Наталья ИртенинаСоциализм и всадники Апокалипсиса.I
Православный писатель и публицист Наталья Иртенина рассказывает о псевдорелигии социализма, как о «прикровенной» форме бесовщины, пришедшей в Россию. Суть революции 1917 года в России можно выразить эпизодом из биографии Л.Н. Толстого. Взявшись выдумывать собственную религию по мотивам Евангелия, граф создал фальшивку, «христианство» без Христа, вероучение без Бога, суррогат, сведенный к плоскостной идее «добро против зла».
Вдохновившись отчасти и толстовством, взбаламученная революционными радикальными мечтаниями Россия попыталась сотворить для себя иную религию вместо создавшего ее когда-то как державу, выковавшего ее стальную крепость Православия. К XX веку Пправославие было сочтено устаревшим, не удовлетворяющим высоким запросам общественности и не соответствующим «научной эпохе». Но, как сказал Л.Н. Гумилев о «бессмысленном резонерстве» Толстого, «глупость — такой же источник людских несчастий, как и злая воля». Как обычно бывает при подобных попытках создать новую религию, в итоге получается ересь, сектантство и идолопоклонство — зачастую на кровавом фоне.
Напрасны усмешки по поводу народа-богоносца, в одночасье ставшего богоборцем. Возжелав нового вероучения, хотя бы и заземленного, русское общество во всех своих сословиях не перестало быть глубоко религиозным. «Наш православный народ, в душе которого было запечатлено евангельское обещание «и последние будут первыми», уловил в учении о коммунизме что-то знакомое и дорогое, принял подделку за подлинник и пошел за большевиками» (В. Тростников, «Православная цивилизация»). «Советский проект (представление о благой жизни) вырабатывался, а Советский Союз строился людьми, которые находились в состоянии религиозного подъема. В разных формах многие мыслители Запада, современники русской революции, высказывали важное утверждение: Запад того времени был безрелигиозен, Советская Россия — глубоко религиозна» (С. Кара-Мурза, «Маркс против русской революции»).
В начале XX века только в России с ее жаждой богоискательства марксистский социализм мог быть принят как новейшая религия спасения от зла, сочтен более отвечающим запросам общественности, чаяниям всеобщей справедливости, чем традиционное христианство. Только в России ересь социализма, учение о грядущем земном рае, нашла настолько преданных апостолов, которые не пожалели собственную страну, отдав ее на заклание ради торжества новой веры.
Ни в каких других странах, входящих в букет христианских цивилизаций, претензии радикального социализма в то время не могли реализоваться. Сухие формы западного теплохладного христианства вполне удовлетворяли религиозные потребности среднего европейца и американца, особенно протестанта. Вера последнего, породившая весьма своеобразную протестантскую «бизнес-этику», вполне позволяет закрывать глаза на разлитие в мире зла, на уродливые стороны капитализма, и даже смотреть на беднейшие слои населения («отверженные» Богом) с чувством собственной богоизбранности.
Однако русские народные богоискатели, бросившись в социализм со странным желанием устроить жизнь на земле по-божески, но без Бога, не ощутили густую темень своей новой веры, не распознали ее духа и попались на дьявольскую обманку, подменившую Бога кровавым идолом.
Дьявольскую суть социализма как никто описал И.Р. Шафаревич в своем труде «Социализм как явление мировой истории». Форма научной монографии драпирует религиозно-философские смыслы, зашифрованные в ней, но вытащить их наружу не составляет труда. Шафаревич пишет о социализме как о замаскированном культе смерти, вневременном проекте, реализующем тягу человечества к самоуничтожению. Размышляя о враждебности социализма к религии, он заключает: «В применении к людям, захваченным социалистическим мировоззрением… термин «атеизм» неудачен, он вводит в заблуждение, следовало бы говорить не об атеистах, а о богоненавистниках, не об атеизме, а о теофобии». Иными словами, речь идет о прикровенном сатанизме — религии богоборчества.
Служение злу при социализме происходит не только через уничтожение институтов традиционных религий и храмов, но, что важнее, через стирание личности, подавление индивидуальности, опустошение человеческой души. Поскольку только личность, а не безличный винтик государственной супермашины может быть образом и подобием Божьим, социализм стремится «уничтожить те силы, которые поддерживают, укрепляют человеческую личность: религию, культуру, семью, индивидуальную собственность».
Воплощенный в социализме «инстинкт смерти», иными словами сатанизм, надевает для маскировки различные одежды и личины идолов: социальной справедливости, государственности, науки — «научного марксизма», коллективизма и пр., только чтобы не открывать свое истинное лицо, говорит Шафаревич.
Та вера, которую князь мира сего подсовывает людям, вся соткана из подмен. Прообразом этих обманов было искушение первых людей в Эдеме: обожение человека, уподобление Богу, которое должно было совершаться через духовные усилия, змей предложил заменить съедением яблока, чтобы сразу стать «как Бог». В сатанизме правда перемешивается с ложью до неразличимости. Богоборчество объявляется безбожием (если Бога нет, зачем бороться с Ним с такой религиозной страстью?). Культ человеческих идолов провозглашается светской идеологией. Социалистические догматы о «светлом царстве справедливости» воплощаются в жизнь кровавым насилием. Культовым ритуалам придается характер гражданского праздника, публичного мероприятия либо вовсе будничной практики (как были будничны советские массовые репрессии — жертвоприношения социалистическому молоху).
