Каревин Александр Известные неизвестные украинизаторы По-видимому, необходимо уточнить сразу: особ, о которых пойдет речь ниже, неизвестными можно назвать только условно. Вообще-то персоны они известные. А вот их украинизаторская деятельность — это для широкой публики тайна, покрытая мраком. Ну не говорят наши нынешние "национально-сознательные" деятели о своих предшественниках, своих подлинных духовных родителях! Не говорят, наверное, из скромности. Хотя родство (духовное) здесь явственно прослеживается. Те, кто сегодня запрещает демонстрацию в Украине фильмов на русском языке, вытесняет этот язык из системы образования, борется с "засильем" в нашей стране русскоязычной печатной продукции и т. п., всего лишь продолжают начатое другими. И потому нелишним будет об этих других вспомнить.
Лев Троцкий. Роль Лейбы Бронштейна (таковы настоящие имя и фамилия теоретика мировой революции) в украинской истории освещается ныне совершенно неверно. В сочинениях современных авторов можно прочитать, будто бы он боролся против независимости Украины, враждебно относился к украинизации и т. д. В отечественных СМИ под видом подлинного документа уже многократно публиковалась так называемая "Инструкция Троцкого коммунистическим агитаторам, отправляющимся на Украину". Состряпанная петлюровскими пропагандистами примитивная фальшивка изображала одного из вождей большевизма русским патриотом (!), вынашивающим планы порабощения украинцев в интересах России. В период гражданской войны подобные топорно сработанные "изделия" являлись делом обычным.
Их охотно использовали и красные, и белые, и все прочие, справедливо полагая, что в обстановке массового психоза многие поверят агиткам и такого качества (а на сочинение лучших не хватало ни времени, ни сил). Но, кажется, только у нас сие пропагандистское варево до сих пор выдается за правду.
На что рассчитывают сегодняшние публикаторы подложных "секретных материалов" (случай с "Инструкцией Троцкого" не единичен) — сказать трудно. Возвращаясь же к освещению деятельности Льва (Лейбы) Давидовича, стоит отметить, что он вовсе не являлся противником убеждений, именуемых "украинской национальной идеей". Скорее его можно назвать борцом за торжество этой идеи. Доказательств тому предостаточно.
Еще в начале 1918 года, проводя в Брест-Литовске мирные переговоры с Германией, народный комиссар по иностранным делам Троцкий добровольно признал делегацию самопровозглашенной Украинской народной республики (УНР) представительницей самостоятельного государства. Без такого признания немцы отказывались (да согласно нормам международного права и не могли) допустить украинских дипломатов к участию в переговорном процессе. Благодаря же Льву Давидовичу допустили. В результате посланцы Центральной Рады, заключив с Германией и ее союзниками договор, пригласили немецкие и австрийские войска в Украину, чем обеспечили на какое-то время существование УНР. И сколько бы потом участвовавший в переговорах немецкий генерал Макс Гофман ни хвастался, что это он "выдумал Украину", без содействия советского наркома ничего бы у него не получилось.
Если же позднее Троцкий пытался заменить центральнорадовских эмиссаров в Брест-Литовске делегатами марионеточного "рабоче-крестьянского правительства Украины", то объяснялось это не покушением на независимость новой страны, а слишком уж вызывающим поведением горе-дипломатов УНР.
Симпатизировал Лев Давидович "украинской национальной идее" и в дальнейшем. В 1919 году его доверенные лица вели переговоры о союзе против белогвардейцев с посланцами Симона Петлюры. Договорились, что представители последнего войдут в состав возглавляемого Троцким Реввоенсовета. Но переговоры не успели закончиться из-за выявившейся политической и военной несостоятельности петлюровщины. От такого союзника большевики отказались за ненадобностью, тем более что ситуация на фронте изменилась в их пользу. В отместку петлюровцы и сочинили вышеупомянутую фальшивку.
