Державное видениеНародный художник России Сергей Харламов и его время
Помнится сентябрь 1980 года, канун 600-летия Куликовской битвы. Впервые после 1917-го дата этого решающего в истории Руси события праздновалась на высоком уровне. На страницах популярнейших газет тех лет «Комсомольская правда» и «Советская Россия» появились посвященные битве статьи. Сопровождали их гравюры Сергея Харламова. Русские воины, мастерски изображенные с мечами, в кольчугах и латах, были непривычны для нас, 20-летних, невоцерковленных или некрещеных, своим внутренним, духовным состоянием. Перед боем они с молитвой обращались к Богу… Это поразило, осталось в памяти.
Немного позднее довелось увидеть и гравюру «Святой преподобный Сергий Радонежский». Для многих из нас, далеких от иконописи, такие произведения становились ступенями к вере предков.
Все в стране казалось нам незыблемым, мало кто предугадывал тогда грядущее всего через десяток с небольшим лет второе в XX веке крушение российской государственности. Что могли знать мы о тайных кознях, вершившихся и за кремлевскими стенами, и на окраинах державы? А такие художники, как Сергей Харламов, будили нас накануне новых потрясений, воодушевляли, звали к единению, связывали разорванную нить времен…
«В имени человека закодирован его жизненный путь. Имя – символ, имя – путь, имя – ангел-хранитель. Поэтому для меня путь к Сергию был в какой-то степени преопределен, я не мог не прийти к нему, – говорит художник. – Точно так же помогает Сергий Радонежский и всей России. Просто надо помнить, что мы не одни, что наши судьбы находятся в руках Божьих, что у каждого из нас есть свой ангел-хранитель». И далее:
«А у России есть небесный покровитель – преподобный Сергий Радонежский, ибо как сказано: «Время общественных бедствий есть его время. Когда все уже кажется гибнущим, тогда воздвигается Сергий».
Еще в середине 1970-х, преодолев характерное почти для всех выпускников Строгановского училища увлечение западным искусством, журналами «Гебраус график» и «Графис», Сальвадором Дали и Зигмундом Фрейдом, приходит художник к Православию. Во время работы над иллюстрациями к историческому роману Сергея Бородина «Дмитрий Донской», как вспоминает Сергей Михайлович, «образ Сергия совершенно неожиданно как-то таинственно поманил меня к себе…» 7 сентября 1977 года Харламов, погружаясь во времена Сергия, встречал рассвет на Куликовом поле вместе с другом – художником Алексеем Артемьевым.
Образ Сергия Радонежского становится стержневым в жизни и искусстве графика. Им созданы альбомы «На поле Куликовом» (1976-1979 гг.) и «Преподобный Сергий Радонежский» (1989-1990 гг.)
Словно по благословению Преподобного работает художник с размахом и удалью, основательно и мощно, тонко и проникновенно. Русские люди, к великому сожалению, плохо знают своих лучших художников, работы их редко увидишь на телеэкранах, на страницах массовых изданий. Побаивались там русского духа в советские времена, часто морщатся от него и в последующие.
А стоит, стоит всмотреться в работы Сергея Михайловича Харламова. Вот его иллюстрации к литературной классике, это около 50-ти книг. Эпические пейзажи и громы славных баталий в гравюрах к «Одам» Г. Державина. «Ой, стоги, стоги», «Курган», «Илья Муромец» и другие – иллюстрации к книге А.К. Толстого «Колокольчики мои». Изумительная украинская природа, колоритные селяне, борьба света и тьмы – в гоголевском цикле «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Миргород». Запоминается лошадь с жеребенком в утреннем тумане («Я встаю в предрассветный час» М.М. Пришвина).