Все это делается для того, чтобы масса адептов не догадалась, к какому культу они приобщены. Это Богу невозможно служить, не зная Его. Сатана принимает служение себе от всех, включая тех, кто знать не знает его и даже отрицает его существование.
В одно время с Шафаревичем создавал свою религиозно-философскую интерпретацию всемирной истории Л.Н. Гумилев. Точно так же его «Этногенез и биосфера земли» являет под оберткой научного труда зашифрованную христианскую историософию, нашпигованную богословскими смыслами. Если читать обе эти книги параллельно (у Гумилева последнюю, девятую часть, у Шафаревича — тоже последнюю, третью), возникает ощущение, что их авторы пишут об одном и том же, используя один и тот же «научно-эзопов» язык для описания прикровенно действующей в человеческой истории дьявольщины.
Гумилев, хотя не говорит прямо о социализме, подтекстом включает его в число антисистем, которые он определяет как «концепции-вампиры, обладающие свойствами оборотней и целеустремленностью поистине дьявольской». Антисистема — жизнеотрицающая система ценностей, негативное мироощущение и деструктивная идеология, захватывающие массы людей. Антисистема возникает там, где входят в контакт несоединимые мировоззренческие комплексы. Социалистическая антисистема была рождена сочетанием негативного переживания земной реальности как тотального зла («весь мир насилья мы разрушим до основанья…», как пелось в известной советской песне: неправильно устроенный мир подлежит уничтожению и полной переделке) и присущей человечеству тяги к правде и справедливости. Заметим, особенно эта тяга присуща русской части человечества.
В социализме парадоксально состыковались страсть человеконенавистничества, выражаемая в непримиримой и кровавой классовой борьбе, и идеи гуманизма. Обрусевшим плодом этого странного совокупления и был СССР. Иными словами, социалистическая антисистема — это синтез ложно понятого зла с ложно понимаемым добром. Все антисистемы и строятся на этом принципе: в них «истина и ложь не противопоставляются, а приравниваются друг к другу». Вот отчего идеология социализма по-прежнему так сладка для миллионов, в том числе в России. За утратой Бога естественным образом следует утрата способности различать тьму и свет, добро и зло.
Советский Союз, где замаскированный сатанизм наложился на русскую православную систему ценностей, был нестойким образованием — Гумилев называет такие химерами — и закономерно разрушился. Иное дело породивший его социализм, «инстинкт смерти», по Шафаревичу, на протяжении тысячелетий возвращающийся в человеческой истории снова и снова в виде то теорий, то практики. Эта антисистема обладает мощным псевдорелигиозным потенциалом, сильной темной энергетикой и большим запасом живучести. Возникнув однажды, она неуничтожима, как и всякая иная деструктивная идеология.
Шафаревич откровенно пишет, что социализм — этот дьявольский капкан для уловления душ не по одиночке, а гуртом, миллионами — есть попущение Божье ради назидания человечеству. Как и любая историческая катастрофа, он попускается Творцом для вразумления людей, впадающих в апостасию, когда совершается массовое отступничество об Бога ради идолопоклонства, в том числе материалистического идолопоклонства «научной эпохи». «…Нужный для человечества смысл социализма заключается в приобретении какого-то определенного опыта… Прежде всего это глубочайший опыт России... Поэтому в наше время встает вопрос: достаточно ли ЭТОГО опыта? Достаточно ли его для всего мира и особенно для Запада? Да достаточно ли его для России? Сможем ли мы понять его смысл? Или человечеству предстоит пережить его в несравненно большем масштабе?» Этот вопрос Шафаревич обращает в первую очередь к живущим в России (тогда СССР): сможем ли мы увидеть в постигшей нас «диктатуре пролетариата» волю Вседержителя, урок свыше, наказание за наше русское грехопадение и одновременно врачующий скальпель Господень, вскрывший гнойник безбожия?
Если не поймем этого, предупреждает Шафаревич, то «человечеству предстоит пережить его (социализм) в несравненно большем масштабе». Ответом Богу должен быть выбор: «человечество МОЖЕТ найти силы, чтобы вырваться на пути свободы, спасти образ и подобие Божье… заглянув в раскрывающуюся перед ним бездну… Ибо… свобода воли, данная и человеку и человечеству… включает и свободу в последнем вопросе — в выборе между жизнью и смертью».
Но будет ли достаточно этого опыта заглядывания в бездну даже всем миром, всей планетой? — делится Шафаревич своим сомнением, явно имея в виду слова Ницше: «если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя». Бездна гипнотизирует, лишая способности к сопротивлению.
«Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» (Лк. 18:8 ) — эти слова тоже прочитываются в последнем вопрошании Шафаревича, которым он заканчивает свою книгу о социализме.
Приближение конца человеческой истории, эпохи антихриста, Шафаревич недвусмысленно связывает с наступлением на земле эры всеобщего социализма, когда человечество сознательно и окончательно выберет смерть вместо жизни, поклонение аду вместо послушания Богу.
И когда от иных адептов советской идеи, сторонников реставрации красного проекта слышишь, что за социализмом — будущее человечества, в словах этих слышится топот копыт всадников Апокалипсиса…
http://www.segodnia.ru/content/188116http://rusorel.info/socializm-i-vsadniki-apokalipsisa-chast-pervaya/