По окончании гражданской войны Лев Давидович активно поддержал политику украинизации. Выступая в апреле 1923 года на VII конференции Коммунистической партии (большевиков) Украины, он требовал украинизировать все что возможно, не боясь перегибов. По мнению Троцкого (ссылавшегося, кстати, на Владимира Ленина, придерживавшегося аналогичных взглядов), следовало сознательно ущемлять русский язык, нарушать национальное (и языковое) равноправие в пользу "ранее угнетенных народностей". Таким образом, уверял он, большевики привлекут на свою сторону угнетенные народы всего мира и смогут добиться победы мировой революции. "Говорят: "Недосол на столе, пересол на спине", — заявлял Лев Давидович. — Нужно сказать наоборот: пересол — это ничего, а недосол, он отобьется на спине партии. Вот почему мы поставили национальное дело на повестку дня партии! Вот как нужно решать национальный вопрос с точки зрения коммунистической революции!".
И еще одно. Будучи (с 1918-го по 1925 год) наркомом по военным делам, Лев Давидович разработал программу национально-войскового строительства в СССР. В соответствии с ней вооруженные силы страны не были бы едиными, а состояли бы из национальных армий, входивших в Союз республик. В таком виде, считал нарком, их удобнее использовать для (опять же) мировой революции.
Однако этим планам решительно воспротивился Иосиф Сталин, опасавшийся, что отсутствие общесоюзной армии подорвет единство государства. Программу Троцкого так и не воплотили в жизнь, а его самого вскоре убрали из военного ведомства.
Помнится, в последние годы существования СССР Советскую Армию у нас часто обвиняли в том, что она являлась "мощным средством русификации украинцев". Можно уверенно утверждать: если бы в 1920-х годах во внутрипартийной борьбе победил не Сталин, а Троцкий — "мощного средства русификации" просто не было бы. Впрочем, в случае победы Льва Давидовича и сам Советский Союз вряд ли просуществовал бы долго.
Лазарь Каганович. И о Лазаре Моисеевиче сегодня всей правды не говорят. Украинизаторские заслуги Кагановича современные "национально сознательные" деятели, как правило, замалчивают. Хотя в то же время усердно подражают ему. Проклятия в адрес русского языка как "языка угнетения украинцев", стоны о "русификации", маниакальный поиск "антиукраинских сил", методичные попытки превратить русскоязычных жителей страны в граждан второго сорта — все это заимствовано нашими профессиональными "патриотами" из времен правления в Украине "железного Лазаря". Регулярно высказываемые требования — создать специальный правительственный орган для контроля за повсеместным внедрением государственного языка — навеяны той же эпохой (за образец берется учрежденная тогда Всеукраинская комиссия по украинизации). Даже недавние попытки реформировать правописание сводятся в основном к возврату к грамматическим нормам, придуманным при Кагановиче. Одним словом, для теперешних украинизаторов Лазарь Моисеевич стал как бы путеводной звездой. И это вполне логично.
Заняв в апреле 1925 года должность генерального секретаря ЦК КП(б)У, Каганович старательно взялся превращать вчерашнюю Южную Русь в "национально сознательную" Украину. Всем служащим предприятий и учреждений было предписано отказаться от русского языка и перейти на украинский. Замеченные в "отрицательном отношении к украинизации" немедленно увольнялись (в данном случае не требовалось соблюдение трудового законодательства). Исключений не делали и для предприятий союзного подчинения. В приказном порядке украинизировались пресса, издательская деятельность, радио, кино, театры, концертные организации. Вывески и объявления запрещалось даже дублировать по-русски. Ударными темпами переводилась на украинский язык система образования. Только на этом языке разрешалось вести педагогическую и научно-исследовательскую работу. Несогласных с украинизаторскими мерами объявляли "великодержавными шовинистами", приравнивая к "классовым врагам пролетариата".
Особую ненависть вызывали у Лазаря Моисеевича русскоязычные представители коренного населения. Он считал возможным сохранить право пользоваться русским языком (и то лишь в некоторых случаях) только за проживавшими в УССР выходцами из Великороссии. На украинцев же (до революции называвшихся малорусами и составлявших вместе с великорусами и белорусами единую русскую нацию) компартийный лидер приказал "со всей силой нажимать в деле украинизации". Для этого генсек ЦК КП(б)У пригласил себе в помощь более 50 тыс. "сознательных украинцев" из Галиции, расставив их на многих ключевых постах в сфере образования и культуры. Всякое сопротивление украинизаторам жестоко подавлялось.
