Возвращаясь к корням православным…Открытый разговор
Совершенно случайно недавно судьба подарила мне встречу с человеком, увлеченным темой родословной. Хотя, «увлечена», это, пожалуй, мягко сказано. Читинка Юлия Григорьева – заболевшая этой темой давно, и я так полагаю, на всю жизнь. На сегодняшний день у неё имеется рукопись «Родословные старожилов юго-запада Забайкалья» — документ, в котором в форме разбитого на поколения списка людей представлен истории развития родов старожилов сведения о чьих-то потомках (нисходящая роспись) или чьих-то предках (восходящая роспись). События, которые охвачены поиском, относятся к периоду 1774 -1923гг. Бесполезно говорить о русской идее, возрождении традиций, если не знать самого главного: откуда мы родом?
Район документального исследования моей собеседницы: центральная часть, юг и юго-восток Урлукской волости Троицкосавского уезда Верхнеудинской округи Иркутской губернии (современное название – Красночикойский район Забайкальского края).
И вот долгожданная встреча и вопросы к Юлии.
– Какими были задачи этого исследования?
Установление забытых имен и фамилий первопоселенцев и колонистов Забайкальского края, проживавших на территории Урлукской волости со второй половины 18 века. Кроме того, составление их поколенных росписей с целью изучения родственных и брачно-семейных связей; выявление закономерностей и различий в семейно-бытовом укладе у крестьян, казаков и ясачных. В Росписях можно отследить возраст вступления в брак у юношей и девушек в различных социальных группах, количество детей, рождавшихся в браке, выявить наличие и количество пар близнецов в каждом роду, наличие и количество незаконнорожденных детей и их последующий правовой статус в различных сословиях, возраст и причины смерти);
– Как вы думаете, это будет интересно какому-то кругу читателей вашей будущей книги?
– Чтоб ответить на этот вопрос, задам свои. Что вы знаете о своих предках, проживавших в Забайкалье в 18-20 веках? Хотели бы вы узнать их имена на 7-10 поколений назад? Поэтому, безусловно, издание будет адресовано всем тем, кто занимается своей родословной. Мне кажется, каждому интересно знать про свою прабабушку. Люди наконец-то обернулись к своим истокам, и очень многие пытаются докопаться до своих предков на хотя бы на несколько поколений. Может быть, прочитав о своих корнях, кто-то наберется смелости и приедет, наконец, повидать родные места. Многие боятся это сделать именно в силу того, что останавливают свой порыв мыслями: «Как я туда поеду, у меня там никого нет». Есть, поверьте. Многие старожильческие фамилии состоят друг с другом в разной степени родства. Вот где простор для такого вида въездного туризма, как ностальгический или генеалогический. И люди там, на Чикое, по-прежнему – добрые, отзывчивые, любознательные. У бурят, кроме обычая помнить свой род наизусть на 7 поколений, есть еще такой обычай – в определенную дату, иногда – на юбилей или в памятную дату кого-либо из старших родственников вся семья – с женами, мужьями, ребятишками, съезжаются в то место, где стояла родовая юрта. И нужно обязательно походить босиком по этой земле, полежать на ней, покувыркаться, поваляться – так, как валяются кони. Так родовое место передаст тебе силу.
Я в ходе поисков нашла не только дом прадеда, где родились моя бабушка и отец, но и четвероюродную сестру, пятиюродного дядьку и семиюродную тетку – это звучит смешно, наверное, но мы с удовольствием общаемся, мы чувствуем родство, и это очень здорово.
– По собственной практике знаю, что старшее поколение уходит, и вдруг приходит осознание, что что-то важное мы не успели у них спросить. То есть ваше издание, это наша, нераспрошенная когда-то прабабушка?
В какой-то мере да. С уходом представителей старшего поколения в каждой семье, иногда совершенно внезапным – теряется ценнейший источник информации, которой нет ни в книгах, ни в интернете, ни в архивах. Старшее поколение и есть связующая нить между нами, сегодняшними, и их родителями и бабушками – ведь они общались с ними вживую, слушали их рассказы, сказки, какие-то семейные легенды. Вдумайтесь – наше поколение жило при Хрущеве, Брежневе, мы помним, каким был Советский Союз, не понаслышке знаем про дружбу народов и развитой социализм – мы все это видели сами, мы в том мире жили. Для нас далекой историей были события начала и середины ХХ века. И мы могли расспросить об этих событиях наших бабушек. А наши дети и внуки живут уже совсем в другом мире. Для наших внуков социализм, первый полёт человека в космос будет таким же теоретическим понятием, как для нас феодализм или крепостное право. Но это – макроистория. А история каждой семьи – это микроистория – об этом еще 30 лет назад говорил д.и.н. А.И.Аксенов. Знание своей микроистории – это не только имена бабушек и дедушек, это жизненный опыт поколений, это сила рода, вера в его несокрушимость.