Оживает под резцом графика Есенинская Русь… Любит мастер бескрайние дали, разливы родной Оки, лучи солнца, бьющие из-под облаков, сияние русских снегов…
Европейскую известность принесли художнику 32 листа к роману Джонатана Свифта «Путешествие Гулливера» (1975-1977 гг., 1-я премия на международном конкурсе гравюры в Чехословакии). Об этой своей работе Сергей Михайлович рассказывает: «Для художника это вообще благодатный материал: то лилипуты, то великаны, фантастический мир, просто кладезь для воображения. Свифт ведь ирландец, а это особый, как выражаются ныне, менталитет. В отличие от англичан, ирландцы католики, за ними стоит древняя кельтская культура. Поэтому за его фантасмагориями прочитываются второй и третий планы. Это и боль за родину – Ирландию, находящуюся под пятой англичан, это и боль за человека вообще, за его унижение в современном ему мире, когда все стали решать деньги, наступление торгашества повсюду, повреждение души человека, страшная его беспомощность перед "сильными мира сего" и многое-многое другое, что и делает Свифта удивительно современным, созвучным нам, особенно в последние годы».
Глубокие раздумья художника об извечном противостоянии России и Запада, о народной войне отражены в альбоме «Отечественная война 1812 года» (1984-1987 гг.). Вот жесточайший накал сражения на листе «Бородинский бой», вот наполеоновские всадники во главе с самим императором застыли перед непостижимо грандиозной панорамой Кремля в захваченной русской столице. Затем «Французы покидают Москву» – черными тенями на фоне взорванных кремлевских стен движется к полному краху «Великая армия». И – «Рейд Платова», дрожит земля под копытами неудержимой казачьей лавы, это – возмездие!
Знаковые для художника гравюры – «Смерть пахаря» и «Сеятельница». Харламов так объясняет свое отношение к этой теме: «В России всегда было отношение к земле как к Божьему престолу и матери. Только на земле народ чувствует себя сильным, как древнегреческий Антей... В XX веке деревни вымирают, исконная, традиционная сельская культура уничтожается. Городская цивилизация вообще разрушительна для человека. А на смену ей идет нечто такое, настолько чуждое духу нашего народа, избитого, истерзанного всякими революционными преобразованиями и реформами, что становится страшно. Одна только природа еще не совсем этому поддалась – а с ней ведь тоже боролись, пытаясь преобразовать, боролись как с Божьим творением. Что-то сохранилось от былого величия. Конечно, исчезли те самые державинские ландшафты, но что-то все же осталось, и этим необходимо дорожить».
На одном развороте в книге-альбоме Харламова «Зримые ступени» –графические портреты Михаила Юрьевича Лермонтова и Василия Макаровича Шукшина.
Тщательно продуман и проработан фон – Москва и Кавказ поэта, избушки и калина красная писателя и кинорежиссера. В их глазах – благородная дума, боль о России. Конечно, неслучайно, при всем внешнем несходстве их судеб и облика, они, сраженные на взлете, владевшие особенно пронзительным словом, рядом у художника…
А гравюры к «Венку сонетов» Владимира Солоухина – словно окна в миры разных цивилизаций, от античности и Ренессанса до суперсовременной, глобалистской. Крылатый конь Пегас, любимец муз, скачет по русским полям, и манит из вселенских далей прекрасное женское лицо… Поэтическое сплетение цветов и звезд. Как пишет поэт:
Любой цветок сорви среди поляны –
Тончайшего искусства образец.
Не допустил ваятеля резец
Ни одного малейшего изъяна...
«Как сказал знакомый батюшка, которому я подарил эту книжечку, когда она только вышла: «Это же о Боге идет речь», – вспоминает художник. – Именно так. Что еще может так волновать русского человека, как красота Божьего мира и Правда его…»
Всего созданного Харламовым сразу не перечислишь. Емко и весомо сказал о нем его друг, знаменитый скульптор Вячеслав Клыков: «Смотришь на гравюру Сергея Харламова и оказываешься в настолько родном, знакомом тебе мире… Все это так близко русскому человеку… Все это Россия. Художник поразительно точно передает ее образ, кажется, ты переживаешь с той же, что и автор, волнующей силой.
Вечностью, мощью веет от этих гравюр, и на душе становится как-то ясно, просто, спокойно. Нет места суете. И хочется верить в то, что не все так плохо на Руси.