То, что сделали с Украиной при Кагановиче, переоценить невозможно. Именно при нем украинский язык утвердился в республике в статусе государственного. Этот язык не любили, не признавали родным, но учить и пользоваться им вынуждены были все. "Ни одна демократическая власть не достигла бы либеральными методами таких успехов на протяжении такого короткого промежутка времени", — признает современный "национально сознательный" публицист. И здесь с ним сложно не согласиться.
И впоследствии, переехав в июле 1928 года в Москву, заняв там пост секретаря ЦК ВКП(б), а затем и члена политбюро ЦК ВКП(б), Лазарь Моисеевич продолжал пристально следить за событиями в Украине, при необходимости вмешиваясь в них. Местные коммунисты прислушивались к его указаниям и, прославляя "ту величайшую работу вокруг проведения ленинской национальной политики, которую украинская парторганизация проводила под руководством т. Кагановича", эту работу продолжали. Продолжают ее и теперь. Хотя нынешние продолжатели и подражатели "железного Лазаря" числятся в других партиях.
Лаврентий Берия. Этот деятель в роли самостоятельного политика мог проявлять себя лишь на протяжении нескольких месяцев после смерти Сталина — с марта по июнь 1953 года. Но и за столь короткий срок он сделал немало. В том числе и в Украине.
Нашей республике Лаврентий Павлович уделял особое внимание. Возглавив министерство внутренних дел СССР, он распорядился приостановить все боевые операции против бандеровского подполья. Официально это объяснялось необходимостью захвата бойцов УПА живыми для получения от них информации и для пропагандистских акций. На практике указание Берия привело к почти полному прекращению борьбы с вооруженным противником.
Дальше — больше. Глава силового ведомства затеял доукомплектование органов госбезопасности (их подчинили МВД) в западных областях местными уроженцами. Составили список кандидатов в чекисты. И хотя большинство из них прямо или косвенно были связаны с бандеровцами, Лаврентий Павлович приказал данное обстоятельство игнорировать. Можно представить, во что превратились бы силовые структуры, "усиленные" таким пополнением.
А Берия и на этом не остановился. Как влиятельный член президиума (так одно время называлось политбюро) ЦК КПСС, он выступил с инициативой кардинального изменения политики в Западной Украине. По подготовленной Лаврентием Павловичем докладной записке в мае 1953 года президиум принял специальное постановление "О политическом и хозяйственном положении западных областей Украинской ССР".
Постановление решительно осуждало "грубое искривление ленинско-сталинской национальной политики" в западноукраинском регионе, в частности — "бессмысленное применение репрессий", "вредную политику" выдвижения на руководящие посты выходцев из других (незападных) областей УССР, "недооценку политического значения преподавания в вузах Западной Украины на украинском языке" и т. п. Отдельным пунктом предусматривалось провести пленумы обкомов и горкомов КПУ, на которых следовало "обговорить это постановление ЦК КПСС и докладную записку тов. Л.П. Берия".
Результатом партийных директив стал новый виток гонений на русский язык. Причем не только в западных областях, но и по всей республике. Начали с вузов. Там (в отличие от начальной и средней школы) для укрепления связей с научными центрами других союзных республик наряду с украинским широко использовался и русский язык. Как считал Лаврентий Павлович, использовался слишком широко. Допустившие преподавание на русском языке ректоры вузов (например, Киевского университета) подверглись резкой критике. Учебный процесс вновь должен был стать исключительно украиноязычным.
Но тотальной украинизацией высшего образования ограничиваться не собирались. Назначенный по протекции Берия на пост первого заместителя председателя Совета министров УССР Александр Корнейчук (известный писатель), выполняя указание своего покровителя, потребовал, чтобы "украинский язык стал в полном понимании этого слова государственным языком". Корнейчука энергично поддержали два других ставленника Лаврентия Павловича в Украине — министр внутренних дел УССР Павел Мешик и его заместитель Соломон Мильштейн.
Помимо прямого наступления на русский язык практиковалось назначение на ответственные посты (особенно в сфере науки и культуры) представителей западноукраинской интеллигенции. И вновь-таки власти закрывали глаза на то, что новоназначенные сочувствовали системе взглядов, по тогдашней терминологии называвшейся "украинским буржуазным национализмом". Внимательно следившие за происходившим деятели украинской эмиграции пришли к выводу, что в УССР возвращается эпоха 1920-х годов.