Приведу простой пример, который наблюдала в с. Жиндо Красночикойского района, прошлым летом: дедушка чинит лодку. Ему помогают два взрослых сына, здесь же возятся внуки лет 5-6. Они не только общаются на тему «Как починить лодку», они делают эту работу ВМЕСТЕ, а внуки при этом еще и учатся – не только наглядного, но и одновременно – посредством практического обучения. В деревне до сей поры во многих семьях сохраняется проживание трех поколений вместе, в городе большее распространение получила нуклеарная семья: родители и дети. Очевидно, что старшее поколение (бабушки) не в полной мере смогут передать свои знания внукам.
Когда информации, полученной от родственников недостаточно, или невозможно получить ее, можно обратиться к архивам. По разным причинам люди покидали родные места, сейчас уже многие живут за пределами Забайкалья – они хранят память о своих корнях, какие-то материальные предметы, напоминающие им родину предков – Чикойскую долину, но не все имеют возможность приехать в другой город и жить и работать несколько недель или месяцев в архиве.
Кроме того, архивные тексты с течением времени угасают, документы ветшают, доступ к ним прекращается. А многие просто не знают – с чего начать. В итоге вы навсегда утрачиваете возможность соединить разорванную связь поколений.
– А что конкретно может дать Ваше издание?
Издание Родословной росписи старожилов юго-запада Забайкалья без дополнительных затрат позволит узнать не только имена, но и даты рождения, венчания, смерти Вашего предка (предков), количество и имена детей не только в основной, но и в боковых ветвях Вашего родословного древа, родственные, брачные, свойственные (духовные) и дружеские связи Ваших предков с другими жителями села (или других сел), а для казаков – позволит проследить продвижение по службе и превратится в собственное увлекательное мини-исследование истории своей семьи. Не стану говорить, насколько важно это для людей верующих. Одна женщина из села Тамир написала мне очень хорошее и доброе письмо, в котором благодарила за то, что я помогла ей узнать имя прапрадеда – Аполлон, и теперь она может поминать его в молитве.
Первый сборник будет посвящен самым южным, пограничным и приграничным селам – Жиндо, Голдановке и Читкану. Потом хотелось бы и про пограничных казаков и семейских из Хилкотоя, Гутая, Нижне-Нарымской, Укыра и Шонуя и др. издать такие же. Мечтаю и о том, чтобы в изысканиях добраться до мест в Белоруссии, Черниговской губернии, даже в Польше – то есть до мест, откуда и появились семейские в Забайкалье
Безусловно, это не легкое дорожное чтиво, а книга для пытливых. Зная фамилию предка, можно читать книгу с начала, двигаясь от 18 века к 20-му, наблюдая за тем, как разрастается и ветвится Ваше древо от одного предка. Можно читать книгу с конца, двигаясь от настоящего к прошлому – зная фамилию, имя и отчество предка, жившего в начале 20 века, узнать о его (ее) братьях и сестрах, родителях, бабушках и т.д. до самого раннего установленного предка. Но и тут читателя будут подстерегать неожиданности. Как известно, крестьяне в России до XIX века не имели фамилий, а имели прозвания.
И в ходе исследования был выявлен интересный феномен, выражающийся в утрате или изменении фамилий в некоторых этно-конфессиональных группах. Если у пограничных казаков процент случаев утраты фамилии равен нулю, у крестьян-православных он составляет не более 5% от общего количества фамилий и выражается в основном в незначительном изменении фамилии: Шацкой – Шадский, Вильской – Вильский, Смородеников – Смородников, Зимарев – Зимирев и т.д., то у крестьян-старообрядцев Урлука этот показатель достигает 86%! Трудно сказать, является ли это следствием изоляции, вызванной религиозной принадлежностью или иными причинами, но документально подтверждено, например, что из более чем 50 семей Григорьевых, живших в Урлуке в начале ХХ века, ни одна семья не является Григорьевыми на самом деле. Оказывается все Григорьевы Урлука принадлежат к трем разным родам – одни из них происходят от старожила по фамилии «Гудошников», вторые – Тарасовы, а мой род ведет свое начало от Федора Черного, чья фамилия затем трансформировалась в «Черных», и только к середине XIX века у его внуков закрепилась как Григорьевы.
Каковы наиболее распространенные фамилии по этому региону?