Россия встанет обязательно на крепкий государственный державный путь развития. В том, что эта вера оживает, заслуга ряда наших художников, и прежде всего, я считаю, Сергея Михайловича Харламова. Потому что он нам дает державное видение нашей страны. Не просто тонко передает красоту реки, деревьев, неба, а дает образ великой природы, дает теми минимальными средствами, которыми располагает графика. Черно-белое… Но как это черно-белое проникает в сознание! Об этом человеке можно по праву сказать, не будем стесняться, – это великий русский художник!»
Искусствовед А. Каминский в 1980 году писал: «Мы вправе отметить, что по силе эмоционально-психологического воздействия композиции С. Харламова близки произведениям В.И. Сурикова».
Стоит отметить и то, что корни рода Харламова, как и у Сурикова – донские, казачьи. В годы коллективизации, или, называя вещи своими именами, погрома русского крестьянства, в первую очередь казачества, отцу художника Михаилу Лаврентьевичу пришлось бежать из родных мест на Дону (ныне это город Данков Липецкой области), осел он в подмосковной Кашире, сильный и спортивный, преподавал физкультуру, работал тренером. Кстати, деды художника и легендарного хоккеиста Валерия Харламова были родными братьями. И нет ли сходства между артистичной изобретательностью и точностью резных гравюр художника с бесстрашными филигранными прорывами форварда сквозь могучую оборону канадских профи, которые, словно завороженные, расступались перед казаком под номером 17, завершающим атаку снайперским броском в «девятку»…
Так что Сергей Харламов всегда мог постоять за себя, был заводилой в мальчишеских ватагах, во время учебы в Строгановском училище занимался боксом и имел поставленный удар. И вряд ли можно согласиться с теми, кто, признавая бойцовский характер художника, видит его внешне мягким, улыбчивым, «благорастворенным». Да, рост Харламова невелик, но в плечах он крепок, лепка лица крупная, а взгляд тверд и проницателен и может даже при случае сверкнуть гневом...
В своей книге мемуаров «Так и помнится» Сергей Михайлович пишет: «Светом тепла и радости окрашивают воспоминания детства всю нашу жизнь, и к этим светлым образам мы обращаемся в наши горькие минуты, они поддерживают нас, не дают оступиться и упасть, являются надежной нравственной опорой в минуту отчаяния и душевной скорби… Память детства бывает сильней нас, властно возвращая в те таинственно манящие бесконечные дали…»
С большой теплотой описывает график своих старших земляков: «Сколько их, простых, честных русских мужиков, всех этих Андрей Ивановичей и Иван Андреевичей, осталось в моей памяти, с чувством глубочайшей к ним любви и благодарности. Теперь они все покоятся на простом деревенском кладбище… Я люблю приезжать к ним в гости и посидеть с ними. Моими родными людьми, и подумать о жизни». Художник с рождения знал уклад жизни и быт, сказания и песни русского люда, его нравственные ценности. Этим ценностям он остается верен по сей день.
В книге Сергея Харламова есть такие записи: «Быть русским – значит созерцать Россию в Божьем луче»; «Россия граничит с Богом, а другие страны друг с другом».
…С дистанции нескольких десятилетий очевидно, что 1960-1970 годы стали временем расцвета русской культуры. В правление «доброго царя» Л.И. Брежнева творческим союзам, издательствам, студиям оказывалась щедрая государственная поддержка. Пришедшие из глубин народной жизни, получившие едва ли не лучшее в мире советское высшее образование, полные энергии и творческой дерзости самородки становились знаменитыми писателями, художниками, кинематографистами. Сегодня их искусство уже признается классикой, возможно, не уступающей «золотому» XIX веку.
Художник напоминает власть имущим: «У Гоголя блестяще сказано, что искусство, культура страны – это одна из драгоценных жемчужин в державной корне. Без культуры государство не может существовать, как и культура без поддержки государства».
(Окончание следует)
