ему носителям опасного заболевания, звучал так: «Люди так себе, ни то ни сё, ни в городе Богдан ни в селе Селифан». Подробно разобрав характер Манилова на протяжении целой главы в «Мёртвых душах», автор описал «маниловщину», проявления которой сохранились и в последующие столетия.
Открыв в «Ревизоре» другое общественное заболевание — «хлестаковщину», Гоголь не только высмеял пустого человека, но и показал, как и почему первые люди провинциального городка приняли «фитюльку, тряпку… за важного человека». Посвятив целый роман погружению в беспробудную лень милейшего Ильи Ильича, И.А. Гончаров установил ещё одно опасное заболевание — «обломовщину». Некоторые аномалии человеческого духа стали известны по фамилиям или прозвищам персонажей рассказов А.П. Чехова: «Унтер Пришибеев», «Хамелеон», «Человек в футляре». Катастрофические отклонения от здорового состояния сильных мира сего описал М.Е. Салтыков-Щедрин в своих сатирических изображениях градоначальников, помпадуров и помпадурш. Ещё раньше деформации человеческих натур, в том числе среди гражданских и военных служащих, заметил А.С. Грибоедов.
Открытие бедствий народа и его духовных богатств Обратив внимание на имевшиеся в обществе людские пороки, русские писатели не ограничивались объективными диагнозами. Они страстно переживали за тех, кто стал жертвами общественной несправедливости и душевной глухоты власть имущих. Рассказ Гоголя о несчастьях Акакия Акакиевича так повлиял на последующих писателей России, что, объясняя своё творчество, они говорили: «Мы все вышли из гоголевской «Шинели». Они не просто подробно, а с душевной болью описывали подлинную жизнь бедных, униженных и оскорблённых.
Именно так Д.В. Григорович знакомил читателей с печальными судьбами Антона-Горемыки, сироты Акулины, Бобыля и других крестьян, составлявших подавляющее большинство населения страны. В своём очерке «После урожая» Г.И. Успенский замечал: «Какая масса затруднений наваливается на крестьянскую женщину из-за одного только гроша, на который можно купить иголку, необходимую в семье постоянно! И оказывается, что бывают моменты, когда невозможно купить иголку, нет гроша, нужно идти в люди, просить, кланяться!» Или вот И.А. Бунин в повести «Деревня» устами своего героя Тихона Ильича размышлял: «Господи Боже, что за край! Чернозём на полтора аршина, да какой! А пяти лет не проходит без голода. Город на всю Россию славен хлебной торговлей — ест же этот хлеб досыта сто человек во всём городе». Обрисовывая в той же повести ужасающую антисанитарию деревенской жизни, Бунин писал, что зимой в деревне неизбежно начинались «повальные болезни: оспа, горячка, скарлатина». В своей повести «Молох» А.И. Куприн сравнил смертность рабочих Донбасса, вызванную тяжёлыми условиями труда и авариями, с массовыми человеческими жертвоприношениями финикийским богам.
Заучивая стихи Н.А. Некрасова, дети со второй половины XIX века повторяли в школьных классах: «Где народ, там и стон...» Хотя многие авторы стояли вроде бы в стороне от политики, они учили своих читателей умению ставить себя на место бедных и угнетённых, разделять их страдания. Реалистические произведения русских писателей, подкреплённые точными фактами, готовили почву для грядущих революционных перемен во имя построения общества социальной справедливости.
Привлекая симпатии к бедствующему народу, создатели русской литературы помогали читателям преодолевать социальные барьеры и ломать сложившиеся предрассудки. Одновременно они обучали своих читателей народному языку и приобщали их к народной мудрости. На примере беседы Базарова с крестьянами Тургенев показал нелепость высокомерного снобизма горожан, вздорность их стереотипных представлений о крестьянах. Герой рассказа Куприна «Болото» студент Николай Сердюков возмущается примитивными суждениями землемера Жмакина о крестьянах: «Вы сегодня утром говорили, что мужик глуп, что мужик ленив, мужика надо драть, мужик раздурачился. Говорили вы это с ненавистью… Сказать, что мужик глуп! Послушайте, как он говорит о погоде, о лошади, о сенокосе. Чудесно: просто, метко, выразительно, каждое слово взвешено и прилажено… У народа своя медицина, своя поэзия, своя житейская мудрость, свой великолепный язык».
(Окончание следует)