Распространенные фамилии – Москвитины, Кирилловы, Елизовы, Дранишниковы, Злобины, Перебоевы, Зимиревы, Лужниковы, Черных – это крестьяне православные. Среди крестьян – старообрядцев (семейских) – конечно же Емельяновы, Капустины, Климовы, Васильевы,Вдовины, Нагаевы, Кореловы, Цыпыловы, Кузьмины, Моисеевы, Якушевские, Алексеевы, Михайловы, Арефьевы, Тороевы, Ветошкины, Халецкие, Маниковские, Григорьевы, Масловы, Резниковы, Асташовы, старейшие казачьи фамилии – Скуратовы, Хлуденевы, Таракановские, Переваловы, Хлебниковы, Назимовы, Митрошины, Шайдуровы. Но для меня нет разницы – распространенные или нет, проще, наверное, их всех по алфавиту перечислить – они мне все уже как родные.
-А есть ли возможность любому самостоятельно составить родословную?
Есть. Для этого нужно либо терпение и настойчивость, либо финансовая возможность. Но платные услуги архивов не дешевы, и ожидание очереди на составление родословной росписи порой занимает от года до нескольких лет, и изготовление родословной, как правило, производится по прямой восходящей отцовской либо материнской линии, без учета боковых линий. Существуют еще платные услуги по поиску, активно рекламируемые по интернету. Но если это не специализированная фирма, с которой заключается официальный договор – всегда есть риск нарваться на мошенников, потерять деньги и не получить никакой информации;
– Сложно представить Ваш труд. Я так полагаю, что в большинстве своем это схемы или таблицы?
Таблицы. Такой формат получился случайно – я пыталась как-то рассортировать накопленные за полтора года поисков записи и составила небольшую – на 2 листа табличку, в которой в каждую ячейку были занесены сведения о родившихся в 1774-1812 годах детях и их родителях. По мере внесения информации стали выявляться определенные закономерности. Помните лозунг советских времен «Семья – ячейка социалистического общества»? Получилась буквальная проекция этого принципа – в каждой ячейке в результате итераций стали копиться записи об одной семье. Все, что я находила – о родившихся, о сданном в провиантский магазин хлебе, о заборе в рекруты, о венчаниях и браках, о награждении медалью или выборах в церковные старосты– все записывалось в соответствующую ячейку. По мере накопления информации, она стала «расслаиваться», «ветвиться» – появились сведения уже о втором поколении старожилов, потом о третьем и т.д. Ко времени, когда в таблицу стали вноситься сведения, относящиеся к началу ХХ века, она достигла бы каких-то циклопических размеров, если бы была не разделена к тому времени на несколько – по приходам церквей.
В силу большого объема информации росписи по всем населенным пунктам не удастся включить в один том, так как его объем будет превышать несколько тысяч страниц. Цену одного сборника пока сказать не могу. Это будет зависеть от себестоимости и тиража. А тираж будет маленьким – слишком специфичное исследование, немножко другие сейчас интересы у людей.
История каждой семьи – уникальна. Высшей благодарностью для автора будет, если читатель, перевернув последнюю страницу, продолжит писать эту книгу самостоятельно – уже исключительно для своей семьи. История семьи в ХХ веке – это слишком личное, можно сказать, сакральное знание, которое должно стать достоянием только одной семьи. И если продолжить писать ее – даже у родных братьев и сестер со временем появится уникальное издание в единственном экземпляре, содержащее историю только 1 семьи. А дальнейшие самостоятельные исследования – это повод для общения со старшими родственниками, которые так нуждаются в нашем внимании. Это и запас информации на будущее – для общения со своими детьми и внуками. Ведь каждый человек раньше или позже задается вопросом: «Какая она была – моя прабабушка?»
– И немного о том, почему именно чикойская родословная?
Мои родители оба из Забайкалья – папа родился в Жиндо, а мама в Дровяной. Познакомились они в Томске, где учились в институтах. Там же поженились, родилась я в Линевом Озере, там в 1966 году жили мамины родители. А в 8 лет отец меня впервые привез в Чикой – и все, я пропала. Каждый июнь меня сажали в самолет, и я проводила каникулы в деревне. А каждый август меня, обливающуюся слезами, заталкивали в обратный самолет и отправляли в Читу. Еще месяц дома я рыдала от тоски, а потом начинала считать время до следующих каникул. Вот зачем, скажи мне, 10 летнему ребенку было знать – что это за деревня Афонькина? Как выглядела и где находится деревня Доложино? Кто этот человек с бородой на старом портрете? А как его звали? Конечно, это был детский интерес – просто одно из проявлений процесса познания мира. Никаких записей я не вела, но с удовольствием ездила в рейсы со своим дядькой, который на грузовике развозил почту по всему району, расспрашивая его о тех деревнях, по которым мы проезжали. Именно во время одной из поездок я впервые увидела Жиндинскую Трехсвятительскую церковь, которая была перенесена в Жиндо в 1816 году из Урлука, прослужила людям более 150 лет и была безжалостно снесена в конце ХХ века. Эта церковь изображена на известной акварели польского ссыльного Л.Немировского, датированной серединой XIX века.