А тем временем Берия готовил восстановление в Западной Украине греко-католической (униатской) церкви, насильно распущенной в 1946 году. Главу униатов митрополита Иосифа Слипого по приказу Лаврентия Павловича освободили из концлагеря и привезли в Москву. С церковным иерархом провели переговоры, и в обмен на обещание лояльности разрешили ему вернуться во Львов для восстановления греко-католических приходов. Сотрудникам госбезопасности было дано указание прекратить всякую разработку функционировавших в подполье остатков униатских общин.
Кроме того, на переговоры в Москву доставили захваченного ранее в плен президента "Украинской головной вызвольной рады" (политической структуры при УПА) Кирилла Осьмака. Берия стремился к примирению с Организацией украинских националистов, подготавливал широкомасштабную амнистию членов ОУН, массовое возвращение их в Украину. Было приостановлено исполнение смертных приговоров, уже вынесенных боевикам УПА советскими судами.
Но и это еще не все. Планировалось отправить за границу сестер Степана Бандеры (ранее арестованных, а теперь освобожденных из мест лишения свободы и также доставленных в Москву). Через них Лаврентий Павлович намеревался войти в тайный контакт с вождем ОУН(б). Только крушение Берия сорвало эти планы.
Был ли он заговорщиком? Являлся ли чьим-то агентом? Эти вопросы остаются дискуссионными. Несомненно одно (на что уже обратили внимание многие): план, по которому Михаил Горбачев осуществлял перестройку, в общих чертах был намечен еще Лаврентием Берия. Чем закончилась для СССР реализация этого плана — общеизвестно. Но, как говорится, это уже другая история.
Любовь или ненависть? Такие вот украинизаторы были в прошлом. Вряд ли в своих действиях они руководствовались любовью к Украине. Скорее, их поступки диктовались ненавистью. Дикой, переполнявшей всех троих ненавистью к исторической Руси. Вероятно, та же ненависть (хотя, может быть, просто глупость) движет и сегодняшними украинизаторами. Напрасно они (сегодняшние) пытаются провозгласить духовным вождем Тараса Шевченко. Будучи жертвой обмана (он свято верил фальшивой "Истории русов"), Тарас Григорьевич допускал иногда "антимоскальские" высказывания. Но при этом он все-таки не отделял себя от русской культуры. Шевченко называл Алексея Кольцова "поэтом нашим", а Михаила Лермонтова — "наш великий поэт". На русском языке писал он свою прозу, некоторые поэтические произведения, "Дневник". Тарас Григорьевич пытался (пусть и неудачно) занять место в русской литературе.
Ныне же русская литература объявлена "зарубежной". Пушкин, Лермонтов, Тургенев, даже Гоголь — теперь "чужие" писатели и поэты. Их произведения изучают в украинском переводе. Русский язык пытаются вытеснить отовсюду. Разве это выполнение заветов Шевченко? Однозначно — нет. Происходящее больше напоминает указания Троцкого ("лучше пересолить, чем недосолить"), Кагановича ("со всей силой нажимать..."), украинизацию по-бериевски. И потому — не "батько Тарас", а "батько Лейба", "батько Лазарь", "батько Лаврентий" являются отцами современных "национально сознательных". Злобным русофобам нашего времени есть с кого брать пример. Дело Троцкого—Кагановича—Берия продолжается их духовными детьми, прочно обсевшими все структуры власти в стране.
В заключение — цитата из Библии. "Всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые, — говорится в Евангелии от Матфея. — Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые". Можно ли Льва Троцкого, Лазаря Кагановича, Лаврентия Берия признать положительными персонажами отечественной истории? Если да, тогда и принудительная украинизация (плод их деятельности) — благо. А значит, указанным деятелям нужно ставить памятники, называть улицы и учреждения их именами, создавать музеи. Возможно, стоит даже посмертно присвоить им почетное звание "Герой Украины". Как Роману Шухевичу, призывавшему вырезать половину населения Украины, чтобы насадить "национальное сознание" в другой половине. А эти чем хуже?
Но, повторюсь, все это нужно делать, если признавать их положительными героями. А если нет, то нет...
Киевский Телеграф http://www.edrus.org/content/view/8648/69/