В конце 90-х годов, на волне возможностей, предоставленных законом о реабилитации жертв политических репрессий, я сделала первую попытку узнать что-то о деде и прадеде. Дед – Григорьев Павел Алексеевич был репрессирован в 1940 году, по доносу обвинен во вредительстве: по версии следствия он был японским шпионом и, работая в пекарне бухгалтером-счетоводом, специально подкладывал в хлебное тесто щепки, гвозди. Отсидел 3 года, в 1943 ушел на фронт, прошел всю войну, в 1953 году умер. Прадед – волостной старшина Елизов Петр Егорович – прошел японскую войну, был в плену, попал в первую волну раскулачивания в 1930 году, его сослали на рудник Гутай, где он вскорости погиб, а семью выслали в Канск. Но на мои запросы о реабилитации пришли ответы: сведений о таких людях нет. То есть жили люди – пахали, растили детей, и исчезли, как пылинки на ветру, и никаких следов не осталось. Естественно, для написания этих заявлений понадобилось расспросить бабушку – чтоб узнать их точные имена и хотя бы примерный возраст. Меня поразило тогда, как четко, без малейшей задержки, моя неграмотная старенькая бабушка, которая не помнила, куда час назад положила очки, перечисляла тогда полные имена не только своих родителей, бабушки и дедушки, но и имена свекра, свекрови, родственников, живших в Жиндо и Урлуке. Но она не помнила точную дату рождения деда, помнила лишь, что он был ее ровесник и родился на Успенье. Я тогда служила в милиции, и особо заниматься поисками не было времени – все время занимала служба, а редкие выходные проводила с семьей. Затем, провожая и встречая младшую дочь в начальных классах на учебу, я проходила мимо Государственного архива Читинской области – так он тогда назывался. А государственный архив расположен буквально во дворе школы – здания разделяет лишь забор. И вот, с целью скоротать время и уточнить все-таки дату рождения деда я и пришла в первый раз в архив – в 2003 году. Достаточно быстро я нашла нужные мне сведения, но меня, как всякого, кто впервые берет в руки такие документы, поразил сам вид дореволюционных метрических книг, атласная гладкость бумаги, "яти" и "еры" в тексте, запах этих документов – казалось, так пахнет само время. И тут я пропала второй раз – ведь поиск информации и чтение таких книг – сродни поиску клада. Второе, что меня удивило и заинтересовало – большое количество однофамильцев как бабушки, так и дедушки. "Наверное, родственники"– подумала я и, совершенно не задумываясь о последствиях, выписала всех Григорьевых и Елизовых, которые родились, венчались и умерли в период с 1906 по 1913 год. Отпуск быстро кончился, и снова навалилась рутина– работа, дача, домашние дела…. В свободное время попыталась прикинуть – кто кому из выписанных персон кем приходится. Но быстро поняла, что имеющейся у меня информации ничтожно мало, и соединить этих однофамильцев во что-то, хотя бы отдаленно напоминающее древо – ну никак не получается. И почти 10 лет эти листочки лежали не востребованными где-то в шкафу. А в 2011 я в сети наткнулась на общенациональный исторический сервер "Предыстория", который основал и поддерживает мой однофамилец – Денис Григорьев «сотоварищи». И тут я пропала в третий раз – такое огромное количество информации по истории, Забайкалья, этнографии, культуре и религии, старые фото, старинные карты– все это увлеченные люди выкладывают на форуме, обсуждают различные вопросы, помогают друг другу в поиске. И вот тут-то пригодились и детские отрывочные воспоминания, и бумажки с записями. А поскольку я уже к тому времени вышла на пенсию, времени свободного стало больше и вот уже 6 лет подряд хотя бы час в день я посвящаю Госархиву края.
– Юлия, остаётся только пожелать, чтобы эта книга поскорее увидела свет. И, может, наконец-то и я найду своих предков из Хилкотоя. Да и все другие, кому интересен этот труд, которому буквально нет цены, думаю, заинтересуются возможностью заглянуть вглубь истории своей семьи.
Елена Чубенко (Забайкалье)http://www.voskres.ru/articles/chubenko.htm
